Оружейные лавки империи Ишер

Глава 1

Погруженный во мрак поселок, казалось, пребывал вне времени. Довольный Фара шел по улице рядом с женой. Он вдыхал пьянящий ночной воздух и думал о художнике, прибывшем из Империал-Сити, — создателе того, что в передачах телестата называли (он хорошо запомнил эту фразу) «символическим полотном, напоминающим сцену из эпохи электричества семь тысяч лет назад».

Фара нисколько в этом не сомневался. Улица, на ней сады, за которыми ухаживали автоматы, утопавшие в цветах магазины, поросшие травой дорожки, уличные фонари, испускавшие свет из каждого изгиба своих форм, — это настоящий рай, где время застыло на месте.

Картина великого художника — та самая безмятежная сцена, все еще стоявшая перед глазами Фары, — сейчас находилась в частной коллекции императрицы. Она превозносила это произведение искусства, и вполне естественно, что трижды благословенный художник сразу же добился ее благосклонности. Наверняка для него стала огромной радостью возможность лично оказать почести великолепной, божественной, милосердной и любимой Иннельде Ишер, сто восьмидесятой в роду.

Не замедляя шага, Фара посмотрел на жену. В неярком свете ближайшего фонаря ее нежное, все еще выглядевшее девичьим лицо почти исчезало в полумраке. Он обратился к ней, инстинктивно понизив голос, чтобы тот гармонировал с пастельными тонами ночи:

— Она сказала… Императрица сказала, что наш маленький поселок Глей отличается здравомыслием и добротой, составляющими самые прекрасные черты его жителей. Разве это не чудесно, Крил? Она, должно быть, очень понимающая женщина.

Они дошли до боковой улочки, и вид, открывшийся в полутора сотнях футов перед ними, заставил его замолчать.

— Смотри! — хрипло проговорил Фара, показывая негнущимся пальцем на светившуюся во тьме ночи надпись:

При виде пылающих букв у Фары возникло странное чувство пустоты. Вокруг уже собирались другие жители поселка. Наконец он заговорил, громко и жестко:

— Я слышал про эти магазины. Они пользуются дурной славой, и я надеюсь, что наше правительство и императрица рано или поздно с ними разберутся. Их строят на тайных заводах, а потом целиком перевозят в поселки вроде нашего. Якобы их цель — каким-то образом помогать в защите нашей собственности. Еще час назад здесь ничего не было. — Лицо его помрачнело, а в голосе появились неприятные нотки, — Крил, возвращайся домой.

К его удивлению, она не подчинилась сразу же. Все годы их супружества она была послушной женой, благодаря чему жизнь его ничто не омрачало. Он заметил, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами, не в силах двинуться с места.

— Фара, что ты собираешься делать? — дрожащим голосом спросила она. — Ты же не…

— Иди домой! — Страх Крил лишь добавил ему решимости, — Мы не допустим, чтобы эти чудовища оскверняли наш поселок. Только представь себе… — В голосе его прозвучало неподдельное отвращение. — Наше мирное, консервативное общество, которое мы решили сохранить именно таким, как показано в картинной галерее императрицы, пытается столкнуть с пути истинного эта дрянь. Но здесь ее не будет. Все.

В ответ послышался тихий голос Крил, в котором уже не звучало страха.

— Не стоит спешить, Фара. Помни, это не первое новое здание в Глее с тех пор, как была написана картина.

Фара молчал. Ему не слишком нравилась эта черта жены — желание то и дело напоминать о неприятных событиях. Он прекрасно знал, что она имеет в виду. Гигантская, разросшаяся корпорация «Автоматические атомные ремонтные мастерские» вторглась сюда вопреки всем законам и желанию поселкового совета, построила свое сверкающее здание и отобрала у него уже половину клиентов.

— Это совсем другое дело, — наконец буркнул он, — Во-первых, в конце концов станет ясно, что эти ремонтные автоматы не так уж хороши, как их рекламируют. Во-вторых — это здоровая конкуренция. Но тот оружейный магазин — вызов всем правилам приличия, благодаря которым жизнь под крылом дома Ишеров столь радостна. Взгляни хотя бы на этот абсурдный лозунг. Ведь это же чистой воды лицемерие. «Право приобретать оружие»… А, ладно! Иди домой, Крил. Мы проследим, чтобы в нашем поселке не продали ни единого экземпляра.

Какое-то время он смотрел вслед изящной фигурке жены, уходившей в темноту. Крил дошла уже до середины улицы, когда он крикнул ей:

— А если увидишь, что наш сын болтается где-нибудь на улице, — забери его с собой. Ему следовало бы понимать, что в такое время давно уже пора быть дома.

