Осколки зеркала Вечности и тропы искателей

=== Глава 17. Сквозь могилы ===

Смертоносный огонь, ещё догоравший на месте леса Инвеллиты, остался позади и теперь с безопасного места казался армией обозленных духов стихии, не поделивших между собой законное место на лоне мертвой, насквозь почерченной природы. Ночь отступила, и небо, подобно поспевшему яблоку, налилось густо-алыми сочными оттенками, знаменовавшими наступление утра. Для Кэт и Эдмунда оно означало продолжение пути и отважное зашествие на новую тропу во владениях туманной неизвестности.

А ещё оно означало их путешествие наедине, которое Кэт, по правде говоря, не особо хотелось продолжать. Одно воспоминание о том, как Эдмунд временно покинул ее, чтобы втайне воспользоваться камнем связи, раскалывало печальные остатки доверия к спутнику о непролазную стену подозрений. Если бы только она чуть лучше знала этот мир! Если бы… Но это было не так. Эдмунд располагал более объемными знаниями о мире и его окрестностях. А ещё он обладал мечом Равенсов и, наверное, большим магическим опытом. Кэт не следовало его оставлять, если она не хотела погибнуть, предав весь отряд Ворнетта и в очередной раз почернив собственную и без того не самую звучную в этом мире фамилию.

Глядя в туманные дали, пронизанные неизвестностью, Кристаленс напряжённо думала. Какой-то своей частью она уже и вовсе жалела, что согласилась на такую авантюру, а какой-то, наоборот, подбадривала себя, утверждая, что даже за такое короткое время сделала немало полезного: помогла Эдмунду уйти от разъяренной толпы в Дотрейесе, остановила его от глупости с камнем, воспламенила деревья из войска Маунверта… И это было только начало. Дальше путников определённо ждали и более сложные испытания — неплохие возможности, чтобы обрести положительную славу. Отступать было глупо.

Придя к последнему выводу, Кэт повернулась к Эдмунду. Они уже не разговаривали несколько часов. Когда Дэвид покинул компанию, ещё была ночь, тёмная, глубокая, а теперь уже в полную силу вступало утро, обдавая пустынную равнину всполохами розоватого и золотистого света. Удивительно. Кристаленс только теперь поняла, как затянулась их неловкая пауза. После прощания с Сэвартом каждый ушёл в свои мысли, даже не обсудив дальнейший путь или очередное пройденное испытание, — и так и погряз в них, словно в болотной пучине.

Наверное, Эдмунд вновь прокручивал в голове приключение и видение в Дотрейесе, а Кэт рассуждала о собственной нужности в их путешествии… Впрочем, теперь это было не важно. Кристаленс беспокоило другое. На какой-то миг она задумалась, как лучше обратиться к спутнику, чтобы прервать нараставшую неловкость момента. Начать как обычно, словно ничего не произошло? Или проявить нарочную холодность? Или попытаться уладить все мелкие неурядицы, чтобы с миром отправиться в путь?

Идеальным был бы последний вариант. Кэт взглянула на Эдмунда, думая, как начать разговор, но на этот раз он определил ее. И он выбрал другую тактику.

— Кэт, уже утро. Нам пора в путь. Как думаешь, древние могильники — хороший вариант?

— Это зависит от того, насколько ты доверяешь Дэвиду, — приглушённо откликнулась Кристаленс. По коже сразу же лёгким неприятным холодком пробежало сожаление — сожаление о проявленной щедрости, в которой в тот момент не было никакого смысла. Отблагодарила Дэвида? Но зачем? Его гибель вряд ли повлияла бы на их путешествие. Кажется, следовало быть немного жёстче и не покоряться временным порывам теплоты и великодушия, когда речь шла о едва знакомых спутниках. Но теперь было уже поздно что-то менять, потому что Сэварт остался жив и исчез в кисее предутреннего сумрака, забрав с собой целебную микстуру Дотрейеса. — Лично я ему в данный момент не слишком доверяю. Исследовать могильники… Странное решение, не находишь?

— Да, наверное. Но, если немного поразмыслить, почти весь наш путь — это могильники. Остатки прошлых сражений, сохранившиеся в укромных уголках мира. И наша цель — тоже могилы. Развалины древних королевств, под которыми погребены многие тысячи тел и артефактов. Нас это точно не должно пугать. Я понимаю, что мы ищем как можно более безопасные пути, но, быть может, и этот вариант не самый худший.

— Да, как сказал Дэвид, лишняя опасливость искателям не к лицу. И в какой-то мере я даже с ним согласна. Но могилы, древние могилы… — Кэт чуть поморщилась, представив бесконечные ряды старинных захоронений, утопающие в мертвом тумане. Нет, ее это ничуть не пугало. Кристаленс никогда не боялась мертвых, призраков или зомби. Живые все равно сильнее, а особенно если они владеют магией. Даже в чужом мире. Но сама атмосфера, депрессивная, гнетущая, в тот момент отнюдь не привлекала ее, заставляя невольно ёжиться от одних лишь воображаемых образов.

— У нас не так уж и много времени на раздумья. А путь через могилы — самый удобный, чтобы вернуться к нашим намёткам. Может, все же доверимся Дэвиду? — Эдмунд чуть закатил глаза — кажется, его вид стал скучающим. В этом Кэт его понимала: ей и самой надоели поиски правильного пути, что приведёт их к первоначальным отметкам. Они потратили на это слишком много своего личного времени, из которого могли вынести гораздо больше пользы. Пора было двигаться новым маршрутом.

— Да, хорошо. Мы пойдём через могилы, — чётко решила Кэт, жестом показывая Эдмунду, что настало время сворачивать карту. — Но для начала нам надо кое-что исправить… — Кристаленс погрузила руку в карман мантии и выудила тюбик целебной мази, беззастенчиво выкраденный из лечебницы Дотрейеса. — После схватки с деревьями ты выглядишь не важно, думаю, как и я.

— Неплохая идея, — согласился Саннорт, забирая снадобье. Выдавив немного мази, он нанёс ее на лицо, испещрённое линиями царапин. Поначалу снадобье было густым, вязким, бурым, но через некоторое время стало прозрачным, словно вода. От незначительных ранений, что получили друзья в битве с деревьями, не осталось и следов.

— Теперь можно идти, — вздохнула Кристаленс, глядя в затуманенную даль. В голову снова закрались неприятные мысли о нерушимой гробовой тишине и тьме, извивающейся вдоль тяжёлых надгробий. Совсем скоро они достигнут этого места — не самая приятная идея, которая могла прийти в голову. Но все же это лучше, чем пустое безмолвное стояние на месте в ожидании неизвестности.

Не став больше разговаривать, друзья направились в путь. Дорога предстояла не слишком длинная, но при этом загадочная, неизученная, полная поворотов сквозь ничем не заполненные земли.

Они шли вдоль длинной тропы, конец которой терялся в светло-серой завесе тумана, чуть переливавшейся в золотистых утренних бликах. Кладбища видно не было, но с каждым шагом окружающие виды словно начинали наполняться его атмосферой, тёмной, таинственной. В воздухе пахло чем-то прелым и безнадёжно отсыревшим.

Стояла тишина. Пространство словно поглощало звуки, заглушало их невидимой завесой, чтобы лишний раз не тревожить нечто, возможно, скрывающееся в редких оголённых кустах. С одной стороны, в самом безмолвии не было чего-то жуткого или противоестественного — обстановка в подобных местностях всегда была схожей, порой и гораздо более пугающей, а полнейшая тишина позволяла лучше собраться с мыслями, сконцентрировавшись на дальнейшей дороге. Но с другой — чувствовалось, что это не к добру. Любые стереотипы говорили, что это не к добру. Если бы Кэт в тот момент всего лишь смотрела по всей своей сути искусственную постановку на красочном телевизионном экране, она, возможно, и не ощутила бы ничего зловещего, однако теперь невольно ёжилась, слыша малейший подозрительный звук.

Лишняя опасливость искателям не к лицу? Наверное, нет. Мысли Кэт в тот момент были несколько не такими, как подобает истинному искателю, по мнению Дэвида Сэварта. По коже иногда пробегал изрядно щиплющий тревожный холодок. Она снова и снова какой-то внутренней частью жалела, что добровольно отправилась в эти непредсказуемые странствия, когда могла без всяких опасений оставаться под защитой великого Ворнетта и его подготовленного отряда. Впрочем, другой ее части уверенно не нравились такие пусть тихие, но откровенные и неприкрытые проявления слабости. В том, что искатели осколков, желающие обрести удачу, не должны быть до крайностей осторожными, она была полностью согласна с не самым приятным ей Дэвидом Сэвартом. Этот путь слишком опасен и неизведан. Ещё никто не прошёл его до конца — даже самые отчаянные, отважные и безумные… К счастью, Кристаленс и Саннорту оставалось не так много, как их неудачливым предшественникам. Но одна мысль о том, как мучительно пали некоторые искатели, не достигнув своей цели, вызывала у Кэт лёгкое содрогание, которое досадливо сковывало её движения. Хотя она же начинающая! Совсем юная, начинающая и неопытная в столь трудном поприще. Наверное, она могла себе изредка позволить опасливость и сомнения. Наивно.

Чтобы немного отвлечься, Кристаленс вызволила из кармана мантии карту и нервными движениями развернула ее. Но посмотреть ничего не успела. Неожиданно бесплотную тишину прервал негромкий стук лошадиных копыт. Он донёсся откуда-то справа — кажется, со стороны тропы, пролегавшей среди непролазных зарослей кустов и коряг и, судя по карте, ведшей в деревню людей.

