Огненная льдинка (СИ)

Глава 7

О том, как правильно заводить друзей и наживать врагов

— И тут меня… ик... хватает …ик… вот такими зубищами… ик...

Для убедительности Сельшер изображает злобную горгулью.

— И откусывает… ик… мне руку.

— Как? Всю?!

Да так натурально играет, паршивец, что я даже подавилась, испугавшись за орка.

— Всю.

Сельшер патетично закатывает глаза и почти рыдает.

— Не может быть, Сеня. — Отрицательно качаю головой, и рядом сидящий Гиллах тоже что-то мычит. — Ну никак не может!

Продолжаю выказывать сомнение, стараясь при этом не упасть лицом в салатницу.

— Как?! Ты мне не веришь?

Сеня так натурально изумился, что Уруг всё же подавился от возмущения куском баранины и тут же закашлялся. Бережно бью здоровяка кулачком по спине — орк с размаху приземляется лбом о столешницу и больше не поднимается. Жалостливо смотрю на Уруга, а после на тот погром, что мы учинили. Мда, ряды наши неумолимо тают.

— Не может, Сеня!

Попытки выговорить полное имя орка я давно оставила — язык и так слушался с трудом.

— Почему?!

Здоровяк возмущенно смотрит на меня.

— Потому что вот она!

Показываю на его здоровую руку и, промахнувшись, тычу Сене в глаз.

— Как?!

Орк чуть ли не плачет и в отчаянии смотрит на ту самую лапищу, которой по сценарию предполагалось быть съеденной злобной гаргульей.

— Так! Ты чего творишь? А ну-ка прекрати размахивать оружием.

С трудом вынимаю из пудовой ладони нож, которым Сеня только что попытался отрезать свою недоеденную руку. И вот что с ним делать, скажите на милость? В голову приходит только одна идея.

— Пошли, поймаем настоящую гаргулью.

Перелажу через скамейку и, спотыкаясь, лечу к полу. Подхватить меня успел Мар — четвёртый здоровяк (если судить по устрашающей татуировке на затылке). Впрочем, поймать — слишком сильно сказано. Просто он приземлился здесь около часа тому назад, а может, и ещё раньше.

Орочьи лапищи хватают меня за загривок и стягивают с Мара. Пол таверны похож на зыбучий песок, поэтому держусь за Сеню, как за спасательный круг, но есть опасность быть раздавленной им же. Осматриваю наше пиршество. Да уж, знатно погуляли! Голова уже трещит, возвещая о предстоящих муках совести. А ведь это при учёте того, что половину гномьей отравы я выливала в кадку с давно почившим цветком. Кажется, стоит запретить продавать ляхву в нашей империи на законодательном уровне, потому что, поверьте на слова, она представляет не меньшую опасность, нежели маковая вода.

На ногах, и не считается что на полусогнутых, остались только мы с Сеней. Остальные валялись на деревянном истоптанном полу уже давненько. Верно говорят: не умеешь пить — не берись. Правда, к этой поговорке нужно добавить предостережение насчёт орков, которые тосты всякие говорят про нежеланных женихов.

Да главное, как близко к сердцу восприняли! За эти три с половиной часа Генри мысленно четвертовали, женили на жабе, с десяток раз прокляли и даже осудили за недостойное поведение. Только вот время не терпит — и так здесь засиделась. А меня Конфетка, бедненькая, ждёт. Мается, небось, на полуденной жаре.

Перехватываю здоровяка поудобней и стараюсь не споткнуться об лежащих на полу орков. Теперь разобрать, кто кого поддерживает попросту невозможно, потому что Сеня, облокотившийся на меня, скорее, выступает в роли якоря. Что же, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Только вот что мне с этими дружелюбными аборигенами делать, спрашивается? Не бросать же.

Так, сейчас разберёмся. Уверенно петляя по залу, направляюсь к трактирщику. Тот невозмутимо смотрит на нас, продолжая протирать и без того чистую стойку. Ох, завидую мужичку. Стальные нервы!

