Оса

Глава 3

Войдя в гостиницу сквозь парадный вход, Мур окинул взглядом полутемный холл и, убедившись, что он пуст, подошел к стойке администратора. Тот предупредительно наклонился в сторону постояльца.

— Обстоятельства вынуждают меня покинуть Пирт, — веско сказал Мур. — Во время военной невзгоды мы не властны в своих решениях. Что поделать. Я уезжаю завтра, дней, думается, на пять. Поэтому попрошу подготовить счет.

Лицо администратора выразило огорчение: с отъездом клиента его предприятие теряло деньги. Он постарался скрыть эмоции, но все же, на всякий случай, поинтересовался:

— Оформить счет за двое суток, господин Агви?

— Нет, конечно. Я намерен оплатить весь указанный в журнале срок, поскольку собираюсь вскоре вернуться в Пирт. — Администратор с трудом скрыл радость, а Мур, вытаскивая кошелек, добавил: — Я хотел бы тотчас рассчитаться с вами, чтобы иметь свободу действий.

— Разумеется, господин Агви, сейчас все подготовлю, — засуетился администратор. Он ввел в компьютер данные, списанные с личной карточки Мура, еще поколдовал над клавишами, и машина выплюнула на стойку голубую квитанцию.

Мур взглянул на итоговую цифру, мысленно удивился наглости стоящего перед ним грабителя и… выложил требуемую сумму.

— Безбедной вам жизни, — вполне обоснованно проговорил он, отходя от стойки, и услышал за спиной те же слова — их со вздохом облегчения произнес администратор.

Мур вспомнил, что с утра ничего не ел, поэтому — прежде чем подняться к себе — с аппетитом поужинал в ресторане гостиницы. Требовалось восстановить силы, поскольку ему предстояли еще многие часы работы: следовало ковать железо, пока горячо. Мур поднялся в номер и прилег на кровать, дожидаясь, когда тьма окончательно поглотит Пирт.

В этот раз он кроме пачки листовок вынул из чемодана нечто, напоминающее обычный школярский мел. Однако этот безобидный на вид предмет обладал теми же свойствами, что и типографская краска: то, что будет написано с его помощью на стенах, навечно останется в анналах истории, подобно наскальной живописи, и исчезнет, только если камни обратятся в прах.

Экономия на уличном освещении, связанная якобы с военными затратами, должна была облегчить ему задачу. И Мур беззаботно покинул гостиницу, для скрытности воспользовавшись все-таки выходом в боковой проезд.

Если днем в поисках жилья Мур кружил в основном по окраинам, то теперь листовкам ВАБС предстояло украсить центр Пирта. Происшествие с лавочником вдохновило Мура лепить крамольные листки на шикарные витрины роскошных магазинов: то-то звону будет утром в центре! — заранее радовался он. С помощью мела Джеймс выводил лишь аббревиатуру тайной организации: белеющее повсюду слово «ВАБС», выведенное полуторафутовыми буквами, не увидит разве что слепой.

Вернувшись далеко за полночь в гостиницу, Мур несколько часов поспал и после сытного завтрака навсегда покинул свое временное пристанище. Хотя он и не заметил за собой никакой слежки, но все-таки решил поколесить по городу, меняя направления, пересаживаясь с автобуса на автобус, смешиваясь с толпой в привокзальных сутолоках. Пару раз он менял облик, выворачивая двустороннюю куртку наизнанку, несколько раз избавлялся от чемодана, оставляя его в автоматических ячейках хранения багажа. Возможно, он несколько переигрывал с конспирацией, но… он легко мог представить себе возможное развитие событий.

…В холл гостиницы зашли ничем внешне не приметные граждане. Они уверенно направились к стойке и предъявили перепуганному администратору жетоны СБ.

— Ваш регистрационный журнал, — потребовал один из вошедших, и его профессиональный взгляд выхватил из множества примелькавшихся имен одно незнакомое. — Кто этот Шон Агви?

— Чиновник сирианского Лесного Ведомства, господин офицер. Он сообщил мне, что направлен в Пирт для официальных переговоров, но вынужден был срочно выполнить другое задание. Однако его номер все еще числится за ним — он обещал вернуться через несколько дней.

— Вас ничего не насторожило в его документах? Насколько нам известно, вы весьма опытный служащий, не так ли?

