Охота Грифа (СИ)

Глава 57

Шприц в руках Ялмира странно вибрировал несколько секунд, а после нагрелся. Гриф от неожиданности подбросил шприц, боясь обжечься. Поняв, что такими темпами он просто разобьёт их единственный выход отсюда, он тут же схватил его обратно, не дав упасть за землю.

— Ты скоро там!? — Анвиль агрессивно крикнул в сторону Ялмира, в очередной раз пинком отбрасывая хищную рептилию словно мешок с крупой.

Чуйка Грифа подсказывала что больше здесь оставаться было нельзя. Что то было в предупреждающей вибрации шприца, что то опасное. Но, не мог же Мирон закрыть выход отсюда? Если бы он хотел заманить их в ловушку и оставить здесь навсегда, не логичнее было бы закрыть выход сразу же, как Ялмир отправился сюда?

— У нас мало времени! — проинформировал Ялмир, сжав шприц в руках. Его температура медленно повышалась, как и шансы на ожог. Кожа мечника чувствовала нарастающий дискомфорт, ладонь постепенно начинала дрожать от поднимающейся температуры. — Повесели ящерку ещё немного! А я пока разберусь как это использовать.

Анвиль выставил меч горизонтально, блокируя пусть твари, которая вцепилась в меч и так же, как и раньше, пыталась вырвать его из рук. Это было странно для обычной глупой твари. Но кто говорил, что она глупая? Скорей всего на ее счету не один мечник, не зря же она знает, что нужно сначала обезоружить противника. Пускай животное и напоминало телосложением крокодила, она прекрасно показывала себя как в скорости, так и в ловкости, а мутный пузырь, вместо живота, ни капли не замедлял ее движений, наоборот, он казался намного легче, чем вырезанные органы. Анвиль не раз пытался разрезать, как казалось, этот тонкий пузырь, но из за своей упругости этот "мешок" никак не поддавался лезвию.

— Серьезно? Ты даже не знаешь как работает этот шприц? Ты с каким планом вообще сюда шёл!?

— Да всё будет нормально! Ты главное не проморгай эту рептилию! Дай мне пол минуты! — Ялмир провернул часть шприца, раздался щелчок, и содержимая в нем жидкость поступила к самому жалу. — Анвиль! Эта штука работает! Заканчивай, нам пора делать ноги!

— Да щас, щас! — Анвиль всё снова и снова пытался вырвать свой меч из пасти рептилии, но ее хватка оказалась намного сильнее. Наверное будь на месте лезвия тело, тварь бы прокусила его без особых проблем. Не похоже, что бы ее волновал голод. Может, в ее голову просто вшили инстинкты охотника?

Ялмир нетерпеливо снова окликнул Анвиля:

— Да будет у тебя ещё много таких мечей! Бросай и дуй сюда если тебе ещё хочется чистым воздухом подышать! Куплю я тебе новый меч, бросай его давай!

Анвиль не отреагировал. Гриф конечно знал, что Анвиль не привык разбрасываться своими вещами, но будь этот меч даже каким то очень дорогим, Ялмир на этот раз не разделял взгляды товарища. Да будь в зубах твари хоть Душегуб! Родная шкура Ялмиру превыше всего!

«Тц, скряга пьющий! Всё за тебя приходится делать!» — Ялмир подбежал к Анвилю, вцепившись левой рукой в его плечо и вонзив шприц как можно глубже, надавил на упор штока. Шприц издал шипящий звук, а несколько частей его механизма провернулись. Температура шприца подскочила после применения. Ялмир сжал зубы, но не разжал ладонь, боясь разбить единственный выход отсюда.

— Дьявол! — прошипел Анвиль от боли. Он пихнул ногой в живот твари, отбросив её. Бросив меч на пол, он зажал рукой место укола. — Предупредить было не судьба, горе-лекарь!? И… и что это за вялость?

Тело Анвиля постепенно начало выделять капли цвета кожи, а после и сами его ноги начали проседать, превращаться в жидкость. Физическая оболочка медленно таяла. Значит, всё идёт по плану. Остаётся только вколоть это Ялмиру, и они выберутся отсюда. Гриф поднес шприц в своей руке, закатив рукав. Температура шприца еще не спала, перед повторным использованием нужно немного подождать, но времени было в обрез. Ялмир снова провернул механизм шприца.

