Охота на «Икара»

ГЛАВА ПЯТАЯ

Все собрались в течение следующего часа. Шоун и Никабар не скрывали радости, что мы отправляемся дальше. Тера откровенно злилась, что ее оторвали от похода по торговым точкам — весьма успешного, судя по тому, сколько пакетов она приволокла с собой на борт. Чорт не выказывал признаков ни радости, ни огорчения.

Памятуя о том, что администрация космопорта в любой момент может поднять вой и крик по поводу смерти братцев бородавочников, а следовательно, вылеты могут запретить в любую минуту, весь этот час я в поте лица сражался с портовой бюрократией. Мне очень хоте лось дописать рапорт о смерти Джонса и оформить все документы на вылет, прежде чем тела будут обнаружены.

К моему удивлению, мы получили разрешение на старт и покинули планету, а никакой официальной реакции — ни возмущения, ни паники — по поводу обугленных трупов, которые я оставил лежать в тупичке перед складом, так и не последовало. Возможно, место, которое бородавочники выбрали для разборки, оказалось более уединенным, чем представилось мне на первый взгляд. Или же кто-то тщательно замел мусор под ковер.

За время перелета с Меймы мне доводилось поговорить с каждым из членов экипажа, но все это были в основном либо сугубо деловые разговоры, либо просто ни к чему не обязывающая болтовня. Но теперь, после всего случившегося, я решил, что настало время копнуть поглубже и выяснить, кто из какого теста сделан. Если на нас объявлена охота, мне надо знать, на кого из команды можно положиться, кто из них не прогнется, если на него надавят.

Так что, едва мы вышли в гиперпространство и легли на курс, я оставил Иксиля дежурить в рубке, а сам на правился на корму.

Машинное отделение «Икара» по части оригинальности не уступало другим отсекам корабля. Пожалуй, здесь было даже хуже. Приборы и пульты управления располагались в самых неожиданных местах, как будто машинное отделение проектировал Сальвадор Дали. Вдобавок конструкторы корабля почему-то даже не пытались спрятать различные кабели и трубопроводы в промежуток между внешним и внутренним корпусом, как это бывает обычно. Провода и трубы были повсюду, странные разноцветные макаронины хватали за рукава, путались под ногами, грозили удушить зазевавшегося путешественника.

И посреди этого рукотворного хаоса восседал Реве Никабар — по уши зарывшись в пульт управления.

— А, Маккелл, — поприветствовал он меня, когда я преодолел последнее препятствие на пути к нему — кое— как протиснулся между двумя трубами, идущими к большой мерцающей ленте Мебиуса, сердечнику гипердрайва. — Добро пожаловать в Логово Медузы. Голову береги.

— А также руки, ноги и шею, — добавил я, усаживаясь на откидной стул у пульта. — Ну, и как оно все ведет себя в полете?

— На удивление прилично, — сказал Реве. — Знаю, это звучит не слишком правдоподобно, учитывая, что здешнее хозяйство здорово смахивает на дулианскую свалку металлолома. Но какими бы странностями не страдал дизайнер «Икара», у конструктора, по крайней мере, хватило ума установить приличное оборудование.

— В рубке практически та же история, — сказал я. — Хорошее оборудование, но странное расположение. Могу слегка побиться об заклад, что планировкой занимался работяга-космолетчик, а не какой-нибудь так называемый эксперт. Скажи-ка, в порту во время стоянки с тобой никаких злоключений не произошло?

Он чуть прищурился и быстрым, но цепким взглядом скользнул по тому месту, где плазменный шар слегка подпалил мне шевелюру. А я-то думал, что со стороны ничего не заметно. Зря, наверное, думал.

— Нет, вовсе ничего не было, — ответил он. — Хотя я всего лишь на полчасика выскочил, а так сидел над душой у заправщиков, следил, чтобы они все сделали, как надо. А что, я что-то пропустил?

— Можно сказать и так, — уклончиво согласился я. — Расскажи мне о себе, Реве.

Я рассчитывал, что его реакция на столь внезапную смену темы разговора мне о нем хоть что-нибудь, да расскажет. То, что я увидел, было не менее информативно: вообще никакой реакции.

— А что тебя интересует? — невозмутимо уточнил Никабар.

— Давай начнем с твоей биографии, — предложил я. — Где ты стал лицензированным машинистом, как давно летаешь, почему ты оказался не у дел на Мейме и как получил эту работу.

— Я научился обслуживать двигатели в армии, — сказал он. — Морская пехота Союзной гвардии Земли. Наши войска базировались по большей части среди поселений сектора Каппы Беги. Я служил около десяти лет, демобилизовался около шести лет назад, решил попробовать себя в частном предпринимательстве.

— Странное ты выбрал для этого время, — заметил я. — К тому времени паттхи прибрали к рукам львиную долю перевозок в Спирали.

— Да, но я тогда уже по уши наелся казарменной жизни и решил, что можно и рискнуть. И почти не прога

дал. — Он пожал плечами. — А что касается «Икара», то я подписался на этот рейс, когда увольнялся с корабля, на котором летал прежде.

— Да ну?

Реве помрачнел.

— Да. Я тогда как раз выяснил, что наш корабль на самом деле прикрывает паттхов.

— Это что-то новенькое, — нахмурился я.

— Последняя уловка паттхов, чтобы обойти протекционистские законы, — ответил он. — В некоторых мирах приняты постановления, что от двадцати до сорока процентов грузов должны транспортировать местные перевозчики. Поэтому паттхи тайком нанимают корабль, грузят его по самые жабры всяким хламом и отправляют в полет. Цифры сходятся, доходы текут в карман паттхам, а у людей, которых должны были бы защищать эти законы, работа уплывает из-под носа. — Реве пожал плечами. — Типичная паттховская махинация.

