Обрести клыки с первого взгляда

Глава 4

Сид

— Спасибо, — говорю я, изучая Эсме. Она жива. Вот что важно. Я не могу сдержать свое чувство облегчения, которое охватывает меня, когда я вижу ее раскрытые глаза, и пытаюсь держать себя в руках, ощущая тепло ее тела. — Давай дадим тебе что-нибудь выпить.

Я усаживаю ее на табурет, который держу за барной стойкой, мои пальцы задерживаются на ее талии.

Она пристально смотрит на меня.

— Я хочу домой. Мне нужно повидаться с семьей.

— Не думаю, что сейчас это очень хорошая идея, — говорю я, заставляя себя отойти в сторону. Платье сидит идеально. Она великолепна.

Она скрещивает руки на своей пышной груди, и я не могу не восхищаться тем, как подчеркнуто ее декольте.

«Возьми себя в руки, Сид. Она, должно быть, смущена и обижена, а ты пялишься на ее достоинства».

— Мы поговорим об этом, — говорю я, протягивая ей руку.

Она вырывается, соскальзывает с барного стула и пятится назад, пока не упирается спиной к служебной входу, который Отто закрыл, когда уходил.

— Держись от меня подальше.

— Знаю, что ты злишься на меня, — тихо говорю я, — и ты имеешь на это полное право. Я пошел против твоего желания. Прости.

Она хмурится еще больше.

Эсме прекрасна, когда так взвинчена. Интересно, как она выглядит, когда кончает. Я представляю, как ее черные кудряшки откидываются назад… и одергиваю себя.

— Надеюсь, однажды ты сможешь меня простить.

Она молча смотрит на меня.

— Знаю, ты меня ненавидишь, но я обратил тебя, так что несу ответственность за тебя, и должен убедиться, что ты не сделаешь ничего, о чем в дальнейшем можешь пожалеть.

Посетитель-человек подходит к барной стойке, и ее взгляд останавливается на нем. Она открывает рот и обнажает клыки.

— Уходи, — говорю я человеку, заставляя его уйти и забыть. В тот момент, когда он отворачивается, я хватаю Эсме за плечо и веду к выходу.

— Я ухожу на перерыв, — бросаю я через плечо, зная, что другие сотрудники меня прикроют. Их вампирский слух уловил наш разговор, и они знают, что от них требуется. Они уже предлагали подменить меня сегодня, в свете произошедшего.

Единственная причина, по которой я вообще здесь, — мне нужно отвлечься. Оставалось либо работа, либо расхаживание взад-вперед, пока Эсме бледная и неподвижная лежала в моей постели, и Кит меня убедил, что внизу от меня будет больше пользы.

Я веду Эсме сквозь толпу и поднимаюсь по лестницу в наши жилые помещения. Она напрягается под моей хваткой, но, кажется, понимает, что я пытаюсь ей помочь. Как только я вывожу ее из клуба, она сдувается, как воздушный шар.

Она прижимается ко мне, и я обнимаю ее, пытаясь утешить.

— Спасибо, — шепчет она. Ее голос полон боли. — Я могла на него напасть.

— Нет, ты бы это не сделала. — я бы ее остановил, но она новообращенный вампир, который даже еще не ел. На самом деле, я шокирован, что она прошла через весь клуб и не попыталась никому навредить. — Ты хорошо держишься для новообращенного вампира.

Она дергается в моих объятиях, а затем отстраняется.

Я разглядываю ее, не понимая, как могу загладить вину. Если я ее не обратил, она бы умерла. Она нужна мне в жизни.

— Знаю, ты не особо рада по этому поводу, но быть вампиром, не так уж и плохо.

Она снова скрещивает руки на груди и выпячивает бедра. Интересно, понимает ли она, насколько сексуальна, когда так делает.

— В этом есть много хорошего, — говорю я.

Эсме хмурится.

— Мы обладаем суперскоростью. Хочешь наперегонки вернуться в мою комнату? — я ей улыбнулся, и выражение ее лица слегка смягчается. Возможно, не так уж сильно она меня ненавидит. Я протягиваю ей руку и терпеливо жду, как тигр.

К моему удивлению, она ухмыляется и принимает вызов, и мне приходится ее догонять. Однако она пролетает мимо моей двери и врезается в стену в дальнем конце коридора. Я спешу проверить, все ли с ней в порядке, но она уже поднимается на ноги с румянцем на щеках. Я не говорю ей, что вампиры очень легко краснеют, потому что это мило.

Я снова протягиваю ей руку, и на этот раз она ее принимает.

Мы бежим к моей комнате и заходим внутрь. Я подхожу к мини-холодильнику, в котором держу все необходимое, и достаю пару пакетов с первой отрицательной. беру пару кружек и наполняю их, прежде чем она замечает, что я делаю. Одно дело — знать, что ты вампир, совсем другое — пить кровь из пакетов или из людей, если уж на то пошло. Не то чтобы я делал это последние десять лет. Но до сих пор помню свой первый раз и отвращение, которое испытывал к самому себе той ночью.

