Омская Правда. Черновики Апокалипсиса

Интермеццо 6 Сергей Кладько

Сергей ехал назад из дома в Авалон, «СВТ» и дробовик лежали на заднем сидении. Сегодня он получил разрешение от Шмелева на выезд домой, забрать вещи и оружие с патронами из сейфа, чем и не замедлил воспользоваться. Мысли о том, как же поживает все эти дни его винтовка не давали покоя. Теперь же можно было спокойно вздохнуть — все нашлось на своих местах, квартира стояла закрытой и совершенно прежней, как будто мир не сошел с рельсов.

За рулём «нивы», со вчерашнего дня закрепленной за Кладько, находился Николай Коробов — боец его группы, сам командир сидел рядом и наблюдал за обстановкой, попутно прослушивая эфир по радиостанции. Проехали по Рабочей, свернули на улицу Кирова и вдруг увидели, как впереди двое, по виду типичных бандитов, гоняются за девушкой, прижимающей к груди какой-то пакет. Один бандюк был на мотоцикле, второй на кваде. Ублюдки нарезали круги вокруг девушки, не давая ей уйти. На всю улицу слышен был визг шин, рёв моторов и дебильный гогот бандитов.

— Да что за херня?! Коля, вперед! — скомандовал Сергей.

Николай вдавил педаль газа в пол, «Нива» рванула вперёд. Увлечённые своим занятием бандиты заметили ОСБ-шников слишком поздно.

Выскочив из машины, Сергей длинной очередью из автомата буквально скосил одного гада, того, который был на квадроцикле. Мотоциклист же резко дал по газам и умчался. Девушка бессильно опустилась на землю. Сергей подбежал к ней.

— Всё в порядке? — спросил он, — Цела? Ты чего это одна и без оружия по улицам шарахаешься? Садись в машину, отвезём куда тебе надо!

— Сп-п-пас-сиб-б-бо! — от пережитого девушка начала слегка заикаться — Пожалуйста, помогите. Вы же военный? — не спрашивая, утверждая, сказала она. Взгляд ее больших синих глаз требовал немедленной помощи и подтверждения. Сергей случайно встретился с ней взглядом и…утонул в нём.

— Верно. Военный. Садитесь, по дороге разберемся, — кое-как выдавил он из себя.

Уже в машине разговор получил немедленное продолжение.

— Водитель бросил нас. Телефоны не отвечают. Мы уже неделю сидим в доме, никуда не выходим, все запасы закончились, а после того как отключили воду, стало совсем плохо. Я пошла, искать помощи и вот, — девушка не смогла продолжить, гнев, обида вперемешку с только что пережитым страхом и ужасом сдавили ей горло.

— Успокойтесь, все позади. Теперь все будет хорошо. Где ваш дом? Куда ехать? И…вы говорите вы не одна?

— Да, не одна. Я тренер, со мной двенадцать девочек, мы приехали на соревнования, а здесь такое, — она мгновенье помолчала, — Ехать тут близко совсем. Вот видите, — показала рукой вперед и направо, — там первый поворот, чуть дальше дом двухэтажный, в нем мы и сидим все эти дни, — в голосе вновь прозвучала горечь.

«Каково ей было, вот так остаться одной с девчонками? И все их бросили? Как же так?». «Водилу этого пристрелю, гада, когда встречу, если его зомбаки ещё не сожрали». В голове у Кладько царил хаос, но в его темных водах просвечивала светлая нить радости от встречи, с девушкой имени которой он пока так и не узнал.

— Кстати, это Коля, а меня Сергеем зовут, — и замолчал выжидательно, логично рассчитывая услышать в ответ имя незнакомки.

— Ой, простите, я не представилась, я Дарья Иртеньева, — ответила она.

«Какой слог у девушки прорезался», — мелькнуло в голове у Сергея. «А красивое имя — Дарья», — еще одна мысль. И спохватившись, сказал.

— Очень приятно, — оба одновременно смущенно улыбнулись, так неуместно звучали их слова посреди гибнущего мира, бродячих мертвецов и гари сожженных домов.

— Приехали. Это ваш дом? — останавливая машину, сказал до сих пор молчавший Николай.

— Оставайся у машины, смотри в оба, — распорядился Сергей, — Дарья, пойдемте в дом.

