Особый курьер

6

До обеденного перерыва Джек и Байрон успели обработать двенадцать судов. Они сделали бы и больше, но их бочка заполнилась и ее необходимо было освободить.

– Ну что, сольем бочку и рванем к двадцать четвертому? – предложил Джек.

Его лицо раскраснелось, и ему, в общем-то, понравилось работать с Байроном, если, конечно, не вдаваться в подробности самой работы.

– Не спеши, Джек. Не пытайся до обеда сделать то, что можешь сделать после него, – изрек Байрон. – Сейчас мы сольем горшок, и у нас останется только полчаса на то, чтобы снять с себя робу, помыть руки и с достоинством свободных людей проследовать в столовую. Там я покажу тебе одну из достопримечательностей нашей фирмы.

– Какую достопримечательность?

– Посторонись, вонючки! – крикнул водитель электрокара, тащившего на тележке какой-то сложный агрегат.

– Проваливай, Позитрон! – крикнул в ответ док Байрон.

– А это кто?

– Бригадир электриков Сони Дадл.

– А почему ты зовешь его Позитроном?

– Он не знает, что это такое, и очень злится, – улыбнулся Док.

Напарники дотолкали бочку до положенного места, где Байрон занялся сливом, а Джек стал глазеть на спешивших на обед холеных пилотов.

На них была красивая синяя форма, украшенная знаками различий и флажками, указывающими на количество благодарностей. Пилоты шли с высоко поднятыми головами и не обращали внимания на снующих между боксами механиков, электриков, заправщиков и «вонючек» вроде Джека и Байрона.

«Эх, буду ли я когда-нибудь сидеть за штурвалом уиндера?» – вздохнул Джек.

– Эй, коллега, хватит страдать. Пошли переодеваться.

– А бочка? – спросил Джек.

– Ну, можно, конечно, пристегнуть ее к трубе, но я сегодня забыл цепочку, – серьезно ответил Байрон. – Ладно, пошли. Авось пилоты ее не упрут.

Напарники вернулись в раздевалку, где в специальной комнате окатили другу друга хлорированной водой и только после этого сняли защитные комбинезоны.

Уже выходя из раздевалки, Байрон хватился:

– О, чуть не забыл, – и, вернувшись к шкафчику, достал оттуда небольшую коробочку. Он показал ее Джеку и спросил: – Ну, белый брат, как ты думаешь, что там у меня?

– Запонки с брильянтами, – улыбнулся Джек.

– А вот и не угадал. У меня там настоящая боевая награда.

– Правда, что ли?

– Смотри сам. – Док открыл коробочку и вынул небольшую медальку золотистого цвета. С гордым видом он нацепил ее на грудь и после этого позволил Джеку прочитать надпись.

– «Почетный ассенизатор», – прочитал Джек и удивленно посмотрел на Байрона: – Это тебе здесь выдали?

– Ну да, – усмехнулся тот. – Дождешься от них. Сам заказал у знакомого гравера за шестьдесят кредитов.

– А зачем она тебе?

– Пойдем в столовую, сам увидишь, – сказал Байрон, и напарники покинули раздевалку.

До столовой было совсем недалеко, через пять минут они уже входили в зал. В присутствии множества служащих фирмы Байрон сразу изменил походку и вошел в столовую с гордо поднятой головой, будто посол некоей могучей державы. Сидевшие за столиками сотрудники невольно обращали на него внимание и, естественно, замечали его медаль.

Даже пилоты не выдерживали своей надменной невозмутимости и внимательно вглядывались в неизвестную им награду.

– Вот видишь, Джек, зачем нужна эта медаль, – тихо обронил Байрон и, встав в общую очередь, добавил: – Это еще не все, смотри, что будет дальше.

Люди двигались вдоль раздачи, ставя на подносы салаты, лапшу, котлеты – что кому по вкусу. В отличие от них Байрон почти ничего не брал, а, поравнявшись с парнем в поварском колпаке, сказал:

– Вот что, боец, сооруди-ка мне порцию гуляша, только попостнее – я не люблю жирного. – При этом Док глубоко вздохнул и уставился куда-то вдаль, словно погрузившись в бездну воспоминаний.

