ГЛАВА 14

Симона отменила все запланированные на день лекции. Со всем этим дурдомом: демоническими атаками, её необузданными силами и внезапно выходящим из-под контроля телом — для студентов так будет безопаснее. Меньше всего им нужно увидеть, как глаза их преподавателя становятся ярко-красными.

Или ещё хуже, одного из учеников слопает галлу, и руководство университета подаст на неё в суд.

Вместе с бедным студентом.

Пока же она осваивалась со своими новыми способностями и пыталась разобраться в себе. Сайфер передвинул мебель в гостиной, чтобы показать ей приёмы борьбы с галлу, и как заставить их плакать. В фавориты попал эффективный, но мерзкий способ.

Плевок кислотной слюной.

Симона почесала затылок, разглядывая разрушенную металлическую чашу.

— Чувствую себя Чужим из космической эпопеи.

Сайфер одарил её горячим взглядом, прежде чем прижался к ней и зашептал на ушко:

— К моей радости, выглядишь, ты намного лучше.

От комплимента на губах заиграла улыбка, а от его прикосновения Симону окутало жаром.

— О-о-о! — воскликнул Джесси, скользя по комнате, словно на коньках. — Кто-то убрал мебель. Здорово!

Прежде чем Симона успела произнести «The Clash», заиграла их песня: «Мне остаться или уйти[27]».

— Джесси…

Он начал танцевать как обезумевшая курица.

— О, давай, Сим. Это «The Clash».

Он взял её за руку и развернул.

Симона со смехом покачала головой, а потом присоединилась к его коронному куриному подергиванию шеей, которое они практиковали, пока поблизости никого не было.

Завизжав от восторга, Глория присоединилась к ним.

Сайфер отступил, наблюдая за троицей хмурым взглядом. Никогда за всё своё существование он не видел ничего более странного. Куриный танец сменился роботами, а потом перешёл на что-то, напоминающее «твист» с повреждённым позвоночником. А за ним до-си-до[28]. Песня играла недолго и сменилась единственным хитом группы «Boys Don’t Cry» — «Хочу быть ковбоем».

Напевая песню, Джесси выставил указательный палец, затем второй и сделал вид, что стреляет.

Сайфер почесал щеку.

— Вы все рехнулись.

Симона расхохоталась.

— Да ладно, Тед, — сказала она, используя имя ковбоя из песни. — Потанцуй с нами.

— За всю свою долгую жизнь я ни разу не танцевал.

— А я до сегодняшнего дня не могла услышать сердцебиение кого-то, находясь от него за метр. — Симона схватила его за руку и потащила к танцующим. — Сайфер, потанцуй со мной. Никто не будет над тобой смеяться. Поверь, если мы не прикалываемся над слоновой грацией Джесси, то над твоей подавно не будем.

Первые десять секунд он чувствовал себя полным кретином. Но двигаясь в унисон с Симоной, у которой искрились от счастья глаза, Сайфер забыл о том, что, вероятно, похож на осла.

Песня сменилась композицией Тины Тёрнер «Лучше будь добр ко мне».

— Танец обезьянок! — закричал Джесси.

Сайфер озадаченно переглянулся с Глорией, которая тоже пребывала в полном недоумении.

Симона остановилась и показала ему, как поднимать руку под ритм.

— А теперь потряси хвостом как мартышка… Это танец обезьянки.

Сайфер рассмеялся, впервые не отрывисто или горько. А по-настоящему, от всей души. Этот смех зародился в глубине живота и согрел сердце. Боги милостивые, он наслаждался жизнью. Реально веселился. Никогда раньше с ним такого не происходило.

Так вот каково истинное веселье. Неудивительно, что люди жаждут этого чувства. Смех — невероятная штука.

Минуты и песни пролетали незаметно, а они просто бесились и наслаждались компанией друг друга.

Симона со смехом закружилась, а потом плюхнулась на кушетку.

— О, я старею. Теряю хватку.

Джесси и Глория продолжали плясать, а Сайфер подошёл и сел рядом с ней.

