Новая Инквизиция III

Глава 10

Разговор с высоким начальством получился не то чтобы сложным, но как минимум утомительным. Да и то больше потому, что мне самому надоела собственная история, которую приходилось рассказывать снова. Но что примечательно, ни Крюков, ни Гиштап не торопились меня осуждать за те решения, которые я принял во время схватки с нежитью. Незаконное поднятие кукол и ликвидация заложников не аукнулись мне даже формальным выговором. Да твою мать, хоть бы пальчиком погрозили для приличия!

Я специально в красках описал, как заставлял умерших бойцов возвращаться в строй, как смотрел их глазами сквозь прицел на перекошенные лица несчастных пленников! Как жал на спуск чужими пальцами, как копошился в сознании мертвецов, прикасаясь к самым сокровенным человеческим тайнам. И ничего. Офицеры лишь сочувственно покачали головами, переглянулись, да вынесли вердикт, что я сделал все правильно. Генерал так и вовсе похвалил за решительность и тактическую смекалку, а комбат ему активно поддакивал.

Нет, я, конечно, понимал, что эта парочка может жалеть меня после той херни, которая свалилась на мою голову. Или хуже того, опасаться, что в ответ на критику у моего котелка крышка подпрыгнет, и я на фоне этого натворю чего-нибудь крайне нехорошего. Но почему-то мне казалось, что они абсолютно искренни в своих словах. И, видимо, мой рассудок в значительной степени повредился, потому что я не был с ними согласен. Казалось во всех отношениях неправильным, что меня не только простили за все то, что я сотворил, но еще и объявили героем. Хороша же страна, в которой такие герои…

Просто интересно, если б обстоятельства вынудили меня застрелить кого-нибудь из высокопоставленных гостей инквизиторского смотра, что тогда? Стали бы мой зашитый и напудренный труп таскать по храмам в составе почетной процессии? Что-то не сильно в это верится. Скорее просто сгребли бы поджаренные останки Факела в запаянный цинк, да отдали матери, чтоб она со своим сыном-преступником возилась самостоятельно.

Но естественно, вслух я ни о чем подобном не рискнул заикаться, отчего испытал к самому себе легкое презрение. Невольно вспомнился мой беглый напарник, обладающий стальной волей и несгибаемым характером. Он всегда говорил то, что думал, и никогда ни перед кем не заискивал. Изюм в такой ситуации совершенно б точно не стал молчать, а выплюнул бы в лица сидящих напротив офицеров обвинения в двойных стандартах. В этом был весь Макс. Но я не он, я так не умею, хотя и во многом стараюсь на него походить.

Кажется, я только сейчас по-настоящему стал понимать, какой смысл Виноградов вкладывал в свои изречения, когда всякий раз критиковал наших командиров и власть имущих. Только сейчас я созрел для того, чтобы признать мудрость и прозорливость старого Изюма, а заодно и ощутить истинную глубину пропасти, пролегающей между мной, моими идеалами и подлинными целями боевой инквизиции. Какие мы, к черту, народные защитники после такого?

Короче говоря, из кабинета Крюкова я вышел только спустя часа два и выглядел чернее грозовой тучи. Время уже близилось к вечеру, поэтому я коротко отписался Маришке, чтоб не переживала, и поинтересовался, как прошел ее день. А когда оторвался от смартфона, то увидел перед собой пару больших подкрашенных тушью глаз, выжидательно на меня смотрящих.

- И снова привет, - застенчиво вымолвила Эвелина. - А я вот тебя ждала…

Только одному богу известно, каких сил мне стоило сдержать рвущийся наружу тягостный вздох. Нет, ну это никуда не годится. Нужно срочно расставить все точки над «i», пока лейтенант не выкинула какой-нибудь неприятный фокус. Чувствую, не просто так Носова вокруг меня вьется…

- Зачем? - сухо поинтересовался я.

- Все за тем же, - виновато улыбнулась девушка. - Хотела поговорить.

- Ну давай поговорим…

- Что, прям тут, в офисе? - вскинула она брови. - Может хоть присядем, кофе выпьем?

- Как скажешь, - согласился я, прикидывая, что небольшая пауза перед беседой мне не помешает. Успею прикинуть, какими словами буду доносить до коллеги, что меня откровенно тяготит ее общество, но чтобы это звучало достаточно тактично.

