Опыт поколений

Глава 13

Практически одномоментное увеличение жителей, в нашем подземном царстве, в несколько раз, привело к тому, что добытые с таким трудом продукты, таяли буквально на глазах. Мне даже пришлось выставлять посты у газона с «Уралом» и возле крышки, ведущей в овощную яму.

Ясно, что ни один из солдат на такую ораву готовить не смог бы, поэтому подыскали повара из последнего заезда, тем более, что женщин в нём достаточно. Согласилась на это жительница ростовской области, довольно внушительной наружности, сразу видно повар, без обмана. Из её рассказа о прошлой жизни мы узнали, что готовила она в летний период времени, полеводческой бригаде и никто не жаловался, что не вкусно. На мой взгляд, на такую повариху особенно и не пожалуешься, но решили попробовать, тем более желающих больше всё равно не нашлось. Повариха не обманула, как готовила понравилось всем и её оставили, радуясь за то, что хотя бы есть будем теперь по человечески. Питались мы на убой примерно неделю, а потом прибежал ко мне очумевший Ерёмин и обрадовал, что у нас скоро закончатся овощи, причём все и скорее всего все сразу. После этого и пришлось ставить охрану, потому что наш милый повар, брала продуктов столько, сколько считала нужным, а я дурак не допёр, что она не Петрович, царство ему небесное, готовит вкусно спорить не стану, а вот обо всём остальном совсем не думает. Наверное решила, что мы по первому её требованию, достанем чего попросит и положим на стол, привыкла у себя в колхозе так и думает, что по другому не бывает.

Дневную норму я сократил сразу в два раза и по барабану мне, что народ жалуется на скудный рацион, кому не нравится может питаться в ресторане, а у нас так будет и ни как иначе. Но проблему с продуктами это всё равно не решит, а только отсрочит нашу голодную смерть, поэтому надо чего то решать и желательно в ближайшее время.

Землянки, которые мы для себя копали уже обжили, получились они вполне комфортабельными, а может это мне после ночёвок в шалаше так кажется. Как бы там ни было, а живём и радуемся, пришлось конечно отказаться от столовой и красного уголка, поселили туда последних прибывших, два десятка бойцов и трёх железнодорожников. Понятно же, что они до холодов себе построить ничего не успеют, вот и отдали, не жалко, тем более мужики там оказались нормальные. Связистам и морякам тоже достроили, им мы в этом деле помогали, а так бы они ещё до сих пор грелись у костра.

Получилось так, что всю нижнюю часть склона холма, который обращён к лесу, застроили, сделав вокруг этого места, что то вроде рубежа обороны. Наверх, где стоит наблюдатель, пробили ступени, укрепив их деревянными колышками. Там, помимо окопчика с навесом, для караульного, отрыли ещё две ячейки, для пулемётчиков. При объявления тревоги их место теперь там. Четыре землянки соединены между собой ходами сообщения, в которых вполне можно держать оборону, в случае нападения со стороны леса. Ну и главное, что сделано для своевременного предупреждения о появлении противника или просто чужого, это оборудование дневного поста у дороги, где мы и планировали. Даже связисты уже наладили с ним бесперебойную связь, доказав всем, что не зря хлеб едят.

Гражданские лица тоже лицом в грязь не ударили, пускай и завершили строительство позже, чем сами же планировали, но закончили же, даже военных привлекали лишь для того, чтобы печи сложили.

Про то, что баня у нас имеется, сейчас вспоминаем только на момент помывки, сделали её не большой, поэтому и сложили быстро. Получилась она достаточно тёплой, достичь этого удалось тем, что в этом помещении у нас стоит дверь, снятая со старого овощехранилища. Она утеплена ватой, вынутой из старых матрацев и подушек, и обита брезентом. Наши умельцы, проём в срубе, вырубали специально под неё. А ещё имеется предбанник, на него и на его дверь ушли практически все добытые доски, ну а печь мужики сложили вообще, одно загляденье, бочки в неё замуровали так, что они, как будто родные друг другу.

Без проблем, на нашем хуторе, конечно не обошлось, кухня и раздача пока что, можно сказать на улице находятся. Нет, мы конечно установили её под навес, обнесли невысоким заборчиком, но на этом все удобства и закончились. Хотя на главную деталь этого хозяйства, печь, нареканий у старшего повара нет, да и топится она практически круглосуточно, так что рядом с ней не замёрзнешь. Но всё же это не помещение с четырьмя стенами, так что этот вопрос пока висит на моей шее.

Народ без дела, не смотря на пришедшую согласно календаря зиму, не сидит у каждого имеется занятие. Женский пол взял на себя работу по кухне, уборке, стирке и поддержание порядка на территории. Мужчины, не попавшие под призыв в наши вооружённые силы, занимаются заготовкой дров, подготовкой брёвен на срубы, а несколько человек, кроме этого взяли на себя обязанности по обслуживанию имеющейся авто техники. Все военные несут службу, периодически участвуют в рейдах по разведке территорий, большинство занимается охотой, без неё продуктовый запас давно бы закончился. Я понимаю, что всё это похоже на первобытную общину, но скорее всего так оно и есть на самом деле. Хорошо что ещё у мужиков хватает ума не грызть друг другу глотки из-за баб.

Зима пришла, как это обычно и бывает, неожиданно, ещё вечером было тепло, а утром проснулись и обнаружили, что выпал снег и температура ушла в минус. Что тут скажешь, вроде к этому и готовились, а вот как оно свершилось, так и оказалось, что всё равно не готовы. Выяснилось, что у многих обувь не подходящая и с одеждой не у всех всё в порядке. Так что кое кому пришлось с работой и охотой повременить. А мне наоборот, необходимо ускорится, с решением проблем по поводу питания и как стало ясно одежды, и обуви. Не откладывая это в долгий ящик, решил переговорит ещё раз с Сутягиным, только он может что то знать о поселениях, рядом с Рынком. А за всем, что нам необходимо мы можем отправиться только туда.

— Всё Вася, время вышло, завтра ехать надо. Дело за тобой, куда скажешь туда и поедем.

— Да я тебе десять раз говорил, что не был кроме Рынка нигде, только разговоры слышал, откуда чего привозят.

— Слышь, у меня даже такой возможности не было, так что ты давай мозги свои напряги и прикинь, куда то же ехать всё равно надо. С неба нам почему то перестало падать.

