Ордо Ксенос

Глава десятая КОНФЛИКТ ПОЛНОМОЧИЙ ДОМ ПО РАСКРЫВАЯ ТАЙНЫ

До своей спальни в отеле я добрался уже глубоко за полночь. Биквин и Эмос удалились в свои комнаты несколько часов назад. Я ворочался в постели, а свет, отраженный от поверхности Гранд-Канала, бросал серебристую рябь на потолок темной комнаты.

— Эгида, шип розы! — внезапно раздался в моем ухе шепот Бетанкора.

— Шип розы ищет.

— Агрессивные призраки, завиток виноградной лозы.

Я был уже на ногах, одетый в бриджи и сапоги, и натягивал кожаный плащ на голое тело. В гостиную я выскочил с энергетическим мечом в руках.

Свет был выключен, но и здесь на стенах играла отраженная вода канала, создавая трепещущий сумрак.

Бетанкор стоял у дальней стены, сжимая в каждой руке по игломету. Он кивнул на главную дверь.

Они действовали профессионально и очень тихо, но мы оба видели, как что-то осторожно двигается за дверью, подсвеченной со стороны холла.

Легкое подрагивание дверной ручки подсказало мне, что кто-то вскрывает замок. Мы с Бетанкором присели, прижавшись к стене, по обе стороны двери. А затем прикрыли глаза и зажали уши руками. Взлом замков должен был активировать отпугивающие гранаты.

Дверь слегка приоткрылась. Но ни вспышек, ни грохота. Визитеры обнаружили и нейтрализовали охранные системы. Взломщики оказались даже профессиональнее, чем мне показалось вначале.

В щель просунулся телескопический щуп. Оптический датчик на его конце принялся медленно осматривать комнату. Кивнув Бетанкору, я двинулся вперед, схватил щуп и с силой дернул на себя. И одновременно с этим зажег свой энергетический меч.

Чье-то тело врезалось в дверь, притянутое моим мощным рывком за шпионское приспособление, влетело внутрь и покатилось по полу. Я прыгнул на него, пытаясь произвести захват, но он с удивительной быстротой откатился в сторону и нанес удар. По моим ощущениям, это был высокий, плотно сложенный человек в облегающей кожаной одежде.

Сцепившись, мы покатились по полу, перевернули кушетку и опрокинули светильник. Противник крепко сжал запястье моей вооруженной мечом руки.

Так что мне пришлось пробить ему кадык левой рукой.

Он согнулся в приступе рвоты на полу. А я поднялся, чтобы услышать:

— Бросить оружие! Немедленно!

В открытом дверном проеме стояла невысокая сутулая фигура. Бетанкор нацелил на нее оба игломета, но уже опускал их.

Фигура в дверях применила Волю. Я отмел ее укол в сторону, но Мидас не мог сопротивляться. Игольные пистолеты упали на ковер.

— А теперь ты, — произнесла фигура, поворачиваясь ко мне. — Выключи клинок.

Мне нередко доводилось и применять, и испытывать психическое воздействие. Техника отличалась от используемой мной, и сила противника оказалась довольно серьезной. Я приготовился к жуткому напряжению прямого телепатического боя.

— Сопротивляешься? — удивилась фигура.

В мой череп вонзился клинок ментальной энергии, отбрасывая меня назад. Я понял, что не иду ни в какое сравнение с противником. Его сознание оказалось старым, могущественным и опытным в таких вещах.

Второй удар незамедлительно последовал за первым. Человек, которого я оставил задыхаться на полу, уже поднялся на колени. Еще один псайкер. И более сильный, чем первый, но менее знакомый с техникой и хуже контролирующий свои способности. Его нападение прожгло мой череп и заставило вскрикнуть от боли, но мне удалось заблокировать эту атаку, когда я нанес ему отчаянный, неприцельный удар своей Волей.

В бурлении экстрасенсорных волн задребезжали окна и затряслась мебель. На столе полопались стаканы, а Бетанкор рухнул со стоном. Вперед снова выступила сутулая фигура, бросив меня на колени возобновленной ментальной атакой. Я почувствовал, как из носа потекла кровь. В глазах поплыло. Но меч из рук я по-прежнему не выпускал.

Внезапно все прекратилось. В комнату выбежали Эмос и Биквин, которых разбудил шум. Биквин закричала, и окружавшая ее ментальная пустота, резко вторгшаяся в телепатический вихрь, внезапно втянула в себя все воздействия, так же как вакуум втянул бы в себя окружающее пламя.

