Опыт поколений

Глава 7

Человек быстро ко всему привыкает, к жаркому климату, к новому месту работы, смене политического строя в стране и даже к одиночеству. Я не исключение, всего через месяц, казалось бы ничем не примечательный сельский клуб, больше похожий снаружи на приличный сарай, а изнутри на гараж какого нибудь, удачливого дельца, стал мне родным домом, дороже которого не было у меня за всю жизнь, во всех смыслах.

Это здание и рядом стоящий магазин, как оказалось, находятся в очень удачном месте. С одной стороны, примерно километрах в восьми, от них, имеется не очень большое озерцо, с другой, на расстоянии чуть меньшем, протекает речка, не глубокая, с вялым течением, но с очень прозрачной и вкусной водой, с третьей, соответственно, море. До него тоже рукой подать, километров пять всего то. И всё это великолепие, находится под неусыпной опекой, громадных размеров, лесного массива, имеющего в своём распоряжении конечно и поляны с полянками, но не более того. Как не пытался я отыскать какие нибудь поля или хотя бы перелески, так и не смог, сибирская тайга да и только. Даже те проплешины, что остались от исчезнувших поселений, зарастают деревьями с огромной скорость.

Эти мои довольно долгие, а иногда очень дальние походы, по лесным просторам здешней земли, принесли мне колоссальный опыт, в плане изучения окрестностей и составления зрительной карты, в радиусе, примерно километров тридцати. Не скажу, что смогу с закрытыми глазами добраться из любой точки этой окружности, к своему дому, но вот долго плутать по ней, в случае срочной необходимости возвращения, не буду наверняка. Занимаюсь я этой спортивной ходьбой, не по какой то необходимости или желания всё вокруг разведать, а больше от того, что бы чем то заняться. Я даже во время прогулок думаю о том, что если бы к примеру ферма была до сих пор на месте, то я бы попытался привести её в жилое состояние, лишь только потому, чтобы не одичать и не скатиться в пропасть безделья.

Сегодня тоже собрался прогуляться, но на этот раз рискну часть пути проехать на мотоцикле, попытаюсь вернуться в то место, где раньше стояли столбики с указателями, сорок и тридцать. Пару дней назад найти такие же, но с цифрами сорок и пятьдесят, не смог, как не старался. Теперь хочу понять случайно они исчезли или нет. А дальше по обстановке, если найду столбики, то пойду пешком через лес, в сторону моря, а нет, вот когда увижу, что их нет, тогда и решу, чем дальше заниматься.

Первые километры ехал опасливо озираясь по сторонам, в попытках обнаружить монстров изничтоживших человеческие постройки, но потом это занятие надоело и поехал, как обычно быстро, лишь изредка поглядывая по сторонам.

Первую остановку сделал возле птицефабрики, но заезжать к ней не стал, дорога проросла кустами и ехать по ней стало не безопасно. Ещё не много и то, что она здесь когда то была, будет известно только мне.

Дорога на ферму, в своё время была расширена, поэтому с ней не всё так просто. Кусты и маленькие, совсем худенькие деревья, на ней тоже растут, но этот промежуток леса можно ещё обозвать дорогой, конечно с очень большой натяжкой. По ней я поехал, уж очень хочется ещё разок взглянуть, на то место, которое приютило нас и служило некоторое время домом, почти всем, к сожалению, последним.

Остановившись, как мне кажется, в том месте, где кончалась проезжая часть и прислонив свой транспорт к одному из старых деревьев, вышел на окраину огромной поляны. Деревья на ней росли кучно и не проявляли признаков приходящей осени, хотя не далеко от них, кое где, листва уже желтела и краснела. Такими темпами, до начала холодов, здесь всё зарастёт до неузнаваемости.

Быстро уезжать, в этот раз, мне почему то не захотелось и найдя понравившееся место я присел на молодую зелёную траву, пока ещё сплошным ковром покрывающую всё вокруг.

— Руки в верх — услышал я не громкий приказ.

В первые секунды мне показалось, что у меня галлюцинации или я просто это почему то сам сказал. Но следующая фраза поставила всё на свои места, это не глюк, со мной действительно кто то разговаривает.

— Автомат на землю положи, только без фокусов.

Я выполнил все команды незнакомца, пытаясь скосить глаза и увидеть, кто отдаёт мне приказания, но разглядеть его поблизости не смог.

Человек сам показался, он вышел из-за мой спины и пятясь отошёл шагов на пять, всё это время держа меня на мушке винтовки, с оптическим прицелом. Передо мной стоял рядовой Красной Армии, определил я это по петлицам на его выгоревшей форме.

— Ты кто такой, боец? — только и смог я вымолвить.

Неужели ещё кому то удалось выжить, хотя я что то не припомню, чтобы у кого то из наших было такое оружие, да и лицо этого человека не кажется мне знакомым.

— Красноармеец Торопов товарищ лейтенант. А вы? — ответил солдат и тут же задал вопрос.

— Лейтенант Дёмин, — со вздохом произнёс я, опуская руки — снова.

Затем придвинул к себе автомат, без него уже чувствую себя, как то не очень уверенно и глядя на солдата, сообразив, что парень не из местных, поинтересовался:

— Ты откуда здесь взялся красноармеец?

— Совместно с отделение прикрывал ночной отход батальона, а утром не дождавшись команды на отход, стал самостоятельно его догонять.

— А почему самостоятельно, остальные что погибли или просто забыли про тебя?

— Не знаю, сержант с отделение не много сзади были, а я позицию выбрал в лощинке. Немцы до утра так и не появились, команда нам была задержать их хотя бы на час. Может обошли? Только когда пришёл к отделению, там ни кого не оказалось, вот теперь сам и выбираюсь к своим. А вы из какого батальона товарищ лейтенант, что то я вас не помню?

— Я командир здешнего гарнизона, раньше он тут, как раз и находился.

— Какого гарнизона? — как то недоверчиво спросил снайпер, оглядываясь по сторонам.

— Который раньше здесь стоял и в нём, кроме меня, было ещё почти сто пятьдесят человек. А теперь вот только я один от него и остался.

Боец как то подозрительно посмотрел на меня, ему наверняка хотелось ещё о чём то спросить, но он почему то этого не делал. А я спросил:

— Ваш батальон какого числа отходить начал, помнишь?

— Конечно, это же вчера было, тридцать первого августа.

— Это получается, что сегодня первое сентября значит, день знаний? А год какой, не напомнишь?

— Сорок первый, какой же ещё?

— Значит снова сорок первый, ну что ты с ним делать будешь — вырвалось у меня.

Выходит так, что парень действительно не из нашего заезда. Смена приехала получается, нас всех к ногтю и новых набрали. Это что же за карусель тут такая, через каждые два месяца происходит?

— А ты в лесу больше никого не видел? Может немцы на мотоциклах проезжали или наших, убитых или раненых?

— Нет товарищ лейтенант, не видел ни кого.

