Отмеченная полночь

Глава 10 РАСПОРЯДИТЕЛЬ

Этан в тишине кипел от злости, пока мы возвращались к машине и ехали обратно в Гайд-Парк.

Костяшки его пальцев побелели на руле, и он разогнал машину до абсолютного предела. Он поехал городскими улицами, проверил длительность каждого желтого сигнала между Украинской Деревней и Гайд-Парком и чуть было не начал состязаться в скорости с маленькой машинкой с антикрылом во время красного сигнала светофора. Водитель машинки посмотрел на «Ауди» так, как мужчина смотрит на красивую женщину — с вожделением и желанием.

Этан все еще кипел, когда мы заехали в гараж Дома. Он поставил машину на ее место и при выходе хлопнул дверью.

— Ты не хочешь поговорить перед тем, как принесешь эту огромную магическую злобу в Дом?

Он повернулся ко мне.

— Не хотел бы я об этом поговорить? Поговорить конкретно о чем, Страж? О том, что наш «союзник» знал о Риде, знал о его связи со сверхъестественными и игнорировал это?

— В то время он не был нашим союзником — не тогда, когда Калеб присоединился к Риду.

— Сейчас он чертов союзник, — проговорил Этан, — и был им на протяжении многих месяцев.

— Ты не рассказал ему о том, что мы нашли в доме Калеба Франклина. Ты не сказал ему о ключе.

— А с чего бы? Калеб Франклин покинул их, и нет никаких доказательств тому, что ключ принадлежал ему или, даже если и так, что он в данной ситуации имеет какое-то значение.

— Так, это нормально, если ты стратегически утаиваешь информацию, но не нормально, если он делает то же самое?

Я знала, что подбиралась опасно близко к нарушению субординации. Но этого я и добивалась.

— Я не в настроении для игр, Страж. — Этан прошествовал в Дом, позволив двери подвала захлопнуться за нами. Дом, казалось, содрогнулся от импульса гнева, магии и грубой силы.

Он прошагал по коридору к Оперотделу, кипя от злости. Если бы он не был осторожен, то выплеснул бы эту ярость на людей, которые этого не заслужили. Не тогда, когда она на самом деле была направлена на Стаю.

И, конечно же, есть лучшие способы выплеснуть его агрессию.

— Вообще-то, я думаю, что ты находишься в настроении именно для этого. — Я схватила его за руку и, когда он с сердитым взглядом обернулся, встретила его взгляд напрямую.

— Отпусти меня.

Я этого не сделала.

— Ты хочешь продолжить? Мы всего в нескольких метрах от тренировочного зала. Если ты хочешь кого-нибудь ударить, то можешь попытаться ударить меня.

Его глаза сузились.

— Не дави на меня, Страж.

Для этого было слишком поздно. С этим мужчиной я была уже год и точно знала, какие кнопки нажимать.

— О, я буду давить на тебя и, наверное, выиграю. Ты хочешь приглашения, от которого не сможешь отказаться? Прекрасно. Этан Салливан, я бросаю тебе вызов.

Лишь одна бровь выгнулась.

— Это серьезные слова, Страж, с серьезными последствиями.

— Мне это хорошо известно, Сир.

Этан повернулся и прошагал как воин в пылу битвы в тренировочный зал, распахнув двери. Это была одна из самых больших комнат в Доме Кадогана, с матами татами на полу, оружием, висящем на отделанных деревянными панелями стенах, и балконом, окружающим комнату, чтобы позволить вампирам наблюдать за происходящими сражениями.

Сегодня в комнате были охранники — Люк, Келли, Броуди и несколько временных сотрудников — отрабатывая базовые броски и падения. Все они с тревогой подняли головы, когда распахнулась дверь, хлопнувшись о стену.

— Вон! — рявкнул Этан.

Временные сотрудники подскочили. Как всегда невозмутимый, взгляд Люка метнулся ко мне, и я слегка кивнула. Ему можно уйти; я все улажу. Я справлюсь с Этаном.

— Вы слышали вашего Сира и Мастера, — произнес Люк, подходя, чтобы забрать планшет и свою обувь. — Все вон.

Они вышли друг за другом в тишине, но не потрудились скрыть любопытные взгляды, которые бросали на меня и на Этана. Они знали, что что-то не так; они просто не знали, что именно. Пусть же пойдут слухи.

Когда они ушли, Этан закрыл дверь, запер ее, а затем подошел к ближайшей скамье. Он стянул свой пиджак, отбросив его в сторону. Расстегнув первую пуговицу на рубашке, снял ее через голову. Его ремень и туфли последовали за ней. Не говоря ни слова, одетый только в брюки, он шагнул на середину мата, вытянув руки над головой.

Обычно, пока он разогревался, я бы стала восхищаться длинными, сильными линиями его тела, гладкой кожей поверх его мышц. Но на этот раз я думала над стратегией, о том, как мне удержать его от того, о чем он позже будет жалеть, по крайней мере, в политическом плане. О том, как лучше направить эту гору энергии. И, возможно, когда все будет сказано и сделано, о том, что я с ним сделаю.

Я сняла обувь, сбросила пиджак на пол и шагнула босиком вперед. Я бросила взгляд на оружие, висевшее на стенах по всей комнате. Пики, мечи, булавы, топоры.