— Ты как?

Она рассмеялась.

— Изнемогаю от жары и пота. А ты?

— Аналогично. Вы часто такое вытворяете?

Она с улыбкой наблюдала за танцующими вместе призраками.

— Где-то раз в неделю. Только обычно мы не передвигаем мебель.

Сайфер убрал с лица Симоны упавшую прядь, но, прикоснувшись к ней, понял, что совершил ошибку. Пах опалила волна жара.

Зарычав от вспышки неистового желания, он наклонился и припал к её губам.

Симона застонала от сладостных ощущений. Сердце забилось быстрее, стоило её пальцам зарыться в непослушных чёрных локонах. Щетина щекотала кожу, возбуждая ещё сильнее. Прикрыв глаза, Симона представила их вместе в кровати… обнаженными.

Стоило картинке появиться в голове, как они оказалась в её кровати, полностью нагие.

— Господи, — выдохнула она, отпрянув из-за головокружения.

Сайфер хохотнул с дьявольскими чёртиками в глазах.

— Похоже, мне стоит порадоваться, что ты не можешь контролировать свои силы. Пока ты не разденешь нас перед посторонними, я в восторге.

С силой дёрнув на себя простынь, Симона пискнула от негодования:

— Не могу поверить, что отчудила такое.

— Не стесняйся.

Он прижался к ней и прикусил зубами губу.

Симона замешкалась. С одной стороны, ей хотелось сбежать с кровати, с другой — погрузиться в пучину наслаждения. Они уже прошли через многое. Более того, Сайфер умудрился затронуть её сердце и жизнь, как ни один иной мужчина.

С улыбкой она прижала руку к его колючей щеке. В голубых глазах таился соблазн. Они пылали жаждой и обжигающей страстью, но он не давил на неё. Он ждал, стремясь удостовериться, что желание обоюдное.

Такая чуткость сломила остатки сопротивления.

Симона прильнула к его губам и оказалась в кольце надёжных рук.

Сайфер задрожал от обрушившегося на него облегчения.

Она по своей воле пришла в его объятия.

Не в силах больше терпеть, он неистово поцеловал её, перекатил на спину и прильнул к восхитительным холмикам. С губ сорвалось проклятье от ощущения её обнажённой груди, прижатой к его торсу. И ножек, скользящих по его ногам.

— Эй, Сим, что?.. — слова оборвались испуганным воплем, который больше подходил маленькой девчонке, чем подростку. Джесси бросился наутёк через стену.

— В следующий раз — стучи! — крикнул ему вслед Сайфер.

Ответ Джесси был неразборчив из-за работающей стереосистемы.

Симона решила не заострять на этом внимание. Она поговорит с Джесси позже. Сейчас ей хотелось быть только с Сайфером. Что-то в нём завораживало её.

Он снова перекатился с ней, прижав к матрасу.

— Ты прекрасна, — пророкотал он, нежно прикусив её губу, а потом уткнулся в шею. Сайфер стал поцелуями усыпать себе дорожку до её груди.

Симона, выгнув спину, ещё тесней прижалась к нему, лаская каждый миллиметр спины, наслаждаясь игрой мускулов под пальцами. У неё голова шла кругом от ощущения его губ на коже. От умопомрачительного маскулинного аромата тела.

Он ласкал её груди, прежде чем спуститься к животу, а потом ещё ниже.

Сайфер неспешно наслаждался ею, нежно исследуя тонкие изгибы тела правой рукой. Симона ахнула и выгнулась. Улыбаясь, он стал совершать круговые движения, радуясь её столь явному желанию. Его тело пылало от мысли обладать ею. Но он не хотел по-быстрому.

Он жаждал смаковать каждую минуту с нею.

Руководствуясь этими мыслями, Сайфер раздвинул её ноги и лизнул лоно.

Симона захныкала от восторга, зарывшись рукой в волосах Сайфера. Его язык творил с ней чудеса. Она не знала почему, но это больше чем просто секс. Находиться с ним рядом, в этом есть что-то…

Она нуждалась в нём словно в глотке воздуха. Такое чувство, будто Сайфер прикоснулся не только к её телу. Он затронул сердце. Душу. И она хотела, чтобы эти чувства были взаимными.