— Не видел значит, ну это не беда, хорошо, что меня встретил, а то бродил бы тут пока с голоду не помер. Рубал то давно? — задал я вопрос, явно не регулярно питавшемуся солдату.

— Вчера утром, последний сухарь дожевал — вздохнув ответил он.

— Тогда садись подкормлю из НЗ.

Пока красноармеец уплетал немецкую тушёнку, я сидел рядом и помалкивал, но когда он покончил с ней, я нисколько не стесняясь и не пытаясь уберечь психику солдатика, выложил ему всё, что здесь произошло до его прибытия. Подробности конечно опустил, умолчал и про то, где сейчас сам обитаю. Основной упор сделал на параллельный мир, пусть хотя бы с этим разберётся.

— Вы часом не контужены товарищ лейтенант, такое говорят бывает после неё. Человеку кажется, что он с кем то разговаривает, а рядом никого нет. У нас такой был, так он тоже всё с женой разговаривал, пока его в медсанбат не забрали.

— Мне здесь такой вопрос уже задавали, так что ты не первый. Не контужен я и никогда не был. Ты мне сам лучше, на мой вопрос ответь. Твой батальон куда отступал вчера ночью?

— На Жихов, туда приказ пришёл отходить, а вы что забыли?

— Ничего я не забыл, не о том сейчас речь. Ты мне лучше скажи, возле этого Жихова море есть?

— Да откуда ему взяться? Море же только на юге. Товарищ лейтенант, вы не беспокойтесь, я вас выведу к нашим, по лесу хожу, как у себя дома, а там в медсанбат, потом в госпиталь, через месяц всё пройдёт.

— Ага пройдёт, но только не через месяц, а через два. Вставай, со мной пошли, покатаю тебя не много на трофейном мотоцикле.

Боец поднялся не охотно, он явно принял меня если не за сумасшедшего, то за тяжело контуженного точно. Сейчас мы посмотрим кто из нас раненый в голову. Посадив парня на заднее сиденье и сказав чтобы держался крепче, выехал на брусчатку, затем повернул на грунтовку ведущую к морю, которая и не пытается зарастать. А через пол часа уверенной поездки вывез его на берег.

Положив транспорт на песок, метрах в десяти от воды, стал раздеваться, искупаюсь раз такая возможность представилась. Красноармеец всё равно нормально рассуждать не скоро сможет.

Солдат не верил своему счастью, он подошёл к воде, посмотрел в одну сторону, потом в другую, как будто пытался заглянуть за поворот. Затем, аккуратно придерживая оружие, зачерпнул в ладонь воды и попробовал её на вкус. В это время, раздевшись до фирменных плавок, я зашёл в воду и спросил паренька:

— Ну чего, купаться будешь?

— А можно? — не уверенно спросил он.

— Как комендант здешних мест, разрешаю.

Солдатик подошёл к моим вещам, положил на них свою винтовочку, аккуратист хренов и прямо в одежде, и сапогах пошёл купаться. А ещё интересовался, не контужен ли я.

— Ты чего прямо так будешь?

Парень посмотрел на меня мутными глазами, затем молча повернулся, снова дошёл до моих вещей, разделся до трусов, которые доходили ему до колен, положил своё барахло на мою форму, хорошо, что хоть сапоги оставил на песке и мелкими шажками пошёл к воде. Дойдя до неё, он заулыбался прямо, как маленький ребёнок, получивший на день рождения долгожданную игрушку и произнёс:

— Я раньше никогда на море не был, красиво тут.

Красноармеец бултыхался возле самого берега, а я проплыв не много, вперёд и назад, вышел, и сел на прогревшийся песок. Пацан совсем, лет восемнадцать, хотя раз уже на войне, то должно быть больше. Паренёк был не большого роста, пожалуй самую малость выше моего плеча, худого, но жилистого телосложения. Ничем не примечательный, в общем то, таких в сорок первом наверное на фронте много было, но вот то, что он снайпер, говорит о много, туда кого попало не определяют. Вот к примеру меня бы, к этому делу и на километр бы не подпустили.

— Слышь, как там тебя, красноармеец Торопов, по бултыхался и хватит, выходи давай.

Солдат нехотя вышел из воды и завалился рядом, распластав по песку свои громадные подштанники, нисколько не обращая на них внимания и раскинув широко руки. Полежав не много он приподнялся и глядя мне в лицо спросил:

— Так выходит, то что вы говорили правда? Но как это получилось? Я же просто лежал в засаде и ничего со мной не происходило, а утром пошёл и оказался тут.

— Не знаю, как это происходит, у нас тут был один учёный, он как то всё объяснял, но я ему не очень то верю. Сейчас, что про это думать, как это произошло, сейчас про другое надо соображать, как дальше жить. Обедать вот чего будем, знаешь?

Солдат задумался, его мелкое, не выразительное лицо, приняло вид озабоченного человека, но не на долго. Буквально через минуту, серые глаза засветились и боец уверенно сказал:

— Раз лес здесь есть, то и дичь должна быть. Обсохну, пойду на разведку, а вы пока дрова на костёр готовте, товарищ лейтенант, кого нибудь добуду, можете не сомневаться.

— Ну что же попробуй, винтовка у тебя знатная может чего и получиться. Нам ещё где то на ночь надо устраиваться, пока охотиться будешь я место присмотрю.

Домой сегодня возвращаться не планировал, а говорить о том, что у меня есть место для постоянного проживания, пока погожу, присмотрюсь к человеку. Одно дело, когда мы тут на ферме, все вместе жили, а другое вести незнакомца, может быть в единственное жилое помещение на сотни километров в округе, да ещё когда зима не за горами.

Обсыхать красноармеец не стал, стянул с себя трусы, выжал их, затем оделся и начал проверять оружие, правда сапоги он пока не обувал. Мне проще, плавки сохнут быстрее и на солнышке греюсь дольше, так что оделся я полностью и уже обул трофейные немецкие сапоги.

— Договоримся так, встретимся здесь, часа через три. Пристрелишь кого нибудь, хорошо, а нет так всё равно возвращайся. Я за это время попытаюсь место для ночлега найти.

— Понял товарищ лейтенант — по военному ответил солдат.

— Ну раз понял, тогда я поеду, а ты кругом смотри, немцы тут иногда тоже появляются.

Место на ночь найти просто, лёг под любой кустик и готово. Я хочу осмотреться кругом, не появилось ли чего нового, может вместе с бойцом ещё какие нибудь подарки объявились.

Выехав на грунтовку поехал со скоростью позволяющей вертеть головой по сторонам, меня интересуют дороги, большие и маленькие, только они могут вернуть жизнь в нормальное русло. Ехал долго, до самой брусчатки, но ничего не увидел, поеду теперь по главной дороге, может на ней произошли какие нибудь изменения. Я миновал ферму и двинулся дальше, в этой стороне давно не был, может чего нового увижу, ну и попытаюсь добраться до указателей, если они ещё на месте.

