ОБХСС-82. Финал

Глава 2 Жорик

Я никогда не думал о том, что моя жизнь реально может оборваться. Серьезно. Вообще никогда. Даже при том, какая презанятнейшая история приключилась со мной два года назад. В тот момент я особо ничего не успел осознать. Авария, потом Зеленухи, потом выход из комы. Для меня это не было трагедией. Наоборот. Приключение, в котором события неслись с бешеной скоростью. Последние пару месяцев просто тупил, вернувшись к прежнему образу жизни.

Поэтому не сразу понял, что один из этих приблатненных типов тупо пырнул меня ножом. Меня! Вернее, конечно, не совсем меня, Милославского, но от этого не легче. Боль, которая стала накатывать волнами, ощущаю я, а не этот хитрожопый говнюк, который спрятался куда-то в уголок. Сказал бы ему сейчас пару ласковых слов…

Ну, не сволочь тебе? Еще эта фраза, сказанная нападавшим с усмешкой. Интересно, от какого конкретно Сереги передали привет? Если от того, что я думаю, то это просто охренеть. Зачем батя связался со шпаной? Вообще не понимаю. В его биографии не упоминалось даже намека на связи с криминалом. Хотя… Про Зеленухи или Воробьевку там тоже не упоминалось. И что?

Главное, как все не вовремя. Вот точно неподходящий момент, чтоб загнуться. Я тут, можно сказать, практически только стал отцом. Пусть незапланированно, но все же. Правда, пока с Наташкой не поговорю, есть вариант, что сын не мой. Однако, по всем срокам выходило, я вполне могу быть родителем ребенка. Вернее, чисто физически, опять же, не я. А долбаный Милославский. Но с другой стороны, вроде, как я. Короче… Не хочу разбираться во всех этих сложных хитросплетениях. Пацан мой. Надеюсь…

Если только девчонка со зла, после того, как ее послал Милославский, не наделала глупостей. Но на Наташку это мало похоже. Она к таким закидонам не склонна. Сколько мне нервов потрепала, пока что-то начало получаться. Не могла девчонка сразу прыгнуть к кому-то другому. Точно.

Да и не стала бы она растить пацана без отца, будь этим отцом кто-нибудь другой. На хрена? Смысл прятать сына? Вышла бы замуж, все дела. Семья — полная чаша, как положено. Тем более, сейчас еще такое время, что на подобные вещи смотрят, словно на позор. Бред, конечно. Но это с моей точки зрения. У нас этих молодых матерей, конь не валялся. А тут мыслят иначе. Особенно в деревне. В принципе, если допустить, что Наташка все же могла с кем-то замутить, назло Жорику, то кандидатур не особо много. Только Федька. Он бы просто не дал ей кружиться ни с кем другим.

— Жорик…Жорик, еп твою налево! Что ж творится?! — Андрюха бестолково суетился рядом, не соображая, как лучше поступить.

С одной стороны, ему явно хотелось догнать тех, кто к нам подходил, чтоб, как минимум оторвать голову, а как максимум, сдать ментам. Так-то они человека покалечили. С другой стороны, Переросток понимал, он не может меня бросить. Вообще никак. Я, если что, истекаю кровью. Рубашка в месте, куда пришелся удар, сильно намокла. Так понимаю, это была кровь. Рассмотреть не было возможности.

К тому же, я вообще-то распластался на земле, не имея сил встать. Не сказать, чтоб сильно рвался, конечно. Когда земля ушла из-под ног, меня сразу качнуло и я упал. Теперь голова гудела, кружилась и почему-то слегка подташнивало. Но это, думаю, от нервов. Не каждый день я сначала узнаю про сына, а потом получаю заточкой в бочину.

В любом случае, встать на ноги никак не получалось. Андрюха на колени плюхнулся рядом, рванул рубашку. Мою, естественно. Свою-то ему зачем рвать. Пуговицы разлетелись в стороны.

