От края до края. Шаг первый.

Глава 1 Проводник

Унылая крепостная стена Ханогора возвышалась на несколько метров над землей. Грязно-серый, выщербленный камень создавал ощущение запущенности, неопрятности. То тут, то там виднелись широкие трещины, в которых уже давно хозяйничал вездесущий плющ. Порывы холодного ветра разносили по округе тошнотворный запах нечистот из частично засыпанного рва. Некогда добротные ворота темного дерева ныне ссохлись и местами прогнили.

Именно таким предстал перед нами первый город на пути. Вот уже неделя миновала с тех пор, как мы покинули Светлый лес, оставив позади неизменно солнечную погоду. Здесь же, на территории людей, осень давно вступила в законные права, поливая нас ледяным дождем, превратив дороги в грязное месиво, пробираться по которому представлялось возможным только пешком, забыв на время об удобных седлах.

Резкая смена погоды не прошла даром ни для меня, ни для Лиссы, вот уже третий день мы отчаянно шмыгали носами, поочередно прикладывая ладони к горячим лбам. Озноб, ставший моим бессменным спутником, казалось, взял за цель превратить мое тело в желе. К нашим страданиям эльфы остались безучастны, что, впрочем, нисколько меня не удивило.

На протяжении всего пути мы с Лиссой были предоставлены сами себе, в том плане, что обращали эльфы на нас внимание исключительно редко и весьма неохотно. Разве что Лимаэль — один из светлых — видимо, по приказу Принца ежедневно проводил со мной тренировки на мечах, после каждой из которых я укреплялась во мнении, что наставник щадил меня все время обучения. Уже после второй пытки — иначе не назовешь — руки мои сплошь были покрыты тонкими порезами, оставляемыми эльфом после каждого пропущенного мною удара. Изведя на бинты все, имевшиеся в наличие, ночные рубашки, Лисса безустанно смазывала кровоточащие царапины целебной мазью, бинтуя мои руки от запястья до плеча. Но подобный метод обучения, как ни странно, дал весьма и весьма неожиданные результаты — если отражать удары удавалось далеко не всегда, то теперь я молниеносно уходила от угрозы, попросту уворачиваясь. С каждым днем бинтов требовалось все меньше, пока в один прекрасный момент светлый не заявил об окончании тренировки, так и не поставив мне ни одной новой отметины.

За время пути слегка приоткрылась для меня завеса таинственности, окутывавшая наш поход. Источником полезной информации стала Лисса, которая, несмотря на всю свою скромность и добродетель, была вместилищем огромного количества слухов, блуждавших по Светлому лесу. Занятая своими мыслями я как-то упустила из виду тот факт, что прожив практически всю жизнь при дворе, девушка многим может поделиться.

— Говорят, что из сокровищницы пропал некий артефакт, — как-то вечером, сидя у костра ответила на мой вопрос девушка. Но затем, тут же устыдившись собственной несдержанности, поправилась: — Но это всего лишь слухи. На деле же невозможно пробраться в сокровищницу Светлого леса без позволения Повелителя.

Дальнейшие расспросы ни к чему не привели, девушка упорно отмалчивалась, после непродолжительного дознания я сдалась, но информацию приняла к сведению, намереваясь разложить все по полочкам на досуге. Сейчас же экспедиция воспринималась мною, как увлекательное приключение, коими так скудна была моя жизнь ранее. Приподнятое настроение сохранялось аккурат до первых признаков повышенной температуры, после чего хорошее расположение духа покинуло меня, напомнив о себе лишь при виде Ханогора, сулившего теплую постель и приличную еду.

— Кто такие? — раздалось из-за ворот после того, как Орринас — один из темных — довольно долго колотил в них рукояткой меча.

Из маленького смотрового окошка на нас смотрели налитые кровью глаза, подозрительно напоминавшие свиные. Я попыталась что-то сказать, но меня не очень любезно отодвинули в сторону. И вот уже четверо эльфов скинули капюшоны и во всей красе предстали перед застывшим с открытым ртом стражником.

— Конечно, проходите, милостивые господа. Ханогор всегда рад приютить гостей, — тон служителя закона моментально изменился.

Смотровое окошко закрылось, послышался лязг отпираемых затворов, и вот мы шагаем по грязной булыжной мостовой городка, ведя под уздцы недовольных погодными условиями лошадей. Достопримечательности сего населенного пункта остались незамечены мною, ибо, как назло, с прибытием в город температура, судя по резко ухудшившемуся состоянию, взлетела до критической отметки. Едва соображая, где нахожусь, я спотыкаясь и пошатываясь брела в хвосте процессии. Быстро сгустившиеся сумерки растворили силуэты моих спутников, сделав их более похожими на тени. Снова пошел дождь, но этому я была рада, так как холодные капли слегка остужали жар, грозивший сжечь меня изнутри.

Я упустила тот момент, когда поводья Дафны выскользнули из моей руки, лишив единственной опоры. Спустя какое-то время я частично пришла в себя ровно настолько, чтобы с ужасом осознать, что я отстала от своих, и нахожусь на одной из десятков темных улочек незнакомого города. Пошатываясь от слабости, я побрела наугад, не в силах сориентироваться в дальнейших действиях. Жар все нарастал, это отчетливо ощущалось из-за дождя, который при попадании на кожу теперь казался не просто холодным, а обжигающе ледяным, пробиравшим до костей. Едва дыша, я прислонилась к стене ближайшего здания, медленно сползая по ней. Сознание вновь покинуло меня, на этот раз свои шансы на пробуждение я расценивала как ничтожные, но понимание этого пеплом разнеслось по округе, испепеленное пожаром, бушевавшим в моей груди.

Свет резал глаза сквозь сомкнутые веки. Зажмурившись, я повернула голову, весила она, казалось, тонну. Воспоминания лениво накатывали, являя обрывочные образы, вот я бреду за отрядом, понимаю, что потерялась, снова впадаю в беспамятство. То, что я не на улице, очевидно, и думать о том, как я оказалась на пахнущих крахмалом простынях сейчас думать не хотелось.

— Она очнулась, — радостный всхлип Лиссы резанул слух, заставив меня поморщиться. В тот же миг моего лба коснулась мягкая прохладная рука. — Аринель, ты слышишь меня?

Распахнув глаза, я с трудом сфокусировала взгляд на лице девушки, после чего кивнула. Лицо Лиссы озарила улыбка облегчения, тут же на заднем плане появился еще один силуэт, разглядеть который я не могла, как ни старалась.

— Накорми ее, — голос принадлежал Лимаэлю.

Лисса взяла со столика чашку и, приподняв меня, приставила ее к моим губам. Только сейчас я почувствовала насколько хочу пить, жадно глотая приторный на вкус напиток. Странное дело, но после него мне стало гораздо лучше, дрожь в теле постепенно отступила, в голове прояснилось, а окружающие предметы больше не виделись размытыми пятнами. В комнате не было никого кроме Лиссы, видимо, убедившись в том, что я иду на поправку, Лимаэль ретировался.

— Ты так нас напугала, — прошептала Лисса, отставляя опустевшую тару.

— Как я здесь оказалась? — прокаркала я, превозмогая боль в горле.

— Я не знаю, — всхлипнула девушка. — Вернее, я не знаю как такое могло случиться. Мы заметили твое отсутствие только на подходе к постоялому двору.

— Очень радует, что вы вообще обнаружили, что меня нет, — буркнула я, отворачиваясь к окну. Обижаться было глупо, но в этом-то и заключается единственный плюс болезни — за вредность никто не отругает.

— Прости, прости, — заревела девушка, хватая мою руку. — Мы больше часа искали тебя, но безрезультатно, ты словно испарилась. Потом, когда я почти потеряла надежду, появился этот мальчишка.

— Что за мальчишка, — когда пауза, разбавляемая всхлипами затянулась, напомнила о своем присутствии я.

— Он работает здесь поваренком, — несколько успокоившись, продолжила девушка. — Он подбежал к нам, о чем-то шепнул Орринасу, потом мы пошли за ним. Мальчик привел нас на этот постоялый двор, а хозяин проводил в комнату, где лежала ты. Ты была такая бледная, белее простыни…

Вновь разразилась рыданиями Лисса, уткнувшись лицом в мою ладонь. Ободряюще сжав руку девушки, я отчаянно пыталась вспомнить события, последовавшие потерей сознания, но память словно заволокло туманом. Помучавшись какое-то время, я пришла к однозначному выводу, что самой мне не справиться с этой загадкой.

— Что говорит хозяин?

— Я не все слышала, но, кажется, тебя принес какой-то пьянчуга, — утирая слезы ответила девушка. Отойдя от кровати, Лисса направилась к добротному комоду в углу. Вернулась она, неся какой-то темный сверток. — Вот. Ты была закутана в этот плащ, но он чужой и, судя по всему, дорогой. Тот, кто принес тебя, по словам хозяина, никак не мог иметь такой, и платил этот человек золотом.