Но продвинуться смог километров на семь не больше, остановил меня человек выбежавший на встречу из придорожных кустов. Он махал руками и громко что то кричал, что именно я смог разобрать только после того, как остановился.

— Стой, стой — сильно охрипшим голосом, орал очередной боец, размахивая винтовкой.

— Чего орёшь? — спросил я его, подъехав ближе.

— Слышь друг — заголосил он подбегая — заплутал я малость.

Солдату на вскидку было лет сорок, может больше, выглядел он как то несуразно, поэтому точно определиться с возрастом не могу. Всё на нём висело и болталось, пилотка сдвинулась на затылок, бляха ремня на боку, подсумок так вообще на спине.

— Ты кто и чего орёшь так громко? — снова задал я вопрос.

Боец, видать только разглядевший ромбы в петлицах, попытался встать в стойку, но у него это не очень получилось, хотя докладывать стал более внятно.

— Красноармеец Яшин, товарищ лейтенант, а ору потому, как землянку потерял, с ночи её заразу ищу. Всё кругом облазил, ни её, ни окопов. Я только самую малость отошёл по малой нужде, а назад вернулся там нет ничего, я туда сюда, пусто. Решил в тыл идти, не к немцам же лесть. А как услышал, что кто то едет впереди, вот и ломанулся, а тут вы значит. Я не дезертир, вот и винтовка, и патроны на месте.

— Хорошо я всё понял, успокойся. Лучше скажи число какое сегодня и год.

Солдат посмотрел подозрительно, как то по детски пожал плечами, но всё же ответил:

— Так вчера значит тридцать первое было, значит первое сегодня.

— Год и месяц какие? — поторопил его я.

— Сентябрь вроде, а год сорок второй. А что случилось то?

— Ничего не случилось, проверял я тебя, вдруг ты диверсант.

— Понятно, но я не диверсант, вот у меня и документы есть.

Солдат потянулся к карману гимнастёрки, но я успокоил его:

— Верю я тебе, не дёргайся. Садись давай, со мной поедешь.

Боец обрадованно запрыгнул на сиденье, чуть не перевернув нас, потом закинул винтовку за спину и обхватил меня двумя руками за живот.

— Там ручка есть, за неё держись — сказал я солдату.

— Боюсь упаду, не ездил я на такой технике никогда.

— Ладно сиди так, только не ворочайся, а то угробишь нас.

Обратно ехал быстрее, вокруг всё осмотрел, так что чего зря время тратить на повторный осмотр, но притормозить всё же пришлось, пусть даже и на грунтовке. Обратил внимание на то, что впереди вдруг резко зашевелились кусты. Аккуратно остановился, взял в руки автомат и громко крикнул:

— Выходи, стрелять буду.

Повторно кричать не пришлось, кусты зашевелились и от туда появился боец в юбке, с огромной сумкой на плече, на которой красовался красный крест.

— Не стреляйте, я своя. Заблудилась только — проговорила девушка и громко заплакала.

— Тоже заблудилась, ты смотри ка — радостно проговорил боец у меня за спиной, так и продолжавший обниматься.

— Слышь, рядовой, хорош меня лапать, отпускай давай. Пойду с девчонкой поговорю.

Яшин резко одёрнул руки и быстро спрыгнул с мотоцикла, намереваясь видно пойти со мной.

— Виноват товарищ лейтенант.

— Раз виноват тогда стой здесь и мотоцикл держи.

Неспешно пошёл разбираться, не умею я утешать плачущих девчонок, не откуда было взяться такому опыту. Но ничего не попишешь, я же вроде как старший по званию здесь.

— Ну чего ревёшь, подумаешь заблудилась, вон у меня мужик какой здоровый стоит, так тоже заблудился. Давай заканчивай, сейчас посажу тебя на мотоцикл и отвезу к маме.

С чего это я вдруг маму её вспомнил, передо мной целый младший сержант сидит и между прочим в погонах, а я с ней, как с малолеткой из детского сада. Но слова про маму подействовали, девчонка подняла заплаканное лицо и уставилась на меня. Не красивая, а это даже и к лучшему, меньше мужики будут заглядываться, спокойнее будет в коллективе.

— У меня нету мамы, немцы убили — всхлипывая ответила санинструктор.

— Прости, я же не знал.

Дёрнул меня чёрт за язык такое ляпнуть, забыл с кем разговариваешь, тут у каждого своё горе, так что прежде чем чего то говорить, подумать надо товарищ лейтенант.

— А хочешь я тебя прямо сейчас на море отвезу, оно тёплое, там купаться можно — продолжил я разговаривать с бойцом, как с ребёнком.

— Хочу — с вызовом ответила мордастенькая девица.

— Всё договорились, вставай и поедем, дядьку этого тут брошу, потом за ним вернусь, а тебя сразу повезу.

Девчонка заулыбалась, вытерла слёзы под носом, затем вытащила огромный ППШ, явно не подходивший ей по росту и уже хитро, спросила:

— А не обманешь, товарищ лейтенант?

— Да вы за кого меня принимаете? Если сказано на море, так только туда и не как иначе.

Мы подошли к мотоциклу, который так и охраняет боец. Он сначала заулыбался девушке, а после того, как услышал мои слова, сник и растерянно захлопал глазами.

— Ждёте меня товарищ Яшин здесь, я сейчас отвезу санинструктора, а потом за вами вернусь. Всё ясно?

— Ясно. Может за вами лучше побегу товарищ лейтенант, я хорошо бегаю.

— Ну давай, здесь в принципе рядом, даже если отстанешь, то не заблудишься, дорога всё равно выведет куда надо.

Так мы и двинулись дальше, я с девчонкой на мотоцикле, рядовой сзади бегом. Бегает он действительно недурственно, конечно еду я со скоростью километров тридцать, но всё равно, не каждый способен и при такой скорости так долго держаться. Но всё же через километр где то он выдохся и отстал, ну ничего здесь уже совсем рядом дойдёт.

— Ну вот видишь, не обманул. Вот тебе море, можешь идти в кусты переодеваться и купайся сколько влезет — сказал я девушке, после того, как мы выехали на берег.

Младший сержант слезла с заднего сиденья с открытым ртом и так стоит уже несколько минут, не в силах его прикрыть. Смешная девчонка, чем то похожа на тёток доярок из нашего коровника.

— Товарищ лейтенант, а мы где?

— Ну милая, то ты волнуешься, чтобы я тебя не обманул. А когда я сделал всё, что обещал, так ты как я погляжу, ещё больше расстроилась, если бы я тебе всё наврал. Нельзя же так вести себя со старшим по званию. Во гляди и помощник твой на подходе, сейчас тоже рот откроет, и начнёт дурацкие вопросы задавать.

Запыхавшийся Яшин, даже и не смотрит, что у него под носом твориться, он только тяжело дышит и улыбается глядя на меня.

— На силу догнал вас, давненько так не бегал, вот и запыхался.

— Ну ничего, догнал же, сейчас можно отдохнуть и в порядок себя привести. Располагайтесь тут товарищи бойцы, а я пока за дровишками схожу.