К удивлению Джека, раздатчик не послал Байрона подальше и подал тарелку, нагруженную самым лучшим гуляшом.

– Спасибо, дружище, – произнес Док тоном уставшего ветерана и, ткнув пальцем в Джека, добавил: – Этот парнишка со мной.

И Джеку сделали такую же королевскую порцию.

– Ну ты силен, Док, – покачал головой Джек, когда они садились за стол.

– Подожди-подожди, сейчас начнется самое интересное, – сказал Байрон, кивнув в сторону замаячившего неподалеку Позитрона.

Сони Дадл осторожно приблизился к «вонючкам» и, заглянув Байрону в лицо, улыбнулся:

– Привет, Бэри. Ничего, если я к вам подсяду?

– Садись, Сони, я всегда рад тебя видеть.

Не отводя взгляда от медали, Позитрон расставил на столе свою снедь и наконец не утерпел:

– А это чего у тебя такое, а?

– Да-а, – махнул рукой Байрон, – в граверной лавке заказал за шестьдесят кредитов. Подурачиться решил.

Однако Сони Дадл вовсе не считал себя простаком, а потому сбить его было не так легко. Посмеявшись над шуткой Байрона, он спросил:

– Ну а если серьезно, Док?

– А если серьезно, Сони… – Тут Байрон вздохнул и выдержал паузу. – А если серьезно, Сони, то рано или поздно награда находит своего героя.

– Ну да, конечно, – кивнул Позитрон, даже не притрагиваясь к еде.

– Любой честный труд, всякое доблестное служение всегда вознаграждаются.

– А то, – опять кивнул Дадл и осторожно поинтересовался: – И кто тебе выдал медальку-то, а, Бэри?

– Понятно кто – босс.

– Мистер Дэниел Глосберг? – удивился Позитрон.

– А ты думал?! Не каждый день у нас награждают людей, Сони, – нравоучительно произнес Байрон, подчищая куском булки соус.

– Вот бы мне такую, – выдал свои сокровенные мысли Позитрон, вздохнув над нетронутыми тарелками.

– Это не так легко. Нужно много работать или совершить поступок.

– Но ведь ты работаешь на фирме только четыре года, а я уже двенадцать лет, – возразил Дадл.

– Я же тебе говорю – нужен поступок, – повторил Байрон, вонзая зубы во фруктовый пирожок. Он посмотрел на Джека и сказал: – По крайней мере, теперь я хоть связями обзавелся.

– Да, связи – вещь нужная, – кивнул Джек, подыгрывая напарнику.

– А ты чего не ешь, Сони? Смотри – все уже остыло, – напомнил Док Позитрону.

– Точно, совсем забыл, – спохватился Сони и стал прихлебывать холодный суп, но тут же снова задал вопрос: – Слышь, Бэри, а что у тебя за связи?

– Да через генерала одного.

– Какого генерала?

– Генерала почтовой службы. Я его от смерти спас, – скромно обронил Байрон.

– От смерти? Это как?

– В дерьмо он упал. В большой накопитель. Сам вроде толстый, да и плавать умел, но… – Тут вдохновение оставило Дока, и он захлопал глазами, придумывая продолжение.

– Но больно орденов у него было много, – выручил напарника Джек, – вот и потащили они его на дно…

– Нешто так много орденов бывает, чтобы человек через них утоп? – усомнился Позитрон, глядя то на Байрона, то на Джека Холланда.

– Так еще же сабля была, – невозмутимо добавил Джек.

– Да, – подхватил Док, – с саблей поди поплавай в дерьме.

– С саблей не поплаваешь, – согласился Сони Дадл. Сабля была весомым аргументом.

– Если б не сабля, я б его не спас.

– Да ладно врать-то, – раздался совсем рядом чей-то голос.

Увлеченные беседой, Бэри, Джек и Сони Дадл даже не заметили, что вокруг них собралось человек восемь посторонних слушателей.