Поняв, что я не возражаю против небольшой посиделки в ближайшем кафе, Эвелина засияла похлеще начищенного самовара и взяла бодрый темп, направляясь к выходу. Она то и дело пыталась меня разговорить по пути, о чем-то постоянно выспрашивая, но я отделывался лишь короткими несодержательными фразами. Но не нарочно, не потому что хотел ее обидеть. Я в самом деле ощущал некоторую скованность и напряженность в ее компании.

Не изменился тон нашего общения и тогда, когда мы дошли до какого-то уютного заведения, антураж которого составляли двухместные маленькие диванчики, круглые столики, какие-то абстрактные картины на стенах и почти интимный приглушенный свет.

Посетителей было совсем немного, и мы с моей спутницей без труда нашли себе свободное место возле панорамного окна, за которым просматривалась темная, но все еще многолюдная улица. И когда Эвелина заметила, что я не собираюсь даже прикасаться с здешнему меню, то взвалила нелегкое бремя выбора на себя, попросив официанта принести две чашки латте с сиропом.

- Тебе понравится, Юрий, - доверительно сообщила она. - Кофе здесь варят просто обалденный! Я каждое утро перед работой сюда захожу. Хочешь верь, хочешь нет, но я даже Калистратова на него подсадила…

- Давай короче, товарищ лейтенант, - поморщился я. - Меня дома девушка ждет, и я очень хочу успеть ее увидеть до того, как она уснет. О чем ты хотела поговорить?

Моя соседка по столику на несколько секунд онемела, а потом попыталась придать своему лицу обычное выражение.

- Я не знала, что у тебя кто-то есть…

- Неудивительно, ведь ты обо мне вообще ничего не знаешь, - чуть более жестко, нежели рассчитывал, заметил я.

- А твоя девушка не будет ревновать? - пропустила мою реплику мимо ушей лейтенант.

- А твой муж? - иронично поднял я бровь.

- Эм-м… - служащая ненадолго подвисла и вперила в меня озадаченный взгляд. - Какой еще муж? Я чего-то о себе не знаю?

- Ну у тебя же кольцо на пальце, - указал я ладонью на ее правую руку. - Обручальное, насколько я могу судить.

- Ах, это… - лейтенант хихикнула в кулачок, как старшеклассница на вводных уроках по анатомии, а потом резко посерьезнела. - Я уже года четыре в разводе. Ношу просто как украшение, чтобы отбиваться от некоторых настойчивых ухажеров.

- Понятно… - только и смог выдавить из себя я.

А ведь если бы мы об этом поговорили в тот самый день, когда впервые встретились в салоне фургона, едущего в аэропорт, то все могло сложиться иначе. Не хочу казаться самоуверенным, но я буквально убежден, что Эвелина влюбилась в Факела. Не в меня, не в Юрия Жарского, а именно в романтизированный образ брутального инквизитора, который сама себе и нарисовала. А там, как знать, куда бы нас с ней это могло завести и как сильно бы изменило мою жизнь.

Возникла неловкая пауза, в течение которой нам успели принести кофе, накрытый толстой шапкой молочной пены. И мы оба принялись усердно хлебать чересчур сладкий, на мой дилетантский взгляд, напиток, чтобы иметь возможность помолчать немного подольше.

- Так и будем сидеть в тишине? - не выдержал я гнетущего безмолвия, царящего за нашим столом.

- Кха, прости! - девица демонстративно отставила чашку подальше и сложила руки под грудью. - Юрий, я много думала о том, что ты мне сказал, и, кажется, поняла, чем я тебя обидела. Просто вспомнился мне тот улыбчивый капитан, встреченный несколько месяцев назад на лестнице…

Лейтенант стрельнула в меня глазками, оценивая результативность попадания своей версии. Но я сохранял на лице поистине непроницаемое выражение, которое вкупе с появившимися под веками синяками и бледной кожей больше походило на посмертную маску.