Но человеком ли был неизвестный? И если даже человеком, то какие имел намерения? Этого друзья точно определить не могли, особенно после приключения в Дотрейесе. Вспомнив отряды Маунверта, нещадно вырезавшие город, и безумных жителей самого города, Кристаленс сжала пальцы на руках. На несколько секунд кожу вновь охватил лёгкий холодок. Нет, она не должна была ничего бояться, она уже изучила, прошла и испытала слишком много, чтобы чего-то бояться, и несколько раз чуть не погибла, а теперь на какой-то миг ощутила себя чуть ли не так же, как та беспомощная девочка, погнавшаяся за зеленой пантерой… Как же глупо! И совсем неподобающе для искательницы, даже для только избравшей этот путь.

Кэт мимолётно глянула на Эдмунда. Его вид был, как и обычно в таких ситуациях, спокойным, настороженным и сосредоточенным. Внимательный взгляд серых глаз изучал тропу, с которой донёсся звук, и выискивал первые признаки появления неизвестного. Губы были напряжены, но не болезненно сжаты, скулы словно выделялись чуть отчётливее, чем обычно, а на лбу вырисовывалась натянутая морщинка задумчивости. Насторожен, но не пуглив… Кэт не видела в его лице и движениях ни единого признака страха. Кристаленс подумала, что, если даже он и боялся, то настолько слабо, что мог тщательно это скрывать. Она же в данный момент не сумела бы. Конечно, ее страх не был настолько сильным, что граничил с паникой, но вышагивал внутри неё довольно уверенным ходом, порождая случайные неловкие движения.

В мимолётный миг Кэт отчётливо ощутила эту разницу, не такую уже и большую, но в то же время значительную. Разницу в опыте и готовности. Эдмунд теперь казался ей гораздо более опытным и «взрослым», чем она, и, в отличие от неё, действительно готовым к столь дальним и опасным странствиям. Да, совсем недавно он совершил несколько странных и даже безумных поступков, Кэт не могла назвать его ни великим, ни идеальным магом. Но он был искателем. Начинающим искателем, готовым, однако, перешагнуть для достижения цели через любые преграды и сразить любого врага. Как и Лили, которая ещё раньше воспитала в себе нужные качества. Но пока что совсем не так, как Кэт. Она была ничуть не равноценной заменой.

Или все же так?

С трудом отвлёкшись от неутешительных выводов, Кристаленс сделала резкое движение вперёд. Пожалуй, в этих вещах она пока не видела смысла спорить с самой собой — это бы только испортило ее и без того неприятное настроение. Но она видела смысл в том, чтобы за короткое время сделать все так. Стать такой же, как Лилиан — отважной, бесстрашной, целеустремленной искательницей, борющейся за осколки. А ещё достичь своей личной цели, с которой она отправилась в нескончаемые приключения.

А на тропе между тем показалась фигура. Человеческая. Коренастый всадник, одетый в потрёпанную рубаху, плотные брюки и наглухо застегнутую жилетку, гнал куда-то худого чёрного коня со спутанной жидкой гривой. Взгляд животного был усталым. Конь вяло перебирал ногами, но, подстёгиваемый хозяином, старался двигаться как можно быстрее — жаль, что получалось плохо.

Незнакомец вряд ли видел Кэт или Эдмунда и, тем более, желал с ними сражаться. Он куда-то очень торопился и сосредоточенно смотрел вдаль, осыпая несчастное животное болезненными ударами хлыста. Явно сразу поняв это, Эдмунд опустил меч. Кэт приглушённо вздохнула. Холодящее ощущение тревоги внутри неё принялось ослабевать, однако в какой-то части ее разума все ещё крутилась навязчивая мысль, что этот человек — лишь предзнаменование. Как у реки близ Дотрейеса, где чем-то похожие люди в такой же лихорадочной спешке стремились скрыться от вольфентов. Этого человека в столь глухих краях мог напугать кто угодно. Возможно, Саннорт поспешил опускать оружие?

От последних мыслей Кэт вновь ощутила неприятный холодок. Взгляд принялся невольно наблюдать за всадником, стремительно приближавшимся к замершим путешественникам. Кристаленс охватил странный интерес, куда мог направляться, кажется, чем-то очень встревоженный незнакомец.

Всадник промчался мимо Кэт и Эдмунда, к легкому удивлению путников, не удостоив их и мимолётного взгляда. Видимо, даже не заметил. Однако Кэт не могла не обратить внимание, в какую сторону двинулся незнакомец — в ту же, что и путешественники.

Кэт резко потянула Эдмунда за руку:

— Идём за ним, — прошептала она. — Он движется в нашем направлении. Я хочу понять, зачем.

— Но на этот вопрос ведь может быть множество ответов, — заметил Саннорт, при этом послушав сопутницу. Хотя стоять на месте и ждать чего-то, что, возможно, надвигалось на них со стороны тропы, смотрелось не лучшим решением. Если так было суждено, оно все равно настигло бы их, напало в определённый момент, а Эдмунд в любом случае оборонялся бы при помощи меча Равенсов, где бы они ни находились. Только дальше могло быть больше опасностей. Но терять время, ожидая совсем не точно существующего врага, не хотелось.

Кэт и Эдмунд долго шли за незнакомцем — сначала за ним самим, а потом за следами, оставшимися от копыт коня. Всадник двигался тем путём, что они обозначили на карте, и никуда не сворачивал… К кладбищу. Да, он абсолютно точно направлялся в сторону кладбища — спустя несколько часов непрерывного пути в этом отпали всякие сомнения, даже несмотря на темноту, окутавшую пространство и скрывшую все вмятины в дороге.

Потому что местность стала ещё глуше. Редкие узкие тропы, начинавшиеся у обочин дороги, просто исчезли, а деревьев стало больше. Притом отнюдь не стройных красавцев, разряженных в цветастые уборы из листвы, а кривых коряг, жадно цепляющихся за землю. Всадник просто не мог свернуть в другую сторону. Ему было некуда больше двигаться.

Самого кладбища, в свою очередь, путники достигли уже ближе к ночи, когда мрак окончательно отвоевал законную власть над окрестностями и низкое небо утонуло в чёрных оттенках разной густоты и насыщенности.

Первое, что они увидели, — ворота. Старые, покосившиеся, беспощадно проеденные рыжей ржавчиной ворота, создающие в тусклом магическом свете весьма печальное, удручающее впечатление. Ненадёжной стеной они возвышалось над длинным тёмным полем, усеянным мрачными силуэтами могил и памятников.

Осторожно зайдя на само кладбище, друзья обнаружили, что все вокруг было непоправимо разрушено. Время не сжалилось ни над одной могилой, буквально выев старые камни и стерев с их поверхности памятные буквы. Особенно плохо сохранились надгробья, находившиеся рядом с воротами, — кажется, от них уже вообще ничего не осталось, кроме маленьких иссечённых кусочков мрамора, пестрящих смутными тенями букв.

Кладбище сразу создало давящее впечатление. Только ступив на его неизведанные земли, Кристаленс снова почувствовала, как по коже пробежал предательский холодок. Она снова немного сжала пальцы на руках и, уже ни о чем не думая, стала внимательно всматриваться в многочисленные очертания могильников, вырисовывавшиеся перед глазами. Внутри снова засело раздражающее напряжение.

Между тем сияние светового заклинания поочерёдно освещало фамилии, выгравированные на надгробиях, которые ещё сохранили читаемые очертания. Разумеется, большинство были незнакомыми, однако вид одной из них чуть ли не заставил Кэт подскочить на месте. Поначалу не поверив своим глазам, она принялась всматриваться, чтобы убедиться, правильно ли она прочитала, не ошиблась ли…

Все было совершенно правильно.

— Эдмунд, — осторожно окликнула она сопутника, указывая рукой в сторону могилы, привлекшей ее внимание. — Там находится могила Равенсов.

— Равенсов? — Эдмунд, внимательно смотревший в сумрак ночи, обернулся. Свет эфирного магического шара отчётливо подчеркнул изумление, проскользнувшее в спокойном сером взгляде. Чуть подняв меч, он посмотрел туда, куда указывала Кэт.

«Здесь похоронены Ивиена и Далиэл Равенсы», — расплывчатые, порядком выцветшие буквы теперь резали взгляд Кристаленс, словно невидимый нож, и её голову уверенно не покидала мысль, что захоронение Равенсов здесь не просто так. Да, она не знала, кто конкретно эти Равенсы, что они сделали, были ли как-то связаны с зеркалом и его осколками, но какое-то внутреннее чутьё подсказывало, что эту могилу не нужно обходить стороной. Следовало получше изучить.

Эдмунд словно прочитал ее мысли… Для лишней безопасности вытянув вперёд оружие, он отважно двинулся прямо вдоль узенькой тропы, ведущей к могиле. От его резкого движения полы мантии прошлись по земле, расплескав в разные стороны фонтан пожелтевших листьев. Тихий, шелестящий, зловещий звук… Кэт снова невольно поежилась — может, это кладбище было не более, чем хранилищем древних иссушенных останков, но ощущения от одного присутствия на нем с каждой минутой становились все более неприятными. Однако Кристаленс больше не сомневалась, что этот путь — лучший. Личная подсознательная тревога невольно пробуждала интерес, сопряжённый с желанием подробно изучить загадочную землю, сохранившую в своём священном чреве не только имена, но и остатки физических тел деятелей этого мира.