— Ты предпочитаешь оружие или рукопашную?

Глаза Этана все еще были серебристыми от эмоций.

— Мне подойдет любое.

— Отлично, — ответила я, уловив дерзость в его словах.

Комнату заполнила музыка, песня «Muse»[35] о боях и победах. Должно быть, это было делом рук Люка или Линдси. И, учитывая, что настрой был задан, я не стала тратить время попусту. Я сделала ложный выпад влево и, когда Этан начал поворачиваться, выполнила боковой удар, который он смог отразить своим предплечьем.

Этан использовал руку, чтобы оттолкнуть меня. Я присела, затем развернулась и встретила его в этой позиции. Я попыталась ударить его по ногам, но он подпрыгнул и сделал сальто назад, оказавшись в нескольких метрах от меня.

Его ярость все еще была обжигающей. Время позволит ему сжечь часть ее.

— Ты боишься, что я надеру тебе зад? Потому что, похоже, ты сдерживаешься, — сказала я.

Губы Этана скривились.

— Это не ответ, — сказала я, — но довольно хорошая имитация Элвиса[36], — я подозвала его согнутым пальцем.

Мы шагнули друг к другу, встретившись в центре матов. Он ударил правым локтем, но был зол и предупредил о своем движении. Я увидела его приближение, ушла вниз, а затем поднялась позади него, несильно ударив по заднице.

— Один-ноль. Прекрати сдерживаться.

Он развернулся, вскинув руки, чтобы заблокировать следующий мой удар.

— Я не сдерживаюсь. Я пытаюсь не выплеснуть свою ярость на тебя.

— Зачем? Думаешь, я не смогу с тобой справиться?

Он попытался достать меня ногой, но я уклонилась от удара как раз вовремя. Он ударил снова, но я воспользовалась моментом и сделала сальто назад.

— Лучше, — сказала я, когда выпрямилась. — Но ты все еще еле стараешься.

Я хотела разозлить его. Заставить его встретиться лицом к лицу с предательством, тем фактом, что оборотни на самом деле не так уж отличаются от вампиров, когда дело доходит до политических игр.

Глубоко в горле Этана зародилось рычание, хищник готовился взять свою добычу.

Я вздрогнула, но дело было не в страхе. Мое тело отреагировало на его силу и уверенность, даже если его эмоции и были скрыты под слоем ярости. Поскольку ему нужно было разобраться с ней, я попробовала достать его еще одним боковым ударом ноги.

На этот раз Этан смог поймать мою ногу. Он развернулся, лишая меня равновесия. Я упала на пол на спину, смотря снизу вверх на него… и чувствуя, как мои глаза становятся серебристыми.

Я увидела вспышку паники в его глазах — что он ранил меня — но я все продолжала твердо смотреть на него, пока поднималась на ноги.

— Сделай это еще раз.

Мой голос прозвучал грубо, с придыханием. Женщина на грани возбуждения. Не потому, что он бросил меня на пол, а из-за его силы и могущества. Под этими дорогими костюмами скрывалась властная натура. Этан был солдатом. Он жил один и почти умер в одиночестве. И становясь вампиром, он возродился в одиночестве.

Разве это не делало нас одинаковыми — двое людей, которые носили личины кого-то другого, а не тех, кем были рождены? Я прежде. Этан сейчас. Но, тем не менее, в сердце воин всегда готов к сражению.

— Еще раз, — повторила я, и, учитывая позицию, подозвала его.

Он посмотрел на меня, оценивая, не оставив без внимания румянец на моих щеках, серебро в моих глазах, напряженность в выражении лица. Я видела, что он понял — что не причинил мне вреда. Что он вызвал трепет во мне и был готов повторить это снова. И поняв это, его ярость немного улеглась.

— Очень хорошо, Страж, — произнес он, на этот раз его голос был шелковым. Он расслабился, руки согнуты, пальцы без напряга собраны в кулак.

Я использовала высокий апперкот. Он уклонился в сторону, попробовав нижний подкат, который почти удался. Но на этот раз я сделала сальто назад, приземлившись в нескольких метрах от него, мой хвост подпрыгивал в такт движению.

Этан не стал тратить время зря.

Он выбросил ногу, чтобы ударить меня в висок, пока я все еще вращалась в воздухе. Этот удар был несильным, и я смогла блокировать его рукой. Я планировала ударить в низком выпаде по его балансирующей ноге, когда он попытался восстановить баланс. Как практикующий воин, он перепрыгнул мой удар, а затем снова развернулся в ударе ко мне.

Я снова повернулась лицом к нему, и мы уставились друг на друга, как разъяренные животные, грудные клетки тяжело поднимаются, сердца бешено стучат. Этан шевельнулся первым, прикусив мою нижнюю губу, потянув ее достаточно сильно, чтобы выступила кровь.

Я впилась пальцами в его плечи, притягивая к себе.

— Этан, — было все, что я смогла произнести, прежде чем дверь открылась, прежде чем наши планы сорвали во второй раз за ночь.

— Это становится действительно плохой шуткой, — пробормотала я.

В двери показался белый флаг, попытка разрядить обстановку. Нет, не флаг — бумажное полотенце, примотанное к полоске вяленой говядины. Я не оценила это вторжение, но смогла оценить символизм: мир посредством сушеного мяса.

