Навклер Виал 6: Обязанности верных

Глава 4

На берегу по погибшим в бою гирцийцы устроили тризну. Лагерь разбили в гавани к северу от выхода из залива. Виал предположил, что тут их искать не будут. Это место приглянулось ему обилием дерева. Погибших нельзя оставлять. Пусть огонь видят и здесь, и на западе.

Дым, несущий души погибших, дойдет до отечества. Духи обретут покой.

С собой гирцийцы привели десяток пленников. Ценность данайских навтесов невелика, хотя на рынке гирцийцы смогли бы получить за каждого по десять монет. Товарищи не искали заработка. Моряки выдали пленников.

– Без сопровождения не принято спускаться, – говорили люди.

Эти слова стали единственным проявлением чувств, что позволяли себе гирцийцы. После боя, когда схлынула ярость, оставив после себя усталость и опустошение, люди смогли оценить, какой ценой им досталась победа. Гирцийцы пережили тяжелый бой. От разгрома их спас командир. Только благодаря его смекалке удалось вырваться из пасти залива. Люди не вспоминали или не хотели вспоминать, что именно Виал привел их сюда.

Впрочем, они не пираты, не рыбаки и не контрабандисты. Военные моряки и пехотинцы выбрали это ремесло сами, так что нечего им отсиживаться в порту. Это у мастеровых и обслуги не осталось выбора. Их прикрепили к флоту.

Сейчас все это не имело значения. На берегу собрались воины. Кто мечом, а кто веслом выковывал победу для отечества.

Ближайшую рощу вырубили, стругами избавили стволы от ветвей и коры. Стволы плотники распустили на доски. Свободные от вахт и строительства моряки сносили к погребальному костру камни. Пехотинцы им помогали, ведь покойники из их когорты будут лежать с гребцами.

В отряде имелся человек, умеющий работать с камнем. Он выбивал на крупных камнях надпись, посвященную погибшим. Виал не утверждал текста надписи, доверяя людям. Навклер убедился, что в посвящении содержится все необходимое: имена погибших, место боя, обращение к потомкам.

– Пусть этот берег впитает нашу кровь, ведь он принадлежит нам, – сказал Виал.

Навтесы с хмурой радостью ответили согласием. Только кровью оплачиваются завоевания. Каждый воин, независимо от своих воззрений, понимал, что они сражаются ради расширения границ Государства.

Потомки этих моряков и пехотинцев будут жить здесь, не данаи.

А ради этого стоит пролить кровь.

Виал собирался вмешаться в строительство, взять стругу или топором валить деревья. Моряки отогнали командира, заставили его вернуться в лагерь. Командиру не следует касаться погребального костра.

Жреца в отряде нет, все ритуалы исполнял командир вексиляции. В бою не просто сохранять чистоту. Виал погрузился в воду, позволяя волнам смыть с души грязь. Все, что прилипло после боя, унесло в море, ушло на дно: гневные души данаев, привлеченные кровью призраки и духи, всякие утопленники.

От соленой воды пощипывало рану на руке. Кровь не текла, места разреза на запястье воспалились. Виал оставался на ногах, что радовало и офицеров, и команду. Чистая рана, которая затянется.

Виал поднял руку, взглянул на розовый разрез и усмехнулся. Вечно страдает левая сторона. Это объяснимо, ведь боец защищается щитом, выставляет левую руку в бою.

– Командир! – крикнул с берега пожилой кибернетес. – Хватит морозить задницу, давай сюда!

Виал не чувствовал холода. Лишь морская вода помогала вернуть ясность душе. После боя всегда тяжело восстановиться. Кто-то уходит в загул, другие чувствуют страх и печаль, случаются драки, старые конфликты выдавливаются наружу. Гнойники грозят лопнуть, но только не с Виалом.

Сидение в волнах ему требовалось, чтобы успокоиться, а не вернуть крепость духа. Иначе, навклер сорвался бы, дернул людей с берега, не позволив им оплакать погибших. Впереди еще много побед, а приходится сидеть здесь на берегу полуварварских племен.