В доме на Дашу, как её мысленно стал называть Сергей, тут же накинулась целая орава девчонок разного возраста, от десяти до четырнадцати (примерно) лет.

— Дарья Игоревна, Дарья Игоревна!! — наперебой пищали они, — Мы так волновались за вас!

— Тише, девочки, тише, — успокаивала она свой «личный состав». — Всё хорошо, всё нормально, я с военными приехала, они нас спасут. — Вот, познакомьтесь, это Сергей…

— Олегович, — улыбнувшись сказал Кладько. — Старший прапорщик Кладько Сергей Олегович, комгруппы Первой Омской Санитарной бригады имени Достоевского.

На лицах девочек вспыхнула радость, они как-то сразу поверили, что теперь все будет хорошо, что родная армия в лице этого замечательного дяди — Сергея Олеговича, обязательно защитит их и спасет. А вот Кладько одолевали куда менее радостные мысли.

«Как же нам вас всех вывезти-то?», — озабоченно подумал Кладько, — «надо помощь вызывать», — принял он решение и, развернувшись, собрался выйти на улицу к машине, в которой была рация. Навстречу ему уже поднимался Коробов. Лицо его было бледно-сосредоточенно, Сергея охватило предчувствие опасности. Он даже не стал отчитывать бойца. Только спросил, — Что случилось?

— Командир, я случайно поймал переговоры, сначала не понял, а потом…, - на секунду речь санитара прервалась от волнения, — они совсем рядом, тот которого мы отогнали, проследил за нами и теперь возвращается вместе с бандой, похоже их много, думаю, через несколько минут они будут здесь.

— Так, — мгновенно отреагировал Кладько, — надо срочно вызывать наших или военных, кто ближе будет, — сказал Сергей — Дай рацию, — Николай передал радиостанцию Кладько, тот набрал канал связи с базой и попытался вызвать её. Но рация внезапно перестала подавать признаки жизни. Сергей злобно потряс радиостанцию, как будто это могло её оживить.

— Грёбаная «Моторолла»! — выругался он, — Надо было нормальную, японскую брать, нет, взял эту гадость! Тьфу! — сплюнул Сергей и швырнул несчастный аппарат в стенку, да так, что обломки полетели в разные стороны.

За его спиной уже стоял Коробов, они посмотрели друг на друга, в глазах их проскочила искра взаимопонимания.

— В общем так, Коля, прыгай в машину и дуй за нашими, а я постараюсь продержаться тут, пока они подойдут!

— Но….

— Никаких но! Всех мы вывезти физически не сможем! Возьми самых маленьких, сколько в машину влезет и гони!

Николая принял приказ без дальнейших рассуждений, он только вытащил несколько рожков и сунул их в руки командира. Сергей вытащил из салона свое оружие. Не успел он повернуться, как увидел стоящую в полуметре девушку.

Дарья слышала разговор санитаров и поняла ситуацию с полуслова. Быстро собрав девчонок, она начала вталкивать их в машину, одну за другой. Всего разместиться смогли восемь детей, шестеро сзади и двое на переднем сиденье. Остались все старшие девочки и сама тренер. Не задерживаясь, Сергей захлопнул дверцу машины и крикнул, — Давай!

«Нива» тяжеловато тронулась с места и, взревывая мотором, все быстрее помчалась по улице в противоположном от опасности направлении…

— Идут! Они идут! — сверху сбежала запыханная, белобрысая девчушка, которую посадили наблюдателем. Сергей подбежал к окну, и вскинул бинокль. В оптику прекрасно было видно приближавшиеся машины бандитов.

— Ссуки, прут как фашисты в 41-м! — снова выругался он.

— Сергей! — дёрнула его за рукав Дарья — Дайте мне автомат, я тоже буду сражаться с этими тварями! Я умею стрелять, у меня отец офицер! Я с ним на стрельбище много раз ездила и знаю, как с автоматом обращаться!

Сергей на минуту задумался, потом вытащил из разгрузки магазины, снял с плеча АКМС и дал ей.

— Тебе другое задание будет, веди сейчас всех в подвал и забаррикадируйтесь там! Если эти гады прорвутся — стреляй! Экономь патроны только!