Вот же команда подбирается, интересно, кто их сюда отбирал и по каким критериям это делал. Умом они явно не блещут, по физическим данным, так тоже, вроде, не очень они у них, может конечно люди хорошие, это важно и даже очень, ну да ладно, потом разберёмся, кого чем природа наградила.

Прогулявшись до ближайших кустов, насобирал разных палок, что море выкинуло и вернулся обратно. Новые знакомы так и не собрались купаться, они пытаются друг у друга выяснить, откуда чего взялось. Но вот беда, ещё больше запутывают друг дружку, то у них место не попадает, где они сейчас вроде как находятся, а то вдруг год не совпал. Да ещё красноармейцу погоны на девице не понравились, он так и норовит их сорвать с её плеч. Мол не по уставу это. Пора кончать эту задушевную беседу, того и гляди мужик поколотит взбесившуюся бабу.

— Ну ка прекратили базар. Встать, смирно! — рявкнул я, что было мочи — Слушать меня, два раза объяснять не буду. Вы находитесь в другой реальности, где то чего то перемкнуло и теперь мы все здесь. Война закончилась, но устав остался, так что всем его соблюдать и вести себя как полагается советскому солдату. Всё ясно?

— Так точно товарищ лейтенант — хором ответили только что ругавшиеся военные.

— Ну и молодцы, скоро должен появиться наш охотник, ужинать будем, если конечно не обманул.

Солдаты вроде притихли, но по их виду было понятно, что ничего им не понятно. Первым разродился красноармеец:

— Товарищ лейтенант разрешите обратиться?

— Обращайтесь товарищ боец.

— Я конечно понял, что где то замкнуло, но не понял почему здесь море и ещё, чего это у санинструктора на плечах.

Вот же молодец какой, погоны рядом с морем поставил, а про остальное вроде и объяснять ничего не надо, всё и так ясно.

— Довожу до вашего сведения товарищ Яшин, на плечах у санинструктора погоны, их ввели в сорок третьем году. Вы же попали сюда из сорок второго, поэтому их и не застали. А на счет моря, я вам так скажу, пусть будет, с ним на много лучше, чем без него. Как санинструктор лучше же?

— Так точно товарищ лейтенант лучше — заулыбавшись ответила девушка.

— Ну раз лучше, тогда кто желает освежиться, поторопитесь, а то потом не успеете — сказал я глядя на часы.

Что то задерживается снайпер, лёжку не правильно выбрал или не дай бог промахнулся. Главное конечно, чтобы не заблудился, сегодня мы и на моих консервах проживём, а завтра решим что дальше делать.

Торопов не появился в назначенное время, не было его и через час после него. Ждать снайпера я не стал, мало ли почему задержался, да и придёт ли вообще, не ясно. Может не поверил мне и снова стал искать свой батальон, ну это уж как угодно, я вроде всё доходчиво объяснил, а что там у него в голове происходило в это время не знаю. Мои новые товарищи с удовольствие поужинали и немецкой тушёнкой с галетами, это конечно не зайчатина или кабанина, но выбирать нам не приходится. Во время приёма пищи они задавали много разных вопросов, относительного этого места, на какие смог и посчитал нужным ответил, в основном их интересовали бытовые моменты и меньше научные. Надо заметить, что после прекращённой мной перепалки, военные стали вести себя сдержано и больше друг на друга, и тем более на меня, не кидались. Санинструктор, Сметанина Екатерина, оказалась из сорок третьего года, она также, как и Яшин, вышла из ротной землянки и затем до самого утра искала её или хотя бы признаки своего подразделения. Девушка на фронт прибыла совсем недавно, после окончания краткосрочных курсов, но в боях уже побывала и раненых с поля боя тоже успела по вытаскивать. Хотя и выглядела она как деревенская девица, но была из маленького уральского городка и до того, как попасть на фронт, успела окончить десятилетку и поработать на почте. На курсы записалась после полученной похоронки на брата и очень гордится тем, что воюет. Хотя и не скрывает, очень страшно ей здесь, она так и сказала, здесь, не перестроилась ещё, а скорее всего и не поняла окончательно, что жизнь её круто поменялась.

Яшин рассказал о себе совсем не много, поведал о том, что у него четверо детей, работал он до войны конюхом в колхозе и пошёл на неё, проклятую, по мобилизации. О том, как воевал не рассказывал, а мы не спросили, понятно и так, не нравиться ему на ней, да и кому на войне нравиться. Меня они ни о чём личном не расспрашивали, а сам я рассказывать не имею большого желания, но на всякий случай решил, что буду представляться как командир из сорок первого года, опыт общения с людьми от туда у меня есть, да и выгляжу я не на много лучше, чем сидящие рядом.

Послышавшаяся совсем рядом русская речь, моментально привела нас в боевую готовность. Мы похватали оружие и залегли за кустами, перед костром, который не позволит разглядеть нас сразу.

— Товарищ лейтенант, это я Торопов. Вы где? — услышал я слова, которые всех успокоили, но не внесли ясности.

Метрах в пяти, от костра, стояла приличная группа вооружённых людей, в форме бойцов Красной Армии. Сколько их я толком не разберу, темно да и сгрудились они как то, но то, что вооружены они прилично, увидел.

— Кто это с тобой Торопов? — выкрикнул я из укрытия.

— Свои это — заулыбавшись ответил он — нашёл я своё отделение. Выходите.

Я встал с песка, отряхнулся, поправил ремень и пилотку, а затем подошёл к костру. Яшин и санинструктор разумно не показались, так и продолжая наблюдать за всем происходящим из темноты. Тут же от группы людей отошёл человек и приблизившись ко мне стал докладывать:

— Товарищ лейтенант, сержант Зимин, вывел в ваше распоряжение усиленное отделение, в полном составе, раненых и больных нет.

— Молодец сержант — ответил я не много растерявшись и протягивая руку бойцу — нашёл вас значит Торопов.

— Так точно нашёл — сказал сержант улыбаясь — только это мы, сначала, его потеряли. Посылал я за ним человека, а его на месте не оказалось. Так вот и разминулись.

— Здесь все такие, санинструктор выходите. Ко мне ещё двое бойцов прибилось.

Снайпер всё таки сумел добыть дичь, приволок двух зайцев. Конечно этого очень мало на четырнадцать человек, что опоздали к началу ужина, но всё таки лучше чем ничего, тушёнки у меня осталось всего три банки и пачка галет. Пока Торопов свежевал зайчатину, а бойцы прихватив с собой Яшина и Екатерину, плескались у берега, я беседовал с сержантом. Он оказался из кадровых, призван был ещё в тридцать девятом, поэтому соблюдение субординации в отношениях между командиром и подчинённым у него было более обострённым, чем допустим у тех кого призывали уже во время войны. Ко мне он обращался строго на вы или по званию, мой доклад о текущей обстановке выслушал спокойно, вопросы задавал только по существу и без истерики, его в основном интересовали дальнейшие наши действия и мои планы на будущие. Отвечал я на них не сразу, а обдумывая каждую фразу, потому что было видно, ответы он воспринимает, как инструкцию к дальнейшим действиям.