Сайфер прижался носом к ней, запечатлев в сознании аромат её тела. Сжав зубы, он положил голову ей на живот, просто наслаждаясь ощущением пальцев Симоны в своих волосах. Она так нежна с ним. Мила. Он никогда и помыслить не мог прикасаться к женщине так. Или чтобы она касалась его.

Намного лучше любой фантазии. Сейчас он хоть на секунду мог притвориться, будто принадлежит кому-то. Важен для неё. Сайфер знал, насколько это глупо, ведь они, по сути, незнакомцы. Джесси — её семья, но не он. Ему придётся уйти через неделю, а она продолжит жить, когда он вернётся в ад.

Но в это мгновение он был с ней.

— Ты будешь по мне скучать? — стоило словам сорваться с губ, как Сайфер пожалел, что не в силах забрать их назад.

— Конечно, ты не представляешь насколько. Сайфер, я не хочу, чтобы ты уходил.

Эти слова обожгли его сердце.

«Она, правда, так считала? Как же хотелось в это верить. Но Сатара говорила что-то подобное.

Даже сказала, что любит меня».

Как она могла так с ним поступить? Но Симона, кажется, не из тех женщин, которые будут лгать о своих чувствах. У неё невинный смех. И открытая душа.

Её прикосновения сродни лучикам солнца. Тёплые. Яркие. Умиротворяющие.

Он поднялся, чтобы иметь возможность заглянуть ей в глаза. Он мог видеть в них обещание вечности. Скользя по соблазнительному телу, он обхватил ладонями её лицо и поцеловал в нос, прежде чем овладел ею.

С губ сорвался стон, так хороша она была. Прикусив губу, он вошёл ещё глубже, не сводя взгляда с глаз, полных добра и нежности.

И в эту секунду он открыл для себя обжигающую правду. Он не за то продал душу.

Ему стоило отдать её за любовь Симоны. Стать навсегда частью её мира.

Так несправедливо встретить суженую, когда нет выбора, кроме как уйти. Вздрогнув от этой мысли, Сайфер прижался к её щеке и слушал короткие отрывистые вздохи Симоны, увеличивая скорость толчков.

Симона покачивала Сайфера в колыбели своих рук и ног, позволяя его сильному телу возносить их на пик удовольствия. Кто бы мог вообразить, что демон окажется столь нежен? Но Сайфер именно такой. Он обнимал её, словно она — бесценное сокровище. Как будто боялся сломать.

Единственная угроза в этой ситуации для её сердца. Симона потеряла всех близких.

Только Джесси неизменно оставался в её жизни. И теперь ей предстоит потерять Сайфера, и это так несправедливо.

Симона застонала, когда с новым толчком он погрузился в неё так глубоко, что, казалось, достиг самой души. Она приподняла бёдра, ещё сильнее вбирая его в себя, пока не почувствовала, что воспарила до небес.

С криком мир взорвался снопом ярких звезд.

Сайфер триумфально рассмеялся, прежде чем увеличил скорость толчков. И когда он кончил, то заурчал, словно на время, прирученное дикое животное.

Симона крепко обнимала его в темноте, слушая отрывистое дыхание у уха.

— Без боя я не отпущу тебя, Сайфер. Аид тебя не заберёт. Я не позволю.

Сайфер вздрогнул от разрывавших сердце слов. Пообещав такое, она словно мир бросила к его ногам. Но он хорошо знал, что не следует придавать значение словам, прошептанным в любовных объятиях. Такие обещания в общем пусты.

Кроме того, говорить — легко. А вот выполнить — сложно. Люди отправляются в путь с добрыми намерениями, но стоит дороге стать ухабистой и крутой, как сразу меняют направление. С чего верить, что Симона окажется другой.

Он не стоит борьбы. Единственное, что он может предложить ей — будущее в руинах.

