Новая жизнь

ГЛАВА 12

Я уснула. Сама не верю, но меня… меня, кажется, даже в прошлой жизни никогда не носили на руках.

Вообще ясные воспоминания о прошлых жизнях все еще почти отсутствуют. Так, контуры ощущений и некоторые вспышки картинок. Но на руках все-таки не носили. Уверена.

И так уютно, оказывается, когда чувствуешь себя хрупкой девушкой, а не верзилой с килограммами. Я утрирую. Но все же…

— Илия, что с тобой?!

Открываю один глаз, рука в форме дула упирается в глаз магу. Ой… это не я, это тело киборга. Отключаю систему трансформации, вернув сначала себе кисть и пальцы.

Гриф осторожно ставит меня на порог конторы. Доски протяжно скрипят, но выдерживают, напоминая о весе.

— Я… все хорошо.

— Но Гриф принес тебя на руках.

Мы уже стоим в холле. Маг открыл Грифу дверь — еще сонный и в ночнушке. Подпол открыт, и я догадалась, что, проснувшись, старичок решил немного похимичить, да так, наверное, там и уснул. В камине уже догорал огонь, а ночь медленно сменялась днем. Вот только облака никак не хотели рассеиваться. Я вообще не помню тут чистого неба. Ни разу не видела солнце.

— Маг!

— Что? — закрывая дверь и рассеянно улыбаясь.

Мне так нравилась эта его улыбка. Всегда добрая, ласковая, словно отцовская.

— Почему в городе всегда пасмурно? Солнца никогда не…

— А как, ты думаешь, в этом городе смогли выжить вампиры и Тени? — Вниз спускался Сим, зевая и приглаживая пальцами волосы.

Гриф пошел наверх — принять ванну, наверное. Вспоминаю, что мы с ним живем в одной комнате, и это уже не кажется забавным.

— Так здесь что, совсем не бывает солнца?

— Только по особым дням. — Сим пожал плечами и подошел ко мне. Смотрел сонно, постоянно зевал. А я вот вообще спать еще не ложилась, — К примеру, на Новый год или в день летнего солнцестояния, ну и еще на некоторые праздники, по ним в храмах ритуалы и назначают. Бракосочетания там…

— Хм…

— А что? Скучаешь по звезде?

— Ну не то чтобы… вообще я дождь люблю, особенно когда он идет вечером, барабаня по стеклу, а я сижу с книгой, замотанная в плед, и с тортом в одной руке и чашкой какао в другой.

— Какао?

Раздраженно смотрю на вампира.

— Что такое "чай", "летнее солнцестояние" и прочее — ты знаешь, а какао… ладно, забудь.

В дверь робко постучали.

— Кто еще там?

— А? — вампир все еще анализировал ответ.

Но я уже подошла к двери, одновременно вешая куртку на вешалку, и распахнула ее настежь.

Два мокрых синих духа парили на уровне моих глаз и мелко дрожали, обняв друг друга.

— Залетайте. — Я же о них совсем забыла. Ну вот кто я после этого?

— Скотина, — просветил меня Иревиль.

Феф промолчал. И оба влетели внутрь.

— Там никого нет, — известили сзади.

— Точно, — киваю я и с грохотом захлопываю дверь, и без того державшуюся на соплях (опять силы не рассчитала), она вздрогнула, отделилась от косяка и рухнула внутрь.

Я успела отскочить. Духи — нет. Слишком устали, чтобы смотреть вверх.

Вампир с тяжелым вздохом толкнул меня по направлению к кухне и попросил сесть за стол и молчать, пока я еще чего не сломала. Киваю, вытаскиваю из-под двери Рёву, сжимающего ногу Феофана, и бегу на кухню.

Надеюсь, горячий чай и плюшки приведут их в чувство. Пока… даже смотреть жутко на эти лица с выпученными глазами.

Гриф завтракать не спустился. Впрочем, как и Эдо. А вот Симка радостно мяукнул при виде меня и гордо сообщил, что мой колокольчик всем очень понравился. Тенюки бегут, едва заслышав вой взбешенной "сигнализации". Единственный минус — владелец игрушки тоже временно глохнет от децибел.

Духов кладу рядом с тарелкой, переживая, что они все еще не очнулись. Вздыхаю… Тоже мне защитница: они обо мне всегда заботились, помогали, а я их бросила, да еще и дверью огрела. Жаль… Жаль, что не умею колдовать и лечить.

Хотя…

— Маг!

— А? — Старичок как раз наливал себе чаю и чуть не расплескал кипяток.

— Мне… мне нужна мазь, заживляющая все. Есть?

