Новые герои

Глава 32. Древград

Если Островлик представляет из себя удивительную смесь между высокими технологиями и магиями, то Древград - город сказок.

Почти все дома здесь живые… Они представляют собой или дупла в гигантских деревьях, или огромных малоподвижных животных, или плетеные беседки из живых веток. Иногда попадались норы или пещеры, но большинство как личных, так и государственных строений - растения.

У нас с Колей дом плетеный. Климат на зеленых широтах теплый, поэтому в обогревателях и печах мы не нуждались, используя только плиту, работающую на мане.

Население Древграда не менее сказочно, чем сам город. Оборотни и маги, живущие в нем, без стеснения используют свои способности и по улицам часто ходят совсем не человекообразные существа, а животные. Причем не магам практически не представляется возможным определить, разумное ли это существо. Лишь те, кто входил в эту избранную касту, видят ауру магии и расы, всегда сопровождающие оборотней.

Коля почти сразу повел меня знакомиться со здешними учеными, занимающимися изучением оборотнических зависимостей и я быстро влилась в работу.

Мы изучали как сами способности к превращениям, так и их связь с расой существ и их развитием. Оказывается, некоторые народы, например люзгены, просто не способны менять свою форму. В любом случае.

Когда я закончила аспирантуру, мы с Колей посовещались и решили остаться в Древграде навсегда. Главной причиной нашего решения послужило то, что в Островлике заработать научным трудом гораздо труднее. Там постоянно задерживали зарплату, да и была она невысока. Единственным плюсом являлись командировки в другие города и страны, и подработка там. В Древграде же проблем с деньгами не возникало.

Потом я начала понемногу преподавать, предпочитая, однако, в основном заниматься исследовательской работой.

В связи с преподавание меня очень смущало мое имя. Если в лицо студенты называли меня мадам Василисой, то за спиной я иногда слышала прозвища "мадам Вася" или вообще "Вася по жизни". Это заставляло меня стесняться и краснеть каждый раз, когда меня представляли или просто упоминали в разговоре.

– Я не понимаю, чего ты боишься? - спросил, заметив это, Коля.

– У меня имя мужское. Дурацкое, - пожаловалась я.

– А мне нравится. Василиса - красиво ведь звучит.

– Не очень, - возразила я. - И студенты смеются…

– А ты заставь их побыть деревьями или статуями - мигом смеяться перестанут! - отрезал Коля.

– Нехорошо же на них отыгрываться… Я так не могу.

– Ну почему ты такая закомплексованная?! - схватился за голову он. - Сколько можно?!!

И с криком выскочил из комнаты.

Теперь, когда мы связали наши жизни, у нас иногда возникали ссоры. Причиной их в основном оказывалась я со своей трусостью и нерешительностью. Мне всегда было очень жалко Колю, который надеялся, что со временем я осмелею.

– Ладно, если ты так хочешь, давай сменим тебе имя, - после очередной моей обиды, согласился он. - Только на какое?

– Я не знаю… Может, не надо?

– Хватит! Если уж менять, так менять! И все!

– Но на что?

– Давай на Эвалису, - предложил он. - Вполне женское имя. И, к тому же, эльфийское. Я ведь знаю, что они тебе нравятся, - посмотрел он на меня. - Ну что?

– Я подумаю…

Я долго колебалась, но, в конце концов, решилась, мы пошли в паспортный стол и подали заявку. Потом я получила новый паспорт. Теперь ко мне обращались как к мадам Эвалисе и я стала гораздо меньше стеснятся… Когда привыкла к своему новому имени.

Однажды Древград посетила Шасива и мы предложили ей остановиться у нас дома. Она рассказала, что за эти годы успела выйти замуж и теперь у нее двое детей, с которыми сейчас муж, а она приехала сюда защищать кандидатскую.

Мы присутствовали при ее защите. Она была великолепна. Прекрасное знание предмета сочеталось с эмоциональностью рассказа, поэтому вся задремавшая было комиссия (ее выступление было последним), заметно оживилась. Шасива без труда ответила на все вопросы и получила прекрасную оценку у оппонента.

– Надо же, даже альваны, оказывается, могут быть хорошими учеными, - поделился с нами председатель комиссии, когда начался банкет. - Я даже слегка вам завидую: вы видели, как она растет.

– Главное ведь не происхождение, а талант и старание, - ответил Коля.

