Осень без надежды

Эпилог

Утро зарождалось вязко и грустно. Над неизмеримым пространством лесов и заболоченных пустошей, простиравшихся от герцогского домена до самой полуночной границы танства Кернодо, обрывавшегося в безлюдных пущах "ничейной" земли, висели грязные низкие тучи, в предрассветной полутьме казавшиеся черными. Однако из-за Самоцветных гор уже выбивались первые проблески светила, готового вновь явить свой лик хмурому миру смертных.

В Каина-Горе еще было темно, хоть глаз выколи. Факела, прогоревшие за ночь, едва теплились, фитили масляных ламп угасали, юркали по прохладным коридорам редкие мыши-полевки, избравшие человеческое жилище местом постоянного обитания — тут тебе и зерно, и вдоволь места для гнезд, да и почтенные хозяева нерачительно оставляют вкусные хлебные корки… Прирученные хорьки, призванные кернодскими господами охотиться на серую хвостатую нечисть, свое отработали и отправились спать — мышам раздолье.

Рей-зингарец выбрался из своей комнатки-конуры, с неудовольствием приметил шмыгнувшую мышку, и отправился на двор. Выкупался в громадной бочке, специально для него поставленной и ежевечерне наполняемой из колодца, подивился невиданной на Полуденном Побережье холодрыге — пришлось разбивать ладонями тоненький слой льда, образовавшийся на поверхности воды — но остался доволен: ничто так не освежает после ночи, как бодрящий холод. Теперь надо как следует протереть тело грубой холстиной, так, чтобы кожу жгло огнем, одеться и идти проверять караулы.

Удостоившись весьма значительного положения сотника дружины, Рей отнесся к своим новым обязанностям с максимальным рвением. Кайнагорская дружина — это, почитай, личная гвардия госпожи Соне, почти королевы. Но, увидев у дружинных нечищеное, затупленное оружие, старый доспех и уяснив, что кернодцы даже малейшего понятия не имеют о слове "порядок", Рей пришел в ужас.

Он, бывший легионер "Кастельона", лучшего военного отряда Материка, не мог спокойно видеть царившее в Каина-Горе разгильдяйство и немедля принялся оное нещадно истреблять, в чем преуспел.

Всего-то десять дней прошло, а кузнецы изготовили для гвардии, сиречь личной охраны ее светлости, новые кольчуги и все, к ним причитающееся — шлема, наручи, поножи, оголовья. Клинки сверкали на солнце, будто серебро, умелые ткачихи из ближайшей деревни буквально за две ночи соткали и вышили новый штандарт и вымпела для каждого десятка, дружинные теперь не потребляли на службе пиво в количестве превесьма безумном, но всевозможно радели и не отправлялись спать, когда захочется.

За свои нововведения суровый Рей получил прозвание "Ведьмачина". Ему стоило возблагодарить богов, что дружинные поименовали нового командира сравнительно мягко, и если возмущались строжайшими порядками, то втихомолку.

Первым делом следует проверить внешние караулы. Стена, ворота, главнейшие проходы внутри замка. Неприятность какая, даже не к чему придраться… Кернодские воители бдят и сторожат, сна ни в одном глазу, на клинках ни пятнышка ржавчины и, словно нарочно, орут, едва услышав стук деревянных подошв: "Тишина в округе, господин Рей!" Научились распознавать сотника по походке. Засим — стража внутренняя. Здесь вполне может повезти: коридоры Каина-Горы оберегаются самыми яркими прохвостами и бездельниками, из которых, впрочем, еще можно сделать настоящих легионеров. Кто-то наверняка смылся на кухню, другой отправился к девкам, третий дрыхнет на посту… Посмотрим.

— А ну, встать! — рявкнул зингарец, проходя через второй этаж главной башни. Вот мерзавцы, на службе в кости играют! Наказание палками в Кернодо не приветствовалось, но дальнейшую судьбу преступников решить можно запросто — выгнать из дружины, либо отправить в дальний дозор на полуденные рубежи танства. Еще можно воздать за нарушение установленных Реем правил более мягко: надевай весь доспех, мешок с камнями за спину — и вперед, десяточек кругов бегом вокруг скалы. На третьем круге обычно начинаешь задыхаться, к десятому пока не приходил никто, самое большее — к седьмому.

— Это ж я, Войто! — поднялся дружинный. — Посидел полночки у Древних и вернулся… Кстати, господин сотник, вам привет передавали и спрашивали, отчего давно не заглядываете? Не на службе я вовсе, караулить иду только со следующего заката на полную ночь!

— Тогда почему не спишь? — раздосадовано буркнул Рей. — И почему возле господских покоев отираешься? Кто там с тобой?

— Так то господин упырь. Время коротаем.

— Доброй ночи, Рей, — державший стаканчик с костями каттакан отбросил капюшон и зубасто улыбнулся зингарцу: — Играю с нашим жизнерадостным Войто и не перестаю удивляться: кости — суть простейшая игра с ненулевой суммой и некоррелируемым фактором случайности выигрыша. Однако люди каким-то образом научились обходить жесткие законы исчислительной науки и непринужденно жульничать!

— Вы, господин упырь, меня за руку ловили? — немедля возмутился Войто.

— Так, — оторопел зингарец. — Войто, заткнись. Месьор Рэльгонн, я не сомневаюсь, что игра в кости самым ранним утром есть традиционное развлечение вампиров, но, может быть, вы объясните, что вы здесь делаете? И где стража?

— Стражу я отослал спать до рассвета, — ответил каттакан. — Все равно никто не охранит замок лучше меня. Я сам ожидаю, когда госпожа Соня и Данкварт из Бергиса завершат свои дела, после чего намереваюсь с чистой совестью отправиться домой, на заслуженный, но кратковременный отдых.

