Охотники из небесной пещеры

4

Вызволив Чайвза из-под ареста, Флэндри прикинул, не вернуться ли ему на прием у Руэтхена, ведь праздник все еще продолжался, но решил, что не стоит. Айхарайх никогда бы не обмолвился о том, что он куда-то убывает, если бы не был уверен, что Флэндри тут же доложит об этом по команде. Может быть, ему это представляется веселенькой шуткой, а может, он бросил прямой вызов — ведь Айхарайх из тех, кому явно доставляет удовольствие пошевелить мозгами, посмотреть, как избежать западни, так что вполне может быть, что обмолвился он намеренно, с неясной пока целью. В любом случае какой-нибудь салага или парочка салаг из разведслужбы вполне смогут вести херейонита куда лучше, чем Флэндри — слишком уж он приметен. Отдав соответствующие случаю распоряжения, Флэндри вместе с Чайвзом сел в свой флиттер.

Хотя внутри «Хулиган» был отделан и обставлен достаточно роскошно, все же как по вооружению, так и по скорости это был боевой корабль. Даже на первичной, досветовой тяге он мог достичь Юпитера за несколько часов, так что у Флэндри и времени на то, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, было в обрез. Он включил автопилот и попросил Чайвза принести чего-нибудь выпить.

— Покрепче, — добавил он.

— Слушаюсь, сэр. Достать вам костюм, или вы предпочтете рабочий комбинезон?

Флэндри осмотрел свой пришедший в беспорядок наряд и вздохнул — Чайвз битый час наряжал его, и все насмарку.

— Простой серый костюм на молнии, — ответил он. — А еще власяницу и пепла.

— Будет сделано, сэр. — Слуга налил виски в бокал, в котором лежали кубики льда.

Чайвз был родом с Шалму и весьма бы походил на человека, если бы не лишенная всякой растительности изумрудная кожа, цепкий хвост, рост сто сорок и особенности строения ушей, рук и ступней. Флэндри купил его несколько лет тому назад, нарек Чайвзом и обучил разного рода полезным навыкам. Когда Флэндри предложил ему, несколько лет спустя, вольную, то создание вежливо отказалось. («Если мне будет позволено так выразиться, сэр, присущие моему племени обычаи не привлекают меня более, ибо они под стать только прискорбному отсутствию у них собственности».)

Флэндри поразмышлял немного над бокалом, а потом спросил:

— Что тебе известно об Имире?

— Имир — произвольно данное людьми название, сэр, главной планеты королевства, если мне будет дозволено продуманное мною употребление этого слова, лежащего в пределах границ Терранской Империи, Мерсейского Ройдхуната, а также, несомненно, захватывающей значительную часть Галактики за пределами оных.

— Не надо быть таким занудой, — сказал Флэндри, — особенно когда вопрос мой чисто риторический. Я хотел узнать, что тебе известно об их образе жизни, что они думают, во что верят, на что надеются? Что они считают прекрасным, а что — нестерпимо отвратительным? О скоротечные боги, да какое у них правление? Когда они говорят на англике, то называют себя Рассеянием. А что это — перевод или просто бирочка? Как узнать? Что общего у тебя или у меня с существом, которое живет при стоградусном морозе, дышит водородом, сжатым под таким давлением, в сравнении с которым в глубинах наших океанов царит вакуум, и пьет жидкий метан, а для изготовления орудий труда применяет аллотропический лед?

Мы с большой готовностью уступили им Юпитер, а также все планеты такого типа в нашей державе, а у них взамен нашлись планеты земного типа, и от такого обмена объем нашей сферы вырос вдвое. Мы обменялись с ними определенным объемом научной информации: мы им — по физике низких давлений, они нам — высоких, мы им — кислородный обмен веществ, они нам — водородный… Вот только когда разберешься, что к чему, то получается до обидного мало. Они начали заниматься межзвездным пространством намного раньше нас. («А вот как они овладели ядерной физикой при таком атмосферном давлении, как на Имире? Мы даже не спрашивали их об этом!») Они уже понасмотрелись, как мы живем… Какая часть Галактики наша? Мы не смогли им предложить ничего существенного, кроме права заселить с миром несколько планет. Они никогда особо не интересовались нашими войнами — войнами кислорододышащих с карликовых планет. Не больше, чем, скажем, ты или я, наблюдая за сражением двух муравьиных армий. А чего им волноваться? Даже если сбросить Терру или Мерсейю на их Юпитер, порядочного булька и то не получится. За последнюю сотню лет они едва ли перемолвились с нами парой слов. А судя по всему, и с Мерсейей. Пока что.