— Поняла, — кивнула она, — Девочки, давайте бегом в подвал!

Оставшись один, Сергей потратил немного времени на установку растяжек из бывших у него гранат, затем устроился у окна и прильнул к оптическому прицелу СВТ. Бандиты шли беззаботно, как на прогулке.

— Ну что, твари, сейчас потанцуем! — пробормотал Сергей, выбирая приоритетные цели, — Не подведи, родная! — он погладил винтовку по прикладу, затаил дыхание и плавно потянул спуск…

Первой его жертвой стал бандит, устроившийся в кузове пикапа, возле установленного там на треноге ДШК. Экспансивная охотничья пуля буквально разнесла ему череп. Быстро сменив магазин на другой, заряженный бронебойными патронами, Сергей несколько раз выстрелил по ствольной коробке ДШК.

— Так, одним геморроем меньше будет, — подумал прапорщик, снова сменил магазин и перебежал к другому окну. Как оказалось, вовремя. Опомнившиеся бандиты открыли шквальный огонь из всего имевшегося у них оружия. Дальнейшее Сергей воспринимал как-то отрывками..

Выстрел! — и бессильно падает высокий, чернявый бандит с РПК.

Выстрел! — и другой бандит, тащивший РПГ корчится на земле в предсмертных судорогах… Сергей перебегал от окна к окну и стрелял, стрелял, стрелял…

Получив отпор и потеряв несколько человек бандиты сменили тактику. Теперь они не пёрли нахрапом, а подкрадывались, прячась за брошенные машины, в канавы, стреляли из окон частных домов, прятались за кирпичные и бетонные заборы. Несколько раз Сергея уже достало, один раз вражья пуля рванула бок, осколок гранаты, выпущенной из РПГ попал в спину, но перевязывать раны было некогда, он лишь только засыпал их какой-то пакостью под названием «CELOX». Кровь, впрочем, она останавливала прекрасно. Снова сменил позицию, поймал в прицел бандюка, неосторожно высунувшегося из-за укрытия и выстрелил ему в живот. С диким воем гопник упал и забился в судорогах. Слышно было, как он кричал что-то вроде: «Дыранули меня, пацаныыы!!!!»

Надо же, совсем как в «Сталкере!» — мысленно усмехнулся Сергей. Тут стрельба со стороны бандитов снова стихла, а потом кто-то из них гнусаво заорал, благоразумно не высовываясь из-за укрытия:

— Эй ты, лошара! Мы тебя все рано завалим! Ты отсюда не уйдешь! — потом чуть помолчал и заорал снова:

— Эй мужик, жить хочешь? Отдай сОсок и сваливай отсюда, мы не тронем! Сукой буду, не тронем! Слышь, чё?!

Отвечать Сергей не стал, чтоб не выдавать своей позиции. Зато пока неизвестный оратор драл глотку, попеременно обещая ему то всяческие блага, жизнь и свободу в обмен на девушек, то грозил страшными карами, переснарядил пустые магазины. Один магазин снарядил патронами, стыдливо называвшимися «пристрелочно — зажигательными», а на самом деле фактически бывшими разрывными.

Достались две пачки этого чуда оружейной мысли ему в своё время от одного начальника склада РАВ, с которым вместе охотились, и хранил Сергей их скорее как забавный сувенир, ибо произведены они были в 1919 году. Вот теперь и пригодились патрончики. Одну пачку он тогда, помнится, расстрелял ради пробы, эффект был впечатляющий. Рассеивание, правда, тоже было впечатляющим, для снайперской стрельбы они не годились.

Выглянул осторожно в окно, оглядел при помощи оптики окрестности дома и тут же подловил на перебежке бандюка, тоже вкатив ему пулю в живот. Пусть покричит уродец, повоет, корешей подеморализует. Снова смена позиции, выбор цели, выстрел, выстрел, перебежка, опять выстрел. «Блин, скорее бы уже наши подошли, задолбался уже тут оборону Аламо изображать» — подумал прапорщик.

