Основание. Пятый пояс

Глава 13

Я бы не смог сказать, что путь по руинам города Древних стал самой безопасной частью из всего похода по Полю Битвы и Каменному Лабиринту. Разумеется, нет. Конечно же, я не смог бы такого сказать. Не после того, как мы потеряли девятерых в ловушке стихий. Я не собирался смертями взвешивать тяжесть пути.

Да и обычных ловушек на нашем пути хватало, как и ранений от них. Не могу даже сказать, от чего мы страдали больше: от ловушек хозяев города или от ловушек сектантов, которые четыре сотни лет назад вломились сюда. Город напоминал одновременно и лоскутное одеяло, и слоёный пирог — эта часть принадлежит хозяевам, шаг дальше и вокруг только сектанты, сектанты, сектанты и их творения, прорвёшься сквозь них, вырвешься на вполне сохранившуюся улицу, а там из поместья выходит голем.

Вполне себе обычный, очень похожий на человека голем. Даже в каких-то чудом сохранившихся обрывках халата на теле.

Первый раз это было… неожиданно. Признаюсь, сердце даже пропустило удар, когда в проёме здания появилась человекообразная фигура. А ведь над городом уже сгустилась ночь к этому времени, так что даже зрение Предводителя не сразу открыло мне детали: покрытые пылью плечи, обрывки одежды, неестественную неподвижность груди.

Не самые приятные мгновения в моей жизни, как бы ни был Седой уверен, что в городе живых сектантов нет. На миг мне показалось что есть, дарс их побери.

Голем оказался слаб, не выдержал даже пяти ударов мечом от Зеленорукого. Но я к этому времени уже немного отошёл от удивления и не мог не отметить, как сцена битвы один на один во дворе разрушенного поместья напоминает мне мгновения прошлого. Точно так же я вёл учеников Школы по Полю Битвы земель Ордена Небесного Меча во Втором поясе. От ловушки к ловушке, помогая им их отыскать, обойти и полностью раскрыть себя в битве с сильным противником.

Ещё одно подтверждение уроков Седого о том, что изначально Пояса Отсева были созданы для того, чтобы находить таланты, обучать их и готовить к схваткам с сектантами. Запрет на всё, что может ухудшить родословную и путь Возвышения будущих детей, поиск талантов, награждение фракций за эти таланты. Поля Битвы, которые Стражи или клан Вилор наполнили силой и наградами, чтобы дать всем желающим стимул раз за разом заходить в них.

Здесь и сейчас, в настоящем городе Древних, на Внешнем Поле Битвы, а лучше сказать, на Великом Поле Битвы, мне эта система Рама Вилора даже нравилась. Жаль только, что во многих отношениях она давно стала порочной.

Где-то из-за руководства фракции. Например, в Ордене Морозной Гряды, где магистр и часть комтуров со старейшинами подавляла тех, кто был с ними не согласен, тратила ресурсы фракции на своё долголетие и топила молодыми ростками печь, стремясь вырвать выгоду здесь и сейчас.

Или во фракции Саул, где несколько обид заставили часть фракции пойти на сделку с теневиками, с теми, кто выдавал себя за «сектантов» и раз за разом нарушать все существующие законы.

Только Орден Небесного Меча Второго пояса выглядел фракцией, сохранившей больше всего от изначального плана, Рама Вилора. Как бы это ни звучало странно. Даже Орден Стражей в Поясах Отсева продолжал следовать его приказам и наставлениям. Пока один из Стражей не рассказал духу города Тысячи Этажей о происходящем в Империи и не заставил его впасть в безумство.

Но я и семья Сломанного Клинка были уже буквально в трёх шагах от того, чтобы начать всё исправлять. Если не в Империи, так в своей судьбе.

Мы остановились в сотне шагов от площади портала, разделились на две неравные части и по очереди восстановили истраченные силы, благо, что хотя нам и были недоступны внешние техники, оставалась доступна обычная медитация, и только потом пошли вперёд.

Когда нам оставалось полсотни шагов, Карай напряжённым голосом сообщил:

— Прозрение. Едва уловимо, но колет.

Рутгош кивнул, показывая, что услышал, но не проронил ни слова и не дал команды остановиться.

Выйти напрямую мы не смогли: всю улицу перекрывала ловушка, нам пришлось идти в обход, через два здания. Когда Седой, первый из нас ступил на площадь, Прозрение щекотало спину уже половине из нас.

Дим и Карай, отлично зная, что им делать, устремились вперёд, проверяя не столько тропу через площадь к платформе, где должен был быть Массив Пути, сколько всю площадь целиком.

По плану, если всё пройдёт идеально, здесь мы должны отдохнуть, переждать до утра и продолжить путь к Ключу. За ночь Седой и Рутгош должны были определиться, в какой части города его искать.

Но Прозрение прямо говорило, что место для отдыха и ночёвки ещё нужно заслужить.

