Омен. Дэмьен

10

Ричард с Анной валялись в постели, просматривая доставленные вместе с завтраком утренние газеты. Ричард уткнулся в свою любимую «Уолл Стрит Джорнал», Анна же предпочитала «Чикаго трибун».

Раскрыв газету, Анна чуть не задохнулась.

– Ричард! Посмотри! – вскрикнула она, протягивая мужу газету.

Там помещалась жуткая фотография погибшего доктора Кейна. Внизу была напечатана сопровождающая статья о трагедии в лифте накануне вечером. Рядом коротко излагалось и об утечке газа на «Торн Индастриз».

Ричарда не особенно взволновала гибель доктора Кейна. Он тут же пробежал глазами заметку об аварии в компании, интересуясь, в каком свете выставили журналисты эту историю.

– Только вчера мы разговаривали с ним, – задумчиво произнесла Анна, накручивая на палец прядь волос. – Тебе не кажется, что во всем этом присутствует нечто сверхъестественное?

– Гм-м-м…

Анна отхлебнула глоток кофе и в упор посмотрела на мужа.

– В любом случае интересно, что за анализы собирался провести доктор Кейн?

– Я не уверен, – пробормотал Ричард, – я не думаю, что даже он… – Торн вдруг умолк. – А где мальчики? – внезапно спросил Он.

– Спят, я полагаю. А что?

Ричард отложил газеты и повернулся к Анне.

– Я просто не хочу, чтобы они об этом узнали.

– Но почему? – Анна забеспокоилась. – Что тебе сказал врач?

– Похоже, на Дэмьена газ никак не подействовал.

– Ну, а что же в этом плохого-то? Нам следует благодарить судьбу…

– Но именно это обстоятельство взволновало врача, – возразил Ричард. – Так произошло потому, что у Дэмьена, как утверждал Кейн, иная хромосомная структура.

– Иная? – воскликнула его жена. – Да это просто какой-то абсурд!

– Именно так я ему и ответил, – согласился Ричард. – Но, похоже, доктор Кейн был по-настоящему обеспокоен.

Анна некоторое время сидела молча, потом спросила:

– И что же ты намерен предпринять?

– Да ничего. – Ричард снова потянулся за своей газетой. – Я не покупаюсь на эти генетические штучки. Дэмьен в полном порядке.

Доктор Чарльз Уоррен только что вернулся из Эйкры, где возглавлял утомительную отправку последних экспонатов, найденных во время раскопок в замке Бельвуар. Экспонаты было намечено выставить в музее Торна.

Уоррену так и не удалось увидеть стену Игаэля. Бесценный экземпляр был упакован и отправлен до того, как прибыл ученый. Уоррен очень расстроился по этому поводу. С тех самых пор, как его погибшая приятельница журналистка Джоан Харт устроила из-за стены такой скандал, его словно магнитом потянуло к этому экспонату. А теперь он вынужден дожидаться, когда стена Игаэля прибудет, наконец, в Чикаго, или же мчаться в Нью-Йорк и отлавливать ее там, карауля приход судна.

Уоррен испытал нечто, похожее на счастье, когда ступил на порог своего кабинета. Ученый полагал, что его кабинет является лучшим рабочим местом во всем здании музея. Кабинет находился на уровне подвала, он примыкал к котельной и тем самым обеспечивал тишину и уединение, необходимые для работы. Особенно в такие вот вечера, как сегодняшний, когда музей уже закрыт и все разбрелись по домам.

Кабинет Уоррена был оборудован по последнему слову техники, все это оснащение помогало ученому сохранять и реставрировать древние находки. Здесь имелись специальные кондиционеры, инфракрасное с ультрафиолетовым освещение, переносные обогреватели, напичканные термостатами, уйма каких-то химикатов в бутылках, многочисленные кисти, а также масса различных ножей и ножичков.

Имея в своем распоряжении эту любопытную комбинацию из древних памятников и современной технологии, ученый добивался того, что фреска вековой давности выглядела как новенькая. При этом оригинальный замысел художника оставался неповрежденным. Для реставрации Уоррен использовал только те материалы, что были доступны древним художникам.

