Операция «СССР-2»

Глава 3. Дом, откуда видна вся страна

Внешний вид комплекса массивных зданий, куда Павла привезли люди на чёрной «Волге» и его название «Лубянка», хорошо знал не только он сам, но и, как говорится, и стар и мал по всей стране и даже множество люди во всём мире. А ещё, во всём мире многие люди хорошо знали имя хозяина этого дома. Сколько раз Павлу доводилось проходить мимо его массивных мраморных стен. Но, сейчас ему в очередной раз дали убедиться в реальности переноса во времени. Перед ним возвышалось главное здание чекистов, которое архитекторы за сорок лет не успели логически объединить сталинскую пристройку со старым, дореволюционным зданием. Она так и оставалось массивной архитектурной несуразицей, искусственно навязанной и довлеющей над старой постройкой. Лишь в годы руководства Андропова устранили сей вопиющий диссонанс.

– Что приостановились? – с некоторой снисходительностью в голосе спросил Павла идущий позади него майор. – Непривычно выглядит здание? Пройдёт немного времени – привыкните, хотя, отдельным товарищам это до сих пор почему-то не удаётся!

Павел обернулся и посмотрел в хитро улыбающиеся глаза майора. Получается, что тот прекрасно представлял с кем имеет дело.

– Вы знаете откуда я к вам прибыл?

– Работа у нас такая, у чекистов, – обо всех всё знать! – подняв к верху указательный палец, назидательным тоном добавил чернявый сотрудник конторы.

Тот самый, который стрелял по машине. Теперь Павел был уверен, что именно этот тип хладнокровно выпускал пулю за пулей в его сторону. «Для чего? Он хотел меня убить или просто припугнуть?», – подумал Павел, но чернявый легко подтолкнул в плечо задержанного и резко приказал:

– Идите, не останавливайтесь!

Его коллега открыл перед Павлом массивную дверь и пропустил вперёд себя. Майор прошёл следом и остановился рядом с дежурным в военной форме. Показал своё удостоверение. Объяснил, что гражданин приведён для выяснения личности. Затем, кому-то позвонил, передал трубку дежурному. Тот некоторое время слушал, после чего ответил: «Есть!» и быстро оформил временный пропуск для Павла. Дальше, вперёд на лестницу. И вот, Павел внутри главного здания чекистов. Ему ещё ни разу не доводилось здесь бывать, хотя по рассказам матери его отец был тесно связан с комитетом. Только вот как? Об этом Павлу никто не мог объяснить, а узнать об этом: ух, как хотелось. Он думал, что его сразу отправят в знаменитую внутреннюю тюрьму, а оттуда будут вызывать на допросы, но его повели на третий этаж. Майор отдал распоряжения своим подчинённым и те ушли, а сам, вместе с Павлом направился к дежурному по этажу. Показал ему своё удостоверение и временный пропуск задержанного. Дежурный ещё раз сверился со своими списками, а затем указал на кейс и потребовал показать его содержимое. В этом кейсе майор как раз нёс вещи Павла. Дежурного смутил пистолет, и он требовательным тоном произнёс.

– С оружием к товарищу председателю проходить нельзя! Вы должны знать требования инструкции, товарищ майор! Сдайте мне оружие под роспись, на хранение, а по возвращению от товарища председателя получите свой пистолет обратно!

Снова майор кому-то звонит, вновь разговор дежурного с неизвестным и тут же уже знакомое: «Слушаюсь!». Далеко идти не пришлось. Внезапно напротив них открылась дверь. Из неё вышел ещё какой-то сотрудник и поторопил майора:

– Давайте быстрее, Антон Константинович! Товарищ председатель уже полчаса, как ждёт вас, а ему уже скоро с докладом в центральный комитет нужно ехать!

– Я всё понимаю Леонид Федосеевич, поэтому мы и торопились, как только могли!

– Это и есть тот самый человек из будущего?

– Так точно, товарищ полковник! Он самый!

– Его личные вещи и паспорт тоже привезли?

– А как же! Вот, всё, что было при нём в момент задержания, – ответил майор и открыл кейс.

– Наручники снимите с товарища.