Похоже, и Рутгоша начало беспокоить Прозрение, потому что он мотнул головой, приказал ещё паре искателей начать поиск ловушек, и даже сам достал проверочные артефакты. Впервые за весь наш путь.

Я стоял на месте, отлично понимая свою бесполезность в этом деле. Просто, пользуясь моментом, глазел по сторонам.

Когда-то здесь была жаркая битва — сектанты то ли рвались к порталу, вероятно, надеясь захватить над ним власть, открыть его и получить подкрепление; или хотели просто сбежать отсюда, во что верилось уже меньше; то ли, наоборот, рвались из портала в город, и вокруг следы их первого, неожиданного удара.

Здешняя площадь была не очень велика и полностью завалена каменными обломками, невысокими холмиками серого щебня, выбоинами и, конечно же, костями. За сегодня я набрался немалого опыта и мог немного представить себе, что здесь происходило. Схватка сектантов и големов, на которых с двух сторон сыпались удары могучих техник. Вон те груды каменных обломков — здоровенные големы, похожие на медведей. Вот эти небольшие холмики щебня — это человекоподобные големы, слуги и охрана площади. Кости…

Ну, с ними не разберёшь, кто это был. Сектанты точно, но лежат ли здесь павшие защитники города — я не скажу. Время разрушило всё, что могло дать подсказку: плоть, одежду, личные вещи. Возможно, если покопаться в пыли, то можно отыскать выдержавшие это испытание медальоны, но только возможно. Одно могу сказать точно, о чём бы ни намекало Прозрение, в этот раз это будут не Летающие Убийцы, вокруг их формаций не может быть сохранившихся костей.

— В небе! Вон там!

Я заставил мир повернуться вокруг себя, смещая точку восприятия и перенося внимания на закричавшего Дима. Тот, уже пройдя три четверти площади до ступеней портала, тыкал пальцем куда-то вверх, влево и за наши спины.

Не тратя время на то, чтобы развернуться самому, сместил восприятие ещё раз, одновременно поднимая его выше. Через миг меня охватило странное ощущение того, что всё это уже когда-то было.

Плохо различимый в быстро опускающейся темноте, заметный лишь на фоне неба в отдалении от площади висел здоровенный чёрный шар. Точь-в-точь такой же, как я уже видел на Поле Битвы возле Вольного Приюта.

Рутгош рявкнул, напоминая мне, что я совсем на другом Поле Битвы:

— В центр! Все в центр площади! Следите за метками обозначенных ловушек! Волна Призраков!

И я здесь не с Рейкой, а с целым отрядом собратьев.

Но всё же, занимая своё место в назначенном построении, я напряжённо думал, какой Флаг нам противостоит?

Вначале казалось, что едва действующий: первым Призракам понадобилось полсотни вдохов, чтобы отыскать нас, и они совершенно не напоминали Призраков, с которыми я бился во Втором поясе. Медленные, неуклюжие, они неспешно проходили сквозь стены зданий и так же неспешно двигались к нам.

Им хватало одного, реже двух ударов мечом, чтобы рассеяться дымом. К счастью, их хотя бы было, несмотря на темноту, неплохо видно. Не мне, остальным, у меня с этим вообще не было проблем.

Призраки сначала появлялись только с двух сторон, со стороны шара-сигнала и противоположной от него улицы, затем появились и с двух других сторон света, сходу попав в ловушку. Не нашу — ловушку Древних.

На краю здоровенной ямы кто-то из парней выставил метку — прут с длинной ленточкой на конце, которая развевалась на холодном ночном ветерке. Сразу двое Призраков пролетели мимо флажка и оказались над ямой. Сверкнуло голубым, жахнуло волной воздуха, которая смела пыль с площади и бросила её нам в лицо. Призраков разорвало в клочья.

Но этот удар словно взбодрил остальных. Призраки сразу прибавили в скорости, а ещё их повалило на площадь гуще, да и действовать они стали хитрей.

— Снизу!

Я и сам увидел: из покрытых трещинами камней площади вынырнул по плечи Призрак, ухватил за ноги Зеленорукого и рванул его в сторону.

Того повело, но он устоял, рубанул мечом, развеивая Призрака, и выругался:

— Тварь! Чуть не покалечила, в последний миг успел сорвать Опору!

Рутгош рявкнул, не жалея глотки:

— Внимательней! Не используйте внешние техники!

Призраки тем временем повалили ещё гуще. Похоже, скоро здесь будет так же тесно, как и во время битвы во Втором поясе. Что-то мне подсказывает, что на всех Полях Битвы чёрный шар в небе говорит лишь об одном — Флаг Миллиона Убийств. На меньшее здесь, в Пятом поясе, сектанты вряд ли разменивались. А вот разменивались ли на большее?

Мы начали пропускать первые удары. Пока неопасные, но даже у меня броня начала тянуть энергию из средоточия, отражая их. Призраки, пусть и слабые, и глупые, наваливались толпой, мы просто не успевали их рубить.