— Странно, — протянула я, пытаясь разобраться в ситуации. Получается, что тот, кто на самом деле нашел меня, пожелал остаться инкогнито, перепоручив заботы обо мне первому встречному. Что ж, видимо, благородство не такой уж редкий зверь в этом мире, как я считала прежде. Но вопрос остается открытым: кто нашел меня, и почему он скрылся, не назвавшись?

— Очень, — подтвердила Лисса. — И самое странное то, что мужик дал точное описание нашего отряда и приблизительное место, чтобы посыльный мальчик смог отыскать нас.

Да уж, чудеса в решете, но вместо облегчения я вдруг почувствовала смутную тревогу, не обретшую, впрочем, четких очертаний. Ответа на волновавшие вопросы не получила я и от эльфов, предпочетших просто отмолчаться. Дурные мысли вскоре были вытеснены заботами о скорейшем восстановлении собственного здоровья, от того и таинственный спаситель был мысленно отблагодарен мною и благополучно забыт.

Благодаря напитку, регулярно подносимому Лиссой, я довольно скоро смогла встать на ноги, а через три дня и вовсе почувствовала себя абсолютно здоровой и готовой к новым свершениям. Тогда-то и выяснилось, что Ханогор заметно отклоняет нас от прямого пути к цели. И завернули мы сюда исключительно ради того, чтобы найти проводника. Проводником предполагалось взять конкретного человека — мэтра Рофиуса, на его-то поиски мы и отправились на следующий день после моего выздоровления.

— Проходите, господа. Хозяин скоро спустится, — сухонький старичок любезно проводил нас в просторную гостиную жилища мэтра Рофиуса.

На поиски нужного человека мы отправились втроем, оставив Лиссу на постоялом дворе под присмотром дроу и светлого, рассудив, что не имеет смысла ходить по городу всем вместе, ведь не известно, найдем ли мы его вообще.

И в самом деле, отыскать предполагаемого проводника оказалось делом непростым, осмелюсь сказать, утомительным. Обойдя всевозможные таверны, постоялые дворы в поисках информации об интересовавшем нас объекте, в итоге мы остались ни с чем. Разговор Орринаса с лавочником случайно услышал старик, прислуживающий мэтру. Сказать, что радости моей не было границ, не сказать ничего. Именно он и провел нас к дому своего господина, оставив ожидать в комнате, в свою очередь скрывшись за одной из дверей.

Я осмотрелась, уютная гостиная была убрана в кроваво-красные тона, мебель красного дерева, весело фыркающий огонь в камине — все это создавало ощущение покоя и тепла. В общую картину не вписывались только закрытые массивными ставнями окна, видимо, с причудами попался проводник.

— Что тут у нас? — я подскочила от этого насмешливого голоса.

Резко обернувшись, я почти уперлась в бархатный камзол, стоящего вплотную ко мне мужчины. Глухо вскрикнув, я попыталась отскочить в сторону, но пришелец схватил меня за плечи, пресекая возможные попытки к бегству. Как по команде мои провожатые, скинув капюшоны, выхватили мечи, и все так же безмолвно приставили их к горлу наглеца.

— Не верю своим глазам, темный и светлый защищают человечку! Непостижимо! — не обращая никакого внимания на упирающиеся в подбородок клинки, продолжил мужчина.

Ну, вот и познакомились: то, что передо мной стоит мэтр Рофиус — сомнений не вызывало. Я предприняла еще одну попытку вырваться, на этот раз успешно. Отойдя в сторону, я попыталась придать себе достойный вид, насколько это вообще было возможно.

— Мы к вам по делу, мэтр.

— Нет, и покончим с этим, — бросил мужчина, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Но вы же даже не выслушали нас, — в отчаянии выкрикнула я.

— Ко мне у вас может быть только одно дело — Мертвые Земли, поэтому я говорю: нет! Эта тема обсуждению не подлежит, леди. Прошу вас покинуть мой дом, иначе мне придется вышвырнуть вас самостоятельно.

Я с недоумением смотрела в спину удаляющемуся человеку, и во мне медленно закипал гнев. Стягивая с себя щиты, я выкрикнула:

— Трус!

Мэтр Рофиус остановился как вкопанный. Мысленно назвав себя дурой, я начала плести две сложные руны — Защита и Пространство. Рофиус обернулся в тот самый момент, когда последние слова заклинания уже сорвались с моих губ. Недобро оскалившись, выставив на показ два острых клыка, он бросился ко мне. Эльфы, заметившие мои манипуляции с заклинаниями, остались безучастны, посчитав, что я и сама в силах справиться.

— Ты заплатишь за свой длинный язык, человечка, — утробное рычание мэтра возвестило о серьезных намерениях последнего в отношении меня.

Я инстинктивно попятилась, в тот самый момент, когда… он превратился в черную пыль и метнулся ко мне. Я мысленно чертыхнулась: вот чем обусловлена и белая кожа и отсутствие страха перед элифийскими клинками, мэтр Рофиус — вампир! Ламирр как-то рассказывал мне об этой немногочисленной расе. Все мои знания о вампирах, или Князьях Тьмы, Лероны можно было заключить всего в нескольких словах: могущество, откровенное презрение ко всем правилам и нормам, бессмертие, и практически абсолютная неуязвимость. «Вампира невозможно ранить никаким оружием, на вампиров не действует никакая магия, кроме их собственной, вампир убьет тебя раньше, чем ты успеешь попрощаться с миром… — монотонным голосом вещал тогда Ламирр. — И ты сама с радостью примешь смерть, так как главным оружием вампира является умение подчинять своей воле».

Вампиры пьют кровь разумных существ, считая деликатесом, кровь дроу. То-то Орринас показался мне бледнее обычного. Не переносят дневного света, попросту превращаясь в пепел под лучами солнца, и очень не любят болтливых смертных. Последнее утверждение пришло на ум само собой, при виде быстро приближающегося облака.

Времени на создание руны Кокона, обволакивающей мага непроницаемой стеной, не было. И я решила применить единственное доступное мне в этой ситуации оружие — свои чувства. Скрутив в тугой клубок все чувства, испытываемые мною в данный момент, я с силой вытолкнула импровизированное ядро из своего сознания. Серебристый шар метнулся к облаку черной пыли, успешно преодолевшему выставленные мною щиты. Ворвавшись в самый центр облака, шар замер, что бы в следующий миг взорваться, отбрасывая к стене, уже принявшего свое истинное обличие, мэтра. Не веря в свою удачу, я смотрела на поднимающегося с пола вампира.

— Природный эмпат, — проговорил мэтр, и, втягивая носом воздух, добавил: — и иномирянка к тому же. Что ж, прошу простить мне мою грубость и несдержанность. Вы заинтересовали меня, леди, и я готов выслушать вас.

— Это вы простите меня: я не имела права оскорблять вас, мэтр, — обмен извинениями являлся заключительным этапом любого сражения, и потому ритуал необходимо было довести до конца.

— Я не требую оплаты кровью, — склонившись в почтительном поклоне, проговорил дежурную фразу Рофиус.

— Я не требую оплаты кровью, — ответила тем же я.

На этом с формальностями было покончено. С дозволения хозяина я уселась в мягкое кресло перед камином, напротив расположился мэтр. Эльфы проигнорировали приглашение, оставшись стоять по обе стороны от меня — эдакие неподкупные стражи.

— Как вы уже наверняка поняли, мое имя Рофиус, — начал мэтр.

— Аринель, — коротко представилась я.

— Как я понимаю: вам нужен проводник в Мертвые Земли, леди, — кивнув, перешел к делу вампир. — Меня не интересует причина, по которой вы собираетесь рискнуть жизнью. В Мертвых Землях я был лишь однажды, но и этого хватило с лихвой, что бы навеки отбить охоту соваться туда снова. Что вы знаете об этом отрезке суши?

Я поразмыслила, выуживая из недр памяти те сведения, которые так усердно вбивал в меня Ламирр:

— Давным-давно на этой территории жила объединенная раса эльфов. После окончания войны между темными и светлыми эти земли оказались непригодными для существования, и были покинуты всеми живыми существами, включая животных, птиц и насекомых, — вот, собственно, и все, что я могла сказать об этом месте.

— Смею предположить, леди, что ваше обучении проходило за стенами одного из домов представителей высшей расы, — со смехом заметил вампир, и тут же, враз посерьезнев, добавил: — Во время войны эльфы там такого наколдовали, что пришлось в срочном порядке вывозить от туда все, что можно было вывезти. Земли закрыли магическим щитом, и признали необитаемыми. Но вот незадача: полностью очистить земли не получилось, и те, кто остался, превратились в настоящих монстров. Вот уже более двух тысяч лет эти чудовища мутируют все больше и больше. Эльфы не любят об этом говорить, леди, потому я и предположил, что обучали вас именно они, так как все остальное население Лероны точно знает о происходящем в Мертвых Землях.

Мои стражи во время этого небольшого экскурса в историю дружно напряглись, словно готовясь к нападению. Действительно не любят вспоминать былую историю. Значит, события все же имели место быть. Необходимо не забыть позже спросить провожатых о том, что же еще они забыли сообщить. То, что путь наш лежит в Мертвые Земли, явилось для меня полной и весьма неприятной неожиданностью, но обнаруживать перед мэтров свое незнание я не была намерена.

