Охотники за потусторонним

Особняк в лесу

Всю дорогу до особняка Костя размышлял о превратности судьбы. Как так вышло, что он потерял обоих родителей в одном и том же месте, с разницей в двадцать с лишним лет? Зачем отец вообще поехал в особняк? С тех пор, как Константин отказался посещать этот огромный, ставший кровавым, дом, старший Синёв тоже перестал туда ездить.

Накатили воспоминания, которые Костя пытался забыть всю свою сознательную жизнь. Тщетно. Каждый раз перед глазами вставали живые, четкие картины, словно всё произошло вчера. Ужас в глазах матери, и тот истошный крик боли, который ударил в спину маленькому мальчику, бегущему по ночному лесу…

УАЗик резко свернул на обочину и остановился. Константин, молча открыл дверь, и вылез из кабины. Всё, дальше он вести не сможет, или врежется в дерево, или ещё что похуже.

Удалившись на несколько шагов от машины, Синев замер, уставившись в небо, по которому плыли редкие облака. Сердце защемило от тоски. Всё, теперь один. Совсем один…

— Кость, ты чего, дорогу забыл? — удивилась Ольга, сидевшая позади, на пассажирском сиденье.

— Давайте я за руль сяду. — предложил Георгий негромко, чтобы Синев не услышал. — У Константина отец умер, похоже накрыло парня.

— Осталось ехать около трёх километров. — сообщил Зугеред, сидевший на переднем пассажирском сидении. — Здесь одна дорога, до самой дачи, не промахнёмся.

— Я сейчас. — Воронин покинул салон, и двинулся к товарищу. Тому явно требовалась поддержка. Приблизившись, тихо спросил: — Совсем хреново?

— Там моя мать погибла. Давно. — так же тихо ответил Костя. — А теперь отца убили. Что-то воспоминания накатили.

— Прошлое не отпускает нас. — произнес Георгий, и Синев впервые услышал в голосе товарища сочувствие. — Но будущее мы строим сами. Давай, соберись. Ты лучше всех знаешь место, куда мы едем, на тебя вся надежда. Доведём дело до конца, потом можно будет поддаться чувствам. Да, за руль я сяду, ты пока соберись с силами.

— Всю жизнь откладывал поездку сюда, отца винил в произошедшем. — Константин наконец оторвал взгляд от земли, и посмотрел на Ворона. — А теперь еду сюда. Чувствую себя обманутым дважды. Спасибо, дружище, за поддержку. Я справлюсь. Поехали уже, время идёт.

Дождавшись, когда Костя закроет за собой пассажирскую дверь, Георгий выжал сцепление, и врубил первую передачу. При этом его мысли сейчас витали очень далеко от места, где находился он сам.

В отличие от Синева, родители Ворона были живы. И поэтому Георгий каждый день, каждую секунду ожидал удар в спину. Темные маги не прощают предателей, а он предал их, когда отказался участвовать в жертвоприношении и сбежал.

Сначала его не преследовали, потому как среди тёмных ходила поговорка — от себя не уйдёшь. Но Воронину удалось справиться с темной частью своего сознания — видимо тому поспособствовала кровь матери — чистокровной ведьмы. Да и сам Ворон никогда не чувствовал себя темным магом, хоть и умел многое.

Прошло столько лет, может про него и забыли вовсе, или считают погибшим… Проверять это Георгий, конечно, не собирался. Не хватало ещё начать войну против темного анклава, да их живьем сожрут, с потрохами.

— Воронин, может подбавишь газу, а то еле плетёмся. — раздался справа голос майора. — С такой скоростью ещё минут двадцать ехать будем.

— Так мы вроде не спешим никуда. — проворчал Георгий, но всё же притопил педаль газа. — Меня вот что беспокоит. Кащей говорит, что его отец сюда не ездил уже много лет. С чего вдруг он решил изменить своим правилам?

— На месте разберёмся. — ответил Зугеред. — Осмотримся, может что найдем.

Остаток пути ехали в тишине. Лишь Аркадий проворчал, что сотовая связь стала совсем плохой, и интернет почти не работает. На что Ольга ответила Кудеснику, что они приехали сюда не для того, чтобы в телефоне залипать, а работать.

— Так, здесь развилка. — произнес Воронин, притормаживая. — Костя, нам прямо, или сворачивать?

