О бедном зельеваре замолвите слово

Допустим глава 11

Дальнейшие события предпочел бы забыть, как страшный сон, но я был основным их участником: после той ужасной ночи прошло несколько дней, и эти дни ушли на мое лечение. На самом деле, рану можно было затянуть и за день, но Анри Глэрис решил на мне сэкономить и долечивался я уже сам, тратя и так неполноценную магию. После всплеска темной энергии моя так и не восстановилась полностью, и любые, даже простенькие заклинания, срабатывали через раз. Я не знал точных причин, а мне и не говорили.

В добавок ко всему, я теперь находился под конвоем. Да, маг постарался на славу и в Топольки заявилась стража, дознаватель и еще один маг — о нем я узнал из обрывков разговоров, но сам не имел представления о ком шла речь. Тело оборотня забрали в столицу — уверен, в нем покопаются основательно. О том, что это местный охранник Гриша, я рассказал дознавателю сразу, поделившись видимыми мною симптомами, но умолчав про свои подозрения касательно старосты. Сложно, конечно, представить, что он специально обрек на такую участь односельчанина, вот только и тайн вокруг старосты достаточно, особенно в последнее время. Гриша же магом не был, и в зверя не умел перекидываться, такое проблематично прятать в тайне от всех. Единственное, что приходит на ум — проклятие. И, опять же, ниточки ведут к старосте, когда он вместе с ним исчез из деревни. Был ли Михай магом? — Я в нем уже не уверен.

Не знаю, как остальные узнали, но деревня только и шумела про Гришу-оборотня, и каждый рассказ расцветал новыми подробностями: то, что в округе слонялась стража, их нисколько не смущало, и чуть ли не каждый лез с расспросами, а запретный плод, как говорится, сладок, тут так легко не отмахнешься, даже оружием. Пользуясь всеобщей суматохой, спрятал книги — насколько это было возможно без использования магии. Вопрос времени, когда их найдут, дознаватель или сам Глэрис, в зависимости от того, рассказал ли Мастер про темную магию. А пока проходил допрос наравне со всеми, разве что вновь пришлось показывать печать и вкратце рассказать про себя. Про первого оборотня промолчал, тело предоставить не смогу, а сказать «его съела химера» равно признательной в использовании запрещенной химералогии. Куда ни плюнь все нельзя и запрещено. Начинаю потихоньку понимать дядю.

До него тоже дошли, но уже после того, как стража с дознавателем покинули Топольки, а вот Мастер остался. И его появление было не самым приятным моментом вечера, но неизбежным — пришлось впустить.

— Вижу вы поправились, — холодный властный голос был, как всегда, лишен теплоты и заботы, как и сам Анри. Королевский маг как ни как. Почти. Я не стал отвечать на это, и он, пройдя сам в комнату, огляделся, — Я пришел насчет вашего дяди, Аласта Вольтэре.

Внутренне напрягся, стараясь при этом держать лицо: откуда он знает про дядю? Наш родственник не настолько знаменит, учитывая, как он любил путешествовать и пропадать неизвестно где. И много ли знает Глэрис того, чего не знаю я?

Практически черные глаза мага остановились на мне, оценивая по уровню силы: ясное дело, зельевар не сравнится с боевым магом, и Глэрис это прекрасно понимал, пользуясь своим преимуществом и положением. Он явно пытался надавить на меня таким образом, но, по правде говоря, я устал за эти дни, и моя реакция была крайне вялой, а точнее ее не было; будь это в столице, или в любом другом городе, непременно бы начал дрожать, но стоя сейчас перед ним, лишь зевнул, прикрывая рот рукой. Вверх неприличия. Дичаю, наверное.

— Так, что вы хотели узнать? — присесть ему не предложил, да и он сам сядет без спросу, — Хочу вас предупредить, что с дядей знаком не был. Да и в нашей семье его, похоже, не любили, и поэтому вряд ли могу чем здесь помочь. Я только знаю, что он погиб и завещал этот дом мне.

— И это не показалось странным? — не понимаю, к чему он клонит?

Я отрицательно покачал головой.

— Было не до размышлений. После выпуска мне надо было где-то жить, а обширными средствами не располагаю.

— А как же ваша семья? Ройх, насколько мне известно, не бедная родословная.

Вот теперь я напрягся пуще прежнего. Это уже допрос получается, и, ладно, если бы сразу перешел к обвинениям касательно запретной магии, а тут непонятно, чего добивается. Да, родня со стороны отца некогда была влиятельными аристократами, но сейчас в высшее общество они не вхожи, пусть и деньги имеют. Именно, что имеют, от этой семьи у меня только фамилия.

Я не спешил что-либо рассказывать — про меня знают явно лучше меня самого, и маг не заставил себя ждать, прекратив ходить вокруг да около:

— Вы занимаетесь некромантией, — скорее утверждение, чем вопрос, и тут я был вправе возмутиться.

— Нет! — давай Вик, думай! Под таким взором думать проблематично, когда доказательства обратного фактически на лицо, но сознаваться в непонятно чем не собирался, — Зелье Расщепления!

Хвала моей памяти и дядиной книге. Мастер Анри удивился, и его удивление грело душу — выкрутился.

— Это зелье описано моим же дядей, который его и создал. Могу наглядно показать, если потребуется. Улучшенная формула стандартного зелья, позволяющая «поедать» как предметы, так плоть живых существ — последнее было выявлено практическим путем, что и спасло мне жизнь. Для активации необходимо принять внутрь, поэтому отсутствуют осколки от склянки: зелье действует спустя секунд пять-десять, разрушая органы и ткани. Да, возможно, похоже на действие магии Смерти, но это не оно.

Закончив, ощутил облегчение, свалившееся с плеч, груз больше не тянул: теперь сложнее доказать, что именно я применил темную магию, об этом знал только Глэрис, а он в зельеварение, подозреваю, не так хорош. Все же, это уже моя территория. И сейчас Мастеру пришлось лишь недовольно нахмуриться и закусить губу.

— На этот раз я поверю, но, пока не придет официальное подтверждение смерти оборотня, вы из деревни ни шагу. Иначе объявляю вас пособником темного пути.

Шантажирует. Ну пусть даже так, я особо никуда не спешил, плохо что и он никуда не денется, и будем друг другу глаза мозолить. Вообще хорошо, что он не попросил книгу: там такие составляющие, что пришлось бы отчитываться, где я их достал.

Распрощались мы холодно, быстро, и я в который раз вздохнул с облегчением, запирая дверь. Не такие события я себе представлял, когда сюда ехал, а теперь как бы головы не лишиться в процессе. И снова вопросы, вопросы, вопросы… Кто, когда и зачем? Ощущая легкую боль в висках, нагрел чайник, достав травяной сбор от Клары: хорошо, что они успели скрыться и, возможно, все же стоило уехать с ними, но чего уж, поздно.

