Очарованный, околдованный, или Темная Фея для дракона (СИ)

Глава 6

После танца со старейшиной рода я немного расслабилась, все самое страшное уже свершилось. Я танцевала с самым страшным драконом и осталась жива. И запрет Валентайна снялся сам собой, потому как запрещать своему деду танцевать со мной, муженек не мог. Раз снялся то и с другими я танцевала с охотой. Впервые оказавшись на таком празднике, я отдавалась ему всем сердцем, когда еще такое представится.

Ассамар знала, сразу после бала ее должны были увезти в дальний замок, и там она будет жить, пока не родит ребенка. Верить ли слову дракона, что он не заберет у меня ребенка, я не знала, сомневалась. А после слов старейшего, что феи рождают фей, вообще поняла, какой будет облом муженьку, ведь сына он не получит. Феи давно лишись возможности рожать фреев и в этом винили драконов. Это было большое бедствие в ту пору. Его назвали «Веком Плача», ведь все мужчины фей, умерли в одну секунду. Пока феи приходили в себя, пока отряхнулись от горя, драконы под суетились и прибрали бесхозные земли. Так прошло пару веков.

Я покачала головой выкидывая из нее исторические справки, которые возникали в памяти, стоило только о чем-то подумать, иногда казалось, что мне в голову закачали энциклопедию по миру. С одной стороны, удобно, с другой, зависаешь в самый неподходящий момент. Валентайна я видела урывками, каменное лицо со сверкающими глазами и напряженная фигура, от которой так и тянет недовольством.

Я танцевала со всеми, улыбалась, отвечала на вопросы и просто довольно кружилась по лакированному паркету. Никогда не думала, что мне понравится бал. В последние годы я была зажата и мало участвовала в социальной жизни. Из увлечений, которые были у меня на Земле, я любила только чтение, которому отдавалась в любую свободную минуту.

‒ Ваши глаза как звезды на небосводе, ‒заученно сказал мне Тассий, а я вежливо улыбнулась, чтобы скрыть гримасу. Ну как можно быть таким прямым, как палка, драконы, как и люди все разные, так что можно уже перестать их обожествлять. Есть откровенные дураки, я посмотрела на кузена, есть хитрецы типа этого Наулия, а есть такие принципиальные, как Валентайн. Я украдкой нашла его взглядом и хмыкнула, дракон был окружен цветником из сестер и их подружек, которые нагло строили глазки новоиспечённому мужу. Интересно он всерьёз давал мне обещание не изменять. Судя по его раздраженному лицу, он сейчас начнет кусаться. Я постаралась скрыть смех.

‒ Не хотите ли освежиться о прекраснейшая, ‒ спросил Тассий и, не дожидаясь разрешения, потащил меня к балкону, куда выходили остыть парочки. Я как-то читала, что уединяться с чужими мужчинами нельзя, особенно если ты замужняя дама, так что я уперлась и вытянула из загребущих лап дракона свою руку:

‒ Не думаю, что это хорошая идея кузен, ‒ дракон поморщился, ‒ если вы устали, отведите меня к моему супругу. Я не хочу, чтобы он волновался.

Валентайн коршуном смотрел на меня, и я видела, еще пару шагов в сторону балкона, он полетит в мою сторону, раскидывая в стороны весь цветник. Думаю, хватит уже дергать дракона за усы, и я притворно покачнулась. Да Тамара быть тебе актрисой, не замечала за собой особого таланта, всегда была прямая, как шпала, что вижу то и говорю, а тут верчусь, кручусь и даже получаю от этого скрытое удовольствие. Валентайн видел мое покачивание и уже через пару секунд был рядом. Вырвал меня из рук опять вцепившегося в меня кузена и прижал к себе.

‒ Что ты себе позволяешь фея? ‒ прошептал он мне почти в губы.

‒ А что ты себе позволяешь дракон? ‒ не осталась я в долгу.

‒ Вокруг тебя слишком много чужих мужчин, ‒ он улыбнулся, делая вид, что мы о чем-то мило беседуем.

‒ А возле тебя слишком много чужих девок, ‒ я не собиралась так просто сдаваться. По залу пронеслись первые звуки новой мелодии, от которой мое сердце почему-то сделало кульбит.

‒ Фейский танец, дорогая жена, специально для тебя.

‒ Премного благодарна, ты наконец-то вспомнил, что у тебя есть жена.

‒ Ты слишком изменилась Ассамар, ‒ Валентайн чуть отодвинулся от меня, его рука касается талии, ‒ мне говорили, что, если в твоей крови сильна фея, она появится, но не сказали, что твой характер так испортится.

‒ Не буду говорить, что сочувствую, ‒ едко ответила дракону и чуть прикрыла глаза, когда он увлек меня за собой, начиная танец.

Музыка была прекрасна, нежна, как руки матери, приятна, как теплая вода, изысканна, как самые дорогие вина. Внутри меня словно натянутая струна, трепещет сердце, по венам несется магия, будоража мою душу. Почему эта музыка мне так близка, ведь я никогда ее не слышала. Это непонятно и странно.