— Вроде прямо, если не ошибаюсь. Тут совсем немного осталось, метров двести, не больше.

Дорога и правда вскоре закончилась, и УАЗ остановился перед распахнутыми внутрь створками ворот. Массивные, выкованные из металла, они внушали уважение, и отпугивали случайно заехавших сюда людей.

— Красиво жить не запретишь. — усмехнулся Зугеред. — Воронин, чего замер? Поехали.

Сразу за воротами начинался асфальт. Георгий хмыкнул, прикинув, какие деньги нужно было потратить, чтобы заасфальтировать дорогу в этой глуши. Затем машинально бросил взгляд в сторону, и хмыкнул. Похоже у хозяина не хватило денег, чтобы поставить на участке ограду. Впрочем, она здесь, в глуши, и не нужна. Разве что от дикого зверья отгородиться.

— Приехали. — как-то растерянно произнёс Костя, когда машина выехала на парковочную площадку, за которой раскинулась заросшая сорняком лужайка, а дальше здоровенный трехэтажный особняк, сложенный из потемневших от времени брёвен.

— А это ещё кто здесь понаехал? — Воронин указал пальцем на белую тойоту «Камри», припаркованную прямо у широкого крыльца.

— Служебная, номера синие. — произнес майор. — Ну что, выбирайтесь пока, а я пойду, поговорю с доблестными служителями закона. Видимо поставили здесь караулить, чтобы ребята вроде вас не подчистили улики.

Зугеред выбрался из машины, размял ноги, и двинулся в обход лужайки. За ним следом на асфальт спрыгнула Ольга, а после и остальные покинули «буханку». И если все с любопытством рассматривали особняк, размерам которого позавидовали бы некоторые дворцы, то Синёв наоборот, опустил глаза в землю. Прямо сейчас в душе Константина шла борьба — желание разобраться с произошедшем, и одновременно бежать отсюда как можно дальше.

— Чего встал, давай, показывай, где здесь дамская комната. — Кеша ткнула Костю локтем в бок.

— На первом этаже есть. — нахмурился Синёв. Ему категорически не хотелось идти внутрь. Только выбора не было. — Пойдёмте, покажу.

Они двинулись к особняку тем же маршрутом, что и фээсбэшник, и даже успели обойти лужайку, на которой когда-то росли цветы. И именно в этот момент раздался пистолетный выстрел. А в следующую секунду из распахнутой двери выскочило двое бойцов в чёрной омоновской форме, с опущенными балаклавами, и автоматами в руках. А следом за ними, убирая пистолет в нагрудную кобуру, вышел старый знакомый — старший уполномоченный уголовного розыска, майор Смирнов.

— Задерживаемся, уважаемые, мы вас часа полтора назад ждали. — улыбаясь, произнёс полицейский, совсем недавно чуть не закрывший Синёва по ложному обвинению. — Вы руки-то поднимите, и на колени встаньте. А то знаю я ваши штучки.

— Где товарищ майор? — спросил Воронин, как и все опускаясь на колени.

— Прилёг отдохнуть. Больно много о себе возомнил, кидаться начал, стрелять, а мы, между прочим, при исполнении. Вот и пришлось прикладом его, чтобы не лез не в свои дела. А вот с вами мы поговорим. Только наручники оденем, чтобы вы не повторили судьбу майора. Так что по одному встаём, и подходим ко мне. Дама первая. И повторяю, шутить с вами никто не намерен, и ваши шутки терпеть тоже. У ребят, — Смирнов кивнул в сторону бойцов, — приказ, стрелять на поражение.

Ольга, фыркнув, поднялась с колен, и двинулась навстречу оперу. Про себя девушка начал просчитывать, как сорвётся с места, нанесёт удар майору, и прикроется от автоматчиков его телом. Вот только дальше размышлений она не пошла, так как товарищи по прежнему находились под прицелом одного автомата.

Смирнов лично надел ей наручники, затем тщательно обыскал, забрав себе телефон, после чего велел сесть на ступени крыльца. Вторым был Воронин, у которого помимо двух телефонов забрали складной нож и портсигар. Затем Синев, и последним Аркадий. Наручники достались лишь Ольге и Ворону, Кащею с Кудесником руки стянули пластиковыми стяжками, а после всех ещё и связали одной веревкой, ограничив подвижность.

