Огибая свет (СИ)

Глава 12 СКАЗИТЕЛЬ И ВЫДУМЩИК

Вероятно, их свозили вообще со всего гнезда.

Я видел и неприглядные тряпки, прекрасно подходящие для смешения с пёстрыми толпами на границах геджеконду, и яркие новомодные куртки, буквально кричащие об обеспеченности их хозяев. Часть ожидаемо явилась босиком, но кто-то носил и самые модные туфли.

Признаться откровенно, раньше я не особенно задумывался о сути данного сообщества. Представлял их чем-то усреднённым между храмовыми сааду, кончеными наркоманами и оторванными от реальности фанатиками. Как оказалось, наряду с откровенными замухрышками его составляли и вполне респектабельные чу-ха…

Самки и самцы, взрослые и совсем сопляки, ухоженные и не особенно, они никак не подходили под определение единой стаи. Однако же было одно отличие, объединяющее разношёрстный сброд — начисто выбритые макушки. Которые, впрочем, несколько прибывших предпочитали прикрывать шляпами, беретами или капюшонами.

У троих ещё блестела влажная шерсть — эти уникумы оказались такими вонючками, что их пришлось силой загонять в купальни казоку-шин, и только после этого выпускать в рабочий Пузырь. Однако они тоже находились передо мной, а значит, вис Кри высоко оценил навыки грязнуль.

Всего я насчитал двадцать семь (включая старого знакомца) хвостов.

Отлов и подвоз начались уже через пару часов после разговора в белом холле аудиенций Хадекина фер вис Кри. Врать не стану, даже спустя время меня всё ещё распирало от улыбки — когда в открывшуюся дверь ворвался (старательно сдерживая эмоции) Винияби Шау, наверняка ожидавший увидеть самую страшную из надуманных картин, я покорно стоял перед сценой на коленях и почтительно прижимал сжатые ладони ко лбу.

Если Пятый Коготь Диктатиона и уловил лёгкий дух паймы, витавший в церемониальной зале, виду не подал. А уже через несколько секунд господин фер вис Кри нагрузил толстяка таким количеством приказов, что времени на возмущение или постройку предположений просто не осталось.

И да, многоуважаемый казоку-хетто многоуважаемой организации ещё раз подтвердил полномочия менее уважаемого выскочки-терюнаши, причём сразу после выдачи распоряжений и с непременно-хриплым «вот что я тебе скажу, Шау».

Затем Винияби торопливо проводил меня в отведённые комнаты. Немало насупившийся, молчаливый, подозревавший странное, но безупречно исполнительный и послушный. Записал мои требования и бросился исполнять. Причём старательно и не смешивая с возможной ревностью к хетто.

Именно поэтому, когда мы с Ч’айей сунулись в назначенный зал назначенного купола всего через сорок минут, в заведомо опустошённом помещении уже подключали и настраивали шесть десятков самых современных консолей, вереницу предельно эргономичных клавиатонов, комплект выпуклых сенсорных досок и разветвлённую сеть бесперебойных источников питания.

Стараясь не мешать криитам, мы с девушкой осторожно прошлись по периметру зала. Не знаю, как Ч’айю, а меня слаженность работы местных хвостатых просто восхищала.

В одном углу разгружали автоматы с закусками и напитками, переносные чинговарки и охладители питьевой воды; в другом собирали самые удобные кресла для длительной работы в «мицухе» и такие же эргономичные столы; чуть поодаль на передвижные стенды крепили полотна для рабочих пометок и свето-струнных слепков.

Поодаль от пищевой зоны врачеватели клана комплектовали внушительный верстак, заваливая его упаковками «бодрячка», инъекторами, упаковками пилюль и капсулами с заранее раздозированными препаратами для ускорения работы мозга.

Место в выбранном Пузыре нашлось даже для десятка раскладушек, окончательно призванных подчеркнуть серьёзность готовящегося действа.

