Оливия Кроу и Ледяной Принц

Заметка из ежедневной газеты «Имперский вестник»:

«Ночью было совершено нападение на пассажирский поезд «Молния», следовавший из Нойланда в Южные провинции. В одном из вагонов перевозились опасные преступники — подельники кровавого культа. В результате повреждения состава погибли всего двое граждан — те самые заключённые.

Слава Императору, Ширмхеер удалось предотвратить катастрофу. В ходе операции были задержаны ещё двенадцать членов преступной организации.

Гпава первая

— Как она?

Ленц старался выглядеть безучастным в глазах семейного врача. Глупая затея. Тобиас Отт слишком хорошо знал своего подопечного, чтобы не заметить сильного беспокойства во взгляде и нервно подрагивающий при каждом судорожном глотке кадык.

— Лучше. Жар уже спал, но есть отказывается. Она видела газету…

— Знаю, — процедил Кнехт. — В руках сжимала, когда мы нашли её в лесу. Я ещё не выяснил, кто принёс сюда это. Я запретил любую периодику из Империи.

— Мой мальчик, это невозможно. У многих родные пострадали в тот день. Все ждут новостей. Что ты сделаешь, когда виновник найдётся? — Тобиас положил руку на здоровое плечо Ленца.

Мужчина тяжело вздохнул:

— Ничего, как всегда. К ней можно?

— Нужно. Постарайся успокоить, пока девочка не совершила ещё какую-нибудь глупость, — напутствовал Отт.

— Она может, — устало улыбнулся Кнехт, а врач заметил в этой улыбке гораздо больше, чем хотел показать изобретатель, несколько дней назад самолично прочёсывающий лес в поисках сбежавшей Оливии Кроу.

Она сидела в кресле напротив окна. Сама подтащила тяжёлую мебель, или кто-то помог, Ленц не знал. Но было что-то пронизывающее в этой неподвижной девушке, сжимающей чашку с остывающим бульоном.

Ленцу нравилась болезненная бледность её лица, дрожащие ресницы и небрежно убранные волосы, выбивающиеся из толстой косы. Пугал лишь взгляд, пустой и потерянный. В нём не было знакомых ледяных искорок, которые прошивали насквозь. Глаза не выражали абсолютно ничего, словно их хозяйка была мертва.

— Лив.

Она не шелохнулась. Продолжала изучать такие же безмолвные горы.

— Я не мог поступить иначе. Если бы не увёз тебя, в газете написали бы о трёх жертвах. Тебя ведь тоже обвинили в измене.

— Ты не мог знать заранее! Лжец, — осипшим голосом проговорила девушка, а Ленц опустился перед ней на колени.

— Клянусь, я думал о тебе и твоей безопасности, когда всё началось, — мужчина поднял голову и натолкнулся на холодный взгляд, с которым совершенно не сочеталась блуждающая на губах Оливии улыбка.

— Правда? — девушка услышала со стороны заигрывающий голос Милдред Миле, и с отвращением заметила, что молодой Кнехт не просто придвинулся ближе, а положил руку рядом с её коленом.

Отпрянуть было некуда, и ей пришлось лишь наблюдать, как изобретатель захлопывает ловушку. Оливии было гадко от того, что она собиралась сделать. Последствия могли быть самыми скверными для мужчины, но ненависть всё же перевесила. Кроу рассчитала, где находятся самые незащищённые суставы протеза и опрокинула туда нетронутый бульон. Контакты мгновенно зажирились, и искусственная рука Ленца, издав несколько громких щелчков, беспомощно повисла вдоль тела, продолжая лязгать шестерёнками вхолостую.

Мужчина судорожно принялся стягивать с себя пиджак левой рукой, а затем потянулся к пуговицам на рубашке. Лицо изобретателя исказила болезненная гримаса, а по телу прошла сильная судорога.

— О, господи! Ленц, на тебе прототип?

Оливия спрыгнула на пол, дорвала рубашку и пробежалась пальцами по заклинившему механизму, который уже начал посылать хаотичные импульсы нервной системе владельца. Быстро нащупав блок питания, она вырубила протез.

Кнехт растянулся на полу, всё ещё вздрагивая и тяжело дыша, и только сейчас девушка увидела, как серьёзно болен её похититель. Кроме страшных ожогов на шее и правом плече, в глаза бросались чёрные нити вен, расходящиеся от протеза и расползающиеся по груди.

— Ленц… Зачем?

— Понятия не имею, зачем ты замкнула контакты. Полегчало?

— Нет, не полегчало. Я не об этом. Зачем ты носишь такие недоработанные прототипы. Ты убьёшь себя! Как ты вообще ещё ходишь, эти материалы явно токсичны.

Оливия коснулась вспухших вен на груди Кнехта, а мужчина шумно выдохнул, он явно не ожидал такой внезапной близости. Однако девушка не замечала смущения богатого наследника, она склонилась над креплением и поморщилась.

— Ты буквально ходишь по земле, которая дарит иридий, а в свой имплант запихнул дешёвые сплавы, — отчитывала Лив.

— Я не хожу по иридию. Это миф! Сотни моих людей жертвуют в шахтах здоровьем, чтобы добыть ничтожные унции грязных примесей, с которых, может быть, мы выделим нужное. Я не могу в тестовых протезах использовать драгоценный материал.

— Но империи ты поставляешь его в промышленных масштабах.

Ленц стиснул зубы и процедил:

— У меня нет выбора. Мне нужны деньги на наёмников для защиты страны. Казна Швицерры давно пуста, регулярная армия больше напоминает народное ополчение. Моё производство — единственное, что помогает стране выживать.

— Тогда ты ещё больший идиот, если не следишь за своим здоровьем. И почему мужчины вечно делают из себя героев пополам с мучениками и лезут в самое пекло? — перед глазами Лив возник брат, отбивающийся от культистов, и слёзы вновь подступили к горлу.

— У меня есть ты, Оливия, — Ленц провёл кончиками пальцев по мягкой коже щеки и осторожно убрал выбившуюся прядь за ухо, с улыбкой замечая, что Кроу не отдёрнулась. — Помоги мне.

— Что я могу? Я даже месяца в академии не отучилась.

— Ты сама можешь кого угодно научить. Стань во главе компании вместе со мной. Вдвоём мы спасём Швицерру и мой народ. Теперь это и твоя страна, в Империю ты не вернёшься, — Кнехт ласково смахивал слёзы, боясь своим тяжёлым дыханием спугнуть девушку.

— Хорошо, — слишком быстро согласилась Оливия, и убрала его руку. — Но у меня есть несколько условий.

— Я предлагаю тебе почти равноправное партнёрство, учитывая, что на родине ты объявлена преступницей. Счета твоей семьи заморожены, а фабрики арестованы и переданы в собственность Империи, — ухмыльнулся северянин.

— И тем не менее я здесь. Я нужна тебе, Ленц. Не думаю, что ты настолько без памяти влюблён в меня, что рискнул укрывать изменницу, — Оливия ткнула пальцем изобретателя в грудь. — Я права?

— Отчасти, — поморщился мужчина, когда ноготок больно вонзился ему в кожу. — Что за условия?

— Никакой лжи и недомолвок. Если мы равноправные партнёры, ты говоришь мне прямо обо всём, что задумал.

— Сразу нет. Обещаю не лгать, но я не настолько доверяю тебе, Оливия, чтобы выложить все карты. Что дальше? — Ленц поднялся на локте.

— Хочу получать всю периодику из Империи!

— Всю? Там порядка двух сотен ежедневных изданий и триста понедельных вестников!

Девушка явно сдавала позиции, Кнехт не собирался идти у неё на поводу.

— Но ты же читаешь имперские газеты?

— Я — нет. Для этого у меня есть несколько сотрудников, отслеживающих новости рынка.

— Хочу доступ к их материалам и, — Лив напрягла память, вспоминая названия газет со стола Алистера, — два столичных таблоида: «Южный экспресс», «Джентльмены и нравы».

Кнехт прыснул от смеха.

— В «Джентльменах» публикуют весьма откровенные статьи и фотографии. Это не для юных дам, Оливия.

— Так и знала, что ты читаешь имперскую прессу! — Лив вскочила на ноги и смерила мужчину победным взглядом.

— Ну, если только эту. Я даю там рекламу часов, просматриваю светские сплетни, — уклончиво ответил Кнехт.

— И поглядываешь на девиц в нижнем белье на разворотах.

— Ну, я же джентльмен, — рассмеялся изобретатель. — Кроме газет, что ещё хочешь?

Спустя час Ленц сидел в кабинете Тобиаса, с загадочной улыбкой изучая капельницу. Доктор Отт с трудом сдерживался от расспросов, хотя и без того было очевидно, кто настоял на этом визите к врачу. Оливия определённо начала влиять на молодого Кнехта, умудрившись за один короткий разговор убедить упрямого мужчину заменить протез и заняться лечением интоксикации.

Изобретатель поигрывал механическими пальцами на свету и перебирал в голове все просьбы своей новой напарницы.

Во-первых, она хотела жить отдельно, иметь возможность посещать занятия в ближайшей академии, передвигаться беспрепятственно по Швицерре, а ещё попросила пароцикп. Сумасшедшая! Пароцикл на заснеженных горных дорогах! Разумеется, он отказал, но уже мысленно готовил для девушки сюрприз. В остальном её желания легко осуществимы. Жильё на севере неприлично дешёвое, а при одной из фабрик ещё дядя и отец основали лучшее училище в стране. Будет жить отдельно, но с проверенным соседом. И ездить она тоже будет свободно, но только в его компании. Скоро всё будет так, как он хотел, или даже лучше. Его Оливия. Теперь только его.

Лив крутила на запястье следящее устройство Сильвии и гадала, что стало с девушкой. Среди погибших во время нападения на академию Дэн не было, значит, шанс есть. Видит ли она синюю точку рядом с зелёной на своём планшете? Поможет брату отыскать её?

В том, что он жив, Кроу уверилась, после того, как чуждая сила потянулась к ней в морозном лесу, заставив встать и пойти навстречу далёким голосам и огням. Это мог быть только Салазар. Оливия не желала думать иначе, а если спасся он, то и Алистер тоже должен был! Она будет ждать их. Ждать и готовиться.

Ленц выиграл немного времени, поставив Оливии одно единственное условие: доктор Отт должен был одобрить переезд для девушки и исключить возможные осложнения после сильной простуды. Тобиас пошёл у своего подопечного на поводу и дал согласие только через полторы недели. Этого молодому наследнику хватило, чтобы найти двух наёмников для незримой охраны Кроу. Он также подготовил документы для девушки. Её настоящая фамилия могла вызвать множество вопросов, и Кнехт решил устроить её в академию под именем Милдред Миле, тем более Лив была не против.

С жильём он планировал уладить всё на месте, так что оставался только пароцикл.

В день отъезда мужчина застал свою гостью за чтением «Джентльмена». Она увлечённо просматривала колонки столичных сплетен и даже не повернула голову его сторону.

— Стучать не учили? А если бы я была неодета? — спросила Лив, не отрываясь от запоздалого и не очень почтительного некролога о Велейне Дэнагане.

— Я успел выучить твой распорядок. Ты встаёшь около шести. За полчаса совершаешь утренний туалет и идёшь на кухню. Сейчас уже восемь, — Кнехт кивнул на настенные часы.

— Я могла проспать.

— Мантис доложила, что ты позавтракала и выпила по обыкновению чашку горячего шоколада. Кстати, нравится? Его тоже производят в Швицерре, нам до сих пор удаётся сохранять втайне рецепты.

— Это тоже твои мануфактуры? — Лив отложила в сторону мерзкий некролог, надеясь, что Сильвия никогда его не увидит.

— Кузен по линии матери. Если есть желание, свожу тебя на одну из его фабрик. Поразительное место, рабочих можно угадать с закрытым глазами — они до корней волос пахнут шоколадом. Сказка! — изобретатель блаженно зажмурился.

— Талантливая семья талантлива во всём? — с усмешкой спросила девушка.

— Почти. За Хаксли мне уже не угнаться: у него трое милых детей.

Оливия надеялась, что ей только послышался невысказанный вслух намёк Ленца.

— Когда мы выезжаем?

— Сейчас. Собралась? — поинтересовался мужчина.

Кроу кивнула на небольшой раскрытый чемодан. Взяла со стола папку с газетными вырезками и положила сверху.

Кнехт быстро схватился за ручку и, не слушая протесты девушки, покатил вещи к двери. С одной стороны её забота была приятна. С другой — быть немощным калекой в присутствии женщины он не собирался.

Ловко закинув за спину поклажу, он спустился с лестницы и даже подождал спутницу внизу, пока та надевала тёплое пальто и шапку.

— Заменил протезы?

— Так бросается в глаза? — улыбнулся Ленц.

— Рада, что прислушался.

Он придержал двери для Оливии и с удовольствием следил за удивлением девушки.

— Это не пароциклы… — выдохнула Лив и крепче обвязалась шарфом.

— Ага, — Кнехт закрепил чемодан позади сидения одной из машин. — Нравится? Снегоход. Дарю.

Кроу с восторгом рассматривала новое приобретение с двумя лыжами спереди и массивной гусеницей снизу.

— Я каталась на таком, но недолго. В Империи зимы слишком тёплые, да и отец не одобрял. Считал, что это опасно.

— Тут я согласен с твоим отцом, но мы медленно поедем. Академия недалеко. Показать, как заводится?

Оливия хмыкнула, проверила уровень воды в баке и запустила печь.

— Ну, тогда догоняй, — Ленц сел на свой и сорвался с места, оставляя на снегу неглубокие борозды, и стелящийся по земле белый шлейф.

Девушка не сразу наловчилась с тяжёлым рулём и долгое время плелась далеко позади Кнехта, злясь на собственную нерасторопность. Мужчина же словно в издёвку развернулся, сделал круг и снова скрылся в облаке снега и пара.

Лив потребовалось около получаса, чтобы приноровиться и поравняться с мужчиной. Лицо щипало от холодного ветра, и даже защитное стекло не спасало. Шарф пришлось натянуть до самых глаз.

Снегоход время от времени швыряло то влево то вправо на ухабах, но девушка научилась переносить центр тяжести и возвращать машину на тракт.

— Неплохо, — Ленц пытался перекричать шум мотора. — Готова?

— К чему? — вопрос Оливии потонул в тарахтении гусениц и скрипе снега.

Изобретатель не ответил и резко забрал в сторону, где в просвете между деревьев показалась стеклянная гладь замёрзшего озера. Лив с ужасом смотрела, как снегоход Кнехта вылетает на лёд. Но ничего не случилось. Машина никуда не провалилась, а немного неуклюже поползла дальше.

Девушка затормозила у берега и взглянула на прозрачную поверхность. Вода оказалось такой чистой, что можно было рассмотреть далеко вглубь, увидеть замёрзшие пузыри и белесые трещины. Задержав дыхание, она тоже въехала на лёд, прислушиваюсь к шелесту под лыжами, в ожидании треска.

Ленц снова развернулся и нагнал её.

— Страшно?

— Это безумие! Мы провалимся, — Оливия хотела бросить машину на озере и вернуться на берег.

— Не провалимся. Теперь до поздней весны можно спокойно здесь передвигаться. Осторожнее нужно только у западного берега, там горячие источники. Но до них несколько километров. Можем наведаться туда прямо сейчас. Хочешь?

— В другой раз. Я замёрзла. Не представляю, как люди годами живут тут.

— Привыкнешь, — Кнехт улыбнулся, развернул снегоход и поехал к серому силуэту на горизонте, который медленно превращался в замок.

По льду никак не получилось передвигаться быстрее. Оливия понемногу справилась с паникой и принялась разглядывать берег, усеянный разлапистыми елями. По дороге наверху изредка в облаке пара проезжали почтовые дилижансы. Личного транспорта девушка не углядела и собиралась обязательно расспросить Ленца больше о его регионе и уровне жизни.

А затем девушка с громким возгласом остановила снегоход, когда увидела настоящую собачью упряжку. Поджарые псы стремительно тянули сани с двумя пассажирами, укутанными в меха, и розовощёким погонщиком со съехавшей набок шапкой. Он выкрикивал команды на незнакомом Лив языке, и умные животные послушно выполняли их.

С тоской проводив взглядом упряжку, Кроу попыталась завести снегоход, но машина не отвечала. Несколько щелчков вхолостую, и девушке пришлось слезть и проверить печь.

— Вот же…

Сухое топливо кончилось, и мощности не хватало, чтобы тронуться с места.

— Проблемы? — Ленц вернулся и эффектно поднял мелкую снежную крошку, тормозя перед заглохшей машиной.

— Ты нарочно?

— Что именно? — искренне недоумевал мужчина.

— Положил так мало брикетов, — недовольно спросила Оливия.

— Ты глохла слишком часто. Завод требует много энергии. Давай ко мне, я позже вернусь за твоим снегоходом.

Девушка с сожалением посмотрела на оставленную машину и села позади Ленца. Он положил её руки себе на талию.

— Держись крепче. Я не буду плестись, как почтовик.

Кнехт не солгал. Гусеница вгрызлась в лёд и толкнула снегоход вперёд с такой силой, что Оливию рвануло назад, и ей пришлось крепче вцепиться в своего похитителя. Сквозь рокот мотора, ей чудилось учащённое сердцебиение мужчины, а затем она поняла, что на самом деле слышит пульс Ленца, видит алые нити вен под одеждой, расползающиеся от груди по всему телу. Они резко обрывались у правого плеча, где ощущались болезненные волны. И тут она резко чувствовала его боль! Но это было невозможно!

А затем её собственную руку зажгло с такой силой, что слёзы брызнули из глаз. Оливия глухо простонала и прижалась крепче к мужчине. Он почувствовал неладное и остановился.

— Лив, ты в порядке?

— Нет, — она громко всхлипывала и стягивала рукавицу. — Огонь! Везде огонь!

— Где?

— Разве ты не видишь? Рука. Горит! Помоги!

Кнехт с непониманием уставился на охваченную паникой девушку, отчаянно пытающуюся затушить несуществующее пламя. Он осторожно взял её лицо в ладони.

— Посмотри на меня. Ты не горишь, Лив.

Девушка недоверчиво взглянула на Ленца, затем на свою руку, а, после не говоря ни слова, подалась вперёд и расстегнула пуговицы на пальто у мужчины, коснулась холодными пальцами ожогов. Изобретатель затаил дыхание и даже не дёрнулся от странного порыва своей спутницы.

— Горела не я… Это ты горел… Я тебя почувствовала!

— Тобиас раньше времени тебя выписал. Ты бредишь, Оливия, — он ласково коснулся её лба, проверяя температуру. — Мы почти доехали до академии. Отведу тебя в лазарет.

— Нет! — взгляд девушки метался. — Нет… Как ты потерял руку? Отвечай!

— Я не хочу вспоминать, Лив.

— Отвечай. Пожалуйста. Ты тогда эти шрамы получил. Пожар в шахтах?

— Не совсем. Котёл взорвался. Никого я не спасал из шахт. Я был мертвецки пьян и не уследил за давлением в трубах у себя в мастерской. Так глупо. Лежал на полу и смотрел, как заживо горю.

— Ленц…

— Теперь ты знаешь. Даже легче стало. А рабочих я спас через полгода, — похвалился мужчина. — Оказалось, что механической рукой можно целую вагонетку поднять, если есть хорошая опора, — он постучал себя по искусственной ноге.

— Мне жаль.

— Да ну брось. Сам виноват. Зато с тех пор не пью. А вот твои внезапные способности немного пугают. Предлагаю никому о них пока не говорить. Ты же знаешь, кто умеет видеть следы прошлого?

— Нет.

— Пепельные, — слегка понизив голос, ответил Кнехт. — И в Швицерре их не любят так же сильно, как в Империи.

Хрустальные газовые люстры, развешанные на ажурных цепочках, освещали просторный обеденный зал. Большинство столиков пустовало. Академия до сих пор не пришла в себя после страшной трагедии, унёсшей почти четыре сотни жизней в день открытия выставки.

Поставив поднос с горячей едой на свободный столик у окна, Сильвия со вздохом опустилась на жёсткий стул. Есть не хотелось совершенно. И только необходимость хоть как-то держаться заставляла второкурсницу питаться.

Ложка погрузилась в жёлтое пюре, покрытое растекающимися лужицами масла. Больше ковыряясь, чем на самом деле поглощая пищу, Дэн выводила на блюде абстрактный узор. Нарезанное маленькими кусочками мясо остывало на краю тарелки.

— Не пристало настоящей леди есть, как дикарь!

Дядюшка Велейн хлопнул по девичьей руке, протянутой к запечённому на костре куску дичи. Посреди зимнего леса, куда старый аристократ привёл племянницу, есть хотелось невыносимо. Маленькая Сильвия устала и сонно тёрла глаза, но ворчливый дядюшка требовал от двенадцатилетней девочки неукоснительного соблюдения этикета.

Из воспоминаний второкурсницу выдернула фигура в чёрной преподавательской мантии. На столешницу с грохотом упал кулёк карамельных конфет.

— Доброе утро, — с улыбкой на морщинистом лице поздоровалась Инга Хансен. — Я присяду, ты же не возражаешь?

Не дожидаясь ответа, преподавательница опустилась напротив.

— Первым делом позволь выразить тебе мои соболезнования. Видит Император, мне очень жаль, что старый Велейн Дэнаган так кончил. Его здоровье и без того внушало опасения, а родственнички постарались испоганить жизнь…

— Что вы хотите? — отложив ложку, Сильвия откинулась на спинку стула.

Инга улыбнулась, пододвигая ближе кулёк с конфетами.

— Выбери одну, Сильвия.

Пожав плечами, Дэн запустила руку в горсть сладостей. Не перебирая, вытащила первую попавшуюся.

— Хм, — задумчиво протянула преподавательница. — Кровь, значит, — пробормотала она, рассматривая ярко-алый леденец в руке студентки. — Вот, что я скажу, дорогая моя девочка.

Это обращение заставило скривиться — только дядюшка Велейн обращался так к племяннице. Уж точно не подходит столь панибратское отношение…

— Чем могу помочь? — холодно поинтересовалась второкурсница, откладывая конфету на край подноса.

Старушка добродушно улыбнулась и, погладив рубин в золотой оправе на левой руке, всмотрелась в лицо студентки. Под этим взглядом Сильвия ощутила протянувшиеся от кольца щупы магии. Осторожные бесцветные жгуты образовали вокруг Инги Хансен двухметровый купол.

— Артефакт Кроу? — вскинула бровь девушка. — Вы обвинили его в руководстве культом, а сами используете созданные им изобретения?

— У Чёрной Мантии много источников, моя дорогая Сильвия, — улыбнулась преподавательница. — И я пришла поговорить с тобой именно об этом. Видишь ли, для нас не секрет, что Салазар Кроу сделал с твоей силой кое-что необычное.

— Что же?

— Он снял твой предел. Сила эше’райх лишила тебя ограничения. Ты уже почувствовала это, не так ли? — старушка запустила руку с кольцом в кулёк. — Именно поэтому ты сейчас видишь нити заклинания молчания.

Сильвия на мгновение приподняла бровь — едва заметно, но от Инги Хансен это явно не укрылось. С довольной улыбкой преподавательница вытащила лимонную карамельку и, покатав во рту, резко разгрызла.

— Будем говорить прямо, Сильвия Дэн. Тебя не обвинили в пособничестве культу лишь потому, что за тебя вступилась Чёрная Мантия, — от благодушной пожилой женщины не осталось и следа, теперь напротив сидел сильный и очень опасный маг. — Мы заинтересованы в тебе.

— Как в лабораторной мыши? — сложив руки на груди, холодно спросила девушка.

— Как в возможном преемнике, — на губах преподавательницы снова заиграла милая улыбка. — К сожалению, мы все — давно перешагнули порог почтенного возраста. И нам требуется смена. Я решила дать тебе шанс, Сильвия. Шанс стать кем-то больше, чем дочь опального аристократа.

Вот так просто? Дэн ещё раз проводила взглядом нити заклинания, закрывающего от посторонних все звуки в радиусе пары метров. В том, что Инга говорит правду — сомневаться не приходилось. Раз уж в открытую сообщила, что входит в ряды Чёрной Мантии, Хансен не позволит Сильвии спокойно жить с этой информацией. Недаром упомянула обвинение в пособничестве культу.

Выходит, они с самого начала всё знали, но решили подождать, пока девушка снимет траурную ленту. И на том спасибо.

А ещё в голове появилась настырная картина, как став рядом с сильнейшими колдунами Империи, Сильвия расправляется с убийцами дядюшки. Старый Велейн не заслуживал такой смерти. Девушка была абсолютно уверена — всему виной Дэнаганы, решившие избавиться от единственного порядочного человека в роду.

Сделав глубокий вздох, Сильвия встретилась взглядом с преподавательницей.

— И что от меня требуется?

Инга снова улыбнулась.

— Я стану твоим куратором. Вместе мы научимся очень многому, но начнём, пожалуй, с контроля твоей возрастающей силы. Видишь ли, неконтролируемые выбросы магии, которые ты едва-едва удерживаешь, опасны для окружающих.

Она и про это знает, подумала Сильвия. Действительно, стоило поддаться эмоциям, как руки девушки покрывало пламя. Но, хвала Императору, никто об этом не прознал — Дэн тщательно следила за собой. И все выбросы происходили только в её комнате, вдали от чужих глаз. Выходит, её уже давно держат под присмотром.

— Хорошо, я согласна, — кивнула она, переводя взгляд на отложенную конфету. — Но объясните, при чём здесь карамель?

Инга Хансен, не переставая улыбаться, поднялась из-за стола. Кулёк, подхваченный старческой рукой, скрылся в полах преподавательской мантии.

— Это часть моего дара — познавать самое затаённое желание. Страсть, что движет человеком. Кровь, Сильвия. Ты жаждешь проливать кровь. И без помощи с нашей стороны в скором времени стала бы очень опасна для Империи. Не исключено, восстала бы против Императора.

Сказав это, она ушла, оставив второкурсницу задумчиво смотреть на ярко-алую сладость.

Откровение о способности эше'райх заглядывать в прошлое заставило Оливию вздрогнуть. Единственное, что не укладывалось в голове — если Салазар мог использовать магию пепельных, мог ли он повлиять? Или для этого все же нужно было быть одним из них?

— Думаешь, последствия магии Салазара? — так же тихо спросила Оливия.

— Уверен. Твой брат что-то сделал, и теперь ты гораздо сильнее простых людей. Но нужно как можно скорее научиться контролировать это, иначе тебя раскроют, и даже я не смогу помочь.

— Не сходится! Это что-то другое. Как я смогла использовать силу на тебе, если только… — в глазах девушки мелькнула догадка. — ЛЖЕЦ! Ты сказал, что заменил протез!

— Оливия, успокойся. Ты не в себе, — Кнехт с тревогой заметил, как лицо спутницы начало приобретать сероватый оттенок.

Он осторожно обнял её за плечи.

— Я не стал бы использовать иридий. Он блокирует магию, а она нужна нам обоим. Я не лгал тебе. Это хороший прототип. Смотри!

Мужчина закатал рукав до локтя, демонстрируя почти цельную конструкцию с едва различимыми чешуйками на местах сгибов.

— Такой бульоном не зальёшь. Ну, успокоилась?

Лив тяжело моргнула и с непониманием уставилась на Ленца.

— Со мной что-то очень не так. Такого никогда не было! Помоги, — она схватилась за лацканы пальто и испуганно заглянула в янтарные глаза швицеррца.

— Мы во всём разберёмся. Поехали отсюда, пока и у меня топливо не…

Громкий толчок снизу заставил Кнехта убрать руки Оливии и посмотреть на лёд.

— Как? — выдохнул изобретатель.

От снегохода паутиной разбегались глубокие трещины, а сама машина начала стремительно проседать. Ленц сжал курок газа, и гусеница натужно взвизгнула, карабкаясь по острой льдине. Треск раздавался со всех сторон, и теперь мужчина сам начал паниковать. Расщелины становились шире, и на дне чернела ледяная вода.

Лив сдавила виски руками, пытаясь унять бешеный перестук. С каждым ударом её сердца по льду расходились новые разломы.

— Нет, нет, нет, — шептала девушка и мысленно потянулась к дымящемуся мотору, пытаясь магией придать ему ускорение.

Слишком сильный импульс, выпущенный необученной волшебницей, заставил снегоход подлететь вверх на полметра и приземлиться на тонкую полоску уцелевшего льда.

— Быстрее, Ленц!

Это было лишним, Кнехт уже мчался от эпицентра внезапной аномалии, чувствуя, как треск всё ещё преследует их. Он боялся обернуться и смотрел только вперёд, где на берегу озера вырос приземистый каменный замок, с толстыми круглыми башнями, усеянными множеством труб, с тянущимися вверх тонкими струйками пара.

Оливия сцепила руки вокруг его груди и дрожала всем телом. Что она такое? Кто эта девчонка? Озеро, дремавшее сотни лет, встрепенулось и ожило прямо под ними, разрывая толстый ледяной панцирь. Невозможно!

Безумие, смешанное с закипающим в крови адреналином, охватило разум изобретателя, когда они почти добрались до академии. Снегоход резко остановился, громко чихнул из трубы искрами. Кнехт сдёрнул пассажирку с сидения и потащил по скользкой поверхности. Они всё ещё не смотрели назад, только слышали, как от натуги и магического вмешательства Оливии рванула печь.

Спотыкаясь, они неслись к спасительным каменным плитам вмёрзшей в озеро набережной, пока с громким смехом не рухнули в рыхлый снег, опьянённые внезапной свободой. Ленц прижал девушку здоровой рукой и нашёл её обветренные от долгой езды губы своими. Она не сопротивлялась. Жадно отвечала, словно не было между ними вражды и недомолвок, словно не её возлюбленный разбился на «Молнии» несколько недель назад. Жизнь — самый мощный наркотик и афродизиак, толкала её навстречу тому, кто оказался рядом, был так похож на неё саму своим бунтарством, тягой к познанию, мятежным умом.

— Ленц, — она почти простонала его имя, пытаясь вырваться, хотя он и не держал, а лишь невесомо гладил её по щеке металлическими пальцами.

Живое и мёртвое. Лето и зима.

— Ленц? — другой взволнованный голос раздался прямо над ними вместе с топотом, подоспевших на шум аварии людей.

Двое быстро расцепились и поднялись на ноги, торопливо стряхивая сухой снег, который был везде: путался в волосах, блестел на одежде, таял на губах.

Высокая женщина в расстёгнутой рабочей парке со смешанными чувствами рассматривала молодых людей и горящий на льду снегоход. На её растрёпанных каштановых волосах мерцали седые нити, а светло-карие глаза казались влажными.

— Я привёз в академию новую студентку. Её Милдред Миле зовут, — Кнехт едва сдерживал истерические смешки в голосе.

— Что я говорила тебе о снегоходах? Ещё одна подобная выходка, и ездить будешь только на собаках, Ленц! Я не шучу!

— Ну, мам, — совсем по-мальчишески потянул мужчина, в один момент превратившись из владельца огромной корпорации в нашкодившего ребёнка.

— Мама? — Лив думала, что после случившегося её будет непросто удивить.

— Ректор этой академии Анне Кнехт, — сухо представилась женщина и смерила Оливию оценивающим взглядом, а затем вернулась к сыну. — Документы у госпожи Миле в порядке, надеюсь?

— Вот, дерьмо, — ругнулся мужчина, обернувшись на почти полностью сгоревший вместе с чемоданом снегоход.

Глава вторая

— Силь-ви-я, — растягивая слоги, произнёс молодой человек за спиной девушки. — Ты чего тут в одиночестве?

Дэймон Крей встал перед ней и с лёгкой улыбкой оглядел размазанное по тарелке пюре.

— У-у-у, как все запущено, — протянул он, хитро подмигивая голубыми глазами.

Опустившись на освободившийся после ухода Хансен стул, сокурсник тряхнул головой, отчего из темной косички, закреплённой на затылке, выбилась прядь волос. Весь вид будущего молодого инженера выражал радость и предвкушение.

— О, конфетка! — совершенно по-детски воскликнул Дэймон, забрасывая красную карамель в рот. — А ничего так, вкусная…

Девушка холодно взглянула на своего одногруппника. Крей и раньше не отличался манерами, а с приличным поведением в обществе откровенно был не знаком, о чём с радостью сообщал при первой же возможности. А ещё он умудрялся её бесить одним своим видом. Чтобы не делал парень, Дэн всегда казалось, Дэймон специально раздражает девушку, наслаждаясь тем, как она в очередной раз окидывает взглядом болотно-зелёных глаз его растрёпанную причёску или испачканную в машинном масле одежду.

— Чего тебе, Крей? — нахмурив брови, буркнула Сильвия, складывая руки на груди.

Одногруппник расплылся в улыбке, перекатывая конфету во рту, отчего, казалось, по всей столовой разлетается перестук карамели о зубы. Пожалуй, не будь он достаточно одарённым механиком, Дэн давно бы попросила оставить её в покое. Но приходилось признавать, иногда вечная весёлость парня помогла направить мысли в нужное русло.

— Слышала, к нам теперь приставят собственного Ширмхеер, — пододвинув тарелку с остывшим пюре, проговорил тот, неуловимым движением успев заправить несколько ложек за щёки. — Сам Кеннет О'Шейн выразил желание наблюдать за нашей группой.

— Ищейка, временно исполняющий обязанности Алистера? — признаться, Дэймон сумел её удивить. — С чего вдруг?

Парень пожал плечами, загребая ложкой сразу несколько кусков мяса.

— Ты мне скажи, — изрёк Крей, поднимая глаза на девушку. — Ты же у нас работала с Серым Лисом. К тому же, всё ещё являешься лучшей на курсе. Да и принц тебя, вроде как, приметил на выставке.

— А потом четыреста человек отдали свои жизни, — кивнула Дэн. — Не думаю, что стоит возвращаться к тем событиям.

— Самое время! — заверил парень, забрасывая последнюю ложку пюре в рот. — Ты же знаешь, Михаэль приставил в академию своего протеже. Хотя, — нависнув над столом, что едва не касался губами лица Сильвии, парень понизил голос, — поговаривают, Кеннет О’Шейн не от Ищеек пришёл.

— А откуда же? — равнодушно хмыкнула Дэн.

— Специальный отдел, — округлив глаза, прошептал Крей. — Палачи и каратели.

Сильвия фыркнула. В умении Ширмхеер находить истину она очень сильно сомневалась. Иначе Ищейки не обвинили бы Салазара и Оливию Кроу в причастности к культу. Да и те убийства, приписанные молодому изобретателю, не оставляли сомнений — в правде Ищейки нуждаются меньше всего.

Поднявшись из-за стола, девушка слегка поклонилась.

— Спасибо за компанию, господин Крей.

Парень откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул.

— Ты спешишь? — вытерев рот салфеткой, спросил он. — Я вообще хотел с тобой поговорить не об этом.

— А о чём же?

Дэймон тяжело вздохнул.

— Мне нужна твоя помощь в одном щепетильном деле, — кося глазами в пол, стесненно пробормотал студент. — Ничего противозаконного, клянусь! — видя скепсис на лице девушки, поспешил заверить он. — Просто задание мастера Гилберта…

— Ты опять все пропустил мимо ушей? — воздев очи горе, простонала Сильвия. — Хорошо, Дэймон, я помогу.

