Освобожденный

— Итак, что вы двое здесь делаете?

— Остались пару вопросов о Синтии Норт. Спасибо за помощь, Стив. Можешь возвращаться к работе.

— О, Джей, — саркастически сказал Стив, поворачиваясь, прежде чем исчезнуть из виду.

— Я собираюсь расспросить других санитаров, — сказал Джей. — Ты можешь заняться другими медсестрами?

— Конечно, — сказал Ривер.

Но как только Джей ушел, Ривер посмотрела на меня.

— Нам нужно поговорить.

По мне пробежали мурашки.

— Хорошо.

— Наедине.

— Эй, трое — это уже толпа, — усмехнулась Люси. — Уверена, что смогу найти себе здесь занятие. В конце концов, это больница. Тебе повезло, Эрин.

Когда Люси ушла, я завела Ривера за угол.

— Ты солгала ради моего кузена, — сказал он. — Почему?

— Ты тоже солгал ради него.

— Ты знаешь, где он был прошлой ночью? Кроме как у тебя дома?

— Мне кажется, это он должен тебе сказать.

— Почему ты солгала?

— А ты?

— Потому что он мой двоюродный брат, и я… давненько его не видел.

— Да. Он сказал, что его не было некоторое время.

Брови Ривера чуть не взлетели на лоб.

— Он сказал тебе?

— Ну… да.

— Что именно он тебе сказал?

— Только это. К чему этот допрос? Ты только что сказал, что его не было. Ты, очевидно, уже в курсе.

Ривер опустил взгляд, прочищая горло. Затем посмотрел мне в глаза.

— Я просто не ожидал увидеть его. Это был настоящий сюрприз.

Странное притяжение снова охватило меня. Теперь Данте в безопасности, так почему же мне хотелось вернуться к нему и защитить? Покалывание началось в моей ладони и пробежало по рукам к сердцу. Его поцелуи. Мне нужно было больше. Больше Данте.

— Знаю, мы совсем не знаем друг друга, но поверь, мне важен Данте. Не могла бы ты, пожалуйста, сказать мне, где он был? Как ты его нашла?

Что-то в его тоне заставило меня смягчиться. Ривер был встревожен.

— Тут особо нечего рассказывать. Он разгромил наш банк крови, и по какой-то причине я защитила его. — Я потерла острую боль, возникшую у меня на лбу. — И все еще не уверена, почему.

— Что значит, он разгромил банк крови?

— Я нашла его там прошлой ночью. Все его руки и лицо были в крови, и несколько пакетов разорваны.

— Ты спрашивала его, почему он это сделал?

— Я.… нет, не спрашивала. — Почему я этого не сделала? — Я просто предположила, что он бездомный и голодный. На нем была изодранная старая одежда, которая ему совершенно не подходила. Думаю, он полез в холодильник в поисках еды, а когда ничего не нашел, то разгромил его.

— Понял. — Ривер скривил губы. — Почему ты солгала ради него?

— Мой брат — полицейский. Я не стала бы говорить ему, что укрываю вандала в своем доме.

— Почему нет?

— Я.… не знаю. — И это чистая правда. Я знала только, что надо защитить Данте. Побуждение, которого я не понимала, хотя все еще ощущала его в глубине души.

— Что ж, спасибо. Это дорогого стоит.

— Так почему же ты солгал ради него? Очевидно, что его не было с тобой прошлой ночью.

— У меня были свои причины. Как я уже сказал, его долгое время не было, но есть вещи, о которых не могу говорить.

— Значит, я расскажу тебе, что произошло, но ты не ничего расскажешь взамен?

— Он мой двоюродный брат. Я обязан защищать его.

— От меня?

— Может быть. Я тебя не знаю.

— Ты знаешь моего брата.

— Мы с Джеем не так давно работаем вместе. Оба только что стали детективами и не так давно работаем в паре.

— Тогда ты, по крайней мере, знаешь, что он хороший парень. Хороший полицейский. И это правда. Он также и прекрасный брат.

— Очаровательно. Я все еще ничего о тебе не знаю.

— Ладно. — Это начинало надоедать. — Мне нужно вернуться к работе. Дежурный врач «Скорой помощи» сегодня вечером — та еще стерва, накачанная крэком. Спрашивай у моего брата все, что хочешь знать обо мне. Я — открытая книга. — Я прошла мимо него и поспешила обратно в приемный покой.

Естественно, доктор Бонневиль искала меня.

— Эрин! Где ты была?

— Извините, док. Я разговаривала с детективом Гэбриэлом о про…

— Детектив Гэбриэл? — Она выгнула бровь. — Они все еще изводят моих людей по этому поводу? Разве они не знают, что это отделение неотложной помощи, и у нас есть дела поважнее?

Из этой больницы пропал пациент. Как доктор Бонневиль могла быть такой черствой?

— Ну, я…

— Меня не интересует твое мнение по этому поводу. Мне нужна твоя помощь в одном деле. Следуй за мной, пожалуйста.

Глава 13

ДАНТЕ

Билл задумчиво потер подбородок.

— Не уверен, что ты еще готов это услышать, Данте.

— Почему?

— Потому что не знаю, где ты был и через что тебе пришлось пройти. У тебя могут быть шрамы, и я не хочу усугублять твою травму.

Он не знал и половины этого.

— То, что ты хочешь мне сказать, травмирует?

— Нет. Но может. Я не знаю, насколько ты готов. Тебе едва исполнилось восемнадцать, когда ты ушел.

— Поправка. Я не уходил. Меня похитили.

— Ты со своим двоюродным братом ходили на Бурбон-стрит. После того, как мы с вашими отцами запретили этого делать.

— Все дети ходят на Бурбон-стрит. Это обряд посвящения. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Мне было восемнадцать.

— Но мы предупреждали вас о паранормальных явлениях там, активность, которая слишком велика для обостренных чувств молодого вампира. И ты был на Марди Гра, когда завеса между мирами почти такая же тонкая, как на Самайн.

— То есть это моя вина? Что я был разлучен со своей семьей на десять лет? Ты понятия не имеешь, через что я прошел!

— Верно. Не понимаю. И нет, это была не твоя вина.

— Как Ривер вернулся?

— Он этого и не делал. Его нашла полиция. Когда взошло солнце. Он сильно обгорел, хотя и не настолько, чтобы вызвать какие-либо подозрения.

— По крайней мере, он вернулся.

— Да, и мы были благодарны за это. Но ни на минуту не смей думать, что мы не оплакивали твое исчезновение.

— Ага, понял. Понятия не имею, почему я все еще злюсь. Я не знаю, почему говорю половину того, что слетает с губ. — Эмоции бурлили у меня внутри. Мой гнев выплеснулся на Билла, хотя он не сделал ничего плохого.

— Твоей сестре досталось больше всех, — сказал Билл. — Сначала она потеряла брата, а следом и отца.

Копье сожаления пронзило меня насквозь. Я был сосредоточен на своей собственной травме и не думал о том, как все это повлияло на мою семью.

— Мне жаль.

— Никто из нас не винит тебя, Данте. Мы никогда этого не делали.

Все те годы, что провел в плену, я пытался в деталях вспомнить, что произошло в ту ночь. Но как бы сильно ни концентрировался, все, что всплывало в голове — нагромождение расплывчатых кусочков головоломки, которые я никогда не мог полностью сложить воедино.

— Ривер помнит, что произошло той ночью?

Билл покачал головой.

— Нет. Он даже не помнит, как тебя похитили.

— Я тоже. Только помню, как проснулся…

— Где ты проснулся, Данте?

Я закрыл глаза. Голод. Голод и боль. Я проснулся голым и прикованным к кровати.

Я не мог сидеть здесь и рассказывать своему дедушке, которым я восхищался больше, чем любым другим человеком в мире, о том, что со мной сделали. Как я позволил себя мучить. Он потеряет всякое уважение ко мне, перестанет любить. Как я не смог защитить себя? Как мог допустить, чтобы это произошло?

Как я мог сказать ему, что меня изнасиловали? У меня украли кровь?

Как я мог жить со всем этим?

Нет. Еще не мог говорить. Не буду. Но одну вещь я должен был сделать.

— Ты не в безопасности. Они придут искать меня.

— Уверяю тебя, этот дом безопаснее всех, — сказал Билл. — Я бы поставил на это свою жизнь.

— Как ты можешь? Нет никаких гарантий. Я тому подтверждение.

— Поверь. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Тебе не причинят вреда ни в этом доме, ни где-либо еще. И ни Эм, ни Риверу тоже.

— А что с их домами?

— Они под защитой.

— Как? Как можно…

— Доверься мне, — повторил он, на этот раз более твердо.

Волна умиротворения окатила меня, сопровождаемая странным холодком на затылке. Здесь я был в безопасности. Билл так сказал. Билл был моим главным защитником. Всегда им был.

Но в ту ночь он не защитил меня.

— Теперь… расскажи, что произошло.

— Я не помню, — сказал я.

— Что ты имеешь в виду? Неужели ты потерял последние десять лет своей жизни?

— Да. Большую часть.

Как бы я хотел, чтобы моя ложь оказалась правдой. Если бы я мог стереть воспоминания, ужасные-премерзкие воспоминания, даже если бы это означало, что придется наверстывать упущенное за десять лет, возможно, я смог бы жить нормальной жизнью.

— Ладно, Данте. Тогда на этом мы остановимся. Пока что. — Билл встал. — Не думай, что я не заметил шрамов на твоих запястьях.

Я посмотрел вниз. Десять лет цепей и кожаных оков оставили свой след на моих запястьях, а также на лодыжках, хотя в данный момент они были скрыты под одеждой. В конце концов я перестал сопротивляться. Отметины были не слишком заметны, но острое зрение моего деда ничего не упустило.

Он не верил, что я не могу вспомнить. Я видел это по его глазам. У меня никогда не получалось лгать своему дедушке. Раньше мне удавалось время от времени манипулировать своим отцом. Но Билл? Он каждый раз видел меня насквозь.

— Разве ты не собираешься рассказать мне всю эту чушь о совершеннолетии?

— Нет, пока ты не назовешь это как-нибудь иначе, чем дерьмом.

— Прости. Я ничего такого не имел в виду.

— Знаю, Данте. Но хочу, чтобы ты сначала подумал о двух вещах. О том, кто ты такой и откуда родом. Ты сын Джулиана Гэбриэла, первенец Гийома Тайруса Гэбриэла, старейшего из ныне живущих чистокровных вампиров мужского пола на этой планете.

