Операция «СССР-2»

Глава 1. Погоня

Блестящий чёрным лаком представительский «ЗИЛ-114» плавно летел по ровной глади автострады. Эдакий штучный экземпляр. Память о великой стране СССР, которая могла себе позволить производить таких красавцев. Как удалось выяснить её нынешнему владельцу, эта машина когда-то возила председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. Каждый подобный автомобиль в те времена от начала до конца делался вручную. Массивный кузов опытные мастера деревянными молоточками осторожно гнули по лекалам, тщательно подгоняли одну деталь к другой. Вручную, на глаз весьма трудно соблюдать абсолютную точность. Поэтому каждая деталь получалась уникальной и нельзя было сходу, без подгонки заменить крыло одной машины таким же, казалось бы, крылом от другой. Каждая машина получалась уникальной и единственной в своём роде, а оттого и безумно дорогой. Внешне похожие друг на друга автомобили на самом деле были абсолютно различные в своей схожести.

Несмотря на нестерпимую августовскую жару в просторном салоне веяло приятной прохладной. Из динамиков лилась мелодичные звуки бессмертной классики: вступительная увертюра из балета «Лебединого озера». Павлу, который был владельцем этого штучного раритета, определённо нравилась классика, и, в частности, – Чайковский. Хотя, по большому счёту, ему нравилась не только классика. Были времена, когда Павел по вечерам, после лекций в университете, подрабатывал барабанщиком в небольшом инструментальном ансамбле. Причём, подрабатывал не в самом последнем московском ресторане, и имел у тамошней публики определённый успех.

Во время тотального беспредела девяностых годов заработок матери был мизерный, но, даже и эти небольшие деньги частенько не выплачивали по несколько месяцев. По профессии она была филологом, преподавала русский язык и литературу в старших классах, а кому из властей в те времена были нужны дети, школы и русский язык? Захватившие власть мечтали упасть в «отеческие» объятия «гегемона всеобщего благоденствия», а заокеанский плут почему-то всё медлил и не спешил проявить к новорожденному младенцу с явными инстинктами грабительского капитализма свою отеческую любовь. Часть народа рванула за океан, часть по Европам. Зачастую имея в рваном кармане всего пару сотен баксов. Рисковые верили, что в странах «абсолютной демократии» деньги сами должны падать на них золотым дождём, и там они просто обязаны по мановению волшебной палочки стать богатыми и счастливыми.

А простому народу в России досталось по полной программе. Скромной зарплаты учительницы, даже, когда её выплачивали, катастрофически не хватало даже на очень скромное житьё-бытьё. Нищенская студенческая стипендия Павла оказалась плохим подспорьем. Но, их с матерью здорово выручали деньги, которые ему иногда удавалось приносить домой после выступлений на ночных бандитских сабантуях в ресторане. «Победители жизни» после очередных налётов, делили наворованное богатство, а, за одно, и отрывались по полной. В пьяном угаре они, не жалея совали денежные купюры певцам и проституткам. Царящие в стране бандитские разборки приносили им баснословное обогащение, а народу – нищету и голод, а когда и смерть в тёмной подворотне от ножа или бейсбольной биты.

Несмотря на радостные вопли с экранов телевизоров об освобождении от рабства коммунистической диктатуры и наступившем царстве свободы и процветания в реальной жизни люди видели, что спираль нищеты и голода засасывает их всё глубже и глубже в бездну беспросветной пропасти, откуда им уже было не выбраться. А Россия, тем временем, начинало громко трещать по швам. Каждый территориальный субъект требовал от центра полной автономии и независимости. Но, несмотря на всё эту вакханалию, мать Павла твёрдо настаивала на том, чтобы её сын обязательно получил достойное образование. Она верила, что зловонная короста болезни, сковавшее ослабленное тело страны, со временем непременно отпадёт. Государство выздоровеет, окрепнет и, в конце концов, наступит то время, когда знания сына понадобятся не за границей, а именно здесь – в самой России.

Спустя некоторое время Павел заметил, что из их дома стали исчезать семейные реликвии, оставшиеся в семье ещё от дедов и прадедов. Бесценное вещи, напоминание о предках, смогли пережить гражданскую войну, нашествие фашистов, но не смогли пережить новые времена. Теперь в цене стал не человек труда и высокого интеллекта, а ловкачи, сумевшие в мутной водице разрухи наловить жирную рыбку и нажиться на воровстве государственного имущества, да на горе людей. Павлу было тяжело смотреть, как мать пытается выжить, но воспитанный с детства к уважению к старшим, он делал вид, что не замечает пропажи семейных реликвий. По вечерам, после занятий, когда не было выступления их группы, он шёл разгружать вагоны. Спирт рояль тёк рекой в страну в обмен на цветной металл и лес. Павел видел, в какой водоворот хаоса закручивается жизнь его друзей и знакомых из-за элементарной нехватки денег, когда за ночь обычные продукты питания могли многократно подскочить в цене. Вчерашние инженеры, профессора и академики, вперемежку с бабульками и старичками, торговали на многочисленных стихийных базарах и базарчиках всем чем придётся. Люди постепенно теряли веру, что когда-то в их стране наступит спокойствие и благополучие. Каждый пытался выкручиваться сам, как мог, а страна с пугающим ускорением всё катилась и катилась в бездонную пропасть. А наверху, опираясь на ложь и враньё, под шумок пропаганды разворовывали то, что создали и построили наши предки.

Сейчас это уже в прошлом. Пришёл новый президент. Страну уже так не корёжит и не дёргает. Вроде как жизнь помаленьку начинает налаживаться. Не так быстро и чётко, как того бы всем хотелось, но всё-таки, подвижки уже видны, что называется, невооружённым взглядом. Ещё бы не мешали всяческие «доброжелатели», да казнокрады воровали поменьше, то и жилось стране и народу гораздо лучше. Но, ещё будут аукаться лихие бандитские годы тотального разворовывания и разгрома некогда могущественной страны. Разлить чистую воду из большого сосуда просто и быстро. Собрать её обратно в этот сосуд чистой и в том же количестве – уже практически невозможно. Легче найти новый источник чистой воды и им наполнить опустевший сосуд, но где взять этот новый источник?