– Командир!

– Да иду я.

Подчинившись воле Телеза, Виал вернулся к людям. Ждал, пока сложат костер.

– Твоя рана, протереть надо, а потом заштопать, – Телез указал на порез.

– Царапина.

– А я требую. Откажешься, так позову Каписа.

Вдвоем им удастся «убедить» навклера.

Виал пожал плечами, раз так хочет, так пусть займется шитьем.

Расположившись возле костра, Телез обработал рану навклера губкой, смоченной в уксусе. Виал смутно почувствовал боль. Не очень хороший знак, подумал он. Хотя не понимал, чем вызвана эта беда. Ни гноя, ни воспаления нет, так почему же он не ощущает боли? Точнее, просто не обращает на нее внимания.

Телез взглянул на навклера. Пришлось изобразить на лице страдания, чтобы успокоить подчиненного. Обработав рану, Телез принялся сшивать ее. Бронзовая игла быстро тупилась, приходилось подтачивать ее кончик о камень. Нить дергала края раны, но Виал не ощущал беспокойства.

– Вот у тебя шкура, командир! А тот, что тебя порезал, потом удивился, уверен, чего нож так затупился?

– Возможно.

– Все же, беречь себя надо. Место командира не впереди, вон парней полно здоровых. Сами бы сдюжили.

– Парни нам еще понадобятся. Где я их в этой стране возьму?

– Так погибнешь, лучше будет?

Телез наложил на рану повязку. Треть трофейной парусины ушло на раненных, обмотки и саваны для покойников.

Виал улыбнулся. Не понимает его подчиненный, что командиру не суждено погибнуть от руки данаев. Не сейчас. Навклера ведь не призвали.

Больше чем рана, Виала заботили потери. Погиб один корабль, но взят другой. С потерянного корабля уцелела треть команды, остальные или утонули или умерли от ран. Потерял десяток морских пехотинцев – это хуже всего. Они приняли на себя основной удар во время абордажа. И хоть их погибло меньше, но потеря каждого воина ощутимо снизила эффективность.

Тяжелые уже всё.

День пути до этой гавани отнял у них еще пять человек из моряков. Остальные смогут восстановиться, проведя полгода в госпитале. Виал просчитал свои дальнейшие шаги. Еще не сообщил об этом команде и офицерам.

Моряки закончили сборку погребального костра. Наверх затаскивали тела погибших.

Бой занял меньше времени, чем похороны. Вот цена сражения, молнией разящей время.

Виал подошел к погребальному костру. Моряки затащили пленных данаев наверх, усадили рядом с мертвыми. Пленники облаивали победителей, проклинали их и называли варварами. Словно данаи не совершают жертвоприношения.

Судьба пленников в руках центуриона. Вооружившись бронзовым ножом, Капис забрался на пирамиду и по очереди перерезал глотки пленникам. Кровь пролилась на свежее дерево. Смолянистый запах перемешался с металлическим. Виал облизал губы, смакуя аромат смерти.

В глазах моряков читалось то же мрачное наслаждение.

Заходящее солнце освещало пирамиду и тела на ней. Умирающие захлебывались в крови, дергались в предсмертных конвульсиях.

Следовало сказать слово, но Виал понимал, что сейчас не время речей.

– Благодарю, Мефон, за покровительство, – сказал навклер и обошел пирамиду.

Запалив костер с четырех сторон, он отошел в сторону. От мощного жара скручивались волосы, от дыма слезились глаза. Никто не шевелился, наблюдая, как с дымом уносятся в небо души погибших.

Не все из них были поклонниками морских божеств. Кто-то устремится на небо, другие задержатся, ожидая, когда с дождем они вернутся в соленые воды. Все духи найдут путь в отчий дом.

Жар огня опалял черную стену склона. Взорвалась амфора с вином, оставленная, чтобы утолить жажду духов. Запах горящей плоти не чувствовался, его затмевал смолистый дым.