Отпуск в СССР или Назад в будущее

Сентябрь 1983 года, Коля

– Ну что, жучара, будешь говорить, кто ты есть и зачем скупал доллары?

В полумрачном кабинете лейтенант восседал за большим столом, накрытым кипами бумаг, и неумело тыкал пальцами в кнопки печатной машинки. Настольная лампа с зелёным металлическим абажуром, прикреплённым к горбом изогнутой стальной трубке, подсвечивала облепленные червями сосудов кисти оперативника, лицо его оставалось в тени. Коля примостился на стульчике на углу стола, напротив лейтенанта. Наручники, казалось, натёрли на запястьях мозоли.

В голове Герасименко роились разные мысли. Хорошо, что российский паспорт в этот раз не взял с собой – не помог бы, а только усугубил бы дело. Хотя, как знать. И плохо, что советскую ксиву состряпать так и не успел. А ведь хотел в тот раз пробить у Жорика, после сделки собирался заикнуться, да облава помешала. И ещё Коля сетовал в уме, что не приготовился к такой очевидной ситуации, совершенно не продумал, как отвечать.

Тем не менее, он, глубоко вздохнув, начал нести первое пришедшее в голову:

– Ничего я не скупал. Вы меня с кем-то перепутали.

– Да неужели? – сотрудник доблестной милиции СССР отвлёкся от печатной машинки и уставился на арестанта. – А вот таксист Жорик, которого мы поймали, говорит иначе. Может, вам очную ставку устроить, а? Он тебя мигом опознает, ему-то сидеть неохота, в отличие от некоторых штатских.

На лице лейтенанта появилось то самое, классически хитроватое выражение героя-мента из советских кинофильмов. Эх, сейчас бы фотку его сделать на фоне кабинета, с печатной машинкой! Мгновение подумав, Коля заговорил.

– Ты меня на понт не бери, гражданин начальник, – в том же духе советских кинофильмов с лёгкой ухмылкой сказал Герасименко. – Нет валюты, нет дела. У тебя доказательства есть? Улики есть? Ничего у тебя нет… Ну, давай, веди своего Жорика, посмотрим, что он нам скажет.

И, довольный собой, Коля приосанился и закинул ногу на ногу. (Тоже любил он на досуге те самые советские детективы посмотреть, вот и не прошла любовь даром, пригодилась в реальной ситуации!)

Лейтенант нахмурился, потёр подбородок тонкими холеными пальцами.

– Ах вот ты как заговорил! – наконец сказал он и добавил, уже громче: – Ну ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Сиди здесь и не двигайся, понял?!

С этими словами он вдруг встал и вышел из кабинета. А взамен в дверях появился рядовой, который был на задержании. Глянув на Колю хмурым взглядом, рядовой поправил кобуру и отвернулся.

Зазвенела тишина. Время потекло медленнее.

Первые минуты, не обращая внимания на надсмотрщика, Николай выискивал мозгами возможные пути побега. Но как он ни крутил, как ни выдумывал, ничего путного не выходило. (Этаж третий, на окне решётка, опять же, конвоир рядом.) Меж тем, запястья в наручниках всё больше напоминали о себе непереносимым нытьём.

Когда уже мысли совсем сбились, в кабинете появились двое, а рядовой исчез. Поднадоевший лейтенант пропустил вперёд низкорослого типа в кожанке, средних лет брюнета с решёткой морщин на лбу.

Последний скинул куртку на спинку стула и оказался в сером вязаном свитере простого покроя. В следующее мгновение гость по-хозяйски сел за стол оперативника и уставился на Колю пронзительными серыми глазами.

– Ну-с, гражданин, – низким голосом начал он, – рассказывайте, кто вы, что вы?

Лейтенант сел в углу и притаился.

– Послушайте, – Коля доверительно наклонился вперёд, – я вижу, вы человек толковый и более важный. Мне уже приелось этому лейтенанту объяснять! Это какая-то ошибка, у меня никогда не было валюты. Да и у вас нет доказательств.

Человек с морщинистым лбом слегка улыбнулся, только улыбка у него получилась какая-то корявая, но, впрочем, так вышло лишь из-за особого строения рта.

– Допустим, в чём-то вы и правы, – кивнул он. – Однако меня сейчас больше интересует вот что. Какой такой странный документ вы показывали лейтенанту после того, как попытались скрыться на автомобиле ВАЗ? Кстати, его угон мы вам точно пришьём, можете не сомневаться.

Коля свёл брови. Ага, вот, значит, как?! Ну ладно. Тогда мы пойдём другим путем.

