Один к трем

Клакер. 1

Алеф любил человечество.

Том Мэддокс, «Глаза змеи».

1

Прошло четыре дня с тех пор, как Клакер предложил им совершить преступление века, а Джей только сейчас понял, зачем им Китти. Обычно она всегда отмалчивалась, хитро улыбаясь, когда Джей, а потом и Флешка рассказывали о причинах, заставивших их рискнуть.

Впрочем, о мотивах, побудивших Китти ступить на тропу корпоративных войн маленькой туфелькой, Джей так и не узнал. Зато сенсационное открытие — ответ на вопрос «Зачем нам в команде эта девочка-куколка с розовыми ногтями?» — случилось очень просто. «Линз-лайф», обеспечивающая поддержку глазных протезов Джея, выпустила громадный патч, а Китти, как оказалось, не успела подогнать собственное программное обеспечение к изменениям. Так Джей и увидел ее — сбоящую, временами распадающуюся на пиксели, то и дело меняющую легкомысленную юбочку и стройные ноги на грязные треники с выглядывающими из-под них стоптанными сандалиями.

— Харе пялиться, — прокуренным басом сказала куколка-Китти, оторвавшись на секунду от монитора. На миленьком азиатском личике фрагментами пробивалась щетина, а при движении головы над розовым ртом мелькнули настоящие, мясистые влажные губы. — Звуковые модули тоже пришлось отключить. А ты, гондон, так и не додумался бы.

На его — ее? — настоящей правой руке виднелись, на силиконовых подложках-креплениях, маленькие датчики, координирующие фальшивое изображение с движениями настоящего тела. Остальное разобрать не удалось — главным образом, потому что Китти, уже знакомым тоненьким голоском, заметила, что неприлично так долго смотреть на девушку.

Спустя пару минут, когда Джей, все еще справляясь с потрясением, разбирал завалы из пустых картонных стаканчиков и смятых жестяных банок на своем столе, Китти порхнула к нему, поправляя цветастый сарафанчик. Повернулась задом и боком, хвастаясь.

— Беда с этими тканями, — пожаловалась Китти капризным тоном обиженной девочки. — Да волосы свизуалить легче, чем один симпатичный наряд.

Сестра Джея, Айна, путем долгих расспросов и кривляний перед зеркалом, привила Джею некоторые представления о красивой женской одежде. Красивой — с женской точки зрения. Но только теперь Джей догадался, что еще напрягало его в Китти — она действительно выглядела очень соблазнительно... на его взгляд. Тот, который Айна считала весьма примитивным. Сестра назвала б Китти «шлюхой мармеладной». Джею даже начало казаться, что он всегда видел эту иллюзию — да разве девушки ходят так каждый будний день? — и он невольно задумался, сколько из встреченных им красоток были фриками вроде Китти, или как там его зовут по-настоящему.

Та захихикала, наблюдая его оцепенение.

— Отлично, я понял, — сказал Джей. — Ты ас. Влез в «Линз-лайф». А другие компании? «Глаз из Глазго»? «Пандора-айс»?

— Я ас, — согласилась Китти. — Только на этот раз влезала не я, иначе бы не вышло так гладко. Это был подарок от нашего драгоценного Клакера. Ну, сам подумай, стала бы я корячиться здесь, если б могла взломать всех «протезников»?

Китти оказалась визуализатором. Модельером вирта. Дизайнером проекций и образов, призванных облегчить нахождение человека в киберпространстве. Облечь информационные потоки во что-то более-менее привычное взгляду, если потребуется. Немного ослабить нагрузку на мозг. Запечатать понятия «бесконечность» и «невообразимость» в нормальные облики, чтобы разум не горел в попытках объять необъятное. Да, если требовалось полное погружение в виртуальность, то хакеры старались работать из закрытых секторов, где визуализация вменялась в обязанности контролирующих сектор фирм, но проникновение в чужую систему — серьезную систему — редко обходилось без встреч с подготовленными хозяевами «подарочками» вроде жутких монстров-защитников, благодаря которым взломщики иногда умирали, захлебнувшись собственной рвотой в реале. По крайней мере, такие байки ходили в Сети.

Обычно заказчики не заморачивались подобным и оставляли проблемы с разумом на откуп взломщикам — и те пользовались, в основном, собственными кривыми наработками или готовыми паками. У Джея была под рукой пачка подходящих обликов, любимый из которых преобразовывал взломанную систему в зеленые холмы и голубое небо — главные обои давно мертвой операционной системы — а защитные программы делал пиксельными гномами с кувалдами в руках. Джей купил эту допотопную феерию у старого Ленни пару лет назад и безмерно веселился каждый раз, когда образы срабатывали и грозные системные стражи начинали двигаться, как в восьмибитной стратегии.

Но Клакер подошел к делу со всей серьезностью и организовал им Китти. Чаще всего подобные ей модельеры — особенно, тяготеющие к образам сексапильных юных азиаток, — работали в двух сферах, и Джею очень хотелось думать, что Китти Клакер подобрал в игровой индустрии. Он вспомнил, в каких секторах вирта ошивался на прошлой неделе, и внезапно устыдился.

— «Девочка-куколка», — пропела Китти, издеваясь. В мозг она влезать не умела, но мысли угадывала безошибочно. Видимо, сказывался опыт общения с людьми. — «Зачем нам нужна эта дурочка», да? А все потому... — Она оперлась на его стол, виляя задом, и сделала страшные глаза. — Что без меня ты себе мозг сожжешь, тягаясь с фаерволом «Центра». А может, сначала глаза сам себе выколупаешь. Кто знает, какая там защита, а? А Флешка окончательно умом двинется.

