День 20

Насчет «завтра» Леха оказался прав...

Проснулись около семи утра. Сергея немного беспокоила линза, но он промыл глаз кипяченой водой, закапал левомицетину — и вроде бы полегчало.

Юлька тем временем направилась к речке умыться. Не прошло и десяти секунд, как раздался ее испуганный возглас.

— Что такое? — Леха схватился за костыли.

Старпом первым подбежал к сестре: она уже начала спускаться по склону, да так и замерла.

А вслед за ней застыл и Сергей, оторопело уставившись на речку.

Точнее, на речное русло.

В пробивающихся из-за деревьев розоватых лучах утреннего солнца оно зияло пустотой, словно старая канава. На обнажившемся темно-сером дне лишь кое-где сиротливо поблескивали лужицы воды среди сопливо-зеленых пятен распластанных и свалявшихся водорослей...

— Как это весело и мило... — только и смог выдавить Сергей.

— Что за новая хреновина? — раздался сзади озадаченный голос капитана.

Юлька повернула к нему бледное лицо.

— Леш, куда-то вся вода ушла...

— Да вижу я... Кажись, поход на шлюпке отменяется.

У Сергея вырвался нервный смешок.

— Похоже, дух внял вашему желанию! Вы же так хотели здесь остаться!

— Да хватит уже! — встопорщилась штурманша. — Может, это из-за тебя всё — из-за сарказма твоего дурацкого!

— Ха, вот и нашли виноватого. Тройное ура! Теперь осталось меня духу в жертву принести — и будет вам счастье!

— Серый, завязывай, — с расстановкой проговорил Леха. — Я хоть и инвалид, но костылем по макушке приложить могу. А не хотелось бы: стране нужны здоровые филологи.

Несколько секунд Сергей буравил друга колючим взглядом. Тот в ответ смотрел участливо, со снисходительно-добродушной, чуть ли не отцовской улыбкой.

И старпом сдался — махнул рукой, бросил с горькой иронией:

— Ладно, будем считать, что пришли к консенсусу. Присмирел, утих, остепенился...

— Вот это правильно. Я знал, что твой трезвый ум пошлет бесполезные эмоции куда подальше. Тем более что сейчас другой вопрос назревает.

— Ты про еду? — проговорила Юлька.

— Ну да. Рыбачить-то теперь негде.

— А надо пройтись по руслу — может, где-нибудь в лужах осталась рыба, — неожиданно для себя самого предложил Сергей.

Так и поступили. Леха остался на берегу, а старпом со штурманшей спустились и обследовали дно сразу в двух направлениях. Правда, слишком далеко от исходной точки отходить побоялись: помнили, что тут в любой момент можно куда-нибудь переместиться.

Сергей шагал по мокрому илу, оставляя за собой цепочку глубоких следов, и тщательно осматривал попадающиеся по пути лужи — те, что были побольше. Но, к его огорчению, ни в одной не удалось найти не то что рыбы, но даже мальков. Он тоскливо втянул носом сырой запах прелых водорослей...

Пришлось возвращаться к Лехе. Юлька тоже явилась с пустыми руками.

— Странно, — пробормотала она. — Куда же могла вся рыба пропасть?

— Туда же, куда и вода, — уныло отозвался Сергей, махнув рукой.

— А вода куда?

— У духа спроси...

Леха, поглядывая на удрученных товарищей, проговорил задумчиво, словно рассуждал сам с собой:

— Интересно, а как бобры сейчас себя чувствуют? Небось вообще офигели от такого поворота...

— Наверняка, — с тусклой усмешкой сказал Сергей. — Хотя тут ими вроде бы особо и не пахло...

— А жаль. Я вот думаю: может, на них поохотиться можно было бы, пока воды нет?

— Слушай, а ведь это идея! — унылое настроение у старпома как рукой сняло. — Нож к жерди привязать — вот и копье. Главное — встретить хотя бы одного. Они же на суше неповоротливые — запросто догнать можно.

— Вы что, тут же заказник! — испуганно глянула на них Юлька.

— Да какой, к чертям с матерями, заказник?! — взвинтился Сергей. — Тут вообще кроме нас никого нет! А если вдруг каким-то чудом егеря объявятся — так я только рад буду. С удовольствием штраф заплачу, лишь бы они нас вытащили отсюда!

— Ну, не знаю... — протянула штурманша.

— А я Серегу поддерживаю, — сказал Леха. — Надо же нам как-то выживать, правильно?

— Да тут-то бобров всё равно нет, — еще пыталась возражать Юлька. — Мы же за пять дней ни одного не видели...

— Тут нет — где-нибудь дальше есть, — с уверенностью сказал Сергей.

— А может, они тоже все исчезли, как рыба, — не сдавалась сестра.

— В этом дурдоме, конечно, всякое возможно, — не стал спорить старпом. — Но все-таки хорошо бы сходить и проверить. Только вот от лагеря удаляться — идея не самая блестящая. Проверено уже неоднократно.

— Это да, — покивал Леха. — Уйдешь за бобрами — а вернешься только завтра.

— И это в лучшем случае...

— Ну вот и не надо никуда ходить, — сказала Юлька. — Если бы можно было всём вместе пойти — другое дело.

— А что, я готов, — заявил капитан, взявшись за костыли. — Вместе так вместе.

— Сиди уж! — махнула рукой Юлька. — Готов он...

— Леший, я ценю твое рвение, — не скрывая сочувственной усмешки, сказал Сергей, — но не забывай, что у нас еще вещей куча. Ты со своей инвалидностью даже рюкзак нести не сможешь, не говоря уже обо всем другом.

— Во-первых, кто тебе сказал, что рюкзак — не смогу? — возразил Леха. — Во-вторых, на кой хрен нам брать с собой вещи? Мы ж всё равно сюда вернемся. Даже если переместимся на день вперед — никуда они не денутся.

— А если на день назад? Или вообще куда-нибудь в другое место?

— Если назад — тоже не шибко страшно. А вот в другое место — это да, не хотелось бы. Но всё ж таки я думаю, что этот наихудший вариант нам не грозит.

— Почему?

— Ну ты же сам говорил, что нас сюда как будто кто-то специально заманил и не дает отсюда выбраться. Кстати, пересохшая речка — лишнее тому доказательство. Нас тут словно держат для чего-то. А значит, по идее, ни в какое другое место нас перебросить не должно. Логично?

— Пожалуй, — поразмыслив, согласился Сергей.

Даже Юлька не стала против этого возражать.

— К тому же у нас есть еще один козырь, — продолжал Леха. — Мы знаем, как должна петлять Бобровка, потому что у нас есть план, который Юлико начертила. Так что можно постоянно с ним сверяться. И если вдруг что-то пойдет не так — мы сразу поймем.

— Только тогда уже поздно будет, — вставила Юлька.

— Ну, в целом это всё ж таки маловероятно, согласитесь?

Лехины рассуждения казались вполне убедительными. Лишь один момент вызывал сомнения: сможет ли сам инициатор идеи ковылять на своих ходулях по пересохшему руслу?

Капитан тут же предложил проверить. Юлька и Сергей помогли ему спуститься по склону, и он принялся демонстрировать свое искусство. Оказалось, что это не так-то просто, потому что костыли увязали в илистом грунте и приходилось каждый раз их вытаскивать.

— Ты так далеко не уйдешь, — разочарованно протянул Сергей.

— Так нам далеко и не надо, — возразил Леха, присев на вывороченную лесину. — Километра полтора отшагаем — и хватит. Если ни одного бобра не встретим — будем считать, что они и в самом деле исчезли. Передохнем — и обратно.

— Не нравится мне эта идея, — склонила голову набок Юлька. — Я за то, чтобы никуда не ходить.

— Не, это не вариант. Тут нам жрать нечего.

— Можно попробовать на том берегу грибов поискать.

— Ну найдем пару сыроежек — и что, наедимся? А представляете, если целого бобра завалим? Я по мясу стосковался — жуть! А тут как раз такой шанс!

Аргумент насчет мяса подействовал. Юлька понимала, что идущему на поправку Лехе нужно хорошо питаться. Рыбная диета — и то не самый идеальный вариант, а сейчас даже этого нет. Так что мясо пришлось бы очень кстати.

— Ну ладно, — в конце концов согласилась она. — Только будем двигаться с передышками.

— Не вопрос...