— А еще Ержи пропал.

Монстролог говорил, что он туда и обратно, но прошло практически четыре дня, а он так и не вернулся. В то, что он замешен в этой истории не верилось, из него интриган как из меня боевой маг, и оставалось уповать на то, что с ним ничего не приключилось. Может, не нашел человека и решил сразу вернуться, а может и нашел, и теперь снова выполняет какие-нибудь поручения. Ержи как врага я не рассматривал от слова совсем.

Староста. Вот он — самый таинственный житель Топольков. Если в начале думал, что тот меня невзлюбил как приезжего, то в данный момент у него имелась конкретная неприязнь. Он знал моего дядю — я в этом просто уверен, он “был” упырем — загадка из загадок, — он же несколько раз бесследно исчезал из деревни. Дядя и Михай крепко связаны, но чем? Клятва? Дружба?.. Нет, в клятву я поверю больше. Будь я ментальным магом, уже бы все разузнал. Или обладал бы соответствующими заклинаниями, но такие, влияющие на разум, доступны лишь избранным из Совета. Если только зелье, но, опять же, мне одни реагенты выйдут как стоимость дворца в столице.

Кого еще можно записать в подозреваемые?

Кальфей.

Неизвестный мне маг со способностью менять облик, выпускник магической академии, перебежавший к ведьмам. Как сказала Клара, он сам по себе, а учитывая, что я его видел всего два раза, то сбрасывать со счетов эту загадочную личность не стоило. Возможно, он и был “нашим” некромантом, парень явно талантлив в магии. Что не радовало. Может, я все же не ту специализацию выбрал?

Меня беспокоил факт собственноручно сотворенной магии. Без специального обучения такое не должно было произойти, если только… На всякий случай вытащил некромантское кольцо, покрутив в свете фонаря. Темно-зеленый холодный металл с руной, ничего нового не появилось, и каких-либо странных ощущений не возникло — украшение реагировало только на химеру. И, если отбрасываем это, то самым логичным выходило то, во что мне не хочется верить. В наследственность. Мать магией не обладала, отец, насколько помню, окончил боевой факультет, но магией фактически не пользовался, ведя преимущественно торговый бизнес. От него я и унаследовал магическую расположенность, но не более. А некромантов в семьи Ройх не было… Но имелся таинственный дядя. И ведь некого даже расспросить! Так был ли Аласта Вольтэре скрытым некромантом, и перешел ли его дар мне? И как мне с этим вообще дальше жить?..

Несмотря на произошедшее, жизнь в Топольках продолжила свой бег. О Грише вспоминали все реже: сначала шепотом в трактире, а после и вовсе лишь изредка. Никому не верилось, что тот оказался оборотнем.

Я же все ждал вестей из столицы, но пролетели две недели и в ответ тишина — к счастью или нет. Анри Глэрис все это время находился рядом, приглядывал, чуть ли не в окна заглядывал… С последним, конечно, погорячился, но пока он был в деревне, я не стал рисковать и отказался готовить зелья, ведя спокойную неторопливую жизнь. Даже улыбался Мастеру при встречах, чем его явно подбешивал, да так, что тот все же наконец уехал одним хорошим днем. Не сказал ни слова, забираясь в нанятый экипаж с королевскими гербами, подкинув напоследок новых слухов.

— Надеюсь мы его больше не увидим.

— Эт да, господин зельевар. А то мутный он какой-то, подозрительный, ни с кем не общался да только за всеми наблюдал, — стоявший рядом Василек на удивление был здравомыслящим и осенил уезжающий экипаж защитой от сглаза. Заметив мой удивленный взгляд пояснил, — Старая привычка. У нас до сих пор многие об этом помнят. Знаете, господин зельевар, а он ведь вовремя уехал, а то испортил бы нам всю свадьбу.

Свадьба. Да-а, что-то совсем забылся в этом круговороте событий, неловко даже. Я ведь так и не придумал ничего на тему подарка, а событие уже завтра. И что мне делать? Об этом размышлял, наворачивая круги по деревне, временами пиная камушки да глядя, как они отскакивают от ноги.

Что. Мне. Дарить.

Я так не волновался даже перед выпуском, а тут не могу решить насчет подарка. Зелье отмел с самого начала, но в свете всех событий оно уже не кажется неприличным вариантом. Поищу в книгах, может там есть зелье на укрепление семейных ценностей? Хоть зелья верности, на самом деле, не существует, но многие пытались, выдавая свои недоработки за чудо-средство. Да и Олду оно все равно не потребуется. А еще цветы нужны, но не с клумбы — нечего чужие палисадники обдирать, а лесные, для невесты. Если повезет, наткнусь на что-то интересное: лишь бы это «интересное» не оказалось очередными неприятностями.

Когда на очередном повороте раздалось мальчишеское «пять!», запнулся, глядя на собравшуюся ребятню около меня — все не старше Ульяха.

— Ванько, ты его спугнул, это не в счет!

— Почему сразу не в счет?! Я сказал, что он не меньше пяти кругов сделает, и я честно выиграл! Варк, подтверди!

— А мы договаривались на точное число! Ты шесть говорил, Медведь, подтверди!

Обалдеть, на меня уже ставки делают! А самое главное — кто… Детвора!

Но ругаться по этому поводу не стал, пусть развлекаются, лишь бы не лезли куда не надо, а сам все же пришел к единому решению пойти за цветами — самое простое из задач. Сказано — сделано, пусть через пост охраны прошел с тяжестью в сердце. Все же Гриша был неплохим человеком, эх.

За сидением практически в четырех стенах я соскучился по прогулкам и даже по Марфе. Вдруг она там голодная сидит? Вряд ли, конечно, жабы на «диетах» спокойно могут до полугода сидеть, потом еще и в спячку впасть, а вот без родного болота не проживут и суток. Удивительно. А ведь этот вид так же вывели магическим путем, а он взял и прижился, размножился и вырос. Вероятнее, природа постаралась, чтобы их вид не распространился по всему миру, а лишь на определенных территориях. Но к Марфе надо будет заглянуть. Послезавтра, к примеру.

Лес кипел жизнью — я уже и забыл, как здесь пахнет. В столице леса нет, да и откуда ему там взяться: только несколько ухоженных маленьких парков для прогулок и то в районе аристократии. На территории академии тоже было какое-то наподобие парка, используемое в качестве полигона, дуэльной площади и места проведения практик. Сами можете представить, что там может расти. А лес только вне границ столицы, в десятках километров, если быть точнее, и там я ни разу не был. Лес — поставщик многих полезных и ценных ингредиентов. Лишь бы волки с медведями не водились. Правда, на фоне упырей они практически безобидны.