— Ялмир! — Анвиль постарался толкнуть мечника, но его руки буквально расплылись. Ялмир быстро поднял взгляд, обнаружив испуганное лицо товарища. И на это была причина.

Его рука, в которой он держал шприц. Она уже вот вот вонзит его в плечо, остаётся только поднести. И за момент до этого. Челюсть рептилии, так предательски взяв руку в свою зону досягаемости, захлопнулась.

Перед глазами Ялмира пронеслись капли крови, закрывающих обзор на Анвиля и его такое же испуганное лицо. Всё, что чувствовал Гриф — жжение, судорогу и пустоту в правой руке. То есть, он не чувствовал ничего, что раньше чувствовал на том месте, где была рука. Перед его глазами пронеслась тварь, с его рукой у желудке, с шприцом. Странное урчание пронеслось по комнате.

Ялмир упал на землю, зашипев от боли. В луже собственной крови он даже не старался остановить кровотечение. Под его ухом он постоянно слышал хлюпающий звук, он чувствовал запах крови и собственной плоти. Подступающая тошнота давила на горло и мешала дышать. Воздуха в лёгких не хватало. Он знал, что ему нужно остановить кровотечение, ему нужно вспороть брюхо твари, но у него не получилось! Его тело отказало двигаться! Только с интервалами его сил хватало на шипения и крики сквозь зубы.

«Моя рука… рука-рука-рука. Больно-больно!» — давал себе отчёт Ялмир. Он закрыл глаза, ведь все равно перед ними была лишь мутная картинка. Он захотел зажать свою рану ладонью, что бы хоть как то остановить кровотечение. Но только сделав это с трудом, он вдруг осознал своё безвыходное состояние.

Сорвав сумку со своего пояса и вытянув из нее бомбу пьяными движениями, Ялмир бросил ее Анвилю, и тот безвольно поймал ее. Между ними было всего пару метров, но этот бросок стоил мечнику ещё немало крови, что с новой силой волной хлынула из его раны. Анвиль же, непонимающе похлопав глазами, заозирался по сторонам, в поисках оружия. Тварь ехидно ухмылялась, вертела хвостом как пёс и мурчала от радости. Она наслаждалась запахом человеческой крови.

Анвиль бросился к своему мечу, но как только он попытался взять его с земли его тело окончательно начало покидать лабиринт. Пытаясь что то крикнуть его губы размякли вместе с языком. Не будь ситуация столь критичной, это было бы забавно. Он не успел даже сообразить, что же произошло, как перед его глазами появилась темнота, жилистая и густая темнота, как его тело расплылось в том месте. Он будто уснул, а Ялмир остался там, без единственного способа покинуть лабиринт.

//

Несколько пальцев медленно разрывают слизистую пленку, а за ними следует и вся рука, что уже более смело прорывается из под слизистой жижи. Тонкие руки, совсем исхудавшие, как и организм, опирались на землю, в попытках вытянуть своё тело из под густой ловушки. Глаза слипались, а движения были вялыми. Нет, это явно не слизь мешала движению. Организм был слишком истощен, что бы двигаться как то иначе. Упав на живот, Анвиль наткнулся на кирпичи и другой хлам, давящий на грудь и живот, но ему это не мешало.

Попытавшись встать, он упёрся руками в землю, но дрожащие конечности опрокинули его в сторону, и он прокатился в сторону, в небольшое углубление в глуби разрушенного здания. Похоже здесь был небольшой спуск в погреб, в который и скатился мечник. Больше попыток встать он не предпринимал.

«Ялмир…» — глядя в небо Анвиль вспомнил, что же произошло. — «Ялмир!»

Попытавшись встать, Анвиль наклонился в бок и ме-е-е-едленно начал проседать, а после и вовсе упал в обморок где то среди строительного мусора и прочих остатков разрушенного здания.

