От Суры до самых до окраин

Глава 2

Сурск, Путята и Виряс

— Что ты по этому поводу думаешь, Виряс? — спросил Путята, помахивая перед мэром пакетом документов.

— Ты о чём, о самом Табеле, о гражданстве или о деньгах?

— Обо всём сразу.

— Если обо всём, то в этом нет ничего нового. Есть несколько моментов, которые надо просто уточнить, а так там всё правильно написано.

— Как же правильно, если меня, мастера, делающего лучшую посуду и способного создавать художественные произведения, приравняли к ассенизатору, вывозящему дерьмо?

— Ты, Путята, не суетись и слюной не брызгай, а лучше подумай, для чего Вик написал этот Табель о рангах, и что он хочет получить, введя его в нашу жизнь.

— И для чего же он нужен, разве чтобы его использовать, и ассенизатору передать использованную бумагу.

— Правильно Вик тебя учит — ты бы думал сначала, а потом говорил. Что написано в этом самом Табеле? Есть ряд должностей, которые могут различаться между собой, но при этом относиться к одной категории. Например, есть звание мастера, учителя, рабочего, управленца, торговца и ещё много каких. И каждое из них делится на восемь классов, например, мастер восьмого класса, есть и рабочий восьмого класса, а вот в некоторых специальностях восьмого класса нет. Нет ассенизатора восьмого класса.

Но ведь это ещё не всё. Есть привязка к статусу жителя и опыту. В зависимости от этого ты получишь дополнительный коэффициент. Или не получишь, если не имеешь на него права. Вот и получается, что даже если прибудет откуда‑то, например от арабов, супермастер по керамике и получит мастера восьмого класса, то ему будут платить только половину, пока он не отработает, как положено, пять лет на Земство. И так во всём. Уровень оплаты труда каждого привязан к его умению и выслуге.

— И где ты это нашёл?

— Да вот же написано. Читать надо внимательно документы, а не слюной брызгать.

— Что же получается, если рядом работают два пахаря, но один живёт в Земстве десять лет, а другой всего два года, то второй будет получать в два раза меньше?

— Да, но это ограничение можно обойти, например, отправив сына служить в армию. Тогда по его контракту второй пахарь получит увеличенное содержание, и в целом его доход сравняется с тем, что получает первый. Так что нет тут никакого ущемления ничьих интересов. А поднимая свой уровень мастерства, например, став рабочим не второго, а четвертого класса, ты будешь получать больше. Но и это не всё. Оплата идёт за твою работу на Земство, например, если ты работаешь на производстве.

Но ты можешь при этом работать ещё и самостоятельно, например, дома делать посуду и её продавать. Заплати десятину, и всё сделанное твоё, при этом деньги и продукты, как ты получал от Земства, так и будешь получать, пока работаешь на производстве. Тут много нюансов, вот Вик и дал всем этот Табель обсудить и подумать, высказать свои предложения и внести изменения. А ты слюной брызгаешь.

— Ну извини, Виряс, правильно говорят, думать надо. Пойду этим и займусь.

— Подумай, это полезно. И в этом Табеле есть много интересных и полезных для Земства моментов. Я так считаю, что давно надо было что‑то подобное сделать.

Сурск, Вик и Мстислав

— Проходи, друже, присаживайся. Есть у меня одно предложение, хочу обсудить с тобой. Первым делом скажи, у нас по всем острогам и поселениям есть свое торговое представительство и магазин?

— Да, приказчик с товаром идёт в первой партии с воинами, и они ставят магазин одним из первых. Обычно ставят стены, казарму, кухню, школу, а потом магазин и рынок.

— Это хорошо, значит, все ценности мы сможем отследить. Я вот хотел с тобой поговорить о деньгах. У нас ведь с тобой получается очень интересная ситуация, нам по большому счёту торговать‑то не с кем.

— Как не с кем? С арабами торгуем, а ещё с хазарами, булгарами. Вот скоро проложим ещё торговый маршрут в Бухару и Самарканд, дорогу уже разведали, место для острога определили на той стороне Каспия. Ещё хотим поставить магазины у франков.