Я опускаю соломинку в одну из кружек и протягиваю ей.

— Кофе? — поддразниваю я.

Эсме хмурится и смотрит на красную жидкость в кружке.

— На секунду ты меня взволновал, — говорит она.

— Мы все еще можем пить кофе. Я с удовольствием приготовлю тебе чашечку после того, как ты закончишь с кормлением.

Она морщится при слове «кормление», но делает глоток, и ее глаза широко раскрываются.

— Такого на вкус кровь?

— Для нас. — я ухмыляюсь. — Слышал, для людей это менее вкусно.

Ее лицо вытягивается, и меня пронзает боль. «Прости, прости, прости».

Раньше я чувствовал себя более уверенно, но после… ну, я бы заявил об этом громко… но как же все меняется. Как одно мгновение может… я скривился. А теперь я взял и изменил кого-то, кто этого не хотел.

Она подняла голову и выпятила подбородок.

— Какие еще есть преимущества? — Эсме вновь скрестила руки на груди. — Попытайся убедить меня быть вампиров.

Будто я могу обратить ее назад. Она застряла в этом. Но не смог сдержать возглас удивления. Я знал, что она храбрая, раз пробралась в подобный клуб, но сейчас она действительно произвела на меня впечатление. Мне нравилось, как быстро она приспосабливается и старается смотреть на все позитивно.

— Очень немногие вещи могут нас убить. — я поднимаю пальцы и опускаю их один за другим, перечисляя способы. — Деревянный кол в сердце, прямые солнечные лучи, огонь и обезглавливание. Кроме этого мы по сути бессмертны.

Она делает еще глоток крови и кивает.

— А что насчет рассеянных солнечных лучей?

Я нахмурился.

— Ты сказал прямые солнечные лучи. Значит ли это, что со мной все будет в порядке, если я останусь в тени? И, если я выйду на улицу на солнце, я сразу вспыхну? Или у меня будет несколько минут, чтобы спрятаться?

— Если солнечный свет достаточно яркий, у тебя есть несколько секунд.

Она кивает и прикусывает нижнюю губу, обдумывая услышанное.

— Ладно. Другие преимущества?

— Каким хобби ты хотела бы заняться, но всегда не находила времени?

Эсме выглядит слегка удивленной внезапной сменой темы, но размышляет несколько секунд.

— Я всегда хотела научить игре на пианино.

— Теперь ты можешь. Нам не нужно спать. У вампиров вся бесконечность времени.

— Бесконечность времени… — говорит она, но не выглядит такой счастливой, какой я надеялся ее увидеть. Честно говоря, когда меня только обратили, эта мысль вызвала у меня панику. Но бесконечно позитивный настрой нашего кровного брата помог нам с Китом приспособиться. Возможно, я смогу стать таким же для Эсме.

— Тебе это понравится, — говорю я, пытаясь пробудить свой внутренний инстинкт. — Ты сможешь стать пианисткой, которая дает концерты, и заниматься любым хобби, каким пожелаешь. Успеешь сделать те дела, на какие у тебя никогда не хватало времени. Никогда не ощутишь, что отстаешь и что-то не успеваешь. Потому что теперь на все найдется время.

Она садится на кровать и смотрит на свою кружку с кровью.

— Все это не имеет значения. Моя семья, моя близняшка, они будут меня ненавидеть.

Я хочу расспросить о них побольше… о ее близняшке… но сейчас не время. Я подхожу и сажусь рядом. Обнимаю ее за плечи, и Эсме не возражает.

— Они — твоя семья. Конечно, они будут любить тебя, несмотря ни на что.

— Ты не понимаешь. — из ее глаз текут слезы. Теперь она вампир, поэтому они оставляют кроваво-красные следы на ее щеках.

— Я пытаюсь… — говорю я. — Объясни мне.

— Моя семья… — она вытирает слезы тыльной стороной руки, затем изумленно смотрит на кровь. — Это твоя вина, — кричит Эсме. Она поворачивается ко мне и бьет меня кулаками по груди. Хоть она и стала сильнее, превратившись в вампира, но я старше ее на сто лет, поэтому не ощущаю боли. — Ты сделал это со мной! Ты обратил меня в монстра!

— Эсме, — говорю я. — Я спас тебе жизнь.

— Нет, нет, нет, — бормочет она. — Я этого не хотела. — Эсме швыряет пустую кружку, и та разбивается при ударе о пол. — Из-за тебя мне некуда возвращаться.

Я не могу поверить, что причинил ей столько боли, и не могу позволить ей продолжать в том же духе. Хватаю ее за плечи и смотрю ей в глаза.

— Ты бы предпочла умереть?

Ее веки трепещут. Лицо находится так близко. Даже после обращения она пахнет фиалками. На самом деле, вся моя комната пахнет фиалками. Она проникла в каждую щель моей жизни, и мне это нравится. Я стараюсь не дать этому меня отвлекать.

— Предпочла бы?

Она облизывает губы, и я потерян. Притягиваю ее в свои объятия и прижимаюсь губами к ее губам.