Опустошенная

Глава седьмая СМЕНА ПАРАДИГМЫ

Полет назад выдался паршивый. Ветер усилился, и нас швыряло из стороны в сторону с такой силой, что у пилота даже костяшки побели от того, с какой силой она вцепилась в штурвал. Половину пути она шепотом читала молитвы.

Уверена, я позеленела к тому времени, когда мы долетели до вертолетной площадки. Я благополучно добралась до машины, однако в течение нескольких минут просто сидела на водительском кресле, не желая трогаться с места, не будучи уверенной, что не изгажу салон. Зловонье из-за того, что меня укачало, — последнее, что нужно моей двадцатилетней коробчонке Вольво.

Воспользовавшись моментом, я проверила сотовый. Пропущенный звонок от Джонаха, и голосовое сообщение от Келли. Исполняя свой долг, я сначала позвонила ей.

Подняв трубку, она тут же завизжала:

— Ты невероятна!

— Ну да, что на сей раз?

— Ты! Озеро! Я не знаю, как ты это сделала, но ты кудесница!

Пришлось тряхнуть головой, чтобы собраться.

— Келли, я только что вернулась в город, и совершенно не представляю, о чем ты.

— Ты сделала это, Мерит! С озером все нормально. Так внезапно, бах — и вода снова чистая, и по ней гуляют волны, как будто ничего и не было. Не знаю, что ты там сказала Лорелее, но это однозначно сработало. Это важно, Мерит. Ты повлияла на ситуацию. Знаешь, как это помогло Дому? Сегодня протестующие разошлись по домам. Благодаря этому ГС может оставить нас в покое.

Я вышла из вертолета всего пятнадцать-двадцать минут назад, и, когда мы приземлись, озеро выглядело так же. Хоть я и ценила похвалу и вероятность того, что благодаря мне у Дома появилась передышка, я была настроена скептически. Я поверила Лорелее, и на острове ничто не навело меня на мысль об ее причастности к случившемуся с озером. Тем более, она не могла устранить проблему спустя час после моего визита. Творилось что-то еще.

— Кэл, я не уверена, что все так просто. То есть, я конечно рада, что озеро стало прежним, но я к этому непричастна, как, думаю, и Лорелея. Я вообще считаю, что она совершенно тут не причем. Она так же слаба, как и нимфы.

— Принцип Оккама, Мерит. Самое простое решение обычно является верным. Вода в озере испортилась, ты поговорила с Лорелеей, и озеро стало прежним. Может, ты ее напугала. Давай не смотреть дареному коню в зубы, а?

Я нахмурилась. Такая череда событий вовсе не означала, что они были связаны. Пока я была у Лорелеи, она точно ничего не делала. Было ли у нее время, чтобы совершить что-то после моего ухода?

Уже не впервые мне преподносили с виду элементарный ответ. Во время городского фестиваля Селина признала своё участие в продаже «В». Ненадолго это показалось нам чудесным решением наших проблем из-за наркотиков, пока мы не обнаружили, что она была пешкой в руках Тейта.

Все было не так просто. Но, возможно, сейчас Келли нужно было верить, что мы переломили ситуацию, что нам удалось решить проблему. Вероятно, весь Дом в этом нуждался. Может временами стоит закрывать глаза на правду, поэтому я сказала то, что ей хотелось услышать:

— Наверное, ты права. Иначе это было бы уж слишком большим совпадением.

— Права? Забей и иди развлекись. Отдохни ночь. Я просто в восторге. Отличная работа, Страж. Лично прослежу, чтобы Кабот узнал об этом.

В трубке повисла тишина, но моя тревога не ослабла. Если я не могла обсуждать добытые сведения в Доме Кадогана, значит, стоило поискать более восприимчивых слушателей. Да только проблема была в том, что мои основные слушатели — те, что работали в офисе Омбудсмена, но не факт, что они окажутся восприимчивыми. Меня не прельщала мысль сказать Джеффу, что Лорелея обвинила Стаю в случившемся с озером. Я решила, что такое нужно сообщать при личной встрече. Нелегко будет признаться в том, что оборотни стали моими новыми подозреваемыми.