— Благодарю, господин офицер, за лестный отзыв, но, кажется, там все было на месте.

— И печати Ведомства? — строго уточнил агент СБ.

— Думаю, я бы заметил, если бы в соответствующих местах печати отсутствовали.

— Впредь необходимо снимать копию с карточки. — Слабый протест администратора на рост дороговизны агент решительно отмел. — Мы подготовим соответствующий приказ. Приобретение миниатюрного ксерокса не разорит вас, любезный!

Второй сотрудник, полистав между тем телефонную книгу, связался с дельмикским филиалом Лесного Ведомства. Первые же ответы на поставленные вопросы о личности их коллеги по лесным проблемам зажгли в глазах агентов огонек охотничьего азарта.

— Среди служащих Ведомства нет Шона Агви! У этого субъекта фальшивые документы! Дайте подробное описание внешности и вспомните, что особенно бросилось в глаза в его поведении. Ничего? Этого не может быть! Ах, чемодан? Опишите его. В какую сторону он пошел? На автобусную остановку?

Ну и так далее…

Сидя возле окна очередного автобуса, Мур настолько ясно представил себе эту картину, что едва не принялся выискивать среди пассажиров воображаемых ищеек, словно они были реальными персонажами. Но как бы ни иронизировал он над своей шпиономанией, осторожность — и еще сотни раз осторожность — должна отныне стать для него лейтмотивом поведения. Только тогда оправдается старинное присловье о том, что «и один в поле воин».

Только во второй половине дня Мур наконец остановился у входа в обшарпанный дом-муравейник, на четвертом этаже которого он нанял накануне двухкомнатную квартиру. Хозяин дома, а может быть, подставное лицо владельца, согласился сдать помещение, даже не спросив личную карточку. Правда, стоимость аренды жилья намного превышала его качество: застарелый запах грязи так и ударил в ноздри Мура, как только он отворил дверь. Уборка в «договор о найме» не входила. Это и понятно: публика, обитавшая в этом доме, вряд ли захотела бы пускать к себе посторонних.

Вооружившись примитивной уборочной техникой — ведром с водой и тряпкой, — Мур сравнительно быстро справился со следами пребывания предыдущих жильцов, а открытое окно существенно освежило спертый воздух. Удовлетворенно оглядев преображенное жилище, Мур принялся за газеты: его интересовало, что сказал город о новых украшениях витрин и стен. Однако ни одна заметка не коснулась ночного инцидента, и это порадовало «осу».

Такое умолчание свидетельствовало о том, что власти оценили серьезность происшедшего, иначе позволили бы журналистам раструбить о случившемся, как, например, о дорожных авариях. Кстати, на четвертой полосе Мур нашел сообщение о столкновении двух грузовиков, свидетелем которого он случайно оказался. А вот о разбитой витрине магазина — ни слова.

Мур потер руки: чем дольше станет игнорировать его действия официальная пресса, тем усиленнее будут распространяться слухи, а это, в свою очередь, вызовет вполне адекватные действия правительственных сил. Так что — да здравствует молчание!

Однако следует усилить бдительность: тишина свидетельствовала о том, что в игру вступили силы тайного сыска СБ. Во всяком случае, в Пирте. Но газеты читают и за пределами столицы, а за городской чертой пока никому не известно о рождении новой подпольной организации. Следовательно, надо перенести действия «осы» в провинцию — пусть и там распространяются слухи о бесстрашной ВАБС.

Сказано — сделано. И вот уже Мур наметил поездку в довольно крупный промышленный район в двухстах милях южнее Пирта, центром которого был Ридан — город с почти полумиллионом жителей. Ранним утром Мур выехал в Ридан.

Утренние поезда, как правило, возят трудовой люд, вынужденный зарабатывать средства к существованию подчас довольно далеко от жилья. Так было и здесь: невыспавшиеся работяги; худые, с изможденными лицами мелкие служащие; одетые в камуфляжную форму солдаты, возвращающиеся в часть. Изредка общий фон унылой бедности нарушали более благополучные граждане с брезгливым выражением лиц.