О себе я доложил, что попал сюда так же, как и они из сорок первого, с группой своих бойцов, не забыв упомянуть, что с немцами и здесь воевал. Потом вкратце рассказал, как погибли все, кто тут оказался и что стало в дальнейшем с поселениями. Зимин человек совсем не глупый, тут же задал вопрос:

— Это получается, что за нами кто то здесь постоянно наблюдает?

— Трудно сказать постоянно или нет, на то что наблюдает факт.

— А почему они поубивали всех?

— Поубивали или это эпидемия была, однозначно сказать не могу. Но о что всё потом зачистили это видел своими глазами, а вот почему это сделали, не знаю. Может для того чтобы вас сюда закинуть, может, чтобы эпидемия дальше не распространилась.

— Выходит вы один выжили? — спросил сержант.

— Не знаю точно, но то что на этой территории кроме меня, а теперь и вас, больше никого нет, тоже факт.

— Получается товарищ лейтенант, мы к вам на подмогу прибыли?

— Наверное, одному, как сам понимаешь, биться сложно.

Ужин прошёл быстро, два зайца только с виду были большими, но на самом деле их хватило только на один зуб, каждому солдату. Так что только раздразнив желудок народу пришлось укладываться спать, с мечтой о лучшей доле. Сержант, на ночь, выставил караул, определив время для смены и после этого бойцы стали обустраивать спальные места. Устраивались там, где кому понравилось, но не уходя далеко от костра, который на ночь гасить не будем. Заснул я быстро, день оказался насыщенным, богатым на впечатления, поэтому устал я порядочно и от многочисленных бесед, да и от того, что получился он очень длинным.

Но к сожалению спать, в течении всей ночи, не давали часовые. За шесть часов они умудрились задержать не много не мало шесть человек, слетавшихся на наш не маленький огонёк. Естественно, что после задержания неизвестных, мне пришлось с каждым беседовать, а сержанту даже сделать ночную вылазку в лес, где по словам прибившегося бойца у него осталась полевая кухня с кашей и пекарня, на колёсах.

Рассказывать, что здесь происходит, ночным гостям у меня не было ни какого желания, поэтому я только выяснял кто они и от куда, а дать ответы, на их вопросы, обещал утром. За ночь наши ряды пополнились, кроме повара с кухней, двумя девчонками студентками, из Москвы и Ленинграда, молодым парнем из Ростова, тоже студентом, лесорубом из села со странным названием Верхняя Тойма и рядовым артиллеристом из сорок четвёртого, исчезнувшим из района Бухареста.

От этих ночных разговоров башка у меня совсем на бок повернулась, каждый сначала пытается узнать где он, а потом со всеми подробностями рассказать кто он. Понятно, что это очень занятно и интересно делать, но не ночью же, когда нормальные люди спят.

Как то дотянув до утра, я отдал приказание притащить сюда кухню и пекарню, а сам собрал прибывших ночью и в двух словах разъяснил им, где они находятся. Все попытки задавать вопросы резко пресекал, давая понять, что на сегодня разговоры про это закончены.

Бойцы смогли дотащить до пляжа кухню, пекарню оставили на потом, уж очень кушать хотелось. То, что там каша с каким то мясом они уже проверили, но сержант жрать без команды категорически запретил, вот бойцы изо всех сил и старались, как можно быстрее её доставить к месту раздачи. На песок волочь, эту не заменимую в нашем положении вещь не стали, тяжело, да и на дорогу вытаскивать отсюда проще, а оставлять её здесь я не собираюсь.

У повара имеются и миски, и хлеб, так что он по быстрому накидал нам остывшей перловки, без ограничений, включая и гражданских, и выдал на двоих по буханке хлеба. Просто царский завтрак, каш у меня навалом, а вот хлебушек свежий, да ещё и черняжку, я давненько не ел. Люди в штатском, с собой ложки естественно не носят, так что сегодня придётся как нибудь ручками, а потом выдадим персональные ложки. Каша уже давно остыла, не обожгутся, а руки помыть захотят, так к морю будьте любезны.

Мы с сержантом, снайпером и ещё несколькими бойцами, наверное старослужащими, расположились узким кругом, обмениваясь впечатлениями о каше и о вновь прибывших, мужики в основном о студентках. По мне так обыкновенные девчонки, ни чем не лучше Катерины, может только одеты более современно и не такие уставшие, как санинструктор. Меня лично больше заинтересовал артиллерист, пушка то стоит без присмотра, и паренёк из Ростова, объявивший, что он студент пятого курса промышленно-транспортного факультета, мотоциклы у меня тоже не вечные, а я только и могу, что заправить их и может быть ещё гайки с болтами подкрутить или навсегда по откручивать. А девчонки, что же, мне тоже не побоку, но на мой вкус уж очень страшненькие, а я в таких вопросах очень привередливый, мне только красавиц подавай.

Позавтракав, с огромным удовольствием и поблагодарив повара, за неожиданный подарок, я отвёл сержанта в сторонку и сказал:

— Оставляю тебя за старшего, за гражданскими приглядывай, если кто ещё выйдет, накормите и как сможешь, успокой. Я сейчас на мотоцикле в одно место сгоняю, к обеду попытаюсь вернуться, а скорее всего завтра, будем менять место дислокации.

— Есть остаться за старшего, товарищ лейтенант.

— Да, с собой Яшина заберу, не теряй его — уже отходя сказал я Зимину.

По главной дороге я ехал быстро, но временами поглядывал всё же по сторонам, в надежде обнаружить ответвления, но ничего так и не увидел. Странно как то, люди появились, а дорог к новым строениям нет. Красноармеец весь путь обнимался, чем довёл меня до кипения. Когда добрались до места я так прямо ему и сказал об этом:

— Слушай Яшин, ты учись ездить на заднем сиденье и за ручку держаться, а то у меня сомнения уже появляются откуда у тебя четверо детей появилось.

Он только и смог ответить:

— Виноват товарищ лейтенант, исправлюсь.

Оставив этого увальня на дороге, закатил мотоцикл в лес, дотащил его до грунтовки, а затем доехал на нём до дома. Там, не мешкая запряг лошадок и на них обратно. Когда подъехал, позвал Яшина, чтобы помог вытащить их на главную дорогу. Пробравшись сквозь кусты красноармеец, увидев лошадей, изменился в лице и тут же пошёл к ним обниматься, чего то шепча на ухо и поглаживая. Лошади повели себя тоже странно, на мой взгляд, заржали и весело закивали ему в ответ. Тоже мне заклинатель змей.

— Ты до войны конюхом был, так?

— Так точно товарищ лейтенант — ответил солдат, оторвавшись от животных.

— Тогда назначаю тебя старшим по конюшне, теперь они со всем оборудованием, поступают под твоё начало.

