Обаятельный гарем желает познакомиться

Пролог

“…Также спешу уведомить о необходимости выделения дополнительного финансирования на содержание сада. Расчеты прилагаю. С любовью и безмерным почтением – ваш гарем”.

Поставив точку, я подула на кончик пера, посыпала песком последнюю строку и полюбовалась на написанное. Надеюсь, Ирмаин вернется не сегодня – завтра, но напоминать о деньгах ему всегда лучше заранее. Он у нас не жадный, просто рассеянный. Так что пусть будет документальное свидетельство – а я, мол, говорила!

Артефакт вызова ожил неожиданно – пискнул, замигал и тотчас буквально заверещал.

Вздрогнув, я дернулась, едва не опрокинув чернильницу, и вскинула глаза на клавиатуру.

Это я ее так называю – клавиатура. В разработке внешней формы связного артефакта для своего кабинета я участвовала лично. Зато теперь он у меня эксклюзивный: по именному камушку-кнопке на каждую из девочек. И при вызове они горят разными цветами – в зависимости от важности.

Сейчас вторая кнопка слева полыхала ярко-алым – срочный вызов. Более того – малые огоньки отзыва мигали на всех клавишах сразу. Тария включила общую тревогу!

Она же сейчас в городе. Что могло случиться настолько важного?!

Поспешно бросив перо, я ткнула в кнопку.

– Тария?

– Нила! – голос дрогнул. На том конце связной линии длинно всхлипнули. – Девочки!..

Последовавший за этим вой расшифровке не поддавался.

– Тария! Что случилось?!

Послышался еще один всхлип-вздох.

– Ни-ила-а… наш муж умер!!

Теперь взвыли все одновременно – артефакт буквально затрясло от единодушного горестного стона.

Я и сама на мгновение забыла, как дышать. Это оказалось… больно. Очень больно. Как удар под дых. Я действительно успела привязаться к Ирмаину. Даже полюбить. Конечно, не как мужа, об этом и речи не шло. Но он стал частью моей новой семьи. Забавный, чудаковатый, гениальный – он был тем, кому в этом мире я обязана очень-очень многим.

– Что с нами теперь будет?!

– Нас распродадут?!

– Нас вернут отцам?

– Он оставил нам хоть что-то?

– Как же мои пациенты!

– А мои клиенты!

– Я не хочууууу в чужой гарем!

Причитания девчонок слились в разноголосый гул, который увенчался грохотом, как будто упало что-то очень большое. На мгновение все стихли – и стали слышны чьи-то отчаянные, горькие рыдания.

Я бросила взгляд на клавиатуру. Мигал третий камень в нижнем ряду. Мариам. Значит, упал один из библиотечных стеллажей. Наверное, она прислонилась к нему и опрокинула. Должно было стрястись что-то поистине невероятное, чтобы наш архивариус позволила себе уронить книги.

Собственно, оно и стряслось.

Мариам – наш архивариус и библиотекарь. То есть считается, конечно, что она одна из наложниц, но… в общем, так вышло. А еще Мариам никто никогда не видел. Мне пару раз почти удалось увидеть ее мельком, а Айсылу клянется, что однажды едва не схватила ее за руку. Впрочем, у Айсылу богатое воображение.

Я давно подозревала, что неуловимая библиотекарша втайне влюблена в нашего общего мужа. Несмотря на его почтенные годы и при том, кстати, что она его тоже никогда не видела. Но уж больно трепетно она собирала все его монографии, статьи о нем в прессе и вообще все, что хоть как-то его касалось. И очень уж ревниво ко всей этой бумажной продукции относилась, не позволяя даже выносить из библиотеки. Даже мне!

Как ни странно, мысль о рыдающей среди рассыпанных книг Мариам привела меня в чувство. Пора брать себя в руки. Наложницы и младшие жены могут себе позволить истерику. Я – нет. Я отвечаю за всех.

В конце концов, это было… ожидаемо.

Я нажала на центральный камень переговорника.

– Спокойно, девочки! – говорила, как обычно, ровным и уверенным тоном. Когда-то так я говорила на конференциях с руководством компании, на сложных переговорах – или когда нужно было сообщить подчиненным о предстоящей реорганизации. – Все под контролем. Никто никого не будет распродавать или возвращать родителям. Замуж в чужие гаремы вас тоже не отдадут, если сами не захотите.

– Да откуда тебе знать! – взвизгнула Сафира. – Ты больше не старшая жена! Ты… ты теперь никто! Как и все мы!

Ну конечно. Чего от нее еще стоило ждать… вот кого я бы с удовольствием продала, вернула… что там еще делают с женщинами из “вдовствующих гаремов” при отсутствии прямых наследников? Увы-увы, как раз в случае Сафиры все варианты мимо. Надо будет подумать над этим вопросом. Крепко подумать.

– Спокойно, девочки! – на этот раз я чуть повысила голос, чеканя слова. – Я сама составляла завещание.