По пути в офис Омбудсмена я позвонила Джонаху. Он ответил с первого гудка.

— Хорошая работа, — сказал он.

— Спасибо, что оценил. Только это не я. Что там с нимфами?

— Слышал, им с каждой минутой становится все лучше и лучше. Теперь они твои большие фанатки.

— Дерьмо.

— Я ожидал другой реакции.

— Я уж точно порчу кому-то всю малину, но к озеру не имею никакого отношения. Мы с Лорелеей просто поговорили.

— Просто поговорили?

— Ага. Она тоже чувствует слабость и продолжала слабеть, а еще отрицала свою причастность к случившемуся с озером. Я склонна ей верить.

— Полагаю, ты не будешь просто довольствоваться тем, что озеро вернулось в норму?

Не знаю, нужно было чувствовать себя польщенной или оскорбиться от такого вопроса. Но, в любом случае, он был прав.

— Верно. Я собираюсь к дедушке, чтобы выведать у него информацию. Не хочешь составить мне компанию?

— Не могу. Кое-какие дела. Хочешь, можем встретиться позже?

— Хорошо. Позвоню, когда закончу.

— Я захвачу попкорн, — пообещал он и отключился.

Всю дорогу в южную часть города в дедушкин офис, я кусала губы, да так сильно, что, в конечном счете, почувствовала металлический вкус крови. Может озеро и перестало быть магическим вакуумом, но это точно был еще не конец. И если я была права, и исцеление — совпадение, то в Городе Ветров действовали иные силы, обладающие большей магией. Глубоко внутри я боялась, что вскоре мы узнаем, каков будет «следующий ход» Тейта.

Машин было мало, поэтому поездка в южную часть города не заняла много времени. Офис Омбудсмена находился в низком кирпичном здании в жилом районе для рабочего класса. Припарковавшись, я направилась к двери и нажала на звонок, дабы возвестить о своем прибытии Джеффа, Катчера, дедушку и Марджори, его администратора.

Марджори — практичная женщина. Она открывает дверь, так же как отвечает на звонок: намереваясь побыстрее сплавить вас кому-нибудь.

— Добрый вечер, — поприветствовала ее я, когда она раскодировала дверь и придержала ее для меня.

Я только договорила, а она уже успела запереть дверь и направлялась к себе в кабинет. Видимо она погрязла в бумажной работе, связанной с дипломатией сверхъестественных существ.

Над зданием здорово поиздевались, сделав ремонт в стиле 70-х. Катчер с Джеффом делили такой же безобразный кабинет дальше по коридору. В маленькой комнате стояли металлические столы, которые вероятно урвали на аукционе по распродаже ненужных вещей, и повсюду висели плакаты речных нимф.

Джефф и Катчер сидели за своими столами, но были так сильно поглощены беседой, что даже не услышали, как я пришла.

— Ее волосы намного темнее, — говорил Джефф, одновременно печатая на одной из многоцветных клавиатур, находившихся на его столе. — Поэтому я уверен, что у наших детей тоже будут темные волосы.

— Не обязательно, — возразил Катчер. Он делал из стикера оригами. — Я имею в виду, им могут достаться твои гены. А ты выше, чем Фэллон и волосы у тебя светлее.

— Что верно, то верно, — ответил Джефф.

Неужели это происходило наяву? Эти два связанных с магией парня, которые решали проблемы и надирали задницы, обсуждали, какие будут у них дети?

Наклонившись, Джефф протянул Катчеру пакет фисташек. Катчер добродушно улыбнулся и, не проронив ни единой колкости, бросил оригами и взял из пакета несколько штучек. Очистив от скорлупы свою фисташку, Джефф стал жевать.

— Ты никогда не задумывался о том, чтобы обучать ребенка бейсболу, ну, типа, когда у вас с Мэллори появятся дети? Заниматься там всякой рутиной, которой занимается папаша футболиста?

