Новые герои

Глава 19. Раскрытие тайн

Я пролежал в кровати больше суток.

— Твой новый хозяин велел тебе одеться и прийти в обеденный зал, — тронул меня за плечо Ландер.

Сначала я не хотел подчиняться приказу… Но потом понял, что мне все равно придется вставать. Просто, если я не сделаю этого сейчас, меня еще и накажут. Одевшись в свой единственный оставшийся, после позавчерашнего, костюм, я пришел в зал.

К моему облегчению, Акваса там не было. Да и Беломора тоже. И молодые дроу, скорее всего, развлекались на улице, как обычно. Дирит сидел в мягком глубоком кресле, придвинутом к окну и с мечтательным видом пил вино. Напротив него, также в кресле, развалился в своей любимой позе Лоск. А Солярис восседал на широком подоконнике, прислонившись спиной к стене, согнув одну ногу в колене и сложив на ней руки, и покачивая другой в такт тихой плавной музыке, раздающейся из проигрывателя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Дирит Морт, отставляя в сторону бокал.

— Хорошо, — ответил я, не смотря на него.

На самом деле мне было отвратительно. Все тело болело, голова кружилась… да и вообще я чувствовал себя полностью разбитым, как бывает только во время тяжелой болезни.

Но Лоск давно отучил меня жаловаться на плохое самочувствие. Каждый раз, когда я пытался, он наказывал меня т'тагой… Я вздрогнул и побледнел от одного этого воспоминания.

— Не похоже. Ладно, садись и поешь, — дроу изящным жестом указал рукой в сторону стола.

Я посмотрел на Лоска. Он требовал, чтобы рабы питались на кухне, не терпя ни малейшего неповиновения. Но на сей раз, он только бросил в сторону Дирита быстрый взгляд и слегка поджал губы. Тогда я подчинился.

— Я, конечно, не одобряю Акваса, — начал Лоск, пронзив меня хмурым взглядом. — Но все же твоя привязанность к эльфам меня тоже поражает.

— Ты все еще не понял, — откинувшись в кресле и мечтательно посмотрев в окно на звездное небо (был зимний вечер), сказал дроу. — Эльфы подобны цветам, украшающим наш мир. Мне нравится смотреть, как хилое растение наливается жизненной силой, как выпускает бутоны… Раскрываются первые цветы, сначала робко, неуверенно, а потом все смелее… И наступает момент, когда они предстают перед своим хозяином во всей своей красе.

— Из сорняка розу не вырастишь, — мрачно возразил ниндзя, снова посмотрев на меня.

— По-твоему это — сорняк? — звонко рассмеялся Дирит. — Если так, то какой-то больно уж привередливый!

— Сколько я о нем не заботился, что-то расцветать он не спешил!

— Ну, во-первых, на все нужно время… А во-вторых, видел я как ты о нем заботился. Знаешь, забота ведь подразумевает не только пищу и кров.

— Ох, ох, — презрительно скривился Лоск. — Я что, должен от них сплошные убытки терпеть? Может, им еще и украшения покупать? Обойдутся!

— Вот видишь, — пожал плечами дроу. — Ты сам только что высказал свое к ним отношение. Впрочем, что с тебя взять, — Дирит с превосходством взглянул на ниндзю. — Тебе ведь действительно приходится постоянно следить за своим состоянием… Чтобы случайно не разориться.

— У меня стабильное положение! — обиделся Лоск. — Я, конечно, не принц, но бедным меня никто назвать не посмеет! Я вхожу в двадцатку богатейших ниндзей мира!

Некоторое время после этой тирады стояло молчание.

— А если мы уж заговорили о сорняках, — ехидно добавил Лоск, немного успокоившись. — То, может, я имел в виду вовсе не идиота Донгеля, а кое-кого другого.

— Если ты думаешь, что я до сих пор возражаю против высказывания одного нашего общего друга… бывшего друга, то очень ошибаешься. Да, я — сорняк. Но не простой сорняк. И, к тому же, именно те растения, которые обычно называют сорняками, могут выжить везде. Именно мы поддерживаем жизнь в местах, не слишком для нее благоприятных.

— Да сорняк вырастает на самой поганой почве, — хитро взглянул на Дирита ниндзя.