Голова Люка просунулась внутрь, рука прикрывала глаза.

— Я не хочу видеть то, что здесь происходит, хотя если магия и может служить каким-либо индикатором, это нелегально, по крайней мере, в парочке штатов. Сир, Николь на проводе, ждет вас. Она хочет поговорить о смерти Калеба Франклина, и Малик считает, что вы захотите принять этот звонок.

Этан провел рукой по волосам, успокаивая себя.

— И почему Малик не доставил это сообщение?

— Потому что я проиграл спор.

Этан сдержал смешок, но в выражении его лица появилось что-то расслабленное. Как бы то ни было, сейчас он был дома, среди друзей.

— Я сейчас приду. Закрой дверь, пожалуйста.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, — заверил его Люк и снова скрылся, закрывая за собой дверь.

— Что ж, — произнес Этан, смотря на меня, — думаю, на этом наш эксперимент заканчивается.

— На время, — сказала я. — На время.

Его глаза заблестели от признательности. Не говоря ни слова, он прижался своими губами к моим, обещая, что время еще придет.

— Мне нужно ответить на этот звонок.

— Ответь, — произнесла я. — Думаю, моя работа здесь закончена.

Этан фыркнул, поднимая рубашку и обувь.

— Чувствуешь себя крутой, Страж?

— Ты собираешься вернуться в «Красную Шапочку» и бросить вызов Габриэлю?

— Не в следующие несколько минут.

— Тогда, как я и сказала, моя работа здесь закончена. — Я подняла свою одежду, догнав его у двери. — Иногда ты просто должен выплеснуть все.

Он улыбнулся, и на этот раз выглядел расслабленным.

— Думаю, иногда да.

— И еще кое-что, Этан.

Его брови выгнулись.

— Да?

— Габриэль знал о Риде и о Круге. Он отправил нас в тот район, зная, что мы что-то найдем. По крайней мере, заметим географическую связь, может быть, исследуем там все.

— К чему ты клонишь, Страж?

— Может быть, он и не хотел рассказывать нам о Риде. Может, не считал, что может. Но он хотел, чтобы мы знали.

Сказав это, я оставила его с тем звонком.

***

Я подождала, пока Этан не исчез из виду, а затем открыла дверь в Оперотдел. И когда я это сделала, все взгляды обратились ко мне.

Люк, Джульетта и Линдси стояли рядом. Они разошлись и направились ко мне.

— Он поднимается наверх, — сказала я.

— Из-за чего все это было? — спросил Люк, когда они подошли ко мне. — И кто выиграл?

— Это была ничья, как ты, вероятно, понял, когда открыл дверь.

Люку все же хватило такта покраснеть.

Я не считала, что имело смысл скрывать правду от кого-то из них.

— Мы отправились посмотреть на дом Калеба Франклина, нашли тайник и ключ к депозитной ячейке. — Я достала конверт и положила его на стол. — Мы встретили некромантку на кладбище Лонгвуд. Затем нанесли недолгий визит в Хеллривер. Узнали, что «La Douleur» переехал туда…

— Подожди, «La Douleur» теперь в Хеллривере?

Мы все посмотрели на милую и невинную Джульетту, которая озорно улыбалась.

— Что? Мне нравятся костюмированные игры. И вы не сможете найти места лучше для косплея[37], чем «La Douleur».

Сколько же вещей я узнала сегодня. Столько вещей, которые мне не нужно было знать. И все же, я должна была спросить:

— Английский клуб?

Она улыбнулась.

— Сексуальное аниме.

Люк смахнул прочь фальшивую слезу.

— Наша малышка растет. И она растет такой странной.

Я улыбнулась, оценив это легкомыслие.

— В любом случае, «La Douleur» теперь в Хеллривере, — подтвердила я. — Управляет им парень по имени Сириус Лор, у которого татуировка Круга — уроборос — на руке. Круг владеет «La Douleur» и он владеет Хеллривером. Сириус натравил на нас вампиршу, битва, которую мы выиграли, включала в себя пистолет, кинжал и две катаны. Он признался, что Рид планирует что-то крупное, что-то, во что вовлечен колдун, что-то, над чем колдун работает в большой секретности. Но это все, что нам удалось из него вытащить.

Люк присвистнул.

— Этого достаточно для одной ночи.

— Ох, но это только половина. Затем мы отправились в «Красную Шапочку» поговорить с Гейбом о Калебе Франклине. Короче говоря, Калеба Франклина вынудили быть членом Стаи. Он изменил свое мнение, отправился работать на Круг и Эдриена Рида. Он также внебрачный сводный брат Гейба, поэтому Гейб позволил ему уйти из Стаи.

Вспыхнул гнев Люка.

— Чертов сводный брат Габриэля Киина работал на Эдриена Рида? И он знал о связи Рида с Кругом?

— И ничего не сделал с этим.

— Неудивительно, что Салливан разозлился, — заметила Джульетта, и Люк кивнул.

— Ты знаешь, что мы можем сделать с этой информацией?

— Знаю, — ответила я. — И говоря о Габриэле, здесь намешаны и преданность, и вина. Габриэль бы сказал, что он принял лучшее решение, вышвырнул Франклина из Стаи, держась подальше от дел Круга. Сказал бы, что это было такое же стратегическое решение, как и те, что часто принимает Этан.