Доктор Уоррен рассматривал некоторые вещицы, полученные накануне из Эйкры. Отодвинув в сторону несколько бронзовых ножей и пару глиняных плошек, он вытащил очень древний кожаный сундучок. Это был один из экспонатов, которые Уоррен привез сюда на самолете лично. Предполагая их ценность, он только и ждал подходящего момента, чтобы в одиночестве внимательно осмотреть находки.

Доктор Уоррен развязал кожаные ремешки и открыл сундучок. Заглянул в него, понюхал. На поверку оказалось, что сундучок был не таким уж древним, хотя, конечно же, далеко не современным.

Ученый сунул внутрь руку и вытащил несколько туго перевязанных пергаментных свитков. Он отложил их в сторону. Потом снова полез в сундучок и извлек оттуда миниатюрное распятие с фигуркой Спасителя. Христос, казалось, мучился в страшной агонии. Ученый уставился на предмет. Затем отложил его и снова запустил руку внутрь сундучка, доставая оттуда вполне современный конверт! Доктор Уоррен был крайне заинтригован, но и этот конверт последовал за уже извлеченным содержимым.

В сундучке кое-что еще оставалось.

Уоррен поднял со дна довольно увесистый сверток, обернутый в ветхую, разодранную тряпку: когда ученый вытаскивал этот сверток, что-то внутри его звякнуло. Он развернул ткань и обнаружил семь тонких, очень острых и, похоже, невероятно древних кинжалов. Рукоятки их – каждая в виде распятого на кресте Христа – были вырезаны из слоновой кости.

Любопытство Уоррена достигло предела. Он схватил конверт и разорвал его. Оттуда вывалилась кипа каких-то бумаг. Ученый изумленно уставился на нее. Он узнал почерк Карла Бугенгагена.

Уоррен начал читать бумаги.

Сегодня был один из тех редких чудесных вечеров, когда семья Торнов собралась в собственном кинозале и смотрела захватывающий вестерн. Полсеместра мальчики уже отзанимались и теперь приехали на отдых.

На экране высокий мужчина шагал по улице какого-то заштатного городка. Руки его находились на бедрах, в нескольких дюймах от рукояток револьверов.

Мужчина, конечно же, не заметил короткого дула винчестера, нацеленного на него из окна третьего этажа, как не заметил и колебания занавесей в окне второго этажа, где находился, по мысли режиссера, пустой продуктовый склад.

И вот грянул выстрел, мужчина упал.

Внезапно изображение начало множиться, стало каким-то размытым, а затем перескочило с экрана на стену.

– Пристрелить киномеханика! – завопил Дэмьен.

И тут же из отверстия в стене высунулась голова Марка. Мальчик крикнул в ответ:

– Упал замертво! – Он нетерпеливо повернулся к проектору, исправляя неполадки.

Как правило, у проектора стоял один из лакеев, но Марк упросил Ричарда научить его пользоваться аппаратом. Сегодня мальчик впервые выступал в роли киномеханика и, как нарочно, застопорил фильм на самом интересном месте.

К счастью, Марк быстро справился с забарахлившим проектором и снова запустил фильм. Все это время Дэмьен сочувственно подбадривал брата.

И вот герой вскакивает на ноги и устраивает восхитительную пальбу. Правой рукой он выхватывает пистолет и наповал укладывает человека с винчестером, а левой вытаскивает еще один пистолет и отправляет на тот свет кого-то за колеблющейся занавеской. Этот кто-то вынужден рухнуть прямиком на крышу склада, а потом, прокатившись по ней, свалиться оттуда на стоящую внизу лошадь. Сам герой тут же прыгает на другую лошадь и скачет навстречу заходящему солнцу под общие громкие аплодисменты.

– Ну! Хоть конец счастливый! – произнесла Анна, пока Дэмьен включал свет.

– Так, средненький фильм, – резюмировал Дэмьен.

Анна улыбнулась и покачала головой.

– А не слишком ли ты молод для подобной циничности? – Она встала и потянулась. – Кто желает сэндвич?

– Первый! – Ричард поднял руку.

– Второй! – присоединился к нему Дэмьен.

– По-моему, Марк тоже не против, – сказала Анна и пошла на кухню.

Тем временем Марк в будке осторожно сматывал фильм, стараясь не поцарапать киноленты. Дэмьен свертывал экран, а Ричард складывал настольную игру.

Внезапно раздался звонок в дверь. Ричард с Дэмьеном в один голос воскликнули:

– Кто бы это мог быть?