— Доброго дня, уважаемый, не найдётся свободного номера?

— Как же, парочка есть. На верх подняться сможешь?

Помедлив, кивнула. Ещё как смогу, может, даже орка затащу. А лекарство от грыжи сама потом сделаю, буду спинку мазать, внутрь принимать. Ага, только самое главное, чтобы оно было на бесспиртовой основе.

— Номер шестнадцать.

Протяжно вздохнув, бросаю трактирщику монету и всеми правдами и неправдами тащу Сеню в его опочивальню. Ступени пытаются убежать из-под ног, но я упорно придавливаю их ногой и иду дальше. Медленно, но верно, как говорится. Вот и шестнадцать. Чудесненько! Благо, что не третий этаж с голубятней.

Пихаю дверь ногой и вваливаюсь с орком в комнату. Так… на кровать мне его явно не затащить — силёнок маловато, поэтому сгружу на пол. Бережно укладываю здоровяка на потрёпанный коврик и с умилением смотрю на орка: Сеня подпихнул недоеденную горгульей руку под голову и счастливо засопел. Нет, ну такая славная ручища, а он её чуть не отрубил!

Устало отбрасываю мокрую прядь со лба. Ну и жарища! Огибаю орка и распахиваю настежь окно, блаженно подставляя лицо свежему ветерку. В целом дело за малым: осталось всего-то четыре тела отпинать в этот дурацкий номер, и — вуаля! — можно двигаться дальше.

Тело протестующе заныло. Эх, а владела бы пространственной магией и пыхтеть бы не пришлось. Мечтательно закрываю глаза и стряхиваю навалившуюся дрёму. Не время спать — сначала нужно помочь новоявленным товарищам. А уж дальше пусть сами разбираются, — я и так от графика отбилась. У меня там животинка скучает, между прочим.

Невыносимый запах ляхвы, этой бодяжной отравы, нещадно бил в нос. Сморщившись, попыталась определить источник вони. (Так же и обоняния лишиться недолго, в конце-то концов!) И, определив, его мученически застонала. Просто сплошное везение! Убийственный аромат исходил от моих многострадальных драных штанов. Напрягая память, припомнила, как Гиллах окатил меня стаканом ржавой бурды во время очередного тоста за свободу и равенство полов.

Отличненько, теперь я точно похожа на маленькое вонючее пугало. То что нужно. Только голова вот болит жутко. Где-то в котомке затерялось волшебное средство, которое могло бы мне помочь. Прикоснувшись ко лбу, досадливо поморщилась, затем сбросила с плеч дорожную сумку и с облегчением вытащила целёхонький синий флакон. Жадно выпила обезболивающее и положила пустой пузырёк на место.

Так, а это что за снадобье? С интересом повертела склянку без подписи, которая привлекла моё внимание. Что-то и не припомню этого творения...

Резкий скрип двери нарушил похмельную идиллию, заставив меня от неожиданности подскочить на месте.

Ой-ёй, что-то дела мои плохи, как у утопленника. Напротив, нагло усмехаясь, стояла тёмная эльфийка, которая совсем недавно отдавила мне на площади ногу. Так, ну всё! Глаз нервно дёрнулся. На всякий случай оглянулась, проверяя, мне ли предназначался сей гневный взгляд. Однако сомнений быть не могло — все шишки полетят на мою бедовую голову.

Между прочим, это я потерпевшая: нога до сих пор болит. Да и как могло быть иначе, если носить такие подковы на сапогах? Скептически посмотрела на обтягивающий наряд остроухой: кожаный костюм со специальным надплечниками больше походил на доспехи. И как она не сварилась в нём во время такой жары? Это же ведьмин котёл, а не одежда!

— С орками развлекаешься, нищенка? — С усмешкой произнесла тёмная.

Возмущённо смотрю на бесцеремонную нахалку. Ну, знаете ли!

— Ещё чего, ушастая. — Сиреневые искорки опасно вспыхивают в глазах. — И шла бы ты отсюда. Или все тёмные вламываются в чужие номера?