Катчер подбросил фисташку в воздух и поймал ее ртом.

— И попутно надеяться, что наши дети однажды не поджарят Вселенную? Да, мне приходила в голову такая мысль, — он сел прямо и посмотрел на Джеффа. — Ты можешь себе представить маленькую девочку с волосами как у Мэллори? Светлыми, я имею в виду.

— Разбивательница. Сердец, — сказал Джефф. — Тебе придется держать у парадной двери дробовик, чтобы отгонять ухажеров. Ну, или поручить это Мэллори.

— Ага, — проговорил Катчер, а потом, осознав, что я находилась в комнате, поднял глаза и в упор посмотрел на меня. — Я так и сделаю, но сначала заставлю ее надрать Мерит задницу за то, что та подслушивала.

Ухмыльнувшись, я зашла внутрь, помахав каждому из них рукой.

— Привет, гордые папаши еще не зачатых детей.

Щеки Джеффа зарделись румянцем.

— Могла бы и сообщить о своем присутствии.

— И пропустить беседу папашек? Нет, уж спасибо. Прелестный разговор. Вы — два дружелюбных ребенка, которые вели себя очень по-отечески.

— По всей видимости, сирена тебя не утопила? — сухо поинтересовался Катчер, возвращая меня к сути дела.

— Даже и не пыталась. Вообще-то, она была очень милой.

— Еще бы, — с ухмылкой сказал Джефф. — Ты же убедила ее поступить правильно. Озеро приходит в норму.

— Слава Христу, — сказал Катчер. — Поездка принесла плоды? Она призналась в порче нашего озера?

— На самом деле, нет, — ответила я, выдвигая для себя стул. — Давайте позовем дедушку. Ему тоже захочется это услышать.

Я не собиралась драматизировать, а просто хотела собрать в комнате их всех, когда буду рассказывать об озерной сирене.

Спустя несколько минут, вошел мой дедушка и, улыбнувшись, обнял меня. Затем его взгляд изменился: все веселье испарилось, когда он настроился на деловой лад.

— Лорелея является озерной сиреной с тех пор, как она стала владелицей Piedra de Aqua, водного камня, который каким-то образом наделяет владельца своей силой. Она слаба, выглядела просто ужасно, и кажется, испытывает боль. Вообще она надеялась, что во всем виноваты нимфы. По пути в Чикаго абсолютно ничего не произошло, но по прибытии мне говорят, что с озером все нормально. Чудесным образом вернулось в норму.

В комнате повисла тишина.

— Это не она, — заключил дедушка.

— Только если она соврала, а потом очень быстро что-то сделала.

Нахмурившись, Катчер стал качаться на своем старом металлическом офисном кресле, которое поскрипывало в такт его движениям.

— Значит, мы имеем дело с чем-то неизвестным.

— У нее есть теория, — начала я, и виновато посмотрела на Джеффа. — Она считает, что магический всплеск вызван скоплением нимф и оборотней в одном городе. Их природная магия или объединяется, или вступает в противоборство, и в результате вся сила сосредоточивается в одном месте.

Джефф выглядел ошеломленным.

— Это что-то новенькое.

— А такое вообще возможно? — спросил дедушка. — Что определенное количество сверхъестественных созданий непроизвольно осуществят выброс магии?

Джефф нахмурился и рассеянно почесал на голову.

— Полагаю, теоретически искрометный выброс мог бы произойти, но тогда следовало ожидать положительного эффекта из-за концентрации магии, а у нас — нечто, высасывающее магию из города.

— Если только это не сходно с эффектом цунами, — высказал предположение Катчер. — Возможно ли, что скопление оборотней в одном месте произвело такой выброс магии, что озеро начало засасывать её обратно?

Джефф покачал головой.

— Будь это правда, мы бы перемещали океанские течения, каждый раз, когда встречались на Авроре или где-нибудь еще, — он посмотрел на меня. — Я не знаю, ни одного случая, когда из-за скопления оборотней в одном месте появлялся магический вакуум. Такое случилось впервые.