— Я в курсе, кто я, Билл.

— Но на самом деле нет. Ты не представляешь, насколько ты важен.

Важен? Последние десять лет мне твердили, что я кусок свиного дерьма, что единственный смысл моего существования — обеспечивать ее пропитанием. Важный — не совсем подходящее слово, которое я когда-либо использовал бы для описания себя.

— Наш вид быстро вымирает. — Билл закрыл глаза. — Мы смогли продолжать существовать, затаившись, увековечивая мифы о вампирах так, что человеческая память забыла о нашем существовании на протяжении последних ста поколений. Каждый внес свой вклад в наше выживание. Мы научились жить среди людей, быть как смертные. Мы отправляем наших детей в школу вместе с человеческими детьми. Можем размножаться с ними, производить на свет детей вместе с ними. Но все же наши женщины редко способны к зачатию по сравнению с людьми. А когда они все-таки забеременеют, только одна из десяти способна выжить после родов.

Я давно об этом не думал. Моя собственная мать умерла, рожая Эмилию. Хотя мать Ривера умерла не при родах, а от осложнений внематочной беременности, когда ей посчастливилось снова забеременеть. Я сморгнул слезы.

— Мы действительно вымираем? — Я знал, что людей было больше по сравнению с вампирами, но не осознавал, что мы были вымирающим видом.

— Что есть, то есть. — Он пожал плечами. — Мы сильнее и быстрее людей, но они намного плодовитее. Я пришел к пониманию, что важна не сила. Дело не в наших высших чувствах. Плодовитость всегда была проблемой для нашего вида, и эволюция не исправила ее. Мы вымирали веками. Кажется, в этом мире больше нет места для нас.

— Но мы все еще существуем. Мы существуем в их ДНК. У многих людей в их генеалогических древах есть вампир.

— Да, но они этого не знают и никогда не узнают. Те, у кого наша кровь, не разделяют наших потребностей в питании. Теперь мы для них просто легенда, как король Артур и его рыцари, и при том, каков мир сегодня, лучше, чтобы мы оставались в тени.

Я не мог не согласиться с этой оценкой после того, через что мне пришлось пройти. Если вампир мог быть таким же злым, как она, которая украла мою жизнь, пытала меня, превратила в жалкий пакет с кормом, возможно, для нас не осталось места в этом мире.

— Не спеши, Данте, — продолжил Билл. — Можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно. Когда-нибудь это все равно будет принадлежать тебе. Когда будешь готов. — Он встал и прошел в свой кабинет.

Я уже принял душ и переоделся в одежду Ривера. Билл дал мне денег и кредитную карточку, чтобы заказать доставку новой одежды. Я мог бы позаботиться об этом. Да, это было то, что должен был сделать.

Но вместо этого я направился к двери.

Глава 14

ЭРИН

Оттащив меня, доктор Бонневилль решила, что, в конце концов, ей не нужна моя помощь. Ночь погрузилась в безмолвную тишину. Пока приехала и уехала только одна машина скорой помощи. Кроме этого, мы обработали несколько ударов и синяков. Ничего серьезного.

Я присоединилась к Люси на компьютерном посту.

— Привет, — сказала она. — Зачем ты понадобилась доктору Бонневиллю?

— Оказывается, не зачем. Она передумала. — Гигантский зевок расколол мое лицо. — Я практически не спала прошлой ночью. Я очень устала. — Я зашла под логином на свой компьютер и приступила разгребать некоторые записи.

— Мне нужно сделать пару обходов, — сказала Люси. — Увидимся.

Я посмотрела на часы на экране своего компьютера.

— Слава Богу, осталось всего пара часов. Хочешь позавтракать после работы? «Камелия гриль» открывается в восемь.

— С удовольствием. Встретимся внизу, в гардеробной, хорошо?

Я кивнула, и она ушла.

Я работала около получаса, когда зазвонил телефон. Я взяла трубку.

— Приемная скорой помощи. Это Эрин.

— Привет, Эрин, это Шарлин за стойкой регистрации. Здесь кое-кто хочет тебя видеть.

Доктору Бонневиллю это не понравилось бы.

— Кто?

— Не могли бы вы назвать мне свое имя, сэр? — Тишина. — Он сказал, его зовут доктор Гэбриэл.

— Доктор Гэбриэл?

— Прости. Я неправильно расслышала. Он сказал: Данте Гэбриэл.

Мое сердце замерло. Ни один человек в здравом уме не стал бы возвращаться на место преступления, даже имея железное алиби. Либо Данте был не в себе, либо вернулся, чтобы повидаться со мной. Он, конечно, не был сумасшедшим, не то, чтобы я могла это оценить — хотя я и не была медсестрой-психиатром, — так что, должно быть, второе. Он даже встал посреди ночи, потому что знал, что я работаю в ночную смену.

Я улыбнулась.

Доктор Бонневиль этого бы не одобрила, но мне было все равно. Мне до боли хотелось снова увидеть Данте, закончить то, что мы начали вчера утром в моей спальне.

Я быстро вышла из системы, жалея, что нет времени сходить в ванную и уложить волосы. Я прошла вперед, в зал ожидания.

Он здесь. В джинсах, которые идеально сидели на его мускулистых бедрах. Более светлая джинсовая рубашка на пуговицах подчеркивала его широкие плечи и потрясающую грудь. Его волосы были еще темнее, чем мои собственные, и ниспадали мягкими волнами, едва касаясь плеч. Его лицо было настоящим воплощением красоты — волевой подбородок, скульптурные скулы и изящный орлиный нос. Его темно-карие глаза слегка расширились, когда он увидел меня.

Расширились ли они от разочарования? Он выглядел восхитительно, его можно было есть ложкой, и вот я здесь, в зеленом халате, с волосами, выбившимися из конского хвоста.

— Здравствуй, Эрин, — сказал он низким, хрипловатым голосом.

— Привет. Чем я могу тебе помочь?

— Ты можешь помочь мне с этим. — Он притянул меня к своей твердой груди и прижался губами к моим.

Позади меня Шарлин ахнула. В комнате ожидания были люди? Я не заметила, и, если честно, меня это не волновало, не тогда, когда губы Данте были на моих. Я открылась навстречу его поцелую, позволив своему языку коснуться его.

Мне хотелось от этого мужчины. Чего-то, что выходило за рамки поцелуев, даже за рамки секса, хотя понятия не имела, что именно. Я упала в его объятия, забыв, где я и почему здесь. Все, что имело значение, был этот мужчина, его губы скользили по моим, его зубы покусывали меня. Его…

Он резко прервал поцелуй с громким лязганьем и вдохнул, потянув меня к двери.

— Нам нужно уходить.

Я отдернула руку, хотя и не хотела этого делать.

— Я не могу. Я на дежурстве. Мне вообще не следовало сюда приходить.

— Когда ты заканчиваешь?

Я посмотрела на часы в зоне ожидания.

— Через два часа.

— Встретимся у тебя дома. — И в мгновение ока он исчез в ночи.

Через несколько секунд в приемную вышла доктор Бонневилль.

— Эрин! Какого черта ты здесь делаешь?

— Простите, доктор. Я…

— Это я ее вызвала, — сказала Шарлин. — У меня были некоторые проблемы с моим компьютером, а все знают, что Эрин — технический гений.

Это было хорошее замечание. Я была технической идиоткой. Но доктор Бонневилль этого не знала. Я послала Шарлин взгляд благодарности.

— У нас для этого есть целый отдел программистов, Шарлин.

— Никто из них не работает по ночам, — парировала Шарлин. — У меня была небольшая ошибка, но Эрин уже исправила ее.

Доктор Бонневилль хмуро посмотрела на Шарлин.

— Надеюсь, Эрин ты закончила?

— Да, конечно, — сказала я.

— Еще раз спасибо, Эрин, — сказала Шарлин, улыбаясь. — Ты спасла мне жизнь.

Я улыбнулась ей. Она была спасателем, а не я.

— Не за что. Рада помочь. — Я последовала за доктором Бонневиллем обратно в приемный покой.

— Ты кажешься рассеянной, Эрин, — сказала она. — Могу тебе чем-нибудь помочь?

А? Правильно ли я ее расслышала? Доктор Бонневиль была превосходным врачом и диагностом, но ни разу не предложила кому-либо из персонала в чем-либо помочь. Что касается ее, то мы все были готовы ей помочь.

— Нет, все хорошо.

— Что ж, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, пожалуйста, помни, что я здесь. — Затем она улыбнулась. На самом деле улыбнулась! Доктор Бонневиль была очень красивой женщиной, но никто из нас никогда не видела, чтобы она улыбалась.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала я после того, как подняла свою челюсть с земли. — Если я вам больше не нужна по каким-либо делам, думаю, я вернусь к своим записям.

— Конечно ступай. — Она снова улыбнулась. Я не могла решить, была ли эта улыбка настоящей или фальшивой. В конце концов, я никогда раньше ее не видела.

Я снова села за компьютер, чтобы занести в журнал остальные записи, когда на глаза попалось одно имя. Комиссия по наркотикам в отношении мистера А. Линкольна — в списке были только инициалы — пришла. Должно быть, он был под действием чего-то сильного, раз решил, что видит вампиров. Но у меня отвисла челюсть. Его кровь чистая. Ни следа алкоголя или никотина.

Бедный парень, очевидно, был психически болен. Это случалось со многими людьми, которые оказывались на улицах. Они часто недосыпали и недоедали, что было верным признаком галлюцинаций. Я быстро ввела данные в его личное дело.

Я отработала следующие два часа своей смены, а затем быстро поехала домой, мое сердце колотилось как гром в предвкушении того, что Данте ждет меня.

Мой телефон зазвонил. Пришло сообщение.

Где ты? Я жду тебя здесь уже десять минут. Мы должны были позавтракать, помнишь?

Дерьмо. Я совсем забыла о Люси. Как бы я ни ненавидела переписываться за рулем, я быстро перекинулась с ней парой слов.

Прости. Кое-что произошло. Как насчет завтра?

Хорошо. Увидимся вечером на работе.

Как я ни старалась, я не могла чувствовать себя виноватой за то, что бросила Люси. Образы Данте заполнили мою голову, и мысли о нашем коротком времени, проведенном вместе двадцать четыре часа назад, затмили все остальное в голове.