Хотя так приятно сделать вид, что он поверил её обещанию. Будто Симона будет бороться за него и не бросит в лапы врагам.

— Сайфер?

Он лёг с ней рядом и обнял.

— Да?

— Ты любил Сатару?

— Я так считал, но слишком поздно понял, что ничего не знаю о любви. Это человеческая эмоция.

— Но мой отец познал её.

— Он и твоя мать были исключением из правил.

Симона посмотрела на него.

— Значит, ты не веришь в любовь?

— Думаю, она существует. Только, кажется, для всех, кроме меня.

Симона вздохнула, прежде чем прижалась к нему.

— Что подтолкнуло тебя так сильно возненавидеть Сатару?

Сайфер немного помолчал и, пытаясь справиться с пронзительной болью, запустил пальцы ей в волосы. Он не единой душе не рассказывал о произошедшем, но рядом с Симоной правда сорвалась с его языка, прежде чем он смог себя остановить.

— Я заключил сделку с Джейденом и принял на себя её наказание.

— Что?

Он устало вздохнул.

— Я показал Сатаре, как входить во сны людей. Позволил ей воспользоваться моими силами и управлять ими.

— Зачем ты это сделал?

— По той же причине, по которой ты танцуешь с Джесси. Лишь в сновидениях я имел доступ к эмоциям. Всякий раз, когда со мной там находилась Сатара, я чувствовал себя человеком. Мне казалось, будто я влюблён. В те времена я готов был сделать всё, лишь бы осчастливить её.

— Но ты её не любил?

Сайфер глубже зарылся пальцами в её волосы, расчёсывая те, что спадали ему на грудь. Наслаждаясь их шелковистой прохладой.

— Нет. И она меня не любила, хотя утверждала обратное. Она использовала меня и мои силы, чтобы нападать на людей, мучая беспомощных во сне.

Сердце Симоны ушло в пятки от отписанной картины.

— Каким образом?

— Это проклятие скоти. Если мы часто наведываемся в сновидения к одному человеку, то можем сжечь, убить или свести того с ума. С помощью моих способностей Сатара убивала своих недругов.

Сайфер резко вздохнул, вспомнив тот судьбоносный день. Облаченная в красную тунику Сатара с развивающимися, как у ангела, светлыми волосами, прибежала к нему и бросилась в объятия.

— Сайфер, помоги мне, пожалуйста… — её глаза сверкали от слёз.

Он никогда раньше не видел, чтобы она плакала.

— Что случилось?

— Зевс и Аид убьют меня. Не позволяй им этого.

— Убьют? За что?

— За сновидения, в которые ты обучил меня вторгаться. Они… они сказали, что я поступила неправильно, но люди, погубленные мной, заслуживали смерти. Ты же мне веришь, правда?

— Конечно.

Сатара улыбнулась ему, и он окончательно пропал.

— Пожалуйста, не позволяй им убить меня, Сайфер. Я люблю тебя. И всегда буду любить.

«Боги, каким глупцом я был, поверив ей».

Симона попыталась сглотнуть, когда желудок скрутило узлом. Она знала, что было дальше.

— Ты призвал Джейдена.

Он кивнул.

— Я предложил ему душу, если он заставит остальных богов поверить, что это я мучил людей. Сатара поклялась, что после моей смерти спустится в Тартар и накормит меня семенами из сада Разрушительницы.

Симона нахмурилась, пытаясь уловить связь.

— Зачем есть семена?

— Они бы окончательно убили меня. Полностью стёрли все грани моего существа.

Симона ахнула, ужаснувшись подобной перспективе.

— Но зачем тебе это?

Он взял её руку и провёл ладонью по шрамам на груди.

— Мне не хотелось оставшуюся вечность истекать кровью за чужие поступки. Я был готов умереть ради неё и хотел, чтобы она не позволила продлиться моим страданиям.

Симона вздрогнула от окутавшей его душу боли.

— Она не выполнила свою часть сделки.