— Но только на богатой он достигнет совершенства. Ты ведь не попробуешь назвать Дартоморт плохим? — с легкой угрозой спросил дроу. — А, если уж на то пошло, лучше быть сорняком… Чем нежным цветком… Или вообще ни тем ни сем, — лукаво закончил Дирит.

— Если ты отпускаешь грязные намеки… То я роза! Или, на крайний случай — сорняк! Но вовсе не всякая фигня, за которую ты пытаешься меня выдать! — вновь разошелся Лоск.

— Интересно… Давай посмотрим. Ты хорошо себя чувствуешь в Торгограде, Островлике и Мирограде, ну и некоторых других… Очень разные города, я это признаю. Но мне ничуть не хуже не только в них, но еще и в Верграде, Мориограде и многих… многих других. А ты почему-то избегаешь появляться в них. Странно для розы жить в Торгограде… А для сорняка отказываться жить в Мориограде, не правда ли?

— Сорняки разные бывают! И вообще, может я не роза, а… нарцисс!

— Ах, какое самолюбование. Да будь ты хоть ромашкой, ты бы все равно не выжил в Торгограде.

— Зато этот вообще орхидеей заделался, — попытался перевести разговор Лоск, махнув в мою сторону. — Все ему плохо.

— Ну, если говорить прямо, ни один моредхел на орхидею не тянет. Хотя и не является сорняком. Но они по крайней мере могут около полумесяца прожить без света… А других эльфов неделю на солнышке не выгуляешь и они уже все… завяли.

— Тогда глупо разорятся на их содержание!

— Кто может отобрать у меня право иметь хобби? Тем более, я один из сильнейших в своем Доме. Разве что матрона превосходит меня в умении убивать, — при этих словах Дирит сделал странный жест рукой, сложив пальцы в какой-то знак. — А мои сестры и братья слишком слабы, чтобы составить мне конкуренцию.

— Конкуренция — двигатель прогресса. Так как у тебя ее нет, ты не совершенствуешься, в отличие от меня, — вновь попытался подколоть дроу Лоск.

— Разве? Почему я, по-твоему, тогда так часто путешествую? И в том числе в Мориоград. Или ты считаешь, что там у меня тоже нет достойных противников?

— Нет, там конечно есть, — ниндзя покосился на Соляриса. — Но у них же ад, я не понимаю, что ты в нем нашел!

— У нас не ад, — мягко поправил солнечный эльф. — У нас лучшее государство. И никогда не возникает проблем с разрешением споров.

— Ага, не возникает! Почему же тогда везде столько трупов валяется?

— Это же естественно, — Солярис слегка пожал плечами. — Слабые вымирают. Но ссоры у нас никогда не затягиваются надолго. Или спорщики помирятся… Или одного из них не станет.

— Глупо. Так всех выбить можно.

— Нет. Нет дважды. Мы живем в Черной дыре, не забывай, выбить всех просто невозможно. И, к тому же ты прекрасно знаешь, чем выше существо по силе, тем труднее его убить.

— Ага. Только почему-то низшие триста в вашей сильнейшей шестисотке очень часто меняются, — пробурчал себе под нос ниндзя.

— Это нормально. Все хотят войти в элиту, которую опасается другие. Разве ваша гильдия ниндзей представляет собой что-то другое?

— У нас, по крайней мере, элита дружит… а не стремится убить друг друга, чтобы занять его место.

— У нас так же, — улыбнулся Солярис. — Просто ты плохо разобрался в наших отношениях. Например, я друг Аквасу, потому что он не представляет для меня никакой угрозы. И вряд ли когда-нибудь будет представлять. Он друг мне, потому что я щажу его, не смотря на то, что он слабее.

— А пятый ваш друг, потому что щадит вас обоих… так что ли?

— Беломор наш учитель. Это гораздо больше чем друг. С ним я могу не опасаться практически никого… по крайней мере до первой двадцатки. Ведь если кто-то меня убьет, учителю не понравится, что посмели уничтожить его собственность, и он убьет моего убийцу. А выжить хотят все.

— С Мором это не пройдет, — ехидно взглянул на эльфа Лоск. — Угу?

— Да, — все так же спокойно подтвердил Солярис. — Мор является учеником Безликого, Второго, поэтому может убить меня. Но он почти всегда скрывается в тюрьме Безликого… ведь недаром его называют мастером пыток. А когда мы встречаемся, я не даю ему повода для убийства. Все очень просто.

