Объединение

Глава 20

Спок знал, что его обращение было прервано; он надеялся, что на Вулкане успели услышать достаточно. Вулканец взглянул на Дейта, который оставался за компьютером, желая удостовериться, что обращение вышло в эфир. Пикард продолжал держать Селу на прицеле дисраптора.

– Передатчик отключен, – сообщил, обернувшись, Дейта. – Но я совершенно уверен, что обращение успело выйти в эфир прежде, чем трансляция была прервана.

– Отличная работа, мистер Дейта, – отозвался Пикард, не спуская глаз с Селы. Спок заметил, что капитану явно доставляет удовольствие то, что он сумел взять верх над этой хитроумной молодой женщиной. Эти двое, похоже, встречались раньше; надо будет как-нибудь спросить капитана об этом.

– Вам в жизни отсюда не выбраться, – заявила Села. На щеках её горели пятна, но даже под прицелом дисраптора она не утратила высокомерия.

– Не могу согласиться с Вами, коммандер, – учтиво отвечал Дейта. – Изучив план этого здания, я пришёл к заключению, что наилучшим путём к бегству будет подземный ход, ведущий на восток от здания. Для осуществления этого плана я отключил соответствующие сканеры службы безопасности.

Спок заметил, как лицо ромуланки потемнело, а глаза метнулись к компьютеру, с которого осуществлялось управления сигнализацией.

Дейта отодвинулся от компьютера, и глядя на Селу, сказал извиняющимся тоном:

– Боюсь, мы не можем позволить Вам предупредить охрану.

И тут он проделал нечто необычайное. Он применил вулканский приём. Увидев, как коммандер Села свалилась на пол, Спок в изумлении воззрился на Дейта. Он пытался научить этому приёму многих землян, в том числе своего капитана, Джемса Кирка. Но никто из них так и не сумел овладеть этим трюком, и вот уже много десятилетий Спок никому не пытался передать своё умение.

Но андроид сумел освоить этот приём, лишь однажды увидев, как Спок провёл его над ромуланским солдатом. И усвоил его блестяще. Споку редко доводилось видеть что-либо столь замечательное.

– Неплохо, – заметил он, и все трое принялись обсуждать, как им выбраться из этого кабинета и попасть в восточное крыло здания.

Едва вулканские корабли – на которых, как уже не приходилось сомневаться, находились войска, – оказались в пределах слышимости, Райкер приказал Ворфу связаться с ними и встал перед экраном.

– Говорит коммандер Вильям Райкер с корабля Федерации «Энтерпрайз». Назовитесь.

Экран мигнул, и на нём возникло изображение улыбающегося ромуланского капитана.

– Коммандер, говорит капитан Данут. У нас на борту послы Ромулуса, направляющиеся на Вулкан для проведения мирных переговоров. Это историческая миссия. Мы с благодарностью принимаем ваши поздравления.

Изумительно. Райкер никогда не уставал удивляться, как некоторые люди могут смотреть вам в глаза, улыбаться и лгать, не моргнув глазом.

– Полагаю, вы надеетесь, что мы не слышали сообщения посла Спока, сэр. Нам известно, что ваша цель – вторжение на Вулкан. Вы занимаете похищенные вулканские корабли, которые мы должны вернуть. Возьмите курс на Звёздную Базу 314. В случае неподчинения мы готовы захватить вас буксирующим лучом.

Улыбка исчезла с лица Данута.

– Вы ошибаетесь. Посол Спок в своём выступлении объявил о начале мирных переговоров о воссоединении между Вулканом и Ромулусом. У вас нет никакого права препятствовать нам, коммандер.

– Вы будете в пределах досягаемости нашего луча через три минуты. Измените курс, или вся ответственность за последствия ляжет на вас.

Лицо Данута потемнело от гнева.

– Мы вооружены, коммандер. Мы готовы открыть огонь ради осуществления нашей исторической миссии.

– Ваши корабли не могут справиться с «Энтерпрайзом», и вам это отлично известно, – отрезал Райкер. – Возьмите курс два-один-семь точка ноль-ноль-семь.

Внезапно рядом с Данутом появился офицер и торопливо сказал ему что-то. Одновременно Ворф доложил:

– Вулканские охранные корабли сообщают о готовности.

Итак, на Вулкане получили сообщение Спока, и корабли готовятся отразить нападение на свою планету. Райкер видел, как насупился Данут.