Мур с трудом отыскал свободное место и, только примостившись там, понял, почему оно до сих пор оставалось незанятым. По другую сторону окна, напротив него, возвышалась обтянутая камуфляжным мундиром туша, самое место которой было скорее в роскошном автовикле, чем в рабочем поезде. Кабаньи глазки временами выглядывали из-под нависших бровей и воровато оглядывали пассажиров.

Наконец, поезд тронулся, и визави Мура уставился в окно. По-видимому, мелькание за стеклом подействовало на него усыпляюще, потому что вскоре он задремал, слегка приоткрыв рот. А Мур поймал себя на мысли, что удивлен отсутствием в приоткрытой пасти кабаньих клыков, и, усмехнувшись, принялся рассматривать сменявшие друг друга картины непривычного ландшафта.

Поезд часто останавливался, публика в вагоне постоянно менялась — выходили одни, входили другие — но общий типаж пассажиров оставался неизменным, словно странный состав вез персонажей для шоу близнецов.

Когда по расчетам Мура до Ридана оставалось совсем немного, в конце вагона поднялась какая-то суета. Вытянув шею, Мур увидел, что полицейский и два типа в штатском принялись проверять у пассажиров проездные документы. Однако они не ограничивались только билетами: мельком взглянув на кусочки картона, они требовали предъявить удостоверение личности и подолгу его изучали. Когда троица оказалась неподалеку, Мур увидел, что иногда они настаивали также на предъявлении пропуска.

Мур почти физически ощутил волны страха, сопровождавшие продвижение этой группы вдоль вагона. Наверняка они были не обычными железнодорожными контролерами, выискивающими безбилетников, а, скорее всего, агентами СБ. Мур подумал, не на его ли скромную особу идет облава, и с показным равнодушием вновь отвернулся к окну, в то же время напряженно вслушиваясь в происходящее.

Гром грянул, когда до Мура оставалось примерно с десяток пассажиров. В этот раз проверяющих не удовлетворил даже предъявленный пропуск — может быть, их насторожила явная нервозность проверяемого. Во всяком случае, полицейский схватился за кобуру и резко приказал несчастному встать.

Тот поднялся на нетвердых ногах, и агенты в штатском умело вывернули карманы, а потом с профессиональной ловкостью обшарили бедолагу с ног до головы. С досады, что не к чему придраться, полицейский ударом в плечо втолкнул взмокшего от страха пассажира на его место и швырнул ему на колени содержимое карманов.

— Утри сопли, слюнтяй! — с холодной насмешкой бросил он и отвернулся к очередной жертве.

Перспектива обыска совсем не улыбалась Муру. Собираясь в дорогу, он прихватил с собой несмываемый мелок и изрядную порцию листовок, предназначенных для Ридана. Если это попадет к ищейкам СБ, то Вульфу придется запускать на Дельмик очередную «осу», взамен наколотой местными «энтомологами» на булавку.

Он почти услышал, как Вульф предлагает гипотетическому преемнику пройтись по кабинету, немыслимо выворачивая колени, или уговаривает «ради идеи» изуродовать уши.

Так или иначе, Мур начал входить во вкус рискованной авантюры, и перспектива закончить столь успешно начавшуюся деятельность не входила в его планы.

Между тем перед безжалостной троицей покачивался очередной подозреваемый, почти теряющий сознание от невыносимого ужаса. С презрением отшвырнув и его, полицейский развернулся к следующему пассажиру, оказавшись спиной к Муру.

Этой минуты и дожидался Джеймс: он скользнул взглядом по дремлющему напротив «кабану» и засунул свой «взрывоопасный» груз в щель между стенкой вагона и сиденьем. Избавившись от него, Мур стал спокойно следить за процедурой проверки документов. За свои бумаги он не опасался: вряд ли эти агенты более бдительны, чем в Пирте.

Вот наконец настал и черед толстяка. Вероятно, из почтения к его весу и мундиру — пусть и без знаков отличия, полицейский довольно вежливо потряс его за плечо. Тот вскинул голову и вопросительно уставился на помешавших его отдыху наглецов.

— Предъявите билет, — привычно потребовал полицейский.

— А, проверка документов? Хорошее дело, — одобрительно произнес толстяк и протянул извлеченную из нагрудного кармана пластиковую карточку, всю в радужных разводах.