— Ну вот, теперь можно и поговорить. — усмехнулся Смирнов. — Встали, и пошли за мной, по одному.

— Никуда мы не пойдём. — заявил Георгий. — Вы уже связали нас, словно опасных преступников. Везите в отделение, там и поговорим.

— Ты еще не понял, Воронин? Никто никуда вас не повезёт. — лицо Смирнова исказила злая усмешка. — Сейчас пойдёте туда, куда я скажу, иначе мы прострелим этой боевой девице ноги, и вам придется тащить ее на своих плечах. Виригин, смотри в оба, эти ребята не такие простые, как выглядят. Дернется кто-то, стреляй заднему по ногам, понял?

— Понял, товарищ майор. — ответил один из бойцов, и ткнул стволом автомата в плечо Кеши: — Шевелись!

Ольга дёрнулась было, чтобы ответить обидчику, но была остановлена Вороном.

— Остановись, только хуже сделаешь. — спокойно произнёс Георгий. — делай то, что говорят.

— Ну хоть один здравомыслящий. — усмехнулся Смирнов. — Топайте за мной, и не отставайте.

По широким массивным ступеням, сделанным из мореного дуба, все семеро поднялись на крыльцо и, миновав дверь, очутились в большой, квадратов на восемьдесят, гостиной. Аркадий насчитал восемь колонн, поддерживающих потолок, отметив для себя, что здесь легко можно спрятаться.

В спину чувствительно ткнули стволом, и Кудесник поторопился за товарищами, при этом продолжая осматривать помещение. Красный, натертый до блеска паркет, обшитые блок-хаусом стены, имитирующие сосновый сруб, огромная стеклянная люстра в центре помещения — во всё это были вложены немалые деньги. Жаль только, что электрическое освещение отсутствует, а естественного света очень мало, чтобы насладиться всей красотой. Даже картины, развешанные по стенам, толком не видно.

Из гостиной они прошли в левое крыло, а затем начали спускаться по лестнице вниз, и Аркадию стало не по себе. Дневной свет пропал, остались лишь мечущиеся лучи подствольных фонарей.

— Куда нас ведут? — поинтересовался он у шагающего впереди Синёва.

— В подвал. — ответил Костя сквозь зубы. — И там, похоже, прикончат.

— Разговорчики! — в спину Кудесника вновь ткнулся ствол автомата. — Товарищ майор, они считают, что мы их убьём.

— Наивные. — раздался снизу насмешливый голос Смирнова. — Девяткин, заводи их. Только осторожнее, здесь дверной проем низкий.

Еще несколько шагов вниз, по ступеням, и Аркадий чуть не врезался лбом в стену — дверь действительно оказалась небольшой, примерно метр семьдесят в высоту. Склонившись, он шагнул вперёд, а в следующий миг получил сильнейший удар по затылку, мгновенно отправивший Кудесника в беспамятство.

Георгий пришел в себя от чего-то холодного, прислонившегося к его затылку. В голове сразу всплыли последние воспоминания: особняк, плен, спуск в подвал. Затем знакомая вонь черной магии, которую Воронин никогда ни с чем не спутал бы, и удар по затылку. Чёрт, во что же они вляпались?

Открыв глаза, Георгий осмотрелся, и попытался понять, что вообще происходит. Так, руки по-прежнему в наручниках, за спиной, которая опирается на что-то холодное. Освещение странное, мерцающее — такое Ворону доводилось видеть лишь в детстве, когда родители приводили его на очередной ритуал. Вместе с запахом черной магии всё это наводило на нехорошие мысли. Осмотревшись, Георгий только убедился в своих догадках.

Он находился в большом подвальном помещении с низким неровным потолком. Освещение исходит от свеч, расставленных вдоль бетонных, не оштукатуренных стен. Непростой источник света, ритуальный, учитывая, что воск чёрный. А за спиной что тогда?

Повернув голову, Ворон боковым зрением рассмотрел неровную каменную поверхность. Чёрную. Высота камня — чуть больше метра. Справа видна фигура Ольги, она, похоже, до сих пор без сознания, как и Синёв, сидевший слева. Перед ним, метрах в пяти, та самая стена, вдоль которой расположены ритуальные свечи.

Понимая, что отсюда надо выбираться, Георгий убедился, что наручники сидят не плотно. Если вновь удастся выбить большой палец, как это произошло сегодня утром, то можно будет освободиться.