— Как я понимаю, увольнялся ты с шумом? Он вдруг повеселел.

— Ну, не знаю, шум — не шум, но уж я чертовски постарался, чтобы все в таверне услышали, что произошло на самом деле. Во всяком случае, Бородин толковал с кем-то у барной стойки и, когда я потопал прочь, догнал меня и предложил работу. — Никабар выразительно оглядел машинное отделение. — Хотя, если бы я знал, на что подписываюсь, постарался бы найти что-нибудь по лучше.

Он вдруг посмотрел на меня в упор, его улыбка исчезла.

— А теперь моя очередь спрашивать. Ты всегда носишь с собой оружие на борту собственного корабля?

— Класс, — оценил я его наблюдательность. — Не думал, что это так заметно.

— Десять лет в морской пехоте, — напомнил он мне. — Так я получу ответ?

— Конечно, — заверил его я. — Причем по пунктам. Пункт первый: это не совсем мой корабль. Пункт второй: в порту ко мне подвалили два парня непонятной расы и, не спросясь моего согласия, повели на прогулку. Им очень хотелось заполучить наш груз.

— Интересно, — пробормотал он. — И ты считаешь, что у них есть сообщник среди членов экипажа?

— Представить не могу, зачем кому-то из команды понадобилось бы помогать этим ребятам, — признался я.

Это была чистая правда, хотя, строго говоря, на поставленный вопрос я не ответил.

— Да, конечно, — согласился он таким тоном, словно слышал не только то, что я произнес, но и то, что осталось несказанным, и вознамерился все это на досуге обдумать. — Значит, ты пришел сюда выяснить, помогу ли я тебе поставить повозки в круг, когда начнется стрельба?

Я вынужден был отдать ему должное, Никабар схватывал все на лету.

— Весьма недурно, — одобрительно сказал я. — Беру назад все нехорошие слова, которыми привык оценивать морских пехотинцев. Ну, большинство из них по крайней мере.

— Спасибо, — сухо поблагодарил Никабар. — Можешь считать мой ответ положительным. Я достаточно имел дел с пиратами и угонщиками и не больно-то их люблю. Ты можешь рассчитывать на мою помощь в борьбе с ними. Но…

Он ткнул меня пальцем в грудь.

— Я обещаю, что помогу тебе и не оставлю корабль только при условии, что наш груз абсолютно законный. Если я узнаю, что мы везем наркотики, оружие или что нас подрядили паттхи, я списываюсь в первом же порту. Ясно?

— Ясно, — твердо ответил я, надеясь, что прозвучало это вполне искренне. Если он как-нибудь прознает, что я работаю на братца Джона, выкрутиться мне будет нелегко. — Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться о таких вещах. Бородин сказал мне, что груз прошел проверку в таможне на Гамме, а в этом случае можно полагать, что досмотр был проведен как положено.

— Мне он тоже это говорил, — мрачно согласился Никабар. — Но Бородина с нами нет, верно?

— Да, нет, — согласился я. — И не спрашивай меня, я понятия не имею, почему так.

— А я и не думал, что ты знаешь. — Он задумчиво уставился на меня. — Если сумеешь это выяснить, надеюсь, поделишься со мной?

— Конечно, — заверил я его тоном «о чем речь» и встал. — Ладно, пойду к себе в рубку. Еще увидимся.

Я отправился обратно по лабиринту труб и проводов, жалея, что у меня нет мачете, и нырнул в кормовой люк, выходящий в соединительный тоннель. Да, Ника-бар — мужик сообразительный, что верно, то верно. Даже немного чересчур сообразительный. Возможно, он потому никак и не отреагировал на мой рассказ о нападении, что ему и так все было известно.

Но тогда сразу возникает вопрос: почему он ничего не сделал для того, чтобы задержать «Икар» на Ксатру? Если, конечно, братцы бородавочники не были обычными грабителями, которые охотятся за грузом на авось и не работали исключительно сами на себя.

Но подобное предположение и вовсе ни в какие ворота не лезло. Они знали меня в лицо и по имени и знали, что я прибыл с Меймы. К тому же, черт подери, свои разрядники они купили явно не в оружейной лавке.

Я дошел уже до середины переходного тоннеля, прокручивая в голове все эти вопросы, когда услышал глухой металлический лязг.

Я замер как вкопанный и внимательно прислушался. Первое, что пришло мне в голову, — броня опять дала трещину или складку. Но звук был совсем другой. Скорее это было похоже на стук металла о металл.

И насколько я мог определить, звук раздался где-то у меня прямо по курсу.

Я исполнил команду «отомри», поспешил вперед и через носовой люк вернулся в главную сферу, настороженно прислушиваясь и оглядываясь на предмет источника неприятностей. В коридоре никого не было видно, а впереди, если не считать камбуза/кают-компании, все три двери по правой стене коридора были закрыты. Я снова замер и внимательно прислушался, но ничего, кроме обычного корабельного шума, не уловил.

Первой по правой стороне была дверь в компьютерную комнату. Я шагнул к ней, левой рукой нажал кнопку на контрольной панели, а правой приготовился выхватить плазменник, если вдруг возникнет такая необходимость. Дверь скользнула в сторону, открываясь…

Тера сидела за компьютером, прижав руку к виску.

— Что?! — окрысилась она.