Линдси поморщилась.

— К несчастью, я могу его понять.

— Да, — согласилась я, доставая стул и садясь. — Именно об этом я и подумала. Этан принимает такие же стратегические решения, как и он, и он отлично скрывает информацию от Стаи, если это в его интересах. — Черт, он скрывал информацию от меня, потому что считал, что этим защищает.

— Проклятье, — произнес Люк, смотря в потолок, пока все обдумывал. — Чем все закончилось?

— Не знаю. Этан бросил стул, оборотень распахнул дверь, Берна вышвырнула нас.

Взгляд Люка вновь переместился ко мне.

— Шутишь?

— Нет. Они разошлись на ножах, но ничего особого не было сказано о союзе или чем-то таком. Я не знаю, любовная ли это ссора или совершенная катастрофа.

Линдси сочувственно улыбнулась, поглаживая мою спину.

— Ты путаешь метафоры, преподаватель английского.

— Эта ночь высушила мой мозг, — сообщила я, скрещивая руки. — Довольно дерьмовая ситуация.

— Да, — согласился Люк. — И какой бы отстойной ни была эта ситуация, нам придется подождать, чтобы узнать, чем же все закончиться. И из-за всего этого Джефф оказался в щекотливом положении.

— Это да, — согласилась я. — Как раз между Стаей и офисом Омбудсмена. Он не захочет разочаровывать Гейба или моего дедушку.

Люк с отсутствующим видом почесал щеку.

— Хотел бы я, чтобы был цветочно-конфетный эквивалент урегулирования сверхъестественных споров.

— Этан принес Гейбу бутылку виски. Но это было до его признания.

Люк кивнул.

— Сейчас мы только и можем, что оставить все как есть. Давай вернемся к Франклину, Риду, Кругу и алхимии. — Он указал на конференц-стол и мы расселись за ним.

— Мы не знаем, кто убил Калеба Франклина, — произнесла я. — Мы знаем, что это был один из вампиров Рида. — Я достала ключ из конверта, положив его на стол. — Нам нужно выяснить, если сможем, из какого это банка.

— И при обычных условиях это была бы работа для Джеффа, — добавил Люк, отслеживая пальцем зазубрины на ключе. — Проверить банковские записи об аренде депозитной ячейки на имя Калеба.

— Да, — согласилась я. — То, что наши боссы сейчас на ножах, намного хуже проблемы со взломом. В этом деле нам другого помощника не найти. Он лучший в своем деле. Может, передать просьбу через Катчера?

Люк кивнул.

— Я могу попробовать. Вы ввели его в курс того, что узнали сегодня ночью?

— Не во все, — ответила я. — Только то, что произошло в Хеллривере. Этан отправил дедушке сообщение. Хочешь просветить его?

— Я могу это сделать.

— Что насчет Рида? — спросила Джульетта. — Есть какие-нибудь догадки о том, что он планирует?

— Никаких. — Я скрестила руки на груди. — Сириус Лор сказал что-то о том, что Рид наводит порядок в Чикаго. «Исправляет». Он живет двойной жизнью уже достаточно долго — бизнесмен и преступник. Возможно, он хочет объединить свое королевство.

— Как? — спросил Люк. — Он не может просто объявить себя королем. Люди подумают, что он псих. И бороться за кресло мэра он тоже не станет. У людей он не ассоциируется с преступником, пока управляет своим бизнесом, но если он выдвинет свою кандидатуру на выборах, это вылезет. Его оппоненты будут копать в этом направлении и все узнают.

— Возможно, это самый лучший сценарий, — ответила Джульетта. — Они могли бы сделать всю работу за нас.

Люк фыркнул.

— Однозначно. Общественность не поверит вампирам, поскольку как там, мы предвзяты? Но они поверят политикам и негативной рекламе. Люди, — выплюнул он не в качестве комплимента, и неважно, что когда-то мы все были людьми.

— Если Сириус говорил правду, и Рид действительно планирует что-то крупное, я не могу представить ничего больше, чем попытку захватить Чикаго. Я просто не знаю, как, по его мнению, он сможет это сделать.

— Алхимически, — предложила Линдси, и мы все посмотрели на нее, в комнате воцарилось молчание, и только оборудование жужжало. — Я хочу сказать, ее ведь приплели по какой-то причине, да? И Рид связан с ней.

Люк нахмурился, откинулся назад в своем кресле и скрестил руки за головой.

— Как могут несколько квадратных метров символов помочь ему завладеть Чикаго?

Когда никто из нас не ответил, Люк посмотрел на нас.

— Серьезно? Ничего?

— Ничего, пока мы не узнаем больше об этом уравнении, — ответила я. — И мне не кажется, что Пейдж удалось что-то узнать за последние пару часов?

— Ничего, о чем мне было бы известно. — Он посмотрел на свои часы. — Я знаю, что уже поздновато, но ты не могла бы подняться и помочь ей? Думаю, Линдси права. Вот на чем мы должны сосредоточиться.

— Конечно, — ответила я и встала.

Дверь Оперотдела открылась, и мы посмотрели в ту сторону. Я почти ожидала, что это пришел Этан. Но вместо него в дверях появилась Келли с полными бумажными пакетами из «SuperDawg»[38].