Майор тут же, даже с каким-то виноватым видом, снял наручники с Павла. Затем они вошли в комнату помощника председателя, но полковник пошёл дальше, к массивным дубовым дверям. Там он остановился, критично оглядел внешний вид майора и Павла. С сотрудником госбезопасности было всё порядке. Тот был одет с иголочки: ладно сидящий костюм; свежая, белая рубашка и узкий, неброский галстук. Далее взгляд полковника задержался на Павле. Его явно смутила простенькая маечка с весёлым, жёлтым смайликом, да потёртые, выцветшие джинсы. Но не переодевать же теперь задержанного. Полковник тяжело вздохнул и открыл дверь. Кабинет председателя комитета оказался гораздо больше приёмной. Длинный, дубовый стол со множеством стульев; в тон ему отделанные дубом стены; в углу массивный, белый камин; рядом за белой, лёгкой занавеской – большая карта Советского Союза. Вдали кабинета, за отдельным столом сидел седой человек в очках в тяжёлой, роговой оправе и пристально смотрел на Павла.

– Разрешите, Юрий Владимирович? Привезли Павла Глушкова. Того самого, про которого я вам только что рассказывал.

Председатель комитета встал со своего массивного кресла. Проверил: застёгнуты ли все пуговицы на пиджаке и твёрдой походкой направился к вошедшим. Майор, выпятив грудь, застыл перед начальством, но Андропов лишь сухо кивнул ему и первый протянул руку задержанному.

– Будем знакомы, председатель комитета государственной безопасности СССР Андропов Юрий Владимирович, а вас как зовут, молодой человек?

– Павел, – немного растерялся путешественник по времени. – То есть – Павел Глушков, предприниматель, владелец небольшой софтверной компании.

– А отчество ваше не подскажете мне, товарищ предприниматель? – хитро улыбнулся Андропов.

– Викторович.

– Проходите, присаживайтесь, Павел Викторович! Думаю, что вот здесь нам с вами будет удобнее всего. – Так, простите, владельцем какой компании вы являетесь?

– Софтверной, то есть создаём программной обеспечение для компьютеров, планшетов, смартфонов.

– То есть, вы хотите сказать, что являетесь программистом?

– Можно сказать и так. По специальности я – математик, – уточнил Павел.

– Значит, вы являетесь математиком-программистом, – не торопясь произнёс Андропов и на секунду задумался, после чего продолжил. – А вы, Павел, чай пить будите?

Павел быстро оглянулся на стоящего за его спиной майора. Всё выражение его лица говорило о том, что отказывать председателю комитета не стоит и невольный путешественник во времени согласно кивнул.

– Можно и чаю.

– Вот и хорошо! Полагаю, что вы уже успели немного проголодаться.

Андропов отодвинул стул, стоявший у стола заседаний, сел на него и предложил Павлу сесть рядом. Затем отправил майора отдать распоряжение, чтобы принесли из столовой чай и каких-нибудь булочек. Полковник сел вдали от них, у самого края стола и достал блокнот, чтобы записать разговор. Андропов неодобрительно покосился на него и блокнот тут же исчез в кармане пиджака помощника.

– Я знал, что вы не откажетесь выпить со мною чаю, Павел Викторович. Кстати, вы знаете, что вашего деда, так же, как и вашего отца, тоже зовут Виктор?

– Конечно, моя мама мне часто рассказывала про деда. Именно поэтому она и хотела, чтобы я тоже стал математиком. Время было тяжёлое, но нам удалось сохранить все его многочисленные награды и кое какие научные записи. После окончания университета и защиты кандидатской я разобрался в его выкладках. Им предлагались весьма интересные идеи управления ресурсами страны, которые до сих пор не освоила ни одна страна мира. Мы могли быть первыми, но, почему-то, не стали. Его разработку неожиданно на правительственном уровне приказали свернуть, а все материалы уничтожить. Мой дед ведь был очень хороший математик и специалист по кибернетике! Его знал весь мир, он был членом многих академий, имел почетные титулы, а при ООН являлся советником генерального секретаря по вопросам кибернетики.