Павлу с большим трудом, но удалось вместе с друзьями наладить собственное дело. Его компания занималась созданием софтов и одним из них была отечественная антивирусная программа «Кобальт». Доход от её продажи помаленьку росли. Рынок продаж ширился, но Павел считал, что лиха беда – начало. Он верил, что хороший, российский антивирус будет нужен всем. Тем более, честный антивирус, без «чёрных дыр», позволяющих взять под тотальный контроль компьютеры пользователей. Ведь далеко не секрет, что большинство производителей софтов зачастую продают код доступа заинтересованным структурам.

Павел мечтал о начале производства высокопроизводительных, российских компьютеров. Желал создать отечественную операционную систему. Но, – это, позже, а для начала нужно раскрутить продажу антивирусного софта. Заработать денег для дальнейшего развёртывания бизнеса. Друзья, бывшие однокурсники и одновременно партнёры по бизнесу, уговаривали Павла продать свой старый «ЗИЛ» какому-нибудь богачу-коллекционеру и вложить вырученные деньги в дело. Убеждали, что всё равно у этого антиквариата уже сыпется начинка, а денег на поддержание приличного вида нужно будет тратить всё больше и больше. Но Павел уже успел прикипеть к «старичку», хотя денег он поглощал действительно много. Но эта машина была единственной памятью об его отце, и Павел нутром чувствовал, что в его уходе из семьи в начале девяностых кроится какая-то, пока ещё неразгаданная тайна. Ему хотелось докопаться до истины, но мать не слишком вдавалась в подробности о прошлом, а у отца уже не спросишь. В начале девяностых, после прихода к власти «демократов», отец сказал матери, что для их безопасности будет лучше, если они официально разведутся и станут жить отдельно. Павел тогда ещё учился в восьмом классе и все разговоры родителей проходили без его участия. Родители действительно разошлись, и ему потом долго никак не удавалось встретиться с отцом. Но, в день защиты диплома, он совершенно неожиданно пришёл к ним домой. Без какого-либо приглашения и предупреждения и без лишних разговоров положил перед Павлом на стол ключи от автомобиля. Им оказался настоящая правительственный лимузин «ЗИЛ-114». Павел удивлённо смотрел в окно на стоявший во дворе автомобиль, а отец смущённо стоял позади него и наблюдал за реакцией сына.

– Он теперь твой, Павел. Это всё, что я могу тебе сейчас дать. Больше у меня за душой ничего не осталось. Денег после увольнения не дали, но зато вот откупились от меня вот таким красавцем! Да и то, скорее всего, просто потому, что он никому не нужен. Сейчас все за импортными машинами гоняются. «Мерседесы» всем подавай, а советское сейчас уже не в моде. Одним словом – «совок»! Так это сейчас «модно» называть. Если хочешь, то продай его. Мне же нужно срочно уехать. Куда и зачем сказать тебе пока не могу. А сейчас мне уже действительно пора. Ты теперь дипломированный математик и я надеюсь, что сумеешь верно просчитать своё будущее. Может тебе повезёт жить в совершенно другой стране, а пока, нашей верхушке учёные люди не шибко нужны, а некоторые из них, вдобавок, ещё для кое-кого весьма опасны! Прошу тебя не верить сплетням про меня. Они обязательно появятся и береги мать! Такой женщины больше на всём белом свете не сыщешь. Она тебя любит больше своей жизни. Это я тебе говорю, твой отец, и это несмотря на наш с ней развод. Увидимся ли мы с тобой ещё раз – не знаю! Прощай и будь счастлив!», – умолкнув отец, резко развернулся и пошёл к двери, но на пороге остановился. Оглянулся на сына и достал из внутреннего кармана пиджака кошелёк.

– Вот держи, последняя пара сотен долларов. Это у меня всё, что осталась. Как-нибудь выкручусь и без них, а тебе для начала твоей самостоятельной жизни пригодятся! Ну, а теперь, действительно, кажется, всё! Пока, и не поминай лихом своего отца!

Входная дверь закрылась. Негромко щёлкнул шлепперный замок. Павел растерянно держал в руках ключи от лимузина и две сотни баксов. Он стоял словно истукан и при этом не мог произнести ни слова. Даже просто поблагодарить отца. Сам его приход стал для Павла полной неожиданностью, не говоря уже об автомобиле и деньгах. Когда он очухался и выскочил во двор, отца уже увозила прочь неприметная старенькая «копейка».

Прошло уже более десяти лет после последней встречи, но об отце так и не было ни слуху – ни духу. Отцовские двести баксов Павел действительно вложил в дело, а с тех пор его компания успела окрепнуть и антивирус получил своих пользователей не только в России, но и во всём мире. Даже американские супостаты начали им пользоваться. Но, в последнее время они объявили, что в его антивирусе есть «чёрная дыра», через которую российские спецслужбы, якобы, получают доступ к их секретной информации. Но, Павел знал, что это в принципе не могло быть! Ибо именно на отсутствии доступа посторонних лиц к клиентским машинам и строилась вся идеология антивируса. Наличием «чёрной дыры» перед спецслужбами могли похвастаться иноземные софты, которые официально умалчивали об этом факте. Павел же тыкал носом своих конкурентом в их беспринципность, а теперь в наличии «чёрной дыры» обвинили его самого. Но, попробуй отмыться, когда профессиональный вор объявит тебя самого вором. Начались сложные судебные разбирательства в американском суде. Павел настойчиво пытался доказать чистоту своего программного обеспечения. Даже предлагал на паритетных условиях с другими антивирусными компаниями открыть исходники кодов, но его просто не хотели слушать. А каждое судебное слушание и адвокаты требовали всё больше и больше денег. На чём и строили свою судебную стратегию богатые западные конкуренты. Они просто тянули время. А время в бизнесе в прямом смысле – это деньги. Их конечная цель проста – разорить и завалить молодую русскую компанию энтузиастов. За свой рынок сбыта Запад вполне «демократично», с вежливой улыбкой на лице, сплочённой стаей рвал на части кого угодно, но они в этот раз нарвались не на тех. «Кобальт» держался в числе лучших антивирусных программ в мире и не намеревался без боя сдавать завоёванные позиции.