— Так почему бы ни навести там порядок? — спросила я, наткнувшись на подозрительный взгляд вампира. Видимо, что-то все же промелькнуло на моем лице, что-то, что заставила мэтра усомниться в моей искренности.

— Вы меня умиляете, леди. Ваша неосведомленность о предполагаемом пункте назначения просто невероятна. Неужто вам не рассказали о некоторых, скажем так, особенностях данного места?

Снова эльфы вынули клинки из ножен, и, угрожающе зарычав, синхронно заняли боевую позицию. Что же там такое происходит, если эти двое так нервничают при одном лишь упоминании об этих «особенностях»? Ежели они не желают посвящать меня в подробности предстоящей авантюры, а прогулку по Мертвым Землям иначе не назовешь, то я узнаю все сама.

— Орринас, Лимаэль, прошу вас успокоится. Я рано или поздно все равно обо всем узнаю, так что нет никакого смысла так рьяно сейчас оберегать свои тайны.

— Как пожелаешь, смертная, — посчитав мои слова разумными, ответил Орринас.

Вернув клинки в ножны, мои стражи снова заняли первоначальную позицию, нацепив на лица маски полного безразличия. Заметив эти манипуляции, Рофиус фыркнул, после чего продолжил:

— Дело в том, леди, что на, обитающую в Мертвых Землях, нечисть не действует абсолютно никакая магия. Касается это и зачарованных клинков, ведь именно смесь разных видов магии и породила этих монстров, дав им в придачу к острым зубам, когтям и яду магический иммунитет, сделав их тем самым практически неуязвимыми. А теперь самое интересное, леди Аринель, все населяющие Мертвые Земли твари как это ни странно, сохранили способность чувствовать, именно поэтому вы так нужны в этой экспедиции: ваши способности — это единственное доступное оружие против тамошней нечисти.

Ну вот, все стало на свои места. Оказывается, в этом меленьком путешествии я буду являться единственным действующим магом, способным противостоять страшным монстрам. Ну, Светлый, Темный и все им подобные, вам это дорогого будет стоить. Но отступать уже поздно, потому я и решила подвести окончательную черту в нашей милой беседе, открывшей подробности того, как прервется мое существование:

— Так вы сможете провести нас через эту территорию, мэтр Рофиус?

— Теперь я более склонен к положительному ответу, леди. Осталось только обсудить некоторые детали, в частности причитающуюся мне награду.

— Чего же вы хотите, мэтр? — по поводу оплаты услуг провожатого Ламирр мне не говорил ровным счетом ничего.

— «Черная звезда», — ответил вампир, победно улыбнувшись.

— Ты забываешься, Князь Тьмы, — подал голос, молчавший доселе, Лимаэль.

— Что такое «Черная звезда»? — удивленная горячностью тона светлого, спросила я.

— «Черная звезда», леди, — это редчайший камень, входящий в состав самых сильных зелий эльфов. Найти этот камень уже не возможно, единственные сохранившиеся экземпляры принадлежат темным и светлым. Свойства этого камня позволят мне выходить на дневной свет, не опасаясь за свою жизнь.

— Будет вам этот камень, мэтр, — не задумываясь ни на мгновение, ответила я.

— Ты слишком много на себя берешь, смертная, — угрожающе прошипел Орринас.

— Это не тебе решать, темный, — парировала я.

— Замечательно, леди Аринель. Для подстраховки я вынужден попросить вас принести клятву Ремниса, — поднимаясь, деловым тоном сказал вампир.

Клятва Ремниса — это клятва, скрепляющая договор кровью. Приносящий клятву Ремниса обязуется выполнить ее, во что бы то ни стало, иначе рискует обратить на себя гнев всех представителей семьи того, кому клятва была принесена. В данном конкретном случае я могла оказаться живой мишенью для всех вампиров Лероны, так как Князья Тьмы не имели семьи, считая родичами всех представителей своей расы.

Я поднялась на встречу Рофиусу. Вложив свою руку в предложенную мэтром ладонь, я произнесла слова заклинания:

— Я, Аринель, воспитанница дома Мен» Каррен, даю клятву Ремниса Рофиусу, Князю Тьмы: клянусь предоставить камень «Черная звезда» в качестве оплаты за помощь в прохождении Мертвых Земель. Клятву считать сдержанной в случае передачи камня после успешного достижения цели.

На последних словах заклинания нас окутала золотистая дымка, впечатав в ауру каждого из нас двоих руну Клятвы, которая исчезнет после выполнения условий договора. Эта же руна станет маяком, по которому меня найдут сородичи Рофиуса в случае невыполнения данного мною обещания. Осталась последнее: обмен кровью. Тонким кинжалом, услужливо поданным вампиром, я кольнула указательный палец, и, поморщившись от боли, выдавила на ладонь мэтра одну каплю, которая тут же исчезла. То же самое проделал Рофиус, и капля черной крови благополучно коснулась моей руки, заставив засветиться руну Клятвы, возвещая о том, что клятва принесена. Наблюдавшие за ритуалом эльфы, одновременно недовольно поморщились, тем самым, выражая свое мнение на счет моего душевного состояния.

— Благодарю вас, леди Аринель. Могу я узнать, когда мы выезжаем? — любезно поклонившись, сказал вампир.

— Сегодня, — коротко бросил Орринас, и, поворачиваясь к выходу, добавил: — Мы ожидаем вас в трактире «Гордый король» через час после заката.

— Всего доброго, мэтр Рофиус. До скорой встречи, — сказала я, выходя из гостиной вслед за эльфами.

Глава 2 Зов крови

— Он пугает меня, — Лисса опасливо покосилась в сторону, расслаблено сидевшего неподалеку, Рофиуса.

Вот уже семь ночей мы двигались на север, днем останавливаясь в придорожных трактирах. Не слишком разговорчивые эльфы, и вовсе перестали обращать на нас внимание, общаясь исключительно между собой. Виной тому был вампир, чье присутствие держало прочих членов отряда в постоянном напряжении. Рофиус сторонился компании, изредка одаривая нас равнодушным взглядом сытого хищника. Голос разума настойчиво твердил мне, что все дело в природе этого существа, но обостренные чувства, каждый раз после возвращения Рофиуса с «охоты», улавливая едкий запах смерти, истерично били тревогу, заставляя меня избегать проводника. Судя по настороженным взглядам эльфов, изредка бросаемым на вампира, присутствие Князя Тьмы и для них было обременительно.

Наша подозрительность не прошла мимо внимания проводника, отдаляя его все дальше от отряда. Если прежде Рофиус мог вполне спокойно общаться со мной и Лиссой, то сейчас ночные переходы проходили в утомительном молчании, разбавляемые лишь редкими дежурными фразами.

— От чего же? — издав истеричный смешок, поддразнила я девушку. — Вполне безобидный вампир. Хотя, может все дело в запахе тлена, который он разносит по округе? Или же виноваты длинные клыки, которыми достопочтенный мэтр взял за привычку нас пугать?

— Не смешно, — обиделась девушка, но, бросив еще один взгляд в сторону Рофиуса, продолжила, понизив голос едва ли не до шепота: — Он крови моей хочет.

— Ну, это логично, я бы даже сказала нормально, если это слово вообще можно употребить в данной ситуации, — устало проговорила я, сдерживая зевок. Очередной марш-бросок подходил к концу, через час, максимум через два мы достигнем очередного постоялого двора, где и проведем день, восстанавливая силы.

— Нет, Аринель, — мотнула головой Лисса. — По-настоящему хочет…

— Откуда такие выводы?

— От природы мне дан слабый дар врачевания, для знахарства сил моих не хватит, но ауру того, или иного существа я чувствую отчетливо. Все, что происходило ранее и происходит сейчас, любой поступок, помысел, недуг оставляет след на ауре, — перейдя на трагический шепот, поведала Лисса. Эти предосторожности были ни к чему, ибо, пожелай он, Рофиус мог услышать все до последнего слова.

— Я знала, что ты необычная девушка, но при чем здесь вампир? — пытаясь перевести разговор в более спокойное русло, я достигла лишь появления искорок паники в глазах девушки. Решив, что сегодня мое красноречие коварно мне изменяет, я, насупившись, замолчала, предоставив девушке возможность высказаться.

— Все время нашего пути он охотится дольше обычного, пытаясь заглушить зов моей крови, — у меня не было причин не доверять девушке, тем более, что благодаря так обнаружившемуся у меня дару я отчетливо чувствовала ее беспокойство. — Мэтр очень стар, поэтому он сдерживается, но мне все равно страшно…

— Я попробую поговорить с ним…

— Это вряд ли что-то даст, — обреченно прошептала девушка. В этот момент что-то во мне возмутилось, я никак не могла смириться с тем, что Лисса уже считает себя безвременно почившей.