Сутулая фигура вскрикнула и замерла от удивления. Я метнулся вперед, схватил противника и швырнул его через комнату. Он оказался хилым, но удивительно тяжелым для своих размеров.

Бетанкор подобрал оружие и включил свет.

Человек, которого я втащил в дверь, оказался просто юнцом, хотя и крепкого телосложения. У него было длинное, гладко выбритое лицо с щелью узкого рта. Он съежился у окна, едва сохраняя сознание. На нем был облегающий костюм из черной кожи. Биквин быстренько освободила его от кобуры с пистолетом.

Второй, сутулый, медленно, с трудом поднялся, и его древние суставы захрустели и застонали. На нем была длинная темная мантия; тонкие руки затянуты в черные атласные перчатки. Человек откинул свой капюшон.

Он был очень стар, его обветренное морщинистое лицо выглядело словно иссохший, окаменевший плод. Следы на его жилистом горле выдавали аугметику, переполнявшую старческое тело.

Глубоко посаженные глаза сверкали холодной яростью.

— Ты совершил ошибку, — хрипло сказал он, — и, вне всякого сомнения, фатальную.

Он извлек небольшой амулет и поднял его. Символ на нем был знаком мне, как собственная ладонь.

— Инквизитор Коммодус Вок.

— Приятно познакомиться, брат, — улыбнулся я.

Коммодус Вок пялился на мою инсигнию несколько секунд, а затем отвел глаза. Я почувствовал ментальное отражение его гнева.

— У нас случился… конфликт юрисдикции, — выдавил он, расправляя мантию. Его помощник поднялся на ноги, встал в углу помещения и угрюмо взирал на меня.

— Ну так давай разбираться, — предложил я. — Объясни мне, почему ты вторгаешься в мою квартиру посреди ночи.

— Работа привела меня на Гудрун восемь месяцев назад. Длительное расследование комплексной проблемы. В поле моего зрения попал вольный торговец, некто Эффрис Танокбрей. Я начал было стягивать на нем свою сеть, но он чего-то испугался, попытался удрать и погиб. Простая проверка выявила, что инцидент каким-то образом спровоцировал торговец зерном по имени Фархавал.

— Фархавал — мое прикрытие на Гудрун.

— Ты находишь достойным ломать комедию и скрывать свою истинную сущность? — презрительно произнес он.

— У каждого из нас свои методы, инквизитор, — ответил я.

Мне никогда не доводилось прежде встречаться с великим Коммодусом Воком, но его слава бежала впереди. По своим этическим воззрениям он твердо придерживался пуританской этики, практически полностью склоняясь к жесткой линии монодоминантов, за исключением разве что своих замечательных ментальных способностей. Думаю, что его верования должна отражать Торианская доктрина. Три сотни лет назад он служил послушником у легендарного Авессалома Ангевина и с тех пор играл ключевую роль в ряде самых глобальных и безжалостных чисток в истории сектора. Его методы были открытыми и прямыми. Скрытность и хитрость казались ему неприемлемыми. Он использовал свой статус и внушаемый им страх в полную силу, открывая ногой любые двери и требуя чего угодно от кого угодно ради достижения цели.

Из своего опыта я знал, что грубость и устрашение закрывают столько же дверей, сколько и открывают. Честно говоря, меня не удивляет, что Вок проторчал на планете целых восемь месяцев.

Сейчас он смотрел на меня так, словно я был кучей отходов жизнедеятельности, на которую он едва не наступил.

— Мне жаль видеть инквизитора, придерживающегося легких, хитрых путей радикалов. На этих путях лежит ересь, Эйзенхорн.

От этих слов меня передернуло. Как уже говорилось, я считаю себя сторонником пуританских взглядов. Служу верно и бескомпромиссно, но применяя достаточно гибкости, чтобы эффективно справляться с работой. И вдруг Вок обвиняет меня в радикализме! С таким же успехом меня можно записать в хорусианцы или обозвать изворотливым, коварным реконгрегатором.

Я попытался отбросить эти мысли:

— Нам необходимо обменяться информацией, инквизитор. Позвольте высказать догадку, что в ваше расследование как-то вовлечена семья Гло.

Вок ничего не ответил и не выказал никаких признаков того, что моя догадка верна, но я почувствовал, как напрягается ментальное поле его помощника у меня за спиной.

— Мы действительно пересекаемся в нашей работе, — продолжил я. — Мне также интересен Дом Гло.

В кратких, простых словах я рассказал про действия Эйклона на Спеси и провел параллели к Гло и Гудрун, а заодно и к загадочному Понтиусу.

Наконец мне удалось привлечь его интерес.

