Хоуп Харт
«Освобожденная инопланетным воином»
Серия: Воины Агрона (книга 7)
Автор: Хоуп Харт
Название: Освобожденная инопланетным воином
Серия: Воины Агрона_7
Перевод: Raibaru
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Bad Banny
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Глава 1
Зои
Я спотыкаюсь, иду как в тумане. Чувствую, словно парю над своим телом и больше не могу контролировать его.
Мои руки и ноги работают, но я как марионетка, движения отрывистые и нескоординированные.
Я хороший человек. Клянусь. Я не святая, но я жертвую на благотворительность. Я проверяю как поживают мои соседи. Я никогда не обманываю и не ворую.
Как это могло случиться со мной?
Как я оказалась здесь?
Моё лицо кажется влажным, и я поднимаю руку, обнаруживая, что из моих глаз текут слёзы. Я рыдаю и уже не вижу, куда иду.
Я спотыкаюсь, и одна из женщин протягивает руку, чтобы поймать меня, но уже слишком поздно. Я падаю на колени.
Я пытаюсь встать на ноги, но что-то бьёт меня по ребрам так сильно, что я слышу треск.
Боль пронзает меня, и желчь подступает к горлу. Один из инопланетян поднимает меня на ноги, почти пронзая меня своими рогами, когда он огрызается на своего друга.
Затем я сгорбилась, едва дыша от боли, пока мы идём к кораблю, который доставит нас навстречу нашей судьбе.
Время пролетает мимо меня урывками.
Я задыхаюсь, едва дыша. Моя грудь болит, моё тело сотрясается от дрожи и озноба.
Мои сломанные ребра больше не позволяют мне дышать глубоко, а лёгкие наполняются жидкостью.
Я тону, задыхаюсь здесь, в этой богом забытой клетке на этой богом забытой планете.
В одиночестве.
Я резко просыпаюсь, мои лёгкие горят, когда я задыхаюсь. Я мокрая от пота и села, хватая ртом воздух.
В моём кради тишина, я дрожу и тяжело дышу.
Это одна из главных причин, по которой я настояла на том, чтобы уйти из кради целителей. Мало того, что мне надоело, что со мной обращаются как с пациентом, но нет ничего хуже, чем просыпаться с криком или хватать ртом воздух только для того, чтобы обнаружить сочувствующие глаза, оценивающие тебя, будто ты раненая собака в загоне.
Я вздрагиваю.
Мне требуется ещё один долгий вдох, прежде чем я смогла подняться на ноги и выглянуть наружу. Солнце встаёт, и я никак не смогу снова заснуть. Я стягиваю прозрачную сорочку, в которой сплю, и вытираюсь влажной тряпкой. Как только я перестаю потеть, я надеваю простое серое платье и хватаю свою корзину.
Через несколько минут я уже в лесу.
Тут у меня руки не трясутся. Моё тело не напряжено. Технически, я должна брать с собой охрану в эти маленькие вылазки, но мне она не нужна. Мне нужно одиночество, звуки ветра, шелестящего листьями, ощущение сухих веток, хрустящих под ногами.
Вдалеке я слышу, как какое-то животное копается в кустах, а землистый запах разлагающихся листьев помогает мне избавиться от ночных кошмаров.
Воспоминаний.
Я не смею заходить слишком далеко. Возможно, мне нужно время побыть наедине с собой, но я не идиотка. Конечно, нам удалось отбиться от дохоллов, когда они вернулись за нами. Но никто из нас не верит, что всё кончено. Мы видели, как они разбежались, когда поняли, что проиграли битву, но я уверена, что они заняты обдумыванием нового плана.
Мои плечи опускаются. Когда это закончится?
Мало того, что они украли нас с нашей планеты. Один из них ударил меня ногой так сильно, что сломал мне ребра, что привело к пневмонии, которая чуть не убила меня. Нет, они должны были вернуться, отследив корабль, на котором мы потерпели крушение, чтобы они могли поймать нас и кинуть на свой новый корабль вместе с группой человеческих женщин, которых они перевозили в новый ад, ожидавший их.
Ветка трескается, и я оглядываюсь, мои глаза встречаются с холодным сине-зеленым взглядом.
— Сарисса. — Моя рука летит к моей груди.
— Извини, я не хотела тебя беспокоить. Думала, что выберусь прогуляться. Очевидно, мы на одной волне.
Я улыбаюсь. Сарисса — двоюродная сестра Вивиан, и две женщины часами смеялись и плакали, когда воссоединились. Они пытаются понять, почему их обеих забрали. Я имею в виду, каковы шансы на такое?
Я думаю, что все мы пытаемся понять это. Почему мы? Почему плохие вещи случаются с хорошими людьми?
Я осматриваю её. Она выглядит совсем как Вивиан — великолепна. Но в то время как у Вивиан никогда не бывает растрёпанных волос, у Сариссы земная, естественная красота. Её волосы собраны в простой хвост, и создаётся впечатление, что она рассмеялась бы, если ты попросишь её накраситься.
Она изучает меня своими глазами цвета океана.
— Что ты собираешь?
Я указываю на небольшой куст.
— Ортар. Листья являются естественными антисептиком, если их измельчить и превратить в пасту.
— Вау.
Сарисса протягивает руку и помогает мне сорвать несколько листьев.
— Как ты узнала об этом?
— Я болела. Большую часть времени я провела на Агроне в кради целителей, и я медсестра на Земле. Так что, думаю, мне было любопытно в профессиональной сфере.
— Это вечеринка только по приглашению или любой может присоединиться?
Мы обе поворачиваемся, когда Вивиан выходит к нам навстречу между деревьями. На ней темно-фиолетовое платье, в котором она похожа на королеву.
Я вздыхаю.
— Ну вот и подошло к концу моё мирное, тихое утро.
Она ухмыляется мне.
— Хочешь тишины и покоя? Не надейся найти его в варварском лагере на Агроне.
Я киваю на кинжал в ножнах, который она привязала к красивому синему поясу на талии.
— Где ты его взяла?
— Позаимствовала из оружейного кради.
Мои глаза расширяются, и Сарисса смеётся, обнимая Вивиан за плечи.
— Несколько месяцев на этой планете, и моя кузина превратилась в дикарку. Кто бы мог подумать?
Вивиан закатывает глаза, но ухмыляется мне, и я не могу не ухмыльнуться в ответ. Когда мы впервые встретились, я была напугана женщиной с острым языком, которая казалась себе на уме. Но с тех пор, как мы здесь, Вивиан во многом смягчилась.
И очевидно, ожесточилась в других аспектах.
Я срываю ещё несколько листьев и добавляю их в свою корзину. Мы блуждаем по лесу, пока не добираемся до высокого дерева с яркими белыми цветами, висящими над нашими головами.
Сарисса смотрит на меня.
— Ядовитые?
Я улыбаюсь. На этой планете мы склонны считать, что всё ядовито.
— Не знаю. Я никогда не видела их раньше.
Цветы свисают с тонкой ветки, но они слишком высоки, чтобы мы могли до них дотянуться, и я расстроилась. Может быть, я смогу вернуться и залезть на дерево в другой раз.
Вивиан смотрит мне в лицо и вздыхает.
— Отойди, — говорит она, вытаскивая нож из-за пояса. Она прищуривается, глядя на дерево, затем бросает нож почти небрежным движением. Мой рот открывается, когда нож с невероятной точностью ударяет по тонкой ветке, и несколько цветов падают на землю.
Я смотрю на неё.
— Что это было?
Она пожимает плечами, и Сарисса смеётся, пока я тряпкой собираю цветы, стараясь не касаться их голой кожей.
— Я отнесу их обратно в кради целителей и спрошу о них Мони. — Я наклоняю голову. — Этот нож застрял в дереве. Тебе понадобится новый. Нам не достать, слишком высоко, лезвие воткнуто в кору.
Сарисса улыбается.
— Не волнуйся. Она добудет новый.
В Вивиан есть нечто большее, чем я когда-либо думала, но она сутулится, когда я смотрю на неё, поэтому я меняю тему.
— Как ты себя чувствуешь?
Вивиан закатывает глаза, и я не могу не рассмеяться над её притворным вздохом раздражения.
— Клянусь, если кто-нибудь ещё спросит меня об этом…
— Значит, боли нет?
— Нет. Но я должна отплатить этим ублюдкам за новый шрам.
Вивиан спасла жизнь Неваде во время битвы и чуть не погибла сама. Я содрогаюсь, вспоминая леденящий душу страх, который охватил меня, когда я увидела, кого именно несли в тот день в кради целителей.
— Зои.
Мы все поворачиваемся на глубокий голос. Сарисса приподнимает бровь, глядя на меня.
— Застукали, — пробормотала она.
Тагиз стоит рядом с большим белым деревом, на его лице написано неодобрение. Даже с нахмуренными бровями, он по-прежнему остаётся самым привлекательным мужчиной, которого я когда-либо видела.
Его глаза серые и пронзительные, а надбровные дуги сделали бы его почти звероподобным, если бы не высокие скулы и объемные губы. Он огромный и восхитительно сложен, и когда я смотрю на него, всё, что я могу вспомнить, это то, как эти мускулистые руки обнимают меня.
— Вы не должны покидать лагерь в одиночку, — говорит он нам, хотя его взгляд, кажется, прикован к моему лицу.
Меня охватывает раздражение. Не в первый раз я скучаю по жизни на Земле. Там я работала медсестрой-травматологом, которой поручено спасать жизни людей. Здесь мне не доверяют даже прогуляться одной.
Я вздыхаю. На это есть причина. Дохоллы всё ещё где-то там, вероятно, перегруппировываются. Оставаться в лагере — разумный выбор, пока их не поймают.
Но меня тошнит от того, что они отбирают у нас всё. Они отобрали моё здоровье, мою надежду и мою свободу. И теперь они делают это снова.
Я прочищаю горло.
— Ты прав, — признаю я. Он долго молча смотрит на меня, и кажется, что воздух между нами потрескивает.
— Я провожу вас обратно, — наконец говорит он.
Вивиан бросает на меня взгляд, приподнимая одну бровь. Я качаю головой. Нет, я не знаю, что, чёрт возьми, происходит между мной и Тагизом.
Всё, что я знаю, это то, что он спас мне жизнь. Это его голос звучал в моих ушах, который дал мне силы продолжать дышать, когда я была готова сдаться.
А потом я поцеловала его. И он сказал мне, что не хочет причинить мне боль.
Кстати, говоря о сокрушительном ударе по моему эго.
Он протягивает руку, чтобы взять у меня корзину, и мои руки сжимают её. Он наклоняет голову, изучая моё лицо, и я отпускаю руки, позволяя ему забрать её.
Я не знаю, что мне сделать, чтобы он увидел, что я не хрупкая.
«Потерпи, маленькая женщина. Только держись. Я не позволю тебе умереть».
Я смотрю на него и вижу, что его взгляд всё ещё направлен на моё лицо, пока мы все молча идём обратно к лагерю.
Тагиз
Стиснув зубы, я провожаю Зои и её друзей в кради целителей. Ей по-прежнему приходится каждый день принимать лечебный тоник, чтобы исправить повреждения, нанесённые её телу. Напоминание о том, как близко она была к смерти, заставляет меня рычать.
Она посмотрела на меня огромными голубыми глазами. Её нос покрыт крошечными коричневыми веснушками, подчеркивающими его маленькую форму. Я часами считал эти веснушки, пока она была без сознания, потому что хотел, чтобы она жила.
Её губы розовые и пухлые, верхняя губа немного больше нижней, и ощущение их на моих…
«Нет, Тагиз. Она не для тебя».
Другие самки болтают между собой, пока Зои молча идёт по лесу, изредка поглядывая на меня. Я знаю, что причинил ей боль в тот день, когда она улыбнулась мне, полная невинности и хорошего настроения. Она обвила рукой мою шею, притянула мои губы к своим, и на мгновение вся остальная вселенная исчезла.
Но здравомыслие взяло верх, и я отстранился, пытаясь не обращать внимания на смятение, отразившееся в этих широко распахнутых голубых глазах.
Крошечные, хрупкие человеческие самки не для меня. Особенно эта крошечная, хрупкая человеческая самка.
Я протягиваю руку, чтобы помочь Зои перелезть через большой ствол дерева, и она задумчиво наклоняет голову. Через мгновение она тянется к моей руке, и мне требуется вся сила воли, чтобы отпустить её, когда она благополучно оказывается за упавшим деревом.
Лагерь просыпается, когда мы прибываем. Солнце взошло, и воины направляются на тренировочную арену. Часовые приходят со смены, а их сменяют другие, и от запаха выпечки у меня в животе заурчало, когда мы проходим мимо главного продуктового кради.
— Тагиз?
Я поворачиваюсь, когда Малис приближается. Она выглядит усталой, её лицо осунулось, и она с любопытством смотрит на Зои.
Я почти выругался. Я так мало времени провёл с Зои в эти дни.
— Что тебе нужно?
Она удивлённо моргает в ответ на мой резкий вопрос, и её взгляд возвращается ко мне.
— Наши родители хотели бы, чтобы мы встретились с ними за завтраком, — бормочет она.
Зои молчит рядом со мной, и рывок за руку заставляет меня опустить глаза. Она тянет свою корзину, и я резко отпускаю её. Внезапное движение выводит её из равновесия, но она выравнивается, её лицо краснеет.
Она кивает Малис и бросает на меня последний взгляд, прежде чем повернуться и уйти в кради целителей.
— Это человечка, которую ты спас? — бормочет Малис, когда мы поворачиваемся.
— Я всего лишь один из тех, кто участвовал в этой миссии, — говорю я. Позади себя я слышу резкий вдох из кради, за которым следует сдавленный кашель. Я подавляю свой инстинкт, чтобы проникнуть в кради и спросить, почему маленькая человечка так долго восстанавливается.
Я знаю почему. Люди намного слабее браксианцев. Их тела не так сильны, как наши.
В моём сознании появляются сверкающие голубые глаза, горящие решимостью, когда крошечная самка борется за свою жизнь.
Я отталкиваю воспоминания, когда Малис берёт меня за руку.
— Что будем делать, Тагиз?
Я хмурюсь при мысли о встрече с родителями.
— Мы должны заставить их понять, что спаривание между нами — неправильный выбор.
Малис сморгнула слезы.
— Я люблю Герика. Он заставляет меня чувствовать себя…
— Живой, — заканчиваю я за неё со вздохом. — Я знаю.