– Брешешь, черномазый, – повторил дерзкий Лоди Айзек, механик из ремонтной бригады.

– Лоди, не хочешь слушать, давай вали отсюда, – бригадирским тоном скомандовал Позитрон. Для придания своим словам весомости он грозно приподнялся со стула – с понятными ему людьми он не церемонился.

– Да ладно, – отступил Лоди Айзек, – чего я такого сказал?

– Забухни, – добавил Сони Дадл, и Айзек тут же забух.

– Ну-ну, Бэри, что дальше-то было? – дохнул чесноком слесарь Кляйн.

– Ну, хватаю я его за волосы, а он не идет, и все, – продолжал Док. – Лысый оказался. Вот тогда я ухватил его за ножны и вытащил.

– А то бы утоп, – кивнул Позитрон.

– Ясное дело – утоп бы, – согласился пахнувший чесноком Кляйн.

– Ну, нам пора идти. А то работы много – качать не перекачать, – сказал Док и стал подниматься из-за стола.

Публика начала расходиться.

– Постой, Бэри, – полушепотом обратился Сони, придержав Дока за рукав, – постой, у меня к тебе дело. – Позитрон чуток помолчал. – А ты не мог бы мне через этого генерала организовать такую же медальку, а? Я отблагодарю.

– Дай подумать, Сони. – Байрон наморщил свой черный лоб и, как бы разговаривая сам с собой, протянул: – Вообще-то Винсент теперь мой должник…

– Так зовут генерала, – пояснил Дадлу Джек, и тот понятливо кивнул.

– Если кое-кого подмазать, что-то сделать можно, но для этого, сам понимаешь… – Байрон характерно потер палец о палец.

– Об чем речь. Сколько?

– Думаю, что уложусь в триста.

Сони Дадл тут же отсчитал деньги и положил на стол.

– Вот, – сказал он. – Сколько нужно ждать?

– Три дня, – ответил Байрон, пряча деньги в карман.

– Так быстро? – восхитился Позитрон.

– В этом мире, Сони, все решают связи, – заметил Док. – Только никакой торжественной части я тебе не обещаю. Ни цветов, ни оркестров, ни рукопожатий босса.

– Нет-нет, Бэри. Это мне не нужно. Главное – медалька.

На том они и расстались. Дадл ушел, оставив недоеденный обед, а Бэри сходил на раздачу и, применив свой старый прием, попросил чаю.

– Я думал, мы пойдем работать, – сказал Джек.

– Наша работа от нас никуда не уйдет, тем более что эти пижоны пилоты еще полчаса будут сидеть в курилках. А без них нам на суда не попасть.

– Ну ладно.

– К тому же я собирался показать тебе нашу достопримечательность. Забыл?

– Да, забыл.

– А зря. Вон она – смотри.

Джек обернулся и увидел высокую блондинку с вьющимися волосами и более чем заметным бюстом. Мини-юбка подчеркивала все ее достоинства, а чулки со стрелочкой придавали образу полную законченность.

– А вот и чай, – сообщил поваренок с раздачи. Он принес два дымящихся стакана и тарелочку с печеньем.

– Спасибо, дружище, спасибо, – поблагодарил Док, снова превращаясь в героя далеких колониальных войн.

Очарованный работник столовой поставил чай и, рассмотрев медаль подробнее, сумел прочитать надпись.

– А что такое «ассенизатор», сэр? – спросил молодой человек.

– Ассенизатор – это такая профессия, сынок, – посмотрев вдаль, произнес Байрон. – Нелегкая профессия. Ассенизаторы есть везде, но они незаметны. Ты понимаешь, сынок?

– Да, сэр.

– Если где-то заводится какое-то дерьмо, то приходит ассенизатор и разбирается с этим дерьмом – раз и навсегда. Я понятно говорю, сынок?

– О да, сэр, – закивал поваренок и, почтительно отступив, исчез за перегородкой.

– Ну как тебе красотка? – спросил Бэри, попробовав горячий чай.