//

Лабиринтная тварь махала хвостом из стороны в сторону и била им по полу, создавая громкий и глухой звук. Она прижалась к полу, как напуганная или провинившаяся зверушка, растерявшая всю жажду охоты, жажду, буквально «вшитую» в её мертвое создание. В каком то смысле Ялмир понимал, что стоящая в противоположном конце комнаты животное — мертвое тело. Интересно, может, все погибшие в лабиринте становится такими? Но сколько бы не было сходства, это не нежить. Нежить это лишь копия своего живого аналога, это не прямое воскрешение, а лишь создание куклы из трупа с воспоминаниями, целями и мыслями живого образца. Но эти трупные животные были похожи больше на попытку конкретного воскрешения, будто кто то пытался найти способ воскрешать умерших, а не создавать их мертвые аналоги. К сожалению, это невозможно. Может, трупами управляет лабиринт? Коллективный разум? В любом случае, даже у этих трупов остаётся тень инстинкта самосохранения.

Ялмир продолжал крутить вытянутой рукой маленькую круглую бомбу. Он успел вытянуть только это, когда передавал сумку Анвилю. Боль туманила разум, но желание жить крепко вшито в человеческий мозг.

«Надеюсь ему не придет в голову выкинуть её… Лишь бы она успешно попала в руки Фальнта. Так что это выходит, я, получается, доставил Фальнту лекарство? Поправка: его доставит Анвиль… Но я сделал основную работу! Да, именно так.» — горделиво подумал мечник, продолжая шантажировать зверушку творением пороха.

— У тебя, твоих братьев и сестер отличный нюх. Комплексуете из за зрения? — Хватка Грифа ослабла. Металлический шарик в ладони с каждым мигом прибавлял несколько килограммов. Пускай это всего иллюзия, и бомба оставалась неизменной, но силы покидали мечника всё быстрее и быстрее. — Вот, правильно, сиди там, ты ведь чувствуешь этот запах? Запах пороха…

Ему, конечно, было весело играть в «авантюриста» все эти годы, но, если на чистоту, когда ему это было нужно? Не по своей же прихоти он лез во все это, он возвращал доброту, которую к нему проявила семья Фальнта. И, конечно, он не мог оставить Анвиля одного с его духом приключений. Все же они друзья. И теперь он здесь. Каждая капля крови, каждая секунда приближала его к самому плохому концу. Не только взрывчатка в его руках становилась тяжелее, даже дыхание уже казалось тяжелее чем обычная тренировка. Было чувство, будто лёгкие сжались, а думать стало невыносимо трудно. Тело буквально заледенело.

— Зверушка, зверушка… — мелодично протянул Ялмир. — Ты же труп, а у трупов отсутствуют биологические процессы.

Тварь наклонила голову, сымитировав голодное урчание.

«Ха… да, у трупов нет понятия пищеварение. Тот шприц, должно быть, до сих пор в ее животе. Так близко но… так далеко» — Энглад посмотрел на разломанный на две части меч в пяти метрах от себя. Да даже будь он цел, он не может пошевелить ногой, куда ему до борьбы. Была бы тут Кэрри она бы точно тут же вызвала лекаря. Наверное Кэрри вызывала лекаря для Ялмира даже больше, чем он сам получал раны, особенно в детстве. Хотя, увидев как мальчишка ежедневно приходит с лесу в ранах, любой бы вызывал лекаря, мало какую заразу он мог подцепить и разнести. Наверное Кэрри думала точно так же. Ну а Фальнт… Фальнт обычно ходил в лес с Ялмиром за компанию, и Кэрри приходилось вызывать лекаря для них двоих. — «И вправду, это называют "вся жизнь перед глазами пронеслась"? Ужас как неприятно в такой то ситуации.»

Гриф оценил зверушку. Её состояние было отличным, тяжёлых ран нет, смерть от голода исключена и сон ей не требуется. Она сожрёт Ялмира, вопрос только в том… когда же она поймет, что ее добыче нужно сначала зажечь фитиль.

«Тваринка так боится запаха пороха, что совсем не понимает, что стоит напасть на меня, и я даже не успею её зажечь.»

Ялмир опустил голову вниз. Так было проще. Слишком больно становилось держать шею прямо.

— Анвиль. Надеюсь он догадается отдать лекарство Фальнту. Может брат, наконец, начнёт нормальную жизнь, а не будет гонятся со мной за авантюрами. Да, у него должна быть своя голова на плечах, как у самого старшего. — Ялмир взял в руку спички, сложив бомбу у ног. Этим утром он как то встречал Ото, он смог купить парочку. Мальчишка был умён, и Гриф убедил его, что надо уезжать из города. Наверное, это тоже хорошее дело? Наверное, так и есть, но Ялмир быстро забыл его и выбросил все подобные мысли. Сначала его пальцы дрожали. Он же не самоубийца, не сумасшедший. Наверное. Но когда тварь поняла, что сейчас самое время и бросилась вперёд, Ялмир не задумываясь, будто его руки двигал кто то другой, насильно, безвольно зажёг фитиль, смотря на тушу твари. — Я ведь выживу?