– Немного поправлю вас: не был, а есть! В настоящее время ваш дед, Павел Викторович, жив, но, к сожалению, борьба Виктора Михайловича, с косностью мышления отдельных наших партийных товарищей серьёзно подорвали его здоровье, хотя он ещё продолжает, в меру своих сил, трудиться на благо обороны нашей Родины. Я вижу вы в курсе работ вашего, как вы вполне справедливо сказали, великого деда. Это даже, в какой-то мере, упрощает нашу задачу. Отпадает необходимость объяснять её суть. Поэтому, спрошу вас сразу, напрямую: вы бы хотели помочь вашему деду довести до ума начатую им ещё в шестидесятые годы автоматизированную систему управления народным хозяйством СССР? Как я понял, вы ведь математик, да ещё и программист и, причём, судя по достижениям вашей компании, далеко не из самых последних. Вы уже имеете серьёзные наработки в области работы с базами данных; занимались математической обработкой информации и её анализом. С природой ведь не поспоришь – наследственностью вас не обидели! Гены – они весьма сильная штука! Не зря ведь в народе говорят, что от яблони родится яблочко, а от ёлки – шишки. К тому же, у вас есть бесценный практический опыт в вопросах программирования; вы получили кое-какие навыки в организации исследовательской лаборатории математического анализа; прошли научную и практическую подготовку в области программирования. Я вас не тороплю, Павел Викторович. Вы хорошенько подумайте над моим предложением! Мне нужны знающие и умеющие люди, способные практически с нуля начать абсолютно новое направление в управлении народных хозяйством нашей огромной страны. Я очень хорошо знаю, чем закончился неудачный эксперимент, так называемая – «перестройка» в нашей стране и мне хочется, на основе имеющихся знаний, всё же не допустить её развала. Вы ведь мне в этом поможете, Павел Викторович? Организовав единую автоматизированную систему управления страной по методике вашего деда, учёного с мировым именем, выдающегося математика-теоретика, мы сможем дать нашей стране не только шанс на выживание, но и мощный импульс для ускоренного развития. Ведь вы, как математик, должны понимать, что плановое хозяйство – это и есть математика со многими неизвестными переменными и прадедовским способом, при помощи деревянных костяшек на счётах или вращая ручку арифмометра, доставшегося нам в наследство от прошлого века, невозможно больше управлять экономикой такой огромной и сложной страной, как наша. Раз у вас сохранились архивы вашего деда, то вы, скорее всего, знаете, что предприняли американцы, когда узнали о задумке Виктора Михайловича Глушкова.

– Да, знаю. У нас в семье сохранились старые американские газеты с заголовками, что мой дед решил перфокартой заменить всё руководство Кремля, а его вычислительная техника будет с лёгкостью отслеживать всех диссидентов по стране. Конечно, это была грубая ложь, но, чем грубее ложь – тем люди охотнее в неё верят. Руководство страны испугалось, что мой дед действительно сможет заменить всё партийное руководство вычислительной машиной и тут же, как по команде, не известно откуда появились «учёные-экономисты». Они за бесплатно предложили руководству нашей страны применить в социалистической экономике элементы рыночной экономики. На внедрение идей моего деда требовались денежные затраты, сопоставимые с затратами на космические и ядерные программы. Но мой дед был уверен, что эти вложения могли бы в будущем дать значительную экономию сил и средств, а затем и быстрый рост эффективности производства. Именно это сумели понять на Западе, но не так и не поняло или им не нужен был тотальный учёт сырья и ресурсов. Партийная власть позарилась на бесплатное и быстрое. В результате: экономика страны помаленьку зашла в тупик и стала съедать сама себя, а самозваные «экономисты» быстренько эмигрировали в Америку и Израиль.

– Это очень хорошо, что вы хорошо представляете себе смысл проекта Виктора Михайловича. Но, не только, как вы иронически назвали их «учёные-экономисты», но и, не побоюсь этого слова, – казнокрады, прикрывающиеся партийными билетами и высокими должностями, взбунтовались против автоматизированной системы управления народным хозяйством. Внедрение сквозного учёта сырья, товаров и услуг, мешала бы им продолжать разворовывать нашу страну. Ведь при новом раскладе всё в государстве будет учтено: вплоть до каждого винтика и каждого болтика. Как тут что-то украдёшь и без труда наживёшь огромное богатство? Одна сплошная беда получается для всякого жулика! Хоть беги из страны, а бросить с таким трудом и риском для жизни наворованное – обидно, а за границу своё богатство не вывезти. Вот эти жулики-казнокрады и спелись с жуликами-«учёными»! Внешние и внутренние враги умной системы вашего деда – Виктора Михайловича нанесли по ней очень мощный удар…