— Отлично! — сразу же оставил играть безнадёжно убитого горем Крей, подскакивая из-за стола. — А если тебе вдруг понадобится моя помощь…

В этот раз Сильвия не сдержалась.

— Крей, если когда-нибудь наступит момент, что мне потребуется твоя помощь, то только в том, чтобы толкать тележку с моим бездыханным телом в жерло крематория! Пошли, нам ещё на пару сегодня.

Сказала и едва успела спрятать руки за спину. Благо в столовой народа почти не было, но всплеск оказался достаточно силен, чтобы с пальцев посыпались искры. Закрыв глаза, девушка сосредоточилась, стараясь унять рвущуюся наружу магию, перемешанную с перерастающей в ярость злостью.

Перед глазами встали похороны дядюшки. Сильвия до боли закусила губу, пытаясь сдержать накатывающие слезы, но воспоминание прорывалось, как вода из-под ледяной корки — неумолимо и безысходно. Дэн ощутила, как её утягивает все глубже в последние часы, проведённые у семейного склепа.

Пальцы вздрогнули, когда Дэймон ласково взял девушку за руку.

— Прости, Сильвия, я не хотел тебя расстраивать, — совершенно искренне извинился Крей. — Прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но, если хочешь поговорить об этом…

Новая волна ярости захлестнула студентку раньше, чем та осознала происходящее. Вырвав руку из успокаивающе поглаживающих пальцев парня, она отвесила ему крепкую пощёчину. Звук разлетелся по столовой, привлекая внимание немногочисленных посетителей.

— Видимо, я заслужил, — спокойно глядя прямо в глаза одногруппницы, кивнул Дэймон, потирая ноющую скулу. — Если не хочешь мне помогать, — он сделал паузу, тяжело вздыхая, — просто скажи, хорошо? Я отстану.

Похоже, Инга Хансен была права, подумала Сильвия, смотря на спокойное и слишком понимающее лицо одногруппника. Ей действительно нужна помощь.

— Нет, — справившись с эмоциями, проговорила девушка. — Извини, ты не заслужил. Я помогу тебе. А взамен ты тоже кое-что для меня сделаешь…

Ведь на ком ей учиться контролю эмоций, как не на человеке, вызывающем сильнейшее раздражение?

Дэймон взял ключ от лаборатории у смотрителя и расписался в книге посещений. Нововведение, призванное упрочнить порядок в академии, чувствующей себя слишком вольготно. С каждым указом Ширмхеер, с радостью закручивающих гайки свободолюбивым студентам, учебное заведение превращалось в военную казарму.

— Скоро строем ходить будем, — вздохнул парень, вставляя ключ в скважину. — Вот увидишь, Сильвия, ещё пару месяцев — и здесь будут казнить за чих или недоеденную кашу.

Девушка промолчала, глядя сквозь парня. Все её мысли занимала собственная реакция на Дэймона. Никто не вызывал таких сильных эмоций. И лишь одногруппник раз за разом выводил её из себя.

— Прошу, госпожа Дэн, — с улыбкой толкнув укреплённую магией и обитую железными полосами дверь, поклонился Крей. — После вас!

Кивнув, девушка вошла внутрь. Непривычный для инженерной лаборатории порядок вызвал чувство дежавю. Казалось, буквально вчера они вместе с Салазаром разбирали пауков-стражей.

Тогда здесь было полно народа, мастер Остин и ректор Хтонаган следили за происходящим, чтобы зафиксировать результаты. А сейчас… Пустота. Оказавшийся предателем Остин, едва не пристрелил Кроу в выставочном шатре. А ректор встал на сторону злодеев, пленив мага-механика.

Сжав губы, Сильвия на секунду зажмурилась. Пальцы опустились на край металлического стола. Медленно проводя подушечками по поверхности, она нащупала несколько неглубоких царапин — здесь вышла из-под контроля магия в одном из пауков.

Словно наяву девушка почувствовала, как Кроу обнимает её сзади, гася направленный в лицо заряд, неумело заложенный в стража. Если бы не он, Дэн угодила бы в лазарет, откуда вышла бы уже с уродливым шрамом на лице. Неуправляемая магия наносит очень серьёзные травмы.

— Силь-ви-я, — вновь растягивая слоги, произнёс Крей, придвигаясь сзади непростительно близко.

Вздрогнув, она распахнула глаза и обернулась. Дэймон с улыбкой всматривался в её лицо.

— Так что конкретно у тебя не получается? — спросила она, прижимаясь к столу.

Парень сделал шаг назад и, выудив из кармана брюк кусок ткани, бросил его на стол.

— Что там? — глядя на тряпку, когда-то бывшую носовым платком, спросила девушка.

— Ты мне скажи, — кивнул он, отряхивая ладони. — Выпало у тебя в столовой после визита магистра Хансен.

Прежде чем трогать неизвестный предмет, явно пульсирующий магией, Сильвия бросила на сокурсника внимательный взгляд, но Крей лишь кивнул на платок. Не чувствуя за парнем ничего дурного, Дэн развернула материю.

— Но как?.. — вырвалось у неё.

— Это ты мне скажи, подруга, что в твоих карманах делает личная печать убитой Ищейки Люсьена, — хмыкнул Дэймон.

— Содействие культу, — как наяву прозвучал голос Инги Хансен.

Неужели, подбросила? Но зачем? Если бы Чёрная Мантия хотела, чтобы Дэн отправили на плаху, нет никакой нужды подбрасывать кольцо убитого. Достаточно просто отдать её Ширмхеер, те сами найдут способ уличить её. Тем более, если в академии станет править балом профессиональный палач и каратель Кеннет О'Шейн, она сама на пыточном столе расскажет обо всём, что потребуют. И даже придумает то, чего никогда и быть не могло, если тот захочет.

Сильвия могла сколько угодно отрицать перед другими, но сама прекрасно слышала эти истории о маньяках специального отдела. По сравнению с ними Мисмира и Люсьен, с их унизительно-издевательскими замашками, показались бы маленькими неразумными детьми.

— Я не знаю, как эта вещь попала ко мне, — подняв подбородок, но не сводя с кольца взгляда, чётко проговорила Сильвия. — И почему я должна верить, что не ты пытаешься мне его подбросить?

Подобную мысль можно было бы допустить. Дэймон не отличался большим прилежанием в том, что касалось правил академии. Вполне вероятно, парень оказался перед выбором — по приказу Ширмхеер подбросить улику подозреваемой, чтобы у Ищеек был повод вырвать её из лап Чёрных Мантий.

— Не глупи, Дэн, — огрызнулся Крей, вставая у стола напротив неё. — Стал бы я тебе показывать кольцо, если бы хотел его подсунуть? Только дурак будет носить такую вещь в кармане.

Сильвия не сдержалась от ухмылки.

— Однако именно в кармане ты кольцо сюда и принёс.

Парень тоже ухмыльнулся.

— Я не дурак, Силь. Я сразу же воспользовался платком. Или нужно было на всю столовую крикнуть: «Госпожа Дэн, у вас упало колечко мёртвой Ищейки!»? Другой вопрос, что нам с этим делать теперь?

— Нам? — переспросила она.

— Разумеется! Ты же не думаешь, что я брошу тебя одну в беде? Дед бы мне этого не простил.

— При чём здесь твой дед? — недоумевала девушка.

— А то ты не знаешь! — всплеснул руками Дэймон. — Ладно, об этом потом. Лучше скажи, что делать-то будем? Не можем же мы просто делать вид, что ничего не произошло. Ищейки явно нацелились на тебя.

Сильвия нахмурила брови. Тут Крей прав — история с кольцом рано или поздно всплывёт. И нужно что-то придумать, чтобы не осталось никакой связи между ней и смертью Люсьена, особенно после подозрений в пособничестве кровавому культу. Вот только что?

— Ладно, оставим пока всё как есть, — кивнула она. — В чём у тебя проблемы с заданием?

Дэймон улыбнулся и тут же принялся раскладывать на столешнице куски металла, кристаллы накопителей и всевозможные провода.

— Я соберу сейчас регулятор магического потока по схеме, срисованной из учебника.

— Но еще Остин на лекции сказал, что в таком случае устройство сработает неправильно… — она попыталась отговорить парня, но тот перебил, не дав закончить мысль.

— Именно. В типографии допустили ошибку. И теперь, если собрать аппарат по книге, регулятор вместо изменения уровня магической силы образует неконтролируемый всплеск. В таком случае…

— Все артефакты в радиусе двух метров теряют заряд и становятся бесполезными,

— докончила мысль Дэн, тут же включаясь в работу.

Не прошло и пяти минут, как устройство с грубым дефектом было закончено. Теперь, как только они активируют его, неверно собранный аппарат испарит плетение из лежащего рядом кольца. После этого никаких следов на нем не останется. И соотнести его ни с Креем, ни с Сильвией Ищейки уже не смогут. Нужно будет только избавиться от пустой безделушки.

— Готово, — кивнула Сильвия, отходя подальше.

В прошлый раз такой выброс едва не покалечил её. Теперь же опытного Салазара рядом не было, придётся довериться собственным нестабильным силам.

Крей дождался, когда девушка выйдет за черту воздействия и запустил механизм. С громким хлопком регулятор выстрелил снопом алых искр, разрывая плетения и магию. Самого парня отшвырнуло к стене, а кольцо, подпрыгнув над столешницей, с глухим звоном отскочило в угол.

— Какого? Крей, надо было дождаться, пока я создам щит! — вспылила она, бросаясь на помощь дёргающемуся в судорогах одногруппнику.

Стоило склониться над жертвой эксперимента, в дверь лаборатории громко постучали, тут же открывая ее. Трое Ширмхеер в чёрной униформе разошлись по помещению, не обращая внимания на оглушённого студента.

— Добрый день, госпожа Дэн, господин Крей.

В проеме показался четвертый. Высокий широкоплечий блондин в форменной черной куртке с расстегнутым воротом. Он с любопытством посмотрел на лежащего парня

— Вижу, эксперимент вышел не очень удачным? — с насмешкой проговорил он, делая шаг вперед.

— Господин, — тут же позвал его один из Ищеек, вошедших первыми. — Сигнал точно пропал здесь.

— Значит, и кольцо тоже где-то здесь, верно? — подойдя почти вплотную к Сильвии, спросил старший. — Не подскажете, в какую сторону оно могло укатиться, госпожа Дэн?

— Вы не видите, ему плохо? — обернулась Сильвия, стараясь успокоить конвульсии Дэймона.

— Ничего, всего лишь небольшой всплеск, — склонившись над Креем, заявил мужчина. — Печально известный регулятор? — он демонстративно окинул взглядом прибор на столешнице. — Ай-яй-яй, госпожа Дэн, уж вам ли не знать, что в учебнике неправильно указана формула расчёта? Впрочем, я не ваш преподаватель, чтобы судить. Я здесь затем, чтобы забрать кольцо, пропавшее из списка вещественных доказательств. Кстати, позвольте представиться, — он едва заметно кивнул, делая вид, будто приподнимает несуществующий цилиндр, — Кеннет О'Шейн, новый глава безопасности Академии Высокого Волшебства.

— Не волнуйтесь, госпожа Дэн, — почти нежно проговорил Кеннет, когда они с Сильвией оказались в бывшем кабинете Серого Лиса. — Мои слуги обязательно найдут пропавшее кольцо. Жаль, конечно, что вы со студентом Креем стёрли все отпечатки ауры, но это ничего, — на губах мужчина заиграла жестокая улыбка, больше напоминающая волчий оскал, — обещаю, я докопаюсь до правды.

Девушка пожала плечами, проходя к свободному креслу напротив рабочего стола. Поправив подол юбки, опустилась на сиденье и сложила руки на коленях — ни дать, ни взять, покорная студентка перед строгим руководителем отдела безопасности.

— Не понимаю, о чём вы, господи О'Шейн, — холодно заговорила она, дождавшись, когда тот опустится на своё место. — Если при эксперименте присутствовал какой-то неучтенный артефакт, моей вины в том нет, вы можете проводить какую угодно экспертизу — я не причастна ни к пропаже ваших улик, ни к отпечаткам ауры на ней.

И ведь не врала — Сильвия действительно не воровала кольцо Люсьена, да и руками не трогала — так что даже будь на украшении хоть какие-то магические следы, её ауры там не появится. Вот только девушка сильно сомневалась, что главе безопасности это вообще нужно.

— Не переживайте, — кивнул он, продолжая улыбаться. — Мы обязательно во всём разберёмся, — заверил, открывая ящик стола. — Как ваше здоровье, госпожа Дэн? Мне доложили, ваш дядюшка был убит.

Вместо ответа Сильвия вскинул бровь, ровно постукивая ногтем по подлокотнику.

— Если хотите выразить мне свои соболезнования, можете не утруждаться…

Кеннет тряхнул головой.

— И правда, о чём это я? Как такая холодная и расчётливая девушка как вы вообще может испытывать нечто тёплое к другим людям. Мы же не пепельные, чтобы вызывать сочувствие, верно?

Отвечать сейчас не стоило, так что Сильвия просто чуть быстрее застучала ноготком по креслу.

— Вы хотите меня оскорбить, господин О’Шейн? Что ж, приятно знать, что вам хотя бы хватило ума делать это наедине. Иначе скандала было бы не избежать, — выпрямившись, проговорила она. — Хотя, даже забавно смотреть, как вы обвиняете меня, лучшую студентку академии, в чём? В мелкой краже? В сотрудничестве с эше’райх?

— То есть, вы признаете, что сотрудничали с Салазаром Кроу, на поверку оказавшимся пепельным колдуном? — словно почуяв добычу, мужчина весь подобрался в кресле.

— Могу вас заверить, господи О'Шейн, — мягко улыбнулась Сильвия, — подобное заявление заставит всю Империю задаться вопросом — как презренный пепельный миновал охрану Императора, был замечен в дружеской связи с принцем Адрианом. Как эше'райх получил документы об образовании в стенах Академии Высокого Волшебства, заведения, где половина преподавательского состава служит на высоких должностях таких организаций, как Ширмхеер и Чёрная Мантия? И как все эти люди могли сотрудничать с презренным пепельным, как они остались на своих постах, если допустили такую промашку?

— Ха! Вы слишком высоко цените свою жизнь, госпожа Дэн, — оскалившись, воскликнул Ищейка. — Ваше положение в Империи крайне шаткое. Я не дал бы и медяка за вашу жизнь. Стоит Чёрной Мантии отступиться, я сгною вас в казематах, вы не увидите солнечного света до конца своих дней.

— И настроите против себя весь двор Империи, — кивнула Сильвия. — Видите ли, господин О'Шейн, мною заинтересовался принц Адриан. И, как вы думаете, он погладит вас по голове, когда узнает, что вы бросили меня в тюрьму? Подвергли пыткам? Как отнесётся ректор Хтонаган к вашим словам, когда вы только посмеете протянуть свою лапу в мою сторону?

— Для Империи ваше слово ничего не значит, госпожа Дэн. Вы — не аристократка. И никогда ей не станете после событий на выставке. Уж поверьте моему опыту, никакой помощи вам не предоставят, — начальник службы безопасности явно забавлялся ситуацией. — Как я и сказал, ни ректор, ни принц не встанут на сторону пособнице пепельного, виновного в смертях четырёх сотен жертв кровавого культа.

Сильвия равнодушно пожала плечами.

— Вы можете попробовать, господин Ширмхеер. Я даже согласна официально заключить с вами дружеское пари. Если окажетесь правы — я сама подпишу все поданные вами документы, признаюсь в чём угодно, в чём желаете меня обвинить. Но если проиграете вы, — она приложила палец к подбородку, делая вид, будто раздумывает. — Вы съедите эполеты своего мундира, — указав глазами на плечи начальника службы безопасности, выдвинула требование девушка. — И сделаете это на глазах всей Академии Высокого Волшебства!

Мужчина откинулся на спинку кресла и побарабанил мозолистыми пальцами по столешнице. От дробного перестука по спине девушки пробежала холодная волна, словно это не фаланги отбивают ритм, а молоток палача дробит кости. Впрочем, с пудовыми кулаками Ищейки для таких дел не требуется инструмент.

Высокий и широкий в плечах, он умудрялся возвышаться над ней даже сидя в расслабленной позе. Вряд ли, конечно, все слухи относительно специального отдела верны, но сейчас Сильвии как никогда думалось, что Кеннет О’Шейн умеет убивать голыми руками.

В том, что перед ней воин, а не интриган, какими были Мисмира и Люсьен, Дэн разобралась сразу же. Да, новый начальник службы безопасности академии силен, как человек и влиятельная особа. Но основная сила — в его собственных руках. Именно на это и сделала ставку лучшая студентка, разумно предположив, раз мужчина далёк от придворных игр, она сможет переиграть его на этом поле.

— Вы предлагаете мне запятнать честь мундира, — медленно проговорил он низким, почти рычащим голосом. — Подобное не позволительно для меня, как офицера. Такие оскорбления, госпожа Дэн, не прощают. И будь вы мужчиной, я бы прямо сейчас вызвал вас на дуэль, в результате которой можете не сомневаться, ваши останки были бы доставлены в маленьких свёртках на ближайшее кладбище.

Что ж, примерно такой реакции она и ожидала.

— В этом случае, примите мои извинения, господин О’Шейн, но я не согласна на иные условия. И раз уж мы не пришли к соглашению, мне бы хотелось вернуться к занятиям. Или у вас ещё имеются вопросы?

Мужчина нахмурил брови и провёл грубой даже на вид ладонью по волосам, расправляя хвост. Светлые волосы опустились на плечи, в свете газовых ламп ярко блестя сединой в прядях.

— Это не все, госпожа Дэн. Кроме того, я не сказал, что вы свободны.

— Но и задерживать меня без каких-либо доказательств не имеет права.

— Я имею такое право, — снова переходя на рык, пророкотал он. — Я — начальник службы безопасности академии.

— И подчиняетесь ректору вверенной вам Императором академии, — кивнула Сильвия. — Лишь потому, что вы новенький в наших стенах, я останусь и выслушаю вас.

В глазах мужчины сверкнуло недовольство, но он справился с собой.

— Судя по бумагам моего предшественника, Алистера Фланнагана, вы помогали ему в работе, — он вытащил документы из ящика и бросил на стол. — В чём заключалось ваше участие?

Сильвия кивнула.

— Распознавание самодельных артефактов, изучение материалов в библиотеке, допрос избранных подозреваемых и свидетелей, — спокойно проговорила девушка.

— Предваряя ваш следующий вопрос — мне не платили, соглашение было достигнуто на добровольной основе.

— И разрешение производить незапатентованные артефакты входило в это соглашение? — под довольную ухмылку на лице мужчины из ящика выбралась ещё одна бумага за подписью Серого Лиса.

Идиот! Он подписал официальное разрешение? Сильвии так захотелось ударить себя ладонью по лбу, что даже рука зачесалась. Только наивный Фланнаган мог составить такой документ. Обход правил безопасности в день усиления мер по этой самой безопасности — одно наличие такой бумаги дискредитировало и саму девушку, и тем более — Алистера. А уж в свете событий на выставке — откровенное указание, кто виновен в прорыве культа.

Теперь обвинение в содействии кровавым воронам заиграло новыми красками. Но не мог же Лис не догадываться, что может повлечь за собой подобная бумага? Неужели специально подставил помощницу?

— Впервые вижу этот документ, — равнодушно пожала плечами Сильвия. — Можете так же позвать подчинённого для установления истины. Я не знала об этой бумаге до этого момента.

И, хвала всем силам, так ни разу и не воспользовалась правом торговать запрещёнными артефактами после вступления в силу этой проклятой договорённости. Естественно, об этом она не сказала вслух.

— Думаю, свидетельства моего человека вы все равно найдёте повода не признать, — растягивая слова, Кеннет поднялся с сиденья, опираясь тяжёлыми руками на столешницу. — И поэтому на этот случай у меня есть и другой свидетель. Госпожа Филиция, прошу вас зайти!

Дверь в кабинет открылась, и глава Сов, сонно зевая, вошла в помещение с кружкой дымящегося напитка. Поставив свою ношу, грациозно опустилась на краешек стола, совершенно по-хозяйски глядя на главу безопасности. Закинув ногу на ногу, женщина повернулась к Ищейке вполоборота.

— Звали, господин О'Шейн?

Глава третья

Анне Кнехт смерила сына убийственным взглядом, и тот перестал улыбаться. Не говоря ни слова, женщина развернулась на каблуках и направилась к воротам в замок. Ленц кивнул Оливии, и они поспешили следом. Ректор нарочито громко ступала по обледенелым плитам в своих высоких сапогах, и эта походка не предвещала ничего хорошего для двух молодых людей.

Лив прекрасно понимала мать своего несостоявшегося жениха. Потеряла мужа во время несчастного случая, сын стал инвалидом по собственной глупости, и совсем недавно мог оказаться в числе жертв нападения культа. Дважды! Он совершенно не следит за своим здоровьем и буквально несколько минут назад чуть не разбился на снегоходе. Девушка загибала пальцы в уме на каждый рискованный поступок молодого Кнехта и чувствовала, как сердце тревожно сжимается, при мысли о нём.

В замке оказалось ненамного теплее, чем снаружи. По коридорам гуляли сквозняки, и отопление явно не справлялось с обогревом. Оливия надеялась, в аудиториях будет теплее, иначе она просто не сможет держать в руках инструменты и письменные принадлежности. О холодной спальне и тяжёлых пробуждениях старалась не думать. Кроу и в Империи болезненно переносила зиму, а здесь этому времени года не было конца и края.

По серым стенам разбегались медные трубы, увенчанные вентилями, кое-где попадались врезанные термометры с подрагивающими стрелками. Никаких картин или внутреннего убранства, словно девушка очутилась не в академии, а на заводе. Молчаливые студенты в парках, отороченных мехом, проходили мимо и с любопытством всматривались в лицо незнакомки. Ленца же провожали благоговейными взглядами, однако сам изобретатель этого словно не замечал, а понуро брёл за матерью.

У неприметных дверей на первом этаже Анне остановилась и повернулась к сыну.

— С тобой поговорю позже. Оставишь меня с ней, — она небрежно кивнула на Оливию.

— Но!

— Это моя академия, Ленц. Я решаю, кто будет учиться здесь. Если госпожа, — вдова Говарда Кнехта ухмыльнулась, — Милдред Миле удовлетворяет нашим требованием, тебе не о чём волноваться.

— Я не буду мешать, просто постою, — не сдавался мужчина.

— Нет. И ради всего, Ленц, приведи себя в порядок. Через два дня встречаешься с канцлером, ты не можешь явиться к нему с такими нечесаными лохмами. Постригись и побрейся.

— Хорошо, мама. Пока подготовлю комнату для Милдред, — мужчина ободряюще улыбнулся перепуганной Оливии.

— Ты так уверен, что я оставлю её? — Анне скрестила руки на груди.

— Она нравится мне. Не обижай мою подругу. Скоро вернусь, — Ленц махнул девушке на прощание механической ладонью и нырнул в один из проходов.

Лив только сейчас осознала, что ей предстоит разговор наедине с госпожой Кнехт, и это после того, как лежала верхом на её единственном сыне! Тело Мил-мил явно играет с ней злую шутку. Кроу никогда не была такой развязной, а теперь совершенно не отдавала себе отчёта. Поцеловалась с Ленцем просто так. Сама! Безумие. Ласковое прикосновение металлических пальцев на щеке всё ещё будоражило воображение.

Анне с нежностью во взгляде проводила сына и тяжело вздохнула.

— Он заменил протез на нормальный?

— Да.

— Ты уговорила? — янтарные глаза с интересом изучали лицо Милдред Миле.

— Отчасти, — девушка не хотела вдаваться в подробности неприятной сцены с опрокинутым бульоном.

— А Ленц тебе нравится? — задумчиво спросила Анне, подмечая лёгкий румянец и смущение во взгляде собеседницы.

— Я не… Госпожа Кнехт, это, — Лив застали врасплох, и она мучительно подбирала слова.

И правда, нравится ли он ей? Когда-то нравился, пока составляла ему компанию до прихода отца. Мил-мил подначивала, расписывала качества молодого наследника, но Оливия лишь отшучивалась, никогда не рассматривая того в роли своего спутника жизни. Но отчего-то всё равно слишком долго смотрела на его губы, пока Ленц рассказывал о новых проектах, не считая дочь Декарда Кроу своей конкуренткой.

— Извини. Забудь, сама ему расскажешь о своих чувствах, если они есть, — с нажимом проговорила женщина и толкнула дверь кабинета. — Заходи.

Внутри оказалось гораздо теплее, и Анне повесила куртку на крючок. Лив последовала примеру и долго-долго приглаживала ладонями воротничок рубашки, не зная куда деть руки.

— Замёрзла?

— Немного.

Госпожа Кнехт скрылась за дверцей шкафа, а затем протянула гостье чашку с напитком. Онемевший от холода нос не чувствовал запаха, а по цвету жидкость напоминала чай.

— Залпом, — приказала ректор, и девушка испуганно проглотила нечто, заставившее её закашляться и судорожно хватать воздух.

— Коньяк? — просипела Лив и схватилась за горло.

— Зато согреешься.

Анне села за стол, запустила руку в карман, и по комнате мгновенно прокатилась волна, едва не сбившая с ног стремительно хмелеющую девушку. Оливия устояла, тяжело моргнула и разглядела натянутый вокруг купол тишины. Она не успела скрыть своего удивления произошедшим. Мать Ленца заметила реакцию и улыбнулась шире, а затем положила на стол часы, некогда принадлежавшие Декарду Кроу. Отец сказал, что потерял их сразу после похорон Говарда и Гордона Кнехтов.

— Откуда у вас это? — Лив сжала кулаки, мечтая наброситься на вдову с упрёками в воровстве.

— О чём ты? — невинно спросила женщина и погладила крышку часов с инкрустацией в виде красного камня.

— Откуда они у вас? — Оливия опять теряла над собой контроль, но в этот раз на неё накатила чудовищная слабость, ноги подкосились, и ей пришлось сесть. — Что со мной?

— Магическое истощение. Тот чудовищный всплеск, от которого вы так спешно уезжали на снегоходе, твоих рук дело? — Анне сцепила пальцы под подбородком, продолжая изучать гостью.

— Я не… Часы, откуда? Отвечайте… — воздуха в груди не хватало, девушка говорила судорожно и с придыханием.

— Ты мне приказываешь, служанка Мил-мил? — глаза цвета янтаря затянуло льдом.

— Ваша семья… всегда воровала изобретения моего… — обвинения полились слишком неожиданно, и Оливия едва успела остановиться.

— Вот как… Ну, договаривай про мою семью, про погибшего мужа и его брата. Про искалеченного сына, который спас твою жизнь, рискуя собой. Давай, Оливия Кроу, скажи про них гадкие слова из-за простых часов, ведь это то, что ты бросила Ленцу на похоронах, правда?

Девушку почти полностью парализовало. Напиток! Анне явно что-то подмешала.

— Ленц добрый мальчик. Даже слишком. Многие пользуются этим, вся Швицерра пьёт его кровь, но ты… — ректор встала из-за стола. — После твоих слов он переменился. Стал одержимым. Что ты сказала ему на похоронах? Отвечай!

— Мне было десять. Я не понимала… — горло и глаза невыносимо жгло.

— Что ты сказала ему? — повторила Анне и вцепилась Оливии в плечи.

— Сказала, что ненавижу его, и теперь Кнехты больше не будут портить жизнь моему отцу. Сказала, что рада… — слёзы покатились по щекам, и вместе с ними пришло облегчение, а мать Ленца расцепила пальцы.

Ректор самодовольно ухмыльнулась.

— Он ничего не рассказал мне тогда. Ленц был подавлен в тот день, единственное, что произнёс: «Однажды я сделаю так, что она передумает и заберёт свои слова назад». Ты передумала, Оливия? Ты ненавидишь моего сына и нашу семью?

— Нет.

— Не лжёшь, — кивнула Анне, достала из шкафа устройство, напоминающее револьвер, и зарядила его ампулой с прозрачной жидкостью.

Женщина подошла к обездвиженной жертве и поднесла дуло к нежной коже шеи. Оливия сдавленно закричала, но магический купол послушно поглотил все звуки. Щёлкнул зажатый до упора спусковой крючок — глухой скрежет механизма, и игла вонзилась в плоть, разнося антидот по организму юной Кроу.

— Ленцу не болтай лишнего. Будут свои дети — поймёшь. Я не держу зла на глупую десятилетнюю Оливию, но от тебя не знаю чего ожидать.

Девушка потёрла шею, стыдясь своего крика, в какой момент показалось, что Анне застрелит её. Всего лишь медицинский пистолет, как глупо!

— Я разрешу тебя остаться. Так ты будешь у меня на виду. Но есть условия, — как ни в чём не бывало, сообщила мать Ленца, словно не было только что этого жуткого допроса.

— Какое? — покорно поинтересовалась Лив, осознавая, как сильно изобретатель похож на Анне, оба Кнехта ставили ей свои требования.

— Всё просто: ты не лжёшь моему сыну и не играешь с его чувствами. Спросит прямо — ответишь. Не хочу, чтобы он страдал. Понятия не имею, что Ленц тебе нашёл, — пожала плечами женщина.

Пистолет занял место в шкафу, а Анне вернулась за стол и начала заполнять бумаги.

— Милдред Миле не пойдёт. Имперские газеты уже разнесли это имя, — ректор послюнявила кончик ручки и вперила задумчивый взгляд в новую студентку. — Лив Юнассон из простой рабочей семьи с приграничных к Империи земель. Ты получила грант от нас за выдающиеся способности в области инженерии.

— Спасибо.

— Это ещё не всё, — Анне стукнула пальцем по крышке часов. — Они, действительно, принадлежали Декарду. Но это подарок. Ленцу было тяжело после смерти дяди и отца, а мне пришлось быть сильной в его глазах. Даже когда не получалось найти сил встать с кровати. Он не должен был видеть моих слёз и слышать рыданий. Только этот артефакт помогал не сойти с ума… Теперь он не нужен мне. А вот тебе пригодится, чтобы сохранить свой секрет как можно дольше, чтобы не подставить моего сына. Следи за тем, что говоришь, а лучше вовсе помалкивай.

Оливия сжала в руках складки одежды, пытаясь подавить нарастающее раздражение. Снова к ней враждебно настроены, снова она бесправная девка под чужим именем. Но в этот раз её зовут Лив. Хоть что-то!

— Держи, — ректор взвесила часы на длинной цепочке и протянула своей новой студентке. — Я уважала твоего отца. Декард Кроу поддержал нас, когда конкуренты готовы были разорвать на части. Не могу оставить его дочь в беде.

Девушка жадно схватила артефакт, и купол слегка качнулся в сторону. Она коснулась алого камня, и магическая завеса исчезла.

— Составишь расписание с учётом своих пожеланий. Я не буду ограничивать тебя в выборе дисциплин, но настоятельно рекомендую курс истории и политического устройства Швицерры, иначе твоя маленькая легенда затрещит по швам, — Анне достала несколько потёртых учебников и атлас из шкафа.

— Преподаватель сразу раскусит ложь, — вполголоса ответила Лив.

— Поэтому заниматься ты будет приходить ко мне по вечерам. Прочитаешь к завтрашнему дню первые три параграфа из истории, вступление к политическому устройству кантонов Швицерры. Изучишь помеченные мной крупные промышленные земли и их столицы, жду тебя в семь вечера. Это понятно?

— Да, госпожа Кнехт, — Лив с любовью погладила большим пальцем отцовские часы и чуть не выронила, когда в дверь настойчиво постучали.

— Можно? — раздался голос Ленца.

— Подними воротник. След от укола ещё видно, — тихо скомандовала Анне. — И ни слова о нашем разговоре.

Девушка быстро выполнила приказ за секунду до того, как в кабинет зашёл Кнехт.

Мужчина немного привёл себя в порядок за это время: зачесал волосы назад и переоделся, но его мать это явно не устраивало.

— Мне за руку тебя вести к цирюльнику?

— Канцлер примет, даже если я заявлюсь к нему в нижнем белье, — рисовался изобретатель, украдкой поглядывая на Оливию.

Девушка старалась не подавать виду, но нервно дёргала себя за воротник, под которым сильно зудело после инъекции. А ещё сцена во дворе не давала покоя. Им определённо нужно будет объясниться, тем более после обещания данного Анне. Не лгать… А что говорить, если она и сама ничего не понимает?

— Ленц! — женщина стукнула по столу.

— Хорошо-хорошо, постригусь сегодня же! Я могу забрать Мил-мил? — мужчина положил руки на спинку стула, на котором сидела Оливия.

— Она не Мил-мил, не дури мне голову. Лив Юнассон, верно? — Анне посмотрела в глаза девушке.

— Лив Юнассон из простой рабой семьи, проживающей в граничащем с Империей кантоне. Получила грант от Кнехтов за выдающиеся способности в области инженерии, — механически повторила Кроу.

— Юнассоны? Это те с четырнадцатью детьми и пятнадцатым на подходе? — рассмеялся Кнехт. — Хитро! Мне нравится! Они сами в своих отпрысках путаются, никто не догадается.

— И зайди ко мне перед отъездом, есть разговор, — ректор тяжело опустилась на стул и толкнула рукой учебники для Лив.

— Да, мама, — он сгрёб книги и кивнул Оливии на дверь.

Какое-то время Кроу молча плелась за своим провожатым, даже не пытаясь запомнить обратную дорогу до кабинета Анне. Она уже пожалела, что не осталась в поместье таращиться на горы безучастным взглядом, а потащилась сюда. Зато Ленц казался счастливым и загадочно улыбался, словно задумал нечто, и разве что не подскоками шёл. Оливия впервые видела его таким обычным, домашним. Девушка и забыла, что у него была мать. На похоронах лишь мельком видела фигуру с тёмной вуалью, но даже не задумывалась, что за ней скрывалась убитая горем женщина. Тогда она казалась пугающим призраком, от которого десятилетней девочке хотелось держаться подальше.

— Ты уезжаешь? — внезапно спросила Оливия и поняла, что схватила мужчину за рукав.

— Да, но я вернусь, — пообещал он.

— Когда?

— Недели две. Самое большое — месяц. Нужно объехать фабрики и рудники. Если погода не подведет, буду раньше. Ты пока освоишься. Учиться было хорошей идеей, — поддержал Кнехт. — После введу тебя в курс дела и расскажу, чем ты сможешь мне помочь.

Ленц вдавил небольшую панель в стене, и просторное подъёмное устройство с чудовищным скрипом и тарахтением спустилось сверху.

— Лифт? — изумилась девушка. — Но тут мало этажей!

— Для здорового человека, да, — нехотя ответил изобретатель.

Лив виновато опустила взгляд, тут же заметив на полу старые борозды от колёс инвалидного кресла.

— Прости. Не подумала.

— Не за что! — Ленц пропустил спутницу в кабину, и устройство со скрежетом двинулось вверх. — Раньше вся академия знала, что это я спускаюсь. Многие сломя голову бежали помочь мне, мечтали выслужиться. Ненавидел всё это внимание, лучше бы меня не замечали. Но это невозможно, когда ты богатенький наследник и сын ректора академии, где каждый камень принадлежит твоей семье.