— Просто решил заглянуть к тебе, — ответил я, оглядывая помещение. Никого, кроме нас, в нем не было, и, кажется, все стояло на своих местах. — Мне показалось, я слышал какой-то шум.

— Это я ударилась головой о переборку, — провор чала она. — Уронила инфодиск и, когда нагибалась за ним, врезалась головой в стену. А что, нельзя?

— Ничего страшного, — заверил я, поспешно ретировался и закрыл дверь.

Тера проводила меня сердитым взглядом.

Надо же было второй раз подряд так опростоволоситься! Первый — это когда я красиво ушел в кувырок в отеле на Мейме. Без всякой на то необходимости. Как полный идиот.

Вся разница была в том, что Иксиль уже привык к подобным выходкам с моей стороны. А Тера — еще нет. Так>что остаток пути до рубки я прошел с пылающей от неловкости физиономией.

Когда я вернулся на свое рабочее место, Иксиль восседал в пилотском кресле, а Пикс и Пакс носились порубке и с любопытством обнюхивали на манер всех грызунов приборы и консоли.

— Как тебе показался Никабар? — спросил Иксиль.

— Умный, сведущий и, похоже, на нашей стороне, — ответил я. — А вот Тера теперь, наверное, считает меня законченным кретином. Ты не слышал металлический лязг минуту назад?

— Нет, отсюда ничего не было слышно. — Он дважды щелкнул пальцами. Оба хорька, услышав сигнал, тут же прекратили свои исследования, вскочили Иксилю на колени и забрались к нему на плечи. — Они тоже ничего не слышали, — добавил он, — Может быть, это было повреждение корпуса?

— Нет, звук был другой, — сказал я. — Тера сказала, что это она ударилась головой о стену, но стук, который я слышал, был вовсе не похож на соприкосновение черепа с переборкой.

— Может, Шоун что-то уронил, его мастерская прямо напротив каморки Теры, — предположил Иксиль. Хорьки тем временем спустились по его ногам обратно на палубу. — Он говорил, что собирается разобрать и почистить один из запасных регуляторов дифферента.

— Он сюда заходил? Или воспользовался интеркомом?

— Заходил, — ответил Иксиль. — Он хотел, чтобы ты прогнал диагностику регуляторов, которые в данный момент задействованы: не хотел разбирать запасной, не убедившись, что он точно не понадобится в ближайшее время.

— К сожалению, у этого корабля способность к принятию решений не больше, чем у политикана накануне перевыборов, — заметил я. — Практическая польза от компьютера Теры стремится к нулю.

— Да, он упоминал об этом, — согласился Иксиль. — Я сделал, как мог, провел диагностику и дал ему добро.

— Отлично, — сказал я, усаживаясь на откидной стул у консоли так, чтобы быть лицом к Иксилю, но краем глаза видеть дверь. — Полагаю, ты воспользовался случаем, чтобы немного его расспросить?

— Конечно, — ответил он так, словно удивился, что у меня вообще возник подобный вопрос. — Умный молодой человек, хотя сдается мне, что он бунтарь по натуре. Шоун очень много путешествовал, участвовал в нескольких познавательных походах во время учебы, включая поход по следам знаменитой экспедиции капитана Дак'арио, которая произошла триста лет назад.

— Наверное, просто нашел благовидный предлог, чтобы увильнуть от занятий, — фыркнул я. — И где же он учился?

— В Амдригальском техническом институте Нового Рима, — ответил Иксиль. — Был пятым по успеваемости в своем выпуске, по крайней мере он так утверждает.

— Впечатляющий результат, если, конечно, Шоун не наврал тебе, — неохотно признал я. — А что он делал на Мейме?

— Остался без работы, — ответил Иксиль. — Почему — не знаю. Он каждый раз очень ловко уклонялся от этой темы. По словам Шоуна, он сидел в таверне в форменной куртке своего института, к нему привязались выпускники конкурирующего учебного заведения. Вот тут-то его и приметил Камерон.

— Бородин, пожалуйста, по крайней мере на людях, — предупредил я. — Все здесь знают его под этим именем.

— Правильно. Извини. — Иксиль помолчал, и на его лице промелькнуло странное выражение. — .Есть еще кое-что, хотя, возможно, это ничего и не значит. Ты не замечал, что от Шоуна как-то странно пахнет?

Я слегка обалдел. Мелькнула мысль, что это самое Удивительное замечание, которое мне доводилось слышать от своего напарника, по крайней мере за последнее время. Но Иксиль не человек, к тому же у него были два маленьких симбионта, и у всей троицы были совершенно иные пороги чувствительности, нежели у меня.

— Нет, — ответил я. — Не замечал.

— Запах очень слабый, — продолжал Иксиль. — Но он определенно присутствует. Изначально я предположил, что это как-то связано с состоянием здоровья Шоуна. Либо запах вызван самим заболеванием, либо исходит от препаратов, которые он принимает.

Я чуть не поперхнулся.

— А может быть так, что это наркотик? Запрещенный, я имею в виду?

— Возможно, — согласился Иксиль. — Вряд ли это стандартная кайфосласть, но ведь существует множество других, незнакомых мне разновидностей. — Он пожал плечами. — А потом, может быть, он просто съел что-нибудь экзотическое, пока был в городе.

— Хорошо бы это уточнить, — сказал я.

И все же мы работали с Иксилем уже много лет, и за все эти годы инстинкты никогда не подводили его в подобных случаях. Я ведь и сам замечал, что во время полета у Шоуна происходили резкие перемены настроения, которые вполне могли объясняться наркотической зависимостью.