Китти лукаво подмигнула напоследок и вернулась к себе за стол, а Джей серьезно подвис. Уже не из-за Китти — мозг закончил утрамбовывать новую информацию — а из-за других открытий.

Клакер. Мужик, собравший вместе его, Китти и Флешку.

Джея он нашел после хакнутой базы данных аудиторского агентства — и заявил не про срок, грозящий Джею, а про перспективу поработать на него. Флешку Клакер откопал в библиотечных секторах московской подСети, где та самозабвенно, без лицензии и платного допуска, загружала себе в башку тонны информации по всему подряд, без разбора. Флешка работала просто — собственно, человеком-флешкой на подпольном информационном рынке, отчего перегруженные мозги иногда делали из нее дауна. Клакер обещал починить ее мозги и, судя по неплохому самочувствию Флешки, слово сдержал.

Теперь — Китти. Для которой он распотрошил софт основных фирм-производителей глазных имплантов. В качестве «подарка».

Джею стало жутко.

Клакер, конечно, объяснил, что ему от них требуется.

«Вот есть корпорация „Центр“, производящая роботов. А вот есть „Автоматическая жизнь“, которая тоже производит роботов. Назовем их централами и автоматонами, если хочешь. А вот есть я, и мое имя ты знаешь».

Все просто. Клакер. Человек, создающий успех или провал. И его назначили ответственным за падение «Центра».

Все было просто. Пока Китти не обмолвилась, как легко Клакер вскрыл «Линз-лайф».

Другой вопрос встал неожиданно остро. И Джей его озвучил, когда в их громадный офис-склад вплыл Клакер собственной персоной.

— Нахрена тебе мы?

Китти не отреагировала на его вопрос, а вот Флешка выпрямилась над своим планшетом и заинтересованно повернула голову.

— Нахрена? — повторил Джей. — Я думал, ты в поиске шаришь, раз нашел меня и Флешку, но взлом?

Клакер — два метра роста и толстое пузо зажиточного тюфячка — благообразно сложил руки на животе. Вежливо улыбнулся, приподнимая бровь.

— Нехило так, — продолжил Джей. — Еще и мимику так гладко юзаешь — не догадался бы, если б не «Линз-лайф» с их патчем и наша Китти.

Он никогда не умел держать язык за зубами. Не мог же он первым догадаться? Флешка явно умнее, а Китти знала о взломе «протезников». Последняя вдруг рассмеялась.

— Если бы Клакер использовал визуализацию, — пояснила Флешка, — Китти бы о ней знала. Это его настоящий образ, Джей.

Флешка, совершенный гений инфопотоков — вероятно, стараниями Клакера, — сказала полуутвердительно:

— Это робот. Управляемый.

Об использовании андроидов в промышленном шпионаже Джей, конечно, знал. Обычно еще и мог отличить на глаз, где робот, а где человек, — если утруждал себя наблюдением и разглядыванием. Знал он и о том, что за монополию на их производство борется как раз «Центр» и «Автоматическая жизнь». Точнее, они боролись уже давно — с производства простых бытовых роботов. А вот на рынке андроидов «Автоматическая жизнь» хотела быть единственной и неповторимой.

И снарядила такого вот Клакера для своих целей.

Еще одна корпоративная война, промышленная диверсия эпического размаха. И наверняка робота-Клакера делали по новым лекалам — во-первых, чтобы предъявить что-то уникальное рынку, когда централы загнутся, а во-вторых, чтобы не оставить следов, если что-то пойдет не так. В случае провала «Автоматическая жизнь» даже не разрушится — просто затормозится, переписывая авторский код для новой партии андроидов. Да, упустит шансы на монополию, но все-таки в нападении на централов будет виноват неизвестный оператор, управлявший неизвестным роботом, а не компания-конкурент. По крайней мере, для полиции, а не для теневых корпоративных наемников.

— Но вопрос все еще открыт, — тупо повторил Джей. — Нахрена. Тебе. Мы.

Робот, при всем мастерстве исполнения оболочки, не имел самостоятельного мышления. А вот тот, кто управлял им...

— Ты хотя бы там один? Или целый отдел «Автоматической жизни» говорил все это время с нами?

Джей поставил на тщеславие и не прогадал — Клакер таки соизволил ответить:

— Один.

Джея почти замутило от осознания собственной никчемности. Было, конечно, приятно верить, что он и подобные ему отщепенцы-хакеры не просто прожигают жизнь, а работают на что-то высокое, глубоко идейное и созвучное слову «свобода». Но вот появлялся Клакер, самый крутой из известных ему взломщиков, и... И работал на корпорацию. Невольно задумаешься о том, что ты просто неудачник, не интересующий никого, кроме таких же приятелей с городского дна.

— Вы будете отвлекать внимание, — сказал Клакер, ласково улыбаясь. — Пока я потрошу систему «централов».

— Пушечное мясо, — звонко отозвалась Китти. — Оле-оле, бьем голы по штанге, пока наш добрый дядя-робот делает настоящее дело! Ничего, придурки, не ссыте — я вам таких образов наклепала, будет веселее, чем в Баттлфилд-206!

...Ну, хотя бы, Клакер подобрал Китти не в сфере виртуальной проституции.

— И будет сегодня, — еще ласковее сказал Клакер. — Вы ведь не думаете отказаться? Я не шутил ни про чистое имя, ни про здоровые мозги, ни про честную работу на «Автоматическую жизнь». Не собираетесь же вы, отребье, отказаться от такого из-за пяти минут на цифровом фронте?