Павел параллельно пытался через различные структуры разыскать отца, но, пока, безуспешно. Как-то раз мать обмолвилась, что ранее отец работал ведущим специалистом в одном из институтов, который курировал КГБ СССР. Правда, про тематику разработок отец ей никогда не рассказывал, но она знала то, что он имел не только правительственные награды, но высокое научное звание. Обращался Павел и в ФСБ, но там утверждали, что такой человек официально в списках сотрудников у них никогда не числился. Но здесь всё было ясно. Если разработки отца действительно носили особо секретный характер, то, даже, если он и числился в списках сотрудников, то разве они бы сейчас признались бы ему в этом. Интересовался Павел и у своих многочисленных знакомых в России и за её пределами, но, так же – всё безрезультатно. И всё же, Павел продолжал надеяться на будущую встречу с отцом. Мать уверяла, что отец не сошёлся во мнении с очень влиятельными людьми. Вначале его уговаривали помолчать и не поднимать шум, а затем, отец стал получать угрозы в свой адрес, что его объявят изменником родины и предателем государственных секретов со всеми вытекающими из этого последствиями. Обещали, что могут добраться не только до него самого, но и до его родных и близких. Поэтому, отец был вынужден уйти из семьи, а теперь где-то скрывался.

Павел привычно, одной левой крепко держался за здоровенную баранку лимузина, а другой в это время наливал в стакан минеральную воду. Со своими немалыми габаритами он хорошо смотрелся в широком, кожаном кресле огромного лимузина. Так что, и машина, и Павел выглядели одинаково «негабаритными». Автомобиль на дороге, а Павел – по жизни. Правда, в его теле не было ни одной капли жира, одни накаченные мышцы. Ещё в самом начале девяностых он стал тренироваться под руководством друга отца в секции боевого самбо, тягал штангу. Не бросил занятия и, когда его с головой накрыл бизнес. Считал, что в здоровом теле – здоровый дух, да и бизнесу полезней, если его хозяин вовсе не какой-нибудь рохля-ботаник, а крепкий, тренированный парень. Ведь, всякое в жизни может случиться. Павел пытался разузнать о местоположении отца и у своего тренера, но тот не отвечал на вопросы, а лишь отводил взгляд и говорил, что надеется, что придёт время и Павел ещё будет гордиться своим отцом.

Несмотря на неровности дороги и пролетающие по «встречке» автомобили, в салоне лимузина стояла абсолютная тишина и спокойствие. Звукоизоляция была исключительно хорошей. Лишь еле-еле слышен равномерный гул семилитрового движка, да иногда приветственные гудки соседей по дороге. Неровности асфальта абсолютно не ощущались. Машина катила словно по только что отциклёванному паркету. Знаменитого старичка советского автопрома, несмотря на его преклонный возраст, уважали все водители. Даже дорожная полиция брала под козырёк, когда чёрный великан величаво проплывал мимо них. Было в этой машине что-то такое, что и через полвека заставляло людей относится к ней с уважением. Минералка из стеклянной бутылки тонкой струйкой текла в гранёный стакан, а тот, будто бы намертво приклеился к небольшому столику, разделявшего водительское сидение и сидение пассажира. До того был плавным ход у машины, что вода в стакане ровной линейкой держала уровень и ни капли из неё не выплеснулась, даже если на дороге внезапно попадались колдобины. Сей фокус Павлу нравилось показывать своим новым знакомым и партнёрам по бизнесу. Те, кто ещё был не в курсе, до хрипоты спорили с ним и бились об заклад, что такое просто невозможно. У них, мол сверхдорогие «Бентли» или там «Мазератти», но такой фокус и на их машинах не прокатит, а тут какой-то старый, полуржавый лом, хоть и из правительственного гаража. Тем более, что это – «совковый» автомобиль, как некоторые из них высокомерно утверждали. Но уже через полчаса езды по гравию им приходилось выкладывать проспоренную сумму и тогда, они совершенно другими глазами смотреть на павловский антиквариат. А тот лишь только хитро улыбался и забирал у ценителей западных машин проспоренные деньги.

Павел посмотрел на спидометр. Стрелка замерла на отметке «сто сорок километров в час». Протянул руку за стаканом с минералкой, поднёс его ко рту, но тут мимо него, с выездом на «встречку», через сплошную разделительную полосу на обгон пулей вылетело ещё одно наследие советского автопрома. Не менее знаменитая и всенародная любимица тех далёких лет – вазовская «копейка». За её рулём сидел седовласый старичок. Он лихо крутил баранку, не обращая на Павла никакого внимания. Отчаянно ревя клаксоном и мигая фарами, «Жигуль» с трудом разошёлся с летящий прямо ему в лоб в лоб тяжёлым тягачом с прицепом. Тому даже пришлось немного уйти в сторону. Прицеп «загулял» по обочине, поднялись клубы пыли, а водила нервно заревел своим сверхмощным клаксоном. Павел так и остался с недонесённым до рта стаканом, как мимо него пронеслась ещё и чёрная «Волга». Причём, двадцать четвёртая модель, но, опять же, просто в идеальном состоянии. Даже государственный номерной знак на автомобиле был чёрного цвета с нанесёнными на нём белым советским госномером. Павел, как истинный коллекционер, даже с удовольствием цокнул языком. Обе машины блестели не отреставрированным никелем, а явно ещё оригинальным, заводским.