Я заехала в свой таунхаус и почти побежала к двери. Его еще не было. Хорошо. У меня было время привести себя в порядок.

Я открыла дверь и ахнула.

Глава 15

ДАНТЕ

— Как ты сюда попал? — закричала Эрин.

— Спокойно. Твоя дверь была не заперта.

Она огляделась, широко раскрыв глаза.

— Это невозможно. Я никогда не забываю запирать дверь.

— Что ж, сегодня ты это сделала. — Я шагнула вперед, чтобы заключить ее в объятия, но она отстранилась.

— Это изрядно выбивает меня из колеи.

— Ты забыла запереть свою дверь. Ну и что? Вероятно, не в первый раз.

— Уверяю тебя, это впервые. Серьезно, как ты сюда попал?

Она действительно думала, что я ей лгу?

— Открыл дверь и вошел. Это просто.

Она снова огляделась.

— Здесь что-то не так. Я не могу сказать, что именно, но что-то не то.

Я вдохнул. Для меня ничем не пахло. Но я так долго был вдали от всех ароматов мира, что еще не совсем доверял своему носу. Все, что я чувствовал, был запах Эрин — страстной, земной Эрин. Она уже становилась влажной. Я снова вдохнул.

— Ты постучал, прежде чем вломиться в мой дом?

— Конечно.

— А когда я не ответила, ты решил попробовать выломать дверь? Кто так делает?

— Не знаю. Это казалось нормальным поступком.

Она поднесла руки к вискам и потерла их.

— Я такая глупая. Все время забываю, что только что встретила тебя. Я продолжаю думать, что могу доверять тебе. Я хочу доверять тебе. — Она закрыла глаза и вдохнула. — Но не могу.

— О чем ты говоришь?

— Я застал тебя за вандализмом в нашем банке крови. Ты забыл?

Да. Потому что этого не произошло — вандализм не входил в мои намерения. У меня не было выбора. Я умирал с голоду. Но она никак не могла этого знать.

— Я должен объясниться.

Но как я мог? Нормальные люди не думали, что вампиры существуют. Если бы сказал ей, кто я на самом деле, она бы с криком убежала.

Она посмотрела на меня, ее глаза остекленели, как будто опал затуманил перидот. Я никогда не видел таких глаз, как у нее.

— Все в порядке. Ты не обязан мне ничего объяснять.

— Не обязан?

— Нет. При условии, если скажешь, что не совершал никаких преступлений или проступков с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

Я улыбнулся.

— Я этого не делал.

— Хорошо. Хоть убей, не могу понять, почему я тебе верю, но это так. Значит, с твоей семьей все в порядке?

— Да. Почему нет?

Она прошла на кухню и налила стакан сока.

— Хочешь немного?

— Не откажусь. — То, чего я действительно хотел — в чем нуждался — разливалось по ее венам, но сок вполне подходит.

— Присаживайся. — Она указала на свой маленький кухонный столик.

Ее запах заглушал все остальное в маленьком таунхаусе. Больше я ничего не чувствовал, даже цитрусового аромата апельсинового сока, который обычно был для меня сильным ароматом. Я сосредоточился. Вот оно что. У него кисловатый привкус.

— Расскажи немного о себе, — попросила она. — Что ты делал в банке крови прошлой ночью? Я предположила, что искал еду, но поскольку ты не бездомный, это, вероятно, не так.

— Я.… э-э… — Что я мог на это ответить? Сказать ей правду было невозможно. Я мог бы солгать и сказать, что банк крови уже подвергся вандализму, когда я туда добрался, но не хотел лгать. Я и так поступил нечестно, не сказав ей, кто я на самом деле. Лгать ей казалось глубоко неправильным. Особенно когда все, что я мог делать, это смотреть на ее розовые губы, влажные от апельсинового сока. Я хотел, чтобы они были влажными от моих поцелуев.

— Все в порядке, — продолжила она. — Мы можем вернуться к этому позже. Кстати, где ты живешь?

Почему она так легко сдалась? Я подумаю об этом позже. Прямо сейчас все, о чем мог думать, — это о ней. Эрин. Ее манящий аромат. Это прекрасное тело, которое, как я инстинктивно знал, было скрыто под ее спортивными штанами.

— Сейчас я живу у своего дедушки. Он живет в Гарден Дистрикт.

— Круто. Это очень удивительное место. У меня мурашки бегут по коже всякий раз, когда я там прохожу.

— Он живет в старом кирпичном доме. Раньше это был отель типа «постель и завтрак». «Сердечная песня Би энд Би».

— Сердечная песня? Серьезно?

— Ты слышала о нем? Он был закрыт уже… Ну, больше тридцати лет.

— Моя подруга Люси рассказала мне об этом. Она местная. Говорит, что там есть привидения.

Я сдержал смешок. Паранормальная активность в Гарден Дистрикт была в изобилии, но исходила она не от призраков. Это было от всех практикующих вуду и космической энергии, которую они притягивали. Призраков не существовало. Вампиры верили, что энергия человека сливается со вселенной после его смерти.

— Это не так.

— Это такой великолепный дом! Я завидую тебе. Хочешь чего-нибудь еще? Тосты, яйца или что-нибудь другое?

Литр твоей крови. Я уже знал, какой милой она будет, какой аппетитной. У меня начали чесаться десны, но я подавил это. Не мог этого сделать. Она бы не поняла.

Я должен уйти. Оставить ее. Не втягивать в свой поганый мир.

Но я не мог. Не мог заставить свои ноги пошевелиться. Она была такой красивой. Растрепанные волосы делали ее еще более красивой. Ее губы были красными и пухлыми, цвет лица светлым и румяным. И это тело… Мне страстно хотелось в первый раз полюбоваться ее плотью.

— Эрин… — Я не мог больше ждать, чтобы заполучить ее. Просто быть рядом с ней, слышать, как ее сердце качает кровь, пьянящий свист, когда течет по ее венам.

Как бы сильно я ни жаждал этого, я не мог ощутить ее вкус. Пока.

Но я мог бы заполучить все остальное в ней. Она умоляла меня затащить ее в постель, когда мы были здесь в последний раз. Как же мне этого хотелось. Сейчас я жаждал этого так же сильно — даже больше, — но во многом все еще был похож на неопытного подростка.

Я никогда не был в такой ситуации — так сильно хотеть женщину. Это было совсем не похоже на чистое сексуальное влечение, которое я хорошо знал. Мои гормоны поднялись внутри, напрягая мой член, заставляя десны покалывать. Это было знакомое чувство. Чего не было, так это пьянящих эмоций, кружащих вокруг меня, желания, страстной боли.

Я на мгновение закрыл глаза.

Мягкие пальцы Эрин нашли мою щеку, и я открыл глаза, чтобы увидеть ее прекрасное лицо, смотрящее на меня снизу-вверх, ее сияющие глаза. Все мое тело пульсировало от желания, а затем от чего-то постороннего. Она тоже пульсировала от желания. Я чувствовал каждый удар ее сердца, как если бы оно было моим собственным, чувствовал каждое покалывание ее кожи. Я протянул руку и коснулся ее щеки, она была теплой. Крошечные уколы пронзили кончики моих пальцев, когда лопнули ее капилляры — каждый маленький хлопок отзывался во мне — уступая место соблазнительному румянцу, который окрасил ее щеки в розовый цвет.

Я быстро отвернулся от нее.

Мои клыки удлинились. Я не смог остановиться. Необузданное желание, первобытный порыв…

Всего этого было слишком много.

Я не смог бы обладать ею до тех пор, пока не смогу контролировать эту часть себя.

Я собрал все силы в кулак, и когда мои зубы втянулись, а член немного опустился, я снова повернулся к ней.

— Ты не собираешься мне отвечать? — спросила она.

— Прости. Что ты сказала?

— Я спрашивала тебя, что не так, три раза. Ты проигнорировал меня. Теперь начинаешь пугать меня, Данте.

— Я не хотел.

— Почему ты мне не ответил?

По правде говоря, я ее не слышал. Я направлял всю свою энергию на то, чтобы стиснуть зубы и снизить либидо.

Я должен был посмотреть правде в глаза. Мы не могли этого сделать. Ещё нет. До тех пор, пока не научусь контролировать свои порывы. Я бы ни за что не справился с сексом, не попробовав ее крови.

Рядом с ней я не мог контролировать себя. Что произойдет, когда я достигну кульминации? Мои клыки вылезут наружу, и жажда крови станет слишком сильной, чтобы с ней справиться.

В некотором смысле я все еще был тем мальчиком-подростком. Я до сих пор не научился контролировать себя. Мне и не нужно было.

Ее кожа сияла, как свежая клубника, и когда я вдохнул, ее землистые феромоны наполнили мои чувства, и мой член снова откликнулся.

К сожалению, мои зубы тоже.

— Прощу прощения. Мне нужно идти.

— Данте…

Но я был уже за дверью.

Мне нужна была кровь.

Немедленно.

Глава 16

ЭРИН

— Что за… — сказала я вслух.

Он пришел искать меня. Он попросил встретиться со мной здесь. Он вошел, когда обнаружила, что моя дверь не заперта…

Почему моя дверь была не заперта, кстати?

В тот момент мне было все равно. Я была так возбуждена, мое тело было готово к тому, чтобы меня трахнули. Мои соски затвердели и упирались в лифчик.

Трусики уже промокли. Он даже не поцеловал меня, только прикоснулся к моей щеке — и все же я жаждала его так, словно мы были на грани завершения.

Что я сделала не так?

Я была не прочь довести себя до оргазма, когда мне так этого хотелось, но знала, что мастурбации будет недостаточно.

Нет. Только Данте Гэбриэл.

Данте Гэбриэл, о котором я почти ничего не знала.

Но был кое-кто, кто мог бы помочь. Напарник моего брата, двоюродный брат Данте. Я отправила короткое сообщение Джею.

Вы, ребята, еще не на дежурстве?

Его ответ пришел примерно через минуту.

Почти. Что тебе нужно? Хочешь позавтракать?

Да. Звучит заманчиво. Пригласи и своего нового напарника.

Я узнаю, есть ли у него какие-нибудь планы. А зачем? Ты запала на него?

Я закатила глаза. Мужчины были такими свиньями.

Нет. Я подумала, что он, возможно, голоден. Неважно, если это не так.

Встретимся в «порту захода». Через полчаса.