— Спасибо — тут же радостно ответил Яшин, но спохватившись добавил — есть товарищ лейтенант.

— Давай выводи их, а мне ещё с мотоциклом надо разобраться.

Обратно поехали на двух телегах и на мотоцикле с коляской, народа забирать много, а кроме этого ещё и кухню с пекарней тащить. Новый конюх лошадок сильно не погоняет, приходится всё время останавливаться и ждать его. Но зря время я не трачу, оторвусь на километр, остановлюсь, зайду в лес осмотрю местность и обратно на дорогу. К сожалению ничего не нахожу, хотя не должно такого быть, не могли же сюда людей отправить на голодную смерть.

Так на протяжении трёх с половиной часов, не шатко не валко ехали по брусчатке, а когда свернули в лес, на грунтовую дорогу, я поехал вперёд, Яшин сказал, что здесь и сам доберётся.

Бойцы на пляже, за время моего отсутствия, соорудили три довольно сносных шалаша, используя для их постройки молодые берёзки и еловые ветки, приволокли из леса пекарню и усердно доедали перловую кашу. Новых людей, в импровизированном лагере, не появилось, но это и не удивительно, все кто самостоятельно выбрался к нам, сделали это ночью, когда горел костёр, может и сегодня так же произойдёт.

Заехав на мотоцикле в тень, скинул с себя гимнастёрку, сапоги и галифе, все вопросы и разговоры потом, сначала искупаюсь, тем более почти все сидят в море. Подходя к береговой линии, обратил внимание, что на меня как то недоверчиво поглядывают и те кто сидит на пляже, и те кто купается в море. Осмотрел свой внешний вид, нет всё на месте, лишнего тоже ничего нет. Забежал в воду и с разбега нырнул, продолжая и под водой крутить домкрат на тему, чего это так народ глазел. Но долго размышлять мне не дал Зимин, он подплыл и задал, как я понял, интересующий всех вопрос:

— Товарищ лейтенант, а чего это у вас вместо трусов? Мужики между собой говорят бабские подштанники у командира.

И как выкручиваться, до этого мне конечно тоже такой вопрос задавали, так как менять свои заграничные плавки, на страшные трусы местного покроя, я не собирался. Но это было в узком кругу, где меня видели всего пару человек, что жили в моей комнате, а здесь большой коллектив, отдыхающих на пляже в свободное от войны и работы время, и даже дамы среди них имеются. Надо чего то серьёзное сморозить.

— Дураки твои мужики, так им и передай. Это плавки называются, их всем спортсменам выдают, на соревнованиях по плаванию, вот оттуда они мне и достались.

— Так вы спортсмен, товарищ лейтенант? — не поверил своим ушам сержант.

— Пловец, чемпион Ленинграда, на короткой воде — уверенно заявил я.

А чего мелочиться, фигура и телосложение у меня спортивные, плаваю я и в самом деле не плохо, здесь так явно со мной никто не сравнится. Если есть желающие по состязаться, то я всегда готов, а допустим кто то не поверит, так что же пускай едит в Питер и проверяет.

— Извините товарищ командир, они не со зла, не знали же что, вы заслуженный спортсмен.

— Да я и не обижаюсь. Только в следующий раз, так и передай, если чего то опять им привидеться пусть сначала разберутся, что к чему, а потом выводы делают. Ясно?

— Так точно, товарищ лейтенант передам. Разрешите идти.

— Иди конечно, мы же не в строю, да и формы на нас нет, чего спрашиваешь.

Зимин, преодолевая сопротивление воды, зашагал к солдатам, образовавшим не большой кружок в воде, человек так в десять и что то громко, вспоминая устав, стал им выговаривать. А я демонстративно нырнул, потом резко вынырнул и что было сил поплыл кролем, грамотно ловя воздух открытым ртом и загребая руками, не хуже какого нибудь захудалого чемпиона мира.

Казалось бы такая мелочь плавки, а вот погляди ка, едва не погорел из-за них, но разрешилось всё очень удачно. Авторитет мой после беседы с сержантом сильно поднялся, ещё бы комсомолец, спортсмен, лейтенант, ну и дальше по списку. А если серьезно, то несколько бойцов, прямо после моего показательного заплыва, попросили и их научить, так же красиво и быстро, плавать. Пришлось дать несколько уроков, предупредив однако учеников, что научить их грамотно плавать, может только квалифицированный тренер, а я к сожалению таковым не являюсь.

Ужинали всё той же кашей, которая до завтра явно не доживёт, так что надо спасать её сегодня, по мере сил разумеется. Затем я давал указания солдатам, где разжигать ночные костры, таких сделаем ещё три, кроме нашего, а вдруг действительно кто нибудь выйдет на огонёк. Завтра утром снимаемся отсюда, поэтому можно считать сегодняшнюю ночь последним шансом, для тех кто бродит по лесу, если конечно там действительно кто то бродит.

Ночь прошла спокойно, даже не знаю чего я хотел больше, выспаться, как следует или снова не спать, но чтобы кто то ещё к нам вышел. Но как вышло так и вышло, никто к нам не вышел. Почему именно так, на этот счёт у меня нет однозначного ответа, может переселенцев больше нет, может их нет именно в этом районе, а может ещё почему. Гадать на кофейной гуще не буду, хотя от чашки хорошего кофе, с утра, не отказался бы.

Собирались не долго, выкинули кашу из котла, она к сожалению скисла, потом повар промыл бак солёненькой водичкой и приступили к креплению кухни, и пекарни к телегам. К этому времени все бойцы и гражданские лица уже были готовы к переходу. Я думал, что вопрос с креплением передвижной техники займёт много времени, но вышло всё совсем наоборот. Бывалый повар, достал из своего бардачка кувалду и пару железнодорожных костылей, затем сказал солдатам как и в какое именно место, на телеге, положить замок прицепа кухни. Потом вбил приготовленные громадные гвозди, в брус телеги, намертво прихватив, таким образом, кольцо крепления прицепа и скомандовал:

— К следующей телеге пекарню подтаскивайте.

Весь процесс занял минут пятнадцать не более, что тут скажешь, профессионал. Закончив всё, боец подошёл ко мне и по всей форме доложил:

— Товарищ лейтенант, походная кухня к движению готова.

— Что же раз готова, тогда тронемся, а вам товарищ солдат, объявляю благодарность, за умелые действия.

— Служу Советскому Союзу! — громко отчеканил повар, чем вызвал немой вопрос, у всех бойцов из сорок первого.

До базы добрались в районе семи часов вечера, по дороге часто останавливались, главный конюх сетовал на то, что лошадям очень тяжело тащить груз и везти людей. Пришлось с ним согласиться, лошадкам действительно было не просто, поэтому люди, какое то расстояние шли пешком, в связи с этим, так медленно и передвигались. Прицепы и телеги, через лес на грунтовку, затаскивали по отдельности, чтобы не создать колею и не демаскировать подходы к жилью. На это тоже времени понадобилось не мало, потом снова прикрепили прицепы к телегам и только за тем поехали непосредственно к клубу. Во общем домой добрались в потёмках.