– Что это сегодня за праздник советского автопрома и куда это они так все торопятся? Обычно такие товарищи едут важно, неторопливо, как и положено «пенсионерам», сумевшим с достоинством дожить до старости, – удивлённо спросил сам себя Павел и двумя внушительными глотками быстро осушил стакан с водой.

Поставил его на столик и посмотрел вслед унёсшимся вперёд гонщикам. Но дальше было ещё интереснее. Люди в чёрной, антикварной «Волге» включили сирену и что-то по «громкой» стала приказывать водителю «Жигулей». Павлу стало любопытно – не кино ли снимают. Он огляделся по сторонам, посмотрел наверх через лобовое стекло, но нигде не было видно ни съёмочной бригады, ни машин сопровождения, ни вертолётов с камерами. Да и обычно для съёмок фильмов место съёмки огораживают, очищают от посторонних. К тому же полиция должна где-то рядом скучать. Павел нажал на кнопку электропривода и приоткрыл массивное боковое стекло. Выглянул наружу и ещё раз посмотрел по сторонам. За ним петляла пустая лента дороги, а впереди маячили только двое этих сумасшедших. Павел прибавил скорость. Спустя пару минут через открытое окно стали доноситься приказы из «Волги»:

– Водитель «Жигулей» приказываю немедленно остановиться! Мы гарантируем вам жизнь! В случае неподчинения будем вынуждены открыть огонь на поражение!

– М-да, нехилинькая перспектива вырисовывается! Прямо детектив с намеком на перестрелку! – присвистнул Павел. – Точно, – кино снимают! Настоящая полиция и спецслужбы на двадцать четвёртых «Волгах» уже давно не разъезжают. Наверное, у киношников камеры в салонах автомобилей установлены, чтобы эффектнее выглядело, а, может, и бюджетные съёмки проводят! Интересно, никогда в жизни не видел настоящих, живых съёмок!

Павел решил не упускать из виду занятную парочку. Его привлёк не только сам процесс съёмок, но и, как истинного ценителя антикварной техники, – весьма хорошо сохранившиеся автомобили. Он добавил до ста шестидесяти. Хотя, на этой трассе было ограничение «Сто километров», но ещё ни один дорожный полицейский его не остановил, чтобы оштрафовать. Если и останавливали, то больше даже из любопытства, да потом ещё долго извинялись за беспокойство. Не каждый же день увидишь такой раритет на дороге, да чтобы за его рулём сидел человек, владеющий одной из самых успешных молодых компаний России. Частое мелькание на экране телевизора делало своё дело и Павла уже стали узнавать на улицах Москвы и постовые автоинспекции.

«ЗИЛ» стал плавно догонять беглецов. Резвый «Жигуль» достаточно легко нёсся на запредельной для него скорости. Павлу, как антиквару, стало ещё более любопытно. Он захотел заглянуть под капот этой слишком шустрой, старой машинки и заценить её начинку.

– Небось специально «тюнинговали» для съёмок! – подумал Павел и чуть не пролетел поворот.

Несущиеся впереди гонщики, почти не снижая скорости, с диким визгом от, чуть ли не рвущихся покрышек, свернули на небольшую, второстепенную дорогу, лишь немного сбросив скорость, и по гравийке, в клубах пыли понеслись дальше,

– Во, блин – асы! Вот тебе и старичок за рулём! – в сердцах чертыхнулся Павел и крепко ухватился обеими руками за руль.

Его машина легко шла по прямой, но, чтобы её резко развернуть, нужно было иметь недюжинные навыки вождения тяжеловесного лимузина. Это уже навыки профессионального водителя правительственных эскортов. Но Павел не зря почти не расставался со своей любимицей. К тому же он познакомился с бывшим водителем из правительственного гаража и брал у него уроки экстремального вождения. Его реакция и полученное умение в этой ситуации сработали на славу. Машина слегка заехала на «зелёнку», но уже буквально через минуту вновь висела на хвосте у удиравших киношников. Азарт настоящего антикварщика – сродни азарту гончей собаки. Выложиться до последнего, но догнать добычу и, из последних оставшихся сил схватить её. Павел уже был готов за своё любопытство приплатить водителям антикварных машин. Не откажут же своему коллеге утолить жажду любопытства. Решил поближе познакомиться с их владельцами и с внутренностями самих автомобилей, но облако пыли от продолжавших гонку автомобилей разрасталась и в ширь, и в длину. Павел влетел в него и вынужденно сбросил скорость. Видимость тут же упала чуть ли не до нуля. Ещё не хватало только врезаться в киношников или угодить колесом в яму на дороге. Впереди него пару раз грохнули выстрелы.

– И чего они в такой пылюке снимают? Зрителям ведь, совсем ничего не будет видно!

Ещё раз, раз за разом прогремели выстрелы и вот, под колёсами неожиданно гравий сменился на асфальт. Правда не первой свежести, да ещё и с глубокими колдобинами. Наконец, пыль понемногу стала рассеиваться, и Павел увидел впереди себя неуловимых гонщиков. Они, не снижая скорости, ловко лавировали между ямами. Из пассажирского окна «Волги» торчала голова черноволосого мужчины в сером костюме с пистолетом в руке. Он патроном за патроном методично и хладнокровно разряжал обойму. Выстрелы звучали хлёстко и тут в «Жигулёнке» неожиданно рассыпалось заднее стекло. Его водитель резко пригнулся, но продолжал шустро управлять автомобилем.