Несмотря на вежливый тон, у него на лице было написано, что он не согласен с версией Лорелеи.

— Я тоже не особо поверила, — сказала я. — Но еще меньше мне нравится, что мы не можем объяснить что-то настолько мощное.

— Возможно, у нас и нет объяснения, — сказал дедушка, — зато есть передышка. Знаю, сейчас тяжелые времена для Дома. Всю тяжелую часть расследования оставь нам.

Мои губы сжались из-за подразумевания Фрэнка.

— Я не могу планировать свою работу, основываясь на будущем мнении о ней ГС. Они в любом случае будут предъявлять мне претензии, поэтому я должна поступить как нужно ради Дома и города. На худой конец…

— Мерит, — тихо сказал Джефф, — ты же не хочешь, чтобы тебя отлучили от Дома.

— Нет, не хочу, — согласилась я. — Но и не стану делать вид, будто ничего не происходит, когда, явно, что-то надвигается. Я не позволю городу отправиться в ад из-за распорядителя, который думает задницей. Извини, дедушка, — добавила я из-за своего лексикона.

Он похлопал меня по спине.

— Все самое трудное мы возьмем на себя, — сказал он. — Ты делаешь свою работу, но не лезешь на рожон. Знаю, в последнее время тебе пришлось нелегко. Без Этана должно быть очень трудно. Он был хорошим человеком — хорошим Мастером для своих людей. Но трудные времена не длятся вечно, и ты понадобишься Малику, когда он освободиться от распорядителя.

Отличный совет, которому было тяжело последовать. Этан как раз таки учил меня не наблюдать со стороны и выжидать развития событий, а вырабатывать стратегию и добывать сведения. Быть солдатом. А какой солдат отступается под гнетом обстоятельств? Конечно, следовать приказам важно, но разве солдат не должен полагаться и на собственную сознательность?

Заглянув в кабинет, Марджори постучала в открытую дверь. Она была обеспокоена.

— Чак, — сказала она. — Думаю, вам лучше выйти сюда.

Нахмурившись, дедушка встал и подошел к двери. Переглянувшись, мы с Катчером и Джеффом последовали за ним. Стоя в дверях, мы все дружно высунули головы. Получилось, что наши головы торчали из-за проема на разных уровнях, как у детишек в эксцентрических комедиях.

Дедушка с Марджори стояли в коридоре, буравя взглядом парадный вход. На улице стоял неприметный черный внедорожник. Как раз такой внедорожник тихо подъезжает ночью в темноте, и вы узнаете о нем, только когда его пассажиры выскакивают из него с ружьями…или еще чего похуже.

— МакКетрик? — поинтересовалась я.

— Надеюсь, — выплюнула Марджори. — По крайней мере, я хоть увижу какие-то действия.

Мы все уставились на нее.

— Простите, простите, — сказала она с сильно выраженным чикагским акцентом.

Прозвучало как «прастите».

— Знаешь, перекладывать бумажки, касающиеся сверхъестественных существ, временами немного утомляет. И, нет. Это не МакКетрик, который, как я понимаю, очень плохой человек. Просто ужасный, — она перекрестилась, — Да хранит нас Господь. Это мэр.

— Отключить сигнализацию, — сказал дедушка.

Катчер вышел в коридор и, подойдя к кнопочной панели, раскодировал замок.

— Ты знал, что она приедет? — тихо спросила я.

Дедушка покачал головой.

— Для меня это неожиданность.

Мы ждали ее появления в тягостном, тревожном молчании. Неожиданное прибытие мэра в офис Омбудсмена, вероятно, не сулило ничего хорошего.

Она подошла к двери в сопровождении двух здоровенных охранников, идущих впереди. Когда они открыли дверь, она вошла и огляделась с надменным выражением лица. На ней был бордовый брючный костюм, а волосы странно завиты внизу. На шее и запястьях была массивная бижутерия, а на пальцах — толстые кольца.