– Нам не о чём больше говорить, коммандер, – сказал ромуланин, а затем на экране вновь появилась звёздная тьма.

– Сэр, – сообщил Ворф, – их корабли отходят к Нейтральной Зоне.

– Начать преследование.

– Сэр, они движутся со скоростью варп 8. Через несколько минут они будут в пределах Нейтральной Зоны.

– Понял, мистер Ворф. Варп 9.

Райкер видел, как Джорди и Ворф обменялись взглядами, и знал, что они в этот миг подумали: что он ведёт очень опасную игру. Что ж, опасную так опасную. Он не отступит. Ради того, чтобы перехватить ромулан и вернуть корабли, украденные – он в этом нисколько не сомневался – из депо Федерации, он готов пойти на несанкционированное нарушение границ Нейтральной Зоны. Он слишком далеко зашёл, чтобы теперь отступить.

Пикард вынужден был признаться себе, что отнюдь не уверен в успехе следующего манёвра. Но ничего лучшего он предложить не мог, так что вынужден был согласиться, что они должны использовать этот шанс, если хотят выйти из кабинета Селы и выбраться из Ирнилта.

Больше всего его беспокоило, что они не могут взять с собой дисрапторов. Они будут безоружны, и судьба их будет целиком зависеть оттого, удастся ли им провести ромулан. Либо их хитрость сработает, либо их снова схватят.

Поэтому Пикард молча стоял рядом со Споком и Дейта, когда в кабинет Селы вошли двое ромуланских охранника, и Села, поднявшись им навстречу, пренебрежительно указала на пленников.

– Глупцы не желают говорить. Отведите их в подземный тоннель в восточном крыле. Пусть ими займётся Семех. Может, ему удастся заставить их заговорить.

Кивнув, солдаты знаком приказали Споку, Дейта и Пикарду идти к выходу. Они даже не подняли своих дисрапторов. Солдаты явно были уверены, что любой узник окажется беспомощным в лабиринтах Ирнилта.

Маленькая процессия вышла из кабинета Селы в мраморные залы величественного здания. Вспомнив тесные улочки нежного уровня Дарты, Пикард ощутил отвращение к роскоши правительственного здания. Каждое украшение здесь было выполнено из самых дорогих материалов и так, чтобы бросаться в глаза. Ромулус был миром контрастов. Власть предержащие в буквальном смысле были вознесены над слабыми и бедными.

Они вошли в сооружение, весьма напоминавшее турболифты на «Энтерпрайзе», и оно с головокружительной быстротой понесло их вниз, вбок и снова вверх. Пикард попытался определить, сколько времени прошло с тех пор, как они вышли из кабинета. Рано или поздно Села очнётся и поймёт, что вторично стала жертвой голографических программ Дейта. Она и её охранники лежат сейчас без сознания за фальшивой стеной и в любой момент могут прийти в себя. Если это случится раньше, чем они сумеют выбраться из здания – они погибли.

Наконец, лифт остановился, и двери открылись. Узников вывели в чёрный коридор, напомнивший Пикарду виденные недавно пещеры, где укрывались члены движения объединения. У него было такое чувство, что они находятся глубоко под землёй; звуки слышались приглушённо, и никакого света извне. Коридор освещался кекогеновыми лампами.

Некоторое время они шли по этому подземному лабиринту, сворачивая из одного коридора в другой, пока не потеряли всякую ориентацию. Пикард понимал, что лабиринт служил именно для этой цели: те, кто спускался сюда, не должен был выйти назад.

Споткнувшись, Пикард приостановился.

– Не останавливаться, – бросил один из солдат. Пикард обернулся к нему.

– Мне тяжело дышать, – произнёс он с трудом. Капитан согнулся, хватая ртом воздух. Потом ноги его подкосились, и он упал.

Охранники не были дураками. Они не бросились ему на помощь. Они настороженно стояли чуть поодаль, следя, как Спок и Дейта склонились над Пикардом.

– Он не может подняться, – объявил Спок, выпрямляясь.

– Тогда неси его, – приказал один из солдат.

– Я стар. Я недостаточно силён для этого.

– Тогда ты неси его, – мотнул головой в сторону Дейта солдат.

Дейта склонился над Пикардом. У того зашевелились губы, и андроид приблизил ухо к его рту. Потом он выпрямился.

– Капитан теряет сознание. Он очень боится пыток. Он готов сообщить вам всё, что ему известно, но говорить может только шёпотом.