— Куда? Да поехали в том направлении, а там решим куда. Заедем в первый же попавшийся отворот, выгребем всё что нам надо и назад мотанём.

— Тоже мне махновец выискался. Никого мы грабить больше не будем, ну хотя бы до тех пор пока на нас кто нибудь снова не наедет.

— Да я не против, давай купим. Я сейчас в кассу за деньгами схожу, аванец выпишу и можем ехать.

— Ага, аванец, тоже мне грамотей нашёлся. В кассу он сходит, лучше расскажи, как торговля на рынке происходит, там у них что натуральный обмен или расписки друг другу выписывают.

— Зачем расписки, за деньги торгуют, они же с рынком вместе сюда попали и денег с собой не мало притащили, вот они у них и крутятся. Кстати и расписки тоже есть, чеками их называют, пишут на бумажке сумму и печать ставят. А потом эту бумажку можешь вместо денег предъявить.

— И чего все берут?

— Берут. А чего не брать, там печать Лопаты стоит. Попробуй не возьми, он потом тебе такое устроит, в смысле устроил бы.

— А кроме денег и бумаги этой, что ещё принимают к оплате.

— Да откуда я знаю, как ты помнишь не у прилавка околачивался, а больше с тележкой бегал.

— Но глаза то у тебя на месте были или тоже где то бегали?

— На месте, на месте. Ну видел пару раз, как кольцами рассчитывались и ещё какими побрякушками, серёжками вроде. Один ухарь своим хвастал, что цепь купил, где то в дальнем ауле, но за сколько и у кого конкретно я не знаю.

— Значит золото у них тоже ценится?

— Ты чего дурочку то валяешь, лейтенант, кому эти фантики нужны были бы, если бы за золото можно было товар продавать всё время. Золото оно всегда ценится или ты не знал об этом.

— Догадывался.

— Погоди ка, чего то я такое припоминаю, уж не то ли золото, что мы нашли в избушке у тебя целёхонькое лежит. То то я погляжу, он мне всё намёки даёт, а я никак в толк не возьму, куда подгребать надо. Так что золото не пропало, угадал?

— В тряпочку помалкивай, догадливый ты наш.

— Ну теперь я спокоен, а то думаю сам обещал, что я с голоду не подохну и ничего для этого не делает, а он уже всё предусмотрел. Ну хитёр.

— Раз всё понял тогда на завтра готовься, выезжаем в шесть утра. Забирай всех своих, Торопова только не трогай, в этот раз без него обойдёмся, а вот Веснина с пулемётом обязательно возьми и вообще хорош ему по нарядам шляться, перевожу его к тебе окончательно, а в караулы у нас есть кому ходить. Ещё вот что, тент с «Зилка» временно снимите, а на его место с «Урала» поставьте, если подходить не будет, как нибудь привяжите, чтобы хотя бы денёк продержался и посмотри чтобы оборвашек не было, пусть поменяются на день с кем нибудь, если поизносились. Продукты в дорогу не забудь, только по минимуму бери, не на пикник едем. Всё, вечером доложишь.

Засидевшийся на месте Васька пошёл собираться, я тоже не стал прохлаждаться, мне ещё надо с кем нибудь из матросов насчёт бушлата договориться, не могу же я ехать в своём приметном плащике. А ехать я решил не в какие нибудь мелкие поселения, а прямиком на рынок. Не знаю с какого перепугу, тамошние решили, что мы на них нападали, следов и отпечатков наших у них нет, а допрос грузчиков мог дать только общие приметы хулиганов, ограбивших палатки. Так что нет у них ничего конкретного против нас, ну может быть Сутягин под пытками в чём нибудь признался бы, но его я светить не собираюсь, посидит в кузове и при необходимости будет меня прямо оттуда консультировать. Да и не хочу я там на долго задерживаться, часа за два надеюсь со всеми делами управлюсь.

Бушлат мне подогнал Ухов, правда не свой, его мне маловат будет, а одного из своих матросов. Тому же, на время, достался мой шикарный плащ и он уже с вечера разгуливает в нём по посёлку, пытаясь таким образом привлечь внимание женской части населения. А чего парень молодой, года на два помоложе чем я будет, так что может ещё погулять.

У меня же сейчас другие заботы, мне проведать надо одного человечка, который проживает, как раз, неподалёку от женского общежития. С трудом отперев массивную дверь, ведущую в мужскую землянку, попытался разглядеть, чего делается внутри, но смог определить только место нахождения керосиновой лампы, изредка подмигивавшей мне слабым пламенем, горевшего фитиля.

— Товарищ Крайном здесь проживает? — спросил я прикрывая за собой могучую дверь.

— Здесь — тут же ответили мне из дальнего угла землянки — а кому это я понадобился, на ночь глядя.

— Лейтенант Дёмин. Фёдор Ильич, не могли бы выйти на свежий воздух, чтобы не беспокоить ваших соседей, разговорами.

— Сейчас, сейчас, выйду конечно. Минуточку, я только сапоги одену.

Я вышел на улицу, чего толкаться в помещении состоящем из одной комнаты, где и без меня толком не развернуться.

— Что случилось товарищ лейтенант? — спросил парторг, вышедший следом за мной.

— Не волнуйтесь, ни чего страшного не произошло. Хочу привлечь вас на одно задание, вот и пришёл узнать, согласны в нём поучаствовать или может воздержитесь?

— А что от меня требуется?

— Да в общем то не много, проехаться со мной в одно место и обратно вернуться.

— Прямо сейчас?

— Да что вы Фёдор Ильич, неужели я так похож на авантюриста, чтобы ехать на задание, можно сказать среди ночи, не предупредив об этом своих попутчиков. Завтра. Выезд в шесть утра, если согласны, то жду вас на автомобильной стоянке.

— Согласен конечно, почему нет, раз требуется моя помощь.

— Что же, будем считать, что договорились. Тогда до завтра.

— До завтра — пожимая мою руку, ответил Крайнов.

Взять с собой такого общительного человека, мне посоветовал Сутягин, он прямо так и сказал:

— Парторга забери, он там кого хочешь уболтает, а торговаться придётся. Мы же не за килограммом пряников едем, а у тебя, мне кажется, с этим делом проблемы.

Тут он прав, в торговле я не силён, нет у меня привычки торговаться, да и опыта покупок на рынке почти ни какого, а откуда ему взяться, на студенческие доходы сильно не разгуляешься.