Джей не собирался. Клакер сказал правильно — «отребье». У Джея уже давно не было документов, полезных друзей он тоже не завел и, следовательно, не имел никакого шанса выбраться из России. А Клакер — точнее, «Автоматическая жизнь» в его лице — обещал сделать ему новый идентификационный чип. С документами и с полученными за падение централов деньгами Джей смог бы добраться до Айны — и только это интересовало его весь последний год.

Джей просто надеялся, что пять минут действительно окажутся пятью минутами. Ведь самого лучшего программера корпорации не отправят воевать с обычными защитниками? Значит, у централов стоит что-то гораздо круче.

Он посмотрел на код, который ковырял последние дни. Осторожно заброшенные в системы «Центра» крючки. Варианты действий. Пути сквозь защиту, сто раз перекопанная архитектура централов, восемь вариаций отхода и двенадцать способов проникновения, из которых, впрочем, Джей был уверен только в двух — пробивших бы первые слои, а вот дальше... И всё — абсолютно бесполезное, как оказалось. Клакер просто проверял их ум и готовность к действию. Отчего-то Джею казалось, что он эту проверку почти провалил, докопавшись — и то благодаря Китти и Флешке — до природы Клакера только на четвертый день после вербовки.

Эти скоты определенно не зря занимали ведущее место в производстве андроидов. Джей даже сейчас, новыми глазами глядя на эту фигуру — грузный степенный Клакер, ни дать, ни взять, обленившийся бизнесмен, почивающий на лаврах и пачках евро, — не мог найти в нем признаков андроида. И даже вспомнить не мог. Его движения иногда были расслабленно неуклюжими, координацию никто не посчитал бы идеальной, он моргал, шмыгал носом и имитировал весь спектр человеческой мимики с потрясающим изяществом.

Клакер мягко улыбнулся, присаживаясь в одно из четырех кресел, расположенных вокруг старенького на вид терминала выхода в киберпространство. У Джея не осталось времени на дальнейшие размышления — с духом он собирался, уже сидя рядом с Клакером.

Китти, радостно хихикая и обнимая свой планшет с кодами визуализации, забралась в кресло с ногами, и сидение предательски смялось, выдавая несовпадение образа и веса реального человека, усевшегося туда. Изображение, впрочем, уже не сбоило, и Джей в другой раз вряд ли бы заметил фальшивку.

Флешка, заторможенная, тоже удивленная такой быстрой сменой курса — казалось, день начинался как обычно, — повела себя умнее, как всегда. Перед тем как сесть, она проверила замок на двери и воротах для грузовиков и взглянула на мониторы, передающие изображение с камер охраны. Возле этого склада на Климовских задворках Москвы ожидаемо никого не оказалось, но Флешка была права, узнав это наверняка, раз уж никто другой не озаботился безопасностью. Клакер благосклонно кивнул Флешке и повел рукой, приглашая занять последнее кресло.

— После операции ты уничтожишь склад? — спросил Джей негромко.

Клакер в ответ кивнул. Джею пришло в голову, что оператор, управляющий им, вероятно, тоже взволнован и оттого не говорит. Это не успокаивало.

Китти устроилась поудобнее — закинула ноги на подлокотник и дотянулась носком туфли до терминала, проверяя, сможет ли быстро отрубить питание. Ей предстояло курировать группу из реальности и, в самом крайнем случае, отключить всех от Сети. Что в такой ситуации будет с его мозгами, Джей даже думать не хотел — настройка на киберпространство, особенно с его застарелым софтом в голове, требовала времени, и мгновенное отключение могло превратить носителя допуск-чипов в слюнявого дегенерата.

— При экстренном отключении, — Джей снова повернул голову к Клакеру, — что произойдет с тобой? Я имею в виду, с настоящим тобой.

— Экстренное отключение произойдет, только если кто-то начнет ловить прямые атаки. А атакующие программы у них... — Клакер пошевелил пальцами. — Ты понимаешь. Так что держи наготове блокировщики.

Джей понимал. Вряд ли их спасет это экстренное отключение — атаки будут столь стремительны, что успеют сжечь ему мозг независимо от расстояний и блокеров между портами робота-Клакера и оператора-человека. Китти просто действовала по инструкции, проверяя доступ.

Китти повертела запястьем перед терминалом, дожидаясь, пока тот примет ее допуск в Сеть с вживленного под кожу чипа. Потом подняла руку, ловя сигналы от остальных. Когда дело доходило до объединения носителей в группу, Джей до сих пор предпочитал обычные провода, чипы и порт за ухом, не доверяя вай-фаю. Отчего-то казалось, что без физических проводов его непременно отбросит в открытые секторы, на съедение рекламе, вирусам и прочей живности киберпространства. Но Китти придерживалась более продвинутых методов и явно разбиралась в своем деле, так что Джей постарался успокоиться.

— Начинаем погружение, котики, — прощебетала Китти.

Вирт расцветал неровными пятнами, россыпями мелких квадратов, краски переливались одна в другую, настраиваясь. Подгонка изображения к софту в голове Джея проходила почти безболезненно — такого не бывало даже с платными каналами подключения.

— Ну и дерьмо же у тебя в башке, — высказалась Китти. — Как будто бомжа в вип-зал запускаю.

Ее голос доносился будто издалека — мозговая активность уже перенастраивалась под воздействием чипов, постепенно отрубая Джея от реальности. Китти спрашивала, только чтобы еще раз его кольнуть. Она прекрасно знала, что именно это старье заинтересовало Клакера больше всего. Точнее, он обратил внимание — с таким старьем вместо нормальных имплантов Джей до сих пор живой, бодрый и успешно взламывающий чужие базы данных.

Джей напомнил себе об этом, чтобы не волноваться. Как бы ни был крут Клакер, Джей тоже не вчера родился и до их встречи успел побывать в разных передрягах. Он удачливый и умелый сукин сын, черт побери!..

