Осколок империи

Глава 22

Хирос умело вынырнул из транспортного потока, пересек зону безопасности и вырулил на траекторию спуска к Капитолию. Сидя на заднем сидении Майлс смотрел на проплывающие мимо шпили и сверкающие фасады, поднимающиеся вокруг. Здание Капитолия было настолько великолепным, что он залюбовался, хотя и видел его раньше, и несмотря на то, что был полусонным от усталости.

Хирос положил аэрокар на крыло и, постепенно снижая скорость, пролетел через концентрические золотые кольца, отмечающие вход в зону безопасности Божественного Сасса, затем в отверстие, зарезервированное за официальным транспортом. Аэрокар мягко загудел, когда Хирос искусно ввел его в освещенную зону приземления и остановил у входа, где ждали настороженные охранники. Непосредственно перед ними огромный корпус военного транспортного корабля Адмирала Джакре заполнял собой большую часть пространства.

— Подумать только, что я раньше путешествовал так же с пятьюдесятью охранниками, которые суетились вокруг и создавали суматоху, Он покачал головой, в то время как купол поднялся; и Хирос выскочил из машины, к своему удовольствию, Майлс выбрался из аэрокара без кряхтения, которое обычно сопровождало этот процесс. Тем не менее он нетвердо держался на ногах от усталости, чувствуя, что коленки могли в любой момент подломиться. Сзади села вторая машина с Аароном и Джеромом, ее купол откинулся и охранники выскочили наружу, оглядываясь вокруг с видом профессионалов.

— Что-нибудь еще, сэр? — спросил Хирос. Майлс задумался, пытаясь собрать беспорядочные обрывки мыслей.

— Да, вы, возможно, захотите сопровождать меня. Это будет, несомненно, бурное заседание. Все рушится. Мне понадобятся не только ваши записи, но, возможно, и ваши замечания, когда все кончится.

— Да, сэр.

Майлс обернул полы своей красиво расшитой одежды и двинулся вперед, чувствуя на себе беспокойные взгляды охранников. Напряженное молчание наполняло воздух и достигло даже его замутненного восприятия. В бронированных залах Капитолия, должно быть, уже циркулировали обескураженные слухи о нападении и о том, что оно означает.

Майлс шагнул в двери и вошел в холл, украшенный бронзой и полированным черным камнем.

— Сюда, легат. — Офицер службы безопасности поклонилась и взмахнула рукой. — Антигравы готовы для вас и ваших людей. — Женщина вытянула шею, глядя назад, за спины Майлса и трех его спутников.

— Здесь только я и те, кого вы видите, благодарю вас. Одного антиграва достаточно.

Беспокойство женщины возросло.

— Как вам угодно, легат.

Майлс шагнул в антиграв и устало уставился на сиденье, в то время, как антиграв скользнул в глубь холла. Не замечая бесценных скульптур, мимо которых они проплывали, Майлс уронил подбородок на грудь, стараясь сохранить перспективу, несмотря на то, что видел все как в тумане из-за недосыпания.

Вся планета гудела, пораженная ударом «Гитона». Империя жила в состоянии шока. Невероятное свершилось. Атака риганцев не только уничтожила крупнейшую военную базу планеты, но и взорвала Управление Министерства безопасности империи. Теперь люди смотрели вверх на небо, спрашивая себя, не приближается ли к ним та же судьба со скоростью света. Целятся ли риганцы в их хрупкие дома в то самое время, как они смотрят в ночное небо? Будут ли следующими жертвами те, кого они любят?

Свыше полумиллиарда людей лежало мертвыми, большинство из них — непогребенные и замерзшие. Волны разрушения и гибели продолжали распространяться, поскольку облака закрыли летнее солнце и сама планета содрогалась своими дестабилизированными тектоническими плитами. Там и сям вспыхивали мятежи, увеличивая количество смертей и разрушений. По оценкам специалистов, ежедневно погибал миллион людей.

«И конца не видно. Сколько их еще будет к тому времени, как радиоактивные осадки, радиация, климатические катаклизмы и гражданские войны соберут свой урожай?»