— Это мой номер, — ядовито замечает дроу.

Упс, теряю воинственный запал и начинаю лихорадочно соображать. Допилась до чёртиков, называется. Вместо 16 запёрлась в 19. Приплыли.

— Да знаешь, я зла не держу. — Небрежно махнула рукой. — Толчея, все друг на друга напирают. С кем не бывает, в конце концов. Главное — всегда оставаться людьми.. хм... тёмными эльфами. Да и вообще, злопамятность — дурная черта характера, знаешь ли.

Как можно более убедительно посмотрела на ушастую, но на неё мои слова произвели какой-то прямопротивоположный эффект. Тёмная схватилась за кинжал и почти прошипела в ответ:

— Укоротив язычок орочьей подстилке, я только сделаю кому-то одолжение.

Да что ж такое! Моя репутация просто тает на глазах. С надеждой обернулась к мирно храпящему Сене. Караул! Меня тут резать на лоскутки собираются! А мне, между прочим, больше нравится цельный вариант.

Эльфийка метнулась ко мне, словно змея — практически неуловимо для человеческого глаза. Чудом увернувшись от лезвия клинка, просвистевшего в паре сантиметров от лица, удивлённо выдохнула. Как я вообще смогла заметить это движение? Не иначе как адреналин взыграл в кровушке. Сузив в ярости миндалевидные глаза, остроухая резко развернулась и занесла руку для решающего удара.

И для меня всё это происходило ужасно медленно, словно время превратилось в тягучий кленовый сироп. Ощутила, как похолодели кончики пальцев, участился пулсь. Спокойно, Ведина, — увещивала себя. Никаких окоченевших трупов на сегодня. Тем более если на эту роль подходит только моя кандидатура. Перехватив поудобней зелёный флакончик, который только что подобрала в рюкзаке, швырнула его в плечо эльфийке.

Через мгновение время вновь ускорило свой ход. Раздался громкий хлопок, и комната наполнилась едким пурпурным дымом. Предусмотрительно вдохнула поглубже и сразу же зажала нос, чтобы не дышать этой гадостью.

Как же славно, что не выбросила свою чудесную экспериментальную разработку против нежити. Нужно же было, как-то этих разлагающихся товарищей приструнить. А здесь и хлопок, и дурманящий запах перецвета, и, чего уж таить, красочный дым для спецэффектов. Правда, вот глаза сильно режет.

Часто моргая, попыталась унять поток слёз. Эх, как доберусь до столицы — нужно будет запатентовать. И приписать пояснительную записку: спасает от нахальной нежити и противных дроу. От клиентов отбоя не будет, зуб даю.

Кое-как добрела до окна и жадно вдохнула свежий воздух. Рядом из клубов дыма появилась тёмная эльфийка. Продвигалась она почти на ощупь, потому что из-за невыносимой рези слезились глаза. Сжалившись над остроухой, подтянула её за рукав к окну.

— Ты чокнутая что ли?

Презрительно фыркнула. Гениев травоведения всегда недооценивали.

— Нечего было ножом махаться.

— Дура.

— Сама такая, — не осталась в долгу.

Может быть, у неё в запасе был более остроумный ответ, но этого мы так и не узнали, потому что от окна нас отпихнула здоровенная лапища. В проём высунулся Сельшер и, словно запыхавшийся пёс, попытался откашляться.

— Даархен ги махтн! — Посыпались отборные ругательства.

Зато хмели, как не бывало, — восхитилась я. Просто чудо, а не зелье! Только вот, что за ингредиенты, и в каких пропорциях они потребовались для элексира, я уже не помнила. Всё-таки создание подобных чародейских отваров — почти искусство. А сам творец уже и не помнил, что и из чего натворилось.

— Что за зловонная жижа? — Грозно рыкнул орк.

— Да это средство от храпа. — Ответила, скромно потупив глазки. Не говорить же Сене, что меня тут чуть не прирезали? Кто знает воинственных орков. Не хотелось бы сегодня никакого кровопролития.