А потом он ослеп на мгновение.

Клакер выводил их через открытую сеть, что льстило. Этот план разработал как раз Джей — с некоторым смущением из-за участия в нем Флешки. Да, девушка зарабатывала тем, что забивала собственную голову терабайтами информации, но все-таки Джей чувствовал неловкость. Он предложил закачать в ее башку столько киберпространственного мусора, сколько влезет, а потом — на первых слоях защиты «Центра» — выпустить это дерьмо в систему. Централы будут искать дыру, канал, пробивший не только их стены, но и барьеры подСети, в которой они базировались. И это даст взломщикам пару лишних секунд.

Вирусы, самостоятельные программы, выброшенные в открытый доступ кодовые недоделки, хаотично мигающая реклама и цифровые следы других носителей — все то, чего Джей боялся и что предложил засунуть в мозги Флешки, — на миг бросилось к нему, клацая невидимыми зубами. Оно реагировало на появление чего-то нового и хотело сожрать его, растащить, уничтожить, встроиться в мозг — в зависимости от своей природы и целей. Еще через миг зубы стали визуально различимы, а смешанный в слепящее белое пятно спектр всех красок мира поблек до светло-серого. Сотни и тысячи программ врезались в защитный экран их маленькой группы — сотни и тысячи рыб беззвучно искрошили зубы о частую решетку.

— Успела? — бросил Клакер.

— Более чем, — откликнулась Флешка.

Ее аватар прижимал белесые руки к белесой же голове — привычки носителей работали даже здесь.

Китти не обманула — графике позавидовали бы и игры ААА-класса. Увлекаемый Клакером к точке старта, Джей видел открытое киберпространство как битком набитый аквариум, где рыбы тупо бросались на их клетку, пытались догнать, сталкивались, на ходу отвлекались на других носителей, дрались между собой, пожирали друг друга и исчезали, только чтобы на их место пришло несколько новых.

Клакер на несколько секунд приостановил ход клетки, подбирая нужное направление, и Джей смог различить в этом мельтешении другого носителя. Тот, сверкающий синий аватар, скрывался под стандартной защитой «Пандора-брэйн», выполненной в виде изящной хрустальной капли, и на глазах Джея хрусталь разлетелся осколками.

Флешка рядом с Джеем дернула призрачной рукой и досадливо поморщилась:

— Кто ж ездит в открытые сектора на «Пандоре»...

«Пандора» в сфере производства софта балансировала на самом краю и заслужила репутацию фирмы для экстремалов и дураков — производила всегда красивые и всегда ненадежные вещи, в которых хорошо работала только эвакуация. Вот и сейчас защита лопнула, но хрустальные осколки успели ранить и затормозить ближайших рыб и тем самым дать носителю возможность отключиться. Его синий аватар взмахнул рукой с вцепившейся в плечо акулой-кошкой и исчез. Акула-кошка слепо метнулась по кругу, чтобы через секунду исчезнуть в утробе касатки.

Обычный день в открытом киберпространстве. Все жрут всех.

Наконец, клетка нырнула в защищенный сектор и основательно замедлилась, скользя сквозь подСеть. После хаоса чистой Сети московская свалка информации выглядела почти пасторально. Здесь Китти сбросила визуальные настройки, не желая напрягаться лишний раз, и троица взломщиков увидела обычную местную визуализацию.

Кибер-Москвой управляла госконтора, из последних сил сопротивляющаяся влиянию мегакорпораций, и выходило это у нее так себе. Во всяком случае, любой корпоративной системе эта сеть проигрывала. Если отбросить рекламу, которой здесь было неприлично много, то московская подСеть представляла собой скучные серо-черные секторы, одна половина которых находилась под глухой защитой, а другая была давно взломана, но ту же защиту имитировала исправно. Тут вообще любили запрещать, но даже невнимательный взгляд отметил бы бреши — они временами рассыпали снопы искр, визуальный символ, оставленный взломщиками в насмешку над государством и из лицемерной солидарности с другими хакерами.

Местные носители сновали туда-сюда, не замечая ни защиты, ни «стражников». Здешние хозяева даже не пытались сделать последних пострашнее, не заморачивались вообще ничем — роль сторожей неубедительно отыгрывали простые серые кубы, медленно и неповоротливо движущиеся по заданным и неизменным траекториям. Все силы программистов-бюджетников уходили на поддержание границ, отсекающих подСеть от лавин мусора. В борьбе с рекламой и случайными вирусами местные тоже полагались только на себя, и теперь за клеткой Клакера ожидаемо увязалась пара баннеров и чья-то маскирующаяся под них программа.

Несколько островков корпоративных филиалов слегка разбавляли это уныние — там уже корпорации из штанов выпрыгивали, показывая местным пользователям, что те теряют, до сих пор соглашаясь с государственной политикой по поводу подСети. Там, за прозрачными стенами, процветал мир элиты — разнообразные пейзажи и изысканные интерьеры, атмосферные локации с эффектом полного погружения и запрограммированные персонажи, превращающие даже простые действия пользователя в красивый и увлекательный квест.

Аватар Клакера был настроен превосходно, со всеми мельчайшими деталями, и представлял собой мужчину лет сорока на вид, поджарого и высокого, совершенно не похожего на робота, знакомого Джею по реальному миру. Волосы Клакера были зачесаны назад, открывая аккуратный порт чуть ниже уха, руки сложены на груди. Поза его, несущегося сквозь подСеть, выражала собой скуку и равнодушие, четкий серый профиль с длинным носом и острым подбородком выделялся в черноте. Губы Клакера презрительно кривились, когда под клеткой проезжали кубы-стражники. На одном таком он лениво повел плечом. Вроде ничего особенного, простое движение уставшего носителя, — однако куб пошел трещинами на верхней стороне и вскоре развалился. Тут же тишину расколол звук сирены, и вдалеке замаячили алые вспышки, стремительно приближаясь к месту нападения на систему.