Вдобавок к ране на теле самой планеты, системы, обеспечивающие жизнь людей, те самые системы, за которыми наблюдал Майлс, теперь работали с напряжением, которым он уже не мог управлять. Все эти дни Майлс лишь урывками дремал за своим столом, так же, как весь его штат, пытаясь скоординировать операции по спасению, эвакуации, срочной медицинской помощи; справиться с потоком беженцев, авариями с энергоснабжением, распределением воды и пищи, рушащимися системами связи, ремонтными бригадами, лагерями для беженцев и, прежде всего, нарастающим страхом, поскольку воображение людей вгоняло их в панику и хаос.

«Да поможет нам твой седдийский бог, Стаффа. Потому что сами себе мы помочь не можем».

Землетрясения продолжали срывать все попытки добиться облегчения. Не успевали организовывать линию доставки, как кора планеты сдвигалась, разрушая здания, нарушая водоснабжение и оставляя без крова новые массы народа.

Бедные, страдающие люди. Они преследовали его, смотрели полными ужаса глазами из-под обломков своих домов, жизней, мечтаний. Толпы беженцев тянули к нему обмотанные тряпками руки, умоляя его накормить их, найти им укрытие от падающего снега, который сыпался из туч, закрывших солнце состоящих из частиц, выброшенных в небо взрывом «Маркелоса». Они спотыкаясь брели через поля, на которых полусозревшие растения стояли черные и сморщенные от внезапных морозов. Тела лежали среди отбросов, замершие на ледяном ветру и под мокрым снегом. Умирающие выли, не получив даже того облегчения, которое могла бы им дать одна единственная ампула лекарства.

Даже в святилище Капитолия Майлс все еще продолжал видеть их внутренним взором, умоляющим его о самом важном даре из всех — спасти их, просто дать им и их семьям шанс выжить.

«Мой народ умирает… умирает… и я не могу спасти их всех. Стаффа, приди мне на помощь. То, на что ты намекал, осуществилось, и моей вины в этом нет».

— Легат? — окликнул его тихо Хирос. Майлс дернулся, замигал и проснулся, стряхивая летучие остатки сна со своего затуманенного мозга.

— Да, что?

— Приехали, сэр. Мы достигли зала аудиенций Его Святейшества.

— А-а, — выдохнул Майлс и потер ладонью свое застывшее, как маска, лицо. Он попытался собраться с мыслями, отказался от этой безнадежной задачи и встал, ступив на полированные кремово-белые плиты перед золотыми дверями. Здесь тоже стояли встревоженные охранники в безупречных мундирах, с оружием у ноги. Они тоже выглядели перепуганными, готовыми кинуться прочь при малейшем намеке на опасность.

Широкие двери распахнулись, и Майлс в сопровождении своих людей вошел. Над головой прозвучали фанфары, когда они вошли в палаты кристаллической архитектуры. Сегодня оптика пульсировала, будто бы краски были жизненными соками империи. Выстроившиеся в линию стражники вытянулись по стойке смирно, приветствуя его с рвением и помпой, которые Майлс силился понять, остановившись перед плавающим топографическим изображением Божественного Сасса. Адмирал Джакре стоял рядом, его облачение вспыхивало и переливалось бирюзовым и белым. Тем не менее приглядевшись, Майлс заметил бледность его кожи и напряжение мышц у глаз, где беспокойство оставило отметины своих острых, как иглы, зубов.

— Майлс Рома, легат Высочайшего Разряда, — проговорил Святой Сасса с горделивой интонацией.

Майлс взглянул вверх и мигнул от ощущения жжения в глазах, что было следствием нескольких минут сна, которые он урвал в антиграве.

— Да, Ваше Святейшество?

Божественный Сасса склонил голову набок, движение, производившее впечатление не большее, чем перемещение желвака на вершине горы жира.

— Мы призвали вас сюда, дабы получить представление о том, сколько вам потребуется времени, чтобы собрать силы для ответственного удара по вероломным риганцам, которые осквернили нашу священную планету и посмеялись в лицо Богу Сасса. Такое святотатство не можем терпеть ни я, ни мои верные слуги, ни мой разгневанный народ. Наша честь оскорблена и поругана. Мы должны отомстить.