Мур подумал, что подобный документ в его коллекции образцов не значится, и с интересом стал ждать реакции. Она последовала немедленно: троица единым движением вытянулась во фронт — разве что шпоры не звякнули на сапогах по-кавалерийски выгнутых ног да не вскинулись руки в приветственном жесте.

— Приношу извинение, господин майор, обознался! — со служебным рвением гаркнул полицейский.

Свинячьи глазки толстяка масляно блеснули от удовольствия, и он снисходительным жестом «отпустил грехи» недотепам.

— Хвалю за проявленную бдительность, господа, — благостно выговорил он. — Отрадно в наше время видеть проявление истинной нелицеприятности. — Он принял из дрожащей руки полицейского свою карточку и, окинув взглядом примолкших пассажиров, добавил: — Продолжайте трудиться на благо Империи, господа.

Гадливость, вызванная нескрываемым лицемерием этого омерзительного слизняка и явным пресмыканием контролеров перед всесилием бумажки, пересилила даже чувство тревоги, и Мур спокойно передал свой билет полицейскому, когда тот вновь принялся «приносить пользу Империи».

Казалось бы, происходящее в вагоне должно было запугать лазутчика — в какой-то момент Мур и ощутил нечто похожее на страх, — но последняя сцена сыграла весьма положительную роль. Она помогла Муру овладеть своими чувствами — и теперь, находясь в центре всеобщего внимания, он не испытывал неловкости.

За билетом тщательной проверке подверглось удостоверение, а затем и пропуск. Но обыска не последовало. По-видимому, агенты — как это присуще всем хищникам — реагировали на животный страх преследуемой жертвы, а этот тип, как им показалось, ничего не боялся. Подобная реакция заставила ищеек умерить пыл из опасения снова попасть впросак, да еще на глазах майора. Недовольно хмыкнув, они без комментариев вернули Муру документы и перенесли свое служебное рвение на более чувствительных пассажиров.

Проверка билетов шла своим чередом, полицейский и его свита медленно продвигались к выходу из вагона. Но эта суета уже не заботила Мура — следовало придумать, как вытащить спрятанные листовки. Его визави, похоже, больше не собирался спать. Мур предложил ему купленные в Пирте газеты, но толстяк неразборчиво что-то пробурчал и отвернулся к окну.

Тем временем проверка документов закончилась, и грохот захлопнувшейся двери показал, что контролеры перешли в соседний вагон. Пассажиры заметно повеселели, с облегчением освобождаясь от только что пережитого страха. Началась обычная суета, предшествующая окончанию долгой дороги: за окном уже замелькали пригороды Ридана.

Однако не доехав до станции, состав вдруг резко остановился. Как только утих колесный перестук, Мур расслышал снаружи какие-то крики. Жирный майор тут же вскочил на ноги и с силой рванул оконную раму — крики стали громче, к ним присоединились топот сапог и хлопки выстрелов.

Толстяк помчался к выходу, расталкивая пассажиров, а те ринулись к окнам. Мур тоже высунулся наружу: забавно было видеть, как все окна состава украсились головами зевак, с интересом следивших за тем, что творилось под насыпью.

А там — от хвоста состава в сторону города — мчались уже знакомые агенты СБ, полицейский и проводники, поощряемые криками трусящего позади толстяка-майора. Они стреляли на ходу, но Мур не смог разглядеть цели, по которой велся огонь.

Мур прикинул, что перестрелка началась вскоре после того, как троица контролеров покинула их вагон, так что заварушка, скорее всего, началась где-то рядом. Поэтому, помахав рукой, он постарался привлечь к себе внимание ближайшей головы из соседнего вагона.

— Что у вас случилось? — прокричал Мур, как только привлеченный его жестикуляцией пассажир повернулся к нему. Им оказался молодой парнишка, явно довольный происшествием. Улыбаясь во весь рот, он принялся рассказывать:

— Эти трое, значит, — ткнул он пальцем в бегущих, — принялись не только проверять билеты, а еще и обыскивать. Вот тут-то один придурок и решил дать стрекача — взял да и выпрыгнул из вагона на полном ходу! Что тут началось! Засвистели! Заорали! Рванули тормоз! И ну — за ним!

— А ты не видел, не расшибся ли тот прыгун?