Презрительно окинув взглядом офис, она посмотрела в глаза дедушке.

— Мистер Мерит.

— Мадам мэр, — поприветствовал ее он.

Я слышала, вы и ваши… сотрудники… использовали городские ресурсы, чтобы совершить частный полет на вертолете.

Он удивленно моргнул.

— Мадам, если дело в бюджете, то мы могли бы пройти ко мне в кабинет и обсудить это.

— У меня не так много времени, мистер Мерит. Я предпочла бы услышать ответ сейчас.

Увлажнив губы, дедушка продолжил.

— Как указано в моей служебной записке, нам было необходимо совершить поездку на Медвежий Остров. Мы полагали, его обитательница могла быть причастна к случившемуся с озером.

— И она была?

Тщательно подбирай слова, подумала я. Ты же не хочешь вручить ей заряженный пистолет.

— Уверен, вы видели, что озеро пришло в норму.

Она нахмурилась, что вовсе не выглядело привлекательно. Диана Ковальчук принадлежит к тому типу людей, которые хорошо (но не отлично) выглядели только, когда они улыбаются с расчетливой решимостью.

— Мистер Мерит, — наконец сказала она, — моя работа заключается не в том, чтобы тратить деньги налогоплательщиков на пресмыкание перед сверхъестественными монстрами. Моя работа — следить, чтобы городские ресурсы использовались с умом.

— Мои извинения, мадам мэр, — дипломатично ответил дедушка. — Если желаете, можете взыскать из нашего бюджета на этот год двойную стоимость за использование вертолета. Как обычно у нас будет активный баланс, и мы вернем деньги городу.

Мэр слегка улыбнулась. Подлая улыбка.

— В этом нет необходимости. Видите ли, мистер Мерит, с сегодняшнего дня у вас больше нет бюджета.

У меня, Джеффа, Катчера, и Марджори отпала челюсть. От возникшей в коридоре магии стало не по себе. Казалось, мэр и ее охранники ее просто не замечали. Она смерила нам злым и торжествующим взглядом.

К его чести, дедушка остался невозмутимым.

— И что же что это значит, мадам мэр?

— Это означает, что вы отстранены от должности Омбудсмена. Ваши сотрудники уходят в административный отпуск, а ваш офис будет закрыт впредь до дальнейшего извещения.

— Вы не можете просто… — начал Джефф, но мой дедушка поднял руку, а затем совершил поступок, которым я горжусь.

— Я держал язык за зубами, — заговорил дедушка. — Много раз, по многим вопросам, я держал язык за зубами. Я уже делал для этого города всё еще тогда, когда, вы, думаю, даже и не родились. Каждый мужчина и каждая женщина, ходящие по этой земле должны сами пробиваться в жизни. Я вижу, что вы пытаетесь поступать так, как считаете правильным. Да только большей ошибки вам, наверное, не совершить. Сверхъестественное население этого города сейчас больше чем когда-либо нуждается в друге. Настало время поощрять взаимопонимание, а не оставлять сверхъестественное население на произвол судьбы, когда вокруг царит такая враждебность.

— Они сами вызвали к себе эту враждебность, — возразила она. — Теперь пожинают собственные плоды.

— Они пожинают плоды мэра Тейта, — поправил он.

Мэр закатила глаза.

— Этот город не потерпит фаворитизма, как бы вы это не преподносили, и как бы хорошо не продавали эту идею группе лиц с особыми интересами, которые это поддерживают.

Тон демагога и блеск в глазах четко говорили сами за себя: «Будущий Кандидат в Президенты».

— А если люди нападут на нас? — спросила ее я. — Если они схватятся за вилы и колья, или ружья, и восстанут против Домов, к этому отнесутся терпимо? Они останутся безнаказанными?

Она перевела взгляд на меня, овоща, который побеспокоил ее практичным вопросом.

— Как раз из-за подобных преувеличенных высказываний, наш город превратился во всенародное посмешище. Это реальный мир, и у нас есть более важные проблемы, нежели решать заслуживают ли вампиры особого отношения.