Мелькнул беличий рыжий хвост, застучал дятел по дереву, зажужжал комар над ухом, и я двинулся в глубь, высматривая среди кустарников зелено-желтые стебли с длинными тонкими бутонами. О том, что здесь, оказывается, растут сердечники, мне рассказала Клара. Я еще удивился что это место до сих пор не облюбовали. Сердечники — это такие цветы, чьи лепестки имеют форму сердца. Сладкие на запах, имеют бело-красный цвет бутона и желтовато-зеленый стебель с редкими треугольными тонкими листьями. Самый мощный компонент в любовных и чарующих зельях, а также являются основной в зелье помутнения разума. Красивые и опасные. И жутко дорогие. Цена за один бутон доходит до двух сотен золотых. Это как маленький домик в районе аристократии. А здесь вам целое богатство под носом и бесплатно! И, ясное дело, сообщать об этом никому не собираюсь, я жадный.

Прихлопнув комара на шее — вот они, “дары” природы, расцарапал руки, пролезая через кустарник, в котором затаились цветы. Да, полазать за ними тоже приходится. Можно подумать, что я сошел с ума, раз решил просто так подарить целое состояние, но все может быть. Стоять они будут долго, а если выкопать с корнем, то можно и посадить — вдруг повезет, и они приживутся. Вон, уже два варианта накидал. Правда, нечем выкапывать, а ножом только корни поврежу.

Три бутона словно меня и ждали. Лепестки раскрываются только в двух случаях: ночью и после того, как цветок сорвали. Срезал цветы, наверное, минут десять, находясь частично в зарослях кустарника — руки после этого только и лечить. Еще и щеку поцарапал, когда нож предательски выскользнул из рук. Вот, на какие только жертвы не иду ради букета! Но цветы все же срезал, имея при этом вид дранного кота.

— С этим разобрались, осталось дело за малым, — три цветка словно в подтверждение качнули бутонами. Вспомнилось, как раньше гадали на лепестках ромашек, тоже что ли попробовать? Шутка, конечно же.

Домой я не торопился — глупо не воспользоваться возможностью и не пособирать травы… О, малина!

К кусту с вкусными ягодами практически рванул, радуясь им как ребенок: я любил малину, особенно варенье. В столице и то, и другое стоило приличных денег, хоть и не понимал, почему так дорого. Поэтому малина для меня — вкусная роскошь. А тут тебе целые кусты с красными ягодками! Наверное, только поэтому не услышал звуков шагов.

— Ррр.

— Не отвлекай, я занят!

— Рр?

— Не суй свой нос, он у тебя мокрый. Обойди с другой стороны, там тоже много, жадничать вредно!

— Ррр…

За спиной затопали, но я был так занят поеданием малины, что, когда над кустами поднялся медведь, то лишь сказал: «Молодец», обдумывая куда бы можно запихнуть ягоды. До моего сознания слишком долго доходило, пока я не столкнулся со зверем. Хороший такой мишка, и даже не косолапый…

— М-ма-мама…. — вот и заикаться начал.

Медвежья морда коснулась моих волос, и я чуть не хлопнулся в обморок, явно став белее полотна. Теплый воздух защекотал лицо, и я, не выдержав, чихнул, вжав голову в плечи: медведь отшатнулся, недовольно зафырчав. В памяти пронеслись всевозможные заклинания, но именно, что пронеслись, не задержавшись. Главное сейчас — не подаваться паники!

— Может, малинки?

Никогда не видел медведя настолько близко, и не видел бы еще! А глаза у него черные, пронзительные, умные… Облизывается вон. Интересно, меня сразу сожрут или оставят на ужин? Однако, я проиграл малиннику и, пока медведь стоял ко мне спиной, по-тихому свалил из леса, переведя дух только оказавшись перед воротами деревни. Даже забыл, что цветы все это время держал: бутоны начали раскрываться, еще час и раскроются полностью с характерным карамельным запахом. Поставлю в воду, а завтра подарю, может еще и ленточку отыщу. Но я вот никак не ожидал увидеть возле своего дома Олда с вещами в руках.

— Господин зельевар, а я вас ждал.

— Здравствуйте. А…

— Примерьте, — видя, что руки у меня заняты, Олд повесил на плечо рубашки со штанами. Что-то я не понял, — Вы же не местный, не знаете наших традиций, а наряд почетного гостя входит в одну из этих традиций. Простите, но нельзя заявиться на свадьбу в вашем виде. Да и подлечиться вам бы не помешало, словно через кусты продирались.

— Кх… — ладно, с царапинами действительно некрасиво выходит, но моя одежда нормальная, удобная и мне нравится. — Что-то еще я должен знать о свадебных обычаях? Не хотелось бы вас опозорить и самому опозориться

Меня дружески хлопнули по плечу, отчего плечо прострелило и заныло, а я чуть не сломал зубы. Сила удара у трактирщика была приличной.

— Да вы не волнуйтесь, ведите себя как обычно, мы вам подскажет что да как. Главное, в этот день ничего не берите из рук незамужних женщин чтобы они не предлагали или не попросили поддержать.

— Это еще почему?

— Иначе жениться придется. Традиция такая.

Ох уж эти… Традиции!

— Спасибо за предупреждение, — при первой же возможности надо сбегать! Если не женят, так разденут! — Ну я пошел. Примерять.

— Господин зельевар, а у вас какой размер ноги?

— Сорок второй. Только не говори, что и обувь у меня специальная, «почетная».

— Верно, — Олд кивнул, не оценив мой сарказм, — Какая одежка не подойдет, вы оставьте, потом заберем. Ждем вас завтра с петухами, господин зельевар. Спасибо вам.

— С чем меня ждете?

Но я слишком долго размышлял над фразой и Олд успел уйти, что с его широким шагом не удивительно.

— Я не хочу так рано вставать…

Но раз назвался почетным гостем, будь добр соответствуй — встань рано и не принимай ничего из рук. Проверять вариант с женитьбой как-то не горелось, а то вдруг действительно придется без права выбора в храм идти.

Надо сказать, одежда была великовата, не критично с рубашкой, но штаны пришлось хорошенько затянуть вышитым поясом. Не знаю зачем такое разнообразие, я для всего был худым: белая хлопковая рубашка с красными и желтыми цветами на рукавах и красным орнаментом понизу, с вырезом на груди, который затягивался веревками с костяными треугольными наконечниками. Мои руки практически скрылись в длинных и широких рукавах, напоминая крылья. Штаны, тоже белые, с вышивкой по бокам, которые поддерживаются только благодаря широкому ремню: вот на кожаном ремне охранные знаки богов выжжены. Неожиданно. А еще меня ждут сапоги. На мой взгляд, наряд не был каким-то особенным, или сильно выделяющимся, просто белый с красно-желтой вышивкой, но местным виднее.