Ворон был с детства привычен терпеть сильную боль, и поэтому надеялся, что сможет выбить нужный сустав, и освободиться. А иначе…

— Товарищ майор, чернявый очнулся. — раздался справа мужской голос, и лишь тогда Воронин смог рассмотреть одного из людей Смирнова. Боец стоял в дверном проёме, и внимательно рассматривал Георгия. Чёрт, чуть не спалился!

— Это хорошо, что хоть кто-то пришёл в себя. — прозвучал голос опера из соседнего помещения. А вскоре и он сам оказался внутри. Приблизившись к сидевшему на полу Георгию, он склонился. — Воронин, верно? Ты вроде как самый старший в этой компашке. И самый мутный. Мне про тебя ничего не удалось нарыть. Ну да ладно, не об этом речь. Ты догадываешься, что с вами сейчас произойде́т?

— Человеческое жертвоприношение запрещено. — глядя прямо в глаза Смирнову, громко произнес Ворон. — И тебе это известно.

— Да ладно! Не может быть! — взмахнул руками Смирнов, и тут же расхохотался. — Ты идиот? Кто мне запретит? Ваш фээсбешник что ли? Так он лежит в отключке, связанный. Когда я закончу с вами, мои парни грохнут его, и сбросят сюда. Будет вам склеп, один на всех.

Оперуполномоченный сделал шаг назад, и повернулся к бойцу, стоявшему у выхода:

— Присматривай за этим, что-то он слишком спокойный. А я пока подготовлюсь.

Ворон мысленно выругался. Рассчитывал, что выбить сустав окажется намного проще, ведь утром это произошло за одно мгновение. Но, как оказалось, сделать это самостоятельно практически невозможно. Вот только выбор прост — или Георгий освободится, и тогда у них появится мизерный, но шанс, или их всех отдадут в жертву.

Воронин попытался повернуть кисть таким образом, чтобы можно было резко, всем весом надавить на большой палец. Стиснув зубы, он дёрнулся, пытаясь воплотить свой план в жизнь, и у него почти получилось, не хватило совсем чуть-чуть.

— Товарищ майор, он дергаться начал. Может прострелить ему колено? — спросил боец, который устал просто так стоять, и сейчас облокотился спиной о стену.

— Не вздумай, Виригин! — раздался из соседнего помещения возмущённый голос Смирнова. — Если сорвёшь ритуал, я тебя посажу рядом с жертвами, понял?

— Да я ж просто спросил. — пробурчал под нос боец, но тут же громко ответил на поставленный вопрос: — Так точно, понял!

— Ну что, Воронин, первым под нож пойдешь? — вновь раздалось от выхода, и внутрь вошёл майор, успевший переодеться в черную хламиду. При виде такой одежды, а так же большого ножа с изогнутым, серповидным лезвием, Георгий понял, что время пошло на секунды. Теперь уже скрывать свои намерения было бессмысленно, и он начал раз за разом пытаться выбить этот чертов сустав, чтобы освободиться от оков.

И на третьей попытке у него всё же получилось это сделать! Да, от боли, перед глазами полыхнуло заревом, но он всё же справился. Теперь осталось высвободить кисть из наручников, и…

— Ты посмотри, как его корёжит! — воскликнул Смирнов, и заржал в голос. — Гляди, как жить хочет. Позабавил ты меня, Воронин, так уж и быть, будешь последним.

Именно в этот момент в подвальное помещение сунулся второй боец:

— Товарищ майор, там наверху какой-то грохот! Словно кто-то пустой газовый баллон по полу катает.

— Да твою же мать! Девяткин, ты же сказал, что хорошо связал фээсбэшника! Оба, живо наверх! Грохните уже его. Не хватало, чтобы этот майор сбежал. Шевелитесь!

Георгий успел лишь частично вытащить кисть из стального захвата, когда помощники опера покинули подземную комнату, и в тишине стали слышны лишь удаляющиеся шаги, и возня Ворона.

— Что-то ты странно себя ведёшь. — пробормотал Смирнов, приближаясь к Георгию с правой стороны. — Неужели хочешь освободиться от наручников. Знаешь, а я передумал. Ты будешь первым.