Женщина не обернулась. Фара смотрел, как она движется в свете уличных фонарей, после чего развернулся и быстрым шагом направился к магазину. Толпа росла с каждой минутой; ночной воздух дрожал от возбужденных голосов. Несомненно, это было самое выдающееся событие за всю историю поселка Глей.

Вывеска оружейного магазина была лишь иллюзией, о чем Фара знал. Под каким бы углом он на нее ни смотрел, казалось, будто она находится прямо перед ним. Когда он остановился перед огромной витриной, слова рекламы застыли на фоне фасада. Еще раз бросив на них презрительный взгляд, он повернулся к надписи в витрине:

Искорка неожиданного интереса вспыхнула в мозгу Фары. С невольным восхищением он разглядывал лежавшее перед ним оружие — от маленьких пистолетов до скорострельных винтовок. Все они были сделаны из легкого твердого материала — блестящей стеклоподобной массы, разноцветного непрозрачного пластика или зеленого мерцающего берилла. При виде столь широкого ассортимента предметов, предназначенных для уничтожения, по спине Фары пробежал холодок. Такое количество оружия на один маленький поселок Глей, где, насколько он знал, оружие было лишь у двоих, и те пользовались им только для охоты. То, что он видел, казалось абсурдным, зловещим и ужасающим.

За его спиной послышался чей-то голос:

— Прямо на участке Лэна Харриса. Хорошо же подшутили над этим старым негодяем. Интересно, он устроит им скандал?

Несколько человек засмеялись, и их голоса отдались эхом в горячем, но свежем воздухе. Фара и сам видел, что говорящий прав — оружейный магазин имел сорок футов в ширину и занимал середину зеленого сада старого Харриса.

Фара нахмурился. Оружейники поступили весьма умно — воспользовались участком того, кого почти никто в поселке не любил, и рассчитывали в итоге на поддержку остальных. Но подобное коварство как раз и вынуждало принять решительные меры, не позволив чужакам осуществить задуманное. Фара все еще бросал по сторонам грозные взгляды, когда увидел упитанную фигуру мэра Мела Дейла. Быстро подойдя к мэру, он уважительно коснулся шляпы и с ходу спросил:

— Где Джор?

— Здесь, — Поселковый констебль пробивап себе локтями дорогу сквозь толпу. — Есть какие-то планы?

— Есть только один план, — смело ответил Фара, — Войти туда и арестовать их.

Мужчины переглянулись, после чего уставились в землю. Рослый полицейский нарушил неловкую тишину, коротко сказав:

— Дверь заперта, и никто не отвечает на стук. Я как раз хотел предложить подождать до утра.

— Чушь! — раздраженно бросил Фара. — Нужно взять топор и высадить дверь. Любое промедление лишь добавит им смелости и желания сопротивляться. Мы не хотим, чтобы они пробыли в нашем поселке даже одну ночь. Разве не так?

Со стороны стоявших рядом зевак послышались поспешные одобрительные возгласы. Слишком поспешные.

Фара огляделся по сторонам, удивленный тем, что никто не хочет смотреть ему прямо в глаза. Все испуганы и не хотят ничего делать, подумал он. Однако, прежде чем он успел хоть что-то сказать, заговорил констебль Джор:

— Ты, видимо, ничего не слышал про эти двери. Люди говорят, будто их невозможно преодолеть.

Фара похолодел при мысли о том, что именно ему придется предпринимать какие-то шаги.

— Я возьму из своей мастерской атомный резак, — наконец сказал он, — Думаю, с его помощью удастся с ними справиться. Разрешаешь, мэр?

Капли пота на лице толстяка ярко блестели в свете витрины. Достав платок, он вытер лоб и пробормотал:

— Может, лучше будет связаться с начальником имперского гарнизона в Ферде и попросить о помощи?

— Нет, — Фара сразу же понял, что это лишь уловка. Внезапно его охватило предчувствие, что в действительности лишь он один представляет собой реальную силу всего поселка, — Мы должны действовать сами. Другие общины позволили им угнездиться у себя, поскольку не предприняли решительных действий. Нам придется оказать сопротивление, и незамедлительно. Итак?

— Ладно…

Ответ мэра прозвучал как вздох. Однако больше Фаре ничего и не требовалось. Он поделился своими намерениями с собравшимися, а чуть позже, когда уже выбрался из толпы, заметил сына, который вместе с другими молодыми людьми разглядывал витрину.

— Кейл, пойдем, поможешь мне с аппаратом, — позвал он.