— Просто? Унижаться перед теми, кто сильнее и издеваться над теми, кто слабее? Это ты называешь просто? Нет, мориоградцев невозможно понять…

— Торгоградцы, и ты в том числе, занимаетесь точно тем же, просто критерием у вас чаще служит не сила, а деньги. Но силу вы тоже уважаете. Посмотри на себя: как ты обращаешься с рабами… и как лебезишь перед нами, власть держащими.

— Я не унижаюсь!

— Интересно, — Солярис слегка шевельнул рукой, и в ней появилась длинная игла странной формы с зеленоватым налетом. — На колени и целуй пол, — продемонстрировав ее ниндзе, приказал он.

С испугом взглянув на солнечного эльфа, Лоск подчинился.

— Вот видишь, ты тоже готов унижаться, чтобы сохранить себе жизнь, — мягко продолжил Солярис, а игла исчезла, как будто ее и не было. — Гордость, конечно, замечательное чувство… Но оно годится только для самоубийц. Или если ты уверен, что противник блефует. А ты прекрасно знаешь, что я не шучу, так ведь?

— Да, — ниндзя обиженно уселся на место. — И вовсе не обязательно было демонстрировать свою силу.

— Я просто привел убедительный аргумент в защиту своих слов.

— Ладно, насколько я помню, ты хотел пройтись по моим предприятиям… — перевел разговор Лоск.

— Да. Я готов. Мы можем отправиться прямо сейчас.

— Дирит, ты с нами?

— Нет, я останусь, — отрицательно покачал головой дроу. — У меня достаточно собственных заведений подобного рода. Что я там не видел?

— Ну, как хочешь. Тогда мы ушли, — и радостный, что ему удалось закончить тягостный для него разговор, ниндзя увел Соляриса.

После их ухода Дирит не спеша допил вино и повернулся ко мне.

— Ну что, теперь пришла пора заняться моей новой игрушкой… Поел? Иди, сядь сюда, — указал дроу на кресло, которое раньше занимал Лоск. — Ну и что прикажешь с тобой делать?

Я молчал, хотя вполне мог бы наговорить такого…

— Нет, отпускать я тебя не буду, можешь и не надеяться, — усмехнулся Дирит. — Начнем с самого начала… Что ты знаешь о т'таге?

— Достаточно, — тихо буркнул я.

— А насколько я знаю Лоска, не достаточно. Т'тагу вывели мориоградцы, для того, чтобы облегчить контроль над пленниками и рабами… и гарантировать их покорность. Но она существовала и до них. Изначально т'тага являлась паразитом животных… Сложным общественным паразитом. В каждой колонии (семье) присутствует одна «матка», несколько десятков или сотен «трутней» и множество «воинов». Причем «воины» бывают двух видов: полноценные и «трутневки». «Матка» или, по-другому о-т'тага, является главой семьи, продолжателем рода. Она может производить на свет полноценных «воинов» или эрго-т'таг, «трутней» или эс-т'таг и новых «маток». Эс-т'таги — носители мужского семени, производители. Сами они способны приносить лишь «трутневок» иначе называемых недоразвитыми воинами. Лоск наверняка не говорил тебе, что является носителем всего лишь эс-т'таги? — лукаво взглянул на меня дроу. — Прародительницей которой была моя «матка». Раньше, до вмешательства мориоградцев, все т'таги брали контроль над своими хозяевами. Но после выведения культурных форм это изменилось. Теперь о-т'таги и эс-т'таги находятся под контролем своих носителей. Вот «воины» сохранили способность подчинять себе жертв, чем и пользуются мориоградцы… и не только. Но, не смотря на это, только носитель «матки» является полностью свободным… Ведь он может взять под контроль любую эс-т'тагу, выведенную ей. Поэтому, на мой взгляд, Лоск поступил глупо, когда попросил меня о т'таге. Он ведь прекрасно знал, что я никогда не подарю ему «матку», слишком уж они сильные. Так что он боится меня не только потому, что я являюсь принцем или по силе равен мориоградцам из первой сотни.

— И зачем Вы мне это говорите?

«Вот ведь хвастун», — подумал я.

— Чтобы ты представлял себе свое нынешнее положение. В некотором плане оно даже улучшилось. Раньше тебя мог наказывать как Лоск, так и я. Теперь же это лишь мое право.