«Так, а это уже хреново, видно, наконец додумались до идеи огневого подавления, лупят по окнам так, что не высунуться. Оппа!!! На растяжку напоролись! Видно хотят под прикрытием гранатами забросать. Патроны кончаются уже, чччёёрррт, опять зацепили! Порошочка сыпанём, хорошо работает пакость амеровская, кровь сразу останавливает…»

Воткнув крайний магазин в винтовку, Сергей примкнул к самозарядке ножевой штык, притаился и стал ждать. Первый же возникший в проёме бандит получил две разрывных пули, одна из которых практически оторвала ему руку, второму с размаху всадил штык в живот и рванул в сторону, выпуская кишки на свободу. Отскочил назад, выдернул штык, расшиб череп прикладом третьему…Последнее, что запомнил Кладько — это страшный взрыв…

Уже подъезжая к Авалону, Николай увидел бронегруппу ОСБ, а впереди, за рулем знакомой «иск терры», самого Шмелева. Коля изо всех сил нажал на клаксон, громкий, давящий сигнал, как крик о помощи, разорвал тишину. «Нива» продолжала бешено нестись вперед. Бронегруппа, сразу свернув, пошла ей навстречу. Уже через несколько секунд санитар, всеми силами подавляя дрожь в глоссе старался как можно четче и быстрее рассказать, что произошло.

— Товарищ. Комбриг, — каждое слово выходило толчком, цельная речь не складывалась, — там, на Кирова. Командир, Сергей. Кладько. Остался прикрывать группу детей, рация сломалась, меня отправил за подмогой. Скорее! Чего вы ждете!?

— Спокойно боец. Не истери, Глеб чуть отвернув в сторону голову, быстро произнес в микрофон рации, — Леша, одного бойца в «ниву», пусть довезет девочек до базы, — и снова повернувшись к Николаю, добавил, не повышая голоса, — прыгай в мою машину, — и видя, что боец не может сообразить, что делать, подтолкнул его в сторону джипа и скомандовал, — бегом.

Дождавшись, пока в «ниву» пересядет один из санитаров первой группы, Шмелев рванул машину с места. Одновременно по рации он связался с базой и дал команду на выдвижение в сторону Московки еще одной бронегруппы, в качестве резервной, на случай если бой затянется, в ее состав он приказал включить и БМП.

Он старался действовать спокойно и хладнокровно, но от одной мысли, что там гибнет его товарищ, в груди его что-то сжималось м раскаленный комок, грозящий снести все заслоны разума. Жажда убийства все настойчивей пробивалась в сознание. «Крови! Крови! Вы сдохнете, твари. Лично задушу каждого, убью!» он услышал какой-то странный скрежещущий звук, на мгновенье отвлекший от кровожадных помыслов и понял, что это он скрипит и скрежещет сведенными в судороге зубами. Бросив взгляд на Али, он увидел, что тот странно белый, мертвенно-бледный, лицо его ничего не выражало и больше всего напоминало мертвеца, точнее, ангела — ангела смерти. Эта мысль странно отрезвила его. «Я должен думать, я командир» стремительно успокаиваясь, уговаривал сам себя Шмелев. И это почему-то сработало. Бросив взгляд на спидометр, сто двадцать км/ч, нормально, меньше не буду, в зеркале БМС уже и не видно, ребята выжимают из машины все что можно, но скорости не хватает, ничего, догонят, главное успеть.

— Боец, слушай приказ. Будешь тыл прикрывать, мы с Али вперед пойдем, смотри, чтобы ни одна тварь к нам не подобралась, понял? Пойдешь метрах в пяти позади нас. Ясно?

В зеркало увидел, как тот кивнул.

— Отвечай, понял приказ. Кивать дома будешь, у мамы.

— Так точно, приказ понял.

— Тогда повтори боевую задачу.

— Прикрывать вас с Али, пять метров.

— Какие пять метров?

— П-п-позади вас.

— Ты что заика?

— Никак нет, просто…

— Стоп, дальше не надо.

— Я слышу выстрелы, — раздался какой-то глухой голос Али. Казалось, он раздавался из глубины, в нем даже звучало непонятное эхо, — Глеб, поворачивай вправо, — Шмелев, мгновенно заложив крутой вираж, чудом вписался в поворот, — теперь гони прямо до красного дома, там повернешь во двор, ворота открыты.