Рука с ножом взметнулась для удара, а Георгий всё никак не мог вырвать застрявшую кисть. Та засела намертво, и вытащить её можно было лишь одним способом — разобрав до кости. А ведь тогда прольётся кровь, и неясно, к чему всё это приведёт.

Тускло блеснувшее лезвие ритуального ножа уже приближалось к незащищённой груди, и Ворон почти физически представил, как бритвенно острая сталь впивается ему меж рёбер.

«Боли нет!» — пронеслась в голове мысль, и Воронин рывком бросил тело вправо, стараясь уклониться от ритуального клинка. Одновременно с этим он со всей силы рванул левую руку из наручников.

— А-ах-хр! — взревел Георгий от сильнейшей боли. Ему всё же удалось освободить кисть, и теперь оставалось лишь одно, справиться с весьма крупным противником, вооружённым здоровенным ножом.

— Ах ты тварь! — возмутился Смирнов. Он только что с силой ткнул ножом в черный жертвенный камень, промахнувшись на целую ладонь от левого плеча Воронина. — Н-на!

Удар ногой пришёлся в грудь Георгию, выбивая остатки воздуха из лёгких. В глазах Ворона потемнело, сознание начало отъезжать в беспамятство, и лишь на одной силе воли он заставил себя нанести ответный удар противнику.

Даже не бил, а скорее уж отбрыкнулся обеими ногами от Смирнова, и даже попал, судя по тому, что левый ботинок угодил во что-то твёрдое.

— Ах-ха-ха! — раздался смех опера. — Червячок понял, что ему конец, и начал сопротивляться! Только поздно ты прозрел, Воронин. Лучше прими достойно свою смерть, а то мне придется тебя поре…

— Й-я! — слова Смирнова оборвал крик Ольги. Георгий слышал этот звук раньше — Кеша издавала его, когда наносила решающий удар. Вот он шанс!

— Ах ты ж мелкая мразь! — яростно взревел противник, и Ворон тут же понял — Ольга смогла дотянуться до опера. И этим она выиграла драгоценные секунды. Красная пелена еще не спала с глаз Георгия, но он уже смог вдохнуть, а главное — начал подниматься.

Смирнова он смог разглядеть, когда встал в полный рост. Тот держался левой рукой за голень — видимо туда ударила Кеша, а правой, в которой был нож, указывал на девушку:

— Я передумал. Ты будешь первая, тварь!

Именно в этот момент Ворон почувствовал, как к уже имеющимся магическим запахам добавился ещё один — столь ярко выраженный, что Георгию всё стало ясно. Он все же окропил своей кровью алтарный камень, а значит без жертвы не обойтись. В противном случае неведомое могущественное существо вытянет из Воронина всю жизненную силу.

Дальше Ворон действовал на рефлексах. Шагнул вперёд, сокращая дистанцию со Смирновым, и со всей силы, на которую был способен, ударил противника ногой в правую голень. Опер, только начавший распрямляться, успел заметить Георгия в самый последний момент, и уже не смог уклониться.

Удар вышел, что надо — именно туда, куда Воронин целился. Смирнов от сильной боли просто рухнул на пол, не устояв на ногах. Не останавливаясь на достигнутом, Георгий хлестанул наручниками по голове опера, а затем ещё раз, стараясь попасть по глазам.

— А-а-а! — заорал опер, пытаясь прикрыть лицо рукой свободной рукой и отмахиваясь ножом. И тут же нарвался на ещё один удар от Кеши. А затем уже Ворон изловчился, и угодил носком ботинка прямо в предплечье противника, выбив из его руки оружие. Нож сверкнул серебристой рыбкой, и с грохотом покатился по бетонному полу.

Смирнов тоже не собирался сдаваться. Изловчившись, он пнул Георгия в бедро, почти повалив на землю, затем перекатился, разрывая дистанцию, и все же вскочил на ноги. Оба, и опер, и Воронин замерли в полутора метрах друг от друга.

— Ты как вообще освободился? — первым не выдержал Смирнов, бросив взгляд в сторону выхода. Ну да, там же его пистолет, который он оставил вместе с одеждой, когда переодевался в эту странную хламиду, едва достающую ему до колен.

Ворон не стал отвечать, а шагнул вперёд, делая ложный выпад левой рукой. Сжать кисть в кулак он не мог, из-за выбитого из сумки большого пальца. Да и вообще по ощущениям с рукой все было очень плохо. Но и просто стоять было нельзя, время сейчас на стороне противника.

