Обезбашенный спецназ

Глава десятая

Говорят, что хуже всего ждать и догонять. Но поверьте на слово, ждать неизвестно чего еще хуже. Разговор не клеится, тупо сидим и пьем чай. Вот кто меня за язык тянул? Пофорсить решил? Подставил командиров. А ведь они мне как родные. Даже Васильев. Правда меня никто не укоряет, но мне от этого не легче.

— Добрый день, — поздоровался приятный мужской голос.

Вздрогнув оборачиваюсь и вижу высокого мужчину примерно моего роста. На вид лет тридцать, не больше. Одет в явно дорогой и сшитый точно по фигуре, серый костюм. Светлые волосы… Голубые глаза. Кого же он мне напоминает?

Офицеры вскакивают, вытягиваясь по стойке смирно. Васильев чуть с запозданием, видимо не сразу сообразил, КТО перед нами. Я же сообразил только после того, как на одних рефлексах подскочил вслед за ними.

— Садитесь, — мягкая улыбка, и почти незаметное движение рукой. Садимся.

Всеслав, а я так понимаю, что это он. Устраивается в большом и удобном кресле, оказавшемся за его спиной. Ого… Нет. Ну, кого он мне напоминает? Вот и Васильев стреляет глазами то на него, то на меня. Ой…Мое отражение в зеркале вот кого!

Тут становится понятным намек Маришки на то, что я на кого-то похож. А уж если вспомнить, что Руслан насчет родства сомневался… Охренеть! Тут многие неясности становятся понятными… Только не говорите, что это и есть мой отец. На хрен мне такое счастье. У меня уже есть папка. И получше всяких. Которые являются тут!

— Не делай поспешных выводов, мальчик, — вальяжно протянул Всеслав. И посмотрев на майора добавил: — Ты тоже. Какие вы все же люди… эмоциональные. Но за это и нравитесь мне. А то жили тут до вас… Одни до жути рациональные типы, — лицо исказила гримаса презрения.

Ага… Оказывается и ему эмоции не чужды. Что там Руслан говорил про то, что он очеловечился? По крайней мере, такой Всеслав более понятен… Ну, хоть чуть-чуть. Но лучше помолчать, пока не спрашивают. Я, похоже, уже начудил, вон какое большое начальство явилось. И Маришки не видно. Кстати!

— А что с Маришкой? — ляпнув, прикусил язык.

— Не что, а где? Чувствуешь разницу? — на лице начальства появляется улыбка. — Все с ней в порядке. Ну, почти. Довел девушку своими вопросами? Бедняжка расстроилась, думает, что завалила все дело. Ну чего молчишь?

— А что говорить? Вот кого не хотел бы расстраивать, так это ее. И так виноват перед ней, дальше некуда.

— Ладно, проехали. Конечно, все не по плану. Ну да грех ругать девочку за то, что ты такой умный. И вины твоей за прошлое нет, девочки нашли много плюсов… — Всеслав хитро улыбается. — Так что даже не думай.

Уйдя в себя, задумался, видимо решая, что делать и как быть. Вот наконец-то придя к какому-то решению произнес:

— Как это не вовремя и ведь некого винить. Кроме себя, — вздыхает и грустно произносит: — К счастью я умею признавать ошибки. Хотя, наверное, должен гордиться? Да что, наверное? Горжусь, тобой, мой мальчик. Вижу тут у всех различные подозрения? Ну что ж поясню… Твоя мама, Егор, дочь моего сына. Единственного сына. Мой мальчик исчез, еще до моего возвращения. Я даже ни разу не видел его. И ты все, что у меня осталось от моей возлюбленной…

Опустив голову, древнее существо с печалью в голосе произносит:

— Это длинная история и когда-нибудь я расскажу ее тебе, но не сейчас. Это касается только тебя и меня. Но прежде чем я обниму тебя, позволь кое-что объяснить. И либо ты простишь меня, и мы пойдем по жизни рядом, либо нет. Ну что выслушаешь старика?

— Старика? — спрашиваю сбитый с толку, внешностью моего… прадеда? Хотя, что внешность? Я в шоке! Вот вы часто узнаете, что ваш прадед то ли бог, то ли демон? Нет? Тогда вам не понять меня.

— Я могу выглядеть и на сто лет, и на двадцать, — грустно улыбается, — но молодого человека никто не принимает в серьез, а старики немощны. Так что эта внешность оптимальна. Так что?

— Я слушаю, — все же немного прихожу в себя, удивлялка то уже сломалась. — Вот только? — киваю на командиров.