Строй мы уже сменили, выделив нескольких для отражения ударов снизу и изнутри, но дарсовых Призраков было слишком много: спереди, справа, слева, под ногами, падающими сверху. И здесь не используешь Рассвет, чтобы расчистить место вокруг себя.

Один Призрак едва ли не сам насадился на мой меч, второй извернулся ужом, вкрутился под руку, ударил туда, куда дотягивался — в локоть, заставив тот болезненно заныть.

В сплошном потоке тёплого ветра, который накатывал на меня, не особо и поймёшь, что опасней, и кто из этой толпы опасней. Этого нанижешь, тот ударит, того нанижешь, этот укусит, отступить и шагнуть в сторону нельзя — ты в строю и этим подставишь собратьев. Терпеть такое не могу. И не буду.

Будь я полностью здоров внутри, со здоровой левой и сжимай двумя руками Пронзатель, я бы вообще бросил строй. Это — не моё. Моё — это сражение в одиночку, в толпе врагов, когда я задаю правила битвы и я вынуждаю врагов искать спасения.

Но беда в том, что я сейчас совсем не такой. Я, сдерживая злость, выпустил воздух сквозь зубы. То, что я однорукий, вовсе не значит, что я совсем ничего не могу сейчас сделать.

Я частью сознания обратился внутрь себя. Немного боли — это не страшно.

Два вдоха — и из моей руки, обвиваясь вокруг меча, вырвался змей толщиной в эту самую руку. Ударил одного Призрака в грудь, разрывая его на сотню клочков серого тумана, крутнулся на месте, цепляя всех ближайших, метнулся в одну сторону, в другую, превращая всех Призраков на своём пути в туман.

Седой заорал:

— Молодой глава Ирал!

Остальные его тут же поддержали:

— Глава Ирал! Глава Ирал!

Я неверяще скосил глаза. Это они тоже тренировали, пока я валялся? Может, так орали, когда пытались привести меня в чувство?

Удивление и честно говоря, смущение, не помешали мне приказать змею сделать круг вокруг нас, развеивая если не половину, то треть навалившихся на нас Призраков. Выжили лишь те, что рвались к нам понизу.

Я не успел даже довольно улыбнуться. Змей сделал круг, и в этот миг я увидел, как в пяти шагах от меня один из Призраков замер на месте, вскинул вверх кулаки и раззявил рот в беззвучном крике. Через миг ближайшие Призраки сменили направление бега и принялись буквально вбивать себя в него, делая его тело гуще, плотней и наполняя его чернотой.

Напали мы одновременно: я натравил на него змея, а странный Призрак, подпираемый в спину потоком других Призраков, сделал шаг вперёд.

Змей ударил его в грудь и… ничего не произошло, он словно ударился в твёрдую поверхность, а через миг Призрак уже сжимал его двумя руками за шею.

Вдох я ещё наивно думал, что мой змей справится: отравит Призрака, вырвет ему горло, сломает руку и развеет, а затем Призрак сломал моего змея, разорвав его надвое.

Змей тут же рассыпался бледнеющей на глазах синей пылью, и часть этой пыли Призрак впитал в себя, добавив к своей черноте едва уловимые синие проблески по поверхности тела.

Я, потрясённый произошедшим, выругался, поминая дарса. На этот раз вслух, а затем, не слушая окрика Седого, покинул строй. Я не просто его покинул, я рванулся вперёд, к этому Призраку, желая отомстить и желая развеять его, шкурой ощущая неладное.

Простых, серых Призраков, которые стояли между мной и целью, я смел, даже не заметив: одному вбил меч в горло, двух других рассёк пополам, в четвёртого так, и без всякого Рывка, впечатался плечом, что он разлетелся клочками тумана.

От первого удара мечом особый Призрак ушёл, чуть присев. Выпад, который должен был пронзить его в области сердца, прошёл над плечом. Я тут же повернул меч, резанул влево, пытаясь рассечь ему шею. Враг снова спасся, подбив меня под локоть и заставив меч уйти вверх.

Десять. Десять вдохов мне понадобилось, чтобы подловить его и вбить-таки ему в грудь меч. И даже это его не развеяло. На это понадобилось три удара.

— Глава! Назад!

В этот раз я выполнил приказ не раздумывая, ведь своей цели я добился. Скользнул спиной вперёд, тщательно восприятием контролируя, что под ногами и переступая камни, чтобы не завалиться.

Но восприятие позволило мне заметить кое-что другое, очень неприятное.

Я легко отступил не только потому, что собратья выбили всех Призраков позади, но и потому, что те не спешили навалиться на нас. Они замерли в двадцати шагах от нас и во впереди стоящих десятками вливались набегающие сзади. Дарсовы Призраки повторяли недавний успех и создавали сразу полсотни сильных Призраков.

Седой мрачно произнёс:

— Вот и ответ, как проиграли защитники города. Они убили всех живых врагов, даже старших сектантов, но не вытянули битву с их Флагом Миллиона Убийств, а тот сожрал их души, усилившись до предела.

— И каков его предел?