Эдмунд меж тем осматривал выцветшую могильную плиту. Осторожно смахнув досаждающую пыль, он сделал чуть ярче буквы заветной фамилии. Теперь не оставалось сомнений, что под этой неприметный могильный плиткой покоились потомки великого эвелийского рода — или даже одни из его главных представителей.

Увлечённая этой мыслью, Кэт сделала несколько шагов в сторону могилы, но, не преодолев и половины незамысловатого пути, резко остановилась. Кривые ветви деревьев, редким лесом возвышавшиеся в стороне от основных захоронений, внезапно покачнулись под натиском чьей-то маленькой, но, без сомнения, очень ловкой и проворной фигуры.

Эдмунд, явно тоже услышавший этот звук, приготовил меч; Кэт вытянула руку, чтобы в нужный момент произвести заклинание. Друзья принялись напряженно осматривать деревья.

Однако тревога, кажется, была напрасной: спустя несколько секунд из-за деревьев выпорхнула большая чёрная птица, похожая на ворона, пролетела вдоль нескольких могил и статно села на камень.

— Всего лишь птица, — облегчённо произнесла Кэт, приблизившись к могиле Равенсов. Её взгляд упёрся в потрескавшийся надгробный камень. Однако ничего, кроме этого булыжника, она здесь не видела.

— Всего лишь? — Кэт отвлёк настороженный голос Эдмунда, явно заметившего что-то неладное. Кристаленс подняла глаза. И действительно, все оказалось не так просто, как изначально подумала она: птица летела прямо к путешественникам, при этом сжимая в клюве маленькую, местами порванную бумажку. Блестящие зоркие глаза неотрывно наблюдали за каждым движением.

Кэт хотела отпрянуть, но не успела: пернатая подлетела прямо к ней и… протянула бумажку. Кристаленс сделала поспешный шаг назад, всем своим видом пытаясь выказать полнейшее нежелание брать непонятный клочок, но птица словно настаивала: она зависла в воздухе около путешественницы, крепко стискивая бумажку, ожидая, пока та ее возьмёт. У Кэт просто не оставалось выбора. Невзирая на все опасения, она все же протянула руку и неуверенными пальцами сжала таинственный клочок.

Пернатая сразу улетела, и на кладбище снова воцарилась тишина, гробовая, гнетущая, монотонно давящая на слух и разум.

Кристаленс осторожно развернула бумажку и внимательно вгляделась в текст, нацарапанный там неровными красными буквами, наклоненными в разные стороны. Судя по всему, это было что-то вроде письма, обращённого путешественникам.

Может, письмо от наследника Равенсов? … Вряд ли. Судя потому, как были написаны буквы, это писал человек, находящийся как минимум не в своем уме, а пресловутый наследник вряд ли являлся таковым. Если только не был под воздействием каких-то веществ. Впрочем, кто отрицал, что неведомый выживший Равенс не страдал психическим расстройством, особенно если вспомнить, что, возможно, на его же глазах погибла вся его семья? Скорее никто.

Кэт, в свою очередь, принялась вслух читать текст письма:

— Завтра, двадцать три часа и тридцать минут, могила Кэденсов. Не пытайтесь уйти — мы все равно найдём вас. Где бы вы ни были. И… Сердечко? — Кэт сощурилась, глядя на коряво накарябанное сердце, негармонично завершающее зловещий текст. Странно. В этом контексте подобный символ смотрелся как минимум комично — неужели именно такого эффекта добивался некий чрезмерно уверенный в своих силах злодей, тихо поджидающий опрометчивых путников среди жидких, но при должном желании способных неплохо скрыть кладбищенских зарослях. Вряд ли. Скорее всего, это сердце значило что-то совсем другое, связанное только с волшебным миром, возможно, с какими-нибудь уже отжившими магическими рунами или проклятой символикой. Вот только что?

— Не думаю, что это сердце, — Эдмунд взял записку и подозрительно всмотрелся в расплывчатые контуры букв. — А само письмо, скорее всего, написано кровью. Причём вполне свежей, если вглядеться повнимательнее.

Эдмунд провёл пальцем по буквам — и они действительно размазались, оставив на руке юноше алые следы, от которых он сразу же поспешил избавиться с помощью магии. А письмо, похоже, и вправду нацарапали чьей-от кровью… После этого жутковатого открытия на секунду Кэт словно скрутило изнутри, но теперь она сумела сдержаться и не показать своего страха, сохранив спокойное и уверенное выражение лица. Несмотря на то, что в голове тихим навязчивым звоном зазвучала неприятная мысль о том, что они снова невольно попали в какие-то тёмные места, где их поджидал очередной враг — только теперь совершенно неведомый, таящийся за кровавыми буквами и нарисованным символом сердца. Кажется, Дэвид завел их в ловушку — возможно, случайно, а может быть, специально. Кэт наивно надеялась на первое. Однако второй вариант ей бы ничуть не показался удивительным.

— Есть вероятность, что кровь принадлежит тому всаднику, которого мы видели, — произнёс Саннорт и поспешными движениями, словно озарённый внезапной идеей, развернул карту, принявшись всматриваться в обозначенные на ней контуры кладбища.

Кровь всадника. Кэт невольно сжала губы, осознав, что в их случае такая мысль звучала ужасающе логично. Вряд ли в столь гиблое местечко, каждый уголок был которого буквально пропитан мертвенной дымкой, так часто кто-то совался, а тот путник явно был последним посетителем, причём таинственно исчезнувшим. Скорее всего, Эдмунд был прав. Некто убил неосторожного, ни о чем не ведающего человек и оставил его кровью громкое послание — от этой мысли ещё больше стало не по себе. Конечно, всадник был всего лишь человеком, обычным, не способным сопротивляться магии. В этом не следовало сомневаться, потому что его вид говорил сам за себя. Вот только о природе врага друзья пока не могли даже ничего предположить: в этих окрестностях мог обитать кто угодно, причём вовсе не обязательно, что уязвимый против обыкновенных знаний и способностей магов.

— И что же… Мы пойдём навстречу этому непонятному врагу? — осторожно спросила Кристаленс, со смутной надеждой посмотрев на сопутника.

— Похоже, придётся, — задумчиво откликнулся Саннорт. — Вряд ли есть другой выход. А я, кажется, понял, что означает сердце. Взгляни на карту.

Кристаленс покорились и посмотрела на чётко вычерченные географические контуры — ее взгляд сразу же упал туда, куда указывал сопутник. На сердце кладбища. На какой-то огромный камень, который на карте обозначался патетичным словом «сердце» и который отчего-то находился на самом краю протяжённого кладбища. Чтобы туда попасть, путникам следовало пройти несколько длинных рядов захоронений.

А может быть, стоило ещё немного подумать, прежде чем самонадеянно бросаться прямо навстречу опасности? Оставить идею с поиском осколков в этой проклятой местности, направиться дальше по намеченному пути — а после уже в зависимости от того, как распорядится судьба-вершительница. Все-таки так оставалось больше шансов на продуктивное путешествие…

— Может, не надо здесь оставаться? Пойдём дальше, может, найдём что-то более интересное. Ведь могила Равенсов ещё совсем не говорит, что здесь можно найти то, что нам нужно. Да и Дэвид, если ты помнишь, нам не рекомендовал задерживаться здесь до темноты, а мы как раз только ночью сюда и добрались, — неуверенно предложила Кэт, при этом про себя прекрасно осознавая, с какими явными сомнениями прозвучали ее слова.

В отличие от Кэт, Эдмунд уже определился с дальнейшими действиями. И его слова, его вид, его взгляд — все сквозило явной уверенностью.

— Честно говоря, не думаю, что есть смысл идти дальше. Лучше уже исследовать кладбище. Так мы можем хотя бы что-то найти, а опасности, очевидно, все равно не избежать, — возразил он.

— Хорошо, — Кэт выдохнула и посмотрела прямо в теперь немного раздражающе спокойные глаза приятеля, словно пытаясь мысленно передать ему собственные сомнения. Какой-то своей частичкой она надеялась, что он все-таки одумается, изменив столь рискованное решение на более осторожное.

Впрочем, одумается? Гораздо раньше их убьют, чем Саннорт, вновь полностью поглощённый заданием, наконец, одумается. Нет, он точно больше не одумается. А значит, и ей не стоит попусту тратить время, пытаясь пробить массивную стену почти что азартного упрямства ненадёжным молотом аргументов. Пора заняться исследованием кладбища и поисками осколков зеркала Вечности, возможно, все-таки скрывающихся где-то среди его отсыревших запутанных троп.

На протяжении дня и последующей ночи друзья тщательно изучали кладбищенские окрестности, ища осколки и на всякий случай могилу Кэденсов. Нашли только могилу. Которая действительно находилась неподалёку от камня, поэтично именованного сердцем кладбища. Кажется, встреча с неведомым предстояла именно там…

От вида этого удивительно хорошо по сравнению с большинством остальных сохранившегося камня, испещренного витыми инициалами неких Кэденсов, и удручающей мысли о цели, с которой путникам предстояло отправиться туда этим вечером, Кэт снова ощутила сжимающий и опустошающий холод. Захотелось передумать. Может, в контексте этого мира подобное звучало бы крайне наивно, но вовсе не обязательно, что та записка не была просто чьей-то глупой шуткой или, что более вероятно, просто мимолётной угрозой, которой на деле никогда не суждено воплотиться в реальность.