– Я показывал паспорт из будущего. Вы ведь из КГБ? (Гость неопределённо кивнул.) Ну, так вот… (Николай вздохнул.) Понимаете, я могу оказать вам неоценимую помощь во всём. Вообще во всём! Я располагаю информацией о будущем. Потому что… Я прибыл оттуда!

– Очень интересно, – спокойно сказал человек в штатском. – На машине времени, что ли?

– Да нет же, посредством Кунгурской пещеры. Ну, это долго объяснять. Вы же знаете про тот самый документ, очень странный. Это же прямое доказательство!

– Да-да, очень интересно было бы взглянуть, – согласился морщинистый тип. – Он у вас при себе?

Его серые глаза впились в Герасименко.

– К сожалению, в этот раз не захватил, – искренне посетовал Коля.

– Ну ладно, поверю на слово. И какой же год у вас там сейчас, в будущем?

– Две тысячи тринадцатый, – сообщил Коля.

– Ух ты, тридцать лет вперёд! – штатский закатил глаза, а затем насмешливо поглядел на Николая. – И как же у вас там обстановка в мире? Советский Союз доминирует? Ядерная война не случилась?

– Представьте, войны нет. Вот только Советский Союз…

Коля задумался. Ибо повод появился серьёзный. Выложить правду-матку или соврать?

– Что Советский Союз? – хором спросили служивые.

Но Колю так подмывало открыть им глаза, что он не выдержал.

– Развалился Союз. В тысяча девятьсот девяносто первом. Восемь лет вам осталось.

– Как развалился? – Лейтенант возбуждённо привстал со стула. – Да это же сущий бред, Кирыч! Он тут нам лапшу на уши вешает, а мы!..

Кирыч успокаивающе приподнял руку, повёрнутую ладонью к лейтенанту.

– Ну-ка, гражданин, расскажи-ка подробнее, каким образом он развалился!

Николай опять вздохнул.

– В общих чертах это получилось так. Экономическая система, которая у вас уже трещит по швам, в конец износилась. Когда к власти пришел Горбачёв…

– Кто, Горбачёв? – перебил «морщинистый лоб». – Хкгм. Ну, продолжай.

– Так вот, Михаил Сергеич пытался перестроить систему, перестройка, гласность, демократия… Но у него ничего не получилось. Это так, грубо говоря. А потом его вообще отстранили от власти. Только республики в это время уже наплевали на Союз. Затем состоялся путч, потом Россия стала жить сама по себе, а республики отдельно.

– Подожди-ка, а куда Андропов-то делся? – подал голос лейтенант.

– Умрёт скоро ваш Андропов. Совсем немного ему осталось. С полгода, не больше.

Лейтенант как-то странно крякнул, а штатский привстал.

– Ну всё, довольно, с меня хватит! – громко сказал он. – Хотел я послушать твой бред, да видно, не зря! Можешь не сомневаться, ты уже наговорил на семидесятую статью. А по ней за антисоветскую пропаганду я могу тебя на семь лет упечь! Из будущего он, ага, нашёл дураков! Из психушки ты, вот откуда!

Услышав столь бурную тираду от неожиданно вспылившего гостя, Николай заметно сник. А морщинистый тип, меж тем, добавил, обращаясь к лейтенанту:

– Короче, Андрюха, я его забираю. Тут явная антисоветчина.

И с этими словами Кирыч вышел из-за стола, накинул кожанку, сделал два шага и подхватил Колю под мышкой.

– Поехали!

– Как же? Вот так вот? – недовольно пробормотал Андрюха, но сразу махнул рукой. – А! Делайте, как знаете. Я предвидел, что этим всё кончится.

Николая вывели из отделения в сопровождении сержанта с автоматом Калашникова и коренастого кагэбэшника Кирыча. Веял осенний ветерок, под фонарём мелькали неясные тени. Неподалёку стояла чёрная «Волга».

– Коля! Коленька, куда они тебя? – неожиданно услыхал Герасименко сбоку и обернулся.

Люба в кофточке и брюках, словно призрак в ночи, взбежала на крыльцо отделения и потянулась руками к ненаглядному. Сержант отгородил от неё Николая:

– Гражданочка, посторонитесь!

Кирыч тоже отвлёкся. В ту же секунду Герасименко понял, что более удачного момента ему уж не представится. Подло пихнув плечом сержанта прямо на Любу («Прости, милая!»), – Николай бросился бежать в противоположную от девушки сторону.

– Стой, гад! – вскрикнул Кирыч и кинулся следом.