— Понтиус — это только имя, Эйзенхорн. Понтиус Гло давно уже мертв. Я помогал достойному Ангевину в зачистке, приведшей к уничтожению еретика. Я видел тело.

— И тем не менее ты здесь и занимаешься расследованием дел Гло.

Он медленно выдохнул, словно успокаиваясь:

— После уничтожения Понтиуса Гло его семья приложила значительные усилия, чтобы дистанцироваться от его ереси. Но Ангевин, мир его бессмертной душе, всегда подозревал, что зараза проникла глубже и что Дом Гло не избавился от порока. Это древний и могущественный Дом. В его тайны трудно проникнуть. Но за прошедшие двести лет я время от времени обращал на них внимание. Пятнадцать месяцев назад, преследуя секту на Садере VII, я обнаружил улики, позволяющие предположить, что и та секта, и несколько менее значительных групп управлялись неким скрытным исходным культом… Старым, тайным культом, обладающим большими возможностями и могуществом, простершимся на многие миры. Некоторые следы вели к Гудрун. И мне показалось слишком серьезным для простого совпадения, что на этой планете находятся наследные владения семьи Гло.

— Ну хоть к чему-то пришли, — произнес я, устраиваясь на стуле с высокой спинкой и натягивая рубашку, которую Биквин принесла из моей комнаты.

Эмос налил шесть бокалов амасека из графина, стоявшего на комоде. Вок взял один и сел напротив меня, пригубив напиток.

Его помощник сначала отказался от предложенного Эмосом бокала и остался стоять.

— Садись, Хелдан! — сказал Вок. — Нам есть что узнать здесь.

Помощник взял бокал и присел в углу.

— Нам удалось отследить нити заговора, который пытался реализовать один печально известный наемник, — продолжил я, — нити, которые вели к отвратительному преступлению. Следы тянутся к Гудрун и Гло. Ты пришел к тому же выводу, проработав другую ячейку еретиков…

— На самом деле, три другие, — поправил он.

— Три… И увидел очертания организации куда большего масштаба. Таким образом, мы приближались к одному и тому же злу с разных сторон.

Он облизал губы крошечным бледным языком и кивнул:

— Со времени прибытия на Гудрун я выкорчевал и сжег две еретические ячейки. Уверен, что на планете действуют еще девять, причем в одном только Дорсае — три. Я позволил им погнить еще какое-то время, наблюдая. В течение всех этих месяцев они явно готовились к какому-то событию. И внезапно несколько недель назад их поведение изменилось. Это примерно совпадает по времени с вашим сражением на Спеси.

Действия Эйклона также предварялись серьезной подготовкой. И тем не менее неожиданно что-то пошло не так или же планы внезапно изменились. Несмотря на то что мне удалось победить и уничтожить Эйклона, его планы сорвал не я, а тот факт, что Понтиус не прибыл. Так что дали твои расследования по Дому Гло?

— За три месяца я дважды наносил им визиты. И оба раза они старательно отвечали на мои вопросы, разрешали обыскать поместье и проверить их записи. Мне ничего не удалось обнаружить.

— Боюсь, что это может быть из-за того, что они знали, что имеют дело с инквизитором. Завтра «сэру Фархавалу» назначена деловая встреча в поместье Гло.

Он обдумал мои слова.

— Инквизиция обязана твердо держаться вместе против извечных врагов человечества. Из уважения и духа сотрудничества я подожду результатов, которые принесут твои сомнительные методы. Впрочем, как подозреваю, результатов будет не много.

— Из духа сотрудничества, Вок, я поделюсь с тобой всей полученной информацией.

— Ты можешь сделать кое-что получше. Гло знают меня, но не всех моих учеников. Хелдан отправится с вами.

— Не думаю.

— А я настаиваю. Мне бы не хотелось, чтобы годы работы пошли насмарку, когда другой следователь, вроде тебя, пробежится по ней подкованными сапогами. Требую, чтобы в деле участвовал мой наблюдатель, иначе про сотрудничество можешь забыть.

Он держал меня в кулаке и понимал это. Если бы я просто отказался, это только подтвердило бы его мнение обо мне как о неосмотрительном радикале. А мне не хотелось ссориться с другим инквизитором, особенно таким могущественным и влиятельным, как Коммодус Вок.

— Тогда ему придется беспрекословно исполнять мои приказы, — ответил я.

Мы покинули Дорсай и отправились к поместью Гло в четыре часа следующего дня. Я и Биквин снова разоделись как торговцы, которые богаты, но не слишком выставляют это напоказ. Нас сопровождали Эмос, Бетанкор и человек Вока. Хелдан, к моей радости, надел простую, гражданскую одежду. Они с Бетанкором вполне могли сойти за наших телохранителей, а Эмос должен был изображать биогенетика.