Через секунды машина въехала в ворота частного дома, стены которого были выкрашены красной, в цвет крови, краской. Все трое мгновенно покинули машину, Шмелев еще успел связаться с Дорониным и дать ему ориентиры, и сразу вперед. Глеб справа, Али слева, Николай в пяти метрах сзади. Впереди шла ожесточенная пальба, периодически в нее вклинивались одиночные гулкие хлопки винтовки Сергея. Достигнув угла дома, санитары увидели поле боя. Разбитый пикап, трупы, с разнесенными вдребезги головами, тут же и только поднявшиеся зомби сходу набросившиеся на своих бывших подельников. И Глеб, и Али сходу открыли стрельбу, на которую толком никто не обратил внимания, в руках у Шмелева был недавно полученный «вал», у Али — «калаш» с глушителем. Они стреляли, не выбирая целей, лишь обходя вниманием мертвяков, которые им были не страшны и даже помогали сейчас.

Не теряя времени, вышли на улицу и, продолжая убийственно-меткий огонь, двинулись к дымящемуся дому, в котором укрылся Кладько. Их атака оказалась столь беспощадно-неожиданной, что уже праздновавшие победу бандиты в панике побежали, но уйти далеко не смогли. Всех настигали пули. Сознание Шмелева сместилось в некую плоскость, где мир представлялся лишенным верха-низа сторон света, а были лишь светящиеся кроваво-красным точки, которые надо было увидев, соединить с другой золотисто сияющей в близи от его глаз точкой, а потом нажать на спуск. И тогда красные кляксы быстро гасли, меняя цвет на блекло-серый. Они уже не интересовали Глеба-стрелка, он жадно искал новую цель, какое же это сладкое слово — цель. Хоррррошо, когда она есть — ЦЕЛЬ.

Вдруг он понял с некоторым разочарованием, что целей больше нет. И обнаружил себя, стоящим в густо задымленной и разбитой комнате, на полу которой в уродливых позах валялись тела. Некоторые из них уже начинали подниматься, но Бабай стремительной серией одиночных выстрелов прервал этот процесс. У одного из новых дваждытруппов было сильно разбито лицо, — «Прикладом. Сергей ударил его прикладом винтовки», — мелькнуло понимание, — «У второго из распоротого живота вывалились кишки».

Сам Кладько лежал в луже крови, тело его иссеченное осколками и пулями, дымилось, точнее, дымилась одежда, подожженная взрывом. Рядом валялась СВТ с примкнутым зловещего вида, окровавленным ножевым штыком. Приклад винтовки тоже было в крови и бандитских мозгах. «Мертв, он мертв, мы не успели» — обреченно подумал комбриг. Он повернулся к Али, стоявшему рядом, собираясь повторить эти страшные слова вслух…

— Он жив, командир, но едва-едва, жизни в нем на несколько вдохов, — и помолчав, добавил, — Сергей умирает, я не знаю, как его спасти.

Али сумел совершить невозможное. За одну секунду он зародив огромную надежду в сердце Глеба, и опрокинул ее в глубочайшую бездну. Такой резкий переход сдвинул в душе Шмелева какую-то дверку, за которой скрывалось безумие. Комбриг устремил яростно-светящиеся глаза на Али.

— Нам надо что-то придумать, мы не можем дать ему умереть теперь.

Ничего не отвечая, Али молча склонил голову и шагнул к умирающему санитару. Взял его за руку, нащупал пульс, посмотрел на Шмелева и сказал.

— Ему нужно противошоковый укол поставить, перевязать раны и капельницу.

— Есть. В машине таскаю специально, целый набор фельдшерский со «скорой». Только я ничего не умею делать, вот же…

Фразу Глеба прервал Николая, которого никто толком и не замечал до сих пор.

— Нас учили попадать в вену, я умею ставить уколы. Где у вас эта сумка? Несите скорее.

Шмелев, ни секунды не медля, рванул к машине. Когда через полминуты он прямо на машине подлетел к дому, то одновременно с ним там же визжа тормозами, остановилась и БМС. Ворвавшись снова в разгромленную комнату, комбриг увидел, что Али, Николай и какая-то девушка перевязывают Сергея бинтами из индивидуальных пакетов. Он сходу поставил сумку на пол, прямо на россыпь стрелянных гильз. Николай выхватил из сумки шприц и ампулу антишокового лекарства. Сломав горлышко ампулы пальцами, даже не заметил, что порезал их в кровь. В это же время Глеб сорвал целлофановую упаковку и колпачок с иглы, и сунул в руку Николая. Тот набрал в шприц лекарства. Из большой бутыли с глюкозой, набрал еще жидкости в шприц.