– Да я, признаться, только тебя и слушал. Здорово у тебя получается.

– Но ведь я не врал. Я сказал, что ассенизаторы убирают дерьмо. Разве не так?

– Но он понял иначе.

– А вот это не мое дело. Человек слышит то, что желает услышать. Заметь, что и Позитрону я поначалу не врал. Сказал, что эту медаль заказал в граверной лавке, – и ты сам видел, что из этого вышло. М-м… какое печенье! Попробуй.

– Что-то не хочется.

– Это потому, что ты теперь думаешь только о Злючке Келли.

– О ком? – переспросил Джек.

– Да об этой беленькой сучке. Скажешь, нет?

– Скажу «да», – улыбнулся Джек. От проницательности Дока невозможно было укрыться.

– Тогда слушай. Зовут ее Мэри Келли Логон. Она любовница нашего босса – я имею в виду самого главного, Дэниела Глосберга. У нее постоянный пропуск в центральную часть города, квартирка что надо и салатовый кабриолет «Пума». Глосберг очень занятой любовник, и девушка изнывает от тоски, однако из-за боязни лишиться финансовой поддержки босса сохраняет ему верность. Поначалу красавцы пилоты атаковывали ее напропалую, но она стала их подставлять, – дескать, преследуют. И Глосберг увольнял их одного за другим – пилотов у нас на Бургасе как собак. Вот за все эти фокусы ее и прозвали Злючка Келли.

– Да… Злючка Келли… – задумчиво проговорил Джек, оглядываясь на блондинку. – Протянешь руку – вмиг пальцев лишишься. Сразу видно.

– Кроме меня, ее здесь все боятся, – заметил Байрон и поставил на стол пустой стакан. – Ну ладно, Ромео, пошли. Субстанция ждет.

– Чего ждет? – не понял Джек.

– Субстанция, парень. То, что мы качаем.

– А-а, понятно.

Ассенизаторы вышли из-за стола и направились к выходу. Но на середине пути Байрон неожиданно оставил Джека и смело направился к неприступной красавице. К удивлению Холланда, блондинка приветливо кивнула Доку, и тот присел за ее столик.

Джек дошел до выхода и, не зная, что делать дальше, застыл, переминаясь с ноги на ногу. А Байрон что-то говорил Мэри Келли, время от времени косясь на своего напарника, и у Джека начало складываться впечатление, что говорят именно о нем. Во время длинного монолога Бэри красавица посматривала в сторону Джека с нарастающим интересом.

Наконец Байрон распрощался с блондинкой и вернулся к Джеку.

– Ну вот, теперь можно идти. – Больше он не произнес ни слова, храня таинственное спокойствие.

Джек тоже молчал, хотя ему очень хотелось спросить Дока, о чем он говорил со Злючкой Келли. Когда напарники уже облачались в защитные комбинезоны, он наконец не выдержал:

– Слушай, Бэри, а почему эта блондинка с тобой так спокойно общается? Ты же говорил, что она всех подавляет.

– О, я не в счет. Я же не белокурый парень под два метра ростом с пилотскими погонами на плечах. Я что-то такое, чего не принимают в расчет. Понимаешь?

– Нет.

– Объясняю: мистер Глосберг никогда не поверит, что я пристаю к его королеве.

– Откуда ты знаешь?

– Она уже пыталась меня подставить.

– По-моему, она та еще тварь.

– Ясное дело, тварь. Но она мне интересна. Ну, ты готов?

Джек поправил очки, расправил складки на комбинезоне и ответил:

– Да, сэр. Готов приступить к выполнению задания.

– Тогда пошли.

Они вышли из раздевалки и почти сразу встретились с Лоди Айзеком, который еще недавно, в столовой, называл Бэри «черномазым».

– Лоди, мы сейчас никого не принимаем, потому что уже практически на рабочем месте, – на ходу проговорил Док, отстраняя Айзека.

– Я это… извиняюсь и беру свои слова назад, – не отставая от быстро идущего Байрона, зачастил Лоди.