Сердечники очень хорошо смотрелись в котелке с водой, распустившиеся полностью и наполняющие комнату сладковатым карамельным запахом. Как же у меня чесались руки пустить их в дело… Хотя скорее руки чесались из-за царапин, и после примерки я залечил их магией — на большее меня все равно не хватило бы. Правда лицо еще немного почесывалось.

В поисках вдохновения обложился дядиными книгами, выискивая то, что не стыдно подарить, и то, что можно создать в короткие сроки. Я забыл даже про еду, не говоря уже про время: стопка постепенно росла, я нервничал, а за окном стремительно темнело. Все, больше никаких свадеб, кроме своей собственной, пусть другие голову ломают над подарками. Может Марфу подарить? Полезная в хозяйстве жаба, никакой живности в доме не будет… Как, собственно, и гостей. С таким же успехом можно было и химеру отдать, будет сторожевым псом. А главное кормить не надо, сама найдет пропитание.

Я определенно начинал бредить.

Схватив очередную книгу и раскрыв, обнаружил между страниц конверт. Обычный бумажный конверт, без опознавательных знаков, не мятый и не пожелтевший от времени. Ожидая подвоха, осторожно взял, прощупывая пальцами: сквозь бумагу ощущалась что-то тонкое, шуршащее, возможно письмо. Проговорив: «Любопытство — двигатель прогресса», вскрыл конверт подальше от лица. Дыма, взрыва и других неприятностей не последовало, и я достал…

— А это уже интересно. Я такое только в книжках видел.

В моих пальцах, чуть заметно сияя призрачным голубым светом, находилось самое настоящее божественное благословение. И, что еще более удивительнее, рабочее — я сквозь кожу ощущал магическое покалывание. Белый прямоугольный лист с синими рунами — такие сейчас не используют. Еще на первом курсе, на истории, нам рассказывали про божественные благословления, которые записывались на бумагах жрецами, а тот или иной бог его благословлял. Если загадать самое заветное желание и порвать бумагу, то оно непременно сбывалось. На самом деле, все было немного иначе: желание тут не играло роли, а благословления были стандартными, на счастье. Но срабатывали, если верить книгам и тем, кому посчастливилось заполучить такое. Даже не представляю, сколько можно получить за него сейчас… И не буду, я не настолько меркантилен. Тоже наследство от дяди? Хотелось бы у него спросить, где достал и что пришлось сделать. Но дяди нет, а благословление есть, и у меня все же будет шикарный подарок. Сердечники за несколько сотен золотых монет, и практически бесценное божественное благословение. Такими темпами на чердаке должен быть редчайший артефакт и живой дракон из легенд. Или яйцо василиска, тоже неплохой вариант.

Засунув благословение обратно в конверт — покалывание сразу же прошло, — я, чтобы не забыть, положил его к цветам, убрал обратно книги в шкаф. Та, в которой нашел такой подарок, иронично называлась «Божественные откровения» — ни что иное, как сборник изречений и толкований жрецов. Чего только не найдешь.

После тяжелой умственной работы меня тянуло в сон, да и время было поздним, а вставать все же рано и поэтому раздевшись, лег спать, видя в последствии сны.

… И я не понял, как настало утро.

Только вроде вот лег и закрыл глаза, а через мгновение кто-то стучится в дверь.

Не хо-чу. Я в домике…

— Господин зельевар! Это я, Олд! Вам надо вставать! — не надо. Я только лег недавно и видел сны про денежное дерево на чудесном поле. — Господин зельевар, вы свадьбу пропустите!

— Ааа… — зевнул, пытаясь открыть глаза. — Да, свадьба. Иду.

Сомневаюсь, что мой придушенный голос услышали и в подтверждение этого в дверь снова постучали. Я уже начинаю ненавидеть свадьбы.

Ощущая холодный пол босыми ногами, открыл дверь, все еще силясь разлепить глаза и поднять веки. Мое заспанно-помятое лицо было громче любых слов.

— Простите, Олд, я просто поздно лег, — снова зевнул, прикрывая рот ладонью и переминаясь с ноги на ногу. Боги, я хоть в штанах?..

Пронесло, пусть мне казалось, что я их тоже снимал. Вот грудь голая, мурашками начала покрываться — лишь бы никто из женского населения сейчас не прошел.

— Господин зельевар, вы бы оделись, а то так и заболеть можно. Я вас здесь подожду, — Попросить доспать явно не получится. Пришлось одеваться и просыпаться, хотя с последним у меня были большие проблемы еще со студенческой жизни, я сова. Бедная несчастная «сова».

Вырядился сразу в почетную одежду, не забыв переложить кольцо в карман штанов. Опасно, конечно, но мне спокойнее, когда оно рядом. Может на веревочку повесить? Цветы и конверт тоже прихватил, как и не подошедшие вещи, которые всучил трактирщику. На что мне выдали: «Пойдемте, вначале обувь померим. Под вашу ногу заказывали». Я уже был готов на все, лишь бы не тормошили. Когда я сонный — я тупой.

Мы вышли к дому, и это был точно не дом зазнобы-Олда, но я совершенно не помнил это место, а значит здесь и не был. Маленький деревянный домик, без клумб и огорода, что примечательно. А также видно, что здесь прибирались недавно.

— Вот здесь я и живу иногда, когда все надоедает, — почему-то смущенно произнес трактирщик, открывая калитку. Та жалобно скрипнула, — Вы постойте здесь, я быстро.

Собственно, заходить и не собирался, я здесь досплю.

Но дремал под пение птиц недолго, только глаза успел закрыть. Вышедший из дома Олд держал в руках длинные, огненно-красные остроносые сапоги с широким голенищем и больше смахивающие на женскую обувь. Небольшой каблук также наводил на эту мысль. Посмотрев на свои немного потрепанные и пыльные ботинки, начал уже мысленно скучать по ним.

— А это точно необходимо?

— Без них никак, уж извините. Но вы примерьте.

Вздохнув, снял свои и надев предложенные. С размером было идеально, нигде не жало и не давило, но выглядело все равно смешно. И вот такой вот я — с цветами красивый почетный гость. Но здесь не столица, здесь за такое не засмеют, надо просто привыкнуть.

Несмотря на раннее утро нам встречались спешащие жители, поздравляя Олда со свадьбой и меня с должностью, отмечая, как идет мне наряд. Некоторые интересовались и цветами, чей аромат за ночь стал еще сильнее. Да, в моих руках находилось редкое богатство.