– Всё думал, что спецэффекты уже давно накладывают в студии на компьютерах, на заранее отснятый материал. Но, чтобы так, в живую крушить из пистолета машину с живым водителем за рулём. Наверное, здесь какая-то хитрость есть, а за рулём машин профессиональные каскадёры. Когда закончат съёмку и остановятся, можно будет познакомимся и тогда они расскажут мне, как они это делают! – размышлял Павел, но тут стрелок из «Волги» повернулся и ствол пистолета теперь был направлен в его сторону. Тут же прогремел выстрел. – Во, наглый какой! Ещё прикалывается!

Раздался ещё один выстрел и Павел услышал характерный стук металла по металлу. Он непроизвольно сбросил с педали газа ногу и нажал на тормоза. Многотонный автомобиль по инерции ещё некоторое время достаточно шустро ехал. Павел чертыхался, одновременно пытаясь объехать ямы на дороге. Скорость лимузина стала постепенно снижаться. В это время водитель «Жигулей» воспользовался моментом, что его преследователь отвлёкся, и прибавил обороты. «Волга» тут же стала отставать. Ей было тяжелее лавировать между бесчисленными ямами и колдобинами. Сказывались инертность и конструктивная неповоротливость машины. Стрелок явно хотел ещё раз выстрелить в сторону Павла, но видя, что тот стал сильно отставать, лишь хладнокровно улыбнулся, и вновь переключился на свою старую цель.

– Ничего себе – киносъёмка! – удивлённо и одновременно обиженно хмыкнул Павел. – Эй! А кто мне теперь за повреждённую машину платить будет?

Чёрный лимузин ещё некоторое время по инерции медленно катил вперёд и, наконец, остановился. Раритеты уходили в неизвестно откуда-то взявшийся туман. В азарте гонки Павел даже не обратил внимание на номера машин. Всё-таки у него ещё оставалась надежда по своим каналам узнать о владельцах раритетных автомобилей. Номера позже можно будет рассмотреть на видеорегистраторе. Никогда ещё Павлу не доводилось слышать о дорожных перестрелках на раритетах. В обществе антиквариатов сей слух должен быстро обрасти подробностями. Ведь коллекционеры друг друга хорошо знают и выйти на стрелявших особого труда не должно составить. Подключим адвокатов, а те из стрелка денежку вытянут. Благо данные с видеорегистратора недавно признали, как вещественное доказательство. Хотя, стрельба – это уже не только одними деньгами пахнет.

Туман начал довольно быстро сгущаться, что было довольно странно для середины жаркого дня. Утром или вечером ещё понятно, но днём откуда мог взяться туман? Павел оглянулся по сторонам. Вроде болот не видать, да и на низину местность была не очень-то похожа. Ещё пару раз в тумане, где-то очень далеко раздались выстрелы, а вскоре они затихли. Рёв двигателей машин вслед за отголосками выстрелов тоже потонули в тумане. Наступила полнейшая тишина. Словно ничего и не было. Только «ЗИЛ» из гаража бывших советских правителей теперь сиротливо стоял на второстепенной, разбитой дороге, да ещё и в густом тумане.

– Умчались сумасшедшие гонщики! – усмехнулся Павел, поставил машину на ручник и открыл дверь. – Покатался, значит, получил полное удовольствие от прогулки на лимузине!

Он вспомнил про металлический лязг с правой стороны, который раздался после выстрела незнакомца в сером костюме. Каким-то чудом ему даже удалось разглядеть у того самодовольное, абсолютно хладнокровное лицо. Похоже, что для того Павел был не человеком, а всего лишь надоедливой мухой, которую следует немедленно прихлопнуть. Правда, для этой цели использовали не зачитанную до дыр старую газету, а самый настоящий пистолет. Павел огляделся по сторонам. Вышел из машины и поёжился. Промозглый, липкий холод от быстро надвигающегося тумана проник под лёгкую, летнюю майку.

– Откуда только он мог во время дневной жары взяться?

Павел обошёл машину и внимательно осмотрел блестящую чёрным лаком дверь. На ней уже висели капельки влаги. Пробоину долго искать не пришлось. Он растерянно крякнул. Действительно, лязг металла о металл ему не послышался. Павел присел, чтобы получше разглядеть место повреждения. На него смотрела свежая, рваная дырка в только что отремонтированной двери. Павел чуть не взвыл от досады. Благо отверстие было несквозное. Иначе пришлось бы ещё менять и обшивку салона. Пуля вошла в кузов машины под малым углом и застряла внутри двери, но от этого владельцу антиквариата было не легче. Снова ремонт, а это вновь немалые, непредвиденные траты. Да и целая дверь намного ценнее продырявленной, пусть даже и тщательно залатанной. А ещё работа кузовщика для антикварных авто совершенно не дешёвое удовольствие. Ко всему ещё и потерянное время, причём, всего лишь из-за какого-то праздного любопытства. Павел задумчиво почесал затылок. Ему ведь ещё надо будет в мастерской как-то объяснять – где это ему удалось на пулю нарваться.

– Ладно! Утро вечера мудренее. Поеду домой, раз не удалось по-доброму договориться с этими полоумными, – решил Павел и полез в тёплый салон автомобиля. – Так, и куда это меня занесло? Как-то ехал, совершенно не задумываясь о дороге.

Павел достал из кармана мобильник. Привычно нажал на иконку карт российского поисковика, но та упорно не хотела открываться. Индикатор уровня сигнала показывал отсутствие зоны приёма. Высунул мобильник в окно, но качество приёма от этого не улучшилось ни на йоту. Индикатор зоны был пуст.

– Ничего, и так выедем! – усмехнулся Павел, отложил бесполезный мобильник и оглянулся назад.

