Отравленный трон

Первый шаг

Лес пылал — ослепительное адское пламя взмывало в ночное небо. В темноте искры мешались со звездами. Горящие стволы деревьев рычали и шипели, древесина оглушительно трескалась в огне, от каждого громкого залпа Винтер испуганно подпрыгивала. Они были оглушительны. Было нестерпимо жарко. В груди слышался бои невидимых барабанов.

На фоне ослепительного пламени спокойно передвигались мощные мужчины и высокие женщины.

Рядом с Винтер стоял Кристофер. Он был голый и грязный, синяки покрывали его тело, как пятна — шкуру леопарда. Браслетов на нем больше не было. Он глядел на искры, устремлявшиеся вверх, чтобы угаснуть среди звезд. Он покачивался под ритм барабанов, глядя вдаль невидящими глазами.

— Кристофер! — крикнула она, но рев пламени заглушил ее голос. Он сразу повернулся к ней, бездумно ухмыляясь. — Где Рази?

Кристофер показал на темные деревья за их спиной, и она увидела, что Рази идет к ним, покачиваясь, как пьяный. Он смотрел в огонь с открытым ртом, по лицу его струились слезы.

— Остановите их! — закричал он, ковыляя от дерева к дереву, но его отчаянный голос тонул в ревущем пламени. — Остановите!

Бой барабанов ускорился, мерный ритм стал диким и лихорадочным. Винтер, охваченная страхом, повернулась к пламени. Внезапный страшный порыв ветра — и что-то огромное, черное упало с неба на землю с оглушительным взрывом, который сбил ее с ног в темноту, где уже не видно было огней.

Она подскочила в кровати и проснулась. Первой ее мыслью было: «Сегодня Рази расскажет обо всем королю». Был серый предрассветный час, прохладный воздух снова наполнился туманом. Она встряхнула головой, прогоняя тревожный сон — шум, дым, страшный жар быстро растворились в прохладном утреннем воздухе. Только лицо Рази осталось с ней, залитое слезами, отчаянное, полное мольбы остановить их. «Сны не всегда сбываются», — сказала она себе.

Хмурясь, она встала с кровати, накинула материнский халат и тихо вышла в соседнюю комнату, проверить, как там отец.

Лоркан спал. Винтер слышала в темноте его ровное дыхание. Ставни были закрыты, непроницаемую тьму в комнате рассеивал только слабый свет почти угасшего огня в камине. Она как можно тише подошла, чтобы зажечь свечу от углей, и начала убирать золу в ведро.

«Сегодня я скажу Марни», — подумала она.

Она собрала кучку еще пылающих углей в центре очага, положила сверху растопку и осторожно подула, пока она не занялась. Винтер подложила поленья, одно за другим, и скоро в камине уже танцевал веселый огонек, наполняя комнату Лоркана светом и теплом, которого ему все время недоставало.

«Это первый день нашего прощания».

Не вставая с колен, она обернулась и посмотрела на отца. Лицо его было спокойно — похоже, сейчас он не страдал от боли. «Вот бы и дальше так», — подумала Винтер.

«С этого дня мы начинаем расставаться, — подумала она. — Кристофер, Рази и я. Скоро отец останется один. Как я уеду? Как оставлю его?»

Вот если бы Лоркан снова проснулся здоровым и сильным! Если бы он потянулся всем мощным телом, усмехнулся и выпрыгнул из кровати, как раньше, когда она была маленькой.

Когда Винтер была еще малышкой, он сажал ее на плечи и они гуляли перед завтраком по лугу. Дочь обнимала отца за шею пухлыми ручонками, а солнце вставало, и росистая трава сверкала в его лучах. Солнце зажигало пожаром волосы Лоркана, и она прижималась щекой к его голове, окруженная этим сиянием. Они вместе дышали воздухом свободы, пугая лис и робких оленей.

«Я так люблю тебя, отец», — подумала она. Сердце ее сжималось.

Лоркан вздохнул, и руки его сжались, а потом снова расслабились на покрывале.

Не этого он заслуживал. Он заслуживал спокойствия и понимания. Любящих друзей вокруг. Спокойного выздоровления и хорошего ухода в собственном доме. А этого он не заслуживал. Этого государства в осаде — отрезанного от мира, неприветливого. Он не заслуживал постоянных забот и тягот, которые не давали его телу исцелиться. Где сейчас его друзья? Где король — тот, кто называл его братом и так любил его всю их жизнь?

«Им он сейчас неинтересен. Он всегда на втором месте после чего-то более важного». Она опустила голову, глядя на отблески огня, играющие на ее руках. «Я знаю свое место», — всегда говорил Лоркан, в том-то и дело. Всегда на втором месте, после государственных дел. А теперь… «А теперь и я покину его, — подумала она. — Даже я… Потому что есть вещи важнее, чем этот прекрасный человек, который отдал мне все, что у него было, который никогда меня не подводил».