Дэмьен пожал плечами.

– Пойду открою, – бросил он и направился к входной двери.

На пороге стоял Чарльз Уоррен. Он насквозь продрог и весь был запорошен снегом. В руках он сжимал конверт с бумагами Бугенгагена. Ученый дрожал, но не от холода. Только что он прочел нечто такое, что до смерти напугало его.

Когда дверь открылась и Уоррен увидел перед собой Дэмьена, он чуть не задохнулся от неожиданности. Чарльз попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то вымученная, и Дэмьен мгновенно уловил эту перемену. Он моментально насторожился.

– Хэллоу, доктор Уоррен, – чеканя слова, произнес мальчик.

– Привет, Дэмьен, – Чарльз пытался говорить как можно естественней. – Ты не передашь папе, что мне необходимо повидать его?

– А он вас ждет? – вопрос Дэмьена прозвучал сухо и официально. Мальчик даже не пригласил ученого в дом.

– Пожалуйста, передай ему, что я здесь, – произнес Уоррен, и в его голосе зазвенели стальные нотки.

Дэмьен на секунду заколебался, потом проговорил:

– Входите.

Уоррен шагнул в холл, и мальчик прикрыл за ним дверь.

– Я передам ему, что вы здесь, – сказал он и направился в комнату.

Уоррен стряхнул с куртки снег.

– Там доктор Уоррен, – сообщил отцу Дэмьен.

– Чарльз? – Ричард обрадовался, но удивился. – Отлично! Так веди же его!

Но Уоррен, не вытерпев, уже сам входил следом за мальчиком.

– Попроси маму слепить еще один сэндвич для доктора Уоррена, – велел Ричард Дэмьену, который молча вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Дэмьен дал волю своему бешенству. Ему не требовалось никакого объяснения, зачем здесь Уоррен и какова причина столь странного взгляда, каким ученый окинул в дверях мальчика. Но он ничего не мог сделать – пока… Дэмьен поспешил на кухню заказать еще один бутерброд, как ему было велено.

Пока Ричард наполнял коньяком два бокала, Уоррен размышлял, с чего начать.

Торн совершенно забыл о Марке, который все еще продолжал перематывать пленку. Мальчик находился в будке, откуда было слышно каждое слово беседы доктора Уоррена с отцом.

Чарльз взял предложенный Ричардом бокал с коньяком и отхлебнул такой большой глоток, что хозяин удивленно взглянул на него.

Алкоголь придал Уоррену храбрости, и он решил спросить Торна напрямик.

– Ричард, – начал он, – можно я спрошу тебя об одном очень деликатном деле?

– Чарльз, мы же друзья, – подбодрил приятеля Торн. – Продолжай.

Уоррен глубоко вздохнул и поинтересовался:

– Ты не мог бы мне сказать, что на самом деле произошло в Лондоне с твоим братом?

Голос и поведение Ричарда резко изменились, в них появилась та холодная твердость, которая пресекала все разговоры на подобную тему.

– Почему ты задал этот вопрос? – наконец выдавил из себя Ричард.

– Накануне я распечатал прелюбопытнейший сундучок, который нашел в Эйкре. Принадлежал он Бугенгагену. В этом сундучке содержались личные вещи археолога. А нашли его рядом со скелетом Бугенгагена.

– Ну и что? – выпалил Торн. В его голосе начинало звучать нетерпение.

Уоррен сделал еще один приличный глоток.

– Знал ли ты, что именно Бугенгаген вручил твоему брату кинжалы? Те самые, которыми Роберт пытался заколоть Дэмьена?

Торн резко оборвал друга.

– Что ты такое несешь, черт подери?

В проекционной будке Марк, холодея, вслушивался в разговор.

– Семь лет назад Бугенгаген написал тебе письмо, – продолжал Уоррен.

– Письмо? Мне? – Торн принялся взад-вперед ходить по комнате. – Я не получал никакого письма.

– Он не успел его отослать. Письмо находилось в сундучке.

– И ты его прочел? – произнес Торн обвиняющим тоном.

Уоррен как-то весь сжался.

– Ричард, – умоляюще вымолвил он. – Ты же знаешь меня. Я – человек рациональный. Но то, что я хочу тебе сейчас сказать, прозвучит наверняка совсем по-иному.

– Ну давай же, Уоррен, выкладывай все поскорее, ради Бога!