- В общем, я должна признаться, что тогда не узнала тебя, - продолжила Эвелина, так и не добившись от меня никакой реакции. - Все-таки в ИК-Б ты смотрелся намного крупнее, да и динамики голос искажали, но не суть! Я просто хочу, чтобы ты знал…

Девушка продолжала что-то мне рассказывать, умело играя мимикой и сокрушенно вздыхая в нужных местах, чтобы придать своей речи наибольшую убедительность. И я даже затруднялся определить, откровенна ли она сейчас или просто изображает типичный спектакль из разряда женских. Ну тот самый, на который так часто клюют мужики, вне зависимости от накопленного опыта, количества прожитых лет и уровня критического мышления.

Вполне вероятно, что у меня получилось бы найти ответ на этот вопрос, слушай я лейтенанта чуть более внимательно. Но практически в самом начале я выпал из ее монолога, учуяв, как мой дар топорщит шерсть и выгибает колесом спину. Фигурально выражаясь, конечно же. Я принялся крутить головой, выискивая того, кто взбесил моего внутреннего монстра, и практически сразу безошибочно вычленил в полупустом зале двух парней, зашедших сюда буквально минуту назад.

Они совершенно спокойно расселись через два столика от нас, вежливо поздоровались с официанткой и сделали заказ. Иными словами, незнакомцы не привлекали к себе внимания ни внешним видом, ни поведением. И если б не мое обострившееся чутье на товарищей по темному ремеслу, то хрен когда бы я заподозрил в них инфестатов.

- Юрий, ау! Ты все еще со мной? - помахала ладошкой у меня перед самым носом Эвелина.

Я инстинктивно моргнул и с некоторым усилием отвел взгляд от подозрительной парочки, вернувшись мыслями к коллеге.

- Да, извини, - пробубнил я, - отвлекся вон на тех двоих.

- И что же в них такого интересного, что ты две минуты не сводил с них глаз? Я так понимаю, меня ты не слушал, да?

- Мне кажется, что они инфестаты, - прямо заявил я. - Либо кто-то один из них.

- С чего ты так решил? - ожидаемо скептически восприняла мое признание Носова.

- Предчувствие, - снова не стал врать я.

- Так может вызовем ребят из ГУБИ? - предложила она. - Пусть их проверят.

- Если они добропорядочные граждане и по всем правилам зарегистрированы в едином реестре, то только зря боевое звено дернем. У пацанов и без того сейчас непрекращающийся аврал, - возразил я. - А если радикалы, то завяжется перестрелка, «мирняк» гарантированно пострадает не от пуль и огня, так от некроэфира.

- И что же тогда делать? - с сомнением спросила Эвелина, еще до конца не решив, верит ли она в мой внезапно открывшийся третий глаз.

- А я почем знаю? - раздраженно буркнул я, но потом резко спохватился и постарался максимально успокоиться, чтобы не привлекать яркими эмоциями внимание эмпата. - Давай вместе подумаем…

И закипело у нас горячее обсуждение, в процессе которого я незаметно для себя перестал воспринимать лейтенанта как нежелательную собеседницу. Скорее наоборот, я увлекся разговором, начиная видеть в ней если не боевого товарища, то, как минимум, настоящего коллегу. Не какую-то там штабную фифу, которая тяжелее «Макарыча» на стрельбище ничего не держала, а прям соратника, готового разделить со мной ответственность за опасную авантюру! Адреналин мелкими дозами впрыскивался в кровь, накапливаясь и разгоняя сердце. Мои бледные щеки снова разалелись, усталые глаза заблестели, дыхание участилось. Я уже второй раз за сегодня почувствовал себя живым!

И вот тут мне вдруг пришла в голову мысль, как же сильно Эвелина отличается характером от Марины. Если моя девушка по жизни была крайне робким человеком, боящимся не то что риска, а даже просто свернуть с известного маршрута на незнакомую улицу. То Носова внезапно предстала передо мной в облике эдакой разудалой оторвы, которая пойдет с тобой в огонь, в воду, еще и патроны подаст. И должен признаться, мне в таком образе эта девушка импонировала гораздо больше, нежели в амплуа затюканной секретарши толстяка Калистратова.

Силой воли задвинув неуместные в нынешней обстановке сравнения в самые дальние углы черепной коробки, я вернулся к насущным делам. Мы как раз сейчас обсуждали с Носовой возможность объявить пожарную тревогу через персонал кафетерия, чтобы не подвергнуть его посетителей, работников и просто случайных прохожих смертельной угрозе. Однако не успели мы прийти к какому-то конкретному решению, как один из подозреваемых поднялся с дивана и направился в сторону уборной.