Тень существа нависла над ним. Так много зубов были готовы захлопнуть его лицо. Как же так вышло, что у него остался только такой выход? Он протянул руку, сжав приятно обжигающую бомбу, маленький и такой безобидный на вид металлический шарик, заставляющий дрожать знающих от одного его вида и запаха огня. И когда он почти прикоснулся к чешуйчатой плоти твари, горящий фитиль, пустив последнюю искру, догорел до конца.

//

Разграбленная пустошь, сгоревшие руины и обескровленные мертвые тела на улицах. Города больше нет, его уцелевшие останки стаскивали альмдруирцы на свои корабли, грабя всё, что уцелело после краткого налета. Шкуры, драгоценности и простая мебель — на корабли, выживших — в клетке. Основной заработок альмдруирцы получат не столько за награбленное, сколько за продажу рабов. Людей сковывали цепями, заталкивали в клетки и уже готовили к продаже. С каждой минутой таких несчастных становилось только больше и больше. Солдаты находили женщин, что спрятались со своими детьми в каких то погребах или закоулках, бездомных и тех кто не успел спастись бегством. В основном это вина Хилари, на которую так полагались все эти люди, да даже на генерала можно было надеяться, что она сможет провести успешную эвакуацию.

Зенон был одним из тех кто виновен? Он вышестоящее военное лицо, офицер, один из самых высокопоставленных солдат. Если не генерал, то это была его обязанность. Он видел как мужчине медленно отрезали руки, как у раненной женщины отбирали ее ребенка. И он решил, что сейчас "не время" для сражения в лоб. Это было эгоистично? Может, и Зенон это признает. Но даже рвись он вперёд спасать каждого встречного горожанина, он бы натворил только больше бед. Оправдания, оправдания и еще раз — оправдания. Он ведь в глаза не видел настоящей войны, Зенону в новинку все это. Он пришел в этот город совсем давно, пройдя холодные бури гор и опасные леса. Он не смог заставить себя чувствовать этот город родным. Убивайте горожан, грабьте казну и дома, совесть Зенона волнуется лишь об своем долге перед Хилари. Гвидо и Анисья посвятили свои жизни в служении ей, поклялись в вечной службе. Умерев, Хилари сделает все это бессмысленным. Это обесценит все годы работы и службы.

— Я не хочу этого делать… Но ты же сделал все это с городом… Или, может, это не его затея? Его могли подставить. — Зенон прижал свою секиру к себе, крохотными шагами двигаясь в сторону площади. Единственная зацепка шла отсюда. Его монотонный и полный двоичности голос проносился текстом перед его глазами, будто бы он читал сценарий, уже с известным, неизбежным итогом, но все еще пытаясь оправдать все творящееся вокруг, вместе со своими провалами. — Одна голова? С чего это я буду верить им? Его голова не может быть настолько дорогой… не может. Но я же поверил? Нет-нет, я не поверил. Я выбрал единственный выбор! Другого просто не оставалось. Это ради города, Хилари… и… и мира! Голова наемника взамен на мир, кто от такого откажется? Я выбрал самый выгодный вариант, как и любой другой! Он все поймет, они тоже все поймут. Хилари еще будет меня благодарить.

Неописуемо запутанная, мерзкая и вместе с тем удивительная картина застала его, как он вышел к площади. Человек, наверное человек, в центре. Перед глазами Зенона неизвестный мужчина приподнял мертвое, истерзанное, окровавленное тело с земли как обычный груз. Человек будто совсем забыл, как пользоваться своими руками. Его движения были не естественными, а само его тело будто разваливалось. В озадаченной голове офицера крутился один вопрос: "Какого черта здесь происходит?". Белолицый шагнул влево, заугол здания. Он почувствовал некую опасность, огромное нежелание попадаться этому человеку на глаза. И только когда этот "некто", с трупом в одной руке, развернулся боком, рассматривая труп в своей руке, Зенон позволил себе высказать:

— Гриф? — В его словах было не столько удивления, как могло казаться. Он же шёл специально к нему.