Люба завизжала и вцепилась в сержанта. Тот запыхтел:

– Да отпустите вы! Ну-ка, прекратите срочно!

Меж тем, Коля доскакал до конца дома и резко метнулся во дворы. Однако скованные руки помешали хорошенько разогнаться, поэтому Кирыч уже почти настиг жертву. Казалось, ещё мгновение, и кагэбэшник схватит Колю за шкирку, как школяра, или подставит подножку, и Коля плачевно рухнет на землю.

Герасименко дышал, как паровая машина. Сцепленные впереди руки ещё и мешали держать равновесие. Затылком Коля чувствовал, будто кагэбэшник уже тянется к нему. Надежда таяла с каждой секундой. Сердце прыгало в горло. Глаза едва различали впереди горку детского песочка.

Коля предпринял отчаянный шаг. Плюхнувшись в песок на колени, перекатившись кубарем, он резко сгреб в сцепленные ладони большую горсть песчинок. И как только подскочил Кирыч, Коля повернулся и выпростал вперёд сцепленные руки, постаравшись сыпануть на преследователя как можно больше песка.

Это подействовало. Кирыч негромко вскрикнул и на мгновение замер, приложил руки к лицу, и тогда Коля ребром наручников дал ему под дых. Кирыч как-то коротко промычал, и тут же Герасименко опять сорвался в бег.

– Стой, сука, стрелять буду! – через какие-то секунды выкрикнул кагэбэшник.

Насчёт «стрелять» Коля не поверил. Впереди замаячили отдалённо знакомые железные гаражи, да-да, когда-то в детстве он побывал тут пару раз, всё выглядело именно так! Коля метнулся в узкий проход, воняющий мочой, и принялся петлять между металлическими коробками. Вскоре ему удалось запутать след.

Герасименко остановился где-то на узком пятачке меж двух гаражей и отдышался. Слегка надкушенная луна фонарём подсветила местность. Коля прислушался. Неподалёку осторожно захрустели по траве подошвы Кирыча. Коля постарался сдержать тяжёлое дыхание. Осмотрелся. И тут ему в голову пришла гениальная мысль.

Гараж, за углом которого он стоял, имел почти плоскую крышу, и до неё можно было дотянуться рукой. Коля и дотянулся – только наручниками. Ими же, морщась от боли, уцепился за выступающий кронштейн, носочками с выправкой скалолаза опёрся на торчащие из стены болтики, из последних сил подтянулся и – уже не помня себя, выкарабкался на середину крыши.

Вновь сдерживая тяжёлое дыхание, он попытался замереть. Глазам открылось бесконечное звёздное небо. Необычайно прекрасное небо! С мириадами чьих-то миров. Миров с лежащими на крышах такими же бедолагами, не кстати подумалось Коле. И Герасименко прислушался. Кагэбэшник прошелестел где-то рядом. Быть может, у соседнего гаража. Фиг догадается, умник!

Коле показалось, что прошла вечность, прежде чем Кирыч сплюнул, матерно выругался и неспешно удалился. Коля тихо засмеялся. Как глупо всё, боже, как глупо и как прекрасно! Вот так бы и лежал тут до скончания веков!

Однако становилось холодновато. Выждав ещё какое-то время, Герасименко начал выбираться вниз.

Спрыгнуть удалось без проблем. Но теперь насущной задачей стало избавление от бремени наручников. Николай под светом луны поднёс их к носу и внимательно рассмотрел. Два крупных колечка соединяют двух защёлкивающихся стражей. Эти стражи – дужки с храповыми механизмами – открываются, очевидно, простеньким ключом, решил Коля. Вот если бы сюда скрепку! Впрочем, чем чёрт не шутит!

Герасименко, нагибаясь и щурясь, ещё побродил около гаражей и, наконец, в свете луны рассмотрел валяющийся на голой земле кусочек стальной проволоки.

– Ага, так-так! – обрадовался Коля.

Подобрав спасительную соломинку из металла, он принялся за дело. Но дело оказалось непростым.

Одну кисть приходилось необычайно изгибать, затем напрягать пальцы, совать кончик проволоки в дырочку… Невероятно долго он так напрягался и пыхтел, но всё же получил награду! Сначала щёлкнул один замочек, вконец и второй. Облегчённый вздох, Коля откинул наручники в траву, спустил рукава пониже и засеменил вперёд, в сторону вокзала.

Ведь если Дима чётко последовал уговору, то он сейчас должен быть там. Нужно срочно на рассвете выбираться отсюда в свою реальность, и только вместе!