Джек улыбнулся. И он, и Байрон уже догадывались, о чем пойдет речь.

– Это будет стоить пятьсот, Лоди.

– А почему для Дадла только триста?

– Потому что Дадл – электрик. Электрикам выдаются медали, а ты, Лоди, механик. – Тут Байрон остановился. – У механиков особая стать, и им даются ордена, а орден, Лоди, дорогого стоит.

– Я согласен, – выдохнул Айзек.

– Тогда попрошу деньги вперед, – перейдя на деловой тон, потребовал Байрон.

Айзек беспрекословно отсчитал деньги и протянул Байрону.

– Все, Лоди, пока. Через четыре дня будет тебе орден.

Механик убежал, едва не подпрыгивая от радости, а Джек посмотрел ему вслед и сказал:

– Прямо эпидемия какая-то. Зачем ты взял с него так много?

– Чем дороже обойдется ему этот орден, тем с большим удовольствием он будет его носить.

– Ты заботишься о его удовольствии?

– Не только. Сегодня мы с тобой заработали шестьсот восемьдесят монет – чистыми.

– Мне ничего не надо.

– Так не пойдет, парень. Ты мне очень хорошо ассистировал, но денег я тебе сейчас не дам, потому что на них мы отправимся в один из лучших ресторанов города.

Наконец ассенизаторы добрались до бочки и бодро покатили ее к двадцать четвертому причалу.

– А что ты рассказывал этой самой Мэри Келли, что она на меня оборачивалась? – задал Джек вопрос, который его мучил.

– Я сказал ей, что ты был личным пилотом нубийского визиря Джебраила.

– И это так ее заинтересовало?

– Нет, ее заинтересовало другое. Мне пришлось сказать, что ты перевозил гарем визиря – всех его жен.

– И что?

– Так, Джек, здесь осторожнее, а то на этой канавке я однажды сломал ось.

Напарники аккуратно провели бочку по опасному участку, а затем снова набрали крейсерскую скорость.

– Ну и что ты сказал еще?

– Ну что я сказал? Я сказал, что все они забеременели.

– Понятно. А сколько было жен?

– Сто пятьдесят две.

– Ну и к чему весь этот спектакль?

– О, вот мы и на месте. Разворачивай шланг – теперь ты пойдешь первым.

Джеку ничего не оставалось, как поправить очки и, взяв штуцер наперевес, взойти на борт уиндера. Он довольно быстро отыскал нужное соединение и, пристыковав штуцер, крикнул:

– Давай, Док, включай!

Байрон запустил насос, и шланг забился в руках Джека, как взбесившаяся змея. От сильной вибрации крепежные ушки штуцера начали медленно разворачиваться. Понимая, чем это грозит, Джек вцепился в штуцер что есть силы и удерживал его до тех пор, пока Байрон не выключил насос.

Когда Холланд наконец сошел с уиндера, волоча за собой уже неопасный шланг, Байрон с улыбкой сказал:

– И в мирной жизни есть место подвигу, Джек. Ты не находишь?

– Ты что, специально это сделал?

– Ничего я не делал, а на будущее запомни номер этого уиндера – у него слабый стыковочный узел. Увы, в свое время я не сумел выдержать этот экзамен. Какой из этого вывод?

– Какой?

– Ты прирожденный ассенизатор, Джек.

– Ну, спасибо, – усмехнулся тот.

– Пожалуйста. Кстати, я сказал Мэри Келли, что ты положил на нее глаз, но посоветовал ей держаться от тебя подальше.

– Почему?

– Вот и она спросила – «почему?». А я объяснил, что ты своих подружек частенько доводишь до обморока.

– Теперь я понимаю, почему она так на меня смотрела.

– Ладно, забудь. Пошли теперь к двадцать седьмому причалу. Там у нас сразу два судна. Сегодня хорошо поработаем, а через недельку, когда скопим деньжат, наведаемся в ресторан.

– А пропуск в центр города у тебя есть?

– Нет. Откуда он у меня? Но это еще не повод отказывать себе в удовольствии.