Махелес вместе с еще четырьмя посланниками Королевской Объединенной Торговой Гильдии Синезиас, облаченными в дорогие одеяния, ожидал нас у главного офиса гильдии. Трансатмосферный челнок, украшенный гербом гильдии, уже разводил пары.

Мы покинули посадочную площадку, расположенную на крыше здания, и взмыли в пасмурное небо. Как сообщил Махелес, нам предстоял двухчасовой полет. Посланник гильдии прошел по богато украшенному салону с подносами, полными закусок.

Махелес озвучил план мероприятия: вечером формальный обед с представителями Дома Гло, ночлег, тур по имениям на следующее утро. И только после этого переговоры, если обе стороны все еще будут заинтересованы друг в друге.

Мы летели на запад, в глубину материка, оставляя прибрежное ненастье и направляясь к освещенному солнцем простору холмистых пастбищ и ухоженных лесов. Под нами серебряно мерцала змейка Друннер. Время от времени попадались небольшие поселения, фермы, встретился даже небольшой торговый городок с возвышающимся над ним высоким шпилем Экклезиархии. Через некоторое время в небе стало появляться больше воздушных транспортов.

Длинная цепь темных холмов вырастала на западном горизонте. Вечерняя мгла начинала обесцвечивать облака. Холмы сменились предгорьями, густо поросшими лесом на склонах и в ущельях, — еще более величественный и дикий пейзаж.

Как хвастливо заметил Махелес, мы уже пролетали над собственностью Гло.

Само поместье возникло среди темных отрогов несколько минут спустя: трехэтажный главный дом, построенный в неоготическом стиле, поднимался над обрывом и смотрел на долину сотнями окон. Отполированные ветрами белокаменные стены здания переливались в последних лучах света. К основному зданию примыкали дополнительные флигели, судя по всему построенные в разное время. Одно крыло вело к конюшням и надворным постройкам на краю леса, — по моему предположению, там должна была размещаться прислуга. Второе крыло огибало край обрыва и венчалось куполом, сияющим золотом в свете опускающегося солнца. Комплекс зданий был огромен и, вне всяких сомнений, похож на лабиринт. В нем с легкостью можно было разместить население небольшого городка.

Челнок опустился на широком каменистом поле позади дома. Три шлюпки, подобные нашей, располагались на краю поля в хорошо обустроенных ангарах, которые выглядели словно каретные сараи.

Мы выгрузились во двор. Воздух снаружи оказался холодным, а вечерний ветерок принес с собой легкий дождь. В кронах деревьев у дома вздыхал ветер. Тяжелые валы облаков катились по вечернему небу над высокими отрогами.

К нам поспешила прислуга в темно-зеленых ливреях, принимая багаж и поднимая над нами широкие зонтики на длинных ручках, чтобы оградить от дождя. Поле окружало множество охранников в униформе Дома Гло. Держались они надменно и самоуверенно в своих изумрудных непромокаемых плащах и серебряных шлемах с плюмажем. На мой взгляд, они были опытными бойцами.

Прислуга провела и нас, и посланников гильдии в атриум, где пол был вымощен черно-белой плиткой, а из-под высокого сводчатого потолка свисало множество широких хрустальных люстр. В дверных проемах обнаружилось еще больше охранников. Милиция семьи Гло оказалась весьма многочисленной.

— Добро пожаловать в поместье Гло, — произнес женский голос.

К нам вышла высокая дама — не столько привлекательная, сколько породистая. Ее напудренное лицо застыло в маске горделивого безразличия, свойственного высокородной знати. На ней было великолепное черное платье до полу, с широкой юбкой и серебряной вышивкой, и заостренный головной убор, состоявший из черной металлической сетки и жемчуга и подвязанный под подбородком широкой черной лентой.

Представители Гильдии Синезиас согнулись в церемонном поклоне, а мы ограничились более консервативными кивками.

— Леди Фабрина Гло, — объявил Махелес.

Она подошла к нам в сопровождении череды слуг, одетых в зеленые ливреи.

— Леди, — произнес я.

— Сэр Фархавал. Я очень рада нашей встрече.