Я промолчал. Но, на самом деле я не считал, что мое положение станет намного лучше, ведь теперь мной распоряжался дроу.

— Теперь поговорим о другом. Много у тебя одежды?

— Только это, — я продемонстрировал уже изрядно поношенный голубой костюм.

— А позавчера ты был в розовом… Ладно, будем считать, что его испортил Аквас. Но в таком тряпье тебе тоже ходить не стоит… И кто только его так по-дурацки вышил?

Во мне вспыхнула обида. Я, конечно, не ас, но ведь я старался! Я понял, что Дирит точно такой же как Лоск… Вот, сейчас он начнет издеваться… Еще какую-нибудь гадость одеть заставит. Ведь все костюмы, которые давал мне ниндзя, только портили мою фигуру…

— Сам что ли? — не выдержав, рассмеялся дроу. — Прости, просто у тебя была сейчас такая обиженная аура и физиономия… Так сам?

— Сам, — шепотом ответил я.

— Знаешь, тебя к иголке вообще подпускать нельзя!

Ну вот, началось! Теперь еще скажет, что у меня руки как крючья, а глаза куриные! Сам бы попробовал вышить хоть так! А ведь перед этим костюмом Лоск даже не дал мне потренироваться…

— Нет, тут надо подобрать что-нибудь получше… Ты какой цвет предпочитаешь: голубой или розовый?

— Никакой.

— А зря. Голубой, я думаю, тебе пойдет. Впрочем, и розовый тоже. А также большинство светлых… Черный, фиолетовый… Выбор большой. Ну-ка, разденься.

Меня сразу бросило в дрожь. Теперь и этот! Лоск, по крайней мере, не был извращенцем!

— Не надо, — попросил я.

— Чего ты боишься? Я просто хочу по нормальному осмотреть фигуру моего приобретения. Нижнее белье можешь оставить, а штаны и рубашку — долой!

— Не надо, пожалуйста…

— Надо. И хватит капризничать, — дроу слегка нахмурился. — Эрго-т'тага наказывает гораздо больнее, чем «трутневка», запомни это.

Упоминание о наказании заставило меня подчиниться, хотя я не мог представить, как может быть еще больнее…

— Вау! — врываясь в залу, воскликнул Аквас. — Стриптиз!

Я рванулся к окну, подальше от мориоградца, по дороге опрокинув Лосковское кресло, и сжался у подоконника, прикрывшись снятой одеждой.

— Хватит пугать мое добро, — обратился к нему Дирит, посмеиваясь над моей паникой. — А ты Донгель, встань и веди себя хорошо.

— Смотри как трясется… Давай я его у тебя куплю? — предложил Аквас. — Хотя бы на одну ночь.

— Нет.

— Да что ты за брезгля такой, в конце концов…

— Мы уже говорили на эту тему. Если ты все еще недоволен, я могу привести очень убедительный аргумент.

— Будто с него убудет! Только послушней станет.

— Аквас, раньше ты никогда не вел себя так глупо. Влюбился ты, что ли?

— Я — мориоградец! Любовь — это для слабых! — вскинул голову Аквас.

— Тогда зачем ты рискуешь собственной жизнью?

— Слушай, Дирит, хватит рассусоливать. Я же знаю, что ты не один из нас и ценности и порядки у вас в Дартоморте совсем другие, так что…

Он не договорил. Дроу не дал ему закончить, внезапно взметнувшись и перерезав ему горло.

Хлынула кровь. Аквас мгновенно побледнел, отступил и схватился за шею. Страшная рана затягивалась прямо на глазах.

— Если бы я хотел, ты был бы уже мертв, — спокойно прокомментировал Дирит. — В этот кинжал встроена подача сразу нескольких ядов… Я не использовал ее. Уходи, пока я не передумал… и оставляю тебя жить.

— Но… Господин… — голос Акваса был испуганным и заискивающимся. — Куда мне уходить?

— Возвращайся в Мориоград. И не советую выходить оттуда, пока, как следует, не выучишь порядки других стран. Мы — дроу, также спокойно относимся к убийству. Главное, чтобы оно не пошло во вред Дому. А ты к нему никакого отношения не имеешь, помни об этом.

— Да, Господин, — Аквас отступал к двери, склонившись в поклоне, и скоро скрылся из виду.