— Ладно, надо будет за ним присмотреть. Проверь, будет ли от него так же пахнуть и завтра, после того как он сутки просидит на корабельном рационе.

— Хорошо, — пообещал Иксиль. — Кстати, о завтрашнем дне. Я заметил, что следующая заправка у тебя за планирована в мире Дорчинда. Позволь тебе напомнить, что мир Дорчинда не входит в маршруты наиболее популярных высококлассных круизов.

— Поэтому я его и выбрал, — ответил я. Пикс и Пакс закончили обследование палубы в рубке и отправились в коридор. Я мысленно помолился о том, чтобы они не попались под ноги Эверету. Наш тучный медик с его-то габаритами запросто мог растоптать их и только потом сообразить, что произошло. — Портовые власти в тех краях никогда не отличались дотошностью по части документации, особенно если добавить несколько лишних коммарок сверх таможенных сборов. Восьмидесяти двух часов, которые, по моим подсчетам, понадобятся нам, чтобы добраться до мира Дорчинда, пожалуй, вполне хватит, чтобы сообразить «Икару» новые документы, с которыми мы вполне сможем проходить таможню.

— Уверен, мы что-нибудь придумаем, — пообещал Иксиль, глядя на меня в глубокой задумчивости. — Не ужели стычка с братцами бородавочниками так напугала тебя?

— Сильнее, чем ты думаешь, — мрачно заверил я его. — Видишь ли, согласно графику, который мне оста вил Камерон и который он наверняка согласовывал с администрацией космопорта на Мейме, первая остановка «Икара» должна была произойти на Троттсене. Мы во обще не собирались заходить на Ксатру.

На физиономии моего напарника, смахивающей на сплющенную морду игуаны, появилось выражение озабоченности.

— И все же бородавочники нашли тебя.

— И знали, как меня зовут, — кивнул я. — Допустим, они могли слышать, как объявляли мою очередь в переговорном центре, тогда у меня не было причин скрывать мое подлинное имя. Но почему они выбрали именно меня?

Иксиль задумчиво кивнул.

— Не может быть, чтобы в этом был замешан кто-то из команды, — пробормотал он, размышляя вслух. — Если бы кто-то из команды хотел заполучить груз, он бы украл его сам, когда все ушли с корабля.

— Зависит от того, под силу ли злоумышленнику добраться до груза, — заметил я. — Но даже если бы он и не сумел вскрыть грузовой отсек, он бы сделал все, чтобы не выпустить «Икар» с Ксатру. А для этого ему надо было всего лишь сделать анонимный звонок в администрацию космопорта и сообщить о двух обугленных трупах, лежащих в тупике рядом со складом.

— Другими словами, — Иксиль наклонил голову к плечу, — он воспользовался бы теми же методами, которыми тебя задержали на Мейме.

— Именно, — согласился я. — Раз этого не произошло на Ксатру, значит, тот, кто подшутил надо мной на Мейме, не входит в состав экипажа. И тогда становится понятно, почему братцы бородавочники прицепились имен но ко мне, а не к любому другому члену команды.

Иксиль кивнул.

— Твое имя упоминалось в рапорте портовых чиновников Меймы.

— Не просто упоминалось, а упоминалось в связи с Камероном, — подчеркнул я. — Кто-то раздобыл рапорт о том, как меня едва не арестовали, и разослал его своим помощникам по всей Спирали, чтобы они были наготове, если я вдруг объявлюсь на их планете. Братцам бородавочникам просто повезло.

— Или же они узнали, что ты — капитан «Берега штормов», и просто посмотрели мой план полетов, — вы сказал предположение Иксиль. — В этом случае легко объяснить, почему эти ребята отирались около здания «Межзвездной связи».

— Об этом я не подумал, — признался я. — Наверное, ты прав.

— Из этого также следует, что наш работодатель все еще на свободе, — продолжил Иксиль, задумчиво поглаживая щеку. — Как я понимаю, он помнит, кого нанимал на работу на Мейме, и если бы его задержали, им бы были известны все имена.

— В самую точку, — согласился я, поморщившись. По всему выходило, что Камерону еще долго оставаться в первых строчках моего списка наболевших вопросов. — Хотя черт его знает — ведь имена остальных не объявляли по громкой связи при всем честном народе.

— В итоге у нас остается один-единственный вопрос: кто стоит за всем этим, — подвел черту Иксиль. — И как нам выкурить его — или их — из норы.

— Может быть, у тебя только один вопрос остался, — сказал я. — А лично у меня список уже на вторую страницу перевалил. А что до того, кто из-за кулис дергает за ниточки, я вовсе не уверен, что стоит даже начинать принюхиваться в том направлении. По-моему, наша работа сейчас заключается в том, чтобы доставить «Икар» и его груз на Землю, причем желательно, чтобы и мы, и корабль с грузом прибыли к месту назначения нерасчлененными на кусочки. Ну, то есть каждый из нас в отдельности — нерасчлененным, естественно.

— Может, ты и прав. — Иксиль нерешительно замялся, но все-таки продолжал: — Ты сказал, что позвонил братцу Джону и сообщил ему о наших изменениях в планах. Но ты не сказал, говорил ли ты с дядей Артуром.

Я поморщился.

— Нет, — ответил я. — Я надеялся, что мы сможем… ну, не знаю. Удивить его, что ли?

Даже без хорьков, которые обязательно вздрогнули бы, если б сидели на плечах моего напарника, я невооруженным глазом видел, как «обрадовало» его это известие.