Она провела для нас небольшую экскурсию по основному дому. Мне редко доводилось встречать такую расточительную роскошь где-либо кроме зданий Имперской администрации… или кают Тобиуса Максиллы. В прогулке нас сопровождали поджарые охотничьи собаки. Леди Фабрина показала множество старых картин, главным образом портреты маслом, но попалось и несколько изящных гололитических работ, и ярких псионических миниатюр. На картинах было представлено все ее прославленное семейство: дяди, дедушки, кузены, матриархи, военачальники…

Здесь был Вернал Гло, в униформе милиции Дома. Был и Орхез Гло, представляющий Королевский дом Саметера. Неподалеку — братья Латин и Гивье Гло на охоте. Рядом — сам великий Оберон, в мантии имперского военачальника, возложивший длань на старинный глобус Гудрун.

Торговые посланники издавали подобающие восхищенные вздохи. Сама же Фабрина, похоже, старалась покончить с этим делом как можно быстрее. Она исполняла обязанности хозяйки. А мы, в конце концов, были только торговцами зерном.

Я увидел, что Эмос тайком делает какие-то заметки. Я также вел осторожные наблюдения, особенно в том, что касалось планировки дома.

В одном длинном коридоре на каменном полу распластались три огромные потрепанные шкуры — стеклянные глаза и пожелтевшие ощеренные клыки карнодонов должны были изображать ярость. Но даже в столь печальном состоянии размеры и мощь этих созданий говорили сами за себя.

— Когда-то мы охотились на них, и их осталось не много, — мельком бросила Фабрина Гло, заметив мою заинтересованность. — Старые времена давно прошли. Тогда жизнь была куда более феодальна. Но сегодня Дом Гло смотрит только в будущее.

Во время обеда в просторном банкетном зале к нам присоединился Уризель Гло, командующий милицией Дома, и его самый старший брат Оберон, нынешний глава Дома Гло. Но обед давался не только в нашу честь. Из другого мира прилетел кузен семьи Гло, в сопровождении свиты, и кроме нашей было еще несколько торговых делегаций и богатый кораблевладелец по имени Горгон Лок.

Визит торговцев зерном, даже в сопровождении престижной Гильдии Синезиас, едва ли заслуживал формального банкета. Мы могли рассчитывать только на право быть включенными в более значимое событие. Без сомнения предполагалось, что мы будем впечатлены.

Я отправился на банкет в сопровождении Биквин и Эмоса. На подобных мероприятиях нет места слугам и телохранителям, так что Бетанкор и Хелдан остались в наших комнатах, куда им доставили еду. Это идеально соответствовало моим планам.

Пять длинных столов, размещенных в зале, были уставлены подносами с жареным мясом, фруктами и бесчисленными деликатесами. Повсюду сновали предупредительные слуги, предлагая закуски и наполняя бокалы. В каждом углу и возле дверей стояли строгие сотрудники милиции Дома, облаченные в униформу из зеленой парчи и полированные серебряные шлемы.

Нам отвели место за третьим столом, рядом с торговцами домашним скотом из Галлината, города на южном континенте Гудрун. Наш статус даровал нам компанию леди Фабрины, капитана Терронса из стражи Дома и болтливого человека по имени Ковиц, являвшегося официальным представителем Гло по вопросам закупок.

Лорд Оберон со своим братом Уризелем восседали за главным столом в компании прилетевшего кузена, кораблевладельца Лока и пожилого экклезиарха по имени Даззо. Ковиц с радостью рассказал мне, что экклезиарх Даззо представляет спонсируемый Домом Гло миссионерский орден на Дамаске, пограничном мире субсектора.

На деле Ковица оказалось сложно заткнуть. Пока дворецкие наполняли его кубок, он трещал без умолку, рассказывая про остальных гостей. У Дома Гло имелись интересы по всему субсектору, и регулярное проведение подобных банкетов позволяло держать колеса смазанными и руку на пульсе.

В конечном счете мне удалось спихнуть Ковица Эмосу, единственному человеку из известных мне, кто был способен переболтать его. Они тут же перешли к комплексной дискуссии о торговом балансе в данном субсекторе.

Я приглядывал за главным столом. Уризель Гло, толстый мужчина в инкрустированном боевом доспехе, уделял много внимания Горгону Локу. Я внимательно рассмотрел Уризеля. Что-то в нем странно напоминало портреты его печально известного предка Понтиуса, и дело тут было не только в широком опухшем лице и лоснящихся, закрепленных лаком волосах. Он много пил и смеялся влажным, свободным смехом над шутками кораблевладельца. Его жирные, мощные пальцы постоянно оттягивали расшитый галуном воротник униформенной куртки, чтобы освободить шею.