— Да я не о том, друже. Торговать мы будем, не пугайся, и будем ещё больше, чем сейчас. Вот только вопрос у меня возникает, а зачем мы это делаем? Нам ведь покупать на стороне почти ничего не надо. Мы берём зерно и соль, ну и ещё медь, олово и свинец. Для этого нам хватает десятины от наших товаров. Раньше — да, товаров хватало только на закупку продуктов, а сейчас, когда производство выросло, нам некуда тратить деньги.

— Вот ты о чём. Получается, все усилия, что мы прикладывали для разворачивания торговли, оказались ненужными?

— Нет конечно, нам надо с тобой посчитать и найти вариант, как этими деньгами воспользоваться. Если мы их будем держать у себя, это плохо, деньги должны работать. Купить нам на них нечего, свои товары самые лучшие. Вот и надо нам с тобой решить, как их использовать.

— А что, для производства денег не надо?

— Тут другой момент есть. И его я также хочу коснуться. Как строится обычное производство? Для мастерской закупается сырьё, нужные материалы, и нанимаются рабочие, которые изготавливают нужные вещи. У нас же ситуация немного другая. Все производства принадлежат самому Земству, и по большому счёту для их работы денег не надо. Вот давай посмотрим. На Руднике собрали руду и отправили её в Сурск, теперь он должен поставщику сколько‑то денег.

У нас из неё выплавили сталь, сделали инструмент и продали его в Пьянск. Теперь он должен Сурску денег. Пьянск вырастил зерно, продал его городу и рассчитался за полученный инструмент. Теперь это зерно Сурск отдает на Рудник и рассчитывается за поставленное сырьё. Если всё сделано правильно, у города остаётся ещё излишек зерна, которое он может использовать на свои нужды или для любых других целей. И получается, что нам деньги‑то для работы предприятий и не нужны.

Рассчитываются поселения между собой товаром. А вот для выплаты зарплаты людям за работу деньги будут нужны.

— Получается, что всё равно сколько‑то серебра надо.

— Да, но это уже совсем другие деньги. Так что тут как бы существует два вида расчетов — предприятий или поселений между собой и предприятий с людьми. В последнем случае всё ясно, тут используется обычное серебро. А вот для расчёта между предприятиями можно использовать какой‑то другой инструмент. Если сделаем иначе, если поселения будут рассчитываться между собой серебром, нам его ни на что не хватит, как бы мы хорошо ни торговали. А всё время ждать оплаты от должника долго и невыгодно. Руду можно отдать в январе, а деньги получить только в сентябре. Это плохо.

— Здесь ты прав, Вик. И что нам делать?

— Есть такой инструмент, как вексель. Давай опять вернёмся к нашему примеру. Рудник отдал нам руду и получил от Сурска бумагу, где написано, что город должен ему столько‑то денег. Теперь с этим векселем он может, не дожидаясь оплаты, обратиться в Окск и купить там на эту сумму, например, ткань. В итоге получится, что у нас долг будет не перед Рудником, а перед Окском. А тот в свою очередь на этот вексель может купить стекло в Гусь — Хрустальном.

Так и получается, что у нас кроме серебра появилась новая денежка — вексель. Им можно расплачиваться за товар, можно покупать что угодно, но должно быть выполнено два обязательных условия: надо будет сообщать в финансовое управление о том, что долг перешёл кому‑то другому, и нельзя будет этот вексель обменивать на серебро. Его можно будет только погасить, то есть тот, кто должен, кто выписал вексель, в нашем примере Сурск, должен будет отдать товар на указанную в нём сумму. После этого вексель уничтожается.

Таким образом, предприятия или поселения смогут работать друг с другом, используя новую денежку — вексель, и при этом нам не придётся тратить серебро. Только нужно будет создать специальное учреждение, которое будет их контролировать и вести учет.

— Очень интересная мысль. Надо над ней подумать. А так, мне кажется, должно получиться хорошо.

— Можно пойти ещё дальше. Сформировать план, заказ для конкретного поселения и подсчитать, сколько он будет стоить. И выдать на эту сумму вексель. Получится, что поселение уже сразу, ещё не выполнив своих обязательств, получит деньги. И может начать ими распоряжаться. Например, купить станки или организовать новое производство, да мало ли что нужно для хозяйства.

— Надо подумать, Вик, и как учитывать эти векселя, и как с ними работать. Дай мне время.