Но…, ничего путного там так и не увидел. Пока он размышлял весь автомобиль обволок совершенно непроглядный туман. Даже дороги под автомобилем не стало видно. В небольшом заднем стекле была видна только сплошная непроглядная мгла. Та же, не столь радужная картина была видна и через боковые, и через переднее стёкла. Лимузин полностью «потонул» в липком, непроглядном киселе тумана, который с каждой минутой только усиливался и усиливался. Вскоре в зеркалах заднего вида исчез кузов автомобиля. Стало казаться, что туман начал проникать сквозь уплотнители дверей в салон автомобиля. Павел только теперь заметил, что древний, как и сам автомобиль приёмник упорно молчал. Покрутил ручку настройки, пощёлкал клавишами диапазонов. Но, лишь шум, да лёгкое потрескивание раздавалось из динамиков. Ни на ультракоротких волнах, ни на «ФМ», ни на других диапазонах, которые Павел оставил после переделки приёмника, абсолютно ни одной радиостанции. Какая-либо связь с цивилизацией оборвалась во всех её формах. Павел откинулся на мягкое, кожаное сиденье, закинул руки за голову и задумался о превратностях жизни. Хочешь – не хочешь, а приходилось подчиняться непонятному природному явлению. Пару минут полежал с закрытыми глазами, в мыслях прокручивая эпизоды последнего события. Странная погоня с перестрелкой на антикварных автомобилях никак не выходила из его головы. Достал из кармана мобильник с надеждой, что зона приёма каким-то чудесным способом появилась и можно будет определить куда это его занесло. Но, индикатор уровня сигнала так и не ожил. Павел засунул мобильник обратно в карман джинсов и тут услышал осторожный стук в боковое стекло. От неожиданности даже слегка вздрогнул. Никак не ожидал чьего-либо присутствия в таком густом тумане. Внутренне напрягся, вспомнил о стрелке, который явно намеривался, не только его припугнуть, но и проделать в голове дырку. Павел потянулся к «бардачку» за пистолетом. Сегодня был последний выходной августа, а каждый последний выходной месяца он собирался вместе с друзьями-знакомыми в тире. Говорили тот о сём, а заодно, и не давали себе подрастерять навыки в стрельбе. Не все бизнесмены доверяют своей охране, а у некоторых её просто нет.

Сквозь туман снова показалась рука и снова осторожно постучала по стеклу. Павел обратил внимание на то, что человек, который стучал в окно был из служивых. В окне промелькнул обшлаг кителя с позолоченной пуговицей. Тем не менее, на всякий случай, Павел спрятал за бедром ноги пистолет и осторожно нажал на клавишу открытия бокового окна. Стекло опустилось и в проёме показалось лицо парня в фуражке, с приложенной к виску ладонью.

– Старший лейтенант Приходько! Чем могу помочь товарищ? Просто стоите или бензин закончился?

Постовому не был виден пистолет, который Павел прятал от него за бедром ноги. Милиционер немного отошёл в сторону, с уважением оглядел машину и продолжил:

– Машина, конечно, важная и удобная для особых персон, но топлива небось потребляет – мама не горюй!

– Что есть – то есть! – подтвердил Павел и незаметно, только милиционер вновь отвлёкся на разглядывание лимузина, спрятал пистолет под майку, за пояс джинсов. – Заправлять просто не успеваю, но ни за что бы свой «ЗИЛ» не променял бы даже на бронированный «Мерседес»! Уж больно прикипел я к этой машине.

– Оно и понятно – не каждому ведь доверят возить членов правительства, да ещё на такой красивой машине! – ответил постовой и неожиданно присел, а затем удивлённо присвистнул. – Ба! Да у вас переднее колесо приспустило!

Павел открыл дверь машины, выбрался наружу и присел рядом с сотрудником правоохранительных органов. Вид переднего колеса ему тоже не понравился.

– Так вот куда вторую пулю пустил этот сумасшедший! Ловкий же, гад!

– Это вы о ком говорите, товарищ, и про какую такую пулю?

Постовой подозрительно сощурил глаза и недоверчиво посмотрел на Павла.

– Вы точно уверены, что в вас кто-то стрелял?

– Как то, что сейчас я перед собой вижу вас! – ответил Павел, чертыхнулся, оглянулся вокруг и только теперь заметил, что признаков былого густого тумана вокруг больше не было. – А куда делся туман?

– Какой такой туман, товарищ? Сегодня с самого утра погода хорошая. Весь день стоит солнечно и сухо! Даже не верится, что уже конец лета и скоро наступит слякоть! Так кто в вас стрелял, товарищ? И документы ваши, разрешите посмотреть?

– Конечно, – пожал плечами Павел, встал и полез в нагрудный карман за правами и техпаспортом на автомобиль, как увидел позади своей машины ярко-жёлтый мотоцикл с коляской на которой красовалась короткая надпись – ГАИ.

«Государственная автоинспекция», – автоматически расшифровал аббревиатуру Павел и перевёл взгляд на постового и только сейчас он понял, что его всё это время смущало. Форма! Именно форма. На него смотрел молодой человек в тёмно-синей рубашке и заправленных в вычищенных до блеска сапоги тёмно-серых брюках. На голове белая каска с кокардой, причём, очень похожая на кокарду на старой фуражке отца, сохранившейся с советских времён. Павел ещё раз посмотрел на яркий, канареечного цвета служебный мотоцикл и улыбнулся.

– Ну вы меня и разыграли, товарищ «милиционер»! Я понял! Это мои друзья по стрелковому клубу решили надо мной подшутить! Точно! Петькина работа! Признаю, уели и развели вы меня, братцы, классно! А куда он свои камеры вмонтировал, чтобы мою удивлённую физиономию потом в своём интернет-блоге разместить? Совсем уже помешался на увеличении числа своих подписчиков!

Павел аккуратно отстранил в сторону удивлённого постового и не торопясь направился к мотоциклу. Ему, как коллекционеру, было любопытно рассмотреть поближе очередной раритет.