Я прислушался к своему внутреннему компасу и удовлетворенно отметил, что незримая стрелка будто бы поворачивалась вслед за ним, игнорируя его оставшегося в зале соседа.

- Задача упрощается, - моя ладонь резко опустилась на кисть Эвелины, которая схематично рисовала какой-то план на салфетке. - Инфестат только один, и он сейчас потопал в сортир. Я пойду за ним, а ты оставайся тут и действуй по обстановке. Может, напрасно мы целую операцию спланировали, и у человека все в порядке с документами…

- Хм… а ты справишься, в случае чего? - выразительно смерила взглядом мою исхудавшую фигуру лейтенант.

- Справлюсь, - самоуверенно кивнул я. - Опыт не пропьешь…

Ставя точку в диалоге, я встал из-за столика и отправился за скрывшимся за поворотом коридора незнакомцем. На оставшегося на своем месте вероятного пособника инфестата, я подчеркнуто не обращал внимания. Лишь отметил краем сознания, что он ничего себе толком не заказал, кроме единственного стакана сока, который выглядел практически нетронутым.

Миновав общий зал, я уверенно дошел до туалетов, а затем свернул к мужскому, обозначенному пиктограммой, изображающей джентльмена в цилиндре. Войдя внутрь, я осмотрел небольшое помещение, отведенное под отхожее место. Две приоткрытые кабинки, две раковины и два писсуара, возле которых и обнаружился интересующий меня человек. Судя по всему, в настоящий момент никого кроме нас тут не находилось, и это было весьма кстати…

Моя рука, словно обретя собственную волю, без всякого участия мозга крутанула вертушку замка, закрывая дверь и ограничивая доступ нежелательных посторонних лиц. Подозреваемый, заслышав характерный щелчок, тут же повернул голову к выходу и ощутимо напрягся, увидев надетый на меня китель ГУБИ. Тут я даже без всякой эмпатии заметил, как он стиснул челюсти и подобрался, словно готовился к драке.

- Будьте добры, - вежливо начал я, делая шаг к мужчине, - предъявите ваше удостоверение инфестата.

- Что, прямо здесь? - натянуто хохотнул незнакомец. - А другого места ты не мог найти, служивый?

- Ваше удостоверение, - не отступился я. - Немедленно!

- Ладно, я не буду спрашивать, как ты во мне признал одаренного, но дай хотя бы поссать!

Мне пришлось приблизиться к нему практически вплотную, чтобы продемонстрировать непоколебимость своих намерений. И подозреваемый занервничал еще сильнее, когда осознал, что ему некуда от меня бежать. Даже журчать в писсуар стал с перерывами. Я же цепко следил за каждым его движением, готовый в любую секунду потушить ему свет, ежели он вздумает напасть. И тот, я уверен, прекрасно считывал это по исходящему от меня эмоциональному фону.

Но вот, наконец, инфестат сделал все свои дела, застегнул ширинку, а потом попытался бочком протиснуться вдоль стенки.

- Эй, ты чего? - вопросительно воззрился он снизу вверх, когда я преградил ему путь.

- Удостоверение, - напомнил я.

- Да ты гонишь?! - вполне правдоподобно возмутился мужик. - Пусти к раковине, мне руки помыть надо!

- Либо ты сейчас показываешь регистрационное удостоверение, либо я тебя задерживаю и вызываю наряд инквизиции, - припечатал я, потеряв всякое терпение.

- Чтоб ты просрался, служивый! Совсем уже оборзел ваш брат! Мало того что на улице постоянно тормозят, так теперь еще и нужду справить не даете!

- Удостоверение, - не сдвинулся я ни на пядь.

- Тьфу, сука! Ну что за упрямый попался… ладно, держи! Руки только помыть не забудь, а то я пальцы немного намочил…

Подозреваемый сделал вид, будто полез в задний карман джинсов, но тут от него плеснуло таким стойким коварством, что его учуял даже мой невосприимчивый дар. Я резко кинулся в сторону, уходя с линии возможной атаки. А долей секунды позже меня догнал сформированный в подобие копейного острия некроэфир, который ворохом туманных брызг разбился об мою грудь…