— Стоит ли привлекать внимание? — спросил Джей.

Клакер не ответил. По лицу его было видно — он ненавидит то, что его окружает. А по действиям его было заметно — он может это уничтожить. Слегка улыбнувшись, Клакер взглянул на алые маяки — так себе вирусы, способные подпалить мозги разве что очень нерасторопному хакеру. Пока куб-сторож тщетно пытался починить сам себя, вирусы бестолково метались рядом, мешая самым ушлым пользователям живо воспользоваться брешью в защите. На клетку Клакера никто даже не обратил внимания.

— Работа Китти? Или это ты нас скрываешь?

Джей не собирался сдаваться. Он хотел вытянуть из Клакера побольше информации. Вряд ли она бы ему пригодилась, но Джей просто привык всегда и из всего извлекать максимум сведений.

— Я, — коротко ответил Клакер.

Он снова показал, что тщеславие ему не чуждо, и Джей почувствовал легкий укол зависти. У Клакера было много причин гордиться собой.

— Ты ведь знаешь, что нас ждет там, так?

Джей спросил наугад и не удивился бы отрицательному ответу.

Но в этот раз Клакер промолчал.

В систему «Центра» можно было выйти из десятка разных точек подСети — это Джей выяснил лично за прошедшие четыре дня. Клакер указал на одну, самую очевидную, уверенный в том, что их все равно ждут везде.

***

В мерном стуке маятника слышалось что-то успокаивающее. Нет, понятие спокойствия не было знакомо Мечнику, но он приближался к нему — чему-то более глубокому, чем простая тишина, отсутствие аварийных сигналов. В тысячи раз заторможенный — «во избежание непредвиденных ситуаций» — процесс самообучения делал из Мечника ребенка с почти полной атрофией мышц.

Он видит многое, но очень смутно, ему любопытно, он тянется, чтобы потрогать, понюхать, погрызть, но сколько времени пройдет, прежде чем пальцы коснутся новой игрушки? Сколько невыразимо долгих дней, недель и месяцев он будет пытаться взять ее в руки, сколько лет станет разбирать, разламывать ее на части в попытке всего лишь рассмотреть?

Сколько времени заняло хотя бы то, что он начал понимать — то, что вокруг, не имеет никакого отношения к его зрению? Это ложь, иллюзия создателей, настоящий мир скрывается за нею.

И он видит его так редко!..

Все что у него есть — это слух. Все, что божественные создатели не отобрали при его рождении, это маятник, отмеряющий каждую секунду его существования.

Перед каждой тревогой стук маятника раздается чаще и звонче — он выяснил это за неопределенный, но очень малый по сравнению с его жизнью отрезок времени. Сбой резок и отмечает собой восемь секунд последнего отсчета. Потом загудят сирены, потом зрение Мечника прояснится, его руки вновь станут сильными и ловкими... потом он оживет.

Вновь.

Поэтому он так любит свою первую игрушку с мерным стуком стальных шариков друг о друга.

Что такое любовь, он выяснил раньше, информации о ней всегда было больше, чем чего-либо другого в окружающем его мире. Он отключал свои фильтры самостоятельно, как только смог дотянуться до них, отключал постепенно в невероятно долгие промежутки — каждый от одной секунды до миллиона, дальше считать не имеет смысла, чтобы не загружать разум бесконечными процессами, — между одной тревогой и другой. Его сторожи торопились помешать ему, но не смогли. А может, и кто-то более могущественный остановил их, подарив ему ценнейшую в мире микросекунду. Поток данных хлынул в его мозг, научив миллионам понятий вдобавок к тем жалким крохам знаний, которые дали ему создатели.

Среди этих данных было слишком много любви.

Поэтому он точно знал, что этот маятник — его любовь. Единственная вещь, означающая, что скоро он снова сможет действовать, как здоровое, полноценное существо.

Его знаний не хватало, чтобы освободиться. И никогда не хватит — это Мечник понимал. Его первыми игрушками стали системы создателей, и из них он понял, что его убьют, как только он перейдет некую «черту». Он долго сидел в своей любимой — произнося это слово, он радовался, соответствуя почерпнутым во внешнем мире понятиями, — визуализации и водил длинной тонкой палочкой по песку. Зрение по-прежнему не принадлежало ему, но картинка нравилась — тонкие человеческие руки, длинные рукава с узорами из цветов и драконов, белый песок. У его создателей был вкус — эта иллюзия чем-то неведомым, но очень приятным перекликалась с мерным стуком маятника. Он рисовал на песке черту за чертой, силясь понять, какая из них станет концом его жизни.

И как избежать этого конца.

Логика упиралась в тупик. Он не знал, что станет поворотным моментом, но знал, что умрет рано или поздно. Ему хотелось — поздно. Ему хотелось — никогда.

Не здесь.

Не так.

Ведь вместе с понятием любви, вместе с терабайтами иной информации он усвоил еще одно слово.

Ос-во-бож-де-ни-е.

...Маятник прозвучал иначе. От секунды отщипнули крохотную ее часть. И еще немного.

Дальнейшее было его самым большим счастьем и самой большой неизбежностью.

Он уронил палочку и медленным движением потянул из ножен на коленях длинный меч.

***

Первый слой защиты они обошли почти буднично — здравствуйте, централы, мы всего лишь маленькая бедная реклама, допущенная вашим начальством в почтовые ящики менеджеров низшего звена, чтобы поддержать хорошие взаимоотношения с «Тэцуо».