– Какого года у вас мотоцикл? – нетерпеливо спросил он, разглядывая движок. – Смотри ты, оригинальный мотор! И резина на колёсах оригинальная. Хорошо сохранился! Похоже и краска на нём родная! Невероятно!

– А что тут такого? Только в прошлом году, как мотоцикл получили! Ничего ещё на нём не меняли! А что? – удивлённо спросил милиционер, так и не поняв – что это могло водителя шикарного лимузина заинтересовать в его заурядном, служебном мотоцикле. – И всё-таки, товарищ, я бы хотел взглянуть на ваши документы!

– Да, брось ты тут театр разыгрывать! Раскусил я вас! Отключай глушилку зоны мобильника и звони стрелку на «Волге», да этому лихому водиле-старику на «Жигулёнке»! Пусть вертают обратно! Я их в гриме даже не узнал! Признаю, мастерски вы меня разыграли! А я и в правду поверил, что меня вот так, просто, за здорово живёшь пристрелить хотели! Но, дырку вы мне всё-таки сделали и колесо пробили. Так что, теперь ремонт за ваш счёт, братцы! Только, прошу в интернет эту запись не выкладывайте! У меня скоро будут важные переговоры с будущими акционерами, и здесь, каждая мелочь может повлиять на решение таких серьёзных людей.

Павел продолжал разглядывать мотоцикл. Провел рукой по бензобаку, посмотрел на спидометр. Удивленно покачал головой.

– Глазам своим не могу поверить! Просто идеальное состояние! Так какого года мотоцикл, говоришь?

– Семьдесят седьмого, а что? – подходя ближе к Павлу, ответил милиционер.

– Невероятно сохранился и, что удивительно, похоже, что все детали на нём оригинальные!

– А вы что, знаете тех, кто в вас стрелял? – не понял милиционер.

– Ну да, это же мои дружки!

Павел обернулся. На него недоверчиво смотрел постовой и вновь настойчиво потребовал:

– Права на вождение транспортного средства и техпаспорт на правительственную машину предъявите, пожалуйста!

– Вот приставучий! Видно, пока свой спектакль до конца не отыграешь – не успокоишься! А насчёт года выпуска зачем врать? Не может мотоцикл семьдесят седьмого года без единого следа ржавчины и с оригинальной краской быть?

– Зубы мне не заговаривайте, гражданин! Быстро отошли на три шага от служебного мотоцикла и предъявите свои документы!

Милиционер потянулся к кобуре. Павлу уже совершенно надоели выстрелы в его сторону, хотя теперь он был уверен, что ни один из них не должен был причинить ему вреда. Но лихо поставленный спектакль приходится доигрывать до конца.

– Ладно, пусть Пётр получит удовольствие от своих съёмок до самого конца! – с улыбкой произнёс Павел и протянул постовому водительское удостоверение образца семнадцатого года.

Милиционер осторожно и недоверчиво взял в руки кусок пластиката, а затем пристально посмотрел на водителя лимузина.

– Это что такое вы мне предъявили?

– Как что? То, что вы требовали – удостоверение личности водителя!

– Вы иностранец?

– Почему вы так решили?

– В СССР, на настоящее время, принята другая форма водительского удостоверения. Вам придётся проследовать со мной до ближайшего отделения милиции.

– Ребята, но это уже явный перебор! Глушитель сигналов зоны мобильника хоть отключите! Мне необходимо сделать срочный звонок! – тяжело вздохнул Павел и вытащил из кармана брюк сотовый телефон. Посмотрел на экран, но индикатор зоны упорно указывал на отсутствие признаков присутствия сети.

Милиционер с интересом посмотрел на странное устройство у не менее странного человека и резко вытащил из кобуры пистолет. Сухо щёлкнул затвором и резко приказал:

– На колени! Руки за голову!

Такого оборота дела Павел не ожидал. Ему казалось, что спектакль уже закончился, но не тут-то было.

– Живо!

Лицо молодого милиционера водителю лимузина не понравилось. Интуиция отчего-то подсказывала, что этот актёр, изображающий ревностного служителя закона, совершенно не шутит. Пришлось подчиниться. Милиционер, не спуская глаз с задержанного, подошёл к коляске; скинул с неё брезент и снял трубку с рации.

– Двадцать первый! Двадцать первый! – нервно закричал в коричневую, эбонитовую трубку лейтенант.

Из неё раздался сильный треск. Лейтенант отдёрнул трубку от уха, но тут же вновь приложил и заговорил:

– Тарасов, спишь что ли! Свяжи меня с первым! Зачем-зачем? Шпиона поймал! Вот, зачем! Давай, скорее и не выпендривайся! Быстро соедини меня с начальством!

Трубка снова нещадно затрещала и через минуту из неё загудел недовольный бас. Всё это время молодой лейтенант держал на прицеле Павла и тому с каждой последующей минутой ситуация нравилась всё меньше и меньше. А пока, постовой доказывал свою вменяемость начальству, Павел попытался встать, но тут же резкий, недовольный окрик милиционера прервал его попытки. Что-то ему расхотелось рисковать, а постовой вновь продолжал доказать своему невидимому начальнику, что поймал настоящего шпиона.

– Но, товарищ первый! Я же не вру! Да не пил я сегодня, и даже вчера не пил! Всё, что я вам только что доложил – истинная правда! Как я могу знать – откуда в наших краях, вдали от правительственной трассы объявился шпион на правительственном «ЗИЛ-114»? Да, не знаю я, товарищ первый, но документы у шпиона поддельные! Пришлите подкрепление для задержания и ремонтную бригаду, чтобы эвакуировать «ЗИЛ». У машины одно колесо прострелено и в двери пулевое отверстие! Так точно, прострелена! Я лично убедился в подлинности пулевого отверстия! Из первых лиц никого, только один шофёр. Номера правда у машины странные, но может быть – это опытный экземпляр? Но, тогда документы у водителя были бы настоящие, товарищ первый! Задержанный шпион под моей личной охраной! Так точно, товарищ первый!