Она не могла терпеть эти мысли. Просто не могла. Они ее убивали. Она вскочила на ноги и тихо ушла к себе. Сейчас она умоется и оденется, сейчас принесет завтрак, поговорит с Марни и станет ждать вестей от Рази. Это все, что она может сделать. Сначала одно. Потом другое. Потом третье. Так она и переживет этот день, со сжатыми руками, стиснутыми зубами, опущенной головой. Сегодняшний день и все предстоящие — все их она переживет, медленно, шаг за шагом.

Она выплескивала воду из умывального таза, когда Лоркан позвал ее напряженным, испуганным голосом. Она с грохотом сунула жестяной таз на умывальный столик и бросилась к двери с застучавшим сердцем:

— Что такое, отец? Что…

Он оперся на локоть, стиснув прижатый к животу кулак. Взглянул на нее из-под спутанных волос, как только она показалась на пороге, и с трудом проговорил:

— Приведи Кристофера.

— Еще рано, отец. Он, наверное, спит. Я хотела подождать и пригласить его на завтрак…

— Приведи его! — приказал он. — Давай же, девочка! Пожалуйста!

Винтер бросилась в тайный коридор и промчалась весь краткий путь до комнаты Кристофера бегом. Она подавила желание забарабанить в тайную панель и вместо этого постучала совсем тихонько.

«Он, наверное, спит, — подумала она, помня, как вчера Рази не мог до него достучаться. — Мне его не разбудить».

К своему удивлению, она услышала за панелью шорох и рискнула тихо позвать:

— Кристофер! Это Винтер. Тебя отец зовет.

Дверь скользнула в сторону, сумрак рассеяли мягкие огоньки свеч. Кристофер был уже одет. От него пахло мылом и зубным порошком. Свечи освещали его со спины, четко рисуя угловатый силуэт в дверях.

— Что случилось? — тревожно спросил он. — Ему нехорошо?

— Не знаю! — отчаянно прошептала Винтер. — Зовет тебя!

Он провел ее впереди себя по коридору, положив ладонь на поясницу. Когда они дошли до спальни, Лоркан поднял руку, чтобы Винтер подождала у двери. Кристофер быстро подошел к нему и наклонился к самой подушке.

Лоркан зашептал ему на ухо, то и дело поглядывая на Винтер. Лица Кристофера было почти не видно из-за спадающих волос; он кивал и отвечал тихо и успокаивающе. Молодой человек хотел выпрямиться, но Лоркан схватил его за запястье и взглянул ему в лицо снизу вверх. Он что-то пробормотал с отчаянным, извиняющимся выражением на лице.

Кристофер снова склонился вниз и пожал руку Лоркана свободной рукой.

— Друг, — тихо сказал он, — я бы рассердился, если бы ты меня не позвал. Не думай больше об этом.

Затем Кристофер подошел к Винтер и за локоть вывел ее из комнаты.

— Ему нужен Рази? — спросила она с волнением; слезы подступали к глазам.

— Нет, девочка, — мягко ответил Кристофер. — Просто твоему отцу нужна помощь, крепкое плечо, на которое он сможет опереться. — Он взглянул ей прямо в глаза, закрывая дверь. — А ты пока позаботься о завтраке.

И пока Кристофер оказывал отцу помощь, которую Лоркан никогда бы не попросил у дочери, Винтер вышла в предрассветную тьму.

К ужасу Винтер, Марни ее ударила. Тяжелая оплеуха отбросила девушку назад, прямо на стол с деревянными плошками, так что она не удержалась на ногах и опрокинула всю утварь на пол. Она и сама упала и сжалась, закрыв голову руками и прислушиваясь к звону в ушах. Плошки подпрыгнули с треском и раскатились по всей кухне. Марни стояла неподвижно в углу кладовки, выкатив маленькие голубые глазки и раскрыв рот от ужаса.

Винтер была поражена. Хотя Джонатон частенько срывал злобу на мальчиках, хотя Марни случалось детей и шлепнуть, и подзатыльником наградить, в детстве ее никто не бил. Удар толстухи совершенно ее озадачил. Она глядела на нее, не в силах пошевелиться, ожидая следующего удара.

Когда Марни все же вышла из угла и замаячила в вышине, Винтер зажмурилась и свернулась в комочек. Своей огромной лапищей Марни схватила Винтер за плечо, вздернула на ноги — девочка вскрикнула от страха. Но толстуха только прижала Винтер к своей необъятной груди, и ее окутал запах масла, свежего теста и яблок. Винтер чуть не задохнулась — так сжали ее в объятиях гигантские руки. Марни стала покачивать ее, как маленького ребенка.