— Вы поранились? — нащупывая висящие на груди очки и водружая их на нос. Забавные. И глаза такие большие сразу.

— Ну. Не совсем. Короче, очень надо.

— Кхм. Тогда подождите немного, я…

— Я с вами.

— Что ж…

Вампир удивленно проследил за мной взглядом. Симка остался доедать ужин. Он прекрасно понял — для кого нужна мазь.

Духов вымазала с ног до головы. Маг впервые мог увидеть их очертания — из-за белого геля, покрывшего тела. Долго спрашивал, уточнял, не верил. Попросил пообщаться с ними, притащил какой-то том и в великом волнении искал язык анрелов и гэйлов.

Не нашел — расстроился.

Гель впитался довольно быстро. Уже минут через пять ребята очнулись и слабо зашевелились. Потом Феофан сел и растормошил Иревиля. Я долго и путано извинялась, сунув в руки кое-как севшему Рёве большой кусок шоколадного торта (он такие обожает). Торт откусили, на меня смотрели мрачно и недоверчиво.

— Ну вот что хотите сделаю, — огорченно.

— Что ж. — Феф встал, покачнулся — и сел.

Маг притих, внимая хотя бы моим словам и глядя на движущиеся остатки геля.

— Я не таю на тебя зла, дитя мо…

— А я таю! Короче. Мне нужна ванна, утенок резиновый, а лучше два — Феф тоже пойдет, я его знаю. — Анрел покраснел и возмущенно глянул на опередившего его Рёву, перемазанного в шоколаде и все еще хмурящегося, — Будешь месяц доставать нам торты и плюшки… пирожки тоже подойдут, слушаться меня, как папу, и…

— Иревиль!

— Я не анрел, мне злобствовать положено, — отмахиваясь.

Анрел задумался. В принципе да, но…

— И дашь спать на твоей подушке.

— Но на ней уже сплю я, кот и Гриф, местами, — растерянно.

Маг ахнул, я не обратила внимания. А что делать, если уходить Гриф не собирается и даже вампир не смог ничем помочь? Вот и приходится всю ночь отбирать одеяло и каждое утро упорно просыпаться на его груди (спящий Гриф при этом выглядит так, словно обнимает не киборга, а любимую игрушку; я же… просто устала бороться).

— Хочу кроватку! — Рёва, обиженно.

— Сделаю, — со вздхом.

— Тогда прощаю, — важно. Икая от переедания и разглядывая обгрызенный кусок торта, — Хочешь?

Анрел отрицательно покачал головой, опасаясь испачкать тогу.

— Ну вот и хорошо, а теперь мыться и есть. Тут умывальника нет?

— Там.

— Угу.

Маг с грустью следил, как пропадает белый крем, а с ним и очертания невидимых существ. Попросил меня передать им, что хочет подружиться. Я передала. Феофан растроганно пообещал молиться тоже и над его головой по ночам. Рёва, хихикнув, сказал, что страшно рад и съедать теперь будет и его порцию тоже. О чем я магу и сообщила. Тот почему-то был счастлив.

Люблю ночи. Никого. Дом объят сном и тишиной. И только ты, как безликое привидение, спускаешься вниз, мечтая непонятно о чем и чувствуя это щекочущее чувство внутри.

Луна белым призраком скользит по небу, освещая стены и лестницу дома прозрачным светом. Тучи, исчезнувшие на ночь, напоминают о себе лишь редкими облаками, затеняющими изредка лунный диск. А в дымоходе завывает ветер, раздувая потухшие, но все еще тлеющие угли камина в зале…

Свет зажечь не решилась. Прокралась на кухню, нашарила на полке свечу и осторожно ее зажгла.

А на столе, чавкая тортиком, сидели два духа и удивленно на меня смотрели.

— Гм.

— Тоже за тортом? — Рёва. Понимающе.

От торта, кстати, мало что осталось. И куда в них столько влезает? Или это они еще вечером столько съели?

Анрел старательно краснел, отодвигая свой кусочек, перемазанный шоколадом до бровей. А на подоконнике сидел Гриф и насмешливо мне улыбался. И как я его сразу не заметила?

— Привет, — смущенно. Да-а, я теперь и смущаться умею.

— Ешь. Я свой кусок уже проглотил.

Я тут что, самая последняя?

Сажусь, пытаюсь отрезать часть. Иревиль возникает, что я жадничаю, и просит резать поменьше. И вообще я тяжелая, мне худеть надо.

— Это кость, — отрезая треть оставшегося куска.

— Какая "кость"? Ты себя взвешивала? Мамонт!

— Да ладно тебе, — довольно вонзая зубы в торт, — осталось еще много.