— Вряд ли. Я сразу стал смотреть — пока шпики еще в вагоне были. Он буквально с невероятной скоростью помчался, а потом под вагон нырнул — на другую сторону, значит. А эти-то обормоты его тут ищут! — снова рассмеялся парень.

— А кто такой, неизвестно?

— He-а. Я даже не помню, на какой станции он сел, — незаметный такой. А побежал-то классно! — восхитился юноша.

— Побежишь тут! — согласился Мур.

Погоня ни за кем все еще продолжалась, но Мур больше не стал тратить время попусту. Он сел на место и оглядел вагон: пассажиры по-прежнему толпились у окон, упиваясь редкостным зрелищем. Воспользовавшись моментом, Джеймс достал из щели упрятанные туда крамольные материалы и засунул их в карман куртки — сейчас, во всяком случае, опасность обыска уже миновала.

Наконец вагоны дернулись, и поезд медленно пополз к городу. Вскоре в дверном проеме возникла огромная фигура майора — он громко, с натугой, пыхтел, багровосизые щеки ходили ходуном. Медленно подойдя к своему месту, он тяжело плюхнулся на сиденье.

— Надеюсь, порядок восстановлен, господин майор? — словно бы опасаясь возможных неприятностей, спросил Мур.

Взбешенный тем, что находящиеся в поезде стали невольными свидетелями его поражения, толстяк лишь свирепо взглянул на него налитыми кровью глазами.

Пока состав втягивался под своды вокзала, в голове у Мура возник некий план. Судя по почтительности, с которой полицейский отнесся к толстяку-майору, тот являлся не последней сошкой в системе СБ. Поэтому желательно было бы кое-что узнать у него, а добровольно или нет — это смотря по обстоятельствам. «Наглядной агитацией» можно заняться чуть позднее.

Вместе с толпой прибывших Мур вышел на городскую площадь. Даже на расстоянии он прекрасно видел фигуру майора, который на целую голову возвышался над толпой. Он важно шествовал через площадь, даже не подозревая, что сам может стать объектом слежки, — он явно чувствовал себя хозяином жизни, пусть даже в масштабах Ридана.

Некоторое время спустя толстяк остановился возле сверкающего зеленым лаком автовикла, уверенно вставил ключ в замок двери и водрузил свою тушу в полумрак роскошного салона.

Мур тотчас устремился к группе водителей, которые взирали на идущий с поезда народ в надежде подцепить клиента. Заметив Мура, один из них услужливо распахнул дверцу своей машины.

— По какому адресу поедем, господин хороший? — с некоторой лихостью поинтересовался он.

Мур неопределенно пожал плечами.

— Этого я и сам не знаю, — сказал он и, в ответ на явное недоумение водителя, пояснил: — Я там был один-единственный раз и как-то не запомнил даже название улицы. Но у меня хорошая зрительная память, так что не ошибемся.

— Тогда садитесь, — с облегчением, что заполучил седока, сказал водитель.

Болтая с шофером, Мур старался не выпустить из поля зрения зеленый автовикл. К счастью, майор и ездил так же, как ходил, — степенно и медленно, — и к тому времени, когда машина с Муром двинулась в путь, сверкающее чудо все еще маячило вдалеке.

Мур решил не посвящать своего водителя в план преследования — ни к чему давать ему лишнюю информацию, которой при желании сможет воспользоваться СБ. Поэтому он просто говорил, где и куда следует свернуть, руководствуясь в своих указаниях маневрами толстяка. Мур попросил шофера ехать помедленнее якобы для того, чтобы как можно лучше сориентироваться, поэтому автовикл майора все время оказывался впереди.

Наконец, Мур заметил, как преследуемая машина замедлила ход и свернула в подземный гараж под многоэтажным зданием с зеркальными окнами. Приглядев поблизости подходящий дом, Мур приказал водителю остановиться возле подъезда и с удовлетворением похвастался:

— Неплохо получилось, верно? С одного раза — и прямо в яблочко! Сколько с меня?

— Два с полтиной. — Он несколько виновато взглянул на Мура и уточнил: — На медленной езде горючего больше идет. — Но получив трешку, улыбнулся и рванул с места.

Убедившись, что автовикл исчез вдали, Джеймс направился к дому майора. Автоматически открывающиеся двери впустили его в огромный холл, напоминавший скорее вокзальный зал ожидания. Мур присел в одно из кресел, достал газету и, используя ее как прикрытие, внимательно оглядел находившуюся в холле публику. Убедившись, что его появление ни у кого не вызвало интереса, он украдкой принялся изучать расположение лифтов, лестниц и дверей.