— Их это тоже касается, — качает головой Всеслав, — и хотя их прощение мне не нужно, но возможно, мнение людей, которых ты уважаешь, поможет тебе принять решение?

— Возможно, вы правы, — на всякий случай соглашаюсь. А кто его знает? Вот сейчас начнет всех в лягушек превращать, и что? Вон бедную Маришку наказал, за правильный поступок. Хотя, конечно, правильный он с моей точки зрения…

— Обращайся на ты, Егор, уж кто-кто, а ты имеешь на это право. Хотя поступай, как знаешь, настаивать не буду. И так… Самое главное. О твоей маме я узнал слишком поздно, так что повлиять на события не мог. Кстати, ее души нигде нет. И это странно…

— Мама жива!? — забыв все на свете, подпрыгиваю на месте.

— Не знаю, мой мальчик, не знаю, — вытягивает вперед руку, успокаивая меня. — Ни ее, ни твоего деда нигде нет. Их ищут и если найдут, обещаю, ты об этом узнаешь. Конечно, не стоило тебе этого говорить, но зная историю Руслана… Ты мог подумать что-то лишнее. Вот я и сказал. Но позволь, продолжу… Извиниться же я хотел за то, что ты попал сюда, и за то, что тебе пришлось пережить. Но ты вырос такой себялюбивой мразью. Прости уж старика, за такие слова.

— Да что уж там, — бурчу, опустив голову. А кому приятна, такая, правда? Вот и мне не по себе…

— Хм… — Всеслав с интересом смотрит на меня, — а ты изменился. Права Маришка. Ох, права. Ну да ладно. Конечно, я мог присматривать за тобой… Но вспомни, к чему привел присмотр твоего отца? Так что оставалось только бросить тебя в воду и надеяться, что ты выплывешь. Но должен заметить в свое оправдание: я дал тебе самого лучшего тренера, какой у меня был. И поверь, такой как Руслан не остался бы без дела, но ты значительно важнее… И Степаныч у нас тоже не последний человек. Совсем не последний. А уж как меня девочки чуть не съели, что их братика и дедушку отправил на смерть, — последнюю фразу Всеслав произнес, с теплой улыбкой, но явно передразнивая кого-то. Даже догадываюсь кого…

Степаныч же, вместе с Русланом не сдержались и засмеялись. Только бедный Васильев, сидел тихонько-тихонько и старался не отсвечивать.

Посмотрев, как веселятся мои командиры, Всеслав тоже улыбнулся и продолжил:

— Ну да вижу, что они совсем не в накладе. Ведь не могут такие воины сидеть без дела. Хотя Руслан глупо подставился… Думаю, впредь будет наука? — слегка изменив интонацию голоса, строго взглянул на Рогожина.

Тот только развел руками и виновато улыбнулся. Типа виноват, исправлюсь. Всеслав, неодобрительно покачав головой, продолжил:

— Хотя конечно, и в этом проявились плюсы… И ты смог доказать, что Руслан не только великий воин, но и хороший учитель…

А Всеслав великий комбинатор. Как он меня поймал? И ведь теперь никуда я от него не денусь… И злиться смысла нет. Ведь он предложил мне надежду. Надежду увидеть маму, обнять ее. Теперь становится понятным, как он смог набрать себе сторонников. Взять того же Васильева! Да за то, что его дочь вылечили, он горы свернет… А уж как привязаны Руслан и Степаныч. Что тут говорить? И парней тоже привяжет, ведь у каждого есть мечта или потеря. Вот только как быть с Молотом и Пьеро? Деваха то только одна! Кстати о потерях!!!

— Дед! — Всеслав с некоторым удивлением прерывает речь и смотрит на меня.

А что? Не прадедом же звать? Или он думал, что я буду обиженного строить? Нафига? Как бы это не звучало, но армия это лучшее что со мной случалось. Рогожин, Степаныч, мои друзья. Вот где бы бедный… кхм… ну хорошо, богатый мажор нашел таких преданных друзей? Так что…

— Говори, внук… — на губах Всеслава проступает улыбка.

— Я вот тут подумал… — горло пересохло. — Это… А вот Тунгус? Ванька? Их можно?

Ох… и неуютно сидеть под прицелом этих цвета небесной синевы глаз. Будто душу насквозь пронизывают… Сидит и с отрешенным видом смотрит, как будто я ему должен. Хотя, наверное, должен? За все? За друзей моих, за учителей? За надежду?