— Достаточно, вроде бы, — пробормотал себе под нос Николай.

Отбросив бутыль раствора, он склонился над Кладько. Али уже успел несколько раз энергично промассировать предплечье и сильно сжал его, так что вены стали заметны.

Склонившись над умирающим, самозваный фельдшер четко направил иглу и четко ввел ее сквозь кожу и в вену. Потом начал вводить содержимое шприца в кровь Кладько. И тут же повторил процедуру со вторым предплечьем, коротко объяснив, — надо как можно быстрее ему помочь, с двух рук подействует скорее.

Все замерли, не дыша. Едва Николай вынул иглу из вены, как в комнату вбежали двое санитаров, — Как он? Что с Серегой?

Шмелев поднял глаза, и только теперь увидел шесть или семь девочек-подростков, с расширенными от ужаса глазами, взирающими на все происходящее из дальнего угла. «Значит, ради вас Сергей жизнью рискнул…».

Сразу после укола, Николай снова обратился к содержимому сумки и вытащил упаковку с глюкозой, снял колпачок с иглы и, обратившись к Глебу, сказал, — отрежь пластыря, сантиметров десять, два куска.

Затем, примерившись, вколол в вену у локтя на той же руке, где только что ставил антишоковое, взял у Шмелева из руки полоску пластыря и наложил у основания иглы, фиксируя ее положение на руке, затем вторым пластырем зафиксировал саму гибкую трубку капельницы. Подняв мягкую упаковку, переместил положение ползунка, открыв ее, глюкоза потекла в вену. Николай, не глядя, сунул капельницу в руки девушки, и тут же зубами разорвав очередной бинт, продолжил перевязку.

Глеб заставил себя думать, — «Нужны носилки, и надо срочно везти Сергея в больницу, где ближайшая оставшаяся? Помнится в Степном, у ВДВшников есть больница, повезем его туда». Приняв такое решение, Глеб поднялся и вышел из комнаты. На улице его встретил Доронин.

— Осмотрел тут все? — Алексей утвердительно кивнул, — Отлично, сейчас повезем Сергея в Степной, там больница есть, нужны носилки какие-то и в БМС его затащим.

— Так ведь они там и так лежат, еще с тех пор, как дежурку чистили, сейчас возьмем.

— Давайте, в темпе.

Шмелев отошел к машине. И тяжело уселся на переднее сиденье, бездумно глядя перед собой. Сейчас от него уже ничего не зависело, но уже через минуту им надо будет снова идти впереди группы, ведя разведку, значит, ему необходимо привести оружие в порядок. Он взял автомат и начал доснаряжать патроны в магазин.

Сергея успели довезти. Врачи с ходу увезли его на операционный стол. Времени ждать окончания операции, у Шмелева не было. Он, оставил дежурным Коробова.

— Николай, раз уж ты так себя показал, то и поработай пока сиделкой, — и добавил с искренней благодарностью, — спасибо тебе от всей бригады. Ты молодец, — и крепко пожал ему руку.

«По машинам». Пора было возвращаться на базу. С ним уехали и девочки. Их руководительницу, удивительно изящную и обманчиво хрупкую женщину лет двадцати пяти с золотисто-рыжими волосами и ослепительно белой кожей, также пришлось оставить в больнице и не только по тому, что она была ранена в плечо, нет, Дарья просто отказалась уезжать от Кладько, считая своим долгом оставаться рядом с ним. Правда, она все же уточнила, есть ли на базе женщины, что положительно повлияло на мнение Шмелева о ней, а, убедившись, что в этом вопросе проблем нет, окончательно успокоилась, и твердо взглянув в глаза комбрига, сказала, — я не уеду.

— Мы будем молиться за Сергея, он обязан выжить. Оставайтесь с ним, с вами будет Николай, если что обращайтесь к нему, хорошо. До встречи, — все, что мог ответить Шмелев на эти слова.

Через несколько минут группа с семью девочками, в качестве дополнительного груза, выдвинулась к Авалону.