– Да, это конечно так… - кивнул председатель. - Но все же ты не можешь ни признать, что некоторые расы совсем не склонны к интеллектуальному труду.

– Некоторые - возможно. Но альваны к ним не относятся. Ты читал их историю? В их мире была прекрасно развита магия, а также некоторые отрасли технологии. Не все, конечно… Но полным комплектом могут похвастаться очень немногие…

– …и люди в них не входят, - согласился собеседник. - Надо будет обязательно посетить Алланиум.

После банкета Шасива уехала домой, и больше мы не встречались. Но часто переговаривались по орбу и продолжали поддерживать дружеские отношения.

Постепенно, наверное, благодаря преподаванию, я настолько обнаглела, что даже осмеливалась заходить в аудиторию без стука и, очень редко, ругаться за плохо проделанную работу на студентов.

Потом у нас появились дети. Три девочки, три сестры. Все они были талантливы и все пошли в науку.

Старшая, Мелиниа, занялась изучением магических каналов растений. Это оказалась сложная и неблагодарная тема, и она много лет почти безвылазно провела в лаборатории, так и не выйдя замуж.

Тамара увлекалась магией света. Она разработала и подогнала для общедоступного использования несколько новых заклинаний и стала известным ученым практиком.

А Ольга, младшая, предпочла технологические науки и уехала обучаться в Островлик. Там он и осела, невзирая на низкую зарплату.

Однажды Коля серьезно заболел, и мы поехали в Островлик, на обследование и лечение, потому что в Древграде ему не могли помочь.

В Островлике также отказались от моего мужа, как от безнадежно больного, но предложили попытать удачи в Говорграде или, на крайний случай, в Верграде.

Нам ничего не оставалось, как последовать их указаниям.

– Мы ничего не можем сделать, - сказал главный целитель города магов. - Это болезнь очень редкая и сложно поддается лечению. В Верграде, насколько я слышал, разработаны методы ее лечения, но я не знаю, насколько велика надежда.

– А в чем дело?

– Верградцы вполне могут отказаться от Николая Ивановича. Просто как от иностранца. Нужны очень большие деньги, чтобы получить там помощь.

Тогда я поговорила со всеми знакомыми и институтом, в котором мы работали. Они без возражений выдали требуемую сумму, и я повезла Колю в Верград. К тому времени болезнь настолько прогрессировала, что он уже почти не мог двигаться самостоятельно.

В Верграде, к моему удивлению, договориться удалось быстро. Но они не давали никаких гарантий его выздоровления и, к тому же, запретили мне видеть мужа, пока он находился на лечении.

Однажды, когда я в очередной раз ожидала вестей о Колином состоянии, я увидела, как по улице идет женщина, удивительно похожая на Олю. Ту Олю, вместе с которой мы попали в этот мир. Они нисколько не постарела, не смотря на разницу во времени. Я попыталась разузнать о ней подробнее, но наткнулась на категоричный отказ.

– Интересующая тебя личность является государственным служащим. А о них мы не предоставляем информации.

– Но можно хотя бы узнать, правда ли это моя подруга и поговорить с ней?

– Нет.

Так мне и пришлось уйти ни с чем.

– Можете забирать Николай Ивановича, - обратился ко мне через верградский месяц врач. - Но помните - у него частичная амнезия и некоторый физиологические нарушения функций головного мозга.

– Как? - удивилась я. - Болезнь ведь совершенно не сказывалась на умственных способностях!

– На его способностях сказалась не болезнь, а лечение, - отрезал врач. - Любое лекарство имеет побочные эффекты.

– Но теперь с ним все будет в порядке?

– Возможно. Но, скорее всего, он больше никогда не сможет заниматься никакой деятельностью, связанной с магией.

Я очень расстроилась от этой новости и боялась рассказать о ней Коле. Он же планировал свою дальнейшую работу с таким энтузиазмом, что мне очень не хотелось его разочаровывать.

Он хотел приступить к ней еще до того, как полностью поправится, но стоило ему подойти к орбу, как у него начались жуткие головные боли. Как оказалось, он вообще теперь не мог заниматься магией, даже построение простейшего заклинания вызывало обострение, и он был вынужден проводить в кровати до недели.

Посоветовавшись с начальником, я узнала, что после верградского лечения очень часто наблюдаются серьезные побочные эффекты. Он предложил нам съездить в Белокерман и проконсультироваться там. О белорунах ходили слухи как о расе, способной совершить чудо.

