Освобождение Омеги-4

глава 10

Саатчи сидела на полу, прислонившись спиной к стене и упираясь ногами в стеллаж с книгами. Собака лежала рядом и тоскливо поглядывала на хозяйку. Девушка что-то тихо говорила на только ей понятном языке; она давно отбросила тревожные мысли и свободно беседовала с Богом, исполняясь внутренним покоем и уверенностью в том, что Он управляет всем. Феникс, узнавая знакомые фразы, время от времени настораживал уши. Правой рукой Саатчи гладила его по голове, и животное терлось о ее ногу.

Марк лежал на полу, ему хотелось спать, но сон не приходил. Изредка он открывал глаза и смотрел в потолок. В темноте казалось, что высокие стеллажи, отгораживающие место, где они сидели, наклонились в их сторону и в любой момент были готовы упасть. Хотя Марк понимал, что это иллюзия, вызванная слабым освещением, он все равно не мог чувствовать себя в полной безопасности. Были и другие причины, почему он не мог уснуть.

Прислушиваясь к голосу Саатчи, он думал о Тане, стараясь увязать ход событий с чувством уверенности, которое возникло у него еще в машине.

— Марк, — позвала его Саатчи.

— Что?

— Ты хочешь спать?

— Не очень.

— Думаешь о Тане?

— Стараюсь не думать, — сказал он и добавил: — Но не получается.

После небольшой паузы снова.

— Марк, я хочу кое-что сказать тебе.

— О хорошем?

Саатчи помедлила.

— Да.

— Что?

У Марка появилось чувство, будто он знает, что сейчас скажет Саатчи. Он попытался даже представить, что именно, и уже заготовил для ответа нужные слова.

— Я думаю, мы их найдем.

Он открыл глаза и пристально посмотрел на нее, потом снова уставился в потолок.

— Я тоже.

То, что она сказала дальше, было для него полной неожиданностью.

— Мне страшно, — призналась она.

— И мне немного.

Она посмотрела на импровизированную баррикаду, которую они соорудили между стеллажами и стеной. Пол, сидя спиной к ним, настороженно всматривался в темноту за окном.

— Я не уверена, что твой отец справится с заданием, — сказала Саатчи задумчиво.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, наверное, потому что твоя мама и Таня — близнецы. Если Таня, — медленно проговорила она, — умрет (Это слово она произнесла как-то брезгливо, словно не желая, чтобы оно пачкало ее губы.), я не знаю, что с ним будет. Это все равно что потерять Наташу во второй раз.

Марк представил себе состояние отца. Ему, наверное, так же тяжело, как и одиннадцать лет назад, когда он должен был, спасая его, оставить маму. Но все же Бог дал ему силы выжить и привел их сюда.

— Он справится, — Марк успокаивал ее и в то же время себя. — Все будет хорошо, он знает, что делать.

После этого разговора каждый задумался о своем. Вдруг собака подняла голову, встала,

прислушиваясь к чему-то, и тихо зарычала. Пол первым заметил ее беспокойство. И тут его внимание привлекли странные тени. Он с ужасом смотрел, как тени, меняя форму, приближаются. Почти одновременно Пол почувствовал совершенно незнакомый запах, который раньше всех учуяла собака.

Донеслись непонятные шаркающие шаги, с полки упала книга. Почти в ту же секунду Саатчи оказалась рядом с Полом, сжалась в комок и тоже стала всматриваться в темноту. В этот момент ее губы что-то беззвучно шептали. Она казалась напуганной, как маленький ребенок, оставшийся один в темной комнате.

Пол постарался отогнать от себя мысль, что в этой мертвой зоне есть кто-то живой и что этот «кто-то» следит за ними.

Напряжение достигло предела, когда Феникс сделал прыжок вперед, разбросав передними лапами баррикаду. Саатчи вскрикнула и бросилась следом за ним, но запнулась и упала. Пол схватил ее и крепко прижал к земле. Саатчи вырывалась, но Пол не отпускал. Иначе было нельзя: он не мог лишиться еще одной участницы операции. Какое-то время они слышали рычание собаки, но после тупого удара оно прекратилось. С улицы раздались непонятные звуки, будто кто-то неуклюжий уходил прочь. Потом все стихло, но Феникс не возвращался.

Пол отпустил Саатчи, и она побежала к выходу. Споткнувшись обо что-то тяжелое, она упала, но не обратила внимания на боль. Только одно волновало ее: что с Фениксом? Марк с отцом наблюдали, как она подошла к окну и внимательно осматривала его, светя фонариком.

Потом Саатчи села на корточки и стала что-то разглядывать на полу. Марк подошел к ней и почти сразу понял, что это кровь, хотя липкая на ощупь жидкость поначалу показалась ему обыкновенным красным пятнышком.

— Кровь только здесь? — спросил он, не веря во внезапное исчезновение собаки.

— Есть еще немного там. — Она указала в сторону окна. — Одно или два пятна. Да еще несколько застоявшихся грязных лужиц, оставшихся с незапамятных времен. Марк, давай дождемся рассвета, я боюсь выходить на улицу.

— Не понимаю, что произошло, — сказал Марк, выключая фонарик. — Кто это был и что они здесь делали?

— Наверное, искали нас, — сказала тихо Саатчи, — а нашли моего Феникса. — Она едва сдерживала слезы. — Если бы не Гия, я бы считала свое возвращение сюда самой большой глупостью, которую я когда-либо сделала. Но мне нужно найти брата.

Марку захотелось утешить ее. Он взял девушку за руку и стал стирать кровь с ее пальцев. Саатчи дрожала и изредка всхлипывала.

— Мы найдем его, — успокоил он, — и Феникса тоже.

— Я могла бы его остановить.

— Может быть… Папа лишь хотел уберечь тебя, — осмелился сказать Марк.

— Конечно, он хотел как лучше, — согласилась Саатчи и, выключив фонарик, отвернулась к окну.

— Светает, — тихо сказала она и заглянула Марку в глаза. — Знаешь, я совсем не представляю, как Бог поможет нам выбраться отсюда.