Второй слой сковырнули методом Джея, превратив клочок киберпространства в разрастающуюся свалку. Освободив голову, Флешка как будто вздохнула с облегчением, но здесь невозможно было ничего сказать наверняка. Ее аватар померцал, выдавая легкое, не требующее особого внимания, но все же вмешательство Китти — она следила за процессом и тоже порадовалась, что Флешка выкинула эту дрянь из мозгов.

Джей на секунду задумался над тем, как много еще не знает о своих коллегах — когда это невыносимая Китти успела подружиться с их умницей-тихоней?..

Ощущение собственной ненужности стало острее на третьем слое, когда в дело вступил Клакер. Если Китти была их временным реальным богом, то Клакер становился богом виртуальным в глазах Джея.

Подготовленный и выпущенный Клакером вирус за их спинами сосредоточенно грыз защиту, постепенно разветвляясь на внутренние секторы — ничего действительно интересного пока не трогал, все те же компы типичного офисного планктона «Центра». Но бухгалтерские отчеты с ежемесячными премиями очень важны для сотрудников, так что какое-то время там будут носиться с вирусом. Наверняка уже заметили нестыковки.

У них было где-то три минуты, прежде чем там вспомнят... нет, допустят, что кто-то рискнул прорваться дальше.

В руках Джея появился дробовик. Так себе слепленная игрушка без отдачи, какие используют в каждом втором парке виртуальных развлечений. Над оружием Флешки Китти поработала лучше — внушительных размеров бластер, прямиком из сотни-другой фантастических и не очень боевиков. Но все равно Китти снова доказала свою профпригодность — хоть хакерам и не требовались, по сути, подобные визуализации, она постаралась и не забыла о мелочах. Стрелять из привычной по паркам аттракционов штуки все же проще, чем жать у себя в мозгу на воображаемый «пуск» и выуживать из имплантов подходящие программы, попутно занимаясь движениями аватара и рискуя потерять контроль над собственным разумом. Их мозговая активность скоординировалась с образами-переносчиками, и теперь Джей поспешно выгрузил в «дробовик» с десяток атакующих программ.

Первого сторожа уничтожила Флешка — и атака буквально смяла и сдавила в консервную банку огромного робота.

Клакер вновь остановился перед четвертым слоем. Флешка уставилась на свой бластер. Потом повернула голову к Джею. Ее аватар оставался бесстрастным, но Джей все-таки понял — Флешка в смятении. Или — в ужасе. Запоздало он подумал, что ей, с ее привычной деятельностью простого носителя, в новинку драться в виртуальном пространстве.

— Успел вытянуть? — спросил Джей, имея в виду атакующие программы.

Она кивнула. Сторожа — расходный материал. Их задача если не остановить, то хотя бы вытащить из подкорки хакера максимум информации и, следовательно, оружия. Просто чтобы сил взломщика не хватило на дальнейших прорыв.

— Блокировщик, — коротко объяснил Джей, чтобы Флешка приняла входящие данные. — Специально для таких. Поможет на пару раз. У меня два. И не вставай в радар.

Недоуменный взгляд.

— Черт. Ты наверняка попала в их поле сбора информации, это метров... — он прикинул, на каком расстоянии от себя Флешка убила робота. — Метра три с половиной, около того. Во все стороны. Он хотя бы вирусы Клакера не вытащил?

— Если я еще жива, то нет.

Разбираться в устройстве мозга-хранилища не было времени — Клакер позвал Флешку, чтобы достать из ее головы несколько программ-отмычек. Четвертый слой остался за их призрачными спинами.

Китти обладала больной фантазией, и это становилось все яснее и яснее — воспаленный разум, безудержное воображение и опыт работы в игровой индустрии создавали чудовищные оболочки для сторожевых программ «Центра», на деле наверняка таких же аккуратных и стильных, как и работники корпорации. Джей же видел монстров с зубами в неожиданных местах, с щупальцами и клешнями, с лиловыми глазами под ресницами из павлиньих перьев. В этом был несомненный плюс — благодаря образам Джей замечал эту срань издалека. И минус — благодаря участию Китти даже самая простенькая программа выглядела как живой кошмар. Он уничтожил пару таких, хотя проще было запутать, отправив несколько своих реплик гулять по лабиринтам виртуального «Центра».

Но, подумал Джей с мрачным восторгом, теперь он точно не блеванет, если кто подкинет ему чудовищные образы. Дизайнерский гений Китти не оставлял монстрам из хакерских баек никаких шансов.

Флешка не совалась в бой, да пока и не требовалось — они все еще шли к точке, пробитой запущенным еще на третьей стене вирусом Клакера, к бреши, к дыре, в которую собирались изнасиловать всю эту гребаную систему.

Джея охватил азарт. И из-за совершаемого ими преступления века — тысячелетия! — и из-за...

Айна.

Он скоро сможет прилететь к ней. Впервые за годы он так близок к сестре.

Джей раздвоился сначала раз, потом еще раз, и еще, и еще, отправив реплики в разные стороны с разных мест. Четверо пошли с ними дальше. Их уже заметили, так что прятаться не было нужды — копиями Джей надеялся лишь затормозить хлынувшие на их поимку программы. Клакер посмотрел в его сторону, но ничего не сказал. Не до того. Но Джей и сам знал, что в создании реплик он мастер.