— Но сейчас-то ты можешь поднимать по лестнице, зачем пользуешься лифтом?

— Хотел похвастаться. Это тоже изобретение моей семьи. На похожих подъёмниках рабочие спускаются в шахты. Я тебе покажу их когда-нибудь.

Оливия не знала, что смущает её больше: близость с мужчиной в ставшей слишком тесной кабине, или его далеко идущие планы. Однако в одном была уверена наверняка — она больше не считала его отвратительным желтоглазым демоном. В сердце не осталось места ненависти. А ещё очень хотелось, чтобы он не уезжал. Лив надеялась на хорошую погоду в северной Швицерре. Две недели это ведь недолго?

Лифт выпустил пассажиров, и Ленц повёл гостью к единственной двери на этаже. Едва девушка переступила порог, поняла что находится в комнате мужчины. Простая мебель, застеленная тёмным покрывалом кровать, стены занавешены схемами-черновиками и инструкциями. А ещё в углу, поблёскивая медью, стояло старое инвалидное кресло.

— Уступаю тебе своё жилище. Здесь хороший вид на озеро, тишина и никого на этом ярусе. В ванной тёплая вода, прямиком из котельной. Белье свежее на постели. Шкаф я тебе освободил для вещей, — суетливо рассказывал Кнехт.

— У меня нет вещей. Всё сгорело.

— Точно, — он хлопнул себя по лбу. — Оставлю денег и попрошу маму отвезти тебя до города.

— Спасибо, — улыбнулась Оливия, но тут же напряглась, когда мужчина закрыл дверь на замок и убрал ключ в карман брюк.

Его рука взъерошила зачёсанные назад волосы, а затем потянулась к пуговицам на пиджаке.

— Но ты кое-что сделаешь для меня, Лив, — проникновенно попросил молодой Кнехт, и у девушки пересохло во рту от страха.

Тишина. Никого на этом ярусе… Никого, кроме медленно раздевающегося мужчины и перепуганной на смерть девушки, пятящейся прямиком к застеленной кровати. Губы обожгло воспоминанием о недавнем поцелуе. К панике примешался стыд и что-то новое, заставляющее сердце томно сжиматься. Она сошла с ума…

— Ты ведь делала это с Салазаром? — не отрываясь от пуговиц, поинтересовался Ленц.

— Что?! — страх схлынул, и теперь Оливия задыхалась от злости.

Мужчина снял пиджак, перекинул его через плечо и, наконец, посмотрел на гостью. Она прижимала руки к тяжело вздымающейся груди. Щёки горели алым, а взгляд был наполнен такой ненавистью и отвращением, что Кнехт целую секунду с непониманием изучал гневное личико, силясь понять причину такой перемены.

— Брата своего стригла? Ты вроде говорила как-то, или я перепутал?

— Салазара? Стригла? — румянец становился только сильнее, и теперь Лив стало стыдно за свои мысли.

До Ленца тоже медленно доходил смысл произошедшего. Он оглядел себя, посмотрел в расширенные от испуга глаза Оливии, а затем ещё раз прокрутил в голове свой вопрос.

— Ты же не подумала, что я?..

— Лучше молчи! Снимай рубашку тоже и ножницы мне давай. Постригу, — голос девушки не предвещал ничего хорошего.

— Я уже как-то неуверен, — смущённо рассмеялся мужчина. — Прости за эту сцену и недопонимание. Иногда мне кажется, что ты со мной на одной волне и читаешь мысли.

— Снимай, — строго повторила просьбу Оливия. — Хочу посмотреть твой протез.

Ленц недоверчиво вскинул брови, но от рубашки быстро избавился и даже попытался принять более выгодную позу, демонстрируя красиво очерченные мышцы на здоровой руке.

— Ты же ничего плохого не задумала? — мужчина поймал на губах Кроу недобрую усмешку.

— Предыдущий протез я вырубила секунды за три? Интересно, сколько мне потребуется, чтобы замкнуть этот? — Лив потянула на себя искусственную руку, а Кнехт даже не сопротивлялся.

— Мне тоже интересно.

Вместо того чтобы рассматривать устройство, девушка скользнула взглядом по шрамам и вспухшей коже вокруг крепления. Она была болезненно красной, а местами напоминала грубый сварочный шов.

— Воспаление? — Оливия осторожно коснулась искусственного плеча и погладила холодный металл, а затем провела кончиком пальца у самого основания протеза.

— Это постоянный процесс. Ничего не поделать, организм отторгает импланты, но я привык. Разгадала секрет?

Ленц боролся с тяжёлым дыханием. Снова слишком близко, и она смотрит по- особенному: без отвращения или как на диковинку. В её глазах нежность, ошибки нет.

— Мне нужно чуть больше времени. Хорошая работа.

— Спасибо, — он позволил себе сделать шаг навстречу Лив, протянуть к ней вторую руку, но Кроу тут же отпрянула.

— А ещё ты лжец.

— В каком смысле?

— Тогда, после приёма, когда ты подкараулил меня и прижал к стене, ты был пьян. Я хорошо помню, а это произошло уже после несчастного случая с котлом, если история вообще имела место.

— Чёрт. Так глупо попался, — он поднял руки над головой, изображая, что сдался.

— Что из этого ложь: твоя тяга к спиртному, или взрыв в лаборатории?

— А ты как думаешь? — Ленцу всё сильнее нравилась смелость и дерзость Оливии.

— Взрыв. Твои ожоги странные, они химические, а вокруг протеза кожа относительно здоровая. Ты отчего-то солгал о причинах своей инвалидности, я жду. Рассказывай!

— Лив, есть причины. Сейчас не время.

— А когда? Мы договаривались о честности. Я хочу доверять тебе, — не сдавалась девушка.

— Можешь не доверять пока что. Главное, ты здесь, и я тебе верю, — Ленц взял со стола ножницы и протянул их Оливии. — У меня в кармане ключи от паромобиля, схема академии с обозначенным на ней гаражом, а ещё карта Швицерры с кратчайшими маршрутами к границе с Империей.

— Ты считаешь, я вгоню тебе ножницы в горло, чтобы сбежать? — Оливия смеялась так громко, что Ленцу стало не по себе. — Ты не доверие моё проверяешь, а наличие мозгов. Я не идиотка, чтобы убивать тебя. Ты мой единственный союзник, причём весьма влиятельный. Без тебя мне никогда не отыскать Салазара и Алистера.

При упоминании Серого Лиса изобретатель помрачнел и горько ухмыльнулся.

— Любишь его?

— Кого?

— Алистера Фланнагана? — швицеррец не сводил пытливого взгляда с девушки, мечтая увидеть хоть немного сомнения и не обмануться.

— Он дорог мне, — смутилась Оливия, прокручивая в голове их немногочисленные встречи, последнюю ночь в академии и утерянную возможность попрощаться.

Сейчас же сердце саднило даже сильнее, чем когда она прочитала газету. Ранил взгляд мужчины напротив, того, кто без разрешения спас её и не скрывает своих намерений и чувств. Того, кого она сама поцеловала и несколько мгновений назад касалась обнажённой кожи, зная, какой эффект производят на Кнехта эти простые движения. Знала и всё равно делала. Зачем? Анне чётко озвучила свою просьбу: не давать её сыну ложной надежды.

— Ответь!

— Люблю!

— Хорошо, — он кивнул себе, словно принимал сложное решение, а затем резко схватил Оливию за плечи и наклонился к её лицу. — Я найду его. С того света достану и приведу сюда. Знаешь зачем?

— Зачем? — только и выдохнула Лив, продолжая сжимать ножницы.

— Хочу, чтобы ты посмотрела на него ещё раз и поняла, что на самом деле твои чувства были внезапным порывом. Сколько вы знакомы? Месяц, пару недель? Он знал Оливию Кроу? Ту девчонку с тёмными колючими глазами, которая не следит за языком? Которая смешно копирует походку отца и так же хмурит брови. Оливия Кроу, которой не нужно было носить откровенные наряды или кокетничать, чтобы я влюбился. Он знает её, или Милдред Миле?

— Замолчи, Ленц, — девушка дёрнулась, но Кнехт продолжал держать её.

— Я приведу его, и ты увидишь, Оливия. Ты уже знаешь, что мы с тобой идеальная пара. Мы мысли друг за другом заканчиваем и смотрим в одном направлении, как ты не поймёшь? Тебе духу не хватает этого сказать вслух, но я прав, и лучше бы Фланнаган был жив, что бы ты всю жизнь не терзалась. Я найду его, Лив, — горячо пообещал северянин и отпустил её.

Он поднял с пола рубашку и быстро оделся. Затем выложил из кармана вещи.

— Я не врал, — Кнехт потряс картой дорог Швицерры и ключом от паромобиля. — И я вернусь.

Ленц открыл дверь и не оборачиваясь вышел в коридор, оставив Лив наедине со своими мыслями. Он мечтал, чтобы ей было не так же больно как ему.

— Где твой пиджак? — поинтересовалась Анне, глядя на растрёпанного сына.

— Потерял. И да, я поеду к канцлеру в таком виде. Плевать. Что ты хотела?

Вдова Говарда достала из стола письмо со сломанной печатью:

— Это из кантона Зееграу. Сезонное течение не меняется. Море всё ещё судоходное. И, скорее всего, таким останется на всю зиму. Швицерра теплеет с каждым годом. Они вернутся, Ленц.

Кнехт побледнел. Страна только недавно оправилась после недавнего нападения варваров, которых уже язык не поворачивался так называть. За последние годы им удалось значительно улучшить вооружение. Во многом благодаря похищенным инженерам. Его инженерам, мальчишками, которых он сам воспитал и обучил! Как же мало у него времени, чтобы подготовить Оливию…

— Я понял. Позаботься о Лив.

Мать сжала механическую руку сына.

— Ты не сказал ей?

— Нет.

— Тогда я сама расскажу. Пусть знает, какой ты на самом деле!

— Не смей! Она будет со мной не из жалости или чувства долга! Это будет её выбор.

— Ты слишком честный, Ленц. Такие никогда не побеждают, — с тоской отметила Анне, продолжая гладить искусственные пальцы, изо всех сил мечтая вдохнуть в них настоящую жизнь.

— Не хочу жить как отец.

— Понимаю. Тебя сильно переменили ее слова, правда?

Он не ответил, сунул донесение из Зееграу в карман. Вот так, взял и проклял сам себя, мечтая о хорошей погоде. Теперь эта самая погода уничтожит его родину и все что так дорого. В прошлый раз нападающие дошли почти до центрального кантона.

— Я ничего не скажу, если ты просишь, и позабочусь о ней. Но не потому что Оливия Кроу мне нравится. Для меня она навсегда останется той, кто сотворил с тобой это. Но у нас должок перед Декардом, не более.

— Ты изменишь своё мнение, — улыбнулся Ленц.

— Даже не проси. И знаешь что, не стригись пока. Поезжай к канцлеру так. Может, в этот раз он действительно испугается тебя и прислушается, — она ласково потрепала сына по колючей щеке.

Глава четвертая

Редкие капли влаги падали с прогнивших труб на каменный пол, отмеряя секунды, как в клепсидре водяных часов. С каждым ударом звук волнами разлетался по неприметной комнате, отражаясь от стен.

Салазар опустился на рассохшийся стул, устало вздохнул и прикрыл глаза. Последние дни превратились в калейдоскоп бега, встреч с разными бандитами Империи и бесконечную смену убежищ.

Когда Кроу вытащил едва не разбившегося насмерть Лиса из воды, тот успел сказать лишь имя. Мужчине пришлось приложить немало усилий, чтобы найти нужную лачугу, таща на своих плечах бессознательного Алистера.

Эше'райх могли вылечить многое. Но для этого нужно иметь целое энергетическое ядро, заполненное магией. А после иридия, несмотря на успех с освобождением, Салазар все никак не мог восстановить рассыпавшийся на осколки внутренний резервуар.

Каждый день, едва вставало солнце, молодой мужчина садился на стул и, сосредоточившись, старался восстановить разрушенное ядро. Представляя перед собой полупрозрачную сферу, расположившуюся у солнечного сплетения, напитывал силой, вытянутой из мира. Но каждый раз потоки находили лишь пустоту — иридий так долго и сильно выжигал магию из тела Кроу, что теперь резервуар не желал реагировать.

И от лечения Лиса собственными силами пришлось отказаться. Обращаться к бывшим знакомствам мага-механика было бы глупостью. Ещё при первой встрече с информаторами Серого Лиса, Салазар выяснил — они оба официально мертвы. А любой, кто встретит воскресшую парочку, будет осыпан золотом с ног до головы. Стоило больших усилий не прикончить сообщившего новости гонца местной банды, но Кровавый Принц рассчитывал с помощью мастеров плаща и кинжала — воров, грабителей и убийц — не только помочь переломанной кукле, в которую обратился Фланнаган после прыжка с поезда, но и вернуться в Академию Высокого Волшебства. Ему там многие задолжали. И Салазар поклялся обязательно взыскать долги с каждого, кто посмел встать на пути.

— Больше никаких игр в хорошего мальчика, — прошептал он, в очередной раз пытаясь насытить своё ядро. — Больше никакой доброты.

Оливия. Источники, поднятые на уши, не обнаружили её в академии. Девушки словно и не было никогда в стенах заведения. Её никто не искал, но заочно обвинили в пособничестве культу. По идее, должны были объявить розыск, но Император молчал. И это наводило на мысли.

Сестра наверняка попала в руки культа. Это подозрение не давало покоя. Если по поводу навешанных на него трупов Салазар и был спокоен, то отсутствие сведений об Оливии приводило едва ли не в панику. Слишком многое завязано на девчонку, слишком сильно он сам зависит от неё. И где теперь искать поселившуюся в теле служанки сестрёнку?

Влипать в неприятности та умела с детства. Воспоминания о далёком прошлом, когда настоящий Салазар ещё только познакомился с Кровавым Принцем, хлынули тёплой волной. Все вокруг заполнило яркое солнце, выжигая тени и оставляя его посреди залитой белым поляне.

Мужчина увидел мальчишку, смотрящего за маленькой девчонкой в коротком платьице. Оливия же с интересом наблюдала, как муравьи тащат листья и мёртвых жуков к себе под землю. Один толстый и рыжий взобрался по подставленной ладошке, добежал до запястья и, покрутившись на месте, надолго замер, грозно водя усиками.

— Салазар, не хочешь помочь сестре? — от стены света донёсся красивый женский голос.

Пальцы сидящего на рассохшемся стуле Кроу сжались на коленях.

— Вот ещё! — фыркнул мальчишка. — Это же муравьи, что в них интересного?

— Не скажи, сынок, — потрепала по голове мужская рука с часами, украшенными красным камнем. — Каждый в этом мире играет свою роль. Например, ты знал, что все муравьи думают одним разумом?

— Это как? — подняв глаза на ещё молодого Декарда, спросил Салазар.

— Очень просто, сынок. Каждый муравей, даже самый крохотный, общается со своими собратьями и именно поэтому они выживают — потому что постоянно держатся друг друга.

— Они магические?

Мужчина рассмеялся.

— Конечно, нет. Самые обычные.

— Салазар, не всего можно добиться магией, — снова прозвучал голос женщины.

Видение ушло, взрослый Кроу прикоснулся к щеке и стер холодную дорожку. За окном стремительно темнело, наступили сумерки. Сколько же он просидел?

Мышцы ног уже привычно пронзали тысячи раскалённых игл, пришлось опереться на трость. Впервые используя её по прямому назначению, мужчина с трудом встал. Если Кнехт так чувствует себя постоянно, Ленцу не позавидуешь. Впрочем, сам Кроу тоже не в том положении, чтобы кто-то хотел поменяться с ним местами.

Не только Серый Лис пострадал от бегства. Сам Салазар сильно хромал, так и не восстановившись после самоубийственного прыжка с горящего поезда на острые камни. Отсутствие магии только усугубило процесс выздоровления.

Проковыляв к кровати, где в бреду метался Алистер, мужчина окинул взглядом покосившуюся тумбочку с лекарствами. Положение беглеца вынуждает идти против разума, оплачивая невероятные цены теневого бизнеса. За банальный аспирин приходилось платить полновесным золотом, едва ли не догоняя цену зелья от Красной смерти. Но остаться без Фланнагана Салазар не мог — им и помогают только потому, что выплачивают таким образом какой-то мутный долг перед Лисом.

Кровавый Принц подозревал, вскоре придётся покинуть и это убежище — рано или поздно, кто-нибудь проболтается, что видел мёртвых подельников культа в городе. И если придётся бежать — обоих ждёт арест и смерть. С переломанными ногами и хромым носильщиком далеко не убежишь.

Магия всегда имеет цену. За то, что освободился от иридия, пришлось выжать из тела все, что можно. И даже больше — Кроу и сам не знал, сколько силы выплеснул ради спасения. А уж тащить на себе и глушить в двух покалеченных мужчинах отголоски боли…

И вот уже две недели — ни капли магии. Ядро не просто иссякло, оно разрушено. Хотелось зажмуриться и, подобно волку, лишившемуся пары, выть на луну от горя. Слишком тяжело осознать себя всесильным, а в следующую минуту — оказаться хромым калекой без капли магии.

— Госпожа бесстыжая ложбинка, — с улыбкой прошептал Лис, мотая головой со слипшимися от пота волосами.

— Нашёл время о девках мечтать, — толкнул собрата по несчастью Салазар. — Приходи в себя, облезлый ты лис!

Положенный секретный стук оторвал его от наблюдения за Фланнаганом. Огладив отросшую щетину на подбородке, Кроу проковылял к неприметной двери. По ту сторону гнилой перегородки, служащей больше для собственного успокоения, чем реальной защиты, стоял мужчина, завёрнутый по самые глаза в грязный тёмный плащ.

Не дожидаясь приглашения, визитёр грубо оттолкнул изобретателя в сторону и тут же закрыл за собой створку. Оглядевшись в полутемном помещении, на секунду задержал взгляд на Алистере.

— Так и не помер? — неприятным скрипящим голосом проговорил гость. — Ладно, это даже хорошо.

— Чем обязан, Люций?

Мужчина стянул капюшон, обнажая лысую голову. Худое костистое лицо, изъеденное оспой, по-рыбьи невыразительные серые глаза скользнули по трости, поднялись к переносице Кроу.

— Большой передаёт, что время на исходе, Ворона, — процедил через губу. — Слухи ходят, за ваши головы награда имеется. Так вот, Большой проявляет интерес, когда вы нашему брату ее заплатите.

— Мы и так платим вам целые горы! На одни только… — зашипел Салазар, мгновенно распаляясь от накопившейся злости.

Визитер чуть откинул голову назад, с презрением глядя на него.

— Ты мне тут не шипи, богатенький мальчик, — в горло Кроу упёрлось острие ножа.

— Я таких, как ты, по три штуки за ночь на тот свет отправляю. Понял?

Салазар опустил глаза на приставленное оружие. А в следующую секунду Кровавый Принц сжимал оторванную кисть, так и не выпустившую кинжала. Бешенство, копившееся все эти дни, прорвалось сквозь пелену человеческой стороны, обнажая вторую часть души Кроу.

Орущий на пределе слуха убийца катался у его ног, брызгая кровью по комнате.

— Мама была права, — бросив кусок плоти на пол, прошипел Салазар. — Не всего можно добиться магией. Магией доброты — в том числе. Я был к вам терпелив, делился и помогал, но вам все мало. И знаешь, что, Люций? Кажется, у меня только что закончилось терпение.

Склонившись над баюкающим культю посланником местного главы бандитов, Кроу с удовольствием ощутил, как в такт сердцу бьётся ядро. Ноги перестали болеть, а сила переполняла каждую клетку тела.

— Тебе конец, тварь! — сжав зубы, пригрозил однорукий гость.

Салазар склонил голову набок.

— Говоришь, Большой хочет, чтобы мы платили? Пожалуй, я в настроении прогуляться.

Раттенвурф — говорящее название. Город, где скрывались последние дни Кроу и Фланнаган, действительно походил на клоаку. И запахом, и внешним видом. Сотни бездомных, калек и просто нищих просили милостыню под покровом солнца. А когда небо рассыпало соль звёзд, на улицы выплёскивались отбросы общества — убийцы, воры, шлюхи… Стража пряталась в своих караулках и дальше центра носа не совала — влиятельные теневые бароны крепко держали законников за мужские органы.

Уже успело потемнеть, и Салазар, до сих пор пребывающий в облике эше’райх, постоянно ловил отсветы чужих заклинаний. Слишком много амулетов и артефактов таскали на себе работники ножа и топора. Видимо, сказалась суеверность ворья — большинство побрякушек были совершенно бесполезны, но имели оттиск сложенной энергии изготовившего их мастера. Что примечательно — судя по всему, у подпольных владельцев Раттенвурфа имелся свой собственный артефактор.

Под ногами хлюпала грязь. Пожалуй, если бы Кроу предложили выбрать самое отвратительное место на свете, он, ни секунды не раздумывая, выбрал бы Раттенвурф. Даже Швицерра, почти не пригодная для жизни, и то лучше этой поросшей в отходах и грязи дыры.

Пробираясь все дальше от центра, Кровавый Принц всматривался в ночную темень, предпочитая путь без лишних свидетелей. Раз уж бандиты решили попробовать шантажировать Салазара, то от простых жителей тем более нечего ожидать защиты. За голову двух беглецов назначили награду? Значит, любой нищий калека сейчас может стать богаче на неопределённое количество золота.

— Я бы дал по весу самого человека, — хмыкнул Кроу, растворяясь в чернильно тёмных тенях проулка.

Навстречу двигались две фигуры. Крадучись, они явно высматривали жертву. В груди пепельного заклокотала ярость — пара убийц определённо направляется за ним. Есть единственный способ остановить врага — уничтожить его.

Дождавшись, пока незнакомцы пройдут мимо, Салазар вышел за их спинами и в два коротких взмаха когтей уменьшил население города на пару голов. Хлюпая чёрной грязью, развернулся и продолжил путь.

Серого Лиса не тронут — даже Императору он нужен будет живым, иначе их казнили бы прямо в академии. Прецеденты бывали. А раз так — можно разобраться с одной проблемой, прежде чем думать, где искать новое убежище. И думать быстро — ещё предстоит выяснить, что случилось с Оливией…

Где может обитать глава разбойников? Трехэтажный особняк, словно в насмешку возвышающийся над районом нищих, был окружен чадящими наркотиком притонами, яркими борделями. По улицам бродило слишком много людей, чтобы не вызвать панику.

Кровавый Принц уступил место Салазару. Исчезла серость, глаза покинула тьма. Если бы не щетина и грязный костюм, доставшийся в наследство от какого-то пижона, неизвестно как оказавшегося в оборудованной под собственные нужды канализации, любой признал бы в прихрамывающем мужчине богатого мага- механика. Но сейчас встречные лишь отводили брезгливые взгляды.

Пожалуй, в таком виде есть и свои плюсы, подумал Кроу, перебирая ногами. Стоило разорвать единение, ноги снова заболели. Благо, часть силы ушла на восстановление — с хромотой ещё можно смириться, конечно, если она не навсегда. Главное — ядро пульсировало магией.

Два охранника в дорогих костюмах окинули его внимательными взглядами, но без проблем пропустили внутрь. Дом Большого, центр всего незаконного, что только можно себе вообразить, швырял в глаза пригоршни света, золота и дешёвого кича. В своей прошлой жизни Салазар никогда бы и руки не подал человеку с такой тягой к роскоши.

Шёлковые алые занавески, привезённые из песков Ашэра, золотые канделябры с вычурными, явно лепленными на заказ свечами. Мягкие ковры, брошенные под ногами, оригиналы картин на стенах. Всё это по отдельности говорило о богатстве, но вместе — вызывало тошноту и желание убраться подальше от такой безвкусицы. Хозяин словно с порога кричал, что смыслит в искусстве не больше, чем полевая мышь в высшей магии.

Скривившись, Кроу прошёл вперёд — его уже встречал одетый по всем правилам столичной моды дворецкий. Интересно, он с ума не сходит от контраста города и своего рабочего места?

— Господин, — приняв мятый цилиндр и замызганный плащ, поклонился слуга. — Ваша трость.

— Я без неё никуда, — ответил Кроу, кивком указывая на дверь. — Хозяин один?

На секунду нечто мелькнуло в глазах, но Салазар даже не стал ломать голову. В крайнем случае придётся убить здесь всех, кто посмеет заявить какие-то требования к нему.

— Проходите, — кивнул дворецкий, широким жестом отворяя дверь. — Вас ждут.

Пожалуй, стоило бы напрячься, но вместо этого мужчина лишь сильнее толкнул створку и, помогая себе тростью, вошёл в кабинет.

Большого не зря называли так. Огромный, почти нечеловеческих габаритов лысый мужчина сидел за выстеленным зелёным сукном столом и потягивал из бокала коньяк. Аромат дорогой выпивки витал по кабинету, полностью отведённому под книги. Окинув библиотеку взглядом, Кроу нашёл несколько впечатляющих экземпляров. Даже удивительно, что Раттенвурфом заправляет такой любитель чтения. Или это лишь пыль в глаза, как и холл?

— Вижу, ко мне есть вопросы? — подняв светлую до прозрачного бровь, низким голосом проговорил хозяин.

— О, у меня есть, что спросить, — с шипением Салазар опустился в кресло напротив.

— Например, кто растрезвонил всей округе, что я и Лис — в Раттенвурфе.

Большой пожал плечами.

— Слухи ходят, — неопределённо ответил он. — Так понимаю, раз ты бросил своего лисёныша, всё совсем стало плохо. Он издох?

Кроу выдавил из себя улыбку. Нога начинала болеть всё сильнее, а ядро — угасать. Что же творится? Не могла так быстро иссякнуть магия. Неужели культ до сих пор цедит из него силы? Или… От мысли о сестре Салазар вздрогнул. Оливия занимается магией, выкачивая из брата все соки. Он же объяснял!..

Стиснув зубы, чтобы пережить очередной всплеск боли, маг-механик поднял побелевшие глаза на хозяина кабинета. И ведь не скажешь же, что ему далеко за семьдесят. При такой массе тела наверняка давно должен был испортить себе все нутро. Может, у него не только артефактор имеется, но и парочка магов?

— Мой… собрат по несчастью, — подобрал слова гость, — прекрасно себя чувствует, чего не скажешь о трёх ваших убийцах.

Сунув руку во внутренний карман, Салазар бросил на стол палец Люция. Приметная татуировка на средней фаланге, недвусмысленно намекала, что её хозяин — человек Большого. Трогать таких — смертельно опасно. По крайней мере, в Раттенвурфе. По крайней мере, был.

С невозмутимым видом гигант в кресле пожал плечами.

— Я не контролирую всех в этом городе. И, честно говоря, даже если бы было так, всё равно не вижу никакой причины портить мне вечер, разбрасываясь кусками человечины в моём кабинете, господин Кроу. Вам оказали доверие, оказали милость, когда вы явились к моим людям, испросив разрешения затаиться. Да, я сдержал слово, когда-то данное Фланни, приютил вас. Но, — он сбросил палец со стола, — раз уж вы стали убивать моих людей, я чувствую свои обязанности выполненными сполна!

Кроу сузил глаза, сжимая пальцами одной руки — трость, второй — колено. Буквально секунда понадобилась, чтобы подняться на ноги и, освободив клинок из ножен, приставить острие рапиры к горлу Большого.

— Господин Кроу! Уберите свою игрушку! — раздался от двери приказ.

Скосив глаза, Салазар действительно опустил рукоять трости. Перед ним стоял высокий худой старик в дорогом одеянии. Блёклые глаза, скуластое лицо, длинные, зачёсанные назад волосы. Из-под плаща торчал воротник рубашки с наколотой брошью в виде песочных часов или…

В мгновенье ока поняв, кто перед ним, Кроу без сил опустился на стул.

— Боюсь, в этой партии вы проиграли, господин Кроу, — расплылся в довольной улыбке Большой, угрожающе хрустя пальцами. — Господин Райн прибыл сегодня утром и предложил мне поистине достойное вознаграждение за вас, — продолжил он, переводя взгляд на Чёрную Мантию. — Рад, что вы оказались столь предсказуемы.

Господин Райн сделал шаг вперёд и опустился в свободное кресло. С мягкой улыбкой разглядывая молодого мужчину, кивнул сам себе и, повернувшись к хозяину кабинета, положил ладонь на внушительный кулак Большого.

— Спасибо за помощь, господин Барат, — негромко поблагодарил он. — Империя больше не нуждается в ваших услугах.

Стоило договорить, Большого в мгновенье ока распался горсткой пепла. Моментальная смерть, ошеломленно глядя на представителя касты сильнейших магов, понял Кроу.

Как назло собственное ядро угасло, стоило Райну использовать своё заклинание. И вызвать единение снова не получалось. Почему? Что изменилось? Неужели, конец?..

— А теперь, — меж тем заговорил старик, погладив волосы, — когда мы остались вдвоём, я думаю, самое время, господин Кроу, обговорить дальнейшие перспективы.

— Перспективы? — хмыкнул Салазар, борясь с новым приступом боли.

Чем больше он проводил времени рядом с Чёрной Мантией, тем сильнее накатывали волны. Старик не мог носить при себе иридий — иначе бы не смог колдовать. Тогда что это? Как?

— Конечно, — улыбнулся старик, картинно всплеснув руками. — Вы же не думали, что единственный на всю Империю эше'райх сможет передвигаться по нашей территории без присмотра?

— И что же, решили убить меня здесь и сейчас?

— Зачем убивать того, с кем можешь договориться? — пожурил Райн мужчину. — Не всё в этом мире даётся силой, господин Кроу. И сегодня я предлагаю вам договориться.

— С Императором? Он уже показал своё отношение, приговорив меня к смерти на столе.

— Император? — сделав удивлённое лицо, переспросил старик. — О, нет, господин Кроу. Я представляю интересы исключительно организации, известной вам, как Чёрная Мантия.

— Мой принц, — приговаривал звенящий голос, пока нежные пальцы перебирали спутанные пряди.

Алистер всегда спал неспокойно, ворочался, скидывал тёплое одеяло на пол, сминал простыню.

Женщина, имя и лицо которой Серый Лис уже не помнил, приходила по ночам, разглаживала ладонью складки на постели, поправляла подушку и подтыкала одеяло. Он притворялся, что спит, лишь бы услышать её ласковые слова. Днём мама всегда старалась вести себя сдержано в присутствии супруга, считавшего, что сыновья должны расти настоящими мужчинами, а не изнеженными девчонками. Он шутливо грозил жене, когда та пыталась украдкой поправить воротничок одному из детей, но она воспринимала всё слишком серьёзно, резко отдёргивалась, а мужчина громко смеялся, заражая своим смехом любимую и сыновей.

— Мой принц, — повторил сквозь толщу дрёмы становящийся глуше голос, а затем раздался второй, он окликнул женщину по тому самому забытому имени.

— Я же говорил тебе не называть их так! Хочешь накликать беду на нашу семью?

— мужчина был зол, и с трудом не срывался на крик.

Сон мгновенно схлынул с Алистера, но глаза мальчик не открывал.

— Прости. Я не это имела в виду. Это всего лишь ласковые слова, я не закладывала в них никакого смысла, — женщина шмыгнула носом.

Тяжёлая поступь пронеслась по комнате, отец Алистера схватил жену, прижал к себе и шумно вдохнул запах её волос.

— Нет. Это ты меня прости. Все время забываю, каково тебе пришлось. Император не человек, Он есть сущее, у Него не может быть обычной смертной сестры, да ещё и лишённой магии. Прости! Прости меня за всё и за эти слова тоже. Знаю, ты никогда не любила меня, знаю, тебе пришлось согласиться на этот брак и уехать из столицы. Я злюсь на себя, на тебя, на весь мир. Прости…

Алистер слышал знакомые шорохи и звуки поцелуев.

— Ты болван, — мама никогда не называла отца так, но в этом ругательстве было столько любви, что оно не казалось оскорбительным. А вот если бы Алистер назвал так брата, тот непременно поколотил бы его. — Не любила, но сейчас-то люблю. Хватит пугаться собственной тени! Мы никому не нужны, про нас давно забыли.

— Думаешь? — недоверчиво спросил мужчина. — Дастин старше Адриана, а способности Алистера растут день ото дня…

— Я жена владельца судоходной компании, какую угрозу Императору могут представлять мои дети? — изобразила удивление супруга.

— Мы должны что-то сделать с ним, — Алистер почти чувствовал кивок в свою сторону. — Его магия опасна.

— Я знаю одного человека, он обещал помочь, — прошептала женщина. — Он дал мне это и сказал позвать, когда будем готовы.

Любопытство заставило маленького мальчика открыть глаза…

… родители исчезли вместе с детской комнатой. Над бывшим начальником службы безопасности нависал, грозя обвалиться, потолок старой лачуги, а в нос ударял сильный металлический запах. Кровь! Салазар?!

Алистер резко сел, и в глазах тут же потемнело. Тело отказывалось слушаться, сказались многочисленные переломы и кормёжка с ложечки. Никогда в своей жизни, мужчина не чувствовал себя таким беспомощным и раздавленным, но то было в прошлом. Прямо сейчас сквозь каждую клеточку проходили невидимые импульсы, сращивали кости и лечили повреждённые ткани. Серому Лису медленно возвращалось зрение, он надеялся увидеть Кроу и услышать его ехидные замечания в свой адрес, но мага-механика не было в комнате. Единственный, кто составлял компанию Алистеру, лежал на полу в луже собственной крови.

— Люций… Вот дерьмо! А я предупреждал тебя, если много хапать, то руки могут не выдержать, — нервно рассмеялся Лис, прикидывая, как ему и Салазару аукнется расправа над одной из крыс Большого.

В том, что Люция грохнул Кроу, мужчина даже не сомневался.

Пугало другое. Алистеру было весело. Неконтролируемый смех вырывался из груди так, что сложно было дышать, а потом он просто повалился рядом с трупом, продолжая истерически хохотать.

— Принц! Ты представляешь себе, Люций? Я племянник Императора, — Серый Лис хлопнул мертвеца по плечу.

— Ори погромче, ещё не все в этой дыре услышали. Уже пожалела, что показала тебе. Ты жалок, Алистер. Не понимаю, почему Мастер делал на тебя такую большую ставку.

Мужчина тупо уставился на мысы крохотных сапожек у своего лица. Секунду назад в комнате никого не было, а теперь… Он поднял взгляд вверх и наткнулся на амулет, похожий на асимметричные песочные часы, или мантию с широким воротом, но не это было самым поразительным.

Принадлежал символ ребёнку, маленькой девочке лет десяти. Золотистые волосы непослушными пружинками выбивались из-под капюшона и явно раздражали хозяйку. Она несколько раз дунула на пряди, пытаясь убрать их с лица. Пухлые губки исказились недовольной гримасой, а на щеках появился румянец. Однако Чёрная Мантия быстро одёрнулась и приняла деловой вид.

— Мы уходим, Серый Лис.

— Ты кто такая? — Алистер сел, продолжая изучать внезапную гостью.

Она лишь ткнула себя пальцем в талисман и вскинула брови.

— В Мантии берут малолеток? Как же плохи нынче их дела. Где Салазар?

Девочка проигнорировала едкое замечание в свой адрес и со скучающим видом окинула труп Люция.