Всего нас выехало двенадцать человек, вооружённых так, как будто ехали мы не на рынок за покупками, а как минимум на захват вражеского языка. Даже парторгу выдали карабин, с которым он очень быстро нашёл общий язык, оказывается ему довелось партизанить почти три года, пока наши не освободили их район и только после этого он снова приступил к своим прежним обязанностям. Человек то получается вполне заслуженный, а я ему лопату, вместо того чтобы использовать талант для подъёма масс на трудовые подвиги. Ну это исправить можно всегда, поглядим, как он себя проявит сегодня, на подпольной работе.

Через полтора часа добрались до того места, где я в лесу припрятал золотишко, к этому времени уже совсем рассвело, поэтому я вполне быстро нашёл тайник, с его реконсервацией так же не возникло проблем. Они появились только тогда, когда стал определяться, сколько взять с собой золотого песка. Если много привезти, то можно привлечь к себе совсем ненужное внимание, а если мало, то не понятно, чем на него дадут отовариться. Просто так кататься в место, где нам наверняка не очень рады не хочется. Но подумав, всё же остановился на не большом количестве, нет смысла брать с собой килограмм золота не зная, получится ли вообще добраться до торгового прилавка. В самом маленьком мешочке, из тех что были в ящике, оставил грамм двести, хотя сколько там на сам деле понять сложно, вроде и мало его, а по весу тяжело.

На рынок попали только к одиннадцати часам, но Сутягин успокоил заявив, что сейчас самая торговля и начнётся. К этому времени только подъезжают из отдалённых поселений, да и местные торгаши не привыкли по утрам работать.

Шлагбаум на дороге был открыт, охрана в будке отсутствовала, поэтому миновав их повернули на стоянку, где обычно останавливаются все приезжие. Машин и телег, и в самом деле достаточно, некоторые только разгружают товар, кто то уже успел отвезти его на рынок, а вот таких кто бы собирался домой пока не видно.

Мы сделали круг и встали таким образом, чтобы оказаться в крайнем ряду. Посчитали, что так будет проще смотаться, в случае непредвиденных обстоятельств. Оставив охрану в кузове, под присмотром сержанта, я забрал с собой Крайнова и пошёл искать местный ломбард. Васька сказал, что лучше там золото сдать, денег получим не на много меньше, но зато и знать про него будет всего один человек, и даже если он захочет с кем то поделиться информацией про нас, то на это ему понадобиться время, а нам его не так то и много надо.

Внутрь павильона мы не стали заходить, потому что комнатка, где находится скупка, расположена в другом конце рынка, в двухэтажном здании из красного кирпича. Надписи там никакой нет, но все местные знают, куда надо идти, если появилось желание избавиться от золотых изделий, в том случае конечно, если есть от чего избавляться. Можно спросить кого нибудь из них и любой покажет, где сидит хозяин ломбарда, но почему то мне кажется, что лучше этого не делать и самому разобраться, где находится пункт приёма желтого металла.

Торговых рядом и на свежем воздухе достаточно, и торговцев на них не мало, но всё таки эта часть рынка больше напоминает блошиный рынок, потому что торгуют здесь разными мелочами и тряпками, наверняка не новыми. Но надо отдать должное местному руководству, как говорится котлеты и мухи по разную сторону. Там где стоят торговцы железяками нет тех, кто пытается продать обувь, а где её продают, не увидишь ни одной брючины и пиджака.

Проходя мимо одного такого прилавка с кирзачами я вспомнил о том, сколько людей у нас маяться в демисезонной обуви, ну повезло людям в такой из дома выйти и что теперь загибаться от этого.

— Слышь, парторг, ты пока здесь пошатайся, приценись к обувке, может чего полезного найдёшь, а я сейчас дела сделаю и подойду. Только далеко не убегай, искать некогда.

— Хорошо. А чего смотреть?

— Так ты вспомни в чём у тебя соседи ходят и каково им в этом, а как вспомнишь, так и ясно тебе станет, на что цену узнавать.

— Понял.

Крайнов остановился у понравившегося продавца, а я пошёл дальше, по пути изучая местные прилавки. Ничего особенного в глаза не бросилось, поэтому до нужного мне здания добрался без остановки. Вход в него один, через обшарпанную, фанерную дверь, когда то имевшую ярко красный цвет. Зашёл, оказалось, что в здании один длинный коридор, по всей длине которого, на равном расстоянии, расположены двери. По правой стороне находились те, которые имели на фасаде только цифры, указывающие наверное номер кабинета или комнаты, а на левой практически все, с табличками и надписями, с указанием рода деятельности, хозяина помещения. Пройдя ремонт часов и металлоизделий, а так же массажиста, я нашёл дверь с простенькой вывеской «Ломбард». На всякий случай постучал в неё и вошёл. В кабинете, окна которого выходили на рынок, сидел опрятно одетый мужчина лет тридцати, атлетического телосложения, ростом наверняка не меньше моего, черноволосый, с волевым подбородком и голубыми глазами ребёнка детсадовского возраста. Как такое может сочетаться в одном человеке, мне не совсем понятно, но вот прижилось же.

— Слушаю вас? — проговорил он серьёзным басом, чем ещё больше вызвал моё удивление.

— Хочу сдать золото — просто ответил я на его вопрос.

— Похвальное желание. В залог оставите или насовсем решили распрощаться?

— Безвозвратно.

— Что же, не буду вам мешать, желание клиента, для меня закон. Если у вас пятьсот восемьдесят пятая проба, то за грамм дам две тысячи.

— А если выше?

— Если в слитках, то дам четыре — улыбнувшись пробасил он.

— Устроит, только у меня не в слитках, а в самородках. Возьмёте?

Я достал мешочек из кармана и держа его в руке, стал ждать ответа. Мужчина встал, подтвердив мою догадку относительно роста и телосложения, и заинтересованно проговорил:

— Много?

— Надеялся, что вы мне об этом скажите.

Хозяин скупки вынул откуда то снизу весы, похожие на аптечные и деревянную коробочку, с маленькими никелированными гирьками, коробочку поставил на прилавок, разделяющий нас, а весы повесил на длинный металлический штырь, торчавший из стены.

— Давайте свои самородки, сейчас узнаем чего вы там намыли.

Я аккуратно высыпал мелкие камушки в пластиковый стакан, любезно предоставленный хозяином и затем из него, потихоньку пересыпал часть в пластиковую же тарелочку, весов, которая просела под весом.