Процесс расселения личного состава провел просто, все мужики ночуют на клубном чердаке, где у меня сохнут тулупы, а женская часть нашего отряда непосредственно в здании. Сегодня так, а завтра разберёмся. На ужин я каждому выдал по банке сосисок и по пять галет, пока их ели закипел чай, его заварили прямо в чайнике. Вместо сахара, презентовал всем вновь прибывшим сахарные подушечки, чем вызвал всеобщий восторг. Странно, я ещё могу понять людей с фронта, а студенты то чего так обрадовались.

Лично я спал как убитый, не смотря на то, что под ухом храпело ещё почти два десятка мужиков. Меня даже вынуждены были будить по утру.

— Не жилось спокойно, приволок в дом толпу народа, теперь вот и возись с ними, — говорил я себе мысленно, слазя с чердака, по скрипучей лестнице.

Почти все, кто вчера приехал со мной, находились во дворе, кто то ещё только умывался, некоторые, само собой военные, чистили оружие и приводили в порядок форму, лесоруб, из архангельской области рассматривал сосны и ели, наверное уже прикидывает, как срубить. Один повар стоял на боевом посту, у кухни.

— Товарищ Литягин, подойдите — позвал я его.

— Слушаю вас товарищ лейтенант — заинтересованно произнёс боец, мгновенно оказавшийся рядом.

— Давай Иван Петрович, в закрома с тобой сходим, выберешь чего тебе на обед надо будет. Да заодно и посмотришь, чем мы располагаем.

Я открыл магазин и запустил в него работника пищеблока. Рассказывать чего, где лежит ему не надо было, я вроде попытался вначале объяснять в каком из мешков что, но он вежливо остановил меня, сказав:

— Спасибо товарищ лейтенант, я разберусь, не беспокойтесь, не впервой.

Ну что же раз сам, то я не против. Вышел на улицу и поискал глазами сержанта, с ним конечно первым надо было поговорить, но кормёжка дело такое, вовремя не начнёшь готовить и можно будет совсем без обеда остаться.

— Богатый склад у вас, глаза просто разбегаются. Но я так понимаю, подвоза продуктов в ближайшее время не ожидается?

— Правильно понимаешь Иван Петрович.

— Тогда сразу на экономичный режим перейду, сегодня жиденькую кашку сварю и хлебушек испеку. Не возражаете, товарищ лейтенант?

— Не возражаю. Ты уж сам за этим следи, когда надо попроще обед делать, а когда и по шиковать малость можно. Договорились?

— Понял всё, товарищ командир. Не подведу.

Ну что же, самое главное запустил, голодать это последнее дело, я сам такой, когда не накормлен, то совсем плохо соображаю и к работе отношусь спустя рукава. А мне сейчас от людей полная отдача нужна, много чего в эти первые дни сделать необходимо. Да и лучше их сразу приучать к тому, что с утра на работу ходить требуется, а не баклуши бить и без дела болтаться.

— Сержант, ко мне подойди — позвал я показавшегося Зимина.

— Слушаю, товарищ лейтенант — отчеканил он, подойдя ближе.

— Вот что Григорий, официально назначаю тебя своим заместителем. Так что давай собирай всех, поставлю людей в известность, об этом и определим фронт работ на ближайшее время.

— Есть всех собрать — сказал солдат, не много замявшись.

— У тебя вопросы ко мне?

— Скорее не вопрос, а любопытство. Откуда это всё? Клуб, магазин, вещи, оружие. Здесь до нас кто то жил?

— Я же тебе рассказывал, здесь раньше много чего было. Именно тут была моя база, разведчики жили. Когда эпидемия случилась, они все тоже погибли, здесь рядом, в лесочке, их и схоронил. А барахло, что то было здесь, что то я перевёз, когда один остался. Готовился выживать, вот и собирал всё ценное. А теперь видишь, не зря получается надрывался, каши, что с вами прислали не на долго хватило.

— Ясно товарищ лейтенант, разрешите выполнять приказание.

— Давай сержант, собирай народ.

А что его собирать, он и так можно сказать весь собран, только и осталось, что выбрать место, где проводить собрание будем и всех туда привести. Зимин так и сделал, а я не дожидаясь его доклада, о выполненном поручении, пришёл и встал рядом.

Оглядев людей тут же сделал вывод, не все ещё толком понимают, куда попали и что это за клуб такой, рядом с магазином, поэтому собрание придётся начинать с разъяснений, о текущей обстановке, так сказать от печки плясать буду.

— Попрошу тишины — подал я голос, звучавший, как мне кажется, вполне авторитетно.

Люди примолкли, только девушки продолжали что то доказывать друг другу, смотри ка уже подружились, хотя расстояние, в годах, между ними огромное, год войны говорят за три идёт.

— Санинструктор Сметанина, это к вам тоже относится — помог мне, в деле наведения порядка, сержант.

Я ещё постоял какое то время молча, подождал, когда все наговорятся и выдохнув начал вступительную речь:

— Поздравляю вас товарищи с благополучным прибытием на новые земли. Думаю до всех уже дошло, что это не дом родной и не страна наша, которая широка, и в которой много полей, и рек. Но тем не менее, хочу всех сразу предупредить, на территории, где вы оказались, действуют всё те же законы, по которым вы и до этого события жили. Для военнослужащих это устав, а для гражданских лиц уголовный кодекс. Одновременно с этим все, кто до вас здесь жил, старались соблюдать один из основных принципов социализма, сформулированный товарищем Пьером Прудоном, «от каждого по его способностям, каждому по его труду». Прошу и вас не нарушать сложившуюся традицию. На эту тему вопросы будут?

Стою и выжидаю, хотя уверен, вопросы не появятся, откуда им взяться, это поколение живёт своей жизнью, не очень понятной, допустим для моего.