— Он сожрал твою Истинную Суть Стихии, Леград. Как думаешь, какова его сила? — не дожидаясь от меня ответа, Седой тяжело уронил. — Повелитель Стихии.

— Такой бы сожрал и меня.

— С нами пока сражаются не главные души, а сам Флаг только просыпается. Нужно уходить, пока есть возможность. Нужно сделать то, что не успели сделать Древние — вырваться за пределы его досягаемости и попытаться ещё раз.

Ругтош вмешался, правда, мыслеречью и явно не желая, чтобы это слышали все:

— Это путь к поражению. Отсюда рукой подать до шара, а значит, и Флага. Отступив, мы будем вынуждены пробиваться через весь город.

— Опасно.

— Не опасней, чем ходить на Поля Битв, — отрезал Рутгош. — Само Небо дало нам шанс пройти почти вплотную к Флагу. Нужно рваться вперёд, пока он не стянул все души на свою защиту.

— Ты уверен, что мы сумеем уничтожить главную душу?

Я прервал их спор, снова вслух выругавшись. Тупой дарс. Мне что, отлежало весь мозг, пока я медитировал в змее?

Смерть.

Вывешенный вокруг нас Указ с безопасной зоной в середине, выкосил всех Призраков на пятьдесят шагов. И простых, что до сих пор продолжали лезть сквозь мостовую, и тех, уплотнённых, собранных из многих душ. Душ ведь, а я все же мастер Указов, пусть и немного позабывший об этом. Клеймить души — мой талант. Было тяжеловато, но не более того. Пусть похожий Призрак и порвал моего змея, но Возвышение у его копий было не выше приличного Предводителя. Почти забытое со времён Второго пояса ощущение ломающихся на моей броне сухих веток — Указ смел Призраков, почти не встретив сопротивления.

Рутгош ухмыльнулся:

— Вот и ответ. С главой мы легко пробьёмся к Флагу.

— Это не ответ, — буркнул Седой. — Я спрашивал, сумеем ли мы уничтожить его главную душу.

— Не сумеем её — сломаем Флаг. Брат, что ты как первый раз?

Вместо ответа Седой рыкнул уже вслух:

— Клином! Направление на сигнальный шар. Дим и Карай на вас проверка дороги. Бегом до первого флажка!

Меня запихнули в центр клина, но я даже не думал протестовать. Хватит, погеройствовал с мечом в руке, пора браться за ум.

Лишь донёс до собратьев мысль:

— Вокруг Указ Смерти. Дим, Карай, не уходите сильно вперёд, иначе можете влететь в него.

Конечно, я собирался контролировать это и сам, но нужно предусмотреть разные ситуации.

Со всех сторон на нас хлынули Призраки и истаяли дымом. Вторая волна накатила и замерла в десяти шагах от этого исчезающего дыма, сдвинулась, когда мы шагнули вперёд, пропустила наш строй и кольцо моего Указа, расступаясь с нашего пути.

Седой выругался под нос. Впрочем, ругался не только он. Я вот тоже был не прочь, потому как Призраки повторяли прошлый трюк — на наших глазах сливались, создавая несколько десятков духов большей силы, и делали это за пределами досягаемости моего Указа.

— Глава, — рыкнул Рутгош, — не давай им набрать силы!

Я кивнул и пять вдохов спустя резко расширил Указ. На плечи навалилась тяжесть, продержалась два вдоха и исчезла, вместе с расплывшимися в клочья дыма Призраками.

Так вышло повторить ещё дважды, а затем полчище Призраков отхлынуло от нас на добрых полторы сотни шагов, принявшись усиливаться уже там.

— Всё сильней приходит в себя после долгого забвения и действует всё более разумно, — глухо буркнул Седой, особо не заботясь тем, что его могут услышать.

А вот Рутгош рыкнул мыслью:

— Не дави на них! Они и так на пределе. Если действовать быстрей, можно что-то пропустить и влететь в ловушку. Ты точно этого хочешь, брат?

Да, мы хоть и шагали по улицам следом за Димом и Караем, но висящий в небе Шар всё ещё был далеко.

В этот миг Призраки вдруг хлынули вперёд. Те три десятка, что усилились, соединив в себе десятки, если не сотни более слабых Призраков, сорвались с места и влетели под висящий вокруг нас Указ.

И не развеялись, а обрушились мне на плечи тяжестью, что попыталась бросить меня на колени. Я устоял, глядя, как стремительно сокращается расстояние между нами и Призраками, а затем изменил Указ, добавив ему второй, синий цвет стихии.

Призраков тут же разметало дымом, но вокруг нас на улицах города стояли сотни их слабых копий, и они тут же принялись вновь сливаться друг с другом, готовя новый удар.

Наш отряд метался то влево, то вправо, торопливо выискивая путь среди развалин и ловушек. Я с какой-то мрачной обречённостью заметил, что простые Призраки носятся где угодно, а вот усиливающиеся, которых в этот раз было меньше двух десятков, старательно смещаются по нашему следу, выдерживая расстояние.