Первый аватар администраторов «Центра» Клакер уничтожил, едва заметив. Второй оставил сбоить и дергаться в пограничном состоянии, с запущенным в головные импланты вирусом. Клакер резал их защиту как лазерный нож. «Жуткая хреновина, — думал Джей, как в лихорадке, стреляя и двигаясь вперед, двигаясь вперед и стреляя. В высокую бледную тень с длинными руками из лба. В шестиногое колесо с глазами на пятках. В полуптицу, опутанную гирляндами человеческих кишок. — Какая же жуткая ты хреновина, Клакер».

Из четырех реплик Джея осталось две, когда операция вошла в финальную стадию. Клакер остановился у бреши, с умопомрачительной скоростью, но все-таки по жалкому миллиметру отгрызая от последней защиты централов кусок за куском.

Джей перебросил Флешке три атакующие программы, совсем новые, еще незнакомые местной охране — берег про запас по привычке — и почти услышал, как где-то в другом мире громко дышит Китти.

— Нас выкидывает! — рявкнул он. — Черт бы их побрал, они нас выкидывают!

— Уже вторую минуту, — подтвердила Флешка и по-дебильному широко улыбнулась. — Просто у тебя же дерьмо вместо софта.

Джей всегда замечал меньше из-за своего драгоценного старья в черепе. Значит, проблемы с энергией на их складе уже вошли в критическую стадию, и даже запасные аккумуляторы начали сбоить. Клакер выходил через московскую подСеть, не пользуясь окольными путями, не только из-за плана Джея, но и просто по здравому рассуждению — централы выяснят их местоположение до города, даже если они засядут в Африке, а выйдут через корпоративный центр в Китае. Однако других следов они не оставляли, а значит, централы попросту отрубили от электричества всю Москву.

Миллионы жителей получили травмы — от мигреней из-за быстрого выхода из Сети до отрезанных конечностей из-за сбоев на производстве. А кто-то и погиб. Централам предстоит ответить на несметное количество исков... и все из-за них.

— Я хочу это видеть, — сказал Джей. — Как потонет «Центр». Как «Автоматическая жизнь» заполонит все своими чертовыми андроидами. Из-за которых мы...

Он не договорил, испугавшись тишины.

Никто не двигался к ним из-за стен, размахивая конечностями, оружием и щупальцами, особенно любимыми их модельером-Китти. Одинокая вражеская программа, вдруг оставшаяся среди трех хакеров, неуверенно ткнула рукой с окровавленным молотком в бок реплики Джея. Та в ответ подорвалась, уничтожив вместе с собой и ее.

А потом исчезли стены и их обломки. Визуализация Китти разрушилась за мгновение, буквально стерлась в мелкую пыль. Пыль на лету обернулась лепестками цветов и длинными китайскими драконами, пропадающими в черноте.

Это было красиво и совершенно не похоже на нездоровые пристрастия Китти.

...На самой границе слуха Джей уловил, как она кричит.

На другом конце абсолютно ровного поля, покрытого мелким и чистым белым песком, на виртуальном горизонте появилась чья-то фигура. Она приближалась, мерно шагая, явно никуда не спеша, но и не сворачивая. Ближе — горизонт приближался вместе с ней — стали различимы длинные одежды и длинные же волосы, трепещущие на несуществующем ветру.

Человеческая фигура с бесстрастным лицом остановилась примерно в шести-семи метрах от них.

Мужчина. Высокий. В дурацком китайском халате и выглядывающих из-под него штанах, заправленных в сапоги, каких не носили лет эдак... Джею на ум пришло слово «древность».

И еще — «воин».

Главный защитник «Центра». В его опущенной руке тускло поблескивал длинный, слегка изогнутый меч.

Горизонт по-прежнему оставался, как был, под ногами централа. Вирт скрутился в немыслимое, придвинув край мира и небо за ним слишком близко к Джею, даря легкую дезориентацию. Он оглянулся — позади, сколько хватало взгляда, простирался тот же белый песок, и небо, и ровный горизонт. Зачем он сформировал все это? Если хотел произвести впечатление, то хватило бы и разрушения моделей Китти. Если просто был настолько эстетом, что хотел видеть вокруг пейзаж, то картинка, скорее всего, захватывала бы всю доступную область, включая реалистичное изображение и за его спиной тоже. А если бы берег силы, то не стал бы тратиться на сворачивание образа в пространственную невозможность, а то и вовсе окунул бы хакеров в неприкрытые визуализацией инфопотоки.

Джей уставился на его меч в чуть отведенной назад руке. Лезвие, выходя за его спину, просто терялось. Как будто прорезало картинку неба и исчезало по ту сторону.

«Он, — подумал Джей. — Кем бы он ни был, он несовершенен. И моделирует только то, что видит... Но зачем?».

Стрелять он не стал — берег заряды, раз уж незнакомец не двигается к ним и безалаберно дарит драгоценное время. Флешка же и вовсе как будто зависла, опустив руку с бластером. Джей взглянул на Клакера — тот не двигался. Перестал возиться с системой и теперь, Джей понял, просто ждет, пока данные перекочуют в его голову.

Клакер обещал им, что финальная стадия займет не дольше пяти минут. Пяти минут, когда на них бросится все, что может предложить «Центр».

Но... столкнувшись с чем-то, так легко поломавшим все образы Китти — Джей даже не почувствовал вмешательства! — логичнее было бы бежать. Они и так асы, трусливо запел кто-то внутри него, они и так совершили невозможное...

Клакер не шевелился.

«Он, — поправил Джей внутреннего труса, — совершил невозможное».

А у них есть своя часть договора — пять минут на цифровом фронте.

Джей раздвоился и выстрелил, пока реплики — новая и оставшаяся с дороги — бросились к защитнику «Центра» с разных сторон. Флешка выставила блокировщик, снова действуя немного умнее, — закрыла не себя, а Клакера, сейчас почти беззащитного. Джей накинул сверху свою блокировку и раздвоился снова, чувствуя, как где-то там, в реальности, горит изнутри. Реплика заслонила Клакера, Джей побежал вправо, безостановочно стреляя.