— Мне не хотелось бы попусту тратить время, пытаясь выяснить, веришь ли ты сам, что это ты хорошо придумал, — дипломатично сказал Иксиль. — Могу лишь, как ты любишь говорить, слегка побиться об заклад, что когда дядя Артур узнает, что ты нанялся на эту работу, он обрадуется не больше, чем братец Джон.

— Если думаешь, что я приму пари, ты глубоко ошибаешься, — мрачно ответил я. Вспомнилась пословица о том, что бывает, если служить двум господам одновременно. Нет, дядя Артур нисколечко не будет мною доволен. И чем дольше я буду откладывать этот телефонный разговор, тем больше будет его недовольство. — Ладно, — тяжело вздохнул я, — позвоню ему, как только прибудем в мир Дорчинда.

— Вот это смелый поступок, — одобрил Иксиль, вложив в это заявление весь жизнерадостный энтузиазм того, кто будет по уши занят закручиванием гаек на «Икаре», пока я буду потеть в переговорной будке «Меж звездной связи» пред светлыми очами дяди Артура, которые могут заставить окаменеть не хуже взгляда василиска. — Так какой же у нас план?

— Сделать новые документы на «Икар» и ни к кому не поворачиваться спиной, — объяснил я. Хорьки вернулись из коридора и резко поскакали прямо к ногам Иксиля. — Насколько я понимаю, у нас так и нет удовлетворительного объяснения тому, что произошло с Чортом и Джонсом…

Хорьки добрались до плеч Иксиля, и мой напарник вдруг дважды легонько стукнул кончиками пальцев себя по горлу.

— …лучшее яблочное бренди во всей Спирали, — за кончил я, постаравшись как можно более плавно переключить передачи в интонациях. Голос слышен уже из дали, задолго до того, как можно разобрать слова, и поэтому, если резко замолчать, это заметят. — На самом деле я бы даже сказал, что это круче всего, что делают на Таурусе или даже на Земле…

Краем глаза я уловил движение. Иксиль тут же повернул голову и, завидев вошедшего, галантно кивнул.

— Добрый вечер, Тера, — поздоровался он, прервав мою импровизированную болтовню. — Чем мы можем вам помочь?

Я повернулся в сторону двери. Тера стояла у входа и хмуро разглядывала Иксиля, сидящего в пилотском кресле, в то время как я примостился на откидном стуле.

— Пожалуй, тем, что освободишь это кресло, — ответила она. — Хронометр, а также Торговый кодекс говорят, что настало время смены вахт. Сейчас моя очередь дежурить в рубке.

Я озадаченно уставился на часы. Надо же, так замотался, что совершенно забыл о времени.

— Ты права, — признал я. — Извини… просто я не привык летать на кораблях, где так строго соблюдаются вахты и все такое прочее.

Вот, значит, почему твой механик сидит в кресле пилота, — ядовито сказала барышня. — Тебе, Иксиль, пора бы сменить Никабара в машинном, а тебе, Маккелл, — отработать соприкосновение щеки с подушкой.

— Да все нормально, я вовсе не устал, — запротестовал я.

Однако стоило мне встать на ноги, как я почувствовал, что Тера права. Недосып, постоянное напряжение, стычка с братцами бородавочниками да еще нога, которая по-прежнему ныла после подвигов на Мейме, — все это, вместе взятое, наконец решило дать о себе знать. Вселенная вокруг меня подернулась дурманной дымкой.

— А с другой стороны, может быть, мне действительно стоит всхрапнуть пару часиков, — поправился я.

— А еще лучше все восемь, не прогадаешь, — посоветовала Тера, показывая большим пальцем себе за спи ну. — Топай, я дам знать, если что-нибудь случится. Твоя каюта на нижней палубе, да?

— Точно, — подтвердил я. — Восьмая.

— Ясно, — ответила она, усаживаясь в кресло, которое только что освободил Иксиль. — Приятных снов.

Я вышел из рубки и, грохоча по железным ступеням, по носовому трапу спустился на нижнюю палубу. Здесь, как и на среднем уровне, по осевой от носа к корме шел единственный коридор. Сейчас он был пуст. Неудивительно — кроме запчастей и систем очистки воды и воздуха здесь располагались только две жилые каюты: моя и та, где только что поселился Иксиль. Спокойный утолок на корабле, где ритмичное гудение механизмов вполне сойдет усталому путешественнику за колыбельную песню.

Но спать я не собирался. Пока. Вместо этого я прошел на другой конец коридора к кормовому трапу и вернулся на среднюю палубу, стараясь как можно меньше шуметь.

Иксиля нигде не было видно, наверное, он уже отправился в. машинное отделение сменить Никабара на вахте. Дверь в рубку на другом конце коридора была закрыта. Из чего я сделал вывод, что наша Тера ценит уединение. Хотя, может быть, эта просто естественная сдержанность девушки, которой приходится уживаться в летающей жестянке с шестью незнакомыми мужчинами, причем двое из них принадлежат к иным расам. Как бы там ни было, тем проще будет осуществить то, что я задумал.

Дверь в каморку, где стоял бортовой компьютер, тоже была закрыта, но это ничего: насколько я знал, ни одна дверь на «Икаре» не запиралась. Оглядевшись еще разок напоследок и убедившись, что меня никто не видит, я открыл дверь, вошел и закрыл ее за собой.

С тех пор как я был здесь в последний раз, в комнате ничего не изменилось. Если, конечно, не считать того, что теперь здесь не было Теры. Большую часть пространства занимал компьютер «Вортрем Т-66», его блоки стояли вдоль кормовой переборки и по правому борту. К стене напротив был привинчен двухсекционный металлический шкафчик, в одном его отделении стоял принтер, а в другом были разложены по полкам инфодиски и справочники. Между компьютером и шкафчиком был кое-как втиснут пульт, за которым Тера и укрощала эту архаичную машину.