Перед самым отлетом я все же взглянул на снимки, сделанные у Виксена. Фенросс, чтоб ему пусто было, прав — эти тупорылые корабли построены на планете, похожей на Терру, но есть в них что-то имирское. Вот как в первых автомобилях на Терре мотор всегда ставили спереди, потому что привыкли к тому, что лошадь всегда впереди телеги. Я готов согласиться, что это — простое совпадение. Или нас водят за нос. Или… Сам не знаю, что еще. Ну а как выяснить это мне, единственному человеку на планете с радиусом в десять раз большим, чем у Терры? Черт их дери!

Он осушил бокал и протянул его Чайвзу. Чайвз налил еще и вернулся к шкафчику с одеждой.

— Белый шарф или синий? — раздумчиво проговорил он. — Гм, да. Полагаю, что белый будет лучше, сэр?

Тут флиттер потянуло вперед, и к моменту посадки на Ганимеде Флэндри понадобилось принять отрезвляющее.

При таких посещениях действовала установленная процедура, которой уже десятки лет никто не пользовался, и Флэндри пришлось разыскивать сведения о ней, но автоматическая станция все еще исправно действовала, терпеливо ожидая среди суровых гор прилета посетителей. Флэндри предъявил документы, была установлена радиосвязь с планетой, и над нею полетели невиданные сообщения. Ответ пришел скоро: да, капитан, правитель сможет принять вас, а космический корабль уже в пути и будет в вашем распоряжении.

Флэндри сидел и смотрел на каменистую пустыню Ганимеда. Вскоре по приводному гравитационному лучу сел приземистый мерцающий корабль, и от него к выходному люку «Хулигана» кишкой протянулась складная переходная труба.

— Пойдем, — вздохнув, сказал Флэндри и поплелся по переходу. Следом, нагруженный оружием, инструментом и приборами — хотя ничто из этого особо сгодиться и не могло, — семенил Чайвз. Ненадолго они почувствовали тошноту, оказавшись под воздействием притяжения Ганимеда, но тут же вошли в помещение с созданными в нем земными условиями.

Если бы не вышедшая из моды мебель да большие, выстроенные в ряд экраны, это был бы привычный пассажирский салон третьего класса. Трудно было поверить, что перед ними только материальная внутренняя отделка связующего силового поля, энергия которого сродни той, что не дает распасться атомному ядру, или препятствует невыносимому давлению на Юпитере раздавить их, или, как сейчас, исключает возможность взрыва корабля из-за перепада давлений. Корпус корабля был изготовлен из сплава воды, лития и металлического водорода, устойчивого только в условиях Юпитера.

Оставив Чайвза закрывать люк, Флэндри включил обзорные экраны, показавшие, что делалось снаружи. Один экран — экран связи — не загорелся, еще на одном была видна кабина пилота.

Искусственный голос, до смешного сладостный, в духе традиции вековой давности, произнес: «Приветствую тебя, терранин. Зовут меня, насколько это можно выразить в звуковых соответствиях, Хоркс. Я буду твоим гидом-переводчиком во время твоего пребывания на Юпитере».

Флэндри посмотрел на экран. Он как-то не мог сознанием воспринять имирца, его глазам еще были чужды такие очертания и размеры, да еще в таком причудливом красно-сине-желтом свете. (Даже этот свет был не настоящим, а всего лишь электронным истолкованием реальности. Когда человек смотрит в плотной юпитерской атмосфере, то не видит ничего, кроме густой черноты.)

— Привет, Хоркс, — сказал он огромной, черной и многоногой фигуре с характерными антеннами на головах и облизнул свои вдруг пересохшие губы. — Мне кажется, тебе никогда раньше не приходилось заниматься такой работой.

— Несколько раз приходилось. Около сотни терранских лет тому назад, — ответил Хоркс как бы между прочим. Казалось, он вовсе не шевелится, не касается органов управления, но экраны показали, что Ганимед пошел вниз, навстречу брызнул ледяной космос. — А потом я занимался другой работой. — Он замолчал, словно не зная, продолжать или нет. А может, просто показалось. Наконец он сказал: — Впрочем, недавно я водил несколько групп по нашей планете.

— Как ты сказал? — чуть не поперхнулся Флэндри.

— Группы мерсейцев, — сказал Хоркс. — Если желаете, можете справиться у правителя. — И за все оставшееся время полета он не произнес больше ни слова.

