Оливия Кроу и Ледяной Принц

Глава первая

Катриле, всё ещё ощущая громкий звон в ушах, приложила бинокль к глазам и с удовольствием следила, как крутой склон внезапно взгорбился и разразился лавиной. В воздухе поднялось снежное облако, которое клубилось и пожирало подножье горы вместе с деревьями и каменными уступами, пока не сорвалось в ущелье, вильнув на прощание белым хвостом.

Оливия Кроу, тяжело дыша, опиралась о стационарную артиллерийскую пушку не в силах оторвать руки от энергетических блоков.

— Думаю, на сегодня достаточно, — телохранительница убрала прибор и взглянула на подопечную. — Ты как? Идти сможешь?

Девушка кивнула и неуклюже спрыгнула с платформы, но Катриле поймала её под руку, не позволив упасть.

— Напомнишь, зачем мы это делаем? — Лив попыталась вырваться, чтобы самостоятельно дойти до машины, но женщина оказалась сильнее.

— Погода меняется. В Швицерре становится тепло. Снег тает. На потенциально опасных участках мы пускаем управляемые лавины. Сегодня ты обезопасила единственную дорогу до деревушки Ол-Холь. По ней людям доставляют медикаменты, провизию, перебрасывают отряды ополчения. Всего для управления этой пушкой нужно около пяти человек, включая наводчика, однако сегодня мы справились вдвоём, твоя магия поражает, Лив, — искренне восхищалась Томмен.

— Решила разрядить меня? — усмехнулась девушка.

— Понятия не имею, как тебя тренировать с таким потенциалом. Ты меня на части порвёшь, зато сегодня вечером сможем подраться почти на равных, и заметь, всё с пользой делу.

— Ага. А если бы по дороге ехал дилижанс?

— Я сообщила на пост на той стороне перевала по рации о нашем предприятии, пока ты дрыхла в дороге.

— Продумано, — односложно ответила Оливия и не без помощи забралась на пассажирское сидение Диомеды.

Они выехали на задание из академии затемно, и сейчас едва ли наступил полдень. Девушка постучала пальцем по заиндевевшему стеклу часов в машине. Так и есть

— немногим больше одиннадцати.

— Если это тёплая погода, боюсь представить, что такое мороз, — Лив, стянула с ладоней промёрзшие варежки и дыхнула на посиневшие пальцы.

— Там в бардачке лежит фляга, угощайся, согреешься, — подмигнула Катриле, направила Диомеду в обратно в академию.

Её раздражали севшие на хвост птички Кнехта, которые до поры до времени успешно маскировались. Ленц не доверял телохранительнице после истории с браслетом, и это унижало женщину, а ещё машины привлекали излишнее внимание.

— Волнуется наш Ледяной Принц. Вон, какую процессию отправил следом, чую за мою инициативу с пушкой я ещё получу, — криво улыбнулась Томмен. — Что у вас, кстати? Шарахаетесь друг от друга уже который день. Неудачный секс?

Девушка закашлялась и принялась бить себя кулаком в грудь.

— Ясно. Значит, пока нет, — Катриле цокнула. — Проспорила.

— На нас уже спорят?

— Да так. Невинное пари, — пожала плечами телохранительница, а затем вдруг стала серьёзной. — И всё же? Что случилось?

— Ленц рассказал, как стал инвалидом… — Лив откинулась на холодную спинку сидения.

— О, — только и выдала Катриле. — А ты что? Влюбилась?

— Будет глупо в такой момент говорить ему, как много он значит для меня.

— Ох, уж эти заморочки! Знал бы принц, как ты страдаешь по нему сейчас, — мечтательно проворковала Катриле, мысленно прикидывая свой выигрыш.

— Ты не скажешь ему! — попросила Кроу, и Томмен клятвенно подняла руку.

— Не скажу. Это неспортивно.

Добравшись до академии, обе распрощались до вечера, и Оливия поплелась на свой этаж в надежде доспать украденные телохранительницей часы сна. Она на ходу расстёгивала пуговицы на парке и ослабляла шарф, а затем обессилено привалилась к стене лифта. И чем подобные упражнения были лучше амулета Чёрной Мантии? Артефакт, хоть и тянул энергию, но делал это постепенно, а вот пара выстрелов из лавинной пушки стоили волшебнице не только запаса магии, тело била крупная дрожь и вовсе не от сквозняков. Девушка словно теряла контроль над собой, и это пугало.

Сбросив одежду прямо на пол, Лив забралась под одеяло. Холод на мгновение взбодрил девушку и заставил притянуть ноги к груди. Мысли сонно метались, поднимая в сознании противоречивые чувства, сердце словно раскололось на две части, одна продолжала страдать по Алистеру и рваться к нему, вторая тянулась к Ленцу. Но ни того, ни другого не было в этот миг рядом, чтобы помочь разобраться в чувствах, и Оливии приходилось бороться со всем этим в одиночку.

— Ты не одна, — нежно раздалось у самого уха, и тёплая рука погладила измученную девушку по волосам.

Лив, забыв об усталости, вскочила с кровати и уставилась на улыбающуюся Милдред.

Кулак Ленца замер в миллиметре от двери, когда мужчина услышал громкий голос Оливии по ту сторону. Она горячо обсуждала что-то, и Кнехт несколько раз услышал своё имя. Если бы не видел Катриле Томмен в столовой, предположил бы, что телохранительница снова задумала очередную проверку для девушки и сейчас на что-то её подбивает. Но когда Лив обратилась за советом к Мил-мил, изобретатель не выдержал и распахнул дверь комнаты.

Появление незваного гостя Оливия не заметила и продолжала разговаривать с незримой подругой. Мужчина чувствовал себя гадко, подслушивая монолог истощённой девушки, но соблазн оказался слишком велик, особенно после недавнего признания. Ленц боялся, что чувства избранницы не будут искренними ввиду нового открытия.

— … я гадкая, Милдред! Не заслуживаю его доброты, и я всё ещё думаю об Алистере!

Имя начальника службы безопасности заставило сердце изобретателя болезненно сжаться, а внутренний карман пиджака, где лежала заметка из имперской газеты, зажгло, словно к бумаге поднесли спичку.

— Тогда как это объяснить? Почему, Мил? Почему мне так больно?

Ленцу хотелось сорваться с места и сгрести её в объятия. Он допустил это, оставил, не забрал с собой, когда ждала. Вместо признания — разочаровал в себе, превратился в отвратительную пародию на себя, трусливо запрятав глубоко внутри того самого юношу, ловившего каждый взгляд дерзкой девчонки. А теперь она сломлена и загнана в чужое тело. И он разделял эти чувства, потому что уже несколько лет, глядя на себя в зеркало, тоже видел другого человека. И только Лив заставляла вернуться во время, когда они спорили, гуляли по шумному, охваченному смогом городу, смеялись, держались за руки.

Тихо, чтобы не выдать своего присутствия, изобретатель попятился к выходу и осторожно прикрыл за собой дверь, а затем громко постучал.

— Оливия! Можно войти?

Бессвязный диалог с воображаемой Мил-мил резко оборвался, а затем спустя невыносимо долгие мгновения дверь открылась.

— Ленц? — девушка, словно не узнавала его, пошатывалась и судорожно искала руками опору.

— Напомни мне убить Катриле Томмен, — он подхватил Оливию, отнёс обратно на кровать и сел рядом.

— Не надо! Она хотела, как лучше, — слабым голосом попросила Кроу.

— Когда ты перестанешь за всех заступаться и считать хорошими да благородными? Салазар, Катриле, я…

— А что мне остаётся? — всхлипнула девушка. — Кто ещё у меня есть в этом мире?

Ленцу захотелось придушить себя механической рукой. Этот затравленный взгляд. Действительно, что ей остаётся? Пленница в чужой стране, в чужом теле. Опасная преступница на родине.

А ещё он в открытую признался, что хочет использовать её воспоминания.

— Ты перестала забирать газеты, — мужчина невольно прижал ладонь к спрятанной заметке.

— Не хочу. Одно расстройство. Ещё троих казнили… Император проводит чистки, случившееся в академии оказалось хорошей проверкой на преданность, — Лив опустила голову и обхватила руками колени.

— Ты знала их?

— Нет, — покачала головой она. — Да и какая разница? Люди умерли, их больше нет, Ленц…

— А если… — мужчина никак не мог набраться духу.

— Что? — безучастно спросила Оливия.

— Что если Салазар и Алистер живы?

— Не играй со мной! Я уже рассчитывала вероятности удачного исхода при падении с того моста. Даже если бы они уцелели при взрыве, скончались бы от полученных при падении травм. Удар об воду с той высоты смертелен, и течение там особенно сильное… Нет! — замотала головой, отгоняя мысли. — Не хочу травить себя ложной надеждой, — Лив потёрлась лицом о колени, смахивая подступившие к глазам слёзы.

Теперь Кнехт чувствовал, что его сердце рвут на части. Отдать заметку — значит потерять Лив. Она будет ждать Алистера, думать о нём, возможно, даже попытается сбежать. Но если смолчать, рано или поздно тайна вскроется, и тогда…

— Я так устал быть трусом, Оливия. Я пойму любое твоё решение, только, пожалуйста, не наделай глупостей, — он вытащил вырезку из кармана и протянул девушке.

Она жадно пробежалась по строчкам. Не веря, перечитала ещё раз и ещё. Затем подняла взгляд на Ленца.

— Это же?..

— Да, ты всё правильно поняла. Они живы. Кто-то из бездомных притащился в редакцию одной провинциальной газеты и описал художнику двух странных мужчин, живущих в видавшей виды лачуге. Когда туда нагрянули законники, нашли лишь тело местного головореза. Грешу на твоего брата, он примерно так же прикончил с десяток культистов. В газете об этом уже не писали, но у меня есть пара надёжных людей в Империи.

Оливия выдохнула и, наконец, позволила себе радостно улыбнуться.

— Живы! Спасибо!

— Ладно, я пойду, пожалуй, — мужчина попытался встать, но Лив поймала его за руку.

— Не уходи, — тихо попросила девушка.

— Почему?

— И не спрашивай ничего!

— Хорошо, — рассмеялся изобретатель. — Ещё приказы будут?

— Останься.

— Тебе нужно отдохнуть. Расскажешь, чем занималась? — Ленц сбросил ботинки и забрался с ногами на кровать.

— Стреляла из лавинной пушки.

Мужчина переменился в лице.

— Одна?

— Да. Катриле наводила прицел.

— Это же чертовски затратно по энергии! Неудивительно, что у тебя начался бред наяву, — он вспомнил беседу с невидимой Милдред Миле.

— Что началось? — непонимающе спросила Оливия, и Ленц осторожно уложил её на подушку.

— Я сейчас кое-что сделаю, только не ругайся. Но у тебя нет выбора, иначе я накажу Катриле, — он навис сверху над девушкой.

— Шантажируешь? — Лив потянулась за одеялом, чтобы спрятаться от мужчины.

— Ну, ты сама подставляешься. Слишком уж открыто переживаешь за некоторых людей. Урок тебе преподам, — хищно улыбнулся швицеррец и наклонился ниже.

— Какой урок? — голос у девушки дрожал, а на бледных щеках к удовольствию Ленца появился румянец.

— Покажу, как выглядит со стороны, когда кто-то жертвует собой, — он нежно провёл пальцем по полуоткрытым губам Оливии. — С Катриле ты заниматься больше не будешь. Только со мной. Поняла?

Лив сглотнула и подалась вперёд, но Ленц слегка отпрянул.

— Думаешь, целовать тебя буду? — ехидно спросил северянин.

— А разве нет? — с ноткой обиды в голосе, произнесла Кроу.

Он на выдохе рассмеялся:

— Может, да, может, нет. А хочешь?

— Отвечать обязательно? — Лив боролась с участившимся сердцебиением, пытаясь взять под контроль бешеный перестук в груди.

— Не-а, сам вижу. Но не всё так просто, Оливия.

Он смаковал её имя, смаковал момент, наслаждаясь волнением девушки и собственной дрожью.

— А в чём сложность?

— В этом.

Лишь в последний момент Лив уловила отголоски активированной Ленцем магии, она попыталась увернуться, но угодила в ловушку, он крепко держал её, не давая сбежать, а затем поцеловал. Это было тем самым уроком, прямо сейчас он вливал в её ослабленное тело собственную энергию, заполняя опасную пустоту, появившуюся после вылазки с Катриле. С каждым движением губ изобретатель слабел, руки уже не могли остановить Лив, и девушка оттолкнула его от себя.

Ленц рухнул на подушку и лениво улыбнулся.

— Сумасшедший! Зачем?! — она смотрела, как тяжело поднимается грудь изобретателя с каждым болезненным вдохом.

— Затем, что ты бредила. Разговаривала с Милдред Миле. А что, если её душа всё ещё в твоём теле? Не думала?

— Что ты имеешь в виду? Мил-мил может быть жива? — Оливия нетерпеливо тряхнула засыпающего мужчину за плечо. — Эй, ты же не собираешься тут спать?!

— А почему нет? Выгонишь ослабевшего калеку за дверь? А я ведь силой с тобой поделился! — оскорблено заметил Ленц.

— Ты нарочно это всё сделал, да? Чтобы я пожалела тебя?

— А то! — подмигнул инженер.

— Так что с моей подругой?

Ленц поймал девушку за руку и притянул к себе:

— Не знаю. Но её точно не было в твоём настоящем теле, я бы заметил, когда приезжал навестить. То была пустая оболочка. Потому есть призрачный шанс, что её душа всё ещё рядом.

— Это же хорошо? — с надеждой спросила Лив, прижимаясь к тёплому плечу швицеррца, но он лишь отрицательно покачал головой.

Объяснений от Ленца девушка не дождалась. Мужчина медленно прикрыл глаза и забылся сном, продолжая обнимать Лив одной рукой.

— Глупый, — ласково прошептала изобретателю и невесомо коснулась лица.

Кнехт не зря боялся, что отношение Оливии к нему изменится. Но вместо жалости, которой он так не хотел, девушка чувствовала совершенно иное. Тот, кто раньше казался малодушным и нерешительным, теперь предстал в другом свете. Он и был таким, только она никогда не замечала. Его случайные фразы о Швицерре, о матери всегда были наполнены нежностью, тревогой и любовью. А как часто в часы их прогулок Ленц невольно загораживал собой спутницу от толпы?

Сокрушаться по упущенному времени Лив не собиралась. Здесь и сейчас появилась возможность всё наверстать, а после того как швицеррец поделился своей энергией, вместе со слабостью ушли и сомнения. Голос Мил-Мил пропал, а чувства к Ленцу росли с каждым мгновением. Его тяжёлое дыхание, нездоровая бледность, седина… Ей показалось, или серебристых нитей в волосах изобретателя стало больше?

Кроу потянулась к нему и поцеловала в висок, где едва чувствовался пульс.

— Глупый, — повторила девушка и уснула на плече северянина.

Проснулась Оливия, когда за окном уже стемнело, и по комнате расползались тёмно-фиолетовые тени, перемешанные с тусклым светом уличных фонарей. Тишину нарушали лишь гул в трубах и едва уловимое завывание ветра за окном. Кнехт всё так же неподвижно лежал на спине и, кажется, стал ещё бледнее, а дыхание словно замерло.

— Ленц? Ленц! — девушка похлопала его по щеке, и мужчина улыбнулся.

— Чего кричишь? — он нехотя открыл глаза, показавшиеся в темноте ещё желтее.

— А ты чего не дышишь?

— Дышу я. Думала, умер от истощения? Испугалась? — изобретатель поднялся на локте.

— Продолжаешь свой урок? Если да, то не нужно! Я всё поняла. Больше никаких манипуляций с энергией, слушаюсь только тебя. Убедил.

— Умница, — похвалил Кнехт. — Ну что, за работу? Думаю, мы достаточно отдохнули.

Он поставил обе ноги на пол, мгновенно поморщился от боли и сдавленно зашипел. Оливия тут же положила руку ему на плечо.

— Не смотри! Не трогай! — рычал мужчина с досады на собственную слабость — покалеченную ногу сводило судорогой, от чего нервные окончания сходили с ума и протез сильно клинило.

— Ленц…

— Пожалуйста, Оливия, не надо! Убери руку, — из голоса мужчины исчезли гневные нотки, оставив после себя лишь отчаянную мольбу, когда Кроу положила ладонь на бедро.

— Нет. Не уберу, пока судорога не пройдёт. Всегда так?

Она провела рукой дальше, где крепилось искусственное колено. Именно здесь импульсы хаотично сталкивались и выводили из строя механизмы, попутно причиняя владельцу безумную боль, заставлявшую мужчину глухо рычать и покрываться каплями пота.

— После сна всегда. На ногу каждый день приходится большая нагрузка, и… прости меня.

— За что? — Оливия чувствовала, как напряжены мышцы, всё ещё страдающие от спазма.

— За слабость.

— Серьёзно?! Я думала, за грубость хочешь прощения попросить! Ты мне вроде предлагал женой твоей стать? А спали бы мы в разных комнатах? Как бы ты судороги свои прятал? — злилась девушка, подмечая, что мышцы начали становиться мягче, а дыхание северянина — ровнее. — Как же с вами, мужчинами, сложно! Папа, брат, ты. Постоянное ваше желание казаться сильнее, словно это что-то изменит! Я видела, как отец валится от усталости прямо на чертежи. Слышала, как Салазар кричит во сне, словно его заживо сжигают. Со мной не нужно ничего скрывать, Ленц. Не получится.

— Хорошо. Не буду. Не очень больно, но иногда мне становится страшно, что настанет день, и я сдамся. Не захочу вставать с постели, — признался Кнехт и осторожно подвигал ногой, проверяя ощущения.

— Придумаем другую конструкцию. Нас двое. Пара вечеров, и сообразим, как улучшить крепление и сустав.

Мужчина благодарно улыбнулся и медленно поднялся с кровати.

— Двое? Мне нравится ход твоих мыслей, Оливия. Готова к небольшому сюрпризу?

— Ленц, слегка прихрамывая, подошёл к стене и погладил её механической рукой.

— Только не говори, что у тебя тут секретная комната припрятана! — девушка последовала за Кнехтом.

— Если честно, думал, безудержное любопытство натолкнёт тебя на тайник до того, как я его сам покажу. Тогда пришлось бы слишком много объяснять, — металлические пальцы ритмично выбивали на камнях шифр, и от каждого прикосновения по стене пробегала лёгкая волна. — Но на моё счастье, ты ничего не обнаружила.

Фрагмент каменной кладки отъехал в сторону, выпуская наружу спёртый воздух.

— Надо включить вентиляцию, — мужчина поморщился и потянул несколько рубильников внутри узкого коридора, убегавшего вниз крутыми ступенями.

Лестница тут же ожила от света тусклых ламп и гула работающей вытяжки.

— Что там? — Лив с любопытством заглянула вниз. — Секретная лаборатория?

— Не совсем, — уклончиво ответил Ленц и подал девушке руку. — Прошу за мной, госпожа Кроу. Надеюсь, ты не прикончишь меня внизу и разрешишь всё объяснить.

— Звучит многообещающе. Ну, попробуй, — она охотно стиснула металлическую ладонь своей.

Спуск занял больше времени, чем ожидала Оливия. По её расчётам, они уже давно добрались до первого этажа замка и теперь явно находились на уровне подвальных помещений. Воздух становился тяжелее — вытяжка пока не справлялась с такими объёмами, и двое молодых людей на мгновение привалились к стене.

— Сейчас. Нужно немного подождать, — извиняющимся голосом проговорил Ленц и девушка кивнула. — Давненько сюда не заглядывал. Фуф. Пойдём.

Он вывел гостью к небольшой двери, на мгновение замер и повернулся к девушке.

— Хочу, чтобы ты знала. Всё это я делал ради страны, я не хотел обманывать и обворовывать твою семью. Мне действительно нужны были знания твоего отца, нужна была ты и твои воспоминания, Оливия, но не ради прибыли. Заранее прости, если сделаю тебе больно.

Снова комбинация символов на незримой панели. Сердце у юной наследницы сжалось в мучительном предвкушении, а в висках отдавало каждое нажатие пальцев на загорающиеся и тут же исчезающие кнопки, а затем дверь с шипением отворилась, в этот раз выпуская знакомые запахи бумаги и чернил, от которых хотелось разрыдаться. Не дожидаясь приглашения, она вбежала в лабораторию своего отца.

Конечно, это была не настоящая комната Декарда Кроу, а лишь очень точная копия. Мебель, сделанная на заказ, трубы, так же причудливо переплетающиеся под потолком, сейф, вмонтированный в стену. Даже пауки плели паутину в тех же местах. Откуда они здесь? В подвале без воздуха и еды? Хотелось ткнуть пальцем в белесые нити и проверить, а не иллюзия ли они, как и всё, что окружало Оливию.

— Как ты это сделал?

— Иногда Декард приглашал меня к себе. Несколько раз я был там вместе с Салазаром. У меня хорошая память, а ещё очень миниатюрная камера Лернера- Флобса. Я жутко боялся, что твой отец услышит щелчок затвора, и подгадывал съёмку под шипение в трубах, — признался изобретатель.

— Ты опасен, Кнехт. И стол у того же мебельного дома заказал. Даже все царапины на своих местах, ты пугаешь меня!

— Хотел воссоздать лабораторию, где Декард показал тебе чертежи своего творения.

— Откуда такая уверенность, что я на самом деле видела их? Если отец считал изобретение опасным и уничтожил его почти сразу, с чего бы демонстрировать его мне? — недоверчиво переспросила девушка.

— Ты тоже изобретатель, Лив. А теперь подумай, ты открыла нечто поразительное. Труд всей твоей жизни. Да, оно опасно. Мир не готов к такому. Но поднимется ли у тебя рука стереть подчистую всё, что было дорого?

— Наверное нет?..

— Именно! Я уверен, что Декард показал тебе схему портала. Должно быть хоть что-то!

Оливия задумчиво села в отцовское кресло и потянулась к столешнице, пытаясь нащупать под ней что-то, а затем нахмурилась.

— Это точная копия стола из лаборатории?

— Да, я заплатил немалые деньги мастеру, и он клялся, что воссоздал всё до мелочей.

— Странно. Тут был тонкий выдвижной ящик… со стеклом, — девушка нахмурилась и потянула за воображаемые ручки. — Точно, Ленц! Здесь что-то было.

— Что? — нетерпеливо спросил мужчина.

— Кажется, я помню. Карта! Тут была карта!

Глава вторая

— Сильвия, сосредоточься, — Инга устало прикрыла глаза, плотнее запахивая плед на ногах.

Дэн попыталась собраться, но мысли все равно возвращались к полученному от Салазара письму. Несложный шифр, популярный у влюблённых, содержал в себе головоломку, на разгадку которой пришлось потратить не один час.

Сильвия ловила себя на мысли, насколько умён молодой изобретатель. Да, он пепельный, но это не отменяет факта — созданная им задачка была почти на пределе её способностей. И ведь наверняка Кроу придумал это буквально на ходу. От этого чувство восхищения разрасталось до безмерного восхищения.

И, проводя рукой по набросанным строкам, Дэн никак не могла отделаться от ощущения, что он держит её за пальцы. Вспоминались горячие поцелуи в шатре перед выставкой.

И сейчас, сидя перед требовательной Хансен, Сильвия изо всех сил старалась подавить глупое желание улыбаться. Нет, она не покажет куратору, почему сегодня все валится из рук. Лучше списать на выданный самой Мантией амулет.

В очередной раз выпустив сконцентрированный пучок силы, разорвавшийся ворохом искр, Сильвия тяжело откинулась на спинку стула.

— Не могу, ваш артефакт отбирает все силы, — прошептала она. — Я не могу удерживать силу, которой едва хватает, чтобы зачерпнуть даже крошку.

Инга приоткрыла глаз.

— Но околдовывать безопасника тебе это не помешало, — едко проговорила старушка. — Конфетку? — тут же достав кулёк, предложила Хансен.

— Не люблю сладкое, — отозвалась студентка, надеясь избавиться от постоянного вопроса Мантии.

— Ты очень рисковала, используя силу на Ширмхеер. Тем более — главе спецотдела. Зачем ты это сделала? — отправив карамель в рот, спросила Инга.

Сильвия пожала плечами.

— Решила вывести его на чистую воду.

— Вот как? У тебя какие-то подозрения?

— О’Шейн с самого начала, как только появился в академии, был заинтересован именно во мне, даже не пожалел Филицию, заставив ту дойти до изнеможения…

— Мы уже все это обсуждали, девочка, — вяло махнула рукой та. — Ты избежала обвинения в содействии культу. А Кеннет, этот наивный мальчик, просто старался выполнить свою работу. Он для того и создан, понимаешь?

— Создан? — переспросила Сильвия.

— Все Ищейки, так или иначе, изменяются искусственно. Есть целое подразделение учёных, вырабатывающих наиболее продуктивные способы воздействия. Скажем так, ни один Ширмхеер на свете, не остаётся тем, кто поступил на службу. Кеннета готовили на должность, и он ей полностью соответствует.

— Пожалуй, вашим учёным стоило убавить его тягу к женщинам, — позволила себе замечание Дэн. — Господин О'Шейн, кажется, очень увлекается студентками.

Инга в ответ лишь пожала плечами.

— У каждого свои слабости, Сильвия. Ты вот никак не можешь собраться, а время идёт. Я уже не так молода, чтобы сидеть с тобой целый день…

— Это все ваш амулет. Я с трудом просыпаюсь по утрам, что говорить о магии?

Инга отвернулась к огню.

— Тогда как ты смогла наложить очарование на Кеннета? Если сила тебя покинула из-за амулета?

Сильвия пожала плечами.

— Это произошло само собой. Словно так и должно быть.

Куратор кивнула.

— В таком случае — амулет тебе не помеха. Мешают здесь твои мысли. О чём ты думала, когда использовала силу?

Дэн неуверенно потупилась.

— О другом мужчине.

Некоторое время в кабинете преподавательницы стояла тишина. Лишь потрескивали дрова в камине. За окном давно стемнело, а Сильвии ещё предстояло найти неизвестного связного по просьбе Салазара.

— Хорошо, дай сюда амулет, — требовательно протянула руку Чёрная Мантия. — Я изменю воздействие, но ты должна помнить, что нужно контролировать свою силу, Сильвия. Иначе всё будет напрасно, и в конце концов, если мы решим, что ты не обучаема, отправим тебя в не самое приятное место.

Хотя девушка догадывалась, о чём говорит Хансен, все же не стала молчать. Ведь от неё и ждали этого вопроса.

— Какое?

— Мы умеем не только Ищеек изменять, дорогая моя ученица.

Отдав амулет, Сильвия задумчиво уставилась в пламя. Огонь жадно облизывал поленья, бросая рыжие блики на металлическое ограждение. Завораживающий танец снова напомнил о руках изобретателя. Когда они снова смогут увидеться?

Что-то затевается. Что-то слишком огромное, что-то, позволяющее опальному эше’райх не только оставаться в живых, скрываясь от имперских властей на их же территории, но и прекрасно общаться с теми, кто остался должен семье Кроу.

— Готово, — устало выдохнула Инга. — А теперь — оставь меня. Завтра жду тебя в это же время.

Поклонившись, Сильвия покинула покои Хансен. Обновлённый амулет жёг ладонь, и теперь, когда преподавательница ослабила его магию, девушка могла разглядеть пучки вложенных заклинаний. Кто бы ни придумал артефакт, он сплёл человеческую магию и силу эше’райх в затейливое кружево. Слишком сложно, чтобы незаметно распутать, но никто не помешает лучшей студентке попробовать его повторить.

Шагая по мрачному коридору преподавательского корпуса, Сильвия размышляла, что может понадобиться для создания копии. Естественно, подобные эксперименты

— вне закона, тут никаких патентов не понадобится, единственный, кто обладает правом создавать такое, должен входить круг высших лиц Империи. Но кто сказал, что она когда-либо покажет свой дубликат?

Остановившись в дверях, девушка поправила капюшон мантии, ставшей уже обязательной частью гардероба. Толкнув тяжёлую створку, вышла на заснеженное крыльцо, и тут же попала в объятия огромных, как ветки столетнего дуба, рук. Глава службы безопасности прижал её к себе спиной.

— Вот мы и свиделись снова, моя маленькая Сильвия, — низкий шёпот коснулся уха девушки, обжигая.

— Господин О’Шейн… — слабо выдохнула девушка, пытаясь развернуться. — Не кажется вам, это не самое подходящее место?

— Кажется, вы просили устроить свидание с вашим женихом. Прошу простить, я сразу же поспешил вам навстречу, как только нашёл лазейку.

Дэн нервно сглотнула.

— Какую ещё лазейку?

— Идёмте со мной, я все покажу.

— Куда вы меня ведёте? — попытавшись вырвать руку из цепких лап О’Шейна, спросила Сильвия.

— Скоро все узнаете, госпожа Дэн, — с мечтательной улыбкой произнёс Кеннет. — Я люблю зиму, — внезапно признался мужчина, делая шаг с проторённой дорожки.

— Всё вокруг белое, девственно-чистое, прекрасное. Мир похож на сказку, — продолжая держать ладонь девушки, свободной рукой зачерпнул пригоршню лёгкого снега. — Знаете, Сильвия, порой я вспоминаю детство…

— Ширмхеер сохраняют память? — приподняла бровь второкурсница.

Кеннет нахмурился, сжимая комок в кулаке.

— Зависит от задачи. Мне остались только ни с чем не связанные обрывки. Например, игра в снежки. Как сейчас вижу себя шестилетним юнцом, закидывающим снарядами засевших по другую сторону выстроенных баррикад таких же детишек, — на крупное лицо снова вернулась улыбка, взгляд стал мягче.

Впервые с момента знакомства Сильвия подумала, что Кеннет не так уж и некрасив. Ему бы больше улыбаться и размышлять о чём-то менее сложном, чем заговоры против Императора, вышел бы вполне приличный человек.

Конечно, это нисколько не отменяет, что конкретно ей он не нужен, но ещё одна маленькая песчинка неправильности легла на чашу весов.

Людей не должны превращать в мутантов. Это не только противоестественно, но и аморально. Лишать других прошлого, чтобы получить послушного убийцу? Так ли правильно устроена Империя, если ей приходится идти на подобные шаги, чтобы сохранять власть?

— Любое вмешательство должно быть оправдано, моя дорогая Сильвия, — придержав племянницу за руку, наставительно сообщил Велейн.

Зимний лес оказался не таким уж и мирным местом. Маленькая девочка не раз находила следы крови, когда они вместе с дядюшкой гуляли вокруг лагеря. Вот и теперь, застыв на краю оврага, она наблюдала, как медленно погибает внизу раненный кем-то волк.

— Но ведь он умрёт, дядюшка!

— Именно, — кивнул Дэнаган, оглядывая верхушки деревьев. — Таков круг жизни: одни погибают, чтобы другие жили. Когда волк издохнет, его мясо накормит птиц, те. в свою очередь, станут добычей другого хищника. И так во всём и повсюду. Помни, моя дорогая Сильвия, любое вмешательство должно быть оправдано. Например, сейчас я дам тебе спасти этого волка. Что ты сделаешь потом?