Лорд Оберон был более высоким, более худым человеком, с выдающимися, словно утесы, скулами над раздвоенной козлиной бородкой. В его лице отчетливо прослеживались фамильные черты рода Гло, но он выглядел куда более величественно и утонченно, не выказывая развратности своего родного младшего брата. Лорд Гло проводил ночь, счастливо болтая со своим кузеном из другого мира, самоуверенным молодым идиотом с резким смехом и изысканными манерами. Но судя по всему, по-настоящему Оберона интересовал только тихий экклезиарх Даззо.

Я обратил внимание и на кораблевладельца. Горгон Лок являл собой сухопарого гиганта с отечным лицом и запавшими глазами. У него были длинные рыжие волосы, собранные в хвост и украшенные бисером, а выступающий подбородок припорошила седая щетина. Я задумался о том, что за судно ему принадлежало и какие дела он вел, и решил связаться с Максиллой, чтобы сделать запрос.

Банкет продолжался до поздней ночи. Как только позволили приличия, мы удалились к себе.

Гло предоставили нам покои в западном крыле. Поднявшийся снаружи ветер выл в старых каминных трубах и открытых решетках. По окнам стучал дождь, а двери и ставни скрипели и хлопали на сквозняке.

Когда мы вернулись, в гостиной наших апартаментов оказался только Хелдан. Перед ним на столе лежало несколько информационных планшетов.

— Ну так что? — спросил я.

Пока мы ужинали, он и Бетанкор осматривали свое крыло. Хелдан показал мне результаты. В большинстве комнат были установлены перехватчики голосовой связи, а кое-где и видеосенсоры. Также в помещениях была размещена сложная система сигнализации. Хелдан установил небольшое устройство подавления, чтобы ослепить шпионские устройства в наших комнатах.

— Сравните, — сказал он, показывая мне две карты, выведенные на экран информационного планшета. — Зеленые области указывают те помещения, к которым мой наставник получал доступ во время своих визитов.

Вок оказался столь любезен, что снабдил меня информацией о своих осмотрах.

— А теперь выведем красным результаты осмотра, который мы произвели вместе с твоим человеком этим вечером.

Несоответствия оказались колоссальными. Вок, может, и открыл каждую дверь, какую смог найти, но в этих данных обнаружились потайные помещения, к которым он не получил доступа только по той причине, что не знал об их существовании.

— Это подвалы? — спросил я.

— Без сомнения, какие-то подземные помещения, — произнес Хелдан своим мягким, болезненным голосом, непонятно как просачивающимся через разрез его рта. — Смежные с винным погребом.

Портьеры взметнулись, когда распахнулось внешнее окно и внутрь влез Бетанкор, затянутый в черный комбинезон. Он стянул с себя наладонники и сапоги, снабженные зацепами, и отстегнул ремни с оборудованием.

— Что удалось найти?

Промокший и замерзший, он принял поданный Биквин бокал с амасеком и показал мне экран ручного сканера.

— Вся крыша завшивлена датчиками сигнализации. Я не рискнул лезть слишком далеко, несмотря даже на свои глушители и сенсоры. Под восточным крылом обнаружились комнаты, про которые Воку не было известно. Кажется, сеть туннелей связывает их с западным крылом под внутренним двором.

Я провел еще несколько минут, запоминая подробности, а затем удалился в свою комнату, чтобы переодеться.

Я надел утепленный черный комбинезон с плотно облегающим капюшоном и мягкими перчатками. Потом натянул сбрую из ремней для всевозможных инструментов: компактного телескопа, набора мульти-ключей, складного ножа, двух катушек моноволокна, горелки, двух глушителей электроники и переносного сканера. Сунул в ухо бусинку вокса. Автоматический пистолет убрал в кобуру под мышкой. Взял к нему две запасные обоймы, а в набедренный карман положил свою инквизиторскую инсигнию.

Эта вылазка грозила провалом нашей легенды, так что инсигния служила своеобразным джокером, который можно будет разыграть при необходимости.

Я возвратился в гостиную и натянул наладонники и зацепы, которые до того надевал Бетанкор.

— Если не вернусь через час, можете начинать беспокоиться, — сказал я.

Снаружи меня обступили тьма, дождь и бушующий ветер.

Внешняя стена огромного дома была сырой и обветшалой… местами отслаивалась штукатурка. Приходилось выверять каждый шаг, убеждаясь, что зацепы на моих руках и ногах надежно закрепились.

Я двигался вдоль стены дома до тех пор, пока не смог взобраться на водосток. Чтобы лучше ориентироваться, я примотал планшет Бетанкора к своему запястью. На крошечный подсвеченный экран выводилась трехмерная модель здания, а встроенный локатор сдвигал карту, отражая мое текущее положение в центре экрана.