– Это ловушка, – заявил один из солдат.

Дейта пожал плечами.

– Я не хотел бы явиться к коммандеру Селе с сообщением, что заключённый умер, не сообщив то, что знал – и лишь потому, что вы побоялись его выслушать.

Солдаты переглянулись. Затем один из них кивнул другому, и оба взяли дисрапторы наизготовку. Первый охранник опустился на колени и склонился к Пикарду.

– Среди вас шпион Федерации, – зашептал землянин, – в высших эшелонах ромуланской иерархии.

Пикард увидал, как солдат оглянулся на товарища и кивнул. Затем он снова склонился к Пикарду.

– Его имя, – продолжил Пикард, – его имя… имя… – голос его прервался. Охранник склонился ниже. – Имя шпиона…

Если бы не молниеносная быстрота Дейта, у них ничего бы не вышло. Рывком обернувшись, Дейта очутился рядом со стоящим в стороне охранником прежде, чем тот успел сообразить, что происходит.

В тот же миг Спок схватил за плечо охранника, склонившегося над Пикардом.

Мгновение позже оба ромуланина уже лежали без сознания на полу, а Спок и Дейта держали их дисрапторы. У всех троих мелькнула мысль, не лучше ли испарить солдат, чем рисковать, что они, очнувшись, поднимут тревогу. Но ни один из беглецов не мог заставить себя сделать это. Все трое всматривались в лабиринт коридоров, сквозь который их только что провели. Им нужен был восточный выход – но где он?

– Думаю, туда, – указал Пикард на коридор, отходящий вправо.

– А я полагаю, туда, – возразил Спок, указывая налево.

– Прошу прощения, капитан, посол, – мягко сказал Дейта, – но если мы хотим выбраться из Ирнилта, вам придётся положиться на меня.

И он зашагал по коридору, ведущему прямо. Пикард и Спок переглянулись и, не колеблясь ни секунды, последовали за ним.

«Энтерпрайз» достаточно глубоко вошёл в Нейтральную Зону, прежде чем нагнал три вулканских/ромуланских корабля. Маленькие корабли не могли сравниться с ним ни в скорости, ни в мощности вооружения. Райкер нисколько не сомневался, что сумеет заставить ромулан понять очевидное: не подчиниться его указаниям значит навлечь на себя ужасные последствия.

Вулканские охранные корабли, отправленные с родной планеты, остановились, достигнув границ Нейтральной Зоны. Их единственной целью было не допустить вторжения ромулан в свою систему; если противник отступал, у них не было причин преследовать его.

Возможно, Райкеру надо было последовать той же логике. В теперешних его действиях никакой логики не было; он прекрасно это понимал.

Но что-то не позволяло ему остановиться. Сейчас он последует своему импульсу, а обдумает его потом.

– Мы в пределах видимости, коммандер, – сказал Ворф.

Значит, они почти поравнялись с кораблями ромулан.

– Экран, – приказал Райкер, готовясь снова вступить в переговоры с Данутом. То, что случилось дальше, оказалось для него полной неожиданностью.

Первым заметил это Джорди – по показаниям сенсоров.

– Ромуланская Хищная Птица, коммандер. Демаскируется рядом с вулканскими кораблями.

И на экране возникли четыре корабля: три маленьких вулканских и зловещий боевой корабль ромулан, появившийся рядом с ними из пустоты.

– Боевая готовность первой степени, – приказал Райкер, и по мостику заметались красные огни.

Хищная Птица – это совсем не то, что вулканский корабль. Ромуланский звездолёт класса Д’Деридекс был таким же большим и мощным, как «Энтерпрайз», и столь же хорошо вооружённым. В случае сражения шансы окажутся примерно равными.

Райкер обернулся к Ворфу.

– Прикажите Хищной Птице отойти от вулканских кораблей.

Но ответ Ворфа лишь подтвердил опасения Райкера.

– Хищная Птица направляет мощность в носовые дисрапторы.

Это значит – атака. Они все нарушали мирные соглашения своим пребыванием в Нейтральной Зоне; здесь не было никаких защищающих законов, никаких ограничений. Здесь каждый за себя – и Бог за всех.

– Фазеры готовсь, – хмуро сказал Райкер.

Ромуланские дисрапторы испустили огненные струи. И опять. И опять.

Но к изумлению Райкера, огонь их был направлен на вулканские корабли. Один за другим, корабли содрогнулись от мощных залпов, испуская облака раскалённого газа, и их поглотило пламя.