— Виригин, Девяткин, живой ко мне! — заорал Смирнов, и ринулся к выходу. Непонятно, почему, но он струсил вступать в открытую схватку с Георгием.

Воронин встретил противника, все тем же хлёстким ударом в лицо. Бил кулаком, но одновременно попал наручниками. В итоге опер налетел на Георгия и они, рухнув, покатились по полу, нанося друг другу удары.

Силы оказались равны, и не смотря на раненую руку Ворона, никто не мог взять вверх. Только Георгий понимал, что время не на его стороне. Стоит кому-то из помощников Смирнова спуститься вниз, и всё, второго шанса уже не будет. Поэтому Воронин целенаправленно двигался к лежащему на полу ножу, до которого было всего ничего — каких-то полтора метра.

Ворон даже начал притворяться, что теряет силы, позволил оперу навалиться сверху, а сам, отталкиваясь от пола ногами, двигался к заветной цели. Смирнов, почувствовав близкую победу, взревел, и начал осыпать слабо сопротивляющуюся жертву ударами своих тяжелых кулаков. Георгий же пытался парировать их или уклониться, продолжая двигаться в нужном ему направлении.

Нанося очередной удар, опер угодил кулаком в наручники, и видимо неудачно, потому что взвыл, схватившись за руку, а на лицо Ворона брызнула кровь. Георгий резко крутанулся, и запредельным усилием всё же смог сбросить с себя противника. Перевернувшись на живот, двумя рывками дополз до оружия, и схватил здоровой рукой нож. И даже начал поворачиваться, когда Смирнов навалился ему на спину.

— Убью! — взревел он, одновременно нанося Воронину удар по спине. Если бы угодил по почкам, то на этом можно было считать бой проигранным, но Георгий весьма вовремя повернулся на бок.

Ворон попытался ударить ножом, но Смирнов смог увернуться, а затем и вовсе перехватить вооруженную руку за запястье. И тут же попытался выкрутить её. Зря он это затеял.

Небольшое вращение кистью, и опер вскрикнул, отшатываясь. Поздно. Георгий тут же нанёс колющий, целясь в живот, но клинок запутался в балахоне. Зато Воронин смог освободить ноги, поджав их под себя. И тут же ударить обеими, целясь в голову Смирнову.

Удар вышел слабый, но благодаря ему противник отшатнулся, и грохнулся на бок. А затем попытался разорвать дистанцию. Понимая, что Смирнова никак нельзя отпускать, Георгий заставил перебороть боль и внезапно навалившуюся слабость. Поднявшись первым, он шагнул к отползающему на спине оперу, сжимая в руке ритуальный нож.

— Ты не убьешь меня! — Зло произнёс Смирнов окровавленным ртом. — Я представитель закона. У вас будут большие проблемы, если вы прикончите меня.

— Ритуал уже начал действовать. Наша кровь запустила его. — усмехнулся Георгий, и одним стремительным движением сократил с врагом дистанцию. — У тебя нет выбора, без жертвы не обойтись.

Ворон сделал обманный выпад, а затем нанёс настоящий удар. Серповидный клинок оставил глубокий порез на шее противника, не оставляя тому шансов. Смирнов повалился на бок, хрипя, и пытаясь зажать рану рукой, но это была лишь предсмертная агония.

Сместившись в сторону, Георгий одним движением поддел и перерезал толстую верёвку, удерживающую пленников, и тут же направился к Кеше:

— Ты как?

— А сам что думаешь? — возмутилась девушка. — Пока смотрела на вашу возню, захотелось убить обоих.

— У меня левая рука в плохом состоянии. — усмехнулся Ворон, показывая скрюченную, окровавленную кисть с выбитым большим пальцем. Он собрался добавить какую-нибудь шутку, но именно в этот момент помещение начало затягивать маревом, а в воздухе появился смрад, которого Ворону еще не приходилось чувствовать. Распрямившись в полный рост, он уставился на стремительно формирующуюся из воздуха фигуру. Она оказалась гораздо выше человеческой, практически упиралась в потолок. А ещё в помещение стало трудно дышать, настолько тяжелым стал воздух.

