Ошейник позора

Глава 16

– Что вы делаете? – в ужасе вскрикнул Джаг, видя, что вместо торможения, машинист, наоборот, увеличил скорость. – Перекройте подачу пара! Экстренное торможение, кран Н6!

Скупой на объяснения, Потреро, однако, посвятил Джага кое в какие тонкости своего ремесла. Он рассказал ему об основных маневрах, в том числе и об экстренной остановке состава.

– На путях женщина с двумя детьми! – снова завопил Джаг. – Вы же не собираетесь...

Потреро бросил на него язвительный взгляд.

– Угля! Давай еще угля, если хочешь жить! И не учи меня, что делать!

Словно завороженный, Джаг не отрывал взгляд от железнодорожного полотна.

Все произошло так быстро, что он ничего толком и не увидел. До последней минуты он надеялся, что женщина сойдет с пути, отскочит в сторону в самый последний момент.

Но этого не произошло.

Последнее, что врезалось Джагу в память, – это образ неподвижно замершей, как статуя, женщины. Ему и в голову не могло прийти, что можно вот так хладнокровно стоять перед лицом смертельной опасности. Для этого нужно обладать либо редким мужеством, либо быть отрешенным от всего...

Затем перспектива смазалась, и в остальном Джаг мог положиться только на свое воображение. Страшный удар. Отброшенные с огромной силой, тела падают на рельсы и уже мертвые попадают в мясорубку колес. Хруст костей, фонтаны крови, отрезанные конечности и расчлененные тела...

– Чико-о-о!

Джаг встрепенулся, приходя в себя.

Всадники скакали по обе стороны локомотива. Одни из них держались рядом с ним, другие отставали, рассчитывая напасть на вагоны и попытаться проникнуть в них. Поражало отсутствующее выражение на лицах нападавших: ни ненависти, ни криков, ни угрожающих жестов. Холодные, безразличные, непроницаемые лица выглядели даже торжественно.

Вдруг, как по сигналу, всадники начали сбрасывать с себя одежду. И тогда Джаг увидел страшные следы Осадков, оставленные на обнаженных по пояс мужских и женских телах: гнойные абсцессы, сочащиеся сукровицей открытые раны, в которых белели кости, бубоны, величиной с голову ребенка на шее, под мышками.

Джаг невольно попятился.

– Подбрасывай уголь, или мы пропали! – заорал Потреро. – А главное, не давай им приблизиться. Они только того и ждут!

С пересохшим от волнения горлом, Джаг бросился к тендеру и схватил лопату. Он действовал почти бессознательно, его подгонял страх.

В хвосте поезда стреляли вовсю. Одиночные выстрелы и очереди сопровождались яростными выкриками команд и воплями агонии.

– Подбрасывай же, чертов Рамона! Любой ценой нужно удерживать скорость! И не забудь: если кто-нибудь прикоснется к тебе, считай, что ты покойник. Они все заразны.

Встав на седло, один из всадников внезапно прыгнул на локомотив.

– Окно! Закрой окно! – успел крикнуть Потреро, лихорадочно пытаясь закрыть створки окна со своей стороны.

Но его предупреждение запоздало. Нападавший обеими руками успел уцепиться за оконную раму.

– Быстро сбрось его! – зарычал механик, но поскольку Джаг не отреагировал, добавил: – Только не прикасайся к нему! Да шевелись же, черт бы тебя побрал!

Но Джаг словно оцепенел, он ничего не видел и не слышал.

Разъяренный, Потреро схватил лопату и метнулся к окну, чтобы сбросить нападающего. Держа лопату как кувалду, он размахнулся и ударил с такой силой, что отрубил ему палец.

Широко раскрыв полные ужаса глаза, Джаг увидел, что палец покатился прямо к нему. Он почувствовал приступ тошноты, и его вырвало.

Последующие события развивались с головокружительной быстротой. Вопль Потреро вывел Джага из оцепенения. Он увидел, что здоровой рукой атакующий схватил машиниста за предплечье и потащил его за собой. Одним прыжком Джаг подскочил к Потреро, резко рванул в стороны отвороты его кожанки, отчего пуговицы, как горох, посыпались на пол кабины, и буквально вытряхнул машиниста из куртки. Так и не выпустив ее из рук, нападавший исчез с ней за окном кабины.

Белый как мел, Потреро моментально захлопнул металлические створки окна. Какое-то время оба молча смотрели друг на друга, пытаясь унять дрожь в коленках.

Первая же стычка оказалась весьма горячей, однако до конца боя было еще далеко.

К паровозу приближались другие всадники, стремясь вскарабкаться на его заднюю платформу.