Опасные манипуляции 4

Глава 13

Глава тринадцатая.

Людмила Жемчужная. Обрубает хвосты.

Когда муж вышел из кухни, закончив наслаждаться своим кофе и пятнадцатью минутами ничегонеделанья, я как раз завязывала шнурки на кроссовках.

— Ты куда? — Николай был искренне удивлен.

— Я с тобой еду, помогу тебе в работе, а то результаты вашего расследования больно скромные. — я протянула мужу ключи от своей «копейки»: — Иди грей аппарат, я пока Никсона выгуляю.

Пес быстренько пробежался по кустам, окружавшим законсервированную стройку многоэтажки, отстоящей от наших патриархальных трехэтажных довоенных домиков на сотню метров, после чего вернулся, неся в зубах конец брезентового поводка, что был пристегнут к его ошейнику.

— Вперед! — я запустила собаку на заднее сидение малолитражки, застеленной чехлом, на котором сидела и гордо выглядывала в окна наша собака, после чего устроилась рядом с мужем.

— Куда едем?

— Дорогой, у тебя же развод на службе через сорок минут? Давай, выруливай со двора, а то на мосту в пробку встанем и не успеем.

— Ты куда собралась?

— Коля, я с тобой, как положено жене. Ну помнишь, я ниточка, ты иголочка.

Недобрый глаз упершийся мне в затылок я почувствовала, как только мы выехали на улицу. Откинувшись на сиденье и скатившись по его спинке в самый низ, я, через правое боковое зеркало, разглядела, повторяющую нашу траекторию движения салатную «волгу» с оранжевым боксом на крыше и черными «шашечками» на боках кузова. Проехав за нами несколько кварталов, «волга», аккуратно помигав фонарем «поворотников», ушла на поворот, но, почти одновременно, с покинувшей нас «волгой», сзади нас появилась ВАЗовская тройка, цвета столовского какао, что аккуратно держала дистанцию в две попутные машины.

Переехав на Левый берег Города, я передумала.

— Милый, ты меня здесь с Никсоном высади, а сам на работу езжай. И знай, за тобой следят от самого дома — кофейная «тройка» и «волга» -такси.

Аккуратно прикрыв дверь, я взяла пса за поводок и неторопливо пошла в сторону Станции переливания крови, затем, резко развернувшись, как будто заблудилась, а потом это поняла, я решительно двинулась в противоположном направлении.

Неопрятно-коричневая «тройка» от АвтоВАЗа стояла в начале тихой улочки.

Двое мужчин, сидящих там, при моем приближении прикрылись газетой бесплатных объявлений, закрыв печатным изданием почти все лобовое стекло. Но, проходя мимо, я успела бросить мимолетный взгляд на двух мужиков, что пристально уставились в какое-то объявление, хорошо их рассмотрела и запомнила. Кроме того, мне показалось, что на заднем сидении в салоне автомобиля кто-то лежит. По просмотренным мною шпионским фильмам, там должна была затаится женщина с кучей париков и двухсторонних ветровок.

Перейдя широкую улицу Космонавта Германа, я вновь закрутилась на месте, якобы разыскивая табличку с номером ближайшего дома. Мужчина, выбравшийся из машины «наружки» любительского уровня, не решился переходить дорогу вслед за мной, а скрылся во дворе ближайшего дома. А вот после этого мы побежали. Бежать мне было необходимо три минуты — ровно столько, сколько было нужно следящему за мной экипажу пересечь широкую улицу и подъехать ко мне, но этого они делать не стали, просто остались на месте.

Через пять минут во двор, который я обозревала через мутное стекло лавки, расположенной на первом этаже жилого дома второй линии, торопливо вошла женщина лет сорока, с большой хозяйственной сумкой и обесцвеченном парике, быстро окинула широкий двор внимательным взглядом и энергичным шагом двинулась мимо, очевидно решив, что я с собакой двинулась вглубь жилого массива. Надо понимать, что это третий член бригады наружного наблюдения фирмы «Город золотой», та, что пряталась лежа на заднем сидении.