Юпитер все рос и рос, он уже занимал на экране половину небес. Флэндри смотрел, как по светящемуся, многоцветному лику планеты мчались черные пятна — штормы, каждый из которых мог бы проглотить Землю. Затем видимость стала нулевой — корабль вошел в атмосферу. Все же экраны продолжали свои старания: он видел тысячекилометровые облака из кристаллов аммиака со странными синими и зелеными прожилками из свободных радикалов; он видел, как полыхнула в пурпурном небе молния, видел далекие желтые всполохи взрывов натрия. И пока шел спуск на планету, он пусть неявственно, но все же чувствовал, как содрогается корпус корабля от страшной силы ветра, и слышал приглушенный вой и грохот.

Все еще продолжая спуск, корабль Пролетел над ночной стороной Юпитера, и Флэндри увидел метановый океан, бурные волны его под воздействием давления и притяжения распластывались по скалам из аллотропического льда. Он крошился и снова нарастал прямо на глазах. Он видел бесконечную равнину, на которой что-то — полудеревья — полуживотные, но ни то ни другое в земном понимании — выбрасывало свои змеевидные ветви, стараясь поймать на лету каких-то лентовидных, длиной в сотни метров. Он видел, как проносились мимо гонимые красным ветром пузыри, чарующие мириадами переливов и поющие высокими хрустальными голосами, их звуки каким-то образом проникали и внутрь корабля. Но не может быть пузырей при таком давлении. Или может?

Прямо за линией раздела дня и ночи показался город. Во всяком случае, это была упорядоченная конструкция огромной протяженности, приземистая, но изящная и приятная на вид, с причудливым переплетением гротов и арабесок. На экране это сооружение сверкало глянцевой синевой. То тут то там вспыхивали на краткий миг белыми искрами или нитями резавшие глаза электрические разряды. Повсюду было множество имирцев, пользовавшихся для полетов собственными крыльями или похожими на черепашьи панцири гравитационными планерами. И не подумаешь, что на Юпитере можно вот так летать, пока не вспомнишь, какая тут плотность воздуха. Тогда-то и понимаешь, что здесь скорее не летают, а плавают.

Космический корабль прекратил спуск и на включенном антиполе завис над поверхностью планеты. Хоркс сказал: «Правитель Тхуа».

На экране внешней связи появился еще один приземистый имирец, держащий в руках что-то дымящееся и все время меняющее свои очертания. Обезличенный мелодический голос робота под вековечное завывание ветра, способного смести любой город, построенный руками человека, произнес за него: «Приветствую вас! С чем пожаловали?»

Из старинных отчетов Флэндри почерпнул, что надо ожидать трудного разговора, и не потому, что говорить с ним будут грубо, а просто — о чем толковать человеку и имирцу? Терранин нервно затянулся и сказал:

— Я прибыл по поручению правительства для решения некоторых вопросов.

Знают ли уже эти твари о том, что происходит вокруг Виксена? Если не знают, то никакие они не союзники Мерсейи, и тогда, по-видимому, от них не будет никакого толку. А если знают, то какая, к чертям, разница? Флэндри объяснил цель прилета.

Тхуа ответил сразу же:

— Мне представляется, что у вас слишком мало оснований подозревать нас. Логически рассуждая, простого внешнего сходства и использования той же ядерной технологии явно недостаточно для этого.

— Знаю, — ответил Флэндри. — Возможно простое заимствование.

— Даже может быть и так, что кто-то из имирцев, один или несколько, дали консультации тем существам, которые совершили нападение, — сказал Тхуа, и хотя нельзя было судить по имитации голоса, похоже было, что он не обижается и не симпатизирует, а просто все это ему безразлично. — Наше Рассеяние уже на протяжении нескольких циклов развития не несет ответственности за поступки отдельных лиц. Однако не могу себе представить, с какой стати кто-либо из имирцев стал бы стараться ради кислорододышащих. От таких поступков — никакого проникновения в суть вещей, никакой материальной выгоды.

— Может, какой-нибудь ненормальный? — неуверенно высказал предположение Флэндри. — Вроде того человека, который ворошит палкой муравейник — это такое жилище крохотных животных — просто для того, чтобы было чем заняться?

— Имирцы не отклоняются от нормы подобным образом, — наставительно высказался Тхуа.

— Мне кажется, что недавно у вас здесь были гости с Мерсейи? — как бы мимоходом обронил Флэндри.

— Я как раз хотел упомянуть об. этом. Я делаю все, что в моих силах, чтобы заверить обе империи в строгом нейтралитете Имира. Было бы досадно, если бы кто-то из них, совершив нападение, вынудил нас уничтожить их как вид.