Кэт посмотрела сначала на могилу, угрюмую, зловещую, насквозь напитавшуюся местными холодами, а затем на Эдмунда. В тот момент в ее голове снова мелькнула почти инстинктивная навязчивая мысль: раз все равно никаких осколков поблизости даже не предвиделось — только могилы, бесконечные могилы и удручающая кладбищенская тишина — так почему бы не пойти, наконец, дальше, не дожидаясь злосчастных одиннадцати часов?

Но с выводами Кристаленс явно поторопилась. Потому что через несколько секунд взгляд Эдмунда упёрся в непонятную точку, находившуюся чуть слева от могилы Кэденсов. Он немного помялся на месте, внимательно изучая некую находку, и затем, не став медлить, уверенно направился прямо к цели. Приблизившись, он наклонился и поднял с земли небольшой сияющий фрагмент зеркала, идеально лёгший на ладонь.

Какой-то своей частью Кэт даже понадеялась, что ее напарник поднял вовсе не осколок зеркала Вечности, а случайно затерявшийся фрагмент обыкновенного стекла, которое, возможно, некогда принадлежало кому-то из несчастных путников. И после этой неудачи охотно согласится с ней и решит покинуть кладбище, как можно скорее, пока беззвучными шагами не подступила к ним неведомая беда. Но такие мысли даже звучали смешно в подобных краях. Здесь и не следовало сомневаться, что найденный предмет был если не осколком зеркала Вечности, то уж отнюдь не пустым завалявшимся хламом. Определенно он хранил в себе что-то тёмное, таинственное, магическое, — возможно, даже древнейшие проклятия.

К несчастью для Кэт, предположения подтвердились: заклинание разбиваемости не подействовало, а значит, в руке Эдмунда почти точно лежало не что иное, как один из фрагментов проклятого зеркала. В отличие от Кристаленс, Саннорта находка заметно ободрила. В его поникших от кладбищенской тоски глазах вновь засиял азарт, наверное, присущий всем искателям. Вдохновлённый заветной находкой, Эдмунд отправился вперёд по тропе, ведущей от могилы Кэденсов, с неотвратимой целью найти и другие фрагменты.

Кэт окончательно поняла всю бессмысленность всяких уговоров своего спутника, поэтому тоже приблизилась к могиле Кэденсов, решив ее для начала зрительно изучить. Но стоило ей взглянуть на аккуратные буквы, выведенные на надгробном камне, как всю ее охватило какое-то странное дежавю. Как будто эта фамилия или даже эта могила была ей знакома — скорее всего, из какой-то книги, которую она прочитала когда-то давно и которой не придала особого значения для себя. Очень жаль. Если бы она тогда уделила внимание столь важной детали, сейчас бы вполне могла даже сделать какое-то открытие, полезное, ценное.

Кэденсы. Кэт напряжённо сощурилась, мысленно пытаясь растормошить свою память. Она должна была вспомнить, кто это, даже не просто должна, а обязана, потому что фамилия принадлежала явно не просто случайному магу. Не исключено, что это была хорошая подсказка, связанная с осколками и историей зеркала. Как же не вовремя!

Но сколько она ни думала, сколько ни рисовала в голове различные, возможно, подталкивающие образы, все бесполезно. Личности неких Кэденсов так и оставались тайной, потонувшей в клочьях тумана, густого, непроглядного. Смешанного с надвигающимся ночным сумраком, что каждым своим мимолетным движением приближал роковой час.

Ещё немного — и небо совсем погасло, поглотив последний бледный отблеск заката в бесконечную чернь. Затерявшись во мраке, многочисленные могилы обратились грозными силуэтами, словно предвещавшими одним своим видом какую-то беду, страшную, неминуемую. Тихо крадущуюся сквозь мертвенную хмурь.

Кэт чуть заметно поёжилась — в тот момент она стояла у захоронения Кэденсов совсем одна, а значит, и враг мог застигнуть ее в полнейшем одиночестве. Хотя насчет надёжности Эдмунда она в последнее время порой сомневалась, в тот опасный момент она все же надеялась, что он не станет ее бросать. И все же придёт до наступления нужного часа, причем желательно гораздо раньше, чтобы у них было хоть немного времени подготовку.

Кристаленс посмотрела на время. Только семь часов — удивительно. Кэт казалось, что уже значительно позже, что вот-вот нагрянет неведомый противник. А сейчас она даже могла немного сама поискать осколки зеркала Вечности и, главное, Эдмунда, оружие которого придавало путешественникам хоть каплю уверенности перед предстоящей схваткой.

Прогулка по кладбищу оказалась для Кэт непродуктивной — ей не попалось ни осколков, ни вообще каких-то интересных предметов, возможно, связанных с их путешествием. Но хотя бы быстро отыскала своего сопутника. Который оказался на так далеко, как она поначалу подумала, — всего лишь через несколько могил от неё, с другой стороны «сердца кладбища». За рассматриванием этого «сердце», испещрённого загадочными рунами, Кэт его и застала. Эдмунд внимательно изучал каждый участок камня, осторожно проводил ладонями по иссечённой поверхности и зачем-то прикладывал к нему окровавленную записку.

— Час приближается… — полушепотом напомнила Кристаленс, приблизившись к Саннорту. — Наверное, уже пора начать подготовку. Я думаю, нам следует все тщательно продумать, потому что мы даже не знаем, кто враг. Полагаю, понадобятся какие-нибудь универсальные заклятия… А ты что-нибудь нашёл на камне?

— Да, эти символы… По краям записки вырезаны такие же. — Эдмунд снова раскрыл письмо перед Кэт, наглядно показывая своё открытие. — Возможно, это что-то значит.

— Увы, именно, что возможно. Сомневаюсь, что ты знаешь, как перевести хоть какой-то из этих древних знаков. О себе я уж промолчу, — резонно заметила Кристаленс. Ее взгляду в тот момент и вправду четко предстали таинственные символы, выцарапанные чем-то в каждом углу несчастного бумажного клочка, — скорее всего, ногтем, но это было не столь важно. И они действительно смотрелись копией знаков с камня-«сердца», точной, аккуратной. Идеально срисованной с оригинала.

А ещё они были на древнем языке, из которого и Кэт, и Эдмунд не знали ни слова. Так что прочитать их получилось бы лишь в том случае, если бы у кого-то из путешественников совершенно внезапно открылся великий дар, позволяющий понимать любую письменность. Но такой способности ни у кого из них, к сожалению, не проявилось, да и не могло проявиться даже в пределах волшебного мира.

Поэтому они не стали тратить драгоценное время на бесполезные попытки разобрать совершенно незнакомые слова и решили поступить логичней, занявшись подготовкой к предстоящей встрече с очередным врагом. Принявшись подбирать наиболее удачные тактики ударов и заклинания, способные хоть немного ослабить даже самого опасного противника.

За подготовкой к сражению оставшиеся часы прошли незаметно. Друзья даже не успели опробовать на практике идею с заклинанием Сэвартов, которое Дэвид использовал во время битвы с деревьями, внезапно пришедшую Эдмунду. Они хотели, но, посмотрев на часы, решили, что лучше не стоит. Пока они не узнали, кто враг, рисковать, опаздывая на встречу с ним, не следовало.

Поэтому они поспешили к могиле Кэденсов. Относительно готовые к бою, замерли около злосчастного надгробного камня и принялись ожидать противника. Напряжённо вслушиваясь в редкие приглушённые звуки, прорезающие почти непоколебимую тишину, и внимательно вглядываясь во мрак, вязкий, густой, ползучий.

Ждали совсем недолго. Всего через пару минут затишье буквально разорвалось в клочья под гнётом скрежещущего шума, разнесшегося по всему кладбищу. Источник которого хранился где-то под надгробиями.

Могилы, только что бездвижно стоявшие в гнилостной земле и скрывавшие чьи-то иссушенные останки, в один миг обратились дверью, проходом на святую землю живых для целой армии озлобленных мертвецов. Ряды пустых глаз жадно впились в окружающее пространство. Покрытые струпьями руки ожесточенно копали землю, освобождаясь от ее оков, ненавистных, раздражающих.

И даже воздух наполнился густыми, тяжёлыми, тошнотворными запахами земли и старой разложившейся плоти. Которые тихо закрадывались в дыхательные пути и ложились там удушающей пеленой.

Мертвецам нравилось такое ощущение свободы и вседозволенности. Они выглядели обозлёнными, но при этом торжествующими — это читалось и в их застывших лицах, и в гипнотически монотонных движениях. Очевидно, именно это нескрываемое ликование и осознание близости добычи подталкивало их, заставляя неумолимо ускорять шаг. Чтобы как можно скорее сделать очередных случайных путников одними из них — иссушенных, бесплотных созданий, выеденных как изнутри, так и снаружи острыми могильными оковами и наточенными зубами времени.

На самом деле, на загадочном древнем кладбище такую встречу вполне следовало ожидать — теперь здесь практически не было сомнений. Хотя никто из друзей до этого неприятного момента ни разу не слышал, чтобы окрестности мира населяли зомби. Впрочем, чего только они ещё не слышали! Стоило вспомнить те же ожившие деревья, порядочную армию которых они могли бы даже и не одолеть без помощи Дэвида. Им ещё предстояло пройти немалый путь.

Но сейчас было явно не время об этом думать — зомби стремительно надвигались, взрыхляя землю, жирную, склизкую. И в каждом их движении вялость мертвого смешивалась с неуёмной яростью живого. Каждый шаг наполняла неведомая жажда мести за что-то, чего путешественники, наверное, никогда и не совершали. Или совершали. Просто вторглись на их кладбище…

Через несколько секунд первая мертвая голова с приглушённым звуком упала на землю, озаряемая сиянием королевского оружия. Почему-то первой жертвой зомби выбрал Эдмунда — Кэт предположила, что это именно из-за меча, придававшего ему более защищённый вид. Но в любом случае Кристаленс такой выбор был только на руку: у неё имелось несколько секунд для раздумий над заклинанием.