‒ Когда-то у первого императора драконов была возлюбленная фея, ‒ прошептал мне Валентайн на ушко, вызывая буру мурашек по всему телу, ‒ Они любили друг друга, и чтобы доказать свою любовь Прекраснейшей, император вознес богине восхваление попросив, чтобы она помогла ему создать самую прекрасную мелодию для любимой. Богиня ответила на просьбу императора, и сейчас ты слышишь ее фея.

‒ Надо же, ‒ я улыбнулась Валентайну, ‒ даже драконам свойственно любить.

Нардейл сжал зубы и крепче прижал меня к себе, унося в вихре танца. Что он хотел мне этим сказать, что драконы могут любить, или что драконы могут на многое пойти ради любимой? Так мы невлюбленная парочка. Я трофей, у которого забрали даже имя, он нелюбимый муж. Если бы тут, была настоящая Ассамар думаю драконы лицезрели бы злую и недовольную фею. Я тут же покачала головой, забываю, что Ассамар не могла пробудить фею, не тот склад характера был у девушки.

‒ Ты покажешь мне свои крылья фея? ‒ спросил меня Валентайн и посмотрел странно, фраза прозвучала ритуально и отдалась в памяти тысячами повторениями, словно эхо. Феи показывают свои крылья лишь в двух случаях, когда собираются драться или совокупляться, фу неприятные слова, но отражающие всю природу магических существ. Это и правда ритуальная фраза, мужчина просит свою женщину открыть свою душу, показать свои крылья. Только рядом со мной не любимый и душу я открывать не собираюсь. Я смотрела в его глаза, цвета летнего неба и терялась в их глубине. А напряжение внутри постепенно уходило, выпуская наружу темную фею. Что ж, врага нужно держать близко, пусть думает, что я в его власти. Я встряхнула крылья рассыпая вокруг разноцветную пыльцу и довольно оскалилась, когда все, на кого она попала стали чихать.

Утром проснулась оттого, что местное солнце норовило выжечь мне глаза, так сильно оно накаляло кожу лица, подглядывая в приоткрытое окно. Я сладко потянулась. Загляделась на потолок любуясь лепниной двухярусного потолка и нехотя повернулась на бок, встречаясь взглядом с Валентайном.

В то же мгновение все, что происходило вчера, пролетело перед глазами, выпуская наружу стыд и окрашивая щеки краской. Ну Тамара, опять?! Кто из нас кого очаровал? После нашего танца дракон без слов потащил меня в комнату под взглядами своих родственников. Многим не нравилась я, фея, многие завистливо смотрели на дракона, чувствовала я и ненавидящие взгляды, которыми осыпали меня девушки.

А потом опять ночь любви, страстной и приятной, но утром мне почему-то стыдно. Ведь собиралась быть холодной с драконом и не привязываться к нему. Что-то меня смущает его голодный взгляд, я попыталась отползти подальше, но сильная рука уже ухватила за бок и притянула ближе к твердому жаркому и так притягательно пахнущему телу. Уткнулась носом в его грудь, глубоко вдохнула. ‒ Еще рано, спи, ‒ его хриплый голос над макушкой и теплое дыхание, вызывающее бурю мурашек, которые скапливаются внизу живота и знатно щекочут. Это Ассамар маньячка или я? Встал передо мной вопрос. Почему я опять хочу этого дракона? Сначала ни в чем не повинная часовенка, теперь спальня, по которой словно ураган промчался, если все наши ночи будут такими бурными, мы переломаем все, что можно. О будущих ночах думать было приятно. Все есть в этом плюс, в мужья мне достался красивый молодой мужчина, а не дедок в тыщу лет.

Он мой муж, значит, ничего предосудительного я не делаю, успокаивала себя. Тем более, наша связь, я взглянула на руку, на которой мгновенно прорисовался золотистый узор, очень удобно, что золотая вязь не видна постоянно, наша связь не такая, как у всех, я это понимала. Думаю, Валентайн это тоже понимал и не спешил рассказывать об этом всем родственникам, тоже скрывая свою брачную метку. Я когда вчера про нее вспомнила, несколько минут игралась, то проявляя, то убирая ее с руки, и любуясь узорами. Эти узоры что-то означали, где-то на периферии памяти была отгадка, но она не приходила в голову.

Я выспалась и попыталась освободиться из лап дракона, но он прижал сильно и не выпускал. Странно, что он остался спать тут, насколько я знаю жены и мужья спят у драконов отдельно. Ассамар считала, что драконы холодны, как лед и не могут любить. Не могу с ней поспорить насчет чувств, но то, что холодны это она зря. Я все же высвободилась из хватки ящера и выскользнула из постели.