— Ох, девочка, девочка! — простонала она. — Ты что, ума лишилась? С головой у тебя не в порядке? Охохонюшки… — И начались всхлипывания и вздохи. — Деточки мои! — прорыдала она. — Бедные мои деточки… Что за время, что за ужасное время…

Винтер отбивалась и изворачивалась, пока наконец ей не удалось вдохнуть немного воздуха.

— Марни, — попросила она, задыхаясь. — Ты мне поможешь?

Марни все обнимала ее и укачивала и вместо ответа положила щеку на макушку Винтер и плакала, пока волосы девушки не промокли.

Через час Винтер вернулась из кухни с корзинкой свежих вареных яиц, подносом с ароматными булочками, большой кастрюлей жидкой овсянки на молоке и кофейником. На щеке у нее еще краснел болезненный след пощечины, а в левом ухе звенело. Но что самое важное, Марни поклялась помочь ей бежать, а потом позаботиться об отце.

Винтер сделала шаг, второй, и если на сердце у нее и не было светло, то, по крайней мере, стало спокойнее, чем утром.

Когда она добралась до их комнат, солнце уже встало и гостиную заливал его ясный свет. Она заперла за собой дверь и стала расставлять на столе припасы. Слыша, что она вошла, Кристофер выглянул из комнаты Лоркана и подошел к столу с удовлетворенным вздохом.

— Боже милосердный, — сказал он, вдыхая аромат выпечки. — Ну и проголодался же я. — Он протянул руку через ее плечо, стянул кусок булки, сразу засунул его в рот, не успела она хлопнуть его по рукам, и ухмыльнулся.

— Как отец? — прошептала Винтер.

— Все в порядке, малышка. Просто он гордый, — ласково взглянул на нее Кристофер. — Он высокий, сильный мужчина, а ты все еще его малышка дочка. Есть некоторые вещи… — Кристофер пожал плечами, не зная, как продолжать.

Она вздохнула и возвела глаза к небу — легче было сосредоточиться на своем раздражении, чем задумываться о том, что будет делать Лоркан, когда Кристофера не будет больше рядом.

— Пригласите меня на завтрак? — спросил он, дипломатично меняя тему. — Иначе, знаешь ли… — он склонил голову, заглядывая ей в лицо, как голодный щенок, — я умру от голода, одинокий и заброшенный в этих пустынных покоях!

Узкое лицо Кристофера начало обретать прежние острые черты, опухоль на скулах и челюсти спала. Серые глаза уже лучше были видны под потемневшими от синяков веками. Винтер наполнил внезапный, почти неодолимый порыв теплых чувств к нему. Минуту оба помолчали, улыбаясь солнышку.

— Давай отнесем все Лоркану в комнату, — предложил Кристофер. — Может, у него аппетит проснется.

Они вдвоем отнесли стол к Лоркану и снова накрыли его. Кристофер открыл ставни, и в комнату заструились свет и свежий воздух, хотя было по-прежнему жарко. Лоркан следил за ними полуприкрытыми глазами, откинувшись на подушки, и покачал головой, когда ему предложили поесть. Кристофер просто посмеялся и, пока Винтер ела яйцо, каким-то образом сумел скормить ее отцу полмиски овсянки и немного кофе, так что Лоркан сам не заметил. Потом он заснул, как младенец, — внезапно и крепко.

— Кристофер, — прошептала Винтер.

Он стоял, задумчиво глядя на ее отца, но сразу обернулся. Она показала ему на миску с овсянкой:

— Ты же ничего не ел. Я думала, ты проголодался.

Он зарычал и набросился на еду — опустошил миску в несколько глотков и сразу заглянул в кастрюлю, не найдется ли добавки. Винтер положила ему еще, и он проглотил овсянку так же быстро, а затем удовлетворенно вздохнул, выскребая миску дочиста.

— Кристофер, — нахмурилась она, — ты вчера хоть что-нибудь ел?

Он уже открыл рот, чтобы ответить, когда оба вздрогнули от громкого стука в дверь.

— ОТКРЫВАЙТЕ, ВО ИМЯ КОРОЛЯ, — проревел чей-то голос.

Они с ужасом переглянулись.

— Уходи, — прошептала Винтер, бросая в корзиночку пару яиц и булку. Она сунула корзинку ему в руки и вытолкнула за тайную дверь.

Тут воздух снова потряс громкий стук.

— ОТКРЫВАЙТЕ, ВО ИМЯ ДОБРОГО КОРОЛЯ ДЖОНАТОНА!

Разбуженный Лоркан спросонья оглядывался по сторонам:

— Что такое?

— Сейчас! Сейчас открою! — крикнула она, бросилась в комнату Лоркана, быстро налила чашку кофе, сунула ее Кристоферу в свободную руку, закрыла за ним дверь, повернула канделябр с ангелочком, чтобы запереть ее накрепко, и побежала открывать дверь королю.