— Скажи, мой мальчик, зачем это нужно? — задумчиво тянет слова.

А у меня сумбур в голове. Что значит зачем? Это же… Вот как сформулировать ответ на, казалось бы, простой вопрос? Ведь понятно же все! Это ведь Ванька и Тунгус — мои друзья, моя боль!

Видимо что-то прочитав на моем лице, Всеслав решил перефразировать вопрос:

— Уточню. Не лично тебе. С этим то, как раз понятно. Ты мне скажи, зачем это вообще нужно? Вот, например, вернутся парни… И что? Они ведь официально мертвы. Или даже, допустим, решим этот вопрос — несмотря на трудности. Что будет дальше? — и пронзив меня взглядом. Резко выдохнул: — А дальше, вы щенки все передохните. Потому что будете верить во вторую жизнь. Или ты думаешь, что все это может продолжаться до бесконечности?

Но глядя на мое потерянное лицо, смягчился:

— Мало того что это не так просто… — тут он замолчал и уперев руки в подлокотники кресла, сложил руки перед собой, уперев кончики пальцев друг в друга. — К воинам во все времена было особое отношение. Ибо как можно сравнивать поступки обычного человека и того кто сражается за Родину? То, что для обычного человека грех, для честного солдата нечто другое… Например, отнятие жизни. Это даже "белые" понимают. Вот учитывая, сколько человек ты убил своими руками? Куда тебя? В рай или ад?

Но меня заинтересовало совсем другое:

— Это что же получается, эти бандиты тоже…

— Нет, переоценил я тебя, — сокрушенно качает головой, — я же сказал, честные солдаты, а не грабители и убийцы.

— Простите…

— Научись слушать. Хотя, что с тебя взять, дитя. Но я продолжу. Скажи, есть разница, между бойцом, взявшим последнюю гранату и бросившемся под танк и тем, кто сделал это, зная о том, что его воскресят?

Чувствую себя так, как будто меня положили на асфальт и проехались катком. Еще и Руслан сверлит взглядом.

— Есть.

— Что?

— Есть разница.

— Во-о-т! Что и требовалось доказать, — поучительно воздевает палец вверх. — Но это так полемика. Нет у меня такой возможности…

Удивленно смотрю то на него, то на Руслана. Который только философски пожимает плечами. Всеслав же, сменив позу и закинув ногу на ногу, пояснил:

— С Русланом, отдельная история. Он неприкаянный: клятвопреступник, предатель…

Выпадаю в осадок. Это что все про моего командира? Почти старшего брата! Вернее и надежнее, которого нет? Что за бред? Вот и Всеслав осекся, глядя на мое лицо:

— Не веришь? А ты его сам спроси…

Легко сказать. Да у меня просто язык не поворачивается спросить — ТАКОЕ!!! Тупо сижу и молчу. А Руслан, опустив голову, хриплым голосом произнес:

— Так и есть. Я ведь присягу Российской Империи давал, а потом к красным ушел. И хотя вроде бы с отречением Государя Императора присяга и стала не действительной, но ведь клятвы в вечной дружбе я давал сам и от чистого сердца. А потом стрелял в них, в своих друзей и сослуживцев. Не дай бог тебе пережить такое…

— Ты меня не приплетай, — возмутился присутствующий здесь бог. — Меня вообще здесь в то время не было.

— Извини. Я фигурально.

— Фигурально можно к Создателям. Все равно ушли давным-давно. Так что с них не убудет. И вообще, что за привычка у вас, людей, в своих ошибках винить других? Бес попутал, ангел хранитель не досмотрел. Что за ерунда?

— Всеслав, ну вот ей богу… Ой… Черт возьми… Тьфу ты, — Руслан обхватил голову руками, — вот как с тобой разговаривать?

— Молча, — начинает смеяться древний бог.

Это его заявление, позволило снять возникшее напряжение. И даже было впавший в меланхолию Рогожин, заулыбался.

— Однако, — продолжил Всеслав, — Руслан в своей последующей жизни, совершил не мало, достойных поступков. Вот и получилось, что и в Ад нельзя и в Рай грехи не пускают. Так что сейчас он вроде зарабатывает путевку в один из санаториев, — Всеслав начинает душевно хохотать. — Во сказал, в санаторий… Ха-ха-ха… В Аду!

Заразительный у него смех, так что посмеялись все. Даже Васильев расслабился, увидев, что Всеславу, ничто человеческое не чуждо… Но громче всех смеялся Руслан! Все же удивительный человек мой командир.