Торжество должно было проходить на площади, на которой установили несколько столов в форме буквы П; тут все были при делах — украшали, носили, расставляли, ругались и спорили. И при этом никто не суетился, зная свои обязанности. Все, кроме меня одного.

— Может мне тоже с чем-нибудь помочь? — ощущая неловкость от того, что ничем не занят, повертел головой, прикидывая, куда себя деть. Но мои благородные порывы были остановлены удивленным голосом жениха:

— А зачем?

Этот простой вопрос ввел меня в ступор, и пару секунд я собирался с мыслями для ответа.

— Ну как, внести там свою лепту в дело… Все же что-то делают, вот и я помочь хочу.

Наверное, у меня было жалобное выражение лица: Олд широко улыбнулся, хлопнув меня по плечу — на этот раз легонько.

— Да не переживайте, господин зельевар, и без вас управятся. У вас же важная роль на свадьбе, вдруг что с вами случится, и как мы без вас? Вот, сядьте сюда, — мне выдвинули стул из-под стола. То ли берегут, то ли я многое не знаю, и мне не хотят говорить до момента церемонии. Последнего боюсь значительно больше.

Я сидел, наблюдая за действиями других: вот прошла Маргарита в нарядном голубом платье с красными бусами на шее и руках, неся свернутые белые скатерти. Улыбнувшись мне, она вместе с незнакомой мне девушкой — может в гости приехала? — постелили скатерти на столы.

— Вы сегодня хорошо выглядите, господин зельевар.

— А вы Маргарита, всегда хорошо выглядите, — она зарделась, при этом кивнув своей… подруге? Дочери? Сестре? Главное — всегда быть вежливым и не забывать при этом улыбаться. А еще воспитанным — я встал со стула.

— Вы как всегда щедры на комплименты. Вот, кстати, познакомьтесь, моя племянница, в гости приехала и как удачно, прямо на свадьбу! — Маргарита выставила перед собой племянницу. — Анхелика, это господин зельевар, очень хороший молодой человек! Он столько для нас сделал!

— Здравствуйте, — бедная девушка вся покраснела, несмело глядя на меня из-под опущенных ресниц. В данной ситуации мне было искренне ее жаль, как и себя — мне тут смотрины устроили!

— Можно просто Вик. Рад с вами познакомиться, хоть ваша тетя не упоминала о вас, — зря я это сказал, ой зря.

— Тогда, раз вы свободны, господин зельевар, не покажете ли деревню Анхелике? Не волнуйтесь, я тут и одна управлюсь! Только долго не ходите, а то вся свадьба будет вас ждать.

Подмигнув нам, женщина влилась в кружок своих подруг, и те зашептались — нас обсуждают. Я посмотрел на девушку: обычная, не выдающаяся красавица, но и не страшная, красота естественная, без макияжа или чар. Пшеничные волосы собраны в длинную косу, узкие брови, глаза цвета весенней травы, румянец на щеках. В ушах маленькие сережки — позолоченные, скорее всего. Красно-желтый сарафан с тонкой белой рубашкой под ним; рукава подвязаны черной нитью. На ногах мягкие алые сапожки. М-да, и что мне делать…?

— Простите, вы не…

— Вы же не против небольшой прогулки по деревне? — мы заговорили практически одновременно, но я был все-таки первым. В самом деле, не здесь же стоять у всех на виду, такого потом наслушаешься, что стыдно за себя станет, — Топольки не сравнятся с городом или со столицей, но имеют свое очарование.

— Д-да, спасибо.

Под множественные косые взгляды и довольную улыбку Маргариты мы покинули площадь: я не был по жизни хорошим рассказчиком, иногда запинаясь и смущенно продолжая, но в ответ мне были искренние улыбки, и вскоре разговор пошел сам собой. Я даже забыл про свои сапоги и как неловко в них шагал. Анхелика стала приятной собеседницей, пусть в основном и слушала да временами вставляла свои вопросы. Я ей рассказал про сердечники, что держал в руках, про смешные моменты в академии, упомянул про Марфу и Ульяха, и как было весело тут.

— А вы действительно можете любое зелье приготовить? — наш разговор свернул в сферу моей деятельности.

— Нет, что вы, мне до мастеров в данном искусстве еще далеко. Совершенствоваться же можно всю жизнь.

— Я бы хотела такое зелье, которое сделало бы всех счастливыми и добрыми. Глупо, да? — Анхелика неловко улыбнулась, потянувшись руками к своей косе.

— Ну почему же глупо, — пожал плечами, делая поворот назад, — Я бы назвал это благородным желанием, когда не для себя, а для всех.

А отличаются ли ведьмы благородством?

Что-то вспомнилась не вовремя знахарка: вроде опасность для них миновала, Глэрис уехал, дознаватели к нам не спешили, может и она с Ульяхом скоро вернутся? Рука, последовав порыву, залезла в карман, где лежало кольцо: сжав украшение я уже был готов послать сигнал химере, но в тот же момент передумал. Не сейчас, когда один останусь. Неизвестно насколько они близко, и как быстро прибежит Монстрик, но не хотелось бы его увидеть вовремя свадьбы. Иначе свадьбы точно не будет, а за химерой начнется охота. А признать ее своей, как признаться в том, что я некромант. То есть подписать себе смертный приговор. Подожду.

Вернувшись на площадь, я ее, признаться, не узнал, настолько шикарно все было оформлено к церемонии. Цветочных композиций было так много, что мой скромный букетик на их фоне попросту терялся; столы ломились от яств и казалось, что не вместят всю деревню. Соорудили и арку над местами жениха с невестой, украсив знакомыми атласными лентами, чьи обладательницы бросали на меня хмурые взгляды. Но даже так чаровницы еще были способны очаровать. Правда для них я стал все же недосягаем.

А еще была пара белых голубей. Настоящих — откуда только взяли? Есть такая традиция — молодоженам запускать после окончания церемонии голубей в небо на счастье и удачу. Но кто-то заменял птиц на рис или мелкие деньги, кто-то нанимал монстролога, и тот приносил птицу-счастья. Понятное дело, могли себе позволить далеко не все. И все красиво смотрелось под лучами теплого солнца, не хватало только самих участников торжества.

— Прошу прощения, Анхелика, но мне придется вас оставить, мне необходимо найти жениха.

— Да-да, идите. Спасибо вам за прогулку, — она явно хотела еще что-то добавить на манер “надеюсь на повторение”, но не стала. Неплохая девушка, только от ее тети надо теперь держаться подальше, а то женит.