— Салазар Кроу мёртв.

Бывший начальник службы безопасности вскочил на ноги и схватил незнакомку за грудки:

— Ты убила? Отвечай, где он? Что вам надо от нас?

Незваная гостья невесомо коснулась пальцами ладони Алистера, и мужчину отбросило к кровати.

— Салазара Кроу убил пепельный, вселившийся в его тело, — она принялась загибать пальцы как ни в чём не бывало — Двадцать три года назад, если я ничего не путаю. Ты никогда не знал настоящего Салазара Кроу. Существо, с которым ты делил эту лачугу, не человек. А сейчас твой друг эше'райх у моих людей.

— Твоих людей? — ухмыльнулся Лис, потирая поясницу.

— Моё положение в Чёрных Мантиях далеко от заурядного адепта. Я Новое Дитя. Подобных мне считают чудом. Моя сила превосходит многих Мастеров. Со мной считаются, — проговорила девочка с едва скрываемым самодовольством.

Ребёнок всё же оставался ребёнком.

— В конце концов, это я излечила тебя, — закончила свою речь она.

— И как же зовут незаурядную адептку? — поинтересовался Алистер, разглядывая подвёрнутые рукава на тонкий детских запястьях. — Кому сказать спасибо за исцеление?

— Химми, — вполголоса представилась девочка, словно стыдясь своего имени.

— Это не имя… — у мужчины перехватило дыхание. — Ты? Нет!

Таких детей Империя не признавала. Бесправные куклы, зачатые в ужасе и насилии вымирающими волшебниками этого мира. Безумное желание сохранить крупицы магии толкало культистов на отвратительный ритуал — создание вот таких вместилищ. После всех зверств, проводимых над похищенными девушками, на свет появлялись только по-настоящему могущественные дети.

— Да, ты прав. Мантии забрали меня у культистов сразу после рождения. Воронам не удалось скрыть мощный выброс энергии, это спасло меня от участи матери. Я благодарна. Если бы не Мастер, стала бы батарейкой, а потом таким же бесправным инкубатором. Меня бы насиловали, пока не родила нового мага… Новую Химми.

— Так ты знаешь, как тебя зачали? — с ужасом спросил Лис.

По сравнению с Химми, коченеющий труп Люция казался неприметным потёртым ковриком на полу.

— Да, — безэмоционально ответила волшебница. — Мастер рассказал.

— Зачем ты здесь, Химми?

— Это была последняя воля моего Мастера. Я должна пробудить тебя, Алистер, когда придёт время.

— Какое время?

Мужчине всё больше казалось, что он сходит с ума. Мертвец, девочка-маг, созданная культистами, связь с Императорской семьёй и дремлющая сила внутри.

— Время перемен. У меня всего один вопрос к вам, господин Фланнаган, — тон Химми стал пугающе официальным. — Веруешь ли ты в отца нашего Императора?

Алистер не мог сдержать ненависти, исказившей лицо. Как часто он слышал эти роковые слова: в тот день, когда гвардейцы вырезали всю его семью, когда опекун Карстен выгонял на его мороз, заставляя молиться, когда Ищейки устраивали ему унизительный допрос. Интересно, а гостей выставки убивали с именем Императора на устах? В его славу лилась кровь невинных?

Химми с довольным видом изучала своего нового подопечного.

— Ты готов! — кивнула девочка и монотонно зачитала: — Море сделает третьего сына Отца истинным.

До этого момента, разум Серого Лиса был под толщей льда, а теперь словно кайлом кто-то долбил по морозной корке, пытаясь добраться до теплящегося под ней магического ядра, разгоравшегося всё сильнее. Было невыносимо, хотелось кричать, плакать, умолять, чтобы прекратила. Но Химми не останавливалась.

— Старшим в возвращении принца шести.

По телу прокатилась приятная волна, уносящая боль. Алистер знал последние слова, которые должны навсегда сорвать замок, сдерживающий его суть. В один голос с девочкой-химерой и шестилетним мальчиком из далёкого прошлого он произнёс:

— Когда наступит ночь мамы.

Очередная заслонка слетела с петель, и Серый Лис снова возродился.

— Я знаю одного человека, он обещал помочь, — прошептала женщина. — Он дал мне это и сказал позвать, когда будем готовы.

Любопытство заставило маленького Алистера открыть глаза…

…на ладонях матери покоился амулет, похожий на песочные часы.

— Он называет себя Мастером. Ему можно верить.

Это было похоже на сильное опьянение. Волна за волной накрывала некогда слабое и искалеченное тело бывшего начальника службы безопасности. Фразы, звучавшие бессмысленным набором слов, вскрывали замки, навешанные в далёком детстве. С каждой сорванной петлёй приходили картинки. Бессвязные, яркие, пугающие.

— Не понимаю, как он сделал это?

— Если кто-то узнает, у нас будут проблемы.

— Я заплатил хозяину лавки, он не станет болтать. Даже не понял ничего.

Маленький Алистер смотрел на взволнованных родителей и сжимал новенькую игрушку, отданную самим владельцем магазинчика.

А потом были ребята, задирающие Дастина на улице. Сложно было оставаться в стороне, когда тот возвращался то с разбитой губой, то с гематомой. Мальчик не сделал ничего особенного, просто сказал оставить старшего брата в покое. Сначала кто-то мерзко и визгливо засмеялся, пока другие потешались над маленьким защитником. Алистер повторил просьбу, но уже с нажимом. Взгляды обидчиков остекленели, смех стих, а глумливые гримасы сменились полной покорностью. Тогда будущий Серый Лис впервые ощутил силу своего дара над людьми, и не смог не воспользоваться. Сн заставил их извиняться перед Дастином, а затем есть землю. Шестилетнему ребёнку это показалось забавным, а старший брат в ужасе утащил его домой и рассказал родителям об увиденном.

Через несколько дней пришёл молодой мужчина с приятным голосом и амулетом в форме часов на груди.

— Что я теперь такое? — спросил Алистер явно довольную собой Химми.

— Идеальный правитель. Разумеется, тебе ещё многому предстоит научиться, но ты уже сильный эмпат. Даже с блоком сумел собрать вокруг себя верных последователей, которые ради тебя были готовы на многое.

Бывший начальник службы безопасности с тоской подумал о лисятах, особенно о погибших во время стычки. Швицеррец Майло, южанин Дастин — тёзка родного брата, воспоминания о котором начали возвращаться стремительным калейдоскопом. Найджел… Мужчина сжал руки в кулаки, при мысли об ужасной находке на болотах за академией. Он обязательно найдёт ту тварь, что сделала это и прикидывалась бедным парнем. И где-то на грани сознания брезжила мысль, что если он собрал лисят благодаря силе — их смерти лежат на нём. Это он привел их туда, где молодые ребята нашли свою смерть.

— Идеальный правитель не смог уберечь академию и своих людей. Зачем я вам?

— горько заметил мужчина.

Химми накрутила на палец тугую кудрявую прядь.

— У тебя не было шансов, Алистер. Те силы, что стягиваются по всей Империи, не подконтрольны лишённому дара Серому Лису и его храброй, но маленькой стае. Однако сейчас ты не один.

— Ты не ответила на вопрос. Зачем я вам?

Девочка задумчиво посмотрела на Алистера, а затем её милое детское личико стало хищным:

— Знаешь, чем такие как мы опасны?

— Такие, как мы?

— Да, ты и я, Серый Лис. Два недобитых зверька, лишённые семьи. Мою мать тоже прикончили, я даже не видела её, лишь во снах. Представляла лицо такое же, как моё, светлые кудрявые волосы. Они тоже от мамы. Не хочу верить, что ими наградил меня один из насиловавших её ублюдков.

Мужчина поёжился от сквозившей в каждом слове угрозы и ненависти.

— Мастер рассказал мне всё, и теперь сложно найти более преданного союзника против кровавого культа.

— И чем это делает нас похожими? Культ не убивал моих родителей.

Бывший начальник службы безопасности прислушался к странным шорохам за дверью, но девочку они совершенно не волновали. Крысы?

— Это правда, — с готовностью согласилась та. — Но они убили твоих лисят, студентов. Подружка Мил-мил пропала без вести. Не отрицай, твои эмоции сейчас слишком сильны, ты буквально орёшь мне на ухо, хотя внешне остаёшься спокойным. Но я научу тебя, Алистер. Мы победим, — горячо обещала Химми.

— Тебе самой нужно учиться сдерживать эмоции, Чёрная Мантия, — насмешливо заметил Лив.

— Спорим, через несколько секунд ты сбросишь эту маску безразличия?

Шорох превратился в шарканье ног и тихий шёпот. Алистер почувствовал минимум троих людей за хлипкой перегородкой.

— Твои люди? — мужчина нервно сглотнул и потянулся сознанием к нарушителям.

— Нет, — улыбалась девочка. — Твои.

Дверь распахнулась, и Серый Лис потерял дар речи. Потрёпанные лисята с двухнедельной щетиной несколько долгих мгновений изучали осунувшегося бледного мужчину, силясь признать в нём прежнего Алистера.

— Господин Фланнаган! — Теодор рванул вперёд.

Эзра и Коллин попытались остановить его, но не успели. Парень вцепился в бывшего начальника и издал какой-то булькающий всхлип, уткнувшись тому в грудь.

— Двадцатку, — Эзра протянул Коллину ладонь.

— С чего двадцать-то? Ты ставил десять, что он кинется обниматься, — пробормотал лисёнок.

— И ещё десять, что разревётся. Я жду!

— Как девка, — сплюнул Коллин, глядя на Тео. — Здрасти, господин Фланнаган. Скучали?

Глава пятая

Стоило Ленцу выехать из подземного гаража под академией, зеркала заднего вида поймали три серых паромобиля, рация ожила и последовала перекличка среди водителей. Изобретатель улыбнулся, пропуская одну из машин вперёд. Построение на горных дорогах незамысловатое: ехали колонной на одинаковых паромобилях, временами перестраиваясь на широких участках. Где находится Кнехт, знали только члены службы безопасности. В них глава компании был уверен, как в самом себе. В преданности с ними могли побороться разве что лисята Алистера или Ищейки Императора.

Транспорт для Швицерры разительно отличался от того, что ставили в кортеж для поездки в Империю. Эти машины оборудованы лебёдками с укреплёнными тросами, противобуксовочными цепями на колёсах и крепким каркасом, способным выдержать средний по силе камнепад. Всё это не раз спасало во время опасных путешествий.

До ближайшей заправочной станции было два часа пути. Там процессия заполнит сжиженным газом баллоны и двинет дальше в столицу уже без остановок.

Ленц расслабленно откинулся в кресле. Он знал наизусть каждый опасный поворот на серпантине. Механическая рука послушно отзывалась на мозговые импульсы, управляя паромобилем.

Мужчина посмотрел на блестящие металлом пальцы, вспоминая прикосновения Оливии. Зря он так с ней. Девушке пришлось нелегко. Последний год выдался для неё весьма трагичным. Отец, лучшая подруга, брат, Алистер…

Пальцы оставили глубокие следы на обшивке руля. Ленц уже давно подумывал воспользоваться секретом, который вынашивал всё это время. О нём знали лишь Декард, Анне и доктор Отт. Главное, чтобы мать не проболталась. Ленц больше не хотел заполучить Оливию таким гадким способом, теперь он верил, что девушка сможет полюбить его сама, без жалости или из чувства вины. Только из-за неё он стал инвалидом, из-за неё каждое утро слышит скрежет собственных зубов сквозь сдавленные стоны. Бесконечная слепящая боль, отвращение к своему телу, осознание собственной слабости и зависимости от кусков металла, заменивших конечности — вот, во что превратилась жизнь влюблённого юнца. Но что хуже всего, он стал любить Кроу ещё сильнее, потому что в её взгляде не было жалости. Девушка смотрела, как и всегда — как на опасного противника и извечного врага. Это даже веселило.

Кнехт ухмыльнулся. Целовала его она тоже с не меньшей страстью. Ленц провёл здоровой ладонью по губам. И как это понимать? Рубашку с него стащила. Смешная!

Громкий взрыв заставил мужчину инстинктивно дёрнуться. Сначала он с ужасом подумал, разорвало газовый баллон одной из машин. Но затем первый паромобиль в колонне неуклюже свесился с покорёженного моста, отчаянно закапываясь в снег задними колёсами.

— Тандер, Альба, тросы. Фрегата, держитесь — командовал Ленц поравнявшимся с ним водителям.

Несколько мужчин рванули с крюками и зацепили их к фаркопу Фрегата. Натужный визг лебёдок и скрип утрамбованного снега музыкой звучали в голове изобретателя. Спаслись.

Сегодня спаслись. Из открытых окон появились стволы ружей с мощной оптикой. Снайперы оглядели местность и уцелевшую часть моста, затем дали отмашку.

— Чисто, господин Кнехт, — отозвался Тандер в дребезжащих динамиках.

— Что с Фрегатой?

— Сорвали заднюю ось. Дальше не поедем. Сюда бы ещё пиротехников с ремонтниками, надо понять, кто и как подорвал секцию моста, — ответили из спасшейся машины.

— Разве неясно? — процедил Ленц. — Матиас. Они в прошлом месяце его из собственного дома похитили, теперь заставляют работать на себя. Показывают нам, что мы даже в своей постели не в безопасности. Альба, оставайтесь с Фрегатой, доедем с Тандером. Разберитесь тут и попробуйте поймать их. Академию предупредите и усильте охрану. С Лив не спускать глаз, она важна…

Динамики покорно затрещали в ответ.

Матиас остался верен Швицерре и допустил намеренную ошибку в сборе детонатора. Как она аукнется бедному пиротехнику, Ленц старался не думать. Варвары оставят парня в живых, но лишат ноги, или сразу обеих. Шантажировать больше нечем — семьи и подружки у того не было.

Изобретатель тяжело вздохнул и покатил вслед за Тандером по левой части моста. Дом уже давно не дом. Чем же порадует канцлер?

Остаток пути до заправки, Кнехт провёл в удручённом состоянии. Теракты становились уже обыденностью для страны. Охранять каждый мало-мальски важный объект было невозможно, и варвары пользовались тем, что в стране дефицит самого дорогого ресурса — людей.

На газовой станции Тандер снова ощетинился стволами. Это было лишним. На заправочных пунктах несли круглосуточную вахту силовики.

Чем ближе к столице, тем чаще пестрили государственным триколором контрольно пропускные пункты. Серый, белый и синий — под цвет самой Швицерре. На мостах стояли будки, по периметру расхаживали собаки, натасканные на поиск взрывчатки.

Дороги ожили дымящими дилижансами, санями и упряжками, неизменным оставались лишь лица проезжающих мимо северян: жёсткая решимость, граничащая с безысходностью. Кто сегодня подорвётся на оставленной в горах ловушке, кого завтра похитят и увезут в рабство?

— Ленц, сынок, — пропел Йогелли Моранд, едва изобретатель в сопровождении охраны шагнул в просторный светлый кабинет.

Седые зачёсанные назад волосы, острый нос с горбинкой, и бледно-голубые глаза. Правитель медленно терял зрение, но очки на людях не носил, считая признаком слабости.

— Добрый день, господин Канцлер.

Изобретатель по этикету склонил голову, борясь с гримасой от обращения «сынок». Где была эта забота, когда от компании отца и дяди едва не осталась одна лишь фамилия? И кто в итоге вытащил их с матерью из дыры? Декард Кроу. Тот самый Кроу!

— Как доехал? — праздно поинтересовался Моранд.

— Едва не потерял Фрегата вместе с командой. Мост над ущельем Ройс оказался заминирован.

— Все живы? — Канцлер картинно схватился за сердце.

— Да, мои люди разбираются на месте и ликвидируют последствия теракта, — отчитался Кнехт.

— Ты молодец, молодец, мой мальчик, — Канцлер похлопал по искусственному плечу своего гостя, а затем кивнул на стеклянные дверки, где стояло слишком много элитного имперского алкоголя. — Хочешь выпить?

В этот раз Ленц не смог скрыть отвращения в лице и отрицательно мотнул головой.

— Жаль-жаль. Скверные дела творятся у наших соседей нынче. Но ты знаешь не понаслышке, так ведь?

— Это у них скверные дела? — едко прокомментировал гость, но тут же замолчал, под гневным взглядом подслеповатых глаз Моранда.

— Тяжёлое время в Империи — тяжёлые дни в Швицерре. Пора бы запомнить.

— Прошу прощения, господин Канцлер, — выдавил из себя Кнехт.

— Последние годы ты был весьма дружен с Кроу. Частенько наведывался к ним. Даже помолвлен был с Олавией.

— Оливией, — поправил Ленц, борясь с неприятным предчувствием.

— Мои соболезнования. Она умерла от болезни? Бедняжка.

— Да. Благодарю, — мужчина резко убрал за спину механическую руку.

Мозговые импульсы вышли из-под контроля, кулак угрожающе сжался и норовил врезать по лицу Йогелли Моранда.

— Всё это бросило тень на нашу страну. Ты ведь знаешь, кем оказался Кроу. Да и сестра его, поговаривают, обманула всех, инициировала свою смерть. Мутная история… Понимаешь?

— Нет.

— Надо бы вернуть расположение Императора. Доказать, что Олавия в прошлом, а ты готов идти дальше и породниться с кем-то из приближённых к Короне аристократов.

— Я пустился в опасное путешествие и чуть не потерял своих людей, чтобы услышать о желании Империи женить меня? — Ленц едва сдерживал нервные смешки.

— Преданность в мелочах, мой мальчик.

Наследник Кнехтов хотел поинтересоваться, а не справляет ли Канцлер нужду по расписанию, составленному Императором, но вместо этого холодно спросил:

— Имя у моей невесты уже есть?

— О, ты можешь выбрать, — Моранд взял со стола лист с фамилиями известных семей Империи и протянул Ленцу.

— Какая щедрость, — мужчина скользил взглядом по столбикам, пока не наткнулся на демонстративно вычеркнутых Кроу.

Разумеется, семьи Милдред Миле там тоже не нашлось.

— Ты послужишь своей стране? — спросил Канцлер.

— Да. Моя жизнь всецело принадлежит Швицерре, — Кнехт положил бумагу на стол и стукнул металлическим пальцем по одной из фамилий. — Она. Я женюсь на ней. Завтра же.

Ленц с удовольствием следил за выражением лица Канцлера. Морланд несколько раз сощурился, пытаясь прочитать имя избранницы своего верного подданного. Когда сомнений не осталось, мужчина поднял взгляд на Кнехта.

— Эллейн Руннаган? Эту шутка такая? — вскипал Канцлер.

— Нет, — невозмутимо ответил изобретатель. — Это имя есть в списке. Всё по правилам, я женюсь на ней.

— Она всё равно что мертва, Ленц. Это плевок в сторону Империи, после всего, после всего… — Морланд не мог подобрать слов, и Кнехт горько усмехнулся.

— Вот и я не знаю, за что нам расшаркиваться перед ними, господин Канцлер. Не позволяйте им унизить нас ещё сильнее. Мы выполним уговор, но позвольте мне сохранить свою честь и свободу. Эллейн давно находится под протекцией семьи Кнехт. Этот выбор не вызовет ни у кого вопросов. Руннаганы древний род, а она их последняя представительница. Разжалоблю газеты печальной историей любви.

— Мне не нравится это, — уже спокойнее ответил Йогелли.

— Хуже точно не будет, господин Морланд. Я могу идти? А то мне необходимо обрадовать невесту.

Канцлер устало махнул рукой и опустился в кресло. Он достал из стола початую бутылку крепкого шоколадного ликёра и налил тягучую жидкость в бокал.

— Мне тоже это всё надоело, Ленц. Договорюсь с судьёй, завтра же поженит вас. Ты же её опекун?

— Да.

— Проблем не возникнет. Сами дали список претенденток, всё по-честному. — ухмыльнулся Йогелли и добавил. — Это будет грандиозный скандал.

— Надеюсь на это.

— За Швицерру? — мужчинца поднял напиток над столом.

— За Швицерру! — Ленц щёлкнул механическими пальцами по стеклу.

Охрану пришлось оставить за дверьми особого отделения исследовательского института, основанного Кнехтами. Здесь занимались самыми тяжёлыми больными, от которых отказались даже врачи Империи. Именно сюда отправили попавшую в кому Эллейн Руннаган.

Девушке было около пятнадцати, когда неконтролируемая сила хлынула через край и разрушила поместье древней семьи, похоронив всех под обломками. Выжило лишь несколько слуг, оказавшихся вдали от эпицентра, а сама Эллейн впала в беспробудную кому, превратившись в пустую оболочку.

В то время Ленц проводил первые испытания систем поддержки жизнеобеспечения хроников, и не раздумывая согласился взять опеку над ребёнком.

Вылечить её не удалось, зато собственная магия была в состоянии питать приборы, сохранявшие в теле остатки жизни. С тех пор Эллейн стала тестировать медицинское оборудование, под наблюдением врачей и инженеров.

— Она транспортабельна? — спросил мужчина заведующего отделением Тадэуша Отта, младшего брата Тобиса.

— Вполне. За последние три года нам удалось добиться стабильного состояния. Но это не человек, господин Кнехт, при всём моём уважении к юной Эллейн, она просто аккумулятор без души.

— Я смогу вывезти её в город на несколько часов?

— Да, но система вентиляции лёгких очень громоздка. А на дорогах брусчатка. Лучше пригласить прессу и судью в главный холл, — доктор едва заметно скривился.

— Мне тоже не нравится, Тадэуш. Но так надо. Могу увидеть её?

— Разумеется, только благодаря вам, госпожа Руннаган ещё дышит. Вчера ей бы исполнилось восемнадцать.

— Поздравлю её лично, — грустно улыбнулся Ленц и шагнул в одиночную палату.

Юная аристократка выглядела пугающе красивой, в больничной робе. Прозрачная бледная кожа, блестящая тёмная коса, отливающая медью в свете ярких газовых ламп. Тонкая трубочка, торчащая из трахеи и заставлявшая грудь девушки подниматься при каждом вдохе, змеёй уползала в массивный агрегат.

Казалось, милое личико хмурится во сне, а длинные густые ресницы дрожат. Невозможно! В этом теле нет души и жизни. Кнехт уже видел, как подобное произошло с Оливией. Он едва не сошёл с ума, осознав, что невеста впала в такое же состояние…

— Прости меня, Эллейн, за представление, что планирую устроить. Мне гадко от того, что задумал. Знаю, где-то ты есть и слышишь меня. Не рассчитываю, что поймёшь.

Он преклонил колено у кровати и осторожно взял невесомую руку. Даже в таком состоянии хрупкое тело источало мощные волны магии.

— Спасибо, что спасаешь меня. После всего, обязательно отпущу тебя. Достаточно ты настрадалась, — он погладил гудящие приборы с гербами Швицерры и своей компании.

На следующий день в холле больнице толпилось столько народу, что охране пришлось насильно выводить людей. Новоиспечённый супруг водрузил кольцо на безымянный пальчик госпожи Кнехт, а вспышки фотоаппаратов не упустили ни единого кадра. Струйки дыма взмывали к потолку при каждом щелчке затвора.

— Вы счастливы, господин Кнехт?

— Безмерно. Все эти годы ждал, когда Эллейн достигнет совершеннолетия. Я верю, что мои врачи исцелят её недуг, и мы станем одной семьёй, как мечтали наши отцы.

— А разве не Кроу была вашей невестой?

Ленц наградил объективы камер полным презрения взглядом.

— Не смейте в моём присутствии упоминать эту фамилию. Враги Империи — враги Швицерры.

Репортёры слово в слово записывали признания изобретателя, а сам Кнехт мечтал придушить себя за сказанное. Придётся нарушить данное Лив обещание и ограничить поступающую к ней прессу. Такую новость непременно подхватят и извратят в «Джентльменах и нравах», а он просто не успеет вернуться в Академию и всё объяснить. Ведь и это Ленц тоже делает ради неё, чтобы быть с ней, пусть так.

— Прошу нас извинить. Эллейн необходим отдых, а меня ждут дела компании. Спасибо, что разделили сегодня мою радость. В обеденном зале больницы накрыт праздничный стол. Пожалуйста, будьте нашими гостями, — благодарно склонил голову мужчина и снова почувствовал на себе хищные объективы десятка дымящихся камер.

Доктор Отт засуетился и дал команду помощникам, которые повезли кресло с женой Кнехта к лифтам.

— Усиль охрану, Тадэуш. Я её под удар сегодня поставил своим внезапным выбором. Хорошо? Она нужна нам живой, пока вокруг столько шумихи. Умрёт сейчас — это будет катастрофа.

— Понял, — коротко кивнул заведующий, и чуть погодя спросил. — Сколько мы ещё будем терпеть произвол Империи?

— Не знаю. Но конкретно этот унизительный жест нам сделал принц Адриан. На письме Канцлеру стояла его печать.

— Убийца, — выдохнул врач.

— Аккуратнее в высказываниях Тадэуш…

— Там были и наши студенты, Ленц! Их пустили в расход. Чего ради?

— Если бы я знал. Но пока нам остаётся лишь улыбаться и радовать наследника. Мы ничего не сможем сделать сейчас.

— Как там мой брат поживает? — сменил тему младший Отт.

— Ворчит на меня, как всегда, — пожаловался Ленц.

— Смотрю, ты протез сменил на нормальный. Неужто, Тобиас достучался? — заметил доктор.

— Типа того, — уклончиво ответил изобретатель и улыбнулся сам себе.

— Женщина? А, не говори ничего, всё и так видно по твоей блаженной роже, — снисходительно покачал головой Отт. — Осторожнее в шахтах. Не хочу тебя видеть среди своих пациентов.

— Сразу в морг? — хохотнул мужчина.

— О, ты шутить начал! Всё серьёзнее, чем я думал. Как во время учёбы.

— Она особенная, Тадэуш, — проговорил Ленц.

— Не сомневаюсь. Познакомишь?

— Обязательно. Береги, Эллейн.

— Аты себя.

Заметки разносило стремительной пневмопочтой далеко за пределы Швицерры, и уже через несколько дней вся Империя знала о важном событии в жизни наследника Кнехтов. Обрывки разговоров в коридорах замка услышала и Оливия. Тупая ноющая боль сковала сердце. Два разных чувства терзали бедную девушку: горечь по погибшему Алистеру и гнетущая ревность к Ленцу. Безумие! Как можно испытывать такие сильные чувства к разным мужчинам. Оливия Кроу не такая! Неужели, всему виной чужое тело, ставшее клеткой для девушки? Она вернулась вечером после занятий и рухнула на подушку, мечтая дать волю раздирающим эмоциям и вдоволь наплакаться.

Однако этому было не суждено случиться. Стук в дверь отвлёк фальшивую Лив Юнассон.

— Что вам? — недовольно крикнула Оливия.

— Я знаю, кто ты, — вкрадчиво сообщил женский голос.

Глава шестая

— Звали, господин О’Шейн?

— Звал, госпожа Филиция, — кивнул Кеннет, отстраняясь от Совы. — Сядьте, пожалуйста, в кресло. Мой стол не предназначен для того, чтобы на нем сидели мои подчиненные.

Женщина вскинула бровь, и грациозно виляя бедрами, добралась до стоящего у стула кресла.

— Итак, госпожа Дэн, — оторвав взгляд от Совы, проговорил О’Шейн, — мы остановились на вашем праве производить и продавать запрещённые артефакты.

Сильвия равнодушно пожала плечами.

— И? На этом документе нет моей подписи, господин О’Шейн. Я его никогда не касалась, вижу впервые. О его существовании узнала лишь сегодня.

— Она говорит правду, — кивнула Филиция, прикрыв глаза.

Студентка ощутила на голове холодные птичьи когти, словно перебирающие волосы — магия ночной начальницы безопасности идеально подходила к прозвищу. Ощущения неприятные, но ничего серьёзного или болезненного. Банальное сканирование, одна из черт всех менталистов.

— Отлично, — на лице Кеннета появилась отвратительная ухмылка, — собственно говоря, я на это и рассчитывал, — изрёк он.

Сильвия вскинула бровь.

— Если вы знаете, что я не имею никакого отношения к этой бумаге, зачем привели сюда?

Ширмхеер сложил пальцы в замок и оперся на них подбородком, внимательно разглядывая девушку.

— Потому что иначе было бы совсем просто, госпожа Дэн. Скажите, кроме того, что документ существует, вам есть, что добавить по этому поводу?

— Совершенно нечего, — качнула головой Сильвия, прекрасно представляя, как когти Филиции вскроют ложь.

— Она говорит правду, — голос Совы прозвучал хрипло.

Тебя явно назначили на должность не из-за сильных магических навыков, подумала Дэн, бросая взгляд на женщину. Всего лишь два сканирования, а уже выдыхается. Таким темпом на пятом вопросе Филиция потеряет контроль и сожжет ядро дотла, чтобы потом пару недель восстанавливать энергию.

— Что ж, ожидаемый ответ, — кивнул Кеннет, убирая бумаги о назначении студентки второго курса в помощники. — А теперь последний вопрос — соглашение, о котором сказано в этом отчете — правда? Отвечайте, пожалуйста, только да или нет, госпожа Дэн.

Слегка приподняв бровь, девушка взглянула на напрягшуюся Сову. Пожалуй, кто-то сегодня получит жестокий урок. Нельзя разбрасываться силой. И Филиция поплатится за свое желание угодить новому начальнику.

Внезапно комнату озарил яркий алый свет — воочию наблюдая, как короткие щупальца магии женщины направляются к голове, Сильвия осознала, что может не только их погасить, но и…

— Нет, господин О'Шейн, — глядя начальнику безопасности прямо в глаза, ответила Дэн.

— Правда… — тяжело выдохнула Филиция, теряя сознание.

Кеннет и бровью не повел на отключившуюся помощницу. Похоже, ее состояние не вызывало в нем никакого отклика. Мужчина вмиг стал еще страшнее, чем казался сначала. Готовый усеивать путь трупами противник, не считающийся с потерями, требующий от подчиненных выкладываться больше собственных возможностей. С таким врагом не шутят. Таких нужно уничтожать.

Потерев подбородок, О'Шейн откинулся в кресле.

— Вы свободны, госпожа Дэн. Пока что, — последнее было сказано мягко, почти ласково.

Сильвия поднялась с места, а Ширмхеер обвёл глазами фигуру студентки, задерживая взгляд на плавных изгибах тела. Девушка кожей ощутила на себе жаркие влажные прикосновения эфемерных ладоней, словно Кеннет наяву позволил себя ласкать её грубыми руками.

— Рада была познакомиться, — холодно кивнув, произнесла студентка едва слышно, стараясь не подавать виду, но сбившееся дыхание оказалось красноречивее напускной надменности.

Несколько быстрых уверенных шагов, хлопок двери. Огромного труда стоило не сползти по створке, прижавшись спиной. Собственная магия пульсировала в теле, будто призывая вернуться в кабинет и…

— Что же это такое? — прошептала Дэн, с трудом собираясь с силами.

Путь на лекцию прошел как в тумане. К счастью, Дэймон так же был здесь. Парень сразу же подсел ближе к девушке и, видя ее состояние, коснулся холодных длинных пальцев одногруппницы.

Магия Крэя походила на структуру грифеля — такая же четкая и выверенная. А вот собственная сила больше напоминала первозданный хаос. Сильвия почувствовала растекающиеся от ладони парня потоки. Он безрассудно делился с ней собственной магией, хотя у самого были жалкие крохи.

— Спасибо, — убирая руку, поблагодарила девушка. — Не стоило…

— Ты бы сделала то же самое, — слабо улыбнулся побледневший парень, — если бы я выглядел также как и ты. Что сказал Ищейка?

Дэн была готова ответить, но в лекционный зал вошла магистр Хансен и, хлопнув в ладоши, заставила студентов слушать материал. Никто не хотел получить обязательную отработку у жесткой преподавательницы. «Счастливчики», попадающие в список у Чёрной мантии, могли сразу же ставить крест на аспирантуре — доброжелательная старушка была такой лишь до тех пор, пока студент прилежно учится.

Или пока не наступает очередь показать свою истинную сущность, подумала Сильвия, делая вид, что слушает о временах, когда церковь расколола мир на две части — подданных Империи, верных своим поводырям-клирикам, и магов.

Каждый, кто владел хоть сколько-то достаточным запасом энергии, отправлялся на передовую, чтобы «кровью заплатить за свое родство с проклятыми пепельными». Это и стало началом конца силы для человечества. Сильнейшие колдуны погибали бездарно один за другим, пока эше’райх не оказались выброшены из этого мира в какое-то иное измерение. С тех пор магов становится все меньше, и сила их падает.

Взгляд преподавательницы прошел по аудитории, пока не уперся в Сильвию. Девушка вздрогнула, ощутив, как щупальца Хансен окутывают ее со всех сторон. Магия внутри Дэн забурлила, словно негодуя на подобное посягательство. Девушке стоило огромного труда удержать всплеск.

— Однако и сейчас, — как ни в чем не бывало, продолжила Хансен, — рождаются сильные маги. Часть из них учится среди вас, но, разумеется, даже по сравнению с предыдущим поколением они уже гораздо слабее.

Но никто из них еще не умудрялся обмануть менталиста, подумала про себя Сильвия. Заставить Филицию поверить, что не лжет, оказалось проще некуда. Может быть, не занимайся Дэн так упорно, не смогла бы распознать детали. Но студентка не зря носила звание лучшей — буквально за секунду разобрав на составляющие активированное Совой заклинание, нашла определяющий контур, вложила каплю собственной магии — и готово! Искаженное заклятье показало женщине то, что хотела Сильвия.

Этот маленький успех стал первым приятным впечатлением от разрастающихся способностей девушки. На мгновенье она даже забыла о дядюшке, стерся из головы Салазар, ушли Ищейки и Черная Мантия. Только она и ее достижение.

— Однако, как бы сильны ни были ваши сокурсники, — снова глядя на Сильвию, заговорила преподаватель, — им надлежит помнить — любое воздействие оставляет следы. И выяснить, кто, что и когда делал — не так уж сложно. В прошлом подобное было доступно лишь пепельным, — на этих словах Инга скупо улыбнулась. — Но, к чести наших институтов, созданных под протекцией Императора, многие фабрики были поставлены перед вопросом — как найти мага среди тех, кто магии не имеет? И вот, буквально недавно, каких-то тридцать лет назад, решение было найдено.

Дэймон поднял руку.

— Да, господин Крэй, вы знаете, о чем я говорю?

Студент, сидевший рядом с Сильвией, поднялся во весь рост. Бросив на соседа косой взгляд, Дэн внезапно обнаружила, что остальные второкурсницы с удовольствием наблюдают за парнем.

— Да, госпожа Хансен. Были изобретены первые анализаторы.

— Верно, господин Крэй, садитесь, — кивнула преподавательница. — Итак, с помощью анализаторов те, кто никогда не имел силу, смог влиять на тех, кто обладал ею. Думаю, не стоит объяснять, к чему ведет это открытие?

Подняли руки сразу несколько студентов.

— Хорошо, — оглядев учащихся, старушка достала из кулька конфету и забросила в рот. — Так как магов становится всё меньше, их сила всё ниже, в скором времени…

— хруст карамели пролетел над лекционным залом, будто Инга только что растоптала каждого в аудитории. — Теории расходятся, разумеется, но по самым благоприятным из них — максимум через сотню лет волшебники перестанут рождаться вовсе.