— Хорошо, а вот тебе ещё несколько мыслей для раздумий. Самая первая — как обеспечить людям зарплату. Мы в общем‑то уже определили, сколько и кому денег согласно Табеля надо платить. Поэтому нужно решить, как это делать. Предложение простое — выдавать деньги из одного Земского центра, пусть он называется банк. В каждом поселении есть магазин, он может выступать в роли филиала, где предприятия смогут получить наличные деньги на зарплату людям. При необходимости туда будут завозить деньги из центрального банка, отсюда.

Вот и получатся у нас с тобой две денежки — вексель, которым рассчитываются между собой предприятия и поселения, и обычные деньги. Чтобы тебе лучше думалось, определись, что можно использовать в качестве оплаты вместо серебра и золота. Нет, они тоже должны быть в ходу, но подумай и про меха, и про другие виды денег, например из стали или бумаги. Думай, Мстислав, и заодно определись, где на всё это взять людей и как внедрять в жизнь такие предложения.

Окск, Вышата

Тут такое дело, речные бандиты у нас объявились, вот и собрали нас в дружину поучить этих разбойников. Так получилось — Изик был в Окске, когда туда еле — еле доползла ладожская лодия. Половину воинов положили, но лодия сумела вырваться. Теперь Изик намеревался наказать тех, кто задумал разбойничать на нашей реке, и собирал из ближайших мест бойцов.

Своих ушкуйников у него имелось два отделения, эти сами бы полезли и справились, но тут были какие‑то свои планы, так что взяли одно отделение из Окска, одно из Клязьминска, и меня в том числе, посадили всех на старую лодию, и мы пошли вверх по Волге. Как сказали ладожские, это было возле устья Которосли, и идти нам туда пришлось пять дней. Во время пути нас, новичков, постоянно тренировали, сам Изик занимался, так что под конец было желание быстрее встретиться с этими разбойниками и избавиться от такого внимания командира.

В устье Которосли стояли несколько поселений, расположенных достаточно близко друг к другу, и они постоянно занимались грабежами на реке. Когда никто об этом не знал, подобное им сходило с рук, но сейчас, когда лодия шла под нашим флагом, прощать такое никто не будет. Изик так и заявил — напал на флаг Земства — напал на само Земство, значит, жди привета. Чтобы заранее не показывать, кто есть на лодии, она шла без флага и на вёслах, вернее, только последний день, на подходе к этим местам, а раньше на моторе.

Изик приказал действовать следующим образом: метателями не пользоваться, ушкуйники сидят на веслах, мы, новички, должны спрятаться и не отсвечивать. Наша задача — дождаться начала атаки и после этого дальние лодки уничтожить ручными гранатами, а остальных бандитов расстрелять из пистолетов. Бой начинают ушкуйники, нам сидеть в резерве и ждать команды, одно отделение на носу, другое на корме. Я оказался на носу. Непонятно, конечно, почему нельзя сразу расстрелять из метателей, но командир у нас боевой и знает, что делает.

Уловка Изика сработала. На подходе к устью Которосли из береговых зарослей выскочили десять лодок, гребцы на которых очень шустро работали вёслами, и бросились на нас. Стрелки на ходу пытались вести огонь из луков, но не очень успешно, был ветерок, и лодки довольно ощутимо качало. Но тем не менее, три из них бросились к носу лодии, две к корме, а остальные немного задержались. Тут Изик и скомандовал:

— Первое, второе отделение — огонь по готовности, третье, четвёртое отделение (это нам) — гранатами по дальним лодкам. Огонь.

И засвистел своим разбойничьим свистом. Меня аж оторопь взяла, но слава богам, вовремя опомнился и начал кидать гранаты в отставшие лодки. Всё было отработано, две гранаты в лодку, потом можно приниматься за другую. Учили нас хорошо, всё, что кидали, летело и попадало куда надо. Так что через минуту отставших лодок уже не было.

Нападавшие по взрывам поняли, что добычу выбрали не по силам, но деваться им было некуда, всё равно умирать, и дрались отчаянно. Но с ушкуйниками никакая доблесть и численный перевес не поможет. Сделав по два выстрела из четырёх возможных, что было у каждого, и не перезаряжаясь, они взялись за сапёрные лопаты и полезли в рукопашку. Почему не стали использовать штыки, а схватились именно за лопаты, не знаю. А Изик самый первый полез вперёд. И всё под непрерывный свист тех, кому не хватило места в первых рядах. И рёв атакующих ушкуйников — волки позорные.