Герик — тихий воин. Он хороший, способный боец, которому можно доверить спину любого воина. И всё же он предпочитает учиться, а не сражаться. Его часто можно встретить обсуждающим различные травы с целителями или размышляющим над звёздами с мудрецами. Ракиз также часто спрашивает его совета по боевой стратегии, поскольку воин обладает сверхъестественной способностью предсказывать движения наших врагов.
Малис любила его с тех пор, как они были детьми. Вскоре после того, как она научилась ходить, один из других детей отобрал её игрушку, насмехаясь над ней. Герик вернул её и оставался рядом с Малисой до конца дня.
С тех пор они неразлучны.
— К сожалению, у наших родителей другие планы.
Кради моего отца кипит, когда мы приходим. Его годы верности отцу Ракиза сослужили ему хорошую службу, и его дом большой и удобный. Моя мать ухаживает за маленьким садом снаружи с Орнией — матерью Малис.
— Мой сын, — говорит мать, вставая на ноги. — Прошло слишком много времени.
Я улыбаюсь. Я видел её всего несколько дней назад за ужином. Если бы у моей матери была воля, я бы вернулся к ней и моему отцу.
Вместе с парой, которую они выбрали для меня прежде, чем я мог даже держать меч, конечно же.
Малис приветствует свою мать, а Орния кивает мне. Мы занимаем свои места, ждём обоих наших отцов. Нет сомнений в том, о чём эта встреча. Обе наши семьи устали ждать.
Они здесь, чтобы призвать нас к спариванию.
Зои
Я глотаю тоник, который, по утверждению Мони, мне всё ещё нужен. Поскольку целительнице удалось использовать всё, что на этой планете выдаётся за антибиотики, чтобы спасти мою жизнь, я достаточно доверяю ей, чтобы возвращаться каждый день и давиться её отвратительным коричневым отваром.
— Сколько еще дней продлится эта пытка?
— Пока я не перестану слышать, как ты кашляешь по ночам, дитя.
Я хмурюсь. Мне потребовались недели, прежде чем целители убедились, что я могу переселиться в свой собственный кради. И даже не слушая возражения Тагиза. Наконец, я направилась прямо к Ракизу, который встретился с Мони. А в результате? Мой кради находится всего в нескольких кради от целительского, так что Мони может присматривать за мной.
— Я не говорю, что умереть хуже, чем выпить этот тоник, но и этого не утверждаю, — бурчу я.
Я возвращаю чашку Мони, которая поворачивается к Сариссе. Вивиан уже убежала, и я тянусь за ингредиентами, которые мне нужны для обезболивающего, которое я буду делать сегодня.
Сарисса сидит на одной из кроватей, разговаривает с Мони и её лицо сосредоточено. Я начинаю работать над болеутоляющим средством, теперь эта задача проста, а повторение изученного успокаивает. Когда я сказала Мони, что я тоже целитель на своей планете, она согласилась начать обучать меня целительству на Агроне. Иногда она заставляет меня рассказывать ей о технологиях, которые мы используем в больницах на Земле, её темные глаза широко открывались. Целители здесь невероятно хорошо справляются с тем, что у них есть, но это всё ещё варварская планета.
В то же время я видела чудеса, происходящие на Агроне. Вещи, которые я никогда не смогла бы объяснить. Ягоды кавы, которые целители Арикса использовали, когда Драгикс чуть не умер, были легендой.
И судя по всему, их охраняют как золото.
Я сделаю всё возможное, живя здесь. По крайней мере, пока мы не сможем выбраться с этой планеты. Но правда в том, что я так сильно скучаю по Земле, что до сих пор иногда просыпаюсь, убежденная, что проспала будильник и опаздываю на свою смену в больнице.
Иногда я задаюсь вопросом, что бы я сделала, если бы знала, что мою привычную жизнь отберут. Может быть, поэтому лучше не предупреждать. Каждый день мы встаём и строим планы, исходя из предположения, что у нас будут неизменные годы одной и той же рутины.
О, мы конечно предполагаем — теоретически — что можем умереть в любое время. Что может произойти что-то катастрофическое и выбить нас из нормальной жизни. Но наш мозг не предназначен для жизни с таким страхом. Поэтому мы игнорируем его, пока что-то не произойдет на самом деле.
— Дай мне завию, дитя.
Я вздрагиваю, понимая, что смотрю в пространство. Я хватаю мазь и склоняюсь, передавая её Мони. Мой взгляд не может не прицепиться к Сариссе, которая задрала платье, демонстрируя свои икры.
Длинные извилистые шрамы покрывают её голени, и я шокировано уставилась не моргая.
Уголок её рта приподнимается, когда она смотрит на меня.
— Страшновато, да?
— Что случилось?
Её взгляд становится затравленным, её лицо бледнеет, и я тут же сожалею о своём вопросе. Я открываю рот только для того, чтобы подпрыгнуть, когда один из воинов Ракиза врывается в кради.
— Нам нужны целители, — рявкает он. — Дохоллы попытались вернуть свой корабль. Они застали наших воинов врасплох.
Я бросаюсь в свой кради. Первое, что я сделала, когда встала на ноги, — создала аптечку. Я тащу её с собой, присоединяясь к Мони, пока воины торопят её.
Они не спорят, когда я подхожу к Хьюексу, который садится на одну из мишуа.
— Тагизу это не понравится, — бормочет он, притягивая меня к себе.
— Переживёт, — рявкаю я, и он усмехается, но поворачивает мишуа в сторону леса, пуская её в галоп с моим лязгом зубов.
Когда мы прибываем, на лицах воинов ясно видно облегчение. Ракиз уже там, держит руку одного из своих воинов, пока парень давится собственной кровью. Мони спешит к ним, и я осматриваю поляну. Деревья до сих пор представляют собой обгоревшие пеньки после того, как несколько недель назад Драгикс сражался здесь с дохоллами. Слева корабль всё ещё стоит, и видно, что эти воины охраняли его ценой своей жизни.
Трое из них уже мертвы, и у меня болит сердце при их виде. Я отталкиваю отпечатавшийся образ подальше, сосредотачиваясь на том, что могу контролировать прямо сейчас. Ещё пятеро воинов ранены, не считая того, которого лечит Мони. Один из них прижимает к голове пропитанную кровью рубашку, и я становлюсь перед ним на колени, прижимая два пальца к его шее. Я пытаюсь игнорировать возникающее разочарование. Сколько бы я отдала за пульсометр или ЭКГ. Пригодились бы даже простые наручные часы.
Однако его пульс не нитевидный и не аритмичный, так что я вытаскиваю мех чистой кипяченой воды из своей аптечки и промываю его рану на голове.
— Как тебя зовут? — бормочу я, когда он вздрагивает.
— Гравис.
— Я Зои.
— Знаю, — говорит он.
Он слегка улыбается мне, а затем снова вздрагивает, когда я слегка поворачиваю его голову, чтобы лучше рассмотреть его зрачки.
— Что здесь случилось? — Я уже слышала о нападении, конечно, но я хочу посмотреть, запутано ли его сознание или потерял память.
— Ублюдки дохоллы, — хмурится он. — Появились из ниоткуда. Скорее всего, они какое-то время следили за нами, ожидая своего шанса.
Он снова улыбается мне, и я тянусь за антисептической пастой, которую Мони предпочитает для таких ран.
— Спасибо за охрану нашего корабля. Сейчас будет жалить.
Он терпел это, как настоящий мужчина, хотя его челюсти сжимались, когда я разглаживала пасту. Больше всего на Агроне беспокоят инфекции, хотя я иногда задаюсь вопросом, браксианцы менее подвержены инфекциям по сравнению с нами, людьми, или нет. Они также быстрее восстанавливаются после ран.
— Не похоже, что тебе понадобятся швы, — говорю я ему. — Подержи это для меня, и я перевяжу тебя.
Он делает, как я прошу, и я рассматриваю его лицо.
— Другие травмы?
Он качает головой, и я завязываю повязку.
— Тебе нужно будет поменять повязку. Приходи в кради целителей через несколько часов или раньше, если пойдет кровь.
— Спасибо.
Я улыбаюсь ему и поворачиваюсь к следующему воину с глубоким порезом на плече.
— Зои.
Я оборачиваюсь на звук голоса Тагиза. Его челюсти напряжены, и он выглядит недовольным мной. Снова.
Я вздыхаю. Что ещё он скажет нового?
— Как скоро мы сможем переместить всех обратно в лагерь? — спрашивает Тагиз.
Я снова поворачиваюсь к воину, сидящему привалившись спиной к дереву. Его тёмные глаза затуманены болью, но, как и все браксианские воины, он молчалив и стоически всё выносит.
— Эти парни оба могут двигаться, но я пока не уверена насчет остальных.
— Нам нужно уходить. Как можно скорее.
Я оглядываюсь через плечо на Тагиза, но он сканирует наше окружение. Он указывает на нескольких воинов, которые приближаются к Ракизу, и я понимаю.
Он думает, что мы здесь не в безопасности.
И он, наверняка, прав.
Я осматриваю воина. Ему обязательно наложат швы, а пока я накладываю на рану толстую повязку и туго перевязываю.
— Есть ли другие травмы, о которых мне нужно знать?
Он качает головой.
— Я уложил их.
Он указывает на груду лиловых тел за почерневшим деревом, и у меня скручивает желудок. Обычно у меня крепкий как камень желудок, но это была настоящая бойня.
Я отвожу взгляд от оторванных конечностей и голов и поворачиваюсь к оставшимся раненым воинам. Ракиз кладёт руку на глаза воина, закрывая их, когда он испускает последний вздох, и у меня сжимается горло при виде лица Ракиза, когда он поднимается на ноги.
Другие целители объявляют, что оставшихся воинов можно отправлять, и загружают их на мишуа. Хьюекс жестом приглашает меня присоединиться к Тагизу, и я прищуриваюсь, но он игнорирует меня, помогая одному из раненых воинов взобраться на мишуа перед ним.
Тагиз за моей спиной молчит. Около двух минут.
— Я не хочу, чтобы ты покидала лагерь, — шепчет он мне на ухо, и я почти вздрагиваю. — Это слишком опасно.
— Приму это к сведению, — говорю я.
Я практически слышу, как он скрипит зубами позади меня.
— Ты всё ещё лечишься.
— Я почти полностью выздоровела, Тагиз. Я знаю, ты считаешь меня слабой, но это не так.
— Ты человек.
То, как он говорит «человек», меня бесит, и я сердито смотрю на него через плечо.
— Знаешь, браксианцы совсем не непобедимы. — Я указываю на мишуа, которых везут воинов с каменными лицами, следящих за тем, чтобы тела их друзей не упали на землю.
Он молчит, но его рука вокруг моей талии прижимает меня ближе к нему.
«Останься со мной, Зои. Тебе нужно бороться. Бороться, чтобы жить».
Это иронично, правда. Потому что, когда он рядом, я больше не чувствую, словно кто-то сидит у меня на груди. Я могу… дышать. Часть меня хотела, чтобы кто-нибудь, но не Тагиз, помог мне в тот день. Потому что, когда кто-то видит вас в худшем виде, ему трудно стереть это воспоминание из памяти. Я почти уверена, что каждый раз, когда он смотрит на меня, он видит, как я задыхаюсь от пневмонии.
Сексуальный. Такой сексуальный.
Я сжимаю губы. Я заставлю его увидеть во мне женщину. И когда он это сделает, я заставлю его молить о моём внимании.
Глава 2
Зои
Невада созывает собрание, когда я возвращаюсь в лагерь. У воинов свои встречи, но она наш посредник, информирует нас обо всем, что нам нужно знать. Она также передает любую важную информацию Ракизу и ведёт с ним переговоры, когда мы хотим сделать что-то, что браксианцы, вероятно, не одобрят.
Обычно мы все собирались в одном из запасных кради. Но с недавно прибывшими женщинами мы не входим ни в один из них. Вместо этого мы встречаемся на небольшой поляне. Невада сама обучала наших часовых, так что я знаю, что она приняла это нападение на свой счет. К сожалению, дохоллы намного умнее вуальди, и их мотивирует тот факт, что у нас есть их корабль.
Наш корабль.
Я вздыхаю, оглядывая поляну. Иногда мне всё ещё приходится ущипнуть себя, когда я просыпаюсь с изумрудным небом над головой. Что бы я изменила, если бы знала, что окажусь на этой планете? Что бы я сделала по-другому?
Нет смысла оглядываться назад. Теперь я это знаю — после стольких дней в клетке в ожидании смерти. Всё, что я могу сделать, это смотреть вперед, хотя я понятия не имею, что ждёт меня в будущем.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я Неваду, пока она осматривает поляну, нетерпеливо постукивая ногой, ожидая, пока все соберутся.
— Словно у меня на мочевом пузыре лежит кирпич, — бормочет она.
Я смеюсь, и она встречает мой взгляд с улыбкой.
— Вот. — Она хватает мою руку и тянет её к своему животу, ожидая момента, и я улыбаюсь ей, когда крошечная рука или нога соприкасается с моей ладонью.
— Это восхитительно. Я так рада за тебя, Невада.
Теперь я близка со всеми человеческими женщинами, с которыми прибыла сюда. Но у меня есть особая связь с Невадой. Она спасла меня, когда я была уверена, что умру. И она сделала это стильно, взорвав здание, где меня держали в клетке.
Конечно, она сделала это не одна. С ней были Ракиз, Хьюекс и Тагиз.
«Просто дыши, женщина. Я вытащу тебя отсюда».
Я стряхиваю воспоминания, смеясь, когда ребенок снова пинает мою руку.
— Ты знаешь, когда ты должна..?
Она пожимает плечами.
— Мони сказала, что дети браксианцев нередко рождаются через четыре или пять месяцев. Поскольку для нас, людей, это девять месяцев, я предполагаю, что всё случится где-то посередине.
Это объясняет размер живота.
— Вау, — говорю я. — Я не знаю, смогу ли я переварить такое.
Она фыркает.
— Кому ты это говоришь. Я пытаюсь найти свой дзен, но это всё, что мне осталось.
Я смеюсь и оставляю её препираться с прибывающими женщинами. Я машу через поляну Майз, которая в данный момент увлечена беседой с женщиной по имени Эмма. Она поднимает руку с ухмылкой, и я нахожу место рядом с Элли, которая улыбается, когда я плюхаюсь рядом с ней. Она тоже беременна, и я беру её за запястье, автоматически прижимая два пальца к её пульсу. Её улыбка становится шире, но она молчит, пока мы наблюдаем, как все приходят.
— Где Чарли? — спрашиваю её.
