Ошейник позора

Глава 28

– Что это? – с беспокойством спросил Джаг, опередив охранников, на лицах которых отразилось такое же недоуменное удивление.

– Это "тинто", – ответил Кавендиш, – "прощальная песнь тем, кто скоро умрет".

Джаг побледнел.

– Как это?

– Ты слышишь гимн Костяного Племени, – пояснил Кавендиш. – Члены этого Племени – каннибалы, проще говоря, те, кто ест человеческое мясо.

На лицах троих мужчин отразились одновременно ужас и отвращение.

Кавендиш задумчиво продолжал:

– Любопытно то, что они обитают очень далеко отсюда. Мы будем пересекать их территорию только через четыре-пять дней... Обычно они не проявляют к нам враждебности, но во избежание конфликта мы платим им дань, и тогда они пропускают поезд.

Тяжелое предчувствие шевельнулось вдруг в душе Джага.

– Какую дань? – обеспокоенно спросил он.

– То, что они требуют: женщин и детей.

Джагу показалось, будто чьи-то ледяные пальцы сжали его сердце. Перед глазами у него поплыли разноцветные круги, и он едва совладал с собой, чтобы не потерять сознание.

– Это те, кто едет в вагонах, прицепленных в Томболл Пойнт? Так вот, что их ожидает!

Кавендиш молча кивнул.

– А я-то думал, что их везут в дар Сумасшедшему Проктору!

– Они тоже так считают.

– Но ведь это подло, такого нельзя допустить!

Жалобная мелодия звучала все выше и пронзительней.

– Знаете, на чем они играют? – спросил Кавендиш.

– Флейта? – предположил Стил.

Кавендиш отрицательно покачал головой.

– Бедренная кость человека. И мне совсем не хочется стать материалом для изготовления этого инструмента!

Джаг снова почувствовал приступ тошноты. Бесполезно убеждать их в чем-то. Каждый думает лишь о спасении собственной шкуры, и, по большому счету, это можно понять. Его воображение рисовало ужасные картины. Монида и Энджел... Конечно, были другие женщины и другие дети, но нельзя же нести крест за всех!

Внезапно мелодия оборвалась. Наступила зловещая тишина. Еще более тягостная, чем эта дьявольская музыка.

– Уходим! – решительно сказал Кавендиш. – Попробуем избежать неприятностей!

Охваченные тревогой и ужасом, они побежали к дрезине.

До вокзала добрались без приключений. Но там их ждал сюрприз.

– Негодяи! – выругался Джаг, указывая на голову ребенка, привязанную за волосы к языку колокола, который больше не звонил.

Вытащив из ножен саблю, Джаг одним ударом перерезал длинные волосы. Голова покатилась по песку. Колокол зазвонил снова.

– Бежим! – крикнул Джагу Кавендиш. – Никого не видно! Может быть, нам удастся выпутаться из этой истории без особых проблем!

Все четверо бежали по рыхлому песку, как вдруг из-под земли вырос лес рук, хватающих все, что оказывалось в пределах досягаемости. Стила схватили за щиколотку, и он, как подкошенный, с воплем рухнул на землю.

Вслед за руками появились и силуэты людей, которые прятались в узких щелях, вырытых в земле, перекрытых досками и для маскировки присыпанных песком.

Перепуганный Джаг насчитал восемь человек, вооруженных кастетами, мачете и дротиками.

Начался жестокий рукопашный бой. Стил не успел даже приподняться. Кастет дикаря раздробил ему череп, и охранник умер, так и не поняв, что происходит.

Грег, хотя и вооруженный винчестером, оказался в трудном положении. Винчестер – не самое лучшее оружие для ближнего боя. Зажатый со всех сторон, он не смог устоять перед превосходящими силами противника. В спину ему вонзился дротик, а мощный удар мачете развалил ему голову пополам от макушки до подбородка.

Подавляя в себе страх, Джаг рубил направо и налево, окруженный гримасничающими рожами дикарей, увешанных ожерельями из человеческих костей, ушей и засушенных атрибутов мужского достоинства.

В пылу боя у него не было времени думать о судьбе Кавендиша, но по грохоту выстрелов он понял, что тот еще жив.

Чуть дальше, на расстоянии броска камня, стояла дрезина. Но Шер не мог вмешаться в ход боя, боясь выкосить пулеметным огнем не только дикарей, но и своих товарищей.

Неожиданно для атакующих Джаг бросился на землю и, лежа, стал с бешеной скоростью наносить вокруг себя круговые удары, дробя противникам колени, перерубая кости и сухожилия. Таким образом ему удалось сбить с ног сразу несколько человек, и ряды нападающих значительно поредели. Этот прием старый Патч рекомендовал применять только в безвыходных ситуациях.

Сжав зубы, Джаг с ненавистью обрушился на поверженных врагов. Теперь он с удвоенной силой орудовал тяжелым клинком: одним ударом отсекая головы и насквозь прорубая грудные клетки. Он забыл, что такое жалость, он стал глух к мольбам о пощаде, он не замечал выражения предсмертной тоски на лицах противника...

– Джа-а-а-г!

Голос Кавендиша отрезвил его. Джаг резко обернулся и увидел, что охотник попал в трудное положение. Один из дикарей пикой пригвоздил его к земле и, замахнувшись кастетом, собирался размозжить ему голову.

Джаг с криком бросился на помощь. Захваченный врасплох, дикарь оставил свою жертву и одним фантастическим прыжком вскочил на черную лошадь, которая словно ждала его у засохшего дерева. Едва всадник оказался на спине лошади, как та вихрем сорвалась с места и понеслась бешеным галопом!