Юрий Владимирович замолк. Дверь в кабинете открылась. Пришла официантка. Привезла на тележке чай и булочки. Председатель комитета спокойно наблюдал, как девушка со строго заколотыми волосами, в чёрном удлинённом платье, с белоснежным передником и в кружевном головном уборе расставляет на столе стаканы в серебряных подстаканниках и разливает по ним чай. Наконец, девушка поставила блюдо со свежевыпеченными булочками, вазочку с конфетами и молча удалилась.

– Может вы всё же чего-нибудь более существенное хотели поесть, Павел Викторович?

Павел оказался обескуражен обходительностью председателя комитета. Его дружеским тоном. Даже то, что Андропов подчёркнуто называл его по имени-отчеству, было совершенно непривычно, ибо в его небольшой софтверной компании всё было по-другому. Павел молчал. Он не знал пока, что ответить и обдумывал услышанное. Не торопился с ответом. Ведь от этого шага зависело очень многое. Андропов видел состояние гостя, а поэтому, пока перевёл разговор на другую тему.

– Ну, так как, Павел Викторович? Чай или всё-таки что-то более существенное? Мне самому даже булочки нельзя есть. Я с вашего позволения, пока вы думаете, попью чаю с сушками. Сегодня было столько много дел, что ещё не успел поесть. Врачи Чазову доложат, что я нарушаю режим дня, а тот будет сильно на меня ругаться!

Андропов непринуждённо улыбнулся и с любопытством посмотрел на всё ещё размышляющего гостя. Затем, не торопясь взял со стола стакан с чаем. Отпив глоток, и продолжил:

– Что же вы всё молчите, Павел Викторович? Боитесь встретиться со своим дедом или боитесь взять на себя ответственность? Тогда, пока вы размышляете, позвольте задать вам ещё один вопрос, но совершенно из другой области: вы случайно не знаете где сейчас находится ваш отец?

– Я как раз о нём сейчас думал и хотел такой же самый вопрос задать вам, Юрий Владимирович.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Ваш отец некоторое время назад пропал из нашего поля зрения, и мои специалисты подозревают, что ему удалось каким-то образом вновь открыть «окно времени». Однажды это ему удалось, но тогда ему никто не поверил. Свидетелей эксперимента не было. И вот, снова ваш отец решил его провести и благодаря этому эксперименту вы оказались у нас в гостях. Виктор Викторович, как и его отец, великолепный математик и хорошо наперёд просчитывает ситуации, и я не уверен, что мы его когда-то вновь увидим в нашем времени. По-моему, он вновь переместился к вам и теперь в вашем времени два Виктора Викторовича Глушкова. У меня есть основания для опасения, что его разработкой могут воспользоваться, так сказать, недобросовестные люди. Правда, насколько мне известно, временные переходы у него получаются неустойчивыми и трудно предсказуемыми – как по времени, так и по пространству, но ваш отец, возможно, продолжает работать над усовершенствованием своей системы, а как у него обстоят дела сейчас – мне не известно. Вот такие вот пока дела с вашим отцом. Если он выйдет на вас, будьте осторожны: вокруг него могут крутиться весьма опасные люди. Постоянно держите связь с Антоном Константиновичем. Теперь он, так сказать, ваш куратор и ангел хранитель в этом времени.

– Но ваши люди вначале в меня стреляли, а затем одели наручники и как какого-то матёрого преступника привезли к вам на Лубянку – осторожно прокомментировал ситуацию Павел и посмотрел в глаза Андропова, который после его слов задумался, но не отвёл взгляд. Андропов ещё некоторое время молчаливо наблюдал за Павлом, а потом мягко предложил:

– Вы пейте чай, Павел Викторович, пейте, а то остынет. Булочки возьмите. Они у нас свежие, вкусные и без химии, как у вас в будущем. А пока пьёте чай, расскажите мне поподробнее кто и когда из моих людей стрелял в вас.