С собой решили взять лишь самое необходимое, сложив всё в один рюкзак. На случай, если придется все-таки ночевать вне лагеря, прихватили котелок, пару покрывал, топорик. Шалаш построить — не проблема, главное — чтобы была возможность ужин приготовить.

Из молодой осинки Сергей сделал длинное прочное древко, к концу которого накрепко привязал нож. Попробовал метнуть — получилось неплохо.

— Чингачгук Великий Змей! — одобрительно ощерился Леха. — Главное — не промажь.

— Да уж постараюсь, было бы в кого.

Наконец часов в девять выдвинулись в путь.

Сергей шел впереди, с рюкзаком за плечами и копьем наперевес. Шагал по самой середине русла, не спеша, внимательно осматривая всю интересующую территорию. Отсутствие одной линзы хоть и сужало поле зрения, но не настолько, чтобы не заметить любое, пусть даже малейшее движение в зоне обзора.

Леха с Юлькой держались метрах в пятнадцати позади, ближе к берегу, где донный грунт был потверже. Оба старались не отвлекать «охотника» и не шуметь, хотя сами тоже внимательно всматривались вперед. Но пока что никаких признаков потенциальной добычи не обнаруживалось.

Через некоторое время русло повернуло на юг, затем стало вновь забирать к востоку. Сергей держал в голове план этого участка реки из Юлькиного блокнота, и пока что всё совпадало: здесь начиналась широкая петля, что охватывала вкруговую довольно большой кусок леса, оставляя лишь узкий перешеек на севере.

Устроили короткую передышку. Леха с наслаждением присел на коряжину, отложив костыли и вытянув ноги. Судя по взмокшему лбу, передвижение на «ходулях» давалось ему нелегко.

— Кстати, посматривайте по пути на такие вот коряги, — сказал Сергей. — Тут ведь где-то должны быть наши метки.

— Которых мы в прошлый раз так и не видели, — напомнил Леха. — Потому что, по моей гипотезе, переместились обратно во времени. Вопрос только — насколько. Если мы и сейчас их не найдем — значит, как минимум дней на пять перескочили. То есть те, другие «мы» здесь еще даже не проплывали.

— А как они теперь проплывут, если воды нет? — вставила Юлька.

— Ну значит, она должна снова появиться. Хрен знает, как это вообще происходит, но мы тут уже такого насмотрелись, что удивляться вроде как нет смысла...

Минут через десять вновь двинулись вперед.

И очень скоро Сергей заметил у основания обрывистого левого берега темную дыру, с полметра в поперечнике, мимо которой едва не прошел. Остановился, подождал спутников.

— Вот это и есть вход в бобровую нору, — сказала Юлька. — Раньше его вода скрывала, и их жилище было в безопасности. А теперь бобры, наверное, в панике.

— Они сейчас там, внутри? — спросил Леха.

— Не знаю, может быть.

Сергей подошел к дыре, сунул туда копье, потыкал. Нора была глубокой и полого шла вверх. Оттуда тянуло холодной сыростью.

— Так ты их не достанешь, — покачала головой Юлька. — Разве что притаиться у входа и караулить, пока не выйдут. Но это неизвестно сколько ждать придется.

— А может, их выкурить? — предложил Леха. — Костер развести прямо в норе — и сами вылезут.

— Давай попробуем! — оживился Сергей.

Он мигом выбрался на берег и принялся собирать хворост.

Вскоре в норе была сложена куча сухих веток и сучьев. Приготовили и целую охапку сырых тальниковых побегов, чтобы кинуть их в огонь, когда как следует разгорится, — они должны дать много дыма.

Юлька предположила, что у бобрового жилища может быть еще второй выход, однако исследование прилегающего берегового участка не дало результатов — судя по всему, нора была все-таки одна.

Сергей взял зажигалку и запалил бересту.

Через пару минут костер уже полыхал вовсю. В него наложили тальника — и повалил густой белый дым. Большей частью он выходил наружу, но и внутрь, надо полагать, проникало немало.

Старпом замер у входа с копьем наготове, чтобы в любой момент пустить в ход свое оружие, если вдруг из норы, разбрасывая горящие ветки, выскочит ошалелый бобр. Леха пристроился неподалеку на коряге и наблюдал за развитием событий. Юлька стояла рядом с ним.

Однако никто не спешил спасаться бегством из задымленного жилища — более того, изнутри не доносилось ни малейшего звука...

Вот уже и костер стал прогорать, но бобров по-прежнему не было ни видно, ни слышно.

— Значит, нет там никого, — махнул рукой Леха. — Иначе давно бы уже выскочили.

Сергей разочарованно опустил копье.

— Ну и что теперь? — обернулся он к товарищам. — Дальше пойдем, другую нору искать?

— По-моему, это бесполезно, — возразила Юлька. — Мне кажется, все бобры исчезли вместе с речкой.

Каким бы фантастическим ни казался такой вариант, ни Сергей, ни Леха не отрицали подобной возможности. Правда, согласно закону сохранения материи, который сформулировал еще прадедушка Ломоносов, ни бобры, ни рыбы, ни вода не могли исчезнуть просто так, бесследно — возможно, всё это сейчас находится где-то в другом месте. Интересно, в каком?

— Дух к себе в закрома припрятал, — буркнул Сергей.

— Ты бы поменьше язвил — может, ничего такого и не случилось бы, — с упреком сказала Юлька.

— Ну да, конечно, — покривил губы несостоявшийся охотник. — Валите всё на меня. Терплю и не ропщу.

— Серый, не травмируй мне психику, — вмешался Леха. — И вообще, граждане, предлагаю не спешить с выводами. Одна пустая нора — это еще не показатель. А если она просто заброшенная? Может такое быть?

Юлька неуверенно поправила очки.

— Теоретически — да...

— Ну так давайте еще одну поищем. Тогда и понятно будет. А то что-то сдулись раньше времени. Может, за следующим поворотом целое семейство бобров разгуливает!

Старший помощник невольно усмехнулся.

— Леший, твой оптимизм неисчерпаем!

— Это способ не сойти с ума и не опухнуть, как поется в одной хорошей песне.

И они зашагали дальше. Сергей по-прежнему шел первым, внимательно высматривая, не появится ли впереди добыча. Русло продолжало медленно, но верно загибаться вправо, описывая широкую петлю.

Пройдя с пару сотен метров, старпом заметил впереди цепочку крупных следов — они тянулись от правого берега наискосок через русло. Первой мыслью было: лось!

За время путешествия им пару раз доводилось видеть лосиные следы — здоровенные, размером с кисть руки, — а один раз на глаза попался и сам зверь: стоял на высоком берегу и провожал лодку меланхоличным взглядом. Конечно, завалить такого великана самодельным копьем нечего было и думать. И всё же в груди волнующе затрепетало — Сергей почувствовал что-то вроде охотничьего азарта.

Но стоило подойти поближе — и его будто ведром холодной воды окатило.

Такие следы не мог оставить ни один лось. Это были отпечатки человеческой обуви! Охотник растерянно обернулся к спутникам. По выражению его лица они всё поняли и поспешили вперед.

А Сергей уже вплотную приблизился к цепочке следов и принялся внимательно их рассматривать. Отпечатки сапог с рубчатой подошвой. Носки оттиснуты четко и глубоко, а вот пятки — гораздо хуже, и при этом каждый след отстоит от соседнего больше чем на метр. Нетрудно сделать вывод, что человек бежал.

Тут и Юлька с Лехой подоспели. Несколько секунд молча пялились на оттиски. Потом штурманша глянула брату за спину, после чего повернула к нему бледное лицо и прошептала:

— По-моему, это твои следы...

Сергей так и опешил. Обернулся, рассматривая отпечатки собственных сапог. Затем поставил ногу рядом с одним из «чужих» следов, надавил...

Рисунок на подошве выглядел один в один.

— Чуден Днепр при тихой погоде...

Допустить, что кто-то бегал здесь в точно таких же, как у Сергея, сапогах, было, конечно, можно, но здравый смысл и уже накопленный опыт подсказывал, что в данном случае это крайне маловероятно. Куда правдоподобнее выглядела другая версия...

Они направились вдоль следов, и вскоре их ждал еще один сюрприз. Шагов через тридцать ровная цепочка сменилась на хаотичную мешанину отпечатков, как будто бежавший внезапно остановился и принялся отплясывать гопака; причем истоптанный участок был довольно большим — метров шесть в поперечнике.

Но что поразило — и ужаснуло — больше всего: посреди этой путаницы следов темнело несколько красно-бурых пятен.