А потом они взорвались.

На «Энтерпрайзе» с ужасом смотрели на страшный и завораживающий фейерверк из горящего металла и плоти, из пылающих обломков, разлетающихся в холодную вечную тьму.

Хищная Птица включила маскировку и исчезла.

Тишину на мостике «Энтерпрайза» нарушил неожиданно хриплый голос Джорди.

– На этих кораблях было более двух тысяч ромулан.

Снова наступило молчание.

– Они уничтожили своих же солдат, – сказала Трой, словно пытаясь объяснить это себе самой.

– Для того, чтобы не позволить им попасть в плен, – предположил Райкер, пытаясь хоть как-то объяснить необъяснимое.

Снова пауза, а затем Райкер негромко произнёс:

– Отмена боевой готовности. Новый курс. Выходим из Нейтральной Зоны.

Вот уже несколько часов Д’Тан лежал в густых зарослях ваги, скрывавших его от посторонних глаз, и пристально наблюдал за окрестностями. Он словно отупел от горя; он ещё не мог полностью осознать случившегося.

Мальчик всё ещё не знал, что стало с его родителями. В их жилище в Така их не было; он побывал во всех сооружённых на скорую руку госпиталях и убежищах, где уцелевшие жители Кроктона пытались позаботиться о пострадавших, но ни в одном из них родителей не нашёл.

Может, они были на улице, когда пришли солдаты, и их убили. Или схватили. Если так, Д’Тан сомневался, что когда-нибудь снова увидит их. В таком случае, он надеялся, что они погибли. Лучше уж погибнуть, чем попасть в плен к солдатам Нерала.

Немногочисленные уцелевшие из их группы снова собрались в пещере и немедленно решили, что им никогда больше не следует встречаться здесь: наверняка власти будут регулярно устраивать облавы, а об этой пещере им уже известно.

Д’Тана оставили дозорным, предупреждать об этом тех из их группы, кто станет искать здесь убежища, и следить, не появятся ли опять солдаты.

Он смотрел на дорогу, ведущую в Дарту. Вокруг простиралась голая, усеянная скалами местность, где не росло ничего, кроме ваги. Вдали зловеще вырисовывались городские башни, точно лес из огромных остроконечных кристаллов. Взглянув в небо, вечно серое от вулканического пепла, Д’Тан различил голубые просветы. Он спросил себя, сможет ли когда-нибудь подняться к этим небесам и отправиться на Вулкан, как он мечтал всю жизнь.

Он уловил на какое-то движение на дороге и поглубже забился в заросли. Кто это? Солдаты или уцелевшие кроктонцы? Д’Тан напряг зрения, пытаясь разглядеть фигуры, движущиеся по дороге к пещерам.

Когда Д’Тан, наконец, смог рассмотреть, кто это, сердце у него дрогнуло. Не в силах сдержаться, он выскочил из зарослей. Колючки цеплялись за его одежду и раздирали кожу, но он даже не чувствовал этого. Со всех ног кинулся он к троим приближавшимся. В сердце его снова зародилась надежда, и он чувствовал, как дует в лицо ветер и ноги упруго отталкиваются от глинистой почвы.

Приятно было снова бежать.

Пикард видел, как маленькая гибкая фигурка, размахивая руками и крича, мчится им навстречу. Не в силах сдержать улыбки, он смотрел, как Д’Тан бросился на Спока, обнял его и прижался к нему, плача от радости. Спок, несколько смущённый столь бурным выражением эмоций, терпеливо снёс это проявление радости.

Через полчаса Д’Тан вывел их в другое место, где тоже были каменные холмы, в одном из которых тоже был вход в пещеру. Они вошли и стали спускаться по откосу, то и дело оскальзываясь на мокрой глине и хватаясь за осклизлые выступы стен. Здесь не было кекогеновых ламп; Д’Тан освещал путь своим фонариком.

Но спуск скоро кончился, и они очутились в пещере, освещённой переносными лампами. Здесь они увидели небольшую группу ромулан – кучку уцелевших в той ужасной бойне.

– Пардек ничего не знает об этой пещере, – пояснил Д’Тан. – Здесь они нас не найдут.

Пикард оглядел собравшихся. Некоторые выглядели ошеломлёнными; и у всех был угрюмый вид людей, ставших свидетелями резни. Многие были ранены, они носили повязки.