Здесь она якобы и сидела, когда ударилась головой настолько сильно, что я услышал это в тоннеле.

Я подошел к пульту и уселся в кресло. Оно, конечно, было не таким удобным, как кресло пилота в рубке, но ведь при экстренных маневрах важно, чтобы на своем месте усидел пилот, а не укротитель компьютера. Я собрался с духом, подался вперед и в порядке эксперимента вмазался головой об угол пульта.

Конечно, на сей раз я выступал в роли, так сказать, лично заинтересованного слушателя. Но даже с поправкой на это обстоятельство звук получился совершенно не таким, как тот, что я слышал. Тот стук определенно был металлическим, а этот звучал в точности как удар головой о пульт.

Пострадавшая часть тела принялась ныть, дополнив и без того широкий диапазон моих ноющих болей. Потирая лоб, я медленно оглядел комнату. Одно из двух: или Тера по чистой случайности ударилась головой как раз в тот самый момент, когда я услышал стук металла о металл, или же она врет. Если верно первое, источник звука надо искать где-то в другом месте, если второе — то, что издало лязг, находится здесь, в компьютерной.

Вопрос заключался в том, что бы это могло быть. В отличие от мастерской Иксиля здесь не было лежащих на полках или висевших инструментов, которые могли бы упасть и звякнуть о палубу. Зато наличествовало множество кабелей и разъемов, но все они — легкие и покрыты изоляцией. Шкафчик был полностью сделан из металла", но привинчен к переборке. Кроме того, если бы он опрокинулся, диски-с данными и документация разлетелись бы по всему помещению и Тера не успела бы все это так быстро собрать. О томах документации можно и не говорить, они просто не могли издать металлический лязг.

Если только, вдруг осенило меня, один из справочников не фальшивка, скрывающая нечто иное.

У меня ушло добрых десять минут на то, чтобы вытащить каждый том с полки, внимательно его осмотреть, а потом поставить на место. Десять бездарно потерянных минут. Все книги были именно томами эксплуатационной документации и не могли издать такой звук.

Таким образом, оставалась только одна возможность. То, что уронила Тера, она носит с собой. Возможно, гаечный ключ, но трудно представить, зачем он ей может понадобиться.

Или оружие.

Когда я вышел из компьютерной и направился к кормовой лестнице, коридор на средней палубе был по-прежнему пуст. Я устал, моя использованная не по назначению голова решила посостязаться с ногой по силе болезненных ощущений, а в душе возникло мерзкое ощущение, что я гоняюсь за собственным хвостом. Даже если у Теры есть оружие, это еще ни о чем не говорит. Кроме того, оставалась еще возможность, что звук исходил откуда-то из другого места. Я в это на самом деле не верил, но возможность-то оставалась.

Жилая каюта номер восемь ничем не отличалась от остальных семи кают «Икара»: такая же маленькая и тесная. У дальней от двери стены, которая представляла собой часть внутреннего корпуса, была привинчена трехъярусная койка, а напротив нее, у той переборки, что отделяла каюту от коридора, — тройной шкафчик. Интерком был вмонтирован прямо в одну из плит внутреннего корпуса. Рядом со спальным местом у дальней стены еще оставался приблизительно метр свободного пространства. На корабле, меблированном чуть получше, там стояли бы кресла или компьютерный терминал. «Икар» был явно рассчитан на то, чтобы перевозить гораздо больше пассажиров или членов экипажа, чем было на борту в нашем рейсе. Так что каждый из нас облюбовал себе отдельную каюту, и еще одна из тех шести, что на верхней палубе, оставалась свободной. Подобная возможность уединиться была мне на руку, так как позволяла передвигаться по кораблю почти незамеченным. Но это обстоятельство давало такую же свободу передвижений и всем остальным, что было уже не столь удобно.

Войдя, я протянул руку к выключателю у дверей и установил в каюте приглушенный ночной свет. Потом улегся на нижнюю койку, укрылся одеялом, сунул под подушку плазменник, чтобы был под рукой на всякий пожарный, и закрыл глаза. Когда я засыпал, из темноты под закрытыми веками на меня смотрел очень недовольный дядя Артур. Неприятнейшее видение.

Я просыпался медленно, с трудом. Поначалу я вообще толком не понимал, где это я и что со мной. Я смутно чувствовал — что-то не так, но никак не мог понять, что именно. Освещение в каюте оставалось приглушенным, как я его и установил, дверь закрыта, и я по-прежнему был один. Ритмичное гудение системы жизнеобеспечения не изменилось по тону и сопровождалось все той же еле заметной вибрацией корпуса. Более низкий гул гипердрайва…

Отсутствовал.

«Икар» заглушил двигатель.

Мне понадобилось ровно пятнадцать секунд, чтобы натянуть ботинки и куртку. Впопыхах едва не забыв плазменник под подушкой, я кубарем выскочил из каюты, промчался по коридору, взлетел по трапу на среднюю палубу со скоростью пробки, вылетающей из бутылки, и вихрем ворвался в рубку.

В пилотском кресле сидела Тера. Услышав мое стремительное приближение, она обернулась.

— Я думала, ты спишь, — со сдержанным удивлением сказала она.

— Почему стоим? — выпалил я. Брови барышни чуть заметно взлетели.

— У нас опять складка на корпусе, — спокойно ответила она. — Чорт уже готовится к выходу, чтобы заделать ее.