— Отставить истерику, — рявкнула я, чем вызвала недоуменные взгляды эльфов и понимающую усмешку вампира. — Сиди здесь, я все узнаю.

Пересекая поляну, я пыталась наметить приблизительный план разговора с вампиром, но, взглянув на мэтра, послала план ко всем чертям. Не мне тягаться в красноречии и изворотливости с существом, жизненный путь которого начался во времена глубокой древности. На мое приближение вампир никак не отреагировал, все так же расслаблено полулежа у самой границы защитного купола, сооруженного эльфами для защиты от дождя.

— Мэтр, могу я с вами поговорить? — откашлявшись, обратилась я к Рофиусу.

В воцарившейся тишине собственный голос показался мне чересчур громким, содержащим истеричные нотки. Боковым зрением я отметила, что эльфы напряженно замерли, обратив взоры в мою сторону, им явно не по душе пришлась моя затея. И не имело значения, что клятва Ремниса связывает руки вампира в отношении меня, для эльфов Рофиус — воплощение зла, опасный хищник, способный соперничать с ними наравне.

— Прошу вас, леди, не стоить оскорблять меня своим недоверием и страхом. Смелее, я не стану на вас набрасываться, так что начинайте, — с усмешкой промурлыкал вампир, не открывая глаз. Блеснувшие при этом острые клыки, в неверном свете магических светляков показались еще длиннее и опаснее. Решимость моя таяла с каждой минутой, рискуя вскоре и вовсе исчезнуть.

— Вы, наверняка, знаете причину, побудившую меня обратиться к вам, — быстро начала я, опасаясь в следующий миг просто дать деру. — Это касается Лиссы.

— Зов крови, леди, — это ни что иное, как ориентир, указывающий на мою потенциальную невесту, — лениво растягивая слова, начал вампир. Признаться, чего-то подобного я ожидала, от того и спокойно отреагировала на его слова. Что ж, его прямолинейность меня приятно удивила, никаких тебе игр в удивление и наигранное недоумение, от которых я так устала в Светлом дворце. Жестом предложив мне сесть, мэтр продолжил: — Не беспокойтесь, леди, представители моей расы очень часто встречают на своем пути существ, подходящих на роль спутника жизни. Но очень редко случается, что, поддавшись зову крови, Князь Тьмы связывает себя отношениями с подходящим существом, ведь вкусив единожды кровь Половины, вампир больше не сможет пить кровь, не принадлежащую ей. В большинстве случаев, Половиной является представитель низшей расы, а значит и продолжительность жизни этого существа очень мала. Со смертью Половины, зависимость от ее крови не исчезает, а значит и Князь Тьмы в скором времени погибает, лишенный единственного источника питания.

— Значит, я могу передать Лиссе, что ей не стоит опасаться вас? — слова Рофиуса расставили все по своим местам. Успокоившись, я решила было, что вопрос исчерпал сам себя, но мэтр снова удивил меня, заявив насмешливо:

— Конечно, я могу убить девушку, дабы избавить себя от неудобств, связанных с зовом крови, но очень сомневаюсь, что после этого Светлый Принц оставит меня в живых, так что, леди, можете передать Лиссе, что реальной угрозы ее жизни нет, — и, впервые за все время разговора, взглянув на меня, шепотом добавил: — Опасаться необходимо для выживания, так что опасаться стоит всегда и всего, тогда станет меньше причин бояться. Никогда не знаешь, за которым поворотом поджидает враг: сегодня он жалует тебе плащ, а завтра получит звонкую монету за твою смерть.

— Что вы имеете в виду? — плащ, оставленные спасшим меня незнакомцем в этот момент показался свинцовым, прижимая мое тело к земле.

— Это простое сравнение, — ехидно ухмыльнувшись, ответил мэтр, развеяв сомнения относительно того, что он знает что-то, чего не нужно знать мне.

— Вы ведь не скажете мне, верно? — хмыкнув, скорее, констатировала я.

— Увы, это не моя тайна, и я не вижу ни одной причины, по которой могу откровенно говорить с вами.

— Боитесь? — раздражение, вызванное отказом, вытеснило здравый смысл.

— Возможно, — по лицу Рофиуса пробежала тень, впрочем, в следующий миг оно приняло прежнее скучающе-отрешенное выражение. — Если вы настаиваете, я могу приоткрыть завесу тайны.

— Настаиваю, — быстро согласилась я, поздравляя себя с маленькой победой.

— Только не здесь, — мне стало не по себе от того, как он это сказал. Но, списав излишнюю подозрительность на разыгравшееся воображение, я кивнула в ответ, вызвав у вампира очередную ухмылку. — Что ж, я расскажу вам кое-что, только если вы не боитесь остаться со мной наедине.

Колебалась я всего мгновение, после чего решительно поднялась и направилась в сторону чащи, чувствуя за спиной присутствие Князя Тьмы, и почему-то я была твердо уверена в том, что он усмехается. Как только защитный купол остался позади, меня накрыла пелена дождя, вымочив в мгновение ока. Обернувшись, я видела, как эльфы, выхватив мечи, бежали в мою сторону, что-то выкрикивая. Эта картина пробудила во мне безотчетный страх, но поддаться панике у меня просто не оказалось времени: в следующий миг вампир крепко обнял меня и я потеряла сознание.

— К чему этот спектакль? — вопрошала я в темноту, отчаянно пытаясь сориентироваться в кромешной темноте.

— Ты ведь хотела получить ответы… — раздалось ехидное. Я не могла понять откуда идет голос, казалось, он звучит отовсюду.

Вертясь волчком, то и дело вытирая с глаз набегавшие капли дождя, я пыталась отыскать вампира. Игра, которую он вел вот уже несколько минут, пугала меня до дрожи.

— Если вы наказываете меня за непочтительные слова, то покорнейше прошу простить меня, — в порыве отчаяния выкрикнула я в пустоту.

— Ты еще слишком молода для того, чтобы безошибочно выбирать манеру общения, — прошелестело в моей голове. — А вот нездоровое любопытство твое граничит с безумием, и наказана ты будешь именно за это.

Последние слова прозвучали за моей спиной, я ощутила горячее дыхание на своей шее. Мгновенно крутнувшись, я уперлась носом в твердую, словно камень, грудь мэтра. Попытка отшатнуться успехом не увенчалась, вампир до боли стиснул мои руки. В следующий миг виски сдавило нестерпимой болью, и снова я провалилась в вязкую воронку тьмы.

Вот уже который час я брела по пустыне. Невероятно яркое солнце с каждой секундой выжигало из моего тела остатки влаги. Казалось, что кровь моя превратилась в густой кисель, я буквально чувствовала как тяжело она протекает по венам, словно прорывается с боем.

Споткнувшись в очередной раз, я кубарем покатилась по раскаленному песку к подножию бархана.

Завывая в голос, я проклинала все и вся, молила о пощаде, в то же время понимая тщетность собственных усилий. Каким образом хотел наказать меня вампир, закинув в этот ад? Я снова и снова задавала себе этот вопрос, впрочем, так и не находя ответа.

— Ну, пожалуйста… — бессмысленно бормотала я, поднимаясь на четвереньки. — Ну, пожалуйста!…

Двигаться дальше не было сил. Предприняв последнюю попытку подняться, завершившуюся провалом, я затихла, покорно ожидая продолжения «урока». Минуты проходили, тело мое, казалось, уже окончательно превратилось в обуглившуюся головешку, а пить хотелось так, что, казалось, за глоток воды я готова не только убить, но и умереть.

Жизнь уходила из меня, я чувствовала это, но не имела желания сопротивляться. Казалось, что поддавшись своей слабости я непременно выкарабкаюсь, найду правильный выход, но обманчивость этого впечатления была слишком очевидна. Оставалось лишь бороться, но не было сил для рывка, и я продолжала лежать, раздавленная обстоятельствами, отказываясь подчинить собственный разум, настойчиво твердивший о тщетности сопротивления.

Если не двигаться, то не так болит обожженная кожа, если не думать об этом, то не так сильно мучает жажда, если не думать вовсе, то смерть придет тихо, незаметно подкравшись.

— Ты получила ответ на свой вопрос? — раздалось в моей голове.

Закашлявшись, я глубоко втянула влажный воздух, до боли в легких. Постепенно ощущения возвращались ко мне, реальность оказалась той самой, что и до того момента, когда мэтр ворвался в мой разум. Яркая иллюзия, пережитая ранее, была ни чем иным, как вмешательством в мое сознание.

— Что… что это было? — хрипло прошептала я, ухватившись за рукав камзола Рофиуса.

— Это был зов крови, — насмешливо ответил вампир, проводя рукой по моей шее.

Только сейчас я осознала, что лежу в его объятиях, крепко прижавшись к нему. Дождь все так же поливал землю нескончаемым потоком прохладной воды. Но трясло меня отнюдь не от холода, а от волнующей близости опасного хищника.

— Урок еще не закончен? — зачаровано прошептала я, глядя в темноту, скрывавшую лицо вампира.