— Это что, кровь? — ахнула Юлька. — Господи, что тут произошло?

— А вон еще следы! — осипшим голосом воскликнул Сергей.

И в самом деле: с ближнего, левого берега к истоптанному пространству тянулись две парных вереницы других отпечатков, размером значительно меньше. Как будто кто-то сначала спустился к месту свалки, а потом поднялся обратно.

Трое путников подошли поближе.

— Юлико, это ведь твои! — озадаченно хмыкнул Леха.

Штурманша сравнила новые следы с отпечатками своих подошв и растерянно захлопала ресницами.

— Может, тут и я наследил? — предположил капитан.

Однако ничего похожего на отпечатки босой подошвы или на дырки от костылей нигде видно не было. Только еще одна цепочка Сергеевых следов уводила к правому берегу.

— Что же это всё значит? — дрожащим голосом проговорила Юлька.

— Это значит, — произнес Леха, морща лоб, — что вы с Серегой вскоре переместитесь на какое-то время назад и попадете на это же самое место.

— А кровь... кровь откуда?

— Ну я не думаю, что это вы тут друг с другом поцапались, — успокаивающим тоном сказал Леха. — Наверное, зверя какого-то здесь грохнули.

— Бобра?! — тут же предположил Сергей.

— Может быть.

Наступило молчание. Все осмысливали ситуацию.

Наконец Юлька проговорила:

— Ну и... что нам делать дальше?

— Хороший вопрос, — отозвался Леха. — Если по чесноку, понятия не имею... А ты, Серый?

— Я? — переспросил старпом.

— Ну да. Ты же у нас самый опытный по части перемещений во времени.

— Ну, не знаю, — Сергей почесал затылок. — Я ж не по собственному желанию перемещался... Это как-то само собой получалось, когда я от лагеря далеко уходил... Может, тут тоже надо куда-нибудь уйти?

— Как вариант, можно попробовать. Идите с Юлико по лесу побродите, а когда вернетесь — поглядим.

— А ты? — с беспокойством спросила штурманша.

— А я вас тут буду ждать.

— А если мы и в самом деле переместимся?

— Ну и отлично. Завалите бобра (или кто там вам попадется), потом засядете в кустах, подождете, когда мы сюда придем. А после ко мне выходите, когда я один останусь.

Сергей хмыкнул.

— Ты хочешь сказать, что наши с Юлькой копии, которые здесь наследили, сейчас сидят где-то неподалеку и ждут, пока мы свалим?

— Скорее всего.

Юлька тут же заозиралась по сторонам. Сергею тоже стало как-то неуютно при мысли, что за ним сейчас наблюдает его же собственный двойник. Он глотнул, прочистил горло. Наконец проговорил, потирая щеку:

— Как-то ты очень складно всё расписал... А если будет совсем по-другому?

— Ну вот и проверим. Хотя никакой другой вариант мне в голову не приходит. Логика подсказывает, что всё должно произойти так... ну или примерно так.

— Логика ему подсказывает... Аристотель, блин!

— Аристотель не Аристотель, но я практически уверен, что всё правильно предсказал. Если хочешь, давай поспорим.

— На что? — насмешливо покривился Сергей. — На твои костыли?

— Зачем на костыли? Если я выиграю, то мы с Юлико сегодня спим в палатке, а ты строишь себе шалаш, — и он подмигнул спутнице.

— А если проиграешь — наоборот? — фыркнул старпом, глядя на смутившуюся сестру.

— Да что вы ерунду всякую собираете! — рассердилась Юлька, и на лице у нее вспыхнул яркий румянец. — Лучше скажите: что делать-то надо?

— В лес идти, если ты еще не поняла, — сказал Сергей. — Или у тебя какие-то другие идеи?

— Да про лес-то мне понятно. Но мы вместе с тобой туда пойдем или по отдельности?

— Ну если хочешь, то по отдельности. Я буду только за.

— Погодь, — снова посерьезнел Леха. — А ведь Юлико права. Твои-то следы с того берега появляются, а ее — с этого.

— И я про то же, — кивнула Юлька.

Сергей хлопнул себя по бедру:

— Ну точно! Тогда и думать нечего: я иду в лес на правый берег, а ты — на левый.

— Действуйте, — одобрил капитан. — А я покамест вон там посижу, — он указал на обломок ивового ствола неподалеку.

— Что-то мне не хочется одного тебя здесь оставлять, — проговорила Юлька.

— Боишься, что я тоже куда-нибудь перемещусь? — Леха по-хозяйски привлек к себе девушку, чмокнул в нос. — Не бойся. Никуда я от тебя не денусь.

— Ладно, вы тут прощайтесь, а я пошел, — сказал Сергей.

Снял рюкзак, отнес его к стволу.

— Только смотрите не затягивайте, — кинул он напоследок в сторону обнявшейся парочки.

И, водрузив на плечо копье, направился наискось через русло по цепочке собственных следов — туда, откуда они начинались.

Берег, с которого спускались следы, был пологий, песчаный, с жиденькой порослью тальника. Сергей взобрался по склону, ступил на травянистую бровку. Еще раз глянул на спутников. Юлька тоже уже поднималась наверх, Леха стоял на прежнем месте и неотрывно смотрел ей вслед.

Старпом развернулся и решительно направился вглубь зарослей ольшаника, раздвигая ветки копьем...

* * *

«Едва я поднялась на берег, еще уйти не успела, вдруг оборачиваюсь, смотрю: на той стороне, прямо напротив, Сережка из кустов выходит! Рукой нам замахал, стал спускаться. Я сразу заметила, что он сильно хромает, на копье опирается. А конец у копья весь в крови...»

Из дневника Юлии Двойных

20 августа 2000 г.

* * *

Сколько, интересно, придется тут пробродить, прежде чем его перебросит назад во времени? Минут пятнадцати хватит?.. А ведь еще надо ухитриться выйти обратно к речке именно в этом месте.

Сергей обернулся, сверился с положением солнца — и бодро зашагал дальше. Удалиться от берега метров на двести, потом попробовать вернуться?

И тут в голове ворохнулась внезапная мысль: а ведь если он переместится в прошлое, пусть даже всего на час, то солнечный диск должен сдвинуться на небе в обратном направлении! А значит, ориентироваться по нему нужно будет с некоторой поправкой...

Он остановился в растерянности, вновь обернулся к светилу. И вздрогнул, внезапно поняв, что оно и в самом деле смесилось. Сейчас оно глядело сквозь деревья левее и ниже!

Что, уже? Так быстро? Или все-таки мерещится? Надо бы выяснить...

Сергей проглотил подступившее к горлу волнение, развернулся и осторожно направился обратно к берегу.

Выглянул из зарослей ольшаника — и слегка обмер, хотя вроде бы и был морально подготовлен к чему-то подобному.

Да, это было то же самое место. Но теперь старпом не увидел ни цепочки следов на поверхности пересохшего русла, ни Лехиной фигуры рядом с ивовым стволом. Зато возле одной из ближних лужиц копошилась другая фигура — приземистая, мохнатая, с толстым сутулым телом и плоским кожистым хвостом.

Ох ты, и впрямь бобр! Надо же, как Леха угадал! Чудна судьба!

В груди у Сергея всколыхнулась жаркая волна, кровь прихлынула к лицу, закипела в висках. Перед ним была добыча — жирное, сытное мясо, по которому так истосковались желудки троих путешественников!.. Руки возбужденно задрожали, пальцы до боли стиснули древко копья... Выскочить внезапно, чтобы зверь не успел опомниться! Всего-навсего каких-то десять метров...

Пригнувшись, он стал подбираться к самому краю бровки, не спуская глаз с бобра.

А тот вдруг заволновался, повел головой, потягивая носом воздух. Черт, неужели учуял? Тогда вперед!

Старпом выскочил из засады и чуть ли не кубарем скатился по песчаному склону. Ему казалось, что добыча уже у него в руках. Но не тут-то было: бобр внезапно явил неожиданную прыткость — и помчался прочь большими прыжками, только хвост замелькал!

Охотник слегка прибалдел от такой резвости, никак не вязавшейся с неуклюжим видом животного, но долго не раздумывал — тут же устремился следом.

Как ни быстро удирал зверь, но Сергей несся быстрее. Несколько скачков — и он уже занес копье для броска. Но внезапно бобр прервал бегство, развернулся — и сам кинулся на врага. От такой неожиданности преследователь резко затормозил, попытался отпрянуть и, не удержавшись на ногах, рухнул наземь, выронив оружие.