— Сука… — Выругался братец.

Судя по его бледному лицу и сжатым зубам, рана не ахтец. К тому же, она — колющая. Хрен его знает, вдруг зацепили внутренние органы. Теоретически, не должны, не так глубоко получилось засадить лезвие, но с другой стороны, я не врач. Определить не могу. А общее состояние у меня сейчас просто хреновое. Может из-за того, что кровища вытекает. А может, уже что-нибудь отказало.

— Что там? — я попытался приподнять голову, но не вышло.

Братец тут же осторожно подтянул меня к лавочке и усадил так, что спиной я теперь облокачивался о ее толстую ногу, сделанную из пенька.

— Херово там, Жорик. Так. Сиди, не дёргайся.

Переросток стянул теперь рубашку с себя, затем снял майку, которая обнаружилась под этой рубашкой, с громким треском дернул ее в разные стороны. Это хорошо, что он не изменяет своей деревенской привычке под рубаху или футболку надевать эти дебильные майки, над которыми я всегда смеялся.

— Не ссы, она чистая. Купался перед выходом. — Заявил Андрюха, а потом свернул оторванный кусок и прижал его к месту, где была рана. — Черт…Самогон нужен. Спирт. На худой случай, любой алкоголь. Хотя бы водка. Я знаю, как оказывать первую помощь. По крайней мере, нам рассказывали. В армии. При ножевых ранениях необходимо остановить кровотечение, а затем продезинфицировать рану. Понял? А у нас ни хрена нет. Ни хрена!

Андрюха говорил без остановки. Внешне он выглядел даже спокойным. Будто ничего смертельного не произошло. Есть только маленькая проблема, но мы ее сейчас решим и все снова будет отлично. Но я знаю братца слишком хорошо. Судя по тому, что слова сыпятся из него одно за одним, без перерыва, Переросток на самом деле сильно нервничает и волнуется. Просто старается не показывать паники.

— Кровотечение можно остановить с помощью марлевого тампона, который необходимо менять по мере наполнения его кровью. Вот. Тампон есть. — Андрюха, одной рукой прижимая кусок майки, поднял вторую и показал мне оставшуюся часть нательного белья. Он сжимал ткань в кулаке. — Этот тампон обязательно должен быть стерильным… Ну, тут, извини…не знал, что надо с собой брать стеральную марлю. Как-то не думал, что практически в центре Москвы, в столице нашей Родины, такая шпана встретится. Так…что еще?

Братец задумался, перебирая губами. Наверное, вспоминал, что ему рассказывали в армейке. Тоже не один год уже прошел. Почти три.

— Тяжелая рана обычно обильно кровоточит или извергается слишком много крови. — Андрюха чуть оттопырил кусок майки, который прижимал к моему боку. — Сука…И кровоточит, и извергает…Так… Нужно убедиться, что дыхательные пути пострадавшего остаются свободными, прислушиваясь к звуку дыхания и наблюдая за движениями грудной клетки…

Братец одной рукой прикрыл мне рот, наверное, чтоб я не мешал ему определять, если ли дыхание, и прижался ухом к груди. То, что он меня этого дыхания частично лишает, Переростку в голову, видимо, не приходило. Да и вообще… Картина — мандец. Сидит один пацан в разорванной рубахе, то есть, я. А второй, обнажённый по пояс, чуть ли не на грудь ему улегся.

— Да иди ты! — Я тряхнул головой, чтоб освободить рот от лапищи Переростка. Тут же взорвались и полетели перед глазами темные круги. — Дыхание есть, это тебе точно говорю. Жаль что стл нет. А то бы я тебе сейчас в морду дал. Просто так. Для профилактики. Скорую надо.

— Проверить пульс, чтобы убедиться, что сердце все еще бьется. Если пострадавший перестает дышать… — Андрюха не договорив, резко заткнулся. Посмотрел на меня глазами, которые сейчас у него от стресса лезли на лоб. — Скорая помощь! Точно!