— Нет. Вместо этого она пришла и посмеялась над моей глупостью. — Его глаза полыхнули красным. — Она даже какое-то время помогала истязать меня. Я смотрел на неё, желая оттяпать кусок её плоти так сильно, что ощущал привкус мяса на языке.

Симона прижала ладонь ко рту, чувствуя подкатывающую к горлу желчь.

— Как она могла так поступить?

— Она — бездушная стерва. Теперь ты знаешь, почему я не могу вернуться в ад, не прихватив её с собой. Я не единственный мужчина, которого она поимела. Но клянусь богами Олимпа, стану последним.

Да, сейчас Симона понимала. Тем не менее, факт остаётся фактом. Она не хотела, чтобы он страдал. Или хуже того, умер.

— Я бы никогда так с тобой не поступила.

Его взгляд смягчился, но где-то в глубине притаилось сомнение, которое разрывало ей душу.

Как она сможет доказать свою преданность мужчине, который так глубоко ранен?

Симона положила голову на самый ужасный из шрамов и переплела их пальцы. Так или иначе, она ему это докажет. Больше он не будет сражаться в одиночестве.

— Сатара заслуживает расплаты за содеянное.

Как можно так измываться над человеком, который пожертвовал всем ради тебя? Это высшая степень жестокости.

— Поверь, всё так и будет. Если я должен спуститься в ад, то её утащу с собой за глотку.

Симона покачала головой.

— Всегда есть маленький лучик солнца, я знаю. Он всегда покажется из-за тучи, чтобы подбодрить.

— Ну, всё могло быть гораздо хуже.

— И как же?

— Честно, без понятия. Но обычно так говорят люди, и я решил, что эта фраза к месту.

Симона рассмеялась, пока не заметила на его руке письмена.

— Что это?

Он накрыл ладонью её пальцы, гладящие чернила.

— Это напоминание, почему я должен окропить руки кровью Сатары. Почему не могу бросить свои поиски, несмотря на искушение.

Симона сжала руку на письменах. Так печально, что он отметил их на своей коже. Ей стало интересно, есть ли способ со временем их стереть и заменить чем-то более добрым.

***

Страйкер замер, заметив, как сестра что-то пишет за его столом.

— Что ты делаешь?

Она подскочила, а потом быстро прикрыла лист книгой.

— Писала письмо.

— Кому?

— Это личное. — Она встала и направилась к нему. — У меня для тебя отличные новости. Галлу нашли димми.

Страйкер выразил свою заинтересованность, вскинув бровь.

— Правда?

Она кивнула.

— Одной димми под силу уничтожить Разрушительницу?

В теории.

— Она нужна нам.

— Нет… — сказала Сатара со злобной улыбкой. — Она нужна тебе. Но есть одна маленькая проблема.

— Помнишь, когда Дионис чуть не открыл портал в Калосис, и Аполлими отправила шаронте остановить его?

Ещё как. В тот день Аполлими была в полной ярости.

— Если мне не изменяет память, их послали защитить Ашерона от верной гибели, но это не столь важно. Так к чему ты клонишь?

— Не все шаронте сгинули. Очевидно, большая часть их выжила, и теперь они охраняют нашу димми.

Страйкер с трудом сглотнул.

— Шаронте защищают димми? Настал конец света, а я пропустил приглашение? В каком аду такое возможно?

— Без понятия. Но если кто-то, — сестра окинула его многозначительным взглядом, — одолжит мне своих даймонов-спати, я смогу достать димми. И с её помощью мы покончим с обеими нашими проблемами: Сайфером и Разрушительницей. Как тебе такой расклад?

Весьма хороший, но опасный. Хотя спати — отменные убийцы, шаронте им ни в чём не уступают. Ему не стоит лишаться ценных кадров. С другой стороны, возможность убить Аполлими и присвоить себе её силу стоит дюжины солдат.

— Прекрасно, сестра. Можешь выбрать себе солдат. Только помни, если облажаешься, всё это твоя затея. Мне о твоих планах ничего не известно.

— Не волнуйся, Страйкер. Я не подведу. Завтра обе наши проблемы будут решены.

Загрузка...