— Она и Драгикс совершают регулярные облеты. Оказывается, фиолетовых легко заметить с высоты. Он съедает всех дохоллов, которых увидит.
Я улыбаюсь. Никогда бы не подумала, что драконы существуют. Или что они превращаются в невероятно горячих мужчин.
Поляна начинает заполняться по мере того, как прибывает всё больше новых женщин, и я изучаю их.
Женщины находились на корабле дохоллов, направляясь обратно на родную планету дохоллов после того, как их купили на невольничьем рынке. Так же, как и нас. Нам повезло, когда дохоллов отправили проверить эту планету. Дохоллы потом искали свои ускользнувшие «товары», а вместо этого многие из них убили.
Но не всех.
Сарисса прислоняется спиной к одному из деревьев, её глаза серьёзны, она наблюдает за всеми и за всем. Ей удалось не дать другим женщинам сойти с ума, когда они впервые освободились, и с тех пор она, кажется, передала лидерство женщине по имени Клара.
Клара сразу же направляется к Неваде, когда прибывает, и они какое-то время шепчутся друг с другом.
Я чувствую укол, когда понимаю, что говорила с Кларой только однажды. Я в основном торчала в кради целителей.
Алексис шагает между деревьями, и я вскакиваю на ноги, обхватывая её руками.
— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты с Дексаром остановились в лагере?
— Мы там были до последней атаки. Я прибыла осмотреть корабль, а Дексар совсем с ума сошёл, когда услышал, что дохоллы убили людей Ракиза. — Она прикусила губу. — Он говорит, что больше не подпустит меня ни к какому кораблю, пока проблема с дохоллами не будет «решена».
Сарисса фыркает с того места, где она всё ещё сидит, прислонившись к дереву.
— Решено. Мне нравится этот план.
Алексис улыбается ей.
— И мне. — Её улыбка спадает. — Но я не смогу понять, что делать дальше с этим кораблём, пока мы не разберёмся с дохоллами.
Сарисса кивает и открывает рот, но Невада поднимает руку, жестом призывая всех заткнуться.
— Вот дерьмо, — бормочет Алексис. — На ней… платье?
Я смеюсь.
— Да, ей надоело перекраивать кожаные штаны.
Невада, возможно, не слышит нас через поляну, но она хмуро смотрит на нас, как будто точно знает, о чём мы говорим. Алексис машет ей пальцем, и Невада сердито смотрит на неё, даже если её рот дергается.
Беременность Элли продолжается, но судя по тому, как вынашивает Невада, кажется, что она может родить ребенка в любой день. Она выглядит здоровой и сильной, хотя и потирает поясницу, осматривая всех на поляне.
— Хорошо, — говорит Невада. — Я потеряла свой микрофон, так что вам всем нужно замолчать и дождаться времени для вопросов.
Несколько женщин смеются над этим.
Она ждёт, пока рассядутся последние несколько женщин, а затем сразу переходит к делу.
— Нам нужно позаботиться о нашей маленькой проблеме с дохоллами. Ракиз и Дексар в настоящее время встретились, чтобы разработать план. Мы подумали, что нам нужно сконцентрироваться только на дохоллах, но были сообщения о том, что они могут состоять в союзе с зинтами.
Маленькая блондинка поднимает руку, и Невада кивает ей.
— Зинты?
— Мохнатые ублюдки из-за Большой воды. Иногда они приплывают сюда торговать, и у них не гнушаются покупкой рабов. Когда они похитили Айви, они откусили больше, чем могли прожевать, и наши милые зайчики заставили их осознать свою ошибку. Проблема в том, что их много, и мы также не знаем, сколько дохоллов сбежало.
Она хмурится, какое-то время смотрит в пространство, а затем, кажется, встряхивается.
— Судя по тому, сколько народа, по вашим словам, было на корабле, их там могут быть сотни. Объедините их с зинтами, и у нас могут быть серьезные проблемы.
Из толпы раздается голос.
— Они не заберут наш чёртов корабль. — Да, — соглашается кто-то. — Назначьте ещё охрану.
Невада кивает.
— Не заберут. Вы, ребята, хотите покинуть эту планету, и мы поможем вам. Как договаривались. Но вам придется приготовится, к долгому ожиданию. Корабль поврежден, дохоллы жаждут мести, а зинты представляют угрозу.
— Конечно, — бормочет кто-то ещё, и я вытягиваю голову, чтобы увидеть женщину с длинными темными волосами, заплетенными назад. — Но у нас есть дракон, чёрт их побери.
Невада ухмыляется.
— Есть. Что касается оружия, мы не можем что-то противопоставить им. Проблема в том, что зинты знают, как действует Драгикс, и привыкли скрывать от него свой запах. Если они учат наших новых пурпурных друзей той же тактике, Драгикс может оказаться не таким уж эффективным, пока не увидит их перед своими глазами.
На поляне стало тихо, и заговорила Бет, её щеки краснеют, когда головы стали поворачиваться к ней. Я не заметила её прибытия, но она и Зарикс, должно быть, прибыли сюда с Алексис и Дексаром.
— Нужно устроить им какую-нибудь ловушку. Что-то, что позволит нам уничтожить их всех сразу.
Невада кивает, и Кейт встаёт на ноги, поворачиваясь к Алексис.
— Что ты можешь сказать нам о корабле?
Все взгляды прикованы к Кейт, и мне интересно, понимает ли она, под каким давлением она будет находиться, если мы сможем в конце концов поднять этот корабль с земли. Когда-то она была летчиком-истребителем и до вторжения аркавиан работала в компании, пытавшейся отправить самолеты в космос.
Она кажется крутой и собранной, и именно такая женщина нам понадобится, чтобы управлять нашим кораблём, если мы сможем заставить его работать.
Алексис ухмыляется Кейт и выходит вперед. Я знала Алексис всего несколько часов до того, как меня похитили вместе с Айви и Бет, но время, проведённое на Агроне, стало для неё благом. Она выглядит как королева племени, одетая в длинное полупрозрачное фиолетовое платье с золотыми нитями, её волосы заплетены сзади в косу.
Лёгкий ветерок проносится по поляне, принося с собой аромат готовящегося мяса из продуктового кради. Мой желудок урчит.
— Хорошо, — говорит Алексис. — Я хочу ясно донести до всех текущее положение дел, прежде чем мы начнём. Я космический инженер. На земле. Так что да, это означает, что я, вероятно, лучший выбор для того, чтобы попытаться починить этот корабль, чем та же… Невада. — Она ухмыляется, и Невада фыркает. — Но пытаться понять, как работает инопланетный корабль, — это всё равно, что вручить Теслу тому, кто работал только с классическими автомобилями. У него может быть четыре колеса, но технология отличается. Я работаю вслепую. Я знаю, что вы возлагаете все свои надежды на то, что я разберусь с этим, и я это понимаю. Но вы должны признать, что даже если я смогу починить этот корабль, есть большая вероятность, что я не смогу найти материалы для этого, на этой планете. — Моё сердце замирает. — Значит, наши шансы использовать этот корабль невелики.
— Я путешествовала на том корабле, на котором мы потерпели крушение, и я исследовала тот, который потерпел крушение здесь, сорок лет назад. Это позволило мне сравнить некоторые технологии и попытаться понять, с чем мы работаем. В последнем бою корабль подожгли, фюзеляж немного треснул, но повреждения в основном косметические. Пока что я точно знаю, что один из двигателей малой тяги сломан.
Элли поднимает руку.
— За что отвечает такой двигатель?
— Эти двигатели помогают вывести корабль в космос. Я не знаю, сможет ли корабль нормально работать без всех двигателей, но я бы не стала рисковать. Судя по всему, корабль работает на искусственном интеллекте, который тоже не работает. Я на 95 процентов уверена, что система ИИ опирается на управляющий чип. Чип, которого сейчас нет. — Она вздыхает. — Я думаю, что какой-то дохолл, ответственный за посадку на этом корабле, забрал с собой чип на всякий случай.
Тишина.
Бледные лица. А у некоторых женщин слёзы на глазах. Одна из женщин встаёт на ноги, видно, что ей это тяжело далось.
— Я уже решила остаться здесь, — объявляет она. — Но многие хотят улететь. Мы хотим, чтобы гриваты заплатили за то, что они с нами сделали. Ты хочешь сказать, что без этого чипа они не смогут выбраться с этой планеты?
Алексис кусает губу.
— На данном этапе исследования я не уверена, что вы сможете управлять кораблем самостоятельно. Возможно, эти алгоритмы используются для изменения последовательности при запуске и работе корабля, и без этого он не станет работать.
Она поднимает руку, пока поляна превращается в жужжащий рой вопросов.
— Очевидно, я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам всем улететь с Агрона. Но я хочу внести ясность. Если вы сядете на этот корабль, вы рискуете своей жизнью. Она не торопится, вглядываясь в каждое лицо, пока до них дойдёт смысл сказанного. — Если вы останетесь на Агроне, у вас здесь будет хорошая жизнь. Возможно, это не та жизнь, которую вы себе представляли, но она нам определенно нравится. Я понимаю необходимость мести, но вы должны быть уверены, что это то, чего вы хотите. Потому что даже если я смогу запустить этот корабль, после этого вы останетесь одни.
Сарисса встаёт.
— Значит, ты хочешь сказать, что нам как минимум нужно починить двигатель. И ты не узнаешь больше о том, сможем ли мы использовать корабль без чипа, пока не изучишь его, чего ты не сможешь починить корабль, когда дохоллы не перестанут представлять угрозу.
Алексис кивает.
— Довольно много проблем.
— Если у них есть этот чип, они его не отдадут, — кричит кто-то, и Сарисса кивает, снова поворачиваясь к Алексис.
— Объясни мне точнее про сломанный двигатель. Сможем ли мы снять его с корабля, чтобы починить?
Алексис качает головой.
— Не весь двигатель, можно снять только треснувшую часть.
Сарисса смотрит через поляну туда, где сидит Вивиан, и между ними происходит немая беседа. Сарисса склоняет вопросительно голову, и Вивиан кивает.
— После битвы мы говорили о посещении Арикса, — объявляет Сарисса.
— Кто такой Арикс? — выкрикнула одна из женщин.
— Арикс — король, который помог спасти Драгикса, — говорит Невада. — Он предложил нам помощь. Сказал, что у него есть люди, которые «возятся с металлом и теплом».
Сарисса кивает.
— Я ему не доверяю. Но я никому не доверяю.
Элли хмурится.
— Я действительно не хочу, чтобы мы снова расстались. Я хочу, чтобы мы остались вместе.
Я обнимаю ее рукой. Элли — милая, домоседка, и она беспокоится, когда нас нет в лагере.
Вивиан скалит зубы в свирепой ухмылке.
— Ну, я хочу быть ближе и к Макдаку, и к Старбаксу, но, как снова и снова доказывает жизнь на этой планете, ты не всегда можешь получить то, что хочешь.
Она подмигивает, когда Элли издает искристый смех.
— Если мы доставим ему двигатель, может быть, его люди помогут починить его, пока браксианцы займутся дохоллами.
— Хорошо, — говорит Сарисса. — Мы отправимся к Ариксу.
— Я тоже с вами.
Я чувствую, как горят мои щёки, когда все посмотрели на меня, но я игнорирую их. Вивиан не выглядит удивлённой, кивая мне.
— Пока Мони не согласится. — Невада смотрит на меня сверху вниз, когда я сужаю глаза и наконец вздыхаю.
— Да, мам.
Она смеется, поглаживая свой живот.
— Одно можно сказать наверняка. Никто не покинет лагерь в одиночку. Мы используем систему связей. Мы знаем, что у этих парней есть оружие, которое может победить нас. И мы знаем, что они более умны, чем вуальди, и гораздо более организованы, чем зинты. Это угроза, которую нельзя игнорировать.
Тагиз
Я осматриваю тренировочную арену, наблюдая, как дерутся человеческие самки. По словам Врекса, многие из новых самок заявили, что если они собираются временно находиться на Агроне, они могут потренироваться ради мести.
Невада стоит перед группой, уперев руки в бедра. Ракиз смотрит на неё с того места, где он разговаривает с группой своих воинов, бросая на неё горячий взгляд, и она прищуривается, посылая ему непристойный жест в ответ.
Они оба ухмыляются.
Что-то в моей груди сжимается. Каково это иметь такую связь с кем-то? Я знаю Малис с тех пор, как мы были детьми, но ожидания наших родителей не срабатывали с нами. В некотором смысле это иронично. Если бы не их настойчивость, мы бы спарились, и возможно, естественным образом сблизились бы.
Теперь единственное, что нас объединяет, — это отвращение к тому, чего так сильно хотят наши родители.
Подходит мой отец, и я напрягаюсь. Он скользит по мне взглядом, а затем снова переключается на тренировочную арену. Некоторые из новых человеческих самок бегут от одного конца арены к другому, в то время как Невада приказывает им двигаться быстрее.
— Слабые человеческие самки, — бормочет мой отец.
Я смотрю на Айви, подругу Врекса. Она берёт в руку нож, больше похожий на меч, и поднимает бровь, глядя на своего самца, который прислонился к тренировочной арене и разговаривает с Терексом.
Врекс ухмыляется, перепрыгивает через забор арены и направляется к своей паре.
— Ты не видел, как дерутся эти самки, как я, отец. Они могут быть маленькими, но они могут быть очень жестоки в бою.
Он фыркает.
— Они умирают слишком легко. И их дети будут слабыми. Я рад, что отец Ракиза не может увидеть самку, с которой спарился его сын. Король племени обязан выбрать браксианскую женщину.
Я скриплю зубами.
— Будь осторожен, отец. Если Ракиз услышит, как ты говоришь о его паре…
Он пожимает плечами, но оглядывается через плечо, проверяя наше окружение. На мгновение я сочувствую своей матери. Ни для кого не секрет, что их спаривание не было браком по любви. Семья моего отца веками стремилась «разводить сильных и верных». Выбираются самые сильные женщины в племени, а также те, кто может сформировать союз с нашей семьей.
Моя мать никогда не говорила, что сожалеет о браке с моим отцом. Никогда не намекала, что это может быть так. И она соглашается с ним, что я должен спариться с Малис. Но мне интересно, когда она видит своих друзей, когда она видит, как их обожают их пары…
Желает ли она большего?
Я качаю головой при этой мысли. Это будущее, которое она хочет для меня. Будущее, которое оба моих родителя желают для меня.
— Я рад, что ты не собираешься выбрать одну из этих слабых человеческих самок, — говорит мой отец. — Малис будет хорошей парой.