— Мы обратимся в городской совет, — сказал Джефф. — И поговорим с членами городского управления.

— И они ответят так же. Пришло время расставлять приоритеты, мистер Мерит. И таким образом я это начинаю. У вас есть двадцать четыре часа, чтобы освободить кабинеты. И вы могли бы порекомендовать вашим доверителям привести в порядок регистрационные документы. Спокойной ночи.

Закончив, она развернулась на каблуках и вышла. Ее охранники последовали за ней.

— Обычно я не бросаюсь такими словами, — сказала Марджори, — но эта женщина — бездушная стерва.

Марджори в своей ругани не переплюнула моего дедушку. Даже я не знала таких ругательств. Никогда бы не подумала, что он слышал некоторые из употребленных словечек.

— Если она думает, — наконец, процедил он, — что я сдамся без борьбы, что ж, ее ждет открытие. Я не собираюсь сводить на нет всё то, чего мы достигли для сверхъестественного населения этого города, в угоду ее президентской компании.

— Она не может так поступить, — сказал Джефф. — Не самостоятельно. Это не правильно.

— «Правильно» в понимании этой женщины, все равно, что сравнить жопу с пальцем, — сказал дедушка. — Но будь я проклят, если это конец.

Мы впятером, молча, застыли.

— А знаешь, — наконец заговорил Катчер, — можно найти в этом и светлую сторону.

— В смысле? — спросил дедушка.

С блеском в глазах Катчер посмотрел на дедушку.

— За последние четыре года любое решение принимались с учетом мнения мэра. Мы чувствовали признательность за свои должности, а значит все, кто зависел от офиса, также чувствовали себя признательными. Пусть у нас больше нет правительственных гарантий, но и репрессий тоже не поступало, — сказал Катчер. — Мы начинали с нуля. Четыре года назад у нас не было ни контактов, ни друзей, ни легитимности. Сверхъестественное население нас боялось. Она может лишить нас финансирования, однако не может повернуть время вспять.

Дедушка слегка улыбнулся.

— Мистер Белл, в этом вы правы.

Я направилась к машине, оставив Джеффа, Катчера, Марджори и дедушку собирать вещи и рассматривать варианты. Учитывая блеск в глазах дедушки, я не сомневалась, что он найдет решение. Они вчетвером да их секретный сотрудник-вампир скорее всего учредят новую контору еще до восхода солнца. Интересно, приготовит ли дедушка мясной рулет на новоселье? У него получается фантастический мясной рулет.

Размышляя о мясном рулете, я достала мобильник. Я позвонила Келли и сообщила, что мой дедушка будет тщательней расследовать, почему почернела вода в озере. А еще я же пообещала Джонаху доклад. Да, я дала дедушке обещание, что все самое трудное достается им, но я не собиралась игнорировать происходящее, особенно сейчас.

— Разобрался с делами? — спросила я Джонаха, когда он поднял трубку.

— Ага. Давай встретимся, и тогда отчитаешься. Где ты?

— В южной части. Только что из офиса дедушки. А ты?

— В Доме Грея. Понятно, что я не хочу встречаться тут, и уж точно не рядом с Домом Кадогана. Слишком много протестующих, — он умолк на мгновенье. — Как насчет Мидвея? Там можно будет рассчитывать на некоторую уединенность.

Мидвей Плеженс Парк — длинный узкий зеленый участок протяженностью с милю, раскинувшийся с востока на запад возле кампуса ЧУ. Его создали для Выставки Х. Колумба — Всемирной Выставки, благодаря которой Чикаго назвали «Белым Городом.»

— Конечно, — сказала я. — Буду через пятнадцать минут.

— Тогда до встречи.

Отключившись, я швырнула телефон на сиденье, и с минуту не сводила с него глаз. Как раз в такие моменты я обычно звонила Этану, чтобы отчитаться. Даже если он не знал, как именно поступить, у него были хотя бы какие-то предложения. Он был вампиром уже несколько сотен лет и обладал возмутительной проницательностью в том, что касалось политики и стратегии, даже если иногда и попадал из-за этого в неприятности.