Кстати, вероятно, именно в те минуты я и осознал, каким образом жирный-жирный Шау стал Когтем казоку. Когда тот выслушивал мою надиктовку списка необходимого оборудования и мебели, то даже не прикоснулся к гаппи сделать заметку. Однако воспроизвёл запросы с потрясающей точностью (модник даже запомнил сорта газировки, наиболее почитаемой бритоголовыми) и за самое короткое время, будто в башке стояла мощная консоль. Впрочем, как знать, может оно и так?

В общем, ухватывал хвостатый жирдяй на лету, даже когда с ним одновременно разговаривали двое помощников, а ещё пятерым он раздавал распоряжения. Причём не сбиваясь ни на слове. Пожалуй, Кри и правда не мог не оценить такие способности, даже если к ним и прикладывался имплант-другой…

Стараясь не лезть под чужие хвосты, мы с интересом (я — ещё и с ощутимой тревогой) наблюдали за приготовлениями к битве. Ч’айя стояла совсем рядом, нестерпимо манящая и горячая… но я держался.

Ох, до чего же мне хотелось бы рассказать, что предшествующие две трети часа мы с кареглазкой провели… кое за чем интересным. Но увы.

Когда за спиной закрылась дверь выделенной Диктатионом комнаты, а упитанный Шау вприпрыжку понёсся готовить штурмовой центр, я обнаружил, что девчонка всё ещё спит.

Наверное, я мог бы разбудить её в надежде встретить Куранпу. Но… по возможности бесшумно устроившись в удобном (даже по человеческим меркам) кресле, я выставил таймер на тридцать минут, и забылся тяжёлой дрёмой…

Будильник вскинул обоих.

Меня — помятого, жалкого, вымотанного, будто я разгружал речную баржу с грузом водорослей под непрерывным градом ударов тростниковыми дубинками; и Ч’айю — посвежевшую, подтянутую, с горящими глазами. Оставалось лишь сожалеть, что в комнате нет ни одного нормального зеркала, лучше ростового. Впрочем, может оно и к лучшему?

Мой первый вопрос оказался неудачным и неразборчивым, будто я жевал горячую кашу. Помассировав челюсть и глотнув воды, хрипло повторил:

— Как ты?

Она опустила ноги с кровати, ответила уклончиво и тихо.

— Уже лучше. Мы в казоку-шин «Диктата Колберга», верно?

— Всё так.

Уточнять, как многое она помнит, пока казалось преждевременным.

— А ты вернулся со своих таинственных дел, так?

— И снова верно, — я осторожно улыбнулся.

Поколдовал над пищевым конструктором в углу (агрегат оказался шикарным), уже через минуту забрав из-под краников две порции изумительной чинги.

— Выглядишь… устало, — искоса разглядывая меня, прокомментировала Ч’айя. Благодарно кивнула, забрала чашку. — Чем занимался?

— Давай я лучше расскажу, чем мы будем заниматься теперь, — уклонился я.

В общем, затем она всё узнала. Всё, что уместилось в пару минут, на всём протяжении которых я постарался больше нужного ни обнадёживать, ни пугать. Девчонка, как обычно, слушала внимательно и молча, время от времени поглаживая едва заметный полумесяц морщинки на лбу.

Не уточняла, не спрашивала, не осуждала, чего я боялся больше всего. В финале кивнула, отставила пустую чашку на прикроватную тумбу и одёрнула помятый жилет.

— Хао! — Она улыбнулась, встала, обулась, бегло оправила одежду и первой направилась к двери. — Тогда пойдём бить тарелки.

Так мы и попали в зал операции, следуя по заботливо обозначенным в «болтушках» направлениям. Где стали свидетелями предстартовой суеты, на которую хвостатые были большими мастаками.

Они таскали, подключали, настраивали и калибровали, почти не шипя друг на друга, пища в полтона и ругаясь исключительно сквозь зубы. Несмотря на мельтешение криитов и общий визуальный бардак, в круглом зале выделенного Пузыря с каждой минутой всё более отчётливо выстраивались три современные и удобные зоны.