Я не хочу Малис. Я тоскую по крошечной болтливой самке, которая выжила вопреки всему. Женщина с ярко-голубыми глазами, которая бросает мне вызов на каждом шагу.
Я смотрю на отца, замечая, что его глаза смотрят на моё лицо, ища любой намёк на слабость.
Я убеждаюсь, что мое лицо полностью отстранённое.
— Мы говорили об этом, отец. У меня нет намерения спариваться с кем-либо прямо сейчас.
Он прищуривается, глядя на меня, и у меня скручивает желудок. Под каждым нашим взаимодействием скрывается непреклонная нить обязательства. Я должен отцу больше, чем когда-либо смогу отплатить. Я всем ему обязан.
Он кивает на то, что видит на моём лице, а затем указывает на Неваду.
— Человеческие самки не были созданы для того, чтобы размножаться с нами, — тихо говорит он. — Ракиз крутится вокруг своей королевы, потому что знает правду. Велика вероятность её смерти при родах. Я знаю, что ты не хотел бы обречь самку на такую же участь, Тагиз.
Он хлопает меня по плечу, поворачиваясь, чтобы уйти, и я смотрю на Неваду. На её большой живот.
Видение появляется прежде, чем я успеваю его остановить. Зои, её лицо, искажённое от боли. Но на этот раз она не кашляет, а корчится, пытаясь родить браксианского ребенка, который слишком велик для её крошечного тела.
Я вижу, как её глаза закрываются в последний раз. Из-за моего эгоизма.
Жозет подходит слева от меня, останавливаясь в нескольких шагах от меня. Судя по выражению его лица, он слышал каждое слово моего отца.
— Ты думаешь, это правда? — спрашивает он. — Ты веришь, что королева умрёт, пытаясь родить ребенка?
Я молчу, и он выдыхает, когда мы оба возвращаем внимание к арене.
Невада вздрагивает, поглаживая рукой живот, и Ракиз прерывает разговор, сразу же направляясь к ней. Она улыбается ему, проводя рукой по его подбородку, но теперь я вижу ужас в его глазах.
И я понимаю его.
Глава 3
Зои
Я отдаю свою аптечку Хьюексу и жду, пока он прикрепит её к седлу мишуа, а затем отдаю ему свою сумку. Я не много упаковала — только сменную одежду на случай, если нам понадобится разбить лагерь. У Вивиан отломанный кусок двигателя, а у Сариссы набросок двигателя и список инструкций от Алексис.
Жозет помогает Сариссе взобраться на свою мишуа, и я пользуюсь моментом, чтобы улыбнуться зеленому небу. Если не считать моих постоянных походов в лес, я впервые покидаю лагерь с тех пор, как меня привезли сюда, бывшую без сознания и задыхающуюся.
В отличие от остальных, я никогда не видела ни одно из других племён. Меня схватили вуальди, отнесли в Себе и затолкали в клетку.
Но сегодня я отправляюсь на браксианской лодке через озеро или море, которые называют Большой Водой, и даже увижу таинственного короля, о котором все говорят шёпотом. По словам Вивиан, он живет в настоящем замке.
Если бы это не было таким важным путешествием, я бы, наверное, исполнила небольшой победный танец.
— Выкусите, фиолетовые ублюдки. Вы не смогли запереть меня.
— Что это было? — спрашивает Сарисса со своего места рядом с Жозетом.
— Ничего.
Она убирает волосы с глаз, затем поворачивает голову к ветру и собирает их в хвост. Я поднимаю бровь, глядя на её резинку для волос, и она замечает, куда я смотрю.
— Она была у меня на запястье, когда меня похитили.
— Береги её, как золото, — советую я ей, и она смеётся.
Здесь около сорока женщин и примерно десять резинок для волос на всех.
— На днях Блэр порвала свою и я подумала, что она расплачется.
Я ухмыльнулась на это. Блэр непоколебима, как сталь. Она маленькая и тонкая, что, по её словам, досталось ей от матери-японки. Но я никогда не видела, чтобы она у неё на лице было что-то, помимо фейспалма и удивления.
Я перевела взгляд на Хьюекса.
— Давай покажем всем, как нужно скакать на мишуа.
Он посылает мне дерьмовую ухмылку, и выражение его грубого лица настолько неуместно, что я моргаю, глядя на него.
— Мы ждём ещё одного человека, — говорит он. Затем он оглядывается через моё плечо, и его улыбка становится шире.
Я закрываю глаза. Мне не нужно угадывать, кто стоит позади меня.
— Смейся-смейся, — бормочу я, а Хьюекс хихикает. — Теперь ты в моем дерьмовом списке. А это не очень хорошее место.
Я открываю глаза, когда у него хватает наглости погладить меня по голове.
— Вот именно, — говорю я. — То, о чем мы говорили? Это происходит сейчас. Ты должен мне.
— Ты о чём? — раздается позади меня низкий голос.
Я игнорирую его, и Тагиз входит в моё личное пространство, пока Хьюекс помогает Вивиан взобраться на его мишуа.
Я поворачиваюсь, делая шаг назад. Мне не нужно быть достаточно близко, чтобы почувствовать пьянящий мужской аромат, который сводит меня с ума.
— Не твоё дело. Что ты здесь делаешь?
— А ты что думаешь?
— Не отвечай вопросом на вопрос.
Он улыбается мне, и я закатываю глаза.
Всё веселье исчезает с его лица, когда он проводит взглядом по моему телу. К сожалению, не с сексуальным подтекстом. Вместо этого я почти слышу, как он интересуется, достаточно ли я здорова, чтобы путешествовать.
Я отворачиваюсь.
— Я с ним не поеду, — объявляю я.
Я вскрикиваю, когда мир переворачивается с ног на голову, и шлёпаю его по груди, пока он идёт к своей мишуа со мной на руках.
— О, у вас большие проблемы, мистер. Огромные.
Я стискиваю зубы, но придурок, похоже, ничуть не обеспокоен. Он игнорирует меня, взбираясь на свою мишуа со мной на руках. Он помогает мне повернуться, пока я не перебрасываю другую ногу через бок мишуа, и я пытаюсь скрыть, насколько приятно ощущается его рука, когда он обнимает меня за талию.
Второй раз за три дня сижу между бёдер Тагиза.
— Ты взяла свой тоник? — шепчет он мне на ухо, и все сексуальные мысли вылетают из моей головы.
— Мне он больше не нужен, — выдавливаю я, раздражённо стиснув зубы. Он наклоняется вперед, беря меня за подбородок, и поворачивает мою голову к себе. Его выражение больше не весёлое.
— Зои…
Вот и всё.
— Это ты послушай меня, — рявкаю я. — Я взрослая женщина, которая спасала жизни на своей планете. Я несу ответственность за своё здоровье и следую инструкциям по лечению от Мони. Ты не имеешь ничего общего с этими инструкциями. Я не собираюсь обсуждать это снова, поэтому, если тебе не о чем больше поговорить со мной, кроме моего здоровья, я предлагаю тебе заткнуться.
Его глаза слегка расширяются, пока он изучает мое лицо. Что бы он ни увидел, это убедило его, что я на сто процентов серьезна, потому что его челюсть сжимается, но он кивает, освобождая мой подбородок. Я моргаю, сдерживая слёзы, когда встречаюсь взглядом с Хьюексом, и он сочувственно смотрит на меня.
С его кивком, мы отправляемся в путь.
Тагиз
— Зои.
Она игнорирует меня, и я вздыхаю.
— Я прошу прощения.
Она и это игнорирует, и я смотрю ей в затылок. Зои усмехнулась, и я никогда не видел, чтобы она когда-либо таила обиду. Я подавляю панику, которая начинает расти при мысли о том, что она больше не заговорит со мной.
Когда она выздоравливала от болезни, мы проводили долгие ночи, разговаривая. Она рассказала мне о своей работе целительницей на Земле, а я поведал, как я вырос с Ракизом, уверенный, что продолжу традицию своей семьи и стану одним из его самых верных и надёжных воинов.
Я скучаю по тем ночам с ней.
Сожаление захлёстывает меня, пока я смотрю на красивую женщину, которая игнорирует меня. Она слегка поворачивает голову, когда Хьюэкс что-то говорит, и я игнорирую ревность, которая пронзает меня, когда она слегка улыбается ему.
Она больше никогда не улыбается мне.
— Зои, — снова бормочу я.
Она напрягается.
— Что? — наконец говорит она, и неожиданное тепло в моей груди заставляет меня прижать её ещё ближе.
Зои — единственная женщина, которая когда-либо заставляла меня чувствовать нежность.
— Пожалуйста, прими мои извинения, — шепчу я. — Я знаю, что я… слишком тебя защищаю. Это только потому, что я забочусь о тебе.
Она долго молчит.
— Ты можешь не видеть во мне женщину, Тагиз, но я не позволю тебе обращаться со мной как с ребёнком.
Мой рот искривляется.
— Ты была так больна…
— И ты никогда не преодолеешь это. Я понимаю, Тагиз, — говорит она глухим голосом. — Но я не позволю тебе вмешиваться в мою жизнь.
Я скриплю зубами. Я не знаю, как это произошло. Как я создал эту грусть в голосе Зои. Но я это исправлю.
— Я вижу в тебе изысканную женщину, Зои. Ты… ослепляешь меня. Если ты этого не видишь, значит, ты не обращала внимания.
Я наклоняюсь вперёд и шепчу ей на ухо последние несколько слов, и она вздрагивает, поглядывая на меня через плечо своими большими голубыми глазами, широко раскрытыми как никогда.
— Не играй с моими чувствами, Тагиз.
Я вздыхаю. Я должен отпустить её. Пусть она найдет другого воина, который пройдёт с ней по лесу до рассвета. Но кто будет шептаться с ней по ночам и показывать ей все способы, которыми браксианин может заставить человеческую женщину кричать от удовольствия?
Эта мысль заставляет меня сжать кулаки, и Зои хлопает меня по руке, когда она сильно сжимается вокруг её талии.
Я наклоняюсь вперёд и снова шепчу ей на ухо.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что подумал, когда впервые увидел, как ты открываешь глаза?
Зои смеётся, но не так, словно вопрос был смешной.
— Ставлю, на то, что эта слабая человеческая женщина помрёт через два дня?
Я рычу на это, наклоняюсь вперед и осторожно прикусываю мочку её уха. Я вознагражден её низким стоном, и она крепче сжимает мою руку, когда я шепчу ей на ухо.
— Я посмотрел в твои глаза и всё, о чём я мог думать, было: «Наконец-то я нашел её». Но ты была сильно больна. Вуальди и зинты чуть не забрали тебя у меня ещё до того, как я смог тебя найти.
— Если ты так себя чувствуешь, то почему бы тебе не поцеловать меня?
Я открываю рот, чтобы попытаться объяснить, но Хьюекс останавливает свою мишуа, и Джозет делает то же самое.
— Отсюда мы будем двигаться быстрее, — говорит Хьюекс тихим голосом. — Это идеальное место для атаки, поэтому мы не будем задерживаться в этом районе.
Мы все киваем, и мой мишуа не нуждается в поощрении, когда Хьюекс приказывает нам галопом пересечь открытую поляну. Она фыркает, радостно вскидывая голову, прежде чем броситься за мишуа Хьюекса со скоростью, от которой Зои ещё крепче вцепляется в руку, которую я обвил её крошечную талию.
Как будто я когда-нибудь позволю причинить ей вред. Я хмурюсь при этой мысли.
Я постоянно сканирую наше окружение, зная, что все остальные делают то же самое. Дохоллы, похоже, не затаились в засаде; однако они могут ждать ближе к Большой воде или, возможно, планируют напасть на нас, когда мы будем возвращаться.
Кто знает, что задумали эти странные пурпурные существа? Всё, что я знаю, это то, что мы убьем их всех и каждого, прежде чем позволим им забрать у нас человеческих самок.
Зои
Путешествие по воде займёт всего несколько часов, но звук рвоты Хьюекса предполагает, что его путешествие будет длится вечно. Бедного парня тошнит снова и снова, и Вивиан морщит нос при этом звуке, предлагая ему тряпку, чтобы вытереть ему лицо.
В какой-то момент Тагиз что-то шепчет ему, и Хьюекс хмурится, выражение его лица стало убийственным, прежде чем он отворачивается, он успевает метнуть ещё раз такой взгляд.
— Что ты ему сказал? — спрашиваю я, когда Тагиз снова садится рядом со мной.
— Я сказал ему, что он должен был извлечь урок из того, как в последний раз пересекал Большую воду.
Хьюекс вытирает рот, его лицо бледное и потное, и я сочувствую этому парню. Хотела бы я, чтобы у меня были какие-нибудь лекарства от тошноты или что-то ещё, чтобы дать ему немного облегчения.
Ранее Вивиан предупредила меня, чтобы я не подходила слишком близко к краю лодки. Ялекс — наш капитан — кивнул в знак согласия.
— Есть много разных зверей, ожидающих под поверхностью воды, — пробормотал он, глядя на горизонт. — Скорее всего, ты будешь всего лишь их очередной закуской.
Я прочно встала на середину лодки и теперь внимательно слежу за Хьюексом, пока он теряет свой завтрак за бортом.
Вивиан и Сарисса что-то шепчут друг другу, пока мы приближаемся к городу, и я подавляю ревность, которая поднимается, когда они смеются.
Я всегда мечтала о родном брате или двоюродном брате, но я единственный ребенок в семье. Мама происходила из богатой семьи, но её родители отреклись от неё, когда она влюбилась в мужчину, который, как она позже узнала, был женат. Когда он бросил нас, она отказалась доставить им удовольствие сказать: Мы же тебе говорили». Вместо этого она работала на трёх работах только для того, чтобы её сбил пьяный водитель, когда она переходила улицу после ночной смены в закусочной. Мне было девятнадцать.
— О чём ты думаешь?
Я смотрю на Тагиза, его слова всё ещё крутятся в моей голове.
«Я посмотрел в твои глаза и всё, о чём я мог думать, было: «Наконец-то я нашел её».
Если это правда, то почему он не хочет меня и только меня?
«Бьюсь об заклад, мама задавалась тем же вопросом».
От этой мысли у меня заболело в груди. Я просто повторяю её историю?
Я поворачиваюсь к Сариссе и Вивиан, чьи светлые головы так близко друг к другу, что почти соприкасаются, когда они читают информацию, которую им дала Алексис.
— Я немного завидую, — признаюсь я. — Я всегда хотела, чтобы у меня были братья и сестры. Я бы всё отдала, чтобы иметь семью на этой планете. Или кого-то, с кем дружила на Земле.