— Отпущу?

— Тогда зачем ты его лечила? Если он допустил подобное положение, он повторит ещё раз. Тот, кто ищет смерти, Сильвия, всегда её найдёт. Не утонет, так сгорит.

— Тогда я могу забрать его домой?

— Волки — дикие звери, он будет томиться в городе. И это хорошо, если не загрызёт кого-то из горожан. А если и не станет нападать на людей, ты обречёшь его на жизнь в страдании.

— Но, дядюшка, ему же наверняка больно!

Велейн сунул руку под полу мехового плаща. Девочка всхлипнула, когда он вытащил на свет тяжёлый револьвер.

— Любое вмешательство должно быть оправдано, моя дорогая Сильвия.

Гоохнул выстрел.

Вздрогнув от воспоминания, Сильвия инстинктивно сжала горячую ладонь безопасника. Мужчина на мгновенье вскинул брови, но тут же растянул губы в улыбке.

— Зачем вы мне это рассказываете? — шмыгнув носом, спросила девушка.

— Сам не знаю, — признался мужчина, сбрасывая снежок с ладони и обхватывая покрасневшие пальцы Сильвии. — С момента, как увидел вас, Сильвия, черте что в голове творится. А уж после… кхм… разговора наедине в том зале.

Дэн даже не пришлось играть, чтобы румянец смущения вспыхнул на щеках.

— Давайте не будем об этом, — попросила, отбирая свою ладонь из рук мужчины.

— Вы хотели что-то мне показать.

Кеннет подобрался и сдержанно кивнул.

— Вы правы, сперва покажу вам кое-кого, а потом уже поговорим более открыто.

Весь остальной путь до корпуса службы безопасности прошёл в молчании. Сильвия могла лишь гадать, о чём думает, сосредоточенно хмуря брови, Ширмхеер. Сама она, вспомнив тот день в лесу, размышляла о собственном поведении.

Ведь чем она отличается от Императора, если с такой лёгкостью принялась играть чувствами живого человека. Пусть его и изменили учёные, но Кеннет О'Шейн всё равно оставался обыкновенным мужчиной. И если бы они познакомились в других обстоятельствах, позволила бы себе Сильвия так грубо вмешиваться в его психику?

Так и не найдя ответа на эти вопросы, она вошла в кабинет начальника безопасности и, скинув капюшон мантии, замерла на пороге. Кеннет прошёл к своему креслу, даже не сбросив куртки. Он вообще для такой погоды был подозрительно легко одет.

Но не это тревожило девушку, а сидящий в кресле Дэймон Крэй с иридиевыми наручниками на запястьях.

— Что происходит, господин О'Шейн? — озадаченно спросила она, делая осторожный шаг к сокурснику.

— Я нашёл связного Салазара Кроу, госпожа Дэн, — холодно усмехнулся мужчина, расстёгивая пуговицы форменной крутки. — Рад представить вам — Дэймон Крэй, один из участников незаконной организации вашего жениха, созданного с целью свергнуть Императора.

Сильвия тряхнула головой, позволяя волосам расплескаться по плечам чёрной волной.

— Привет, Сильвия, — улыбнулся одногруппник, оборачиваясь к ней. — Я уж думал, он лжёт, что ты придёшь.

— Что вы себе позволяете, господин О'Шейн? — перешла в наступление девушка, не обратив на Крэя внимания.

— Мои люди раскрыли ячейку преступной организации неподалёку, — с невозмутимым видом пожал плечами Кеннет. — Не желаете горячего шоколада, госпожа Дэн? Я вот очень люблю в такие вечера пропустить кружечку. Присядьте, я распоряжусь.

От злости у Сильвии на мгновение всё покраснело перед глазами. Магия рванулась вперёд, грозя растерзать слишком самоуверенного безопасника. Девушке пришлось приложить немалые усилия, чтобы не напасть.

Но Крэй? Улыбчивый, добрый, хоть и не в меру любвеобильный, Дэймон — в рядах изменников? Ищейка смеётся над ней?

— Пока что не вижу связи, — холодно отозвалась она, оставшись стоять возле одногруппника. — Кроме одной: вы видели, что мы с Дэймоном занимаемся вместе, потом — как идём вместе на занятия. И ревность затмила вам разум, господин О'Шейн. Настолько, что вы пренебрегли данным мне словом, а пошли на поводу у чувств, решив избавиться от конкурента на мою руку.

Безопасник усмехнулся, откидываясь на спинку стула.

— Высокого же вы обо мне мнения, госпожа Дэн! — проговорил он, складывая руки на груди. — Это всё, что вам есть сказать?

— Пока всё.

— Тогда я расскажу вам одну очень интересную историю, госпожа Дэн. Неподалёку отсюда есть маленькая деревушка Силензия. В прошлом году один из местных жителей внезапно продал дом и уехал в Нойланд. А новый владелец оказался весьма зажиточным господином. Вложив немного денег, он превратил Силензию в цветущий уголок Империи.

— И это измена? Инвестировать в собственный дом?

Кеннет улыбнулся.

— Конечно, нет. Более того, он получил благодарственную грамоту от Императора. Однако, как показало инициированное мною расследование, этот меценат, Готфрид Сах, оказался очень важным человеком в преступном мире западных провинций. Представьте, он не только сумел вывезти капиталы из своих предприятий в Хордесе — что само по себе, разумеется, совершенно законно — но и сумел выкрасть все деньги местной организации плаща и кинжала.

— Всё ещё не вижу связи со студентом второго курса и Салазаром Кроу, — покачала головой Дэн.

— Так и я не закончил, — улыбнулся Кеннет, разводя руками. — Обманутые бывшим главой, члены незаконной гильдии сумели найти способ отомстить человеку, известному в Империи под именем Готфрид Сах. Один из моих доверенных лиц получил наводку, и мы её отрабатывали. В процессе операции было обнаружено, что господин Сах на самом деле — ставленник обвинённого в измене эше'райх Салазара Кроу. Через счета Саха пепельный отмывал деньги, с помощью которых выживал и прятался всё это время.

— И?

— И так получилось, что на допросе, который проводили мои подчинённые, Готфрид сам назвал способ связи с Салазаром. Они обменивались устными посланиями через доверенное лицо — Дэймона Крэя, — безопасник кивнул на студента, спокойно слушавшего рассказ.

Сильвия запрокинула голову к потолку и весело рассмеялась.

— Покажите мне документы.

— Какие? — вскинул брови Кеннет.

— Протокол допроса. Бросьте, господин О'Шейн, вы рассказали прелестную историю, но я прекрасно представляю, как работают Ширмхеер. У вас должен иметься письменный отчёт о допросе. Покажите мне его. Вижу по вашему взгляду, никаких бумаг вы показывать не собираетесь, — она вздохнула, расстёгивая ворот мантии. — А вот у меня есть что вам показать.

Амулет лёг в ладонь, обдав студентку накопленным теплом.

— Как представитель Чёрных Мантий, я забираю Дэймона Крэя, — жёстко отрезала она. — С этого момента он под моей защитой.

Кеннет вскинул бровь, губы мужчины медленно раздвинулись, обнажая по-волчьи длинные клыки.

— В таком случае, госпожа Дэн, прошу прощения за потраченное вами время. Но позвольте предостеречь, этот знак, — он кивнул на песочные часы в руке девушки.

— Потребует от вас очень много взамен за право забирать моих подозреваемых.

— Я готова платить за свои слова и действия. А вы? — с вызовом подняла бровь девушка. — Спасибо ещё раз за интересную историю. Вам бы книжки писать, может быть, как-нибудь, сидя зимним вечерком за чашечкой горячего шоколада, начнёте писать романы? Уверяю, спрос будет просто волшебный.

О'Шейн гулко расхохотался, хотя было больше похоже на звериный рык.

— Я подумаю над этим, госпожа Дэн. А пока, знайте, Сильвия, наша игра только началась. Одна выигранная битва не означает победы в войне.

Девушка кивнула в сторону молча бросающего на неё умоляющие взгляды студента.

— Снимите браслеты и мы пойдём.

Кеннет махнул рукой, из тени в углу выступил всё это время стоявший там Коттон. Расстегнув браслеты, он снова занял свой пост. Сильвия задумчиво взглянула на подчинённого О'Шейна.

Почему не она почувствовала присутствие ещё одного Ищейки?

Сильвия привела Дэймона к себе. Негодование на непутёвого сокурсника кипело в груди, грозя вырваться наружу огненным смерчем. С трудом удерживаясь, чтобы не взорваться всплеском силы, девушка остановилась посреди комнаты, испытующе глядя на парня.

— Не нужно меня обвинять, сперва выслушай… — примирительно выставил ладони Крэй. — Лекцию о том, чем я думаю, отложим на потом, хорошо?

Дэн сложила руки на груди и оперлась спиной о письменный стол.

— Хорошо, я слушаю твои объяснения происходящему, Дэймон. Но, прежде чем ты начнёшь, скажу следующее: во что бы ты ни вляпался, лучше брось это сейчас, пока не стало слишком поздно. В этот раз я тебя спасла, но в следующий… — она тяжело вздохнула. — Спасать тех, кто не хочет быть спасённым — напрасная трата сил и времени. А у меня его, знаешь ли, не так уж и много в последние дни.

— Это я вляпался?! — не удержался от вскрика Крэй. — Да ты на себя посмотри, Сильвия! Спишь с Ширмхеер, и не простым, а главой спецотдела. Ты хоть понимаешь, что это за чудовище?

Устало вздохнув, девушка потёрла лицо ладонями.

— Даже твой Салазар Кроу понимает, в каком состоянии Империя! — вспылил Дэймон, протягивая девушке старое фото. — Я не хочу верить, что племянница Велейна Дэнагана, настоящего героя Империи, пала так низко.

Сильвия приняла карточку и тихо выдохнула.

Молодой дядюшка Велейн стоял на причале в обнимку с мужчиной, как две капли воды, похожим на Дэймона. Позади виднелся борт корабля, от вспышки камеры Лернера-Флобса светились выкованные на корпусе буквы. «Скользящий».

Единственное судно, встретившееся с Подводным Ужасом и вернувшееся, чтобы рассказать правду, почему все экспедиции кончаются полным провалом.

— Это твой… — проговорила она, поглаживая лицо дяди на фото.

— Мой дед, — кивнул Крэй. — Велейн Дэнаган был капитаном, а Зигфрид Крэй — его старшим помощником.

Сильвия подняла глаза на одногруппника.

— Я не знала. Дядюшка много рассказывал о своём прошлом, но что «Скользящий» был его кораблём, ни разу не упоминал.

Дэймон скривился.

— Потому что им запретили. Но к счастью, мой дед не был так верен короне, как твой дядя. И когда он сошёл с ума от пережитого, спустя много лет, я слушал его бред, а потом — нашёл вот эту фотографию. Твоего дядю лишили корабля и военного звания, спасло дворянство. Деда же просто сослали на границу со Швицеррой. Надеялись, видимо, что там распространяющий богомерзкие слухи о гигантском чудовище подохнет, как и все остальные, кого отправляли заглаживать вину.

— Но как ты во всём этом замешан? Почему ты помогаешь Салазару?

— Потому что не хочу, чтобы люди продолжали считать безумцем моего деда. Ты не видела, с каким презрением на него смотрели родители. Не слышала, как отзывались бывшие друзья, узнав о сумасшествии. Имя Зигфрида Крэя стало посмешищем.

Девушка тряхнула головой. Её собственные мотивы тоже не отличались благоразумием, но…

— Дэймон, пойми. Это не игра, люди умирают только за то, что узнали слишком много, — попыталась вразумить сокурсника она. — А ты хочешь чего? Поднять восстание? Ты не переживёшь первого же боя.

— Я не собираюсь драться сам, Сильвия, — хмыкнул парень, отбирая фотографию.

— Я вообще не делаю ничего. А вот ты… Как ты можешь, Сильвия? Он же… — тряхнув волосами, упавшими на лоб, парень сделал глубокий вдох. — Пойми, Ширмхеер будут теми, кто первым пойдёт устранять невиновных.

— Ты называешь невиновными тех, кто разжигает пламя недовольства Императором?

— Нет, мы уже так глубоко внедрились в иерархию, Сильвия, тронуть кого-то из руководства Ищейки не посмеют. А вот простые люди — те, что сейчас мёрзнут и голодают по всей Империи, они пойдут на расстрел, как неугодные. А затем газеты продолжат восхвалять Ищеек, Императора и твою Чёрную Мантию. Ты же видела, как быстро они обвинили во всём твоего Салазара!

На минуту в комнате повисла тревожная тишина.

— Твой Кроу стал просто козлом отпущения, — заговорил Дэймон. — Сама посуди, ведущий маг-механик, внезапно оказывается главой кровавого культа? Как удобно, можно захватить все его фабрики, присвоить короне и продолжить шиковать во дворце, пока народ умирает от болезней, на лекарства от которых просто не хватает средств.

Положение бедной части населения действительно было все плачевнее — независимые газеты, поднимающие раз за разом этот вопрос, все чаще закрывались из-за банкротства. Если в прошлом году в академию можно было выписать двадцать изданий, теперь — от силы десяток, да и те лишь спонсируемые из казны Империи. В них говорилось о новых достижениях науки, медицины, культуры. Естественно, ни слова о голоде, безработице или других проблемах сложнее выбора модного наряда там уже не было.

Сильвия тяжело вздохнула.

— И что дальше? Ты предлагаешь начать кровавый бунт, чтобы свергнуть власть Императора? Не кажется тебе, что это немного за пределами сил второкурсника?

Дэймон стряхнул лезущую в глаза чёлку с лица и усмехнулся.

— Силь-ви-я, неужели ты обо мне беспокоишься? У Салазара стало на одного конкурента больше?

Дэн сделала шаг назад, не давая одногруппнику снова себя обнять.

— Ты уже в это замешана, Сильвия. Более того — у тебя теперь есть выход на Чёрную Мантию. С твоей помощью мы все сделаем правильно. Только подумай, скольким людям сможем помочь! И что для этого требуется? Всего лишь передавать друг через друга сообщения? Не такая уж и большая жертва, если спросишь меня, — подмигнул он.

— О'Шейн тебя уже вычислил, как ты будешь…

— Все просто, — оборвал её Дэймон. — Но это уже моя забота. Главное, чтобы ты была согласна помогать мне. Не Салазару, не Мантиям, а лично мне. Ведь ты поможешь?

В дверь требовательно постучались. Сильвия повернула голову ко входу, позволяя гостям войти. И когда Роксана с Эмбером перешагнули порог, застали девушку в объятиях нагло улыбающегося сокурсника.

— Ого! — выдохнула младшая Уилс.

— Мы не вовремя? — красноречиво подняв рыжие брови, осведомился совёнок.

Глава третья

Оливия привыкла к сквознякам и пробирающему до костей холоду. Теперь она и не представляла, как жила раньше без этого постоянного ощущения свежести по утрам и кусающего за щёки и лодыжки мороза. На окне каждый день красовался новый причудливый зимний узор, который было жаль стирать, но любование спящим под коркой льда озером тоже стало своеобразной традицией, как и регулярные пробежки, после которых лёгкие приятно царапало, а в голове становилось ясно.

Привыкла девушка и к подземной комнатушке с низким давящим потолком и медными змеями труб, издающими угрожающее шипение. Но это было слишком просто, ведь в точно такой же лаборатории она провела большую часть своего детства, наблюдая за работой отца. Оливия спускалась сюда каждый день после занятий в академии и работала до поздней ночи над созданием портала. Вернее отчаянно пыталась вспомнить то, что, возможно, никогда и не знала.

Единственное, к чему никак не могла привыкнуть Кроу — это взгляд Ленца Кнехта. После неосторожного обращения с лавинной пушкой и сильного истощения, девушка почти круглосуточно находилась под присмотром своего несостоявшегося жениха. Она была не против его компании, но всё ещё смущалась случайных прикосновений и стоило ей принять инструмент из рук изобретателя, как она тотчас отстранялась и возвращалась к чертежам. Ленц беззвучно смеялся и специально наклонялся слишком близко, чувствуя дрожь и волнение своей пленницы.

— Ты нарочно мне мешаешь? — Лив не выдержала, крутанулась на стуле и гневно посмотрела на швицеррца.

— И не думал, — невинно ответил Кнехт, подмечая неровное дыхание и волнение младшей Кроу.

За последние дни они здорово продвинулись в проектировании прототипа телепорта для неживой материи. Оливия быстро воссоздала карту, исчерченную рукой своего отца, и Ленц с обожанием следил, как на ее лбу появляется маленькая складочка, а взгляд мечется по невидимым глазу бумагам.

Тогда-то девушка и воссоздала хитрую формулу, по которой можно было с точностью в девяносто восемь процентов рассчитать выход из портала, не имея приёмника на другом конце. Проблема заключалась в ином, Лив никак не могла понять, как настроить телепорт для живой материи. Пока она сжимала ладонями виски, отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-то, губы северянина подёрнулись победной улыбкой.

— Чему радуешься? Аж раздражает, — ворчала девушка, опасливо поглядывая на Кнехта.

— А ты чего шарахаешься? Мы вроде разобрались во всём. Я тебя симпатичен, и даже больше.

Оливия громко фыркнула:

— Слежу, чтобы ты опять не начал вливать в меня энергию. Мне не нужно тут бездыханное тело на полу.

Кнехт вскинул брови:

— Только этого боишься? За меня?

— Да, а теперь пару шагов назад сделай и расскажи, чем тебя осенило.

— Наводчики! — мужчина явно ждал одобрения, но Кроу лишь прищурилась, болезненно, потирая брови.

— М?

— Оливия! Мы поставим на важных постах наводчиков. Стоит им увидеть вражеский корабль, они сообщат нам координаты по рации!

— А мы выстрелим сквозь портал…

— Представь себе залп из стационарной артиллерийской установки прямо из ниоткуда! Повреждённое судно. Паника.

— Может сработать, но… Что если наводчика схватят раньше времени, а если погодные условия не позволят вовремя связаться. Если координаты будут неточны. Я уже молчу об энергозатратах.

— Обновим линию связи и карты, — отмахнулся тот. — Это поможет выиграть время, Лив! Доделываем прототип и завтра же отправим тестовую посылку с лекарствами в Ол-холь! — загорелся новой идеей Ленц.

— Главное, ящиком никому голову не проломить, — ворчала девушка, разворачиваясь к чертежам.

— Не бурчи, — он ласково коснулся гудящей от усталости головы изобретательницы.

— Не смей! Я сама справлюсь!

— Не спорь!

Сквозь пальцы левой руки энергия северянина потекла в тело Оливии, пока её плечи не распрямились, а взгляду не вернулась осмысленность. Кнехт разорвал контакт, только когда собственная ладонь начала трястись. Осторожно пододвинул свободный стул к столу и, подложив под щёку старый пухлый атлас горных дорог, задремал под тихие поскрипывания ручки.

Спустя четыре часа Оливия осторожно коснулась спящего Ленца. Он медленно открыл глаза, сонно улыбаясь. Вновь и вновь осознавая новую реальность. Лив здесь, с ним, рядом и никуда не собирается убегать. Даже об Алистере не заговаривает. Знать бы, думает ли она о нём?

— Сделала. Но не уверена в паре расчётов. Посмотришь?

Кнехт стряхнул с себя дремоту и занялся чертежами. С полчаса он проверял цифры, исправил несколько неточностей и в целом остался доволен проделанной работой.

— Нам нужна надёжная команда, Ленц. Эти бумаги нельзя никому показывать. Если технология и формула попадёт кому-то в руки… Представить страшно. Ведь с помощью этого можно ударить даже по Императорскому дворцу!

— Можно, — мрачно согласился швицеррец. — Мы разделим части конструкции и дадим их разным бригадам. Никто не будет знать, что из себя подставляет собранная машина. А пока предлагаю сделать небольшой прототип, нужно проверить формулу.

Едва ли прерываясь на короткий сон и еду, двое сконструировали первый телепорт без приёмника. Его платформа не превышала полметра в диаметре, а вот огромные дуги почти царапали потолок. Устало, но довольно рассматривая плоды своих трудов Ленц и Оливия, смеясь, положили подушку в центр и вбили примерные координаты академии.

— Подушкой-то никого не убьёт? — в шутку разволновался Кнехт.

— Надеюсь, она не застрянет в стене.

— Или в чьей-то голове, — предположил северянин.

После небольшого совещания оба внесли поправки и изменили точку выхода, разместив её над замёрзшим озером.

— Готова? — Швицеррец положил ладонь на энергетический кристалл.

— Да, — Лив накрыла его руку своей, желая разделить момент их общего триумфа.

Сложно было подавить пьянящую эйфорию, смешанную с паническим ужасом. Здесь в тесном подвале они создали чудовищное оружие, которое будет убивать людей. Оружие, которое нарушит баланс в мире. Оружие, которое можно сравнить с божественной дланью, способной дотянуться до всех и каждого. Но пока Оливия и Ленц боялись говорить об этом вслух. Они смеялись, стараясь прогнать из головы жуткие мысли.

А дуги уже начали вращение, с каждой секундой набирая обороты и отнимая силы у двух и без того уставших людей. Затем под потолком ударил мощный разряд, спалив бахрому паутины и поплавив трубы отопления. Когда дым рассеялся, платформа была пуста.

Анне Кнехт не стала задавать вопросов, когда неприлично радостный сын и его спутница ввались в академию, вырывая друг у друга изрядно потрёпанную подушку и рассыпая гусиные перья по всему коридору. Ленц давно так искренне не смеялся, и ректор лишь тихонько прикрыла дверь в свой кабинет и, не скрывая улыбки, слушала, как мужчина громко строит далеко идущие планы на страну и впервые за долгое время на своё собственное будущее.

Оливия Кроу искалечила и уничтожила молодого Кнехта, но лишь для того, чтобы дать ему новые мощные крылья и веру.

— Спасибо, — вполголоса прошептала Анне и вернулась к бумагам.

— Не думаю, что на этой подушке можно спать, — Оливия прижалась к стене лифта, обнимая мокрый и усеянный перьями артефакт.

— Ты собралась сейчас спать? — лукаво спросил Ленц и поставил руки по бокам от девушки.

Металлическая ладонь слишком громко стукнула, и Лив дёрнулась, крепче впиваясь пальцами в подушку.

— Хотелось бы поспать. Немного, — голос дрогнул, и мужчина приблизился к раскрасневшемуся на морозе личику.

— Поспим, — пообещал изобретатель, и его тяжёлое дыхание коснулось губ юной Кроу.

Он замер, наблюдая за мучительным желанием во взгляде девушки. Она пересиливала себя, отстранялась, но не сводила с него глаз.

— Поспим? Просто поспим? Ничего больше? — спрашивала Оливия, уже задевая губы Ленца своими.

Мужчина утвердительно промычал в ответ и нежно-нежно поцеловал её.

Медленные движения нарастали, становились требовательнее, а руки соскользнули со стены и поймали плечи переставшей сопротивляться Оливии. Скрежет створок лифта и натужная работа двигателя раздавались откуда-то издалека, потому что сейчас все мысли и чувства девушки были заняты человеком напротив. Кабина зависла на этаже, а затем лениво поползла вниз.

Кнехт стукнул по приборной панели, заставив лифт замереть где-то посередине. Между двумя людьми оставалась только треклятая подушка, которую Лив в отчаянии сжимала, пытаясь защититься от собственного желания и пугающей правды. Она любит северянина. Это не помутнение и не внезапная блажь. Это настоящее. Все эти годы за ненавистью и презрением Оливия Кроу прятала от самой себя такую простую истину.

Сказать ему, коснуться, зарыться пальцами в посеребренных волосах. Почему они седые? Ленцу же даже нет тридцати! Непременно нужно узнать. А ещё целовать его до бесконечности, пока не потемнеет в глазах от нехватки воздуха, пока губы окончательно не онемеют.

Кнехт такой же, как и она. Как же прав он был, говоря, что они — идеальная пара. И как сильно Оливия боялась его правоты, потому его потерять она просто не сможет. Теракт, настоящий взрыв в котельной, шальная пуля — она не переживёт, если с ним что-то случится. Такого, как он больше нет, и не будет.

Слишком сильно впилась в швицеррца поцелуем, так что самой стало больно.

С лёгким раздражением Ленц вырвал подушку и отшвырнул в сторону, прижимаясь крепче к дрожащей от желания девушке. Ещё один удар по кнопкам, и вот они уже вернулись на второй этаж и на ощупь идут к комнате, боясь расцепиться, поддаться сомнениям и слабости.

— Не включай свет, — прошептала Оливия и поймала его руку в миллиметре от рубильника.

— Привычка, — усмехнулся изобретатель. — Меня стесняешься?

— Нет.

— Хорошо.

Ленц поднял девушку, отнёс к кровати и осторожно опустился вместе с ней, подложив здоровую руку ей под голову. Мягкие волнистые волосы опутали пальцы, не выпуская, а пронзительный взгляд голубых глаз не оставил мужчине шансов. Он снова накрыл слегка припухшие от долгих поцелуев губы своими.

Сейчас, как никогда, ему хотелось стать полноценным, ощутить тепло её тела, но механическая рука не чувствовала ничего. Зато Оливия от этих прикосновений выгибала спину, двигаясь ему навстречу. Ей нравится? Не может ей такое нравиться! Грубый холодный металл на нежной коже.

Но для Лив всё было иначе. Электрические импульсы пробегали сквозь каждый искусственный палец. Его сила и магия, которыми он приводил в движение протез, были настолько мощными, что находили отклик с её волшебством, переплетаясь, резонируя, сливая на новом неподвластным никому прежде уровне.

Теперь Кроу знала мысли и чувства человека, с которым твёрдо решила связать свою судьбу. Сейчас, опьянённый их близостью и недавним успехом, он хотел её настолько сильно, что размывалась грань между удовольствием и болью. Его желание было болезненным, пугающим и неудержимым.

Пальцы механической руки слишком послушно оставили девушку без одежды, а затем потянулись к вороту рубашки и расстегнули пуговицы, обнажая изуродованную ожогами шею и исчерченную шрамами грудь с чёрными нитями вен.

Оливия жадно изучала каждый изъян на теле Ленца, запоминая, впитывая, а тот не сопротивлялся, позволял, не стеснялся уродства, но Кроу и не считала это отвратительным.

— Хочу тебя, Лив, — от его признания от макушки до пальцев ног прокатилась огненная волна, оставив после себя неистово пульсирующий отголосок внизу живота.

Звон механических пальцев о пряжку штанов подействовал на Оливию отрезвляюще.

— Стой, погоди, Ленц, — она уворачивалась от поцелуев, но мужчина игнорировал её невнятный шёпот. — Остановись, — она толкнула его в грудь, с трудом сдерживая внезапно накатившие слёзы, и Кнехт замер, тяжело дыша.

Он растерянно смотрел на блестящие капли, срывающиеся с ресниц, и не знал, что делать.

— Это нечестно. Так нельзя, — голос дрожал, а ладони отчаянно искали, чем прикрыть обнажённое тело, которому вдруг стало слишком холодно без прикосновений Ленца.

Он осторожно протянул ей свою рубашку и отсел, всё ещё пытаясь взять дыхание под контроль.

— Что нечестно, Лив?

— Алистер, — единственное, на что хватило сил у девушки.

— Не понимаю. Ты давала ему какие-то обещания? Вы были настолько близки? — шумно сглотнув, спросил северянин.

Оливия ненавидела себя за новую порцию боли, которую вывалила на мужчину. Ведь, пока Ленц лежал в лазарете в академии, она проводила вечера с начальником службы безопасности и была уверена, что это и есть её настоящая любовь.

— Да, были обещания и признания. Я должна объясниться с ним.

— Вот как…

От этого простого «вот как», в сердце девушки что-то оборвалось, и это были её чувства, помноженные на чувства Кнехта. Связь, появившаяся между ними, никуда не пропала. Швицеррец страдал, ревновал, злился.

— И что ты хочешь сказать ему?

— Правду.

— Какую? — холодно спросил Ленц.

— Скажу, что не могу быть с ним, потому что люблю другого.

Взгляд изобретателя снова потеплел, а к губам вернулась улыбка.

— Любишь? Кого же? Кто ещё пополнит список ненавистных мне людей?

— Замолчи, — Лив обняла его за плечи. — Тебя люблю. И я не хочу начинать наши отношения с предательства и лжи. Алистер не заслужил такого.

— Хорошо. Видимо, нам действительно придётся просто лечь спать. Я могу хотя бы остаться здесь сегодня?

— Это твоя комната, Ленц, — с улыбкой хмыкнула она.

— Значит, да?

— Только при одном условии, — возразила Оливия.

— Обещаю вести себя как настоящий джентльмен и не покушаться на твою невинность, — мужчина клятвенно стукнул себя в грудь.

— Кстати об этом. Мил-мил рассказывала всякое… Не думаю, что это тело невинно, — даже в темноте Кнехт видел жгучий румянец на щеках Лив.

— Ну, — протянул он, — то была Мил-мил. А Оливия Кроу даже от поцелуев краснеет.

— Не краснею, — Лив уткнулась лицом в колени.

— Ладно, что там было за условие?

— Ты снимешь протезы и отдохнёшь нормально, — девушка кивнула на искусственную руку, и Ленц отрицательно мотнул головой.

— Нет, ты не увидишь меня таким, Оливия. Только не сейчас.

— А когда? Ты хочешь быть со мной? Я люблю тебя, что ещё тебе нужно?

Мужчина тяжело вздохнул и вытянул вперёд руку:

— Справишься?

— Конечно!

Девушка подскочила на кровати и коснулась механических пальцев, которые совсем недавно вызывали во всём её теле дрожь от удовольствия. Пробежавшись подушечками по идеальным суставам, Лив задержалась на плече, осторожно потянула крепления в сторону и с лёгким шипением отсоединяла руку.

Ленц мгновенно ощутил себя беззащитным и отчаянно прятал взгляд, стараясь не смотреть на девушку, а она поймала ладонями его лицо и развернула к себе:

— Мне не противно, и я всё ещё люблю тебя, — Оливия поцеловала болезненно красную кожу у плеча. — Ложись. Теперь нога.

Кнехт долго не мог уснуть. Гладил девушку по спине, рисуя узоры сквозь тонкую ткань. Лив так и осталась в его рубашке, прижалась к его груди и забылась беспечным сном. Мужчина не осознавал до конца, что так просто смог заполучить всё: Оливию Кроу и ключ к спасению Швицерры. И пусть на пути к сердцу любимой пока что стоял Алистер Фланнаган, а стране всё ещё грозили варвары, Ленц верил, что завтрашний день станет лучше прошлых.

Как же он заблуждался…

Это пробуждение отличалось от прочих. Боль никуда не ушла, но сегодня она не вызывала неконтролируемых судорог. Старые раны ныли, но терпимо.