— Урок только начинается…

Замерев в предвкушении, я отчаянно желала развязки. Где-то глубоко, в самых потаенных уголках разума, словно вымпел горело предупреждение об опасности, но подчиненная чуждой силе, воля отказывалась прислушиваться. Ощущая на себе самую сильную магию — магию подчинения, я с готовностью отдавала себя на милость этого существа.

Острые клыки царапнули мою шею, вырвав из меня крик удовольствия. Меня трясло как в лихорадке, губы пересохли, а в голове билось лишь одно желание: я отчаянно хотела принять смерть от его руки!

— Скажи мне чего ты хочешь, Аринель, — раздавшийся у самого уха голос прошел электрическим разрядом через все тело.

— Убей меня, — сорвавшийся с губ хрип, мало чем напоминал мой голос, но на большее я не была способна.

— Не в этот раз, — прозвучало насмешливое.

И все закончилось: теплые руки отпустили меня, позволив безвольно повалиться на землю, кокон, окутывавший мое сознание, исчез, оставив после себя звенящую пустоту. Я с трудом открыла глаза, наткнувшись на спокойный, даже несколько отрешенный взгляд Рофиуса. Я чувствовала себя вывернутой на изнанку, а стыд за проявленную слабость метался диким зверем внутри меня, раздирая острыми когтями душу. Я попыталась сесть, дрожавшее от слабости тело повиновалось мне лишь с третьей попытки.

— Теперь вы знаете, что такое зов крови, леди, — официальный тон Рофиуса стал последней каплей в ведре ледяной воды, вылившейся на меня, отрезвляя и приводя в чувство.

— К чему все это? — недоуменно прошептала я, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. — Вы… вы жестоки…

Что могла сказать я? Оскорбить, по-детски обозвать, кинуться в драку? Что это дало бы? Ничего… Раздавленная, униженная, выжатая до суха, я все еще вздрагивала, вспоминая то наслаждение, которое дарил мне вампир всего несколько мгновений назад.

— Это оправдано, — уверено заявил мэтр, подхватывая меня на руки.

— Вы могли убить меня, — внутренне сжимаясь, пролепетала я, борясь с подкатившими к горлу слезами.

— Нет, не мог, — категорично заявил Рофиус, унося меня в пустоту. — Это право принадлежит не мне.

И это был тот самый ответ, которого я ждала от него. Сомневаюсь, что мэтр случайно сболтнул лишнее. Скорее, это была награда, своего рода утешительный приз, который я заработала в это вечер. Но в тот момент я как никогда ранее мечтала оказаться далеко отсюда, так далеко, как только возможно.

Несколько часов назад расцвело. Дождь прекратился, но капризное осеннее солнце так и не осчастливило нас своим присутствием. Двигаться по размокшей дороге было сложно, но терпимо. Эльфы, так те вовсе, казалось, не испытывали никаких неудобств.

Лисса несколько раз пыталась завести разговор, но я под любым предлогом избегала откровений. Не сейчас, только не теперь, когда весь ужас произошедшего окончательно дошел до моего сознания.

— Об этой глупости я доложу в своем рапорте, — прорычал накануне Лимаэль, нависая надо мной. Мое позорное возвращение в полубессознательном состоянии вызвало шок.

Лисса была напугана до дрожи, в ужасе косясь на вампира, эльфы же напротив, открыто выказывали неодобрение, но недовольны они были отнюдь не поведением Рофиуса, а моей собственной неосмотрительностью.

Сейчас меня мало заботила реакция Принца на произошедшее, мысли мои были заняты собственной беспечностью, едва не закончившейся фатально. Да и последние слова мэтра стали настоящим паразитом, впившимся в мой мозг. Значит, я не схожу с ума, и не страдаю манией преследования. К нашей теплой компании незаметно присоединился кто-то еще, кто-то неизвестный, а от того наиболее опасный.

— Аринель, прошу, поговори со мной, — тихо обратилась ко мне девушка, выдергивая меня из водоворота мрачных мыслей.

— Не о чем говорить, — равнодушно пожала плечами я. — Ты можешь не беспокоится о себе, вампир не тронет тебя.

— Ты так думаешь? — взвилась девушка. — Ты думаешь, что я беспокоюсь о себе?

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — виновато потупилась я.

— Разумеется, — отрешенно проговорила она. — Ты не хотела меня обидеть, но обидела.

— Лисса… — досадливо окликнула я девушку, быстро удаляющуюся в сторону эльфов.

Только этого мне не доставало, словно своих проблем мало. Но я понимала ее, понимала ее желание помочь, стремление разделить мою печаль, но не могла навесить на девушку проблемы, которые ей совершенно ни к чему.

Так и продолжали мы свое движение, в унылом, тягостном молчании. Дни сменяли друг друга, мало чем отличаясь. Привалы сменялись переходами, ночь переходила в день, только небо неизменно встречало нас свинцовыми тучами, да изредка потоками холодной воды.

Рофиус игнорировал меня с того самого памятного дня, отчужденность эльфов сменилась на холодное презрение, Лисса же общалась со мной подчеркнуто учтиво, отказываясь простить мою оплошность, как бы я ни старалась ее упросить.

По моим подсчетам и по некоторым сведениям, которые я ухитрялась тайком получать из приглушенных разговоров эльфов, дорога наша подходила к концу. Меня необычайно обрадовало это обстоятельство, ибо я не знала как долго еще смогу выносить всеобщее равнодушие.

В последний день пути перед Рубежом капризное солнце неожиданно выглянуло из-за туч, словно нехотя осветив уставшую от дождей землю. Оживления в наши ряды оно не добавило, но какую-то робкую надежду на благоприятное завершение путешествия все же подарило.

К одиноко приткнувшемуся ветхому постоялому двору мы добрались лишь на закате. «На рубеже» — гласила ссохшаяся, потемневшая орт времени и непогоды вывеска. С последними лучами солнца мы вошли в душное, затхлое помещение главного зала. Пыль, покрывавшая пол толстым слоем и отсутствие какой бы то ни было мебели наводили на мысль о том, что заведение сие покинуто очень и очень давно. И неудивительно, не было глупцов, пожелавших надолго задерживаться у Мертвых Земель. Сам факт существования этого заведения уже говорил о том, что строили его, скорее, не смельчаки, а глупцы, которым чувство самосохранения было чуждо по определению.

Уныло обозрев картину запустения, я невесело усмехнулась, поспешив вернуться на свежий воздух. Сумерки плотным покровом накрыли землю, смазывая очертания.

— Вы рады, что наше небольшое путешествие подошло к концу? — вкрадчиво произнес Рофиус, чем напугал меня безмерно.

С первыми лучами солнца вампир исчезал, растворяясь облаком черной пыли, и лишь день догорал, так же неожиданно появлялся.

— Наше путешествие далеко не закончено, — зло прошипела я, пытаясь унять сердцебиение.

— Нет, не закончено, но самая забавная часть остался позади, — промурлыкал мэтр, опираясь на жалобно скрипнувшие перила.

— Дальше будет невесело? — насмешливо спросила я.

— Дальше будет страшно, леди. Очень страшно… — загробным голосом прошелестел вампир, и, расхохотавшись в голос, испарился.

Глава 3 Лес

Прозрачные капли стекали по немытому стеклу, сплетая причудливый узор. Снова дождь… На этот раз небо объявило настоящую войну. Нескончаемый поток вот уже который день низвергается на грешную землю, словно в наказание за некое прегрешение. Ожидание становилось утомительным, тем более, что игнорировать меня товарищи по оружию, кажется, ничуть не устали. Только в поведении Лиссы наметился перелом, но лишь наметился, а не четко обозначился.

Я полагаю, что по своей природе девушка отходчиво, и ей просто нужно дать время. Но, боже, как же утомительно одиночество. Сидя целыми днями в небольшой комнатке, облюбованной мною еще по прибытии, я от нечего делать практиковалась в магическом искусстве, повторяя раз за разом то, чему учил меня наставник. Меня так и подмывало опробовать так неожиданно открывшиеся во мне способности, но за неимением теоретической подковки, я не представляла с чего начать.

Неожиданно на выручку пришел Велинаэль — один из светлых, владеющий зачатками эмпатии. Он-то и объяснил природу моих способностей, сказав, что теперь мне доступны чувства и умы всех, кто бы не окружал меня. Представив открывшиеся перспективы, я была приятно удивлена, но эльф быстро вернул меня с небес на землю, четко дав понять, что этот дар не достанется мне так просто.

— Каждое чувство, каждая эмоция, мысль, или намек на нее непременно оставят след на тебе, — говорил он, лениво растягивая слова, не забывая при этом поливать меня презрением. — Чтобы научиться без последствий управлять своей силой тебе потребуется не одно десятилетие. Сейчас же твой дар лишь медленно выжигает тебя изнутри.

— И что же мне с этим счастьем делать? — ни к кому конкретно не обращаясь, вздохнула я.

— То, что тебе скажут, — просто, и так безапелляционно заявил светлый, что немедленно захотелось завыть от безысходности.