Майлс с изумлением посмотрел на Бога-Императора:

— Что?

Сасса сцепил усыпанные драгоценностями пальцы, при этом камни рассыпали искры по бесконечным ярдам его сияющих одеяний.

— Не думаю, что должен повторяться. Проще говоря, сколько потребуется времени в качестве первоочередной задачи, чтобы собрать ударную силу и отомстить грязным безбожникам за их богохульство?

Майлс уставился на него, сомневаясь, не повлиял ли на его слух недостаток сна.

— Божественный, наши военные в настоящее время заняты спасением своего народа от катастрофы. Каждый из оставшихся у нас кораблей перевозит важнейшие медикаменты, пищу, одежду — необходимые вещи для выживания. Все наши ресурсы направлены на задачу простого выживания… и если нам очень повезет, мы, возможно, добьемся успеха. Божественный, у нас нет лишних ресурсов.

Бесцветные глаза Сасса широко раскрылись, краска гнева проступила на его лысой голове.

— Я не желаю выслушивать ваши оправдания, легат. Вы сделаете то, что приказывает вам ваш Бог!

— Майлс, — предупреждающе произнес Джакре тихим голосом, сделав едва заметное движение рукой. Одурманенный усталостью, Майлс едва не пропустил намек, но все же остановился в последнюю секунду, чуть не выпалив, какой вопиющей глупостью была бы сейчас подобная политика.

К счастью, Джакре выступил вперед и сказал:

— Божественный, я уверен, что легат справится с задачей со своим обычным мастерством и изобретательностью. Нам с ним необходимо проработать детали, и через день мы представим вам полный отчет. Я, лично, могу понять озабоченность легата данной ситуацией. И, Ваше Святейшество, я могу только превозносить находчивость и преданность легата в эту годину суровых испытаний. Во время святотатственного нападения риганцев я работаю в тесном сотрудничестве с его людьми. Если можно, Божественный, мы с легатом хотели бы иметь возможность обсудить это, определить ту цель, удар по которой приведет врагов к покорности и вселит ужас в их проклятые души.

Джакре широко развел руками и вызывающе поднял подбородок.

— В конце концов, мы не хотели бы проявлять слишком большую поспешность. Мы обязаны быть уверенными, что продемонстрируем, как будет наказано подобное вероломство!

Сасса улыбнулся.

— Ты — как бальзам для моей души, адмирал. Да… да, действительно идите и составляйте план. Принесите мне плоды вашей хитрости и гнева. Я жду от вас известий до начала моей вечерней трапезы. — Он сделал жест, будто погладил что-то рукой.

— Это поможет моему пищеварению.

— Но мы… — заикнулся было Майлс.

— Замолчи, — прошептал Джакре, беря Майлса за руку. Что-то щелкнуло в колючей голове Майлса, и он кивнул:

— К вашей вечерней трапезе, Ваше Святейшество.

— Чудесно! Идите! Идите, ангелы моей мести! — Сасса сделал рукой прощальный жест.

— Пошли, — прорычал Джакре и повел Майлса по длинному, украшенному мозаикой залу. Свита военных потянулась за ними, многим пришлось обгонять друг друга, пытаясь занять свое место, поскольку Майлс пришел всего с тремя охранниками, а они немедленно двинулись за ним по пятам.

— Я не понимаю, — посмотрел Майлс на Джакре, когда они вышли через золотые двери.

— Он тоже не понимает, — проворчал Джакре, дернув головой по направлению зала. — Однако я не так утомлен и не так политически неуклюж, как вы. Он хочет ударить по риганцам — и мы должны придумать, как это сделать.

Майлс прошел к своему антиграву и расслабленно опустился на сиденье.

— Очень хорошо, садитесь со мной, и мы все обсудим. Возможно, что-то действительно можно предпринять. Аррон, вы с Джеромом будете ждать меня у аэрокара.

Он остановил движением руки толпу охранников адмирала, ринувшихся вперед, чтобы занять место на привилегированном антиграве.

— Мы с Джакре поедем… с одним Хиросом и больше ни с кем.