Я поймал себя на этой обречённости, недовольно дёрнул щекой. Да, неприятно осознавать, что недавнее усиление — быстрый рост Возвышения — не стал весомым подспорьем в этой схватке. Очень уж Призраки быстро переросли моё Возвышение — пик этапа Предводителя Воинов. Впрочем, это всё равно какая-то условность, наподобие закалки души, только закалки призраков, иначе второй цвет бы ни в чём не помог, но если главная душа Флага Повелитель Стихии, то рано или поздно он выставит против нас таких подчинённых, что формально будут на этапе Властелина Духа, а мне у Призраков точно воровать нечего.

Поэтому я, конечно, добавил Указу Смерти третий, зелёный цвет, но сразу после этого выпустил из тела самого большого змея, что сумел. А следом ещё одного и ещё одного, невзирая на боль, и принялся сливать их вместе.

Два десятка старших Призраков не сумели выдержать моего трёхцветного Указа, но уже через миг — ещё не успел рассеяться дым их тел — как младшие Призраки принялись создавать новых, на этот раз всего десяток.

Делали они это почти в два раза дольше, чем в прошлый раз. Несмотря на то что младших Призраков меньше не стало, они так и стояли вокруг нас стеной, так и набегали со всех сторон десятками.

Мы за это время почти сумели дойти до нужного места. Но между «сумели» и «почти сумели» очень большая разница.

Десяток старших Призраков рванули вперёд, оставляя за собой шлейф то ли из иллюзий, то ли из теней, то ли из младших Призраков, влетели под Указ, получили на себя по его малой копии и продолжили рваться вперёд.

Я продержал эту невыносимую тяжесть на плечах три вдоха, за время которых они добрались до нас и ударили в строй, который меня защищал, и в этот миг тяжесть исчезла. Нет, не потому, что старшие Призраки, наконец-то, развеялись, поддавшись трёхцветному Указу, а потому, что они проникли во внутреннюю часть моего Указа, безопасную и сбросили, стерли с себя копии Указа «Смерть».

Стычка, грохот, эхом раскатившийся между руин, крик боли, коснувшиеся меня отголоски тёплого ветра. Старшие Призраки действительно превосходили пикового Предводителя: двое собратьев не выдержали натиска и улетели спиной вперёд, ломая нам строй и мешаясь, ещё трое сдвинулись с места, проскользив по мостовой от мощи принятых на мечи ударов.

Восприятие действовало безотказно, позволяя видеть всё происходящее вокруг нас.

Младшие Призраки попытались насесть на нас, развеялись дымом в Указе и отхлынули, не пытаясь больше создать новых старших. Седой лишил своего противника руки, навалился, заставив отступить. Рутгош и Зеленорукий увязли на равных, остальные пытались удерживать строй, принимая удары своих врагов на два-три меча.

А я, избавленный от тяжести давления Указа, трамбовал последнего мелкого змея в тушу большого. Будь они живыми существами, Зверями там какими-нибудь, это было бы противоестественно и невозможно, но они были Истинной Сутью Стихии, которую я выпустил на волю из своего тела. В конце концов, я делал это сотни, если не тысячи раз.

Прижимаемый моей волей мелкий, размером с моё бедро змей с пятицветной гривой вдоль всего тела замерцал, расплылся синей пылью и буквально впитался в шкуру своей большей копии, которая свила вокруг меня кольца.

Я поднял голову, оценивая не только через восприятие, но и своими глазами размер змея. Всё, что успел: пара десятков шагов длины, толщина — едва сумеешь обхватить руками, пятицветная грива, голубые рога на башке и алые глаза.

Надеюсь, этого хватит.

За эти краткие вдохи только Седой и Рутгош справились со своими Призраками и пришли на подмогу другим. Зеленорукий не справился, остальные, не столь сильные, как эти трое, тем более не победили. Напротив, наш строй сжался, уменьшился, смыкая пробитые бреши и позволяя раненым спрятаться внутри. Уже троим. В сорока шагах от внешней границы моего Указа младшие Призраки снова начали суету, десятками вбиваясь в две неподвижно замершие фигуры. Миллион Убийств, миллион врагов, а убили мы пока гораздо меньше. Против нас сейчас — бесконечный враг.

Раздался крик. Дир и Карай, бывшие вне строя, зажатые старшим Призраком у границы моего Указа, там, где они прокладывали нам дорогу, не выстояли двое против одного: Призрак ушёл от удара, ввинтился под сталь меча, ломая локоть Караю и вломил ему кулаком в грудь.

На миг я забыл, как дышать, следя за полётом Карая, которого приподняло над землёй и отшвырнуло на добрый десяток шагов.

Любимый удар всех Призраков, которым они вырывают сердца…

Нет, Указ напоминание над Караем и не думал гаснуть. Живой. Пока ещё живой, потому как без помощи, что он, что Дим обречены.