Платье было жаль. Оно лежало разорванное на полу, а рядом валялись другие атрибуты туалета. Тут же мужские вещи, располосованные неугомонной феей. Зато внутри меня сытое томление и приятная истома. Нет, так не пойдет, подхватила кусок платья и прикрылась, нельзя так отдаваться страсти, не животное я в конце концов. Искоса взглянула на хитро рассматривающего меня дракона.

‒ Я смотрю, ты вовсю стараешься, мечтаешь, чтобы я быстрей забеременела? ‒ Рука сама собой тут же потянулась к животу, я выдохнула. И чего злюсь, не будь дурой Тамара, тебе нужно родить и нормально устроится. Не будут тебя убивать, старый Файрасат открытым текстом это сказал. А жить лучше в хорошем замке, со слугами, чем в непонятной избушке с дырявым корытом.

Совесть и гордость внутри меня молчали, я не Ассамар, чтобы биться до последнего слуги, сумевшего взять в руки меч. Чего она этим добилась, все, кто верил ее отцу, погибли. Я вздохнула, нужно не забыть о ее слугах, для меня они чужие люди, а вот для Медиан, те, ради которых она пожертвует многим и мое пренебрежение к их нуждам будет подозрительным.

Не думаю, что меня сразу убьют, если узнают, что Ассамар призвала настоящую душу феи. Мне до сих пор смеяться охота, я и фея. Ведь больше в этом теле никого нет, и это моя память приносит странные образы, о которых Тамара с Земли не могла знать. Я боялась копать глубже эту память, не готова я еще, да что там говорить, я до ужаса боюсь того, что там за туманной занавесью памяти моей души.

Я даже не успела заметить, как Валентайн оказался за моей спиной и прижал мне к себе, показывая, как он возбуждён и, нагибаясь к моему уху, прошептал: ‒ Ты странно изменилась Ассамар, вроде бы та же запуганная всеми девушка, и в то же время так притягательна, упряма и храбра, что мне хочется снова любить тебя… но, ‒ дракон оттолкнул меня и в его насмешливом голосе были нотки сожаления, ‒ нам пора, дед собирается улетать и желает с нами поговорить.

Я взглянула в глаза дракона, чтобы увидеть затухающие магические огоньки, которые бывают от мыслесвязи. В голове сразу же возникает расшифровка, понимание такой связи. Только близкие родственники или истинные пары этого мира могут так связываться между собой. Что-то новенькое об истинных парах, редкая связь, которая дается не каждому. Дракон уже натянул штаны:

‒ Не задерживайся Ассамар, дед не любит ждать, а от него зависит твоя жизнь.

‒ Я думала, моя жизнь зависит от мужа, ‒ успела поддеть его язвительная фея, пока я прикусила язык. Дракон, впрочем, не обиделся, хмыкнул и, не стесняясь голого торса, открыл дверь в коридор. Хотя чего я переживаю ему и голышом было нормально. Драконы по-другому смотрят на свои тела, они для них, как одежда. Не буду же я стесняться ходить в платье, вот и он не стесняется. Я вздохнула и оглядела развороченную спальню.

‒ Госпожа, ‒ вошла Тая, держа в руках поднос. Из-под белого полотенчика, которым он был укрыт, доносились приятные ароматы еды, ‒ Как вы себя чувствуете госпожа?

‒ Все хорошо дорогая не переживай, ты принесла завтрак? ‒ внутри тела сразу сжался от голода желудок. Брачные игрища отнимают много сил у феи.

‒ Конечно, госпожа, прошу вас, ‒ девушка и поставила поднос сначала на кровать. Подняла перевёрнутый столик, стряхнула с него мелкую стружку. Потом перенесла на него поднос. Пока она занималась приготовлением к завтраку, я успела натянуть на себя рубаху Валентайна, интересный опыт. Никогда не рядилась в мужнины вещи, он терпеть не мог, когда его тряпье не глажено или лежит не на своем месте. Может, поэтому после того, как я с ним разошлась, вообще перестала гладить, словно позволяя себе это наделать.

Я понюхала рубашку, блаженно выдохнула, как же вкусно он пахнет паразит, сладко, терпко, с горьковатыми запахами древесного дыма. Потом подтянула кресло к столику и уселась на него, окидывая хищным взглядом поднос. Бутерброды с мясом и сыром, пару плашек с салатами, еще горячая каша с маслом, креманка с нежным белым творогом, травяной чай в большой кружке и посыпанная сахарной пудрой нежнейшая выпечка. Пока я насыщалась, Тая сновала по комнате поднимая и убирая вещи, цокала языком, а когда я отвалилась на спинку кресла, не в состоянии больше в себя впихнуть она встала рядом, чуть склонив голову в поклоне.

‒ Что-то случилось? ‒ Я почувствовала исходящую от нее тревогу, печаль, страх и еще множества чувств, которые калейдоскопом смешивались в ауре девушки.

‒ Госпожа прошу, ‒ Тая упала на колени возле меня и уткнулась в мои голые ноги лбом, ‒ прошу не бросайте меня тут, заберите.