Джакре бросил на него быстрый понимающий взгляд и взмахом руки приказал охране подчиниться. Хирос тронул антиграв с места.

— Адмирал, вы несете чепуху. Вы же знаете ситуацию, — произнес Майлс. — Если мы всего лишь отведем один из боевых кораблей с рубежа обороны вокруг любой из планет или станций, мы спровоцируем такой мятеж, какого вы никогда еще не видели. Либо, что еще хуже, они добровольно перебегут на сторону риганцев в обмен на мир.

Джакре сгорбился на сиденье рядом с Майлсом, его бравый вид сменился усталой бледностью.

— Я знаю. Но, Майлс, вы можете повторить все это Сасса? Я был за пределами планеты, я видел, что творится на планете. Клянусь Его Святейшеством, мы висим на волоске. Каждый из моих солдат находится там, пытаясь поддержать жизнь наших людей, сохранить общественный порядок. Я отдал вам все корабли, какие только мог освободить, чтобы перевозить предметы первой необходимости. Клянусь простреленным небом, запасов у нас осталось на две недели. После этого миллионы умрут с голоду.

— И как только они проголодаются, мы не сможем их сдерживать.

Джакре кивнул.

— Майлс, если бы я смог снова прожить последние месяцы и взять обратно некоторые из своих слов…

— Мы все бы поступили немного иначе.

— А тем временем дни наши сочтены. Возможно, мы не представляем себе всей опасности ситуации. Мы способны остановить вторжение риганцев не больше, чем Божественный Сасса способен взбежать вверх по лестнице. Если мы не хотим вызвать полное истребление людей на каждом из миров Сасса, мы не можем даже приостановить Синклера Фиста. Когда «Маркелос» столкнулся с поверхностью планеты, он уничтожил все мечты и надежды Сасса.

Мак Рудер кивнул двум охранникам, стоявшим у люка, и вошел в наблюдательный отсек по левому борту «Гитона». Силуэты автоматических приборов выглядели, как уродливые насекомые. Она стояла по другую сторону спектрометра, вырисовываясь на фоне прозрачной тектитовой стенки колпака, наблюдая удлиненные неподвижные звезды в красном смещении.

— Я вас побеспокоил?

— Нет, Мак. Входите. Мне было немного одиноко последние несколько дней. Не знаю, какую скорость мы набрали во время бегства, но звук был такой, словно корабль вот-вот разлетится в пыль. Я полагаю, мы в безопасности?

— Думаю, да. Сассанцы были так растеряны и дезорганизованы, что почти не оказали сопротивления. Их стрельба была большей частью неэффективной.

Она повернулась, уселась в одно из кресел для наблюдения. Слабый свет звезд и приглушенное освещение табло смягчали совершенные черты ее лица, чудесные янтарные глаза оставались в тени. Беседа с ней в такой обстановке не так возбуждала его, как обычно.

— Значит, вы добились своего?

— Мы выиграли время для Синклера и империи риганцев.

— Не могу сказать, что меня очень волнует Рига. Тарганцы никогда не приносили мне ничего, кроме несчастий. Если бы не они, полагаю, я была бы обеспеченным психологом с постоянной клиентурой. Я была бы замужем за исключительно скучным человеком, имела бы дом и семью.

— Если вы этого хотите, возможно, Синклер может дать вам все это.

Она обернулась и провела тонкими пальцами по крышке спектрометра, сосредоточенно глядя на нечто, находившееся снаружи, за колпаком.

— Прекрасная мысль, Мак… но слишком поздно. Моя судьба изменилась, когда меня увезли и продали в рабство.

Она снова изменилась, когда Стаффа увидел меня там, обнаженную и перепуганную, перед этими мужчинами. Она изменилась опять, когда Претор снова выкрал нас. Но скажите мне честно, вы можете представить себе меня замужем за скучным человеком и работающей психологом? Нет, Мак. Я бы сошла с ума.

— Чего же вы хотите?