Он собрался было вскочить на ноги, но тут же вспомнил, что вообще-то прижимает импровизированный тампон к ране, тем самым практически спасая мою жизнь.

— Давай, буду держать. Беги в тот подъезд. Квартира… — Я назвал Переростку номер. — Это Наташкина. Звони в дверь.

— Какой Наташки? — Спросил Андрюха, но тут же сам догадался, — О-о-о-о-о…нашей Наташки? Нашей? Из Зелёных?

Лицо у Переростка смешно вытянулось. Он повернулся, посмотрел на угол дома, где висела табличка с названием улицы и номером. Только додумался обратить на это внимания.

— Вот же ты… Это как? Совпадение? — Наверное, в этот момент Андрюха вспомнил, что адрес ему знаком. Собственно говоря, он мне его и называл, когда просил отмазать перед понравившейся девушкой. — Откуда у Наташки своя квартира?

— Да не своя. Коммуналка. Ее самой дома нет. Но там соседи. Скажи, начальника угро подрезал бандитский нож. Вот так дословно и скажи. Тогда они точно помогут. Надо вызвать неотложку.

Переросток ни черта из моей речи не понял, кроме того, что есть люди, которые помогут. Это в данный момент было самым главным.

— А ты? Как ты? Я не могу тебя одного оставить. — Андрюха посмотрел на подъезд. Потом на меня. Потом снова на подъезд.

— Млять…Андрей, не тупи. Если ты будешь просто сидеть рядом, я точно загнусь. Хотя бы, от потери крови. Не говоря про все остальное. Не знаю, почему до сих пор еще не вырубился…Чем быстрее позовешь на помощь, тем больше шанс, что все окончится хорошо.

— Понял! — Братец взял мою руку, прижал ее к свернутому валиком куску майки. — Я мигом. Ты главное, глаза не закрывай. Понял? Что за город то? Ни одного человека. Людей режут посреди белого дня. Разве ж в деревне возможно такое?

Переросток покрутил головой. Кстати, двор и правда был пуст. Вообще. Ни единой души не наблюдалось. Хоть бы дети бегали. От них толку никакого, но они могли позвать взрослых. Или бабки какие-нибудь сидели бы на лавочках. Ни черта подобного.

— Не закрою. Не переживай. — Я попытался усмехнуться. Думал, приободрить так Переростка.

Андрюха вообще не приободрился. Но вскочил на ноги и бросился к подъезду.

Я на самом деле старался не вырубиться. Серьёзно. Даже при при том, что голова кружилась все сильнее. Для этого имелась определенная причина. Я до задницы боялся, что меня опять вернут в мое родное время и мое родное тело. Думал, если сейчас потеряю сознание, не факт, что останусь Милославским. В прошлый раз ведь все как раз и было привязано к таким случаям. Только там авария случилась, но какая, к черту, разница. Поэтому, как самый настоящий псих повторял мысленно оно и то же. Главное, не вырубиться. Главное не вырубиться…

Прошло буквально пять, может, семь минут. Дверь подъезда снова открылась и она улицу выскочил братец. За ним бежал Зяма. Прямо, как и был. В майке и растянутых теениках. За Зямой несся Марик. Почему-то со скрипкой. Наверное, собрался репетировать, когда к ним вломился Переросток. Завершала эту вереницу бегунов — женщина-кит. Роза Петровна держала в руках здоровую бутыль, в которой, судя по отвратительному виду, был самогон. Причем, далеко не лучшего качества. В принципе, по хрену, мне его не пить. Подумал я…и ошибся.

Первое, что сделала Роза Петровна, оказавшись рядом, это, не говоря ни слова, сунула мне в рот горлышко бутылки и наклонила тару так, что я против воли сделал глоток. Аж глаза на лоб вылезли. Отвечаю. Думал, у деда Моти ядрёное пойло. Но нет. Тут похлеще будет. Если бы мое сердце перестало биться, то в этот момент, от самогона Розы Петровны, оно точно запустилось бы снова.