Видимо, на том конце трубки надолго замолчали. Оценивали ситуацию или консультировались с вышестоящим начальством. Наконец, трубка вновь заговорила, и милиционер ответил:

– Так точно, первый! Жду! Не сомневайтесь, от меня ещё никто из преступников не уходил, а тем более шпион!

Лейтенант положил трубку рации на место и самодовольно посмотрел на Павла.

– Ну, вот и всё, господин шпион! Закончилась ваша шпионская деятельность на территории СССР! Передайте вашему начальству, что шпионские документы тщательнее нужно готовить!

– Колени затекли! – пожаловался Павел.

– Здесь вам не Америка с вашими буржуйскими удобствами! На живот ложитесь и руки за голову!

Павел оглянулся. Чёрное отверстие ствола «Макарова» холодно смотрело ему в лицо, а у молодого лейтенанта были так сжаты тонкие губы, что стало понятно, что с ним договориться никак не удастся. Чем дальше, тем всё более запутанной выглядела для Павла его странная прогулка на лимузине.

Милиционер обошёл лежащего лицом в землю задержанного и, продолжая держать его на прицеле, тщательно обыскал. Постепенно в его руках оказался мобильник, кошелёк и револьвер.

– Тю-ю, мелковато всё-таки работают господа шпионы. Маскировки никакой. Револьвер и тот буржуйский. Только модель что-то не уловлю.

– «Смит и Вессон»! – прокомментировал Павел. – Осторожнее, он заряженный!

– Не учите учёного! – недовольно рявкнул лейтенант и открыл кошелёк. – А это что за цветные пластмассовые фантики?

– Банковские карточки! – оглянувшись на милиционера, ответил Павел.

– Банковские? Вы что миллионер?

– Ну, вроде как да, – скромно ответил Павел.

– Иди ты! Первый раз в жизни вижу живого миллионера и тот вражеским шпионом оказался! Тьфу на вас! А всё-таки, несмотря ни на что, видно правду в наших газетах про буржуев пишут! Подлые они очень, но, – не хитрые!

Милиционер взял в руки мобильник, только приноровился его получше разглядеть, как из-за поворота показалась чёрная «Волга» с мигающими за обшивкой радиатора синими проблесковыми маячками. Служивый отложил в сторону непонятное устройство, лихо соскочил с коляски, поправил галстук, фуражку и взял под козырёк. А в это время чёрная двадцать четвёртая «Волга» объехала «ЗИЛ», и остановилась недалеко от лежащего на земле Павла. Двери открылись из неё вышли трое человек в штатском. Первый из них был пожилой и держался по отношению к сопровождающим независимо. Время от времени он что-то им говорил, а те лишь кивали в ответ. Подойдя к Павлу, начальник внимательно оглядел задержанного и почему-то удовлетворённо хмыкнул. Милиционер подскочил к сотрудникам госбезопасности.

– Лейтенант Приходько! – вытянувшись во фрунт, рявкнул милиционер.

– Потише кричи, – недовольно поморщился седовласый сотрудник органов. – Майор госбезопасности Белов. Мы забираем у вас задержанного!

– Но, товарищ майор, а как на это среагирует моё начальство? – попытался воспротивиться постовой. – Я уже доложил подполковнику Сидорчуку о задержании подозрительного лица в виде шпиона!

– Не переживай так, лейтенант! Я уже уведомил ваше руководство о своих действиях! Оно в курсе того, что мы забираем этого человека к себе.

Майор кивнул на лежащего на земле Павла и приказал своим подчинённым:

– Оденьте на него наручник и в машину! Какие-то вещи были у задержанного с собой? – майор вновь повернулся к милиционеру.

– Вот, на люльке мотоцикла всё, что у него обнаружил! – продолжая стоять по стойке смирно, ответил лейтенант.

Майор пошёл к мотоциклу. Не обращая внимание на револьвер, и кошелёк взял в руки мобильник и хищно усмехнулся, а затем обернулся к милиционеру и небрежно бросил:

– Руку опусти, хватит честь мне отдавать! Не терплю солдафонства!

Повернулся к бегущему от «Волги» подчинённому и нетерпеливо рявкнул:

– Где ты там возишься? Давайте быстрее!

– Наручники в багажнике забыли, Антон Константинович! – оправдывался черноволосый парень в тщательно отутюженном сером костюме. – Совершенно новенькие наручники! Только сегодня получили со склада!

Молодой чекист перешёл на шаг, остановился и присел рядом с Павлом. Отработанным движением одел на него наручники и вместе со своим напарником усадил на землю. Владелец лимузина был совершенно растерян и сбит с толку от происходящего вокруг него мистерии. Он даже не пытался сопротивляться.

– Встаём и идём к машине! И не вздумайте бежать! Мы готовы применить табельное оружие! – раздался резкий приказ молодых чекистов.

Крепкие руки подхватили Павла и ловко затолкали его в стоящую рядом автомобиль. Тут же с одного и второго бока сели сотрудники безопасности, а через минуту в машину, на сиденье рядом с шофёром сел майор. Хозяин антивирусной компании посмотрел на своих новых спутников и в одном из них узнал черноволосого парня, который стрелял в него, и непроизвольно вздрогнул. Ему показалось, что тот очень быстро и хладнокровно улыбнулся ему, как старому знакомому. Машина резво тронулась с места. Павел оглянулся и посмотрел на свой «ЗИЛ».

– Наш человек присмотрит за твоим лимузином, пока не подъедут наши специалисты! – не оборачиваясь прокомментировал майор, и тут же, резко приказал шофёру. – Давай побыстрее, на Лубянку! Нас уже ждут!