Бобр остановился и, приподнявшись на задних лапах, несколько мгновений взирал на поверженного противника. Широкие ноздри трепетали, усы подрагивали, а из-под раздвоенной губы торчали темно-рыжие резцы, вовсе не казавшиеся такими уж грозными. Наконец, видимо, удовлетворенный результатом, речной житель развернулся и заковылял прочь.

Сергей опомнился, подобрал копье и поспешно вскочил на ноги.

Бобр, тут же рассудив, что преследователь отставать не желает, вновь кинулся в атаку. Незадачливый охотник попытался ткнуть его острием ножа, но удар вышел неудачным: рука дрогнула, и клинок лишь скользнул по мохнатой спине.

Еще секунда — и ногу пронзила адская боль: резцы зверя вонзились в боковую часть голени чуть выше сапога.

Сергей взвыл и отскочил от агрессора, но тот снова бросился на врага. Пытаясь увернуться от бешеного животного, охотник, уже сам чувствующий себя добычей, запаниковал и принялся отбиваться, действуя копьем как простой палкой. Но это не помогало: бобр разошелся не на шутку и раз за разом кидался на человека, будто вознамерился его растерзать. Так они и кружили какое-то время в нелепом танце, пока наконец старпом, припадая на раненую ногу, не изловчился зайти чуть сбоку — и что было силы пырнул зверя копьем. Лезвие пропороло шкуру и вошло под ребра. Бобр всхрипнул, дернулся, но Сергей резко поворотил древко, повалив речного грызуна на бок, — и принялся давить со всей дури, так что копье очень быстро прошло сквозь толстую тушу насквозь и вонзилось в грунт, накрепко пригвоздив добычу к земле. Зверь затих, лишь лапы да хвост еще слабо подергивались.

А победитель тут же рухнул на пятую точку. Но расслабляться было преждевременно: требовалось как можно скорее заняться раной, из-за которой всю голень жгло пульсирующей болью.

Оказалось, что укус пришелся не столько в ногу, сколько в верхний край сапога. И тем не менее толстая резина была прокушена насквозь, а продранная штанина намокла от крови. Черт, ну и зубищи!..

Сергей попытался стянуть сапог, в котором уже вязко похлюпывало, и тут услышал окрик:

— Погоди, я сейчас!

С ближнего берега поспешно спустилась Юлька. В руках у нее была аптечка, и это Сергея немало удивило: как сестре пришло в голову ее захватить? Почувствовала, что поединок с бобром может быть чреват серьезными последствиями?

А Юлька уже опустилась возле брата, поспешно стянула с его ноги сапог, закатала штанину. Сергей закусил губу.

Рана была не очень глубокой, но рваной — кровь текла ручьем. Штурманша покачала головой, торопливо вынула бинт, вату и пузырек с йодом.

— Потерпи, жечь будет.

Сергей вскрикнул, заскрипел зубами. Но Юлька, как заправская медсестра, быстро обработала рану и принялась туго перебинтовывать ногу.

Запас бинта у нее оказался совсем небольшой, и весь он ушел на перевязку.

— Хорошо, хоть столько осталось, — с досадой пробормотала Юлька. — Эх, надо было еще один взять... — И, глянув на брата, спросила уже веселее: — Ну, как самочувствие?

— Нормально, жить буду, — Сергей отрывисто дернул головой в знак признательности. — Вовремя ты подоспела. Спасибо.

Юлька глянула на пригвожденного бобра.

— Да, нелегко тебе далась добыча... Повезло еще, что сапог помешал, а то бы он кость тебе прокусил!..

Сергей против воли содрогнулся.

А сестра взялась обеими руками за копье, попыталась выдернуть. Но ей это оказалось не по силам. Тогда старпом встал, стараясь поменьше ступать на раненую ногу, и с силой рванул древко, оторвав бобровую тушу от земли. Весу в ней было добрых двадцать килограммов, но стряхнуть добычу с копья не получалось — Юльке пришлось прижать охотничий трофей ногой, и лишь после этого Сергею кое-как удалось высвободить свое верное оружие.

— Бобра я с собой заберу, — сказала сестра. В голосе ее почему-то проскальзывало что-то вроде сожаления или даже неловкости. — А ты ступай на тот берег. Сам дойдешь?

— Обижаешь, — поморщился Сергей.

— Ну вот спрячься там и жди. А насчет ноги не переживай — всё хорошо будет.

— Хочется верить... А ты упрешь бобра-то? Он ведь не три килограмма весит.

— Ничего, как-нибудь справлюсь...

Юлька подхватила аптечку, потом взяла добычу за перепончатую заднюю лапу и, чуть избоченившись, поволокла на берег. На песчаном грунте осталась темнеть лужа крови.

Сергей окинул быстрым взглядом место побоища. Картина была точно такой же, какую он со спутниками застал незадолго до этого: хаотичная мешанина из следов и пятна крови (в том числе, как оказалось, и его собственной).

Юлька уже поднялась по травянистому склону. Обернулась, помахала брату — и скрылась в зарослях вместе с бобром.

Старпом перехватил поудобнее копье и, опираясь на него, поковылял к противоположному берегу, добавляя к композиции финальный штрих — еще одну, последнюю цепочку следов.

Далеко уходить не стал: поднялся до ближайших кустов — да прямо там и залег. Он надеялся, что ждать придется недолго. Пару раз всматривался в заросли на другом берегу: ну что, где там Юлька засела? Но сестры видно не было.

В целом всё вышло, как и предсказывал Леха, если не считать, что Сергей и сам пострадал в схватке, — такого варианта товарищ-логик как-то не учел. Зато Юлька, судя по всему, всё предусмотрела, раз уж аптечку с собой прихватила. Все-таки она молодец: хоть и с причудами девка, а что бы он без нее делал? Пришлось бы рубаху на бинты драть...

За последние дни он проникся к сестре уважением. А ведь еще совсем недавно, стыдно признаться, питал к ней скрытую неприязнь. Правда, на то имелись кое-какие причины...

Началось всё еще года четыре назад. Из-за Ани. Поначалу Юлька относилась к ней довольно недружелюбно, чтобы не сказать — враждебно. Когда нынешние молодожены еще только начинали «дружить», она за глаза отзывалась об избраннице брата с откровенным пренебрежением: мол, смотрите-ка, объявилась тут молдаванка какая-то — русских, что ли, мало? Сергея не на шутку напрягало такое отношение — очень скоро он не выдержал и напрямую заявил сестре, что это в ней какая-то идиотская ревность играет. Но Юлька приняла его довод в штыки и еще долго не желала признавать своей неправоты. А когда узнала, что у Ани до Сергея уже был парень, да еще и с более чем сомнительной репутацией, то и на этот счет не преминула высказаться в резко-критической форме. Имелась у нее такая малоприятная особенность — судить о других исключительно «со своей колокольни» и не всегда держать собственное мнение при себе.

Когда мама Сергея забрала к себе больную бабушку и ее однокомнатная квартира в соседнем доме опустела, Юлька напросилась туда заселиться: ей давно уже хотелось пожить самостоятельно, без матери и младшего брата; к тому же квартира находилась рядом с вокзалом, и отсюда Юльке было проще ездить в университет.

Сергей было заикнулся, что он вообще-то тоже хочет переехать в бабушкину квартиру вместе с Аней, однако родители выразили категорическое несогласие. Они резонно заявили, что сейчас Сергею надо готовиться к получению диплома, а не отвлекаться на посторонние дела. Вот окончит университет — тогда пожалуйста. Пришлось смириться. Но каким же мучительным показался этот последний год учебы! Под конец преддипломной практики свидания с любимой происходили не чаще, чем раз в три дня...

Поэтому, как только Сергей защитил диплом, сразу же заявил родителям: всё, баста, теперь мы с Аней будем жить вместе! Мать с отцом, очень довольные успехами сына, на этот раз и не думали возражать. Более того — даже согласились съездить все вместе к Аниной маме, чтобы уговорить ее на этот переезд.

В итоге Юльке пришлось освободить квартиру и опять вернуться к матери, что после целого года отдельного проживания показалось ей страшно несправедливым. И она, естественно, не замедлила высказать по этому поводу свое субъективное мнение — ляпнула по простоте душевной, что двоюродный брат ее «выгнал», а Аня «приехала и захапала чужую квартиру». Сказала — и забыла. А Сергея это в очередной раз покоробило.