— Привет, Мер, — она с осторожностью посмотрела на меня, слегка поворачиваясь, чтобы ее тело оказалось как раз между мной и пакетами. — Я не знала, что ты вернулась.

— Я не стану вырывать это у тебя из рук, — пообещала я, хотя она явно сомневалась в моих словах.

— Не уверена, что верю тебе. — И в доказательство этому она обошла стол, поставив пакеты с другой его стороны. Другие охранники повскакивали со своих мест, начали хватать еду, пока на столе не остался один-единственный запачканный жиром на дне пакет.

Нищим не приходится выбирать.

Я ухватила картошку фри и решила насладиться ею по максимуму.

***

Мне не нужны были хот-дог или картошка. На самом деле не нужны. Я была вампиром. И после ночи сражения с Леоной, Принцессой-Воином, и Этаном, Мастером Вампиров, я нуждалась в крови.

Я отправилась в столовую в задней части Дома, проходя по пути мимо закрытой двери кабинета Этана.

До рассвета оставалось не так уж много времени, и в столовой было темно, если не учитывать света от холодильника со стеклянными дверьми, в котором и хранился ассортимент «Крови для Вас». Предприимчивая компания недавно расширила свое меню, предлагая теперь еще больше вкусов, и даже газированную кровь. Смотря на это разнообразие, казалось, что я пропустила несколько последних новинок. «Тако Фиеста», «Каджунский жар» и «Фермерский рынок» теперь были на полках.

— О, привет, Мер.

Я оглянулась и увидела Марго в дверях. Она была прекрасной и соблазнительной, со сверкающим каскадом темных волос и челкой, длина которой была идеальной, до середины лба. Она была одета в черное платье поверх черных леггинсов и сандалий, белый фартук Дома Кадогана была повязан поверх платья. Она прижимала к груди полудюжину бутылок крови.

— Похоже, ты о чем-то задумалась, — проговорила она, направляясь ко мне. — Подержи дверь, пожалуйста.

— Конечно. — Я открыла дверь, взяв охапку бутылок, чтобы она свободной рукой могла загрузить все эти «Каджунский жар» и «Бездельник на пляже».

— Эти вкусы просто ужас, — произнесла она, — но Дом, похоже, наслаждается ими. — Когда с этим было покончено, она вытерла руки о передник и посмотрела на меня. — Ты в порядке? Выглядишь немного нервно.

— Долгая ночь, — ответила я и взяла бутылку «Классической» из холодильника.

— Что-то, о чем мне бы хотелось узнать? Или еще больше драмы, от которой у меня будет депрессия?

— Депрессия, — ответила я. Марго потянулась и взяла бутылку «Бездельника на пляже» для себя.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Я вела сегодня занятия по меренге[39], так что я истощена.

— Пожалуйста. Хотя, я вряд ли сейчас хорошая компания.

Она улыбнулась.

— Пока не будешь брюзжать о взбитых белках, все в порядке. Я не против тишины и покоя.

Мы сели за ближайший столик, попивая нашу кровь. Эффект был почти мгновенным, как будто бы я пила чистую энергию.

— Дом кажется взволнованным, — заметила она спустя пару минут, отдирая этикетку со своей бутылки.

Я кивнула.

— Из-за Рида все на грани.

— Мудак, — произнесла она и сделала еще глоток. — Всегда есть кто-то, кто всем все портит. Самоутверждение эго, проецирование своих субъективных желаний на других людей, все в этом духе. В прошлом я была психотерапевтом, — пояснила она с удрученной улыбкой. — Я осознала, что оказание терапии лишь заставляет меня еще больше в этом нуждаться, и мне потребовался мой собственный выход.

— Готовка?

Марго улыбнулась.

— И особенно выпечка. Инстинкты — это, кончено, хорошо, но самое главное — составляющие элементы. Точность. Нельзя делать что-то в полсилы. Нельзя отвлекаться. Нужна сосредоточенность. Она как правило… — она замолчала, словно подбирая правильные слова, — гасит все остальное в разуме. Заботы. Тревоги. Те мысли, которые крутятся в голове снова и снова. — Она взглянула на меня. — Вероятно, это мало чем отличается от боев и тренировок.

— Там несомненно требуется способность фокусироваться, — согласилась я. — Нужно следить за своим противником, уклоняться от предпринимаемых им действий, пытаться выяснить, что он сделает дальше. Это очень увлекательно. И последствия несосредоточенности, плохой концентрации, довольно суровы.

Я усвоила этот урок на ранней стадии. Катчер был первым, кто тренировал меня, и он использовал пылающие огненные шары, чтобы вовлечь меня с головой. Мне удалось избежать прямого попадания, но меня задело множеством шальных искр. Урок усвоен.

Она улыбнулась.

— Я не знаю, как ты это делаешь. Просто… — она взмахнула рукой, — выходишь и дерешься. — Она наклонилась вперед над руками, которые сцепила на столе. — Разве ты не боишься? Я просто представить не могу, с чем тебе, Этану и остальным охранникам все время приходится сталкиваться.

— Мы обучены не убегать, — ответила я. — Поэтому, когда чувствуешь, что сработал инстинкт дерись-или-беги, то остаешься и дерешься. И сейчас это определенно легче, чем было в самом начале. Больше уверенности в своих силах, я полагаю. Чем в больших сражениях ты участвуешь, тем легче драться в следующий раз. Как выпечка, к ней можно развить инстинкты.