Вот здесь студентов было уже не сдержать. Маги живут тем дольше, чем сильнее их ядро. И если все так плохо, никто из сидящих здесь банально не доживет до момента, как магия покинет человечество. Все потомственные чародеи и сейчас огромная редкость, но через сто лет…

Сильвия подняла руку, пока студенты все еще перешептывались.

— Да, госпожа Дэн?

— Что делается для того, чтобы предотвратить исход магии? — достаточно громко произнесла девушка, перекрывая гомон вокруг.

Инга смерила подопечную долгим внимательным взглядом.

— Ничего не делается, госпожа Дэн. Империя принадлежит людям. Маги лишь инструмент, время которого скоро выйдет. Люди отыщут новый способ воздействовать на мир. Уже сейчас мы все больше развиваем механику, а не магию. Вспомните, чем занимается фамилия Кнехт — протезы, медицина. Доступная любому — и магу, и обычному смертному. Что делает Империя — сравнивает разницу между магами и обывателями. Еще сто лет назад каждый из здесь сидящих принадлежал бы к аристократическому роду, пользовался бы привилегиями. Но время идет, нас все меньше, а значит — политика человечества должна опираться на иные, гораздо проще возобновляемые ресурсы. На обычных людей. Я ответила достаточно полно, госпожа Дэн? Тогда прошу сесть, впереди у нас тест по прошлой теме, не хотелось бы, чтобы кто-то не успел его сдать. Верно, госпожа Роузвуд?

Бывшая соседка Сильвии густо покраснела. Умение попадать в немилость было у неё в крови. Впрочем, каждый сам волен выбирать, что ему важнее в жизни — возможность выйти замуж, чтобы никогда не трудиться, или обрести силу и знания, чтобы заставлять весь мир трудиться на тебя.

Хансен взмахнула рукой, три пачки бумажных листов за ее спиной взмыли в воздух, разлетаясь по залу. Каждому студенту достался свой экземпляр.

— У вас есть десять минут, чтобы ответить на все вопросы. И, специально для господина Руна, каждый лист содержит индивидуальное задание.

Черноволосый болезненно худой паренек опустил плечи, став похожим на забитого дождем вороненка. От его тяжелого вздоха по аудитории раскатилась волна горя и апатии — Сильвия увидела их новым зрением.

Бастард семьи Руннаган, Верджил вряд ли способен получить выгодное место работы после окончания академии. Слишком редко внебрачные дети аристократических родов добиваются высот, а парень обладает слабым потенциалом. Вот и еще один способ отбраковки, подумала студентка, опуская взгляд на свое задание.

Но, в отличие от тщедушного одногруппника, сама Дэн пребывала в уверенности, что ее жизнь сложится совсем по-другому. И если нужно — она ради этого схватится хоть с незнающим человечности О’Шейном, хоть с самим не человечески вечным Императором.

— Соберись, Сильвия, — негромко проговорила Инга Хансен, опускаясь в мягкое кресло.

Кабинет, где Мантия назначила первую встречу второкурснице, располагался в преподавательском корпусе. Нельзя сказать, что студенты были здесь частыми гостями, но охрана, целиком состоящая из Ширмхеер, пропустила девушку без вопросов.

Теперь старушка, завернув ноги в клетчатый плед, грелась у большого камина. Небольшой зал был приспособлен магистром в жилую комнату. От Сильвии не укрылся запах лекарств, сопровождающий любого пожилого человека, в шкафу висели заранее заготовленные комплекты одежды. На многочисленных книжных стеллажах стояли рамки с карточками. Если присмотреться, можно было определить в молодой улыбающейся волшебнице — нынешнюю сморщенную временем женщину.

Глаза Инги отражали блеск пламени в камине. Других источников света в кабинете не нашлось.

Опустившись в кресло напротив, Сильвия сложила руки на коленях. Преподавательница глубоко вздохнула и вытащила руку из-под пледа. Лёгким взмахом руки закрыла обоих от подслушивания. Артефакт Кроу Чёрной Мантии явно был не нужен, заклятье молчания и так было ей подвластно.

— Ты сегодня была у Ищеек, — покачивая головой, заговорила Хансен. — Не говори ничего, в следующий раз, когда Кеннет решит, что можно распускать свои вонючие ручищи, покажи ему это.

Старушка повела рукой в воздухе и на колени студентки упала цепочка с песочными часами неправильной формы. Символ Чёрной Мантии. Право задавать вопросы и получать ответы. Право карать и миловать любого — в интересах Империи, разумеется.

Удержавшись от усмешки, Сильвия подняла украшение и, покрутив на свету, нацепила на шею.

— Я под вашей защитой? — спокойно произнесла Дэн, откидываясь на спинку кресла — пламя камина успокаивало и навевало приятное настроение. — Официально?

Инга зашуршала рукой под пледом. На свет явился вездесущий кулёк. Похоже, преподавательница с ним не расставалась никогда.

— Конфетку? — безмятежно предложила Хансен.

На короткий миг огонь в камине полыхнул яростнее, обращая миловидную пожилую женщину в безумную старуху с бликами хаоса в глазах. Но уже в следующее мгновенье наваждение прошло.

— Зачем на этот раз? — едва шевеля губами, произнесла девушка, сглотнув ком в горле.

— В жизни всегда есть место для маленькой радости, Сильвия, — пожала плечами Инга, после чего положила угощение в рот. — Итак, контроль. Пожалуй, стоило бы начать с основ, объясняя тебе азы.

— Но ведь я и так прекрасно знаю… — начало было Дэн, но магистр лишь отмахнулась.

— Забудь все, что ты знала до этого. Истинная магия, а не то жалкое подобие, что в вас вкладывают в этих стенах, совсем непохожа на артефакторику. Да, работа с артефактами важна, — отворачиваясь к огню, Мантия перебросила конфету за другую щёку. — Но это — самая низшая ступень. Настоящему волшебнику не нужны никакие костыли, никакие побрякушки, — подняв руку с кольцом Кроу, старушка заставила его слезть с пальца и упасть на пол.

Наблюдающая за происходящим Сильвия потянулась, чтобы поднять, но Хансен криво усмехнулась.

— Не руками, девочка моя. Ты теперь одна из нас, учись владеть своей силой. Скоро ты станешь такой же, как мы.

Направив токи магии в сторону оброненного кольца, Дэн заставила его подлететь в воздух. Но концентрация исчезла, стоило лишь наставнице пошевелиться в своём кресле, устраиваясь поудобнее. Украшение едва не улетело в камин, когда сила девушки рассеялась.

— Я же сказала, Сильвия, соберись. Этим плевком будешь отбиваться, когда Кеннет О’Шейн снова вздумает лапать тебя, как портовую девку? — ехидно проговорила магистр.

Щёки студентки мгновенно залило румянцем. Откуда? «Любое воздействие оставляет следы» — вспыли сами собой слова преподавательницы. Значит, и на ней остались следы воздействия Ищейки. И где?

Румянец смущения сменился алой злостью. Пелена залила глаза, окрашивая кабинет в багровые тона. Теперь кольцо виделось девушке крохотным белым пятном, в то время как сама Инга Хансен не излучала свет, аура волшебницы поглощала силу, высасывая её из пространства.

Студентка опустила голову, наблюдая, как от неё самой исходит едва заметное красное марево, плавно перетекающее к наставнице. Старушка не смотрела на ученицу, вообще, казалось, не видит происходящего.

— Что вы делаете? — прозвучало хрипло, с вызовом.

— Лишаю тебя возможности взорвать нас обеих вместе со всем крылом, Сильвия,

— не оборачиваясь, проговорила Мантия. — Поверь, тебе ещё рано использовать дар пепельного. Для этого мы здесь… — поправив плед, старушка хрустнула конфетой во рту. — Соберись, Сильвия!

Утро выдалось тяжёлым. С трудом поднявшись с постели, Сильвия принялась приводить себя в порядок. Вчерашние тренировки у Хансен высосали из девушки все силы. Вернувшись далеко за полночь в сопровождении одного из Сов Филиции, Дэн едва закрыла за парнем дверь, после чего рухнула на кровать.

Распахнув тяжёлые шторы, Сильвия хмуро посмотрела на серое небо. Клочья воздушной пены исторгали брызги снега, грозя завалить двор академии. Оставленные слишком рано вставшим неизвестным следы среди нанесённых сугробов буквально на глазах исчезли. От стекла повеяло холодом и девушка, поёжившись, вернула занавеску обратно.

Посетив душ и расчесав длинные волосы, накинула простую учебную мантию. Пускай выглядит и не так привлекательно, как её обычные наряды, зато встроенное плетение, работающее от малого накопителя, не позволит замёрзнуть или мучиться от жары. В такую погоду даже на дорогие шубы, закупаемые по бешеным ценам у Швицерры, положиться нельзя.

Накинув капюшон, схватила сумку с принадлежностями, ещё раз бросила взгляд на зеркало, проверяя внешний вид. Трёхглавая изумрудная змея, лежащая рядом, блеснула, словно приглашая протянуть руку, вплести заколку в волосы. Поджав губы, Сильвия коснулась холодного камня. Впервые с нападения на выставке.

— Ты солгал, ты — эше’райх… — всплыли в памяти собственные слова.

В груди болезненно кольнуло, но девушка привычно отодвинула чувства в дальний угол сознания. Ни к чему убиваться по Салазару сейчас, он все равно ничем не поможет, пока на Кроу объявлена облава.

Хансен вчера заверила, пепельного обязательно найдут. Это лишь вопрос времени

— никто не в силах спрятаться от сильнейших колдунов Империи, несмотря на все уловки. И сейчас, одной рукой держа заколку матери, а второй — амулет Чёрных Мантий, Сильвия вдруг поняла, откуда столько энергии у стариков, с трудом доживающих свои последние дни.

— Спасибо, мама, — прошептали губы, пока девушка снимала выданное преподавательницей украшение.

Как только песочные часы легли на трюмо, дышать сразу стало легче. Сила, не спешившая возвращаться к молодой чародейке, завихрилась, собираясь в груди, наполнила теплом и лаской. Как родительские объятия.

В дверь постучались, отвлекая от размышлений. Подняв сумку, Сильвия снова оглянулась на зелёную змею и, мягко улыбнувшись, подхватила заколку. Открыв дверь, девушка шагнула навстречу коменданту.

— Доброго утра, госпожа Реллоу, — кивнула Дэн, приветствия строгую старушку, с удивлением оглядывающую студентку.

— Что-то случилось, госпожа Дэн? — вместо ответа на приветствие пробурчала та.

— Нет, с чего вы решили?

— Вы в мантии, госпожа Дэн, — фыркнула Аманда, будто Сильвия сама не заметила, во что одета. — Не припомню, чтобы вы хоть раз её надевали.

— Всё в порядке, — изобразив кончиками губ улыбку, заверила второкурсница. — Вы что-то хотели?

Аманда Реллоу чуть сощурила глаза, рассматривая девушку, но в итоге не обнаружила подозрительного. Кивнув в сторону лестницы, комендант удалилась. Сильвия проводила взглядом семенящую старушку, поправил ремень сумки, и зашагала к выходу из общежития.

Если все Чёрные Мантии питаются энергией своих учеников — не удивительно, что стали такими сильными. А главное — это открывает невиданные грани истории. Кто знает, стал бы тот же Кут Хтонаган ректором, если б не тащил у подручных их силу. Используя студентов в качестве кормушки, Спрут мог не только прожить счастливую долгую жизнь, но реки вспять оборачивать.

Нужно обязательно сделать все анализы, подумала девушка, спускаясь с последней ступеньки. Если что-то пошло не так из-за вмешательства Хансен в её ауру, нужно найти это как можно скорее. Хватит и того, что успела переболеть Красной смертью. Удача не любит, когда её испытывают дважды.

— Привет, Сильвия! — помахал рукой бывший лисёнок, а нынче один из Сов.

— И тебе привет, Эмбер, — кивнула та в ответ, внутренне готовясь к очередному состязанию «второкурсница против Ищейки». — Что-то случилось?

Парень с по-девичьи красивым лицом улыбнулся.

— Мне помощь твоя нужна, — чуть краснея, проговорил он. — Понимаешь, моя сестра…

— Какой предмет? — мягко улыбнувшись, сразу же решила поинтересоваться Дэн.

— Роксана не очень способная в том, что касается точных наук. Ну, я и подумал, — проводя рукой по рыжим волосам, пробормотал Эмбер, — ну, ты же разбираешься в этом всем, вдруг сможешь помочь?

Ещё совсем недавно Сильвия бы отказала. Нашла бы причину, чтобы не взваливать на свои плечи подготовку первокурсницы, но что-то внутри точно перевернулось. Девушка на миг почувствовала вкус губ Кроу, словно пепельный мягко поцеловал и тут же отстранился. Как тогда, в шатре.

— Хорошо, Эмбер. Проводишь до учебного корпуса? — стараясь не выдать накатившего волнения, задумчиво протянула девушка.

— Конечно! — обрадовался парень, хватая сумку второкурсницы. — Святой Император! Ты тут кирпичи, что ли, таскаешь?

Впервые за долгое время Сильвия рассмеялась. Пускай лисёнок стал совой, но Эмбер не утратил умения поднимать настроение окружающим. Пока они шли заснеженной дорожкой от женского общежития к учебному корпусу, парень умудрился трижды довести спутницу до слёз смеха. При этом девушка совсем не чувствовала, что за общением с лисёнком стоит нечто большее. И от этого было приятно и легко. И ещё, наконец, отступила ледяная преграда, не дававшая продолжать жить после трагедии с дядюшкой.

— Хорошо, Эмбер, я буду ждать твою сестру у себя после занятий, договорились?

— уточнила Сильвия, когда они оказались в холле учебного корпуса.

— Непременно. Ты меня просто выручаешь, не поверишь, родители бы заставили бросить всё, чтобы помочь Роксане, а я… У меня много дел, — подобрался, напуская на себя важный вид, парень, тряхнув рыжими волосами. — Я же теперь сова, живу по ночам, да и аспирантура эта…

— А кто твой магистр? — с улыбкой поинтересовалась Дэн.

— Сам Хтонаган.

— Ого, так ты на защитных артефактах?

— Ага, — с нескрываемой гордостью сообщил Эмбер. — Ладно, Силь, побежал, после занятий приведу Роксану.

Стоило рыжему скрыться за поворотом, как чьи-то наглые руки схватили девушку за талию. Рывком прижав к мужской груди, эти руки самым наглым образом прошлись снизу-вверх по груди второкурсницы.

Чувствуя, как кровавая пелена застилает взор, она резко обернулась, готовясь испепелить наглеца собранной в кулак силой. Но, увидев, кто перед ней, в последний момент развеяла накопленную в ладонях магию.

— Силь-ви-я, — успел пропеть её имя улыбающийся Дэймон Крэй, прежде чем получил по лицу от разъярённой одногруппницы.

— Да ты в своем уме? — зашипела та не хуже змеи, болотные глаза холодно сверкнули, обещая парню все кары небесные.

— Тише, подруга, — прошептал он, — сделай вид, что мы вместе, — и, не переставая улыбаться, парень потянулся поцеловать Сильвию.

Глава седьмая

Оливия медленно слезла с кровати и подошла к двери, не решаясь открыть.

— Я жду, — холодно предупредил голос, и в нём сквозила откровенная угроза.

— Кто вы?

Лив прикидывала, услышат ли крик о помощи на пустынном этаже, и пришла к неутешительному ответу. Может, забаррикадироваться?

— Вопросы задавать буду я. Открывай, мне ничего не стоит взломать этот замок, — и словно в подтверждение своих слов в скважине что-то суетливо заскреблось.

Лив быстро подставила стул и метнулась к столу Ленца в поисках чего-то, что можно было использовать для защиты. Прибегать к магии, когда на днях вскрыла толщу льда на замёрзшем озере, было ещё страшнее. Такими темпами она сровняет с землёй замок вместе со всеми студентами. Да и сама сила не спешила откликаться, словно чуя страх и сомнения своей носительницы. Вот только на столе лежали лишь старые чертежи и разобранные пауки-стражи без единой капсулы с паралитиком. Девушка схватила тонкий проводок с зачищенными контактами и убрала руки за спину.

— Время тянешь, Лив Юнассон, — насмешливо проговорила незнакомка, и замок громко отщёлкнул.

Ножки стула начали царапать пол, а в зазоре появилась рука в чёрной кожаной перчатке. Оливия упёрлась в стол, чтобы унять дрожь в коленях.

— Твой Ленц Кнехт приставил к тебе весьма посредственных телохранителей, — она смахнула с куртки невидимые пылинки. — Видимо, не так ты ему и нужна.

Удар с ноги, и стул отлетел в центр комнаты. Дверь распахнулась, явив незваную гостью. Высокая женщина с рваными прядями, словно она сама отрезала себе волосы тупыми ножницами или ножом, который и сжимала в руке. Тёмные круги под глазами, покрытыми тонкой сетью капилляров, придавали ей невыспавшийся вид. Одежда тёплая, но удобная, свободные штаны и приталенная куртка с капюшоном и множеством карманов.

— Ты не против? — незнакомка прикрыла дверь. — Не хочу, чтобы нам помешали. Убивать тебя буду медленно, Оливия Кроу. Но сначала ты расскажешь мне, кто стоял за нападением на академию.

— Кровавый культ, — пересохшими губами прошептала девушка.

— Это я уже знаю. Да все вокруг знают. Империя на ушах стоит. Только отчего-то мозгов никому не хватает связать несколько простых событий. Оливия Кроу и появившаяся в академии Милдред Миле, которой оказали протекцию сначала Салазар, а затем Ленц Кнехт. Это даже слишком просто. Особенно после того, как наш Ледяной Принц привёз с собой некую девицу в поместье. А уж когда тебя представили как Юнассон, сомнения отпали. Нет у них никакой дочери по имени Лив, — женщина поигрывала ножом. — Ну, так, кто стоял за нападением на выставке? Ты в этой истории явно слабое звено, была бы умной девочкой, пряталась бы лучше.

— Я ни в чём не виновата, — Оливию внезапно затрясло крупной дрожью к удовольствию незнакомки.

— Но прячешься, — северянка сокращала расстояние до своей жертвой, и Оливия инстинктивно прижалась крепче к столу, с трудом справляясь с судорогой.

— Я потеряла там дорогих мне людей! Брата, Алистера.

Женщина на секунду замерла, услышав имя бывшего начальника службы безопасности академии.

— Ты об Алистере Фланнагане?

— Да. Ты знаешь его?

— О, да. И я чертовски рада, если этот ублюдок, действительно, разбился, — незнакомка сплюнула себе под ноги.

— Действительно? — переспросила Лив.

— Обломки вагона отыскали, а тела до сих пор нет. Вопрос времени. Ладно, красавица, наболталась я. Давай отрежем тебе пальчик и посмотрим, как ты запоёшь. Живо! А то начну с мордашки, — властно проговорила женщина, и Оливия покорно вытянула руку.

— Послушная, девочка. Какая прелесть!

— Я невиновна, — повторила Кроу и с вызовом посмотрела на мучительницу.

— Проверим. Если что, ты знаешь одного талантливого инженера, будете с ним на пару с механическими конечностями прогуливаться, — она схватила запястье девушки и резко опустила на стол. — Кто стоит за культом?

— Я не знаю!

Нож взметнулся вверх, и в этот же миг Оливия поднялась на мысочки и коснулась обнажённой шеи незнакомки тонким проводком, который частично вывел заряд с браслета Сильвии. Поддев карандашом устройство, Лив сымитировала попытку взлома. Уже третью. Предыдущие две девушка мужественно стерпела стоя у стола. Этого оказалось достаточно, чтобы женщина выронила кинжал от неожиданности. Четвёртый заряд, и она упала на пол.

Кроу тоже немало досталось, но она отделалась лишь онемевшей рукой, быстро схватила кинжал и приставила к горлу нападавшей.

— Сука, — хрипло дышала та, — Ленц не знает, что за тварь приютил. Ты убила, убила его!

— Ленца? — с ужасом спросила Оливия и едва не надавила на лезвие.

— Жив наш Принц.

— Тогда в чём ты обвиняешь меня? Кого я убила? Сказала же, что не являюсь культисткой. Какой смысл врать теперь?

Усталые глаза с недоверием оглядели хитрую изобретательницу, а тело женщины всё ещё подрагивало от пропущенных через него импульсов.

— Это должна быть ты… Мне нужно это…

— Как тебя зовут? — перебила Лив.

— Катриле Томмен…

Оливия быстро-быстро перебирала в голове последние прочитанные сводки, новости из Академии. Имена, фамилии стройным рядком выстраивались перед глазами. Списки пострадавших, некрологи, сухие заметки. А потом всё встало на свои места: ненависть к культу и бывшему начальнику службы безопасности.

— Майло! Майло Томмен, лисёнок Алистера… Кто он тебе?

— Младший брат.

— Мне жаль, Катриле, но я не имею к этому никакого отношения.

— Я не верю тебе, Кроу, скоро приду в себя, тогда скручу тебя, маленькая принцесса, и мы продолжим разговор, — процедила сестра Майло, и Лив лишь пожала плечами.

— Ничего не мешает мне пропустить через тебя новый заряд.

— Посмотри на себя, сама едва нож в руках держишь, как думаешь, кто из нас крепче? — Катриле подвигала пальцами, и хищно улыбнулась.

Оливия судорожно соображала. Можно было бы по-быстрому собрать что-то наподобие наручников из пауков, но одной рукой это казалось почти нереальным. Кое-как под хриплые смешки вперемешку с издевательскими комментарии лежащей на полу женщины, она связала ей ноги простынёй и села рядом.

— Я не хочу делать тебе больно, — на полном серьёзе сказал Лив, и Катриле вновь расхохоталась.

Через полчаса, когда женщина угрожающе заёрзала, пришлось активировать пятый заряд. Сестра Майло потеряла сознания. У Лив отнялось плечо, а перед глазами поплыло. На свой страх и риск она поднялась на ноги и побрела за помощью, кое- как прикрыв дверь. Оставлять Катриле в живых было рискованно, она знала слишком много, а убивать… Девушка мотнула головой. Никогда!

Лифт был выведен из строя, и Оливия отправилась на поиски лестницы. Коридоры расплывались, а серые стены болезненно давили со всех сторон. Держаться… Коснулась гладких перил и шагнула на лестницу. В этот же миг силы окончательно покинули юную Кроу, и последнее, что она помнила: пара сильных рук, подхвативших её, и приглушённый взволнованный голос. Кому он принадлежит, девушка так и не определила, проваливаясь в забытье.

Ещё лёжа с закрытыми глазами, Оливия чувствовала, что не одна в комнате, но она явно не ожидала увидеть такой толпы народу. В небольшой палате у соседней койки теснилось около пяти мужчин, Анне Кнехт, и две девушки в белых халатах.

Приподнявшись на локте, Лив попыталась заглянуть за спины, чтобы увидеть второго пациента, но люди стояли слишком плотным кольцом и взволнованно переговаривались.

— О, госпожа Юнассон проснулась, — сообщила одна из медсестёр.

— Оставьте нас, — Анне кивнула персоналу на дверь.

Когда все вышли, Оливия увидела на кровати свою недавнюю знакомую по имени Катриле. К счастью, та дышала. Кроу очень переживала, что разряд браслета оказался слишком сильным.

Рядом с постелью остались только мать Ленца и мужчина лет сорока пяти с выбритыми висками, и огромным белесым шрамом на лбу.

Он был выше женщины на голову, не сильно широк в плечах, и если бы не его причёска и старая рана, выглядел вполне обычно. Не запоминающиеся черты лица, тонкие губы, и глаза какого-то грязно-серого оттенка.

— Приношу свои извинения, Оливия. Мои люди оказались не готовы к нападению бывшей Совы. У Томмен очень сильные способности к магии иллюзий, она без труда обошла нашу защиту, и вывела из строя троих моих людей.

— Вывела из строя?

Лив сглотнула, неужели, из-за неё кто-то серьёзно пострадал?

— Всё нормально. Катриле не стала бы калечить или убивать своих соотечественников. Тем более на Кнехтов работают её кузены.

— Погодите-погодите, бывшая Сова? Она работала в Академии Высокого Волшебства?

— Да, но около пяти лет назад вернулась в Швицерру. Не сошлась характерами с новой начальницей. Да и тяжело северянам на службе в Империи, никто не верит в нашу лояльность. Зато она пристроила к Алистеру Фланнагану младшего брата Майло, — докончила Анне.

— Сомнительное везение. Он погиб во время нападения культа.

— Никогда не угадаешь. Очевидно, служба в академии ей казалась не такой опасной, как регулярные столкновения с варварами. Что ей было нужно от вас, госпожа Юнассон? — поинтересовался мужчина.

Оливия вопросительно посмотрела на мать Ленца в поисках одобрения, и та кивнула:

— Конрад знает, ты можешь доверять ему, Лив. Он часть семьи.

— Хорошо… Катриле считает меня причастной к нападению культа. Она знает, кто я такая, и пришла мстить за брата. Но я не виновата! И Салазар не…

— Я в курсе, — Анне подняла вверх руку, и обратилась к спутнику. — Что будем делать?

— Ждём, пока она очнётся, и решим, как поступить.

— А чего там решать? — вяло пробормотала Катриле Томмен. — Кончайте меня, я чуть не перебила всю охрану Кнехтов.

— В том-то и дело, — задумчиво пропела Анне. — Ты обошла все уровни защиты моей академии. Ты нужна нам. Чем мстить глупой девчонке, которая не имеет к культу никакого отношения, почему бы не послужить родине?

— Давно ли служение Кнехтам приравнивается к служению родине? — выплюнула Катриле.

— А ты осмотрись, Сова. Компания моего сына — сердце и лёгкие Швицерры. Без него страна обречена. У Ленца есть план, но для этого ему нужна Оливия Кроу, которая чуть с твоей лёгкой руки не отправилась на тот свет, вместе с нашей надеждой на будущее.

Лив слушала и не понимала. Она? Надежда Швицерры?

— И что вы предлагаете? — ухмыльнулась Катриле.

— Как минимум отказаться от бессмысленной мести той, что непричастна к нападениям.

— Так просто? Хорошо, отказываюсь, я свободна? — женщина попыталась встать, но металлические скобы на руках не дали ей этого сделать.

— Нет, не просто. Присягнёшь нам на верность, Конрад возьмёт над тобой шефство. Станешь телохранителем Оливии Кроу.

— Что?! — хором воскликнули Катриле и Лив. — А если я против?

— Тогда лишишься возможности узнать, кто стоит за смертью Майло. Культ охотился за обоими Кроу. Это лишь вопрос времени, когда они нападут на её след. Будешь рядом с Оливией, станешь ближе к убийцам брата.

— По рукам. Я согласна.

Конрад и Анне улыбнулись и освободили пленницу, которая села на кровати и принялась разминать запястья. Лив ушам не верила. Ещё несколько часов назад эта чокнутая северянка чуть не отрезала ей руку, а теперь её приставили к охране.

— Хочу доступ к арсеналу и личный транспорт. Одну из ваших птичек, Фрегату, например. Её же уже починили?

— Забудь про Фрегату. Забирай Диомеду, она двухместная. В арсенал отведу после теста на полиграфе, думаешь, мы тебе с ходу доверимся? — осёк Конрад.

— Договорились. Ждите, госпожа Юнассон. Скоро мы с вами будем не разлей вода.

Спустя полчаса Оливия сидела в кабинете Анне и сжимала горячую чашку с чем-то резко пахнущим. Памятуя о последнем разе, когда декан подмешала ей парализующий состав, Кроу не решалась сделать глоток.

— Не бойся, это обычный травяной отвар. Ума не приложу, через что ты прошла. Но ты молодец, справилась с совой, даже не прибегая к магии.

— Кстати, об этом, — девушка погладила большим пальцем обод чашки. — Я и не могла колдовать. Не чувствовала силы. Почему?

— Не знаю, возможно, перенервничала, но ты справилась без магии, и это главное. Как ты себя сейчас чувствуешь? — Анне пытливо всматривалась в лицо гостьи.

— Не знаю. Я… Мне не нравится госпожа Томмен. Не хочу видеть её среди телохранителей.

— Понимаю. Конрад проверит её, ручаюсь, всё будет хорошо, Оливия. Пей. Это не отрава.

Девушка сделала маленький глоток и тут же поморщилась от горечи травяного настоя, но мать Ленца не солгала, ей действительно стало легче.

— Тебе нравилось наблюдать за работой отца? — чуть погодя спросила Анне.

— Что? — переспросила девушка.

— Отец пускал тебя в свою лабораторию?

— Да, я часто играла, пока он занимался чертежами. А какое отношение это имеет к случившемуся? — нахмурилась Оливия.

— Не бери в голову. Праздная болтовня.

— При всём моём уважении, госпожа Кнехт, я не готова вести праздных бесед. Можно, вернусь к себе? Мне нужно поспать.

— У этого отвара седативные свойства, главное, для тебя сейчас это покой. Проводить до комнаты?

— Я знаю дорогу. Спасибо.

Оливия поклонилась и вышла из кабинета, и не видела, как Анне с досады швырнула в стену стакан с карандашами.

В дверь коротко постучались.

— Войдите! — рявкнула ректор.

Конрад и Катриле подошли к столу, испуганно поглядывая на вдову Говарда Кнехта.

— Ты не справилась!

— Мне очень жаль, — отозвалась Сова. — Ничего не вышло, хотя я тянула время, ждала, что та сорвётся, но девчонку словно иридием обвесили. Она не стала пользоваться силой и чуть мозги не поджарила нам обоим этим чёртовым браслетом.

Анне сжала переносицу:

— К приезду Ленца всё должно быть готово. Только она не помнит ни черта, а теперь ещё и силы лишилась.

— Попробуем по-другому, госпожа Кнехт. Способов много. Мне приступить к охране Кроу?

— Отоспись, выглядишь отвратно, Катриле. Конрад, заступишь лично на дежурство.

Она что-то упускала. Какую-то третью силу, заинтересованную в девчонке. Снова оставшись одна, ректор нервно мерила шагами комнату, раздумывая, куда пропала магия Кроу, что даже перед угрозой смерти девчонка не смогла к ней прибегнуть.

Оливия лениво наблюдала, как наполняется ванная. Кран дрожал от напора и вместе с горячей водой извергал густой пар, медленно окутывавший комнату. Девушка согрелась и начала раздеваться, аккуратно складывая одежду на сушилке для белья. Зеркало покрылось слоем конденсата. Лив подошла к нему и провела ладонью, чтобы взглянуть на себя. Влажные голубые глаза, в которых всё ещё отражался испуг, искусанные в кровь губы. Она прочертила пальцами по линиям скул, спустилась ниже, гладя нежную кожу шеи, и задержалась на цепочке с массивным чёрным амулетом в виде часов. Отстегнув подарок Мантии, девушка положила его на край раковины, а затем перекинула ногу через бортик ванной. Почти мгновенно Кроу ощутила прилив сил. Вода ласкала измученную недавним сражением студентку, словно по крупицам, возвращая в её тело магию.

Анне Кнехт права, ей просто нужен отдых…

Холодный металл коснулся мягких губ. Механический палеи, нежно повторил контур, а затем погладил слегка влажную кожу щеки.

— Ты плакала? — строго спросил знакомый голос с грубоватым северным акцентом.

Ленц всегда говорил немного рублено, отчего его речь звучала жёстко, даже когда он пытался быть ласковым. Оливия молчала. Слишком близко раздавалось горячее дыхание, и девушка боялась, что стоит сказать хоть слово, швицеррец воспользуется этим и непременно поцелует в полуоткрытые губы, а она больше не сможет сопротивляться.

— У меня не было выбора, Лив. Они заставили жениться, но я всё равно люблю только тебя.

— Я знала!

— Попалась!

Досмотреть сон не получилось, морозный воздух резко ворвался в комнату и вцепился в голые лодыжки молодой изобретательницы. Она вскочила с кровати, схватив подушку, и уставилась на нарушительницу.

— У тебя здесь слишком душно, — Катриле помахала ладонью у лица, снисходительно посмотрела на лежащий у края постели мужской пиджак. — Нравится, да?

— Не твоё дело. Я не собираюсь обсуждать с тобой Ленца, — гневно выдохнула Оливия и попятилась вместе с подушкой к стене, всё ещё опасаясь, что сова попросту выкинет её в раскрытое окно.

— Фасон. Я имела в виду фасон пиджака, а не его хозяина, госпожа Юнассон, — женщина рассмеялась, заставив Кроу густо покраснеть. — Не переживай, не скажу принцу, что ты бормочешь его имя во сне. И положи свою смертоносное оружие, — кивнула на подушку Катриле.

— Почему ты зовёшь его принцем? Он же не наследник Швицерры. Я изучила династии, Кнехты даже близко не относятся к знатным фамилиям.

— Если бы и относились, власть всё равно сосредоточена в руках парламента и канцлера. У Короля — лишь право вето. И пользовались им в последний раз, дай-ка прикинуть, — сова задумчиво почесала голову с криво постриженными патлами. — Никогда. Я считала тебя смышлёной девочкой, а ты простых вещей не знаешь.

— Я знаю это, — оскорбилась Оливия. — Я спросила про Ленца. Почему принц?

— Да прицепилось к нему, — отмахнулась Томмен. — Он у нас самый завидный жених на всю Швицерру, — на мгновенье сова поджала губы, после чего уточнила:

— Был. Да и вообще не последний человек королевства. Ревнуешь?

— Нет.

— Ладно, — сова сделала вид, что потеряла интерес к болтовне и закрыла окно. — Собирайся. Провожу тебя на занятия. Я же теперь твоя тень. Есть какие-нибудь особые пожелания?

Оливия подавила в себе озвучить парочку гадких проклятий в адрес психопатки, едва не отрезавшей ей вчера руку, но сдержалась.

— Да. Тебе же выделили Диомеду?

— Ага, — Катриле покрутила на пальце ключ от паромобиля.

— Отвезёшь меня в город после пар.

— Я тебе не личный водитель, девочка! — хмыкнула сова.

Лив лишь пожала плечами:

— Поймаю дилижанс тогда. Интересно, насколько безопасно после недавнего теракта передвигаться на общественном транспорте?

Катриле Томмен скрипнула зубами и сдалась:

— Хорошо, отвезу.

Полдня Оливия ощущала на себе цепкий взгляд Совы. Но, что хуже, этот взгляд пытался пробиться в мысли и вывернуть потаённое наружу. Девушка пробовала закрыться, но ничего не выходило. Сила, внезапно нахлынула вечером прошлого дня лишь на короткий миг, а затем Кроу снова ощутила сосущую пустоту. И вот теперь Катриле, воспользовавшись этим, копалась у девушки в голове.

— У меня есть теория, — телохранительница подсела к подопечной за обедом, пока Лив одной рукой намазывала масло на хлеб, а другой доделывала чертёж усиленной сцепки для локомотива.

— На тему? — девушка щедро откусила от бутерброда и смахнула со схемы крошки.

— По поводу твоей силы, — сова бесцеремонно отхлебнула кофе из чашки Оливии.

Глаза северянки всё ещё были болезненно красными, а тёмные круги под ними стали ещё больше.