А ещё чуть позже внутрь стали заводить нашу команду мечты.

Превратившись в статуи, мы с Ч’айей молча наблюдали. Если кто из прибывших (или даже местных) и изнывал от любопытства попялиться в ответ, то скрывал это с потрясающей выдержкой, благоразумно держал язык за зубами и почти не оглядывался в нашу сторону.

Глаберы разбредались по рабочим местам, скаля зубы за самые лакомые крайние, недоверчиво изучали зал и выслушивали коротко-монотонные вступительные инструкции помощников Шау. Над бритыми макушками и подрагивающими ушами висела почти физически ощутимая аура недоверия и настороженности.

Почти все они хорошо знали друг друга, но едва ли могли называться семьёй. Они были способны с лёгкостью преумножить мощь любого единомышленника, но почти не работали в командах. Они могли в деталях рассказать об особенностях работы каждого высококлассного мицели-йодда в гнезде, но определённо не сумели бы тому довериться.

Однако перечить Диктатиону не решился ни один из трёх десятков привезённых в Пузыри бритомакушечных чу-ха.

И даже мой нервный приятель, возглавивший финишную настройку консолей…

Решение о том, что управлять налётом на виртуальные хранилища Шири-Кегареты должен именно Зикро, я принял ещё у сцены господина фер вис Кри, когда только излагал смелый план. Разумеется, узнать правду об истинной природе господина фер вис Кри будущему вожаку «голых землекопов» при этом категорически не полагалось.

Джи-там согласился. А выловить Зикро при подключении мощностей «Диктата Колберга» труда не составило вовсе — тот нашёлся на северных окраинах, почти в периферийных геджеконду. Где за считанные сутки успел спеться с мелкими бандами налётчиков и подрядился на плетение арканов — системотворческих петель перехвата.

Петли эти набрасывались на фаэтоны, на дикой скорости огибавшие массив Юдайна-Сити по объездным магистралям, и вынуждали электронику перегорать. Угодившие в аварию транспорты разграблялись быстро и безжалостно, однажды я такое даже повидал.

Ничего не скажешь, грязноватая работа для такого талантливого крысюка, как Кирчик Акс-Иушиппи. Но, буду откровенен, не особенно-то чище вымогательства, торговли оружием, невольниками или наркотой, набросившей на мои плечи чёрно-жёлтый жилет?

Попав в зал, глабер меня заметил, почти наверняка. А если нет — так учуял, всё ж таки не один день вместе провели. Однако подходить не спешил, совсем ничего не жрал (хотя было что, причём немало), всё кривил морду на настройки местных операторов, и даже не поприветствовал знакомца-терю (хотя разок прошлёпал совсем неподалёку).

Вероятно, в Пузырях «Диктата» Зикро всё же оказался отнюдь не после вежливого согласия на официальное письменное приглашение, что вряд ли добавило ему радости и настроения… однако винить вычисливших и схвативших его криитов за спешку я никак не мог.

Можно было спорить, что таким же образом — натурально похищенные из личных убежищ, которые полагали неприступными, — здесь оказалось больше половины глаберов. Однако искренние заверения дипломатичного Шау, вмиг потяжелевшие банковские счета и личный пригляд самого Диктатиона заставляли мицели-йодда угрюмо молчать и послушно делать знакомое дело…

Когда Зикро в очередной раз просеменил мимо со связкой кабеля под мышкой, я помахал приятелю скрещёнными пальцами.

— Куо-куо, пунчи. Чего такой смурной?

Теперь он всё же остановился. Всучил (излишне резко) моток пробегавшей мимо самке, и, наконец, подступил. Усы встопорщились, ухо дёргалось в нервном тике.