Уверена, у Джонаха тоже найдутся для меня полезные советы. В противном случае я бы не согласилась на встречу. Но у нас с Этаном был дух товарищества. Стиль. Мы научились работать вместе. Из-за обмена опытом, между нами возникли тесные дружеские отношения. С Джонахом такого просто не было. Возможно, в какой-то другой далекой реальности, если бы я приняла предложение КГ, и он бы стал моим напарником, между нами бы возникла такая связь. Но этой ночью…

Этой ночью, я скучала по Этану.

Желая забыться, я оторвала взгляд от телефона и включила радио. Динамики взорвались песней группы Snow Patrol. Я слегка убавила звук, чтобы не оглохнуть, оставив громкость достаточной, чтобы заглушить неприятные мысли. Группа пела о храбрости и о том, что, несмотря на страх, нужно принимать необходимые меры. Я притворилась, будто вселенная бросает мне вызов, вынуждая быть храброй, начать новую жизнь, как я уже сделала однажды. В прошлый раз — из аспирантки я превратилась в воина Дома Кадогана. В этот раз — из любовницы Мастера Дома я стала…

Кем?

Пока я ехала, песня достигла крещендо, и я пришла к выводу, что это решающий вопрос. Какой бы я была без Этана? Кем бы я была без Этана?

Наверное, пора выяснить.

Мидвей соединял Парк Вашингтона на западе и Парк Джексона на востоке. Его границами выступали предметы искусства, как например, памятник Массарику — статуя солдата на коне в восточной части. Солдат на лошади возвышался на прямоугольном постаменте, к которому вел ряд бетонных ступенек. Джонах стоял у постамента, скрестив руки на груди и задрав голову.

— Звонил? — спросила я, поднимаясь по ступеням.

Он обернулся.

— Ты когда-нибудь задавалась вопросом, доживем ли мы до того момента, когда нас станут считать частью этого города? — он указал на статую. — Я о том, решат ли они однажды увековечить память одного из нас? Будут ли они действительно гордиться нашими поступками?

Я села на одну из ступенек. Он опустился рядом.

— Этот город пережил разные периоды после пресс-конференции Селины, — сказала я. — Отрицания. Ненависти. Славы.

— А теперь снова стадия ненависти?

Я промычала в знак согласия.

— Должны произойти какие-то коренные изменения, прежде чем люди станут считать нас равными себе. Кстати говоря, о равенстве, — сказала я, и рассказала ему о визите мэра.

Его глаза расширились.

— Но они не могут закрыть офис Омбудсмена. Он нужен городу. Сверхъестественным созданиям. Они доверяют твоему дедушке и считают, что благодаря нему у них есть возможность высказаться. Без него, люди знали только о нарушителях порядка — о Селине и Адаме Кини.

— Согласна, но не волнуйся. Когда я уходила, они уже устроили мозговой штурм, как выйти из этого положения. Они будут и дальше заниматься, чем прежде, просто налогоплательщики не будут за это платить.

С минуту мы сидели в тишине. Из-за холода, у меня по рукам побежали мурашки.

— Полагаю, ты считаешь, с водой происходит что-то еще, — сказал он. — Что-то вовсе не имеющее отношение к сирене?

— Да. А то все выходит слишком уж гладко. Я была там с ней, Джонах. И она не колдовала.

— Значит, мы должны продолжать наблюдать.

— Только незаметно, — сказала я. — Дедушка сказал оставить всю тяжелую работу ему. На меня оказывают слишком большое давление, так что особо не разойдешься. Фрэнк не в восторге от того, что я Страж. Не удивлюсь, если он попытается сместить меня с должности.

— У него нет таких полномочий.

Я окинула его безразличным взглядом.