Первое взвешивание дало не плохой результат, сто тридцать один грамм. При втором получилось ещё больше, сто сорок восемь. Общая сумма, которую мне выдали в этом заведении составила один миллион сто шестнадцать тысяч местных рублей. Часть из них была в векселях, с круглой печатью, часть в дензнаках с множеством нолей. Правильно ли со мной рассчитываются, не известно, но показывать свою неосведомлённость не стал, не известно, что хуже, прикинуться, что всё понятно или задавать вопросы, а всё ли честно.

— Всё правильно? — спросил меня скупщик, после того как произвёл расчёт.

— Да вроде — как то не уверенно ответил я, потому что на самом деле не знаю, так ли это.

— Ну что же, тогда на сегодня закончим. Было приятно иметь с вами дело, будет ещё желание расстаться с самородками, всегда рад помочь.

— И вам всего доброго — сказал я на прощание, запихивая бумажки во внутренний карман бушлата.

На улицу я выскочил словно пробка, из бутылки с тёплым шампанским и быстрым шагом пошёл туда, где расстался с парторгом. Он, надо отдать ему должное, оказался почти на том же самом месте.

— Я тут к сапогам приценился — выпалил он увидев меня.

— Не сейчас, позже. Давай быстрее к машине.

Крайнов, не поняв в чём дело, тут же развернулся и опережая меня метров на пять ломанулся, без оглядки, на стоянку, тоже мне старый партизан. Не думаю что меня сейчас же выпотрошат, не поэтому тороплюсь я к машине, мне надо узнать у Сутягина, те ли мне бумаги выдали и чего они здесь стоят.

— Васька, морду высуни — не громко сказал я, стоя у кузова.

— Чего случилось? — приподняв брезент спросил он, не показав лица.

— Деньги проверь.

Я достал из кармана все бумажки и засунул руку с ними, прямо в кузов, пытаясь побыстрее её достать оттуда, чтобы никто не заметил, как она трясётся. А буквально через секунды услышал:

— Ты чего лейтенант, всё таки прибил его?

— Кого? — спросил я, не поняв вопроса.

— Кого? Витю синеглазку.

— Да пошёл ты со своей Витей, деньги лучше проверь, морда.

— А чего их проверять и так вижу, нормальные все, настоящие, в смысле здесь настоящие.

— Настоящие говоришь, это хорошо. А как думаешь много их?

— Да как тебе сказать, весь рынок не скупишь наверное, но половину, при желании, можно попробовать.

— Чё точно?

— А на хрена мне врать, я же тоже заинтересован, чтобы ты жрачки больше купил.

— Тогда гони всё обратно и смотри чтобы всё на месте было, я пересчитаю.

— Да забери ты их. Сначала на проверь, а потом такое недоверие.

Выхватив из руки, торчащей из под тента, деньги, засунул их обратно в карман и махнув рукой Крайнову, присутствовавшему при разговоре, пошёл внутрь павильона. Но пройдя несколько метров остановился и спросил идущего рядом парторга:

— Чего про сапоги скажешь?

— Нормальные сапоги, мужик за двести рублей отдавал, не знаю дорого это или как.

— Да и я не знаю, но брать надо, пошли обратно.

Мы вернулись обратно к машине, благо отошли от неё совсем ничего.

— Эй ты счетовод, высунься.

— Чего ещё? — спросил Сутягин, на этот раз показавшийся из под брезента.

— Как думаешь можно тебя выпустить или погодить пока.

— Не знаю, но то что кто нибудь узнает, так про это можешь и не сомневаться.

— Ладно тогда сиди. Кашин выходи, только оружие и пилотку оставь.

Разведчик отодвинул свисающий полог тента и выпрыгнул наружу.

— Здесь я командир.

— Вот что Ваня, давай с парторгом за сапогами сходи, да ещё присмотритесь к чему нибудь. Сами знаете, что нет у нас ничего. Вот тебе пятьдесят тысяч, можете их все потратить. Только просьба покупайте серьёзные вещи, а не разную хрень.

— Сделаем, товарищ лейтенант, не волнуйся — ответил разведчик.

Крайнов с напарником пошли в ту сторону, откуда мы только что с ним вернулись, а я забрал с собой Жору Веснина и со второй попытки попытался всё таки зайти в павильон, где идёт торговля продуктами. Вот вроде бы и был я уже в нём, а как вошёл то как будто бы в первый раз оказался тут. Атмосфера в здании что ли изменилась и усиленный звуковой фон появился, прямо таки домом повеяло, от всего увиденного и услышанного Я же ещё не забыл, как в детстве с мамкой на рынок ходил.

Первое, чего бросилось в глаза, так это то, что внутри павильона почти так же светло как и на улице, хотя ни каких осветительных приборов нет. Посмотрел наверх, так и есть, крыша стеклянная, даже не смотря на то, что часть стёкол отсутствует и на их месте стоят фанерные листы, но свет в помещение проникает равномерно и тёмных углов практически нет. Да ещё из окошек-амбразур кое что снаружи проникает, поэтому днём здесь на керосин, наверняка не тратятся. Все прилавки бетонные, а верхняя их часть то ли плиткой покрыта, то ли каким то камнем, чуть ли не мрамором. Правда он кое где покололся и в некоторых местах видны заплатки из бетона, но общий вид всё равно вполне благоприятный. Заняты они не сказать чтобы все, но вот те свободные места, которые всё же имеются, растворились между торговыми точками. Да ещё и покупатели, пытающиеся упаковать купленный товар, заставляют многие из них. Короче впечатление такое, что здесь настоящее столпотворение, у меня даже глаза разбежались, от обилия торговцев, товаров и пришедших за покупками людей. И чего делать, ходить у каждого продавца узнавать по чем товар отдают или искать каких нибудь оптовиков, только вот кроме тех, что мы в прошлый раз раскулачили, я других не знаю.

— Ну чего скажешь Жора, куда подадимся?

— А чего говорить, пойдём искать, где дешевле.

— Замучаемся бегать, а времени в обрез, сам знаешь.

— Ничего командир сейчас всё уладим.

Веснин внимательно посмотрел по сторонам и выбрав направление сказал:

— Оттуда начнём.

Мы пошли вдоль рядов, где торговали всем на свете, не останавливаясь возле них.

— Здесь нам ничего не надо, видишь у них какой ассортимент. Тут тебе и картошка, и лук, и сухофрукты с консервами, эти денежку зарабатывают тем, что скупают товар у хозяев и оптовиков, а потом перепродают. У нас по крайней мере так было. Мы вон к тем идём, видишь мужик стоит с зерном и больше у него ничего нет, значит товар его, ну может ещё у соседей прикупил, но всё равно он, дешевле других продавать будет, сейчас сам увидишь.