Так и проходили дни, скучные, одинаковые, лишь изредка разбавляемые короткими лекциями на тему эмпатии, которые, впрочем, неизменно сводились к тому, что и не дар это вовсе, а самое что ни на есть наказание.

Да и ни к чему мне было новоприобретенное умение, если не считать того, что на нем концентрировались чаяния всех известных мне эльфов. С каким-то отчуждением я осознавала всю нелепость происходящего. Я владею даром, способным разрешить довольно щекотливую ситуацию, но не пользоваться, не контролировать его я не могу. В то же время во мне есть кое-какие способности к магии, но развивать их нет надобности, ибо наисильнейшим моим оружием является, по словам светлого, эмпатия.

Вконец запутавшись, и не придя ни к какому конкретному выводу, я махнула рукой на эмпатию, сосредоточившись на рунах, оттачивая уже приобретенные знания.

От сотворения причудливой иллюзии, на этот раз явившей миру красного слоника с забавными ушами меня отвлекла возня внизу. Развеяв руну, я торопливо спустилась в общий зал, где все громче раздавались голоса. На последней ступеньке я остановилась как вкопанная, отчаянно не зная как реагировать на то, что довелось увидеть.

Промокший до нитки, Ламирр, едва спешившись, раздавал команды своим подчиненным. Светлые с непроницаемыми лицами выслушивали распоряжения Принца. Видеть наставника было радостью, даже если брать в учет паршивое настроение, с которым он прибыл. А вот что действительно меня озадачило, так это Темный Повелитель, вошедший следом, и теперь немигающими глазами меня изучавший.

Опомнившись, я шагнула вперед. Подойдя ближе, я вежливо поклонилась Темному, покорно ожидая, когда же Ламирр обратит на меня внимание.

— Ламирр, — тихо позвала я, не сводя глаз с Темного.

— Чего тебе? — рыкнул наставник, резко вскинув руку, словно в попытке ударить.

— Рада видеть тебя, — отчеканила я, и, снова поклонившись Повелителю, метнулась к лестнице, мечтая лишь о том, чтобы поскорее оказаться в спасительной тишине комнаты.

Еще некоторое время голоса эльфов не давали мне уснуть. Лишь однажды я спустилась вниз чтобы перекусить перед сном. Но и в этот раз меня ждал такой же теплый прием, что и прежде. Что так разозлило Принца было загадкой для меня, но гнев Ламирра, казалось, не обошел стороной никого, включая Лиссу. Тайком наблюдая за девушкой, я видела как та украдкой вытирает набегавшие слезинки.

Уж очень мне не нравился подобный поворот событий. То, что на Рубеже нас догонит Ламирр, ничуть не удивило меня, но Темный… В который раз послав к чертям всех светлых и темных, я плюнула на мотивы, двигавшие ими. Неблагодарное это дело, разбираться в поступках существ, которые за тысячи лет своего существования привыкли просчитывать игру на много шагов вперед, предвидя каждое из возможных последствий.

Не было никакого желания вникать в подробности, да и посвящать меня в них никто не собирался. Порешив на сим, я отправилась спать, так и не удостоившись ни единого слова со стороны наставника. Лишь Темный повелитель едва заметно кивнул, отвечая на мой прощальный поклон.

Забывшись, наконец, тревожным сном, я то и дело вскрикивала разбуженная очередным кошмаром. Вскочив в очередной раз, я долго не могла понять где нахожусь. Последний сон был пропитан ужасом, пробиравшим до костей. Еще какое-то время я чувствовала ржавый привкус страха на губах, содрогаясь всем телом.

За окном бушевала гроза, бросая в окна струи дождя. Внезапно вспышка молнии выхватила фигуру, застывшую у кровати. Я попыталась закричать, но вопль застрял в пересохшем горле. Человек (или нет?) взмахнул рукой и в тот же миг на мои плечи легла непомерная тяжесть, словно само небо враз обрушилось на меня, грозя раздавить. Опрокинувшись на подушки, я провалилась в глубокий сон, на этот раз без сновидений.

Утро выдалось на редкость спокойным, в том смысле, что на дворе стояла тишина не нарушаемая ни единым дуновением ветерка. Спустившись вниз, я лениво отметила, что единственным живым существом в зале была Лисса, что-то штопавшая длинной иглой у камина.

— Доброе утро, — приветливо улыбнувшись, поздоровалась девушка.

— Доброе… — машинально ответила я, недоуменно уставившись на нее. — Ты больше не игнорируешь меня.

Девушка слегка нахмурилась, но, быстро взяв себя в руки, снова улыбнулась, кивнув.

— Спасибо, — только и сказала я, устало опускаясь на скамью напротив. — Где все?

— На разведку подались, еще затемно.

— Ты говорила с Принцем? — осторожно спросила я. На миг рука, державшая иглу, замерла, через мгновение, впрочем, продолжив движение. Девушка отрицательно мотнула головой, сосредоточившись на заплате, которую ставила на сюртук. — Ты не знаешь почему Темный Повелитель отправился с ним?

— Не лучше ли узнать об этом из первых уст? — раздалось вкрадчивое. Я едва не упала с лавки от неожиданности.

В дверях стоял Повелитель дроу, собственной персоной, насмешливо изучая меня. Ступор быстро прошел, на его место пришла лишь досада. Вежливо поклонившись, я попыталась ретироваться в отведенную мне комнату, но не тут-то было.

— Что же, касс» аши, вас более не волнует сей вопрос? — он что, издевается?

— Прошу прощение за мою непочтительность, — пробормотала я, чувствуя, что краснею.

— Прощаю, — величественно кивнул дроу. — Не желаете ли прогуляться?

— Выпад, еще… Разворот, не наваливайся на корпус… Держи ровне, атакуй слева… Это не грабли, не махай ими как тебе вздумается! — мне показалось, или Ламирр действительно получает удовольствие от моих страданий?

Битый час наставник гонял меня по небольшой поляне, заставляя повторять уже разученные приемы боя, показывая новые. Я не чувствовала ни рук ни ног, что, впрочем, абсолютно не трогало Ламирра. Пот градом струился по каждому кусочку моего тела, застилая глаза, превратив волосы в жалкие сосульки.

Разговор с Повелителем не занял много времени. Дроу был немногословен, но то, что было необходимо, я без труда поняла. Первоначальный план не включал в себя Темного в качестве члена экспедиции. Но в последний момент обстоятельства резко изменились, попросту Повелитель не доверял светлым, решив самостоятельно проследить за продвижением похода.

От того-то Ламирр и бесился, что его едва ли не перед отправлением поставили перед фактом, мол Его Величество пожелали присоединиться к отряду. И не возразишь ведь ничего, что само по себе очевидно. Так что, по простой логике вещей Принц в скором времени должен был смириться с неизбежностью и отойти. Так и случилось, всего несколько часов спустя после разговора с Повелителем наставник вошел в мою комнату и не говоря ни слова выволок на улицу.

Как оказалось, избавляться от раздражения Светлый принц решил сгоняя его на мне, что отнюдь меня не радовало.

— Ламирр, я больше не могу… — канючила я, вызывая у наставника очередной приступ недовольства. — позволь мне немного отдохнуть…

— Ты будешь отдыхать, когда это сочту нужным я. Твоя усталость всего лишь плод атрофированности твоих конечностей.

— Ламирр, ты садист! — нелестные высказывания в свой адрес наставник научился игнорировать, выработав своего рода иммунитет.

— Так, начнем с начала. Атакуй…

И снова выпады, развороты, подсечки, удары и так много раз подряд. Закончилось сие издевательство, так как и должно было: после очередного удара Ламирра, я покачнулась, и совсем не грациозно упала на спину, вперив взгляд в пасмурное небо с угрожающе нависшими тучами, готовыми вот-вот излить свою ярость бесконечным ливнем. Подняться сил не было, потому я просто лежала и размышляла о причинах, по которым оказалась здесь.

— Вставай!

Отвечать так же не было сил, и я просто мотнула головой, надеясь, что мой отрицательный ответ будет очевидным. Нависший надо мной наставник слегка портил завораживающую картину предгрозового неба, но не коверкал окончательно, поэтому я просто игнорировала его.

— Лентяйка! — надменно бросил Светлый Принц и, гордо выпрямив спину, направился в таверну, покинув бедную меня на произвол судьбы.

Полежав так некоторое время и убедившись, что на помощь никто не спешит, я кое-как встала на четвереньки. Во весь рост я поднялась только с пятой попытки, вспомнив при этом всех известных мне святых. Дальше — больше: только я сделала пару шагов, как на меня обрушился поток ледяной воды — дождь пошел. Жалобно хныча, я ползла по направлению к таверне, остро ощущая свою беспомощность и заброшенность.

Все мои беды от лени: я действительно расслабилась за то время, что мы были в пути. Мое обучение начиналось с тренировок, не превышавших по времени часа. Постепенно Ламирр увеличивал время занятий, повышал нагрузку ровно настолько, насколько высоки были мои успехи. И сегодня тренировка длилась никак не более тех, что мы проводили во дворце в дни перед моим отъездом, вот только мое тело, отвыкшее от постоянных нагрузок, упорно отказывалось следовать установленному графику занятий. Что ж, и поделом мне!