— М?

— Да просто всё. На тебя наложили сдерживающее плетение, или ты таскаешь с собой поглотитель.

— Мимо. Я лёд на озере вскрыла, скорее всего, у меня банальное истощение, — Оливия забрала чашку у телохранительницы.

— Не похоже это на истощение. Предлагаю пари. Я снимаю с тебя барьер к полуночи, а ты пробежишься голышом от главных ворот до гаража завтра на рассвете.

— А если не снимешь, голая побежишь ты!

— Без проблем. Только в ботинках, иначе ноги ко льду примёрзнут.

Обе забыли на мгновение о недавнем противостоянии и весело рассмеялись.

После занятий Катриле подогнала Диомеду к воротам и услужливо приоткрыла пассажирскую дверцу.

— Что это с тобой? Ты же не личный водитель, — ехидно поинтересовалась Лив.

— Не хочу, чтобы ты хлопала моей новой машиной, девочка. Пристегнись.

До города добрались меньше чем за десять минут. Оливия едва стояла на ногах от агрессивной езды своей защитницы. Вся дорога превратилась в смазанное серое пятно, в течение которой девушка боялась расстаться со съеденным бутербродом. Катриле несколько раз любезно напомнила, что не хочет мыть и проветривать салон, а потому в случае чего эта повинность ляжет на плечи одной позеленевшей девицы.

— Обратно я поведу, — Лив всё ещё зажимала рот рукавицей.

— Ага, конечно, — сова достала из кармана небольшую флягу и щедро отхлебнула, после чего дёрнула плечами.

— Что у тебя там за сивуха?

— Ты недалека от истины, девочка. Мы называем это быстрогоном, — улыбнулась Катриле. — Быстро гонится, быстро накатывает. Будешь?

— Нет, спасибо.

— Утром сама попросишь. Очень согревает и храбрости придаёт. Ну-с, пошли, — женщина взяла Кроу под локоть и потащила к двухэтажному зданию, из которого дымило с дюжину труб.

— Это ещё что?

— Общественная баня, — подмигнула сова.

— Мне почему-то кажется, что ты хочешь раздеть меня любыми способами.

— Возможно, — Катриле хищно улыбнулась, и Лив испуганно сглотнула.

Девушка старалась не смотреть на мужчин, которые, совершенно не стесняясь, прохаживались по фойе в чём мать родила. Телохранительница же бурно комментировала формы и размеры, отчего Оливии хотелось провалиться под деревянный настил.

— Не видела голых мужиков никогда?

— Нет.

— Жаль, а я хотела тебя спросить как там у Кнехта в штанах. А то всякое поговаривают…

Оливия аж закашлялась, и сова постучала ей по спине.

— Не робей. Будем тебя раскрепощать, девочка. На севере мы народ не стеснительный, — женщина открыла дверцу шкафчика для Кроу. — Складывай вещички сюда.

Сама Томмен не стала дожидаться подопечную и быстро разделась, с тоской убрав флягу. Никакого оружия при телохранительнице не оказалось, но девушка чувствовала исходящие от Катриле волны силы.

Стыдливо озираясь, Оливия сняла бельё, а затем схватила полотенце и обернулась. Грудь Мил-мил было не так просто прикрыть, и сова показала большим пальцем оценивающий жест, чем ещё сильнее смутила подопечную.

— Ерунду эту чёрную тоже снимай, иначе она к твоей коже приварится, и пошли в парилку.

Лив сжимала подарок Чёрном Мантии и недоверчиво смотрела на хлипкую дверцу шкафчика.

— В банях не воруют! — заверила Томмен. — Это негласное правило. Клади, не бойся.

Катриле сжалилась над девушкой и оплатила отдельную парилку, где они остались вдвоём. Приятный запах горячего дерева и раскалённых камней обжигал ноздри и лёгкие, но Оливии это нравилось. С полотенцем она так и не рассталась. Зато телохранительница нисколько не смущалась и откинулась на скамью. Кроу из вежливости не стала спрашивать о многочисленных шрамах на теле женщины. Среди них даже нашлись следы от огнестрельных ранений. Интересно, кого собой закрывала Томмен.

Женщина тем временем снова опутала подопечную магическими щупальцами и с удовольствием промычала:

— У меня плохие новости, госпожа Юнассон. Завтра утром ты совершаешь пробежку в неглиже.

— С какой ста… — Лив запнулась.

Сила волнами бурлила в теле, постепенно наполняя волшебницу магией.

— Осталось разобраться, какой из предметов на тебе паразитировал. Грешу на амулет. Всё. Можем, собираться, — заторопилась Катриле.

— Я могла и в академии раздеться!

— Высокие температуры расслабляют. Резкий скачок энергии чреват в твоём случае, он способен разрушить и тело, и разум, поэтому мы здесь. Ты как оголённый контакт, тебя нужно направить в нужное русло, пока ты не коротнула. Буду учить тебя, Оливия.

Девушка благодарно кивнула.

Оставшуюся часть вылазки в город Лив провела в газетном киоске. Набрала кипу периодики и вручила всё ворчащей Сове. А напоследок неприлично посмеиваясь, женщина купила подопечной высокие меховые сапоги и мохнатую шапку с лисьим хвостом.

— Это будет незабываемая пробежка, госпожа Юнассон.

— Надеюсь, все будут спать. Завтра же выходной.

— Возможно, — загадочно улыбалась телохранительница, поглаживая рацию на Диомеде, и повторила: — Возможно.

Катриле Томмен не ошиблась. Побежка действительно стала незабываемой. Оливия всё же воспользовалась щедрым предложением совы, хлебнула сивухи и рванула к гаражам. Ей повезло, и никто не встретился по пути. Но вот когда девушка оказалась под газовыми лампами в центре подземной парковки и победно подняла руки вверх, следом въехало два серых паромобиля.

— Тандер, оставайтесь на местах, и ради всего отвернитесь! — Раздался знакомый отрывистый голос из дребезжащего динамика в машине Диомеды, приправленный мужскими возгласами одобрения, а затем Оливия впервые услышала, как Ленц грязно ругается на северном диалекте.

Она не поняла ни слова, но была уверена, что изобретатель зол, и очень этому обрадовалась.

Глава восьмая

Алистер нервно поглядывал в окно, за которым уже давно не было видно сменяющихся пейзажей. Они оставили позади степи, ворвались в леса с чёрными на фоне первого снега деревьями, и теперь экспресс разрывал непроглядную ночь протяжными гудками на полустанках и ярким светом лобового прожектора.

В окне же мужчина наблюдал отражение купе и собственное усталое лицо. Салазар спал на верхней полке, это было видно по мерно вздымающейся груди мужчины. Где и с кем он пропадал накануне отъезда, так и осталось без ответа. Кроу не распространялся о произошедшем с ним, да и дела самого Алистера пепельного не сильно волновали. Он лишь коротко поинтересовался, что за малолетка сопровождает Серого Лиса. Малолетка смерила представителя древней расы надменным взглядом и бросила:

— Вместительная батарейка, жаль, что с мозгами.

На этом общение между двумя закончилось, не успев начаться.

Сама Химми тоже дремала, однако её сон нельзя было назвать глубоким. Девочка держала мощный морок над своими подопечными. Она убедила всех вокруг, что двое мужчин, сопровождающих её — дряхлые и немощные старики. Любые артефакты, способные вскрыть обман, были бессильны перед безграничной силой Чёрной Мантии, плюс девочка навесила на спутников контрамулеты и велела лишний раз не открывать рты.

Регистрацию они прошли успешно. Чековая книжка в золотой обложке, откуда Химми с пугающей частотой вырывала листы и махала ими перед лицами работников вокзала, открывала все двери, вплоть до люксового купе. Серый Лис мог только догадываться какие средства лежат на банковском счёте этой девочки.

Салазар хмуро поглядывал на волшебницу, и Алистер задавался вопросом, не вызвано ли это тем, что маг-механик скучает по времени, когда это при его появлении расшаркивались жители Империи.

Но то были лишь догадки. Залезть в голову мрачному эше’райх не представлялось возможным даже с новыми пробуждёнными способностями. Неловкая попытка считать эмоции Кроу привела к тому, что оказавшись наедине с бывшим начальником службы безопасности, Салазар дал волю копившемуся гневу, пока Химми утрясала возникшую неувязку в расписании поездов.

Невидимые щупальца опутали горло Серого Лиса, заставив его захрипеть и потянуться руками к эфемерной удавке. Пока бывший безопасник пытался бороться, его приподняло над полом.

— Ты! — зашипел изобретатель. — Больше повторять не стану, так что слушай внимательно и запоминай: ещё раз попытаешься провернуть подобное, не посмотрю на твою ценность для Оливии и Чёрной Мантии. Это понятно?

Алистер кивнул и закашлялся от ворвавшегося в лёгкие кислорода. Однако выполнить обещание оказалось сложнее, чем казалось. Способности поддавались слабо, и против воли своего хозяина магия расползалась огромной паутиной, ловя случайных прохожих в сети. Чужие жизни, проблемы, маленькие радости врывались в сердце мужчины, заставляя проникнуться к незнакомцам участием.

В купе Серый Лис со скуки направил магию в отражение пепельного, Алистер и не ожидал, что это сработает. Он было потянул нити назад, но любопытство пересилило. В мыслях у Салазара оказалось ещё хуже, чем у опального безопасника. Заваленная чертежами лаборатория, запах чернил и маленький мальчик, испуганно пытающийся вырубить расщепитель. Темноволосая девочка с колючими глазами сторонится старшего брата. А потом эта же девочка, но уже повзрослевшая и мёртвая. Оливия… Это имя сотрясало сознание пепельного, заставляло метаться мыслями по всей Империи и гадать, куда пропала сестра.

Время на исходе… Душа… Отторжение… Миле жива! Неучтённый фактор…

Эше'райх заворочался во сне, и Алистер быстро развеял магию.

— На пепельном опыты ставишь? — Химми потёрла заспанные глаза и села напротив подопечного. — Отчаянный.

— Случайно вышло, — отозвался мужчина. — Он ничего не говорит об Оливии, вот я и решил немного узнать сам.

— Очень плохо, что Кроу пропала. Девушка может выступить предметом торга в самый неподходящий момент. Или уже стала инкубатором для культистов, — равнодушно пожала плечами Химми, а Лис сжал кулаки.

— Нет! С ней всё будет в порядке, — его ввергала ужас одна только мысль об Оливии, окружённой жестокими тварями, не знающими пощады.

— Просто, будь готов ко всему, Алистер. К погибшим в академии прибавятся ещё. Гораздо больше. Мир на пороге перемен, — глаза девочки подёрнулись непроницаемой дымкой.

— Что ты поручила лисятам? — нервно спросил мужчина.

Разговоры о жертвах, ради всеобщего блага никак не помогали успокоиться в качающемся вагоне. Встреча с лисятами оказалась слишком короткой. Ребята распрощались с бывшим начальником, кивнули девчонке и растворились в смоге, тянувшемся от грязных фабрик Раттенвурфа.

— Всему своё время, Серый Лис. Скоро ты встретишься с Мастером.

— Если это живой человек. Судя по твоей манере упоминать его, Мастер давно почил, — усмехнулся Алистер.

— Ты недалёк от истины. Смерть бывает очень разной: физическая, социальная, инсценированная. Тебе ли не знать. Сколько раз ты сам считался погибшим. Посчитаем?

— Как он умер: твой Мастер? — мужчина проигнорировал ехидный тон своей няньки.

— Самой страшной из всех смертей, Лис. Скоро ты сам всё поймёшь.

Салазар не спешил открывать глаза. Переговоры Химми и Лиса звучали будто сквозь толщу воды. Сам Кроу сконцентрировал внимание на собственной ауре. Отчётливый след Серого Лиса — сволочь всё-таки попробовал прорваться через выстроенную защиту. Ничего, поставим здесь не блок, а хаотичный звуковой удар — в следующий раз сунется, получит такую гремучую смесь, что сразу же потеряет сознание. А то и в кому впадёт.

Позволив себе улыбку, мужчина почесал пальцем бороду. Магия Чёрной Мантии легла на них так легко, словно химера сама была ровней эше'райх. А ведь она просто человечка! К тому же, сколько ей лет? Восемь? Десять?

А ещё тот факт, что артефакты истинного зрения не выявили в них разыскиваемых преступников, заставил вспомнить покойного Люсьена — тогда, перед допросом Мисмиры, Ширмхеер разбросал толпу лисят так, что Кроу не смог ничего почувствовать. И сейчас личина, небрежно наброшенная малолетней девчонкой, не ощущалась даже на самом себе.

Люди слишком далеко продвинулись в магии. Пожалуй, если раньше Салазар считал, что справится с любым человеческим чародеем один на один, теперь Кровавому Принцу понадобилось бы подкрепление. Впрочем, это в очередной раз доказывает — будущее расы пепельных именно в этом мире. Здесь есть прогресс, есть развитие. Даже при отсутствии возобновляемого ресурса, местные волшебники научились так хитро прятать следы воздействия, что даже прирождённый колдун не может их учуять.

Мысли снова вернулись к Оливии. Чем ближе они подбирались к центральной провинции, тем яснее чувствовалось — сестрёнки здесь нет. И давно. Щуп, передающий силу Салазара в тело Мил-мил, ослаб и едва держался, если бы не старания самого мужчины, связь с девушкой давно бы распалась.

Зато канал Сильвии буквально пульсировал, как сердце, гоняя целые потоки энергии. В обе стороны. Что-то случилось с лучшей студенткой Академии Высокого Волшебства. Сила билась в бешеном ритме, словно девушка попала в беду, и спешно накачивает себя магией для самозащиты.

Салазар сжал сознание в комок и выстрелил им по связующему пару каналу. Но стоило отдалиться от собственного тела, пересечь разделяющее их расстояние, как наткнулся на возведённый барьер.

Чёрная Мантия добралась до его Сильвии! От нахлынувшей ярости перед взором всё залило алым. Лишь на мгновение — малолетняя волшебница вмешалась тут же, разрывая канал между студенткой и изобретателем.

— Прекрати немедленно! — потребовала Химми, потрясая кулачком. — Из-за тебя у вас обоих морок спал!

Выброс получился сильным, молча признал Салазар, глядя на бывшего безопасника. Лис словно постарел за это время. Лицо осунулось, глаза запали, в волосах появились первые серебристые нити. Когда Фланнаган успел так сдать?

Обновив на подопечных заклинание, девочка уселась на своё место и принялась болтать ногами в воздухе — ни дать, ни взять, обычный ребёнок. Но Кроу не обманывался — повторное наложение иллюзии не вызвало ни единого волнения в пространстве. Этот ребёнок едва ли не опаснее Подводного Ужаса, сгубившего не одну тысячу людей.

— Твои люди кружат, как вороньё, над одной студенткой, — проговорил Салазар, растягивая слова. — Зачем?

Химми повернула к нему голову, внимательно разглядывая мужчину.

— Ты смог определить, что с ней рядом Чёрная Мантия? Как?

— Нет, деточка, — оскалив клыки в улыбке, проговорил тот. — Сперва ты ответишь на мой вопрос.

Химми пожала плечами и отвернулась. Хотя Кроу мог поклясться — Мантиям неизвестно ни о связи между ним и Дэн, ни о способности делиться энергией, ни о ментальных визитах проекций.

К сожалению, об идее повторить опыт придётся забыть. На время. Чем дальше на север двигаются, тем сильнее связь с Сильвией. А у той должен быть браслет…

Браслет! Изобретатель едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Сильвия создала следящее устройство, способное убить человека. Но, если Салазар не ошибается в сестре, она точно сообразит, как использовать разряд так, чтобы расправиться с любым пленителем, не навредив себе самой.

В способностях Оливии старший брат не сомневался. Ещё с малолетнего возраста девушка «играла» в лаборатории отца, помогая тому собирать самые разные механизмы. И один из таких — как раз тот, что нужен Салазару.

Но вот ещё один вопрос на повестке дня — Мил-мил готовится проснуться, вытеснив гостью из своего тела. И что тогда станет с самой Оливией, не имеющей нового вместилища? Развеется?

Вспомнился сон и след Серого Лиса на ауре. Похоже, откровение, до которого додумался в полудрёме Кроу, было зацеплено Алистером, то-то он так осунулся. Переживает за возлюбленную.

Он не пара Оливии. Эта мысль пришла из той части сознания, что досталась от настоящего Салазара. И пепельный был согласен — племянник Императора слишком опасная партия. Никто и медяка не даст, будучи в здравом уме, что Фланнаган сам переживёт ближайший месяц. Не говоря уж про его окружение, зачастую уничтожаемое гораздо раньше непосредственного противника. Интересно, Адриан поэтому так не любил безопасника? Знал ведь наверняка, что они кузены.

Тело, вернулся к раздумьям Кроу, оборачиваясь к окну. Нужно найти новое вместилище для Оливии. Или уничтожить Мил-мил, так удачно решившуюся приютить свою госпожу. Пусть не по доброй воле, но разве у Салазара был выбор? В любом случае — сначала нужно найти сестру. На расстоянии он ничем ей не поможет.

— Я даже без магии чувствую, как тебя раздирают противоречия, — сообщил Алистер, внимательно вглядываясь в лицо собрата по несчастью. — Объясни, в чём дело.

Девочка перевела глаза с одного мужчины на другого, подскочила и, заявив, что отправляется за мороженым, скрылась за дверью.

— Оливия умирает, — сообщил Салазар, когда они остались одни.

Оливия куталась в тёплое пальто Ленца и беззаботно болтала ногами в кабинете Анне, сидя на стуле. В этот раз она не чувствовала себя на допросе, теперь это госпожа ректор сжалась под взглядом своего сына. От изобретателя разливалист пугающие волны гнева, и мужчина никак не мог взять под контроль собственное дыхание, чтобы разразиться заготовленной тирадой.

— Я. Велел. Приглядывать. За… — он выдержал паузу, вспоминая имя, которым наградили девушку. — Госпожой Юнассон.

— Она была в безопасности, — беззаботно ответила Катриле, держа в руках вещи своей подопечной.

— Походы в общественные бани и пробежка без одежды в мороз — это теперь эталон безопасности? — механические пальцы сжались в кулак.

— Лив сама согласилась на наш маленький спор, правда ведь?

Девушка смутилась от устремлённых на неё взглядов, особенно от пары демонических желтоватых глаз, на которые падала спутанная взмокшая чёлка.

— Я была слишком самоуверенна, Ленц. Не думала, что проиграю пари, — жалостливо ответила Оливия, но изобретатель не смягчился.

— Посмотрите на это с другой стороны, господин Кнехт. Я выяснила, что сдерживало способности нашей гостьи. Она снова может свободно колдовать, — самодовольно ответила телохранительница.

— Я не просил никого лезть в мои дела. Ты должна была просто охранять Лив, — мужчина разрабатывал протез, пытаясь унять ярость.

— Вы знакомы? — разум юной Кроу постепенно прояснялся после выпитой сивухи, и ситуация становилась всё более странной.

— Катриле Томмен входит в штат личной охраны моей семьи, что за вопрос? — нахмурился изобретатель, а Анне бросила на Оливию весьма красноречивый взгляд, не укрывшийся от молодого Кнехта. — Я чего-то не знаю?

— Наверно будет лучше, если Катриле проводит госпожу Юнассон, а мы с тобой побеседуем вдвоём, сынок? — ректор сделала знак, и телохранительница шагнула к подопечной.

— Нет. Я сам провожу Оливию, и узнаю, какого чёрта тут творилось в моё отсутствие. Газеты ты читала, мама? Можешь представить насколько паршивое у меня настроение. Уходим, Лив, — он вырвал одежду из рук Томмен и размашистым шагом двинулся к двери.

Девушка едва поспевала за ним, придерживая тяжёлое пальто.

Тусклое освещение в лифте очертило лицо изобретателя причудливыми тенями, отчего он стал казаться старше своих лет.

— Лжец, — только и выдохнула девушка, едва створки подъёмника отделили их от остального мира, и кабина тронулась вверх.

— М?

— Ты не жизнь мою спасал. Я нужна тебе для чего-то, — тихо проговорила Лив.

— Я не отрицал твою значимость для Швицерры. Но дело не только в этом. Ты знаешь.

— Лжец. Любил все эти годы? А сам женился на другой! — Оливия зажала себе рот ладонью, когда Кнехт издал звук похожий на каркающий смех.

— Меня слух не подводит? Ты ревнуешь?

— Не знаю, Ленц. Со мной что-то случилось после твоих слов, после заметки в газете… Я не знаю, — девушка не спешила выходить из лифта, и изобретателю пришлось осторожно вывести её, пока двери вновь не закрылись.

— Мы разберёмся, что с тобой происходит, обещаю. Но сначала ты расскажешь, что натворили Томмен и моя мама.

— Обещаешь не злиться? — взмолилась Кроу.

— Подумаю.

Мужчина открыл комнату и пропустил девушку вперёд. Его бывшее жилище стало не таким, каким он помнил его в последний раз. Оливия ничего не меняла. Все вещи лежали на своих местах, даже постель была так же застелена. Нет… Что-то другое. Она! В этом одиноком месте появилась она. Девчонка, в которую он был глупо и безответно влюблён. Хотя, так ли безответно. Что там с ревностью?

Ленцу стоило немалых трудов сдержать себя в руках, когда Лив рассказала о постановочном нападении в исполнении Катриле Томмен, а когда мужчина услышал об электрических импульсах следящего устройства, сильно побледнел.

— О чём ты думала? У тебя сердце могло остановиться! — он схватил запястье с браслетом, не обращая внимания, что с плеча у девушки соскользнуло пальто. — Нужно снять. Это опасный прототип, созданный самоуверенной студенткой, не имеющий ни диплома, ни должного опыта.

— Всё в порядке, Ленц. Ты прав, это всего лишь прототип, я без проблем загасила заряд и смогла дать ему другое направление.

— Я больше тебя одну не оставлю, слышишь?

— И как к этому отнесётся твоя супруга? — Лив снова запоздало прикусила язык.

— Я расскажу тебе абсолютно всё. Задавай любой вопрос.

— Даже о том, как ты потерял руку и ногу?

— Подловила. Кроме этого спрашивай всё, что угодно. Только для начала оденься. У меня голова отказывается соображать при мысли, что под моим пальто на тебе

ничего нет.

Девушка смутилась, подхватила одежду и скрылась в ванной комнате. Осторожно положив пальто на край ванной, Оливия повернулась к зеркалу. Милдред Миле хитро уставилась на свою хозяйку и, кажется, подмигнула.

— Какой мужчина, — воскликнула служанка, проводив оценивающим взглядом плечистого курсанта, и Кроу невольно спросила, вырвавшись из собственных мыслей:

— Ленц?

— Оливия, ты только и думаешь о своём изобретателе! Когда ты уже объяснишься с ним?

— Никогда. Он уехал в Швицерру и даже не навестил меня в больнице после всего. Ручаюсь, он зол из-за того, что я разбила его паромобиль.

— Ох, Лив… — Мил-мил закусила губу.

Она была в числе немногих, кто знал об истинной причине внезапного отъезда северянина.

— Всё хорошо. Буду жить дальше.

— Напиши ему. Сегодня же. Сейчас! Тут рядом почта, я куплю конверт и марки, — Милдред подобрала юбки и уже было рванула к отделению, но молодая хозяйка окликнула её.

— Полно, Мил-мил! Три месяца прошло. Он общается с отцом, но мне не прислал ни одной открытки. Это совсем непохоже на него. Должно быть уже помолвлен с кем-то. Поделом мне.

— Не думаю, Оливия. Скажи ему о своих чувствах, уверена, он ждёт твоего письма не меньше.

— Нет! Это всё глупости. Хотел бы, попросил у отца моей руки после той ночи, а он уехал. Взял и уехал! — девушка с трудом подавила слёзы.

— Он не похож на человека, который будет принуждать. Скорее всего, просто отчаялся ждать твоего ответа. А та ночь… Думаю, он чувствует себя виноватым, это же его машину занесло на повороте, и вы чуть насмерть не замёрзли.

— Довольно. Не хочу больше говорить о Кнехте! Расскажи лучше, что у тебя с тем констеблем, который вчера двух слов связать не мог, когда ты открыла ему дверь.

— Ох, Оливия. Знала бы ты, как я у меня всё в груди трепыхалось. Мужчины в форме! — томно вздохнула подруга. — Знаешь, однажды я обязательно выйду замуж за большого начальника с военной выправкой и целым штатом подопечных, расшаркивающихся перед ним, — мечтательно проговорила Миле.

— На парады принца Адриана тебе лучше не ходить, сердце остановится, — с улыбкой заметила Кроу.

— Адриан очень даже ничего, — покачав головой, сообщила Милдред. — Ему жутко идёт военный мундир. Но мне бы кого попроще. Да хоть констебля того вчерашнего.

— Вот и почта пригодилась. Давай напишем ему? — рассмеялась Оливия и потащила подругу к главному входу.

— Сдурела? — невнятно упиралась Миле, на ходу сочиняя послание для законника.

— Как мне поступить, Милдред? Что я чувствую к Ленцу теперь?

Отражение ничего не ответило, а старое воспоминание болезненно кольнуло. Надо было написать. Ведь примерно в это же время, молодой Кнехт толкал дрожащими руками колёса инвалидного кресла, если она ничего не путает. Это она его бросила одного.

Глава девятая

— Оливия, ты скоро спустишься? — Декард Кроу позвал дочь по внутреннему коммутатору.

— А что зануда-швицеррец уже приехал? — ехидно ответил девичий голос из динамика.

Мужчина смутился и одарил гостя с севера извиняющимся взглядом.

— Поторопись! — сухо бросил дочери и повесил трубку. — Ленц, ради всего? извини. Она ведь так не считает, я уверен.

Молодой изобретатель смущённо улыбнулся, не переставая нервно крутить браслет от часов.

— Всё в порядке, господин Кроу. Именно за эту непосредственность я её и… за это она нравится мне.

— Просто знай, я поддерживаю тебя. Ты неплохой парень, но лучше не тяни и поговори с ней, — Декард по-отцовски потрепал Кнехта по седоватым волосам.

— Я очень ценю это, — молодой человек слегка склонил голову.

— Скажи ей, что меня вызвали с фабрики, и я спешно уехал. Не робей.

Ленц кивнул и пожал Декарду руку на прощание. Оставшись один, он беспокойно выхаживал по гостиной, сверяясь с настенными часами, и был даже рад, что Оливия задерживалась. Это давало немного времени собраться с мыслями, чтобы задать один важный вопрос правильно.

Быстрые шаги на лестнице заставили его обернуться и убрать дрожащие руки за спину.

— О, ты уже тут, — девушка замерла на последнем пролёте и оглядела комнату. — А где папа?

Кнехт не сразу ответил, засмотрелся на блестящие тёмные пряди, растрепавшиеся от бега. В последнюю встречу он обмолвился, что ему нравятся распущенные волосы, и вот Лив не забрала их в строгий пучок. Нарочно? Или Ленц просто ищет знаки в мелочах? Хочет верить, что она сделала это для него.

— Срочно уехал по делам, — он занёс ногу над ступенькой.

— И не взял свою трость? — Оливия нахмурилась, заметив у отцовского кресла забытый предмет. — Скажи прямо, что происходит?

— Я…

— Они с Салазаром поехали мне за подарком, да? А тебе поручили меня отвлечь?

— Да, за подарком, — выдохнул изобретатель.

— Надеюсь, ты ничего не купил. Ты же помнишь о нашем уговоре?

— Разумеется. Никаких подарков друг другу на дни рождения и любые праздники, даже символических, потому что мы не друзья, — с улыбкой отчеканил Ленц.

— Верно. Мы конкуренты, — девушка прошла мимо гостя, задрав голову, и села на край дивана. — Скоро отец обещал вернуться?

— Не сказал. Тебе так сильно неприятно моё общество? — немного раздосадовано поинтересовался Кнехт.

— Я этого не говорила.

— Нет. Ты просто показываешь это всем своим видом. Руку для поцелуя не подала.

— Не люблю условности, — девушка выдержала взгляд обиженного гостя.

— Вот как? Ты сама это сказала, — с этими словами Кнехт сел рядом с младшей Кроу, не соблюдая положенных в обществе правил приличия.

— Отсядь! Ты слишком близко.

— Это условности, Оливия! К чему они?

Девушка сузила глаза и кивнула сама себе, а затем пнула наглеца в голень. Он поморщился и наградил девушку недовольным взглядом.

— Условности, господин Кнехт, — развела руками Лив, выжидая реакции от оппонента.

— Условности, — рассмеялся Ленц и несильно наступил ей на ногу.

— Условности, — мужчина получил толчок в грудь.

— Условности! — он толкнул в ответ, и Оливия упала на подушки, а Кнехт навис сверху. — Будем продолжать проверять друг друга? А то я уже придумал, что сделаю следом.

— Ты победил, — сдалась девушка, когда Ленце протянул руку к её лицу.

— Я и не соревновался. Это ты видишь во мне неприятеля, — его пальцы осторожно коснулись нежной кожи щеки.

— Тогда слезь с меня, пока нас не застукали.

Мужчина вытащил что-то из волос Кроу и сел обратно на диван.

— Где ты лазила, у тебя паутина с пауком на голове? — он собирался раздавить находку, но Лив вцепилась ему в руки.

— Стой. Не убивай! Это наверно из лаборатории отца. Он никому не разрешает там прибираться. Но я не могу позволить, чтобы он пылью дышал. Сегодня как раз наводила в ней порядок. Вот, случайно зацепила паутину.

— Не убивать паука? Оливия, я это же мерзкое насекомое, — брезгливо поморщился Ленц.

— Пауки не насекомые. Ты такой глупый, как ещё не разорил свою компанию?! — фыркнула девушка.

— Тебе так сильно жалко его? — мужчина кивнул на ладонь с лежащим на ней пауком, который почти не шевелился.

— Да. Салазар любил мучить их детстве. Отрывал лапки и изучал, как скоро они отрастят новые, или сдохнут. А этого уже убил ты, — грустно заметила Кроу.

— Нет. Смотри, — Кнехт прикрыл глаза, и девушка уловила лёгкие потоки магии, исходящие от гостя, а затем паук ожил и резво сбежал с руки изобретателя.

— Как ты это сделал? Ты маг-целитель?

— Не совсем. Мои способности очень ограничены. Могу лечить лишь за счёт собственной жизненной силы. Захочу помочь тому, кто при смерти — погибну сам.

— Но паук был при смерти!.. Ленц, ты же не умрёшь? — всерьёз заволновалась девушка.

— Нет, я почти ничего не потратил, но с людьми такое не пройдёт.

— Ты удивительный, Ленц, — поразилась девушка и схватила мужчину за руки. — Покажи ещё что-нибудь!

— Пойдём.

Кнехт повёл Оливию коридорами ко внутреннему гаражу, где Декарт хранил большой и неповоротливый дилижанс компании, снегоход, велосипеды и ещё кучу всего, что давно пора было выбросить или починить. Только сейчас под газовыми лампами появилось что-то новенькое.

— Глазам не верю! Это же… Ленц, ты сделал это. Паромобиль! Он рабочий? — девушка подбежала к миниатюрной в сравнении с дилижансом машине и потянула за ручку двери.

— На нём я и приехал из Швицерры. Пока прототип, но планирую со временем массовое производство.

— На газу? — Оливия села за руль и пробежалась пальцами по рычагам на приборной панели.

— Да, но приходится делать значительные крюки, чтобы заправлять баллоны. Нужны станции, а это накладно.

— Как ты назвал его?

— Пока не придумал, отдаю это право тебе.

— Он похож на паучка, — мило улыбнулась девушка.

— Договорились. Будет паучком, — рассмеялся Ленц.

— Хочу прокатиться. Покажи!

— Не думаю, что это хорошая идея. Погода портится, давай утром. Декард разрешил мне остаться у вас на ночь, — отпирался Кнехт.

— Утром отец точно не позволит мне такое, — она с тоской покинула водительское сидение и собиралась уже прикрыть дверь, как мужчина сдался.

— Один круг по просёлочной дороге и обратно!

Оливия едва вновь не забыла про условности и не повисла на шее у хозяина паромобиля. Смутившись внезапному порыву, она вернулась за руль.

Следуя указаниям изобретателя, завела мотор и дрожащими от предвкушения руками вырулила из гаража. Кнехт заверил, что тёплая одежда им не понадобится из-за мощного обогревателя, с которым даже на дорогах Швицерры не бывает холодно.

Девушка радовалась, чувствуя внезапную свободу, в обществе северянина. На мгновение ей стало немного совестно, что она так откровенно манипулирует мужчиной, знала, что симпатична ему и пользовалась его безотказностью. По возвращении твёрдо решила в следующий раз подать изобретателю руку для поцелуя, а, может, и больше…

— Неплохо, Лив, — похвалил Кнехт. — А теперь разворачивайся к поместью, у нас не так много топлива, да и снег усиливается.

— Поняла. Спасибо, Ленц. Это было здорово!

— Я рад!

Спустя несколько минут дворники уже не справлялись с очисткой лобового стекла, и двое молодых людей с трудом разбирали дорогу.

— Сместись чуть вправо, лучше я пересяду за руль. Так ехать дальше опасно.

Оливия не стала спорить, осторожно повернула к обочине и уже приготовилась освободить мужчине место за водительским сидением, как почва под машиной резко просела, и паромобиль сорвался в обрыв.

— Это что, орудия пыток? Я тебе и так всё расскажу! — улыбнулся Ленц, глядя на вышедшую из ванной Оливию.

Девушка держала в руках ножницы, расчёску, опасную бритву, помазок и несколько взятых наугад флакончиков. Определить по запаху, какие из них для бритья, она не смогла и взяла всё, до чего смогла дотянуться.

— Смешно, но нет. Просто тут я солидарна с твоей мамой. Выглядишь как бездомный. Хочу тебя постричь.

Она принялась раскладывать на столе инструменты:

— Отодвинь пока занавеску, — командовала Лив.

— Я не готов доверить свою жизнь девчонке, ещё полчаса назад с трудом ворочавшей языком от напитка Катриле Томмен.

— У тебя нет выбора, Ленц. Садись!

Инженер поставил стул к окну и послушно сел.

— Раздеваться? — он с трудом сдерживал улыбку.

— И полотенце на плечи набрось.

— Признайся, тебе просто нравится смотреть на меня без одежды, — мужчина ослабил ворот рубашки.

— Да, так и есть, — спокойно ответила Лив, роясь в ящиках стола.

Ленц поперхнулся, но смолчал. Только вот теперь пуговицы поддавались хуже, или это пальцы не слушались своего хозяина после таких откровений?

Девушка тем временем достала точильный камень и принялась с невозмутимым видом затачивать ножницы.

— Голову прямо держи, — Оливия осторожно разбирала причёску на пряди.

— Я смотрю, женщинам нравится командовать мной, — Кнехт с удовольствием зажмурился, когда его волос коснулись пальцы Лив и зубья расчёски.

— Женщинам? И много их в твоей жизни? — Оливия угрожающе щелкнула ножницами, отхватив первую прядь.

— Три, — ответил мужчина, наслаждаясь разливающейся по комнате энергией.

Девушка злилась, не так сильно, чтобы от её магии треснул лёд на озере, но достаточно, чтобы кожу начало покалывать от едва уловимых импульсов, похожих на электрические разряды малой мощности.