— Почём овёс отдаёшь, отец? — спросил Жора стоявшего рядом с полным ведром зерна мужика.

— За двадцатку отдам — ответил явно деревенский житель.

— Батя нам много надо, вот сколько у тебя есть всё и заберём.

— Ну тогда пожалуй пару рублей скину, но только если всё без обмана купишь.

— Два рубля это не плохо, давай так, я сейчас ещё пройдусь посмотрю, по чём торгуют и вернусь.

— Эх, ладно. Чего тебе зря бегать, уступлю ещё рублик и пошли к телеге, там всё и уладим — сделал нам новое предложение, продавец.

— Договорились, — обрадовался такому повороту, Жора — веди.

Вышли на улицу и пошли в сторону стоянки, мужик нёс в руках ведро с зерном, но шёл довольно быстро, так что мы еле успевали за ним. Повернув в дальний конец, дошли до лошадки, запряжённой в новенькую телегу, рядом с которой стоял парень лет восемнадцати, одетый в дешёвенькую кожаную куртку.

— Сынок, посчитай с мужиками мешки, а я пока ведро освобожу — сказал продавец, снимая с телеги один из них.

Всего мы насчитали двадцать два, хозяин сказал, что в каждом по пять вёдер и простым арифметическим действием мы определили сумму, которую должны за товар. Прав Васька, пол рынка точно скупим по таким ценам.

Я поехал перегружать товар на машину, а Веснин вернулся на рынок искать нового поставщика дешёвых продуктов. Пока добирались до машины я решил побеседовать с мужичком, может нам проще у него дома зерно брать при необходимости.

— Ты отсюда далеко живёшь?

— Километров тридцать наверное, в ту сторону — ответил крестьянин махнув рукой, указывая направления откуда приехал.

— А если мы к тебе в следующий раз за зерном приедем, продашь?

— Чего же не продать, только оно не всё моё, ещё соседи скидываются, ну понятно, что не за бесплатно я его сюда вожу. А надумаете приехать продадим, у нас его достаточно — усмехнулся он произнося последнюю фразу.

— Повезло, а мы так на голое место попали — не много слукавил я, для поддержания разговора.

— К нам такие тоже прибились. Ни чего приняли, а куда же их девать, люде всё же, не собаки подзаборные. Сейчас им туговато конечно, живут в землянках, работы нет, но помогаем, то по хозяйству зовём помочь то в доме прибраться, это они там в своих университетах учились, а здесь кто с товаром или землёй тот и на коне. А у вас как?

— Да так же примерно — ответил я словоохотливому собеседнику.

Следующего продавца Жора привёл ещё до того, как я с этим успел разобраться. Купили у него тридцать три мешка картошки. Мне помощник только сумму назвал, сколько отдать надо, так что я даже не знаю, почём за ведро платили. Этот продавец, своим обличаем больше походил на преподавателя вуза или школы, чем на труженика сельского хозяйства. Роста не высокого, полноват, круглолиц, с сильной одышкой, разве может человек с такими данными работать в поле, мне так кажется он загнётся быстрее, чем положительного результата добьётся. Я не утерпел и спросил его:

— Как то не похожи вы на крестьянина, больше на городского жителя смахиваете. Здесь уже пришлось сельским хозяйством заняться?

— Угадали, а что делать. Вышли с женой на картофельное поле, так возле него и остались. По началу хотели уйти, мы дома картошку только в магазине и видели, чего с ней делать надо не знали, но потом ещё люди появились, спасибо подсказали. Теперь все вместе и живём, если бы не поле, то наверное сгинули бы давно.

С ним я тоже договорился о возможности закупаться прямо у них, тем более сидят они там без транспорта, лошадь берут на соседнем хуторе, не бесплатно конечно. Так что мне можно сказать скидка за самовывоз обеспечена.

Затем был человек продавший нам пшеницу, у одного купили лук и морковку, ещё один продал капусту, свежую и в бочке, нашёлся и такой у которого взяли свежезаколотого поросёнка. А напоследок Жора приволок пасечника с почти целым сорокалитровым бидоном мёда.

За это время Кашин и парторг приволокли сапоги, куртки, пальто, ботинки, военные бушлаты, связку каких то тёплых штанов, с десяток перьевых подушек, штук сорок шерстяных одеял, военного образца и три ватных матраца. А перед самым отъездом, все вместе, прикатили тележку тушёнки, десять мешков муки и три мешка гречи.

Буквально за десять минут до отъезда разродился Сутягин, всё это время поглядывавший из кузова на когда то принявший его павильон:

— Командир, давай сбегаю обстановку разузнаю, есть человек, который, что меня здесь видел, молчать будет, а информацию про местную жизнь у него достоверную получить можно.

— Давай, почему нет, только не долго.

Васька выпрыгнул из кузова и направился в ту сторону павильона, что выходит к лесу.

— Фёдор Ильич, пока он бегает прогуляйся с Кашиным, на рынок, посмотри может кофе и чай найдёте, и чего нибудь к ним, а то мы как то позабыли про это.

Я дал десятку парторгу и они пулей метнулись в сторону павильона. Вечернего чая и утреннего кофе многим не хватает.

Сутягин прибежал через минут десять, я даже подумал, что за ним бегут и уже дёрнулся было в кузов за автоматом, но он махнул рукой и скороговоркой проговорил:

— Нормально всё не дёргайся. Это я по другому поводу торопился.

Он потянул меня за рукав и отвёл метров на десять от машины, а затем стал быстро тараторить:

— Власть у них тут поменялась, тех кто за Лопату стоял, свои же и почикали, так что к нам претензий не будет, даже наоборот, слух ходит что Виталик, чуть ли не спасибо хотел сказать тем, кто всё это сделал. Но нам на его спасибо хрен положить. Тут другая тема выскочила, когда драка у них была, так кто чего мог, тот под себя и тащил, что плохо лежало. Так вот человек, у которого был, патроны к калашу предлагает, много. Чего скажешь?

— Много это сколько и чего за них хочет?

— Не знаю сколько точно, а такса обычная, десятка патрон.

— Ни хера себе цены, да за такие деньги чуть ли не ведро картошки купить можно.