Мое жалкое состояние окончательно разрушило барьер между мной и Лиссой. Раздев и бережно обмыв меня, девушка уложила израненное тельце в постель.

— Тебя к ужину будить? — с сомнением поинтересовалась подруга, на что я только промычала что-то невразумительное, после чего погрузилась в сладкий, исцеляющий сон.

Кто-то настойчиво тряс меня за плечо, причиняя тем самым невероятные мучения моему истерзанному телу. Казалось, что я уснула всего пару часов назад, но, разлепив глаза, я увидела серое предрассветное небо, уныло заглядывающее в грязное окно комнаты. Сфокусировав взгляд на внешнем раздражителе, я обнаружила Лиссу.

— Ну, наконец-то! Вставай, мы отправляемся через час.

Легко сказать: вставай, а как прикажете сделать сие, когда конечности упорно отказываются слушаться? Обидевшись на всех и вся, я с трудом сползла с кровати. Видя мое плачевное состояние, подруга сжалилась, предложив свою помощь в сборах. Вместе мы управились быстрее, то есть за два с половиной часа, в течении которых я решительно нагнала, ломившегося в комнату Ламирра.

Медленно, но верно мое тело приходило в норму, напоминая о вчерашних издевательствах лишь неприятной ломотой в суставах. Нам пришлось вытерпеть несколько неприятных минут после того, как мы, наконец, спустились вниз: Ламирр грозно сдвинул брови и, уперев руки в бока, прожигал нас укоризненным взглядом, но страху нагнал столько же, сколько кролик на удава. Темный — вот кто давил на нас своим авторитетом, задавая вполне закономерный вопрос о наличии у нас совести. Вперив глазки в дощатый пол, и виновато покивав головками, мы были прощены и милостиво отпущены на свободу, после чего был отдан приказ выдвигаться.

Из таверны я выходила последней и потому не могла не заметить мелькающую впереди спину… Рофиуса! Словно почувствовав мой взгляд, вампир обернулся и с лукавой улыбкой указал на небольшой амулет в виде руны Солнца с черным камнем в центре. Значит, Темный все же предвидел, что именно потребует за свою помощь Рофиус. Это существенно упрощает дело, ведь теперь мы имеем возможность передвигаться днем, что уменьшает опасность, подстерегающую нас в Мертвых Землях.

Шли молча, каждый занятый своими мыслями. Во главе колоны Орринас, за ним Лимаэль, Темный, я и Лисса, прикрывал нас Ламирр, за ним шли Велинаэль и замыкавший шествие Редгарр. Рофиус отправился вперед, выбирая наиболее доступные и безопасные тропы. Стратегически расположение было наиболее выгодным, но меня устраивало мало: уже через час после начала пути Ламирр довел меня до белого каления своими издевками, на которые достойно ответить я не имела сил. Так мы и продвигались в течении последующих трех часов: впередиидущие и замыкающие — настороженно, а Темный и Ламирр — развлекаясь тем, что поддергивали меня с периодичностью в пару минут.

Ногами я двигала слабо, преимущественно опираясь на хрупкие плечики Лиссы. Отступившая было утром усталость, с новой силой вгрызлась в мое тело, доставляя большие неудобства не только мне, но и всему отряду, вынужденному двигаться медленнее. Вскоре появился Рофиус, как-то враз посерьезневший и молчаливый. Что-то тихо сказав Темному, он снова растворился облаком черной пыли.

— Нас уже ждут, — тихо, но вместе с тем отчетливо предупредил отряд дроу.

— В каком смысле? — с недоумением спросила я.

— В самом прямом, касс'аши, в самом прямом. Гаррги почувствовали нас, как только мы ступили на постоялый двор, а сейчас они готовы «радушно» встретить нас в своих владениях, — он говорил об этом так спокойно, словно нас поджидали не кровожадные монстры, а стайка ребятишек, желающих заполучить пару леденцов.

— Это что же получается, мы примем бой, едва ступив на Мертвые Земли? — с истеричными нотками осведомилась я.

— Маловероятно, скорее всего, гаррги будут некоторое время изучать нас, и только после того, как сравнят возможности, осмелятся напасть.

Мне показалось, или он действительно еле заметно пожал плечами? Нет, не может быть, это ведь так… по-человечески, что ли. Я улыбнулась своим мыслям, получив в награду от дроу вопросительно приподнятую бровь и задумчивое выражение глаз.

— Но ведь мы уже предупреждены, значит защищены. Они не смогут застать нас врасплох. Тем более, что в нашем отряде собрались лучшие воины Лероны.

— Нельзя недооценивать противника, девочка, — снова этот тон, от которого все внутри закипает. — Ты забываешь, что гаррги разумны, не чувствуют боли и не имеют представления о милосердии, что делает их очень опасными соперниками. Они возьмут нас количеством, поэтому нужно постоянно быть начеку, — как же меня раздражает снисходительность в его голосе.

Совсем скоро к нам окончательно присоединился Рофиус: видать совсем немного осталось до Рубежа. Ламирр, наконец, оставил попытки довести меня до истерики, зато заставил трижды оббежать отряд по кругу. После его слов я ужаснулась, но наставник твердо заверил меня, что мне станет легче, и я сдалась. Сил моих хватило только на два забега, потом я просто упала на спину, категорично отказываясь двигаться дальше. Впрочем, данное представление продолжалось недолго, так как Ламирр бесцеремонно вздернул меня за шиворот, придав исстрадавшемуся телу вертикальное положение. С удивление вынуждена была отметить, что идти мне действительно стало легче, правда совсем чуть-чуть.

Вдоволь повеселившиеся во время моих потуг, эльфы вскоре успокоились, и продвижение продолжалось в той же томительной тишине, что и ранее. Лисса оставила меня в одиночестве, о чем-то мило беседуя с Рофиусом. Быстро же они нашли общий язык, а ведь совсем недавно он хотел ее съесть. Куда катится мир? Вот так, жалуясь на судьбу и ворча на всех остальных, я плелась дальше, мечтая лишь о наступлении темноты, несущей отдых и покой.

Неожиданно из-за очередного поворота появился… лес? Сплошная стена деревьев простиралась насколько хватало глаз. Вот только цвета он был не зеленого, а серого, и стволы деревьев изгибались под самыми немыслимыми углами, словно жались друг к другу ища защиты и тепла.

— Господь Всемогущий, да что же это? — невольно вырвалось у меня.

— Добро пожаловать в Мертвые Земли, смертная, — ответил наставник.

Казалось, что Лес чего-то ожидает: такая стояла тишина. Издали Лес показался мне серым из-за непрестанно падающего с неба пепла: он медленно кружился, увязая в густом воздухе, обволакивая все вокруг, словно покрывалом. Нет, Лес не был серым, он был черным! Каждый ствол, каждая веточка были из черного, холодного мрамора.

— Что же здесь произошло? — не обращаясь ни к кому конкретно, прошептала я.

— Война, леди, война.

Я взглянула на Рофиуса: плотно сжатые губы, глаза полные ненависти. Что же его связывает этим местом? Интересно…

— Зачем вы были здесь раньше? — на свой страх и риск, спросила я.

Некоторое время он молчал, видимо, погрузившись в воспоминания. Затем, стряхнув с себя наваждение, он с присущей ему ироничностью посоветовал не лезть не в свое дело, и отбыл в сторону лагеря, разбитого на ночь.

— Хотите узнать что здесь произошло, снимите щиты, леди, — бросил мэтр, перед тем, как скрыться в каменных зарослях Леса.

Некоторое время я колебалась, боясь неизвестности. С сомнением взглянув на изувеченные стволы вековых дубов, я сняла щиты и закрыла глаза в попытке сосредоточится. Ничего не произошло, ободренная таким началом я расслабилась и принялась слушать…

Сначала я не поняла, что это было: ко мне потянулся тоненький язычок чьего-то робкого чувства. Я протянула руку в попытке коснуться его, но он растаял, словно его и вовсе не было. Но спустя мгновение язычков стало куда больше: тысячи тоненьких щупалец тянулись ко мне со всех сторон. Наталкиваясь на защитную пелену моей ауры, язычки обтекали меня, создавая вокруг меня импровизированный кокон. Когда просвета не осталось, хаотичное движение чужих эмоций прекратилось: все замерло, и я увидела…

Сквозь густые кроны деревьев пробивались робкие лучики предрассветного солнца, они осторожно скользили по зеленым листьям, не решаясь тронуть землю, покрытую вязким туманом. Щебетали первые птицы, нарушая сонную тишину, возвещая о приходе нового дня: Лес просыпался.

Я шла по едва заметной тропинке, восхищаясь красотой леса: окутанный легкой дымкой, он поражал воображение обилием красок. Гигантские стволы деревьев внушали покой и умиротворение, дарили защиту. Неожиданно раздался звук горна, разорвав волшебную иллюзию, созданную Лесом. Я не могла знать о значении этого звука, но, по тревожной атмосфере, несложно было догадаться, что случилось что-то из ряда вон выходящее, что-то грозящее нарушить покой Леса. Я побежала по тропинке, понукаемая все нарастающим звуком битвы, сомнений не было: я оказалась здесь в то самое утро, когда началась война.