Ленц с нежностью оглядел рассыпанные по подушке и груди пшеничные волосы. Лив спала на его руке и выбраться незаметно не представлялось возможным. Мужчина слегка подтянулся, коснулся губами тёплой макушки и попытался сдвинуться к краю кровати.

— И куда ты собрался? — сонно и недовольно спросила девушка, поднявшись на локте.

— Помыться. Это преступление? — вскинул брови Ленц.

Чуть подумав, девушка ответила:

— Наверное, нет. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше чем обычно. Пустишь? — Кнехт подёргал затёкшей рукой, и Оливия лениво откатилась в сторону.

— Помочь?

Мужчина присоединил ножной протез и подвигал им, разрабатывая.

— Ну уж нет. В тот момент, когда я окажусь перед тобой без одежды, все наши договорённости по поводу Алистера сразу же аннулируются. Так что ты остаёшься здесь, — он взял с прикроватной тумбочки механическую руку и засунул её подмышку.

— А ты куда? — девушка поправила расстёгнутые пуговицы на мужской рубашке и слезла с кровати следом.

— У меня специально оборудованная душевая на этаже. Я буду рядом, советую тоже принять ванную, у нас с тобой сегодня долгая дорога.

— В Ол-Холь? — взволнованно спросила Кроу.

— Ага. Встречаемся здесь. Поторопись, не успеешь закончить свои дела раньше меня, войду без стука, — Кнехт подмигнул девушке на прощание и скрылся в коридоре.

Лив рванула в ванну, и запрыгнула под воду, не дожидаясь, пока котёл нагреет остывший за ночь резервуар.

Наградой за расторопность стал раскрасневшийся от холода нос, грозивший скорым насморком. Зато она успела раньше Ленца, и теперь сидела на краю кровати полностью одетая и причёсанная. В тёплых штанах и высоких ботинках на овчине она чувствовала себя неповоротливой, но это было лучше, чем мёрзнуть в пути.

Но даже на облачённую в бесформенный свитер девушку с безразмерной паркой на плечах Кнехт смотрел с обожанием, и от этого взгляда Оливии становилось совсем душно.

Зато ему зимняя одежда была к лицу, словно он так и родился, в дублёнке с меховым воротником и сапогах до колен.

— Не понимаю, почему отказываешься от шубы. Тебе бы пошло. Могу отправить Катриле к портному, всё равно она без дела сидит, пока мы с тобой занимаемся вместе.

— Нет, — Оливия прятала взгляд и крутила большую пуговицу на куртке.

— Это ни к чему не обязывает. Раз уж ты в Швицерре, мой долг…

— Нет, Ленц, — девушка насупилась и с вызовом посмотрела на изобретателя.

— Да в чём проблема? Не хочешь подарков от меня? Считай, это плата за работу над порталом, — не сдавался Кнехт.

— О, пресвятой Император! — воскликнула Лив, и мужчина поморщился, как от страшного ругательства. — Я не ношу меха!

— Аллергия?

— Нет…

— Что тогда?

— Просто, у меня был кролик, — пробормотала девушка, и Кнехт хмыкнул. — Ой, хватит смеяться! Милый, ручной… А потом, когда его не стало, Салазар купил шапку на кроличьем меху! Представляешь?

— Погоди, он сделал шапку из твоего питомца? Хотя, зная твоего брата. Извини, — Ленц с трудом сдерживал смех.

— Да, нет же! Из другого, но то был такой же кролик!

— Без проблем. Шубы не только из кроликов делают. Норка? Лиса?

— Ты издеваешься, да?

— Есть такое. Не дуйся, хочешь, тоже переоденусь, чтобы тебя не смущать? Будем вместе, как двое нищих расхаживать.

— Ленц! — рыкнула девушка.

— Молчу, — губы изобретателя сами собой складывались в ехидную улыбку. — Кролик…

Они тщательно проверили последние расчёты на панели телепорта и водрузили ящик с медикаментами для небольшой рыбацкой деревушки на платформу.

— Мы точно никого не зашибём? — спросила девушка, когда все приготовления были закончены.

— Нет, — уверенно ответил Ленц. — Там, куда отправится наша посылка, находятся холодильные камеры для ежедневного улова. Их открывают всего два раза в сутки

— после утренней и вечерней рыбалки. Я сам настраивал автоматические двери, чтобы не допустить изменения температуры и порчи товара.

— Зачем в Швицерре морозильники? — недоумевала Кроу. — Можно оставить рыбу, прямо на улице, и она не испортится.

— Нет, ты не понимаешь, — с улыбкой покачал он головой. — Это не морозильник. Рыба там именно охлаждённая, а не мороженная. Живая. При определённой температуре, она просто засыпает, — пояснил мужчина.

— Как всё сложно, — простонала Оливия.

— Так и живём. В Швицерре всё непросто, — Ленц положил руку на энергетический блок. — Вместе?

— Всегда, — Лив с улыбкой сплела свои пальцы с пальцами северянина.

В этот раз портал вытянул из них гораздо больше сил, чем при тестовом запуске. Двое долго и тяжело дышали, сидя на полу, окружённые запахом оплавленного метала.

— Нужно составить таблицу энергозатрат, — задумчиво пропыхтел Ленц.

— Ага, у нас уже есть подушка и ящик с вакцинами. Очень ценные сведения, — хмыкнула девушка.

— А ещё, потребление зависит от расстояния. Работы ещё не на одну неделю, поехали? — мужчина поднялся на ноги и протянул Оливии руку.

В гараже, кроме Хелицераты, не было ни одной машины. Даже Диомеда Катриле куда-то пропала.

— Где все? Готовятся сопровождать нас? — поинтересовалась Лив.

— Никто с нами не поедет. Я распустил всех по делам. Дорогу до Оль-Холь ты обезопасила от лавин. В самой деревне тихо, я связался с местным коммутатором. Там работает толковый радист. Считай, у нас с тобой свидание. Вдвоём. Без кортежа и охраны, — проговорил Кнехт, проверяя уровень и давление газа в баллонах, а затем открыл пассажирскую дверь.

— Не стоит, Ленц, я и сама могу… — возразила Оливия, а мужчина с хитрой улыбкой сел в паромобиль. — Да ты шутишь!

— Нисколько. Садись, сегодня Хелицерата в твоём распоряжении. Ты поведёшь.

— Уверен? Наша первая и последняя поездка закончилась не очень хорошо, — колебалась девушка.

— Не был бы уверен, не предложил. Дорогу ты знаешь, а у меня в пути тоже будет занятие, — он потряс планшетом с тёмным экраном.

— Что это? — Лив кивнула на устройство, опустившись на водительское кресло, и потянулась к ключу зажигания.

— Перехватчик. Ловит сигналы, испускаемые детонаторами в радиусе мили. Заодно проверим, не заминированы ли мосты и перевалы.

— А если на нас нападут? — взволнованно спросила девушка.

Кнехт демонстративно взвёл курок внушительного револьвера, лежавшего в бардачке.

— Ты видела, как я стреляю там, в академии. А ещё знаю, что Оливия Кроу изничтожила дюжину культистов и спасла мне жизнь.

— Больше. Их было гораздо больше, — тяжело вздохнула Лив и направила машину к выезду из гаража.

— Тем более. Справимся, главное, следи за дорогой и держись подальше от обрывов.

Несколько часов за рулём пролетели для Оливии незаметно. Пейзаж баловал разнообразием, а горный серпантин не давал заскучать. Пару раз планшет Кнехта громко и мерзко пищал, им приходилось глушить Хелицерату и осматривать основания мостов. Это отнимало время, зато на одной из свай действительно нашлась взрывчатка малой мощности. Такая не могла уничтожить опоры, а скорее предназначалась для наведения паники. Ленц быстро обезвредил ловушку, и они двинулись дальше.

— Это варвары? — после долгого напряжённого молчания подала голос Оливия.

— Не совсем, — мрачно ответил изобретатель. — Кто-то из местных. Я даже догадываюсь, кто именно. Эта ловушка не для нас была, а вот собачью упряжку такая штука могла бы знатно испугать, и кончилось бы всё трагедией. Разберёмся в Ол-Холь, кто у нас такой шутник.

— А что могли не поделить местные?

Ленц криво усмехнулся:

— Да что угодно. Парочку породистых хаски, рыбную зону, женщину. Думаешь, простые люди на подлость не способны?

— А ты бы мог сделать что-то подобное?

— Нет, я беру измором, ну и природным обаянием. Видишь, тебя без взрывов завоевал, — мужчина снова вернулся к планшету.

— Я не об этом. Наш портал. Он будет убивать, Ленц. Вот так же неожиданно, как этот заминированный мост. Варвары, не варвары, какая разница? Там будут люди…

Мужчина на мгновение оторвался от экрана.

— Тоже думал об этом. Постараемся не доводить до такого. При приближении кораблей будем выпускать предупредительные залпы, заставлять поворачивать домой.

Оливия вздохнула с облегчением и улыбнулась. Их страшное изобретение будоражило своими безграничными возможностями, и она была рада, что Ленц считает так же. Жертвы бы исчислялись сотнями.

— Ол-Холь за тем перевалом, — не глядя, махнул вперёд изобретатель, водя пальцем по экрану. — Готовься, сегодня особенный день, мы с тобой победили пространство и время, Лив!

Девушка послушно смотрела вперёд, туда, где небу поднимались чёрные струи дыма.

— Ленц, мне кажется, там что-то не так.

Мужчина поднял взгляд, планшет тут же выпал из его рук и раскололся, ударившись об пол.

Ленц оставлял глубокие следы на панели Хелицераты механическими пальцами и благодарил небо, что за рулём сейчас Оливия. Он непременно бы разбился, гоня к охваченной пламенем деревушке. Мужчина до последнего надеялся, что местные устроили фестиваль, или сжигали протухший улов — да что угодно! Но чем ближе паромобиль подъезжал к Ол-Холь, тем явственней ощущался запах смерти, нависший над поселением.

Лив молчала. Напряжённо следила за дорогой и боялась неосторожным словом вывести спутника из равновесия. Он продолжал истязать внутреннюю обшивку «паучка», и девушка всерьёз опасалась, что Ленц разберёт машину на запчасти до того, как они доберутся до деревни. Внутренний голос подсказывал, что не стоит торопиться, там за поворотом их обоих ждёт такое, после чего нельзя будет вернуться к обычной жизни.

Дым становился гуще, стелился у самой земли. Оливия остановила Хелицерату и рассеянно посмотрела на спутника.

— Это не опасно? Мы одни, а неприятели всё ещё могут быть деревне.

Ленц покачал головой.

— Жаль, но их там уже нет, — процедил изобретатель, сжимая механическими пальцами воображаемое горло. — Там пусто. Я не слышу даже собачьего сердцебиения. Ол-Холь больше нет… Едем.

Паромобиль тронулся с места. Девушка мечтала развернуть машину и уехать обратно в академию, притворившись, что ничего не случилось. Состояние Ленца пугало, заставляло сердце сжиматься от боли за него. Там, среди зловонного дыма и разлетающегося по ветру пепла, ещё утром жили люди, которых Кнехт знал, любил.

— Деревню построили на берегу Фьорд-Холь. Это самый длинный фьорд в Швицерре. Варвары никогда не забирались так далеко… Это начало конца, Оливия.

Лив не знала, что сказать и как поддержать мужчину, просто лениво ползла сквозь чёрную завесу, пока не упёрлась в покосившиеся деревянные ворота с приветственной табличкой. Ленц проверил барабан револьвера и потянул ручку двери.

— Жди меня здесь. Если что, возвращайся в академию, — наставлял северянин.

— Если что? — возмутилась она в ответ. — Приехали вместе и уедем вместе, Ленц. Я иду с тобой!

Он благодарно кивнул и вышел на улицу, прикрывая лицо шарфом. Оливия подняла ворот парки выше и последовала за мужчиной по безлюдным улицам Ол-Холь. Если что-то пойдёт не так, Кнехт прав — у нее есть магия.

Под ногами скрипел смешанный с сажей снег. Глубокие борозды и следы крови наводили на мысль, что кого-то или что-то протащили в центр поселения. Девушка старалась не смотреть по сторонам, боясь стать свидетелем жестокой расправы. Она глядела себе под ноги и прислушивалась к тяжёлым шагам Ленца.

— Что стало с жителями? — не поднимая головы, спросила Оливия.

— Женщин и детей забирают на острова, — тихо ответил мужчина, сжимая револьвер. — Тех, что помладше, воспитывают по своим традициям, а после они уже и не помнят, кем были. Потом они так же нападают на Швицерру. Женщины и подростки попадают в рабство. Кто-то же должен шить паруса, одежду, разрабатывать рудники, пасти скот. Кому-то везёт больше, и они становятся наложницами.

— Везёт?

— Поверь, труд у варваров сопоставим с каторгой. Мужчин они с собой не забирают. Боятся восстаний. Исключение составляют только учёные, инженеры, пиротехники…

— А что они делают с мужчинами поселений? — жуткий запах горелой плоти и одежды стал сильнее, и Лив глубже зарылась носом в воротник.

— Вот что, — Кнехт кивнул на площадь, где вповалку лежали тлеющие босые тела.

— Женщинам приказывают снимать обувь со своих же убитых мужей, отцов, сыновей. Начало подчинения и уничтожение любой надежды.

Магия изобретателя вихрилась, жадно касаясь мёртвых лиц, тщетно ища выживших. Он пошатнулся от усталости и едва не упал, Оливия вовремя подхватила его, боясь заглянуть в глаза избранника. Кожей ощущала расплёскивающуюся вокруг него злобу и отчаяние.

— Ещё утром, — скрипя зубами, выдохнул он, — все было нормально. Почему дозорные не доложили о кораблях? По Фьорд-Холь нельзя проплыть незамеченными!

— Дозорных могли убить, Ленц.

— Исключено! О местоположении двух дозорных не знал даже я! Кто-то помог варварам, Лив, — покачал он головой. — Кто-то обеспечил им незаметное перемещение. У кого есть возможность спрятать целый корабль?

Девушка опустила взгляд.

— Ты знаешь, Лив.

— То были лишь прототипы. Салазар не успел начать производство. Мы научились скрывать только дилижансы. Для целого корабля нужно слишком много энергии и… Ты же не думаешь?..

— Ваши с братом фабрики и разработки теперь принадлежат Империи, — зло ответил Кнехт. — Что им стоило построить для варваров несколько таких машин, наводящих морок? Проплыть фьорд — много энергии не нужно, а имея в трюме несколько десятков рабов — и вовсе ерунда.

Она положила ладонь на здоровое плечо возлюбленного.

— Ленц, это просто догадки. Ты ведь понимаешь, что если это окажется правдой…

— Это война, Оливия, — хмуро ответил тот. — И дело уже не в варварах. Император водит нас за нос. Разрушает Швицерру чужими руками. Кто-то поставляет им технику, обучает убивать нас, — Кнехт безумным взглядом обводил уничтоженное поселение.

— У тебя нет доказательств. Это страшные обвинения, — девушка не хотела верить в жестокость собственной страны.

Северянин криво ухмыльнулся.

— Доказательства будут. Это вопрос времени. И тогда…

— Что ты задумал, Ленц? — девушка взяла его за руку, мужчина вздрогнул и тяжело вздохнул.

— Я не знаю, Лив. Не знаю… Для начала нужно проверить, сработал ли наш телепорт.

— Если сработал, что тогда? Убьёшь Императора? Разнесёшь половину столицы?

— Да не знаю я! — вскричал изобретатель, и Оливия увидела в покрасневших глазах подступающиеся слёзы. — Я не хочу убивать! Не хочу войны! Всего этого не хочу! — обведя рукой горящую деревню, выговорил он дрожащим голосом. — Я не знаю, что делать. Ты скажи. Скажи мне, Лив, как поступить? — он сгрёб девушку в объятья и уткнулся ей в волосы.

— Мы найдём выход вместе, — она сцепила руки у него за спиной.

Они стояли так слишком долго, пока дрожь в теле мужчины не сменилась напряжением. Ленц выпрямился, а до слуха девушки докатился щелчок барабана.

— Не двигайся, Лив. Один всё-таки остался, — победно улыбнулся изобретатель и прицелился, глядя девушке через плечо.

Она проследила за дулом револьвера и увидела окровавленного волка с подпалённой шерстью на морде. Он скалился на молодых людей, а низкий рык напоминал глумливый смех. Зверь припадал на заднюю лапу и оставлял за собой алый след на снегу. Он не сводил ярко-янтарных глаз со Швицеррца, и девушка вздрогнула от того, как сильно существо походило на избранника демоническим взглядом.

— Ты проиграл, выродок, — провыл волк, и у девушки похолодело в желудке.

Зверь разговаривал?!

— До тебя мы ещё доберёмся. И до твоей суки матери. Передавай привет, Анне, волчо…

Выстрел эхом прокатился по пустынным улицам, и зверь рухнул в снег, подняв в воздух белое облачко.

— Что это было, Ленц? Он тебя знает! Он разговаривал? Что это такое?

— Волк. Домашняя зверюшка варваров, — уклончиво ответил мужчина и потащил девушку в другую часть деревни, подальше от площади. — Идём. Склад в той стороне.

— Он разговаривал! Волк разговаривал, Ленц! — она спотыкалась и едва поспевала за мужчиной, на ходу оглядываясь в сторону пристрелянного зверя.

— Оливия, это был динамик. Волки не умеют говорить. Варвары так запугивают доверчивых и необразованных людей, но ты-то умная девочка, — Кнехт прибавил шагу, чтобы Лив перестала оборачиваться.

Двери склада были грубо выломаны, а полки с рыбой опустели. Двое медленно шли по тёмным коридорам, прислушиваясь к завыванию сквозняка и скрипам петель. На полу красовалась дорожка из алых капель, и заканчивалась она у деревянного ящика, который изобретатели отправили в Ол-Холь сегодня утром. Под ним натекла внушительная багровая лужа.

— Что там, Ленц?

— Явно не то, что мы отправляли, — мужчина осторожно снял крышку и тут же оттащил спутницу в сторону. — Не смотри!

Но Оливия успела увидеть отрезанную голову молодого парня, с застывшим во взгляде ужасом и скомканным листом бумаги во рту.

— Леви, — выдохнул Кнехт. — Радист Ол-Холь…

Мужчина развернул послание и побледнел:

— Они знают, чем мы занимаемся, Лив…

Он протянул девушке записку.

«Спасибо, малыш Ленц. В следующий раз лучше пришли выпивки и девочек. Они очень быстро заканчиваются».

Глава четвертая

— Мы не вовремя? — красноречиво подняв рыжие брови, осведомился Эмбер.

Сильвия тут же отпихнула забывшего обо всех приличиях Дэймона. Крэй же, нагло усмехаясь, кивнул совёнку и его сестре. Рыжий парень с подозрением всмотрелся в гостя, но всё же оставил мнение при себе.

— Сильвия, я привёл Роксану, — слишком ровным голосом констатировал Эмбер, подталкивая сестру под локоть. — Не против, если я заберу твоего одногруппника?

Девушка, возмущённо глядя в нахальное лицо Крэя, коротко кивнула, складывая руки на груди.

— Буду премного благодарна.

— Ещё встретимся, Силь-ви-я, — по своей отвратительной привычке растягивая по слогам имя сокурсницы, улыбнулся тот.

Наконец, девушки остались одни. Пока Уилс доставала тетради и учебники, Дэн не могла справиться с волной возросшего гнева. Почему-то казалось, будто теперь, из- за этих объятий Салазар очень в ней разочаровался. Словно связующая их нить натянулась и вот-вот порвётся. И уже только за это хотелось выпустить когти и разодрать чрезвычайно уверенного себе студента на куски.

— Ты встречаешься с Крэем? — глядя на репетитора блестящими глазами, невинно спросила Роксана.

— Что? Я? — от одной только мысли, что так теперь может подумать каждый в академии, у девушки выбило дыхание. — Нет! Ни в коем случае, Роксана! Даже если Дэймон Крэй станет последним мужчиной на свете, и от наших отношений будет зависеть, выживет человеческий род или прервётся… В общем, только через мой труп.

В ответ та лишь усмехнулась. Чувствуя, как желание испепелить проклятого второкурсника всё больше увеличивается, Сильвия подняла руку на уровень груди и, повернув ладонь к потолку, выпустила силу.

— Соберись, Сильвия, — прозвучал в голове голос Инги Хансен.

Вместо обжигающего пламени на пальцах, заплясала огненная трехголовая змея. Извиваясь на руке, она распахивала пасти, будто прося угощения.

— Ого! — восторженно выдохнула Уилс, заворожённо наблюдая за проекцией. — Как ты это сделала? Это же не иллюзия?

Змея взбежала по руке чародейки, устроилась на плече. Сильвия не переживала — призванное существо хоть и создано из огня, но вреда заклинательнице не причинит.

— Нет, Роксана, не иллюзия. Хороший запас силы, длительные тренировки и предельная концентрация, — по мере того, как студентка говорила, взгляд подопечной медленно тускнел. — Что у тебя сегодня? — окончательно возвращая ученицу с неба на землю, поинтересовалась Дэн, строго приподняв бровь.

Змея фыркнула, рассыпав искры и, взобравшись на голову девушки, слилась с заколкой. Выплеск получился мощным, напряжение ушло, оставив в груди приятное томление — произведённым эффектом Сильвия была довольна.

— Геометрия, — тяжело вздохнула, сообщила Роксана, опустив плечи. — Я пыталась разобраться, но…

Дэн улыбнулась, наслаждаясь ощущением спокойствия.

— Показывай, — она села рядом с Уилс.

Когда Эмбер ушёл, забрав сестру, Сильвия ожидала нового послания, но совёнок и виду не подал, просто поблагодарив девушку за помощь. Оставшись наедине с собой, она тяжело вздохнула, принимаясь за наведение порядка.

Среди вещей на столе нашлась оставленная или забытая фотокарточка. Ещё раз взглянув на молодого дядюшку, второкурсница погладила его подбородок и, смахнув подкатившую слезинку, отставила в сторону. Рыдать от боли ни к чему, теперь ничего не изменишь.

Опустившись на кровать, она вытащила припрятанный в кармане амулет Чёрной Мантии. Знает ли Инга, что Сильвия его больше не носит? И если знает, почему ничего не говорит? Отложив артефакт на столешницу, Дэн поднялась на ноги, подхватила края мантии…

— Похоже, я не вовремя, — от прозвучавшего голоса студентка только и успела, что спешно опустить слишком высоко задранный подол.

Полупрозрачный силуэт Салазара стоял у окна, сложив руки на груди и растянув губы в улыбке. Свет ночного неба проникал сквозь фигуру, вместо глаз блестели звёзды, придавая ещё большей нереальности происходящему.

— Как? — выдохнула Сильвия, борясь с желанием броситься в объятия мужчины.

Он сделал шаг вперёд, но там, куда не проникал лунный свет, эфемерное тело просто исчезало. Отступив обратно, Кроу снова стал похож на настоящего.

— Благодаря нашей связи, Сильвия, я смог достучаться. При тебе есть какой-то блокиратор, — лицо исказилось, расплываясь, но тут же вернуло очертания. — У нас мало времени, моя дорогая Сильвия.

Не зная, куда деть руки, девушка слабо кивнула. Чувство одиночества отступило, стоило астральному двойнику появиться в комнате. От переполнявшего грудь тепла хотелось глупо улыбаться. Вместо этого шагнула ближе, на мгновенье прикрыв глаза.

Стоило смежить веки, появилось ощущение заботливых рук, опустившихся на плечи, тонкие пальцы ласково разглаживали волосы. Мягкое касание губ к губам — она непроизвольно облизнулась, чувствуя тот же вкус, что и тогда, в шатре на выставке.

Не раскрывая глаз, она продолжала купаться в лучах астрального двойника Салазара, наслаждалась каждым движением, вбирала его запах. Прикосновение эфемерных рук будоражило, кожа горела там, куда опускались пальцы изобретателя. Ласковое, слегка массирующее движение вдоль шеи, мягкое сжатие плеча. Сильвия судорожно выдохнула, вновь пройдясь языком по мгновенно пересохшим губам.

Девушка ощутила, как тает, подобно воску в умелых руках свечника. Близость Кроу путала мысли, выжигая всё, что было в её жизни. Остался только он и его руки, настойчиво, но бережно прижимающие Сильвию за бедра. Подол мантии вздрогнул, приподнимаясь. С лёгким всхлипом, она сама подняла ладони, касаясь упругой груди мужчины. Под пальцами девушки оказался тонкий шёлк.

В голове совсем помутилось, а внизу живота взорвалось, когда мужчина крепко обнял её и, развернув спиной, прижал к себе. Дышать стало нечем. Одна рука Салазар скользила от ключицы по груди, описала круг на животе и мягко сползла ниже. Вторая придерживала девушку за подбородок, нежно поглаживая по щеке.

Она чувствовала обжигающее дыхание мужчины мочкой, ощутила его зубы, мягко касающиеся уха. Стон вырвался вместе с последним дыханием, от переизбытка чувств Сильвия едва не упала на пол, но руки Салазара подхватили, мягко придерживая за талию.

Пульсация внизу живота стала невыносимой. И сам Кроу явно желал большего. Вырвавшись из объятий, она развернулась к нему лицом, все так же не раскрывая глаз. Теперь его ладони блуждали по спине, массируя лопатки, проходя вдоль позвоночника. От этих прикосновений Сильвию выгибало, с губ срывался бесконечный всхлип удовольствия.

Лопнул шнурок на мантии, одежда соскользнула под ноги студентки, оставив её в одном кружевном белье. Она впилась ногтями в плечи мужчины, сама набрасываясь на его губы. Жадно, как умирающая от жажды в пустыне, хватала то нижнюю, то верхнюю. Пальцы Кроу вновь поднялись, жёстко поднимая подбородок, его язык вторгся в её рот. Вторая рука мужчины устремилась по спине Сильвии, зацепила край белья, приникла к бедру, поднимая ногу девушки.

Чувствуя, как он упирается в неё, девушка едва не взвыла от досады, что мужчина явился лишь астральном облике. Если бы не это, она бы прямо сейчас сорвала с него брюки!

Но всё кончилось в одно мгновенье, словно кто-то обрубил связующую двоих влюблённых нить.

Обессилев, девушка осела на колени, тяжело дыша. Лунный свет играл с выступившими бисеринками пота на покрасневшей от нахлынувшей страсти груди. В ушах Сильвии звучал тихий шёпот изобретателя:

— Я уже в пути, любимая.

Ночь была неспокойной. До того как часы отметили четверть пятого, Сильвия не могла уснуть от переполнявших сердце чувств. Короткая, но такая безумная близость Салазара, его обещание — всё это заставляло задуматься о надвигающейся буре. Девушка не питала иллюзий, как только Кроу перешагнет порог академии о прошлой жизни можно будет забыть навсегда.

Несмотря на свою готовность пойти на всё, чтобы отомстить Дэнаганам, сейчас второкурсница терзалась сомнениями. В отличие от других девушка прекрасно знала, за личиной молодого мага-механика скрывается настоящий пепельный. Не страшилка из сказок, какими пугают непослушных детей зимней ночью, а реальный эше’райх, представитель таинственной пугающей расы древних повелителей магии.

С лёгкой руки Алистера Фланнагана Сильвия получила доступ в закрытый архив. И никто до сих пор не озаботился о том, чтобы лишить её этой привилегии. Среди пыльных книг о запрещённых экспериментах, записях о раскопках храмов, поросших вековым слоем песка, девушка находила копии летописей, ведомых самими пепельными.

И то, что описывалось в них — пугало до дрожи. Так она и узнала о заклинании подчинения. На самом деле многие вопросы можно решить, старательно выполнив домашнее задание. И лучшая студентка Академии Высокого Волшебства прекрасно усвоила этот урок.

Да, она была влюблена в Салазара Кроу. В этого гениального, едкого и жёсткого до жестокости изобретателя. Ещё дома, изучая его разработки, Сильвия не раз поражалась прозорливости мужчины. Его образ стал для неё образцом настоящего механика. Таким должен стать достойный выпускник академии. Так она думала тогда.

Прошло от силы полгода, она прикоснулась к страшной тайне, связала себя с тем, кого считают чудовищем. Дэн знала, культ хоть и не был создан самими пепельными, но использовал именно их идеи, их средства. Все эти обряды — всего лишь наследие эше'райх, многие века покинувших измерение людей.

И теперь Сильвия стояла на краю пропасти — согласиться идти с ним до конца означает отвергнуть всё человеческое, что было в ней самой. Куда бы ни привела их эта дорога, вся Империя будет считать её предательницей рода людского, согласившейся делить судьбу с кошмаром любого верного подданного короны.

— Достоинство и честь — вот что отличает человека от животного, — дядюшка Велейн украдкой спрятал окровавленный платок в карман, чтобы племянница не волновалась. — Однажды перед тобой встанет выбор, моя дорогая Сильвия. Такой, что встаёт перед каждым разумным и достаточно сознательным человеком. Я не знаю, какие испытания тебе готовит жизнь, моя дорогая племянница, — слова снова перешли в кашель. — Прости… Я становлюсь слишком слабым даже для такого разговора.

— Не нужно, отдохни, дядюшка, — прильнув к морщинистой руке щекой, прошептала она. — Ты устал.

Велейн тяжело вздохнул.

— Я подхожу к черте, за которой многое теряет смысл. Я мог бы спустить всё имущество на лекарство. Да, Сильвия, мог. Но я выбрал дать тебе будущее. Потому что я уже перешёл эту грань…

— Зачем? — она вцепилась в рукав его тёплого свитера. — Почему ты не выбрал лекарство? Что я буду без тебя делать?

Дядюшка вяло улыбнулся.

— Следовать тому пути, который ты выберешь сама. Я слишком стар, моя дорогая Сильвия. Моё время прошло. Твоё — только начинается. И будь я проклят, если хоть раз допущу мысль, что мои оставшиеся годы ценнее твоей жизни! Велейн Дэнаган всегда был человеком чести, им я и умру!

— Но ты для меня — всё! Что я без тебя?! — зарыдала девушка, уткнувшись в колени старика.

Сн опустил руку ей на голову и слабыми пальцами едва ощутимо погладил по волосам.

— Я жил только ради тебя, моя дорогая Сильвия. Все эти годы ты была моим истинным сокровищем. Я выбрал этот путь давно, в ночь, когда ты осталась сиротой, я решил, что до последнего вздоха буду заботиться о тебе. И я не сверну. Потому что достоинство… — он снова закашлялся. — Достоинство и честь — вот и всё, что отличает настоящего человека от животного. И я хочу, чтобы ты поняла эту истину, Сильвия…

Слёзы из-под закрытых век стекали по скулам, оседая на подушке мокрыми солёными пятнами. Девушка сжала простынь в ладонях, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

— Однажды перед тобой встанет выбор, моя дорогая Сильвия.

Выбор, который она уже сделала. Тот, что на самом деле привёл её к всемогущему Салазару Кроу, никак не наоборот. И пусть кумир будет хоть пепельным, хоть самим ожившим кошмаром, она от своего не отступится. И пусть от неё отвернётся весь мир, она будет знать, что единственный близкий ей человек всегда на её стороне.