В воздухе, там, где должно быть лицо неведомого духа, призванного ритуалом, вспыхнули два багровых огонька, которые словно в пились в глаза Георгия. А затем прозвучал низкий, рокочущий голос, казалось исходящий из самих стен:

— Хм! Потерянный сын Вороньей стаи. Приятно видеть, что ты вернулся в семью, неофит, и принял свое предназначение. Надеюсь, мы скоро увидимся.

Хлопок, прозвучавший в замкнутом помещении, на секунду оглушил Воронина, а когда он пришел в себя, в комнате с ритуальным камнем исчезли все проявления сверхъестественного.

— Черт! Что это было? Где мы? — раздался возмущённый голос Синёва. — Ребята, вы живы?

— Кащей, не кричи, и так голова раскалывается. — ответил ему Аркадий. Похоже хлопок, после которого исчез дух неведомого существа, вернул в сознание всех присутствующих.

— Встать сможете? — устало поинтересовался Георгий, двинувшись вокруг ритуального камня. — Давайте, шевелитесь, а я пока обзаведусь оружием.

Ольгу и Ворона от наручников освободили в последнюю очередь, так как ключи от них нашлись не сразу. Пока Синев, вооружившись трофейным пистолетом из кобуры Смирнова держал под прицелом лестницу, ведущую наверх, девушка помогла Георгию вставить палец на место, благо у нее имелся подобный опыт, а затем остановить кровотечение — Воронин умудрился серьезно ободрать кожу на тыльной стороне кисти.

— Ну что, поднимаемся? — поинтересовался Костя, когда Кеша закончила перевязывать руку Георгия полосами ткани, нарезанной из одежды Смирнова, а затем они забрали каждый свои вещи, лежащие на большом старом столе, занимающем почти половину тамбура, разделившего лестницу и ритуальную комнату.

— Пистолет мне отдай. — велела девушка, убирая рабочий телефон в карман куртки. — А то знаю я, какой из тебя стрелок.

— Тихо, там кто-то идет! — шикнул Костя, но тут же передал оружие Кеше, как самой опытной в обращении огнестрельного оружия.

Девушка забрала пистолет, и замерла сбоку от выхода, жестами велев всем укрыться в соседнем помещении. Вот только все эти приготовления оказались не к чему, потому что спускающимся вниз оказался фээсбэшник. Правда, Ольга в последний момент поняла, кто это пожаловал к ним, и убрала палец со спускового крючка. Вместо выстрела она стремительным движением перехватила ствол пистолета, заблокировав затвор, и спросила вкрадчиво:

— Товарищ майор, а вы куда направляетесь?

— Твою ж! — вырвалось у фээсбэшника, но он тут же взял себя в руки: — Вас спасать шёл. Все живы-здоровы? Мне помощники Смирнова сказали, что вас хотят принести в жертву.

— Хотели, да мы поменялись местами с опером. — ответил за Ольгу Георгий, входя в тамбур. — Товарищ майор, нам бы хотелось прояснить — вы здесь в каком статусе?

— Меня вообще здесь не было. — улыбнулся фээсбэшник. — Да и вас тоже. Я даже могу это подтвердить.

— Это хорошо, что мы сюда не приезжали. — усмехнулся Воронин и, повернувшись к дверному проёму, произнёс: — Аркаша, Костя — выходите.

Уже впятером они поднялись на первый этаж, прошли в гостиную, и здесь Ольга увидела тела двух бойцов. Оба застрелены из пистолета.

— Обстоятельства — пожал плечами Зугеред, перехватив взгляд девушки. И тут же добавил: — У вас в машине питьевая вода есть? А то эти уроды мне в рот какие-то тряпки напихали, до сих пор противно.

— Сейчас принесу. — ответил за Ольгу Костя, но направился не к выходу, а в другую сторону. — Здесь должна быть кухня.

Звон входящего сообщения прозвучал настолько громко, что Кеша вздрогнула. Затем, осознав, что мобильник находится в её куртке, достала его, и нахмурилась вчитываясь в строки:

'Молодцы, почти справились. Правда, наш враг решил зайти гораздо дальше, чем позволяет закон, и теперь вам предстоит непростая работа.

К сожалению, времени очень мало, поэтому придется…'

Не дочитав сообщение до конца, Ольга подняла глаза, чтобы поделиться с товарищами, но замерла, потеряв дар речи от неожиданности. В шаге от неё стоял фсбшник и тоже читал сообщение с телефона… С точно такого же старенького кнопочного телефона…