Звучит хорошо.

Я сунула телефон в сумочку, провела щеткой по волосам, собрала их в конский хвост и ушла.

— Все, что я знаю, это то, что он двоюродный брат Ривера, — сказал Джей, жуя омлет. — Хотя странно, что он появился у тебя вчера.

Я прочистила горло и сделала глоток кофе без кофеина.

— Да, именно поэтому я и интересуюсь.

Джей обычно мог сказать, когда я извергала в его адрес полуправду. Инстинкт детектива и все такое. Однако сегодня он и глазом не моргнул.

— Я еще не очень хорошо знаю Ривера, — сказал Джей. — Однако он хороший парень. И полицейский.

— Так почему ты не привел его на завтрак?

— Он был занят. Сказал, что у него сейчас много семейных дел, с которыми нужно разобраться.

Классическое оправдание. Очевидно, он не был заинтересован в том, чтобы получше узнать своего нового партнера или сестру. Сегодня был не тот день, когда я узнала бы что-нибудь еще о Данте Гэбриэле.

Я могла справиться. Не то чтобы у меня был выбор.

— У вас есть еще какая-нибудь информация о женщине, которая исчезла из отделения неотложной помощи прошлой ночью? — спросила я.

Он покачал головой.

— Она словно растворилась в воздухе. А потом у нас пропал еще один пациент из клиники на Гравье-стрит.

— Люси рассказала мне, да.

— Откуда она узнала?

— Понятия не имею. Я просто предположила, что ей рассказали вы или какой-нибудь другой полицейский.

— Насколько я знаю, нет.

Это меня не особенно удивило. Люси, казалось, всегда узнавала что-то раньше других людей. Она бы отшутилась, сказав, что происходит из длинной линии по-настоящему интуитивных женщин. Сказала, что не верит ни в какую экстрасенсорную чушь, заполонившую Новый Орлеан.

Я тоже не верила во все это, но иногда Люси заставляла меня задуматься.

Джей потер шею. Это был третий раз, когда я заметила, что он делает это с тех пор, как мы начали завтракать.

— Ты в порядке? — спросила я. — Затекла шея или что-то в этом роде?

— Нет. У меня просто зудит это место.

— Дайка взгляну.

— Зачем?

— Потому что я медсестра, тупица. Возможно, смогу сказать тебе, что это такое.

— Хорошо.

Я встала и подошла к его стороне стола.

— Ты много чесал ее. Она вся опухшая и красная.

— Эрин, это естественно. Когда что-то чешется я чешу.

— Мы говорили об этом миллион раз, Джей. Ты должен сопротивляться желанию почесать это, или ты только сделаешь хуже. Теперь все так покраснело, что я даже не понимаю, что происходит. — Я осмотрела его шею, прощупывая ткань. Кожа была в основном гладкой, за исключением пары крошечных выпуклых рубцов примерно в полутора дюймах друг от друга.

— Похоже, тебя что-то укусило, — сказала я. — Может, комар.

— Насколько помню, нет, но чешется нереально.

— Это мог быть паук. Вероятно, это произошло, пока ты спал. Купи в аптеке крем с гидрокортизоном. Это снимет зуд. Он должен пройти сам по себе, но, если эти бугорки не исчезнут через неделю, дай мне знать. Я посмотрю еще раз.

— Слушаюсь, доктор, — весело сказал он.

Мой брат был хорошим парнем. Он никогда не хотел меня расстраивать, но знал, что я стала медсестрой, потому что не хотела влезать в шестизначные долги, поступая в медицинскую школу.

— Джей…

— Ой. Прости, сестренка.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. Ты сделала правильный выбор. Я бы тоже не хотел быть по уши в долгах. Мне жаль, что у мамы с папой не было больше ресурсов.

— Это не их вина.

— Да, я знаю. — Он доел яичницу. — Я устала. Мне пора домой и в постель.

Я зевнула.

— Да, мне тоже. — Я достала из сумочки несколько купюр и положила их на стол рядом с теми несколькими, которые он бросил. — Нас устроят чаевые.

— Ладно. Увидимся, сестренка.

Когда я ехала домой, вспомнила медицинскую школу. Я мечтала об этом с детства и получила свой первый игрушечный стетоскоп на Рождество. Но мы с Джеем были детьми строителя и кассирши. Они усердно работали, но у них не было денег, чтобы отправить меня в медицинскую школу. Или колледж, если уж на, то пошло. Я выплачивала студенческие ссуды для своего настоящего и буду выплачивать в течение следующих нескольких лет.

Я была почти дома, когда что-то заставило меня свернуть на другую дорогу.

Глава 17

ДАНТЕ

Я больше не отличал ночь от дня. В комнате не было окон. Иногда лампы дневного света почти ослепляли меня, но чаще я оставался в темноте. Слуга приходил три раза в день, чтобы освободить меня, и я мог сходить в ванную и поесть. Блюда обычно состояли из курицы или говядины, картофеля, овощей и стакана воды.

— Королева хочет, чтобы ты пил.

Из-за того, что я оставался увлажненным, мне только хотелось чаще в туалет, и в итоге мне приходилось сдерживаться, пока они не отпускали меня помочиться. Если слуга ленился и отводил от меня взгляд, что он делал редко, я выливал часть воды в унитаз вместо того, чтобы пить ее.

Пока она не узнала.

Она никогда не называла мне своего имени. Но она знала мое.

— Слышала, ты выпил не всю свою воду, Данте. Разве я не велела тебе есть и пить все, что тебе принесут?

— Да.

— Что «да»?

— Да, моя королева, — сказал я сквозь стиснутые зубы.

— Когда ты пьешь недостаточно воды, у тебя вырабатывается недостаточно крови. Ты же не хочешь, чтобы я осушила тебя, не так ли?

Если бы она осушила меня, я бы умер.

Иногда я желал смерти. В других случаях так сильно стремился выжить, что знал, что сделаю все, чтобы спасти свою собственную шкуру.

Чего я жаждал больше всего, так это побега. Освободиться от цепей.

Как долго я здесь пробыл?

Я понятия не имел. Дни превратились в месяцы, а месяцы в годы. Волосы на моем лице стали гуще. Слуга брил меня каждый день — не только лицо, но и пах. Королеве это нравится, сказал он, она не хотела, чтобы что-то мешало ее доступу к моей бедренной артерии.

— Отвечай мне, черт возьми!

— Нет, моя королева. Я не хочу, чтобы ты осушила меня.

— Тебе нужно быть осторожнее, Данте, — сказал Билл, протягивая мне флакон лосьона с алоэ. — Твоя кожа, очевидно, не привыкла к солнцу. Она даже более чувствительна, чем обычно.

Я выдавил немного лосьона на руки и втер его в шею и лицо.

— Ты довольно красный.

— Я знаю. Чувствую. — Алоэ немного охладило, но все равно было больно. Я пришел домой и ел литрами кровь из холодильника. Пребывание с Эрин сделало меня таким ненасытным, что я не был уверен, что когда-нибудь смогу насытиться.

Билл нашел меня на кухне, вытирающим рот.

— У тебя нет волдырей, так что это хорошо. Что ты делал на улице после восхода солнца без солнцезащитного крема?

— Я не подумал.

— Очевидно, ты не думал об этом. — Затем он выгнул бровь. — Тебя держали где-то подальше от солнца, не так ли?

— Я еще не готов говорить, Билл.

— Понимаю.

Но он не понимал. Никто бы не стал. И он был прав. Я как-то не подумал о солнцезащитном креме.

Я думал о том, чтобы — был поглощен — добраться до Эрин. Мне было наплевать на то, что солнце может сделать с моей кожей.

— Куда ты вообще ходил? — спросил Билл.

— Просто вышел чтобы выпить чашечку кофе, — солгал я.

— Ты же знаешь, у меня здесь есть кофеварка.

— Да, но я не понимаю эту штуку. Это не похоже на ту старую кофеварку, которую помню.

— Это машина для приготовления одной порции. Ты используешь маленькие чашечки или стаканы. Ну давай же. Я покажу тебе, как ей пользоваться. Это просто. Ты можешь сделать чашку для своей сестры. Она зайдет после работы выпить кофе. На самом деле, она уже должна быть здесь.

После краткого урока работы с новомодной кофеваркой Билла я выпил чашечку кофе, которого мне не особенно хотелось. Тем не менее, он был приятным и крепким. Крепкий кофе был достойной заменой крови, когда это было необходимо. Мы не могли больше недели обходиться без настоящей крови, но этот напиток помогал облегчить симптомы абстиненции, которые возникали, если мы оставались без нее дольше двадцати четырех часов.

Поскольку я только что выпил пинту крови, по этой причине кофе мне был не нужен. Но я все равно выпил его.

— Знаешь, — сказал Билл, — мы можем оказать тебе кое-какую помощь. Я могу найти тебе психотерапевта.

Я рассмеялся.

— Услышав мою историю, любой психотерапевт, имеющий ученую степень, приказал бы меня упрятать.

— Я не упрячу тебя, Данте. Если ты скажешь мне, может быть, я смогу помочь.

Я покачал головой.

— Никто не может мне помочь.

— Это не так.

— Я понимаю, — сказал я. — Я не пытаюсь быть грубым или неблагодарным. Меня удерживали против моей воли в течение десяти лет. Со мной творили невыразимые вещи. И я, наконец, сбегаю и обнаруживаю, что мой отец и дядя отправились за мной и так и не вернулись. Как я, по-твоему, должен со всем этим справляться? Никто не смог бы.

— Люди ежедневно сталкиваются с вещами, которые никто из нас не может себе представить, — сказал Билл.

Неужели он снова читал мои мысли? Телепатия не была распространенной чертой среди вампиров, и я никогда не знал, что у Билла есть этот дар. Мог ли он развить это в себе за последние десять лет? Или у него просто была интуиция, ведь он прожил так долго?

Я встал, пытаясь подавить ярость, которая начала закипать во мне.

— Да? Ну, на самом деле меня сейчас не волнуют эти люди. Может, это делает меня эгоистичным ублюдком. Мне, черт возьми, все равно.

— Успокойся. Я пытался заставить тебя немного расширить свой кругозор. Это все. Ты еще не готов к этому, и это тоже нормально. Сядь обратно, Данте. Пожалуйста. Позволь мне помочь тебе.