Впрочем, Юлька довольно быстро стала относиться к молодой паре вполне доброжелательно — частенько заходила проведать, а с Аней потом и вовсе сдружилась, ездила вместе с ней в Барнаул на учебу (обе тогда еще только перешли на пятый курс). Но у Сергея с тех пор осталась в душе вяжущая оскомина: он опасался, что в один прекрасный день сестрице опять ударит в голову что-нибудь отчебучить, — поэтому не очень-то стремился к тесному общению с ней. А Юлька, казалось, ничего не замечала — такой уж своеобразный был у нее характер...

Тут старпом вздрогнул и прислушался: не померещилось ли? Нет, всё правильно: с левой стороны доносятся голоса.

Осторожно выглянул из зарослей. И сейчас же увидел себя самого, Леху и Юльку. Все трое стояли метрах в тридцати выше по руслу и глазели на цепочку следов, что начиналась у берега в том месте, где «охотник» устремился в погоню за бобром.

Когда они направились к месту схватки, Сергей нырнул обратно в укрытие.

— Это что, кровь? — услышал он возглас сестры. — Господи, что тут произошло?..

Он все-таки не выдержал — снова осторожно высунул голову и принялся наблюдать за знакомой уже сценой. И всё время, пока троица изучала следы, пока Леха выдвигал свои предположения, Сергея не отпускало уже знакомое чувство, будто он смотрит отснятое кем-то видео с собственным участием. Только уж очень реалистичное — с эффектом присутствия...

— Ты хочешь сказать, что наши с Юлькой копии, которые здесь наследили, сейчас сидят где-то неподалеку и ждут, пока мы свалим?..

Сергей вновь пригнул голову, притаившись, чтобы ненароком не заметили.

Наконец его двойник решительно направился по цепочке следов обратно к правому берегу.

Юлька же еще немного пообнималась с Лехой, они поцеловались напоследок — и сестра стала подниматься на левый берег. Капитан стоял и смотрел ей вслед.

И тут Сергея словно под бок кто-то пихнул: так она ж аптечку не взяла! Он едва удержался, чтобы не окликнуть сестру. А она обернулась, помахала Лехе.

Старпом недоумевал. Как же так? Ведь аптечка в рюкзаке осталась! А Юлька вот-вот скроется в зарослях. Что же делать?

И тут до него дошло: ведь двойник-то его уже ушел — можно вылезать из кустов. Он поспешно поднялся на ноги, замахал рукой, привлекая внимание спутников. Юлька как увидела его, так и обомлела. Сергей знаками показал сестре, чтобы подождала уходить, и стал осторожно спускаться вниз, опираясь на копье.

Леха застыл как вопросительный знак.

— Серый, что за дела? — спросил он, когда товарищ подковылял ближе.

— Кое-что пошло не так, как ты предсказывал, — скривил усмешку Сергей. И снова махнул Юльке: — Иди сюда!

Сестра, ничего не понимая, стала спускаться обратно. И тут заметила, что штанина у брата в крови, охнула.

— Что случилось? Ты поранился? — она встревоженно подскочила к нему. — Дай я посмотрю!

Сергей отмахнулся.

— Да ты посмотрела уже! Возьми аптечку и иди в лес.

Ресницы у Юльки недоуменно колыхнулись.

— Меня покусает бобр, — торопливо стал объяснять Сергей. — Ты меня перебинтуешь. Поэтому возьми с собой аптечку. Только быстрее, не задерживайся!

Сестра всё поняла — метнулась к рюкзаку, вытащила белую коробку.

— Ну всё, я побежала!

— Давай, удачи! — махнул ей Леха.

Юлька быстро скрылась в зарослях.

А капитан глянул на друга, качнул головой.

— Я смотрю, в нашем инвалидном полку прибыло. Пойдем, Чингачгук, присядем — расскажешь подробно о своих подвигах.

Они устроились на обломке ивового ствола, и Сергей поведал товарищу обо всем, что с ним приключилось.

— Да, бобр оказался с характером! — беззвучно смеясь, проговорил в ответ Леха. — Хорошо, что ты его всё ж таки завалил — не зря пострадал. Осталось только Юлико дождаться. Эх, и наедимся сегодня мяса! И плевать, что соли нет!

Сергей и сам сглотнул подступившую слюну, прислушиваясь к томным позывам желудка. Невольно вспомнилось выраженьице из гоголевского «Вия»: «Ей-богу, в животе как будто кто колесами ездит...»

Из кустов выглянула Юлька. Леха увидел ее, оживился, радостно помахал.

— Юлико! Спускайся к нам. Бобра только не забудь.

Однако спутница помотала головой. Вид у нее был растерянный.

— Что-то случилось? — капитан схватил костыли, встал на ноги.

— Ничего не происходит, — плечи у Юльки дернулись. — Я никуда не переместилась. Второй раз уже сюда возвращаюсь — а тут всё по-прежнему.

— Странно, — отозвался Сергей, тоже встав. — У меня сразу получилось, как только в лес зашел... — Он озадаченно нахмурился.

— Может, мне на тот берег пойти?

— Да нет, ты же с этой стороны вышла... Не знаю... походи еще по лесу — возможно, в твоем случае это попозже должно сработать...

Юлька вопросительно взглянула на Леху. Тот развел руками (хотя с костылями это вышло не очень изящно):

— Ничего не поделаешь, Юльчик. Иди выполняй свою благородную миссию, а мы тебя ждать будем, — и он послал миссионерке воздушный поцелуй.

Та улыбнулась и со вздохом вновь скрылась в кустах.

— Ах, Юлико, компас моей души, штурвал моего сердца! — с блаженным видом проговорил Леха.

Сергей фыркнул.

— Чего это тебя на метафоры потянуло? И откуда ты их вычитал — из книжки про старика Хоттабыча? Или про капитана Врунгеля?

Леха добродушно оскалился.

— Смейся, смейся. Эх, Серый, ты даже не представляешь себе, как я счастлив!..

— Да по тебе видно. Светишься, как голый зад при луне.

— Нет, я серьезно. По-моему, это самые счастливые дни в моей жизни...

— Душевно рад за тебя, — Сергей усмехнулся краем рта. — Ты хоть похвастай, как добился такого ошеломительного успеха. Стоило мне отлучиться — и на тебе, у них уже бурный роман! Я всегда знал, что ты парень ловкий, но не думал, что настолько.

— Да как-то само собой получилось, — изобразив смущение, взлохматил шевелюру Леха.

— Ну, заскромничал! Чтоб с Юлькой — и само? Да ни в жизнь не поверю.

— Я сам офигел. Особенно когда понял, что... — тут капитан слегка понизил голос, — ну, что я у нее первый...

— А я так и подозревал, — кивнул Сергей, не особо удивившись. — Не припомню, чтоб у нее какой-нибудь парень был. Даже тот ухажер с Горного... ну который ее в больницу отвез, когда ее клещ укусил, — помнишь, она рассказывала? Я был уверен, что у него тоже ничего не выйдет. А у тебя — гляди-ка, вышло.

— В другой ситуации, может, и не вышло бы, — признался Леха. — А тут как-то всё удачно сложилось, один к одному... Юлико в ту ночь пошла проветрится — и умудрилась заблудиться. Кое-как дорогу назад нашла, вернулась вся в слезах. Я стал ее утешать — ну и, в общем...

— Сбылись давнишние мечты, свершились пылкие желанья! — со смехом докончил за него Сергей.

Леха смиренно преклонил голову.

— Короче, я теперь даже рад, что вся эта паранормальная фигня с нами приключилась. Иначе сидел бы сейчас дома и с женой цапался.

— Ну и что думаешь делать, когда мы отсюда выберемся?

— Разведусь.

— А дети?

Леха устремил взгляд куда-то вдаль.

— Да детей-то я не брошу, — проговорил он. — Алименты стану платить, навещать... Не знаю, правда, где жить теперь придется. Может, здесь останусь. У вас тут помощники машиниста тоже нужны. А не получится на железку устроиться — еще куда-нибудь определюсь. Или махнем с Юлико в Тынду. Она говорила, что по ней скучает.

— Так она же в аспирантуру собралась.

— Ну да, это осложняет ситуацию... Короче, не знаю, поглядим — может, в Благовещенск переедем, там учиться будет. Или заочно. Я, кстати, тоже подумываю в политех поступить. А то у жены высшее образование, а у меня только ПТУ.