Зомби… Кэт читала о них только в книгах, причём в вымышленных и полностью написанных жителями обычного мира. Во многих историях говорилось, что они не любили огонь, но то опять же были лишь чьи-то красивые фантазии. А о реальных зомби, обитающих, к тому же, в магическом мире, она ничего не знала. И понятия не имела, как с ними правильно сражаться.

От последних мыслей Кристаленс одолела предательская тревожная скованность, и на миг ей даже показалось, что в таком состоянии она и вовсе не сможет нормально осуществить заклинание. К счастью, показалось: хотя слова из себя ей и вправду пришлось выдавливать, заклятие получилось успешно. Обездвиживающие чары, от столкновения с которыми ближайший к ней мертвец сразу же столбом замер на месте, безучастно уставившись в точку где-то позади Кэт.

Увидев, что на этих врагов хотя бы полноценно действует магия, Кэт искренне обрадовалась. И, немного расслабившись, хотела приняться за следующего: он уже был совсем близко, буравил ее пустым, но вместе с тем безумным взглядом и беспрестанно повторял потусторонним шёпотом:

— Жертвы! Жертвы! Жалкие жертвы!

Кристаленс уже принялась осуществлять чары, как внезапно осеклась, не произнеся и половины заклятия. Потому что обездвиженный зомби с прежним азартом двигался к ней. Он простоял без движения всего лишь несколько коротких и незначительных секунд и теперь как ни в чем не бывало снова шёл к своей жертве — на этот раз, наверное, еще и целью отомстить за то, что она только что тщетно пыталась с ним сделать.

На секунду Кэт растерялась, осознав удручающую правду: она действительно не знала, что сделать, что предпринять. Потому что катастрофически не хватало банального опыта. Чем-то это напомнило ей битву с ожившими деревьями, которые тоже тогда встали на пути искателей впервые — только теперь не было Дэвида и его спасительных идей.

Конечно, эти противники не были великанами, способными без труда прижать человека к земле одной лишь гигантской ногой-корневищем, но общую ситуацию этот пока никак не меняло. Особенно если учесть, что они обладали собственным оружием, гораздо более отвратительным, чем древесные чудовища. Запах, тяжёлый, удушливый, омерзительный запах! Он вполне мог постепенно убить и, более того, даже явно делал это, все глубже закрадываясь в дыхательные пути жертв. Такая смерть обещала стать гораздо мучительней.

Мертвый смрад заставлял Кэт неустанно морщиться, к её горлу подкатывал назойливый кашель, мешающий сконцентрироваться на осуществлении магии. Но, стараясь игнорировать эти раздражающие препятствия, Кэт все же принялась судорожно думать, какое заклятие исполнить следующим. Магия на них действовала плохо, даже, наверное, почти не действовала вовсе, но сейчас она была единственным выходом. Хоть какая-то защита!

И только Кристаленс начала произносить очередное заклинание, как снова прервалась. Разумеется, в этот раз тоже не без участия противника: один из мертвецов подобрался к Кэт сзади и крепко схватил ее за плечи, ограничив ее движения своими скользкими костлявыми руками, испещрёнными небьющимися жилами.

Кэт сразу же попыталась ловко вывернуться из мерзкий хватки, но явно недооценила врага. Гнилостные пальцы сомкнулись на долгожданной жертве слишком крепко, с поистине потусторонней силой, которая явно во много раз превышала ее собственные, обыкновенные, не особо развитые. И таким образом ещё и ограничили ее магические способности — вряд ли специально, потому что он очевидно просто стремился схватить ее посильней, не более. Но этого вполне хватало.

Кэт попробовала обернуться, чтобы воочию увидеть противника, и у неё даже получилось. Перед ее глазами сразу же предстало жуткое иссушенное лицо, выражение на котором было, пожалуй, самым «неправильным» из всех, что уже довелось увидеть Кристаленс: это прозвучит странно, но… самым живым? Да, именно почти живым, сияющим не тем искусственным ликованием, как у его сторонников, а настоящей откровенной радостью. И она плескалась даже в его глазах, которым, по идее, и вовсе следовало оставаться бессмысленными, глубоко запавшими.

Между тем синюшные губы, пестрящие какими-то отвратительными ямками, раскрылись.

— Я так долго искал себе жену… — неожиданно со сладостью в голосе произнёс зомби. И после этих слов одна его рука остервенело обхватила Кэт за талию, а другая скользнула к шее, принявшись стремительно сжимать ее беззащитное горло.

Кэт снова попыталась отшатнуться, разомкнуть эти поистине гадкие «объятия» — глупо, неосторожно. Потому что своим резким движением лишь невольно укрепила хватку цепких вражеских пальцев.

Всю её изнутри снова охватил сковывающий холод, включающий в себя и страх, и отвращение, и шокирующее изумление от внезапной фразы противника. Но она не должна была сдаваться, хотя какой-то ее предательской части очень хотелось это сделать.

Впрочем, сдаться, умереть от рук твари и стать такой же мерзкой, разложившейся как снаружи, так и изнутри, не видящей в незнакомцах никого, кроме жертв, — это было явно не самой лучшей идеей, которая только могла прийти в голову. Более того, это звучало как откровенный бред, нездоровый, безумный. И потому гораздо более логичным решением выглядела упорная борьба за жизнь, несмотря на усиливающуюся досадную беззащитность. А голос, что твердил Кэт, будто никакого выхода нет, в корне ошибался.

— Я нашёл жену. Жену! Я убью тебя, и ты станешь моей женой, — перед глазами Кэт сверкнул серебряный кинжал, украшенный кровавым камнем на древке.

Однако появление кинжала вовсе не стало для Кэт фатальным моментом — наоборот, она нашла в нем ход к спасению, внезапный, мимолётный. Чтобы достать оружие, зомби вынужден был отпустить одну руку, а следовательно, этим ослабить свою хватку. И выбрал он ту, что держала жертву за талию.

Кэт не могла не воспользоваться столь удачным моментом. Сделав неожиданный рывок, она сдавленным голосом произнесла заклинание, заставившее противника на несколько секунд обмякнуть и пластом повалиться на землю. Пока враг падал, Кэт поспешно разжала его расслабившиеся ладони, окончательно избавившись от омерзительного создания.

Кинжал также выпал из руки мертвеца, глухо ударившись о кладбищенскую землю. Кэт сначала хотела его поднять, уже даже наклонилась, почти взялась за древко, но резко передумала, осознав, что он самый обычный, не наделённый сверхъестественными свойствами. Поэтому в битве с зомби он бы ей вряд ли помог. Хотя бы потому, что все они уже были мертвыми, а значит, простое орудие не могло убить их второй раз или даже причинить им значительный вред, как и привычные магам заклинания.

Мысленно покорив себя за попусту потраченные секунды, которые в процессе битвы имели немалое значение, Кэт обернулась. Принялась взглядом искать Эдмунда, упорно, сосредоточенно. Но совсем недолго, потому что, увидев кое-что иное, сразу же оставила эту затею.

Под всплеск очередной волны изумления, всколыхнувшейся где-то внутри, Кристаленс стала свидетелем… торжества? Трудно было понять, торжество это, или, наоборот, некое трагичное событие — но почему-то в голове Кэт сразу закрутилась навязчивая мысль, что эта чья-то свадьба. Не особо пышная, плохо организованная и при этом чрезмерно шумная. И, пожалуй, довольно бессмысленная. Для этих существ, истинные жизни которых уже давно затерялись где-то далеко в прошлом.

Возможный жених, наряженный в длинные чёрные одежды, дополненные скромной мантией с редкими геометрическими узорами, тихо стоял около своей могилы под навесом из высохших трухлявых веток, украшенных живыми цветами. А со всех сторон его окружала гомонящая мёртвая толпа, каждый участник которой, как заметила Кэт, зачем-то сжимал в своих ладонях выцветшие позолоченные кубки. При этом словно что-то требуя. Вряд ли питья: среди зомби было много бывших магов, которые даже и при жизни не знали ни настоящей мучительной жажды, ни трепетного желания вкусить изысканные напитки. Но в чем же нуждались тогда? И в чем все-таки был смысл этого события, непонятного, фееричного и противоречивого по своему существу?

Между тем жених — если он таковым являлся — стоял одиноко, без невесты, лишь в окружении многочисленных могил. И даже несмотря на полностью омертвевшие грубые черты, в его лице можно было уловить тень печали — причём не горестной, угнетающей, а… растерянной? Как будто он чего-то упрямо и терпеливо ждал, но никак не мог дождаться.

Может, он пришёл на собственную свадьбу, но своенравная невеста так и не явилась, оставив суженого в одиночестве, среди наспех устроенной церемониальной обстановки и толпы разъяренных гостей, жаждущих начала торжества?

А может, перед ней творилась вовсе и не свадьба? Кэт просто подумала о женитьбе лишь потому, что ее чрезмерно шокировали слова прошлого противника? Это невозможно было разумно объяснить, не провзаимодействовав ближе с участниками торжества. Но последнее в их случае стало бы крайней глупостью.

Однако вид равномерно движущихся кубков и одинокого мертвеца, робко стоящего в окружении символов, знаменующих собой начало и неотвратимый конец совместной жизни, не мог не завораживать. Разум подсказывал Кэт, что наблюдать за ними, как она делала в тот момент, — откровенно бредовая идея. Но зачарованный взгляд не мог оторваться, упорно продолжая смотреть за творящимся действом.