Даже если он и не человек вовсе.

— Итак, господа студенты, приступаем к новой теме, — объявила молодая аспирантка, поправляя круглые очки. — Третья война с султанатом. Как вам наверняка известно…

Толчок под руку отвлёк Сильвию от лекции. Дэймон улыбнулся, продвигая по столу небольшую газетную вырезку. Голос молодой преподавательницы обратился в неразборчивый гул, когда Дэн сосредоточила взгляд на протянутом тексте.

«Б ходе карательной операции силами Ширмхеер обезврежено новое гнездо кровавого культа. Семейство Транаганов, как показало следствие, осуществляло финансовую помощь запрещённой организации. Глава рода был направлен в крепость Вечной Печали, где будет ожидать решения Императорского суда. Заседание назначено на…» — дальше текст обрывался.

— И ты всё ещё думаешь, что я не прав? — прошептал Крэй, наклоняясь к уху сокурсницы. — Транаганы снабжали всю Империю порохом и селитрой, Сильвия. Что-то затевается, я готов поклясться, облавы продолжатся. Вот увидишь.

Девушка равнодушно пожала плечом, возвращая кусок газеты. Мысли второкурсницы крутились вокруг Салазара и его слов. Даже потрясающие ораторские навыки аспирантки, в другое время умевшей увлечь студентов рассказом, не пробивались сквозь мутное ощущение тревоги, поселившееся после визита астрального двойника.

— Когда армия Императора заняла обескровленный юг, — прорвался голос аспирантки, — войска были встречены с радостью. А проведённая нашими доблестными защитниками операция по устранению коррумпированных князей и лордов окончательно заставила южан признать Императора своим единовластным правителем.

— Сейчас происходит то же самое, — ворчливо прошептал Дэймон.

— Господин Крэй, — чуть повысила голос преподавательница. — Вам есть что добавить?

Студент поднялся и развёл руками.

— Историк Невилл Хорт в своём трактате о присоединении южных земель к Империи, утверждает, что волнения начались после появления армии из центральной провинции. То есть, это не южные правители спровоцировали конфликт, а наши доблестные защитники.

Стоящий у стены Ищейка, внимательно слушавший лекцию, нахмурился. Сильвия дёрнула одногруппника за рукав, призывая замолчать, но тот лишь отмахнулся.

— По его версии, чиновники юга были подкуплены имперским золотом. И это из нашей столицы поступали приказы, приведшие к падению юга. Как указывает историк, султанат никогда не ступал на южный полуостров, но при этом люди гибли на своей земле. Здесь, а не в море, где велись бои.

Поправив сползшие на нос очки, аспирантка кивнула.

— Всё верно, господин Крэй. Но, раз уж вы ознакомились с трудом Невилла Хорта, вам следовало бы знать, что его так называемая «летопись» признана неверной. Ведущие историки разнесли работу на кусочки. Ещё современники Хорта отзывались о нём, как о человеке недалёкого ума, — она открыто и очень добро улыбнулась, глядя на студента. — Впоследствии, когда Император подписал указ о снятии секретного грифа с исторических бумаг, так же была обнародована полная биография Невилла Хорта, где указывалось, что уважаемый вами мэтр истории проходил длительное лечение от наркотической зависимости и шизофрении.

— Каждый вправе развлекаться, как ему нравится, — улыбнулся Крэй. — Это не значит, что он был не прав. К тому же, кому, как не вам, знать: победитель диктует летописцу, что записать о себе для потомков.

Преподавательница кивнула.

— Господин Коттон, — обернулась к помощнику О'Шейна она, — отметьте, пожалуйста, что студент Крэй сегодня посетит преподавательский корпус. У нас состоится длительный факультатив.

— Как скажете, — отозвался Ищейка.

— Господин Крэй, можете садиться, после занятий жду вас у себя. А сейчас вернёмся к теме.

До конца пары ничего больше не случилось. Но Сильвия всё равно заметила недобрый взгляд Коттона, то и дело возвращающийся к Дэймону. Помощник О'Шейна явно был недоволен поднятой студентом темой.

Когда занятие окончилось, и большинство учащихся покинуло зал, Дэн сгребла пухлую тетрадь с записями и строго посмотрела в глаза самодовольно улыбающегося парня.

— Зачем ты дразнишь Ищеек? Я не для того вытащила тебя из лап безопасников, чтобы ты пошёл на плаху, как подстрекатель к бунту.

Тот лишь отмахнулся.

— Когда же ты поймёшь, что мы с тобой на одной стороне, Дэн? Что мне нужно сделать, чтобы ты, наконец, приняла простую истину — Империя гниёт заживо. Перемены необходимы. И срочно.

— Оставь эти разговоры для других ушей, Крэй, — понизив голос, прошипела девушка. — Ты же не только себя, но и меня за собой тянешь!

Сокурсник мгновенно посерьёзнел.

— Император тащит на дно всех подданных, а ты печёшься о том, как бы самой не испачкаться? Я разочарован, Сильвия. Думал, хоть у тебя хватит мозгов понять… — он обречённо махнул рукой. — С твоей помощью мы могли многого бы добиться.

— Кто эти «мы», Крэй? С кем ещё ты связал свою дурную голову? Чего мне ждать в следующий раз? Что за мной придёт культ, возомнивший, что я должна помочь их великому делу? Банда разбойников? М? Чего ещё мне ждать от твоих выходок?

Дэймон вздохнул и, подхватив свои вещи, молча вышел из зала. Оставшись одна, Дэн покачала головой и медленно двинулась к выходу.

Что парень ввязался в нечто слишком серьёзное — заметил бы даже слепой. Неужели не понимает, что всё это не игра, люди погибают за подобные высказывания?

Селитра и порох Транаганов, промышленные порталы Кроу. Это уже само по себе очень страшно. А если поднять список всех казнённых за последнее время, да прибавить тех, кто погиб на выставке, картина действительно складывается совсем не радужная.

Пока аристократы и внушительные компании делили между собой сферы влияния, можно было избегать опасности. Но культ спутал всё, и теперь в руках Императора, отобравшего у мятежников производства и фабрики, невообразимая сила. Пока устанавливать тиранию престол не мог только потому, что власть у него была, а вот мощностей для воздействия — не хватало. Что теперь изменится, когда трон сконцентрировал в руках всю военную мощь провинций?

Глава пятая

Воздуха в охлаждающей камере стало невыносимо мало, несмотря на то, что все двери были вынесены с петель, а по коридорам гулял пронизывающих до костей сквозняк. Оливия делала судорожные глотки, не приносящие облегчения, а лишь множащие отвратительный запах крови, которым, кажется, пропитался каждый шов на некогда белоснежной плитке продовольственного склада.

Девушка смяла влажную записку в кулаке и не заметила, как подожгла послание. Она даже не вздрогнула, когда пламя опалило дрожащую ладонь, на которой мгновенно появились волдыри. Ленц неосознанно потянулся залечить ожог, но Лив бросила на изобретателя строгий взгляд и спрятала руку в карман.

— Нужно починить линию связи и вызвать помощь. Все эти люди… Следует провести опись погибших и пропавших без вести, сообщить родным, — Кнехт осторожно прикрыл коробку и поднял её, не боясь испачкать одежду кровью радиста. — Леви я заберу с собой. У него никого не было, кроме моей семьи. Он рос в приюте, курируемом моим дядей. Хочу похоронить его на территории академии.

Оливия кивнула и побрела следом за мужчиной, надеясь, что на улице дышать станет проще. Однако молодых людей вновь окутало смрадом тлеющей деревни. Оба закашлялись, беспомощно оглядывая пожарище.

— Надо потушить тела, иначе их никогда не опознают, — спохватилась Оливия. — Встретимся на площади.

— Ты будешь рядом со мной! — строго приказал северянин.

— Ленц, я не пленница, помнишь? Всё будет хорошо. Я хочу помочь, — девушка старалась говорить непринуждённо, чтобы мужчина не уловил фальши в её голосе.

— Ты ведь проверил местность.

— Да, и просмотрел волка, — мрачно возразил Кнехт.

— Я справлюсь. Иди, — Оливия послала ему ободряющую улыбку и шагнула в сторону площади.

Изобретатель ещё раз окинул внимательным взглядом поселение и, не уловив опасности, неуверенно кивнул девушке, всё ещё боясь отпускать её.

Лив только этого и ждала. Бросилась по занесённым дорожкам к огромной братской могиле, стараясь дышать сквозь воротник. На ходу она мысленно подняла небольшой белесый вихрь и накрыла им тлеющие тела. Снег с шипением растаял и взвился к небу густым паром, гася робкие язычки пламени, изредка появляющиеся на почерневших трупах.

Воровато обернувшись, девушка рванула к подстреленному волку. Она медленно кралась к зверю, на всякий случай вытянув вперёд руку. Ленц что-то недоговаривал. Существо говорило вполне конкретные вещи, припомнило Анне. Оставило наводящие на размышления намёки, граничащие суеверным бредом.

Алое пятно под телом волка побледнело и превратилось в ледяную корку. Грудь не вздымалась, и лишь волоски шевелились на ветру, создавая иллюзию мерного дыхания.

Поборов страх и отвращение, девушка сняла перчатки. Она поморщилась от боли, потревожив обожжённую кожу, а затем, сжав зубы, запустила пальцы в жёсткий мех в поисках динамика. Кроу обшарила сначала шею, потом грудь и бока медленно коченеющего зверя, но ничего не нашла.

Позади раздались тяжёлые шаги, и Оливия спиной ощутила на себе прожигающий насквозь взгляд. Она распрямилась и повернулась к швицеррцу, в чьих жёлтых глазах больше не было нежности — лишь холодная настороженность и нечто, похожее на разочарование.

Мужчина аккуратно поставил коробку с головой радиста на дорогу, а затем картинно размял затёкшую шею. Он и не думал идти к машине, а всё это время шёл следом.

— Знаешь, — медленно проговорил он, — я всё думал, кто мог сдать нас и выбрать Ол-Холь местом для нападения прямо накануне нашего эксперимента, — механическая рука потянулась ко внутреннему карману, где покоился револьвер. — Ты так удобно съездила сюда с Катриле, обезопасила дорогу от лавин.

Швицеррец вальяжно проверил барабан и резким движением вернул его на место.

Оливия смотрела на перемены, происходящие с возлюбленным, и не верила глазам, а тот направил дуло прямо ей в сердце.

— Я доверял тебе, Лив. Думал, мы с тобой похожи, думал, теперь всё будет хорошо, но ты оказалась имперской подстилкой! — выплюнул изобретатель.

— Ленц, пожалуйста! Ты сам привёз меня в Швицерру, я же не просила. Я бы не стала предавать тебя! Зачем мне это? Империя лишила меня прошлой жизни, дома, брата…

Кнехт рассмеялся жутким лающим смехом, а его глаза стали ещё ярче и безумнее.

— Тот, кого ты называешь братом, давно продался и содействует Империи. Слышала о Чёрных Мантиях? Конечно, ты слышала! Катриле показала мне твой талисманчик. До последнего я отказывался верить, что вы с Салазаром заодно — прислуживаете им. Использовали меня, чтобы ударить изнутри, побольнее, наверняка. Студентов тоже вы в расход пустили, чтобы для меня устроить весь этот спектакль?

— Ленц, я не понимаю, о чём ты. Тот амулет мне дала преподавательница Хансен, чтобы спасти брата и Алистера от наказания Ищеек. Клянусь, я не причём.

— Снова Алистер! — прорычал мужчина, и внезапный выстрел оглушил Оливию, но она вовремя успела отвести пулю.

Кнехт испуганно уставился на собственную руку, а затем перевёл ничего не понимающий взгляд на растрёпанную девушку.

— Лив? Я не…

Его тут же сбило с ног снежным вихрем, до крови царапающим лицо.

Оливия, спотыкаясь на неровной дороге, бросилась бежать к оставленному за воротами паромобилю.

Сколько газа оставалось в баллонах? Хватит ли добраться до границы с Империей, и как быстро Ленц восстановит линию связи и отправит своих птичек в погоню?

Ей не сбежать на узких горных дорогах. Драться? Надолго ли хватит сил? Стычка с Ленцем уже заставила её дрожать от истощения. Неумение контролировать потоки энергии привело к тому, что она выпустила слишком много магии, пытаясь защититься.

Только бежать!

Оливия страшилась обернуться и увидеть мчащегося позади незнакомца с жёлтыми глазами, но ещё сильнее она боялась, что северянин больше не придёт в себя, а так и будет считать её убийцей и предательницей. К своему ужасу, она видела рациональное зерно в обвинениях Кнехта: Чёрная мантия, скрытые мотивы Салазара, устройство, прячущее целые корабли, нападение на Ол-Холь. Единственное, что никак не вязалось в её голове — это внезапный приступ ярости и подстреленный волк без намёка на динамик.

Но все вопросы потом. Лив рванула на себя водительскую дверь и села за руль. Оборот примёрзшего ключа — ноль реакции. Хелицерата стояла, как вкопанная.

Ещё раз.

Тишина.

Девушка простонала и стукнула по приборной панели, передавая «паучку» остатки своей энергии. Машина несколько раз прочихалась, а затем мотор ритмично затарахтел. Лив вдавила педаль, заставляя Хелицерату ползти прочь от деревни. Паромобиль медленно набирал скорость, сбрасывая с себя снег, успевший нападать за всё это время.

Оливия почти вздохнула с облегчением, глядя на стрелку, показывающую растущую скорость, как вдруг прямо над головой промялась крыша, а пять искусственных пальцев пропороли металл и обшивку.

Крик застрял в горле, а руки рванули руль влево, сбрасывая преследователя с разодранной спины «паучка». Ленц исчез в белой мгле, а Оливия не справилась с управлением.

Машину закрутило и швырнуло на каменную стену перевала. Удар пришёлся на пассажирскую сторону, но девушку сильно приложило о боковое окно. Теряя сознание, Лив смотрела на причудливые струйки крови на разбитом стекле, а ноздри щекотал резкий запах газа из прорвавшегося баллона.

Оливия медленно распахнула глаза. Под головой лежала сложенная несколько раз куртка, а плечи прикрывало пальто Ленца. Девушка подтянула ноги к груди, нежась от тепла, разливающегося по комнате от небольшого камина. Ей не хотелось задаваться вопросом, как попала сюда. Лучше всего было уткнуться в приятно пахнущий воротник. Но если пальто на ней, то где владелец? Лив повернулась на другую сторону и столкнулась лицом к лицу с северянином.

Кнехт лежал без сознания, с разбитой головой в придачу, а по его лицу стекала свежая струйка крови. Револьвер небрежно валялся рядом. Лив подняла оружие и резко вскочила на ноги в поисках того, кто притащил их сюда, но в небольшой комнатке не было следов ещё чьего-то присутствия. Две пары ботинок у входа, забаррикадированная изнутри дверь. Оливия медленно опустилась обратно к своему мужчине и осторожно коснулась раны. Воспоминания короткими вспышками появлялись перед глазами девушки — внезапная паранойя Кнехта, переросшая в яростную жажду мести, побег, погоня, авария. Она прижала пальцы к своему виску, ноющему фантомной болью.

Ничего. Гладкая кожа без царапин и ушибов. Но Лив точно помнила как разнесла головой боковое стекло. Ленц! Без его магии точно не обошлось. Но почему он вдруг снова спас её, учитывая, что собирался пристрелить?

Простонав от досады на невозможность разобраться в случившемся, Оливия обошла лачугу. За окнами открывался вид сверху на тлеющий Ол-Холь и льдистый фьорд. Швицеррец отнёс её в хижину за пределами поселения. Если так, то не заметит ли неприятель дыма от камина? Девушка невесело усмехнулась. Среди общего пожарища, вряд ли. Она опустила взгляд на маленьких столик у окна и тут же наткнулась на записку, оставленную Ленцем, лежащую поверх толстой верёвки.

Свяжи меня. По возможности обработай рану. Если очнусь, не слушай, что бы я тебе ни говорил, в чём бы ни клялся. Я сам себе не доверяю.

— Что значит, если? — переспросила записку Лив. Но ни послание, ни лежащий на полу мужчина не торопились отвечать.

Девушка быстро связала руки за спиной изобретателя. Немного погодя, осознала глупость этого мероприятия. Ленц запросто разорвёт верёвку искусственной рукой.

Чувствуя себя прескверно, Оливия, ослабила путы, расстегнула рубашку на груди возлюбленного и отсоединила протез. На всякий случай проделала то же самое с ногой. Так было куда надёжнее, но что делать дальше, она совершенно не знала.

Перерыв запасы хозяина сторожки, она наткнулась на аптечку со скудным запасом медикаментов, из которых Кроу узнала только антисептик и нюхательную соль. Осторожно перевязав голову Ленца, Оливия поднесла к его носу стеклянную колбочку.

Ресницы изобретателя задрожали и через несколько невыносимо долгих мгновений он открыл глаза. Ему потребовалось чуть больше времени, чтобы осознать происходящее. Он задержал взгляд на своих протезах, лежащих в углу комнаты, и криво улыбнулся.

— Давно пора было сделать дистанционное управление для них. Для себя всё в последнюю очередь. Умная девочка. Убери револьвер, я при всём желании ничего тебе не сделаю, — он оперся здоровой рукой о пол и неловко сел, щурясь на яркий свет, льющийся из окон.

— Не уберу. Ты сказал не слушать тебя.

— А тебя не смущает, что ты всё равно слушаешь, того, кто велел не слушаться? — беззвучно рассмеялся Ленц.

Оливии захотелось наплевать на все предупреждения и заключить его в объятья.

Во взгляде янтарных глаз больше не было звериной жестокости, а повязка на голове, пропитанная кровью, и пустой рукав рубашки заставляли сердце Кроу сжиматься от жалости к любимому и ненависти к самой себе.

— Что на тебя нашло? Ты всерьёз решил, что я отправила наводку варварам на Ол-Холь? — ей стоило больших усилий придать голосу жёсткости.

— Нет, конечно. Но в тот момент это казалось очевидным. И я бы убил тебя, если бы не авария. Вспомнил тот день и засыпанную снегом бесчувственную девчонку. Что-то щёлкнуло в мозгу. Оттащил тебя от Хелицераты, пока не надышалась газом, и принёс сюда. Это жилище Леви. Отсюда до радиовышки всего двадцать метров,

— пояснил Ленц и тихо добавил: — Я пойму, если ты не простишь меня за всё…

— Уже простила. Тебя не могли одурманить? Ты видел что-то странное?

Кнехт неуверенно качнул головой, и тут же поморщился от боли.

— Надо починить связь и вызвать твоих людей, Ленц. Нам нужна помощь.

Он снова горько усмехнулся:

— Нет.

— Почему? — удивилась девушка, ища вернувшиеся признаки безумия на лице изобретателя.

— А её и не ломали. Вышка функционирует прекрасно. Тебе не кажется это странным, Оливия? Варвары и оставили точку связи в стратегически удобной гавани.

— Они хотят, чтобы мы вызвали подмогу! — догадалась девушка, чувствуя, как паника с новой силой хватает за горло.

— Именно. Мне очень жаль, Лив, но тебе придётся самой что-то придумать и очень быстро. Нутро подсказывает, что наш неприятель не будет долго ждать. А я не самый надёжный помощник. Вдруг опять захочу тебя прикончить… Вдруг уже хочу это сделать, — Оливия шумно сглотнула, наблюдая, как взгляд любимого вновь становится хищным.

— Справился один раз, справишься ещё, — пытаясь убедить саму себя, предположила девушка.

— А если нет? Ты сегодня могла минимум дважды умереть. Лив, я хотел убить тебя, без шуток, я стрелял целенаправленно!

— Я знаю.

— Что если бы ты не отвела пулю, что если бы ты разбилась, если бы рванул газ?

— Ленц испуганно смотрел на девушку, словно до него самого только что дошло случившееся.

— Обошлось, — спокойно ответила Кроу, но внутри всё сотрясалось от наваливающегося чувства паники.

Она в ловушке, заперта в горах с одержимым мужчиной, и ей неоткуда ждать помощи. Кто-то из людей Ленца — предатель.

— ОБОШЛОСЬ?! Оливия, очнись! Я опасен!

— Почему ты солгал про динамик и волка?

— Тебя, правда, сейчас волнует подстреленная псина? — рычал Кнехт.

— Да.

Мужчина нервно облизал губы.

— Среди варваров есть те, кто… — он подбирал слова, шаря по комнате звериным взглядом, — ближе прочих к северным тотемным существам. Они дают сил и власти над прочими, но есть обратная сторона. Сегодня ты видела её.

— Не понимаю. Мы убили тотемного волка?

— Нет. Убитый мной волк, был человеком. Тотемником, черпающим силу своего зверя.

— Варвары могут превращаться в?.. — перед Оливией открылись ужасающие перспективы.

Такие маги способны не просто беспрепятственно расхаживать по стране, не боясь быть замеченными, они могут убивать!

— Не совсем. Превращение в жизни бывает только один раз, и оно знаменует, что тотемный зверь поглотил своего адепта. Стать обратно человеком маг уже не сможет. Тот, кого я убил, был уже волком. Но даже такое способно вызвать панику у мирных. Нам приходится держать это в тайне, чтобы людям в каждом таракане не мерещилась тень варвара, — Ленц позволил себя полуулыбку, но девушка покачала головой.

— Ты не договариваешь. Он говорил о твоей матери и тебя назвал волчонком!

— Лив, прошу. Сейчас не время и не место. Либо беги, либо думай, как нам дать отпор!

— Отвечай! Ты тотемник?

Кнехт рассмеялся.

— Отвечай. Волк говорил о твоей матери. Вы с ней варвары? — Оливия угрожающе вскинула руку с оружием и направила в грудь, охваченного истерикой изобретателя.

— Ты не выстрелишь, Лив.

— А что если предатель ты? — девушка ощутила, как и её выжигает нарастающая паранойя.

— Ты серьёзно? Хотя, впрочем, ты ответила на все вопросы. Да, я варвар, но лишь наполовину, — слишком легко признался Ленц. — Не думаю, что это останется секретом после сегодняшнего. Скоро это обнародуют, и тогда Швицерра падёт. За мной никто не пойдёт, Оливия.

— Твои люди знают?

— Предатель — наверняка. Им нужны были доказа… О боги, Лив. Они хотят, что бы я обернулся волком! — глаза Кнехта расширились от ужаса.

— А ты можешь? — Оливия на всякий случай сделала шаг назад.

— Не знаю, моя связь с тотемом слишком слаба. Я полукровка, отец был простым человеком… Но если… Оливия, ты должна остановить это, — взмолился мужчина.

— Остановлю, я уже знаю, что делать, Ленц. Мы победим, — девушка широко улыбнулась и достала из внутреннего кармана часы Декарда Кроу.

Оливия дрожала на пронизывающем ветру, который время от времени щедро швырял ей в лицо мелкий снег. Но девушке не было холодно, адреналин бурлил в крови, согревая и мешая трезво оценивать происходящее. Она решила практически в одиночку вывести на чистую воду опасную предательницу, которая может раскусить обман в считанные секунды.

Благо девушке не нужно было сохранять самообладание. По легенде она пристрелила возлюбленного, оказавшегося волком.

Сбиваясь на плач и всхлипы, Кроу рассказала Катриле ужасающую историю расправы над деревушкой, о помутнении, накрывшем с Ледяного принца с головой и превратившем в зверя. Телохранительница по ту сторону радиосигнала заверила, что уже выехала в Ол-Холь. Трясущейся рукой Оливия отключила передатчик, связавший её с Диомедой, и вернулась в лачугу.

Ленц поигрывал с часами Декарда, разворачивая над собой непроницаемый купол и снова развеивая.

— Уверен, если хорошенько обыскать тело нашего волка, можно найти у него нечто подобное. Теперь понятно, почему я не услышал сердцебиение, — бормотал себе под нос изобретатель. — Как ты?

— Никак.

Девушке пришлось изрядно повозиться, чтобы отрубить животному лапы с правой стороны и прижечь их. Потребовалось немало усилий, чтобы замаскировать под мехом свежие раны. Но Лив осталась довольна собой. Выглядело вполне естественно — для их плана вполне сгодится.

После погрузила тело на самодельные сани и оттащила к хижине, попутно заметая за собой следы. Рядом с убитым волком Оливия положила протезы Ленца и несколько раз проговорила свою историю.

— Если, что-то пойдёт не так, пристрели её, — напутствовал мужчина.

— Думаешь, это так легко? Убить человека…

— Привыкай, мы будем топить корабли с сотнями людей.

— Мы ещё не решили, — она зарядила револьвер, забранными у Ленца патронами.

— Тебе разве мало увиденного? Не переживай, в Швицерре есть ещё много рыбацких деревенек, чтобы ты насмотрелась на ужасы войны.

— Довольно! Ума не приложу, какой демон в тебя вселился, но я не собираюсь и дальше устраивать перепалки! В трюмах этих кораблей могут быть твои соотечественники. Очнись же ты! Они перевозят женщин и детей с твоей родины! Наш план не годится, и нам отлично это продемонстрировали. Нужно что-то другое, но для начала вправить тебе мозги и разобраться с предателями!

Ленц криво, но довольно ухмыльнулся, глядя на пытающуюся отдышаться после долгой тирады девушку.

— Я говорил, что люблю тебя?

— Да. Много раз. А ещё чуть не пристрелил сегодня. Ты помнишь, что нужно делать?

— Сидеть, не отсвечивать и ждать твоего сигнала, милая.

Оливия закатила глаза и убрала револьвер во внутренний карман парки, а затем обвела себя руками.

— Как я выгляжу?

— Как жертва нападения чокнутого северянина, — оценивающе кивнул Ленц.

— Годится. Чувствуешь Катриле?

— Пока нет, но это ни о чём не говорит. Я могу ошибаться.

— Тогда подожду снаружи, — Лив сделала успокаивающий вдох, но воздуха все равно было слишком мало.

— Постарайся не разбить Диомеду в случае чего, нам ещё нужно вернуться в академию, — мужчина подавил смешок, а когда закрылась дверь в дом, добавил: — И сама не пострадай, Оливия…

Девушка мерила шагами пространство от тела волка до радиовышки. А ведь, прав Ленц! Варвары даже домик радиста не спалили. Забыли? Не похоже. Они даже уличные уборные разнести не поленились, а ловушек для спасательной экспедиции не припрятали. Явно не хотели навредить двум изобретателям, собравшимся навестить Ол-Холь.

Вот только помешательство северянина смазывало всю картину. Попытка настроить их друг против друга? Разделяй и властвуй? А если бы они оба погибли и утащили с собой секретную формулу порталов? Или порталы здесь вообще ни при чём?

— Оливия? — Катриле Томмен бодро взбежала на пологую площадку с жилищем радиста.

— Катриле! — девушка бросилась навстречу телохранительнице и расплакалась у неё на груди.

Получилось более чем убедительно — страх от пережитого разрывал горло рыданиями.

— Тише-тише. Что случилось, Лив? Я ни слова не поняла, — Катриле осторожно отвела лицо подопечной за подбородок.

— Ол-Холь сожгли!

— Я видела, Лив, — слегла понизив голос, сказала женщина и с подозрением уставилась на безмолвный домик. — Это ужасная трагедия для всей Швицерры. Где Ленц?

Новый всхлип. Оливия пыталась пропустить через себя всю боль жителей павшей деревни, чтобы заставить Катриле поверить.

— Он… он…

Телохранительница терпеливо ждала, когда девушка возьмёт эмоции под контроль.

— Он начал кричать на меня. Называл предательницей, а потом рухнул на колени и превратился в это, — Лив кивнула не слегка припорошенное снегом тело волка и два блестящих протеза.

Томмен выпустила подопечную и медленно подошла к изуродованному животному, лишённому двух конечностей.

— А где одежда? — задумчиво спросила женщина.

Через Оливию словно заряд электрический пропустили, паника потопила остатки здравого смысла. Они изобрели идеальную машину убийства, но прогорели на такой идиотской мелочи!

— Одежда?

— Да, одежда, Лив. Ленц же не разгуливал по Ол-Холь в неглиже? — на губах женщины появилась блуждающая снисходительная улыбка.

— Осталась на площади, — девушка нервно потянулась к молнии, прикидывая, сколько времени, ей потребуется, чтобы достать револьвер.

— Вот как? Ты притащила сюда тело волка и тяжёлые протезы. Зачем? Тебе не кажется это слишком сложным? — Катриле склонила голову набок.

— Ты не веришь мне? — дрожащим голосом спросила девушка.

— Знаешь, даже обидно немного, — усмехнулась та в ответ. — Совсем за дуру меня держишь? Отрезала мёртвой псине лапы и ждёшь, что я радостно всплесну руками и потащу тело канцлеру? Смотрите все, Ленхт Кнехт — наполовину варвар. Да, всем плевать. Пока его деньги держат эту лодку на плаву, пусть хоть пепельным окажется.

Оливия пятилась к лачуге, по пути собирая на кончиках пальцев крупицы силы.

— Раз вы устроили этот спектакль для меня, значит, о чём-то уже догадались. Я не хочу вредить тебе, Кроу. Даже несмотря на эту глупую оплошность с волком, ты остаёшься умненькой девочкой. Куда умнее, чем кажешься. Спишем на стресс, — промурлыкала Катриле. — И я действительно не чувствую нашего Ледяного принца. Подозреваю, что ты его всё же прикончила. Ожидаемо: сестричка эше’райх против посредственного целителя.

— Зачем тебе всё это? — Оливия уже собрала достаточного сил для удара, но не спешила нападать, надеясь, что женщина скажет больше.

— Мотивы, мотивы, — глубоко вздохнула телохранительница. — Знаешь, как сложно стать подданной Империи, если ты родился за её пределами, и у тебя за душой ничего нет? Учиться? Пожалуйста, а после проваливай обратно в Швицерру. Но ты же понимаешь меня, Кроу. Тебе ещё хуже. Предательница родины. Хочешь вернуться домой? Тебя помилуют, может, даже вернут часть семейных фабрик. Всего-то на всего расскажи свой маленький секрет. Тебя ведь больше ничего не держит здесь. А дома — брат. Вдруг и ему помилование выбьем, а?

— Ты навела на Ленца дурман и заставила напасть?

— Я не сделала ничего, чего бы он сам не хотел. Просто немного усилила его паранойю, — пожала плечами Катриле. — Могу и тебя подвергнуть воздействию, чтобы было проще принять правильное решение.

— А если я откажусь? Если не поеду с тобой?

Телохранительница тяжело вздохнула и вытащила из-за пояса телескопическую дубинку с шокером на конце.

— По глазам вижу — узнала штучку. Трофей из академии. Кому же она принадлежала? — Катриле почесала подбородок оружием лисят. — Точно! Моему любимому и глупому брату. Представляешь, мечтал после учёбы вернуться в Швицерру и сражаться с варварами!

— И что бы он сказал, глядя на сестру, которая с лёгкой руки обрекла целое поселение на смерть?