Ох, пунчи, знал бы ты, что был абсолютно прав — никто из нас не свободен, все под постоянным прицелом, хоть в тёплых кроватках, хоть на окраине гнезда в вонючем логове арканщиков…

— Терюнаши, — глухо произнёс Кирчик, даже не кивнув. Зыркнул на мою спутницу, повёл носом, но комментировать не стал. — Какого *уя⁈ Я же сказал, что соскакиваю… Зачем и как ты заставил своих новых друзей меня найти?

Я постарался говорить мягко, но непреклонно.

— Так было нужно. Ведь мы оба знаем твой уровень, сисадда?

— Мог бы догадаться, что весь этот нелепый план принадлежит тебе. Почему я не удивлён?

С дружелюбной улыбкой на лице я развёл руки, словно призывал оценить грандиозные масштабы приготовления:

— Согласись, пунчи, он не такой уж и нелепый. Просто… неожиданный. Тебя уже посвятили в детали?

Чу-ха прищурился и фыркнул. Ещё раз. Открыл пасть, будто готовый разродиться бранной тирадой, но тут же захлопнул и только пригладил выбритый пятак на затылке.

Неожиданный план, так я обозвал своё гениальное озарение? Что ж, Зикро определённо полагал, что это мягко сказано. Потому что знал, куда я — жалкий чужеродный мутант со сбившейся системой ценностей, — нацелился на этот раз…

Столетиями «мицуха» крупных гнёзд Тиама существовала, как взаимосвязанный многоглавый организм. Абстрактная, но вполне реальная сущность, клеем, укрепляющим раствором и спинномозговой жидкостью которой являлись сами чу-ха, её активные пользователи и праздные посетители.

Пожалуй, в наши дни система почти достигла идеала — абсолютно лишённая внешних угроз, добровольно избегающая внутреннего напряжения… за исключением неотъемлемых мошенничеств, конечно, но к ним в любых проявлениях хвостатые относились, как к видам искусства.

Но это значило, что если нет внешних угроз, то нет и иммунитета…

Почти минуту Зикро молча пожирал меня необычными глазами — густо-фиолетовыми, в сетке оранжевых молний. Со всей очевидностью «голый землекоп» взвешивал, насколько предложенная оплата стоит драки с подло подставившим его Бледношкурым. Сопел он при этом смешно и совсем не грозно, но я не хотел накалять обстановку, а потому хранил беспечно-дружелюбное выражение лица.

Что ж, если совсем уж откровенно, то частично автором плана являлся именно Кирчик.

Ведь именно за время общения с ним Бледношкурому стало известно, что все локальные атаки глаберов друг на друга или ячейки избранных жертв (с глобальной, разумеется, точки зрения) весьма миролюбивы и не имеют даже намёка на попытку нанести вред самой среде коллективного обитания.

Двадцать семь глаберов и ещё тысячи подобных им снаружи стали равновесомым инструментом саморегуляции Мицелиума, таким же обыденным, как поиск технических ошибок или пиковое тестирование на прочность. Эта саморегуляция в итоге приводила к балансу, завещанному ещё в канонах кизо-даридрата.

К балансу, который я задумал нарушить.

Мицели-йодда и мицели-слибу, излишне любопытные и пронырливые прокламаторы, соглядатаи Двоепервой Стаи и Смиренных Прислужников да и просто хитрожопые пользователи «миц-блица» — до сегодняшнего дня все они были просто паразитами. Разумными с точки зрения общего сохранения системы, но действовавшими без малейшего риска убить носителя.

Я же предлагал нечто иное.

Я собирался приказать им стать гигантским многохвостым метастазом. Возможно, очень опасным в перспективе. И многих в этом зале такой план приводил в откровенный (хоть и тщательно скрываемый) ужас.

Десять тысяч рупий на кон, что Зикро много чего хотел бы сказать мне по этому поводу. Причём наплевав на поджимающее время, присутствие Ч’айи или Когтя Шау, торчавшего поблизости, и даже на возможных свидетелей из числа коллег. И, наверное, даже собрался. Но тут вспыхнуло огромное свето-струнное панно на одной из стен купола, глабер машинально среагировал, а затем у него отвисла челюсть.