Кэт опомнилась лишь тогда, когда почувствовала на своих руках чьи-то холодные, склизкие, упругие пальцы, — неожиданно. Вздрогнув, она первым делом попыталась вырваться из хватки очередного противника. Но этот враг, кажется, оказался ещё более продвинутым, чем предыдущий — скорее всего, бывшим магом: он явно знал, как волшебники применяют свои способности, поэтому сразу уверенно сжал Кэт именно так, чтобы она не смогла осуществить заклинание при всем желании. Если только не обладала высоким навыкам или талантом — вроде того, что был у Мавена Ворнетта или у Сэвартов. Но она таковым не обладала, хотя владела магией весьма достойно — однако не настолько, чтобы не пользоваться руками.

Кэт принялась мысленно корить себя за глупость, которую совершила, оставшись столбом стоять на месте и бездумно наблюдать за таинственным торжеством. Возможно, это все было устроено специально, чтобы маги попали в ловушку. И Кристаленс в неё угодила, так просто, наивно и бездейственно… Просто попалась, как муха в паутину, даже не сделав никаких предположений! Однако исправлять что-то было уже поздно.

Зомби затолкнул свою жертву под нелепый аляповатый навес из веток и цветов и… отпустил. Оставив рядом с виновником торжества.

Новый враг сразу же воодушевленно схватил Кэт за руку. И толпа гостей буквально взорвалась аплодисментами, бурными, безудержными, принявшись при этом биться друг с другом кубками. Разумеется, они подняли жуткий грохот — похожий на тот, что обычно стоит на пышных и весёлых праздничных церемониях, знаменующих начало чего-то нового и прекрасного.

А взгляд пустых глазниц бездушным кинжалом пронзил Кэт, уязвимую, беззащитную. Она попыталась обездвижить зомби с помощью магии, но попросту не успела закончить заклинание. Враг явно сразу уловил ее намерение и незамедлительно схватил свою жертву настолько крепко, что ее кисти хрустнули, а по рукам побежала сдавливающая волна боли.

Кристаленс принялась судорожно выискивать малейшие спасительные нити, которые могли тянуться сквозь это поистине прогнившее место, витать в удушливо тяжёлом воздухе. Но тщетно, совершенно тщетно, потому что ей не попалось ни одной. Потому что, скорее всего, их и вовсе больше не было.

Тем временем одна из гостей подобралась к Кэт и обхватила своими ладонями ее беззащитную шею.

— Не бойся. Это будет не больно, — прошептал свистящий женский голос. И ему аккомпанировала дружная волна оваций, которыми отчего-то безудержно взрывалась толпа.

— Молодая волшебница! Это прекрасно. Моё сердце так долго ждало тебя. А ты сама пришла ко мне, сама подаришь мне счастье. А знаешь, я уже забыл, что такое счастье… Мама, давай быстрее! Мне ведь не нужна живая жена.

Кажется, Кэт угадала: они и вправду играли свадьбу, абсурдную, бессмысленную. Вот только радости это открытие не принесло никакой — только усилило всепроникающий внутренний холод тревоги и отвращения. Как минимум потому, что уж кем-кем, а женой трупа, пусть и ожившего, Кэт становиться как-то не хотелось.

В отчаянии она снова попыталась вырваться из немой неразъёмный хватки, но, как и сама ожидала, безуспешно. Хотя какой-то результат от этого трепыхания все же был, правда не в ее сторону: мертвецы только взбадривались, наблюдая за мучениями своей беззащитной жертвы.

— Я никогда не стану твоей женой, даже мертвой. Моя смерть будет моим концом. И уж точно не началом какой-то новой семейной жизни, — сдавленно произнесла Кэт, ощущая, как липкие пальцы принимаются смыкаться на ее горле.

— Почти все так говорят, пока разум контролирует тело, — глухим басом откликнулся жених, коснувшись склизкой, покрытой язвами щекой лица жертвы. — Не противься, твоя смерть не будет мучительной. А жениха, с которым ты пришла, мы тоже убьём. И вот для него это будет конец. Но не беспокойся, тоже не слишком мучительный. Наверное.

— Для меня это тоже будет конец, — как можно чётче постаралась ответить Кэт, кривясь от отвращения и нехватки воздуха.

— Мама! — неожиданно воскликнул жених, после чего почувствовала, как вражеские пальцы на шее обмякли и отпустили ее. Хотя какое-то время с ней ещё оставалось болезненное ощущение хватки. И отвращение, стремительно растущее от одного только представления того, что с ней только что произошло. Как будто холодная слизь закралась к ней прямо внутрь и теперь медленно наполняла ее, заползала в каждую клеточку тела. Но уделять этому внимания было совсем не время.

Что-то с приглушённым стуком ударилось о землю один раз, а затем и другой. От этого гости взорвались возмущёнными криками, снова принявшись стукаться кубками, только теперь уже, кажется, в знак чего-то другого, гораздо более опасного и устрашающего…

Обернувшись, Кэт обнаружила рядом с собой двух обезглавленных зомби и Эдмунда Саннорта, который гордо сжимал в руках спасительный меч Равенсов. Она коротко поблагодарила своего спутника и посмотрела в сторону гостей. Что в тот момент представляли довольно удручающее для путешественников зрелище: разъяренная толпа, продолжая сталкиваться кубками, собиралась в несколько ровных рядов, вероятно, готовясь к бурной атаке.

— Может, попытаемся сбежать, пока не поздно?.. — растерянно предложила Кэт, исподлобья глядя на взбунтовавшихся мертвецов.

— Вряд ли это выйдет, — печально произнёс Эдмунд, готовя меч к очередному удару. — Но тебе действительно лучше отойти в сторону и стараться не сталкиваться с зомби. По крайней мере, с большими толпами. Магия здесь не слишком эффективна.

— Да, я заметила… Но, получается, ты хочешь одолеть всю эту толпу? Ты уверен, что это хорошая идея? — Кэт сомнительно прищурилась.

— Это далеко не лучшая идея, но другого выхода нет. Хотя я попробую мысленно позвать Кантиду: Ворнетт говорил, что она может обнаружить нас, если мы будем в беде. А мертвые — это как раз по ее части. Но я не уверен, что она нас услышит, потому что я все-таки не альфор.

— Ну, попробовать, может, и стоит… — неуверенно произнесла Кэт. — Надеюсь, у тебя получится. И все-таки это была невероятная глупость, когда я разбила камень связи. Прости меня за неё.

— Да, не отрицаю. Но сейчас не время об этом думать.

Короткий разговор прервала разъяренная толпа, неровной, раскачивающейся, но при этом быстрой походкой направившаяся в сторону путешественников. Глаза зомби пылали яростью, а в склизких пальцах большая часть сжимала мечи и кинжалы, покрытые следами высохшей крови. Ударяясь друг от друга, кубки, сиявшие в их руках, издавали зловещий лязг. Который сильнее давил на нервы, вызывая подсознательную тревогу.

Несмотря на просьбу Эдмунда, Кэт не стала отходить в сторону, потому что сочла это решение трусостью. На зомби плохо действовала магия, но что-то Кристаленс все же сделать могла. Поэтому не должна была стоять в стороне и испуганно наблюдать за сражением, словно девочка из обычного мира. Для мага это просто было бы низко, а тем более — для искателя. Она обязана сражаться, используя все свои возможности.

Эдмунд крепко сжимал меч Равенсов, готовясь к отражению массовой атаки. Предстоящая схватка не удивляла его — подобные сражения были уже не в новинку, особенно после битвы с древесными великанами. Однако надежды на победу над этими противниками оставалось не так много, как хотелось… Возможно, зомби были не так страшны, как гиганты, но, в отличие от вторых, с первыми Саннорту предстояло сразиться в одиночку.

Эдмунд не ощущал страха. Всего его охватило лишь напряжение, какое почти всегда возникает перед ответственными заданиями. Но, к счастью, оно ничуть не сковывало его движения, а лишь придавало сил и подталкивало к действиям.

Выйдя на середину предстоящего поля битвы, он сосредоточенно посмотрел вперёд, мысленно прокручивая лучшие варианты боевой тактики.

Сотни глаз впились в его фигуру. Они уже были совсем близко, и каждое их движение словно напоминало, что сражаться с ними — не лучшая идея. Как минимум потому, что они превосходят количеством. Один против сотни? Эта идея была далеко не самой умной даже для отважного искателя, готового до последнего бороться за свою великую цель.

Но другого выхода, кажется, не намечалось.

Вот один мертвец уже подобрался совсем близко и схватил Эдмунда за руку, сжимавшую меч. Попытался рывком выдернуть оружие. К счастью, безуспешно: Эдмунд среагировал сразу, и спустя несколько секунд отрубленная голова мертвеца глухо ударилась о землю, всплеснув ее отсыревшие клочья. Первый враг был побеждён, однако никакого сладостного чувства гордости или будоражащего ощущения надежды это не прибавило. Почему-то победа над первым противником, наоборот, подействовала на Саннорта неприятно, угнетающе. Серой пеленой его голову накрыла тоска, смешанная с ощущением бессмысленности собственных действий. Может, следовало поискать помощь? Возможно, в их ситуации именно это решение было бы самым разумным и правильным. Да, если он решит обратиться к Кантиде Сауз, произойдёт далеко не выигрышная для путников заминка, однако голос альфора определённо поможет даже против целой армии зомби. Если она услышит просьбу Саннорта.

