Орк из России. Сделано с любовью

Глава 2

Тимур

Красавица, не дожидаясь никаких моих реверансов, устроила свой сосуд с вином по центру стола и достала с полки мои аутентичные кружки обожженой глины – подарок компаньона с Кубани.

– Разольёшь?

– Только достану хамон. Настоящий, мне привезли прямо из Испании, по нынешним временам – большая редкость.

– Охотно верю,– облокотилась Мара о стол, зазывно обнажая роскошную грудь. В голове трепыхнулась вялая мысль о клофелине. Нет, вряд ли, скорее охотница за богатеньким мужиком. Ну-ну, я тебе подыграю, заодно и развеюсь, отвлекусь от рабочих шизоидных идей.

Густое вино цвета вишни льется в кружки из грубой глины, по дому пополз аромат чего-то немыслимого, не то диких горных трав, настоянных на полуденном солнце, не то колдовского зелья. Даже отталкивающий запах вяленого мяса им перебит.

– За веселье! – предлагает тост соблазнительная бесовка.

– За жаркий вечер,– пробую почву я. Девушка весело хохочет, чуть взмахнув головой.

Ароматное, дикое, горькое вино пьянит душу, проползая куда-то прямо в сердце, обещая невероятные приключения и жаркую страсть.

Вот уже мои пальцы накрыты мягкой ладонью в обрамлении изящного маникюра и золотых колец. Чтобы чуть отодвинуть странное приключение нарезаю мясо тонкими ломтиками с прожилками желтоватого сала. Кончиком ножа подхватил один такой и протянул девице, та его ловит распахнутым ртом прямо с ножа и напоследок облизывает алые губы самым кончиком острого языка, глядя при этом мне в глаза шаловливым взглядом.

Наваждение, обман или чудо. Роскошная, жаркая соседка, откуда ей взяться вот так среди ночи на моей кухне? Не сделал ди я глупость, пригласив ее в дом? А все же соблазн продолжить знакомство велик, да и что я теряю? Пока ничего, а там будет видно.

– Я вижу дно, наполни мою кружку еще раз.

И снова льётся напиток в неподходящую для него посуду.

– За добрую волю!

Громко стукнулись кружки в утверждение тоста, я плеснул вино красотке в вырез ее декольте.

– Простите, я случайно.

– Пей, не нарушай тоста.

Пью, а на душе становится все тревожней. Что это, сон или явь? Дивное наваждение? Отклик небес на мои тяжелые мысли? Кружка Мары опять опустела, жестом она просит ломтик деликатеса и снова охотно берет его прямо с ножа губами, не замечая винного пятна на своем роскошном наряде.

– Давайте я помогу замыть платье и могу дать халат.

– У тебя есть парная прямо тут?

– Что? Нет, просто душ.

– Ну, идем, если ты мне поможешь. А пока пей еще.

Что такое три бокала вина для крупного парня? Ничего. Но на душе делается все страшнее, будто вот-вот я перейду какую-то невидимую черту, и пути обратно уже не будет.

– Сколько тебе лет?

– Я перестала считать после первых двух тысяч.

– Мне двадцать девять.

– Это хорошо или плохо?

– Не знаю.

Яркий свет ванной комнаты разрушает тягучесть момента. Девушка сбросила платье прямо в дверях и осталась в замысловатом корсете с кружевом и затейливой вышивкой по краю. Из-под корсета торчат короткие пышные панталоны и как они только уместились под ее платьем.

– Мне выйти?

– Останься, и помоги смыть мне вино.

Тревога усилилась, заглушая инстинкты. Слишком все странно и слишком уж хорошо. Ловкие пальцы расстёгивают рубашку, проводят коготками по груди, опускаются ниже. Я отстранился.

– Шрамы есть?

– Что, прости?

– У тебя шрамы есть на теле?

– Нет, шрамов нету, а это имеет значение?

– Иногда.

Намочил полотенце и протянул красотке, та выставила свою роскошную грудь вперед. Оттираю несмело, но честно пытаясь убрать мокрую кляксу.

– Скажи, а ты бы пошел за мной? Только честно.

– Смотря куда?

– Да хоть куда… На алтарь к примеру.

– С тобой хоть на край света.

– Ты согласен по доброй воле следовать за мной куда угодно? -И даже лечь на алтарь? – острый коготок проник за самый краешек пряжки моего ремня.