— И я думаю, что надбавка очень даже ничего. Наш Мастер не промах.

— Нет, определенно нет. Порой заноза в заднице, но определенно не промах. — Я поглядела на нее. — Ты с кем-нибудь встречаешься?

— В данный момент нет. — Она заправила прядь темных волос себе за ухо. — Думаю, я почти преодолела мой период «Я хочу быть одна». Это было здорово, но в такие моменты, как сейчас, я действительно хочу, чтобы мне было комфортно.

Я кивнула.

— Я хорошо это понимаю. — Зазвонил мой телефон, и я проверила экран. Это было сообщение от Люка, где говорилось, что Пейдж меня ждет.

Я поднялась и задвинула стул.

— Мне нужно возвращаться к работе. Полагаю, у тебя на кухне нет свежего кофе?

Она вскинула ко мне голову.

— Нужно проводить какое-то исследование?

— Ага, — ответила я. — На самом деле нужно. — И я улыбнулась, потому что исследование было чем-то, что я определенно могла сделать.

***

Или нет.

У меня была степень магистра и я почти получила доктора философии, когда мое обучение было прервано моим превращением в вампира. Я немало просидела в библиотеках и кофейнях с блокнотами, ручками, стикерами, чашками кофе и бутылками воды.

Но алхимия практически поставила меня в тупик.

Этан нашел меня в библиотеке, когда приближался рассвет. Я сидела за столом напротив Пейдж в джинсах и футболке «Медведей»[40] с длинными рукавами («Монстры Мидуэя», одна из моих особо любимых). Поверхность стола усеивали книги по алхимии, справа от меня лежал блокнот, наряду с авторучкой и кружкой-термосом, которую я позаимствовала у Марго и ради которой мне пришлось подкупить библиотекаря, чтобы тот позволил мне ее принести.

— Прольешь же, — говорил он, запирая дверь.

— Не пролью.

— Все всегда так говорят. А потом проливают.

— У нее есть крышка, — гнула я свою линию, протянув ее, чтобы показать ему.

— И в любом случае проливают, — раздраженно произнес он. Справочка: личные отношения с Библиотекарем в норме. Рабочие же, как с клиентом, не очень.

Это продолжалось в течении почти десяти минут и не закончилось, пока я не пообещала одолжить ему книгу по средневековой лирической поэзии, которая все еще была в моей коллекции. Книга вышла из печати, и он искал экземпляр, надеясь, что она может быть у меня. Я не открывала ее несколько лет, так что это был выгодный обмен, хотя я заставила его пообещать прикрепить на нее наклейку «Подарено Мерит».

Мы с Пейдж обе сняли наушники, когда вошел Этан.

Он усмехнулся.

— Так вот на что похожа магистратура?

Я закрыла свою ручку.

— Только если ты собираешься попросить меня захватить чего-нибудь поесть, выпить и сходить послушать ту группу, а потом кинуть меня и довольно хорошо провести время с блондиночкой в углу.

Пейдж фыркнула. Она была воодушевлена работой, но работала на протяжении многих часов. У нее под глазами пролегли тени, и выглядела она по-вампирски бледной. Не очень хорошо для колдуньи.

— Это весьма специфически, — ответил Этан, — и не совсем соответствует моему плану.

— Тогда это не точное сравнение, — сказала я.

— Как продвигается работа? — спросил Этан.

Мы оба посмотрели на Пейдж.

— Она кипит, — ответила она, указывая на плакат и подставку. — Хочешь, я поиграю в Ванну Уайт[41]?

— Прошу, — ответил Этан с улыбкой. Он взгромоздился на угол стола, сцепив руки на коленях, когда она поднялась.

— Так же, как и слова, алхимические символы могут быть сгруппированы в предложения. — Она указала на ряды символов, которые она объединила. — Я называю их фразами. Каждая фраза имеет от трех до десяти символов, и каждая фраза является частью всего уравнения.

— Какая у него цель?

— Одна из них — сообщить читателю, что в точности делать — как рецепт. И вторая — фактически разжечь магию. Мы думаем, что именно поэтому это написано в конкретном месте, а не в книге заклинаний.

Она указала на три символа.

— Фразы содержат природные составляющие алхимии, такие как ртуть, сера и соль. — Она указала на символы Юпитера и Сатурна. — Есть символы времен года, положения земли в космосе. А вот здесь магия добавляет индивидуальности с символами — крошечные рисунки колдуна. Некоторые, как нам кажется, должны быть объектами. Сноски на предметы, которые фактически использовались для того, чтобы заставить эту магию работать. Но большинство — это действия: дистилляция, сжигание и тому подобное.

Этан нахмурился, скрестив руки на груди, пока изучал доску.

— Получается, магию нужно сотворить?

— Верно, — ответила Пейдж, взглядом сканируя линии символов. — Магия сама себя не творит. Символы достаточно магические, так что их стирание не остановит магию, но недостаточно магические, чтобы самостоятельно разгореться. Не думай о них, как о краске на холсте. — Она оглянулась на Этана. — Думай о них больше как о… — она замолчала, задумавшись, — высечении на ткани вселенной. Можно стереть чернила, краску, но это не изменит лежащую в основе магию, которую уже активировали, лишь написав их.