— А на завтра?

— Завтра еще купим. Закажу в трактире.

— А-а… Фефа, можешь так не давиться, завтра еще будет.

Анрел закашлял.

— Ну Фефа!

— Ире… кх, кх виль! — сквозь слезы. — Я давно перестал есть!

— А чем подавился? Слюной? Бывает. Тоже на диете?

Пунцовый от стыда анрел отвернулся и расстроено посмотрел на меня. Я тут же сунула ему в руку часть своего куска. Он благодарно улыбнулся, откусывая и закатывая глазки.

— А мне?! — Иревиль уже стоял у моей тарелки, протягивая ручки и хмурясь.

Пришлось и ему дать. Три. Так как он переживал, что я жадничаю и он никому здесь не нужен.

— Забавные они у тебя, — усмехнулся Гриф.

Киваю, забравшись на стул с ногами и пытаясь выкинуть все мысли о парне из головы. Ну любит и любит. Вот когда сама влюблюсь, тогда и задумаюсь. А пока перегружать голову не хочу.

— Ты куда-то собрался?

— Нет. Я всегда по ночам по кухне шатаюсь. А ты?

— А я… я, пожалуй, выйду.

— Куда? — Черные глаза мерцали отраженными бликами пламени свечи. Красиво.

Пришлось придумать историю о том, как сильно мне нужно совершать добрые дела, а то заболею от безделья… в прямом смысле.

Гриф воспринял весь этот бред на удивление спокойно и не задал ни одного вопроса. Либо не поверил, либо ему псе равно. А вообще… и что это за раса такая, тырги? Надо будет у мага спросить.

— Значит, тебе постоянно нужно совершать много хороших дел?

— Ну… в общем и целом — да. Только я не вполне понимаю: что и где совершать?

— Тогда бери задания. Они все — против вышедшей из-под контроля и разбушевавшейся нечисти. Добрые дела, как ни крути. Приработок опять же.

— …А где достать задания?

— В кухонном столе их полно.

Следующие полчаса мы вчетвером копались в ворохе бумажек, раскидав их по всему столу. Сортировки — никакой. Пришлось разложить хотя бы по датам. Единственное, что делал маг, когда складировал весь этот ужас в ящик, — это выкидывал те объявления с заказами, что уже были выполнены. Да оно и понятно: все надписи на таковых пропадали автоматически.

— Вот эта ничего, — подал голос Иревиль, оставляющий шоколадные следы на всем, к чему прикасался.

Свеча медленно оплывала, давая достаточно света и превращая обычный выбор в некое таинство. Уютно.

— "И зело страшное чудище живет у меня в унитазе. Рычит страшно, кусает баб и мужиков, не дает справлять нужду! Награда — десять риз".

Я только отмахнулась. Гоняться за монстрами по канализации сильно не хотелось. Их там сотни. Как я найду нужного?

— А вот тут просят спасти девушку, — анрел. Взволнованно. — Убежала в лес, надев красную шапочку и юбочку. Юбочку нашли, девушку — нет.

— Сколько дней этой заметке? — вздыхая.

— Э-э… десять лет.

Роюсь дальше. Либо девочка вернулась, либо ее съели. В любом случае: спасать и искать кого-то уже поздно.

— А вот тут готовы заплатить аж сто риз!

Смотрим на удивленного Иревиля. Деньги немалые. Интересно.

— Что там? — Феф.

— Просят… уничтожить нечисть, шастающую по ночам по дворцовой библиотеке.

Смотрю за окно. В принципе сейчас ночь.

— А почему столько платят, не сказано? — Гриф, задумчиво.

— Не-а. Сказано, что уничтожить нужно срочно.

— Ну я пошла. Иревиль, Феофан, вы со мной?

— Конечно, Иля, куда ж ты без нас. — Анрел взлетел на правое плечо.

Рёва подхватил на взлете еще кусок торта, плюхнулся на левое и что-то согласно промычал. Усмехаюсь и шагаю к двери. Гриф спокойно идет следом. И, не напрягаясь надеванием ботинок, как был босиком, выходит из конторы.

— Ты тоже идешь? — растерянно глядя ему вслед. Я.

Он пожимает плечами, сунув руки в карманы, и первым шагает в темень, шлепая прямо по лужам.

Дождь все еще моросит противно. Быстро хватаю две куртки, закрываю за собой в который раз починенную дверь и бегу следом.

— На. Простудишься.

Удивленно смотрит на ветровку. Оскал улыбки напрягает.

— Я не умею болеть.

— Да?

— Но спасибо.

И куртку надели, не отрывая от меня взгляда черных как смоль глаз.

— Не за что.