Я хмуро уставился на дисплей у нее за спиной. Все верно. Новая камера, которою Иксиль с Шоуном по моему настоянию установили в шлюзе, показывала две громоздкие фигуры в скафандрах. За ними смутно угадывался люк. В одном из скафандров явно был Чорт, в другом, что тоже не вызывало сомнений, Иксиль.

— Надо было вызвать меня, — пробурчал я.

— Зачем? — — возразила она, — При этой операции совершенно не требуется участие пилота. Кроме того, ты же свободен от вахты, забыл? Иди досыпать.

В динамике радиосвязи щелкнуло.

— Тера, мы готовы, — раздался голос Иксиля. — Можешь отключать генератор.

— Принято, — отчеканила Тера, накинула ремни и повернула регулятор гравитации на девяносто граду сов. — Внимание, отключение гравитации.

Она щелкнула выключателем, и я, как обычно, испытал краткий приступ головокружения вкупе с тошнотой. Потом желудок и прочие органы брюшной полости все же вернулись на свои места.

— Иди спать, — повторила Тера, не отрывая глаз от монитора. — Если что-нибудь пойдет не так, я тебя вы зову.

— Не сомневаюсь, — процедил я. Похоже, я снова опростоволосился перед нашей барышней. Это становится очень вредной привычкой. — Я посмотрю немного.

— Ты мне тут не нужен, — отрезала она, сердито сверкнула на меня глазами и снова погрузилась в созерцание мониторов. — Более того, ты мне мешаешь. Ступай.

— Известно, где образовалась складка? — спросил я, пропустив распоряжение удалиться мимо ушей.

— На большой сфере. По правому борту, — сказала Тера. — Чорт считает, что повреждение невелико.

— Будем надеяться, что он прав.

Барышня не ответила. Несколько минут мы вместе следили за мониторами, я молчал, поскольку переживал за ребят, а она помалкивала демонстративно и холодно. Иксиль, должно быть, позаботился о том, чтобы больше спонтанных включений генератора не произошло. Но наверняка я этого знать не мог, а обсуждать данный вопрос на открытой радиочастоте не хотел. Я попытался прикинуть, как я сам заблокировал бы генератор, если б был на месте моего напарника, но я мало что смыслил в хитроумных системах искусственной гравитации.

— Вы давно летаете вместе? — прервала мои раз мышления Тера.

Я ошеломленно заморгал и уставился на нее в некотором недоумении. Тера, которая решила завязать светскую беседу, — это определенно что-то новенькое в наших с ней недолгих отношениях.

— Шесть лет, — ответил я. — Я взял его на «Берег штормов» примерно через год, как купил корабль. Думал, вдвоем с компаньоном мы будем быстрее доставлять грузы, дела пойдут на лад, прибыль вырастет.

— Но, как я догадываюсь, ничего не вышло, верно?

— С чего ты так решила? — поинтересовался я.

Мне так часто приходилось отвечать на подобные вопросы, что последняя фраза у меня невольно прозвучала несколько резко.

— Ты здесь, не так ли? — сказала Тера. — Извини, я не хотела тебя обидеть. Сейчас, когда паттхи закапали почти все стоящие перевозки, странно слышать, что кто-то еще вообще умудряется выжить в этом бизнесе.

— Дайте им еще несколько лет, — горько усмехнулся я. — Если паттхи будут продолжать в том же духе, не за горами то время, когда они на все наложат свою лапу.

— По крайней мере, все законно. — Она искоса посмотрела на меня. — А ты ведь перевозишь законные грузы, верно, Маккелл?

— Вожу. При малейшей возможности, — ответил я как можно более беспечным тоном, рассматривая ее профиль. Хотелось бы мне знать, что таится за этими карими глазами. Разговаривала ли она с кем-нибудь на Ксатру? Может быть, что-нибудь слышала про мое вынужденное сотрудничество с братцем Джоном и организацией Антоновича? — А ты? — спросил я, надеясь сменить тему. — Ты давно летаешь?

— Не очень, — призналась барышня. — А что вы с компаньоном делаете, когда не удается найти законной работы?

Н-да, попытка сменить тему с треском провалилась.

— Иногда подвизаемся на внутрисистемных перевозках, — ответил я. — Порой, если застреваем на какой-нибудь планете без заказов, приходится наниматься на временную работу в портах, пока что-нибудь не подвернется. А так — кладем зубы на полку.

— Наверное, вы оба не слишком-то любите паттхов, да?

— Среди тех, кто зарабатывает перевозкой грузов, у них вообще маловато поклонников, — угрюмо сказал я. Вспомнился разговор с Никабаром. — Это ты так мягко пытаешься разузнать, не везем ли мы груз для паттхов?

Я знаю, девушки с хорошими актерскими данными могу изобразить практически что угодно — жестами, позой, лицом и голосом. Но по моему скромному опыту краска, залившая щеки Теры, не имела ничего общего с профессиональной игрой актера.

— Очень жаль, если окажется, что это так, — сказала она. Подчеркнутое равнодушие в ее голосе являло собою резкий контраст с бурей чувств, которую выдал румянец на щеках. — Хотя я сомневаюсь, что мы это сможем выяснить, пока не окажемся на Земле.

— Да и там тоже, — заметил я. — Кто бы ни были заказчики Бородина, они не обязаны вскрывать грузовой трюм на наших глазах.

— Да, конечно, — пробормотала Тера так, словно раз говаривала сама с собой. — Интересно, почему он наврал, что появится на борту?

— Кто, Бородин-то? А почему ты думаешь, что он нам врал?

Она пожала плечами.