— Вопросов нет. Тогда продолжу. Место, где вы находитесь, раньше служило нам разведывательной базой и оно единственное оставшееся, после эпидемии и так называемой зачистки территорий. В связи с этим, все подходы к нему, держаться мной именно в таком виде, прошу и вас соблюдать строжайшие меры маскировки, при входе и выходе на главную дорогу. Теперь вкратце, для тех, кто ещё не ознакомлен, расскажу что здесь было до вас. Попали мы сюда два месяца назад, таким же путём, как и вы наверное, одним словом никто, ничего не понимал, о происходящем вокруг. Единственное отличие, от вашего появления, заключается в том, что многие из нас попали сюда прямо с рабочим местом. Поэтому у нас были и постройки, и техника, и некоторые продукты. Но вместе с этим, здесь находились и немецкие войска, с тяжёлым вооружением. Так что особенно завидовать не советую. Нам удалось их конечно ликвидировать, но как сами понимаете, не без потерь и трудностей. Одновременно с этим мы занимались налаживанием быта, разведкой территорий, обезвреживанием антисоциальных элементов, а попросту сказать банд. В конечном итоге, перед тем, как случилась непредвиденная трагедия, наши поселения насчитывали примерно три сотни жителей. Как всё конкретно произошло, я к сожалению вам рассказать не смогу, потому что в это время сам находился в бессознательном состоянии. Но когда очнулся всё было кончено, живых я нигде не обнаружил, как не старался. Понимая, что необходимо сохранить хотя бы ростки цивилизации собрал в этом месте продукты, одежду, оружие и как оказалось не зря это сделал. Во первых потому что вам есть чем питаться, а во вторых потому, что все здания и вообще всё было уничтожено, той силой которая нас сюда и закинула. Эта база единственное, что осталось, по какой причине это произошло, не знаю, хотя и имею определённое мнение на этот счёт. Вот вкратце история тех, кто попал сюда раньше вас, как будет дальше, известно только одному, сами знаете кому. Если у кого по этим событиям есть вопросы, то прошу задавать их в частном порядке, потому что затянутся такая беседа может на долго, а времени на это у нас пока нет. Сейчас же хочу, для начала представить вам моего заместителя, сержанта Зимина Григория Андреевича, а затем…

Фразу закончить мне не дали, одна из студенток, видно по привычке получать интересующую информацию сразу, спросила:

— А к вам, как обращаться?

— Виноват не представился. Обращаться можно просто, товарищ лейтенант, кому больше нравиться товарищ командир, то можно и так. Ну а для гражданских лиц я Дёмин Александр Андреевич, комендант здешних земель. Если ответил на ваш вопрос, то продолжу. Сейчас я обозначу виды деятельности, которыми мы будем заниматься в первую очередь и лиц которые будут ими руководить. В первую очередь медицина. Здесь у нас имеется целых два мед работника и это, я думаю, очень не плохо. Нашего санинструктора вы уже знаете, а вот девушку студентку, я бы попросил представиться, потому что именно она возглавит мед службу.

Девчонка вышла вперёд и густо покраснев, так что даже её многочисленные веснушки перестали бросаться в глаза промямлила:

— Шестакова Тамара Васильевна.

Затем снова спряталась за собравшихся, вызвав у меня какое то двоякое чувство, вроде же медик, должна быть по бойчее, а с другой стороны наверняка обыкновенная домашняя девочка.

— Хорошо товарищ Тамара Васильевна, вас и Катю, прошу не уходить после собрания, с вами сразу побеседуем.

— Теперь прошу представиться лесоруба и по совместительству, нашего строителя, так как строить пока мы сможем только из дерева.

— Карпухин Вася — представился мужик, так и не расстававшийся, всю дорогу, с топором.

— Вы товарищ Карпухин, дождитесь товарища сержанта он поставит вам задачу. А сейчас попрошу представиться главного агронома, есть у нас такой кажется.

— Репко Зоя Николаевна — бойко отчеканила девушка — только я, пока что студентка пятого курса.

— Это ничего, другого агронома у нас всё равно нет, а он позарез нужен. Для начала возьмите под свой контроль курятник, а относительно всего остального, жду от вас предложений. Договорились?

— Ну ладно, раз надо, я могу и за курятником приглядывать.

— Здорово. Теперь прошу представиться механика.

Показался паренёк слегка за двадцать, чернявенький с карими, не много выпуклыми глазами и бледным лицом, и обозвался:

— Петровский Михаил Яковлевич.

— Очень приятно Михаил Яковлевич. Вам поручаю всю нашу технику и вообще все вопросы которые касаются механизмов. Пока это три мотоцикла, имеющиеся в нашем распоряжении, за ними и приглядывайте.

— Я вообще то больше по тракторам и автомобилям специализировался — не много смущаясь заявил он.

— Это ничего, будем надеяться и они появятся, рано или поздно. А сейчас я хочу увидеть нашего артиллериста.

Вперёд вышел военный, единственный среди всех с медалью, «За боевые заслуги», на груди. Был он ниже среднего роста, но широкоплечий, лет пожалуй тридцати, с ничем не примечательным лицом.

— Рядовой Гнутов Гаврила Константинович.

— Тебе товарищ Гнутов поручаю всё нашу артиллерию. Сорокопятку небось уже видал?

— Видал, товарищ лейтенант, только прицел бы к ней хотелось ещё поглядеть.

— Мне товарищ боец тоже, но к сожалению думаю мы его больше никогда не увидим. А вот снаряды имеются, потом с сержантом разберётесь какие.

Я замолчал пытаясь вспомнить всё ли сказал, чего хотел. Вроде всё, говорить конечно могу до утра и сильно не устану, так уж я устроен. Но вот не задача, пора бы и руками не много поработать.

— На этом собрание объявляю закрытым. Сержант, медицина и лесоруб останьтесь, остальным перекур. Да чуть не забыл, завтрака к сожалению не будет, но зато устроим ранний обед. На этом всё.

Я подождал, когда подошли ближе все, кого просил остаться и продолжил говорить:

— Сержант, отправь в распоряжение к Василию десять человек, из личного состава, а ты дорогой наш товарищ, будь любезен обеспечь нас баней, в самые кратчайшие сроки.

Буржуйка у меня имеется, так что про это не думай, твоё дело дерево, кстати, доски на пол и крышу тоже есть. Да ты их и сам наверное должен был видеть. Занимайтесь. Георгий найдёшь потом меня, как разберешься и вот ещё что, Торопова никуда не задействуй, пусть человек охотой занимается, так ему и передай, что ждём от него высоких показателей. Теперь всё.

Повернувшись к девчонкам, увидел их заинтересованно испуганные лица. Они что думают я их заставлю мазь вишневского изобретать, что так волнуются.

— Товарищи медики, кратко обрисую вам симптомы предыдущей эпидемии, а вы уж решайте, как с ней можно бороться в наших условиях, если вдруг эта гадость повториться. Резкая головная боль, затем очень высокая температура и потеря сознания, это всё что помню. Хотя ещё кое что ещё есть, очнулся я замотанным в простыню, от которой очень сильно несло уксусом. Не знаю поможет вам это или нет но сказал, не просто же так такое со мной сотворили. Тем более я единственный, кто в этом кошмаре выжил, ну во всяком случае, мне так кажется. Что есть у нас на складе покажу, уксус и водка с коньяком имеются точно, а больше никаких лекарств. Так что если знаете девчонки какие нибудь травки, то собирайте, пока они ещё произрастают.

Так ещё вот что, помещение вам дам, только придётся в нём, кроме амбулатории и самим жить, так что не взыщите, всё что могу. А теперь если вопросов нет свободны.

— Вопросов пока нет, товарищ командир — ответила Екатерина.

Пока сержант возится с лесорубом я малость перекурю, а то как то на голодный желудок не очень, так много болтать. Хотя вынужден признаться, такая жизнь мне больше по душе, чем та, которая была несколько дней назад, когда мне казалось, что я так один здесь и буду куковать, до самой смерти.