— Три? Кто же они? — Оливия явно сдавала позиции Ленцу.

— Мама, ты, и…

— И?

— Швицерра, разумеется.

— Тогда добавь в этот список Империю.

— Нет, нет. Империя не женщина, это жестокий и властный мужчина без имени, пытающийся отнять у меня мою любовь.

— Швицерру?

— М-м-м, не только.

— Заигрываешь со мной?

— И не думал, я открыто говорю, Оливия Кроу, я люблю тебя.

Щелчки прекратились, и девушка с силой сжала в кулаке прядь волос:

— Но ты женился на аристократке из Империи.

— Да. Как её зовут, Лив? Ты прочитала всю заметку, или только заголовок?

— Заголовка хватило.

Мужчина тяжело вздохнул:

— Пока ты мне голову не отрезала, будь добра, прочитай имя своей соперницы.

— Не хочу. Это не моё дело, и никогда меня не касалось. Мы с тобой чужие люди,

— в голосе появились звенящие нотки, и Ленц был готов придушить Императора, Канцлера и себя в придачу за то, что Оливия чувствует сейчас.

— Не зли меня, Лив! Возьми газету и прочитай имя вслух!

Девушка отшвырнула ножницы и не глядя выудила из массивной стопки нужную.

— Эллейн Руннаган.

— А теперь ещё раз, Лив. У тебя от ревности разум помутился, — мужчина с улыбкой покрутил у виска.

— Кто тебе сказала, что я ревн… Эллейн. Нет! — Лив села на край кровати и внимательно изучала заметку о женитьбе Кнехта. — Я думала, она мертва. Тогда… никто не выжил, прислуга, гости, тётушка Маризабель…

— Эллейн была в защитном коконе собственной силы. К сожалению, он не спас душу несчастной от разрушения. Выброс убил девушку, оставив после себя пустую оболочку.

— Но как?

— Единокровный брат Эллейн Верджил Рун стал её официальным представителем. Будучи бастардом, он мало чем мог помочь сестре. В итоге мои люди уговорили парня подписать бумаги и позволить нам увезти пострадавшую в медицинский центр Швицерры, где ей обеспечен должный уход.

— Бедная Элли! Мы с отцом присутствовали на похоронах.

— Похороны ли? Это было всего лишь открытие мемориала на общей могиле. Меньшее, что могла сделать Империя, ведь все деньги и земли семейства отошли в императорскую казну. А мальчишке-бастарду просто дали квоту на учёбу в академии.

Оливия медленно поднялась с места и вернулась к Ленцу.

— Осмелюсь предположить, что Руннаганы были тебе роднёй? — поинтересовался мужчина.

— Не совсем. Маризабель — кузина моей покойной матушки, она вышла замуж за лорда Руннагана. Так что с фамилией Кроу они никак не связаны. А вот Эллейн была кем-то вроде моей троюродной сестры. Но, чтобы ты знал, это не такая уж и редкость в Империи. Все маги кем-то приходятся друг другу.

Лив задумчиво щёлкала ножницами, и мужчина боялся даже представить, на что будет похожа его голова после этой беседы.

— Ты хоть представляешь, что значит твой жест для Империи?

— Подозреваю, очень неприличный. Мои рабочие иногда такими обмениваются, когда кто-то обращается с глупой просьбой, — рассмеялся изобретатель.

— Я не шучу, Ленц! Этим поступком ты мог обозлить против себя Императора. Чего ради?

— Ради тебя. Ради моей чести и достоинства, Оливия. Да и потом, на списке невест стояла печать короны. В курсе, что это значит?

— Император непогрешим: сказанное и подписанное его именем есть истина во все времена, — повторила заученную фразу девушка.

— Именно. Ещё вопросы?

Кроу расчесала подстриженные волосы и, оставшись довольной проделанной работой, налила пену для бритья в пиалу и начала взбивать её помазком.

— Если отбросить твои романтические порывы, зачем я тебе понадобилась, что рисковал целой страной, спасая меня от казни и культистов?

— Романтические порывы? Оливия, я могу очень сильно обидеться.

— Хорошо, твою лю… любовь ко мне.

— Уже лучше, — мягко улыбнулся мужчина. — Я знаю, что твой отец занимался технологиями порталов. За время моих визитов в ваше поместье я много чего выяснил, пользуясь радушием и добротой Декарда. Делал я это не денег ради. Я должен спасти Швицерру. Наши горные дороги не позволяют перебрасывать войска к деревням, подвергающимся нападениям варваров. Гибнут люди, Лив. Хорошие люди…

— Всё ещё не понимаю, как я должна помочь, — помазок нежно коснулся щеки Ленца.

Мужчина только что признался, что долгие годы приезжал в гости к Кроу ради секретов семьи, но ненависти к конкуренту не было. Странное дело, но Лив не злилась, она понимала швицеррца.

— Ты видела чертежи порталов. Не могла не видеть. Мы построим их вместе, Оливия, и тогда кошмар для нашей страны закончится навсегда. Мобильные отряды будут вовремя перебрасываться в терпящие бедствие поселения, а не приходить к сожжённым дотла деревням.

— Откуда такая уверенность, Ленц? Я не помню никаких порталов!

— Сначала это была лишь моя безумная догадка. Декард однажды невольно обмолвился, а я зацепился за идею. Стал больше узнавать о тебе и твоём отце. А последние события и вовсе не оставили никаких сомнений. Салазар инсценировал твою смерть в первую очередь, чтобы спрятать тебя от меня. Ему самому нужны эти знания. Он боялся, что ты сбежишь со мной.

Оливия переваривала услышанное. Острое лезвие невесомо порхало в её руках, сбривая с лица северянина жёсткую щетину и, превращая его в юношу, который постоянно грозился жениться на ней и забрать к себе на родину. Она так привыкла к нему, что когда он внезапно пропал, почувствовала в груди гудящую пустоту.

Сколько ему лет на самом деле? Он едва старше самой Оливии. Какая у них разница? Шесть лет? Девушка восхищалась Серым Лисом, управляющим целым штатом подчинённых, следящих за порядком академии, в то время как Кнехт, парень со смешным именем и смущённым взглядом, уже тогда думал о целой стране. Злилась ли она за ложь и своё похищение? Ответ был на кончике лезвия, которое без единой царапины сбрило последний волосок с ещё совсем молодого лица. Тело, пусть чужое, не обманывало. Чувства были. Сильные, томящие, разрывающие сердце.

Холодное полотенце убрало остатки пены, и девушка слишком наклонилась к северянину, чтобы оценить проделанную работу, так близко что дыхания двух людей сталкивались, замирали, учащались, не оставляя обоим шанса.

— Я так больше не могу, Лив, — он подхватил девушку и усадил на стол, уронив инструменты и разлив баночки, из которых по комнате растёкся морозный запах ментола.

Даже целуясь, они продолжали соперничать и выяснять кто сильнее, нежнее, безумнее. Оба забывали дышать и шумно глотали воздух, когда лёгкие начинало саднить, а в глазах темнеть.

Оливия касалась каждого шрама на обнажённой груди, повторяла причудливые узоры ожогов на шее.

— Почему ты больше не сопротивляешься мне? Самое время, Лив, — промычал Кнехт, запустив руку под рубашку, и гладя нежную кожи, отвечающей ему взаимностью девушки.

— Не хочу сопротивляться.

— А надо бы… Я тебе не всё сказал.

— Молчи, пожалуйста. Не говори ничего, перестань быть таким правильным и хорошим!

— Я должен, — он отстранился. — Я тысячи раз пожалею об этом моменте. Но мне важно знать, что всё это не случайный порыв.

— Не порыв, — девушка потянулась ему навстречу, чтобы обнять за шею, но Ленц поймал её руки.

— Тогда мы продолжим завтра, — он поочерёдно коснулся губами обеих ладоней и улыбнулся. — Сегодня у меня ещё много дел. Если хочешь, можешь сопроводить меня к месту взрыва, и в гараж. Хочу посмотреть, как отремонтировали мост и Фрегату. Могу прокатить тебя на одной из моих машин, но за руль не пущу, извини.

— Ленц.

— Да?

— Почему ты уехал после того случая и даже не навестил в больнице?

— Какого случая?

— Когда мы сорвались в обрыв.

— У меня были дела дома. Случилось нападение варваров, и я вынужден был вернуться в Швицерру.

— Ложь! Стояла зима, море было не судоходным из-за опасных льдин у берегов.

— Оливия, я уже и не вспомню, прости.

— Какой позывной у твоей машины, Ленц? — спросила девушка.

— Лив, пожалуйста, — мужчина нервно сглотнул.

— У тебя есть Фрегата, Диамеда и Тандер. Это всё морские птицы, верно?

— Предлагаю вернуться к поцелуям и закрыть эту тему.

— Позывной, Ленц, я жду! — она скрестила руки на груди и наградила мужчину строгим взглядом.

— Хелицерата…

— Почему пауки? Откуда у тебя одержимость мерзкими членистоногими?

Ленц улыбнулся, а затем осторожно развернул девушку к письменному столу и указал на дальний пыльный угол с белесыми нитями.

— Видишь?

— Паутина, — передёрнула плечами Лив.

— Почему не прибралась за всё это время? Там же живёт мерзкий членистоногий,

— передразнил изобретатель.

— Не знаю, тогда я бы точно осталась в этой комнате совсем одна.

— Вот ты и ответила на свой вопрос. Долгие месяцы, пока я не мог вставать с кресла и проектировал протезы, сходил тут с ума от добровольного одиночества. Хорошо, что эти ребята составляли компанию. А ещё у них восемь лапок, потеря двух, наверно, будет не так заметна.

— Опять лжёшь, — устало заметила девушка. — Я плохо помню тот день, но обещание твоё назвать машину пауком не забыла. Что случилось после падения?

— Не скажу, пока не согласишься выйти за меня.

— Ты уже женат, Ленц! — с досады воскликнула девушка.

— Я всё ещё жду ответ. Хочешь провести со мной жизнь в холодной Швицерре? Хочешь проектировать вместе будущее этой страны? Готова ли любить калеку, видеть меня по утрам, когда я прилаживаю протезы к уродливым обрубкам…

— Меня не пугает это, — она погладила механическую руку. — Меня останавливает твоё враньё и недоверие. Считаешь, сказанное тобой оттолкнёт меня?

— Скорее наоборот. Сказанное мной лишит тебя шансов отказать мне.

— Тем более хочу знать.

— Хорошо… — Ленц выбрал из горы разобранных пауков, острый фрагмент хелицеры и плеснул на иглу спиртом. — Будет немного больно. Смотри и слушай!

Он быстро кольнул палец Оливии, и на подушечке выступила пухлая капелька крови.

Магия взъерошила волосы на голове девушки, а затем осторожно лизнула место укола, после чего мужчина продемонстрировал у себя зеркальную ранку.

— Я очнулся первым после падения. Нам повезло, что баллон не разорвало. Но стекло со стороны водителя разбилось, и твою левую руку и ногу засыпало снегом. Когда я вытащил тебя, то увидел, что уже началось отмирание тканей. Некроз…

Я запустил резервный блок питания, чтобы нас нашли по радиосигналу, но из-за непогоды к нам подоспели лишь спустя часы. Всё это время я поддерживал тебя, используя свои способности. Это был самый эгоистичный поступок в моей жизни. Вся Швицерра рассчитывала на меня, а я… Я слишком сильно любил твою смешную походку, Оливия… ты не могла стать калекой из-за!..

— Ты перетянул обморожение на себя?

— Я знал, на что шёл. В глубине души рассчитывал, что ты оценишь мою жертву. Но когда увидел своё тело после ампутации… Уехал. Не смог. Не хотел твоей жалости и любви из чувства долга.

— Дурак! Какой же ты глупый! За меня всё решил, — Оливия зло забарабанила его по груди. — Я ждала тебя! Писем твоих ждала! С ума сходила! Думала, другую нашёл!

— Я же не знал.

— А потом ты примерил на себя роль мерзавца.

— Мне так было проще справляться с новой реальностью.

— Проще? Ты силой меня хотел взять в жёны в итоге! — девушка спрыгнула со стола. — Не переживай, Ленц. Теперь тебе нужно заново меня добиваться, потому что я очень зла. Жалеть точно не буду, даже не надейся.

— Я готов.

Глава десятая

— Ты чувствуешь её? Оливия у культистов? — Алистер с трудом сдерживал рвущиеся к Салазару нити магии, которые хотели вытянуть информацию из пепельного, не дожидаясь, пока тот откроет рот. Оброненная фраза, что девушка умрёт поднимала в бывшем начальнике службы безопасности страх и отчаяние.

Кроу устало вздохнул, словно объясняет несмышлёному ребёнку, почему вода мокрая, а небо голубое.

— Я наблюдал за ней, Лис. Аура сестры, по мере того как шло время, сменялась другой. Мил-мил не покинула своё тело, она отошла на второй план. И с каждым разом, когда Оливия применяла магию, сама слабела, а Миле брала верх.

— Как ты это заметил? — Лис недоверчиво смотрел на спутника, пытаясь разглядеть в его лице хоть один намёк на сомнения, только новые способности позволяли видеть Салазара насквозь, эше'райх не лгал и прекрасно знал, о чём говорит.

— У всего на свете есть своя структура. Пепельные и люди обладают разной формой энергии. Другое внутреннее строение, если хочешь — мы собраны из одних кирпичей, но кто-то — одноэтажная хибара, а кто-то особняк. Так вот, Милдред всегда была слабым сараем, а Лив — громадным замком. Я сперва не понимал, что происходит, — продолжил Кроу, — пока сам не умер во второй раз…

— В каком смысле умер? — мужчина изо всех сил старался игнорировать унизительные сравнения, коими Кроу награждал служанку Оливии.

— В прямом. Первая смерть была в момент, когда Кровавый Принц Сэдрик вселился в тело маленького Салазара Кроу. Вторая — на выставке, когда этот… — мужчина сделал над собой усилие, чтобы не выругаться, — Остин прострелил мне сердце. И я бы умер окончательно, если бы не выживший мальчишка. Мы прошли единение, растворились друг в друге. Моя структура — уникальна. Я больше не человек, но уже и не эше’райх. И именно тогда у меня зародились первые сомнения. Я понял, откуда были эти вспышки человечности и ярости.

— Да уж, припоминаю, как ты хотел обезглавить Мил-мил, в тело которой заточил свою же сестрёнку. А потом чуть мне шею не свернул, когда я недоглядел за ней. Надеюсь, теперь эти вспышки под контролем?

Кроу улыбнулся, обнажая мгновенно отросшие клыки.

— Поверь, Лис, ты даже и половины себе не представляешь. В результате этих вспышек гнева несколько таблоидов окрестили меня тайным наркоманом, объясняя новой ломкой любую жестокость со стороны разгульного наследника самой знаменитой компании. Но все это — в прошлом. Сейчас важно следующее, Алистер,

— Салазар убрал клыки и взглянул на собеседника серьёзнее, — Оливия, так же, как и я когда-то, подвержена влиянию законного владельца. Милдред Миле всё ещё жива где-то там, в собственном теле. И всё больше и больше будет захватывать контроль до тех пор, пока Оливия не ослабнет настолько, чтобы попросту исчезнуть. Её душа распадётся на части и ничто и никто уже не сможет её вернуть, понимаешь это?

— Сколько у нас времени?

Перед глазами Серого Лиса невольно всплыло фото с досье: темноволосая девушка, со строгим взглядом и тонкой морщинкой на лбу. Он пытался представить, что её может не стать, и никак не мог разобраться, что же чувствует. Кто прятался за голубыми глазами взбалмошной служанки? В кого он влюблён: в Оливию, или в кого-то, настолько же странного и невозможного, как сидящий перед ним бывший эше'райх?

— Я провёл в теле мальчишки почти двадцать лет, но структура пепельного достаточно сильна, чтобы сдерживать разрушение, — он поводил пальцами по воздуху, словно делает вычисления. — Естественный порядок вещей противится подобному подселению. Магическое вмешательство всегда сопряжено с риском. Это как с протезом — если тело его не примет, через какое-то время пациент умрёт от некроза. Я не могу прогнозировать точно, нужны конкретные замеры, но факт остаётся фактом — через месяц, максимум полтора — моя сестра покинет этот мир, если мы ничего не сделаем. Эше'райх способен выжить там, где гарантированно погибнет человек, так что предполагаю худший вариант — со всеми имеющимися у меня данными, я готов утверждать — у нас две-три недели, Фланнаган. Потом я стану единственным Кроу на всём белом свете.

— Что мы можем сделать? Мы даже не знаем, где находится Оливия, и нас обоих держат за глотки Мантии, не говоря о сидящих на хвосте Ищейках и культистах, — заметил бывший начальник службы безопасности. — О чём ты думал, проводя такой чудовищный эксперимент над своей сестрой? Или никакая она тебе не сестра, пепельный?

На секунду Салазару очень захотелось снова, как тогда в кабинете Хтонагана, схватить Лиса за шиворот и поднять в воздух. Вытрясти из глупца все лишнее, чтобы, наконец, смог думать в верном направлении. И судя по тому, как Алистер отстранился, Фланнаган намерение уловил.

— Всё, чего я хотел — спасти её. Культу нужна была Оливия, будущий лучший инженер Империи, дочь величайшего Декарда. Никому бы и дела не было до простой служанки-швеи. Кого она волнует, кроме парочки курсантов военных училищ? — прошипел Кроу. — Но ты… Твоё вмешательство положило начало концу. Ты и твои верные лисята! Я просил только задержать её, чтобы вернуть домой. Но ты сделал всё на виду, специально заставил снять морок при толпе свидетелей!..

— Я даже рад, что всё обернулось именно так. Говоришь, никому нет дела до простой служанки? Так вот тебе новость: мне есть дело до той несчастной девушки, которую ты захотел по-тихому стереть из этого мира!

Алистер не знал, что злит его больше: вседозволенность богатенького наследника, который ни во что не ставит человеческую жизнь, или собственное участие во всём этом. Теперь кто-то обязательно умрёт, а он ни черта не может сделать.

Салазар стиснул кулаки.

— Я очень советую обдумать свои дальнейшие действия, Серый Лис. Клянусь, если мне понадобится прикончить тебя прямо здесь — никакая Химми тебя не защитит. Я со многим готов мириться, безопасник, заигравшийся в детектива, но ставить под удар свою сестру не дам. Милдред Миле должна умереть, чтобы Оливия Кроу выжила? Отлично! Пусть подыхает!

— Только ты виноват в том, что случилось с твоей сестрой, из-за тебя она может умереть. Из-за тебя она потеряла лучшую подругу и оказалась в её теле. Ты превратил жизнь Оливии Кроу в кошмар, чем ты лучше культистов?

Салазар сделал глубокий вдох, стараясь унять рвущуюся наружу ярость. Но и по виду Алистера была ясно — этого момента было не избежать с самой первой встречи.

— Во всей Империи только тебе могло придти в голову выставить фамилию Кроу в скандальном свете, Облезлый Лис. Ты полез туда, куда тебя не звали. И теперь, фактически имея в союзниках самых сильных колдунов человечества, растерянно разводишь руками? — глаза пепельного залило чернильной тьмой. — Ты ещё больший идиот, чем я думал! Теперь ясно, почему Мил-мил выбрала тебя! Блондинка всегда любила кретинов!

— Мил-мил? — ещё секунду назад Серый Лис был готов броситься на эше'райха с кулаками, а теперь даже пропустил мимо ушей оскорбление.

Салазар рассмеялся. Злобно и едко, глядя на мгновенно расслабившегося собеседника сверху вниз.

— Алистер, неужели ты ещё не понял? Я зачем тут распинаюсь, объясняя всё, как малолетнему юнцу? Чтобы ты продолжал считать, что в тебя влюбилась моя сестра? Та самая Оливия Кроу, что не будь подвержена заклинанию, даже и носа бы в твою сторону не повернула? О, как жаль, у меня нет с собой камеры, видел бы ты своё лицо! — хохот мужчины разнёсся по купе. — Ты даже не представляешь, какова Оливия на самом деле! Ты не видел её вживую, не проговорил с ней самой ни секунды. Проклятье, ты даже целовал не её!

— Я не из тех мужчин, что хвастаются своими подвигами, но Оливию Кроу я целовал, и она прекрасно дала понять, что неравнодушна ко мне. Милдред бы не собрала сложный динамик, не смогла бы учиться среди инженеров, — Алистеру не нравилось состояние собеседника, Салазар откровенно издевался над ним, что заставило вернуться к первоначальной идее — набить ублюдку наглую рожу.

Кроу снова усмехнулся.

— Конечно, Миле не справилась бы с динамиком, но с помощью запертой внутри её тела Оливии… Ты не понимаешь, как это происходит, Фланнаган. Там, — он ткнул рукой в неопределённом направлении, — сейчас не Оливия и не Милдред. Там сгусток эмоций, мыслей и желаний. Компот из двух девушек с общим багажом знаний. Стоит одной сущности всплыть наверх, она сможет использовать то, что могла делать другая. Так что да, стоило Мил-мил завидеть мужика в форме, она взяла контроль. Поверь, даже сама Оливия не догадывается, что происходит — её просто несёт, как упавший лист по ветру. Наверняка настоящая сестра пришла бы в ужас, осознав, какие глупости творила под воздействием безмозглой служанки.

Алистер вцепился себе в волосы и наградил пепельного безумным взглядом:

— Выходит, я… Нет… Это невозможно! Если всё, что ты говоришь, правда, я пользовался запутавшейся девчонкой. Я влюбился в то, что ты так пренебрежительно назвал компотом. Ты хоть на мгновение представляешь, что натворил? Ты чудовище, Салазар.

Кроу кивнул и тяжело выдохнул.

— В наших с тобой силах это исправить, Алистер. Ты можешь потребовать у Мантий всё что угодно. Мы найдём Оливию, подберём ей тело, пересадим сестрёнку в новый сосуд. И всё будет прекрасно. Они обе выживут, и ты сможешь забрать себе Милдред. Я получу Оливию, и все будут счастливы. Семье Кроу нет места на баррикадах революции. Надеюсь, хоть в этом-то ты со мной согласен?

— Зачем тебе Оливия? Ты не похож на любящего брата, на баррикадах ей будет куда безопаснее, чем рядом с тем, кто протащил её через весь этот ужас, — Алистер следил за каждым мускулом на лице старшего Кроу: — И будем откровенны, Салазар, я не доверяю тебе. Где гарантии, что Милдред выживет?

— Никаких гарантий я тебе не дам, Фланнаган. Пока две души разделяют одно тело

— выжить сможет только одна. И если ты хочешь, чтобы эта одна хотя бы смогла обрести полноценный контроль над телом, например, сохранив возможность наполнять лёгкие воздухом, тебе придётся привести меня к ней. Поверь, история экспериментов эше'райх насчитывает тысячелетия задолго до появления первых людей, я знаю, о чём говорю.

Естественно, озвучивать, что ставили эти эксперименты исключительно на других расах, мужчина упоминать не стал. И хотя, с одной стороны, хотелось рассказать больше, поделиться навалившимся откровением, но Кроу понимал — не время и не место. Да и собеседник не тот.

Сильвия, вот кто понял бы его душевные метания! Воспоминание о черноволосой девушке с глазами цвета болотных топей согрело сердце, гася пожар ярости и злобы. Серый Лис не виновен в том, что живёт маленьким мирком. Если бы не вся эта история, Фланнаган никогда бы и не высунул носа из академии. Алистер всего лишь играет свою роль в спектакле сил, раздирающих прогнившую Империю на части.

— А там всё будет зависеть от тебя и твоих новых друзей, — продолжил он тише.

— Смогут Чёрные Мантии найти вместилище для второй девушки — отлично, Миле останется жить, ничего против не имею. Но если мне придётся выбирать, знай, что я не стану сожалеть о блондинистой служанке.

Некоторое время оба молчали. Салазар уткнулся в окно. Лес, рассечённый железнодорожным полотном, мелькал с огромной скоростью. Пожалуй, даже дилижансы вряд ли могли бы его догнать.

— Что конкретно ты предлагаешь? — произнёс Серый Лис, откинувшись спиной на стену.

— Для начала: вспомнить, что ты — будущий Император, Алистер. У тебя под рукой лучшие маги человечества, приказывай им. Время идёт, мы должны любой ценой найти Оливию.

— Я не стану делать вид, что мы вместе, — Сильвия отвернулась в последний момент, отступив на шаг и преграждая путь сокурснику. — Дэймон, что на тебя нашло?

Крэй ответить не успел — рука в тонкой чёрной перчатке опустилась на плечо парня, едва не отшвыривая в сторону.

— Он вам докучает, госпожа Дэн? — плотоядно разглядывая девушку, спросил глава безопасности. — Только скажите, мои люди враз обучат спесивого инженера манерам.

Надо же, совсем недавно точно так же началась вся эта история с семейством Кроу. Тогда за неё вступился Найджел. И она бы с радостью снова приняла его помощь. Но Кеннет?

Девушка по-новому взглянула на начальника безопасности. Опрятный внешний вид, строгая выправка. Образцовый солдат на службе. Так почему бы не использовать его ради собственной выгоды? Тем более О'Шейн явно благоволит ей.

В том, что Хансен намерена продлевать себе жизнь за счёт новой ученицы, Сильвия не сомневалась. Так не стоит ли оградить себя, прикрывшись широкой спиной главы спецотдела Ширмхеер? Обе организации трудятся непосредственно на Императора. Но Чёрная Мантия явно затеяла собственную игру, а этим просто грешно не воспользоваться.

Салазар бы одобрил, мелькнула короткая мысль. Уж кто-кто, а эше’райх, ставший личным другом самого принца Адриана, явно похвалил бы возлюбленную за хитрый план. Вот уж у кого стоило поучиться играть на чувствах людей.

— Господин О'Шейн, могу я поговорить с вами наедине? — чуть задержав дыхание, чтобы выглядело естественно, произнесла Сильвия.

Достаточно вспомнить, как Ищейка нагло и по-хозяйски лапал подозреваемую магией, чтобы к щекам прилила краска. Пару раз взмахнув ресницами для большей убедительности, девушка стянула капюшон, одновременно смещая заколку, чтобы волосы распались чёрной волной по плечам.

Дэймон что-то промямлил, но Дэн не слушала, она закусила нижнюю губу, разглядывая Кеннета. Да уж, по сравнению с ним, Крэй смотрелся жалкой карикатурой на мужчину. Но чтобы закончить картину, Сильвия на миг представила, что перед ней не внушительный гигант О’Шейн, а хитрый изобретатель Кроу.

— Хм, — выдавил Ищейка. — Пожалуй, я могу выделить вам пару минут для приватной беседы, госпожа Дэн.

— Великолепно, — кивнула она, грациозно обернувшись к сокурснику.

Лицо Крэя выражало множество чувств — от непонимания до презрения и ненависти. Но с этим она запросто сможет жить. В конце концов, Дэймон ей не пара, чтобы волноваться о чувствах явно неравнодушного одногруппника.

— Дэймон, я дойду до лекторской с господином О'Шейном. Не бойся, мне ничего не угрожает, ведь рядом глава спецотдела, — чуть выделив последние слова, студентка подошла ближе к безопаснику.

Их глаза встретились. Кеннет, глядя сверху вниз, явно наслаждался зрелищем. Сильвия прекрасно знала, что может в нужный момент выглядеть эффектно даже в скрывающей все достоинства фигуры учебной мантии. Год жизни с Аланой Роузвуд не прошёл для неё даром. Будучи способной ученицей от рождения, Дэн привыкла впитывать новые знания как губка.

Коснувшись кончиками пальцев груди Ищейки, Сильвия вздохнула чуть громче обычного, продолжая сбивать мысли безопасника. Он должен думать только о тех мгновеньях, когда так по-хозяйски шарил по её телу.

Сила подчинилась беспрекословно. Невидимые обычным зрением кроваво-алые сгустки отделились от девушки, распались на облачка тумана и втянулись вместе с воздухом в глубоко дышащие ноздри безопасника. Рискованный шаг, но… Кто упрекнёт девушку в том, что она решила понравиться столь видному мужчине?

— К вам? — с придыханием, подняв на него влажный взгляд, прошептала студентка.

Кеннет прокашлялся, закрыв кулаком рот, и кивнул в сторону ближайшей двери.

— Коттон, проследи, чтобы нам не помешали, — отдал приказ мужчина стоящему за спиной, словно тень, подчинённому. — После вас, госпожа Дэн.

Сильвия вошла первой, сразу же разместившись у преподавательского стола небольшого семинарского зала. Стоя спиной к закрывающему дверь на замок Кеннету, она поправила мантию так, чтобы одно плечо выглядывало чуть сильнее, чем положено правилами приличия. Дождавшись, когда мужчина закончит возиться и шагнёт ближе, чуть повернула голову, демонстрируя почти полностью сползший до ключицы ворот одеяния, студентка победно улыбнулась.

О'Шейн не заставил себя ждать. Его настоящие ладони легли ей на плечи, пока магические щупальца приподняли подол мантии настолько, чтобы беспрепятственно усадить девушку на стол.

— Ох! — изображая удивление его натиском, выдохнула Сильвия. — А вы действительно очень сильны, — кладя руки на широкие плечи Кеннета, горячо прошептала она.

— Признаться, я удивлён, госпожа Дэн, — хрипловато проговорил безопасник.

— Прошу, Кеннет, для тебя — просто Сильвия, — с придыханием произнесла та, кладя руку на складку мантии в районе груди.

— Прошло очень мало времени с момента, когда вы были готовы разорвать меня на части, а тепе…

Шорох сползающей ткани заставил его замолчать. Глаза блондина прикипели к изумрудному кружевному белью, больше подчёркивающему грудь студентки, чем прикрывающему её. Нервно сглотнув, Кеннет на секунду отстранился от девушки.

— Чего вы хотите, госпожа Дэн? — с трудом отдирая взгляд от вида полуобнаженной черноволосой красавицы, выдохнул О’Шейн. — Я обязан предусмотреть попытку соблазнения с целью получения выгоды. По сути, вы сейчас очень рискуете…

Вместо ответа, Сильвия схватила его широкую ладонь и положила себе туда, где сейчас отчаянно билось сердце. Пальцы безопасника сомкнулись, заставляя Дэн уже совсем непритворно простонать и залиться краской.

Вторая ладонь Кеннета молниеносно метнулась ей за спину, жадно прошлась от одной лопатки к другой, скользнула вдоль позвоночника вниз, прижимая второкурсницу к бёдрам мужчины. В следующую секунду он уже накрывал её губы своими.

В последний момент, когда до поцелуя оставалось совсем чуть-чуть, Сильвия сконцентрировала всю доступную ей силу, чтобы выдохнуть прямо в рот безопаснику всего одно слово.

Подчинись.

Глава одиннадцатая

Дверь ударила об стену, впуская Коттона, мгновенно взявшего Сильвию на прицел револьвера. Девушка замерла, наблюдая за искажённым холодной ненавистью лицом Ищейки.

Кеннет О’Шейн своего подчинённого не видел, он стоял спиной к двери, жадно схватив второкурсницу за бедра. Огромный мужчина нехотя отстранился от студентки, медленно повернулся, обжигая нарушителя взглядом.

— Господин О’Шейн, — чуть сбивчиво заговорил Коттон, всё ещё держа револьвер в руке, — я зафиксировал мощнейший всплеск магии.

— И? — рыкнул Кеннет, протягивая Сильвии руку, чтобы та смогла слезть со столешницы. — Ты решил, что глава спецотдела, исполняющий обязанности начальника безопасности Академии Высокого Волшебства, не справится? С маленькой второкурсницей?

— И, следуя вашим распоряжениям… — менее уверенно проговорил тот.

— Моё распоряжение было в том, чтобы нам никто не помешал, Коттон, — холодно отрезал безопасник. — И ты, кто должен был его исполнять, сам же и нарушил. Как мне наказать тебя?

Под взглядом начальника, Ищейка выпрямился, спрятал-таки оружие в нагрудный карман, после чего покорно склонил голову.

— Как пожелаете, господин О'Шейн.

Блондин кивнул на выход, подчинённый поспешил скрыться с глаз. Обернувшись к замершей Сильвии, Кеннет хмыкнул, окинув девушку плотоядным взглядом.

— Я бы хотел продолжить, но боюсь…

— Момент упущен, — поправив одежду, отрезала та. — Но я обещаю подумать, будет ли у вас второй шанс.

Ширмхеер хмыкнул.

— У меня?

— Разумеется. Вы явно заинтересованы во мне, как в женщине. Но, боюсь, разочарую вас, господин О’Шейн, я не сплю с мужчинами.

Кеннет сложил огромные руки на груди и снова улыбнулся, обнажая по-волчьи огромные клыки.

— Ас женщинами, стало быть, спите?

Дэн сделала вид, что улыбнулась.

— Хорошая шутка, господин О'Шейн. Многое объясняет.

— Что, например?

Сильвия кивнула, вставляя заколку в виде трёхглавой змеи на место.

— Например, почему вы один, — выпрямившись, она сделала глубокий вдох, восстанавливая неровное, как после пробежки, дыхание. — Сколько вам лет, господин О’Шейн? Тридцать пять, сорок? А вы до сих пор не обзавелись семьёй.

— Моя семья — Император, — грозно рыкнул Ищейка.

— Ну, разумеется, — хмыкнула девушка. — Однако если вы передумаете, вспомните, что заглядываетесь на девушку, всё ещё имеющую статус невесты.

Кеннет кивнул.

— Невесты, извините, изменника, убийцы и культиста? — с каждым словом он делал крохотный шаг к ней, пока не завис внушительной горой, глядя прямо в глаза сверху вниз, как гигантский утёс смотрит в море. — Я правильно понял, речь о Салазаре Кроу?

Сильвия спокойно встретила взгляд громадного ищейки и приподняла уголки губ, обозначая вежливую улыбку.

— Как мы уже выяснили, этот изменник, убийца и культист был, по меньшей мере, одним из выдающихся умов современности, вёл дружбу с принцем Адрианом, был вхож в самые влиятельные круги общества.

— Хотите сказать, я, — низко зарычал мужчина, — по сравнению с вашим пепельным ублюдком, никто?

Девушка положила ладошку на лацкан пиджака безопасника и расправила складку.

— Я не могу выйти за кого-то, пока не получу доказательство смерти своего жениха. Он может считаться кем угодно и сколько угодно, пусть даже сам Император признает Салазара Кроу последней тварью на свете, — холодно роняя слова, проговорила она почти шёпотом. — Всё это нисколько не отменяет факта, что я связана словом и должна выйти за него замуж. Следовательно, пока Салазар Кроу жив, а раз нет никаких неопровержимых доказательств иному, я вынуждена считать именно так, ни о какой связи между нами, господин О'Шейн, речи быть не может.

Ширмхеер тяжело вздохнул, бросая взгляд на преподавательский стол.

— И что же это тогда было? Скажете, не хотели ещё пару минут назад оказаться полностью в моей власти? Почувствовать настоящего мужчину? — рука Кеннета опустилась на плечо девушки, погладила по шее, поднялась к подбородку.