— Ну вот, напачкали, — вздохнул дроу, глядя на залитый кровью ковер. — Идем отсюда… В мою комнату. Эй, Ландер, хватит подглядывать, пришли кого-нибудь — пусть уберут, — обратился он к лестнице, уходящей наверх.

Из-за поворота выглянуло бледное лицо эльфа, и он поспешил ретироваться.

Дирит поднялся с кресла и направился в свою комнату. Я шел следом…

Дроу был именно тем, что я и ожидал. Безжалостным убийцей. Мучителем. Спокойно совершающим ужасные преступления…

— Выпрямись и положи одежду, — приказал Дирит, располагаясь на кровати. — Да не жмись ты так! Вот, теперь разведи руки в стороны… Повернись… Выглядишь ничего, только, на мой взгляд, бледноват. Можешь одеваться.

Я поспешил закрыть свое тело и с облегчением вздохнул.

— Скажи, а у тебя нет вопросов насчет того, что только что произошло внизу? — прищурился дроу.

— Нет.

— Интересно, куда делось врожденное эльфийское любопытство… и моредхельское ехидство… Неужели нет совсем ни единого вопроса?

— Нет, — я мечтал, чтобы он меня побыстрее отпустил, и я свернулся бы калачиком под одеялом.

— Ну что ж, тогда… Насколько я помню, Лоск хвастался, что ты хорошо умеешь делать массаж… Продемонстрируй.

Я чуть не застонал — и он туда же! Опять меня будут истязать все ночи напролет… А может еще и днем!

В отличие от ниндзи, воспринимающем процедуру бесстрастно, Дирит мурчал и постанывал от удовольствия. Мне становилось не по себе от издаваемых им звуков, и я снова задрожал.

Дроу резко развернулся, схватил меня за руки и притянул к себе.

— Лоск говорил правду, — пропел он. — Ты прекрасно работаешь…

Его глаза переливались всеми цветами огня. Они приближались…

— Не надо! — я рванулся так, что свалился с кровати и сильно ударился локтем.

— Дурачок, — промурлыкал Дирит. — Не бойся. Иди сюда, — он похлопал рукой по покрывалу рядом с собой.

— Пожалуйста… Я не хочу! — я расплакался, прекрасно понимая, что если я не мог противостоять даже Аквасу, то ему не смогу и подавно.

— Не бойся. Я не причиню тебе зла.

— Почему?! Почему все считают меня за голубого?! — в отчаянии закричал я. — За что?! Что я вам всем сделал?!

— Ничего. Но разве тебе не известно, что раса моредхелов одна из самых популярных в этом плане?

— За что? — простонал я. — Почему именно мы, а не всякие солнечные эльфы, например?!

— Так уж сложилось. Не бойся, я не буду принуждать тебя… Пока. К тому же моя матрона тоже любит моредхелов, — Дирит улыбнулся, но мне его улыбка показалась оскалом. — Ладно, прекрати истерику, ты меня в сексуальном плане не интересуешь. Успокойся.

По его смеющимся глазам я понял, что все это было шуткой.

Ничего себе шутки! Даже Лоск меня так не пугал… сам. А если этому дроу однажды вздумается и вправду использовать меня?…

— Издевайся, издевайся, подземная тварь! Только это вы и можете! Все вы одинаковы, что торгоградцы, что мориоградцы… Что дартомортоградцы! — я разрыдался.

— Глупенький. Так вот чего ты боишься… Ты недавно в этом мире?

— Какая разница?

— Большая. Недавно. Здесь нет вражды между наземными эльфами и нами, пойми это.

— Конечно, ведь вы захватили власть в свои руки…

Вот теперь смеялись не только глаза. Дирит весь согнулся от смеха.

— Слушай, я прямо не знаю… Ты такие перлы выдаешь… Мы так в основном, и живем под землей. Но наземная территория у нас тоже немаленькая. Как и всех других эльфов. Свое государство есть и у солнечных и у морских… у высших и лесных… У моредхелов тоже есть.

— Да? Почему тогда я не видел среди рабов ни одного дроу?

— Не повезло, значит. Их немало, как и всех остальных, — Дирит встал с кровати и направился к выходу из комнаты. — А теперь поправь тут все. А-то ведь подумают, что у тебя и вправду что-то со мной было… хотя ничего и не было, — ехидно заметил он у двери.