Картина, развернувшаяся за следующим поворотом, заставила меня остановиться: передо мною возвышался великолепный дворец. Он стоял, обратив взор вниз, к подножью, где страшная мелодия смерти плела свое кровавое кружево. В горле застрял крик: сражение было в самом разгаре, но лязга мечей слышно не было, да и зачем мечи эльфам, обладающим магией?

Огромная дворцовая площадь была заполнена до отказа: там и тут проклятия темных черными стрелами летели во врага, натыкаясь на золотистые руны светлых, отвечавших противнику смертельными рунами. Сотни эльфов сражались за правое дело, лишь потому, что кто-то назвал его правым. Соседи, друзья, любимые в одночасье стали соперниками.

Я шла меж дерущихся, никому не видимая, утирая бегущие слезы. Повсюду слышались крики боли и агонии. Умирающих тот час заменяли товарищи, и так до бесконечности, пока воздух не начал дрожать от переполнявшей его магии. Казалось, что вот-вот разверзнется бездна и поглотит в своих глубинах всех без исключения.

Душа рвалась на части от окружающих меня боли и страданий, я, как могла, пыталась защитить себя, впрочем, без особого успеха, ибо слишком сильными были ненависть, отчаяние и ярость, овладевшие соперниками. Вздрагивая от наплыва очередной волны чужих чувств, я плелась к дворцу, стены которого сотрясались от жуткого грохота. Кое-как преодолев ступени, ведущие к главному входу, я вошла внутрь: меня тут же обдало жаркой волной отчаяния, заставив упасть на колени. В глазах поплыло, но мне необходимо было добраться до тронного зала, необходимо было увидеть виновников этого ужаса. Опираясь о стену, я медленно продвигалась к цели, время от времени тихо поскуливая от боли, выворачивающей меня изнутри.

— Мама, вставай. Мамочка, пойдем отсюда, — белокурая малышка-эльфа гладила по щеке красавицу, в невероятной позе лежавшую на ступенях, устремив мертвый взгляд на дочь.

Слезы с новой силой брызнули из глаз, я зарыдала в голос. Повсюду, куда ни глянь, лежали мертвые эльфы, кровь застилала пол настолько, что цвет камня невозможно было определить. Я шла вперед, сплетая охранные руны, одну за одной натягивая на свое сознание, но отупляющая боль пробивала их без малейшего труда, причиняя мне все новые и новые страдания.

В троном зале картина разрушения была еще ужаснее: стены сплошь оплавлены, от окон остались лишь проемы, зияющие пустотой, и около сотни мертвых представителей обеих эльфийских рас устилали пол. Бой здесь уже закончился, не оставив ни никого, кто мог бы назвать себя победителем. Никого, кроме одного… Он сидел на нижней ступени, у тронной возвышенности, обхватив голову руками. Словно почувствовав мое присутствие, он поднял голову: черноволосый, с белой кожей, он, как и все эльфы, был невероятно красив. Но, тем не менее, он разительно отличался от всех эльфов, которых довелось мне видеть ранее: может дело в глазах цвета плавленого золота, или в непривычной силе, окружавшей его, не знаю, но с уверенностью могу сказать — он другой. Именно его отчаяние гнало меня сюда, именно его боль рвала на части мою душу. Он смотрел в мою сторону, он видел меня…

— Видишь, как все обернулось… Я ничего не мог поделать, да простят меня Боги за это…

Во мне что-то сломалось: упав на колени, я обхватила себя руками, и, раскачиваясь взад-вперед, закричала. Я кричала, выгоняя из своей души чужую боль, я кричала, разрывая пелену отчаяния, окутавшую меня словно кокон… И тут снаружи что-то произошло, в один миг все прекратилось: затихли звуки, воздух перестал дрожать, превратившись в густой мед.

— Все… — как-то странно выдохнул незнакомец.

Боясь худшего, я на негнущихся ногах поплелась к дыре, бывшей некогда окном. Я с трудом заставила себя выглянуть наружу: площадь перед дворцом была сплошь усеяна телами мертвых эльфов — живых не осталось, а лес превратился в жалкое подобие самого себя, на многие километры, простираясь черными уродливыми статуями.

— Прекрати это! — в отчаянии кричала я незнакомцу, боясь, что вот-вот мозг мой не выдержит, и я напрочь лишусь ума.

— Слишком поздно… — ответил он, выходя из тронного зала.

Я верила ему, но не могла принять правды. Прислушавшись к себе, я пыталась услышать зов Леса, но было тихо, слишком тихо. Тишина звенела в ушах, лишая остатков самообладания, стирая грань между реальностью и видением. Истерика не заставила себя долго ждать: из глаз полилась новая порция слез, возобновились стенания, и снова я была на коленях, только теперь я оплакивала не павших в бою эльфов, я оплакивала погибший Лес. С неба начали падать первые хлопья пепла…

Меня больно ударили по щеке, разбивая на миллионы ярких кусочков наваждение, охватившее меня. Меня трясло как в лихорадке, в мыслях то и дело всплывали ужасающие образы прошлого, и не было сил вытолкнуть их из себя. Словно утопающий, я цеплялась за плечи Темного, расширенными от ужаса глазами глядя куда-то сквозь него:

— Они все мертвы… мертвы… Он не хотел… он ничем не мог помочь… Все мертвы… мертвы…

— Тише, тише, девочка. Сейчас все пройдет, потерпи немного, — уговаривал меня Повелитель.

Но от слов его легче не становилось, напротив мне казалось, что он не слышит меня, не понимает, не хочет понимать. Я пыталась вырваться, куда-то убежать, но он крепко держал меня, все так же нашептывая:

— Все пройдет, потерпи…

Постепенно боль начала отпускать, оставляя после себя лишь пустоту. Лишь спустя какое-то время до меня я снова начали доноситься звуки, но как-то отдаленно, будто сквозь пелену. Ужас произошедшего много сотен лет назад катаклизма давил на меня, вышибая из легких воздух. Казалось, сознание мое не справится, да и безразлично мне это было, словно та частичка меня, которая еще могла переживать, сочувствовать спряталась где-то в самом потаенном уголке моей души, отказываясь снова возвращаться. Может, это и к лучшему ничего не чувствовать? Наверное, нет, но тогда мне казалось именно так. Да, я не хочу ничего чувствовать, так мне не больно…

— Я иду одна? — вопрос риторический, ответ подразумевается.

— Так надо, — отчеканил Темный, глядя на громаду дворца, возвышающуюся вдали. — Никто кроме тебя не пройдет.

— Значит, настал мой звездный час, — истерически хохотнув, подытожила я.

— Можно и так сказать, — в тон мне ответил Ламирр, возникший рядом.

Оцепенение после «знакомства» с Лесом длилось значительно дольше, чем предполагал Повелитель. Несколько дней я отказывалась принимать пищу, разговорить с кем бы то ни было, просто закрывшись в каком-то маленьком мирке. Ни печальные слова Лиссы, ни угрозы Ламирра не могли вернуть меня к реальности. Неожиданно на помощь пришел Редгарр.

— Зачем ты здесь? — встряхнув меня за плечи, тихо спросил он. Я не ответила, он повторил, когда и в пятый раз он так и не дождался ответа, он просто толкнул меня на землю, выплюнув при этом: — Ты бесполезна, нечего и говорить — смертная.

Не знаю что именно меня возмутило, то ли бескомпромиссность его заявления, то ли обида из-за осознания его справедливости, но я вернулась. Возобновились тренировки, я снова стала частью команды, но порою, когда я все никак не могла уснуть, меня посещали те душераздирающие образы, которые показал мне Лес. Я душила в себе крик, успокаивая себя тем, что могу что-то если не исправить, то изменить.

— Мы будем ждать тебя на той стороне, — ободряюще улыбнулась мне Лисса.

Редгарр не сказал ничего, но его взгляд красноречиво говорил о том неодобрении, что он испытывал. Я так и не разобралась в тех чувствах, которые вызывало во мне его постоянное присутствие. Да и не в чем в сущности было разбираться, темный стал чем-то вроде моей тени, ее продолжением. Это не раздражало, но и не заботило особо, словно так и должно было быть изначально.

— Это безопасно, — истолковав по-своему мой задумчивый взгляд, успокоим меня наставник. — Через несколько часов ты доберешься до цели.

— Что ждет меня там?

— Ты знаешь что тебя ждет. Ты была там, — сказал Повелитель.

Невольно передернув плечами, я не оглядываясь пошла вперед, так и не представляя чего от меня ждут. Но это было неважно, ведь не глуп Темный Повелитель, раз не дал более никаких указаний на сей счет. Значит, то, что ждет меня там, за защитным кольцом, интуитивно понятно, не опасно. Что ж, раз так, тогда вперед, к цели!