— Прекратить безумие, — прошептала она. — Я бы все отдала, чтобы остановить сражение, кровопролитие и катастрофу. Как глупа я была, я молила бога, чтобы произошло хоть что-нибудь, любые события, которые вырвали бы меня из цепких лап Претора. Все эти годы, когда я жила в его отравленной тени, я молилась, чтобы пришел Стаффа и вырвал меня из того вечного ада. А потом, когда это случилось, и я приземлилась на обломке Миклены, я увидела, что такое настоящий ад.

— Как долго вы пробыли там?

— Слишком долго. Я видела ужасные вещи. Мак. Сваленные в кучу замерзшие тела, среди которых копаются уцелевшие, но умирающие люди. Сначала, они искали что-либо ценное. Когда умерло еще больше народу и прекратили работу службы обеспечения, я видела трупы, с которых было срезано мясо. Почему-то самый страшный кошмар отражался в глазах детей. Нечто животное и дикое. Даже я прокляла Звездного Мясника.

Мак закусил губу, подумав о разрушениях на империи Сасса.

— Думаю, скоро все кончится. Думаю, весь свободный космос окажется под контролем Синклера в течение этого года.

«А если нет? Если удар по Сассе всего лишь начало? Сколько людей ты убил при помощи своего трюка? Сколько сваленных в кучи трупов нагромоздил твой аккуратный маленький планчик?»

— С вами все в порядке?

— Я подумал о том, что мы сделали с Сассой. Наверное, я борюсь со своей совестью. Райста прокрутила снимки до того, как я ушел с мостика. — Мак наклонил голову. — По самым оптимистическим оценкам, мы, вероятно, убили где-то около полумиллиарда человеческих существ.

Он обернулся, его пронзительный взгляд встретился с ее взглядом.

— Как вам нравится такая цифра? Полмиллиарда людей… таких же человеческих существ, как мы с вами. Почему?

Выражение лица Крислы отражало ее озабоченность.

— Мак, какова ситуация в свободном космосе? Что в действительности произошло там?

Он глубоко вздохнул.

— Синклер переобучает армию риганцев в соответствии с тактикой, которую он разработал на Тарге. Прежде чем закончится обучение, Сасса могла бы нанести нам удар, возможно, напасть на какую-нибудь планету. Моей обязанностью было уничтожить ударную силу, базирующуюся на Сассе. Они не могли заподозрить одинокий корабль в таком злодейском замысле. Я некоторым образом усовершенствовал замысел и заставил врезаться «Маркелос» в их крупную военную базу, когда мы захватили флот.

— А какую роль сыграл Стаффа?

— Неизвестно. Он отправился на Сассу с каким-то поручением как раз перед тем, как я ушел в космос. В этом мы уверены и думаем, что он посоветовал им сидеть тихо, но доказательств у нас нет. Мы также уверены, что Сасса отверг его совет.

— На Риге командует Синклер? Новый император? Мак скривился.

— Он и министр внутренней безопасности.

— Или Такка, — холодно произнесла Крисла. — Я читала досье Претора на нее. Она считалась крайне опасной.

— Так и есть на самом деле. И я надеюсь, что Синклер не попал в ее жадные маленькие коготки.

— В вашем голосе звучит горечь.

— Синк не… Ну, хорошо, он молод, Крисла. Возможно, я тоже молод, но я не наивен, когда речь идет о женщинах. Синк влюбился на Тарге. Ее звали Гретта Артина. Арта Фера убила ее, и из-за этого, одному богу известно, что он подумает, когда увидит вас. Может быть, хорошо, что вы — психолог. На Синклера очень сильно подействовала смерть Гретты. Или спит с ним. Знаете, этакая скромная, очаровательная секс-бомбочка. Возможно, я не разбираюсь в большой политике, но игры с властью неизбежно начнутся, когда все это кончится.

— И Стаффа останется неизвестной величиной?

— Однажды он признался мне, что хотел остановить грозящую войну. Он заинтересован в том, чтобы помочь человечеству найти новую мечту. Вопрос, можем ли мы доверять ему? Инстинктивно, он мне нравится, но где кончается Звездный Мясник и начинается новая мечта?

Крисла задумчиво кивнула:

— А мой сын?