— Если вам так угодно, пока что я вижу лишь грубияна, незнакомого с манерами. Вы, господин О’Шейн, просто дикарь, физически довлеющий над слабой девушкой. Возможно, тело моё и просит вашей ласки, но у меня есть не только оно, но и душа. А душа требует быть честной с самой собой. Так что — я дам вам шанс, если предоставите доказательства, что Салазар Кроу действительно мёртв, господин О'Шейн.

— Мне принести его голову? — усмехнулся безопасник, не желая убирать пальцы от её лица.

Сильвия отстранилась, чтобы рука мужчины осталась держаться за воздух, и снова улыбнулась.

— Это от вас зависит. Но, думаю, достаточно будет устроить нам встречу, чтобы он смог отказаться от данного мной обещания.

Кеннет громко рассмеялся.

— Ловко играете, госпожа Дэн. Но раз на то пошло, что мешает мне взять на ваше место кого-то другого? Более сговорчивую и не менее, — он жадно втянул ноздрями воздух, — невинную девушку?

Сильвия пожала плечами, рассеивая остатки наброшенного ещё на столе заклинания.

— Тогда не обижайтесь, но вам со мной ничего не светит. Мне не нужны чужие объедки, так что я прекрасно проживу с другим мужчиной. А вам останется до конца своих дней переживать этот момент, коря себя за то, что отказались от возможности быть со мной.

Безопасник был готов снова рассмеяться. Он даже выпрямился и приоткрыл улыбающийся рот, но взгляд девушки заставил О'Шейна на миг замереть.

— Подчинись, — приказ прозвучал в голове Сильвии, устремляясь к жертве.

Кеннет, как и подобает начальнику безопасности, был увешан артефактами с ног до головы. Он мог определить любое заклинание, закрыться от любого всплеска силы, разобрать на составляющие любую магию в академии. Кроме магии пепельных.

Лишь убедившись в этом, когда они встретились в коридоре, девушка решилась на авантюру. Не имейся у неё способа воздействовать на Ищейку, сейчас лишилась бы невинности на проклятом столе в грязном семинарном зале.

— Я совершенно не уверен, — задумчиво хмыкнул Кеннет, поправляя выбившиеся из хвоста светлые пряди. — Но я учту ваше желание, госпожа Дэн.

Ей даже не пришлось подделывать улыбку.

— В таком случае, господин О’Шейн, мне пора на занятие. Я и так непростительно задержалась.

Оставив начальника безопасности одного в кабинете, девушка вышла в коридор, с удивлением обнаружив целую толпу студенток, с жадным вниманием разглядывающих её мантию. Ну да, теперь слухов будет… Впрочем, это уже не важно, пусть думают, что хотят.

В конце концов, главное — Ищейки так и не нашли Салазара, иначе бы Кеннет обязательно об этом заявил сразу. Следовательно, теперь у него будет повод найти старшего Кроу. Потому что заклинание подчинения не позволит этом Волку попросту отмахнуться от возможности быть с Сильвией. И раз для этого нужно найти пепельного, он отправится на поиски.

В крайнем случае, через три-четыре дополнительных сеанса.

— Роксана, хватит витать в облаках, — вздохнула Сильвия, присаживаясь рядом с рыжей девушкой. — Твой брат просил позаниматься, а мы за целый час и одной темы не прошли, — она красноречиво обвела рукой гору исписанных тетрадей. — Тебе ведь нужно догонять программу!

Первокурсница тяжело вздохнула, опуская ручку на столешницу. Час занятий, отведённый Сильвией для подготовки сестры Эмбера, прошёл вяло. Девушка не спешила обзаводиться знаниями, а простые примеры раз за разом приводили её в ступор, будто они только что не потратили пятнадцать минут на разбор законов физики.

— Прости, Сильвия, — снова вздохнула Уилс. — Просто, понимаешь, я всё время думаю, как могла Милдред Миле, девочка, что жила со мной в одной комнате, оказаться культисткой?

Дэн растерянно хлопнула ресницами.

— Ты была соседкой Милдред Миле? — медленно поинтересовалась Сильвия. — Разве она не с Алистером всё время находилась?

— Ну, — неуверенно пожала плечами ученица, — мы прожили несколько дней вместе. И поверь, никак она не походила на заговорщицу или убийцу, — чуть тише поделилась Роксана.

Хозяйка комнаты откинулась на спинку стула, сложив ногу на ногу. Так и оставаясь в ученической мантии, она сразу же после занятий умчалась к себе, чтобы успеть послужить репетитором для не слишком одарённой в точных науках первокурсницы.

Эмбер, оставляя сестру, поклялся, что если та не сдаст Дэн тест по теме, лично упакует чемоданы и отправит домой. Выходить замуж за местного портного. Но даже такая угроза не помогла — вместо физики, в рыжей голове девушки зарождались сомнения.

— Главное, не повторяй этого больше никому, — наконец, произнесла Сильвия.

— Почему? Разве это что-то плохое?

Дэн задумчиво закусила губу.

— Человеческое общество — это лестница, по форме схожая с пирамидой. Наверху

— правители, управляющие, монархи. Чуть ниже стоят их советники, наместники и тому подобное. И так постепенно — чем ниже ступень, тем меньше прав и больше обязанностей у члена общества. Любая власть держится до тех пор, пока нижние ступени подчиняются верхним. Как только появляется много недовольных или несогласных с действиями обитателей верхних ступеней, разгорается бунт, мятеж, восстание, — Сильвия прикрыла веки, отвернувшись к окну. — Начинается война. Нижние ступеньки свергают верхние.

— Как связана революция с тем, что я не верю, будто Милдред была культисткой?

— непонимающе нахмурилась Роксана.

— Всё очень просто, — кивнула Дэн. — Она попала в список предателей Империи. Сейчас не так важно — заслуженно или нет. Важно, что верхняя ступень назначила её виновной. И если ты, или кто-то другой, не суть, начнёт подвергать сомнению подобные решения… В лучшем случае пострадаешь ты и твои близкие.

— Но ведь… Если это не так, — Уилс набрала в грудь больше воздуха. — Ты ведь и сама не считаешь Милдред плохой! Ты была там, Сильвия, — придвинулась ближе девушка, беря Дэн за руку. — Разве Кроу убивали людей на выставке? Разве Салазар виновен?

Сильвия вскинула бровь. Откуда такая тяга узнать, что там происходило?

— Роксана, — как можно спокойнее заговорила Дэн, осторожно убирая пальцы Уилс от своего запястья. — Ради твоей же безопасности советую — не поднимай эту тему. Забудь. И живи дальше. Просто поверь, никому не станет легче, если ворошить прошлое. Забудь.

Но первокурсница лишь вспыхнула.

— Забыть? Как можно забыть четыре сотни убитых, Сильвия?! Как можно забыть, я до сих пор вижу завёрнутые в чёрные мешки тела! Я… — она захлебнулась слезами, закрыла лицо ладонями, переходя на писк.

Неуверенно погладив ученицу по плечу, Сильвия тяжело вздохнула. Роксана права, подобное не забывается. Буквально за считаные часы Империя лишилась нескольких влиятельнейших людей. Аристократические семьи потеряли наследников, род Герланаганов выдран с корнем. Уилс права — подобное не забывается.

Перед глазами Сильвии снова возник дядюшка. Велейн Дэнаган сидел за столом в своём рабочем кабинете с разорванным горлом. Голова старика запрокинулась, покрытая морщинами рука лежала на груди, словно последний родной человек старался унять кашель, преследующий даже на смертном одре.

— Как такое можно забыть? — всхлипнув, повторила Роксана, возвращая Сильвию в реальность.

Поднявшись со стула, Дэн кивнула, подойдя к окну.

— Ты права, — тихо проговорила она. — Не Кроу убивали людей. Это был культ. Люди, надевшие маски ворон, стояли в толпе. Как они прошли с оружием, как миновали охрану? Я не знаю. Зато помню, как Салазар закрыл принца Адриана, спасая своему другу жизнь. А тот отплатил его в пособничестве кровавым воронам,

— голос девушки дрогнул. — И если кого-то и можно обвинять в произошедшем — ни Милдред, ни самого Салазара в списке быть не должно.

Как назло, выставку пережили те, кто этого явно не заслуживал — дрянь вроде Дэнаганов, осталась жить. Но эту недоработку кровавого культа Сильвия была намерена исправить самостоятельно.

В двери аккуратно постучались.

— Войдите, — разрешила хозяйка.

Эмбер с улыбкой зашёл, но, разглядев заплаканное лицо сестры и злое — Сильвии, нахмурил огненные брови.

— Что у вас случилось? — обеспокоенно произнёс парень, опуская руку на пояс — туда, где привык держать парализатор.

Вот только теперь оружия у него не было. Как и все бывшие лисята, Эмбер не получил разрешения на что-то более серьёзное, чем пара слабых исключительно защитных артефактов. Пальцы Уилса сжались от бессильной злобы, но тут же расслабились, словно ничего не произошло.

Впрочем, от Сильвии его мимолётное недовольство не скрылось. Волна раздражения, пусть и крохотная, мелькнула слишком чётко, чтобы девушка не распознала её новыми способностями.

— Мы обсуждали физику и общество, — вытерев последние слёзы платком, ответила Роксана. — Спасибо за помощь, Сильвия. Не знаю, что бы я без тебя делала.

С этими словами она буквально выбежала из комнаты, прихватив тетрадь. Эмбер продолжил стоять посреди комнаты, переводя взгляд с заваленного конспектами стола на Сильвию.

— Что на самом деле случилось? — одними губами спросил парень.

Дэн пожала плечами.

— Твоя сестра спрашивала о выставке.

Незачем скрывать от него настроения Роксаны. Если уж кто и сможет успокоить девушку, то уж точно тот, кому она доверяет. И пусть самой Сильвии не везло с родственниками, она прекрасно видела связь между Уилсами. Они действительно настоящая семья.

— Кстати, об этом, — хмыкнул парень, вынув кусок бумаги из внутреннего кармана и кладя его в один из конспектов. — Вот моя благодарность. Если ты не против, я бы продолжил приводить к тебе Роксану, пока она не подтянет знания. Впереди первая сессия, а у девчонки в башке ветер, уж извини за откровенность, — он виновато взглянул на Сильвию. — Скажешь свой ответ завтра, договорились?

Заинтересованная, Дэн кивнула.

— Я не против, если ты объяснишь сестре, о чём и с кем можно говорить, Эмбер. Ты ведь понимаешь…

Парень хмыкнул, окинув второкурсницу внимательно-насмешливым взглядом.

— Уж поверь, Сильвия, — с улыбкой произнёс он, выделяя каждое слово, — я прекрасно знаю, о чём и кому говорить.

Эмбер развернулся на каблуках и скрылся за дверью. Лишь когда исчезли звуки шагов совёнка, хозяйка комнаты подошла к столу и, раскрыв тетрадь, пробежалась взглядом по написанному кривовато-резким почерком тексту.

— Не может быть, — выдохнула Сильвия, осторожно нащупывая стул, чтобы не упасть. — Я так и знала!

Глава двенадцатая

Прошло уже пять суток с момента ночного разговора в поезде. Салазар становился мрачнее день ото дня, и Алистер всё чаще ловил мужчину за странным занятием: тот подолгу сидел с закрытыми глазами, вслушиваясь в вихрящиеся вокруг магические потоки.

Иногда бывший начальник службы безопасности ловил обрывистый шёпот невидимых глазу духов, от которого стыла кровь. Эти жуткие голоса расписывались перед пепельным в собственном бессилии отыскать Оливию. Но хуже было другое — они боялись гнева изобретателем. Насколько же могущественен эше'райх, раз перед ним расшаркиваются незримые существа? О происхождении их Серый Лис даже не хотел задумываться, и искренне надеялся, что Салазар не ведёт дружбу с мертвецами. Те крохи информации, что докатились до нового времени, явственно давали понять, что медиумы и некроманты были не самыми приятными магами прошлого.

— Можешь не забивать мне зрение своими мыслями? Я пытаюсь найти сестру, а вместо этого отмахиваюсь от тебя, — прошипел пепельный, не открывая глаз, когда Алистер невольно вклинился в его общение с бесплотными силами.

— Это непросто, стоять в стороне после того, что ты рассказал об Оливии и Милдред, — Лис потянулся обратно, но его магические нити, словно намотали на кулак.

— Помочь хочешь, стало быть? — криво ухмыльнулся маг-механик, и не спрашивая разрешения, заставил собеседника щедро поделиться силой.

Первые секунды сознание Алистера отчаянно сопротивлялось и вырывалось из цепкой хватки, но вскоре мужчина сдался и безвольно уронил голову на грудь.

В этот раз Салазару удалось мысленно переброситься к северным границам Империи и поймать невнятные слухи из Швицерры. Обсуждалось странное явление на озере Нойшатель. Люди были обеспокоенные тем, что многометровый ледяной панцирь вскрыло неведомым подземным толчком. Строились самые разные гипотезы, вплоть до появления Глубинного Ужаса в сердце страны. Вот только Кроу в это слабо верил, зато прекрасно помнил, что на берегах злосчастного озера расположилась академия, основанная Кнехтами. Чем больше он думал об этом, тем меньше случившееся походило на совпадение. Девчонка могла сопротивляться похитителю и ударить магией наотмашь… Он уже было устремился к Нойшателю, как его связь с Алистером грубо прервали.

Серый Лис лежал на полу без движения, закатив глаза, а Химми сидя на нём верхом всадила подопечному в грудь огромную иглу и ругалась так скверно, что Салазар едва не рассмеялся. Уж очень не вязались непотребные слова с десятилетней девочкой, что всю дорогу не выпускала из рук всевозможные сладости от мороженого до леденцов различных форм и вкусов.

К чёрту Химми. К чёрту Серого Лиса. Он нашёл зацепку! Если Оливия у Ленца, это чертовски облегчает задачу. Вырвать девушку из лап недалёкого северянина не составит труда. Вряд ли Кнехт вообще в курсе, какую ценность для мира представляет сестрица. Или знает? Не по большой любви же он лишился конечностей, спасая Лив, а затем вновь рискнул и умыкнул её перед носом Мантий, Ширмхеер и культистов.

Алистер с хрипом втянул воздух и закашлялся, а затем уставился на торчащий меж рёбер шприц.

— Адреналин? — ошарашено спросил Лис и резким движением вытащил из груди иглу.

Химми поджала губы и бросила на пепельного гневный взгляд:

— Ты чуть не убил будущего наследника Империи, ты хоть отдаёшь отчёт своим дейс…

— Помолчи, — властно осёк её Алистер, и девочка поперхнулась. — Нашёл? Ты ведь нашёл её, Кроу?

— Нашёл, — довольно оскалился Салазар. — Меняем маршрут. Нам нужно в Швицерру.

— Нет, — Чёрная Мантия вскочила на ноги. — Вы оба едете со мной. Понимаю, что в вас бурлит юношеская тяга к подвигам, но вы даже не представляете, что творится на границе. Швицерру превратили чуть ли не в резервацию, к ней стянули часть армии, особенно когда прогремело несколько терактов в непосредственной близости к Империи. Отличный повод, не правда ли? Вам туда не попасть.

— Вместо того, чтобы помочь в борьбе с варварами, северян взяли в кольцо? — даже у Кроу не вязались в голове решения Императора.

— Мыслите шире. Спасать Швицерру от варваров? — Химми нарочито фыркнула.

— А не проще стравить их друг с другом, а потом поработить и тех, и тех? Дешёвый человеческий ресурс, отошедшие к Империи рудники, вместе со всеми заводами и разработками Кнехтов. А главное — никто не обвинит соседа в захвате. Ледяной принц сам всё отдаст, чтобы спасти людей. Слишком слабый и сентиментальный мальчишка, — пренебрежительно отозвалась волшебница.

— Имперцы станут спасителями в глазах северян, — горько усмехнулся Алистер.

— Плевать на Швицерру! Плевать на Империю! — Кроу поднялся на ноги, с трудом удержав равновесие — поиск отнял больше сил, чем рассчитывал Салазар. — Я отправлюсь за Оливией, а ты, — обернулся он к Фланнагану, — оставайся со своими новыми друзьями.

— Посмотри на себя, пепельный, ты на ногах едва стоишь! Тебе как минимум понадобится три дня для полного восстановления, а принимая во внимание твою постоянную расточительность — неделю, — Химми мысленно толкнула Салазара в грудь, и тот повалился обратно на койку. — Сейчас не время поспешных и импульсивных решений. Слишком многое стоит на кону, и вы оба должны это понимать и довериться нам, — добавила девочка, поглядывая в окно. — Через полчаса наша остановка, приведите себя в порядок, мы выдвигаемся.

Спорить со своей конвоиршей двое истощённых мужчин не стали, позволили ей обновить морок и поплелись следом. Теперь маскировка под пожилых магов оказалась как нельзя кстати. Оба с трудом волочили ноги, кряхтели и время от времени заходились кашлем. Случайные прохожие опасливо поглядывали на дряхлых стариков, словно те прямо у них на глазах испустят дух.

Химми же выглядела довольной собой и разве что не вприпрыжку покидала людный вокзал.

Алистер готов был поклясться, что все эти дни девчонка катала их по кругу. Эту станцию они уже определённо проезжали на одном из экспрессов. Однако ему хватило ума не задать свой вопрос вслух.

Отдышавшись после тяжёлого подъёма, мужчина огляделся.

Обычный провинциальный городок на границе с центральными землями. Уровень жизни здесь разительно выше, чем на юге, но всё равно на выходе из вокзала им встретилась длинная вереница попрошаек, которые умудрялись за несколько фраз рассказать о своей нелёгкой судьбе. Были тут и родители с больными детьми на руках, безногие ветераны, волонтёры, собирающие на приюты для животных и просто те, у кого украли последние деньги на обратный билет. К вечеру дети выздоравливали, у калек отрастали конечности, любители животных колотили своих питомцев, чтобы придать им более несчастный вид, а горе-путешественники шли по домам.

Стоило ли винить людей в желании урвать жалкие крохи в беспросветной гонке за лучшей жизнью? Алистер не чувствовал за собой права судить их, но и подавать не спешил. В его душе впервые с рассказа Химми шевельнулось желание самолично всё исправить. Он невольно задумался над созданием особых центров по трудоустройству. Не может быть, чтобы во всей Империи не нашлось достойной работы для этих нищих. Как выразилась маленькая волшебница, люди — ценнейший ресурс, а по факту большая часть прозябает без дела.

— Император, похоже, давно не посещал провинции, — проскрипел Салазар, провожая очередного калеку, едва не вприпрыжку уходящего с рабочего участка. — Ладно, Южные земли, там после схваток с султанами до сих пор одна большая помойка, но мы уже в центральной! До столицы — рукой подать. Присматривайся к ним, — Кроу толкнул Алистера под локоть. — Совсем скоро это станет твоей проблемой.

Химми шикнула на пепельного:

— Опасные слова. Доносчикам на недовольных нашим Отцом платят немалые деньги.

— Есть разница между недовольными цветом вошедшего в моду платья и реальными проблемами, девочка, — отмахнулся Салазар. — Если правителю не сказать, что страна разваливается, он не сможет ей вовремя помочь. Ведь роль Императора — наше спасение, не так ли учат нас святоши?

— Император непогрешим. Его поступки и слова за гранью порицания. Если Отец наш не видит проблемы, её не существует, — блаженно улыбнулась волшебница, и Салазар поразился актёрской игре маленькой интриганки.

— В таком случае я совершенно не удивлён, что культ умудрился фактически обезглавить аристократию, пройдя контроль сразу двух сильнейших организаций Империи. Ладно, Ищейки остались с носом, этим мутантам отроду написано справляться лишь с невиновными. Но вы? — он презрительно хмыкнул. — А ведь когда-то я даже восхищался вами!

Химми смешно надула щёки, и по её взгляду маг понял, что во многом она с ним согласна, но вместо этого девочка сухо ответила:

— Я не собираюсь обсуждать с тобой действия Чёрных Мантий.

— Ещё бы! — усмехнулся мужчина. — Ты ещё слишком маленькая, чтобы понимать всю настоящую серьёзность происходящего.

— Я не ма… — Химми стоило немалых трудов оставить свои мысли при себе и закусить язык, чтобы не поддаться на провокацию Кроу.

Разумеется, она видела, что мастеров волновала в первую очередь сила, стремительно утекающая из мира. Всё это грозило разрушением устоявшегося за века главенства магов. Развитие артефакторики пугало архаичных волшебников, этот страх и жажду власти девочка ощутила на себе в полной мере, когда к ней, словно к живительному источнику, припадали паразиты из рядов Чёрных Мантий.

— Долго ещё плестись? — недовольно забрюзжал Салазар, как настоящий старик.

— Давай-ка наймём дилижанс, пусть везёт наши дряхлые кости.

— Скоро я покажу вам кое-что получше дилижанса, — самодовольно улыбнулась волшебница.

Мужчинам оставалось лишь догадываться, о чём говорила девочка, но оба были согласны даже на повозку с медлительным мулом, лишь бы не идти пешком. К счастью, Химми вскоре остановилась у кованых ворот в резиденцию явно богатого аристократа. Сквозь искусные узоры хорошо просматривался двор с работающими фонтами. Зимой!

Алистер скрипнул зубами от такой расточительности ресурсов, а маленькая спутница лишь хмыкнула, наблюдая за лицом подопечного.

— Умно, — Салазар кивнул в сторону фонтанов, когда Химми, приложив ладонь к панели на створке, открыла ворота.

— Умно? — переспросил Алистер. — Даже я могу подсчитать примерные затраты на подобную роскошь…

— Не устаю повторять, ты идиот, Лис, — беззлобно заметил пепельный. — Это весьма хитрая система охлаждения. Вода вырывается наружу, остывает и устремляется обратно. Если приглядишься — увидишь пар. Но для простых обывателей это всего лишь элемент декора. Что вы там прячете, Химми? Что понадобилось так интенсивно охлаждать? — Салазар топнул по земле.

— Тебе понравится, эше'райх, — в голосе девочки появились хищные нотки, её забавляло чувствовать своё превосходство над двумя сильными магами, не знающими, что их ждёт.

Внутри поместье совершенно не походило на аристократическое жилище. Это было нечто среднее между военной казармой и домом престарелых. Многочисленные великовозрастные члены Чёрной Мантии переговаривались в фойе, раздавали на ходу указания своим молодым подчинённым, проверяли артефакты, просматривали газеты.

Но чаще всего они спускались по широкой лестнице на нижний этаж дома, а наверх поднимались уже совершенно другие люди.

У Салазара появилось первое неприятное предчувствие, которое он тут же попытался отогнать. То, о чём он подумал, было невозможно. Эти выжившие из ума старики просто не могли собрать подобную установку!

Никто не обращал внимания на двух мужчин в компании девочки, и Кроу предположил, что её морок продолжает до сих пор действовать. Очевидно, Химми не до конца доверяла своим же соратникам и не спешила раскрывать личности спутников. Неудивительно, в последние дни у многих разыгрывалась нешуточная паранойя. Страх, что твой вчерашний друг сегодня наденет воронью маску, проник даже в ряды Чёрных Мантий.

На последней ступени Алистер с непониманием уставился на огромный агрегат, вспыхивающий розовыми всполохами, в которых исчезали одни люди и появлялись новые. Устройство представляло собой плоскую круглую платформу, из которой металлическими когтями вырывались три дуги, искрящиеся при каждой новой вспышке. Серый Лис отчётливо уловил чувства пепельного, и на миг его захлестнуло волной страха и бессильной злобы.

Завидев платформу стационарного телепорта, Салазар едва удержался, чтобы не передёрнуть плечами от накатившего ужаса. Когда-то давно, казалось, в другой жизни, он уже побывал по ту сторону — в мёртвом измерении между миром людей и пепельных.

Собственный отец, лорд Тариэс, единовластный повелитель эше'райх, выбросил взбунтовавшегося Сэдрика из их измерения. Кровавый Принц должен был умереть за свою дерзость и попытку поднять восстание. Так бы и случилось — безжизненная каменистая пустыня, куда попал молодой пепельный, быстро высосала всю энергию из его тела.

Оставались считанные секунды до распада самой души Кровавого Принца. И именно в этот момент Салазар Кроу, играясь с оборудованием Декарда, раскрыл проход в мир людей.

Только эта случайность, настоящее чудо, удача — как не назови, но лишь ошибка мальчишки спасла жизнь едва не погибшему Кровавому Принцу. И что же в итоге? Он снова оказался здесь, у порога в родной мир.

Он сам искал путь назад, чтобы вернуться и отомстить за изгнание. Доказать, что Тариэс ошибся, не убив наследника собственноручно. Сэдрик прикидывался сыном Декарда, открывшего способ перемещаться между измерениями. Но в итоге — ключ к технологии похоронен вместе с изобретателем. И только Оливия, взбалмошная девчонка, знала ответ на важный для фальшивого брата вопрос.

Салазар взял эмоции под контроль до того, как Алистер успел увидеть больше чем нужно. Сила Лиса восхищала и ужасала одновременно. Считывание эмоций и способности к внушению едва ли были единственными талантами будущего наследника. Ещё немного и мужчина, сам того не осознавая, начнёт проникать в мысли, выворачивая наружу самое потаённое.

— За мной, — скомандовала Химми, когда подошла их очередь.

Техник, сидящий за пультом, кивнул девочке, которая вполголоса назвала ему точку прыжка.

— Очень надеюсь, руки того, кто собирал устройство, растут из нужного места! — проворчал Салазар, вставая на платформу. — Иначе вернусь за вашими душами, у меня есть опыт по возвращении из мёртвого измерения.

— Поглядите-ка, кто-то боится, — издевалась девочка, когда дуги сомкнулись над их головами и начали вращение, попутно испуская мощные электрические заряды, которые ионизировали и нагревали подвальное помещение.

Алистер лишь мельком заметил змеящиеся по стенам трубы охладительной системы. Уличных фонтанов было явно маловато — спина у мужчины взмокла не то от жара, не то от страха. Он знал, как работают промышленные телепорты, но те перемещали неживые объекты. Даже не так… Объекты восстанавливали заново в портале-приёмнике, а оригиналы исчезали. Серый Лис запоздало подумал, не означает ли грядущее перемещение, что сейчас его тело уничтожат и восстановят в другом месте. И кем будет этот новый человек?

Оглушительный треск. Трубы на стенах исчезли вместе с подвалом. Остались лишь размытые очертания Химми и Салазара. На долю секунды Алистер действительно осознал свою смерть. Место, в котором они очутились, не было реальным миром. Тысячи криков пронзили разум мужчины, заставив рухнуть на колени и молить о пощаде, но голоса, дорвавшиеся до сильного эмпата, вгрызались в него, стараясь поделиться своей болью и отчаянием.

Серый Лис не сразу заметил вновь появившиеся дуги другого портала. Его схватили под руки и выволокли с платформы.

— Что с ним? — раздался смутно знакомый женский голос.

— Мёртвых услышал, — небрежно ответила Химми. — Не умеет закрываться.

— Он всегда был слишком добр к просящим помощь, — подтвердил ещё один голос, на этот раз мужской.

— Так и будете смотреть, как у него из ушей и носа кровь течёт? — Салазар был непривычно взволнован.

Алистер слабо улыбнулся, возглас пепельного был полон неприкрытой заботы. Может, не всё потеряно с этим демоном?

— Порядок, — выдохнул Лис, небрежно протёр рукавом слезящиеся глаза и попытался сфокусироваться на окруживших его людях.

— Здравствуй, сынок, — ласково позвал Нэйтен Конли.

Алистер переводил взгляд со своего бывшего начальника на Химми, не в состоянии справиться с новой открывшейся ему реальностью.

Нэйтен Конли, выживший из ума начальник службы безопасности академии, всё это время был мастером Чёрных Мантий и знал об истинном происхождении своего подчинённого?

Нэйтен Конли, пытающийся задушить юного Фланнагана во время очередного приступа.

Нэйтен Конли наложил на него барьер по просьбе матери.

Нэйтен Конли знал мать и отца, и ни черта не сделал, чтобы спасти их от расправы.

— КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ? СЫНОК?!

Серый Лис рассмеялся. Громко и жутко, отчего даже у Салазара пробежал холодок по позвоночнику.

Все молча смотрели на Алистера, который сам на себя не был похож. Черты лица ожесточились, а во взгляде появилось нескрываемое отвращение.

— Вы омерзительны. Я чувствую каждую вашу потаённую мысль и желание. Каждый ваш грех. Спасители мира, — он криво ухмыльнулся, а затем начал мычать мотив из знакомой всем считалки, попеременно указывая пальцем на каждого из присутствующих. — Ты, — счёт остановился на Салазаре. — Сломал жизнь Оливии Кроу, убил её брата и лучшую подругу. А теперь боишься только за секреты из её головы. А ты, — очередь дошла до Химми. — Ненавидишь Чёрные Мантии. Для тебя они мало чем отличаются от культистов. Та же жажда силы и власти, — указательный палец двинулся дальше по кругу. — Белинда Конли. Несчастная женщина, положившая молодость и мечты на алтарь служения тем, кто даже официально в свои ряды принять тебя не хочет. Ни детей, ни друзей, только выживающий из ума супруг, которому надо менять грязное бельё.

Никто не останавливал Серого Лиса. Все лишь мрачно переглядывались.

— Нэйтан, скажи ей, что она посвящённой не станет никогда, максимум привратница портала. Не ваш уровень. А ещё расскажи о своих грязных мыслишках по поводу Химми, ты всё ещё тешишь мысль оставить в ней своё драгоценное семя, когда она чуть подрастёт. Меня от вас тошнит!

Алистер передёрнул плечами и, не глядя больше на застывших посреди подвала людей, двинулся к лестнице.

— Остановить, — сухо приказал Конли.

Салазар и Химми, не сговариваясь, ударили магией в спину мужчине, заставив рухнуть на колени. Лис хрипел и царапал ступени ногтями, пытаясь подняться, но на его плечи словно водрузили каменную плиту.

— Не хочу. Не хочу быть одним из вас. Вы чудовища. Мне нужна Лив, чистая и добрая девушка без злых помыслов… А теперь она умирает. Из-за вас, из-за всех вас!

Мысли Салазара ворвались в голову мужчины.

— Прекрати истерику, Фланнаган. Слезами ты ни Оливии, ни Империи не поможешь. Чёрная Мантия, культ, пепельные — все мы чудовища, это верно. Но это не значит, что стоит разбрасываться таким оружием. Используем их, чтобы спасти Оливию. Затем — заставь их сделать тебя Императором, а после обезглавь. И, будь добр, не отвечай мне вслух, ты же ментальный маг, говори мысленно.

— Ты был бы первым в очереди на казнь!

— О, поверь, к тому моменту, как ты получишь возможность рубить головы всем, кому пожелаешь, я уже покину этот мир. Навсегда.

— Если с Оливией и Мил-мил что-то случится, найду тебя! Я знаю, зачем тебе порталы, пепельный.

— Серьёзно? — Кроу мысленно рассмеялся. — Полезешь за мной в измерение эше'райх, где таких, как я, тысячи? Не смеши. Лучше учись себя контролировать. Скоро ты сядешь на трон Империи. Жизни людей будут зависеть от того, насколько хорошо ты управляешь своей силой, — он ненадолго замолчал, что-то вспоминая.

— Печка никуда не делась, Серый Лис. Пришло время выбираться наружу.

— Фланни, — воспоминание о доброй женщине заставило побороть гнев и закрыть разум от чужих мыслей.

Алистер посмотрел на свои окровавленные пальцы и ладони, он всё ещё царапал ту самую раскалённую створку. Вся жизнь превратилась в тщетную попытку стать свободным. Даст ли власть вожделенное счастье, или станет новой печью?

Салазар подошёл ближе и протянул Алистеру руку, чтобы помочь подняться на ноги.

— Ну как, — уже вслух спросил Кровавый Принц, — готов продолжать?

Алистер кивнул, стараясь не смотреть на присутствующих. Однако никого не разозлила выходка потерявшего контроль наследника. Нэйтан просветлел и довольно разглядывал своего подопечного.

— С таким Императором не нужны дознаватели и ищейки. Он сам вычислит предателей и заговорщиков. Однако предлагаю не распространяться об удивительном даре господина Фланнагана. Чем меньше людей знают о нём, тем опаснее он для недругов.

— Тут спорить сложно, — кивнул Салазар, отряхивая ладони. — Каков ваш план, господа Мантии?

— Сейчас расскажу, — с улыбкой ответил Нэйтан и поманил гостей на верхние этажи.

Кроу развёл руками, как бы говоря, что они опять теряют время. Но от высказывания его остановил крохотный толчок силы. Отмерший щуп энергии, казалось, давно исчезнувший, очень слабо, но ощущался — Оливия все ближе!

И ещё радовала связь с Сильвией. Прикрыв глаза, пока они шли в кабинет безумного старика, Кроу наслаждался открывшейся перед внутренним взором аурой девушки. Дэн времени не теряла, наращивала силу.

— Надеюсь, у вас есть свои люди в академии? — спросил он, входя последним.

— Решил сообщить, что явишься на день открытых дверей, чтобы тебя там празднично расчленили? — хмыкнула Химми, закрывая за ним.

Алистер едва заметно фыркнул, его эта перспектива не могла не радовать.

Салазар улыбнулся, обнажая отросшие клыки.

— Я хочу связаться со своими людьми. Вам ведь понадобится поддержка несогласных с политикой Императора? У меня есть нужные средства и знакомства,

— он откинул голову. — На какие деньги, думаете, я содержал вашего будущего правителя, пока мы были в бегах? Но на контакт они пойдут только со мной.

— Если кто-то узнает, что ты жив, — вскинула бровь девочка.

— Понятия не имею, как заведено у вас, но я привык работать с деловыми людьми. У них за одно только подозрение в сотрудничестве с врагом тебе вырежут язык и вскроют брюхо.

На стол, за которым сидели хозяин и хозяйка поместья, легли лист и ручка.

— Мне даже интересно, с кем вы собираетесь общаться, — мило улыбнулась Белинда, словно они не о перевороте говорили, а погоду обсуждали.

Кроу кивнул и быстро написал несколько слов. Сильвия умная девочка, обязательно разберётся, что нужно сделать.

Конечно, не совсем честно вплетать в это дело осиротевшую студентку, о которой он грезил с их первой встречи. Но, положа руку на сердце, это и в её интересах тоже. К тому же, когда всё закончится, он всё равно заберёт девушку с собой.

— Шифр, — хмыкнул Нэйтан. — Как по-детски… Хотя, должен признать, я не могу вот так сразу его расколоть, подозреваю, если его перехватят…

— У нужных людей есть ключ к нему. Письмо не вызовет подозрений, такими шифрами обмениваются влюблённые студенты, боящиеся, что преподаватели доложат семьям об их отношениях. — Пожал плечами Кроу. — Так что за сохранность сведений я не переживаю. Надеюсь, отправка не займёт много времени? К тому же, если послание попадёт не в те руки, это лишь докажет, что с Чёрной Мантией дел иметь нельзя. Не наладив тайную почту, как вы собираетесь координировать действия? Рассылая магических вестников, которых слышно за мили вокруг?

Он усмехнулся, опускаясь на свободный стул. Закинув ногу на ногу, сложил пальцы на колено и, прикрыв глаза, вздохнул.

— План, господа Мантии, вы хотели предложить нам свой план.

Конец первой части