Глядя в глаза своему змею, я выдохнул:

— Убей их.

Его глаза сверкнули, и он распрямил кольца тела, одним движением оказываясь вне строя. Скользнул вдоль улицы, сжав пасть, ударил в спину Призрака, который уже обернулся к Диму.

Миг, растянувшийся для меня словно десяток вдохов. Вытянутая голова змея касается спины Призрака, и того тут же словно выворачивает — теперь змей упирается в грудь Призрака, а Призрак вбивает кулаки ему в голову, напряжение, вспышка, и победителем оказывается мой змей. Призрак разлетается серыми клочьями, сквозь которые проскальзывает змей, изворачивается, выискивая взглядом новую цель.

Десять вдохов — и змей уничтожает всех старших Призраков. Но последние трое бились против него сообща, не обращая внимания на нас, людей, и это не осталось для него без последствий. Шкура змея потеряла отлив, а глаза яркость, — он явно ослабел, причём в то время, как позади нас младшие Призраки вливали свои души всего в пять фигур.

— Разбить строй! — заорал Рутгош. — Раненым — заняться собой! Четверо вперёд, прокладывайте путь. Шевелись, шевелись!

Ему ничего не нужно было объяснять. Если прошлые старшие Призраки были достаточно быстры и сильны, чтобы сбивать с ног и выносить из строя Предводителей, то эти пятеро свежих что сделают? Такое нельзя встречать в строю. От подавляющей мощи нужно ускользать, а лучше вообще закончить всё до того, как младшие Призраки соберут пятерых старших — Шар вон уже, почти над нами, три поместья, две улицы перейти.

Во все стороны летели проверочные артефакты, собратья лихорадочно вбивали флажки, отмечая границы опасных мест, где заметили сияние формаций, Массивов или срабатывание артефактов.

— Куда! Назад!

Дим и вовсе, словно безголовый искатель, рванул вперёд на десять шагов, явно полагаясь только на боевую медитацию и буквально своим телом прокладывая дорогу, я едва успел сдвинуть границу Указа.

— Старший, у нас нет выбора, — глухо ответил Дим в ответ на вопль Рутгоша.

Я только скрипнул зубами, вливая в змея его мелкие копии. И не могу сказать честно, от чего я бесился больше — от тревоги за жизнь Дима или от боли, что пронзала только начавшие путь к исцелению меридианы руки. Почему мы опять в этой дарсовой заднице?

И всё же, мы успели раньше, чем наши враги: пять тёмных фигур остались там, позади, через три дома и две улицы, а мы очутились точно там, где нужно — под висящим в небе шаром Бедствия, полностью чёрным шаром, символом волны Призраков.

Но я не успел даже довольно оскалиться — мне хватило всего вдоха, чтобы понять, что я не зря поминал задницу и дарса.

Вокруг, как бы я ни растягивал восприятие, были лишь руины, камни, скрюченные остовы деревьев, но не было Флага Миллиона Убийств. Нигде я не видел клубящегося чёрного дыма, алого полотнища и прочего.

Только сотни и тысячи Призраков, заполнивших всё вокруг.

Я облизал губы. Какого дарса?

Это зона запрета внешних техник. Как идущие не могут использовать Сияние Рассвета, чтобы вырвать Флаг Миллиона Убийств из маскировки, так и он не должен быть способен эту самую маскировку использовать. Мы должны его видеть. По-другому и быть не может, иначе это всё полностью бессмысленно. Или не бессмысленно? Или потому Флаг Миллиона Убийств такое чудовищное по силе…

— Гарховы ублюдки! — выругался Седой. — Он под завалами. Он где-то рядом, под камнями, где-то под нашими ногами.

Рутгош использовал мыслеречь:

— Безнадёжно. Я не ощущаю Флага. Древние не сумели отыскать его, а нас тем более прикончат раньше, чем мы разгребём здесь всё. Либо эти пятеро, либо в следующую волну, когда появится главная душа Флага. Прости, брат, я был неправ. Нужно было слушаться тебя и отступать.

Седой рывком обернулся ко мне, впился в меня безумным взглядом:

— Истинная Суть Стихии! Что ей до этих завалов из камня? Пусть ищет Флаг, отдай приказ!

Я, было ощутивший надежду, раздосадовано выдохнул. Хороший план. То, что Седой, наконец-то, не отрицает разумность и самостоятельность стихии ещё лучше, но сейчас как раз тот случай, когда он верит в неё больше, чем нужно, верит больше, чем я. К сожалению.

С того дня, как я развеял последнего своего гигантского змея Истинной Сути Стихии, я много чего испробовал со своими змеями. Сожрать чужую стихию? Дай только её учуять, мчатся быстрей, чем Звери, ощутившие запах крови. Убить кого-то? Тоже только попроси. Но послать куда-то под камень искать там что-то похожее на длинную ровную палку? Безнадёжно. Даже пытаться не буду. Не поймёт. Как не поймёт и того, что нужно проскользить своим телом по каждому подземному кусочку, не упуская и клочка пространства там. И это, кстати, тоже не гарантия того, что столь сильный Флаг разрушится или найдется.