Однако поток мыслей прервал еще один удар, на этот раз трёх противников сразу. Они и так шли довольно быстро, но, приблизившись к атаке, значительно ускорились. К счастью, Эдмунд успевал уворачиваться от их ударов, но с наступлением каждого нового врага это было все труднее и труднее. Холодные склизкие пальцы то и дело приближались к горлу юноши, жаждая сдавить его как можно крепче, а блестящие лезвия касались кожи. Мертвецы стремились пролить как можно больше крови своей жертвы. Пока что не пролили ни капли.

Мельком глянув в сторону, Эдмунд, к своей досаде, заметил, что и Кэт со всех сторон окружали зомби. Она немного отошла, но вовсе не на безопасное расстояние — скорее даже на ещё более опасное. Причём явно не потому, что просто не рассчитала, а по собственному желанию.

Стоя под массивным стволом, служившим частью «свадебной арки», она обдавала зомби потоками обездвиживающих заклятий, от которых одна часть действительно беспомощно падала на землю, а другая лишь яростно отмахивалась, как от навязчивых насекомых. Кажется, с каждой минутой боя положение и вправду становилось безнадёжным…

Между тем врагов становилось все больше. И цель у них явно стояла лишь одна — зачем-то пополнить свои ряды новыми участниками, такими же кровожадными, агрессивными. Или просто поубивать как можно больше. Но в последнем смысла для них было не так много, потому что вряд ли они подчинялись кому-либо, кроме самих себя, — или кроме того, что управляло таинственной землёй, обращая безмолвные трупы безумными гневливыми созданиями.

Окончательно осознав, что победа точно не за ними, Эдмунд чуть отошёл от врагов, произнёс несколько обездвиживающих заклятий и запустил их в приближающихся зомби. Этот шаг не особо помог, потому что, пока Саннорт осуществлял заклинание, к нему успели приблизиться другие зомби — по этой причине он не использовал его ранее. Однако это был единственный выход, когда он собирался связаться с Кантидой, а его буквально со всех сторон окружили беснующиеся мертвецы. Зомби замерли не все, но на несколько секунд атакующих стало меньше. Эдмунд ещё немного отступил и, стараясь сосредоточиться лишь на связи с Кантидой, закрыл глаза. Чётко представил хрупкую девушку с бледной кожей, овальной формой лица, чуть выраженными скулами, большими ядовито-синими глазами, в которых всегда плескались какие-то далёкие думы, дугообразными бровями, изящным носом, средней толщины губами и кислотно-рыжими волосами, с нарочитой небрежностью спадающими на лицо, закутанную в чёрный плащ — такой она предстала ему в момент последней встречи. И тихо произнёс:

— Кантида Сауз…

Принявшись упорно ждать.

Образ становился все чётче и чётче, а потом и вовсе показался почти живым — Саннорт даже подумал, что уже встретил Кантиду где-то, как она выразилась, на пересечении реальностей. Но нет… Это было всего лишь его воображение. Как бы он ни пытался осуществить связь, Кантида словно не слышала его: возможно, она слишком погрязла в делах, а может, он что-то делал не так. Второе звучало более вероятно, потому что такой способ с самого начала казался сомнительным. К альфору мог мысленно обратиться лишь другой альфор, а вот услышать голос альфора способны были все — но только услышать. Эдмунд помнил, что однажды он не просто услышал, но и увидел Кантиду, однако больше этого какая-то таинственная связь между ними не работала. Если она вообще существовала.

Эти мысли пришли в голову Эдмунда совсем не вовремя — потратив время на попытки связаться с Кантидой и собственные размышления, он отвлёкся от сражение с зомби. А мертвецы с большим энтузиазмом поспешили воспользоваться его замешательством. Обрадовавшись заминке, они ускорили свой шаг — и теперь огромная толпа почти окружила Саннорта, направив на него немагическое, но в любом случае смертоносное оружие.

Ощущение безвыходности положения сильнее охватило Эдмунда. Он не собирался сдаваться, планировал биться до конца, однако видел дальнейшую борьбу абсолютно глупой и бессмысленной. Сражался скорее ради собственной чести. Потому что истинному искателю не пристало опускать руки перед лицом опасности, даже если ситуация совсем плачевная.

Эдмунд принялся напряжённо думать, пытаясь найти хоть какие-то малейшие выходы. Теперь они могли быть даже самыми абсурдными. Для путешественников уже почти не имело значение, насколько странной выйдет их жалкая попытка спастись. Главное — вообще спастись, вывернуться из склизких гниющих рук, поскорее покинуть злосчастное кладбище. Остальное — уже мелочи.

Между тем к агрессивной группе зомби, атаковавшей Эдмунда, присоединилась какая-то женщина, тоже зомби, но при этом особенная. Саннорт не знал, почему именно — просто у него сразу создалось впечатление, будто она немного не такая, как другие. Выделяющаяся каким-то уникальным признаком или что-то напоминающая самому Эдмунду. Хотя бы потому, что внешне она выбивалась из ряда своих сторонников тем, что, даже мертвая, была завораживающе красива: безжизненное овальное лицо сохраняло странное потустороннее очарование, пустые глазницы бесцветных миндалевидных глаз смотрели с необычайной для такого существа выразительностью, потрескавшиеся синие губы были изогнуты в лёгкой ухмылке, а спутанные каштановые волосы, пестрящие сырыми земляными клочьями, мягко развевались в редких дуновениях ветра.

А ещё в ее глазах чувствовался азарт — жадное, безумное стремление осуществить что-то, связанное с Эдмундом. Она смотрела на него, словно хищник, которому после нескольких неудачных охот внезапно сама подвернулась желанная добыча.

Неожиданно для Эдмунда женщина резкими движениями растолкала всех зомби, которые его атаковали, и сделала жест, заставивший яростную толпу остановиться. Снова взглянула на Саннорта — и принялась приближаться к нему, приготовив кубок. Армия зомби в это время замерла на месте, словно ожидая новых приказов.

В голову Эдмунда ударила абсурдная идея — ещё более абсурдная, чем попытка связаться с Кантидой Сауз. У него не оставалось времени, чтобы оценить, насколько это безопасно и результативно, поэтому он решил сразу действовать. Теперь мелочи уже не имели значения. Главное — сделать хоть что-нибудь, что даже теоретически способно помочь окружённым путешественникам.

«Сердце кладбища. А если оно называется сердцем по той причине, что даёт этому кладбищу жизнь? Возможно, именно в этом „сердце“ находится основное проклятие, которое оживляет мертвых? А если пронзить „сердце“ мечом Равенсов?»

Пока что все располагало к тому, чтобы действительно осуществить эту странную идею: женщина-зомби расчистила путь, ведущий к камню, а сам булыжник находился недалеко. Нужно было всего лишь сделать несколько шагов, желательно до того момента, как к Эдмунду подберется сама мертвая незнакомка.

Держа меч в боевой позиции, Эдмунд несколькими рывками приблизился к камню-сердцу. Уже приготовился к удару, но не успел, потому что его крепко обняли леденящие руки. И кто-то мягко положил голову ему на плечо. Не желая разбираться, кто напал на него, Эдмунд попытался вонзить в неизвестного меч, но, крепко зажатому, это представлялось не так легко сделать. Следовало изрядно постараться, чтобы расправиться с противником.

— Ты идёшь правильной дорогой, — произнёс кто-то свистящим потусторонним шёпотом. Насколько Эдмунд понял, это была женщина, причём, судя по всему, та аномальная красавица. — Здесь совсем рядом мой дом. Я буду рада видеть тебя в нем.

Женщина крепко схватила свободную руку Эдмунда и резко вонзила в его ладонь свой длинный, словно лезвие, коготь. Саннорт чуть дернул рукой от внезапной боли, но избавиться от незнакомки это совсем не помогло. Более того, она неожиданно впилась своими губами в образовавшийся порез, с наслаждением принявшись высасывать кровь.

Зомби, пьющий кровь? Эдмунд столкнулся с таким впервые. Остальные мертвецы стремились только убить, присоединить к себе новых сторонников, но едва ли полакомиться кровью. Эта женщина была аномальной не только по причине своей удивительной для зомби красоты…

Саннорт попытался толкнуть незнакомку — и, как ни странно, у него это получилось без особых сложностей. Свои объятия она не разомкнула, однако невольно склонила голову так, что Эдмунд сумел увидеть черты ее лица и встретился с ней взглядом. Серая гладь смешалась с глубокой бесцветной пустотой. Бледно-синие губы, запятнанные кровью, растянулись уже не в лёгкой кривой ухмылке, а в улыбке откровенного наслаждения, которое теперь озаряло зловеще прекрасное потусторонне лицо.

— Я как будто стала чуть-чуть живее, — прошептала женщина взбудораженным голосом. — Твоя кровь даёт мне удивительную силу. И я просто должна наполнить ею свой кубок… А ведь когда-то, наверное, я тоже была волшебницей. Сильной волшебницей, возможно, захватывавшей целые миры. Но я ничего не помню. Теперь я лишь мертвая оболочка, жалкое тело, вынужденное валяться в земле. Но твоя кровь — мой целебный эликсир.

Эдмунд сделал ещё один рывок, пытаясь высвободиться из крепких объятий, но бесполезно. Залившись булькающим смехом, противница снова потянулась к его кровоточащему порезу, чтобы ещё раз отведать заветного для неё питья. Блеск в безжизненных глазах с каждой минутой становился все ярче и безумнее.