Олд, по подсказке, отправился в трактир на обновление одежды на праздничную. На самом деле, я даже не обратил внимания, в чем он был изначально, так как спал. К тому же, мне нужны инструкции: что делать и как себя вести! Единственное, что запомнил, как рецепт редкого зелья — не брать продукты из рук. Для надежности даже из мужских. Учитывая, что я тут самый заманчивый холостой, на меня точно объявят охоту…

Трактирщик мне встретился прямо у порога заведения.

— Отлично выглядите. Так это и есть свадебный наряд жениха?

Я с неподдельным интересом разглядывал клетчатый песочный жилет, белую рубашку, широкие светлые штаны и черные ботинки. Одежда простенькая, на вид качественная, но Олд обладал… Выдающимися объемами, поэтому для подбора правильного фасона и размера, для такого человека, требовалось определенное мастерство. Явно ездил в Кернаж, а то и еще дальше, здесь такое не пошьешь.

— Да. Дороговато вышло, но не каждый же день я женюсь, — сквозь широкую улыбку отчетливо было видно, что он волновался и не знал, чем занять руки — с последним я помог, всунув свои цветы.

— Вот, подаришь. Они долго вас будут радовать, — эх, вот и уплыло от меня состояние. Но я теперь знал, где можно было раздобыть еще! — Ты не мог бы все же рассказать о моей дальнейшей роли? Я ведь на свадьбах таких не был, особенно в образе почетного гостя. Что надо делать то?

Олд, осторожно держа букетик двумя руками, словно боясь их повредить, оторвал взгляд от бутонов, произнеся то, чего я не ожидал услышать вообще.

— Украсть невесту.

— В смысле, украсть?! Прям украсть?!

Мне потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное и захлопнуть рот от удивления. Нет, я на такое не подписывался! И вообще, зачем красть невесту, которая и так на все согласная? И даже, если эта традиция, мне как-то вот не хотелось чувствовать себя похитителем и иметь подобный сомнительный опыт.

— Да вы не волнуйтесь, господин зельевар, это просто традиция у нас такая, — о чем я и говорил, “всего лишь” традиция, да, — Почетный гость должен выкрасть невесту из дома, а я должен буду вас найти, после чего начнется свадебная церемония.

— Надеюсь, бить не будут? — я должен учитывать все риски, может это тоже часть представления!

— Да что вы, господин зельевар, кто ж посмеет вас обидеть?! — на языке вертелось “ты”, но осталось лишь на языке, — У нас мордобой только на самой свадьбе может быть, да и какая же приличная свадьба без драки?

Я с сомнением посмотрел на жениха: вот как раз-таки на приличных свадьбах кулаками и не машут, и невест не похищают. Но тут только остается смирится.

А еще у меня будет потом много работы по заживлению сломанных носов и синяков.

Возле дома Анастасьи Гриппиновны нас ждала целая народная делегация — человек пятнадцать, при быстром подсчете, включая и нескольких подростков. Все нарядные, выжидающе на нас смотрят, зрелищ ждут. Я почувствовал себя неуютно под такими взглядами, отступив за широкую спину трактирщика. И как в такой обстановке заниматься похищением?

Олд, развернувшись резко ко мне лицом, положил свои большие руки на плечи, отчего пробежали мурашки по спине.

— Я очень надеюсь на вас, господин зельевар. У вас будет пятнадцать минут, чтобы скрыться, после чего мы пустимся по вашему следу. И это… — он ненадолго замялся, — Вы там с Анастасьей Гриппиновной поаккуратней, пожалуйста.

Кто бы обо мне позаботился бы! Пятнадцать минут же!

Обреченно улыбнувшись всем, прошел через расступившуюся толпу — только вил в руках не хватает для полноты картины! — постучался для приличия в дверь, прежде чем войти самому.

— Анастасья Гриппиновна? Это я, Вик, зельевар, — а то все привыкли звать меня господином зельеваром, — Вы извините, но я пришел вас похищать. Правда, у меня в этом нет опыта…

Мы практически столкнулись на пороге комнаты: как и положено было невесте, Анастасья была в белом длинном платье с короткой полупрозрачной фатой, украшенной цветами; ими же было украшено и платье, а также красиво уложенные волосы. Будущая жена Олда выглядела весьма хорошо и словно помолодела на десяток лет.

— Здравствуйте, — она улыбнулась по-доброму, открыто, — Пойдемте, господин зельевар, у меня есть вторая дверь в огород.

Оказавшись на заднем дворе, я следовал за невестой, словно это она меня похищала. На любование не было времени — за ним было сложно следить: покинув дом через заднюю калитку, женщина, несмотря на платье и каблуки, уверенно повела на одну из улочек, где мы и скрылись за чьим-то домом.

— Куда дальше, господин зельевар?

Честно говоря, я и сам не знал, не подумал об этом заранее. Я бы и тут остался, но на лице Анастасьи явственно читался азарт, да и найдут нас быстро, и вдруг такое к плохому знамению еще. Шум погони слышен не был, и я быстро прикинул, куда можно спрятаться да так, чтобы поискали нас подольше, и не пришлось самим выходить.

— Пойдемте в трактир, — самое значимое место для этих двоих. Надеюсь, Олд догадается.

Добирались как воры, перебежками через дома, огороды и улицы. Но когда мы были рядом с убежищем, дверь оказалась неожиданно запертой. Сюрприз, однако. Мы с Анастасьей переглянулись в недоумении.

— У вас видимо ключа нет?

— Нет. Да я и не думал, что окажется закрыто, — еще раз подергал дверь за ручку. Безрезультатно. — Ну… могу пригласить разве что к себе.

Вот только станут ли нас искать там? Да и как-то неприлично приглашать практически замужнюю женщину в свою холостяцкую берлогу, мало ли кто что подумает. Но Анастасья тут же согласилась.

Позади послышались голоса. К нам приближались участники “охоты”. Не сговариваясь, побежали в сторону моего жилища: я, как джентльмен, пропустил даму вперед, следя за нашими тылами и вовремя заметил несколько человек выходящих с противоположной улицы. Проговорив “извините”, обхватил женщину за талию, уводя в проем между домов и спрятавшись за высоким цветочным кустарником. Кажется, я начинаю входить во вкус своей роли. Рядом тихо захихикали.

— А с вами интересно, господин зельевар. — Анастасья сидела рядом с раскрасневшимся лицом, снимая с плеча лепестки, — Никогда бы не подумала, что буду вот так вот прятаться за кустами. Знаете, моя первая свадьба прошла несколько скромнее, и не было никакого похищения, выкупа и пышного стола. Признаться, у меня и платье было в разы скромнее. А сейчас чувствую себя словно девочка. И все благодаря вам. Спасибо.