Вскоре из-за неприметной двери за колоннами показалась огромная туша майора — по-видимому, именно этот ход вел в подземный гараж. Толстяк величественно прошествовал к ближайшему свободному лифту, и на табло принялись последовательно высвечиваться цифры, остановив свой бег на семерке.

Теперь Мур знал, где обитает обладатель пестрой карточки. Некоторое время Джеймс еще оставался в кресле, затем сложил газету и неторопливо двинулся к выходу. Проходя мимо окошка администратора, он старательно запомнил номер телефона, написанный на стекле: по-видимому, он предназначался для вызова дежурного.

Решив тут же проверить свое предположение, Мур набрал его в ближайшей будке телефонной связи — наградой за интуицию послужил приятный женский голос:

— Отель «Уют». Слушаю вас.

— Мне крайне неудобно вас беспокоить, но я в затруднении. Дело в том, что в вашем холле у меня назначена встреча с одним господином, а я уже безбожно опаздываю. Вы не могли бы передать ему, что я вскоре перезвоню ему?

— Назовите, пожалуйста, имя, — деловой скороговоркой проговорила барышня.

— Вот в том-то и загвоздка, — смущенно рассмеялся Мур. — Я прекрасно помню, что господин майор проживает на седьмом этаже и у него такая приметная внешность: он высокий и полный, с величественной походкой несколько вразвалку. А вот имя — хоть убейте — запамятовал!

Официальный тон сменился хихиканьем.

— Судя по вашему описанию, это может быть только майор Келан. Подождите, я сейчас взгляну, нет ли его в холле.

В трубке послышалось какое-то шуршание, затем тот же голос проговорил:

— Майор, по-видимому, вообще покинул здание — его уже нет в холле, а квартирный телефон не отвечает. Вы желаете оставить для него сообщение?

— Нет, благодарю. Я постараюсь связаться с ним позднее. Безбедной вам жизни, красавица.

— И вам, — пискнуло в трубке.

Что ж, он узнал даже больше, чем хотел. Если хозяин квартиры отсутствует, этим следует немедленно воспользоваться. Но прежде чем выйти из будки, Мур ловким движением налепил на стенку с укрепленным на ней аппаратом новое украшение — крамольную листовку такого содержания: «Долой антинародную военную авантюру! Всегалактическая Ассоциация Борцов за Справедливость (ВАБС) объявляет войну войне!»

Вернувшись в холл отеля «Уют», Мур уверенно направился к одному из лифтов, вошел в кабинку и… едва не промазал по кнопке пуска: в сторону лифтов непривычно торопливо шагал майор Келан. Следовало поспешить — третья кнопка показалась Муру не хуже других.

Лифт остановился на третьем этаже, и Мур услышал, как кабинка в соседней шахте проехала мимо него вверх. Он еще немного выждал и, определив по звуку, что она остановилась на уровне седьмого этажа, вернулся в холл и вышел из отеля.

Неудача не обескуражила Мура — предстояла напряженная «агитационная» кампания. В результате к вечеру многие городские здания, витрины и павильоны на автобусных остановках запестрели призывами ВАБС.

Мур всегда помнил, что решительность, а подчас и неприкрытое нахальство не вредят, а лишь помогают в рискованных предприятиях. Право, никто не заподозрит открыто глядящего вам в глаза собеседника в чудовищной лжи. Так и здесь — акции Мура, проведенные в сущности на виду всего города, прошли «на ура».

Около десяти часов вечера, когда запас листовок иссяк, а мелок почти полностью истерся, Мур выбросил его остаток в водосток и решил наконец поесть. Затем, полистав в кафе телефонную книгу, набрал номер Келана. Молчание в трубке показалось ему хорошим предзнаменованием, и он направил свои стопы в сторону отеля «Уют».

С видом завсегдатая Мур — в который уже раз — пересек холл и поднялся на седьмой этаж. Тот встретил его тишиной устланного ковром коридора с рядом весьма впечатляющих дверей, украшенных начищенными до блеска табличками с именами постояльцев. Отыскав среди них Келана, Мур нажал кнопку звонка и услышал за дверью мелодичные переливы.