— Так вы что, уже и жениться собрались?

— Ну если Юлико захочет — поженимся. А нет — так будем жить. Детей она заводить покамест не собирается, а мне тоже двоих за глаза хватит.

— Да, планы завидные...

— Но это всё — потом. А сейчас я просто живу настоящим моментом и кайфую. Я даже представить себе не мог, как это круто — быть с той, кого по-настоящему любишь! — Леха даже заерзал от избытка чувств. — Каждое утро просыпаюсь — и петь хочется. Мне даже лес стал казаться другим — сказочным каким-то, что ли...

— Ну и подобрал эпитет! — иронически хмыкнул Сергей. — Не знал, что ты такой романтик, Леший. Стихов еще не пробовал писать?

— Покамест нет, — блеснул зубами товарищ.

— Жаль. Я бы на твоем месте давно уже что-нибудь любовно-лирическое настрочил. Но, может, у тебя еще всё впереди. Не удивлюсь, если в тебе проснется поэт.

— Ну вот если бы Юлико меня отвергла — тогда бы точно в какую-нибудь страдальческой поэзию ударился, чтоб страстям выход дать. А сейчас и так есть куда энергию направить, — Леха ухмыльнулся. — Зато раньше знаешь как мучился, когда с Юлико рядом спал? Как будто подросток прыщавый: гормоны бродят вовсю, а выплеснуть некуда. Пару раз даже вставал посреди ночи и в кусты уходил.

— Выплескивать? — со смешком уточнил Сергей.

— Ну да... А что еще оставалось? Тебе бы так помучиться — посмотрел бы я...

Они поговорили еще немного. А Юльки всё не было.

Леха взглянул на часы.

— Что-то долго она...

И тут Сергей вспомнил про пейджер.

— Погоди, что там на твоих?

— Полвторого.

— Сейчас узнаем, на сколько я переместился, — он потянулся к поясу.

Как и следовало ожидать, приборчик показал другое время: 14:29.

— Ну вот, лишний час набежал! — даже как-то обрадовался Сергей.

— Прикольно, — оценил Леха. — Эх, жаль, сразу не вспомнили про это дело. Надо было часы Юлико отдать — потом бы еще раз с пейджером твоим сверили... Блин, ну чего она там так долго?..

Сергея внезапно посетила догадка.

— Слушай, как бы она сама с собой не встретилась. Там же где-то другая Юлька прячется — ну та, которая с бобром.

— Точняк, — Леха почесал лоб.

А старпом вдруг фыркнул.

— Ты чего? — подозрительно посмотрел на него друг.

— Да так. Представляешь, если сейчас обе Юльки к тебе выйдут? Как ты с ними отношения будешь выстраивать? Еще подерутся между собой из-за тебя.

Леха не удержался от ухмылки, видимо, представив подобную сцену. Но ответить не успел: как раз в этот момент из кустов появилась штурманша. К счастью, пока в единственном экземпляре.

— Не получается ничего! — развела она руками.

— Как так? — вскочил на ноги Сергей. — Ты давно уже должна была переместиться! Почему не выходит?

— Да я-то откуда знаю? — в голосе сестры позванивало раздражение. — Я раз десять уже туда-сюда ходила — без толку. Зато грибов вот нашла, — она спустилась к парням, показала пакет с несколькими сыроежками и одним подберезовиком.

— Грибы — это хорошо, — одобрил Леха, приобнимая свою пассию. — Ты у меня молодец.

— Да какая молодец?! — возмутился Сергей. — Ей перемещаться надо, а она грибы собирает!

— А что я сделать-то могу? — взъерошилась Юлька. — Виновата я, что ли, что ничего не происходит?

— В лес иди! А то упустишь момент, когда переход откроется, и всё!

— А если он вообще не откроется? Мне что, весь день там блуждать?

— Как это не откроется? Ты же как-то в прошлое попала — перевязку мне сделала. А главное — бобра забрала, и с концами. Вот скажи: с какой радости тебе бобра-то утаскивать понадобилось? Лучше бы я сам его взял — уже бы давно костер развели и мясо жарили, пока ты там по лесу шастаешь!

Сестра нервно заморгала. Под стеклами очков блеснули слезы.

— Серый, приглуши рупор, — веско проговорил Леха. — Она еще ничего из этого не сделала, а ты уже предъявы ей выкатываешь. Лучше бы спасибо сказал за то, что вовремя тебя перевязала.

Юлька, почувствовав защиту, прижалась к Лехе, глядя затравленным зверенышем.

Сергей смутился, поняв, что перегнул палку.

— Блин, извини... Я тебе очень благодарен, правда. Без твоей помощи я бы кровью истек, как телок на бойне... Я просто понять не могу, почему ничего не происходит... И сейчас только об одном прошу — иди в лес, а? Пожалуйста...

— Юльчонок, в самом деле, — сказал Леха, ласково гладя ее по волосам. — Я понимаю, что тебя уже достало кругами бродить, но что ж поделаешь? Тебе непременно надо в тот момент попасть, когда Серега с бобром сцепился. Ему ведь и правда помощь твоя будет нужна...

— Да понимаю я всё... — проговорила Юлька. — Ладно, вы тут пока костром займитесь, грибы пожарьте. Может, хвороста вам собрать?

— Я сам соберу, — нетерпеливо сказал Сергей. — Иди уже.

— У тебя же нога...

— Ничего, справлюсь. Не задерживайся.

— Ну как знаешь... В общем, я пошла.

— Погодь, — остановил ее Леха. — На вот, возьми у меня часы.

— Зачем? — недоуменно спросила она.

— На всякий случай. Потом время сравним...

Когда Юлька ушла, Сергей тоже отправился на берег, чтобы насобирать хвороста. Хоть и тяжеловато приходилось с раненой ногой, но он крепился. Была у него тайная надежда встретить где-нибудь в кустах сестру №2 и забрать у нее бобра, но — увы... Либо она слишком искусно спряталась, либо сама уже успела куда-то переместиться. О втором варианте думать не хотелось.

Когда старпом уже спускался обратно с охапкой хвороста, то оступился — и чуть было не скатился кувырком вниз, умудрившись приложиться раной об узловатый корень. Ногу будто навылет пронзило, в глазах заплясали разноцветные пятна.

— Ты как? — участливо поинтересовался Леха.

— Великолепно, — простонал Сергей. — Любой мазохист бы позавидовал...

— Тут мы с тобой могли бы посоревноваться, — усмехнувшись, ответил друг. — У меня поначалу нога так зверски болела, как будто ее под прессом расплющили. Только анальгином и спасался. Можешь, кстати, у Юлико попросить — помогает.

— Преогромнейшее спасибо...

Морщась от боли, Сергей стал собирать рассыпавшиеся дрова...

Костер развели там же, где и сидели, возле ивового ствола. Поджарили грибы, съели по паре штук, запили брусничным чаем. Желудки у обоих возмущенно заурчали, требуя еще, но последние две сыроежки предназначались для Юльки. Оставалось надеяться, что скоро они смогут вволю наесться бобрятины.

Старший помощник сидел на стволе, вытянув ногу. Боль поутихла, но рана все-таки ныла и не давала покоя.

Между тем надежды на сытный обед не оправдались. К ним вновь вышла Юлька, хмурая и сердитая. Как она ни старалась, насколько бы далеко от берега ни уходила, забирая то вправо, то влево, — лес не желал перемещать ее назад во времени.

Сергея это не на шутку беспокоило.

— Ты бы хоть духа своего попросила, чтобы в прошлое тебя отправил! — в сердцах бросил он.

— А ты думаешь, я не пробовала? Несколько раз к нему обращалась, умоляла помочь — безрезультатно...

— Понятно, — Сергей сплюнул.

Не то чтобы он всерьез надеялся на помощь «духа». Если тот и существует, то ему явно доставляет удовольствие терроризировать мирных путников. Когда не надо — он тут как тут со своими приколами, а как что понадобится — не допросишься...

— Ладно, Юльчик, — сказал Леха, — иди поешь, а там поглядим. И дай Сереге анальгину, а то он ногу раненую долбанул — видишь, какой мрачный сидит?

— Я так и знала! — всплеснула руками Юлька. — Хотела же сама хвороста насобирать — так нет, не дал. Сильно ударил?

— Ощутимо, — процедил Сергей.

Сестра опустилась на колени, осторожно приподняла задубевшую штанину. Сквозь бинт проступала свежая кровь. Юлька покачала головой.