В общем, через пять минут на реке никого не осталось, а лодия была завалена трупами. Страшно это, кругом кровь, все залиты ею с головы до ног, валяются отрубленные руки, ноги, раненые стонут. Были здоровые мужики, а что от них осталось? Одни ошмётки, разбойнички тоже оказались не слабенькие и трёх ушкуйников посекли, хорошо хоть не до смерти, жить будут.

Тут же Изик велел устроить экстренное потрошение выживших, он хотел узнать, из какого поселения нападавшие, и кто велел грабить лодии на реке. После нескольких минут допроса выжившие рассказали всё и готовы были показать дорогу. Очистив лодию от трупов, мы двинулись к поселению. Там всё произошедшее хорошо видели, и ворота были закрыты, а со стен начали стрелять.

— Эй, за забором, — крикнул Изик, не доходя до зоны поражения. — Вы знали, что нельзя трогать лодии под флагом Земства, но всё‑таки напали. Отдайте старейшин, кто приказал это сделать, и можете уходить. Не трону.

— Попробуй возьми! — ответили ему из‑за ограды.

— А и попробую! Орлы, метатели к бою, первое отделение — огонь по воротам, остальные — по вершине стены, и навесом гранаты положить сразу же за ней.

И опять бандитский свист. После попадания гранат в ворота, их просто разнесло на части, и вместо них оказалась огромная дыра. Остальные гранаты взорвались частично на вершине ограды, частично с её внутренней стороны, но защитникам, видимо, досталось крепко. Сделав ещё залп по стене, мы пошли вперёд, одно отделение прикрывало нас гранатами, ведя огонь по стенам, а мы при этом стреляли на ходу.

Сопротивления нам никто не оказывал, гранаты сумели убедить всех, что спорить не надо. Изик всё‑таки нашёл старейшину, который приказал грабить лодии на реке. Велев собраться всем оставшимся в живых перед воротами, произнес свой приговор:

— Вы все знаете порядок — лодии, любые, на реке трогать нельзя. Наказание одно — смерть. Живите мирно, растите хлеб, ловите рыбу, добывайте зверя, никто вас не тронет. Вы же стали грабить, и всё от жадности и лени. Вот и отвечайте за свои поступки. Тот, кто это устроил — умрёт, как умерли все нападавшие. И так будет всегда. Мирных людей мы не трогаем и даже помогаем, бандитов уничтожаем. И показав на старейшину, приказал:

— Повесить на воротах.

Потом добавил.

— С вами мы ничего делать не будем. Но запомните сами и передайте другим — продолжите разбойничать — уничтожим всех. А чтобы впредь неповадно было, через месяц на этом месте встанет наш острог. Кто хочет мирной жизни, можете оставаться, остальные уходите. Дольше проживёте.

После чего мы ушли. Ушкуйники шли легко, а вот нам, новичкам, было тяжело. До этого была учёба, вроде бы все понимали, что делаем нужное дело, но вот оказаться при этом с головы до ног в крови и среди трупов, как‑то не укладывалось в голове. Изик, видимо, заметил и понял наше состояние, и придя на берег, построил молодых и заговорил:

— Я не буду вам рассказывать, зачем это сделано. Вы сами всё это понимаете. Первая кровь, первый убитый враг и первый бой всегда оставляют свой след на человеке. Главное — оставаться им и после боя. А мы остались людьми — мы никого зря не тронули, ни у кого не отобрали ничего. А вот эти бешеные волки, — и он махнул рукой в сторону разгромленного поселения, — убили купцов и охранявших их воинов. Они им тоже ничего не сделали, но умерли из‑за жадности этих сволочей.

Так что не надо переживать, волков и убийц надо уничтожать, следующими их жертвами могут стать ваши родные и близкие. Наша задача их защитить и спасти им жизни. Мы сделали свою работу и остались людьми, наши сердца чисты, и нам не в чем упрекнуть себя. Слава вам, воины.

Надо честно сказать, что сказанные слова нас, молодых, немного успокоили и привели в чувство. А потом мы тронулись в обратный путь, наводили порядок на лодии, отмывали с неё кровь и стирали форму.