Человеко-подобный механизм схватился за предплечья болтающегося как веревка трупа Мирона, сжал с такой силой, что с его разломанной руки посыпались искры от неисправной работы. Автоматон отдернул руку назад, вырвав конечность у трупа Мирона вместе с костями. Влажная плоть спускала на землю кровь. Зелено-алые разноцветные глазные яблоки сверкнули в сторону офицера. Глаза Зенона округлились, он сделал аккуратный шаг назад. Кукла продолжила сверлить своими разноцветными, не живыми глазами строение за которым спрятался Зенон, одновременно с этим медленно и с ювелирной точностью вырывая руку уже у себя. Сыпались искры, скрипел и трещал металл, из куклы сыпались мелкие механические детали. Закончив и отбросив свою старую конечность, автоматон присоединил вырванную руку Мирона к себе, вместо старой "детали".

Помедлив секунду, автоматон, гордо пошевелив пальцами своей новой руки, протерев её лишний раз от крови и удовлетворённо улыбнувшись искусственными губами, которые должны были быть чисто декоративными, его разноцветные шарики вместо глаз снова повернулись направо. Зенон затаил дыхание, прижавшись к стене и чувствуя нагнетающий взгляд "этого". Секунды переходили в минуты, пот медленно капал на сапоги, а Белолицый не решался выйти к "Ялмиру" и отрубить ему голову. Хотя, какой к черту Ялмир? У него то точно глаза не светились бенгальским огнём! Да и конечности он навряд ли умел заменять как химера лабораторная.

«Странная херня. Тут явно попахивает работой для экзорцистов или элементалей. Фух… ладно, Зенон, поспокойней, химера или чё там, это машина, работающий человеко-подобный автоматон, навряд ли он отличается огромной прочностью, и разнести его будет на раз два!» — Зенон подбодрил себя, всё просчитывая дальнейшие действия. Если это автоматон — его достаточно вывести из строя точным ударом в главный механизм.

Перехватив секиру двумя руками, Белолицый развернулся, наготове выпрыгнуть из за угла. Сделав шаг вперёд, он раздавил попавшую под ноги стрелу. Треск мог быть скрыт треском огня, но Зенон слишком неуклюже из за неожиданности споткнулся и провел лезвием секиры по каменной стене.

— Нг-шгш… — проскрипел автоматон, развернувшись к Зенону.

— Дерьмо! — пискнул офицер, отпрыгивая в сторону и уклоняясь от рывка автоматона с последующим захватом за горло.

Кукла сжала пальцами раздробленный кусок булыжника, попавший под руку, и швырнула его в офицера. Зенон выгнул спину назад, наблюдая дрожащими глазами за огромным камнем, пролетающим над его головой на расстоянии вытянутого пальца. Белолицый отставать не хотел. Перекатившись в сторону он подобрал с земли обломанное копьё, прицельно бросив его в голову механизма. Если это действительно человеко-подобный механизм, то самая его важная деталь, скорей всего, находится либо в голове либо в груди.

Механизм развернулся боком и копьё пролетело по траектории мимо его лица на несколько сантиметров. Перед моментом пролета кукла произвела молниеносное движение, поймав копьё и разломав его, сжав в кулак. Обломки автоматон выбросил, и словно потерял интерес, не обратив в сторону Зенона больше никакого внимания.

«О чем оно думает?» — опомнился Зенон, заметив замешательство автоматона. Разве у машины может быть нечто подобное?

Не время думать, это шанс! Воспользовавшись моментом, офицер поднял с земли свою секиру, и одним рывком приблизился к механизму. Длинная секира нависла над головой куклы.

— Попался! — Зенон завершил атаку, опустив лезвие.

Металлический грохот, как землетрясение, прошедший по округе и содрогнувший кости, был отголоском механизма, схватившего секиру за рукоять, когда лезвие уже щекотало его шею. Он сжал металлическую рукоять своей неорганической рукой так сильно, что начал создавать вмятины, медленно уничтожая оружие. Зенон отказывался отпускать оружие, пытаясь прорезать шею куклы. Он смотрел на шею, и на то как его орудие было близко, но его глаза не могли сопротивляться интересу, и не смотреть на глаза механизма. Неживые, но такие яркие и с огромным количеством эмоций, будто в одном взгляде смешалось всё. Горящие зелёным и алым глаза выглядели как некий металл, богатый и драгоценный, но почему то такой живой на вид. Как живой. Как умеющий мыслить.