Мысленно я усмехнулась. Да уж… местные законники знатно удивятся и наверняка будут искать лазейку, чтобы объявить завещание ничтожным. Но я очень, ну очень постаралась обезопасить себя и девчонок. Даже консультировалась с земным юристом, притащив ему свод местных законов.

Здесь, в Зенаиле, забавные традиции и законы в том, что касается женщин. Например, одновременно существуют понятия калыма и приданого, и применяются они в зависимости от статуса невесты. За невинную девушку из хорошей семьи дают калым. А вот невесту с каким-нибудь изъяном возьмут только с приданым. В некоторых ситуациях отец девушки и жених даже обмениваются дарами, этакий взаимозачет.

Сам гарем считается здесь имуществом, передаваемым по наследству. Однако зачастую наследники предпочитают оставлять себе только самых молодых и красивых девушек. Остальные жены возвращаются в родительские дома – фактически на положении служанок. “Лишних” наложниц обычно просто распродают по дешевке.

А еще муж может в своем завещании оставить что-то женам в качестве приданого – тогда у тех, кому некуда идти, появляется небольшой, но все же шанс снова выйти замуж, пусть и в небогатый дом. Или хотя бы вернуться в отцовский гарем не с пустыми руками – и тем чуть улучшить свое положение там. Конечно, ничего серьезного женщинам обычно не завещают – никому такое в голову не приходило. До сих пор.

Вот этой-то лазейкой я и воспользовалась, составляя для Ирмаина завещание, которое он без всяких сомнений подписал (и, между нами говоря, ехидно хихикал при этом, представляя лица всех, кто будет присутствовать при оглашении). В результате мы имеем занятный юридический казус: гарем, который унаследовал сам себя. Ну, не считая дворца и всего прочего имущества отнюдь не бедного мастера-артефактора и личного советника халифа.

Обо всем этом мне предстоит сегодня рассказать своим подопечным. И еще как-то объяснить им главное…

Разумеется, нас обязательно попытаются прибрать к рукам. Да просто каждый мимо проходящий попытается, начиная с самого халифа! О том, какой цветник юных пери собрал в своем гареме Ирмаин ай-Мируз, уже легенды ходят. Хотя и это не главное. Кого не интересуют красавицы – того наверняка привлечет дворец, полный, по слухам, сказочных сокровищ. Да и сам дворец не простой! А если вдруг кому неинтересно и это – и тот все же не сможет пройти мимо уникальных артефактов и чертежей самого ай-Мируза.

Словом… мы теперь – лакомый кусочек, слопать который захочет буквально каждый. И наша защита – всего лишь бумажка, пусть и составленная в полном соответствии со всеми местными законами. Поэтому… нам предстоит очень быстро бегать и хорошо прятаться.

Всем гаремом!

И с дворцом в кармане…

А еще нам очень нужен муж! Только замужество сможет нас оградить от любых посягательств, иначе бегать нам до скончания века. Замуж, конечно, будем выходить оптом – всем коллективом. Нечего разбазаривать кадры!

Муж нам нужен адекватный, вменяемый, без всех этих властных замашек, но с достаточно высоким статусом, чтобы нас защитить.

Ах да! И, разумеется, фиктивный.

М-да… кажется, наш будущий муж – зверек практически мифический. Ну что ж… будем искать! Нашла же я такого один раз. Кто сказал, что не найду снова?

Обаятельный гарем желает познакомиться с мужчиной с серьезными намерениями…

– Всем, кто сейчас вне дворца, немедленно вернуться.

– Но у меня… – Тария заговорила чуть заторможенно, и ее тут же перебила возмущенная Зарема.

– А у меня свидание!

– Девочки, это не шутки. Кхм… и мальчики тоже, – мда, о “мальчиках”-то я и забыла совсем. – Всем вернуться. Считайте, что мы на осадном положении. Через час общий сбор.

Нажав отбой на клавиатуре, я откинулась на подушки. Ох… трудно будет. Разбаловала я их… ничего. Прорвемся. Вот когда по реорганизации надо было решить, в каких подразделениях компании и как не слишком больно уволить 400 человек – тогда было трудно. А сейчас… сложности роста. Я ведь знала, что это рано или поздно случится. И завещание мы с Ирмаином не зря давно приготовили.

Наверное, Ниле ай-Зени эр-Мируз сейчас полагалось бы рыдать и истерить вместе со всеми. Впрочем, юная Нила и не стала бы старшей женой в гареме самого ай-Мируза.

Но Лике Ведуновой уже приходилось совершать невозможное. Я точно знаю, что необратима только смерть. И то – как оказалось, есть варианты.

Я попала в мир, где до эмансипации даже в самых цивилизованных землях еще не одно столетие пройдет. Я попала в страну, где женщина считается имуществом, а многоженство – нормой. И все же – в этом мире и этой стране я смогла занять достойное место, не потерять себя и даже спасти не одну живую душу. А теперь и вовсе – я не одна, мне есть за что и за кого бороться.

Однозначно прорвемся.

Ой, где бы только приличного мужа теперь найти, а…