— Розочка, шо ты творишь! — заголосил Зяма— Дезинфекцию делают на тело, а не в него. Ты так товарища из угро угробишь к чертовой матери. Вы простите за каламбур.

Последняя фраза предназначалась, видимо, мне.

— Зяма, лишним не будет. Отойди.

Роза Петровна толкнула своим объёмным бедром супруга и того сразу откинуло на полметра. Он как раз пытался присесть рядом со мной. — Молодой человек, давайте ваши тряпки.

Женщина-кит протянула руку в сторону Андрюхи.

Тот послушно сунул ей вторую половину своей майки. Очень вовремя. Когда Роза Петровна убрала импровизированный тампон, сменив его на новый, первый уже насквозь пропитался кровью. Сверху, на ткань, Наташкина соседка щедро плеснула самогоном. Буквально обмыла меня им. Поодещеныицировалось сразу все тело.

— Зяма, шо стоите?! Бежи́те с Мариком до Леночки-Монтерки. У нее точно есть телефонный аппарат. Звоните в скорую помощь. Скажите, нам тут очень нужна их самая наискорейшая помощь. Марик, за каким дьяволом ты притащил с собой скрипку?! Ты знаешь, как мы все любим Черни, но сейчас это совсем не к месту! У нас шо тут, концерт с рлялем намечается? Играть траурный, похоронный марш еще рано. Товарищ из угро не собирается помирать. Правда же? — Роза Петровна посмотрела на меня. — Хотя…выглядите Вы, гражданин начальник, как тот покойник, шо вспомнил про заначку и решил забрать ее с собой. Вы мне смотрите, не сделайте пакость. Не вздумайте скончаться рядом с Зямой. Ему нельзя. Он только что вернулся за хорошее поведение. Потом не отмоемся. Скажут, шо это он Вас ножичком пырнул. А у нас такого в биографии нет. Грабеж есть. Ножичком в бок — этого нет. Не оставляйте ребёнка снова сиротой. Вы обязаны жить. Впереди светлое будущее, как обещал нам Маркс… Или Энгельс. Не важно. Держитесь. Бегом!

Естественно, команда прозвучала не для меня. Я точно не могут никуда бежать. Состояние становилось все хуже. Голоса начали плыть и периодически подступала темнота. Но я упорно держался за сознание, категорически не желая его терять. Если меня сейчас выкинет обратно, это будет просто мандец. И Стас… блин, Стас! Я его тоже не могу оставить тут одного. Он по уши в дерьме, которое замутил Милославский. Хотя, нет. По уши — я. А он только по пояс. Но не суть. И Наташка. Нет. Нельзя отключаться.

Андрюха топтался рядом. Теперь, когда появились еще люди, он уже мог позволить себе не скрывать настоящих эмоций.

— Ну, мляха муха…Ну, только попробуй сдохнуть, Жорик. Только попробуй. Я тебе…голову откручу. Понял?

— Слушайте, нервный гражданин. — Роза Петровна подняла голову и посмотрела на братца. — Шо вы ему открутите или прикрутите, не будет иметь никакого значения, если наш красавец отдаст концы. Вы не нагнетайте. Вы подумайте, где взять ещё ткань. Марли у нас нет. А ткань очень нужна. Эта вся уже негодная.

— Ткань… — Андрюха развёл руками и испуганно посмотрел на меня. — А ткани больше нет.

— Божечки… Ну, что за молодежь нынче пошла. Посмотрите направо. Там, на веревке, весит белье. Это — Нинки из пятой квартиры. Нинка — сука. Но разве это сейчас важно? Хватайте простынь, тащите ее сюда. С Нинкой разберёмся потом.

И вот в этот момент меня все-ткки накрыло темнотой. Я отключился.