«Нет! Нет… это машина! Ничего другого!» — Зенон усилил натиск. Дрожащие лезвие вот вот коснется шеи!

Механизм сжал древко копья сильнее, но вообще не показал усилий. Казалось, что все это для него — сплошная шутка. Но он не собирался атаковать, неужели он даёт Зенону время и шанс убежать? Он предлагает ему сбежать и сохранить жизнь?

«Бежать?.. Вот уж точно нет! Мне ещё Хилари с Гвидо и Анисьей вытаскивать! Черта с два ты так легко уйдешь! Один из нас тут точно ляжет, железка ржавая!» — вошёл Зенон во вкус, сжимая зубы. Кости трещали, и тут же зарастали, но отпускать секиру или же ослаблять давление он отказывался, наоборот, только наращивая усилия.

— Да? — как звук из старой пластинки мимолётно донеслось из куклы.

— Кгх, — из рта Зенона рванула кровь. Он опустил голову. Механизм ковырялся в его груди, пробив грудную клетку и ребра. — Ч-чего?..

Кукла отдернула руку назад, вырвав из груди офицера истекающий кровью красный комочек — сердце. Он сделал маленький шаг назад, рассматривая новое "приобретение". Посмотрев его с разных сторон, автоматон словно довольно хмыкнул. Действительно, кому то на подобии химеры и правда очень понравилось бы сердце сивихата. Зенон пытался закрыть руками дыру в груди и остановить кровотечение, полностью забыв про секиру, откинутую куклой в сторону. Офицер упал на бок, тяжело дыша.

«Где регенерация? Где регенерация!?» — в страхе повторял Зенон, всё ожидая что его сердце, как и всегда, просто восстановится. Но этого не происходило. Тело холодело, а дыхание причиняло боль. Ещё никогда, с момента как он сбежал из дома ради приключений, как он бродил по холодным горам, и как его нашла и приютила Хилари, он не чувствовал, что Жизнь и Смерть насмехаются над ним, играют перед тем, как окончательно выбросить. Тоже самое произошло с Гвидо и Анисьей? В тусклое сознание начало приходить понимание что, возможно, эти двое уже не увидят солнечный свет. Как и сам Зенон.

«За что это мне?..» — сжался Белолицый, уткнувшись лицом в землю. Даже запах грязи был для него сейчас так ценен. Он не хотел прощаться с жизнью. — «Несправедливо… Несправедливо! Я ничего не сделал!»

Оставшись целовать землю, Зенон, затих, а его пульс больше не бился. Кукла присела рядом с холодным телом, положив на его спину ладонь. Со стороны могло показаться, что она жалеет его, сочувствует, но делает это без какой либо жалости и снисхождения. Наверное, посмотрев с другой стороны, можно было подумать, что автоматон интересуется его органами и частями тела.

В какой то из моментов, с крыши соседнего здания посыпались камни и послышался тихий, короткий свист. Подняв взгляд, автоматон только успел увидеть огромный, каменный обломок здания над собой, в момент смешавший ее с землёй. Под многочисленными обломками, оставшаяся механическая рука механизма, выглядывающая из под завала, дёргалась несколько минут, после чего остановилась, похоже, смирившись. Грохот с поднявшейся пеленой пыли были слышны с самого порта, но никого это не заинтересовало.

На площади, наконец, наступила тишина. Трупы на дорогах оставались гнить на улицах несколько дней, огонь уничтожил всё, до чего мог дотянуться, и со временем альмдруирцы, не найдя того, что искали, отступили назад, уничтожив или захватив в плен множество людей. Правительство Юхвенстейна в страхе не смело вводить солдат и встречаться с альмдруирцами, просто позволив им сделать с городом то, что они хотели сделать. Город, в конце концов, был уничтожен и завален мертвыми телами, которые по чуть-чуть растаскивали вороны. И над всей этой картиной, стоя на сгибающихся ногах на холме и придерживая плечо, с ужасом смотрела выжившая девушка, шедшая сюда всю ночь.

— Чт-что здесь произошло?.. — с мокрыми глазами спросила Анисья.