Купив в специализированной лавке то, зачем я приехала, я скомандывала Никсону рядом и двинулась в сторону отдела полиции, где служил мой муж. Идти предстояло, даже быстрым шагом, минут тридцать.

Капитан милиции Жемчужный — кавалерист из-за холмов.

— Где взял холодильник? — перед лицом Славы Длинного просвистела толстенная книга «Ху из кто в Городе» и грохотом ударилась в столешницу, заставив Саню обреченно вздохнуть.

Саня прекрасно знал, что в соседних кабинетах сейчас колят его подельников, с которыми он вынес набитый продуктами холодильник их квартиры семидесятипятилетней соседки с легкой стадией деменции.

Бабка жила одна, но, так как она часто терялась, стоило выйти с знакомого двора. Две дочери, по очереди набивавшие ее новенький холодильник «Бош» продуктами, очень просили мать со двора не уходить, что старушка почти год и выполняла.

За чем они утащили у доброй бабки холодильник, Слава Длинный не знал. Наверное, самым верным тут будет определение «озорство». Во всяком случае, ничем другим Слава не мог объяснить, зачем его друг Костя Ким, представившись юным натуралистом, сорок минут рассматривал с бабулькой старые семейные альбомы в алых, бархатных обложках, пока Длинный и Алеша Сальников со стремной кличкой, пыхтя, тащили полный холодильник, через чердак, в соседний подъезд.

Потом сообщники, «спрятав» белый агрегат возле лифтовой камеры, растащили по домам бабкины продукты, чтобы «холодильник нести было легче».

Сегодня же, три великовозрастные «деточки», которых все близлежащие дворы знали, как облупленных, потащили холодильник вниз, предлагая его купить не задорого, звоня и барабаня в каждую квартиру.

Прибежавшие по звонку доброжелателя из, находящегося в пятистах метрах отделения милиции, опера «приняли» их аккурат между третьим и вторым этажом. И теперь Длинный потел, тоскливо думая, что случится раньше — у допрашивающего его опера сорвется рука и толстый справочник врежется в его бедовую голову, или кто-то из подельников поколется раньше длинного, и его просто лениво побьют торжествующие «урки», чтобы в следующий раз признавался быстрее и не разводил следствие на ровном месте.

— Сука! — браслет — змейка уколол меня каким-то заусенцем, и я чуть не задел жулика по носу толстым справочником, что было крайне нежелательно.

Нос — место слабое, кровь зальем влажную от пота и серую от многочисленных стирок, футболку майку Длинного, а это было неспортивно, тем более, что разбивать жулику лицо в кровь — метод нам чуждый.

Тут меня накрыла яркая и четкая, как в формате HD, картинка Людмилы, стоящей у прилавка в ювелирном салоне нашего торгового центра. — Черт! — я кивнул напарнику: — Поработай с ним или в камеру отведи, если устал, мне на часок надо срочно отскочить.

— Давай. — меня хлопнули по плечу: — Решай свои вопросы, все нормально будет. Да, Длинный?

Людмила Жемчужная, в девичестве Сомова.

— Здравствуйте, девушка. — я отодвинула в сторону тетку лет сорока, что легла на стеклянный прилавок своим телом, пытаясь что-то там рассмотреть.

— Чем могу помочь? — симпатичная блондинка с прической «конский хвост» одарила меня равнодушной профессиональной улыбкой, с неуловимой степенью пренебрежения окинула быстрым взглядом колье на моей шее. Я ее понимало. Уже несколько дней, я, не снимая, носила на шее странное украшение, представляющее собой прочный кожаный шнурок, на который были нанизаны два десятка деревянных пластин с выжженными на них непонятными рунами. Странное украшение, присущее более для молодой неформалки.

Неделей ранее. Центральный колхозный рынок.

Людмила Жемчужная, образцовая хозяйка.

Утром воскресенья я терпеливо дождалась, когда бравый капитан, никуда не торопясь, выпьет традиционную кружку кофе, после чего, коварно перехватила его перед самым падением на диван пред телевизором:

— Любимый, не падай. Мы сейчас идем на рынок за мясом.

— Что? Каким мясом?

— Я решила побаловать тебя борщом, а для этого мне нужна говядина на косточке. Ты рад?