Павел рассказал про странную погоню, которую видел на трассе. Про то, как сам увязался в эту погоню и как его остановили пули, выпущенные чернявым чекистом на «Волге». И то, что ему показалось, что стрелявший очень похож на человека, который его сегодня доставил сюда. За саму машину Павел не был уверен, так как в пылу погони как-то не разглядел номера, да и зрение у него не на высоте, но то, что стрелявший был чернявый – это он мог утверждать со сто процентной гарантией. Деда Павла даже во время войны по зрению не взяли на фронт. Видимо математические мозги и плохое зрение ему действительно перешли по наследству.

– За наручники вы уж нас извините. У вас не было легальных документов и ваше задержание не должно было вызывать лишних вопросов у тех, кто был с вами поблизости во время вашего задержания. Обещаю вам, Павел Викторович, что, если вы будете с нами сотрудничать, на вас больше никто не наденет наручники, но внешность и имя вам всё-таки придётся немного изменить. Большое дело начинаем, Павел Викторович. Не останьтесь в стороне в тот момент, когда именно у вас появляется уникальная ситуация не допустить развала страны. Ведь вы остро переживали с вашей матерью политическую катастрофу нашего государства. Так как же, всё-таки, на счёт моего предложения: «да» или «нет»?

Немного подумав и, вспомнив мучения матери в девяностые годы, Павел согласился на предложение председателя комитета. Легализоваться каким-то образом в новом времени было нужно так и так, а что может быть лучше это делать по протекции хозяина дома, откуда видна вся страна, да ещё и попытаться не дать развалить страну? Это не каждому в жизни может выпасть такой шанс. И тут Павел вспомнил про новенький регистратор, который он буквально накануне установил в своём «ЗИЛе».

– Юрий Владимирович, а у меня в машине есть запись всей погони и того, как в меня стреляли.

– Что же вы нам сразу об этом не сказали, Павел Викторович! – укоризненно произнёс Андропов и обратился к своему помощнику. – Антон Константинович, узнай, пожалуйста: машина нашего гостя уже приехала в гараж?

– Разрешите, Юрий Владимирович, я с вашего телефона позвоню и уточню?

– Звони, а заодно распорядись, чтобы принесли нашему гостю приличный костюм и возьми на себя контроль за созданием легенды для Павла Викторовича. Скоро ему встречаться со своим дедом. Нужно, чтобы Виктор Михайлович Глушков ни в коем случае не признал в новом единомышленнике своего внука, ну а с вас, Павел Викторович, мы будем вынуждены взять подписку о неразглашении предоставленной вам информации и той информации, которой вы будете обладать в силу своего нового служебного положения. Ещё немного и вы у нас станете полноценным гражданином Советского Союза!

Председатель комитета тихо засмеялся и посмотрел на майора. Тот в это время положил трубку телефона и с довольным видом произнёс:

– Юрий Владимирович, машина уже в нашем гараже! Новый костюм для Павла Викторовича сейчас принесут. Но, тут у нас одна неожиданная неувязочка появилась. Заводские номера на машине нашего гостя из будущего полностью соответствуют номерам на вашей машине, Юрий Владимирович.

– Интересно, оказывается Павел Викторович на моей машине катается, – улыбнулся Андропов и с любопытством посмотрел на Павла. – Тогда, Антон Константинович, придумай что-нибудь более-менее естественное для нашего начальника гаража. А, если он встанет в позу, скажи, что так сделали на автозаводе по моему личному распоряжению!

– Будет сделано, Юрий Владимирович!

– Хорошо! Что дальше делать – ты сам знаешь. Если что, то связь со мной будешь держать через моего старшего помощника. А пока, вместе с Павлом Викторовичем сходите в гараж и просмотрите запись. Нужно будет как можно скорее выявить эту «крысу» и узнать кто он и на кого работает!

Новенький костюм, рубашку, галстук, носки и туфли Павлу принесли буквально через пять минут. К его удивлению, размер был тютелька в тютельку, будто бы кто-то тайком с него успел снять мерку. На его удивлённый взгляд майор лишь отвечал хитрой ухмылкой.

Комитетский гараж оказался весьма солидной организацией в организации с множеством людей и техники. А его начальник оказался очень дотошным мужиком. Он тут же, сходу налетел на майора:

– Почему меня не предупредили, что у председателя будет машина-двойник. Как я её на учёт с одинаковыми номерами буду ставить? И отчего пулевое отверстие в правом крыле?