Сквозь шум ливня мне послышались звуки шагов, шаркающих по гравию двумя этажами ниже. Я вцепился в кирпичи и развернул планшет так, чтобы свет его экрана не выдал меня.

Подо мной прошли двое стражников из милиции Дома Гло, завернувшиеся в непромокаемые накидки. Они укрылись в дверном проеме, и вскоре я увидел огонек зажигалки или спички. Вскоре моих ноздрей достиг густой аромат обскуры.

Они стояли непосредственно под моим «насестом», и я не смел пошевелиться. Я ждал. Мои суставы окоченели от холода и неудобного положения. Приходилось прилагать массу усилий, чтобы просто удерживаться на водостоке.

Дождь усиливался, и ветер свистел в кронах невидимого во тьме высокого леса позади дома. Я слышал, как стражники внизу разговаривают и изредка посмеиваются.

Так больше продолжаться не могло. Я терял время и чувствительность ног.

Я сосредоточился, сделал глубокий вдох и потянулся к людям Волей.

Я нашел два теплых следа их сознания в простиравшемся подо мной холоде. Следы были мягкими и размытыми, реакцию стражников, без сомнения, замедляло наркотическое воздействие обскуры. В такое сознание трудно внедрить серьезные размышления, зато оно уязвимо для паранойи.

Я вторгся в них своей Волей, осторожно играя с их страхами.

Уже через несколько секунд они выскочили из укрытия в дверном проеме, оживленно перешептываясь, и поспешно удалились куда-то на другую сторону двора.

Избавившись от них, я спустился по водосточной трубе.

Оказавшись на земле, я вжался в тень западного крыла здания и пошел вдоль двора. Разведка Бетанкора выявила наличие лазерных ловушек, окружающих сторожку и просекающих пространство от забора до фонтана во дворе. Хотя я и не мог увидеть их, но они были с точностью нанесены на карту, и мне оставалось только перешагивать через них. Под последний луч, расположенный на уровне талии, пришлось пролезать.

Моей целью были ангары с челноками в дальнем конце внутреннего двора. Осмотр выявил, что там расположена точка доступа в подвальные помещения. Бетанкор определил местонахождение и нескольких других, но все они оказались либо в чьих-нибудь личных апартаментах, либо в таких служебных помещениях, как чулан, морозильник и кладовые для хранения мясопродуктов.

Двери ангаров были закрыты, а свет внутри выключен. Я поднялся по каменной стене на пологую черепичную крышу. На крыше любого подобного ангара имелись выходы вентиляционных шахт, предназначенных для вывода наружу выхлопных газов. Складным ножом я взломал металлическую решетку, прикрывавшую вентиляционное отверстие, и скользнул в трубу вперед ногами.

Вылез я прямо над припаркованным космическим челноком. Спрыгнув вниз, я двинулся по темному ангару к корме машины.

Небольшая дверь в задней стене вела в мастерскую, откуда можно было попасть на склад запчастей. Железобетонный пол был заляпан машинным маслом, и мне приходилось очень осторожно пробираться в темноте, чтобы не врезаться в станки, стойки с инструментами и свисающие цепи подъемников.

Я сверился с планшетом. Вход размещался в дальнем конце хранилища запчастей.

Эта дверь оказалась более основательной. Устойчивый к внешним воздействиям замок, переключатель тревоги и клавиатура для введения кода доступа.

Я вздохнул, хотя и не ожидал, что это будет просто. Необходимо было прикрепить устройство подавления сигнала к замку, затем подключить сканер, который начнет перебирать и проверять коды. Дел на десять минут, если повезет. И на часы, если нет.

Я стянул наладонники с зацепами, чтобы проще было работать с инструментами, и задумался. Хорошие идеи чаще посещают меня именно в минуты раздумий. В этот раз было так же. Меня посетила идея.

Могущественный Хапшант, мой наставник, испытывал недостаток в собственных ментальных навыках. Носил шкуру монодоминанта, храни его Император. Но он искренне верил в предчувствие. И однажды сказал мне, что для служителя Императора не самое худшее дело доверять инстинктивным озарениям. Хапшант считал, что сам Император помещает в нас такие чувства.

Я набил на клавиатуре слово «дайзумнор». Замок провернулся, и дверь открылась.

В лабиринт подвалов вела чистая, теплая, хорошо проветриваемая лестница, которая выглядела куда более новой, чем большинство строений поместья. Через каждые три метра на стене были установлены прикрытые решеткой лампы. Если верить карте и собственным ощущениям, я находился на глубине приблизительно десять метров и продолжал спускаться под восточное крыло дома. Чтобы лучше слышать, я откинул капюшон.