Я сел. Я всегда делал то, о чем просил Билл. Это вдалбливалось в меня с тех пор, как я научился думать самостоятельно. Он был старейшим из ныне живущих чистокровных вампиров мужского пола, и он заслуживал уважения своего вида.

Затем кое-что пришло мне в голову.

— Если ты старейший из ныне живущих вампиров мужского пола, то кто старейшая из ныне живущих вампиров женского пола?

Он вздохнул.

— Не знаю. Чистокровные женщины-вампиры встречаются гораздо реже, чем мужчины.

— Почему?

— Вначале потому, что роды давались им очень тяжело. Сейчас не знаю.

— Моя мать умерла, рожая Эм.

— Да, она умерла. Мы прошли долгий путь с развитием медицинских технологий, но роды по-прежнему даются нашим женщинам нелегко. И те, кто проходит через это, в восьмидесяти процентах случаев производят на свет ребенка мужского пола.

— Почему так?

— Никто не знает. Наши лучшие ученые десятилетиями изучали это, но без каких-либо достоверных результатов. Я обсуждал это с другими старейшинами. Кажется, Вселенная решила, что с нами покончено. Другого объяснения нет. Мы вымирающий вид, Данте. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

— Это все равно не имеет никакого смысла. Мы превосходим их во многих аспектах.

— Вернемся к родам. Плодовитость. Ты знаешь, что у самок вампиров течка бывает только раз в два-три года. Поскольку человеческие самки способны к зачатию раз в месяц, наша гибель неизбежна.

Он был прав. Когда нас не станет, никто не будет по нам скучать. Никто даже не знал о нашем существовании.

Эмилия ворвалась в дверь.

— Ты опоздала, — сказал Билл. — Они продержали тебя дольше обычного?

— Нет. Просто зашла в аптеку за кое-какими вещами после окончания смены. — Она подняла пакет и подошла ко мне, принюхиваясь. — От тебя пахнет… В том, как ты пахнешь, есть что-то странное.

— Что ты имеешь в виду?

— В твоем запахе есть что-то необычное. Что-то такое… землистое. Как трюфели.

Эрин. Я тоже не был готов говорить об этом.

— Меня не было дома сегодня утром, — сказал я.

Она снова принюхалась.

— Пахнет… знакомо. Я не могу вспомнить, что это… — Затем она зажала рот рукой и выбежала из комнаты.

— Эмилия, что случилось? — Билл крикнул ей вслед.

Звуки ее рвоты эхом доносились из ванной.

— Бедняжка, должно быть, подхватила вирус, — сказал Билл.

Либо так, либо ее затошнило от запаха Эрин, исходившего от меня. Я надеялся, что это не правда, потому что планировал в будущем пахнуть гораздо больше Эрин. Как только пойму, как контролировать свою жажду крови.

— Билл…

Но стук в дверь прервал меня.

Глава 18

ЭРИН

Дом, в котором когда-то размещались культовые отели типа «Постель и завтрак» «Песня сердца», был огромен и великолепен. Выкрашен в канареечно-желтый цвет с темно-синими ставнями. Белые колонны поддерживали балкон за окнами второго этажа, а два дополнительных крыла примыкали к основной части дома. Я медленно открыла кованые железные ворота и зашагала вперед, пока не остановилась перед дверью из вишневого дерева, на которой был старинный медный дверной молоток.

По телу пробежали мурашки. Зачем я сюда пришла?

Это принуждение напугало меня. Что-то овладело мной, когда я свернула на Притания-стрит, улицу, которая должна была привести меня к «Сердечной песне». Приведя меня к Данте.

Он сбежал от меня всего несколько часов назад, и, хотя прямо сейчас мне следовало быть в постели, я не смогла сдержаться и не прийти сюда.

Чтобы увидеть его.

Я потянула тяжелый, богато украшенный дверной молоток на себя и отпустила его.

Теперь я точно здесь.

Дверь открылась, и на пороге появился Данте.

— Эрин. Здравствуй.

— Привет, — сказала я, и тепло разлилось по моим щекам. — Не знаю, почему здесь. Я…

— Все в порядке. Э-э… Я бы пригласил тебя войти, но моя сестра заболела.

Какая же я идиотка. Сильно нуждаешься, Эрин?

— Прости. Я, честно говоря, не знаю, почему пришла сюда. — Я посмотрела на его лицо. — Это настоящий солнечный ожог. Что случилось?

— Оу. Да. Я же говорил тебе, у меня очень чувствительная кожа. Вот что я получаю за то, что не использую крем для загара.

— Правильно. — Данте выглядел довольно суровым из-за того, что отсутствовал всего некоторое время. Он совсем не был красным, когда я видела его в своей квартире ранее. — Значит… я пойду.

— Данте, кто там? — Подошла симпатичная молодая женщина с короткими темными волосами и карими глазами.

Должно быть, его сестра. Его сестра, которая совсем не выглядела больной. Если бы только на крыльце открылась дыра и поглотила меня.

— Это Эрин. Она медсестра. Эрин, это моя сестра Эмилия.

Она протянула руку.

— Приятно познакомиться. Почему ты там стоишь? Заходи.

— Ну, я…

— Не говори глупостей. Могу тебе что-нибудь предложить? Кофе? Сладкий чай?

— Нет, пожалуйста. Все и так хорошо. — Я вошла в фойе, отделанное деревянным полом.

Внутренняя часть старого дома была модернизирована, и вся красивая антикварная мебель, которую видела на старых фотографиях «Песни сердца», исчезла. Тем не менее, в доме определенно чувствовалась старина — как будто он что-то знал, хранил секреты.

Я прожила в Новом Орлеане всего несколько лет, но даже за это короткое время поняла, что это совершенно особенное место. Я не верила в привидения, но встречала некоторых в остальном рациональных и логичных людей, которые верили, на самом деле верили, что многие места в нашем прекрасном городе населены привидениями.

Включая этот дом.

Данте сказал, это не так, но, стоя в элегантном фойе, я не была так уверена.

Я отошла не дальше, чем на несколько футов. Почему я здесь? Смущение окутало меня, заставляя кожу натянуться по всему телу.

Мне нужно было уйти.

Я открыла рот, чтобы сказать это, только чтобы обнаружить, что Эмилия смотрит на меня, приподняв одну бровь.

— Мы встречались раньше? — спросила она.

— Я так не думаю. Я работаю в ночную смену в отделении неотложной помощи.

— Я не была в отделении неотложной помощи около… Ну, никогда. — Она рассмеялась. — Но что-то в тебе мне очень знакомо. — Она вдохнула и медленно выдохнула.

— Тебе лучше, Эм? — спросил Данте.

— Да. Не знаю, что на меня нашло. Просто внезапный приступ тошноты.

Я почувствовала легкое облегчение. По крайней мере, Данте не лгал мне о том, что Эмилия больна.

— Может, я смогу помочь. У тебя есть какие-нибудь другие симптомы?

— Если честно, нет. Хотя, есть одна, но не хочу быть грубой.

— Я медсестра скорой помощи, — сказала я. — Поверь мне, я все это уже слышала.

— Тебе поможет, если я выйду из комнаты на минутку? — спросил Данте.

Эмилия рассмеялась.

— У меня нет секретов. Просто мы с Эрин только что познакомились.

— Как я уже сказала, я медсестра. Но если ты не хочешь говорить об этом, все в порядке.

Ее светлые щеки порозовели, но совсем чуть-чуть. Казалось, больше от смеха, чем от смущения.

— Ну, просто это… Мне часто приходилось мочиться.

— Похоже на инфекцию мочевыводящих путей. Все, что тебе нужно, — это немного антибиотиков, и все пройдет через несколько дней. Если у тебя что-то болит, можешь пойти в аптеку и купить какие-нибудь лекарства, которые помогут. Их выдают без рецептов.

— Можешь дать мне антибиотики?

— Извини, не могу. Если бы у меня были с собой какие-нибудь образцы, я бы отдала их тебе, но мне не следовало этого делать. Я не врач.

— Некоторые медсестры выдают рецепты.

— Практикующие медсестры могут, но только под непосредственным наблюдением врача. К сожалению, это не я.

— Понимаю, — сказала она. — Просто так было бы проще. Когда, черт возьми, я должна выкроить время, чтобы сходить к врачу?

— Умоляю, Эм, — сказал Данте. — Если тебе неудобно, обратись к врачу. У нас есть страховка.

— Он прав, — сказала я. — ИМП (инфекция мочевых путей) действительно распространены и редко бывают серьезными, но, если их не лечить, это может перерасти в почечную инфекцию, а ты этого явно не хочешь. Лучше всего позаботиться об этом как можно скорее.

— Послушай медсестру, Эм, — улыбнулся Данте.

И я почти растаяла. Эта улыбка. Казалось, она была специально для меня. Он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.

Эмилия зевнула.

— Мне пора идти. Я устала.

— Эм тоже работает в ночную смену, — сказал Данте.

— О, да? Кем ты работаешь?

— Я ночной администратор в отеле «Кукурузный стебель».

— Мир тесен. Мой брат тоже работает по ночам. На самом деле, он работает с твоим кузеном Ривером.

— В самом деле? Ты сестра Джея? — Она вдохнула. — Неудивительно, что ты показалась мне знакомой.

— Ты знаешь Джея? — спросила я.

— Не очень хорошо, — сказала она, и краска прилила к ее щекам. — Однажды вечером он пришел в отель, задавая вопросы по делу. Риву он действительно нравится.

— Он отличный парень. И брат.

— Тогда откуда ты знаешь Данте? — спросила Эмилия.

Мы с Данте посмотрели друг на друга, но оба ничего не сказали.

После того, как, казалось, прошла вечность, я решил поверить в ложь, которую Ривер сказал Джею. Но прежде, чем успеваю это сделать, из сумочки Эмилии доносится музыка.

Она достала свой телефон.

— Простите, я должна ответить. Увидимся позже. — Она вышла за дверь.

Я молча поблагодарила того, кто ей позвонил.

— Она кажется… милой, — сказала я.

— Эм великолепна. — Он улыбнулся. — Немного любопытная, но хорошая.

— Извини за разговор об ИМП, — сказала я.

— Не стоит. Я рад, что ты была здесь ради нее. И Эм не знает значения слова «смущенный».

Я издаю нервный смешок.

— Она мне нравится. Мне нравятся люди, которые знают, кто они такие.

На мгновение воцаряется тишина.