Тагиз изучает меня.
— А как насчёт других человеческих самок?
Я улыбаюсь.
— Они великолепны, не пойми меня неправильно. Невада спасла мне жизнь, а Айви дала мне силы пережить это одинокое время в клетке без неё. Но… я застряла в кради целителей, в то время как все остальные действительно изменяют ситуацию. Иногда трудно не чувствовать себя немного обделенной.
Тагиз прищуривается, глядя на меня, и я улыбаюсь.
— Всё нормально. Это придёт со временем.
— Поэтому ты настаиваешь на всём этом? Перебраться через Большую воду и покинуть безопасный лагерь после совершённого нападения?
Я сердито смотрю на него, но на этот раз он не пытается убедить меня остаться. Он кажется искренне заинтересован в ответе.
— Я всегда была человеком, который терпеть не мог видеть страдающих людей. Иногда мне казалось, что я была той, кто физически причинял боль, когда была ребенком. Мне удалось взять над этим контроль, когда я училась, но я всё ещё стремлюсь помочь. Я считаю, что мне дали дар. Я всегда спокойна под давлением. Я не теряюсь. И я могу работать в режиме многозадачности лучше, чем большинство людей. Все эти навыки очень востребованы в сестринском деле, особенно в уходе за травмами. Я не могу оставить людей страдать, когда знаю, что могу помочь, Тагиз. Иначе это буду уже не я.
Тагиз наклоняется вперед, заправляя прядь волос мне за ухо.
— Я понимаю. Просить тебя не помогать — всё равно, что попросить меня не драться. Ты чувствуешь, что это твоё призвание.
Я киваю, и он откидывается назад, изучая меня.
— А как насчет этого путешествия?
Я ищу на его лице осуждение или раздражение, но он по-прежнему выглядит искренне любопытным.
— Я также не из тех людей, которые счастливы, просто сидя позади остальных. Я хочу, чтобы эти твари заплатили. Я хочу, чтобы гриваты заплатили за наше похищение, я хочу, чтобы дохоллы заплатили за то, что нас купили, и за то, что сломали мне ребра, и я хочу, чтобы зинты заплатили за то, что с ними работали. — Я пожимаю плечами. — Я не привыкла чувствовать себя таким образом. Будто я искренне хочу увидеть, как кто-то будет страдать. И, может быть, когда дело дойдет до этого, я не смогу быть свидетелем этого. Но пока, я думаю, я должна принять это решение для себя и выбрать то, с чем, как я чувствую, я смогу справиться. Разве я не права?
Вопрос скорее риторический, чем что-либо еще, но Тагиз кивает. Это то, что я люблю в нем. Когда я с ним, он уделяет мне сто процентов своего внимания. Он никогда не даёт легкомысленных ответов и не отмахивается от меня. Если я задаю ему вопрос, пусть даже самый простой, он всегда внимательно обдумывает ответ.
— Да, — наконец говорит он и, к моему удивлению, обнимает меня за плечи и притягивает к себе. — Я понимаю.
Я поддаюсь своим инстинктам и прижимаюсь ближе, вдыхая его тёплый мужской аромат. Через несколько минут мы почти у берега, и Ялекс отдаёт приказы, пока мы швартуемся.
Мы оставляем его с лодкой, а я оборачиваюсь, осматривая город.
Я, конечно, всё уже слышала о нём. На самом деле, я заставила Вивиан, Айви и Чарли рассказать мне все подробности, которые они могли…несколько раз.
Но все же я была как-то не готова увидеть настоящий город.
— Удивительно, да? — Вивиан улыбнулась мне.
— Не то слово. Я провела в лагере так много времени, что виды, звуки и запахи этого места кажутся сумасшествием.
И всё же, мне кажется, что я могу стоять здесь, на этом причале, часами. Просто смотреть.
Рыбаки затаскивают сети с рыбой вместе с несколькими другими существами, одно из которых имеет золотую чешую и огромные зубы и выглядит как нечто среднее между осьминогом и акулой. Я вздрагиваю, обращая внимание на оживленную мощёную улицу перед нами.
Тагиз, Жозет и Хьюекс, кажется, знают, куда идут, окружая нас, пока мы идём все вместе. Здания стоят так близко друг к другу, что напоминают мне фотографии Амстердама, которые я раньше видела. Хотя многие из них кажутся ветхими и изношенными, некоторые из них многоэтажные.
Я останавливаюсь и смотрю на коллекцию ярких цветочных ящиков на балконе. Женщина с серой кожей и ярко-оранжевыми волосами поливает цветы и приподнимает одну бровь, когда наши взгляды встречаются.
Я улыбаюсь ей и отвожу взгляд. Отлично, теперь я странная уродка, пялящаяся на людей, которые просто занимаются своими делами.
Тагиз берёт меня за локоть, и я чуть не натыкаюсь на парня, несущего клетку с животными, похожими на цыплят. Он должен быть восьми или девяти футов ростом, и его длинные руки обхватывают огромную клетку, заставляя её выглядеть мелкой.
— Зои, — голос Тагиза стал насмешливым, когда я споткнулась. — Смотри на дорогу.
Я улыбаюсь ему.
— Я ничего не могу с собой поделать. Вы уже были здесь раньше. Я же, почти не путешествовала даже по Земле. — Я только один раз была в Канаде с мамой, прежде чем она умерла. — Как в кино попала.
Темные глаза Тагиза изучают моё лицо.
— Я не знаю, что такое кино, но я… рад, что тебе нравится.
Он прижимает меня к себе и действует как мой щит, удерживая меня на правильном пути и не давая ни с кем столкнуться.
Я чувствую запах жареных орехов, и продавец окликает нас, когда мы проходим мимо, потрясая передо мной сумкой. Тагиз бросает взгляд на моё лицо и жестом показывает Хьюексу, чтобы тот встал поближе, пока он передаёт продавцу пару монет, прежде чем принести сумку нам сумку.
— Ммм, — говорит Вивиан, когда мы передаем сумку друг другу. — Они острые и сладкие одновременно.
Пока мы делаем вид, что бродим по улицам Европы, воины осматривают всех, кто подходит слишком близко.
— Ну ладно. — Сарисса кивает, пока мы убеждаем воинов позволить нам осмотреть стол с блестящими серебряными ножами. — Я всё ещё не в восторге от всей этой истории с похищением инопланетянами, но я рада, что, по крайней мере, однажды смогу рассказать своим внукам об этом месте.
Вивиан толкает её локтем.
— Говорила же тебе, — говорит она, и они оба смеются. Я улыбаюсь, но сейчас моё внимание сосредоточено на четырёх браксианцах, идущих к нам. Они полностью одеты в черное с золотом и кажутся более… ухоженными, чем браксианцы, которых мы видим каждый день.
— Мы получили известие, что вы прибыли, — говорит один из них Тагизу. — Нам приказано отвести вас к королю.
Оох.
Я ничего не знаю об Ариксе — кроме того, что, когда Драгикс чуть не умер, а Чарли разваливалась на глазах, целителям Арикса удалось спасти ему жизнь. Они использовали что-то, что они называли ягодами кавы, и глаза Мони загорелись, когда ей рассказали о них.
Мне не терпится узнать о них побольше.
Единственный раз, когда я видела Арикса, был, когда мы были в кради целителей после битвы. Вивиан и Драгикс выздоравливали, и Арикс предложил свой город, где мы сможем найти помощь, чтобы починить наш корабль. Единственная проблема: мы ничего не знаем об этом парне. Он правил своей территорией на этой планете всё это время, и всё же браксианцы только недавно услышали о нём, когда впервые перебрались через воду.
Кроме того, то, как он смотрел на Вивиан, давало понять, что он не будет помогать нам по доброте душевной.
Охранники всё ещё ждут ответа, и я не могу не разглядывать их угольно-черные мундиры с блестящими ярко-золотыми пуговицами, начищенные сапоги и мечи на бёдрах, рукояти которых блестят на солнце. Они совсем не похожи на браксианцев с нашей стороны воды.
Один из них с любопытством осматривает всех нас взглядом, а затем они переговариваются между собой, прежде чем вести нас дальше по улице и направо.
Я задыхаюсь. Если я думала, что док и улицы, ведущие сюда, были захватывающими, то по сравнению с замком, они ничего не значат. Когда я впервые услышала об этом месте, я заставила других женщин рассказать мне всё, описывая его снова и снова. Но ничто не могло подготовить меня к сверкающему обсидиановому замку, огромные шпили которого устремлялись в небо вдаль.
Его вид привёл меня в трепет, и я снова вспоминаю, как мало я знаю об Агроне. Я думала, что она была так же неразвита, как и на нашей стороне воды. Но если этот средневековый город находится всего в нескольких часах пути на лодке, может ли быть ещё больший город на другом континенте?
Охранники терпеливо ждали нас, пока мы смотрели вниз с холма на замок. Мы следуем за ними по длинной улице и через несколько минут входим в широкие черные двери.
Здесь намного прохладнее. Сарисса осматривает огромный вестибюль, а затем практически прижимается носом к одной из стен, изучая серебряные нити, проходящие сквозь черный камень.
Я смотрю вверх. И вверх. И вверх. Высоко над нами, словно подвешенная в воздухе, сеть коридоров переплетается друг с другом, как серебряные каналы. В эти коридоры ведет длинная лестница, белые ступени которой резко контрастируют с черными стенами.
Это место похоже на собор, с приглушенной тишиной, которая напоминает мне музей на Земле.
— Сюда, — говорит один из охранников, указывая налево, и мы следуем за ним через двери в тронный зал.
Естественный свет заполняет пространство, выливаясь из огромных окон по обеим сторонам большой комнаты. Он пуст, за исключением браксианского короля, который сидит на полированном чёрном троне, и ещё одного браксианца с горящими серебряными глазами и каменным лицом, который стоит рядом с ним.
Арикс не выглядит удивленным, увидев нас. Но он выглядит… довольным. На самом деле, выражение его лица опасно близко к самодовольному, когда его взгляд скользит мимо меня и Сариссы, и останавливается на Вивиан.
— Привет, милая, — мурлычет он.
Глава 4
Зои
Вивиан смотрит на Арикса, и в её глазах сияет трепет, интерес и любопытство, прежде чем их сменяет безразличие.
Но я знаю Вивиан, и по тому, как её рука разглаживает платье, я могу сказать, что она нервничает.
Я думала, что дам говорить ей, в конце концов, она единственная, кого Арикс терпит. Но она замолкает, её взгляд метается по тронному залу.
Я никогда раньше не видела такой уверенной в себе, сдержанной Вивиан. Как будто мы находимся в какой-то сумеречной зоне. Сарисса, очевидно, чувствует то же самое, потому что она переводит выпученные глаза на свою кузину, а потом к королю.
— Когда ты пришёл в лагерь Ракиза, ты предложил помочь нам починить наш корабль.
Он кивает.
— Предложение остаётся в силе.
Браксианин рядом с ним ёрзает с явным неодобрением, но держит рот на замке, осматривая каждого из нас.
Я посмотрела на Хьюекса, и он вытаскивает конусообразное устройство из холщовой сумки, которую принёс с собой. Вивиан берёт его, и Арикс наблюдает за тем, как она делает шаг вперед, показывая его ему. Он напоминает мне один из тех пластиковых воротников, которые мы надеваем на шею нашим питомцам на Земле. Только он сделан из какого-то металла, и с одной стороны у него длинная трещина.
— Это часть одного из наших двигателей, — говорит Вивиан. — Как видишь, его нужно починить.
Арикс кивает.
— Есть много кузнецов, которые смогут вам в этом помочь. Если эту часть нельзя починить, они могут полностью заменить его.
— Есть ещё кое-что, — тон Вивиан нерешителен, а глаза Арикса сужаются, когда он смотрит на неё. Я смотрю на Сариссу, но её внимание полностью сосредоточено на Ариксе, словно она ждёт, что он должен как-то отреагировать.
— Да?
— Дохоллы забрали контрольный чип, который, вероятно, понадобится нам для управления нашим кораблем. Никто из нас раньше не пилотировал космический корабль, поэтому мы полагаемся на систему с искусственным интеллектом, которая сделает всю тяжелую работу за нас. Без этого чипа мы не сможем даже взлететь.
Арикс кивает с задумчивым выражением лица.
— Не могу обещать, что вы сможете найти замену этому чипу, но, возможно…
Он поднимается на ноги, и я почти задыхаюсь. Боже, он огромен.
— Если вы пойдёте со мной, я покажу вам наиболее вероятное место, где можно найти такую вещь.
Браксианин рядом с ним что-то рычит себе под нос, и Арикс усмехается.
— Мой командир недоволен этой идеей, — бормочет он. Командир смотрит на Арикса, и его улыбка становится шире.
Сарисса прищурилась, глядя на командира, очевидно решив, что он тоже представляет угрозу.
Я смотрю на Тагиза, у которого сейчас каменное лицо, но он позволяет нам выбирать, последуем ли мы за Ариксом.
Вивиан поворачивается к Сариссе, которая пожимает плечами, а затем склоняет вопросительно голову, глядя на меня.
Я просчитываю варианты. Я не доверяю этому браксианцу. Я уверена, что у него есть свои мотивы помогать нам, и какими бы ни были эти мотивы, я постараюсь их выяснить. Но он пока не угрожал нам и не причинял нам вреда. И если он может помочь…
Я киваю, и Вивиан снова поворачивается к Ариксу, который выглядит удивленным нашей немой беседой.
— Пожалуйста, покажи нам.
Он спускается по ступенькам, ведущим к своему трону, и протягивает руку Вивиан. Командир решает остаться, но бросает на каждую из нас горящий взгляд, на что Сарисса отвечает ему тем же.
Тагиз, Хьюекс и Жозет напряжены, но мы следуем за королем из тронного зала, где нас мгновенно окружает группа стражников.
Тагиз рычит на одного из охранников, когда тот подходит ко мне слишком близко, и Арикс оглядывается через плечо. Выражение его лица мягкое, но охранник тут же склоняет голову, отступая, давая нам пространство.
Мы все возвращаемся в огромный холл, только на этот раз Арикс ведёт нас за лестницу в другой коридор. Мы плетётся за ним, и по выражению лица Тагиза я вижу, что ему это ничуть не нравится.
— Если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты побежала обратно к лодке, — шепчет он мне на ухо, пока мы идём по блестящей серебряной плитке. — Не сомневайся. Просто возвращайся к Яликсу.
Я бросаю на него взгляд.
— Думаешь, я оставлю тебя здесь? Как мило.