После выполнения этого приказа я ушел к себе. Несмотря на то, что Аквас, наверное, давно покинул особняк, в сад я выйти не осмеливался. Кто знает, вдруг там меня будет подстерегать еще кто-нибудь?

Я лежал в полудреме, когда дверь в комнату рабов распахнулась.

— Переоденься и спускайся вниз, — приказал Дирит, бросая мне какой-то сверток. — И побыстрее!

Когда он ушел, я развернул бумагу. Там находился элегантный черный костюм с золотой отделкой, в сотню раз лучше тех, которые заставлял меня носить Лоск. Кроме орнамента в виде нескольких изящных ящериц, сама ткань то тут, то там вспыхивала золотыми звездами. И сшит он был отменно, как раз по моей фигуре… По крайней мере не портя ее.

Впервые я пожалел, что в этой комнате нет зеркала. Хотя я уже приспособился причесываться, глядя в плошку с водой, но для того, чтобы понять, как на мне сидит костюм, ее явно недостаточно.

Убрав волосы, я закрепил их примитивными медными заколками, которые однажды, в порыве «щедрости» отдал мне Лоск. Все равно они были жутко неудобными и царапали кожу головы. Я попробовал представить себя в новом наряде и вздохнул, поняв, что этот идиотизм у меня на голове портит всю картину. Тогда я попытался прикрепить заколки так, чтобы их почти не было видно, но только расцарапался до крови и лишился небольшой пряди волос.

— Модель, ты пойдешь вообще? — окликнул меня Ландер, заглядывая в комнату. — Хватит вертеться, шевели ногами. А-то как, по-твоему, что этот «принц второго Дома» с тобой сотворит?

Подумав, что мне и правда надо поторапливаться, я быстро стер кровь, и загородил царапину волосами. Все равно выгляжу низкорожденным! Эх, была бы здесь необходимая косметика и часа два времени… как раньше в отцовском дворце…

Когда я спустился, Дирит о чем-то разговаривал с Лоском.

— Явился, наконец, луч света в наше темное царство! — поддразнил он меня. — Садись к окну и послушай, тебе полезно будет.

— Давай ко мне, на подоконник, — сверкнул глазами со своего любимого места Солярис.

Мне стало не по себе. Очень не хотелось вообще приближаться к мориоградцу, будь он хоть трижды эльфом. Но я не посмел ослушаться и сделал в указанном направлении несколько шагов.

— Иди ко мне, — насмешливо сказал Солярис и протянул в мою сторону руку, как принцесса для поцелуя. Его явно веселила моя неуверенность.

Я умоляюще взглянул на Дирита.

— Я в переглядки не играю… И твои томные взгляды расшифровывать не собираюсь, — улыбнулся тот. — А у тебя к тому же, по-моему, язык еще не отсох.

— Можно, я не к окну? Пожалуйста… — спросил я.

— Я злой противный голубой… Ууу, — солнечный эльф рассмеялся.

— Лоск… — начал было дроу, но Солярис перебил его.

— Давай я сам объясню ему основные принципы?

— Ну ладно. Тогда, Донгель, придется тебе таки занять место у окна.

Я обречено подчинился, встав на наибольшее расстояние от эльфа, при котором можно еще применить понятие «у окна».

— Тут Дириту приспичило растолковать тебе законы, по которым живет Гигантская пятерка… Так вот… Начнем с Мирограда. Основной принцип его жителей — это самоотдача, — с презрением сообщил Солярис. — Пожертвование собой ради других… мирных жителей. В нем считается нормой, если любой гражданин умеет оказывать первую медицинскую помощь.

— Как выражаюсь я: «живи сам и помогай жить другим», — влез Лоск. — Самопожертвования там как такового нет, тут ты ошибаешься. Просто взаимопомощь… Бескорыстная. Относительно.

— В Древграде уважением пользуются маги и жертвы магии, я имею в виду нерасовых оборотней. Нормой считается умение колдовать.

— Если ты не маг и не оборотень тебя запишут в низшую расу, презренную и бесправную, — недовольно добавил ниндзя.

— В Торгограде тот, кто имеет деньги — имеет власть. Деньги решают все, и считается, что если что-то помогает зарабатывать деньги — это хорошая работа. Норма — умение воровать.

— Если у тебя нет денег, тебя запишут в низшую касту, презренную и бесправную, — передразнил дроу Лоска, насмешливо на него поглядывая.