Я коротко выдохнул суть:

— Не выйдет. Можно даже не пытаться, слишком тупой для этого, — но едва Седой катнул желваки на скулах, как я растянул губы в безумной усмешке и напомнил. — Но если змей слишком тупой, то у меня есть более умный помощник.

Я вскинул руку с мечом выше плеча, сжал пальцы, отправляя его в кольцо. В центре кольца, как раз справа стояла стойка с оружием, где был Пронзатель, два копья, вот этот меч теперь и где ещё стоял и мой Флаг Призрака.

Через миг я сжал на нём призрачные пальцы духовного облика и выбрался из кольца, сжимая Флаг и в настоящем мире.

Седой шикнул:

— Леград, нет!

Я так и замер с занесённым древком, пытаясь понять, почему нет-то?

Ответом мне стал какой-то свистящий вопрос Рутгоша:

— Эт-то что? Сектантский Флаг?

Я помедлил, и, всё ещё не используя его, дал очевидный ответ:

— Да, он.

Рутгош в два шага оказался рядом, впился в меня взглядом:

— Глава, ты что, собираешься привязать его к себе кровью? Это оружие наших врагов.

Кажется, я начал понимать, почему за всё время странствий по Каменному Лабиринту Седой ни разу не посоветовал мне применить Флаг для разведки. Но лучше бы он заранее рассказал мне о проблеме, а не обходил её молчанием.

Я ответил Рутгошу словами, которыми мне самому лечил голову ватажник Гунир в Морозной Гряде.

— Это всего лишь оружие, старейшина Рутгош. Ты хочешь сказать, что если бы твой меч был создан сектантом, то ты бы бросил его сейчас и бился с Призраками голыми руками?

— Мой меч не сектантский, глава. Недостойно тебя так играть смыслами.

— Я ничем не играю. Мы посреди битвы. Наше старое оружие не справляется, я лишь хочу достать новое.

Я только едва заметно качнул Флагом, опустив его самое большее на палец, а Рутгош уже вцепился в древко чуть ниже моей руки и покачал головой:

— Не надо, глава. Орден никогда не опустится до уровня прогнивших фракций.

— До какого уровня? — я едва ли не шипел, ощущая, как мы впустую тратим время. — Я предлагаю использовать пилюли духа? Предлагаю пожертвовать кем-то из наших товарищей?

— Падение начинается с малого, глава.

— Какое падение? — изумился я, теряя терпение. За время спора Призрак мог обыскать четверть здешних завалов. — Мы уже на дне, старейшина. Сломанный Клинок обломан у самого основания, от лезвия меча остался жалкий обломыш, ты хочешь, чтобы мы все здесь сгинули и потеряли последний шанс?

— Мы справимся либо без помощи сектантского оружия, либо не справимся. Не пачкай свою кровь привязкой таких вещей.

Я дёрнул древко, пытаясь вырвать его из хватки Рутгоша. Прорычал:

— С чего ты вообще так решил? Ты, может быть, и верен старым, глупым традициям, но я пришёл из второй части Ордена. Жизни собратьев — это жизни собратьев. Оружие есть оружие. Важно лишь то, чьи руки его сжимают и против кого обращают. Этот Флаг привязан ко мне уже долгие годы, и множество раз спасал мне жизнь. Не будь его, и вы бы уже десяток раз потеряли меня, вашего главу. С чего ты решил, что я не имею права с его помощью спасать вас?

— Что?!

Рутгош даже отпрянул, пусть и не отпустил Флага, собравшись с мыслями, хотел мне что-то возразить, но в этот миг Призраки сзади пришли в движение — они закончили слияние старших.

Пять чёрных фигур накинулись на нас.

Чудовищная скорость.

По плану мы должны были уворачиваться от их натиска, не подставляясь под прямые удары, на деле половина из нас попросту не успели уйти с их пути.

Меня прижало к земле чудовищным грузом чужого Возвышения, которое было неподвластно моему Указу, я не свалился только потому, что держался за древко Флага, а его, в свою очередь, держал Рутгош.

Но он охнул, отпустил Флаг, разворачиваясь и выбрасывая меч в уколе навстречу ближайшей тёмной фигуре.

Я призвал змея поближе, закрутил его вокруг себя, выставил защитой, в которую никто сразу не вонзился, а уже через вдох сделал сразу две вещи: натравил змея на ещё одного старшего Призрака и вбил в щебень под ногами Флаг.

Призыв я прошептал одними губами.

Пока из пустоты собирался мой Призрак, я следил за схваткой вокруг.

Зеленорукий и трое искателей против одного — едва вытягивают.

Рутгош и Седой против другого — удивительно, но давят и довольно легко.

Все искатели против третьего и четвёртого старшего Призрака — скорее убегают от них, тянут время, отступая, чем сражаются.