Затем:

— Так почему ты здесь? — спросил он.

Я покачала головой.

— Хотела бы знать. — Я могла бы сказать ему, каким привлекательным нахожу его, что его поцелуи не похожи ни на что, что я когда-либо испытывала. Как я больше всего на свете хотела закончить то, что мы начали в моей спальне день назад. Как всегда, думала о нем. Как мне, казалось, было все равно, что я нашла его покрытым кровью, и как тот факт, что мне было все равно, беспокоил и в то же время возбуждал меня. Как совсем забыла о безопасном сексе, когда была готова переспать с ним. Как была влажной, просто находясь в его присутствии.

Но эти мысли не складывались в слова.

— Ничего страшного, если ты просто хотела меня увидеть, — сказал он.

— Не хочу, чтобы ты думал, будто я из тех женщин, которые гоняются за мужчинами. На самом деле я не такая. — Это чистая правда.

— Ну, я польщен.

— Я серьезно. У меня не было намерения преследовать тебя. Я просто хотела… — Боже, я звучала как полная идиотка.

Он провел пальцем по моей щеке.

— Чего хотела?

— Увидеть тебя. — выдохнула я. — Чтобы… просто увидеть тебя.

— Не так уж плохо. Я тоже хочу тебя видеть.

— Тогда почему ты убежал сегодня утром? Ты пришел ко мне. Хотел встретиться со мной у меня дома. А потом ты просто ушел.

Он улыбнулся.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я тоже не из тех, кто гоняется за женщинами.

— Тогда в чем причина?

— Не знаю. В тебе что-то есть. Ты, конечно, красивая, но дело не только в этом. Ты не выдала меня полиции, когда нашла в больнице. Это очень много значит.

— Я до сих пор не уверена, почему этого не сделала. — И снова, чистая правда.

— Я тоже не уверен, почему ты этого не сделала, но безмерно благодарен. И я прошу прощения за сегодняшнее утро.

— Все в порядке. Если тебе это не интересно…

Он вздохнул.

— Мне интересно. Просто я сейчас не в том положении, чтобы вступать в отношения.

— Значит, ты хочешь просто секса? Я могла бы с этим смириться. По крайней мере, какое-то время.

— Я хочу тебя. Хочу секса с тобой, да. Даже, возможно, захочу отношений с тобой. Но прямо сейчас не могу. Нет, пока я не смогу контролировать… Я имею в виду, просто не могу прямо сейчас.

— Данте, мы знаем друг друга около пяти минут. Нам пока рано говорить об отношениях.

Он рассмеялся.

— Это правда.

— Тогда что? Я ухожу? Мы больше никогда не увидимся?

— Боже, это совсем не то, чего я хочу. Я не знаю, как это сделать, Эрин. Я не настолько… опытен.

— Как такое возможно? Ты видел себя?

— На самом деле, впервые за долгое время. — Он посмотрел на потолок. — Это сложно.

Как хорошо я знала, что нужно держаться подальше от человека, который говорит, что все «сложно». Это означало багаж. Не просто обычный багаж, а тоннаж. Например, где-то еще одна жена, или его унесло ветром на войне.

Конечно, я уже знала, что последнее неправда. Эрекция под его джинсами была значительной.

— Убегай, — твердил мне внутренний голос. — Убегай и никогда не оглядывайся назад.

Но мое тело и сердце были не согласны.

— Это не обязательно должно быть так, — сказала я, делая шаг вперед. — Это может быть очень, очень просто. — Я обвила руками его шею и притянула его губы к своим.

Глава 19

ДАНТЕ

По крайней мере, этим утром у меня было немного крови. Тем не менее, мои десны начали покалывать. Если бы только я мог отдаться поцелую Эрин, поцеловать ее в ответ так, как мне хотелось, не боясь того, что может случиться.

Однажды она уже поцарапалась языком об мой зуб. Если бы это случилось снова, она не смогла бы долго это объяснять.

И Бог свидетель, я не смог бы остановиться, если бы почувствовал хотя бы малейший вкус ее крови.

Я не отстранился, по крайней мере, сначала. Я наслаждался теплом ее губ, тем, как они набухли, когда к ним прилила кровь, приглушенным треском лопающихся крошечных сосудов, окрашивающих ее кожу в цвет…

Мой левый клык начал опускаться.

Как бы мне ни было больно, я прервал поцелуй и отстранился от ее теплого тела.

— Ты должна уйти, — прошипел я.

Она прикусила губу, явно стараясь сохранить самообладание. Какой бы красивой и пленительной она ни была, Эрин, вероятно, не привыкла к тому, чтобы ей отказывали. Мне было больно за то, что она чувствовала, за то, что я заставлял ее испытывать.

Если бы только она знала, как сильно я на самом деле хотел ее во всех отношениях. Способами, которые она никогда не могла себе представить.

— Прости, я…

— Я сказал, уходи! — Мой голос прозвучал резче, чем хотелось. Но ей действительно придется уйти. Сейчас. Иначе я не был бы уверен, что не причиню ей вреда.

— Я правда сожалею, — сказала она. — Больше я не побеспокою тебя. — Она повернулась и вышла за дверь.

Моя грудь сжалась от острой боли. Было ли это похоже на сердечную боль? Настоящая душевная боль? Что, если я никогда больше ее не увижу? Смогу ли с этим жить?

Нет. Не смог бы.

Я должен был придумать, как с этим справиться.

Билл ушел в свой кабинет. Мы не должны были беспокоить его, пока он работал, но, насколько я мог судить, это была чрезвычайная ситуация.

Он хотел, чтобы я поговорил. Теперь я был готов поговорить, хотя и не о том, что он хотел узнать.

Я нерешительно постучал в его дверь.

— Войдите, — сказал он.

Я открыл дверь и вошел.

— Кто приходил, Данте?

— Женщина, — сказал я.

— Оу? Чего хотела?

— Она приходила повидаться со мной.

— Ты вернулся два дня назад. Кто мог прийти к тебе?

— Она медсестра. Я встретил ее в ту ночь, когда я… Она помогла мне.

— И…? — Блеск в его глазах показал, что он понял, к чему я клоню.

— Я… заинтересован в ней. В сексуальном плане.

— Понимаю.

— Я… делал это раньше только однажды. И не был до конца… зрелым. Не знаю, как… — Боже, как бы пережить этот неудобный, но необходимый разговор?

— Да. Как контролировать себя, когда спариваешься с человеческой женщиной?

— Спариваться? Я не планирую это делать. Я просто хочу… Трахать ее до бесчувствия, вдыхать ее запах весь день, никогда не покидать ее.

— Я… Я не девственник, но, по сути, у меня нет никакого опыта.

— Данте, я не хочу показаться покровительственным, но ты не задумывался о том, что, возможно, ты еще не готов к отношениям с женщиной? Тебе нужно разобраться с тем, что с тобой произошло. Если не хочешь говорить со мной, придется поговорить с кем-нибудь другим.

Меня охватило нетерпение. Билл хотел как лучше, но он не понимал охватившего меня желания.

Не так ли?

Когда-то он был моего возраста. Конечно, его не удерживали против его воли в течение десяти лет.

Черт бы ее побрал! Что еще она собиралась у меня украсть?

Я встал.

— Ты не понимаешь, черт возьми. Никто никогда и ни за что не поймет!

В мгновение ока он оказался у двери, преграждая мне выход.

— Помоги мне понять, сынок. Я хочу помочь тебе. Мы все хотим.

Нет. Нет. Не могу произнести эти слова. Не мог даже заставить себя подумать об этих словах.

Зрение затуманилось, все заволокло красным. Мои пальцы сжались в кулак, кулак, который приземлился на левую щеку Билла. Он ударился о стену, выпучив глаза.

Я ударил своего дедушку. Ударил его, как какой-то головорез. Я вообще этого не почувствовал. Что со мной происходило?

— Билл, я…

— Выйди из кабинета, — спокойно сказал он. — И покинь этот дом. Не возвращайся, пока не будешь готов принять мою помощь.

Глава 20

ЭРИН

Я вернулась домой и рухнула в кровать, накрывшись с головой одеялом. Я только что выставила себя полной дурой. Я никогда больше не смогу смотреть на Данте.

В любом случае, чего я хотела от интрижки? Я могла бы придумать что-нибудь получше. Молодой ординатор в отделении неотложной помощи проявил ко мне интерес. Логан Краун, доктор медицины. Он был красив в сдержанном смысле. Этакий сексуальный ботаник в очках в черепаховой оправе и худощавого телосложения. У него были удивительные зеленые глаза, намного темнее моих.

Мой интерес так и не появился. Он преследовал меня в течение нескольких недель, но я никак не могла ухватиться за эту идею. Даже если бы могла, я старалась никогда не смешивать работу с удовольствием, хотя иногда красивые ординаторы затрудняли это. Мы с Люси все время спорили о моей позиции. Она считала, что я слишком жестока.

Наконец доктор Краун пригласил Люси на свидание, и она согласилась. Они встречались всего один раз — «Какая же скука!» — пожаловалась она, — и теперь было просто слишком странно встречаться с парнем, который встречался с моей лучшей подругой. Люси, вероятно, переспала с ним, каким бы скучным он ни был. У этой девушки было сексуальное влечение подростка.

Даже если бы я была готова нарушить свое правило, нашим главным ординатором была женщина. Все наши медсестры были женщинами. Все наши санитары были женщинами, за исключением Стива, который, хотя и был великолепен, и он мне нравился, не проявлял ко мне интереса по понятным причинам. Он и его парень были вместе уже почти год. Двое из наших врачей скорой помощи были мужчинами, но оба были женаты.

Даже мой бывший парень, Кори, за которым я последовала в Новый Орлеан, никогда не вызывал во мне таких чувств, как Данте Гэбриэл. И я была влюблена в него. По крайней мере, так думала.

Данте Гэбриэл — практически незнакомый человек. И, честно говоря… мудак.

Он дал мне отворот после того, как преследовал меня с самого начала.

Что я сделала не так? Было ли это слишком самонадеянно, что пошла к нему без спроса?

Это было так на меня не похоже. Я никогда в жизни не была такой откровенной, даже с Кори. Он попросил меня переехать сюда с ним. Если бы он этого не сделал, я, вероятно, не стала бы. Быть прямолинейной было не совсем в моем стиле.

Так чем же отличался Данте Гэбриэл?