— Ты чего лейтенант, картошка ещё вырастит, а патроны сколько не закапывай их больше не станет, тем более денег то у тебя вагон.

Задумался, денег действительно до хрена и чего с этими бумажками потом станет не понятно, а патроны, так патронами и останутся.

— Давай, забираем, веди к продавцу.

— Ты чего охренел, да он мне когда говорил, всё по сторонам смотрел. Так что я сам управлюсь, а патроны грузчики его привезут, он их в коробки картонные уже переложил.

— Смотри Васька, разведёт нас этот твой Корейко, положу обоих, ты меня знаешь.

— Так вы что знакомы?

— С кем? — не понял я.

— Да с Петькой Корейко.

— Ты чё с дуба рухнул, это я так по тексту молотнул.

— Не понял я не хрена, ладно потом расскажешь, деньги давай, время то идёт.

— Сколько тебе.

— Давай пол миллиона в самый раз будет.

— Ты чего, какие на хрен пол миллиона, я их чего в дровах нашёл.

— Давай, давай, не скупердяйничай, потом мне же ещё и спасибо скажешь.

— Ладно сволочь бери, но смотри, я тебя предупредил.

Васька схватил векселя и скрылся за углом, а у меня было такое ощущение, что его и деньги я больше никогда не увижу.

Уже вернулся и Крайнов с покупками, и мужики не по разу перекурить успели, а эта падла так и не появлялся. Решил так, жду ещё пятнадцать минут и иду валить всех с той стороны павильона. Пятнадцать минут прошло, а Сутягин не появлялся. Я не долго думая резво пошагал в ту сторону, куда убежал сержант, пока без оружия, не хочется устраивать отход с прикрытием, дам ему ещё один шанс. Зашёл за угол здания, прошагал метров тридцать и увидел, как из дальней двери выкатывается тележка, за ней ещё одна, а потом выехала и третья. Все заставлены обычными картонными коробками, но разными по размеру, каждую из телег катило по два грузчика, а замыкал шествие Сутягин, вытирающей со лба пот. Сделав вид, что просто прогуливаюсь, развернулся и не торопясь пошёл к машине. По дороге процессия меня догнала, а красномордый Сутягин поспешил выступить:

— Я уже думал ты не выдержишь и прибежишь с автоматом разбираться, а ты ничего без оружия пришёл.

— Хорош мозги полоскать, чего возился так долго.

— Да не поверишь, Петя этот, как увидел сколько я денег приволок, так пока все из меня не вытащил, не отпустил.

— Ты чё все бабки ему отдал, охренел, что ли.

— Не дёргайся лейтенант, не позорь меня перед людьми, я как ни как с ними раньше работал, а сейчас в их глазах сильно приподнялся. Так что подожди малость, потом в машине разберёмся кто прав, а кто виноват.

Прежде чем начать погрузку, пришлось открыть задний борт, а перед этим перекидать вперёд все мешки. Коробки, не зависимо от размера, были перевязаны толстым шпагатом, наверняка, если бы его не имелось, то под тяжестью, находившегося в них груза, все бы порвались. Меньше чем вдвоём ни одну из них грузчики не подымали, а были и такие, что брались вчетвером. Но погрузили в общем то всё быстро, у людей такой опыт за плечами. Потом Сутягин тепло попрощался с каждым, пообещал заскочить в гости, в следующий приезд и они покатили тачки обратно. Наши мужики закрыли борт, опустили тент, я забрал этого балабола в кабину и мы поехали в сторону дома.

Ждать, когда выедем из посёлка не стал, а приступил к допросу сразу после того, как тронулись.

— Давай сержант, хвались, что ты там за сделку проверну.

— Эх лейтенант, можно подумать я для себя старался — обиженно ответил Сутягин и замолчал.

— Чего обиделся, что ли? Так зря, ты что же думаешь, я такие деньги, кроме тебя ещё кому нибудь доверил?

— Да уж точно не доверил бы.

— Ну тогда чего, прикидываешься.

— Да это я так, цену себе набиваю.

— Можешь считать, что твои акции, на моей бирже, резко поднялись в цене.

— Вот опять, ты точно так же, как Корейко сказал. Колись откуда его знаешь.

— Задолбал, не знаю я его и всё, закрыли этот вопрос. Слушаю тебя внимательно по существу вопроса.

— Точно, братья вы, одинаково говорите. Ладно не хочешь рассказывать не надо. А мне скрывать нечего, в кузове у нас лежит тридцать три тысячи патронов, и пятнадцать комплектов обмундирования, причём заметь, не нашего образца, а ихнего, понял.

— Понял, понял.

— Ни хрена ты не понял. Ты его хоть раз видел? Это тебе не шинелька наша и даже не твои немецкие сапоги, там такая форма, что оденешь её и все бабы наши будут. А ещё этот, как же он говорил, забыл зараза. Короче там штуковина такая в комплект входит, что пули от неё отскакивают, вот так то.

— Да не может быть такого товарищ сержант? — не выдержал наш водитель.

— Ты мне ещё будешь тут. Помалкивай давай и на дорогу смотри. Не может быть, понимал бы чего.

— Ладно, чего разошёлся, я тебе верю. Бронежилет это называется — успокоил я Сутягина.

— Ты чего носил такой, что ли? — наклонившись к самому уху спросил меня сержант.

— Нет, но знаю, что такие бывают — так же тихо ответил я ему.

— Понятно.

Мы замолчали, а что говорить, молодец Васька, на какие то фантики столько полезных вещей поменял. Особенно бронежилеты меня обрадовали, с ними теперь, как то спокойнее будет, в случае разных заварушек. А без них наверняка не обойдётся, хотя и до этого уже не мало было. Сколько народу, по разным причинам, полегло и если вспомнить то плохих людей среди них не было. Из старого состава только Васька и остался, самый старый друг получается он у меня, а я на мужика с наездами.

— Объявляю вам товарищ сержант, от лица службы благодарность.

— Служу трудовому народу — глядя почти в упор на меня ответил сержант, а потом тихонько спросил — Ты чего это?

— А по приезду получите материальное вознаграждение — нарочно громко сказал я.

— Спасибо конечно товарищ лейтенант, но если не секрет какое.

— А там посмотрим, да.

Приехали мы, что то около семи вечера, разгружаться не стали, поставили машину, где она и раньше стояла, и выставили дополнительный караул, на всякий случай. Ужин только начался, так что приехали вовремя. Я нашёл Ерёмина и попросил его, что бы озадачил кого нибудь принести на всю разведку еду в землянку, а потом и сам туда подгрёб, забрав с собой Ухова, Рогова и старшину Шестакова.