Этан нахмурился, обдумывая это.

— Что еще?

Она кивнула, заправив прядь рыжих волос за ухо.

— Итак, что странно — порядок символов на самом деле не обладает каким-то смыслом. Мы нашли несколько символов, которые что-то делают, фразу в правильной последовательности, но затем они опять идут вразброс. — Она указала на одну из фраз. — Вот, например, это уравнение обнуления.

— Что оно обнуляет? — спросил Этан, наклонив голову.

— Что захочешь. Это вроде магического глагола. В частности, глагола вычитания. Но оно ничего не сделает без объекта обнуления, который также должен быть указан в заклинании.

Взгляд Этана переместился к следующей группе символов.

— Лев, мерный стакан, и… что это? Водопад? Это объекты?

— Теоретически, да. — Пейдж указала на следующую фразу. — Вот это сложная часть — время, положение. Когда и где колдун хочет осуществить все это. Это бред, на алхимическом и астрономическом языке. Планеты не выстраиваются подобным образом. — Она посмотрела на меня. — Нам понадобилось два часа, чтобы понять, мы не можем перевести эту фразу, а есть еще сотни подобных фраз — тех, у которых нет никакого смысла.

Мягкий звук шагов вынудил нас оглянуться. Библиотекарь шел к нам, одетый в рубашку, его волнистые волосы торчали в разные стороны. Он подошел к нам, оберегающе посмотрел на Пейдж, а затем на Этана.

— Уже поздно, — сказал он. — Кто-то против, чтобы я забрал ее отсюда? Она нуждается в перерыве.

Этан проверил свои часы, удивившись, когда увидел время.

— Мы очень благодарны за твою работу, — произнес он, переводя свой взгляд на Пейдж. — И думаю, ты хорошо поработала для одной ночи.

— Отлично, — ответила она, — поскольку я истощена. — Говоря это, она зевнула, деликатно прикрыв пальцами рот. — Простите. Долгая ночь.

— Для всех нас, — согласился Этан, указывая на дверь. — Отдохните немного. Мы закроем библиотеку.

Было не так уж много вампиров, которые могли бы одарить подозрительным взглядом нашего Мастера, но Библиотекарю это удалось.

— Но, Сир…

Этан выгнул бровь.

— Я определенно могу выключить свет и закрыть дверь. Вероятно, мы даже не позволим Малику протестировать противопожарную систему.

Выражение лица Библиотекаря осталось непреклонным.

— Это не смешно.

Этан только улыбнулся.

— Сделай перерыв. Выпей. Отдохни.

Пейдж отодвинула свой стул.

— Возможно, у меня появятся кое-какие идеи во сне. — Хотя солнце не влияло на нее так, как на нас, многие другие сверхъестественные спали днем, как будто адаптировались к нашему графику.

Она посмотрела на нас.

— Вы тоже идете?

Этан улыбнулся.

— Как только убедимся, что вы ушли.

— В таком случае, мы уходим, — ответил Библиотекарь и повел ее к двери.

— Удивлена, что он не остался спать на раскладушке в задней комнате, — пробормотала я, когда за ними закрылась дверь.

Этан усмехнулся.

— Он потребовал ее, когда мы перестраивали Дом и добавляли библиотеку. Он очень предан своей работе.

— Как и Марго, но я не думаю, что она спит в кладовой. — Хотя это еще не самое плохое место. — Я не знала, что изначально не было библиотеки.

Он нахмурился, указав на комнату.

— Здесь была комната, скорее для исследований, нежели настоящая библиотека. Библиотекарь создал первоначальный план, координировал собрание всей нашей коллекции. Не думаю, что он был бы оскорблен, услышав, как я называю это страстью всей его жизни. Ну, другой, не такой, как к Пейдж. Он влюбленный мужчина.

Я улыбнулась.

— Она единственная, кому позволено звать его Артуром. Одно это уже говорит само за себя.

Он ухмыльнулся.

— Если уж говорить об этом, то только тебе одной позволено звать меня Этаном особенным тоном.

Судя по блеску его глаз, я подумала, что он подразумевал соблазнительный тон.

— Лучше бы так и было. Если я услышу, что кто-то другой фамильярничает, тогда нам придется серьезно поговорить.

— Ты единственная, кому позволено фамильярничать со мной, — ответил он, и блеск в его глазах стал сильнее.

Было что-то в этом сексуальном, прекрасном мужчине, в этой сексуальной, прекрасной библиотеке, отчего у меня пересохло во рту.

— Тогда я должна воспользоваться этим преимуществом, — произнесла я и направилась к нему, положив руки на его бедра.

Я скользнула руками от его узких бедер к плоскому животу, ощутив, как он резко вдохнул, как сжались его мышцы под моими руками. Его тело было теплым, казалось, оно излучало тепло.

Я подняла свой взгляд на него; зеленый цвет его глаз стал глубже. Он смотрел на меня с огромным интересом и с возбуждением, которое нам приходилось укрощать уже дважды за эту ночь.