— Ты же видел записку, которую он нам оставил. Он написал ее еще до того, как ихмисы закрыли космопорт на ночь.

Я вспомнил директора Айми-Мастр в администрации космопорта на Мейме и все эти разговоры об убийстве.

— Возможно, он оставил письмо просто на всякий пожарный, — предположил я. — Может, он вполне чисто сердечно хотел присоединиться к нам, но обстоятельства не позволили.

— Уж конечно! — фыркнула барышня. — Полная бутылка или теплая постель. Обстоятельства.

— Или небольшое следствие по делу об убийстве. Тера недоверчиво прищурилась.

— Убийство?

— Именно, — подтвердил я. — Мне сказали, что его разыскивают по подозрению в убийстве.

Она покачала головой.

— Трудно в это поверить. Он выглядел вполне нормальным, порядочным человеком.

— В точности так я и сказал, когда меня спросили, — одобрительно заметил я. — Как отрадно узнать, что наши мнения хоть в чем-то совпадают.

— Ну, нет, погоди-ка, — не согласилась она. — Я во все не говорила, что Бородин не убийца, я просто сказала, что в это трудно поверить. Я совсем ничего не знаю об этом человеке.

— Конечно, я понимаю, — заверил я.

На самом деле я понял гораздо больше, чем она, должно быть, хотела дать мне понять. Точно так же, как покрасневшие щеки на миг выдали ее настоящие чувства, когда мы говорили о паттхах, полное отсутствие каких бы то ни было внешних признаков волнения, когда речь зашла об обвинении Камерона в убийстве, говорило о многом. А ведь она якобы очень удивилась, услышав эту новость.

Возможно, она уже исчерпала лимит переживаний на сегодня. А может, новость про обвинение в убийстве не удивила Теру по той простой причине, что она все это уже знала.

— Оператор борт-компьютера Тера, — просвистел в динамике голос Чорта. — Дефект исправлен. Мне проверить остальной корпус?

Я продолжал внимательно наблюдать за Терой, поэтому мне и удалось заметить, как на мгновение изменилось ее лицо. Это было легкое, едва заметное напряжение мышц, и все же оно выдало ее. Возможно, ей пришло в голову то же, что и мне: в прошлый раз генератор гравитации самопроизвольно включился именно тогда, когда Чорт приступил к проверке машинного и грузового отсеков.

Если только он действительно включился самопроизвольно. Возможно, кто-то на борту очень не хочет, чтобы мы присматривались к грузовой сфере даже снаружи.

На мгновение у меня возникло искушение приказать Чорту осмотреть малую сферу, просто чтобы проверить — осталась ли у нашего гипотетического вредителя возможность добраться до своих переключателей, распределителей или чего там еще. Но только на мгновение. В одной связке с Чортом на опасном участке работал и Иксиль, а вредитель вполне мог решить, что мой напарник ему нравится не больше, чем Джонс. Мне вовсе не хотелось рисковать жизнью или здоровьем Иксиля, по крайней мере не теперь. И уж конечно не ради проверки гипотезы, которой я пять секунд как разродился.

— Это Маккелл, — сказал я в микрофон, не дав Тере и слова вставить. — Не стоит, Чорт. Время дорого. Возвращайтесь с Иксилем на борт и задрайте люк.

— Принято, — просвистел он в ответ.

— Это была моя обязанность — ответить на вызов! — Тера попыталась испепелить меня взглядом.

Но мой наметанный глаз уловил, что не было в ее залпе огненной мощи, какую можно было бы ожидать. Может быть, она действительно рассуждала примерно так же, как я, а может быть, ее броня дала трещину.

— Сейчас не твоя вахта, забыл? — кипятилась барышня.

— Точно, — покладисто согласился я. — Вечно я забываю. Ты здесь сама управишься?

Она даже не удостоила меня ответа, просто посмотрела так, что слова были уже излишни, и снова повернулась к мониторам. Я смысл сообщения уловил, устыдился должным образом своих дурацких вопросов и поплыл в невесомости прочь из рубки. В коридоре я нырнул в палубный люк, спланировал вдоль трапа, ведущего на нижнюю палубу, и вернулся в свою каюту. Я уже снова снимал куртку, когда прозвучало предупреждение и гравитация вернулась.

Потом я долго лежал на койке и, уставившись в приглушенном свете на закрытую дверь, снова и снова прокручивал в голове последний разговор. Тера была загадкой, а я загадки терпеть не могу. Мой жизненный опыт говорит: если начинаются загадки — жди неприятностей.

Если только я не ошибся в истолковании ее слов и непроизвольных реакций. Или даже не выдумал их от начала до конца сам. Да, это определенно уже не первый раз, когда я, изображая из себя умницу Шерлока, забредаю прямиком в тупик.

Но я же не выдумал ЧП с гравигенератором и смерть Джонса. Я не выдумал, что меня чуть было не арестовали на Мейме, или братцев бородавочников, или их непомерно высокотехнологичное оружие

И уж точно не был плодом моего воображения Арно Камерон, археолог-любитель и глава одного из самых крупных и влиятельных промышленных синдикатов Спирали. Мне же не приснилось, как он сидел в грязной виссилуянской таверне и едва ли не умолял меня перегнать «Икар» на Землю.

Нет, от фактов никуда не денешься, по крайней мере от некоторых из них. А вот как их следует понимать, у меня нет ни малейшего представления. Даже самого смутного.

Но усталый мозг может очень долго перебирать кучку фактов, непонятно как связанных между собой. За этим безрадостным занятием я сам не заметил, как уснул.