Сутягин в это время уже околачивался около землянки, приводя себя в порядок.

— Сержант Сутягин, ко мне — позвал я его.

— Чего? — спросил он подходя ближе.

— Как, чего? А за материальным вознаграждением кто пойдёт, ты или Пушкина звать.

— Так если не шутишь, я всегда готов.

— Пошли тогда.

Мы обогнули холмик и пришли к машинам, предварительно предупредив часового, а то может шмальнуть, у них тут строго. Из «Зила» я достал десять банок тушёнки, а из «Газона» три бутылки водки, из старых запасов. Всё это мы засунули в прихваченный мешок и я его торжественно вручил Сутягину.

— Держи, только водка на всех и выпили чтобы её сегодня, понятно.

— Конечно командир, а чего там пить, по три капли на брата, так чисто символически.

Водку распили вечером, причём как и говорил Васька чисто символически, потому что разливать её пришлось на всех, кто был в землянке, а набралось нас здесь двадцать шесть человек. А что, на мой взгляд по пятьдесят грамм самое то, не поплохеет и весело. В качестве закуски сожрали всю тушёнку, короче проставился сержант по полной, за объявленную благодарность.

Зато, как хорошо было утром, голова не болела, а вспомнить было чего. Пока умывались и брились, думал чем занять сегодняшний день. Понятно, что надо разобраться со всем, чего привезли, а потом куда. Но за меня оказывается всё давно решили и сделал это паренёк дежурный, что сменился после завтрака. Он поймал меня у выхода из землянки, когда я собирался отнести на кухню посуду.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться — пожалуй как то слишком официально спросил он разрешения на разговор.

— Чего тебе? Только быстрее, если можешь или пошли со мной, по дороге поговорим.

— Тогда лучше по дороге.

Я перемахнул окопчик и спустился вниз, а затем прямиком на кухню, парень не отставал, но пока что помалкивал.

— Говори чего хотел, у меня дел сегодня навалом — поторопил я солдата.

— Да не знаю даже, как сказать. Я сержанту Ерёмину вроде докладывал, так он послал меня.

— Ты если прямо сейчас не скажешь, зачем пришёл и я так же сделаю.

— Я сегодня на холме в дозоре был, так там солнышко из-за туч минут на пять всего вышло и опять они его закрыли.

— Ты чего издеваешься? На хрена мне это знать то надо, сам подумай. Ну вышло и вышло, завтра ещё выйдет.

— Так товарищ сержант тоже осерчал, когда я его попросил в бинокль посмотреть, там же уже ничего видно не было, облачность опустилась, а я его предупреждал, что сейчас он точно ничего не увидет.

— Твою мать, боец или ты сейчас всё как надо расскажешь или я не знаю чего с тобой сделаю.

— Есть товарищ лейтенант. Докладываю, во время несения службы мной обнаружен не известный объект, идущий от берега к морю, на расстоянии примерно километров пяти от поста наблюдения.

— Вот можешь же, когда захочешь. Молодец, всё правильно доложил, как положено, по уставу. Ну раз доклад сделал, то всё иди отдыхай, давай.

Я сделал шагов пятнадцать, прежде чем до меня дошло сказанное солдатом, резко обернулся и закричал ему в след, перепугав находящихся рядом людей.

— Эй боец, как там тебя, а ну давай обратно.

Солдат подбежал и вытянувшись по стойке смирно снова доложил:

— Рядовой Михайлов.

— Это я понял, ты мне вот что, ещё разок, только по подробнее расскажи, чего там тебе померещилось.

Солдат ещё раз пересказал о том, что увидел, но снова делал это путано и заковыристо, вспоминая восход солнца, матерные слова Ерёмина, в свой адрес, а так же, как холодно ему было на посту. Не зацикливаясь на подробностях я лихорадочно соображал, чего он мог там увидеть, а то что он чего то видел, в этом я не сомневаюсь, больно он какой то нескладный, а таким по жизни иногда такой фарт выпадает, что другому и во сне не приснится.

— Давай ты мне лучше с верху всё покажешь. Стой тут, сейчас посуду отдам и пойдём.

Близко к часовому мы подходить не стали, зачем мешать человеку нести дежурство. Встали в сторонке и парень на пальцах мне объяснил, что и как он это заметил. Пожалуй я ему поверю, с этой точки много чего в хорошую погоду можно рассмотреть, тем более он заявляет, что вчера в том районе ничего не было. Ну если пацан не ошибся, произведу его в ефрейторы.

— Так боец, мне доложил и этого достаточно, никому больше не докладывай и не рассказывай, а то на смех подымут. А мы с разведкой твой доклад на всякий случай проверим, вдруг там враг окопался. Сейчас давай в землянку и отдыхай. За бдительность объявляю тебе благодарность, правильно поступил.

— Служу Советскому Союзу — отчеканил он и отправился вниз.

Паренёк то похоже из последнего призыва, раз так ответил. Ну это я так между делом подумал, тут о другом подумать надо, на чём на разведку ехать и кого с собой брать.

Неужели всё таки пробило нашу территорию на новые подарки. Хотя лично я ничего не увидел, да и Ерёмин послал бойца подальше с его видениями. Но прокатиться всё равно не мешает, возможно после обеда этим займусь, а сейчас машину надо разгружать. Хорошо, что заморозков по ночам пока нет, а так бы по морозили все овощи.

К разгрузке привлекли все армейские силы, таскать далеко, продуктов достаточно, а кроме этого ещё и патроны надо перекинуть в газон, с новеньким обмундированием, там у нас хранятся наиболее ценные вещи, больше пока негде. Я как и все не отлынивал от физических работ, но вот полноценно мне работать долго не дали. Во время очередного прихода к овощехранилищу ко мне подошёл один из студентов и спросил:

— Товарищ командир, это вы мужиков с заготовки дров забрали?

— Не понял, каких мужиков? — в свою очередь спросил его я, радуясь не большой передышке.

— Наших, тех что с нами лес валят. После завтрака они ушли куда то и больше мы их не видели.

А вот это уже интересно, что это значит ушли куда то, взяли просто так и забили на работу, выходной себе решили устроить, что ли.

— Все потерялись или частично? — решил я прояснить ситуацию.

— Частично, но большая часть отсутствует. Нет бригады, где за старшего товарищ Крайнов.