— Согласно Канону, он может и не имеет права, да только кто его остановит? Он держит Дом в невыгодном положении, и если придется выбирать между Домом и мной, Малик выберет Дом. Разве он может поступить иначе?

У меня скрутило желудок, но не при мысли, что я перестану быть Стражем Дома, а от того, что я обвиняла Этана за его выбор между мной и Домом. Я-то считала, что с его стороны было неправильно даже думать о том, чтобы поставить Дом выше меня. Возможно, я не отдавала ему должное: не потому, что приняла его решение, а потому, что выбор было сделать намного сложнее, чем я себе представляла.

— Ты где витаешь?

Я посмотрела на Джонаха.

— Просто задумалась.

— О чем?

Я снова отвернулась, и он, должно быть, понял причину моего смятения.

— Ах, — сказал он.

— Ах, — кивнув, повторила я.

— Можно я кое-что скажу?

— Конечно.

Что бы он ни собирался сказать, ему потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слова.

— Знаю, сначала мы, определенно, не поладили, причем в основном из-за моего предвзятого к тебе отношения.

— И из-за того, что я позабыла, что ты притворялся человеком, дабы встречаться с моей двадцатидвухлетней сестрой.

— И это тоже, — быстро согласился он. — Но это не меняет очевидного.

— Ты о чем?

— Что ты весьма занимательная, Мерит, Страж Дома Кадогана.

— Спасибо, — ответила я, но не смогла посмотреть ему в глаза.

Взяв меня за подбородок, Джонах стал поворачивать мою голову, чтобы я посмотрела на него. Прикосновение вызвало поток теплой энергии вниз по позвоночнику.

— Что, черт побери, это было?

Он с удивлением отдернул руку и уставился на нее, прежде чем поднять глаза на меня.

— Взаимодополняющая магия, — прошептал он. — Я о ней слышал, но никогда не сталкивался. Сама знаешь, вампиры как таковые не магические существа. Мы лишь восприимчивы к магии. Ощущаем ее, знаем, что она нас окружает. А когда мы расстроены, то создаем дисбаланс.

Только я вот воспринимала все по-другому:

— А я думала, что мы, наоборот, излучаем магию, когда расстроены.

Джонах покачал головой.

— Магия исходит не от нас. Она вокруг нас. Когда мы испытываем сильные эмоции, как страх, гнев, страсть, то вступаем с магией в контакт, создавая пульсации. Мы не создаем и не излучаем магию. Мы видоизменяем ее потоки.

— Понимаю, — ответила я.

— Но это, — начал он, взяв меня за руку и проводя пальцем по моей ладони и вызывая дрожь по телу. — Это неожиданно. Теория заключается в том, что некоторые вампиры влияют на магию сопряжено, как будто функционируют на одинаковой частоте. Похоже, что у нас с тобой именно так.

Магическая диковинка или нет, но мне вовсе не нужно было такого развития событий. И, тем не менее, каждое движение его пальцев вызывало дрожь по телу и отключало здравомыслящую часть мозга.

— Ладно, — внезапно сказал он, вскакивая со своего места. — Давай вернемся к работе.

Резкая смена темы снова меня удивила.

Должно быть, он заметил, что я шокирована.

— Город важнее магических диковинок. Важнее трех Домов, двух вампиров или совета, являющегося сплошной занозой в заднице. Я не собираюсь заморачиваться из-за мелочей.

Меня задело, с каким облегчением он это сказал.

— Так я теперь «мелочи»?

Он ухмыльнулся.

— Ты даже заработала прозвище. Думаю, «мелкая».

— У меня рост метр семьдесят два без каблуков.

— Это не характеристика. Это прозвище. Привыкай к нему, мелкая.

Мы некоторое время просто стояли, ожидая, когда спадет напряжение. Когда это произошло, мы улыбнулись друг другу.

— Не называй меня «мелкой», — сказала я.

— Ладно, Мелкая.

— Серьезно. Это по-детски.

— Что бы ты там не говорила, Мелкая. Давай уже закругляться.

— Я за.

Об унижении буду беспокоиться днем.