— У меня есть планы, — заметила я, прижимаясь своим телом к его. Я запустила руки в его волосы, притягивая его губы к своим и утопая в них. В другой раз это могли бы быть поцелуи любви, партнерства, солидарности. Но это был поцелуй неприкрытой страсти, огня, обещания. Этан властно проворчал, по-хищному, когда углубил поцелуй, прижимаясь ближе своим телом к моему.

Он отстранился, посмотрев на меня своими серебристыми глазами, переполненными желанием.

— Нам нужно подняться наверх.

Я покачала головой.

— Здесь. Прямо здесь. — У других сегодня была забавная ночка. И я подумала, что заслужила свою.

Этан открыл рот, чтобы возразить, а затем снова закрыл его и хитро посмотрел на меня.

— Тогда ладно. — Он подошел к двойным дверям, закрыл их с громким металлическим звуком, который эхом разнесся по всей комнате. Когда вернулся назад, он подхватил меня, усадил на стол и встал между моими бедрами. Он уже был твердым, уже готовым, и просунул руку между нашими телами, чтобы убедиться, что и я была готова. Ему не нужно было волноваться. Я закрыла глаза, выгнув спину от страсти.

На меня обрушились ощущения, и первая золотистая волна наслаждения накрыла меня, как огненный шторм, воспламеняя каждый нерв моего тела.

— Этан, — вскрикнула я, впиваясь ногтями в его плечи, пытаясь ухватиться за него, за эту реальность.

Моя голова закружилась, я сосредоточилась на его раздевании. Его рубашка, моя, упали на пол, куда затем присоединились штаны, обувь. А затем мы оказались обнаженными посреди библиотеки Кадогана, с его худощавым телом и твердыми мускулами, и желанием. Я положила руку на его плоский живот, наблюдая, как напрягаются его мышцы.

— Ты прекрасен, — сказала я, скользя по нему взглядом.

Его глаза сейчас были серебряными, клыки обнажены, а прекрасное лицо обрамлено волосами, которые отсвечивали золотым в свете луны. Для ничего не подозревающего смертного, он был бы пугающим. Но для вампира, для меня, он был олицетворением жизни, энергии и силы. Он был страстью и желанием, голодом, который, возможно, никогда на самом деле и не удастся утолить, вечной жаждой.

Он положил свои руки мне на лицо, смотря на меня долгое мгновение, прежде чем прижаться своими губами к моим, глубоко меня целуя. На этот раз я просунула руку между нашими телами, находя его и заводя еще больше.

Он уперся рукой в стол, откинув меня немного назад, и ворвался в меня с силой, от которой я втянула воздух. Затем мы двигались вместе, освещенные потоками лунного света, который проникал сквозь высокие окна. Тепло и магия снова вспыхнули, и я выгнула шею, подставляя ему, ощущая прижатие и прокол, когда его клыки проникли в меня, как будто он дотянулся до самых глубин моей души, к любви, которая связывала нас вместе.

Наши движения стали еще более яростными, более отчаянными, когда мы взбирались выше, становились все ближе, дышали все быстрее. Его толчки углубились, и он отстранился от моей шеи, застонав, когда достиг своего пика.

Этот звук — глубокий и примитивный — отправил и меня через край, и я последовала за ним на вершину.

***

Несколько минут — или, может быть, несколько часов; на самом деле, я была не в том состоянии, чтобы считать — мы лежали вместе, обнаженные и потные, на библиотечном столе.

— Он сойдет с ума из-за этого, — произнес Этан веселым голосом.

Не было нужды спрашивать кто этот «он», о ком говорил Этан.

— Вероятно. Тебе придется увеличить его бюджет.

— Поверь мне, Страж. Ему уже нечего желать. — Осторожно, он спустился со стола, затем предложил руку помощи мне.

Мне пришлось сесть на край стола на несколько мгновений, прежде чем моя голова не прекратила кружиться.

— Рада это слышать. Это одна из моих… — я не смогла сдержаться и фыркнула, — любимых комнат в Доме.

— Что ж, теперь определенно.

Стоя перед столом, Этан упер руки в бока. И вот такой, обнаженный в своем Доме и библиотеке, которую построил, он осмотрел свои владения.

— Это весьма освобождает, стоять здесь голым, в своей библиотеке.

— Могу себе представить. И ты заслужил это, учитывая, сколько ты, вероятно, заплатил за нее. — Я спрыгнула со стола, но оставила руку на нем на случай, если мои колени подогнуться, и начала собирать свою одежду.

— О да, я заслужил, — произнес он с непристойной улыбкой. — Заслужу ли я это снова?

Я положила руку ему на грудь.

— Я люблю тебя. Правда, люблю. Но у нас осталось двадцать минут до рассвета, и я готова подставить тебе подножку, лишь бы добраться до душа прямо сейчас.

Он покачал головой.

— И вот где наша романтика начинает исчезать, еще до того, как остаточный накал прошел.

Я натянула штаны и футболку, кивнув в сторону окон.

— Если мы вскоре не выберемся отсюда, нам придется испытать новое значение «остаточного накала». И этого мы не переживем.

— Как всегда романтична, — заметил Этан, но начал надевать свою одежду.

Когда мы оделись — или достаточно прикрылись, чтобы подняться по лестнице и пересечь коридор — Этан выключил свет, и мы покинули библиотеку в темноте.

Мы оставили книги в покое и отправились найти немного темноты для нас самих.