— Безумно…- пробормотал Николай и двинулся в сторону ванной комнаты.

— Нам еще надо обрезь для Никсона купить…- крикнула я в захлебнувшуюся дверь санитарной комнаты.

— Гав! — радостно поддержал меня Никсон, в отличие от мужа, принявший идею похода за мясом, не в пример, позитивно.

Через два часа я вышла из огромного мясного павильона и с облегчением вздохнула чистый городской воздух полной грудью — по сравнению с ароматами помещения, пропитанного запахами крови и убоины, здесь дышалось на много легче.

— Ты что отстаешь? — я улыбнулась мужу, сердито несущего в руках два набитых покупками пакета — оказалось, что для борща у нас дома нет ничего.

— … ! — честно говоря, я не разобрала, что прошептал мне в ответ благоверный, но, думая, что это и хорошо.

— Давай, не отставай. — я на одной ножке проскакала по ступенькам и двинулась к воротам — до машины, которую удалось припарковать возле «высотки» «Осиногеологоразведки» идти было метров триста. Проходя мимо стихийного торгового ряда, где на земле был разложен товар, присущий «блошиным рынкам» на Западе, я резко остановилась. Сильно пожилая бабуля, одетая, несмотря на теплую погоду, в старую куртку из сиреневой болоньи, с повязанной поверх, на манер башлыка, коричневой вытертой шалью, торговала всяким дерьмом — от ржавого серпа до старых, деревянных прищепок, выложив свой нехитрый товар на обрывок картона. Мой взгляд становился на бусах, сделанных в виде двух десятков деревянных пластин, грязных до невозможности, которые были продеты на засаленную до невозможности веревку. И я бы не обратила внимание на эту кучку мусора внимание, если бы от бус не тянуло сильнейшей волшбой.

— Что это? — я отломила веточку от растущего рядом, вездесущего канадского клена и приподняла бусы за веревочку — брать эту грязь в руки не хотелось.

— Бусы, деточка! — бойко ответила бабулька: — Вещь старинная…

— Ага, цены не малой! — подхватила я, внимательно рассматривая висящее на палке нечто со всех сторон: — У нас в деревне дед Парамон такие поделки десятками делает и всем родным-знакомым раздает, чтобы на гостинцы не тратится.

— Так езжай к своему деду и бери у него. — бабка обиделась: — Это вещь старинная, говорю тебе. У меня соседка померла недавно, так я, пока ее прибирали, на память вещичку и взяла. А Зайка то сто двадцать лет говорит прожила, а бусы ей еще от прабабки достались. Вот и считай, скоко это получается…

— Да мне до деда ехать далеко, проще у тебя, бабуля, купить. — я повернулась к мужу, что молча замер за моей спиной, и еще не начал бубнить, что у него сумки тяжелые: — Милый, дай пять рублей.

— Какие пять рублей? — взвилась, как ракета, бабуля: — Или давай сто пятьдесят, или мимо проходи, у меня уже покупатели есть на нее.

— Да какие у тебя на этот мусор могут быть покупатели? — я помотала палочкой в воздухе, раскачивая бусы перед глазами: — Ладно, бабуля, ты мертвого уломаешь… Десять рублей.

— Дай! — бабка попыталась схватить бусы, но я убрала руку в сторону: — Дай сюда товар, хулиганка! Сказала тебе, есть у меня покупатели.

Так мы доторговались до девяносто рублей, после чего бабка сдалась, просто от меня устала.

Я отдала ей сто рублей, вместо сдачи купила мужу какую-то «длинную головку на одиннадцать», после чего завернув покупку в пакет, выпрошенный у торговавшего рядом орехами узбека, мы двинулись к машине. Проезжая в сторону дома мимо все той-же старушки, я с тревогой заметила, что с ней зло разговаривают два каких-то смуглых парня. На мгновение мы встретились с бабушкой глазами, и я отвела взгляд, после чего мы свернули на перекрестке, и я не успела понять, показала бабка на меня этим двум типам, от которых просто тянуло леденящей душу опасностью.