Его челюсть сжимается при этих словах, и он открывает рот — вероятно, чтобы сделать ещё одно нелепое предложение, — но один из охранников Арикса открывает перед нами чёрную дверь, и я внезапно щурюсь от солнца.
Мы оказались за замком, и мы спускаемся по чёрным каменным ступеням на траву. Перед нами небольшой частный причал, где я насчитываю двенадцать крошечных лодок. Они выглядят почти как гондолы, которые я видела на фотографиях Венеции, за исключением того, что они кажутся немного шире.
Воинам это не очень нравится, что неудивительно, ведь большинство браксианцев не умеют плавать.
Вивиан оглядывается на меня в поисках уверенности, когда мы возвращаемся на причал, и я киваю. Арикс играет в свою игру, и я не уверена, что это за игра. Но это не значит, что мы не можем сыграть в собственную игру. Если он поможет нам выбраться с этой планеты, мы будем идиотами, если не воспользуемся его помощью.
Мы все молчим, когда вперед выходят новые охранники, готовя гондолы.
— Как они называются? — спрашиваю охранника, и он хмыкает.
— Гидрос, — говорит он.
Охранник протягивает мне руку, чтобы помочь мне залезть в гидрос, но Тагиз внезапно появляется рядом и бросает на него недружелюбный взгляд. Я благодарна Тагизу за руку, когда подхватываю подол платья, надеясь, что не упаду лицом, пока довольно некрасиво забираюсь в крошечную лодку. Тагиз садится рядом со мной, и я смотрю, как Хьюекс и Сарисса тоже устраиваются. Арикс помогает Вивиан в их собственном гидросе, и он качает головой, когда Джозет пытается сесть с ними.
Вивиан ободряюще смотрит на Джозета. Он не выглядит счастливым, но вместо этого движется к нашему гидросу.
По какой-то причине Арикс хочет, чтобы Вивиан принадлежала ему одному. Очевидно, она ему нравится, но я не ожидала увидеть ответную реакцию Вивиан. Она такая неуверенная, какой я её ещё никогда не видела, румянец заливает её щеки, когда Арикс наклоняется и что-то ей шепчет.
Его охранники расходятся по своим гидросам.
— Как ты думаешь, куда он нас ведёт? — спрашиваю я, и Тагиз пожимает плечами. Его глаза постоянно сканируют всё вокруг нас, пока охранники начинают направлять гидросы вниз по реке.
Если не считать нежного плеска воды, здесь тихо. Мирно. Солнце греет мое лицо, и я на мгновение прислоняюсь к Тагизу. Он смотрит на меня и снова обнимает меня за плечи.
Река протекает сквозь город, и моя голова постоянно крутится, когда я пытаюсь всё рассмотреть. На одной стороне реки маленькие домики с соломенными крышами стоят рядом друг с другом по обеим сторонам мощёной улицы. На мишуа либо ездят браксианцы, либо прикрепляют их к повозкам, некоторые из которых останавливаются перед домами, чтобы доставить товар.
Мы путешествуем под мостами, которые соединяют одну часть города с другой. Со временем дома становятся всё более редкими и заменяются деревьями. Мы плыли вниз по реке не менее получаса, прежде чем остановились у другого причала, гораздо меньшего, чем тот, что у замка.
Мы в глуши.
Вивиан не выглядит обеспокоенной, хотя на её лице такое пустое выражение, которое говорит мне, что она обеспокоена, но пытается это скрыть. Арикс помогает ей вылезти из гидроса, и мы все гуськом поднимаемся на пристань.
— Где мы? — спрашивает Сарисса.
Арикс улыбается.
— Скоро увидишь.
Сарисса хмурится, вероятно, собираясь потребовать больше информации, но он уже отвернулся, предлагая Вивиан руку. Сарисса оглядывается на меня через плечо.
— Я действительно ненавижу это, — шепчет она, и я киваю.
— Аналогично. Но это небольшое представление устроил Арикс. Мы просто для него зрители.
Она хмурится, но мы идём за королём дальше, который не выглядит ничуть обеспокоенным нашей нерешительностью. Тагиз уже даже не притворяется, что с ним всё в порядке, и его меч теперь в его руке, что объясняет, почему охранники Арикса сжимаются вокруг нас ещё теснее, их руки зависают над собственными мечами.
Я вдыхаю, мои чувства обострились. Я не спускаю глаз с короля, пока мы идём по мощеной дорожке, ведущей в густую чащу деревьев. Деревья возвышаются над нами, их толстые ветви образуют плотную крону, из-за которой лишь изредка можно увидеть небо.
Сарисса бочком подходит ко мне, её глаза суровы.
— Что по-твоему происходит? — бормочет она.
— Не имею представления. Арикс, кажется, наслаждается этой секретностью.
Мы прошли ещё десять минут. Затхлый запах мха витает в воздухе, и вокруг жутко тихо. Как будто даже животные, которые сделали эту часть леса своим домом, настороженно относятся к браксианскому королю, который прогуливается по их территории с хладнокровным весельем на лице.
Деревья начинают редеть, и мы все стали замерзать.
— Что это? — спрашивает Вивиан.
Арикс бросает на неё взгляд, прежде чем вернуться к оживленной торговой площади, раскинувшейся перед нами.
— Это, — говорит он, — рынок.
Он говорит «рынок», как будто он тут всем заправляет.
— Рынок? — спрашиваю я, и он кивает.
— Хотя Агрон может быть не так развит, как многие другие планеты в этой галактике, мы не лишены контактов с остальными. Есть несколько торговцев, достаточно храбрых, которые отправляются сюда, привозя нам товары и услуги для торговли.
Деревья теперь намного реже окружают большую поляну, что помогает скрыть её от посторонних глаз. Я никогда не могла представить, что такое место может находится здесь, и снова я почти ошеломлена тем, как мало я знаю об этой планете.
На Земле я знала, что существует 197 стран. Здесь же, я даже не знаю, сколько существует континентов. И волнующе, и пугающе знать так мало о месте, где я, вероятно, буду жить хоть и недолго.
В пространстве площади установлено, наверное, около сотни кради. Хотя, в отличие от кради в нашем лагере, они трехсторонние, что позволяет продавцам защищать свои товары от непогоды во время переговоров с покупателями.
Несколько недель назад Невада рассказала мне о рынке, который она посетила с Ракизом, когда искала меня и Айви. Её глаза сияли, когда она описывала все виды инопланетян, которых видела, и ухмылялась, рассказывая мне всё о людях, которые торгуют друг с другом.
Теперь я понимаю, почему. Здесь есть люди всех цветов радуги, от фиолетового до синего, от зеленого до желтого. У некоторых больше двух рук; у других есть чешуя и мех. Трудно не пялится на них.
Арикс делает шаг вперед, и весь рынок замолкает. Я слышу, как ветка падает с дерева позади нас. Он машет рукой с сардоническим выражением лица.
— Продолжайте, — говорит он, и все возвращаются к своим делам, торгуясь за еду, драгоценности и оружие.
Мы скорее всего выглядим как любопытные школьники, когда следуем за Ариксом у прилавков. Люди пялятся на короля, но по большей части игнорируют нас. Арикс, кажется шел к определенному продавцу, и в конце концов он останавливается у кради, управляющим двумя браксианскими женщинами.
Одна из них склоняет голову.
— Да, ваше величество?
Арикс поворачивается к Вивиан, которая держит сломанную часть, и женщина протягивает руку, чтобы взять её, её серые глаза любопытны.
— Это от двигателя S23, — бормочет она. — Как вы его получили?
Арикс приподнимает бровь, глядя на женщину, и она поняла, что ей больше не надо задавать вопросы.
— Мы можем это починить, но эти детали настолько хрупкие, что вы рискуете получить ещё одну трещину. Если он треснет в полёте, это может привести к перегрузке системы, так что я бы не стала рисковать.
Я смотрю на неё, очарованная тем, как она говорит о космическом корабле, словно обсуждая погоду.
— У вас есть что-то, что мы можем использовать в качестве запасной части? — спрашиваю у неё.
Женщина качает головой, и моё сердце замирает, но её подруга делает шаг вперёд.
— Мы можем заказать один, но поставка прибудет через несколько недель.
— Поставка? — спрашивает Вивиан, и Арикс улыбается ей сверху вниз.
— Многие из этих торговцев путешествуют через центральные планеты транзитных узлов. Агрон может и нецивилизованный по сравнению с большинством других, но наши драгоценности и другие товары по-прежнему пользуются спросом, в основном из-за их редкости.
Вивиан кусает губу и смотрит на меня.
Я прочищаю горло.
— Сколько это будет стоить?
— Наш знакомый торговец предпочитает вести переговоры лично, — говорит женщина.
Я киваю.
— Вы знаете, когда ваш знакомый вернётся, чтобы мы знали, когда нам нужно вернуться сюда?
Она качает головой.
— У него нет определенного графика. Это зависит от того, как пойдет его торговля на других планетах, и от того, попросит ли кто-нибудь из его покупателей что-то, что можно найти только на Агроне.
Арикс кивает и снова берёт Вивиан за руку, движение собственническое. Он ведёт нас к деревьям, говоря понизив голос.
— Этот рынок собирается каждые несколько дней, — говорит он. — Если вы хотите быть именно в тот момент, когда продавец прибудет, вам нужно убедиться, что кто-то из вас будет находиться в этом городе. Я готов помочь вам найти любые детали, которые вам нужны, если вы захотите остаться здесь.
И цель его представления становится понятной всем. Вивиан прищуривается, глядя на него.
— Я не понимаю тебя.
Он смеётся.
— Тебе и не нужно.
— Почему ты хочешь, чтобы я была здесь?
— Разве мне запрещено получить удовольствие от твоего общества?
— А в финале?
— Если бы я сказал тебе это, это испортило бы сюрприз, — мурлычет он, и Вивиан уставилась на него, изучая его глаза.
Потом она повернулась к нам.
— Я остаюсь.
Я захлопала ресницами, и она слегка улыбнулась мне, когда увидела что-то на моём лице.
— Тогда я тоже остаюсь, — говорит Сарисса. Арикс кивает, по-видимому, не беспокоясь о том, что кузина Вивиан будет держать его член подальше от неё. Я подавляю улыбку при этой мысли. Что-то мне подсказывает, что у короля более чем достаточно способов обойти Сариссу, если это будет необходимо.
— Ребят, вы уверены? — Это произошло так внезапно, что кажется, что всё выходит из-под контроля.
Вивиан делает шаг вперёд, беря мои руки в свои.
— Это мой шанс внести свой вклад в то, чтобы мы убрались с этой планеты, — шепчет она. — Всё будет хорошо. Я обещаю.
Рядом с нами Арикс очень спокоен. Я изучаю его, и его взгляд ненадолго переключается на меня. Он поднимает бровь, а затем снова смотрит на Вивиан.
Я не доверяю ему настолько, насколько могу, но в конечном итоге это решение Вивиан. И я чувствую себя намного лучше, зная, что Сарисса тоже остаётся.
Я смотрю на Сариссу, чьё лицо тщательно непроницаемо.
Почему этот парень так хочет нам помочь? Если он хочет Вивиан, помочь нам покинуть эту планету — то не сможет получить то, что он хочет.
— Значит, решено, — говорит Арикс, и я вздрагиваю от чистого триумфа в его глазах.
Тагиз
Зои ведёт себя тихо во время обратного пути через Большую воду. Очевидно, она недовольна тем, что покидает своих друзей.
— Они будут в безопасности, — говорю я, и она смотрит на меня, морщась, когда Хьюекса рвёт за борт лодки.
— Арикс пугает.
— Он определенно хочет Вивиан, но я не верю, что он причинит ей боль.
— Он знает, что мы собираемся починить наш корабль, а она намерена покинуть эту планету. Зачем ему помогать ей в этом?
Я пожимаю плечами.
— Возможно, он надеется, что сможет убедить её остаться.
Она смеётся над этим.
— Вивиан единственная, кто хочет убраться отсюда больше всех. С того момента, как мы приземлились, она на сто процентов сосредоточилась на том, чтобы покинуть эту планету. Что, если он не позволит ей уйти?
— Мы разберёмся с этим, если так произойдёт.
Она изучает моё лицо и, наконец, кивает. К настоящему времени она уже знает, что наше племя будет бороться за свободу человеческих самок.
Между нами повисла тишина, но я ничего не могу с собой поделать — я должен спросить.
— А ты? Ты собираешься покинуть Агрон?
Она смотрит на меня огромными голубыми глазами, а затем снова смотрит на воду.
— Да, — говорит она, и у меня заболело в груди. — Если только кто-нибудь не даст мне повод остаться.
Я должен быть счастлив за неё. Я должен быть рад, что её больше не будет рядом. Что меня больше не соблазнит добрая, упрямая, красивая самка, которая заставляет меня твердеть от бесконечного желания.
Вместо этого я могу думать только о мужчине, которого она встретит на своей планете. Того, кому она подарит свои широкие улыбки и мягкие нежные прикосновения. Того, кому доведётся услышать её звонкий смех и тихие стоны. Того, кто поцелует её, огладит языком за её губами, сорвёт с неё одежду и…
— Тагиз?
Зои смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я понимаю, что дрожу, мои руки сжаты в кулаки.
— Э-э, всё в порядке?
Я киваю, но не могу заставить себя заговорить о своих мыслях. Я хочу, чтобы у Зои была хорошая жизнь. Такой жизни она всегда хотела. И это будет самец, который будет спать рядом с ней каждую ночь. Кто будет смотреть, как её живот округляется вместе с его малышом.
— Ладно, Тагиз, серьезно, что случилось?
— Ничего, маленькая целительница, — лгу я. Она не выглядит убеждённой, но я не буду озвучивать свои мысли.
Она поднимает одну бровь.
— Можно вопрос?
— Конечно.
— Ты собираешься спариваться с Малис?
Я ёрзаю, чувствуя себя неловко — и от вопроса, и от этой мысли.
— Всё сложно.
— Ага.
Зои предпочитает больше не задавать вопросов, пожав плечами у меня под рукой.
— Я пойду проверю Хьюекса, — бормочет она.
Я смотрю, как она уходит, моё сердце отяжелело, моё тело наполняется сожалением.
Глава 5
Зои
— Ты слушаешь, дитя?
— Хм?
Я моргаю, сосредотачиваясь на Мони, которая выглядит удивлённой. Кради целителей в это время дня тих, и мы в настоящее время инвентаризируем самые важные мази и тоники.
— Извини. — Я краснею. Мой разум находится за миллион миль, все мысли сосредоточены на одном браксианце, который, вероятно, собирается спариться с кем-то ещё. Кобель.