Поскольку других звуков не последовало, Мур вставил в замочную скважину универсальный ключ с автоматически изменяющейся бородкой и осторожно приоткрыл дверь. Как и полагалось в высококлассных отелях, дверь отворилась беззвучно, и Мур, войдя в прихожую, тихо захлопнул ее за собой.

Беглый осмотр всех четырех комнат квартиры дал обнадеживающий результат — хозяин и в самом деле отсутствовал.

Мур снова вернулся к входной двери и принялся методично обследовать помещение. В прихожей, на подзеркальнике, незаметно притулился маленький — едва ли не дамский — пистолетик. Вытянув обойму, Мур увидел, что она полностью снаряжена. Опустив оружие в карман, он продолжил обыск.

В трех комнатах «оса» не обнаружил ничего примечательного — обычное жилье зажиточного обывателя, а вот кабинет порадовал неожиданными находками.

Прежде всего Мур занялся массивным письменным столом, справедливо предположив, что часть важных бумаг толстяк держит под рукой, чтобы лишний раз не вылезать из удобного кресла. Так и оказалось: в четвертом по счету ящике правой тумбы он увидел бланки с весьма и весьма примечательной «шапкой». От этой надписи у многих встали бы дыбом волосы, подумал Мур. Там значилось: «Имперская Тайная Канцелярия, РФ». Последние буквы обозначали, скорее всего, риданский филиал.

Теперь стало понятным, почему троица в поезде буквально окаменела при виде карточки майора — этот кабан оказался не просто начальником, пусть даже очень высокого ранга, поскольку должность майора СБ приравнивалась едва ли не к посту командира дивизии, — он был хозяином жизни и смерти, вершителем судеб, самим Господом Богом!

Кроме этого, Мур обнаружил полностью оформленные карточки — он не стал детально изучать их предназначение, — а также пропуска и небольшой пресс, выдавливающий на бумаге аббревиатуру ИТК.

Мур принес из спальни небольшой чемоданчик-несессер, вытряхнул содержимое и уложил в него то, что извлек из письменного стола. Теперь настала очередь кабинетного сейфа, дверца которого была закамуфлирована под зеркало — как сказали бы в старину — венецианского стекла.

Едва он приступил к изучению хранящихся в сейфе бумаг, как его слух уловил какой-то шорох, доносившийся со стороны входа в квартиру. Через мгновение он уже стоял в прихожей, прижавшись спиной к стене возле двери так, чтобы отворившаяся створка смогла заслонить его от вошедшего — кто бы это ни был.

Наконец дверь открылась, и Мур услышал характерное сопение толстяка-майора. Тот протопал в кабинет и в полном недоумении остановился у порога, взирая на открытый сейф и выдвинутые ящики письменного стола — совершенно невероятное зрелище в недоступной простым смертным обители.

В это время он услышал щелчок замка и резко обернулся: перед ним, улыбаясь во весь рот, стоял утренний попутчик.

— Вот мы и снова свиделись, — с возмутительной наглостью произнес он.

— Что это значит? — начальственным тоном потребовал ответа уже пришедший в себя Келан. — Что еще за фокусы?

— Неужели вы никогда не видели грабителей? Ни за что не поверю, — услышал он в ответ. — Но если даже и так, значит, пришел ваш черед лишиться кое-чего из своей собственности. Таков круговорот жизни.

Насмешка, прозвучавшая в голосе непрошеного гостя, возмутила майора даже больше, чем взлом. Он сделал шаг к обидчику и вдруг заметил направленное на него дуло пистолета.

— Ни с места! — прозвучал мужественный голос, в котором не было больше и намека на гаерство. — Сядьте за стол!

— Брось пистолет, недоумок! — уверенный в силе своей власти, потребовал толстяк. — От одного моего имени ты наделаешь в штаны!

— Не тратьте время на церемонию представления — я знаю, кто вы, и именно потому я здесь, — ответил Мур. — Еще раз предлагаю сесть за стол и положить руки перед собой!

Но даже под дулом пистолета майор СБ не подчинился приказу — сказалась многолетняя привычка командовать самому и видеть, как сгибаются перед ним другие. Он сделал шаг к столу и, надеясь, что вооруженный бандит, приняв это за душевную слабость, на миг утратит бдительность, сунул руку в карман мундира — за оружием.