– Ты не части, Михалыч! Лучше не трепи лишнее, да прикуси язык и проводи нас до машины. Нам её ещё осмотреть необходимо на предмет возможной диверсии, но ты об этом никому ни слова не скажешь! Понял меня? И, кстати, место повреждения нужно будет так заделать, чтобы под микроскопом и при большом желании ничего не было видно! – грозно наехал на начгара майор.

– Понял уж, – хмуро ответил Михалыч и воинственно добавил. – Но предупреждать заранее о «двойнике» всё равно положено!

Майор подёргал двери машины. Они были закрыты. Удовлетворённо улыбнувшись, он достал из кармана брюк ключи с брелоком. Хотел уже вставить в замочную скважину и открыть дверь машины, но Павел аккуратно забрал у чекиста ключи и нажал на кнопочку на брелоке. Мигнули подфарники «ЗИЛа» и зажужжали электро-замки на дверях.

– Я забыл сразу предупредить вас, что машину просто так открывать нельзя. Сигнализация заорала бы как оглашенная на весь гараж, – прокомментировал Павел и открыл дверь.

– Импортную небось поставили сигнализацию, – уважительно цокнул языком стоявший рядом начальник гаража. – Только вот зачем? Всё равно наш председатель никогда один на машине не ездит, а шофёр её где попало на улице не оставит.

– Экспериментальный образец машины! – с ходу ответил майор. – С улучшенной системой безопасности!

– Ну, ежели только что экспериментальный. Ладно, некогда мне с вами тут попусту лясы точить! Работать надо! А вы тут уж сами во всём разберётесь. Мне кое-какие распоряжения людям нужно отдать.

Начальник гаража ушёл, и они, наконец-то, смогли спокойно уединиться в салоне машины. Павел взглянул на видеорегистратор. Оказывается, система до сих пор работала и писала то, что делается за пределами машины и в её салоне.

– Сейчас отмотаем назад и посмотрим номер машины и на этого лихого стрелка, – уверенно произнёс Павел.

Он включил на перемотку в начало записи. Запустил воспроизведение. На экране замелькали кадры, но это уже была новая запись. Ещё раз отмотал в начало. Какое-то тёмное пятно мелькнуло в салоне в то время, как машину начали грузить на трейлер. Но ни записи поездки по трассе, ни погони со стрельбой Павел так и не нашёл. Снова перемотал в самое начало записи и нажал на кнопку «проигрывание». Результат тот же самый. Быстро мелькает в салоне тёмное пятно и исчезает. Павел стал смотреть запись дальше, в надежде, что это чёрное пятно вновь появится в салоне, но тщетно. Вплоть до приезда в гараж в салоне машины больше никого не было.

– Красивая картинка. – с уважением разглядывая, как дивное устройство крутит пейзаж за лобовым стеклом, произнёс майор. – Не то, что у нас, на наших домашних телевизорах. Только вот больно уж маленький экранчик, а показывает очень чётко! Сразу видно, что импортная вещица! А на сколько записи у неё хватает?

– Аппарат пишет где-то часов десять-двенадцать, но сделан он в России! Правда комплектующие не наши!

– Да ну, правда, что ли, эту штуковину наши сумели сделать? – удивлённо спросил майор.

– Наши-наши, но записи гонок и стрельбы у нас, кажись, нет! – удручённо произнёс Павел и растерянно посмотрел на майора. – Кто-то уже умудрился до нашего прихода стереть сегодняшний файл и заново включить на запись, чтобы забить память флешки до отказа и не дать нам восстановить прежнюю запись. Кто-то шибко умный на нашу голову здесь в вашем времени нашёлся. Отлично знает, как с техникой будущего обращаться! Что мы теперь Андропову скажем про крота в комитете?

– Что скажем? Скажем, что подвела нас всемогущая техника будущего! Головой теперь нам думать придётся, да той техникой, которой мы располагаем здесь и сейчас поработать! Кстати, и с твоей хвалёной импортной сигнализацией этот «кто-то» тоже легко справился, – ответил майор и задумчиво посмотрел через боковое стекло автомобиля на начальника гаража, который в это время давал втык какому-то шофёру.