— Ты что-то сказала? — Мони приподнимает одну бровь, но предпочитает не комментировать. Да, я отвлекаюсь в последнее время. Но иногда мне везёт, если я посплю хоть несколько часов. И когда я не задыхаюсь от своих кошмаров, я мечтаю о Тагизе.
— Нам нужно больше ягод марадосы, — говорит Мони. — Я хотела бы сделать больше яроз сегодня.
Я киваю. Яроз — это тонизирующее средство, наиболее близкое к общей анестезии у браксианцев. Марадоза — ключевой ингредиент, а сок из ягод марадозы обладает большинством свойств, способных вырубить кого-то даже во время сильнейшей боли. Но дозировка ягод должна быть идеальна подобрана при создании тоника. Слишком много марадозы и больной может не проснуться. Недостаточно, и они смогут прочувствовать всё, даже без сознания.
Я вытираю руки о фартук и снимаю его, прежде чем взять с одного из столов небольшой нож и засунуть его в карман. Он такой тупой, что вряд ли прорежет мне платье, но он помогает, когда я собираю определенные травы и растения.
— Что-нибудь еще?
— Нам также нужно больше ортара.
— Хорошо, без проблем.
Я знаю правила и направляюсь на тренировочную арену по дороге в лес. Хьюекс только что закончил и прислонился к забору, лицо раскраснелось, грудь блестела от пота.
— Мне нужно собрать кое-что из леса. Не мог бы ты пойти со мной?
Он смотрит туда, где в данный момент Тагиз сражается с Ракизом, сталкиваются их мечи. Я очень осторожно отвожу от него взгляд, его слова всё еще проносятся у меня в голове.
Ситуацию с Малис он назвал «сложной».
И он точно не отрицал, что планирует спариться с ней.
Я не дура. Я вижу, что ни у кого из них нет настоящих чувств друг к другу. Малис, кажется, относится к Тагизу как к старшему брату, и все знают, что она влюблена в воина по имени Герик.
Так почему?
Хьюекс переключается на меня, и я понимаю, что смотрю в пространство.
— Извини, — бормочу я. — Ты что-то сказал?
— Я спросил, не хочешь ли ты пойти с Тагизом. Он скоро закончит тренировку.
— Нет, — быстро говорю я. — Мне нужно всего несколько вещей, так что нет смысла ждать. Если ты занят, я могу взять кого-нибудь другого.
Хьюекс кивает, его обычно грубое лицо хмурится. Я не принимаю это на свой счет. Тагиз как-то сказал мне, что Хьюекс предпочитает находиться вдали от лагеря, охотясь на вуальди или проверяя ловушки. По какой-то причине Ракиз решил держать их обоих близко сейчас.
— Когда ты собираешься научить меня драться? — спрашиваю я, когда мы выходим из лагеря.
Он сердито посмотрел на меня.
— Спроси Тагиза.
— Ты сказал, что поможешь мне, Хьюекс. И я собираюсь твою помощь принять.
Он вздыхает.
— Почему ты хочешь научиться драться? Здесь много воинов, чтобы защитить тебя.
Хьюекс — не феминист.
— Я не говорю, что хочу идти в бой. Я просто хочу иметь возможность защитить себя.
— Почему бы тебе не тренироваться с другими человеческими самками?
Мои щёки загорелись
— Они сильнее и быстрее меня. Я всё еще восстанавливаю часть своей выносливости.
Он вздыхает и молчит, пока мы идём в ту часть леса, где я найду нужные мне растения.
— Встретимся на тренировочной арене на рассвете, — наконец произносит он, и я чуть ли не танцую буги-вуги.
Вместо этого я стреляю в него улыбкой.
— Спасибо.
Мои мысли блуждают, пока мы идём по лесу, и по пути я собираю кое-что из того, что мне нужно. Хьюекс следует за мной, и я делаю глубокий вдох, наслаждаясь ощущением свежего воздуха, проходящего через мои лёгкие. Забавно, есть вещи, которые ты считаешь само собой разумеющимся, до тех пор, пока не узнаёшь, что их могут отнять в любой момент.
Чему я научилась, работая медсестрой? Люди устойчивы. Человеческое тело может вынести неописуемую травму и выжить — вопреки почти непреодолимым препятствиям.
Не знаю, почему у одних такое получается, а у других нет. Даже после стольких лет работы по спасению жизней я до сих пор не могу объяснить, почему некоторые люди сражаются с травмами и болезнями, которые должны были их убить, а другие умирают без предупреждения.
Но я знаю, что никогда и никто не сможет гарантировать твою полную безопасность. Никогда.
Я думала, что поняла это, когда работала с травматологами на Земле. Но только когда я лично столкнулась с собственной смертью, я по-настоящему прочувствовала её до костей.
Теперь мне решать, что делать с оставшейся частью моей жизни.
Я замечаю несколько розовых грибов, которые мне нужны, у основания дерева. Я ныряю за него и испускаю крик, когда сверкают белые зубы, и что-то чуть не отрывает мою руку.
Я слышу, как Хьюекс бежит ко мне, когда я отскакиваю назад, спотыкаясь о торчащий из земли корень дерева и приземляясь на свою задницу.
Крошечное существо пятится к дереву, его шерсть вздернута, и оно шипит на меня, и, несмотря на мои дрожащие руки, моё сердце тает.
Это просто ребенок.
Я встаю, обхожу дерево и улыбаюсь Хьюексу.
— Ложная тревога, — говорю я, когда он приближается. — Я… сломала ноготь.
Он смотрит на меня. Я смотрю на него.
Наконец, он хмурится и идёт обратно через небольшую полянку к дереву, к которому любит прислоняться.
— Оставайся на виду, — приказывает он.
— Я просто собираюсь собрать эти грибы. — Я указываю на дерево, и мохнатое существо снова скалит на меня зубы. Хьюекс кивает.
— Привет, малыш, — тихо шепчу я, приближаясь, и существо снова шипит на меня. У него светло-серый окрас, с заостренными ушами и огромными круглыми глазами. Его мех торчит во все стороны, и хотя его рот полон острых зубов, мои губы дёргаются от умиления, глядя на его пушистую шерсть.
Моя улыбка тает. Весь этот мех не может скрыть тот факт, что он выглядит голодающим.
— Бедняжка, — шепчу я.
Существо смотрит на меня, всё ещё оскалив зубы, но оно прижимается спиной к дереву, очевидно, в ужасе. Я лезу в корзину и достаю кусок хлеба и фрукты, которые прихватила с собой на завтрак. Я уверена, что этот крошечный зверек предпочел бы мясо, но я всё равно кладу еду на землю.
— Зои, — голос Хьюекса приближается, и существо снова шипит.
— Я иду. — Я поворачиваюсь к маленькому пушистому шарику, который подозрительно смотрит и на меня, и на еду. — Я принесу тебе немного мяса, если завтра ты будешь здесь, — напеваю я, прежде чем поспешить обратно туда, где ждёт Хьюекс.
Тагиз
— Хочешь, я поговорю с ним?
Она пожимает плечами.
— Я не знаю. Сомневаюсь, что он тебя послушает.
Я зажимаю переносицу, пытаясь побороть назревающую головную боль. Герик, вероятно, считает, что я его враг, самец, который может отобрать у него самку, которую он любит. Он может не понять, что я отношусь к этому спариванию так же, как и Малис.
Если бы это была Зои на месте Малис, мне потребовались бы все силы, чтобы не убить другого воина.
— А как же твоя самка, Тагиз? Ты веришь, что она будет ждать вечно? Если люди починят свой корабль, Зои может решить, что устала мечтать о воине, который обращается с ней так небрежно.
Моё сердце сжимается, а кулаки сжимаются от желания привязать к себе Зои, прежде чем она сдастся и оставит меня навсегда.
Я делаю глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться.
Я знаю, что делает Малис. Она надеется, что я буду тем, кто положит конец этому спариванию. Браксианские самцы территориальны и собственники, и она знает, что я близок к тому, чтобы закинуть Зои на плечо и увести её из этого племени. Навсегда.
Если действовать буду я, у Малис будет меньше последствий. Её родители будут расстроены, но они не смогут обвинить её в моих действиях. И она сможет спариться с Гериком.
Я бросаю на неё взгляд, который говорит ей, что я знаю, о чём она думает, и её щеки краснеют. Она вскидывает руки, но продолжает ходить.
— Нам нужен план, — бормочу я.
— Что, если ты поговоришь с Ракизом? — спрашивает Малис.
Я пожимаю плечами.
— У Ракиза более чем достаточно поводов для беспокойства, особенно сейчас, когда у него родилась дочь. Он просто скажет, что принудительные спаривания запрещены в его племени.
Хотя ни Малис, ни я не хотим спаривания, мысль о том, чтобы разочаровать наших родителей, удерживает нас в этой ситуации.
— Я знаю, ты боишься реакции своего отца, — начинает Малис, и я пожимаю плечами. Малис может верить, что понимает мою верность отцу, но она понятия не имеет, насколько я ему обязан.
Звонят мои кради-колокольчики, и я оборачиваюсь, обнаружив, что Хьюекс ждёт меня.
— У нас встреча с Дексаром, — говорит он. — Я встретил твоего отца в продуктовом кради, и он попросил меня передать тебе, чтобы ты пришёл к нему, когда мы закончим.
Я смотрю на Малис. Её руки затряслись, и я застыл, когда она внезапно бросается на меня, её руки сжимают мою рубашку.
— Пожалуйста, Тагиз. Пожалуйста, сделай, чтобы всё было правильно. Я больше не могу этого выносить. — Она зарылась лицом в мою рубашку и всхлипнула. Мои глаза встречаются с глазами Хьюекса, и на его лице отчетливо видно неодобрение, когда он наблюдает, как Малис теряет контроль, обвивая меня руками. Хьюекс любит Зои. Он много раз говорил мне, что если я не хочу маленькую целительницу, то есть много других воинов, которым она нужна.
Я хочу сказать ему, что это не то, на что похоже, но прикусываю язык. Если Хьюекс не считает меня достойным после всех этих лет, значит, он никогда не знал меня по-настоящему.
Глава 6
Зои
Я появилась на тренировочной арене ещё до того, как солнце полностью взошло, пот от моих кошмаров всё ещё высыхает на моей коже.
Хьюекс ждёт меня с обычным хмурым лицом.
— Я знаю, что согласился тренировать тебя, — говорит он, и у меня замирает сердце. — Но Ракиз приказал усилить охрану вокруг этого лагеря и на всей его территории. Я уезжаю на несколько дней охранять северо-западный сектор нашей территории. — Я вздыхаю, но он оглядывается через плечо. — Поэтому я нашел того, кто будет тренировать тебя.
Я оживляюсь, и Хьюекс кивает на другую сторону арены, где меня ждёт воин. Я видела его в лагере, но мы никогда не знакомились.
— Это Крониз, — говорит Хьюекс. — Он согласился научить тебя некоторым базовым навыкам.
Крониз кивает мне с глазами, полными любопытства.
— Я Зои, — говорю я. — Я не ожидаю, что смогу победить кого-то в реальном бою. Я просто хотела бы быть в состоянии постоять за себя и, возможно, иметь несколько трюков в рукаве.
Крониз кивает.
— Из того, что я узнал о человеческих самках, вы злитесь, когда вас загоняют в угол. Я верю, что смогу научить тебя тому, что тебе нужно знать.
Мои щёки загорелись еще сильнее, а его улыбка стала шире.
Хьюекс прищуривается, глядя на нас.
— Хорошо. Нет ничего плохого в том, чтобы научиться рукопашному бою. Возможно, какие-то базовые навыки обращения с ножом, — ворчит он.
— Мы справимся, — говорит Крониз, и Хьюекс бросает на меня взгляд, внезапно становясь неуверенным. Наконец, он пожимает плечами и уходит, не сказав больше ни слова.
Я уже привыкла к скряге Хьюексу, и Крониз, кажется, тоже не беспокоится о его поведении, жестом приглашая меня последовать за ним в дальний конец тренировочной арены.
— Прежде чем мы начнем, мне нужно знать, с чем мне придётся поработать.
Он тянется ко мне, и это движение настолько внезапное, что мои руки автоматически поднимаются, защищаясь.
Крониз делает паузу, оценивая мою позицию.
— Не двигайся.
Он наклоняется вперед, поправляя мои руки так, что они больше не лежат ладонями вверх, пальцы согнуты, а ногти готовы к царапанью. Он складывает мои пальцы и поворачивает мои руки, пока они не сжались в кулаки.
Сразу чувствую себя невеждой.
— Бои выигрываются и проигрываются за считанные мгновения, — бормочет он. — Человеческие самки маленькие. У вас есть только один шанс застать нападающего врасплох. Ты должна инстинктивно принять эту позицию. Отсюда ты можешь наносить удары, блокировать и уклоняться от ударов.
Крониз заставляет меня сложить руки по бокам и пройтись по тренировочной арене. Пока я иду, он прыгает на меня, проникая в моё личное пространство. Первые несколько раз мои руки инстинктивно поднимаются одинаково — ладони вверх, пальцы как когти. Но к тому времени, когда солнце полностью взошло, мои руки стали сжиматься в кулаки, при поднятии и теперь я готова к следующему шагу.
— На сегодня всё, — говорит Крониз, и я моргаю, понимая, что арена начинает заполняться браксианцами.
— Спасибо, — говорю я. — Я действительно ценю это. Я не ожидаю, что вдруг стану воином. Я даже не хочу быть им. Я просто хотела бы чувствовать себя немного увереннее.
Он кивает.
— Я должен был Хьюексу одолжение, и я счастлив потратить его на обучение воинскому искусству привлекательной человеческой самки.
Я моргаю от флиртующей нотки в его голосе.
— Ну, спасибо, — говорю. — Я лучше пойду. Мне нужно собрать несколько трав для Мони.
Он прищурился.
— В лесу?
Я едва сдерживаюсь, чтобы не пробубнить о чрезмерно заботливых мужчинах. Я надеялась, что смогу покормить маленькое пушистое животное в одиночку, но очевидно, что все воины в этом лагере получили те же приказы, что и мы.
Я вздыхаю.
— Ты хотел бы пойти со мной?
Он кивает, медленная улыбка расползается по его лицу.
Не в первый раз, я пожелала бы, чтобы такой воин, как Крониз, заставил моё сердце биться сильнее. Я вздыхаю. Жизнь была бы намного удобнее, если бы мы могли выбирать, кого любить.