Крупное изображение Хадекина фер вис Кри парило, позволяя в мельчайших деталях рассмотреть старческие пятна на шкуре Диктатиона.

— Мицели-йодда! — проскрипел тот, а я вдруг осознал, что мы с Хади совсем не успели обсудить вступительную речь… — Пусть мирным будет небо над вашими норами. Вот что я вам скажу: добро пожаловать в дом сильнейшей казоку Юдайна-Сити!

Я с интересом наблюдал, как глаберы оставляют настройку оборудования и медленно перебираются на пустой пятак перед слепком. Ещё минуту назад суетливые и шумные, сейчас они притихали и выстраивались, почти как ракшак на плацу перед офицером.

Поводя носами, собранная шайка жадно впитывала слова казоку-хетто, которого и не помышляла увидеть лично. Ну, почти лично, конечно, но эффекта это не снижало.

— Доблестные воины! — проскрипела марионетка вис Кри, едва открывая слабую пасть. — Идите в бой с улыбкой. Вам уготована слава ваших предков, защищавших Древний Мицелиум от демонов Бансури. Отныне вы — защитники «Диктата», плоть от плоти его, и вот что я вам скажу: эта великая честь сделает вас многократно сильнее!

Глаберы молчали, перестав даже переглядываться.

Если и без применения силы, все они попали сюда едва ли по собственной воле, но понимание накрывало общей волной только сейчас — с этого момента их жизни могли поменяться, и только им было суждено решать, в какую сторону.

— Сражайтесь так, словно от этого зависит судьба Юдайна-Сити! — Голос фер вис Кри стал чуть твёрже, громче и торжественней. — Сражайтесь так, словно от этого зависит судьба Тиама. Не бойтесь преград и не бойтесь просить поддержки.

Двадцать семь мицели-йодда — разных мастей, статусов, достатков и даже предпочтений в одежде, — охнули, пискнули, склонили головы в поклоне и покорно прижали уши. Задачи, сродни поставленной Диктатионом, их братия получала раз в десятилетие…

— Вы — крепкая стая, — отрывисто пролаял Кри. — И я хочу, чтобы вы бились. Хвостом к хвосту. Докажите мне свои умения. И преданность. И уже завтра проснётесь богачами. Теперь все вы — боевые глаберы «Диктата»!

Ч’айя зачарованно наблюдала за накачкой выстроившихся перед слепком чу-ха. Шау стоял поодаль, сцепив лапы на бочкообразной груди и внимая казоку-хетто с подобающим смирением. А я улыбнулся. Не смог сдержаться, не смог. Вскинул руку, якобы почесать щетину, и запоздало скрыл довольный оскал.

О, Диктатион определённо знал, на какие педали давить. Глаза почти трёх десятков глаберов влажно блестели, из приоткрытых пастей вырывалось тяжёлое дыхание. Едва Кри умолк, ряды бритоголовых самцов и самок повалились на колени, упираясь кулаками в чуть пружинистый пол Пузыря, а под куполом грянул многоголосый клич:

— Ха-а-ай, казоку-хетто! Мы не подведём!

Моё ликование отнюдь не было злорадным, скорее — восхищённым.

Всего за несколько минут фер вис Кри удалось придать происходящему мощнейший ареол религиозного ритуала, и это завело собранных глаберов едва ли не сильнее обещаний щедрой награды. Это вызывало уважение перед мыслительными способностями джинкина-там. Это пугало…

Свето-струнный слепок вожака за бронированным стеклом саркофага погас; перед сборищем мицели-йодда тут же возник — проскользнув вперёд и снова удивив неожиданной грацией, — Винияби Шау.

— Представлюсь ещё раз! — несмотря на тонкий голос, Восемь-Складок-На-Шее говорил громко и весьма весомо. — Обращаться ко мне можно — господин Шау. С этого момента руководить операцией «Вторая дверь открывается дуновением» стану я…

Он едва ощутимо замешкался и бросил на меня короткой взгляд. Гадко оттянул левое веко, протёр пальцем, и тут же добавил:

— И господин фер Скичира, которого многие из вас знают, как Дитя Бонжура, терюнаши из «Детей заполночи».