Даже мысль о его имени зажигала во мне искры.

Его отказ ужалил, как укус скорпиона. Я едва знала этого человека, но мне казалось, что мы были вместе всю жизнь, и он все оборвал это без всякой видимой причины.

Я крепко зажмурила глаза, желая, чтобы пришел сон.

Я пришла к нему ночью, одетая только в полупрозрачный белый халат. Я не знала, как туда попала. Возможно, парила на облаке. Мои соски торчали сквозь ткань, темно-розовые пуговки на шелковистой ткани.

Он лежал на большой кровати, застеленной темно-красным шелком. Он был обнажен, его темные волосы разметались по подушке.

— Я ждал тебя, — сказал он хриплым от желания голосом.

— Я слышала, как ты звал. Не словами. Я услышала кое-что еще.

— Моя кровь. Моя кровь взывает к твоей крови, и твоя кровь откликнулась.

Его слова не имели для меня никакого смысла, но что-то внутри откликнулось, и я шагнула вперед.

— Сними халат, — приказал он. — Покажи себя.

Я сбросила белое прозрачное одеяние на пол и предстала перед ним обнаженной, мои соски сморщились и затвердели, все тело покалывало.

Что-то произойдет сегодня вечером. Что-то, что я научусь понимать.

Его член был возбужден и великолепно торчал.

— Иди ко мне. Сядь на мой член и оседлай меня.

Я опустилась на его великолепие, и он заполнил меня полностью.

— Так. Теперь объезжай меня. Займись со мной любовью. Покажи, как сильно ты меня хочешь.

— Я действительно хочу тебя. Не хочу ничего, кроме тебя. Ты — все, о чем я думаю.

— Так и должно быть.

Я извивалась над ним, постанывая, наслаждаясь полнотой нашего соединения, пока щекотка у меня между ног не усилилась, и мой оргазм не взорвался во мне.

Он притянул меня к себе.

— Ну, же, любовь моя, я приведу тебя к истинному завершению.

Мои глаза распахнулись.

Данте.

Я не назвала его по имени, и он не назвал меня. Наши лица были бесцветными пятнами, но это был он.

Я мечтала подойти к нему, заняться с ним любовью.

Это казалось таким реальным!

Но это было темным, немного искаженным, но потрясающе. Что-то нереальное. Он приказывал мне, и я повиновалась. Я даже не думала об этом. Я была далека от покорности, но ослушаться его мне и в голову не приходило.

И когда я забралась на него сверху, опустилась на этот прекрасный член…

Этого не произойдет. Я должна была с этим смириться.

Почему я не могла выбросить этого человека из головы? Это было безумие. Я едва знала его.

Пора идти на работу. По крайней мере, я немного поспала, пусть и наполненная снами о Данте, но это было больше, чем за предыдущий день.

Въезжая, я уставилась на полную луну в ясном ночном небе. Я всегда любила ночное время. Я всю свою жизнь была совой. Когда стала медсестрой, я была одной из немногих, кто действительно попросился в ночную смену. Люси, как я узнала позже, тоже предпочитала ночную смену, что меня удивило, учитывая, насколько она была сексуально активна. Она всегда думала о том, что у нее будет роман на одну ночь, а потом она никогда больше не увидит этого парня. Она была моей лучшей подругой, и я, конечно, не осуждала ее, но это была не та жизнь, о которой я мечтала.

Или мечтала? Я не могла выбросить Данте Гэбриэля из головы. Может, то, что мне было нужно, — это старый добрый трах. Это было давно. Мне также нужно было немного поболтать с Люси.

Но ее нигде не было видно, когда я вышла из раздевалки и поднялась в отделение неотложной помощи. Я схватила Стива.

— Привет, где Люси?

— Она немного приболела. Сказала, что у нее пищевое отравление или что-то в этом роде.

— Дерьмо. Мне нужно поговорить с ней.

— Поговори лучше со мной. — Стив улыбнулся. — По крайней мере, ведьма сегодня не работает. Это доктор Томас и тот ординатор, который запал на тебя.

— Доктор Краун? — Я покачала головой. — Он забыл меня.

— Сомневаюсь в этом, Эрин, поскольку он всего несколько минут назад интересовался, работаешь ли ты сегодня вечером.

— Без шуток? Я просто подумала после того, как он пошел на свидание с Люси…

— По словам обоих, у них ничего не получилось, — сказал Стив.

— Откуда ты знаешь?

— Подруга, как ты думаешь, есть что-то, о чем я не знаю, что происходит в больнице? Я Перес Хилтон в этом заведении.

— Точно. — Я рассмеялась. — Но Люси никогда даже не говорила мне, спали ли они вместе.

— А ты спрашивала?

— Ну… нет. Но Люси обычно делится со мной информацией сама.

— Да, и обычно трахается с каждым мужчиной, с которым встречается. Но не с доктором Крауном. Сказала, что она этого не чувствует, и он тоже. Итак, я бы сказал, что дверь открыта, если хочешь в нее войти. Он все еще неравнодушен к тебе.

— Уверен? — Обычно я не была такой неуверенной в себе, но после того, как меня вышвырнули из дома Данте этим утром, моя самооценка была немного заниженной. Я была чертовски уверена, что не собираюсь подставлять щеку для новых отказов.

— Клянусь, Эрин. Разве ты не заметила, что он не сводит с тебя глаз, когда вы, двое, находитесь в одной комнате?

— Нет.

— Ну, так и есть. Он тебе нравится? Я имею в виду, он горяч в своем роде, как сексуальный ботаник, но от тебя я никогда не чувствовал того же.

— Это потому, что между нами никогда не было нужной атмосферы. И я не люблю трахаться там, где ем. Но думаю, что, возможно, поменяю свое мнение. Мне нужно было что-то сделать, чтобы облегчить боль между ног.

— Это сделает молодого доктора Крауна очень счастливым. — Стив подмигнул мне. — И, кстати о нем, мне нужно бежать. Он попросил меня прихватить кое-что из кладовки.

Что за черт? Если бы мне был нужен трах, Логана Крауна было бы достаточно. Особенно теперь, когда я знала, что Люси с ним не спала.

Однако прежде, чем успела его найти, к отделению неотложной помощи с визгом подъехали две машины скорой помощи. Следующие четыре часа я была занята, помогая с делами. Это была тяжелая ночь. Молодая мать и ее малолетний ребенок погибли по прибытии в результате автомобильной аварии. Отец и старший сын находились в критическом состоянии. У дочери-подростка были незначительные царапины, и она была передана социальным службам. Ее звали Эшли, и она проплакала в моих объятиях несколько минут, прежде чем пришлось отпустить ее, чтобы помочь в еще большем количестве дел.

Иногда я чувствовала себя такой бесполезной в своей профессии. Я часто задавалась вопросом, почему все происходит так, как происходит. Уход за больными был таким полезным большую часть времени, но такие ночи, как эта, практически высасывали из меня жизнь.

Итак, после того, как я приняла душ и переоделась обратно в свою обычную одежду, готовая идти домой, когда доктор Краун подошел ко мне и пригласил позавтракать с ним — Стив, должно быть, рассказал ему о моем возможном интересе, — я сказала «да».

Может, он и не был мужчиной моей мечты. После такой паршивой смены я не хотела оставаться одна, даже если у нас был всего час на то, чтобы разделить трапезу.

— Расскажи о себе, — попросил доктор Краун после того, как мы заказали завтрак.

— Рассказывать особо нечего. У меня есть брат. Он детектив из полиции Нью-Йорка. Работает в ночную смену, как и я.

— Это интересно. Вы оба работаете в ночную смену и все такое.

— Нам обоим это по душе. Наша семья всегда была немного полуночниками.

— Такие смены убивают меня, — сказал он. — Но, как ты знаешь, люди идут туда, куда им говорят идти. Я рад, что получил смену, потому что иначе я, вероятно, не встретил бы тебя.

Я улыбнулась и откусила кусочек от своего сэндвича с яйцом и беконом. Все равно не знала, что сказать.

— Как получилось, что ты, наконец, согласилась пойти со мной на свидание?

Нет ничего лучше, чем когда тебя ставят в тупик. Я, конечно, не могла сказать ему настоящий ответ — что я надеялась на хороший быстрый трах.

— Не знаю. Думаю, просто сейчас я изменилась.

— Стала другой, какой не была несколько месяцев назад?

— Да. Тогда я не хотела ничего планировать.

— Почему?

Что это были за вопросы?

— Семейные проблемы, — солгала я. — Но теперь все улажено.

— Понял. Ты не хочешь говорить об этом.

— Нет, не совсем.

— Тогда, о чем ты хочешь поговорить?

— Честно? Я не хочу ни о чем говорить, доктор Краун. Я хочу вернуться к себе, отвести тебя в свою спальню и трахнуть до потери сознания.

Я зажала рот рукой. О чем я только думала? После вчерашнего утреннего отказа Данте я только что настроилась на еще один.

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Тогда, наверное, тебе лучше начать называть меня Логан.

Глава 21

ДАНТЕ

Я провел день у Ривера. Он спал, так как работал в ночную смену, поэтому я тоже попытался уснуть. Не получилось. В итоге большую часть дня ходил по дому, а потом, когда Рив вечером ушел на работу, я еще немного походил.

Теперь вставало солнце.

Я был лишен сна и крови. У Ривера в холодильнике была та же кровь животных, что и у Билла. Я выпил две чашки, но все еще не насытился.

Я знал, что мне нужно.

Мне нужна была кровь Эрин.

Эрин, которую я отверг ради ее собственного благополучия.

Эрин, которой я не мог доверять — опять же ради ее собственного благополучия.

Эрин… которая не выдала меня в ту первую ночь, хотя имела на это полное право.

Эрин… которая никогда не выходила у меня из головы.

Я не был влюблен в нее. Или был? Я не мог влюбиться. Я даже не знал, что такое любовь и способен ли на такие эмоции.

Но что-то в ней привлекало меня, притягивало к себе…

Ее запах, сладкий звук ее крови, текущей по венам к сердцу, а затем более пронзительный свист, с которым она вливается в ее тело по артериям.

Да, человеческие артерии. Прямой путь к жизни для вампира.

Я почувствовал ее легкий вкус, когда она в первый раз провела языком по моему клыку. Воспоминания снова нахлынули на меня. Землистая амброзия, которая пузырилась на моих вкусовых рецепторах, а затем проникла в каждую клеточку моего тела, вызывая покалывание в пальцах рук и ног.