— Он стремится к новому порядку. Мы сражаемся за этого парнишку. Я рассказывал вам о Тарге. Мы поклялись там, что разрушим старую систему и сделаем так, чтобы людям не приходилось маршировать и умирать во имя какой-нибудь политической авантюры. Если Стаффа действительно говорит серьезно, он, возможно, не будет вмешиваться. Если нет, нам, вероятно, придется атаковать его в лоб.

— Не делайте этого. Мак. Синклер его сын, и он, возможно, обладает собственным блестящим умом, но вы мне поверьте, если Стаффа начнет наступление, вам его никогда не остановить.

— У нас достаточно сил.

Крисла шагнула к нему, страстно желая убедить его, заставить понять. Ее аромат заполнил его ноздри, и он покачнулся, ощущая ее близость. Сердце его стремительно забилось.

— Мак, — шепнула она, — вы должны сделать так, чтобы этого никогда не случилось. Поверьте мне. Как бы вы ни были уверены в своем превосходстве, но Стаффа в сражении похож на упрямого шакала. Он старый мастер, до тонкостей изучивший все уловки. Те приемы стратегии, которые Синклер считает возможными, Стаффа уже использовал, улучшил и отбросил много лет назад. Тот прием, который вы применили на Императорской Сассе, он использовал на Филлипии и Незиосе раньше, чем я узнала его имя.

Ее чары опутывали его, их притяжение крепло с каждым его вздохом. Душа его заколебалась, он тонул в бездонных янтарных озерах ее глаз. «Спасайся! Убирайся, пока еще можешь соображать, черт побери!»

— Хорошо. Я вам верю. — И он вырвался, отступая к люку, держа руку на груди, будто хотел успокоить боль в сердце.

— Мак, — позвала она, идя за ним по пятам, и положила руку ему на плечо. Ее простое прикосновение он ощутил, словно удар электрического тока.

— Вы дрожите. С вами все в порядке?

— Нет… ничего. — Он попытался отстраниться.

— Я ведь не оскорбила вас, нет? Я сказала что-то не то? Мак сделал мужественное лицо и покачал головой.

— Нет. Наверное, я просто устал. Я…

В более ярком свете у люка их глаза встретились, и он не мог оторвать взгляда, душа его наполнилась тоской по ней.

Она кивнула, и ее янтарные глаза испытывающе посмотрели на него.

— Понимаю. Давайте пойдем, сядем и поговорим начистоту.

Он чувствовал, как кровь стучит у него в ушах, когда она повела его назад к скамейке и заставила сесть. Он заскрипел зубами, пытаясь подобрать слова.

— Я не… я не знаю, что с вами делать.

— Вам кажется, что вы влюблены в меня, — откровенно сказала она.

Он горько рассмеялся над собой.

— В том-то и трудность. Я знаю, как вы действуете на мужчин. Я не так уж прост, когда дело касается женщин, любви и всего остального. В отличие от Синка, я стал ветераном к тому времени, как мне стукнуло двадцать лет. А теперь, если бы я был поумнее, я бы ушел отсюда, выбросил вас из головы и сосредоточился на каком-нибудь достойном занятии, которое позволит мне скоротать время до возвращения на Ригу, где мне предстоит выяснить, из какой именно передряги мне придется выручать Синклера.

— И я пугаю вас?

— Конечно, пугаете. Вы — жена Стаффы, во имя Господа! Вы — мать моего лучшего друга… мать! Разумеется: я немного старше Синклера, но не настолько же.

— Бывают случаи, когда возраст не измеряется годами: Мак, — устало ответила она. — Простите меня. Я изголодалась по общению за эти двадцать лет. Мне хотелось поговорить с кем-нибудь, кто бы не смотрел на меня влюблено или со страхом, и чтобы не бояться охранника. Если я потеряю такую возможность теперь, я сойду с ума. Но я не хочу, чтобы вы впали в отчаяние или свихнулись из-за того, что ваши гормоны играют так сильно, что вы не в состоянии ясно мыслить.

Когда она обратила к нему свой тоскующий взор, он растаял.

— Мак, скажите мне, чего вам хочется. Если вы хотите, чтобы я оставила вас в покое, я сделаю это. Я не хочу причинять вам боль.

— Прекрасная леди, если я до сих пор мог контролировать себя, то я смогу делать это немного дольше.