— Надо будет повязку поменять.

— Потом, — досадливо отмахнулся Сергей. — Ешь давай свои грибы и в лес возвращайся. Я как-нибудь потерплю.

Штурманша насупилась, недовольная тоном брата.

— Анальгину-то дать? — хмуро спросила она.

— Давай.

— Держи, — сестра сунула ему аптечку. — Одну таблетку. Запить не забудь, — она вытащила из рюкзака флягу.

— Оставь его, Юльчонок, он сам разберется, — сказал Леха. — Видишь, парень не в духе: мало того что инвалидом стал, так еще и тебя никак не получается в прошлое отправить... Займись лучше грибами, а то остыли уже.

Юлька вняла совету и отошла к костру.

Старпом раскрыл аптечку и зашуршал содержимым, ища анальгин.

И тут его кольнуло смутноватое подозрение. Чувство было уже знакомым — оно и прежде посещало Сергея, когда внутренний голос начинал тихонько, но настойчиво нашептывать: подожди, что-то тут не так, что-то не сходится...

А спустя мгновение в голове словно лампочка зажглась: он понял, отчего в душу просочилось беспокойство. В аптечке лежала упаковка бинта. Целая, нераспечатанная! А ведь Сергей прекрасно помнил, что, когда Юлька делала ему перевязку, бинта оставалось совсем немного — только-только хватило впритык.

Он сразу же забыл про анальгин и, повернув голову, глянул на Леху.

Тот, видимо, уловил в глазах друга некий тревожный сигнал — вопросительно приподнял брови.

— Ты чего, Серый?

Старпом торопливо объяснил, в чем дело. Юлька тоже заинтересовалась — подошла, дожевывая остатки гриба и сосредоточенно хмурясь.

— Кажись, я понял, почему Юлико никак переместиться не может! — воскликнул Леха.

— Ну и почему? — Сергей невольно напружинился.

— А потому что это позже произойдет. Юльчик, на сколько перевязок этой пачки бинта должно хватить?

— Ну не знаю... — с легкой заминкой проговорила штурманша. — Раза на четыре.

— А как часто ты Сереге будешь повязку менять?

— Сегодня вечером — точно, — ответила она. — А дальше видно будет. Надо на рану глянуть. Думаю, раз в день.

— Значит, у нас есть как минимум три дня. До этого времени ты никуда не переместишься. Вот когда бинта останется на одну-единственную перевязку — тогда и будем тебя в лес посылать. А сейчас можно смело расслабиться.

Лехины доводы казались вполне логичными. Правда, оставались некоторые вопросы.

— Это что же, мы еще три дня будем на одном месте околачиваться? — проговорил Сергей, которому стало невыносимо тоскливо от подобной перспективы.

— Видимо, да. Речка-то пересохла, а на себе вещи тащить мы теперь тем более не сможем, пока оба не оклемаемся. Так что, по ходу, мы тут застряли даже на дольше, чем думали...

— Мать вашу за ногу! — ругнулся старпом.

— Да не переживай ты так, — хлопнул товарища по плечу Леха. — Зато не надо больше тут торчать и Юлико по лесу гонять. Можно в лагерь возвращаться.

— А бобр?

— Ну и бобра, значит, только через три дня попробовать доведется, не раньше.

— Тогда тем более непонятно: на кой ляд Юлька с собой-то его забрала? А? — Сергей пытливо глянул на сестру. — Ты же знала, что нам тут жрать нечего, — могла бы и оставить! Что тебе в голову ударило? Меня пожалела, что ли? Думала, не дотащу?

— Да что ты ко мне пристал с этим бобром?! — нервически дернулась штурманша. — Очень надо мне тебя жалеть! Не буду я его забирать — сам тащи, если так хочешь.

Сергей хрустнул пальцами.

— Поздно, дорогая. Ты уже это сделала.

У Юльки дрогнули губы.

— Леш, ну чего он опять?

Леха притянул ее к себе, успокаивающе погладил по голове.

— Серый, ты, конечно, хороший парень, — раздельно проговорил он, — но иногда мне кажется, что филологическое образование пошло тебе не на пользу. Нервный ты какой-то стал... — Капитан посмотрел на товарища в упор, спросил с нажимом: — Вот чего ты до Юлико дободался? Ты что, не врубаешься, что мы опять имеем дело с временной петлей? Тут причинно-следственные связи перепутаны — а значит, все твои вопросы не имеют смысла. Так что — сядь, успокойся, пососи валидол. Точнее, анальгин. А срывать свою досаду на других — каждый дурак может, для этого и филологом не надо быть.

Сергей не нашелся, что ответить, и только рукой махнул. Ведь как ни крути, а Леха прав...

Вскоре они отправились назад. Капитан прыгал на костылях, старпом ковылял, опираясь на копье, а штурманша шагала с рюкзаком за плечами: чуть ли не насильно забрала его у брата, хотя тот долго сопротивлялся. Шли по собственным следам, присутствие которых ободряло, служа своего рода гарантией того, что путники беспрепятственно доберутся до лагеря, а не переместятся куда-нибудь в другое место.

Примерно на середине пути устроили привал, облюбовав старый, посеревший сосновый ствол.

Всех троих мучил проклятый и больной вопрос: чем же им предстоит питаться эти три дня? Тем более что в районе лагеря весь подножный корм они уже повыели. Судя по всему, придется все-таки как-то менять место стоянки, хотя в нынешнем их положении это будет весьма и весьма затруднительно... В конце концов Юлька встала и опять отправилась в лес — на сей раз не с целью переместиться в прошлое, а просто на поиски чего-нибудь съестного.

Усилия ее не прошли даром: через час она принесла еще немного грибов и горсти три брусники.

А еще через полчаса скитальцы наконец добрались до лагеря. Там всё было по-прежнему, ничего из вещей не пропало, и они вздохнули свободно.

Сергей с Лехой занялись костром, а Юлька отправилась исследовать другой берег и через какое-то время вернулась еще с тремя сыроежками и котелком, полным ежевики.

— Добытчица ты наша! — воскликнул капитан, заключив ее в объятия. — Что бы мы без тебя делали?

— Там ежевики — целые заросли! — сообщила Юлька, явно довольная похвалой. — Так что ешьте — не жалейте, я потом еще наберу.

После того, как путешественники подкрепились, перед ними встала другая проблема: запас воды подходил к концу, а пополнить его было негде.

Вот тогда-то Сергей и выдвинул мысль: а что если опять попробовать уйти от Бобровки на север? Судя по прошлому опыту, рано или поздно они снова упрутся в речное русло. И как знать — вдруг там с речкой окажется всё нормально? Это не только решит вопрос с водой — можно будет наконец-то сесть в лодку и плыть дальше.

Идея была небезынтересной. Вот только реализация ее при нынешнем положении дел представлялась крайне затруднительной. Как нести вещи, если ни Леха, ни Сергей даже ходить нормально не могут? И ладно были бы только рюкзаки — но ведь предстояло тащить еще и палатку с лодкой!

Сначала подумывали о том, чтобы передвигаться короткими интервалами: перенести сперва одну часть поклажи метров на тридцать, затем вернуться за остальным багажом — и далее снова тем же манером. Однако такой способ перемещения обещал быть долгим и трудозатратным. Они наверняка умаются, выбьются из сил и в конечном счете выпьют последнюю воду — а где гарантия, что «соседнее» русло Бобровки не окажется таким же пересохшим?

Поэтому Юлька решила сходить туда сама — в одиночку и налегке.

Лехе не очень хотелось ее отпускать, но она заверила его, что не заблудится, а перемещение ей, судя по всему, в ближайшее время не грозит, ведь «бинт в аптечке еще целый».

— Ну вообще-то это говорит только о том, что ты не сможешь попасть именно в тот момент, когда Серега бобра грохнул, — возразил Леха. — Но от каких-нибудь других перемещений ты вряд ли застрахована.

Такой довод несколько поколебал решительный настрой штурманши. Она согласилась повременить и подумать — взяла котелок и отправилась на другой берег собирать ежевику.

А когда спустя час вернулась, все-таки заявила, что сходит на разведку. Если есть хоть какой-то шанс раздобыть воды — надо им воспользоваться.

Но прежде всего Юлька занялась Сергеем: разбинтовала рану, осмотрела, еще раз смазала йодом и наложила свежую повязку. Однако старый бинт не выбросила, а аккуратно свернула и прибрала, решив потом постирать.