«Дайзумнор» открыл еще один люк, и передо мной оказался длинный зал с рядами дверей, идущих вдоль одной стены. Одна из них была открыта, и изнутри доносились голоса и пахло дымом.

Я подошел к проему и осторожно заглянул.

— … получить через две недели, — произнес чей-то голос.

— Ты говорил это месяц назад! — фыркнул другой. — В чем дело, ты пытаешься набить себе цену?

Помещение оказалось чем-то средним между комнатой отдыха и рабочим кабинетом. На деревянных стеллажах вдоль стен с архивной педантичностью были расставлены книги и информационные планшеты.

Мягкий свет исходил от подвесных ламп и от множества стоящих на полках запечатанных шкатулок со стеклянными крышками. Последние напоминали специальные установки из имперских либрариумов, где поддерживается среда, позволяющая сохранить особо древние и ценные тексты.

Всю комнату устилали ковры. Мне удалось увидеть четырех мужчин, сидящих за низким столиком в троноподобных креслах с высокими спинками. Один из них сидел ко мне спиной, но по сборкам его одеяний стало ясно, что это Уризель Гло. Напротив него, развалясь в кресле, сидел Горгон Лок. Остальных я не знал, но был уверен, что они присутствовали на банкете. Перед каждым из сидящих за столом стоял бокал с выпивкой. Один из незнакомых мне людей курил обскуру через кальян. На столе лежало множество предметов, одни из которых были завернуты в бархат, другие же, наоборот, выставлены для обзора. Выглядели эти каменные таблички как некие древние реликвии.

— Я просто пытаюсь объяснить причину задержки, Гло, — сказал Лок. — Их культура слишком сложна, чтобы можно было быстро договориться даже при наилучшем стечении обстоятельств.

— Вот поэтому мы и платим тебе, — с ехидным смешком ответил Гло, наклоняясь вперед и прикасаясь к одной из табличек. — Но мы не потерпим дальнейшей задержки. В это дело вложен слишком крупный капитал. Время, финансы, ресурсы. Нам пришлось отзывать и прерывать многие другие проекты, включая даже те, что имеют для нас очень большое значение.

— Вы не будете разочарованы, лорд, — произнес человек с кальяном.

Он был одет в черное, имел хилое телосложение, лысую голову и водянистые голубые глаза.

— Археоксеническое происхождение этих предметов говорит само за себя. Сарути серьезно относятся к своему предложению.

Когда Уризель поднялся на ноги и начал отвечать, я спрятался и пошел по залу. Кодовое слово, полученное от Эйклона, открыло стальной люк в конце помещения, и я оказался в просторном, круглом зале. По обе стороны имелись еще два люка стандартного образца, а прямо передо мной — высокий сводчатый проход, защищенный силовым экраном.

Я спрятался возле этого прохода, заметив, что кто-то отключает силовое поле с другой стороны. Фигура вышла из прохода и повернулась, чтобы снова включить экран. Это был Ковиц.

Я набросился на него со спины, одной рукой пережав ему горло, чтобы противник не смог закричать, а второй рукой вцепился в его правую руку. Он захрипел и попытался высвободиться. Я раскрутил его и приложил головой о косяк.

Ковиц обмяк. Я затащил его внутрь прохода и с пульта на другой стороне снова включил силовой экран.

Проход оказался недлинным и выводил в помещение, напоминавшее часовню, с нефами по краям и алтарем в центре. Во всем остальном зал был лишен какой-либо обстановки — ни кресел, ни скамеек. Воздух здесь был сухим. Освещение исходило от скрытых источников света под потолком. Оставив Ковица валяться на полу, я шагнул к алтарю, решив разглядеть его поближе.

Черный каменный блок, вырезанный из цельного куска обсидиана, в высоту был под два метра. Гладкий камень, казалось, пылал внутренним светом. На его вершине стояла инкрустированная драгоценными камнями шкатулка, занимавшая площадь примерно тридцать квадратных сантиметров. Я аккуратно приподнял ее крышку с помощью ножа. Внутри, на бархатном ложе, покоилась сфера с замысловатой поверхностью. Она напоминала ребристый кусок кварца размером с кулак, инкрустированный золотистой проволокой и опутанный проводами. Необработанный драгоценный камень в причудливом декоративном обрамлении.

Я отпрянул в сторону и оглянулся, когда услышал характерный звук у себя за спиной.

Ковиц направил на меня лазерный пистолет. С его разбитого лба стекала кровь. Бледное лицо было искажено злобой.

— Отойди от Понтиуса, мразь, — произнес он.