— У нас главный постулат таков: «живи сам и не мешай жить другим», — добавил ниндзя.

— В Мориограде властью является Сила. Сила в любом ее проявлении. Кто сильней, тот и правит. На мой взгляд, это справедливо.

— Сила есть — ума не надо, — съехидничал Лоск.

— Нет, в наше понятие силы мы включаем и ум. А также магию, интуицию и пси. Ведь надо не только уметь защищаться и убивать, необходимо вести точные расчеты, если ты хочешь стать сильнее… Ставить ловушки другим и обезвреживать поставленные для тебя. Иметь иммунитет ко многим ядам. Хитрить, но так, чтобы сильнейший не догадался, что это обман. Нормой считается умение неплохо разбираться в ядах и их применении.

— Короче: «я выживу»!

— У верградцев главной и единственной святыней является государство. Все действия, совершаемые на его благо — добро, а во вред — преступление. Порядок и правила — основа всего. Верградцы меньше внимания уделяют личностям. Стандарт — начальная военная подготовка. Вот и все. Дирит, я ничего не забыл?

— Вроде нет. Донгель, надеюсь, теперь у тебя есть вопросы? — наигранно несчастным голосом поинтересовался дроу. — Или я эрго-т'тагой должен их из тебя вытягивать?

— Есть, — срочно ответил я, испугавшись наказания. — Сейчас… придумаю…

— О темные боги! — Дирит воздел руки к небу. — Я не собираюсь тебя наказывать ни за вопросы, ни за их отсутствие, пойми ты это, наконец! Ты вообще слушал объяснения?

— Да. Только я не понял, зачем они мне…

— Видишь, я же говорил — дурак, — вздохнул Лоск. — Ты его еще в училище какое-нибудь отдай, — ехидно посоветовал он.

— И отдам, если понадобится, — отпарировал дроу. — В общем так, я не намерен терпеть при себе необразованного моредхела, ясно? Ну что, есть вопросы по существу? Только умоляю тебя, не надо их «придумывать»!

— Ну… Пять гигантских стран… Они ведь не воюют друг с другом?

— Нет.

— А почему? Ведь, насколько я понял, постулаты у них совсем разные… Почему, например верградцы не нападут на торгоградцев?

— Я тебе отвечу, — поднял руку Дирит, останавливая, таким образом, реплику Лоска. — Ни одно из этих государств просто не способно вести войну. Мироградцы слишком мирные, их почти невозможно заставить вести запланированное уничтожение… а к тому же они слабы. В Торгограде и окрестностях каждый сам за себя и никто не будет заниматься невыгодным для себя делом. А ведь война никогда не бывает выгодна для всех. Древградские также недостаточно сильны, кроме того, в Древграде почти исключительно маги, а ведь для проведения боевых действий нужны и квалифицированные воины. Мориоградцы… Да, они могущественны. Но опять-таки неорганизованны. Они постоянно ведут внутригосударственную войну, а воевать на два фронта, как сам понимаешь, глупо. Верградцы же устроили такую тиранию, что стоит им отозвать свои силы на фронт, идеальный порядок превратится в хаос.

— А другие государства?

— Мы способны к ведению военных действий. И часто воюем. Это естественно, ведь поддерживать порядок в небольших странах гораздо легче.

Я молчал, обдумывая услышанное.

— Еще вопросы есть?

— Нет, — я насторожился, но дроу согласно кивнул.

— Тогда отправляйся спать. Завтра мы возвращаемся ко мне домой… В Дартоморт. Так что с утра чтобы вышел сразу с собранными вещами.

Я ушел в комнату. Собирать мне было почти что нечего, поэтому я, не спеша, запаковывал голубой костюм, когда остальные рабы закончили работу.

— Уезжаешь? — спросил Ландер.

— Да. В Дартоморт, — грустно сказал я, потому что всплыли старые страхи.

— Хотел бы я на него посмотреть… — вздохнул эльф. — Но мне, похоже, всю свою жизнь придется провести в четырех стенах. Везет тебе.

— Везет? Попасть к дроу — это, по-твоему, везение?

— Конечно. Я слышал, что у принца второго Дома эльфы как на курорте живут, — мечтательно взглянул куда-то мне за спину Ландер. — Так что радуйся.

Я кивнул, хотя в глубине души вовсе не разделял его оптимизма.