— Я? Нет, нет, нет. Это вы с Ленцем приговорили их к смерти, играя в богов. Едва вы выбрали Ол-Холь для проверки телепорта, был дан соответствующий приказ небольшой флотилии, дрейфующей у берегов Швицерры. Они оказались чуточку быстрее, чем вы. Хотя, признаюсь, я очень рассчитывала на эту деревушку. Видимо, мои разговоры о скудных запасах медикаментов натолкнули тебя на мысль.

— Зачем?

— Мне было велено проверить сразу два устройства: телепорт и морок. Решила совместить. Поздравляю, Оливия, твоя семья, как всегда, на высоте. Если бы не безногий волк, возвела бы тебя в ранг гениев, — на конце дубинки опасно блеснул электрический разряд. — Уходим!

Кроу, не дожидаясь прикосновения трещащего наконечника, выпустила накопленную за всё это время силу, намереваясь сбить Катриле с ног, но из земли кривыми уродливыми стеблями взвились чернильные тени, защищая свою хозяйку и поглощая удар.

— Думала, я только с шокером пришла, Оливия? — рассмеялась женщина. — Хочешь, на досуге научу такому же фокусу? Зря ты перестала заниматься со мной по вечерам.

— Это время я тратила с пользой, — на губах изобретательницы появилась победная улыбка. — Сейчас!

Механическая рука Ленца рванула в сторону телохранительницы, словно паук забралась по ноге, юркнула за спину и в считанные секунды схватила предательницу за горло. Катриле издала сдавленный хрип, выронила шокер и вцепилась в механические пальцы, тщетно пытаясь разжать смертельные тиски.

— Великолепно, Оливия. И как я раньше жил без этой модификации? — Кнехт стоял на пороге, опираясь о костыль.

— Надо доработать, — девушка покосилась на тяжёлый обод, сжимающий голову изобретателя. — Слишком громоздкая конструкция для повседневного

использования.

Телохранительница тем временем рухнула на колени в снег, продолжая задыхаться.

— Жаль, ты не приделала передатчик и к ноге, — раздосадовано заметил мужчина и слегка ослабил пальцы, позволяя бывшей подчинённой сделать вдох. — Как думаешь, у Леви в домике найдётся ещё что-нибудь из чего можно собрать электрические наручники или ошейник. Хочу вернуть свою руку. А ещё боюсь, что придушу Томмен ненароком.

— Есть идея получше, — Оливия подняла с земли дубинку и без раздумий выпустила в Катриле убойный разряд.

— Ну, или так. Кто сядет за руль Диомеды? — Ленц наблюдал, как протез послушно ползёт по направлению к нему.

— Ты, к чёрту вождение! Две аварии за оба раза, ты надолго отбил у меня желание водить машину.

Глава шестая

— Похоже, я умею выбирать время, — усмехнулся прозрачный Салазар, когда Сильвия стянула с себя мантию.

— Ты меня напугал, — прижимая к груди одежду, выдохнула она.

— Прости, но нам нужно поговорить.

Астральный двойник просвечивался насквозь, иногда расплываясь, словно его и не было, но тут же собирался обратно. Мужчина, стоящий в лунном свете, улыбался, разглядывая наряд второкурсницы.

— Мне определённо нравится этот комплект, Сильвия.

Хмыкнув, девушка бросила мантию на стул и подошла ближе. Приподняв бровь, приложила руку к бедру, поправила резинку чулка.

— О чём ты хочешь поговорить? — медленно подойдя вплотную к прозрачному мужчине, она положила руки ему на грудь.

Сегодня он был раздет по пояс, под пальцами девушка ощутила капли воды, словно Кроу только что выбрался из душа.

— Ищейки поймали Саха, — выдохнул Салазар, с трудом заставляя себя смотреть не на выпирающую из корсета грудь, а в глаза Сильвии.

Его руки обняли девушку за талию и прижали к себе. С губ Дэн сорвался лёгкий стон. Ладони мужчины прошлись вдоль позвоночника вверх-вниз.

— Я знаю, О'Шейн обвинил моего сокурсника в связи с тобой.

Кроу вскинул бровь.

— Какого ещё сокурсника? Сильвия, мой связной — подсобник, не студент.

— То есть ты создал подпольную сеть, опираясь на чернорабочих? — хмыкнула девушка.

— Фамилия Кроу известна на всю Империю, Сильвия. Ты даже не представляешь, сколько людей на самом деле были в моем подчинении, — он тяжело вздохнул. — Кто этот студент? Почему Ищейка подсунул тебе его?

— О'Шейн видел, что мы общаемся.

— Общаетесь? — в голосе мужчины появилось лёгкое шипение.

Девушка позволила себе улыбнуться и тут же прижалась к его груди. Это оказалось так приятно, осознавать, что Салазар ревнует.

— Он просто одногруппник. Точнее, его дед и мой дядя вместе ходили под одним парусом. Семья Крэй в итоге оказалась…

— Крэй? Его зовут Крэй? — от безмятежности на лице Салазара не осталось и следа.

— Да, Дэймон Крэй. А что такое? — встрепенулась девушка.

Кроу стиснул зубы и выдал несколько бранных слов на языке эше'райх.

— Сильвия, что бы ни случилось, обещай мне — ты будешь держаться от этого студента как можно дальше.

— Я, конечно, считаю его немного не в себе, но…

Он оборвал её, подняв лицо девушки за подбородок. Сияющие звёзды в глазах прозрачного Кроу сверкнули ярче.

— Сильвия, Дэймон Крэй мёртв. Я сам видел его тело!

Она отшатнулась от возлюбленного.

— Объясни.

Кроу кивнул.

— Во время нападения на академию Алистер нашёл своего подчинённого мёртвым у вольеров. Его звали Найджел, может быть, помнишь такого. К моменту, когда Фланнаган нашёл тело, тот был мёртв уже несколько дней. А все это время в академии расхаживал культист. Он же наградил тебя Красной смертью.

— Не может быть, у всех в академии были артефакты истинного зрения!

— Да, были, — усмехнулся Кроу. — И они проглядели и пепельного в теле человека, и даже толпу культистов, рядящихся под приличных граждан. Я разбираюсь, как это произошло, но обещай мне, прошу тебя…

— Клянусь, — кивнул Дэн, сжимая в ладонях руки возлюбленного.

— Хорошо, надеюсь на твоё благоразумие. Мне нужна твоя помощь. На выставке ты надела на Оливию отслеживающий браслет. Ты сможешь найти его?

Сильвия тряхнула головой, заставляя себя отвлечься от лица Салазара.

— Прошло много времени, да и потом — если браслет был разряжен…

— Хорошо, что нужно, чтобы найти его?

Дэн задумчиво покачала головой.

— Сам управляющий планшет давно разряжен, да и дальность действия…

Кроу снова зашипел.

— Послезавтра я буду в академии. Найди планшет, заряди его. Вместе мы что- нибудь придумаем. Хорошо?

— Послезавтра?

— Да, а пока — помни о своём обещании. Хорошо?

Он улыбнулся и, коснувшись губами её губ, растаял.

Сильвия застыла на месте, собираясь с мыслями. От раздумий отвлёк громкий стук в дверь. Наскоро натянув мантию, девушка отперла замок и отступила, позволяя гостю войти.

Кеннет О'Шейн улыбнулся ей и тут же обвёл взглядом комнату.

— Рад, что вы ещё не спите, нам нужно поговорить.

Она махнула рукой, приглашая безопасника войти.

— На самом деле, мне нужна помощь, — он расстегнул ворот формы и сделал глубокий вдох.

— Помощь? — Дэн отступила к окну.

— Я понимаю, что всё это не просто так, Сильвия. Я не так глуп, как тебе хочется верить. У меня есть к тебе предложение. Ты знаешь, что Ширмхеер преданы Императору. Нами было выяснено кое-что странное. О твоих новых покровителях.

Сильвия вскинула бровь.

— Сперва дослушай, — подтянув стул ногой, Ищейка уселся. — Ты правильные вопросы мне тогда задала на допросе: как Хтонаган просмотрел пепельного в Кроу? Почему Мантии бездействовали? Это их непосредственная работа — они и живы- то только потому, что «защищают» нас от возвращения пепельных. И культ… — он замялся, потирая большим пальцем массивный подбородок.

— Что культ?

— Культ изначально был их задачей. Но Мантии убедили Императора, что тут можно обойтись силами Ширмхеер. Понимаешь, к чему я клоню?

— К тому, что имеет место сговор с целью свержения власти? — хмыкнула Сильвия.

Кеннет кивнул.

— Я знаю, что ты вряд ли станешь помогать мне. Но я также знаю, что ты не станешь отказываться от союзника, верно? — он уставился в окно и шумно втянул воздух ноздрями. — Ты здесь тренируешься, что ли? Не знай я про отпечаток Кроу на твоей ауре, решил бы, что он заглядывал к тебе в гости.

— Что ты предлагаешь, Кеннет? — проигнорировала замечание девушка.

Мужчина поднялся со стула и в один шаг преодолел разделяющее их расстояние.

— Я хочу своего человека в рядах этих заносчивых ублюдков, Сильвия.

— С чего я стану тебе помогать?

Он потянулся взять её за плечи, но вовремя одумался и убрал руки за спину. Приподняв верхнюю губу, продемонстрировал слишком длинные для обычного человека клыки.

— Как думаешь, у меня это с рождения?

Девушка пожала плечами.

— С учётом, что ты не помнишь, вероятно. Люди рождаются разными. В некоторых областях прослеживаются одинаковые черты. Это вроде диалекта, только связано с самой природой. Наследственность часто даёт о себе знать в узких общинах.

— Например, у кочевников, — кивнул Кеннет.

Сильвия кивнула.

— Или у северных варваров. Империя знает больше семидесяти шести племён. И судя по тому, что ни один наш путешественник не дошёл до края их земель, не думаю, что это предел.

Мужчина в ответ коротко кивнул.

— Мы с тобой знаем, Сильвия, что мне по нраву зима, а не бескрайние степи. Меня изменили Ширмхеер. Возможно, я когда-то был варваром, может быть, швицеррцем. Теперь это не так важно, на самом деле. Важно то, что удалось это сделать благодаря усилиям Чёрных Мантий. Как думаешь, что они ещё научатся делать, когда ты станешь не так нужна, м? Сама подумай, по сути, ты сейчас наполовину эше'райх. Но при этом на твоей фертильности этого не сказалось. У тебя могут быть вполне дееспособные дети, получившие силу пепельных. Понимаешь, к чему я клоню?

— Мантии не станут проводить надо мной опыты!

О'Шейн с готовностью кивнул.

— Для этого у них есть культ.

— С чего такой вывод? — нахмурилась девушка.

Он некоторое время молчал, явно борясь с желанием притронуться к студентке, но усилием воли заставлял себя снова и снова убирать руки за спину. Это не осталось незамеченным.

— Я не простой солдат, Сильвия. На своей работе мне доводилось видеть такие вещи, по сравнению с которыми резня в академии покажется тебе детским утренником на балу лордов.

Дэн вскинула бровь.

— Как ты наверняка знаешь, обучение стоит не дешево. И далеко не всех одарённых удается обучить. Часть из них остаются дикими колдунами — знают, что есть сила, но что и как с ней делать — им неведомо. Таких детей находят «добрые люди», платят родителям отступные и забирают на полный пансион. Это несложно

— нищета очень сильно вгрызлась в Империю. Вместо того чтобы кормить лишний рот, продать такого ребёнка, когда тебе обещают устроить его в хорошее место — просто мечта. Поверь, невежество людское не знает границ. Вот тебе вопрос, Сильвия, куда деваются эти дети?

— Рабовладение, подпольные банды, — отозвалась девушка.

— Последнее время эти дети начали всплывать. Мёртвыми. И перед смертью часть из них носила маски воронов. Нужно ли говорить, что другую часть мы находим в канавах, с безжалостно высосанными магическими жилами?

— Как это соотносится с Чёрной Мантией?

Кеннет улыбнулся и кивнул на столешницу.

— Скажи, что делает твой амулет?

Весь следующий день Сильвия провела в раздумьях. Планшет нашёлся среди остальных вещей, сложенных после выставки. В той же коробке ждал своего часа контрольный браслет, так и оставшийся не востребованным.

Едва кончились занятия, Дэн устремилась к себе и теперь, перебирая детали следящего устройства, раздумывала, как можно определить местонахождение Оливии. Или хотя бы её браслета. Что девушка разобралась, как его снять — Сильвия не сомневалась ни на секунду.

Повертев разряженный механизм, вставила новый накопитель. Экран моргнул, но ничего, естественно, не нашёл. И как Салазар планирует с его помощью отыскать сестру? мало ли куда она делась? Если Оливию увезли насильно, что стоит снять поделку второкурсницы, это же всего лишь прототип.

В дверь постучались. Девушка оторвалась от коробки с запчастями.

— Войдите.

Аманда Реллоу толкнула дверь, заранее приготовившись отчитывать студентку за бардак в казённом помещении. Но, с разочарованием оглядев чистую комнату, лишь поджала тонкие губы.

— К вам посетитель. Ждёт вас в гостиной.

— Спасибо, госпожа Реллоу, — отозвалась студентка. — Не могли бы вы уточнить, кто?

Комендант кивнула, прежде чем покинуть жильё подопечной.

— Дэймон Крэй.

Аманда вышла, прикрыв за собой дверь комнаты, а Сильвия сглотнула ком в горле. Если настоящий Крэй мёртв, то кто скрывается под его личиной? И насколько он действительно опасен?

Как бы то ни было, нельзя показать, будто секрет раскрыт, и вести себя предстоит как обычно. Впрочем, играть и не придётся, особой любовью к Крэю она так и не прониклась, а выслушать его всё же стоит. Интересно, он всё это время знал, что она общается с Кроу?

Выйдя из комнаты, девушка оправила юбку мантии, заперла за собой и только теперь выглянула вниз.

Окружённый тремя первокурсницами, Дэймон развалился на диване и что-то им с улыбкой рассказывал. Стайка, привлечённых парнем девушек, дружно хихикала над его шутками.

Как кто-то мог подменить студента, чтобы никто не заметил? Может быть, Салазар все же ошибся? Что, если убитый — это как раз и есть двойник, а настоящий второкурсник так и остался собой, мало ли как пошёл неведомый эксперимент? От ошибок никто не застрахован.

Медленно шагая к лестнице, девушка прокручивала в голове события до выставки. Никогда Дэймон особого интереса к ней не испытывал — не считать же за таковой несколько невинных шуток и общение на уровне одногруппников. С начала учёбы Сильвия заверила, что студент её совершенно не интересует, а здесь…

— Силь-ви-я, — довольный, как мартовский кот, он растянул губы в улыбке.

Первокурсницы сразу же прыснули в стороны, словно Дэн была ядовитой змеёй, только и ждущей часа, чтобы напасть. Впрочем, разве они не правы?

Аура Дэймона не изменилась — все тот же слабый маг, те же оттенки, те же узоры. Неужели можно скопировать человека даже в этом? Или она просто не присматривалась к студенту раньше, и теперь не видит подмены?

— Нужно поговорить, — поднявшись со своего места, заявил парень. — Мне кажется, мы немного не так друг друга поняли.

Кивнув, Сильвия опустилась в кресло.

— Тогда давай поговорим, — покидать людное место она не собиралась.

К тому же чувство тревоги, поселившееся с первого астрального визита Кроу, никуда не пропало, а в свете последних событий лишь крепло. Тренировки с Ингой Хансен помогли девушке контролировать силу, но теперь Сильвия была готова ударить на опережение любого, кто оказался рядом — во избежание.

Ни Крэй, ни О’Шейн доверия не вызывали изначально, а теперь…

— Ты меня боишься, что ли? — усмехнулся он, садясь ближе. — Сильвия, не беспокойся, мы же на одной стороне, верно? — приподнял он бровь.

— У меня только одна сторона, Дэймон, — заявила девушка, — моя. Я вытащила тебя из лап Ищеек. Считай это благодарностью за кольцо.

Кольцо Люсьена! Пропало из вещественных доказательств. Крэй принёс его ей, чтобы они вместе уничтожили все следы! О чём она думала, соглашаясь на эту авантюру?! По сути, попав под подозрение Ширмхеер, отвела их внимание от Дэймона… И кто знает, как двойник использовал это время? Кеннет не нуждался в такой грубой подставе, но сокурсник сделал всё, чтобы О’Шейн занялся именно Сильвией. Зачем?

Бросив взгляд на дежурящего в гостиной Ищейку, девушка тяжело вздохнула. Если кто бы то ни было умеет превращать людей в точные копии других, кто поручится, что перед ней настоящий подчинённый Кеннета? Самого начальника безопасности она заклеймила магией в том кабинете, и теперь эта метка видна ей одной, но остальные?

Откинувшись на спинку кресла, девушка устало вздохнула, прикрыв глаза ладонью. Дэймон тоже сел удобнее, раскинув руки. Из-под прикрытых век она сосредоточила взгляд на ауре парня.

Гостиная подёрнулась алой дымкой. Вместо людей, появились разноцветные узоры. Чьи рисунки она знает? Ничьи. Слишком мало уделяла внимания окружающим. И если кто-то из них ненастоящий, теперь этого не узнать, не помня, каким был оригинальный магический фон.

Ощутив себя волком, попавшим в капкан, Дэн снова тяжело вздохнула.

— Ты в порядке? — с участием спросил парень. — Может быть, воды?

На мгновенье девушке показалось, тень сокурсника чуть подалась вперёд, хотя сам он оставался неподвижен. Паника окончательно завладела рассудком. Единственный, кто может прийти на помощь — Салазар. Но у неё не хватит силы, чтобы дотянуться…

— В порядке, — прошептала Сильвия, убирая руку от лица. — Просто устала.

— Я бы хотел договориться о встрече. Нормальной встрече, скажем, завтра за ужином? — приподняв бровь, предложил парень. — Я уже договорился, нам предоставят прекрасное место в одной из беседок. Не поверишь, это обошлось мне в несколько золотых. Цени, подруга, — самодовольная улыбка показалась Сильвии едкой и неправильной. — Что скажешь?

Завтра прибудет Кроу. Что случится в академии, когда его обнаружат? Нельзя допускать, чтобы рядом оказался двойник Дэймона. Иначе она может пропасть, как Оливия — без следа.

— Завтра у меня занятия с Роксаной, — зацепившись за спасительную нить, сообщила она.

— Хм, Эмбер всё ещё надеется, из неё выйдет толк?

— Ты их знаешь?

— Конечно! Уилс таскал свою прелестную рыжую сестрёнку ко мне, когда та завалила экзамен. Не поверишь, мы месяц потратили, а толку — никакого.

Сильвия позволила себе улыбку.

— Может быть, ты просто плохой учитель?

Дэймон усмехнулся и поднялся с дивана. Подав девушке руку, бросил внимательный взгляд на дежурного Ищейку.

А все это время в академии расхаживал культист. Он же наградил тебя Красной смертью.

Слова Салазара ударили по уже протянутой кисти Сильвии, не давая коснуться пальцев одногруппника.

— Я ещё немного посижу. Последнее время устаю очень сильно.

— Я зайду за тобой завтра, после занятий с Роксаной, — пообещал парень, с усмешкой убирая руку в карман брюк. — Доброй ночи, Силь-ви-я.

Едва он покинул гостиную, она пулей взбежала по лестнице и, захлопнув дверь, прижалась к ней спиной. Нет никаких сомнений — все эти улыбки и приглашения нужны только для того, чтобы выкрасть её из академии.

Культ охотится за ней по той же причине, что и Мантии — сила пепельного. И никому нельзя доверять — стоит сообщить дежурному Ширмхеер, что ей нужно переговорить с главой безопасности, её скрутят по дороге.

Стиснув зубы, девушка ещё раз проверила замок и отправилась к кровати. Напряжение действительно было слишком велико. Ей нужно перевести дыхание.

Скинув мантию и опустившись на постель, она и не заметила, как уснула.

Проснулась Сильвия от сильного толчка. Распахнув глаза, заметила, как трясутся занавески, и едва успела убрать голову — гардина оторвалась и с грохотом обрушилась на подушку. Ещё один сильный толчок, пол покачнулся, не давая девушке встать ровно.

За окном залитое туманом морозное утро озарилось нежно-розовым огнём. Расширенными глазами студентка смотрела в сторону горящего корпуса безопасников. Ещё одно нападение?

Наскоро подхватив мантию, Сильвия влезла в одежду, благодаря высшие силы, что процесс дошёл до автоматизма — с обычным платьем она бы провозилась несколько минут. Снаружи комнаты с запозданием завыла сирена.

Сунув в карман фото дяди, студентка дёрнула дверь, но та и не подумала поддаться. Зато Дэн ясно услышала грохот выстрелов и крики.

Внутри все похолодело, ужас сковал конечности, выжимая слёзы. Обжигающие дорожки мгновенно намочили щёки.

— Соберись, Сильвия.

Вместо привычного алого света, всё подёрнулось пеплом. Ядро было единственным ярким пятном в чёрно-белом мире. Сила трепетала, рвалась наружу, как бойцовский пёс, прося хозяйку спустить строгий ошейник.

— Помогите! — протяжный крик соседки прозвучал из смежной комнаты вместе с отчаянными ударами об дверь.

В ответ снова загремели выстрелы — кто бы ни открыл огонь, вряд ли стоит сидеть сложа руки. Собрав силу в комок, Сильвия толкнула её в сторону двери. Деревянную перегородку снесло вместе с петлями, опрокидывая стоявшего за ней мужчину.

Новый взрыв сотряс общежитие до основания. Дэн увидела, как падают со столов в гостиной фарфоровые вазы, картины срывались со стен. И ещё — в корпусе было много мужчин. И все они носили маски ворон.

— Вот она! — донёсся до неё крик стоящего в центре первого этажа.

Тонкая высокая фигура указывала в сторону второкурсницы. Сама Сильвия застыла в проёме, не зная, что делать. Под ногами главного культиста лежал, истекая кровью, Ищейка. Тлеющий узор ауры был ей знаком.

— Коттон, — ровным безучастным голосом, прошептала она.

Сердце пропустило удар, воздух вокруг сжался, скручиваясь спиралью. Рванувший в её сторону культист упал, разрезанный на несколько неравных частей. Девушка шагнула вперёд, поднимая руки перед собой.

Второй нападающий явно был защищён гораздо лучше — она успела разглядеть несколько светящихся амулетов на груди и в поясном кошеле прежде, чем заставила часть перил обратиться змеёй. Ожившее дерево схватило мужчину за шею, хрустнули позвонки, тело врага обмякло.

Перед взором Сильвии проявилась фигура сложного плетения. Заклинание подчинения? Они это серьёзно? Поймав глазами колдуна, к которому тянулись нити магии, девушка с усмешкой ухватилась энергетическими щупами за эту связь и, представив себя морским скатом, обратила силу в электрический заряд. Дымящийся культист ещё стоял, но уже покинул этот мир.

— Оглушите её! — снова донёсся крик снизу.

Красный всполох щита — точная копия того, что на выставке соткал Салазар — окружила девушку мягким куполом. Сильвия сделала шаг навстречу приближающемуся культисту и, ткнув в его сторону пальцем, ударила коротким всплеском. На полу остались только дорожные сапоги — остальное разметало кровавой жижей по стене и ковру.

— Будь сильной, Сильвия\ — произнёс голос дядюшки.

Ярость, затаившаяся где-то в глубине сознания, поднялась тёмной волной, сметая всё на своём пути. Чёрно-белые кляксы сменились кровавыми разводами и девушка закричала. Голос разлетелся по гостиной, поднимался по этажам и бился в заблокированные двери, где не переставали звать на помощь студентки.

Грохнул выстрел. Пуля зависла в воздухе, завязнув в щите на уровне её глаз. Бросив короткий взгляд на стрелявшего, девушка перевела крик на новую частоту. Голова стрелка брызнула, как стеклянный бокал. Закрыв рот, Сильвия тяжело отдышалась.

Шаг вперёд, руки опускаются на лакированные поручни. Послушное магии второкурсницы, дерево перил изгибается, образуя лестницу.

— Не убивать, она нужна живой! — приказывал стоящий посреди гостиной ворон.

Она ступила на лестницу, перед глазами всплыл рисунок ауры главаря, и занесённая для второго шага нога замерла в воздухе.

Двери общежития сорвало с петель взрывом. Не дожидаясь, пока осядет чад, а пламя отступит, Кеннет О'Шейн вытянул руку с револьвером и, практически не целясь, спустил кирок.

Маска ворона взлетела в воздух, закрутившись в нём, как лист бумаги на ветру. Главарь попытался развернуться, но вместо этого лишь упал на спину, разбросав руки. Ищейки вбежали в гостиную, размахивая оружием и грозя смертью всем, кто сейчас же не сдастся.

Начальник службы безопасности поднял бешеный взгляд на застывшую девушку.

— Я предупреждал, а ты мне не верила, — рыкнул он, снова взводя курок.

Она смотрела, как Ширмхеер подходит к культисту. Кеннет рывком поднял раненого главаря на колени. По этажам ещё кипел бой, а Сильвия никак не могла оторвать взгляда от лица предателя.

— Вы приговариваетесь к смерти. Приговор будет исполнен немедленно, — негромко произнёс О'Шейн, приставив дуло револьвера к затылку всё ещё не пришедшего в себя парня.

Грохнул выстрел. И Дэймон Крэй рухнул на ковёр гостиной.

Глава седьмая

Алистер Фланнаган чувствовал себя маленьким ребёнком, которого не допускают до взрослых собраний. И это притом, что среди заговорщиков была десятилетняя девочка и впавший в старческий маразм волшебник! Но всего один срыв после использования телепорта, и Серого Лиса единогласно посчитали неготовым для посвящения в дела Чёрных Мантий. Даже жена Нэйтана присутствовала во время обсуждений, и только перед его носом закрывали двери и вешали непроницаемый магический купол.

Алистеру оставалось лишь стискивать зубы с досады и пинать ногой первый попадавшийся на глаза предмет интерьера. Чаще всего страдала потрёпанная банкетка, такая же старая и немощная, как верхушка Чёрных Мантий.

В итоге с самого приезда в поместье Конли мужчина каждый день до позднего вечера маялся от безделья. Новых книг у бывшего наставника не прибавилось, а старые Лис уже зачитал до дыр. Планировать что-то в одиночку Алистер тоже не мог. Он не был идиотом и прекрасно понимал, что без помощи Салазара Оливию и Милдред не спасти. Даже если ему вдруг повезёт, и девушка с двумя душами внезапно окажется прямо перед ним, без пепельного он ничего не сделает.

Но проклятый эше’райх не торопился вызволять свою сестру. Более того, в одну из последних ночей из его комнаты случился такой мощный всплеск энергии, что Серый Лис проснулся от накатившего влечения, и самым ужасным было то, что он почти наяву ласкал эфемерный слепок Сильвии Дэн, не в силах заставить себя остановиться. Такой свою помощницу бывший начальник службы безопасности не видел никогда. Кое-как разорвав образовавшуюся связь с Салазаром, пока глубже не окунулся в эмоции юной девы, он метнулся в ванную и щедро плеснул в лицо холодной водой.

Руки и всё тело дрожали, но не от возбуждения. Из него самым наглым образом качали силы. Мужчина вылетел из комнаты и забарабанил в дверь пепельного, не боясь перебудить обитателей поместья.

— Ублюдок, — только и выдохнул Алистер, хватаясь за сердце.

— О, проснулся, — на лице Салазара появилась самодовольная ухмылка.

— Какого дьявола ты творишь, Кроу?

— Ты слишком щедро раздаёшь во сне свою силу. Каюсь, не сдержался, она бы всё равно развеялась без следа, а так пошла на пользу.

— На пользу? Ты чем занимался? Точно не поисками Оливии!.. Только не говори, что ты на расстоянии моими руками Сильвию Дэн… — Лис зажмурился, отгоняя образ обнажённой студентки, и её тяжёлое дыхание, всё ещё обжигающее кожу.

— Руки там были вполне мои, — Салазар поиграл на свету длинными бледными пальцами. — Извини, не учёл, что ты вклинишься в нашу милую беседу. Впредь буду осторожнее.

— Вклинился? Впредь? — Алистер чуть не задохнулся от бессильной ярости и твёрдо решил наступить на горло своим обидам, попросить Химми научить защищаться от пепельного.

— Слушай, — уже в спину окликнул его Салазар. — Никто не считает тебя неуправляемым. Ты не присутствуешь на совете по иной причине.

— Ага, я могу случайно выдать планы, и тогда мы потеряем эффект неожиданности. Нэйтан мне уже разъяснил. Моё присутствие и так скрывают защитными артефактами.

— Да. Пока ты, как мощный маяк, который видно за несколько миль. Если не научишься контролировать свои эмоции, нам придётся оставить тебя с Нэйтаном. Мантии не хотят потерять тебя в первой же кампании, а надевать сдерживающие амулеты опасно для здоровья будущего Императора.

— А паразитировать на будущем Императоре по ночам безвредно? — ухмыльнулся Лис.

— Виновен. Пусть это будет нашим маленьким секретом, — пепельный приставил указательный палец к губам и скрылся в своей комнате.

Алистер с минуту постоял в пустынном коридоре, раздумывая над унизительной перспективой остаться не у дел, пока ему в голову не пришла единственная за всё время пребывания у Конли здравая мысль. В попытках свыкнуться со своим новым предназначением, он забыл о том, кем был раньше, и что придавало ему сил и уверенности в себе. Подойдя к окну, мужчина разглядел старый амбар с покосившимися дверьми. Вытащив из стены встроенный светильник, Лис зажёг его силой мысли и направился на улицу. После сегодняшнего он до ужаса боялся вернуться в свою спальню и обнаружить там студентку Дэн в соблазнительном белье.

С утра Химми пришла в бешенство, не найдя своего подопечного в комнате, а ещё она уловила отчётливый след магии пепельного, смешанной с энергией Лиса. Допроситься у Салазара не получилось. Кроу проигнорировал нападки малолетней волшебницы, и девочке пришлось вызвать перед глазами план поместья и прилегающих земель, чтобы отыскать будущего правителя Империи.

Она ожидала увидеть яркое пульсирующее ядро Алистера, но вместо этого наблюдала за размеренными передвижениями бледных точек местных обитателей. Двое сидели в обеденном зале. Несколько человек — в подвале, пара работников трудилось на кухне, а привратник с конюхом околачивались на заднем дворе. И только один человек передвигался слишком быстро для простых людей, а его траектория была рваной и непредсказуемой. Девочке потребовалось время, чтобы догадаться, чем занят Серый Лис.

На ходу проклиная мужчину за неосмотрительность, она побежала на улицу, надеясь, что Фланнаган не разобьётся насмерть на старом пароцикле Нэйтана, который уже пятнадцать лет ржавел в гараже.

Колёса почти проехали по ногам обескураженной магессы, поднимая облако пыли, заставившее её зайтись кашлем. Мало того что Алистер вышел на улицу без морока, скрывающего внешность, он привлекал к себе нежелательное внимание со стороны прислуги семьи Конли.