– Согласен,– решил зачем-то подыграть я ее шутке. Девушка накрыла мою руку с полотенцем своей, подвинула ближе к краю корсета. Острая боль пронзила кончик мизинца, я укололся. Булавка у нее тут что ли?

Ванная закружилась фейерверком цветовых пятен и погрузилась во тьму. Последнее, что я услышал, был демонический хохот.

Антей

Неслышно ступая, бежит молодой олень к хрустальному ручейку, что петляет в низине. Ветер ласкает кроны многоликого леса, птицы смолкли, пропев все свои ранние песни, ни одна не вспорхнула с ветки, пока я шел своей темной тропою. Привычным теперь движением поправил отворот плаща грубой кожи. Коричневый, продымленный, он закрывает мою спину надежно и от стрел и от любопытных взглядов. Впрочем, пока мне опасаться нечего, родной лес надежно прячет меня от господствующей в стране орды орков. В лес они никогда не войдут, побоятся. Их стихия – бескрайнее поле, равнина, да города и замки людей. Страшен был хан Гурэй, да помер, подавившись. То, чего не смогли сделать доблестные воины, сделала крошечная вишневая косточка. Туда и дорога хану. Траур окрасил захваченные им замки в белые цвета, ни один из воинов не оплакивает хана. Слишком суров он был и со своими, и с врагами. Все замерли, ждут, кто придет на смену, кто возглавит его многоликое войско. Не было у хана детей и братьев, зато было много врагов.

Вот и я спешу скорее спуститься из леса, выйти в священные рощи, пока смута охватила страну, пока стражники дремлют каждый в своем углу. Нет над ними более крепкой и жесткой руки, нету власти. Так говорил торговец, поднявшийся к нам вчера со своим драгоценным товаром, чтоб обменять его к нашей выгоде на простые поделки из кружевной коры, смолы с самых вершин эголов-великанов. Скудеют запасы волшебного нектара, все сложнее стало удерживать облик, почти невозможно стало добыть смолу. Плохи наши дела. Надеюсь, мне сегодня посчастливится добыть хоть несколько капель драгоценной жидкости. А если судьба от меня не отвернется, если помогут сильные духи лесные, то я успею покрыть донышко сосуда и унести его с собой из священной рощи. Как тяжело теперь стало жить. А ведь всего пару десятков лет назад роща была нашей, и каждый из эльфов мог набрать столько нектара, сколько необходимо. Пока в страну не вступила орда, пока их тяжелые ноги, закованные в сапоги гномьей работы, не попрали исконно людские земли. Пропала роща, пропали заливные поля, вся низина оказалась захвачена и подчинена воле хана Гурэя. Наместники выставили стражу, установили магические сети, и более никто не мог набрать и капли живительного нектара. Наши волшебные крылья повисли за спинами бесполезными полотнами, не имеют более силы поднять нас в небесную высь навстречу небу и солнцу. Не коснуться нам белеющих облаков и крон высоких деревьев, не собрать драгоценной смолы.

Многие смельчаки до меня пытались захватить хоть каплю, хоть жалкий бутон из рощи, да часто бывали пойманы. О судьбах их лучше даже не думать. Превратиться нам из крылатых в самых обычных эльфов – посильна ли эта ноша? Нет и еще раз нет.

Сухая лесная подстилка все больше наполняется влагой и жизнью. Среди опавшей хвои синими искорками робко сияют цветы мелких фиалок. Вот кое-где уже показалась осока, первый предвестник более сытных почв. Ей тут вольготно, просветы в кронах все шире, и света сюда стекается больше. Сквозь шум ветра в вершинах мне уже слышится журчание ручейка и перезвон голосов стирающих белье прачек. Изредка и они заглядывают в наш лес, не боятся его, как орки, считают почти родным, смело собирают ягоды. Кусты стоят, будто пограничники вдоль самой границы волшебного благоухающего леса и зеленого поля полного разнотравья жирных кормовых трав. Где-то вдалеке, в деревне, что расположилась кольцом вокруг старого замка, замычали коровы, ждут, когда их погонят на выпас. Мне это на руку, чем больше тут будет селян, тем больше у меня шансов проскользнуть к цели незамеченным, затеряться в обыденной суете.