— Это то, чего мне бы хотелось. Мак. Просто будьте моим другом, пока я не смогу вернуться к Стаффе. Помогите мне разобраться во всем, — но только, если само мое присутствие не сводит вас с ума.

Воспоминания о Тарге терзали его сердце, и он вздохнул.

— Берите те немногие прекрасные мгновения, которые вам достались, и наслаждайтесь ими.

— Вы произносите эти слова с тоскливой печалью.

— Я вспоминал… Неважно. Развитие событий никогда не бывает к нам благосклонным. Я знаю, как вы действуете на мужчин. Я буду помнить, что это гормоны, и буду в полном порядке, — солгал он.

Итреата уже исчезла в колеблющейся синеве. Соединенная энергия Объединенного флота посылала импульсы излучения полной мощности, в то время как отражающие кольца сжимались, и сложные компьютеры уточняли параметры ускорения. При нарастании скорости корабли набирали массу для нулевой сингулярности, и время начало растягиваться, так как мониторы компенсировали красное смешение. При постоянном ускорении в сорок пять «G», реакторы работали вовсю, а генераторы искусственной тяжести на кораблях компенсировали его и защищали хрупких людей, компьютеры и элементы конструкции при помощи сложных, саморегулирующихся операций.

Стаффа сидел в кресле командира на мостике «Крислы», и, прищурив глаза, смотрел на монитор, на изображение удаляющейся Итреаты. Сколько раз он вот так же уходил в пространство, настроившись на завоевания и смерть? Сколько раз покидал он Итреату и никогда не оглядывался назад? Почему на этот раз было по-другому, что изменилось?

Он взглянул на монитор, где остальные корабли его флота двигались по бокам «Крислы» в ее гонке за звездами. Снова Объединенный флот вышел в космос и за ними на крыльях ужасных гарпий летели смерть и разрушение.

Стаффа повернул свое кресло и посмотрел на передний монитор. Там, впереди, за острым носом корабля, находилась Рига, в блаженном неведении о стремительно приближающемся к ней молоте.

«Сколько жизней уничтожишь ты на этот раз? Сколько страданий и потерь принесешь?» Стаффа пытался прогнать видение омерзительных глаз неуспокоившихся мертвецов, которые преследовали его во сне.

В ловушке… он попал в ловушку из-за предательства Или и тактического таланта Синклера. Несмотря на все надежды на обратное, Сасса пала от одного-единственного удара, нанесенного «Гитоном». Майлсу, возможно, и удастся предотвратить голод и распад жизни, но все будет висеть на волоске. Достаточно малейшего толчка, костяк и мышцы империи Сасса начнут распадаться в агонии коллапса.

Синклер почувствует эту слабость и воспользуется ею с безжалостной ловкостью тигра, преследующего раненого козленка. Щупальца предательства Или последует за этим событием, и поможет ей в этом информация, которую она выпытает у Скайлы при помощи наркотиков и пыток.

Единственной надеждой предотвратить распад была неопробованная еще технология. А если она подведет?

«Мне придется убить их всех, — прошептал он оцепенело. — И это будет мое исполнение твоей миссии, Господи».

Скайла… Скайла… Сердце Стаффы пронзила боль при воспоминании об ее поразительных синих глазах, ее задорной улыбке и о том, как плясали искры света на ее снежно-белых волосах.

Исчезла… унеслась, как солнечный ветер мимо замерзшего астероида. Он чувствовал себя опустошенным.

Отсутствие Скайлы наполняло какой-то тяжестью даже сам воздух, лишало Стаффу обычного равновесия. Ясность его ума померкла, им овладело чувство отчаяния.

«Ты знаешь, что шансы увидеть ее живой снова почти равны нулю». Одиночество и усталость сомкнулись вокруг него, лишая его возможности дышать и надеяться. Но что еще ему оставалось?

«Скайла знает, что поставлено на карту. Она понимает что ты обязан сделать. Это вышло за рамки цены жизни любого отдельно взятого человека, независимо от того, как сильно ты ее любишь.

Прости меня, Скайла».

Боль в его сердце проникла еще немного глубже.