Вот даже как, товарищ Крайнов у нас в бригадирах числится, а почему я об этом слышу в первый раз.

— Значит бригада в полном составе отсутствует, а остальные как же?

— Остальные на месте, я по тому подошёл, что у нас брёвна кончаются, не знаем чего дальше делать, самим валить или их дожидаться.

— Сейчас разберёмся, как быть, ты к себе иди пока, а я Ерёмина дождусь и вместе с ним подойду к вам.

Парень ушёл в сторону леса, где может и не так часто, но всё же был слышен звук топоров, рубящих древесину. Я решил здесь подождать, когда подойдёт сержант, с очередным мешком, чего за ним бегать туда сюда, ноги у меня не казённые.

Ерёмин показался минут через десять, к этому времени я уже успел отдохнуть и собраться с мыслями. Хотя подходящих версий у меня в голове так и не образовалось, но всё же какие то намётки в ней сформировались. Не могла бригада в полном составе взять да исчезнуть, ни с того не с сего, наверняка внутри коллектива проводилась какая то работа по разложению. А сегодня она получила своё логическое завершение и на мой взгляд вполне своевременно, после того, как товарищ Крайнов посетил вместе с нами посёлок под названием Рынок. Наверно понравилось ему там больше, чем в нашем захолустье, а оболтать уставших и плохо накормленных людей, ему это, как два пальца об асфальт. Вот сколько раз замечал за собой, первое впечатление о не знакомом человеке, почему то у меня обычно оказывается самым верным. Этот парторг мне сразу не понравился, хотя вчера, к примеру, я почти что изменил о нём своё мнение. Прямо ужик какой то, хотя нет, этот больше на гада ползучего похож, почти втёрся в доверие, но всё же не выдержал, старые воспоминания о жизни руководителя, не позволили замаскироваться окончательно. Ему наверное показалось, что он со своими талантами махать руками и молотить языком будет там востребован, ну что же пускай попробовал бы, но в одиночку, людей то зачем за собой поволок. Или у него это уже в крови, типа не могу жить если рядом массы отсутствуют, кем же руководить тогда.

В принципе, мне от этого дезертирства не жарко и не холодно, может всё таки самую малость теплее, кормить меньше народу придётся. Поэтому ни кого искать я не стану и другим запрещать свободно перемещаться по территории не вижу смысла. Только всё это можно делать, как то цивилизованнее, прийти и сказать, так и так, надоело нам тут, уходим к другому барину и всё, все довольны и смеются. На хрена такие номера выкидывать, привыкли там так жить и здесь перестроиться на нормальный лад не могут.

— Ерёмин, подойди — подозвал я разгрузившегося сержант.

— Слушаю, товарищ лейтенант — ответил он, пытаясь восстановить дыхание.

— У нас на лесоповале бригада в полном составе сбежала, так ты бы сходил к ребятам, фронт работ им определил, а то они сами не могут.

— Как сбежала?

— Думаю ногами, автомобили вроде все на месте.

— Наверняка Крайнов, сволочь, всех с баламутил. Так и знал, что эта гнида чего нибудь выкинет.

— А раз знал, так зачем бригадиром его сделал.

— Ничего я не делал, они сами так решили. Как то утром собрались все и сказали, хотим мол чтобы у нас товарищ Крайнов за старшего был, а я чего, мне это без разницы.

— Ладно Серёга, забей. Ты только с оставшимися разберись и проверь может ещё кто отсутствует, а потом предупреди повариху, что на обеде нас, меньше будет и на всякий случай сам всю кормёжку рядом с ней побудь, вдруг кто из беглецов объявится. Если такая радость случиться, хватать его и ко мне, на беседу. Давай, только без лишних придирок к людям.

Ерёмин ушёл к студентам, а я продолжил заниматься перетаскиванием грузов. С поездкой сегодня придётся погодить, нельзя уезжать из лагеря в тот момент, когда из него два десятка человек убежало.

После обеда выяснилось, что у нас отсутствует семнадцать мужиков и девять женщин, солидную команду собрал парторг, только вот каким макаром они собираются три сотни километров преодолеть, мне не понятно. Мы специально проверили все транспортные средства, машины и лошади на месте, продукты тоже никто не пытался слямзить. Необычность сегодняшнего дня заключалась лишь в том, что очень много народу, по словам поварихи, за добавкой во время завтрака приходило и лепёшки пресные все подобрали. Не знаю, как они собираются десять дней в таких погодных условия жить и чем питаться. Что же такого, этот деятель, смог людям порассказать, что они за ним пошли. Ну да хрен с ними, я всех предупредил, что обратно мы никого не принимаем, держать не будем, но и назад тоже проситься бесполезно. Пускай каждый для себя сам решает, чего он хочет, от жизни, в этом месте, получить.

К утру возвращенцев мы так и не увидели, и меньше людей, среди гражданских, тоже не стало, про военных я даже и не заикаюсь, здесь единодушие полное. Вместе мы сила, а по отдельности нужны будем только, как шавки, сидящие на цепи у какого нибудь хозяина. Странное дело, но у меня сложилось такое впечатление, что у людей после вчерашнего побега настроение даже лучше стало. А Сутягин мне так прямо и заявил:

— Настроение даже улучшилось, от того, что парторга не вижу. Я сразу знал, что от этого гада будут проблемы, даже хотел его втихаря замочить, да потом почему то передумал или некогда было, не помню уже, а надо было сделать ему расстрел, через повешение.

— Мне он тоже с первого взгляда не понравился и я точно так же как и ты, хотел его в первый же день знакомства расстрелять, но проявил гуманность к уставшему человеку. Теперь если у тебя кто то внутреннюю неприязнь вызовет, ты мне докладывай. Возьмём вон допустим Ерёмина в тройку, вынесем решение и расстреляем сходу, чтобы потом не мучатся.

— Я только за — ответил сержант, на моё предложение.

— Если за, тогда возьми ещё троих людей, по надёжнее и жду вас на стоянке, с полным боекомплектом. Выезд у нас сегодня намечается, не дальний так, что к обеду вернёмся.

— Выезд это хорошо, не могу долго на одном месте сидеть.

После завтрака заскочил в землянку за оружием, где во всю собирались Сутягин и группа Кашина, а затем не дожидаясь их пошёл к шестёрке, надо её проверить и дозаправить. Поедем на ней проверять, чего там привиделось бойцу Михайлову.