— Сотня лишних слов вместо того, чтобы сказать просто: жду Соню, — покачал головой Рей. — Она разве не спит? Постучитесь.

— Не спит, — с ироничным смешком подтвердил каттакан. — По причине того, что в Каина-Горе в противовес традициям стучаться в двери не принято, я предпочитаю обождать до поры, пока утренний свет не станет для меня невыносимым. Время есть — осенью светает поздно, вдобавок облака, способные защитить меня от солнечных ожогов… И потом, обычаи этого чудесного замка предполагают не стучаться в покой ее светлости, но сразу выламывать дверь пинком.

— В общем, сидим, господин сотник, — философски заключил Войто и посчитал в уме, что упырь проиграл ему шесть медных монет и один серебряный немедийский талер.

Рей ничего не понял. Подошел к двери кабинета Соне, ударил в нее два раза кулаком и, не дожидаясь ответа, попросту вошел. И мигом вылетел, как ошпаренный, с глазами на лбу.

— Я предупреждал, — скорбно вздохнул Рэльгонн.

— Заходите, заходите, — проорали изнутри голосом Данкварта. — Рей, ты что ли?

На пороге появился вельможный керлат, укрытый лишь длинной набедренной повязкой из льняной простыни. Выражение лица у него было весьма загадочным — несколько растерянным, крайне самодовольным и недоверчивым одновременно. Будто он только что совершил рискованный поступок, которого от себя никоим образом не ожидал, и теперь размышлял: достанет ли ему нахальства отважиться на повторение?

— Извини, что помешал, — деревянно пробормотал Рей, старательно глядя куда-то в сторону. — Вас… Тебя… Словом, там Соню дожидаются.

— Доброе утро, — мило ухмыльнулся Рэльгонн, снова оскалив свои замечательные зубы. Войто машинально содрогнулся, но обычного страха не испытал. Сейчас его более глодала другая мысль — собирается упырь расплачиваться или нет?

Вошли. Рэльгонн устроился в своем любимом кресле, Войто топтался у входа, зингарец присел на лавку и безучастно оглядел заваленное мехами ложе, где недавно уютно расположилась светлейшая герцогиня.

Соня, быстро одевавшаяся в кожаный дорожный костюм, пребывала в состоянии блаженном, чего совершенно не скрывала.

— Рэльгонн, почему ты один? — весело осведомилась она, взглянув на каттакана. — Неужели не вышло выследить гирканийцев?

— Отчего же, мы виделись и расстались чрезвычайно довольные друг другом, — преспокойно ответил упырь. — Среди степного племени уже поползли невероятные слухи о летучих гигантских вампирах, наводнивших всю Бритунию. Кстати, вокруг столицы Коринфии полным-полно гирканцев. Подошла армия Бурэнгийна, двигавшаяся от шемского побережья через Карпашские горы на полночь. Город беззащитен и, скорее всего, будет взят в ближайшие два дня. Наместник короля вместе с гвардией благоразумно удрал — кажется, бежал в Офир. Вот и все новости. А вы что решили?

Упырь вопросительно глянул на затягивающую перевязь с мечом Рыжую Соню.

Она молча подошла к столу, развернула несколько внушительного вида пергаментов и аккуратно подписала каждый. Заставила расписаться Рэльгонна и Рея, как свидетелей. Потом с преувеличенной церемонностью поклонилась Дан-кварту.

— Счастлива приветствовать вашу герцогскую светлость. Отречение от титула и документы на ленные земли составлены в полном соответствии с традициями и уложениями Бритунийского королевства. Итак, я уезжаю.

— Куда? — вытаращился Рей. Данкварт только вздохнул.

— В мире множество дорог, — Рыжая Соня криво улыбнулась. — Одну из них я уж сумею выбрать. Оставайтесь, живите, а я… Только не думайте, я однажды могу и вернуться!

— Только уже не в качестве герцогини, — усмехнулся Данкварт, подошел к Соне, откинул ее рыжие волосы и поцеловал. Она не сопротивлялась. — Но желанным гостем в Каина-Горе ты будешь всегда.

Соня, подхватив давно собранный дорожный мешок, поправила перевязь клинка, подхватила свой любимый лук и молча вышла из кабинета. Ни одного слова прощания сказано не было. Она предпочла уйти молча.

Рэльгонн, не обращая внимания на огорченные физиономии людей, встал, поклонился и мгновенно исчез. Из пустоты к ногам Войто брякнулся матерчатый кошелек с монетками.

— Надо же, честный… — подивился Войто, поднимая мешочек. — Хоть и упырь.

Как одинокая всадница выезжала из ворот Кайнагорского замка видела только уныло бдящая и позевывающая на утреннем холодке стража, да господин Сташув, поднявшийся с рассветом на надвратную башню.

— Кого это с раннего утра на Пайрогийский тракт понесло? Дезертир, что ли? Эй, Войто! Поди разберись, кто лошадь из конюшни без дозволения увел!

— То госпожа уехала, — хмуро бросил Войто.

— Чем ей у нас не понравилось? Хорошо ведь жили все вместе!

Сташув сначала не понял, о чем толкует Войто, а когда до вельможного каштеляна дошло, что именно случилось, старик схватился за сердце и долго глядел вслед удалявшейся по лесному тракту всаднице.

— Но почему?.. — наконец выдавил Сташув.

— Почему? Чем мы ее обидели? Тьфу, ведь только жизнь налаживаться начала! Войто, Соня не сказала, когда вернется?..