Часть глаберов обернулась к нам с Ч’айей, будто только сейчас заметив в зале присутствие странных чужаков, и я добродушно помахал им. Винияби звонко щёлкнул языком, возвращая себе внимание собравшихся:

— Мне известно, что глаберы живут нематериалистичными колониями — таковые принципы братство сохраняет на уровне древних верований, — а в случае победы над вожаком одна стая поглощает другую. Так вот знайте, я вас поглотил. На эти несколько часов вы мои, — уважительно продолжал он, но я расслышал угрожающие нотки, способные взойти полноценными угрозами. — Подчиняйтесь стайному инстинкту, глаберы, сплетайте хвосты и работайте!

Они ёрзали на местах. Воодушевление, подаренное хетто, медленно уступало место страху перед огромной ответственностью. Кто-то непроизвольно шипел, выражая обеспокоенность; кто-то собрался пригладить чёлку, да так и застыл в недоумении и растерянности; парочка самцов даже непроизвольно приподнялась в бойцовских стойках, но почти сразу поникла.

— Альфа-глабером новособранной стаи станет ваш собрат Зикро, — произнёс Шау, важно покачивая лапой, а у Кирчика поникли плечи. — Вся координация будет осуществляться через его ячейку, отныне превалирующую во всех прочих протоколах. Простейшую поддержку технического уровня стая дистанционно получит от штатных глаберов казоку, сейчас подключающихся к операции из соседнего Пузыря. Инструкции первого порядка пересыпаны на ваши гаппи, дальнейшие будут ссыпаться в оперативном режиме. Также я уведомлен, что группировки «землекопов» используют в работе различающиеся диалекты, поэтому у вас будет десять минут для сопоставления терминов.

Теперь Когтю внимали молча и настороженно, но с растущим уважением во взглядах.

— Когда мы начнём, — голос Шау кружил по залу, отражаясь от покатых стен и новенькой, едва настроенной техники, — вас могут начать запугивать. Лично, в обход защитных рубежей. Запугивать образами, видениями и щекотливой информацией. Кому-то может даже показаться, что наш противник знает о вас всё, и способен причинить вред. Помните: это ложь и дешёвая уловка. Помните: вы под защитой «Диктата Колберга». А значит, ни одна сила в Юдайна-Сити отныне не способна сколь-нибудь навредить вам или вашим близким!

В глазах глаберов заплескалась заинтересованность.

Безусловно, далеко не все поверили сказанному (а ведь жирдяй определённо повторял заученную речь Диктатиона), но собирались учесть. И как бы мне ни хотелось подчеркнуть серьёзность «всезнающей силы», способной встать у них на пути, было нужно помолчать…

— Сколько будет длиться «Вторая дверь», мы не знаем, — громко подытожил Винияби, — но к вашим услугам сейчас предоставлены все ресурсы казоку-шин «Диктата Колберга». Перерывы на еду, сон и походы в туалет координируются через Зикро. Если посчитаете, что нуждаетесь в дополнительных удобствах или уникальном оборудовании — сообщите мне или господину Скичире. И ещё…

Коготь вдруг замолчал, внимательно вглядываясь в стоящих перед ним чу-ха, и те в едином порыве подались назад.

— …на входе в Пузыри у вас не были отобраны «болтушки», вы наверняка это заметили. Но если кто-то решит воспользоваться ими не по назначению, не для связи с присутствующей здесь стаей, или попробует зафиксировать происходящее… — Толстяк медленно запрокинул голову и обнажил огромные резцы. — Сисадда?

— Да-а! — не совсем дружно, но честно выдохнула стая.

— В таком случае, — довольно улыбнулся Шау, и любовно погладил многочисленные подбородки, — завершайте наладку консолей. Начало операции через пятнадцать минут!