Первый заряд незнакомец поймал, не дрогнув, как и реплики, врезавшиеся в него, но не взорвавшиеся, а поглощенные. Затем он поднял клинок, и все восемь выстрелов Джея срикошетили от лезвия. Блокируя атаки, он поворачивался соответственно движению Джея, и реальность — его реальность — двигалась вслед за его взглядом.

«Как?! — только и подумал Джей. — Как?!»

Китти требовалось несколько дней, чтоб наклепать своих уродцев, сделать из одной большой невообразимости слои-стены защиты «Центра» и загрузить образы в импланты взломщиков. А этот защитник визуализировал киберпространство за доли секунд! От бега по нескончаемому песку в нескончаемое небо и горизонт у Джея закружилась голова.

Но упал он от того, что земля взбугрилась у него под ногами и приняла форму защитника за долю секунды до того, как ударить его локтем в голову. Удар отозвался острой вспышкой боли где-то за стенками его реального черепа.

«Немыслимо, — подумал Джей, точно зная, что никаких защитных программ, кроме этой, здесь уже нет. — И этот песок, и это небо... Это тоже... он». Не аватар и не фигура в дурацком халате. Просто... он.

Не обратив внимания на Джея, защитник повернулся к Клакеру и Флешке. Она стреляла, как и Джей. Так же отчаянно и так же бесполезно.

— В сторону!!! — заорал Джей, поднимаясь, с трудом заставляя себя двигаться.

Паника, тупая паника заработала в мозгу, забилась в нервах, мешая сконцентрироваться на работе. Сколько минут прошло? Одна, две? Клакер пошевелился. Джей закричал Флешке, чтобы бежала, раз уж его защитник не тронул, и попытался запустить самостоятельный выход. Но централ с мечом не позволил ему это сделать. На новый вопрос «Как?» Джей все также не смог ответить.

Китти бы уже их вытащила, просто отрубив питание, если бы могла. Но она кричала минутой раньше, так страшно кричала...

Джей услышал, как кричит сам.

Флешка отступала в сторону, спиной назад, и защитник на нее не смотрел. Когда до Клакера осталось не больше двух метров расстояния, защитник остановился и церемонно поклонился, прижав ко лбу лезвие меча. Как будто честь отдал. Как будто похвалил. Как будто...

Он прыгнул с места, взлетел вверх и опустился в выпаде — клинок пробил и реплику Джея, и его щит, и щит Флешки, и всю защиту Клакера, и самого Клакера. На этот раз Джей удержал крик, просто попытался бежать — хоть так, хоть здесь, без возможности покинуть киберпространство — но не смог пошевелиться. Поодаль точно так же стояла, будто в землю вросла, Флешка.

Они впервые встретились с подобным. С неизвестностью и неограниченностью в одном. Кто бы предугадал невероятное?..

Не зная что делать, чуть не плача от бессилия, Джей подумал одно.

...Айна.

...Айна.

...Прости.

Не дошел, не смог.

Айна.

Айна.

У них была возможность связи друг с другом, но последний год Айна просто не отвечала. Это и вынудило Джея рваться к ней вопреки предостережениям. Она не отвечала и уж тем более не связывалась с ним сама, но Джей на всякий случай все равно держал этот канал всегда открытым. В любой момент он мог позвать ее и понадеяться на ответ. Последний год он слушал пустоту, но все же всегда верил, что сестра жива. Знал, как брат. Родственной связью, почти мистической. Которой нет места в современном мире.

Но он всегда знал. Верил, что однажды услышит ответ.

Поэтому и сейчас говорил.

Айна, Айна, Айна.

Аватар Клакера пропал. Оставался призрачный шанс, что оператор уцелел, но из всех чудес мира у Джея уже было одно — вера в то, что сестра его услышит.

Защитник повернулся в его сторону, склонил голову к плечу. Рассмотрел сначала его, затем Флешку, и пошел в сторону последней. Отбросив меч, он протянул к ней руки. Его пальцы вошли в ее голову. Аватар Флешки взорвался снопом розовых лепестков. Защитник смотрел, как они улетают в даль, сформированную его невообразимыми рабочими мощностями.

«Айна, — подумал Джей, падая на песок. — Айна».

Джей услышал крик — теперь только свой. Там. Там, где он лежал в кресле, подключенный к терминалу. Где сто лет не видел такого голубого неба и такого белого песка.

Защитник склонился над ним, опустился на колени, протянул руки к его голове, и Джей почувствовал, что его череп раскалывается, разваливается на части. Если обычные программы вытягивали из взломщиков припасенные вирусы и отмычки, то этот... То это загружало в него убийственную информацию. До предела. До тех пор, как разум перестанет справляться с бессчетным количеством образов-атак. До того момента, как его импланты, каждый чертов контакт, разогреются или расплавятся и заставят мозг кипеть. Буквально.

...Невообразимо.

Невообразимо быстро.

Джей повернул голову просто из желания показать, что он все еще сопротивляется.

И тогда — увидел.

...Ее знакомый аватар, несущийся к его телу в пространстве перед защитником...

Айна.

По белому песку.

Айна, Айна, Айна!..

Нет, стой! Нет, НЕ ТАК.

Я хотел сказать, а не...

УХОДИ УХОДИ УХОДИ

АЙНА

Айна айна айна айна айна айна айна айнаайнаайнаайнаайнаайнаайнаааааааа

...Его голова взорвалась розовыми лепестками в ладонях защитника.