– Я не знаю, сможем ли мы помочь, - осмотрев Колю, сказал их целитель. - Но мы можем попробовать восстановить хотя бы некоторые магические каналы. Гарантировать результат не могу, но попробовать стоит. Решать вам.

Вечером мы устроили совещание.

– Ты уверен, что не будет еще хуже? - беспокоилась я.

– Белоруны славятся своей добросовестностью, - убеждал он. - А мне так не хватает хотя бы самой обычной, повседневной магии…

– Может все-таки не стоит рисковать? Я не хочу тебя потерять.

– Если я не смогу работать… На что я тогда вообще буду годен?

– Я люблю тебя! Если ты умрешь, я тоже умру!

– Не бойся, я не умру. Вот увидишь, все будет хорошо.

В конце концов, я подумала, что решение принимать ему и перестала спорить. Но, после того, что с ним сотворили в Верграде, я очень боялась и потребовала, чтобы мне разрешили присутствовать при лечении.

– Мы согласны. Но ты должна обещать, что не будешь вмешиваться в ход операции. Что бы ни случилось, и как бы тебя ни беспокоили всплески в его аурах.

– Ладно… Но с ним ведь не будет ничего плохого?

– Нет. Мы не причиним ему вреда.

Потом началась операция. Она длилась несколько дней, и все это время Коля находился в полудреме.

Внешне магическая операционная напоминала простую круглую комнату со специальным креслом в центре и сиденьями для хирургов по бокам. Обычно все врачи сидели неподвижно, манипулируя лишь магической энергией и каналами.

На вторые сутки я увидела в ауре Колиных чувств взрыв боли и сильно перепугалась. Вмешиваться я не решилась, потому что боялась сделать еще хуже. Хирурги тоже явно занервничали, их действия стали более резкими и быстрыми.

– Что с ним? - бросилась я к главному лечащему врачу, когда они, наконец, покинули операционную.

– Все в порядке, - хирурги действительно улыбались. - Нам удалось восстановить один из каналов, обойдя пораженные участки.

– Но боль…

– Она естественна, ведь нам пришлось изолировать, практически удалить часть мозга Вашего мужа. Но это не повлияет на его общее состояние, потому что эта зона все равно была полностью парализована.

– Тогда ладно, - я успокоилась, потому что увидела по ауре, что врач не врет.

– Теперь мы приступим к закреплению этого и, по возможности, подведению к этому других каналов. Еще не могу ничего обещать, но, похоже, хотя бы легкие заклинания он плести сможет.

В последующие дни белорунам удалось восстановить еще два основных канала. К сожалению, остальные восстановлению не поддавались, но мы были рады и этому.

Через некоторое время Коля вновь начал учиться колдовать. Но теперь эта наука давалась ему куда сложнее, ведь даже для любого простейшего заклинания нам приходилось разрабатывать вариацию, которую можно сплести, используя всего три канала из семи.

Со временем он почти вернул себе прошлые способности и вновь погрузился в работу с головой, хотя я и пыталась убедить его поберечься. Я переквалифицировалась и стала работать вместе с ним, чтобы хоть как-то облегчить его состояние.

Коля часто не рассчитывал свои силы, а перенапрягаться ему нельзя, и я все время боялась, что однажды он окончательно подорвет свое здоровье. Наконец, после одного сильного приступа, он прислушался к моим словам, и дальнейшие исследования мы проводили не спеша. Стремясь помочь мужу и максимально уменьшить его нагрузки, я сама заболела. Диагноз был как приговор - частичное отмирание магических каналов.

Теперь нам обоим нельзя было напрягаться, если мы хотели сохранить свои умения. Поэтому, закончив и сдав тему, мы ушли из института и занялись написанием книг.

Учебники и научные труды пользовались спросом, и нам удалось заключить постоянный контракт с одним из издательств. Теперь у нас появилось свободное время, и мы часто гуляли в парках. Еще мы развели цветник, придавая растениям легкие магические особенности.

Только тогда я познала счастье. Теперь не надо было нервничать и спешить с окончанием работ, появилась возможность жить в собственное удовольствие и заниматься делом с истинным наслаждением.

Только на старости лет мы достигли гармонии и покоя. Гармонии со всем окружающим миром.