И вот костлявая рука коснулась рукояти меча Равенсов, крепко сжала ее, пытаясь выдернуть оружие из рук своей беспомощной жертвы. Неожиданно женщина отдёрнула руку и отпрянула в сторону, невольно отпустив Эдмунда. Из ее горла вырвался приглушённый крик: кажется, ей стало больно? Больно настолько, насколько это понятие вообще могло касаться человека, который уже давно умер.

— Магия, мне нужна магия! Ах, как же я жалка! Как бренна! Где же блуждает мой несчастный дух? — запричитала она, принявшись жутковато раскачиваться в разные стороны.

Разумеется, армия зомби заметила, что с незнакомкой что-то не так, и незамедлительно начала двигаться к Саннорту. Но он не стал медлить, потому что случившееся было определённо в его пользу. На этот раз Саннорт решил не тратить время на обездвиживающее заклятие, потому что совсем не был уверен, что на эту женщину, скорее всего, занимающую в мертвой армии какой-то важный пост, оно подействует: зачастую оно не останавливало даже обыкновенных зомби. Он сразу замахнулся и мощным ударом вонзил меч в булыжник. К его удивлению, это оказалось даже не так трудно, как юноша себе представлял: магический клинок мгновенно пронзил каменную материю, разбрызгав во все стороны мелкие осколки. Здесь даже не требовалось особой физической силы — нужна была лишь высшая магия, которой в мече Равенсов, кажется, вполне хватало для такого дела.

От столкновения с магией меча Равенсов камень засветился, и кладбище вмиг утонуло во всепоглощающем ярком алом сиянии. Теперь было трудно понять, что происходило с зомби, однако наступление их явно прекратилось. Сдавливающий лёгкие смрад вмиг испарился, обратившись пеленой сладковатых запахов, окутавшей зловещие земли.

В этом сиянии потонула и Кэт. Эдмунд потерял ее из виду и очень надеялся, что с ней все в порядке и что мертвецы не успели напасть на неё, когда он вонзил лезвие меча в сердце кладбища. Но проверять сейчас не имело смысла. В тот момент разглядеть вообще что-либо, кроме непрерывного алого свечения, представлялось трудновыполнимый идеей. Оставалось только тешить себя надеждами.

Между тем само сияние было ярким, озаряющим тьму и расходящимся на многие расстояния вокруг, однако при этом не ослепляющим. Даже немного приятным — как фейерверк или красочное световое представление. Эдмунд упорно наблюдал за ним, хотя, конечно, с другой целью — ожидал, пока свет погаснет, чтобы увидеть, что эта магия за собой понесла. Он очень желал того, однако не был до конца уверен, что чары уничтожили или остановили мертвецов. Камень-сердце, даже если он и имел говорящее название, мог содержать внутри себя любое проклятие, в том числе и совсем другое, совершенно не связанное с жизнью зомби…

Свечение исчезло внезапно, алой волной отступило к остаткам сердца и растворилось в опустевшем пространстве. Погрузив кладбище во тьму глубокой ночи, которую озаряло лишь магическое сияние меча Равенсов. Эдмунд внимательно присмотрелся к длинным рядам могил — они тёмными пятнами выступали сквозь ночной мрак и теперь, когда глаза отвыкли от темноты во время странной световой феерии, казались потусторонними чудовищами. Однако то были не зомби, а всего лишь камни, безмолвные и неподвижные — это Саннорт знал точно.

А мертвецы, кажется, пропали. В тусклом свечении меча Эдмунд не различал ни одной подозрительной фигуры, которая бы целенаправленно двигалась к нему. Или… одна все же была. В одном месте кладбища, недалеко от разбитого камня, распласталась женщина и прерывающимися, болезненными движениями разгребала землю, словно тонула и тщетно пыталась выплыть на спине. Эдмунд произнёс заклинание света и направил появившийся шар в сторону незнакомки.

Овальное лицо с ярко выраженными скулами, впавшие миндалевидные глаза, синие окровавленные губы, волны каштановых прядей, разбегающиеся в разные стороны, и чарующее потустороннее изящество — это была она. Та самая женщина, которая с жадностью пила кровь Саннорта, утверждая, что после этого чувствует себя немного живее. Почему-то она не исчезла вместе с другими обитателями кладбища. А может, и они не исчезли, а всего лишь спрятались где-то в густых древесных зарослях и ожидали ее приказа?

Эдмунд не знал, стоит ли ему подойти ближе. Вовсе не обязательно, что она была ранена или ослаблена — все это вполне могло быть и ловушкой, специально подстроенной мертвецами. Даже типичные зомби являлись существами непредсказуемыми, а эта аномальная — тем более.

Саннорт ещё раз внимательно осмотрел незнакомку и случайно заметил на ее теле нечто странное — там, где должно находиться сердце, у неё была дыра. Одна сплошная дыра, пронизывающая тело насквозь. Женщина держалась за это место одной рукой, словно за мучительно болезненную рану.

«Так, значит, сердце кладбища как-то связано с ее личным сердцем?» — с удивлением подумал Эдмунд. Он ещё пристальнее взглянул на место неизвестной раны на груди женщины — и снова обнаружил дыру, глубокую, но, конечно, не кровоточащую, потому что в теле зомби уже попросту не осталось крови.

— Кровь. Мне нужна твоя кровь… — произнесла женщина, исподлобья посмотрев на Эдмунда, свободной рукой взявшись за могильную плиту. — Она даст мне жизнь. Я не хочу возвращаться.

— Придётся, — послышался голос Кэт. Абсолютно целая и невредимая, она встала рядом с Эдмундом и принялась наблюдать за аномальной женщиной-зомби, которая почему-то не исчезла вместе с остальными мертвецами.

— Мне нужна твоя кровь, — повторила женщина захлёбывающимся голосом, снова упершись пустым взглядом в Саннорта. — Твоя кровь…

Не став медлить, юноша подобрался к незнакомке и резким движением вонзил меч Равенсов ей в горло. Но и на этот раз она сначала не исчезла, а, кажется, только больше ослабла и принялась тянуть свои цепкие пальцы, на одном из которых был злосчастный коготь, к Эдмунда. Теперь уже ничего не говорила, только издавала странные хлюпающие звуки.

По правде говоря, Эдмунду совсем не нравилось совершать подобное. По крайней мере, с женщиной, которая уже давно стала чудовищем, но когда-то все же была человеком. Разумеется, это относилось и к другим зомби, но их Саннорт убивал быстро, обычно даже без всякого сражения отрубая им головы, поэтому даже не успевал предаваться не самым радостным мыслям. А здесь приходилось буквально уродовать человеческое тело, испещряя его многочисленными ударами меча.

Но Саннорт не позволил себе сдаться и снова вонзил меч в незнакомку, на этот раз чуть ниже странной дыры. Она ещё несколько раз дёрнулась, потянулась к Эдмунду, но неожиданно засветилась и затихла. Однако не исчезла.

— Надеюсь, это все… — тихо произнёс Эдмунд, опуская меч.

— Надеюсь, — повторила Кэт, внимательно осматривая могилу, за которую неизвестная. — Можем попробовать сжечь ее тело, не уверена, что поможет, но так заодно и увидим, все ли это. Если она не сгорит, наверное, не все.

Саннорт отошёл от обмякшего тела и принялся всматриваться в надписи на надгробии. Кристаленс в это время произнесла заклятие, от которого вокруг тела незнакомки вспыхнула стена из пламени — самого обычного, что могло погаснуть от обыкновенной магии. К счастью для путешественников, женщина загорелась, словно травинка, и через некоторое время обратилась горкой праха. Это означало, что, скорее всего, они победили — вряд ли она бы уже ожила, тем более без той магии, что наполняла ныне расколотый камень сердце.

— Эта могила принадлежит некой женщине по имени Айвириэль Кэденс, — с задумчивым видом произнёс Эдмунд, когда пламя погасло и, обрадованная очевидной победой, Кэт отошла от надгробной плиты. — Я полагаю, именно из-за ее заклинаний мертвые ожили. И именно ее сердце было как-то связано с камнем, который я только что расколол. И ещё она почему-то желала моей крови… Все так странно. Мне не хватает подробностей, чтобы окончательно понять, что здесь происходит.

— Думаю, сейчас они нам не столь важны, — немного рассеянно откликнулась Кэт, с сомнительным прищуром вглядываясь вдаль. — Нужно уходить отсюда поскорее.

— Да, пожалуй, ты права.

— И ещё… Спасибо, что спас меня от того зомби-жениха с его мамочкой. А потом и от всех сразу. Это было впечатляющее зрелище, — на последних словах на невозмутимом лице Кэт появилась тень восторга. — А я и вправду совершила невероятную глупость — прости за неё ещё раз. Если бы я не разбила камни связи, все было бы гораздо проще. Наверное, я ошиблась… Ещё с самого начала. Я просто горе-искатель, в отличие от тебя. Тебе следовало выбрать Алекса, Роуз или даже Сару… Настоять на этом выборе.

— Да, не отрицаю, твой поступок с камнями связи был жуткой глупостью, однако во многом благодаря тебе мы выбрались целыми из Дотрейеса, нашли некоторые осколки, спаслись от древесных великанов. От тебя тоже есть немалая польза. А горе-искателями в какой-то мере можно назвать и тебя, и меня.

— Значит, я не столь безнадёжна? — горько усмехнулась Кэт.

— Не называй себя безнадёжной, это не так, — с серьёзным спокойствием заверил ее Саннорт.

— Буду надеяться… — Кэт невесело опустила голову.