«Ну и бахвал, такого не бывало после того рыбака, что поймал экватор, — подумал Флэндри. — А может, и впрямь так». Вслух же сказал, тщательно подбирая слова:

— И что же мерсейцы здесь делали?

— Им захотелось провести какие-то научные наблюдения на поверхности Юпитера, — ответил Тхуа. — Водил их Хоркс, который и вас водит. Вот пусть он и опишет их занятия.

Пилот зашевелился в своей кабине, расправляя черные крылья.

— Мы просто совершили несколько полетов над планетой. У них были с собой оптические приборы, и они проводили различные спектрографические работы. Они сказали, что это надо для исследований в области физики твердого тела.

— Все страннее и страннее, — Флэндри потрогал свои усики. — Планет типа Юпитера в их сфере не меньше, чем в нашей. Подробный отчет об условиях на Юпитере, сделанный по договоренности первыми имирскими поселенцами для Терры, никогда не засекречивался. Нет, я просто не верю в эти байки о научных целях.

— И впрямь все это представляется сомнительным, — согласился Тхуа, — но я не собираюсь разбираться в причудах всяких чуждых нам умов. Да и проще было откликнуться на их просьбу, чем спорить по этому поводу.

Чайвз прочистил горло и неожиданно вставил:

— Если мне будет дозволено задать вопрос, сэр, не скажете ли вы, все ли посетившие вашу планету в последнее время были мерсейцами?

Вопрос, и тут уж ошибки быть не могло, явно пришелся Тхуа не по вкусу.

— Неужели вы думаете, я стану выискивать незначительные различия, которые имеются между разными видами кислорододышащих?

— Похоже, мы зашли в тупик. Так, что ли? — вздохнув, спросил Флэндри.

— Мне не остается ничего другого, как дать вам слово, что Имир в этом деле не замешан, — сказал Тхуа. — Однако, если желаете, можете полетать над планетой, запретных мест нет, посмотреть, нет ли чего-нибудь из ряда вон выходящего. — И его изображение исчезло с экрана.

— Подвалило! — пробормотал Флэндри. — Чайвз, подай мне чего-нибудь выпить.

— Вы последуете совету правителя? — спросил Хоркс.

— Думаю, что да. — Флэндри плюхнулся в кресло. — Проведите для нас типичную обзорную экскурсию. Я никогда не бывал на Юпитере, а здесь, может быть, и есть на что посмотреть.

На удивление быстро город пропал из виду. Флэндри потягивал виски, взятое Чайвзом из припасов, и краем глаза следил за внушительным ландшафтом. Очень плохо, что он не в настроении, ведь ему и впрямь представился случай, который выпадает немногим терранам. Но он потерял столько часов на выполнение задания, с которым справился бы и второкурсник. Между тем в Сираксе накапливают вооружение. Виксен в одиночку бьется черт знает с кем, а, скажем, госпожа Диана танцует не с ним, а с другими, и Ивар дель Бруно скалится и ждет, когда получит выигрыш. Флэндри выругался.

— Какой чудный повод для Фенросса отыграться на мне, — добавил он. — Он в этом деле просто гений. — Флэндри залпом осушил бокал и попросил налить еще.

— Мы идем вверх, сэр, — немного времени спустя сказал Чайвз. Флэндри увидел дрожащие и гудящие горы, синие туманы, несущиеся над их отливающими сталью вершинами, а потом Юпитер вообще скрылся из виду.

— А куда мы теперь летим? — спросил он и справился по карте. — Что ж, ясно.

— Я бы позволил себе дать понять пилоту, что у нас великовата скорость, — сказал Чайвз.

Флэндри слышно было, как ветер за бортом завыл пронзительно, неслышимыми обертонами вызывая дрожь в мозгу. Красный туман проносился мимо, свиваясь кольцами и сплетая их в кружева. А сквозь туман видны были малиновые тучи размером с какую-нибудь Сьерру, и в их чреве полыхали молнии.

— Да, — пробормотал он. — Хоркс, давай потише. Как говорится, туда успеем…

И тут он увидел, что пилот в своей кабине встает, распахивает дверь и исчезает. А через мгновение Флэндри увидел, как Хоркс вовсю машет крыльями в будущем кильватере космического корабля, затем имирец пропал из поля зрения. Тут Чайвз увидел что-то прямо по курсу и завопил. Хвостом он обвил Флэндри за туловище, а руками и ногами обвил стойку видеостенки.

А потом мир с грохотом рухнул, и наступила ночь.