Но во всех без исключения чувствовалось непобедимое упорство. Они выжили; что ещё важнее, они не утратили надежды. От них исходили сила и настойчивость.

– Что вы теперь будете делать? – просто спросил Пикард.

– То же, что и прежде, – тотчас отозвалась молодая женщина. – Учить. Передавать свои идеи новому поколению. Трудиться для того дня, когда новые мысли можно будет высказывать вслух.

Пикард взглянул на Спока и увидел, как тот внимательно слушает эту женщину, как смотрит на Д’Тана, чьё лицо, казалось, осветилось изнутри при этих словах.

– Федерация будет рада, когда этот день наступит, – уверил Пикард молодую женщину.

– Капитан, – напомнил Дейта, – мы должны быть на площадке, откуда нас транспортируют, не позднее, чем через час.

Пикард кивнул, и они двинулись прочь от остальных, как вдруг он ощутил, что Спок тронул его за руку. Обернувшись, он взглянул в лицо послу – и внезапно понял, что именно Спок собирается ему сказать.

– Я не пойду с вами.

Пикард хотел запротестовать, сказать ему, сколь нелогично такое решение. Было совершенно ясно, что Споку следует пойти с ними на площадку, транспортироваться на клингонский корабль и вернуться на Вулкан, где он будет жить в безопасности, почитаемый своими соотечественниками и людьми Федерации.

Именно это Пикарду и следовало ему сказать. Но он промолчал.

– Цель, ради которой я сюда отправился, никогда не была яснее, капитан, – продолжал Спок. – Союза между ромуланским и вулканским народами не достичь политикой. Или дипломатией. Но он будет достигнут.

Спок отодвинулся от него и заходил взад-вперёд. Пикард вспомнил их первую встречу – казалось, с тех пор прошло много лет. Они постоянно были противниками; каждый упрямо придерживался своего мнения, ожидая, чтобы другой отступил.

Неужели это было лишь несколько дней назад?

– Ответ был перед нами всё это время, – продолжал Спок. Эволюцию не остановишь. На Ромулусе уже началась эволюция на пути к вулканской философии. Подобно первым вулканцам, эти люди стремятся к новой истине. Этот путь может занять десятилетия, даже столетия. Но они достигнут цели. И я должен помочь им.

Пикард вгляделся в серьёзное лицо с пронзительными глазами. Наконец, он сказал.

– Я убедился, что если Вы приняли решение, спорить с Вами бесполезно.

– Напротив, – отвечал Спок. – Я нахожу наши споры весьма полезными. Почти так же, как мои споры с отцом.

Пикард колебался не больше секунды.

– Вас очень удивит узнать, что он также весьма ценил их?

Наступила долгая пауза, во время которой Пикард мог только предполагать, что творится в душе Спока; но когда вулканец заговорил, голос его был голосом человека, принявшего решение.

– Как ни странно звучит, но Вы, пожалуй, знали Сарека лучше, чем его собственный сын. Мой отец и я никогда не вступали в мелдинг друг с другом.

За этими простыми словами была целая жизнь непростых взаимоотношений, невысказанной любви, боли, гнева и гордости, споров, обвинений, правильных шагов и ошибок, целое столетие тяжёлых испытаний и ни разу не высказанных эмоций. За этими простыми словами была трагедия Спока и его отца.

И Пикард не стал колебаться.

– Я предлагаю Вам шанс коснуться того, что он разделил со мной.

Спок кивнул и протянул руку к лицу Пикарда. Сильный гибкие пальцы коснулись его щеки, и Пикард снова ощутил слияние двух сознаний. Мысли его бешено завертелись, эмоции беспорядочно сменяли одна другую; он видел своего отца, омытые дождём виноградники и залитые солнцем поля, Спока и Сарека с их мучительной любовью, их страданием – всё эти образы кружили в его сознании, сливаясь, перетекая друг в друга. Это захватывало, это было невыносимо – чувства столь острые, столь сильные… Древние планеты… французские луга в солнечном свете… Аманда в муках родов… принизывающий холод… боль тела и разума… ярость… красные горы и иссушённые пустыни… отвага верного сехлата… Перин, Перин… стремление идти дальше… Что там, впереди? Что ждёт его? Звёзды… стремление… сыновья и отцы… отцы и сыновья…

Он смотрел в глаза Споку, а Спок смотрел в глаза ему. Боль ушла, осталось спокойствие.

Объединение.