— Убирайтесь прочь из моего номера, ненормальные. И эту пришибленную с собой забери! — Обличитаельно ткнула в меня пальцем остроухая.

Гордо вскинула голову и попыталась перекинуть спутанные волосы за плечи, чтобы придать себе маломальски опрятный вид, но ничего не получилось. Эх, всё бы отдала за горячую ванну, хотя пока и так сойдёт.

— Пойдём, Сенечка. А то тут всякие остроухие змеи обитают, забрызгают ещё своим ядом.

Дроу прошипела сквозь зубы, кажется, что-то очень нелестное. Ну да ладно, мы хоть и гордые, но не настолько, чтобы её угрозы на практике проверять. Поэтому, юркнув за спину орка, потащила его прочь из злополучного номера 19.

Сельшер удивлённо тряхнул головой и бесприкословно последовал за мной.

Из побочных эффектов, — отметила про себя, — лёгкая дезориентация.

На ходу подхватила с пола дорожную сумку и быстренько собрала самые крупные осколки зелёного пузырька. Может, потом и разберу состав. А что? Не самый плохой способ заработать на жизнь.

— Ох, чёртова отрава. Голова трещит. Ещё и мерзкий отрезвитель этот. Фу... — Зарокотал здоровяк. — Где ребята-то?

— Надеюсь, что всё ещё лежат в зале. — Беспечно пожала плечами. — Хотя в таком состоянии они вряд ли куда утопают. Кстати, можешь загрузить их в 16 номер на втором этаже. Только главное дверью не ошибитесь, — добавила иронично.

— Ни к чему, — махнул лапищей орк. — Мы остановились на постоялом дворе "Распутница".

Ой, и как же градоуправляющий такие вывески позволял оставлять? Всё-таки Риван — один из самых крупных портовых городов империи. Считай, лицо властителя. Хотя, какое лицо — такие, наверное, и вывески.

— Кстати, там местечко и для тебя найдётся. Оставайся, а женишка твоего, если найдёт, приструним.

Хотела сказать, что приличной девушке никак нельзя жить вместе с наёмниками орками, но кого я обманываю? Приличные девушки дома сидят, зелья не варят, от женихов не убегают, да и штаны у них всяко без дырок. Не то что мои паруса, продуваемые всеми ветрами.

— Благодарю за приглашение, но время не терпит. Я ведь не просто так в столицу путь держу. Мне нужно в Академию чародейства, хочу попытать счастья. А набор скоро закончится — следует поспешить.

— Что ж, понимаю, — хмыкнул Сеня. — Дар к созданию вонючих зельев у тебя точно имеется, правда, я не припомню там подходящего направления.

Орк весело подмигнул мне.

— Да мне хоть куда поступить. На самый простенький факультет, с моей-то чахоточной магией. Главное — получить чародейскую неприкосновенность.

— Ну ладно. Где там твоя Конфетка людей грызёт?

— У северных ворот, — ответила радостно.

Орк повёл могучими плечами и задумчиво почесал подбородок. Я молча смотрела на него, ожидая вердикта. Смотрела снизу вверх, и от этого уже начинала затекать шея. Но что поделать: доставала здоровяку едва до плеча.

— Давай-ка я тебя провожу. А то чувствую — попадёшь в неприятности.

Возмущённо насупилась. Я и неприятности? Да мы с фортуной, считай, лучшие подруги. В обнимку шагаем с самого детства. Сосредоточенно стала загибать пальцы, пытаясь вспомнить все случаи моего непомерного везения. В пять лет, сорвавшись со смотровой башни, сломала ногу — раз. А можно было и вовсе убиться. Просидела день на дереве, скрываясь от бешеной лисицы — два...

— Кстати, я не ценитель человеческой красоты, конечно. Но ты же не собираешься поступать в Академию в этих лохмотьях? — Прервал мои мысли Сельшер. — Там вроде как больше принцы голубых кровей.

В кошельке жалобно звякнули два золотых.

Ну вот, довольно загнула палец. Деньги не потеряла — три.