– Бугенгаген утверждает, что Дэмьен… – Уоррен судорожно сглотнул, – что Дэмьен… орудие Дьявола. Антихрист!

Торн уставился на Уоррена так, будто тот сошел с ума.

А в проекционной будке у Марка перехватило дыхание.

Уоррен тем временем продолжал:

– Он не человек, Ричард. Я понимаю, все это выглядит сумасшествием, но Бугенгаген утверждает, что Дэмьен – порождение шакала!

Торн рассмеялся.

– И ты не преминул тут же выложить мне все это? – Он мотнул головой и собрался уйти.

Уоррен осушил бокал и поставил его на стол.

– Твой брат все понял, – заговорил он, следуя за Торном. – Он приехал к Бугенгагену в отчаянии, не зная, что ему делать. Старик поведал Роберту, как покончить с мальчиком.

Торн с грохотом опустил на столик стакан и повернулся к Уоррену.

– Мой брат был болен, – ледяным тоном произнес он. – Болен психически. Смерть его жены…

– …вызвал Дэмьен! – закончил за Ричарда Чарльз. – И все остальные смерти… пять необъяснимых случаев. Кажется, это лишь часть тех предначертаний, что записаны в «Откровении Иоанна Богослова». – Уоррен понимал, что вступил на опасный путь, но продолжал, не обращая внимания на раздражение Торна. – Бугенгаген…

– Который, очевидно, свихнулся, – перебил Чарльза хозяин.

Уоррен в изнеможении покачал головой. Страх вновь овладел ученым.

– Я знаю, все это звучит безумно… – признался он.

– Но ты этому веришь, – возразил Ричард.

Уоррен вытащил из кармана письмо Бугенгагена и швырнул его на стол.

– Вот это письмо. Прочти его сам.

– Нет.

– Если Бугенгаген прав, – настаивал Чарльз, – то все мы в опасности. Ты, Анна, Марк – все мы. Вспомни-ка, что случилось с Джоан Харт – она знала.

Торн оставался несокрушимым.

– Я не намерен читать бредни старого маразматика! – произнес он.

– Ричард, – умолял Уоррен, – я знал Бугенгагена. Он не был старым маразматиком. Неужели ты не испытываешь ни малейшего подозрения? Неужели ничего странного…

– Нет! – заорал Торн.

Уоррену вдруг показалось, что Ричард его сейчас ударит, но он настойчиво продолжал: – Ты не замечал ничего такого, что показалось бы тебе странным? Ни в словах, ни в поведении мальчика?

– Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел, Чарльз…

– Смерть уже не раз посетила нас…

– Убирайся! – Торна затрясло от ярости.

Но Уоррен уже не мог остановиться.

– Знаки слишком очевидны, Ричард. Да и совпадения что-то уж больно участились. Куда уж дальше. Почитай Библию – «Откровение Иоанна Богослова» – там все сказано! Нам придется испить чашу до дна!

– До какого дна?

– Стена Игаэля, – выдохнул Уоррен, тяжело дыша. – В письме Бугенгаген сообщает, что эта стена явилась последним доказательством, убедившим его. Сейчас стена Игаэля на пути в Нью-Йорк. И будет там со дня на день.

– Ты уже закопался в прошлом, – язвительно произнес Торн, – и превратился в религиозного маньяка, как и твоя приятельница Джоан Харт. Нет уж, я в этом не участвую. Сам поезжай и смотри на что хочешь!

– Я поеду, – мягко промолвил Чарльз и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Ричард, подавленный и оглушенный, опустился на стул. Он ощущал в словах Уоррена долю правды, но Торна обескураживало, что Чарли вообще обладал этими сведениями. Что касается всего остального… Ричард удрученно покачал головой. Он чувствовал, что потерял близкого друга, а почему – Ричард не понял.

В проекционной будке Марк дрожал как осиновый лист. Он дотянулся до заслонки отверстия и осторожно задвинул ее.

Тем временем на кухне Дэмьен помогал Анне лепить сэндвичи. Услышав, как хлопнула входная дверь, затем завелся мотор и по дороге заскрипели шины, они взглянули друг на друга, а потом на вновь слепленные бутерброды.

– Ну ладно, так уж и быть, – бойко затараторил Дэмьен. – Придется, как видно, съесть их мне.