Однако Мур не позволил ему воплотить свой замысел в жизнь — он опередил майора, первым нажав на спусковой крючок. С негромким хлопком пистолет «осы» плюнул дымом, а между кустистыми бровями толстяка появился словно бы третий глаз. Некоторое время, все еще не осознавая, что проиграл, майор СБ пытался поднять непослушной рукой свой револьвер, но внезапно как подкошенный рухнул на пол.

Мур, опасаясь, как бы звук выстрела и грохот от падения огромной туши не привлек любопытных, беззвучно отворил дверь и выглянул в коридор. Его беспокойство оказалось напрасным: по-видимому, роскошное здание отеля отличалось не только красотой отделки, но и качеством строительства. Звуконепроницаемые стены не пропускали ни квартирного, ни городского шума.

Заперев квартиру, Мур вернулся в кабинет. На всякий случай он проверил пульс у лежащего, но, убедившись, что перед ним просто омерзительно жирный труп, вернулся к исследованию содержимого сейфа.

Конечно, не мешало бы вытянуть из этого высокопоставленного кабана сведения о тех несчастных, которыми в данный момент занимается СБ. Освобожденные «силами ВАБС», то есть самим Муром, они стали бы для него незаменимыми помощниками в подрывной деятельности «осы». Но чему быть, того не миновать, гласит народная мудрость. Из смерти этой гадины тоже можно устроить шоу.

Успокаивая себя такими рассуждениями, Мур между тем продолжал исследование сейфа. Он посчитал, что уж если в ящиках стола, закрытых обычным ключом, нашлось кое-что интересное, то под специальным замком должно содержаться немало секретов.

Но там в основном хранились пачки наличных денег, какие-то ценные бумаги, документы на владение землями и домами и прочая подобная ерунда, ради получения которой злодействовал на Дельмике ныне почивший майор Келан.

Наконец, в запертом отделении сейфа Мур обнаружил несколько папок. Это оказались личные дела заключенных, попавших к палачам СБ за непомерные амбиции: один политический клан хотел отогнать от кормушки власти другой и жестоко поплатился за это. Мур не видел возможности использовать подобных политиканов в своих целях, но само исчезновение секретных материалов, решил он, могло явно сыграть на пользу ВАБС. Поэтому «оса» присоединил папки к уже уложенным в чемоданчик материалам.

Еще раз переворошив все в квартире, Мур убедился, что не пропустил ничего интересного, и постарался стереть и отпечатки пальцев, и следы обуви, оставив напоследок обработку кабинета и прихожей. Вернувшись в кабинет, он приступил к тому, что делать ему и вовсе не хотелось, — к обыску трупа. Однако здесь ждала его еще одна и, пожалуй, самая значительная находка. В одном из карманов мундира Мур обнаружил пеструю карточку, так поразившую воображение агентов СБ в поезде.

Внимательно рассмотрев пластиковый прямоугольник, Мур понял, что перед ним удостоверение майора Имперской Тайной Канцелярии. Это подтверждалось микроскопическими значками и печатями, причем расстановка их в определенной последовательности по-видимому и составляла суть сверхвоздействия кусочка пластика на окружающих. Но удивило Мура другое: имя владельца указано не было, а на соответствующей строчке стоял лишь многоцифровой номер — очевидно, личный код майора.

Именно тогда Мур понял бесценность попавшего к нему документа: при желании он может сыграть роль этого типа, пока олухи, загипнотизированные переливами разноцветных печатей, докопаются до сути представления.

Мур сунул удостоверение в карман, стер отпечатки пальцев с пистолетика и положил его на стол, забрав взамен личное оружие майора — автоматический многозарядный револьвер. Затем что-то изобразил на листке бумаги и в последний раз наклонился к трупу. Оглядев с порога роскошные апартаменты майора СБ, он насмешливо произнес:

— Безбедной вам жизни!

Дверь захлопнулась со слабым щелчком, незваный гость тихо удалился, а на полу кабинета остался лишь его хозяин с прикрепленным к мундиру листком, на котором значилось: «Казнен по решению трибунала Всегалактической Ассоциации Борцов за Справедливость (ВАБС)».