Крониз опирается на деревянный забор, окружающий тренировочную арену. На другой стороне арены, у противоположного забора, Тагиз пришёл на утреннюю тренировку и в настоящее время болтает с несколькими более молодыми воинами. Они смотрят на него снизу вверх, постоянно просят исправить их стойку или провести с ними несколько часов в спарринге. Кажется, у него бесконечное терпение, и он отказывается только в том случае, если у него уже назначена встреча.
Он оглядывается через плечо, его глаза легко находят мои. Его лицо засветилось так, что мне становится тепло внутри, но оно быстро тускнеет, когда его взгляд переключается на воина рядом со мной.
— Зои? — Крониз что-то говорит, и я снова обращаю на него внимание. В его глазах любопытство, когда он переводит взгляд то на меня, то на Тагиза. — Есть что-то, о чём я должен знать о вас с Тагизом?
Я пожимаю плечами.
— Всё сложно.
Он оглядывается на Тагиза, который пристально смотрит на нас. Какс — один из молодых воинов, которые поклоняются Тагизу как герою, — говорит что-то, чтобы привлечь внимание Тагиза, и его взгляд наконец покидает нас.
Крониз подходит ко мне ближе.
— Я думал, он собирается спариваться с Малис?
Я вздрагиваю, а Крониз морщится от того, что видит на моём лице.
— Я сделал тебе больно. Мне жаль.
— Нет, — говорю я. — Ты прав. Он собирается с ней спариться. По крайней мере, он должен. Я лучше принесу эти травы поскорее, прежде чем Мони задастся вопросом, где я.
Крониз отворачивается, находя свою рубашку, которую он ранее перекинул через забор. Глаза Тагиза снова находят мои, и я чувствую, как мой подбородок выпячивается.
— Пойдем.
Крониз болтает, пока мы идём к опушке леса. Он спрашивает меня о моей жизни на Земле и кажется был впечатлённым, когда я объяснила свои обязанности в больнице. Он рассказывает мне о своей семье, и, прежде чем я успеваю это осознать, я оказываюсь на небольшой поляне, где в последний раз видела того пушистого зверька.
— Если не возражаешь, подожди меня здесь, я просто поброжу здесь недалеко.
Его глаза слегка каменеют при этих словах, и я угрожающе поднимаю руки, сжимая их в кулаки, как он учил меня.
Он смеётся.
— Отлично. Дай мне знать, если тебе понадобится помощь.
Я киваю и протягиваю руку, хватая несколько листьев с растения бари. Они ни на что не годятся, кроме как освежить дыхание, и я пережевываю один, пока иду к дереву, где в последний раз видела крошечное шипящее существо.
Моё сердце замирает, когда я смотрю на пустое место.
«Всё хорошо, Зои. Он съел твою еду и пошёл своей дорогой».
Я оглядываюсь со вздохом, не зная, почему я так расстроена. Затем я замираю, когда сзади раздается низкое рычание.
Я оборачиваюсь, моё сердце бешено колотится, и я сдавленно засмеялась, увидев крошечного зверя. Он небольшого размера, хотя, но я бы никогда не спутала его с собакой. Я видела фотографии волчат, и их пушистая шубка имеет некоторое сходство, но когти блестят на солнце, когда он скалит на меня зубы.
— Это ты издал тот страшный звук?
Я говорю тихо и спокойно, медленно лезу в карман за мясом, которое принесла с собой.
Он шаркает вперёд, когда я кладу мясо на землю, и моя грудь сжимается, когда я понимаю, что он ходит только на трех ногах.
Я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть заднюю ногу животного. Он игнорирует меня, впиваясь в мясо, как будто не ел какое-то время. А судя по виду, скорее всего, вообще не ел с последней встречи.
— Бедняжка, — шепчу я.
Я замираю, когда он доедает мясо и подходит ближе, прижимаясь носом к моим ногам. Я ставлю свою корзину на землю и приседаю, стараясь не подпускать его слишком близко к своему лицу. Это же дикий зверь на чужой планете. Я могу быть мягкосердечна, но я не идиотка.
Животное облизывает мои пальцы, и моё сердце растаяло.
— Ладно, — бормочу я. — Оказывается, я идиотка. У тебя есть два варианта, — говорю я ему, желая, чтобы он действительно меня понял. — Я могу принести тебе еды завтра, или ты можешь прыгнуть в мою корзину сегодня, и я отведу тебя к себе, в мой кради. Я вымою тебя, осмотрю твою лапу и дам тебе столько еды, сколько ты сможешь съесть.
Существо проигнорировало меня, и я засмеялась.
— Я слишком много от тебя ждала, да? Завтра я принесу тебе ещё немного еды. Может быть, если я опишу тебя Мони, она сможет сказать мне, кто ты.
Я встаю. Кажется, маленькому инопланетному волку это не понравилось. Он зашипел на меня, и я просто поднимаю одну бровь, уперев руки в бёдра.
Он хромает ко мне, берет в рот подол моего платья и дёргает.
— Зои?
— Просто собираю ягоды. Я сейчас подойду.
Что-то мне подсказывает, что если воины увидят размер зубов у этого маленького волчонка или волчицы, они не обрадуются тому, что я подходила к нему.
Маленький зверь поворачивает голову, рыча в сторону Крониза. Я едва сдерживаю смех и тянусь за своей корзиной.
Мой рот открывается, когда существо прыгает в корзину, прежде чем свернуться калачиком и посмотреть на меня, словно ожидая, что я буду делать дальше.
— Хорошо. Я отнесу тебя в лагерь и осмотрю лапку, а потом ты вернёшься прямо к своей жизни дикого зверя.
Я поднимаю корзину, слегка кряхтя от тяжести. Когда я возвращаюсь, Крониз почти не смотрит на меня, его глаза сканируют небольшую поляну, словно оценивая её на наличие угроз.
Пушистый комочек, кажется, знает, что должен вести себя тихо. Он свернулся в моей корзине, опустив голову на лапы, и выглядит угрожающе, но прямо как котёнок.
Я вздыхаю, ставя корзину на землю, и наклоняюсь, чтобы взять несколько листьев ретии, чтобы заварить чай для тех, у кого несварение желудка. Я запихиваю листья в карман, выкапываю гексокорень и тащу корзину на бедро.
— Я понесу твою корзину, — предлагает Крониз, отталкиваясь от дерева и шагая ко мне.
— О нет, я в порядке, спасибо.
Он хмурится, но наконец кивает, и мы возвращаемся в лагерь. Я почти смеюсь, когда смотрю вниз и понимаю, что маленький меховой комочек спит.
Крониз кажется отвлечен, его внимание направлено куда-то ещё, и он улыбается мне, когда мы добираемся до ворот лагеря, прежде чем попрощаться, и он уходит в направлении тренировочной арены. Я пожимаю плечами и тащу корзину обратно к своему кради.
Я кладу его вниз, и меховой комочек выскакивает на трёх лапах.
Сомневаюсь, что маленький зверь позволит мне взглянуть на свою раненую лапу, пока я не завоюю больше его доверия. Мы молча смотрим друг на друга, а потом я вздыхаю, приседая, чтобы рассмотреть его.
— Так. Ты мальчик, да? — Он игнорирует это, и я протягиваю ему руку, чтобы он понюхал. — Мне нужно пойти принести тебе ещё еды. Наверное, будет лучше, если ты пока останешься здесь.
Он игнорирует и это, ложась на пол и сворачивается в клубок. Наверное, мне следует привязать его, но я не могу себя заставить. Как только ты посмотришь на мир через прутья клетки, то дважды подумаешь, прежде чем лишить кого-то свободы.
— Я скоро вернусь, — обещаю я.
Тагиз
Я почти врезаюсь в Зои, когда она выходит из своего кради, и мои руки автоматически поддерживают её, когда она от неожиданности отскакивает назад.
— Тагиз…
Она оглядывается через плечо на свою кради, и ярость начинает подниматься по моему позвоночнику.
— Почему ты выглядишь виноватой, целительница?
— Хм? Я не понимаю, о чем ты.
— Крониз в твоем кради?
— Что? Не выдумывай. — Она хмурится, и я вижу правду на её лице. Зои ужасная лгунья. Каждый раз, когда она пыталась сказать мне, что её ребра «не так уж сильно болят» или что ей «не нужен снотворное Мони», её глаза убегали, как будто она не могла смотреть на меня, говоря неправду.
Это не меняет того факта, что она практически вибрирует от чувства вины. И теперь она преграждает мне путь в свой кради, уперев руки в бёдра и уставилась на меня.
Что бы она ни скрывала, это в её кради.
— Я даже не могу поверить, что ты спрашиваешь об этом, — говорит она, и я сосредотачиваюсь на её лице. — Думаешь, я гуляю с кем-то еще?
Я качаю головой.
— Нет, маленькая целительница. Мне жаль.
Она всматривается в моё лицо. Я не хочу признавать, что моя ревность взяла надо мной верх. Крониз — благородный мужчина, которого любят почти все в этом племени. Самое главное, что он не должен ни с кем спариваться.
Самец может выбирать свою судьбу.
«Ты тоже можешь, — шепчет тихий голос. — Стоит ли счастье твоего отца потери твоей женщины?»
Я моргаю, понимая, что Зои смотрит на меня снизу вверх.
— Тагиз?
Впервые я понимаю, почему не решаюсь разочаровать отца.
Потому что он может не просто разочароваться.
Он может отречься от меня.
— Тагиз?
Я снова моргаю, упиваясь видом прекрасного лица Зои. Солнце стоит высоко в небе, подсвечивая крошечные веснушки, разбросанные по её носу, когда она в замешательстве морщит его.
Я хочу видеть, как она так же смотрит на меня всякий раз, когда злится на меня, до конца своей жизни.
— Я хочу…
Что-то рычит. Зои оглядывается через плечо, а затем смотрит в землю.
— Что это было?
— Мой желудок, — лжёт она. — Я голодна. Ты пойдешь со мной в продуктовый кради?
Её живот действительно издаёт урчание при этом, и она бросает на меня торжествующий взгляд из-под ресниц. Но меня не обмануть.
Моя маленькая целительница что-то скрывает в своем кради.
— Зои…
— Поторопись, Тагиз. У меня есть дела на сегодня.
Я буду терпелив. Но я узнаю, что находится в этом кради, до наступления темноты.
Зои берёт меня за руку и болтает со мной о лесе, погоде и новых человеческих самках. Я издаю звуки в нужных местах, но отвлекаюсь — и на то, что скрывает Зои, и на мысли о моих отношениях с отцом.
Зои замолкает, и я смотрю на неё, понимая, что её мысли тоже где-то в другом месте.
Я отвожу её в продуктовый кради, делая вид, что не замечаю, как она берёт лишнюю порцию мяса. Она не ест ни лишнего мяса, и вообще не положила в свою тарелку. Вместо этого она сворачивает его в большую ткань и кладёт в карман, когда думает, что я не смотрю.
Мой позвоночник выпрямляется при мысли о том, что вызвало этот рык. У Зои большое сердце. Мягкое сердце, излучающее любовь и доброту. Но на этой планете есть животные, которые могут убить её в одно мгновение.
— Кого ты взяла сегодня с собой из леса, маленькая целительница?
Она откусывает кусок хлеба и наклоняет голову, глядя мне в лицо, когда сглатывает.
— Крониза.
Если он позволил моей самке принести из леса животное, которое могло причинить ей вред, я убью его. Эта мысль наполняет меня удовлетворением, и я хмурюсь. Это моя ревность заставляет меня желать, чтобы он умер.
Я провожу Зои обратно в её кради. Она ярко улыбается мне, и я поворачиваюсь, словно собираясь уйти. Слышен её вздох облегчения, и я качаю головой, несмотря на своё удивление. У Зои нет и лживой косточки в теле.
Она входит в свой кради, и я следую за ней, не обращая внимания на её возмущённый вздох, и толкаю её за себя.
— Карья?
Я превращаюсь в камень. Зверь может быть и младенец, но карья растет невероятно быстро.
Я сердито смотрю на Зои, и она наклоняет голову, глядя на спящего карью. Он открывает глаза, прищуривается и показывает мне свои зубы.
Зои толкает меня локтем в ребра.
— Отойди с дороги, ты, большой, тупой воин!
Мои губы дергается в улыбке при этом, но я остаюсь стоять между Зои и карьей.
— Это опасно, Зои.
— Это малыш! Посмотри на его маленькую лапку. Он не может выжить с ней в дикой природе. Он голодает.
Я вздыхаю, глядя на раненую лапу.
Она действительно тонкая, но я слишком хорошо знаю, что зверь, которому нечего терять, самый опасный из всех.
— Дай мне мясо.
Зои безмолвно передает его мне, но я чувствую её раздражение. Я приседаю, протягивая еду, и карья снова показывает мне зубы, но ползёт вперёд.
Он выхватывает кусок мяса из моей руки, прежде чем отступить, чтобы пережевать его. Но он возвращается, в конце концов спокойно ест из моей руки, и я смотрю на Зои.
— Так что? — она спрашивает.
— Это было опасно, маленькая целительница, но я понимаю, что у тебя мягкое сердце. Если ты хочешь вылечить лапу карьи, я помогу.
Она долго смотрит на меня, но наконец кивает. Карья обнюхивает мою руку в поисках еды, а затем отступает и, фыркая, ложится обратно.
Улыбка Зои ослепляет.
— Хорошо. Подожди здесь. Я принесу еще немного еды, чтобы отвлечь его, и зайду к кради целителей, чтобы взять то, что мне нужно.
Она уходит ненадолго, а я провожу время, наблюдая за карьей, который меня игнорирует. Он с рычанием вскакивает на ноги, когда Зои приближается к кради, но тут же ложится обратно, когда Зои снова заходит внутрь.
— Хорошо. — Зои улыбается мне. — Давай сделаем это.
Я медленно кормлю мясом карью, пока Зои осматривает его заднюю ногу.
— Бедняжка, — бормочет она. — Она сломана. Нам нужно держать её в правильном положении, чтобы я могла наложить шину, и это будет болезненно для него. Я не хочу давать ему какие-либо обезболивающие, которые мы используем в кради целителей, на случай, если он плохо отреагирует на них.
Она смотрит на меня, и я киваю.
— Скажи мне, когда.
Она берёт лапу карьи и считает в обратном порядке. Я обхватываю рукой морду карьи, и существо издаёт звук, от которого у Зои наворачиваются слёзы, когда она выпрямляет лапу. Карья пытается огрызнуться на меня, когда я выпускаю его морду, но забирает остатки мяса, когда Зои накладывает шину ему ногу.