Химми сконцентрировалась на работающем двигателе, чтобы вырубить его и стащить мужчину с пароцикла. Изучение машин и механизмов входило в обязательную программу служителей Чёрной Мантии, даже если они не собирались становиться инженерами. Нельзя сражаться с тем, чего не знаешь. Зачастую точный расчёт выстрела из револьвера мог спасти жизнь, а грамотное вмешательство в тормозную систему дилижанса предрешало исход погони. Что бы ни думали о себе Кроу и Кнехт, пока в мире есть маги, их игрушки будут плестись позади.

Вот только двигателя у пароцикла не оказалось. Вернее, он был, но не принимал участия в движении машины. Девочка потёрла глаза и снова уставилась на странного ездока.

— Салазар навёл на эту мысль вчера ночью, — раздался за спиной Химми самодовольный голос Серого Лиса. — То есть, я случайно увидел то, что не должен. То наваждение было сродни мороку, и подумал, а почему нет? Есть вещи, в которых неплохо разбираюсь. Я легко могу воссоздать по памяти детали пароцикла, изобразить реалистичные движения и физику. Оказывается, это весьма и весьма расслабляет. Всё равно, что настоящий мотор перебрать. Великолепное чувство, и руки не надо от масла отмывать.

— Развей! — приказала девочка, всё ещё не веря, что вчерашний не-маг сумел создать такую сложную иллюзию.

С лёгким сожалением Алистер заставил пароцикл раствориться в воздухе, оставляя после себя отчётливый запах жжёной резины, пыли и сгоревших брикетов сухого топлива.

— Мне нужно поговорить с мастером, — пробормотала Химми, забыв, что собиралась отчитать мужчину за глупую выходку.

Провожая девочку победным взглядом, Алистер не сомневался, что заработал себе место на следующем собрании, а, возможно, и в предстоящей поездке в Академию Высокого Волшебства.

Естественно, Салазар предварительно навёл справки об окружении Сильвии до того, как предложить ей место своей помощницы. Ещё тогда, до выставки, Кроу заметил, какими глазами смотрит на девушку студент Дэймон Крэй.

Сперва фамилия просто показалась знакомой. А после, стоило поднять архивные документы, всё встало на свои места — старый Велейн Дэнаган привёз смуту вместе с дедом этого студента. Их корабль заставил человечество вспомнить, что они — не самые сильные и не самые страшные твари на свете.

На очередной вылазке под патронажем Чёрных Мантий, Кроу узнал в обожжённом второкурсника. Труп был обезображен, разложение так же внесло свои коррективы, но не узнать мальчишку было сложно — Салазар прекрасно запоминал ауры окружающих.

В отличие от будущего Императора, эше'райх ежедневно покидал поместье — его силу старались использовать по максимуму. Пепельный был не против — чем больше и чаще он практиковал, тем быстрее восстанавливалось собственное ядро.

Какого же было удивление мужчины, когда Сильвия сообщила, что погибший преспокойно учится с ней. Сказать, что Кроу был разочарован в Мантиях — ничего не сказать. Зарвавшиеся, зацикленные лишь на своих идеях превосходства, лучшие колдуны человечества попались в ту же ловушку, что и предки Кровавого Принца. Они не заметили, как под боком безобидный уж обратился в смертоносного питона.

Культ въелся в Империю, как чума поразил все слои общества. Теперь Салазар даже не был уверен, кто победит в схватке за трон. Высокомерные Чёрные Мантии, возомнившие себя бессмертными повелителями или куда более приспособленные культисты. Оставалась, конечно, ещё одна неучтенная сила — Ищейки, но ими можно пренебречь. Ширмхеер слишком малочисленны и слабы, чтобы хоть что-то противопоставить культу или Мантиям.

Опустившись в кресло в отведённой ему комнате, Кроу вертел в руках стеклянный бокал. Бурая жидкость плескалась о стенки, подобно ярости мужчины, в первые мгновенья готового вцепиться в глотку приставленного колдуна. Они подвергли угрозе жизнь его Сильвии!

Но гнев стоило приберечь на потом. Сперва нужно забрать девушку из академии. Она понадобится ему. Не только чтобы отыскать Оливию, но и помочь самому закончить начатое. Он достаточно времени провёл, путешествуя между порталами, чтобы понять принцип работы и составить теоретическую базу. Оставалось лишь найти свободный стационарный передатчик и, запасшись достаточной силой, прыгнуть в нужную точку.

Что случится в Империи потом — его мало волнует. Пусть хоть все здесь передохнут, это не его война. И не Сильвии. Да, он обещал помочь ей отомстить за смерть Велейна, и он это сделает. Но всему своё время.

— Твои люди мертвы, — в комнату вошёл Райн.

Старик огладил волосы, простучал тростью, подходя к креслу напротив. Поправив одеяние, опустился на сидение и сложил ногу на ногу. Перстни на пальцах блестели в свете огня, полыхающего в камине, бросая хищные блики по комнате.

— Я знаю.

— И что дальше? — усмехнулся маг.

Кровавый Принц глотнул коньяка и шумно втянул воздух.

— А что мне остаётся? У меня есть лишь Сильвия да Оливия. Их безопасность — единственное, что меня тревожит.

— Скажи, Салазар, почему те, кого ты выбираешь для контакта, погибают за несколько часов до назначенной встречи? И обстоятельства всегда разные. Саха сдали бывшие подельники, и он умер от сердечного приступа в камере. Банда Роджера просто испарилась, а Мариэтта Скайнаган сгорела в собственном доме. Ты водишь нас за нос?

Кроу усмехнулся.

— Скорее, крыса затесалась на ваш корабль, Райн. А вы продолжаете винить во всём кого угодно, лишь бы не признавать, что враг — среди вас. Улыбается при встрече, пожимает руки, обсуждает планы по захвату власти. Но с той же улыбкой отправляет людей на смерть, не давая вам получить желаемое, — он бросил неприязненный взгляд на мага и залпом осушил бокал. — Как думаешь, что будет, если Император прознает, что вы здесь затеяли?

Райн скупо улыбнулся, и некоторое время молчал, постукивая пяткой трости по полу. Пока он тянул с ответом на, в общем-то, простой вопрос, Кроу налил себе ещё.

— Что бы ты сказал, если бы узнал, что Император и так в курсе происходящего? — прервал тишину маг.

— Я бы ответил, что это безумие. И на его месте казнил бы всех замешанных. Старик хмыкнул.

— Император давно отошёл от дел, Салазар. Его больше интересует сад и религия, чем правление человеческой цивилизацией.

— И кто же тогда отобрал мои фабрики? — вскинул бровь мужчина.

— Принц Адриан давно оправился от ранения на выставке, — улыбнулся Райн. — Надеюсь, ты не считал его слишком близким другом? Принц готовится занять трон, Салазар. И его взгляды… Куда более радикальны, чем может показаться.

Кроу кивнул, делая новый глоток.

— Военная машина, которая пожрёт весь мир. Именно поэтому ему потребовалось лишить влиятельные семьи производственных мощностей. Чтобы Империя больше не зависела от прихоти аристократов.

Думаешь, он стоит за культом?

— Думаю, он гораздо умнее всех вас взятых. Ему вполне хватит сообразительности воспользоваться моментом, чтобы скрепить в своих руках как можно больше влияния и власти.

Райн кивнул.

— Именно поэтому голова принца Адриана должна быть срублена, а не коронована.

Салазар хмыкнул.

— У тебя все готово? — сменил тему, отставив бокал

— Да, послезавтра вы с Алистером попадёте в Академию Высокого Волшебства в нашем сопровождении. Кут Хтонаган и Инга Хансен хоть и имеют определённый вес в наших кругах, сопротивляться решению всего совета — не посмеют. Но у меня всего один вопрос, Салазар. Все эти дни, когда ты выезжал с нами, я видел, насколько велика стала твоя сила. Зачем тебе обычная студентка? Почему не взять одарённую волшебницу?

— Например, Химми? — хмыкнул Кроу. — И от союза двух нелюдей родится неимоверно сильное существо, телом которого вы сможете воспользоваться, применив мой опыт по переселению сознания.

— Все хотят жить вечно. Мы ищем способы.

— Райн, мы говорим о девочке, которая ещё даже не способна зачать.

— Мы умеем ускорять этот процесс, — кивнул маг. — И могли бы…

— Тебе самому не мерзко? — прервал его мужчина, поднимаясь с кресла. — И после этого вы, люди, ещё смеете осуждать нас, эше'райх, в жестоких экспериментах. Нет, Райн, мне нужна Сильвия. И только в этом случае я буду помогать вам.

— Пока твоя помощь свелась к обнаружению трупов, — отрезал тот, так же поднимаясь на ноги. — От тебя никакого толка!

Кроу улыбнулся, обнажая клыки.

— Так и вы ещё не сдержали слова — ни Сильвии, ни Оливии я пока в глаза не видел. Так что — будете придерживаться договора, получите то, чего желаете. А если мы опоздаем, если хоть что-то произойдёт с любой из нужных мне девушек, я разорву наш контракт.

Старик поджал губы.

— Это мне в тебе и нравится, ты ещё большее чудовище, чем думаешь о нас. Обрекать целый вид на уничтожение ради чего? Двух самок?

Кроу хмыкнул и взглядом указал на дверь.

— Мы закончили, Райн.

— Это и есть ваш новый Император? — Кут выдохнул облако дыма, взяв трубку в руку.

— Какая красавица, девочка, держи конфетку, — Инга присела перед Химми, протягивая ей свой кулёк.

— Не трогай! — велел Алистер, заслоняя ребёнка собой.

— Я не настолько глупа, чтобы травить химеру, Алистер, — выпрямилась Хансен.

— Как ты был наивным мальчишкой, так им и остался.

— Но совет выбрал именно его, — заговорила Химми. — Вы не можете чинить нам препятствия.

Хтонаган добродушно расхохотался, отчего борода взметнулась белыми щупальцами.

— Нэйтан совсем из ума выжил, даже на встречу лично не явился, — заявил ректор. — Хорошо, говори, химера. А мы тебя внимательно послушаем.

— Говорить буду я, — объявил Фланнаган.

Всё это время, пока они ехали из поместья, пока шагали по разрушенной очередным нападением культа академии, пока поднимались в кабинет ректора, Серый Лис испытывал трепет. Он так привык считать это место своим домом, а Хтонагана и Хансен добродушными стариками, что совершенно терялся, не зная, что он им может сказать такого, чтобы они согласились.

Но теперь всё это отступило, растворилось, оставив лишь пустоту. Они с самого начала знали, кто он и что ему готовят. За дни, проведённые в поместье, Алистер утратил последние сомнения — всё происходящее было задумано давным-давно. Каждый в Чёрной Мантии знал, что случится вскоре и занял свою позицию.

Никто давно не ставил на Императора. Мнения разделились на два лагеря — новая династия, послушная старым магам, или собственный совет, управляющий человечеством.

— Времена меняются. Вы можете рассчитывать на мою поддержку, — коротко произнёс он. — Или лишиться всего, когда я сяду на трон.

— Если сядешь, мой мальчик, если, — покачала головой Инга.

— Нет, госпожа Хансен. Именно когда.

Хтонаган выпустил колечко дыма и откинулся на спинку трона.

— Я слушаю твой план, Алистер. Рассказывай.

Фланнаган опустился в кресло напротив ректора. Химми встала по правую руку от него.

— Мы спасём Швицерру.

— Зачем нам эта убогая страна? — хмыкнула Хансен, подходя слева к Куту.

— Верные союзники. После падения Кроу Кнехты — единственные, кто может действительно двигать развитие страны. Технологии, которые он отдаст в обмен на счастье граждан Швицерры, устранят сразу несколько проблем Империи — дешёвая медицина, промышленная добыча ископаемых. И всё это будут обеспечивать обычные люди.

— Не вижу смысла, — кивнула Инга. — Ты собираешься отстранить нас от власти.

— Как раз нет, госпожа Хансен. Внедрение технологий Кнехтов по всей Империи даст новые рабочие места, что позволит Мантиям забыть о мелких проблемах. Не нужны будут Ищейки и возня с их созданием — за порядком будут следить сами люди. Все, имеющие магию, будут проходить обучение, чтобы служить более высоким целям. Мы создадим свой культ — культ магии.

— Как тот, что разрушил моё заведение? — пыхнул дымом ректор.

— Нет нужды в кровавых жертвах, когда можно использовать добровольцев. Империя обширна, она в силах прокормить всех, и даже больше. Но из-за низкого уровня жизни большинство одарённых детей даже не догадываются, что обладают силой. Эти дикие маги умирают, не давая генам проявить себя. Переложив проблему выживания на плечи самих имперцев, мы обеспечим себе стабильный приток новых магов. Химми, — он кивнул в сторону внимательно слушающей девочки, — прекрасный пример того, что магия никуда не ушла, и людей с ней можно разводить.

— Ещё раз, напомни, чем занимается культ? — перевёл взгляд на соратницу ректор.

— Вы не поняли, господин Хтонаган. То варварство, что творят эти люди, не даёт таких результатов, что будут у нас. Только представьте масштаб — они берут сотню девушек в год для изнасилований. Мы будем брать сотни тысяч добровольных супругов. Люди, обеспеченные работой и едой, во-первых, способны содержать своих детей, во-вторых, за счёт растущего количества населения, мы будем получать всё больше одарённых. В Швицерре медики продвинулись дальше Империи. Они производят дешёвые лекарства. Мы создадим систему, благодаря которой родители будут приводить детей сдавать анализы. Так мы получим полную картину, найдём ген, отвечающий за магические способности. И приложим руку стимулируя браки между его носителями. Таким образом, уже через двадцать- тридцать лет мы получим взрослое поколение колдунов и чародеек гораздо более высокого уровня, чем видели за последние столетия.

Алистер откинулся в кресле. На минуту в кабинете ректора воцарилось молчание.

— И всё, что ты считаешь, для этого нужно — спасти Швицерру? — приподнял бровь Кут Хтонаган, вынимая трубку изо рта.

— Именно.

— Считай, что мой голос у тебя в кармане.

Стоило дверям в женское общежитие раскрыться, Кеннет вскочил со стула и направил револьвер в сторону Салазара.

— Нет! — вскрикнула Сильвия, и О'Шейна тут же окружило алое марево, не давая спустить курок.

Кроу растянул губы в улыбке и развёл руки в стороны.

— Как ты подросла, моя дорогая Сильвия! Я горжусь тобой, — произнёс он. — Вот видишь, — проговорил, обернувшись через плечо к седому мужчине, опирающемуся на трость, — даже твоя хвалёная Химми не сможет так ещё лет двадцать, а моя Сильвия — за несколько недель смогла. И кто здесь расходный материал?

Старик кивнул.

— Кажется, начинаю понимать.

— Вы них… прости, Сильвия, — тут же поправился пепельный, — ничего не знаете о настоящей магии, но сунули свой дряхлый нос в высокие материи.

— Что здесь происходит, Райн? Я требую ответа, почему вы привели изменника в мою академию!

— Боюсь, вы больше не вправе выставлять требования, господин О'Шейн, — Райн швырнул на стол свёрнутую бумагу. — Император лично подписал приказ о вашем разжаловании. Такое впечатление, что должность начальника службы безопасности этой академии проклята. Сперва Фланнаган, теперь вы.

— Что это значит, Кеннет? — обеспокоенно вскинула брови Сильвия, поднимаясь из-за стола.

— Что я должен умереть.

— Нет! Салаз!

Кроу поморщился.

— Ладно, считай это моим извинением за столь долгое отсутствие. Райн, моя невеста заберёт свою игрушку с нами.

— Игрушку? — выдохнул Кеннет, скосив глаза на девушку.

Вместо ответа, Салазар щёлкнул пальцем, и видимая лишь им с Сильвией связующая нить проявилась алой пульсирующим каналом. Красная полоса стекала с пальцев студентки и скрывалась в груди безопасника.

— Подчинение третьего уровня. Заметь, Райн, он не простой человек, он — ваша Ищейка. Защищённый от вмешательства мутант.

Старик нахмурил брови.

— Мне это не нравится, эше'райх. Будь моя воля…

— Да-да-да, — покивал Салазар, обходя застывшего О'Шейна и протягивая руку Сильвии. — Дорогая, ты нашла свой планшет? Времени у нас всё меньше, а мою пустоголовую сестрёнку ещё только предстоит найти…

— Ты заодно с Мантиями? — прошептала она, позволяя себя обнять.

Любое оружие годится, если идёт война. Не смотри на меня так. Наша связь растёт, как росла твоя с Кеннетом. Я действительно горжусь твоими успехами. Но сейчас нам на самом деле пора.

Голос Кроу звучал в голове девушки, путая мысли. На секунду ей показалось, мужчина видит её насквозь, но ощущение тут же ушло. Осталось лишь чувство приятного тепла и радость от долгожданной встречи.

— Планшет? — с улыбкой напомнил он.

— Он в комнате.

— Отлично, собирай вещи. Но бери только самое необходимое.

Сильвия кивнула и тут же помчалась по лестнице к своей комнате. Салазар проводил её взглядом, затем повернулся к Кеннету.

— Я очень надеюсь, что она остановила тебя, Ищейка, чтобы ты не навредил мне, а не потому, что ты мечтаешь оказаться на моём месте. Договоримся о временном перемирии?

— Я не веду переговоров с террористами, — рыкнул Ширмхеер.

— Значит, у нас есть ещё кое-что общее, помимо любви к Сильвии, — хмыкнул Кроу. — Сейчас мы уйдём. У тебя есть выбор — идти с нами по своей воле, либо быть марионеткой в руках моей невесты.

— И зачем мне это?

— Райн, ты скажешь или мне посвятить нашего начальника спецотдела в происходящее? — хмыкнул Салазар.

Маг кивнул.

— Всё это время мы пытались найти культ, используя пепельного, как приманку. Но удалось только сейчас. Твои подчинённые сегодня же будут отправлены зачистить верхушку кровавой организации. В обмен на помощь Мантии пообещали Салазару Кроу, что Сильвия Дэн и Оливия Кроу, скрывающаяся в теле Милдред Миле, будут защищены, обвинения с них снимут…

— У вас нет такой власти.

— Теперь есть, — заверил старик. — И мы согласились на сделку.

— Культ поклоняется пепельным! Он водит вас за нос!

— Культ действительно считает их объектами повышенного интереса. Но не как покровителей, а как источники силы. Ты даже не представляешь, какие ужасы нам удалось обнаружить, пока Кроу помогал нам.

— Тогда зачем это все? — пальцы мужчины побледнели, едва удерживая тяжёлый револьвер. — Зачем отстранять меня?

— Потому что среди культистов было трое твоих подчинённых, — сообщил Райн. — Ты дискредитировал себя, свой отдел. Смысл твоей жизни — защищать Императора, но ты не справился, подвёл его. И должен быть отстранён.

Я предлагаю тебе ещё немножко послужить Империи, Ищейка, — улыбаясь, Салазар похлопал застывшего статуей мужчину по плечу. — Видишь ли, всё только начинается. И девушек мне отдают при первой же возможности, а вот очистить имя

— только после падения культа. Хочешь поучаствовать или тебя нужно вести, как козу, на верёвочке?

— Я готова! — сообщила Сильвия, появляясь на втором этаже.

Салазар кивнул и, раскрыв ладонь, заставил небольшой чемодан в руке девушки воспарить. Подхватив ручку, дождался, пока Дэн спустится по лестнице.

— Прошу, — он подал ей локоть, предлагая опереться. — Твой ответ, Кеннет?

— Я пойду сам.

— Отомри, — прошептала Сильвия, и заклинание исчезло, позволяя О'Шейну опустить руку. — Но как ты собираешься использовать планшет, Салаз?

Кроу улыбнулся.

— У меня есть пара идей.

Глава восьмая

Судя по хронометру Декарда Кроу, Диомеда находилась в пути уже два с половиной часа. Несмотря на крохотные размеры Швицерры в сравнении с Империей, исколесить её легко и непринуждённо можно только водя пальцем по карте. На деле же в стране не было ни одной прямой дороги: одни огибали покрытые льдом озёра, другие обвивали горы, третьи ныряли в туннели, а четвёртые оканчивались внезапными обрывами.

Ленц старался вести машину ровнее, чтобы Оливию не сильно укачивало с непривычки, а лежащая на заднем сидение и скованная по рукам и ногам Катриле не разбила голову при резких поворотах.

Кроу приходилось несладко. В руках у неё покоилось сразу несколько устройств. Первым были отцовские часы, погрузившие паромобиль в лёгкое подобие морока. Машину всё ещё было видно, однако артефакт гасил шум, вызываемый транспортом и тремя пассажирами. В особенности молодые люди переживали за Катриле, которая могла подавать тревожные знаки своим пособникам. И хотя это было маловероятным, оба хотели перестраховаться. Другим приспособлением был сканер, проверяющий пространство на наличие радиосигналов от детонаторов. Ленцу починил разбитое же им устройство, найденное на полу Хелицераты, пока Оливия мастерила наручники для бывшей телохранительницы.

Пригодились идеи, использованные Сильвией Дэн для производства следящих браслетов. Юная Кроу воссоздала механизм, выпускающий электрический разряд в жертву, и вывела себе на пульт активацию. Теперь, если госпожа Томмен вызывала хоть малейшее подозрение, Лив могла пропустить через тело швицеррки импульс средней мощности, достаточный чтобы вывести её из строя минут на пять. Студентке пришлось изрядно повозиться, чтобы частота разрядов ни в коем случае не совпала с частотой сокращения желудочков сердца, иначе даже крохотный импульс мог стать для Катриле последним. Об этом предупредил Ленц, когда девушка напитывала устройство своей энергией.

Оливия в очередной раз поразилась способностям Сильвии, ведь второкурсница учла и это в своём прототипе. Избранница Салазара оказалась не только талантливой изобретательницей, она владела глубокими познаниями в анатомии и медицине.

На время работы над артефактами Кроу и Кнехт ненадолго забыли о случившемся между ними противостоянии. Девушка искренне поверила, что враждебность и паранойя возлюбленного исчезли, и он больше не считал её предательницей. Однако стоило им закончить все приготовления к отъезду из Оль-Холь, Ленц снова примерил на себя маску сурового северянина, не доверяющего никому. Лив лишь тяжело вздохнула, заняла пассажирское кресло и уткнулась в устройства. Она не стала спорить с мужчиной, и уж тем более подкидывать ему пищи для тревожности. А ведь по логике швицеррца она могла легко отпустить Катриле, или намеренно просмотреть детонатор в пути. В любом случае Оливия смирилась с тем, что недуг Ленца временный, и очень скоро он придёт в себя, главное, не вызывать в нём лишних и беспочвенных подозрений.

— Мы разве не в академию едем? — поинтересовалась девушка, ненадолго оторвавшись от планшета.

— Нет, — сухо ответил Ленц.

— А куда?

— Не твоё дело, — огрызнулся мужчина.

Лив вопросительно вскинула брови и вернулась к приборам, старательно игнорируя смешки с заднего сидения.

— Прости, — взмолился северянин. — Не понимаю, что со мной. Пытаюсь контролировать это, но выходит слабо.

— Всё нормально, — соврала Оливия, борясь с собственными чувствами и страхами. — Надеюсь, там, куда ты везёшь нас, тебе помогут. Не хочу снова сражаться с любимым человеком.

Кнехт наградил девушку смущённой и немного виноватой улыбкой. Она снова призналась ему в любви. Но эйфория от этих слов длилась недолго.

Ленц, действительно с трудом подавлял в себе жгучее желание устроить Лив жестокий допрос. Подсознание подбрасывало ему сотни пыток, которым он бы подверг свою избранницу, пытаясь докопаться до истины. Но что хуже, эти фантазии будоражили воображение, показывали любимую сломленной, слабой, зависимой… Поверженной. Желанной. Но он никогда не хотел этого раньше! Он мечтал о сильной Оливии Кроу. Видел её своим равноправным партнёром, женой, матерью детей. Никогда не допускал о ней грязных мыслей. Но сейчас…

Гадкий голосок в голове уличал девушку в предательстве, упорно выстраивал логические цепочки, оправдывал жестокость в мыслях изобретателя.

Кроу видела, как мужчина борется с собой. На его висках выступили капельки пота, а безумный взгляд был устремлён вперёд. Куда он везёт её? Справится с внезапным недугом, или проиграет?

Через час молчаливого противостояния, швицеррец оживился:

— Ты ведь ни разу не была в столице?

Девушка покачала головой.

— Хотел бы я показать тебе Верн при других обстоятельствах, — грустно выдохнул Ленц и выехал на широкую дорогу, по которой тащились медлительные дилижансы и собачьи упряжки.

На повозках красовались венки и колокольчики, а проезжающие мимо люди приветственно махали друг другу и выкрикивали поздравления.

— Уже который год не удаётся нормально отметить зимний фестиваль, — пожаловался мужчина, а Катриле издала притворный жалостливый вздох.

— Мы ещё отметим. Очень скоро, Ленц, может быть, даже в этом году. Мы обязательно победим, — Оливия потянулась к нему и ласково погладила механические пальцы правой руки.

— Спасибо. Но сначала решим одну проблему. Эй, Томмен! Помнишь моего хорошего друга Тадэуша Отта, — Ленц встретился взглядом с Катриле в зеркале заднего вида и с удовольствием заметил на её лице панический страх. — Помнишь.

— Только у тебя могло хватить мозгов дать этой сволочи работу в больнице, — выплюнула женщина, а Оливия вопросительно посмотрела на Кнехта.

— Тадэуш Отт? Тот самый? Чёрный хирург? — вполголоса спросила Лив.

— Ага. Чёрный хирург. Вивисектор. Некромант. Пленитель разума и душ, — загибал пальцы мужчина. — Прекрасный пример того, как человек при жизни обрастает легендами.

— В Империи он приговорён к смертной казни, и на него давно запросили экстрадицию.

— Ага. Но это не мешает имперцам приезжать к нему на лечение, — хохотнул Кнехт. — Мы не выдаём своих граждан. Наш большой сосед слишком много о себе думает. Тадэуш — швицеррец, выдавать мы обязаны только беглецов из Империи.

— Таких как я?

— Не понимаю о чём вы, госпожа Юнассон, — подмигнул Ленц. — Кстати, справа ратуша, — он кивнул на приземистое здание с полукруглой крышей и мощными колоннами. — Там заседает мэр Верна и его администрация. А вон здание парламента. Самое высокое строение города, после радиовышки.

Оливия залюбовалась белокаменным замком с двумя зеркальными башнями, увенчанными флагами и гербами Швицерры.

— Это медведь? — спросила Лив, разглядывая клыкастый силуэт, развивающийся на ветру.

— Волк, — поправил мужчина, и Кроу снова вспомнился хищный жёлтый взгляд изобретателя.

— Варвары и швицеррцы имеют схожую символику?

— Тебя это удивляет? Мы два северных народа. Просто однажды наши пути немного разошлись, но это не повод отказываться от истории. Предки уважали волков, мы тоже отдаём дань той традиции. И, в конце концов, это всего лишь герб.

Здание больницы разительно отличалось остальных построек Верна. Тонированные непроглядные окна, отсутствие колон и прочих архитектурных изысков. Плоская крыша с торчащими на ней антеннами и солнечными панелями, нагревающими воду, и накапливающими энергию на случай аварии.

При подъезде к главным воротам, больничного комплекса, Катриле нервно заёрзала, пытаясь высвободиться от собранных на скорую руку наручников, и Оливия на всякий случай занесла палец над пультом:

— Только дёрнись, — предупредила Кроу.

— Лучше сейчас меня прикончи, имперская сука, или я откушу себе язык, и вы всё равно ничего не узнаете.

— Катриле, ты же понимаешь, что Тадэушу не нужен твой язык, чтобы разговорить тебя, — хищно улыбнулся Кнехт, и женщина бессильно завыла.

— Он демон!

— Ну что за мракобесие! Не демон, а учёный, — поправил Ленц и развернул Диамеду к подземному комплексу больницы.

— Кстати, Оливия. Хочешь, познакомлю тебя со своей женой?

— Эллейн находится здесь? — Оливия обняла себя за плечи и опасливо посмотрела в окно, где сбоку на стенах то появлялись, то исчезали яркие полоски газовых ламп.

— Да, как и многие неизлечимо больные. Страдающие подобным недугом, что убил разум и душу молодой госпожи Кнехт, содержаться под особым присмотром. Пока Тадэуш делает свою работу, я устрою тебе небольшую экскурсию.

Девушка кивнула.

Довольно длинный и глубокий туннель, наконец, вывел Диомеду к подземной парковке, где, скрестив руки на груди, уже поджидал доктор Отт. А рядом с ним стояло диковинное кресло с фиксаторами для рук, ног и головы.

— Как Чёрный Хирург понял, что нужен тебе, Ленц? — удивилась Кроу.

Мужчина несколько раз моргнул фарами, и Тадэуш недовольно прикрыл глаза ладонью.

— Система сигнальных знаков. Ему передали. И прошу, не называй его так! Доктор Отт очень талантливый невролог, напрочь лишённый магии. Он не демон или некромант. Ну, это между нами, — подмигнул швицеррец.

— Между нами и Катриле.

— О, не переживай. После общения с Тадэушем она не будет много болтать, если вообще останется способна на человеческую речь.

Оливия побледнела, а бывшая телохранительница издала очередной душераздирающий вой.

— Ленц, пожалуйста, прояви к ней милосердие, — Оливия зажала уши и повернулась к швицеррцу.

— А она проявила его к жителям деревни Ол-Холь?

— Но мы же не варвары! — попыталась встрять девушка, и Катриле замерла, ожидая ответ Ленца.

— Говори за себя, Лив. Ты, может, и не варвар.

Кнехт покинул машину и вышел навстречу к Отту. Оливия же, несмотря на все заверения мужчины, что мистический ореол вокруг личности чёрного хирурга — не более чем удачно раздутые слухи, предпочла остаться в салоне.

— Лив, — жалостливо раздалось с заднего сидения, но девушка старательно игнорировала бывшую работницу службы безопасности Кнехтов.

— Госпожа Кроу. Вы же не такая как они! — тон женщины вдруг стал чересчур официальным.

— А какая? — поинтересовалась изобретательница. — Госпожа Томмен знает, кто мой брат? Эше’райх, пособник кровавого культа.

— Я отвезу тебя к брату, Оливия. Садись за руль! На Диомеде установлен морок, я объясню, как выбраться из Швицерры. Я знаю все безопасные объездные дороги. Ленц не посмеет стрелять по машине, ты ему живой нужна.

— А почему я должна тебе верить? — девушка следила за тем, как мужчины настраивают кресло под рост Катриле.

— Культ не причинит тебе зла. Швицерра обречена. Кнехт не сможет спасти страну.

— Ты права, — согласилась Оливия, — без моей помощи не сможет. А я не собираюсь его бросать.

— Идиотка. Ты умрёшь. Тебе осталось даже меньше, чем Швицерре!

— Угроза? — Кроу занесла палец над кнопкой.