Мой же змей сцепился с пятым старшим, и я не уверен, что победит — Призрак вцепился в челюсти бедному змею, не дал себя укусить, так ещё и пытается порвать пасть ему. Призрак снова вытягивает против Истинной Сути Стихии! За счёт чего? С помощью чего? Как?

Я не знаю, но совершенно точно, что сейчас не время это выяснять.

Не заботясь больше о Флаге, отрываю от него руку и указываю пальцем:

— Убей его первым!

Мой Призрак срывается с места, перепрыгивает бьющие по земле кольца змея, вбивает в спину старшего Призрака кулак и… Отлетает в сторону от ответного пинка.

— Дарсово отродье, — цежу я потрясённо.

Впрочем, чего я хотел?

Да, когда-то мой Призрак легко убил слабого Властелина Духа и забрал жизнь другого. Но сколько с тех пор прошло времени? Почти год. Сколько раз с тех пор он сражался и повышал свои силы?

Если сейчас с этими старшими Призраками даже Седой вдвоём с Рутгошем не всегда справляются, так чему я удивляюсь?

Мой Призрак перекатывается, тоже выворачивается сквозь самого себя, поднимаясь в полный рост и лицом к врагу и тут же вновь срывается в его сторону. В этот раз он ведёт себя умней, уворачивается от пинка, подпрыгивает, стелется поверх удара и повисает на старшем Призраке, обхватывая его за шею одной рукой, а другой молотя по голове.

Но если раньше такие удары ломали големам лапы, пробивали их броню, развеивали Призраков и прочее, то сейчас даже не оставляли на враге видимых следов.

Мне снова захотелось ругаться. Раньше, раньше нужно было выпускать Призрака. Подкормить его слабыми чужими Призраками, усилить…

Словно мне было мало проблем, я отчётливо увидел, как пальцы старшего Призрака, которыми он вцепился в челюсти моего змея, окрашиваются синим. Точно так же, как окрашивался синими тот Призрак, что развеял моего предыдущего змея.

Я рванул вперёд. Либо мы навалимся толпой и задавим этих старших Призраков, либо станем душами для их Флага.

На ходу я нырнул в кольцо. К сожалению, пришлось сделать внутри десяток шагов, чтобы добраться до полки, где я сложил кристаллы с големов-сторожей зон запрета жизни.

Сгрёб все те, что были с предполагаемой душой голема, вернулся обратно, крикнул:

— Лови!

Метнул горсть. Мой Призрак отлично понял, что я от него хочу, перестав молотить врага, выкинул руку в сторону, сгребая из воздуха все до одного кристалла в ладонь.

Я же выхватил из кольца Пронзатель и крутнулся на месте. Молот Монстров предназначен для того, чтобы даже Воины в Первом поясе могли справиться с бронёй Царя Зверей. Поглядим, сумеет ли старший Призрак устоять против такого удара?

Нет Опоры? Что же, основу своих тренировок я заложил в Школе Морозной Гряды ещё когда был Закалкой и этой самой Опоры не мог применить.

Я выгнулся, завершая круг Пронзателем, упираясь левой ногой в булыжники, а правой в крошево битого камня.

Удар.

Клюв Пронзателя вошёл в локоть старшего Призрака, болью отдавшись мне по всему телу, начиная от сжатых на древке пальцев и заканчивая коленями.

Хотел бы я сказать, что руку старшему Призраку сломало, как спичку, но нет, скорее, мне едва-едва хватило силы, чтобы пробить его туманное тело и всадить в него шип. Но хватило, хватка врага дрогнула, змей вывернулся и откусил ему эту руку до половины.

Через миг старший Призрак отрастил утраченное, и мы продолжили. Все. Он, я, змей, мой Призрак, который как-то махом заглотил схваченные камни.

Двадцать вдохов — и змей откусил половину головы нашему врагу, а мой Призрак сумел вбить ему в шею кулак и буквально всосал его в своё тело.

Я замер, пытаясь отдышаться и оглядеться. Как-то было не до этого, а сейчас видно, что дела плохи: никто со своим Призраком не справился, зато нас на ногах стало меньше.

Скрипнув зубами, я указал следующую цель:

— Этот! Вместе! — а ещё отдал приказ. — Старейшина Рутгош, влево, немедленно!

Он успел зыркнуть на меня, всё понять и… послушаться, сняв одну проблему.

С этим мы справились быстрей, я только и успел, что сделать один ложный выпад, отсекая старшему Призраку направление отступления, а уже всё закончилось: откушенная по плечо рука, два меча в теле и один кулак в спине.

Едва поверженного врага затянуло в моего Призрака, я рявкнул:

— Призрак, в сторону! Рутгош, стоять!

Но он, кажется, и не думал нападать на моего. Зыркнул на меня каким-то неописуемым взглядом и бросился дальше, на помощь остальным.

Я же заколебался. Что делать мне и Призраку? Помочь убить ещё троих и сделать моего сильней или торопиться и начать поиски чужого Флага, пока тот не пробудил главную его душу?