– Убей его! – крикнул Кавендиш, пытаясь приподняться с земли, несмотря на торчащий в плече дротик. – Не дай ему уйти! Я только что убил одного из сыновей их вождя! Он был ренегатом, но если папаша узнает о его смерти, нам придется иметь дело со всем Племенем! Убей его, иначе мы никогда не сможем пересечь их территорию!

Считая, что бой окончен, Шер вышел из дрезины. Он бежал налегке, без оружия, чтобы помочь своим – выжившим в стычке.

При виде легкой добычи дикарь резко развернул коня и погнал его прямо на охранника.

На мгновение растерявшись, Шер застыл на месте, но тут же спохватился: спасти его могли только ноги. Он изо всех сил бросился назад к дрезине, однако дикарь настиг его на полпути к спасению. Явно выдрессированный заранее, черный жеребец бросился на Шера, сбил его с ног и стал топтать копытами. Через десяток секунд на земле осталось лежать изуродованное окровавленное тело...

– Убей его! – снова крикнул Кавендиш. – Это наш единственный шанс!

Оглянувшись, Джаг увидел винчестер Грега. В мгновение ока он подхватил его и взял дикаря на мушку.

– Ну, стреляй же! – вопил Кавендиш, который ничего не видел, приколотый дротиком к земле.

Джаг закрыл глаза. И перед его внутренним взором возник нежный образ улыбающейся Мониды и Энджела. Упустить дикаря – единственный способ продлить им жизнь. В этом случае Костяное Племя ступит на тропу войны и жуткая сделка не будет заключена. Столкнувшись с серьезной угрозой, Галаксиус, возможно, откажется продолжать путешествие...

– Да стреляй же, черт возьми! Чего ты ждешь? – кричал Кавендиш.

Джаг приоткрыл глаза. Дикаря уже и след простыл. Тем не менее, Джаг трижды выстрелил ему вслед и лишь затем объявил:

– Слишком поздно! Он исчез, но перед этим успел прикончить Шера!

– Дурак! – выругался Кавендиш. – Я же велел ему не выходить из машины!

После такой непродолжительной траурной речи он поднялся на ноги с помощью Джага, который попытался осторожно извлечь дротик из плеча Кавендиша, но подручными средствами обойтись не удалось. Чтобы хоть немного облегчить страдания разведчика, Джаг обломил дротик наполовину.

Кавендиш долгим взглядом окинул поле боя.

– Ну и резня! – протянул он. – Еще немного и я тоже валялся бы тут в песке!

Джаг на это ничего не ответил. Кавендиш повернулся к нему и добавил:

– Ты снова спас меня.

– Вы бы сделали то же самое.

– Наверное, ты прав. Но в любом случае я не люблю оставаться в долгу, – перехватив недоуменный взгляд Джага, он пояснил: – Задания, подобные этому, часто заставляют нас уходить далеко от поезда. Слишком далеко, чтобы Шагреневая Кожа на это не реагировала должным образом...

– Вы хотите сказать, что...

– Да. Твой ошейник больше не действует. Теперь ты зависишь только от меня. А поскольку я не люблю быть чьим-то должником, ты можешь уйти. Ты свободен. Я все улажу с Галаксиусом. Посмотри на эту мясорубку: одной смертью больше или меньше...

Джаг буквально оторопел от такого предложения. Он свободен! Свободен идти, бежать, нестись навстречу ветру, отправиться на Юг... Свободен! Только при одной мысли об этом у него участилось дыхание и забурлила кровь.

– Я сейчас вернусь в дрезину, – дрогнувшим голосом внезапно произнес Кавендиш. – Постарайся убраться, пока я буду стоять к тебе спиной – я всегда ненавидел прощания! Ну, счастливо!

– Подождите...

– Что еще? Тебе нужно оружие? Бери!

– Да нет... А поезд, он продолжит путь?

– А ты как думаешь? Я хорошо знаю Галаксиуса. Это его не остановит. Он постарается проехать любой ценой!

Воодушевление Джага как рукой сняло. То, что он дал уйти дикарю, ничего не изменит в обозримом будущем... Зная хитрость и ловкость Галаксиуса, можно было предположить, что он сумеет найти общий язык с вождем Костяного Племени.

Перед глазами Джага вновь возникли лица Мониды и Энджела.

– Если хочешь знать мое мнение, то тебе лучше бежать, – настойчиво повторил Кавендиш. – Беги! Я сейчас дам сигнал к отправлению поезда, шевелись, у тебя не так уж много времени, – заметив, что Джаг не сдвинулся с места, он добавил: – Не знаю, что ты задумал, но предупреждаю: второго предложения с моей стороны не будет. Если ты не воспользуешься им, я все равно буду считать, что мы квиты!

И он пошел к дрезине. Вскоре зеленая ракета взвилась в небо – Кавендиш дал сигнал, которого ждали в поезде, сигнал к отправлению.

Из-за туч пробилось солнце. День обещал быть теплым и ласковым.

Джаг дошел до ближайшего перрона и присел. Он принял окончательное решение: он остается.

Это решение пришло к нему безотчетно, почти бессознательно.

Теперь его личные интересы и стремление к выживанию расширились, и в них попало нежное лицо с зелеными глазами. Лицо Мониды. Он не мог бросить ее и ребенка на произвол судьбы. Он будет драться за них!

Выполнив свою задачу, Кавендиш неторопливо подошел к Джагу и сел рядом.

Через час здесь будет поезд.