— Да я что… — откровение было неожиданно, смутивши меня, отчего почувствовал, как краснею, — Олду надо было лишь немного помочь, но, уверяю вас, что признавался он от чистого сердца!

— Я знаю, но не будь вас, он может все же не решился бы, — улыбнувшись, она выглянула из нашего укрытия, — Похоже ушли. Ну что, господин зельевар, продолжим мое похищение?

Ну как тут откажешь даме?

Мы еще раз успешно избежали погони, спрятавшись у меня дома. Подол свадебного платья был в пыли, и полоска грязи выделялась на белой ткани: предложив пройтись по нему заклинанием, получил вежливый отказ.

— Пусть видят, что мы не просто на месте сидели.

Анастасья с интересом разглядывала зелья в шкафу, пока я заваривал нам чай — с этой дорогой в горле пересохло. А угостить, к сожалению, было нечем.

— А вы всегда хотели быть зельеваром? — даже без моего напоминания трогать она ничего не стала, — Спасибо. Травы на чай тоже сами собирали?

Пригубив из чашки, покачал головой, признаваясь:

— Нет. К моему стыду, мне их дала Клара. А что касается зельеварения… Я просто хотел быть магом, а потом мне понравилось. Сейчас бы даже не подумал о чем-то другом.

— Наверное, быть магом это интересно…

— Быть магом значит иметь ответственность и быть готовым к тому, что за тобой могут прийти и отнять смысл твоей жизни. В этом плане смертная казнь не такое уж и плохое наказание, — заметив ее испуганный взгляд, я улыбнулся, — Извините, если испугал. Но быть магом не просто, как многие думают. Как думаете, они догадаются зайти ко мне? Или нам все же пойти им на встречу?

Женщина, задумчиво повертев в руках чашку, хитро улыбнулась, скрывая улыбку за посудой.

— Мы еще не допили чай, давайте подождем.

Удивительная женщина, вроде и замуж хочет, но, с другой стороны, не торопит события. Они с Олдом будут хорошей парой.

В дверь постучали, когда после чая решил показать книгу по зельеварению. Надо сказать, мы выдохнули в этот момент, ибо времени набежало прилично, и как бы ни мешало поесть, поэтому делегацию за дверью встретили с улыбками-ухмылками.

— А мы вас заждались. Держите вашу невесту, — Невесомо взяв за руку невесту, подвел к жениху, переложил ее руку в его ладонь. Захотелось сказать что-то прекрасно-возвышенное в этот момент, — Благословляю вас богами на долгий и счастливый брак, да пусть все ненастья обойдут вас стороной, и пусть вас охраняют сами боги!

Левую ногу подозрительно обожгло — именно туда я положил конверт с благословлением. Жгло весьма ощутимо и я, вытащив конверт и благословение, вместе с остальными наблюдал как бумага, ярко светясь синеватым светом, сама начала рваться на две равные части; вспыхнули руны, исчезая с каждой секундой — божественное благословение сработало от моего пожелания.

— Теперь вам точно ничего не грозит, — бумажки в конце вспыхнули призрачным огнем, и на землю опустился пепел, — Это был мой подарок вам. Поздравляю.

— Это что же сейчас было? — узнаю голос Василька. Да, вот и он, выдвинулся вперед, оттолкнув соседей: осмотрев подозрительно пепел, перевел мутноватый — уже успел пригубить? — взгляд на меня.

— А это была демонстрация божественного благословения. Не знаю, правда, какой бог или боги за вас вступились, но, как я уже сказал, молодожены теперь под их защитой. Так что не советую их обижать, — и наигранно пригрозил пальцем. Но этот жест впечатлил их больше, чем срабатывание благословения. Олд же с Анастасьей поклонились мне в пояс.

— Спасибо за такой подарок, господин зельевар. Век вас не забудем.

— Ну что вы… Давайте скорее вернемся и начнем церемонию.

Неудобно мне, когда так благодарят, пусть и впервые.

На площадь пришли с песнями и плясками — я держался в стороне. Не умею я ни петь, ни танцевать, только зелья варить. Но общим весельем заразился, местами хлопая в ладоши в такт.

Молодоженов усадили во главе стола, под арку: по левую сторону жениха, по правую невесту. Меня, как почетного гостя и чуть ли уже не родственника, усадили на левую сторону, рядом с Олдом. Напротив сидела Анхелика — то ли Маргарита постаралась, то ли сама Анастасья так решила. Завидев друг друга, мы приветливо улыбнулись; Маргарита же села со стороны невесты, но немного дальше от своей племянницы, что не мешало ей наблюдать за нами и шептаться со своими подругами. Рядом же со мной пустовало место: судя по спокойным лицам остальных так оно и должно было быть, а значит мне то не стоило волноваться. С пустым местом спокойнее, женить на себе оно не станет. На этой же стороне со мной находились Василек, Вакула с притихшими дочерями, баба Глаша с ее почтенными подругами и многие другие, с кем я был не так близко знаком. На стороне невесты тоже были знакомые лица, но единственного кого я не наблюдал, так это старосту. Мне-то казалось, что такого значимого человека должны были усадить поближе к молодоженам, но, как я не старался его отыскать в лицах других, не находил. Пользуясь, пока всеобщей паузой и звоном тарелок, пододвинулся вместе со стулом к Олду, понизив тональность голоса до полушепота.

— А где наш почтенный староста? Я что-то его не наблюдаю.

— Так он же уехал, — на моем лице отобразилось изумление вперемешку с недоверием, — Аккурат после уезда мага. По крайней мере, его Степка видел выходящим за ворота. Конечно, неправильно это, без старосты, но ничего не поделаешь коль так вышло. Придется вам за него отдуваться.

На что меня опять подписали?

Об этом узнал спустя несколько минут, когда тарелки у всех были заполнены, как и кружки: в моей плескалось то ли вино, то ли опять местный сидр. Кто-то выкрикнул: «А свадьба без церемонии не считается!» и понеслось. Мало мне было похищения.

— Мы от своих слов не отказывается, — Олд с невестой встали, — И готовы заключить союз перед людьми и богами. Господин зельевар, подтвердите наш брак.

И смотрят на меня так, словно я каждый день исполняю роль жреца. Они б еще спросили, когда я последний раз в храме то был, а тут заменить высшее лицо! И вообще, брак без официального документа считается недействительным! Разумно ли было напомнить всем об этом…?

— Да вы не волнуйтесь, — после этого чувство волнения и тревожности увеличилось, почувствовал, как начинает дергаться левая нога в легкой судороге. Нервы, нервы, — Просто повторите то, что говорили до этого, можете нас благословить еще раз.

Лишь бы не проклясть случайно!