После этого стала готовиться к вылазке. Опорожнила рюкзак, положила туда флягу и пластиковую бутылку. Прихватила и котелок, высыпав ягоду на разостланный пакет.

— Ешьте ежевику. Приду — еще насобираю.

— Ты только сильно далеко не уходи, — сказал ей Леха. — Максимум на полкилометра. Если речки не встретишь — возвращайся.

— Ладно, — кивнула Юлька, — там посмотрим.

— Запомни, в какой стороне солнце, и на обратном пути по нему ориентируйся.

— Да знаю я.

— Постарайся только не отклониться. А лучше, когда назад пойдешь, покричи — мы отзовемся, и тебе будет понятно, правильно ты идешь или нет.

— Хорошо.

Они поцеловались, и штурманша отправилась в лес. Леха долго стоял и смотрел ей вслед — до тех пор, пока она не скрылась за деревьями.

— Серый, сколько сейчас времени?

Старпом глянул на пейджер.

— Начало седьмого. Вернее, на самом деле — начало шестого.

— Часа ей должно хватить, я думаю...

Однако ни через час, ни через полтора Юлька не появилась.

Леха то и дело вставал, с беспокойством вглядывался вглубь лесных зарослей. Несколько раз, приложив ладони ко рту, громко кричал, потом долго и напряженно вслушивался: не раздастся ли отклик.

Лес хранил молчание.

— Черт, не надо было ее отпускать! — с досадой тряхнул головой капитан.

Сергея, в отличие от товарища, столь длительное отсутствие Юльки не слишком обеспокоило.

— Значит, она переместилась, — сказал он так, будто речь шла о чем-то совершенно обыденном. — Не переживай, завтра увидитесь. Со мной точно так же было — и ничего, живой.

Леха понимал, что друг, скорее всего, прав, и все-таки никак не мог совладать с беспокойством — нет-нет да принимался вновь звать Юльку.

Наконец Сергею это надоело.

— Слушай, Леший, уймись. Ясно ведь, что она сегодня не придет — чего зря глотку надрывать? У меня уже уши пухнут от твоих криков.

— Да я ж переживаю...

— Ну ты как-нибудь молча переживай. А лучше вообще расслабься, как сам мне советовал. Было бы из-за чего панику поднимать. Нормально всё с Юлькой: она уже давно в завтрашнем дне — и не заметила даже, как сутки перескочила. По себе знаю. Вот если завтра к вечеру не появится — тогда и будешь суетиться. А сейчас-то какой смысл?

Леха вроде бы и внял словам, но всё равно весь вечер сидел точно в воду опущенный.

— Первый раз без Юлико придется ночевать...

— Действительно, трудно такое пережить, — фыркнул Сергей. — Я вот уже три недели без Аньки — и ничего, держусь. Хотя как подумаю, что она там понятия не имеет, где я и что со мной, так в дрожь бросает. Так что стыдно, милостивый государь, по таким пустякам в тоску вдаваться.

Капитан ответил печальным вздохом.

А Сергей взял пакет, прихватил в качестве костыля древко от копья и поковылял на другой берег — собрать еще ежевики. Предстояло вскарабкаться на довольно крутой обрыв, что оказалось не так-то просто, и поначалу старпом даже хотел отказаться от своей затеи, но потом все-таки попытал счастья — и с нескольких попыток одолел препятствие. Зато заросли ежевики долго искать не пришлось: он набрел на них уже метров через двадцать — и принялся за дело, через раз кидая ягоды в рот. Правда, раненая нога не позволяла ни присесть на корточки, ни опуститься на колени — пришлось определить на землю тыльную часть тела, хотя такая поза была не самой удобной для подобного занятия.

Когда вокруг начали сгущаться сумерки, Сергей поднялся на ноги и с чувством выполненного долга похромал назад — в руке у него был полный пакет ежевики.

Миновав заросли кустарника, вышел к обрывистому спуску и уже начинал прикидывать, как бы половчее съехать вниз, не потревожив ногу, но тут замер как истукан, вытаращив глаза.

Нет, он так и не смог привыкнуть к фокусам, которые то и дело подкидывала Бобровка. Иначе бы куда спокойнее воспринял то, что увидел.

А увидел он тускло поблескивающую водную поверхность, в которой безмятежно отражалась темная стена деревьев: перевернутые кроны словно купались в розоватых струях, соперничавших с закатным небом.

Несколько секунд Сергей просто стоял и молча глазел на внезапно возвратившуюся невесть откуда воду. Наконец, словно опомнившись, сглотнул и с хрипотой прокричал:

— Ле-еха-а!

А в следующее мгновение его обожгла запоздалая догадка — он испуганно нырнул обратно в кусты, проклиная свою несообразительность.

Чего разорался, спрашивается? А если вода и не возвращалась? Если он просто-напросто переместился во вчерашний вечер, когда она еще никуда не ушла?

— Серый, это ты? — послышалось с другого берега. — Ты где?

Старпом осторожно выглянул из укрытия. И увидел Леху с Юлькой — они стояли у спуска к воде и шарили глазами по зарослям.

— Сере-е-ежа-а! — прокричала сестра. Прислушалась, пожала плечами. — Может, показалось?

А Сергей впал в ступор. Похоже, в лагере только Юлька с Лехой. А где же его двойник? Он лихорадочно пытался вспомнить, что было вчера. Из-за кучи перемещений, которые с ним за последнее время происходили, это оказалось не очень-то легко. Так... вчера он застал Леху и Юльку целующимися у костра... Нет, это было позавчера. Потому что потом Сергей пошел искать лодку — и переместился еще на сутки вперед. А когда вернулся в лагерь, то услышал из палатки ахи-вздохи... Да, вот это было как раз вчера вечером! Причем тогда уже темень сгустилась, а сейчас пока еще сумерки. Значит, его двойник появится попозже — после того, как Леха с Юлькой залезут в палатку...

Однако парочка не спешила уединяться под сводами походного жилища — они всё еще стояли на берегу и чего-то ждали.

— Се-е-еры-ый! — снова прокричал капитан.

И Сергей решился. В конце концов, двойника пока что нет, а со спутниками, пожалуй, можно и пообщаться.

Он высунулся из кустов.

— Привет...

Леха как увидел его, так чуть было не выругался:

— Бляха-муха, старпом, ты чего не отзывался-то? Мы уж думали: что за фигня, померещилось, что ли?

— Какой сегодня день? — задал Сергей больше всего мучивший его вопрос.

Внезапно капитан гоготнул.

— Ты прямо как тот чувак из «Терминатора», который потом еще отцом Джона Коннора оказался! Спроси еще, какой год!

— Хорош прикалываться! Сюда скоро может мой двойник нагрянуть. Какой день, спрашиваю?

— Двадцатое августа, — ответила Юлька. — Ой, нет, я же переместилась на день... Двадцать первое.

* * *

«...И я решила отправиться на север от Бобровки, чтобы добраться до соседнего русла — вдруг там будет вода?

Долго шла, почти час, наверное. Леша хоть и сказал слишком далеко в лес не забираться, но я все-таки прошла километра два, если не больше. А речки всё нет и нет. Я уже стала думать: а вдруг в этом месте аномалия перестала действовать? Тогда надо вернуться, а потом попробовать выбраться всем вместе. Только вот как? Вещи мальчишки нести не могут, воды нет, еды — тоже...

Но я всё равно собиралась уже развернуться и идти обратно, как вдруг набрела на обширные заросли ежевики. Сначала хотела насобирать в котелок, но потом решила: у нас возле стоянки ягод не меньше — лучше там это сделаю. И вот тут-то у меня подозрение возникло. Прошла еще немного — а там речка. С водой! И самое удивительное — берег знакомый! Крикнула — Леша отозвался.

Оказалось, я перенеслась на целые сутки вперед. И главное — вышла к тому же самому месту, хотя всё время на север шагала! С ума сойти...

А Сережка, оказывается, отправился потом ягоду собирать — и тоже пропал. Так что Леша один в лагере ночевал. А самое поразительное — за ночь в Бобровке опять появилась вода! Теперь можно плыть дальше. Только бы Сережка нашелся.

Будем ждать. Может, он тоже на сутки вперед перескочил, как и я. Тогда скоро должен появиться. Лишь бы куда-нибудь в другую точку пространства не угодил...»

Из дневника Юлии Двойных

21 августа 2000 г.

Загрузка...