Парень даже не пошевелился. Фара уже готов был устроить ему взбучку за непослушание, но лишь раздраженно отошел в сторону. Вот несносный мальчишка!

«Когда-нибудь я приму решительные меры, — мрачно подумал он, — Иначе от него не будет никакой пользы».

Энергия изливалась беззвучным ровным потоком, без каких-либо тресков и вспышек, лаская чистым белым светом металлическую панель двери. Минуту спустя Фара все еще не видел никаких результатов. Ему не хотелось верить в неудачу, и он продолжал манипулировать энергией невероятной силы, пока наконец не выключил аппарат, чувствуя, как по лицу струится пот.

— Не понимаю, — тяжело дыша, сказал он, — Ведь ни один металл не в состоянии выдержать непрерывный поток атомной энергии. Даже твердое металлическое покрытие, которое используется внутри двигателей и теоретически имеет неограниченный ресурс, на самом деле кристаллизуется уже через несколько месяцев.

— Все именно так, как говорил Джор, — сказал мэр. — Эта организация, Торговый дом оружейников, она… очень обширная. Она распространяется по всей империи и не признает власти императрицы.

Фара обеспокоенно переступил с ноги на ногу, приминая жесткую траву. Услышанное совсем ему не понравилось. Более того, это была явная чушь. Прежде чем он успел что-то сказать, послышался голос из толпы:

— Я слышал, будто эти двери открываются только перед теми, кто не может причинить вреда находящимся внутри.

Слова эти вырвали Фару из оцепенения. Похоже, предчувствие неудачи дурно влияло на его психику.

— Абсурд! — резко возразил он. — Если бы существовали такие двери, у нас у всех давно уже были бы такие же. Мы…

Он замолчал, внезапно осознав, что сам он не видел, чтобы кто-либо пытался открыть эту дверь. Судя по настроению окружавших его людей, вполне вероятно было, что никто и не пробовал. Он шагнул вперед и потянул за ручку. Дверь открылась неестественно легко, отчего ему на мгновение показалось, будто ручка осталась в его ладони. Глубоко вздохнув, Фара распахнул дверь настежь.

— Джор! — крикнул он, — Заходи!

Констебль поколебался, но молниеносно понял, что не может пойти на попятный на глазах стольких свидетелей, и неуклюже прыгнул навстречу открытой двери. Однако та захлопнулась перед самым его носом.

Фара тупо смотрел на собственную, все еще сжатую в кулак руку, чувствуя, как его бьет дрожь. Ему было не по себе от одного воспоминания о том, как дверная ручка повернулась и выскользнула из напряженных пальцев. Внезапно он понял, что толпа наблюдает за ним в напряженном молчании, и снова со злостью схватился за ручку, но на этот раз она даже не дрогнула. Неудача лишь добавила ему решимости, и он кивнул констеблю.

— Отойди, Джор. Попробую еще раз.

Тот отступил назад, но все было тщетно. Дверь не желала поддаваться. Откуда-то из толпы раздался угрюмый голос:

— Сперва она решила тебя впустить, а потом передумала.

— Что за бред ты несешь! — сердито бросил Фара. — «Передумала»… Да ты с ума сошел. У дверей нет разума.

Фара почувствовал, как дрогнул от страха его голос, и стыд за собственную реакцию заставил его забыть об обычной осторожности. Он мрачно посмотрел на магазин, возвышавшийся на фоне ночного неба, — ярко освещенный, чужой, зловещий и уже не столь доступный. Фара подумал о том, что сделали бы солдаты императрицы, если бы им приказали действовать, и вдруг до него дошло, что даже им не удалось бы ничего сделать. Испугавшись собственных мыслей, он попытался тут же выбросить их из головы.

— Эта дверь один раз передо мной открывалась, — быстро сказал он, — Откроется и во второй.

Так оно и случилось. Мягко и без какого-либо сопротивления, с тем же ощущением легкости, странная дверь поддалась нажатию его руки. За порогом в просторной нише царил полумрак. Мэр Дейл крикнул ему вслед:

— Фара, не будь глупцом. Что ты собираешься там делать?

Фара только что, к собственному удивлению, сообразил, что перешагнул порог. В замешательстве обернувшись, он посмотрел на туманные очертания множества лиц.

— Ну… — неуверенно начал он, но в следующее мгновение широко улыбнулся. — Ну конечно же, куплю оружие.

Еще долю секунды он был в восторге от своего остроумного ответа. Однако настроение его сразу же переменилось, когда он понял, что стоит в тускло освещенном помещении оружейного магазина.