Под десятки глаз я встал, схватив свою кружку, и приподнял ту на уровне груди. Мои глаза были устремлений на молодоженов. Где-то закурлыкали голуби.

— Я не умею говорить торжественные речи и тем более не жрец, но именем богов благословляю еще раз ваш брак и объявляю Олда Форсбергена и Анастасью Гриппиновну мужем и женой! Любите друг друга, заботьтесь друг о друге и будьте счастливы! Во имя богов и с их благословления, — и я начертил в воздухе знак объединенного божества. Знак вспыхнул голубым, а в небе прозвучал раскатистый гром. Если это не знак свыше, тогда я не знаю, что это за массовые галлюцинации! Уже второй раз боги отозвались, а такое даже не каждый жрец провернет, не говоря уже про мага.

— Да-а, господин зельевар, а у вас талант на божественном поприще.

— Сам в шоке…

— Так выпьем же за хорошее знамение! Горько!

Последнее подхватили все, и я, не глядя на остальных, осушил половину кружки, поднимая глаза вверх, где недавно горел знак. Кому поведай — не поверят. Может мое призвание все же не зелья, а служба? Точно, стал бы знаменитым и богатым жрецом…

Нее, это не мое, склянки мне милее.

Инцидент быстро забылся, продолжилось веселье шутками, песнями, танцами и попытками некоторых незамужних особ угостить меня. Отнекиваясь как мог, ловил сочувствующие взгляды мужской половины, а также крепко держал свою кружку, дабы не увели: подсыпать ничего не подсыпают, но без посуды мог легко остаться. Очень активной была Маргарита через свою племянницу, которая, смущаясь, предлагала попробовать то квашенную капустку ее тети, то опробовать наливку. Я, ощущая неловкость от собственных отказов, предлагал просто поговорить, но за шумным столом это было сложно провернуть; пересесть же ко мне она отказалась, сделав испуганные глаза.

Кузнецовы дочки тоже в начале вились вокруг моего места, но их отцу было достаточно одной фразы, как они оставили меня в покое. Жаль, что на других это не подействовало.

Молодожены, принимая поздравления и подарки, больше были увлечены друг другом, чем происходящим вокруг. Но грех было жаловаться на них за это.

Еще одной моей задачей, как почетного гостя, оказалось вручение голубей жениху с невестой. Искомые птицы были здесь же, сидели в клетке: белые, некрупные, с мохнатыми лапками — где только купили? Ульяху бы они понравились. Подняв клетку, отнес к ожидающим молодоженам, чтобы отдать каждому по пернатому. И, даже если я перепутал, может там надо было еще пол проверить, никто ничего не сказал, кроме самих птиц, но те вели себя даже прилично и не пытались подпортить костюмы. Только меня клюнуть успели по рукам, когда я их вынимал. На самом деле, отпускать таких красавцев было жалко, хищных птиц было достаточно, включая обычных ворон. Меня успокоила сама Анастасья: голуби эти были обученные, и возвращались в птичник, коим владел один из жителей деревни. Он же их и предоставил. Как мало я все же еще знаю о Топольках.

— Господин зельевар, а что это вы не танцуете? — Маргарита собственной персоной. Да не одна, а с племянницей. Она точно уверовала в то, что ее родственница самая подходящая пара мне. Это даже не напрягало, скорее пугала ее настойчивость, — Просидеть всю свадьбу за столом не дело, так и обидеть можно.

Что-то я сомневался, что на меня обидятся за нарушение традиций в этом плане. Надо было сбегать.

— Анхелика, составь компанию господину зельевару, а я к мужу пойду, пока он не добрался до очередной бутылки.

И как у нее все ловко получается-то!

Мы с девушкой переглянулись. Она, начав трепать кончик косы, несмело улыбнулась, подойдя ближе.

— Вы извините мою тетю. Она просто… просто слишком активная. Мы можем просто поговорить, или, если хотите, я оставлю вас одного. Я ведь понимаю, навязываться не хорошо.

Я взглянул на нее с другого ракурса: милая, скромная, добрая, не избалованная городом. Возможно, хозяйственная, слушать умеет, разговор поддержать тоже, чем не вариант для отношений? Маргарита нас точно не оставит, как в беде, так и в здравии. Дом у меня есть, в город буду ездить зелья продавать, опять же, огород и хозяйство прокормит. Все расписано вполне неплохо.

Было бы для кого-то неплохо, но не для меня. Слишком спокойная жизнь. Да и как же любовь? «Слюбится-стерпится» — не мой вариант отношений. Но ведь поговорить — не обещать жениться?

— Знаете, Анхелика, — улыбнулся девушке, протянув свою руку, — я плохой танцор. К тому же, не знаком с местными танцами. Но вполне готов к дружескому разговору. Позволите?

Ее зеленые глаза — не такие насыщенные как у одной ведьмы — заблестели от моих слов: оставив волосы, вложила свою ладошку, доверившись мне. Я не стал далеко отходить от площади, чтобы нас не потеряли, и чтобы потом не было неприличных слухов, а предложил посидеть на скамейке. На деревню опустились вечерние сумерки, но еще было достаточно светло и тепло.

Сидели вначале молча, слушая доносившуюся песню про молодого удальца, который решил похитить царскую дочку. Песня была и грустной, и веселой, и с намеками на интересные моменты и трагической. В конце концов, царь сдался и поженил влюбленных. Да, такое только в песнях и может быть.

— Госп… Вик. А вы здесь долго пробудете? — Анхелика заговорила только после того, как начались частушки. Нас разделяло сантиметров двадцать друг от друга. Ее руки лежали на коленях, сминая ткань сарафана, а взгляд опущен вниз.

— Хороший вопрос. На самом деле, сам не знаю: я ведь изначально планировал в столице обосноваться, а тут наследство в виде дома, и уже как-то попривык. Но думаю, до столицы все же дойду, и осуществлю свою мечту.

— И какая же у вас мечта? — зеленые травяные глаза оторвались от созерцания земли, и взгляд остановился на моем лице. На округлом личике застыла кроткая улыбка. Тонкая рука с маленькой ладонью коснулась уха, отчего сережка качнулась от движения, неярко сверкнув позолотой. Окружающие звуки как-то резко стихли, а я понял, что не могу оторвать взгляда от ее блестящих глаз.

— Мечта… — губы двигались с трудом, а в горле запершило от сухости. — Моя мечта это…

— Вы только посмотрите на него! Стоило уйти на пару дней, а он тут уже роман закрутил. Что, зельевар, даже не скучал по мне?

Этот нахальный звонкий голос преследовал меня во снах с самого первого дня, а его обладательница — наяву. И уж точно я не ожидал ее сегодня.

— Здравствуй, Клара.