— Предупреждение. Я знаю о твоём недуге. Ты же слышала её голос? — гадко улыбнулась Катриле, и девушка вздрогнула.

— Чей голос?

— Милдред Милс. Очень скоро она пожрёт твою душу, Кроу. И даже пепельный братец не успеет спасти. Да-да. Так и произойдёт. Встретимся на планах неупокоенных, Оливия. Я буду ждать тебя там.

Женщина истерически расхохоталась, когда дверь Диомеды открылась, двое мужчин выволокли предательницу и усадили в кресло. От её безумного смеха стыла кровь, и изобретательница прижала ладонь к груди, где испуганно трепыхалось сердце. А ведь она действительно видела Милдред Милс и даже говорила с ней! Что это? Отчаянная уловка Катриле, пытающейся породить в её душе сомнения в правильности выбранной стороны? Но для себя Оливия уже всё решила, и взволнованный взгляд янтарных глаз лишний раз убедил её в собственных чувствах. Она останется в Швицерре и будет помогать Ленцу до конца.

— Всё нормально? — северянин нахмурился и протянул руку в попытке коснуться бледного лба девушки.

— Да, — быстро соврала Лив и сделала шаг назад.

Ленц тут же завёл руку за спину и кивнул в сторону Тадэуша, который уже успел ввести Катриле успокоительное.

— Знакомься, это доктор Отт.

Мужчина послал гостье столь чистую и искреннюю улыбку, что Оливия даже удивилась. С таким лицом ему бы детей лечить, а не слыть самым страшным врачевателем современности.

— Детей я тоже лечу, госпожа Кроу, — от глаз молодого доктора разбегались морщинки.

— Как вы это сделали? — удивлённо спросила девушка, а Тадэуш беззвучно рассмеялся и коснулся пальцем небольшого приёмника, закреплённого на ухе и скрытого под длинными светлыми волосами.

— Мысли человека имеют определённую частоту. Мы, в отличие от животных, думаем словами. Я со своими студентами составил целую таблицу импульсов, испускаемых мозгом. Просил их думать слово, затем принимал сигнал и составлял базу данных. После мы вместе с господином Кнехтом додумали дешифратор. Так что теперь мы, в каком-то смысле можем читать мысли на расстоянии.

— Но это же… Вы хоть представляете значимость такого открытия? — Оливия почувствовала себя ещё более неловко в присутствии Тадэуша, словно оказалась в одних панталонах на рыночной площади.

Девушка старалась изо всех сил спрятать свои потаённые и смущающие мысли, а доктор снова рассмеялся.

— К сожалению, прибор практически бесполезен, — развёл руками доктор. — Я смог прочитать ваш вопрос, моя леди, потому что вы его едва ли не вслух задали. В другие моменты человек мыслит более сумбурно и отрывисто, машина просто не сможет распознать импульсы. Плюс не забываем, что существует магическая защита сознания. Не говоря уже о том, что устройство может сбиваться на мысли владельца или других не интересующих нас людей, находящихся рядом. Ленц, к примеру, очень громко поторапливает меня и просит закругляться с болтовнёй. Так что, госпожа Кроу, это всего лишь игрушка, чтобы произвести впечатление на вас.

— И вам это удалось, господин доктор! Я не видела ничего подобного! — одобрительно кивнула Оливия, а Ленц и Тадэуш самодовольно переглянулись.

— Нас похвалила дочка Декарда. Это дорого стоит, Ленц.

— Бесценно, — подтвердил изобретатель. — Лив, не хочешь посмотреть рабочее место доктора Отта?

— Разумеется, — глаза у девушки разгорелись, и она, забывшись, взяла северянина под руку, а Тадэуш загадочно улыбнулся, поймав исходящие от молодых людей импульсы, но ничего не сказал.

Коридоры с холодным освещением вывели небольшую процессию к лифту. Доктор Отт приложил ладонь к панели, и створки распахнулись, впуская всех четверых в кабину. Невролог вдавил комбинацию из нескольких кнопок, а затем снял крохотный ключик с груди и поместил его в едва заметное в стене отверстие.

— Осторожности мало не бывает, правда, Оливия?

Девушка послала Тадэушу мысленный ответ, и он непринуждённо рассмеялся.

— Как вам Швицерра и наш Ледяной Принц?

Снова смешок.

Ленц же с лёгким раздражением наблюдал за их общением и улыбками, пока лифт не остановился на нужном этаже, который оказался огромным помещением с рабочими столами и корпящими за ними людьми в белых халатах. Кто-то сверял показания приборов, иные крепили друг другу на лоб электроды.

— Мои адепты, — с гордостью представил своих студентов доктор Отт и зашагал дальше, ведя Оливию и Ленца, катящего перед собой кресло с Катриле, к своему личному кабинету.

Едва все меры безопасности были соблюдены и с лёгким шипением массивная дверь отъехала в сторону, а затем снова заняла своё место, Тадэуш резко развернулся со вскинутым в руке пистолетом и выстрелил в Кнехта.

Мужчина вопросительно посмотрел на друга, а затем коснулся торчащего из шеи дротика с транквилизатором.

— И ты?.. Тадэ…

— Извини, Ленц. Это ради твоего же блага. Оливия всё мне рассказала. Мы поможем. Процесс ещё можно обратить, но времени мало.

Изобретатель пошатнулся, механичная рука безвольно опустилась вдоль тела. Тадэуш быстро подхватил мужчину и толкнул на стоящую у стены койку. Оливия не могла выбросить из головы прощальный взгляд, которым наградил её возлюбленный: гремучая смесь разочарования и ненависти. Но доктор Отт прав, всё это во благо его измученному сознанию.

— Хватит заниматься самоедством, Оливия! Ты верно поступила. Мы нужны Ленцу, как никогда.

— Ты знаешь, что с ним? — с надеждой спросила девушка.

— Догадываюсь. Тут сказалось несколько факторов, — уклончиво ответил Тадэуш. — И ты один из них.

— Я виновата в его вспышках гнева?

Доктор опутал тело изобретателя проводами и приладил электроды к голове.

— Да, но лишь потому, что он слишком сильно влюблён в тебя. Это ведь не секрет? — невролог одарил гостью проницательным взглядом.

— Не секрет. Кто в здравом уме бы пожертвовал своим здоровьем ради другого человека? — Оливия коснулась собственной левой руки, ведь если бы не швицеррец, вместо неё висел бы тяжёлый протез, если бы горе-водительница вообще пережила то падение в обрыв.

— Значит, он рассказал тебе про аварию и свою жертву. Ещё один фактор в общую копилку. Ленцу противопоказаны сильные эмоциональные всплески, пока он не утратил репродуктивную функцию, то есть всю более-менее сознательную жизнь. Ему нужна регулярная психологическая и физическая разрядка. Как давно у него была близость? — не смущаясь, спрашивал Тадэуш, а Оливия залилась краской. — Не нужно стесняться, я врач.

— Не знаю! Господин Кнехт не отчитывался передо мной, — почти выкрикнула девушка.

— А вы не?.. — немного удивленно уточнил доктор.

— Нет! Пожалуйста, доктор Отт, скажите, что с Ленцем, и почему он странно ведёт себя?

— У него запустился процесс обращения, — как ни в чём не бывало, сообщил мужчина. — Сильнейшее потрясение стало спусковым крючком для необратимой трансформации. Разум пытается отказаться от боли, закрыться, выбрать более подходящую оболочку. Тело зверя идеально подходит для этого.

— Не понимаю, — нахмурилась Кроу.

— Неудивительно. Все эти рассказы о волках звучат неправдоподобно, — Тадэуш приладил несколько экранов к проводам, расползавшимся от Кнехта. — И я не верил, пока не встретился с Ленцем в институте. Мы довольно тесно общались, и он пожаловался мне на плохой сон. В то время я как раз писал курсовую работу об инсомнии и решил воспользоваться предложением друга стать моим подопытным. Курсовую работу я тогда так и не написал. Разве я мог рассказать, что восходящая звезда Швицерры, её надежда на завтрашний день — отпрыск чистокровной женщины варваров? Более того, у него сохранилась связь с тотемом. Вместе с Анне мы объяснили Ленцу правду о его происхождении и возможных опасностях.

— И что за опасности?

— Необратимое превращение в зверя во время сильного стресса. Но хуже другое. Ленц знает, что став волком, обретёт свои конечности обратно. Эта мысль давно засела в его голове, и он частенько рассуждал о попытках использовать этот нестабильный дар и попробовать исцелиться.

— А такое реально? Ленц может стать полноценным? — Лив бросила внимательный взгляд на своего мужчину, словно прямо в данный момент у него уже отрастали новые рука и нога.

— Исключено, — Тадэуш строго взглянул на девушку. — Я даже пытаться не буду. Мы не знаем, где пролегает та грань, после которой он превратится в неуправляемое животное, — отрезал он. — Даже я не нашёл способ возвращать сознание обернувшимся волками, и никто не сможет.

— И что же нам делать?

Отт не ответил. Уставился в один из экранов, где мерцали радужные всполохи:

— Как я и думал. Видишь эту мозговую активность, Оливия?

Девушка кивнула.

— Здесь всё: тревожность, возбуждение, ярость. Ленц не справляется с эмоциями самостоятельно. Все его страхи и переживания сконцентрировались на одном человеке, и тебе во что бы то ни стало надо придумать, как вернуть его прежнего вместе с утраченным доверием.

— Но я не знаю, как! — взмолилась Оливия, а доктор снял с уха устройство для чтения мыслей и надел изобретателю.

— Попробуй доказать ему. Он очнётся через полчаса, я замедлил протекающие в его мозгу процессы, — Тадэуш постучал по одному из мониторов, мерцавшему уже не так ярко. — Не удивляйся, он будет немного заторможен. Протезами управлять не сможет, и в теории не должен тебе навредить. Дерзайте, госпожа Кроу, уверен, вам это под силу!

С этими словами он с невозмутимым видом направился к выходу. Казалось, его совершенно не волнует дальнейшая судьба Ленца.

— Доктор Отт, не оставляйте меня одну!

Мужчина закатил глаза:

— Моя милая Леди, свидетель вам с Ленцем точно не нужен. Я буду вас сильно смущать. Тем более у меня пока запланирован небольшой разговор с Катриле. Всего хорошего, Оливия, — подмигнул невролог и оставил девушку наедине с одержимым полуварваром в кабинете.

Девушка тяжело вздохнула, разглядывая красочные пятна на экранах, а затем неуверенно подошла к койке. Она ведь правильно поняла намёк Тадэуша Отта?

Понять чувства изобретателя теперь было нетрудно. Они оба оказались заперты в оболочках, которые отказывались принимать за свои собственные. Раньше, до судьбоносного переселения в тело Мил-мил, Оливия была счастлива. Ей нравились свои прямые каштановые волосы, тонкие длинные пальцы. Она наслаждалась тем эффектом, какой производили на людей её тёмные, как бездна, глаза. Ленц сам назвал их так однажды. Давно. В прошлой жизни. И если она тоскует по цвету волос, глаз, форме лица и носа, то каково мужчине, лишившемуся руки и ноги? Что Оливия бы отдала за возможность снова стать собой, увидеть ту прежнюю Кроу в зеркале? Рискнула бы?

Да!

Разве вправе она упрекать Кнехта в слабости и желании поддаться внутреннему зверю?

Подушечки пальцев легли на крохотный прокол на шее, обрамлённый красной от раздражения кожей. А ведь мужчину даже вырубили, словно бешеную псину, транквилизатором.

Оливия погладила след от дротика, а затем наклонилась и коснулась губами горячей шеи. Ленца лихорадило. Вены дрожали под натиском жуткого недуга, перед которым изобретатель оказался слишком слаб, и имя этой болезни — надежда. Сможет наивная девчонка отбирать её, когда сама продолжает ждать чуда?

Приборы оживали. Северянин медленно просыпался, а Лив находилась в опасной близости от его смертоносной механической руки, прижималась к тёплой груди, гладила шрамы от ожогов, крепление протеза.

Почувствовав на себя тяжёлый взгляд, девушка приподнялась на локте и смело заглянула в лицо, охваченное смятением и безумием. Глаза изменились до неузнаваемости, став хищно-жёлтыми с узкими вертикальными зрачками. Ленц не мог двигаться, препарат всё ещё держал тело незримыми путами, но из груди уже поднимал угрожающий рык.

— Останься со мной, — девушка распрямилась, сидя верхом на начавшем превращение возлюбленном.

Ярость и отчаяние, копившиеся в нём годами, нашли выход. Крепление протеза начало трещать, а механические пальцы царапали бортик кровати.

Оливия старалась не замечать, пугающей трансформации и заострившихся черт лица, она откинула волосы назад и потянулась к пуговицам на своей рубашке.

— Останься, Ленц. Ты это ты, со всеми твоими недостатками, увечьями и болью. Я не хочу потерять тебя.

— Поздно, — с лёгким сожалением прохрипел мужчина. — Я проиграл, Лив. Он не уступит.

— Кто он? — с улыбкой спросила девушка, сбросив с себя рубашку, и потянувшись к тугой застёжке на спине.

— Зверь…

— Нет никакого зверя. Есть ты, мужчина, которого я люблю, — девушка вдохнула полной грудью, почувствовав свободу от лишней одежды.

— Ты не слышишь его голос, Оливия. Он кричит в моей голове…

— Ошибаешься, я тоже слышу зверя, Ленц. И он тоже очень настойчив, заставляет делать очень постыдные вещи. — Кроу взяла ладони северянина и положила их себе на поясницу, чувствуя нестерпимый жар от живой руки, и обжигающий холод, исходящий от механической.

— Оливия, — почти простонал мужчина. — Убегай, он разорвёт тебя на части!

— Мою душу вырвали из тела, скомкали, словно лист бумаги, и затолкали в лучшую подругу. Тебе меня не испугать! — Лив победно улыбнулась, когда руки северянина неуверенно скользнули вверх, а глаза начали возвращать прежний цвет.

Ленц осторожными прикосновениями, словно впервые, изучал девушку, сидящую на нём, но, как и в прошлый раз, она не отстранялась с отвращением. Мужчина слышал мысли Оливии, её любовь, уверенность, желание. Кнехт сам создавал передатчик, разрабатывал дешифратор и знал, как можно его обмануть. Его избранница не играла в чувства, они были искренними.

Сейчас, когда Лив предстала перед ним с обнажённым телом и мыслями, подозрения в её предательстве казались изобретателю самой большой в мире глупостью, и если, для того, чтобы он поверил в это до конца, пришлось всадить ему транквилизатор и подключить к приборам, он готов простить Тадаэуша. Уже простил.

Внутренний голос девушки превратился в хаотичное бормотание, и на Ленца в полном объёме нахлынули её переживания. Мужчина даже растерялся, когда желания, которые едва ли скромная Оливия Кроу когда-либо высказала бы вслух, вторглись в его сознание. Потянул её к себе, продолжая ласкать каждый дюйм её тела обеими руками, чувствуя, как под его прикосновениями она дрожит. И он тоже дрожал и окончательно потерялся, где заканчивается его собственная страсть, и начинаются эмоции возлюбленной.

Они сплелись в идеальной гармонии двух неидеальных людей: запертой в чужом теле девушки и покалеченного мужчины. Но сейчас они не думали об этом, тонули во взаимном желании и были собой. Оливия ощущала себя той самой черноглазой надменной девчонкой, а Ленц безнадёжно влюблённым и подозрительно частым гостей поместья Кроу.

Мониторы гасли один за другим, когда мужчина срывал с себя электроды, оставив только маленький наушник, чтобы продолжать слушать сладкий бред, творящийся в голове у Лив. Она умоляла о поцелуе, и он жадно впился в её губы, вызвав полустон облегчения. После Ол-Холь девушка едва ли верила, что всё будет по-прежнему. Но Ленц знал, что по-прежнему не будет. Будет лучше. Теперь, когда он услышал её, больше никогда не позволит сомнениям взять верх. Как, вообще, мог считать её предательницей? Как ему пришла в голову мысль рискнуть всем ради чёртовой руки и ноги? За Оливию он сердце из груди достанет и будет жить с дешёвым насосом вместо, лишь бы дышала, лишь бы слушать и любить её вечно.

Горячие ладони легли ему на грудь, поздоровались с каждым успевшим полюбиться шрамом, потянули за тугой ремень.

В этот раз механическая рука слушалась гораздо хуже. Ленц долго-долго возился с пряжкой. А когда принялся за крохотные пуговицы штанах Оливии, чуть с ума не сошёл от новой порции безумного возбуждения, нахлынувшей на него. Северянин запустил пальцы в светлые растрёпанные волосы, собрал их в кулак и накрыл мягкие податливые губы новым поцелуем.

Сердцебиение девушки оглушительно отдавало у него в груди и висках. Всего они миг, одно движение, и больше не будет терзаний об Алистере. Она уже не думала о нём, в её мыслях остался только один человек, с которым она мечтала разделить сегодняшнюю страсть и всю оставшуюся жизнь.

— Я люблю тебя, Оливия Кроу, — Ленц осторожно подался вперёд и через секунду услышал пронзительный крик у себя в голове:

— ОНА МЕРТВА!

Он вздрогнул, обернулся на дверь, гадая, чьи мысли случайно перехватил. Мужчина не сразу осознал, что кричала, заливающаяся слезами девушка, смотрящая на него чужим, но смутно знакомым взглядом.

— Оливия?

Нет. Не она. Изобретатель уже знал ответ. Передатчик не лгал, ведь он сам собирал чёртов дешифратор.

— Милдред…

Громкий всхлип, от которого в груди болезненно сжалось.

— Простите меня, господин Кнехт. Я не хотела, я не хотела убивать Оливию! Это вышло случайно… Она мертва! Я не слышу её, не слышу… Простите!

Ленц в ужасе отшатнулся и схватился за голову. Разум отказывался верить в случившееся. Ещё секунду назад Лив была жива, любила его думала о нём, хотел его, а теперь бесследно исчезла в тот миг, когда он впервые увидел счастливое будущее для неё, себя и Швицерры.

Он даже не заметил, как открылась дверь кабинета, и бледный Тадэуш Отт на негнущихся ногах подошёл к койке и схватил мужчину за плечо. Северянин медленно повернулся к другу.

— Ленц, мы проиграли. Армада варварских кораблей стоит у самых берегов под мороком. Они ждут приказа и готовы в любой момент начать полномасштабную войну. Это конец.

Смерть Оливии Кроу подписала целой стране смертный приговор. Без её помощи, Кнехт не сможет активировать портал и спасти Швицерру. Да и стоит ли?

Глава девятая

Паровоз протяжно загудел, гремя стальными колёсами по стыкам рельс. Плавное покачивание вагона для аристократов расслабляло и усыпляло. Но они не спали. Все трое.

Кеннет не спускал глаз с Сильвии, а та, прижавшись к Салазару, вцепилась в лацканы рубашки жениха и счастливо улыбалась. О’Шейн боролся с желанием вырвать её из цепких пальцев пепельного, а Кроу задумчиво пялился в испачканное угольной крошкой окно.

Снаружи проносились высокие сосны и ели, присыпанные серым от железнодорожного выхлопа снегом. Чем дальше на север увозил их поезд, тем сильнее бывший Ищейка чувствовал, как лопаются скрепы в душе, установленные Мантиями.

В сознании то и дело мелькали обрывки запертых и, казалось, навсегда потерянных, воспоминаний. Единственное, что связывало их — чистейший снег. Он был повсюду — испарялся в котлах, скрипел под ногами, холодил пальцы. Пальцы, сжимающие окровавленный топор.

Вагон снова качнулся на повороте, Кеннет ощутил себя на койке, разглядывающим собственную ладонь. Старые шрамы, мозоли от рукояти — раньше не придавал им значения, а сейчас мог рассказать, когда и как они появились.

Он не житель Швицерры. Но пришёл с севера. Эта мысль выстрелила в мозгу, ледяным разрядом встряхивая самую душу. О’Шейн рывком поднялся с места. Сильвия обернулась к нему.

— Что случилось? — спросила Дэн, внимательно вглядываясь в лицо бывшего безопасника.

— Я вспомнил, — коротко сообщил мужчина и тут же медленно направился прочь из вагона.

Перед глазами снова и снова вставали картины прошлого. Вот он — борется с соплеменниками на празднике, в кулачном бою зарабатывая главный приз. Следующий кадр — к нему прижимается женщина, красивая, его приз.

Поезд качнулся, а Кеннет увидел новое воспоминание. Та же женщина. Чёрные, как вороново крыло волосы, яркие зелёные глаза. Она прижимается к нему, а он держит окровавленный топор, не подпуская своих же соплеменников к ней.

— Она добыча, вождь! Отдай её нам!

Воспоминание сменяется другим. Снова она, снова обнимает его. На этот раз между ними лежит свёрток. В нём плачет младенец. За стеной шатра, обвешанного шкурами, слышатся торжествующие крики — варвары празднуют рождение сына вождя.

— У меня есть сын, — одними губами прошептал Кеннет, хватаясь за поручень в тамбуре.

— Твоя жена мудрая женщина, вождь, — улыбается… Инга Хансен? — Сразу поняла, что нас нужно выслушать.

— Я не пойду на сделку с врагом! — рычит, сжимая топор, сидящий на полу шатра Кеннет. — Империя падёт под нашей рукой!

Мантия улыбается.

— Ты не знаешь, от чего отказываешься. Конфетку? — протягивает она трёхлетнему сыну вождя алую карамель.

Удар под ноги, Кеннет напряг руку, удерживая равновесие. В нос ударил запах горящего угля. Он снова посреди тамбура. За окном проносится вековой лес.

Мелькнувшая искра за стеклом разрастается, превращаясь в пожар. Стойбище клана полыхает. Растерзанные магией тела объяты пламенем. Белый снег запятнан кровью. Кеннет медленно шагает, как в бреду, всё ещё удерживая на плечах молодую козу, добытую на охоте.

Мужчина опускается на колени перед завёрнутой в меха женой. Она до последнего вздоха сжимала в руках тело сына. Один удар лишил вождя всего, что было ему дорого. Один удар проклятой магии!

Вождь поднимает голову к небу. Вой дикого отчаяния разносится над лесом. Воет Кеннет, стоя на коленях в холодном тамбуре.

— Ты больше не вождь, О’Шейн, — шепчет сквозь редкие зубы старый шаман. — Чёрная женщина дала нам силу. Ты от неё отказался, посмотри, чем всё закончилось. Вождь, лишившийся клана, потерял честь в наших глазах. Теперь нас поведёт Ульрих. Он гораздо умнее тебя, О’Шейн. На следующем совете мы назначим Ульриха из Снежной Стаи верховным вождём. С ним мы сомнём Швицерру!

Качается деревянный настил в тамбуре, качается палуба на корабле. Рыжий гигант на носу вскидывает руку с мечом. Воины объединённых племён кричат, нагнетая ярость. Сегодня они нападут и уничтожат Швицерру.

Мелькает лезвие топора, разбрызгивая кровь, он бежит в первых рядах, вгрызаясь в армию врага.

— Ну же, убейте меня! — рычит Кеннет, обрушивая лезвие на ещё одного швицеррца. — Ну же!

Гнев и ярость застилают глаза. Гремит выстрел, руку дёргает пуля. Пальцы рванули ворот рубашки, в слабом освещении тамбура виден старый белесый шрам на плече. Сюда попал тот стрелок.

— Ну, здравствуй, вождь. Давно не виделись, — улыбается Инга, тут же поворачиваясь в сторону. — Этого на стол. Мантии забирают его! — снова оборачивается к балансирующему на грани беспамятства пленнику. — Добро пожаловать в Ширмхеер, Кеннет О’Шейн.

Под пальцами мужчины заскрипел, ломаясь, поручень. Пелена, скрывавшая прошлое, схлынула. Тяжело поднявшись с колен, вождь повернул голову к окну. Поезд нёс его туда, где всё началось и всё должно закончиться.

Сильвия и не заметила, как тёплые и ласковые объятия с Салазаром сменились обжигающими и страстными. Вроде бы только что мужчина задумчиво смотрел в окно, целуя возлюбленную в макушку, а спустя минуту — уже опустил спиной на сиденье, не забыв установить замок на дверь.

Распахнув ворот мантии, Кроу покрывал шею девушки мучительно-медленными поцелуями. Казалось, от каждого оставались пылающие следы на коже. Дэн прикрыла глаза, наслаждаясь лаской, а мужчина очень медленно спускался губами ниже, буквально на миллиметр.

Аура изобретателя расплывалась, теряя очертания, пока не обратилась в монолитную. Сильвии даже не пришлось открывать глаза, чтобы понять — сейчас он не был в человеческом облике. Острые когти скользнули по шее к затылку, поглаживая мочку уха.

С губ девушки сорвался мягкий стон, массирующие голову пальцы опустились чуть ниже, обнажая плечо. Салазар тут же направился по открывшейся коже, отмечая каждую впадинку, каждый изгиб.

Вторая рука Кроу легла на её бедро, мягко поглаживая, заставляя сбиваться с дыхания. Тепло, проникающее там, где мужчина касался её тела, наполняло Сильвию новым чувством. Даже то, что она испытывала в объятиях астрального двойника, не шло ни в какое сравнение. Кровавый Принц передавал ей то, что испытывал сам.

На мгновенье Дэн даже увидела себя его глазами. Это было восхитительно, грудь переполняла нежность и любовь. Салазар действительно её любил. И это пламя, эта страсть, сейчас шли волнами от тела пепельного.

Распахнув глаза, Сильвия встретилась взглядом с залитыми тьмой склерами. Мужчина приподнялся над ней, но девушка обхватила руками лицо и замерла, разглядывая возлюбленного. Её не пугали ни чернота глаз, ни серость кожи.

— Не страшно? — в улыбке мужчины блеснули неестественно длинные клыки.

— Нет, — прошептала она, притягивая его к себе.

Их губы встретились. Руки мужчины легли ей под спину, прижимая к уже рвущейся страсти плотнее. А девушка обхватила его бёдрами, не желая отставать.

Вспыхнула магия, рассыпая алые искры. Мир вокруг исчез, оставив лишь их двоих наедине. Сильвия даже не заметила, как осталась в одних чулках. Впрочем, на Салазаре к тому моменту уже вообще не было ничего. И несколько секунд она позволила себе любоваться его восхитительным телом.

В свете ламп серая кожа прекрасно подчёркивала каждую чёрточку, каждый шрам. Он словно был ожившей статуей бога мужественности. Если бы такой существовал — именно так и выглядел.

Кроу протянул ей ладонь, блеснули острые чёрные когти. Приняв руку, девушка тут же оказалась прижата к крепкому мужскому телу. Жар усилился, теперь в их общей магической пляске пылало вожделение. От стянувшего низ живота жара стало трудно дышать, а когда мужчина подхватил Сильвию под бедра и усадил перед собой на столик, а сам опустился на колени, показалось, воздух исчез совсем.

Запустив руки в чёрные волосы, девушка сжала бедра, не давая тому остановиться, и запрокинула голову, тщетно стараясь набрать кислорода для нормального дыхания. Она словно попала в огненный смерч, начинающийся от губ мужчины, и расходящийся широкими волнами по всему её телу.

А потом всё вокруг вспыхнуло. Тело свело сладкой судорогой, Сильвия прочувствовала, как расправляются напряжённые мышцы, как смывается усталость, словно пепел с ярко-красных углей. И теперь, когда наслаждение медленно отступало, девушке хотелось сползти ко всё ещё стоящему перед ней на коленях мужчине и раствориться в его объятиях.

Но вместо этого он снова подхватил возлюбленную на руки и теперь уложил на лежак. Салазар снова принялся покрывать её поцелуями. На этот раз — гораздо более быстрыми, но и более жаркими. Кончик языка эше’райх прошёлся вдоль шеи, скользнул по ключице, опустился до левой груди и заплясал там, снова распаляя в Дэн страсть. Воздуха вновь стало мало. И мало было ласк любимого мужчины, хотелось больше, хотелось стать одним целым. Ей не было нужды просить — он и сам прекрасно знал, как сделать так, чтобы ей было хорошо.

На мгновенье замер над ней, словно спрашивая разрешения. И тогда Сильвия снова обхватила ногами его бедра. Краткая вспышка боли, практически тут же сменившаяся новым, до этого незнакомым ей удовольствием. А потом, дав ей привыкнуть, мужчина продолжил движение.

Его руки вновь оказались под её спиной, и Дэн чувствовала себя плавающей в море наслаждения. От движений Салазара её вздымало на новой волне, чтобы почти тут же опустить. И снова. И снова.

Разом погасли лампы, когда очередной вихрь, уже зародившийся прямо в ней, вспыхнул, обрушивая всё мыслимые и немыслимые преграды. Сильвия откинула голову назад, с трудом переводя дыхание, ощущая себя единой со своим возлюбленным.

— Я, надеюсь, это не последний раз, — прошептала она, открывая глаза.

Губы обжигало собственное дыхание, жажда терзала горло и рот, но она счастливо улыбалась, рассматривая своего мужчину. Первого и единственного.

— О, моя принцесса, — усмехнулся Салазар, окидывая её обнажённое тело хозяйским взглядом. — Это даже не начало, — заверил он. — Я рассчитываю показать тебе гораздо больше, чем сейчас.

Тяжело дыша, она хотела спросить, разве может быть что-то больше, но их прервал требовательный стук в дверь.

— Наша остановка, — послышался голос Райна сквозь грохот колёс. — Собирайтесь!

Кроу на мгновенье нахмурился, но всё же встал на пол. Разбросанная ими одежда по мановению руки поднялась в воздух, отряхнулась, очистилась, и теперь висела, как на плечиках.

Первым делом Кроу накинул Сильвии тёплый меховой плащ и помог его застегнуть, словно она маленькая девочка и не справится сама. Впрочем, отказываться Дэн не собиралась. Нежность, сочившаяся от его ауры, приятно наполняла её саму. Только после этого он облачился сам.

Паровоз загудел, заскрипели тормоза — они прибыли.

— Ну, здравствуй, Швицерра, — хмыкнул Салазар, глядя в окно. — Идём, любимая, нас ждёт война.

Однако воевать не пришлось. Мантии и здесь запустили свои щупальца. Сразу на вокзале их уже встречали два паромобиля, точная копия тех, чьи чертежи показывал несколько лет назад Ленц. Как бы Кроу ни уговаривал продать, Кнехт отказывался. Как стало ясно позже — лучше бы он их не изобретал. Оливия едва не погибла, а сам изобретатель лишился руки и ноги, спасая возлюбленную. И это ставило под сомнение перспективность подобной разработки.

Усмехнувшись воспоминаниям, Салазар открыл дверь перед Сильвией. Сидящий за рулём швицеррец в форме местной академии был знаком — приезжал на выставку в кортеже Ленца.

— Даже личная охрана Кнехта трудится на благо Мантий, — не упустил возможности сообщить очевидное Кроу. — Хоть кто-то в этом мире не шпионит на благо Империи?