Дома я выбросила в мусорное ведро грязную, истлевшую веревку, тем более, что волшба от нее не чувствовалась, отмыла деревяшки, на которых, под слоем вековой грязи обнаружились руны на древнетюркском. Из моей книги в черном переплете поняла я, что руны дают владельцу этих бус какую-то защиту, какую, так и не поняла. Протянув через отверстия в гладких деревяшках кожаный шнурок, капнула своей крови из пальца на пластины со знаками «защита» и «поддержка» и повесила себе на шею. Не знаю, в чем польза от этих старых деревяшек, но вреда от себя я не почувствовала.

Продолжение.

Ювелирный салон АО «Город золотой», торговый центра на Юго-Западе Города.

Людмила Жемчужная, любитель золота.

— Я хотела бы приобрести браслет, цепь, серьги и кольцо, все в одном стиле… И, обязательно, цепь с браслетом не тонкие ниточки, а что-то посущественнее…

— Секундочку…- просто пропела продавец ювелирного отдела и опрометью бросилась собирать требуемое.

Минуты через две передо мной на бархатную салфетку легло несколько комплектов затребованных украшений.

Под радостный стрекот продавщицы, нахваливающей блестящие золотые финтифлюшки я задумчиво перебирала цепочки и сережки, откладывая какие-то в сторону.

Наконец я определилась с выбором. Перстень с созвездием цветных веселых камешков, серьги с камнями в тон кольцу, средней толщины цепь и браслет, с темно-синими сапфирами по всей окружности, радовали мой притязательный взгляд.

— Пожалуй вот на этом остановимся. А у вас золото качественное?

— Девушка! — ласково и укоризненно, как любимому ребенку, протянула продавец: — Посмотрите, на каждом изделии стоит клеймо государственного пробирного надзора, все строго соответствует пробе, указанной на этикетке…

— Я, все-таки, хочу лично убедится! — я вытащила из кармана пластиковый пузырек, что приобрела сегодня в лавке «Все для ювелиров» и решительно открутила пробку…

— Ай! — продавщица, как тигра, бросилась на меня, пытаясь перехватить мою руку с пузырьком, я попробовала уклонится, а дальше события понеслись с запредельной скоростью.

— Еб…- выкрикнула продавец, болезненно скривившись и схватившись второй рукой за кисть, которой она ухватилась и тут же отдернула от моего запястья.

— Шлеп! — прозрачные капли раствора «царской водки» или азотной кислоты выплеснулись из пластикового пузырька с большими цифрами «585» на этикетке, и густо усеяли салфетку на прилавке и золотые изделия, отобранные мной.

— Пш-ш! — поднялся вверх легкое облачко пара от места соприкосновения металла и кислоты.

— Ой. — вскрикнула стоящая рядом со мной покупательница, тыча пальцем в покрывающиеся желто-зелеными пятнами поверхность золотых украшений.

— Дзыньк! — лопнуло кольцо с красивыми, разноцветными камешками.

— Сука! — подбежавший сзади охранник салона схватил меня за руку.

— Ой! — этот же охранник отпустил меня и, отскочив, болезненно затряс кистью руки, которой он только что меня касался.

— Что здесь…- в салон ворвался запыхавшийся капитан Жемчужный, но встретившись со мной глазами, скользнул назад, еле разминувшись с любопытной толпой из посетителей торгового центра, бросившейся к ювелирному салону на поднявшийся в нем шум и крики.

Утро следующего дня. Кабинет в одном из офисных зданий. Совещание руководства АО «Город золотой».

— Кто доложит по вчерашней ситуации в салоне на Юго-Западе? — мужчина интеллигентного вида, похожий на преподавателя высшей школы обвел присутствующих взглядом глаз, кажущихся беззащитными под толстыми стеклами очков.

Взгляды присутствующих скрестились на сгорбленной фигуре начальника службы безопасности многопрофильного холдинга.

— Разрешите я? — тут же вскочил мужчина с рубленным лицом римского легионера и дождавшись кивка председательствующего «профессора» начал докладывать:

— Вчера, около двенадцати часов в ювелирный салон, расположенный на первом этаже торгового комплекса «Континенталь» вошла девушка, позже установленная, как гражданка Жемчужная Людмила…