Возможно, моя страсть к ней была чисто жаждой крови.

А жажду крови можно было утолить в другом месте.

Но не с упакованной кровью животного, которой было несколько дней.

Мне нужна была свежая кровь.

Свежая… от человека. Смертной женщины.

Меня воспитывали так, чтобы я не питался людьми. Билл сказал, некоторые вампиры питались, но те, кто эволюционировал, находили это неприятным.

Морально это было отвратительно.

Физически совсем не противно. На самом деле, он предупреждал: «никогда не делайте этого, иначе вы, возможно, не сможете остановиться. Это превратится в зависимость».

Я усвоил этот урок, когда был достаточно взрослым, чтобы распознавать жажду крови. Мне было всего пять лет, но, по правде говоря, я испытывал это желание гораздо дольше, после того как меня отняли от материнской груди. Я просто не был в состоянии выразить это словами.

Билл вдалбливал нам эту истину даже в большей степени, чем я. Поскольку наша мать умерла при родах, у нее не было возможности получать материнское молоко, чтобы уменьшить жажду крови. Она была малышкой, когда покормилась соседской кошкой.

К счастью, Билл помешал ей убить животное, и наша соседка увидела, что ее питомец благополучно вернулся домой.

Но теперь я лучше, чем когда-либо, понимал, что чувствовала Эм.

Неконтролируемое желание.

У меня не было последних десяти лет, чтобы научиться контролировать смешанные кровяные и сексуальные влечения, которые приходят со взрослением. Эм испытывала только жажду крови малыша, у которого не было материнского молока.

То, что я чувствовал, выходило далеко за рамки этого.

Я жаждал крови Эрин, Боже, да, но также жаждал ее тела. Погрузиться в нее так глубоко, чтобы Данте больше не существовал, соединить наши души.

Я нуждался в спасении — спасении от ужасов моего прошлого, спасении от неконтролируемых вожделений, калейдоскопически пронизывающих мое тело.

Быть с Эрин спасло бы меня. Я не знал как, но знал это каждой молекулой внутри себя.

Я нуждался в ней.

Я бы подавил свою жажду крови с ней. Я должен был найти способ. Потому что не иметь ее больше не было возможности.

Я вышел из дома Ривера и пошел пешком. Я понятия не имел, как добраться до дома Эрин, но каким-то образом я его нашел. Какой-то внутренний импульс привел меня туда, где она была. Теперь ее запах был частью меня. Все, что нужно было сделать, это следовать по пути, проложенному для меня.

Я постучал в ее дверь. Когда никто не ответил, я распахнул ее.

Слава Богу, было не заперто.

— Эрин! — закричал я. — Эрин. Иди ко мне!

Я принюхался. Да, она была здесь. Вверх по лестнице. Вместе с…

Заднюю часть шеи покалывало, когда мои клыки опустились.

С ней кто-то был.

Странно, я не мог уловить его запах, но уловил ее, насыщенный окситоцином. Она была возбуждена, и не от своей собственной руки.

Я взбежал по лестнице.

Эрин выбежала из своей спальни, одетая в джинсы и рубашку. Рубашка была расстегнута, обнажая лифчик, и ее груди рвались наружу.

Из моего горла вырвался низкий рык.

— Данте! Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

Я заставил свои клыки втянуться обратно. Это потребовало больше усилий, чем обычно.

— Твоя дверь была не заперта. Опять.

— Этого не может быть. Я помню… — Она оглянулась через плечо. — Тебе лучше уйти.

— Я никуда не уйду. — Мои вены превратились в бурлящие реки под кожей. Зуд в деснах стал невыносимым, и из горла вырвалось низкое рычание.

Она приблизилась ко мне.

— Ты выгнал меня из своего дома двадцать четыре часа назад. Теперь я возвращаю должок. Убирайся. Вон.

Я вдохнул. Она была готова. Кто бы ни был здесь, он намеревался проникнуть в нее.

У него не получится.

Я протиснулся мимо Эрин и направился в ее спальню.

Он был там, стоял у ее кровати, его лицо блестело от пота, под штанами виднелась эрекция.

Он был высоким, но я крупнее. Сильнее.

И зол как черт.

Я сдерживал свою жажду крови, не давая своим клыкам высунуться наружу.

— Убирайся! — зарычал я.

— Ты! Чт… кто ты такой?

Эрин вбежала обратно.

— Данте! Ты не можешь вломиться в мой дом и ворваться в мою спальню, как сумасшедший. Я этого не потерплю!

— Попробуй остановить меня, Эрин, — сказал я. — Просто попробуй. У тебя ничего не выйдет.

— Не смей ей угрожать, — сказал мужчина, его голос слегка дрогнул. — Ты слышал ее. Убирайся отсюда.

Я маниакально расхохотался. Я мог вывести его из себя одним лишь суровым взглядом, и прямо сейчас его кровь была наполнена тестостероном. Я мог бы укусить его, выпить из него всю кровь и стать еще сильнее.

У меня зачесались десны.

Да. Весь этот тестостерон от мужчины, который вот-вот станет мужчиной по-настоящему. Это опьяняет.

— Убирайся из моей головы, сука!

— Назовешь ее так еще раз, и я…

Я не разговаривал с Эрин, но все равно прижал мужчину к стене, схватив его руками за плечи.

— И что ты сделаешь?

Я вдохнул. Его тестостерон улетучился, сменившись резким запахом адреналина.

— Послушай, — сказал он. — Чтобы ни происходило, это недоразумение.

— Ты покинешь эту спальню, — сказал я. — Прямо сейчас.

Глава 22

ЭРИН

— Нет, Данте, — сказала я, сдерживая гнев, когда вошла в спальню. — Ты уйдешь. А если ты этого не сделаешь, я вызову полицию. Уверена, мой брат будет рад приехать и арестовать тебя.

Я не угрожала ему за его вандализм в больнице несколько ночей назад. По какой-то причине мне все еще хотелось защитить его от этого, хотя я понятия не имела почему.

— Все в порядке, Эрин, — сказал Логан. — Скажи ему, чтобы он отпустил меня, и я уйду.

— Что? Ты издеваешься надо мной? Ни за что. Данте придется уйти. — Мне пришлось сказать ему еще раз. Но мое сердце этого не хотело. Все, что я хотела ему сказать, это чтобы он забрался ко мне в постель.

— Все хорошо, — сказал Логан. — Завтрак был прекрасен, но, очевидно, этому не суждено было случиться.

— Ты слышала этого человека, Эрин. — Данте отпустил Логана. — Убирайся отсюда к черту.

Логан поправил воротник и в смятении покинул мою комнату.

Я подошла к Данте, кипя от злости.

— Что, черт возьми, это…

Он схватил меня и притянул к себе, когда его губы прижались к моим. Мои колени ослабли, когда его эрекция уперлась мне в живот.

Я ответила на его поцелуй вопреки себе несмотря на то, что он только что сделал. Несмотря… на все.

Потом я перестала думать. Лишь чистые эмоции захлестнули меня, когда ответила на его поцелуй, позволила своему языку проникнуть в его рот, застонала, когда он взял его губами и пососал.

Никто никогда не целовал меня так, как Данте.

Я хотела большего.

Намного большего.

Он с силой стянул мою рубашку с плеч, к талии, а затем прервал поцелуй.

— Ты поцеловала его, — сказал он сквозь стиснутые зубы.

— Д-да.

— Ты собиралась трахнуться с ним. — Это не вопрос. Утверждение. Гневное заявление.

На этот раз я заставила себя не заикаться.

— Да, — сказала я, сглотнув.

— Ты не будешь с ним трахаться.

— Ну… не прямо сейчас. Ты его спугнул. — Я прикусила дрожащую губу. — Но я…

— Никогда. Ты не будешь с ним трахаться… никогда.

— Теперь послушай…

Он снова прижался своими губами к моим, прижимая наши тела друг к другу. Не раздумывая, я скользнула ладонями вверх по его мускулистым рукам к плечам, обтянутым черным хлопком.

Такой твердый под моими пальцами, такой совершенный.

Он подхватил меня на руки и положил на кровать.

— Моя, — прорычал он. — Эти губы — мои. — Он разорвал мой лифчик посередине. — Эта грудь — моя. Это сокровище у тебя между ног — мое. — Он облизнул губы, его глаза потемнели от желания. — Ты моя.

— Но вчера, — захныкала я. — Ты не хотел…

— Забудь о вчерашнем. Я хочу тебя сейчас. И я получу то, что принадлежит мне. — Он вдохнул. — Я чувствую твой запах. Чувствую, как сильно ты хочешь меня.

Я тоже почувствовала этот аромат. Моя похоть была ощутима в комнате, и с Логаном ее не было. Данте пробудил ее во мне.

Данте, которого едва знала.

Данте, который был чертовски груб.

Данте, который вломился в мой дом.

Данте, которого я застала за вандализмом в банке крови.

Данте… которого я хотела больше, чем очередной глоток воздуха.

Я не думала. Не могла сформулировать слова. Все, чего я хотела, — это его рот на мне. Везде.

Он стянул с меня туфли, затем джинсы и трусики. Раздвинул мои ноги и закрыл глаза.

— Твой мускусный запах — самое сладкое, что я когда-либо чуял.

Чуял? Странное использование этого слова. Но затем он опустил голову, провел языком по нижней губе…

Открыл глаза…

И его рот, глаза, пылающие яростью…

— Что это, черт возьми, такое?

ЭПИЛОГ

КОРОЛЕВА

Ты сделал меня сильнее, чем когда-либо, Данте, и так просто я от тебя не откажусь. Твоя кровь дала больше силы, чем я думала, что это возможно. Я все еще ощущаю ее великолепие в своем теле. Я — сама жизнь. Смерти больше нет.

Я буду скучать по тебе, скучать по тому, кем мы были друг для друга. Но у меня есть подходящая замена: кто-то, чья кровь почти так же сильна, как твоя. Так что пока ты свободен. Расправь крылья и учись. Твой опыт только обогатит меня, сделает лучшим рабом крови, когда мы воссоединимся вновь.

Однако я буду наблюдать за тобой.

Всегда наблюдаю.

И никогда не забывай…

Ты не сбежал.

Я освободила тебя от цепей.

Ты есть и всегда будешь… моим.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В ГРУППЕ

BOOK IN STYLE