Водитель предпочёл не отвечать. Остальные расселись по местам и телохранитель тронулся. Достав планшет из бардачка, положил перед собой, но Химми, сидящая рядом, коснулась рукава мужчины.

— Не нужно, мы и так всё увидим. Гони быстрее.

Быстрее — это правильно. С того момента, как Салазар получил следящий планшет Сильвии, он показал возлюбленной, как настроиться с ним на одну волну и с небольшой погрешностью установил радиус в пять миль, где последний раз отметился браслет. О том, что академия Швицерры попадёт в эпицентр, он догадывался с самого исчезновения Оливии. Но одно дело предположения — другое прямые улики.

Кроу умел учиться на собственных ошибках. К чему привело заблуждение, что Оливия никуда не денется, пока заперта в теле Мил-мил? Больше такой промашки он допускать не собирался. Тем более — время вот-вот выйдет, а сестру никто не догадается подпитать. Права на ошибку просто нет.

— Вот тебе задачка, моя дорогая Сильвия, — мысленно обратился к невесте Салазар. — Мантии получают поддержку от единственного пепельного. Мантии имеют шпионов повсюду. Чтобы купить мою верность, мне пообещали отдать вас обеих. Но никто из этих дряхлых старцев ни разу не обмолвился, что знают, где Оливия была всё это время. Не находишь подобное поведение странным?

Дэн вложила свои пальцы ему в руку и сжала.

— Мы едем в ловушку, — так же мысленно ответила она.

Салазар повернулся к ней и с улыбкой поцеловал в лоб, продолжая ментальный диалог.

— Претендент на трон Империи, крайне сильный эмпат. Эше’райх, официально признанный глава кровавого культа. Мятежный изобретатель, о ненависти к Империи которого едва ли не легенды ходят. Все трое собираются в одном месте. Зачем? Нас можно было бы устранить по отдельности. Но строить такой хитрый план, чтобы мы добровольно собрались в Швицерре? Разве не опасно давать нам шанс договориться?

В их диалог внезапно вклинился новый голос. Алистер бросил взгляд на пару.

— Возможно, существует нечто, что у нас троих есть, а Мантии очень хотят это получить. И только втроём мы можем это неизвестное создать.

— Нехорошо подслушивать приватные беседы, — проворчал Салазар. — Что мы можем им дать? Конкретно ты, Фланнаган? На тебя не действуют ментальные атаки, внушить тебе чужие мысли не выйдет. А вот ты свою волю навязать можешь практически любому в Империи. Зачем тебе ехать в Швицерру? В согласие разыграть карту освободителей я не верю ни капли.

Бывший безопасник пожал плечами.

— Как минимум, у нас будет сильнейший менталист, сильнейший маг и сильнейший механик. Это если не брать во внимание Сильвию и Оливию. А они тоже кое-что могут. Хватит болтать, Химми пытается слушать.

Малолетняя чародейка и впрямь окинула компанию, устроившуюся на задних сидениях подозрительным взглядом, но ничего не сказала, тут же отвернувшись.

— Ты уже бывала в Швицерре, любимая? — обняв Сильвию за плечи, громко спросил Кроу. — У них здесь делают отличный горячий шоколад. Когда все закончится, я обязательно свожу тебя на столичную ярмарку. Один из местных, мой старый знакомый, варит такой вкусный…

— Не давай невыполнимых обещаний, пепельный, — не дала договорить Химми. — Когда мы здесь закончим, сразу же вернёмся в Империю, никаких задержек.

— Здесь что, вообще, никто о правилах приличия не знает? — возмутился Салазар. — Ты ещё слишком маленькая, чтобы слушать разговоры взрослых.

Впереди показался перекрёсток дорог. Стоило их машине приблизиться, оттуда выскользнула точно такая же, и заняла место впереди. Воспользовавшись моментом, Кроу обернулся. Второй паромобиль, в котором ехали О’Шейн и Райн, держался позади.

— Единственное, что нас троих на самом деле связывает — опасность для принца, — мысленно обратился он к Алистеру. — Будь настороже, держись рядом. Без тебя у меня точно не получится ни Оливию спасти, ни живым выбраться.

— Интересно, как там Кеннет, — прошептала, обернувшись назад Дэн.

— За него не переживай, этот волчара любого завалит, — заверил её возлюбленный. — Вообще должен признать — сильный ход, заиметь такого защитника. Я, с одной стороны, горжусь твоими успехами, с другой — боюсь, он может составить мне конкуренцию.

Сильвия положила своему мужчине руку на грудь и поцеловала в подбородок.

— Не волнуйся, я всегда выберу тебя.

— Меня сейчас стошнит! — заявила Химми. — Прекратите, а?

— Сколько до академии? — спросил Фланнаган, удобнее располагаясь на сиденье.

— Пару часов от силы, — сообщил водитель. — Если дорога свободна, можно ехать быстро даже по нашим серпантинам.

И следующие два с половиной часа они действительно мчались, нарезая круги по горам, лишь изредка переходя на ровную трассу. Смотреть было абсолютно не на что — Салазар прекрасно помнил, как была скучна дорога в прошлые визиты. Сильвии тоже вскоре надоел бело-серый пейзаж за окном, лишь Алистер и Химми переговаривались на отвлечённые темы.

Когда показалась академия, Кроу нахмурился. А едва машины въехали на территорию, где стояли две точно таких же, он и вовсе выругался, не стесняясь окружающих.

— Что-то не так? — глядя на мужчину, Сильвия тоже подобралась.

— Если я не ошибаюсь, очень не так. Это что, разобранный на части портал?

Машина даже остановиться не успела, как Салазар дёрнул ручку двери и исчез, чтобы тут же появиться у машины, на которую прикрепили части магического механизма. Телохранители, отдыхающие после погрузки, даже среагировать не успели, как Кровавый Принц разметал их в стороны.

Ему хватило одного взгляда, чтобы понять — он не ошибся. То же чувство, что и при переходе с юга в поместье Нэйтана, тревожило подсознание.

На крыльце академии появилась ректор и Кроу в одно мгновенье оказался рядом.

— Здравствуй, Анна, — прошипел он ей в лицо.

Мать Ленца даже не пыталась вырваться из объятий Салазара, лишь окинула остальных, выходящих из машин.

— Я так понимаю, это не визит вежливости? — ровным голосом осведомилась она.

— Где Оливия? — он встряхнул её, не разжимая хватки. — Отвечай немедленно!

Но вместо ответа она лишь удостоила его полным презрения взглядом.

— С Ленцем, где же ещё ей быть?

Что сестры нет в академии — он понял практически сразу. Почти выветрившийся след ауры, уже не столько Оливии, сколько Милдред Милс, не оставлял сомнений — младшая Кроу покинула это место достаточно давно.

— В таком случае, ты нас к нему проводишь.

Глава десятая

— Ленц!

— Господин Кнехт!

Голоса Тадэуша Отта и Милдред Милс врезались в сознание изобретателя, словно пушечные ядра в корму корабля. Они пробивали бреши, сквозь которые пыталась просочиться тягучая беспросветная реальность и окончательно потопить мужчину.

— Мне нужно позвонить, — металлическим голосом произнёс северянин. — Подготовь мне зашифрованную линию до кабинета моей матери.

Тадэуш кивнул и принялся перенастраивать коммутатор для связи с академией. Всё это время Ленц старался не смотреть на шмыгающую носом Мил-Мил. Он пока ещё не снимал наушник для чтения мыслей, в надежде что голос Оливии прорежется. Но канал забивали лишь мысли служанки семьи Кроу. Она молила прощения у всех известных и неизвестных богов, и только за это её можно быть повесить, будь они в Империи. Нет иного Бога, кроме того монстра, что восседает на троне.

Бога нет. Надежды нет. В душе изобретателя по инерции докручивало ход тяжёлое маховое колесо, и нужно было торопиться, пока и оно не остановилось.

Анне Кнехт поняла сына без лишних вопросов. По его ледяному тону, почувствовала неладное, но смолчала, чтобы не нарушить шаткое равновесие, которое пытался удержать мужчина.

Он приказал матери забрать из подвала установку портала вместе с картой и привезти в больницу как можно скорее. Даже без Оливии, он сможет произвести атаку по противникам. Расчёт будет не самым точным, но выбора у Швицерры нет. Ради Кроу он ещё готов был пойти на переговоры с варварами, но потеряв возлюбленную, не хотел потерять и страну.

— Тадэуш, подготовьте вместе со студентами больных особого блока.

— Элейн тоже? — тихо спросил врач.

— А чем она отличается от остальных? — безразлично поинтересовался Кнехт. — Мне нужно всё, и даже больше, — он наконец позволил себе взглянуть на Милдред и снова погрузился в её мысли.

Сорвав с уха передатчик, Ленц процедил:

— Ты тоже участвуешь. Готова послужить своей новой родине, Милс?

— Оливия бы не хотела, господин Кнехт. Вы же знаете. В трюмах могут быть жители Швицерры, — девушка вжалась в стену, а изобретатель подошёл к ней вплотную и коснулся мягкой кожи лица механическими пальцами.

Совсем другая реакция. По телу служанки пробежала волна ужаса и отвращения. Лив реагировала на его импульсы иначе.

— Пусть сама мне это и скажет. Она остановила моё превращение. Чего ради? Чтобы разбить мне сердце? Как это вышло, Милдред?

— Близость с вами противоестественна для меня, господин Кнехт. Я не могла предать свою хозяйку, не могла предать Алистера…

Услышав имя, бывшего начальника службы безопасности, Ленц схватил девушку за шею:

— Что ты сказала?

— Я люблю Алистера Фланнагана, — прохрипела Милдред, с вызовом глядя на швицеррца, и механические пальцы тут же разжались.

— Ты любишь его? А Оливия? Она любит Фланнагана?

Мил-мил покачала головой.

— Только вас. Всегда. Мне, правда, жаль…

Кнехт вцепился себе в волосы и издал чудовищный вой, от которого у девушки задрожали колени. Она тоже помнила начавшееся превращение северянина. Но рядом больше не было Оливии Кроу, чтобы прекратить безумие своего мужчины.

— Ты поможешь мне… Отдашь силу порталу, и тогда Оливия сможет вернуться, когда ты ослабнешь, — от кривой улыбки Ленца девушке стало ещё хуже.

Она молча кивала, зная, что это не вернёт Оливию.

Девушка покорно плелась за Кнехтом к лифту, даже не пытаясь сбежать. Мил-мил не знала, где она, не знала, чего ждать от изобретателя, а главное, придёт ли хоть кто-то на помощь. Сердце всё ещё отказывалось верить, что Алистер мёртв, тем более Ленц обнадёжил бедную девушку, поделившись имперскими слухами. Но знает ли Серый Лис, где искать её? А, главное, кого любил Фланнаган на самом деле: Оливию Кроу в теле Мил-Мил, или… Все, что было связано с бывшим начальником службы безопасности, Милдред помнила до мелочей. Каждый поцелуй, ласку, прикосновения. Это во время близости с Ленцем старалась отвернуться и закрыть глаза, чувствуя непреодолимый стыд вперемешку с ненавистью. Но с Алистером, всё было иначе. Лишь мысли о нём поддерживали умирающую душу и не давали исчезнуть навсегда.

Лифт остановился и выпустил её вместе с изобретателем в просторном зале с высоким потолком. Впереди выстроились ровными рядами передвижные койки с системой жизнеобеспечения каждая, а от неизлечимых больных тянулись провода к центру помещения, где Ленц планировал установить портал.

— Ты ударишь магией. Я видел, на что способна сила эше’райх. Оливия в этом теле разметала несколько десятков культистов и вскрыла ледяной панцирь озера Нойшатель. Ты потопишь корабли, Милс!

— Там люди, господин Кнехт! Пожалуйста, не заставляйте убивать!

— В Швицерре тоже люди. Справишься — отпущу тебя к Алистеру, и не буду преследовать. Даже протекцию обеспечу, если вы не получите амнистию в Империи.

— Вы лжёте мне, как лгал Салазар! Я хорошо чувствую ложь. Вы до последнего будете ждать Оливию или пытаться вернуть её.

Ленц задумчиво оглядел девушку, словно видел её впервые и спросил:

— Ты страдала, когда твою душу подавили?

— Каждый день, — шёпотом призналась Милс.

— А Оливия? Как думаешь, ей было так же больно сейчас? — мужчина пытливо изучал лицо Мил-Мил.

Даже волосы лежали не так. Походка, мимика, движение рук — всё это исчезло.

— Не знаю, она слишком быстро ушла, — честно ответила служанка семьи Кроу.

— Я отпущу тебя, когда мы уничтожим варварскую армаду. Даю слово. Я не Салазар.

— Вы хуже, господин Кнехт, — Мил-Мил кивнула на неподвижные тела в комнате, и изобретатель мрачно улыбнулся.

Девушку непреодолимо тянуло к несчастным, хотелось взглянуть на них и убедиться, что они не страдают. Убедиться, что это не жуткие разлагающиеся тела будут подпитывать смертоносное оружие.

Она медленно двинулась к койкам, слушая эхо собственных шагов. Ленц лишь проводил пленницу равнодушным взглядом и вернулся к настройке накопителя энергии в ожидании приезда Анне.

Милдред принялась обходить неизлечимых пациентов. Выглядели они хуже, чем мертвецы на похоронах. У тех на лицах красовались спокойствие и смирение, однако эти люди словно находились на жутком пограничье, между жизнью и смертью, а их всё не отпускали, не давали обрести свободу и покой. Девушка отчётливо услышала просьбу отключить поддержку жизнеобеспечения. Мольба проникала в самое сердце, заставляла глотать слёзы и проживать чужую боль. Ту боль, что терзала её на части долгие месяцы. Рука потянулась к кислородной маске на одном из лиц, и девушка истошно закричала.

На каталке лежала Оливия Кроу.

Ленц бросил своё занятие и подбежал к Милдред, указывающей трясущейся рукой на бездыханную Элейн Руннаган. Он даже позволил себя сдержанную улыбку, наблюдая за шокированной служанкой. Кузины действительно были пугающе похоже. Если бы он сам не знал, кто перед ним, то так же безумно разглядывал бы пациентку. Возможно, именно это, а не магический потенциал юной волшебницы, сыграл решающую роль, почему Кнехт забрал тело в Швицерру. Он просто не мог позволить ей умереть до конца. Не хотел видеть, как закапывают кого-то, так похожего на любимую. А в итоге присутствовал на похоронах настоящей Оливии.

— Ты помогал ему?! Ты помогал Салазару провернуть это всё с нами! Ты убил её, не я! — Милдред бросилась на изобретателя в тщетной попытке выцарапать ему глаза, но Кнехт ловко заломил ей руки за спину и развернул обратно к койке.

— Приглядись, Милс! Разве это Оливия?! Разве это твоя подруга?! Отвечай!

— Нет, — сдавленно ответила девушка, и тут же почувствовала свободу от захвата.

— Её зовут Элейн. Она родственница семьи Кроу по материнской линии. Неужели, ты веришь, что я способен убить мою Оливию таким жестоким способом?

Мил-Мил молчала, разминая ноющие запястья и не сводя глаз с кузины своей лучшей подруги. Ленц же, к своему удовольствию, отметил, что сила осталась при девушке. Он почувствовал, как его накрыло кроваво-серой пеленой, увидел вздутые вены на лице служанки, и если бы он не привёл её в чувство, наверняка отправился бы следом за возлюбленной.

Милдред сможет, главное, дать ей хорошего врага. На ненависти к Салазару можно сыграть.

Створки лифта с лёгким шипение разъехались в стороны, и Ленц повернулся, ожидая увидеть там Тадэуша, которого отправил на верхние этажи встречать кортеж Анне. Но в этот раз Мил-Мил оказалась гораздо быстрее. Она с нечеловеческой силой рванула навстречу прибывшим, издавая утробное рычание и полосуя воздух чёрными когтями. Первым из лифта вышел Салазар, держа за горло теряющего сознания доктора.

— Милдред, — Салазар отпустил задыхающегося доктора и шагнул вперёд. — Наконец-то нашлась.

Для девушки в один миг исчезло всё и все, находящиеся вокруг. Пропали спящие беспробудным сном больные, Ленц, судорожно сжимающий провода, и не верящий в происходящее. Исчезла Элейн Руннаган, так похожая на любимую подругу. В поле зрения осталась единственная цель — существо, которое по своей прихоти, захотело стереть её самым жестоким способом, сделало рабыней в собственном теле, почти такой же, как лежащие за спиной коматозники.

Салазар причинял боль всем, до кого могли дотянуться его чудовищные лапы, и Мил-Мил захотела прекратить это даже ценой собственной жизни. Не помня себя от ярости, она рванула к лифту, не слыша ничего, кроме бешено пульсирующей в висках крови и собственного нечеловеческого рычания. Это тоже сделал с ней он, превратил в себе подобного монстра!

Она чувствовала, как течёт по венам его жизненная сила, видела разрастающееся в груди ядро.

— Уничтожить, — командовал внутренний голос. — Это спасёт не только тебя, но и стоящую рядом с демоном девушку.

Её аура тоже серела отпечатками, оставленными эше'райх. Не ради себя, не из чувства мести. Так будет правильно.

Мил-Мил не стала задаваться вопросом, почему её душа разговаривает с ней шипящим мужским голосом, знала, что ей можно верить.

В несколько длинных прыжков, оказалась напротив пепельного, играючи развеяла защиту, наброшенную на неё этой самой несчастной девушкой.

— Глупая, он использует тебя! Думаешь, Сэдрик способен на любовь к простой смертной? — теперь мужской голос раздавался не только в голове Мил-Мил, она говорила им. — Каково это — прикрываться людьми, Сэдрик? Такими же слабаками, как и ты, — чёрные глаза смотрели на изобретателя с издёвкой и до ужаса знакомым превосходством, которое пепельный помнил столько же, сколько самого себя.

— Отличная попытка, отец. А я всё гадал, куда делась Оливия? Тело крошки Мил-Мил оказалось недостаточно вместительным для трёх душ? — Салазар мысленно дал команду Сильвии уйти на безопасное расстояние, и девушка быстро послушалась.

— Ты сильно наследил в этом мире. Но я бы оставил тебя в покое, если бы ты не начал пытаться открывать двери, куда не следует.

— Ты? Меня? В покое? — рассмеялся Салазар, тоже держа в поле зрения ядро, питающее тело Милдред.

Крайняя мера — его уничтожение убьёт обеих девушек. Как бы служанка не ненавидела чудовище по имени Седрик, именно он поддерживает в ней жизнь. А ещё душа Оливии до сих пор барахталась где-то внутри и отчаянно цеплялась за реальность, в которой остался безутешный швицеррец.

— Сперва выгнал меня из дома, а теперь трусливо рыскал поблизости, прячась в теле девчонки. Даже по меркам людей это слишком. Согласен, раньше я был слаб и тебе удалось меня одолеть. Вот только в этот раз ты совершил непоправимую ошибку, — Кроу оскалился в улыбке. — Я знаю свою сестру, знаю её служанку. Мне не составит труда разделить их. А ты — станешь пеплом. Алистер, держи её!

Алистер? Душа Мил-Мил всколыхнулась, отбросив непрошеного гостя подальше в подсознание, и мягкая тягучая волна мгновенно накрыла измученный разум. Шипящий голос таял, уступая место нежному шёпоту, в который Серый Лис вплёл сотни ласковых и успокаивающих слов.

Девушка потянулась к нему навстречу, но когтистая лапа потащила её назад.

— Спроси его, Милдред… Спроси, кого он любит. Тебя или Оливию?

Она не решилась задать этот вопрос, сжалась под тяжестью собственных мыслей, вновь уступая тело чужой душе.

— Я тоже в смятении, Мил-Мил. И не знаю, что сказать. Но если ты сдашься, мы с тобой так и не узнаем правду, — Серый Лис протянул её руку.

— Я помню змею и пароцикл. И браслет. Это же была я? — Милдред с надеждой посмотрел на мужчину.

— За тот браслет ублюдок Салазар мне чуть голову не оторвал.

Девушка прыснула от смеха.

— А мне он нравился, господин Фланнаган.

Алистер хитро улыбнулся, и на запястье, сжимаемом демоном, появился механический паук. Ядовитые хелицеры вонзились в плоть чудовища, заставляя его расцепить пальцы и взвыть от боли.

Мил-Мил бросилась навстречу Серому Лису и через мгновение снова оказалась в комнате. Мужчины рядом не оказалось. Он стоял чуть поодаль и продолжал улыбаться.

— Какого чёрта, только что произошло? — выкрикнула Химми.

Для всех присутствующих поединок занял едва ли больше минуты и выглядел он как краткое помутнение, охватившее девушку.

— Кнехт, не спи! Мне нужно свободное тело! — пропустив слова маленькой Мантии мимо ушей, принялся командовать Салазар, обходя растерянную служанку. — Сильвия, подстрахуешь. Остальные — не мешайте.

Северянин поднял взгляд на Кроу. Надежда вспыхнула ослепительным прибрежным маяком, и он быстро повёл пепельного к Элейн Руннаган.

— Она? — вскинул брови Кроу. — Отлично! Милдред, тебе лучше прилечь, как ты помнишь, это не самый приятный процесс.

— Оливия будет жить? — девушка озвучила вопрос, который Ленц Кнехт так и не решился задать.

— Конечно, будет, — кивнул Салазар, тут же переведя взгляд на швицеррца. — Если Кнехт поможет освоиться в теле, отвыкшем от движения. Она Кроу, а мы так просто не сдаёмся.

— В моём штате лучшие терапевты. Я поставлю её на ноги, сделаю всё, — северянин с трудом сдерживал рвущуюся наружу магию, чтобы уже не начать вдыхать силу в неподвижное тело.

Не удостоив его ответом, Кровавый Принц махнул застывшему изваянием О’Шейну.

— Проследи, чтобы никто не мешал, я стану уязвим, как только начну. Алистер, введи госпожу Кнехт в курс дела, желательно подальше отсюда, если ты даже случайно вмешаешься в процесс, боюсь, мы получим ещё одну батарейку для портала, — с этими словами он вытянул руки в сторону девушек и закрыл глаза.

— Госпожа Кнехт, нам стоит отойти и переговорить наедине. Здесь мы ничем никому не поможем.

Ректор академии согласно кивнула, бросив последний тревожный взгляд на сына и, дождавшись, когда Фланнаган зайдёт в кабину лифта, нажала на кнопку.

Сильвия ощутила, как сила брызнула во все стороны, образуя алые сферы над двумя женскими телами. Серые змеи дыма поползли с пальцев возлюбленного, дотянулись до Милдред и другой девушки. В это же мгновенье она направила свою магию навстречу пепельному, отдавая всё, что у неё есть.

Химми осторожно сделала шаг ближе, разглядывая происходящее в магическом спектре. С самого детства её учили одной простой истине — у кого сила, у того и власть. Чахлые старики, приютившие маленькую девочку, не скрывали своих намерений однажды превратить в мощный сосуд для одного из своих. С этим было сложно согласиться, но она сделала всё, чтобы они поверили в её абсолютную лояльность.

И сейчас, глядя на то, как Салазар расцепляет души двух запертых внутри девушек, маленькая Мантия прекрасно осознавала, каким видят её конец предводители организации. Если раньше это было лишь теорией, теперь перейдёт к практике.

Кроу открылся, полностью сняв все возможные щиты. Именно об этом её предупреждал Адриан. Это тот самый шанс стать кем-то большим, чем подрастающее тело для Мантий. Всего один удар — и Химми навсегда исчезнет, став новым человеком. Пройдёт пара лет, всё забудется. И со временем она станет незаменимой для принца. А когда ему придёт время сесть на императорский трон, она станет его супругой. Ведь Империей могут править только сильнейшие.

Если убрать пепельного, остальные не станут проблемой. С этой мыслью она прикрыла глаза и со скучающим видом сместилась в сторону, чтобы никто не заметил раньше времени. А потом вскинула руку, направляя поток магии в беззащитного Салазара.

Ленц следил за магическими потоками, колыхавшимися в комнате, готовясь в любовь момент, подхватить нити, тянущиеся от одной девушки к другой. Он доверял Салазару. Не мог не доверять, это единственная надежда, которая у него осталась. Но он не мог позволить ему ошибиться.

Швицеррец чувствовал душу Оливии. Для этого ему не нужны были передатчики для чтения мыслей. Эфемерный искрящийся поток нёс в себя частицы, делавшие Лив, той кем она была, той, кого он полюбил. Воспоминания девушки, её привычки, жесты, чувства — всё это устремлялось в пустое тело, с готовностью принимавшее хозяйку.

Там некому было сопротивляться, некому было страдать из-за внезапного вторжения. Напротив, изголодавшееся по жизни сердце, сделало первый сбившийся удар.

Ленц слушал его, как самую лучшую в мире музыку, как работу искуснейшего из всех механизмов, которой никогда не повторить. Именно поэтому он сразу уловил мощное возмущение, нараставшее где-то в комнате, и мешавшее ему наслаждаться сердцебиением возлюбленной.

Обернулся, всё ещё держа под контролем колдовство Салазара, и единственное, что успел сделать до того, как магия маленькой предательницы обрушилась на пепельного, истошно крикнуть:

— Девчонка! Остановить!

Но ещё раньше, опережая его крик, Кеннет рванулся вперёд. Над правой рукой Ищейки загорелась ядовито-зелёная сфера, впитавшая в себя чужое заклинание. Огромный мужчина замер на мгновенье, и тут же осел на колени, бессильно опустив руки.

Заклинание, готовое убить даже пепельного, выжгло душу из Ширмхеер, оставив иссушенную оболочку.

Мощный удар, разорвавший связующую нить между Сильвией и Кеннетом, встряхнул девушку, сводя мышцы болезненной судорогой. Внезапно накатившее опустошение от потери О’Шейна, заставило чародейку рассвирепеть. Поддавшись безумной жажде мести, она оторвалась от возлюбленного, резко развернувшись к виновнице. Последнее, что увидела Химми, перед тем, как сотканные из воздуха смертоносные когти вспороли ей глотку, были чёрные глаза на посеревшем лице Сильвии. Голова предательницы со стуком покатилась по полу. Одновременно с ней рухнула, опустошив свой резерв, сама Дэн.

— Сильвия! — прошипел, не раскрывая глаз Кроу. — Кнехт! Не спи! Не могу держать двоих…

Ленц с готовностью вклинился в поток, отдавая всё, что у него было, ради спасения Оливии. Он ощущал, как душа возлюбленной сплетается с его собственной магией, проходит сквозь, ерошит волосы. Впервые за всё время он увидел её чувства: обнажённые, искрящие, словно повреждённые провода. Они ранили, щекотали, будоражили изобретателя. Ему больше не нужны были мудрёные передатчики, чтобы знать, как сильно она любит его. Он слился с этим чувством, отчаянно хотел помочь ей выплыть и выжить. Ленцу казалось, что он плывёт вместе с Лив сквозь толщи ледяной воды, и единственная искорка тепла в непроглядном мраке и холоде, тлеет у него в руках, начинает задыхаться и захлёбываться. Он изо всех сил толкал её на поверхность, чтобы она смогла сделать глоток воздуха. Всего несколько гребков…

Последний рывок. Девушка стремительно остывала в его ладонях, как тогда после крушения Хелицераты, засыпанная колючим снегом.

— Нет! Не делай этого, — умоляла умирающая душа Оливии, прочитав мысли любимого.

— Ты сильнее, Лив. Ты справишься. Это я не смогу без тебя.

Руки расцепились.

Два оглушительных удара сердца. Один — в теле Элейн Руннаган, один — в теле изобретателя. Оливия Кроу открыла глаза, а Ленц Кнехт перестал дышать.

Салазар успел поймать заваливающегося изобретателя и, грубо ударив ладонью в грудь, послать остатки силы. Сам Кровавый Принц выдержит, не впервой. А они слабы… Слишком слабы…

Отпустив безвольное тело Кнехта, он, с трудом удерживаясь в сознании, дотянулся до своей возлюбленной. Всего лишь искра. Послать искру, выдернуть Сильвию из комы. Но, как ни старался, находил внутри себя лишь пустоту.

* * *

Тело, отвыкшее двигаться, не слушалось. Лив трясущимися руками сбрасывала провода, вырвала дыхательную трубку и перекатилась на пол. Онемевшие мышцы не чувствовали боли от падения с высоты. Лишь в груди саднило с неистовой силой. Девушка ползла к упрямцу, который опять пожертвовал ради неё всем. Мёртв? Спит? Слёзы душили и сотрясали новое тело мощными рыданиями, но она не плакала.

Запустила пальцы в мягкие, полностью поседевшие волосы, коснулась лица, от которого едва-едва исходило тепло.

— Тадэуш… Он не дышит… Тадэуш.

— Дышит, Оливия. Это кома, — врач осторожно убрал её руки. — Сейчас подключим его к аппарату. Всё будет хорошо.

Он врал.

Ленц Кнехт только что стал одним из тех, в ком поддерживали жизнь в его же больнице без малейшей надежды на выздоровление.

Девушка безвольно смотрела, как комната наполняется людьми. Алистер, Анне, бедная Анне Кнехт…

Кто-то оттащил Оливию обратно на койку, мерил пульс, задавал вопросы.

Но она лишь следила, как тело любимого спешно опутывают проводами. Заталкивают в глотку толстую дыхательную трубку, пропускают через небьющееся сердце электрические заряды.

Тяжёлая рука опустилась на плечо девушки. Она даже не вздрогнула, медленно подняла взгляд и увидела начальника службы безопасности Кнехтов. И что понадобилось Конраду в такой момент? Где он был, когда Ленц совершал очередной самоубийственный поступок?!

— С возвращением, госпожа Кнехт.

— Что?

— Господин Кнехт был женат на Элейн. По законам нашей страны супруга, дети, родители становятся наследниками первой очереди.

Оливия всё ещё не понимала, о чём втолковывает ей Конрад. И мужчина продолжал.

— У Ленца Кнехта не было детей или внуков. Отец погиб. С этого момента владельцами его компании, фабрик, больниц и патентов становитесь вы и Анне. С сегодняшнего дня я официально выполняю ваши приказы, как члена семьи Кнехт.

— Не понимаю…

— Анне уже отправила за юристами. Скоро все соответствующие бумаги будут готовы. Портал почти собран. Местонахождение варварской армады обнаружено. Ваши приказы, госпожа Кнехт?

Оливия растерянно оглядела знакомые лица. Живая, но мертвенно-бледная, Милдред. Алистер Фланнаган, сжимающий её ладонь. Анне Кнехт, по глазам которой невозможно прочитать эмоций. Салазар, скалящийся на врачей, пытающихся забрать у него из рук спящую Сильвию.

Ленц…

Тупая боль разрывала грудь. Но Лив не была одна, рядом готовые поддержать её люди, а за спиной, затаив дыхание, ждала вся Швицерра.

— Запускайте портал. Подключайте к нему спящих. Я знаю, что делать, — на тонких губах Оливии Кнехт появилась лёгкая улыбка. — Алистер!

Мужчина повернулся и вопросительно посмотрел на девушку.

— Мне нужна твоя помощь.